Сказки лесной ведьмы

Сказка восьмая, или Отголоски прошлого

Дождь барабанил за окном, умывая землю своими живительными каплями. Казалось, что солнце зашло за горизонт уже очень давно, но был только ранний вечер, краски которого поглотила серая пелена туч.

Казалось, что все эти тучи были одного серого оттенка, но если присмотреться, то можно было рассмотреть и дым от костра, и серебро столовых приборов, и свинец смертельной пыли, и молоко тумана. Дождевые тучи скрывали в себе множество оттенков, создавая огромный пушистый плед, укрывающий землю.

Абель сидела в своем привычном кресле, а ведьма, как всегда сидела напротив нее. Взгляд королевы был направлен за окном, но она смотрела и ничего не видела, погруженная в какие-то свои мысли.

— Ваше Величество, вы неважно выглядите. Возможно, вам необходимо отдохнуть или обратиться к придворному лекарю? — голос ведьмы был полон неподдельной заботы. Ее черные глаза поблескивали в свете свечи, но даже отсветы пламени, пляшущие в их бескрайней тьме, не казались зловещими. В этот вечер ведьма была похожа на изящную черную кошку, что примостилась у теплого камина, тихо мурлыча. Но это, конечно же, была лишь иллюзия. У любой кошки в ее мягких лапках спрятаны острые коготки. Сегодня кошка спрятала когти, но это не означало, что завтра она их не выпустит, чтобы расцарапать кому-то лицо в кровь.

Сегодня… Это был последний вечер с ведьмой и от этого не было лекарства ни у одного лекаря на свете. Абель чувствовала себя опустошенной, покинутой и всеми забытой, хотя ведьма сейчас еще сидела напротив нее. Королева знала, что после этого вечера уже ничего не будет и это знание ее убивало. Очень часто бывает так, что еще ничего не произошло, а человек уже успел сотню раз умереть от волнения или отчаяния, ибо он знал, что это, чем бы оно ни было, произойдет.

Абель вздрогнула, словно очнувшись ото сна, когда слова, произнесенные ведьмой, пробились сквозь тот плотный полог мыслей и грусти, которым она себя окружила.

— Что простите? — промямлила она, поняв, что хоть слова и дошли до ее сознания, но при этом совершенно утратили свой смысл, став простым набором разнообразных звуков.

— Я спросила: вы плохо себя чувствуете? — повторила ведьма, прищурившись, словно пытаясь рассмотреть сидящую перед ней девушку не только снаружи, но и внутри.

— Я… я хорошо себя чувствую. Спасибо. — Абель кивнула, подтверждая сказанные слова, хотя взгляд ее печальных глаз чуть ли не кричал об обратном.

— Выглядите вы не очень-то хорошо, — задумчиво протянула колдунья, все не отрывая взгляда своих темных, как ночь, очей от королевы. — У вас что-то случилось? Какие-то проблемы с делами королевства?

Абель была удивлена тому, что ведьма ее спрашивает, вместо того, чтобы просто прочесть ее мысли. Она подумала, что если бы у нее был такой дар, то она никогда бы не пыталась вытянуть у человека информацию посредством столь ненадежных союзников, как слова; она бы просто заглянула в мысли этого человека, в его голову, и нашла бы то, что искала. Чтобы найти сокровища надо не только составить карту, но и испачкать руки в земле, выкапывая его.

— Вам было бы приятно, если бы я перемешивала ваши мысли ложкой, словно зелье в котле? — изогнув бровь, иронично спросила ведьма.

— Разве не этим вы всегда занимались? — выпалила Абель. Она знала, что так говорить не стоит, но какой-то внутренний червячок злобы на ведьму, заставлял ее произносить слова, которые были, возможно, неуважительны и даже оскорбительны. Ведь можно даже ужасную обиду простить тому, кто рядом, а какую-то мелочь просто невозможно простить тому, кто уходит.

