Сказка про Лёшика

Глава вторая, про удивительный сон и приклеившегося по собственной глупости воришку

Дул тёплый летний ветер, шелестела листва, блестящая на солнце после вчерашнего дождя. Лёшик шёл по тенистой тропинке и изредка поглядывал ввысь, туда, где промеж огромных, просто гигантских для его роста деревьев виднелся кусочек синего неба.

– Посмотри, как красиво! – услышал он голос, совсем близко.

Это говорила девочка, очень знакомая девочка, но имени её Лёшик, как ни старался, вспомнить не мог. Он хотел обернуться, но девочка, словно прочитав его мысли, тут же проговорила:

– Не оборачивайся! Всё по-честному! Смотри на небо, любуйся и считай!

– До скольки? До скольки считать? – спросил её Лёшик.

– До ста, – важно ответила девочка и засмеялась. – А потом ищи меня!

Лёшиков снова поглядел ввысь – над ним мирно проплывали пушистые облака, солнце ласково припекало, и настроение было отличное.

«Как же её зовут?» – задумался он, но тут же вспомнил о затеянной игре.

– Один, два, три, четыре… – прикрыв рукой глаза, чтобы ненароком не подсмотреть, куда будет прятаться девочка, начал считать человечек. Он слышал шуршание листвы, лёгкий топоток босых ног и звонкий смех. Один раз Лёшиков не выдержал и всё же обернулся. Среди густой зелени он только и успел разглядеть промелькнувшую босую ножку. Такую же маленькую, как и у него самого. Прядь золотистых волос зацепилась за ветку, но тут же исчезла в зарослях, а ещё сквозь листву Лёшик рассмотрел два больших красивых глаза. Кажется, голубых, а может, зелёных… Нет, точно голубых, как это синее бесконечное небо.

– Не подглядывай! – крикнула девочка. – И быстро отвернись! А то я так не играю!

– Хорошо, хорошо, извини, – Лёшик снова отвернулся и продолжил счёт: – Тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять…

Он считал и считал, ожидая, когда уже можно будет искать. Чтобы не потерять девочку, человечек закрыл глаза и стал вслушиваться в окружающие звуки – в каждое шуршание листочка, в лёгкую музыку летнего ветра. Наконец счёт дошёл до ста, и Лёшик открыл глаза.

– Я иду искать! Кто не спрятался, я не виноват! – прокричал он и вдруг замер от изумления: в нескольких шагах от него, на тенистой тропинке стояла огромная женщина с большим острым носом и торчащими из-за волос ушами. Она глядела на человечка пристально и зло.

«Как я её не услышал? – промелькнуло в голове у Лёшикова. – Ведь вслушивался во все звуки…»

– Опять вы топчете траву? – прокричала женщина, глядя прямо в глаза Лёшику. – Я уже не раз говорила, что мне нужна особая трава для моих целебных настоев, а вы тут уже всё исходили своими маленькими противными ножками! Вот запру вас в клетку, будете знать! Или, ещё лучше, отдам моему псу на десерт!

– И-извините, мы больше не будем, – пролепетал Лёшиков и чуть не вскрикнул от испуга, потому что перед ним оказался ряд огромных острых клыков. Чёрный пёс клацнул зубами, выпустив струйку слюны, и, виляя хвостом, подбежал к своей злобной хозяйке.

– Умница, пёсик! – потрепала женщина собаку за ухо и, развернувшись, пошла прочь от Лёшикова.

Он смотрел ей вслед и всё пытался справиться со страхом, обуявшим его. Затем, когда звук её шагов затих, Лёшик снова обернулся к кустам.

– Ау! Ты где спряталась? Знаешь, я что-то совсем расхотел играть! Давай выходи! – прокричал он, но ответа не было. Даже листва, шелестевшая на ветру, и та примолкла. – Эй! Ты вообще тут? – снова позвал Лёшиков, но ему никто не ответил.

– Ну, хорошо. Я найду тебя один раз, ладно? И больше не будем! – сдался он и направился к кустам.

Человечек подбежал к тому самому месту, где промелькнула босая ножка, но там никого не оказалось. Он направился к зарослям дикой смородины, но опять тщетно. Сколько Лёшиков ни бегал и ни искал, он никого не видел. В конце концов, ему стало почему-то очень страшно – так, словно он потерял кого-то очень дорогого.

– Выходи же! Пожалуйста! Я сдаюсь! – прокричал он на весь сад. – Сдаюсь!

Лёшик проснулся от звука собственного голоса:

– Сдаюсь! Сдаюсь! – кричал он на весь подвал.

Человечек огляделся – он находился там, где, собственно, и засыпал, – около тёплой трубы. Никаких зарослей дикой смородины, девочки с золотыми волосами и тем более злобной женщины с огромным чёрным псом рядом не было.

– Фух! Это был сон! – прошептал Лёшик и тут же задумался: – Только вот девочка какая-то уж очень знакомая. И та, что с собакой, тоже…

Он попытался покопаться в недрах своей памяти, но ничего не мог вспомнить.

«Наверное, всё это глупости, – решил человечек, – если мне снились девочка и сад, значит, я сам их и выдумал. Конечно, тогда всё это должно быть мне знакомым».

Сделав такой вывод, он тут же забыл про свой странный сон и подошёл к маленькому пыльному окошечку, из которого можно было посмотреть, что творится около крыльца. За окном уже совсем стемнело: на чёрное небо выплыла круглолицая луна, во дворе, кроме одиноких фонарей, никого не было, и Лёшик решил, что сейчас самое время приводить в порядок своё жилище.