— Я никогда не залазила в ваши мысли, Ваше Величество. Иногда я смотрела мысли, что плавали на поверхности вашего сознания, как мелкие рыбки в прозрачной озерной воде, но я никогда не ныряла в него, чтобы увидеть, что скрывают его темные глубины, — лицо ведьмы вмиг стало серьезным, когда она заговорила об этом. — В эти озера очень опасно погружаться с головой. Никогда не знаешь, что они могут скрывать в своих глубинах, в которые не проникают даже золотые лучи солнца.

— Почему вы не хотите остаться? — Абель понимала, как жалко она в этот момент выглядит со стороны, но она просто не могла сдержать внутри себя этот вопрос, который рвал ее горло когтями, пытаясь вырваться наружу.

Для ведьмы этот вопрос, казалось, вовсе не был неожиданностью.

— Представьте себе жизнь, Ваше Величество. Рождение, детство, юность, молодость, зрелость, старость, смерть. Это словно длинная дорога, протянутая сквозь звезды вселенной. А когда идешь по дороге, то чтобы дойти до ее конца нельзя надолго останавливаться.

— Но вы мне нужны, — прошептала Абель, чувствуя, как к глазам подступают слезы, горькие слезы обиды.

— Это вы так думаете, Ваше Величество. На самом деле, когда вы выйдете из этой комнаты сегодня вечером, то поймете, что готовы идти дальше, не нуждаясь во мне и моих словах. Знаете, — лесная гостья задумалась, словно пытаясь подобрать правильные слова, — если долго слушать кого-то, то можно начать говорить его голосом, забыв о своем. А нет ничего ужаснее, чем утратить свой собственный голос.

В маленькой комнатке воцарилась тишина. Лишь барабанная дробь капель дождя нарушала ее своим нестройным ритмом.

— Последние два вечера я позволяла вам самой выбирать тему сказки, которую вы бы хотели услышать, — улыбнувшись, сказала ведьма. — Надеюсь, вы не против, если последнюю историю я выберу на свое усмотрение?

— Если у нее будет счастливый конец, — медленно ответила Абель. Ей очень хотелось подавить улыбку, которая чуть не расцвела на ее лице пышной розой, стоило только ведьме заговорить о сказках. Пусть сегодня будет и последняя сказка, но девушка вовсе не хотела портить впечатление от нее — напротив, эта сказка должна была запомниться, ведь это, словно прощание, словно последний взмах руки, уходящей в ночь фигуры в красном бархатном платье…

— Вы же знаете, жизнь не может обещать хорошего конца, Ваше Величество, — на лице ведьмы появилась та самая легкая улыбка, что всегда так очаровывала королеву — этот едва заметный изгиб тонких губ, похожих на полумесяц молодой луны. Улыбка, значений, у которой было несметное множество. Улыбка, что была таинственной, как ночной сумрак. Улыбка, отражающая душу своей обладательницы.

Абель лишь кивнула. Она давно усвоила эту истину, которую не уставала повторять ведьма — хороших концов не бывает, есть лишь моменты счастья, которые приходят и уходят. Ее маленькое сердце мечтательницы все еще пыталось отрицать такую несправедливость, но разум постепенно начинал признавать правоту колдуньи.

— Мы с вами успели погрузиться во множество историй, которые, как я надеюсь, сумели вас многому научить. Мы говорили о том, как важно уметь делать правильный выбор и, что еще важнее — не бояться делать этот выбор, пусть даже он окажется неправильным. Мы говорили о любви, о том, что приворот — на самом деле не любовь, а лишь ее иллюзия, о том, что любовь может быть лишь обманом и о том, что по-настоящему любят просто так, а не за что-то. Мы говорили о власти и о том, что ее символ вовсе не корона. Мы говорили о недолговечности человеческих чувств. Мы говорили о магии, которая часто разрушает людей. И, конечно же, мы говорили о вере. Пришел черед поговорить о самом важном.

— О чем же? — выпалила Абель, совершенно забыв о своих обидах. Глаза юной королевы уже загорелись сладостным предвкушением, а вся печаль стерлась с бледного лица, оставив на нем лишь выражение неподдельного интереса.

— Я хочу рассказать Вашему Величеству о том, какую власть над людьми имеет прошлое и о том, как сложно изменить самого себя не только в глазах окружающих людей, но и в своих собственных глазах.

Абель замерла в кресле, ожидая новой увлекательной сказки, и от всей души надеясь, что на этот раз, в виде исключения, она услышит сказку с хорошим концом.

— Представьте себе маленькую деревушку, что затаилась среди гор, — голос ведьмы заструился, словно туман, окутывая все вокруг, растворяя в себе весь мир и становясь всем миром. — В этой деревушке дули холодные ветры, что вылетали, словно голодные звери, из глубоких и темных пещер, в которых, если верить преданиям, до сих пор еще живут огромные драконы, чешуя которых сверкает на солнце, как ограненный драгоценный камень. В одном из трех десятков домов, которые и составляли всю деревню, жила супружеская пара. Они уж не были молодыми, но высшие силы так и не даровали им ребенка, о котором они мечтали. И вот однажды Виллияс, как звали мужа, оставил жену свою Селену и пошел к пещерам, чтобы помолиться духам. Тогда в деревне ходили легенды о том, что духи пещер способны исполнить любую просьбу, но плата за нее будет велика, да чаще всего такова, что ни одно желание не будет ее стоить, — ведьма печально вздохнула, будто и она знала, как это тяжко — платить по счетам. — Но Виллияс ничего не боялся, он был готов отдать свою жизнь, лишь бы в его доме появился, наконец, долгожданный ребенок. Он знал, что лишь это событие сможет привнести счастья в его дом и вновь вернуть улыбку на лицо его жены.

— Он попросил у духов ребенка… Они дали ему его? — как всегда Абель не смогла удержать свой рот на замке, ведь чувства, которые распирали ее, когда она слушала сказки ведьмы, просто не могли усидеть взаперти.

— Ох, не забегайте вперед, Ваше Величество! — ведьма улыбнулась королеве, словно маленькой любопытной девчонке. — Виллияс поднялся в высокие горы к тем самым пещерам, в которых по преданиям обитали духи. Многие говорили, что те духи злые, но на самом деле духи не делятся на хороших или плохих, как и люди. Есть лишь поступки, которые рисуют портрет человека разными мазками, окрашивая его прозрачную душу в самые разнообразные тона.

Виллияс всю ночь простоял у пещер, вознося духам свою жаркую молитву. Его колени кровоточили от острых камней, его губы иссохли от холодного ветра, все его конечности занемели, но он не сдавался и все шептал, и шептал свою молитву. Духам пришлось по нраву его упорство, посему ранним утром, когда Виллияс спустился с гор, дома его ждал сюрприз — младенец с черными, как беззвездная ночь глазами.

Оказалось, что духи даровали им девочку, которую счастливые родители нарекли жемчужным именем Маргарета. Девочка быстро росла, радуя своих родителей. Она была смышленой и красивой. Еще когда она была совсем ребенком, ей уже все прочили славу первой красавицы. Одна только была у нее странность — ночью она выходила на двор, ложилась в траву и смотрела на небо, напевая странные песни на языке, которого никто не знал. Ее мать Мина тревожилась по этому поводу, а Виллияс просто не обращал на это внимания, успокаивая свою жену тем, что их девочка просто особенная, ведь она подарок — высших сил, которые, быть может, одарили ее великим даром.

Время быстро шло, словно сменив свою привычную походку на скорый бег, и Маргарета выросла, став прекрасной юной девушкой. Шелку ее темных волос, струящихся вокруг ее тонкого стана, завидовали все девушки округи, а взгляд ее черных глаз вмиг влюблял в себе всех юношей. Она была похожей на дикий и опасный цветок, что дурманит своим ароматом того, кто решиться залюбоваться его красотой. Но никто не видел опасности, не чувствовал ее… даже сама Маргарета.

— Она была проклята духами? — невольно вырвалось у Абель. Девушка была просто поглощена рассказом ведьмы, этой таинственной и немного мрачной сказкой.

— О да… — Ведьма печально кивнула. — Девушка была проклята, но сама она даже не ведала об этом, живя в свое удовольствие. Ей нравилось забавляться со сверстниками, влюблять в себя и быть любимой. Она плясала и пела… Она жила в счастье, которого даже не могла по достоинству оценить, считая свою жизнь вполне обычной и, возможно, даже немного скучной, однообразной.

Однажды поздним вечером, когда по небу разлились уже чернила наступающей ночи, Маргарету увлекла из дома какая-то неведомая сила. Девушка шла, словно во сне, ведомая чьей-то сильной рукой. Она очнулась, когда пришла на площадь, которая была центром их деревушки. На площади располагался дом травницы, которая была негласной главой всей деревни, ведь именно к ней все шли за помощью и советами, которые она раздавала своей щедрой рукой, словно богач золотые монеты.

Ведьма застыла. Абель казалось, что то, о чем она говорит, причиняет ей боль. Да и сама девушка чувствовала эту боль, боль за девушку, которая расплачивалась с долгами по вине своих родителей, которые, эгоистичные в своем желании иметь ребенка, даже не подумали о том, что расплачиваться за их желание перед духами может именно ребенок, а не они сами. А в том, что расплата эта будет страшной, Абель ни на секунду не сомневалась — уж больно мрачным был тон ведьмы, уж больно много печали было в ее темных глазах. И уже во второй раз за этот вечер юная королева почувствовала, что слезы подступают к ее глазам, словно обнажая ее нежную душу.

— Я сказала, что Маргарета очнулась, но это было не совсем так, — стряхнув с себя минутное оцепенение, продолжила сказку ведьма. — Ее глаза смотрели, но не видели, она шла, но сама не знала, куда и зачем. Ее вели духи. И по велению духов, которые изначально имели власть над ее душой, ибо она всегда принадлежала им, девушка подожгла дом… В том пожаре погибла травница и маленькая девочка, которая была ее верной помощницей и ученицей. Но страшно было и то, что Маргарета разожгла огонь, лишь взмахнув рукой. Как только оцепенение, навеянное духами, спало с нее, словно старые оковы, она поняла, какую цену назначили высшие силы — они сделали ее ведьмой. Они сделали ее своей марионеткой.

Абель вздрогнула. Разве может быть судьба страшнее? Ведь это так ужасно, не контролировать себя, быть куклой в руках кукловода, который может делать что угодно себе на потеху. Это действительно было слишком большой ценой…

— На следующую ночь Маргарета подожгла свой собственный дом, — голос ведьмы стал бесцветным. — Ее родители, которых она любила больше всех на свете, погибли от ее же рук. Девушка была безутешна, но даже в том сумраке печали, что ее окружил, она смогла принять решение, которое она считала единственно верным — она решила покинуть родное селение и жить в лесу, словно отшельник. Она решила, что так не сможет никому навредить кроме себя. Маргарета собрала то немногое, что осталось от ее вещей, и отправилась в густые леса.

Шла она долго, не день и не два — она хотела отойти от деревни как можно дальше. Девушка углублялась в горы, туда, где не было людей. Она изучала растения и животных, спала на теплом лесном мху, укрываясь во время холода еловыми лапами, а еще она старалась подчинить своей воле ту магию, которой ее наградили духи. Сперва ей это почти не удавалось, магия спала в ней, пробуждаясь лишь по зову ее кукловодов, но со временем у нее это стало получаться все лучше, покуда она не смогла контролировать свою магию почти полностью. И однажды она поняла, что хочет спуститься к людям и с помощью своей силы помогать им, чтобы хоть как-то отплатить свой долг, искупить грехи своего прошлого.

Маргарета стала травницей в деревне — не в своей, а другой деревне, что находилась по другую сторону гор. Она оказалась талантливой и сведущей во всем, за что бы ни бралась, посему слава о ней быстро распространилась за пределы деревни. За ней послал король, и вскоре она стала известным придворным лекарем. Но сама девушка не чувствовала удовлетворения, лишь печаль снедала ее сердце…

— Почему? Ведь она помогала стольким людям, — растерянно пробормотала королева. Абель искренне сочувствовала Маргарете, которая стала первой из героинь сказок ведьмы, которая действительно смогла покорить ее сердце.

— Она… — Ведьма задумчиво посмотрела за окно, где все еще не утихал дождь, кажущийся нескончаемым. — Она много работала, отдавая всю себя своему делу, — неожиданно ведьма продолжила сказку, проигнорировав вопрос Абель. — Она помогала каждому, кто нуждался в помощи, но все равно не чувствовала того удовлетворения, которое должна была бы испытывать. И однажды… однажды Маргарета просто ушла. У нее была талантливая ученица, которую она научила многим своим секретам, и которая стала ее достойной заменой. А сама Маргарета отправилась в путешествие по миру. Она продолжала помогать каждому, кто в этом нуждался — давая ли травяную настойку, даруя ли золотую монетку, рассказывая ли поучительную историю…

Абель вздрогнула от удивления. Неужели ведьма рассказывала ей свою историю? Нет, такого просто не может быть… Или может?..

— Она, наконец, нашла то, что искала? Искупление? — медленно спросила юная королева, слегка побаиваясь, что ее вопрос вновь оставят без ответа.

Ведьма печально покачала головой.

— Нет. И она никогда не сможет найти этого искупления, — в голосе женщины не было печали, лишь бесцветная безысходность.

— Почему же? — одна маленькая слезинка скатилась по щеке Абель, словно капелька дождя.

— Потому что прошлое никогда не отпускает. Оно, словно груз, привязанный к плечам, всегда и везде следует за нами. От него невозможно избавиться, его невозможно забыть и… его ошибки невозможно искупить, ибо нельзя исправить то, что уже высечено на камне, лишь время способно стереть надпись, но оно не спешит, оно никогда не спешит… — Ведьма с грустью смотрела в окно. Абель показалось, что в глазах ее стоят слезы, но потом она решила, что это просто игра света — блики, танцующие в глазах лесной гостьи. Ведь ведьмы не плачут.

— А что случилось с Маргаретой? — королева вспомнила, что история-то вовсе не была закончена, а более всего в истории важен именно конец — без него невозможно составить общую картину.

Ведьма ответила далеко не сразу, не обращая внимания на изнывающую от нетерпения юную королеву. Она смотрела в окно, словно бы где-то там можно было увидеть подсказку, или даже саму Маргарету, заглядывающую в дворцовые окна.

— Я не знаю, что произошло с ней и не знаю, что еще с ней произойдет, — тихо сказала женщина, наконец, нарушив затянувшееся молчание. — Она еще не дописала свою историю, ее дорога еще не пройдена до конца. Кто знает, возможно, она когда-нибудь найдет свое счастье, хотя бы на какое-то время, пока дорога вновь ее не позовет, заставляя продолжать путь… Нельзя ни в чем быть уверенным, говоря о строках, что еще не написаны — вроде бы они уже и сложились в голове, а как начнешь их писать, все зазвучит совершенно иначе. Слова нам диктует момент.

Абель была поражена этой сказкой, в которой не было финала. Но ведь на самом деле ни в одной жизни нет финала, есть лишь конец истории. Сказка о Маргарете, которая, как была уверена королева, вовсе не была сказкой, невероятно впечатлила Абель, которая даже не знала, как реагировать на нее — плакать ли, радоваться ли? Надеяться. Пожалуй, остается лишь надеяться, что Маргарета когда-нибудь все же найдет свою тихую гавань, ибо, по мнению юной королевы, она заслужила счастье, купив его ценой огромной боли.

— Неужели вообще ничего и никогда нельзя изменить? — спросила Абель с легкой надеждой в голосе, что была подобна огоньку свечи на ветру.

— Нет, Ваше Величество, — посмотрев на девушку, решительно сказала ведьма. — Вы пишете историю своей жизни, переворачивая страницу за страницей, но вы никогда не сможете перевернуть их обратно, чтобы исправить написанное. Прошлое всегда будет следовать за вами, словно огромная грозовая туча и вы не сможете ничего с этим поделать, потому что когда-то вы сами и создали эту тучу…