Первым делом он отправился в тот самый парк, откуда ушёл вчера. Дорогу человечек запомнил хорошо, и если не тратить время на разглядывание домов и окрестностей, то можно дойти достаточно быстро. Ещё и полночи не прошло, как Лёшик добрался до места. Вид старого парка привел его в ужас – от былой красоты не осталось ничего. По краям парка, наваленные друг на друга, лежали выкорчеванные деревья, вдоль забора стояли строительные машины. Не было слышно ни треска сверчков, ни шелеста листвы, ни стрекотания кузнечиков. Отыскав среди поваленных деревьев свой старый дуб, Лёшик взобрался на гладкий ствол в надежде обнаружить дупло, служившее ему жилищем. На счастье, оно находилось как раз на верхней стороне ствола. Войдя внутрь, человечек чуть не вскрикнул, потому что лоб в лоб столкнулся с кем-то.

– Ой! – прокричал этот кто-то. – Кому понадобилось среди ночи честных жуков пугать? А ну, покажись на свету, я тебя своими усиками пощекочу!

– Жук Бажажук! – обрадовался Лёшик. – А я уже думал, в парке никого не осталось! Как же я счастлив встретить тут хоть одну родную душу.

– А, это ты, Лёшиков? Ничего, что я у тебя тут хозяйничаю? – спросил жук и тут же, не дожидаясь ответа, заговорил, качая головой: – Видишь, какие времена, паренёк, настали… Всё ломают, крушат. Такое дерево было. Э-э-эх! Вчера вон приехали, белок всех в клетки запихнули и увезли… Сороки сказали, белки теперь в соседнем парке живут. Они вчера все туда полетели, эти, крылатые.

– А Клара? Клара не прилетала? – поинтересовался человечек.

– Да кто их знает! – махнул лапкой Бажажук. – Я думаешь, прислушиваюсь к этим воронам? Может, прилетала, а может, и нет.

– Что ж вы сами не уходите отсюда?

– А чего мне торопиться? Мне и тут неплохо. Мне что надо? Кусочек зелени да пару травинок на еду. Посмотрю, как дело будет. Может, ещё и в доме поселюсь. Ты чего сам-то вернулся?

– Я за своими вещами, – ответил Лёшик. – Да и вас проведать всех захотелось.

– Да уж, нынче время такое, никто стариков не проведывает, – вздохнул жук Бажажук. – вот, помнится, в наше время…

И он начал длинный тягучий рассказ о своей молодости, один из тех, которые Лёшиков слушал уже много раз…

Лёшк вернулся в дом уже незадолго до рассвета. Расстелил принесённый из дупла шарф на коробочке из-под конфет, которую нашёл тут же, в подвале. Получилась мягкая и удобная кроватка с пушистой периной. «Неплохо было бы раздобыть ещё одеяло, – подумал Лёшиков, – но это позже, не сегодня. А сейсас – спать…»

Откусив кусочек сушёного гриба, человечек поставил коробочку с провизией в уголок, сладко зевнул и закрыл глаза, надеясь во сне снова увидеть чудесную девочку и наконец-то вспомнить, как её зовут. Но в этот раз ему приснился обычный ничем не примечательный сон про старый дуб и его жителей.

Проснувшись, Лёшиков принялся снова обустраивать своё жилище. Тихонечко, чтобы никто его не заметил, он вылез из подвала и прошёл в глубь сада. Первое, на что человечек обратил внимание, это то, что в доме живёт кот. Лёшик ещё не встречал его, но догадался о присутствии животного по миске с водой, стоящей возле крыльца, по мягкой подушечке у клумбы с цветами и по нескольким рыжеватым волосинкам, упавшим, судя по запаху, с кошачьей шерсти. Кот – это, конечно, неплохо, главное, чтобы он не был хищным и не пытался причинить Лёшику вред. «Если я его до сих пор не видел, значит, он незлобный, – подумал человечек. – Иначе он давно бы почуял меня, нашёл и съел». С этими мыслями Лёшиков пошёл дальше, миновал ворота и принялся бродить в поисках чего-нибудь полезного.

Удача была на стороне малыша – уже через несколько минут Лёшик наткнулся на интересную коробку, в которой лежали швейные принадлежности – катушка из-под ниток и несколько напёрстков. «Отлично! Теперь у меня есть стол и стульчики!» – обрадовался человечек и потихоньку перетаскал всё это в подвал. Погуляв ещё по окрестностям, Лёшиков нашёл себе одеяло – фантик из-под конфеты и подобрал несколько лепестков, опавших с роз, чтобы соорудить себе и подушку.

В целом обустройство подходило к концу, и Лёшик был очень доволен. Подкрепившись кусочком гриба, он дождался темноты и отправился в библиотеку, чтобы почитать какую-нибудь интересную книгу. Проходя по еле освещённому коридору, человечек случайно наступил на что-то мягкое. Он бы и не заметил этого, если бы это что-то не зашевелилось под ногами. Отпрыгнув, малыш прижался к стенке и только тогда осознал, что это был кошачий хвост. А где же сам кот? Да вот тут же, в нескольких шагах от человечка, разлёгся, поджав под себя рыжие лапы, и, мурлыча под нос, спит, даже и ухом не повёл, видимо, лень было. Человечек внимательно присмотрелся к коту – размеров тот был внушительных, живот такой, что аж за бока выпирает. «Хороший, наверное, у рыжего аппетит, – подумал Лёшик. – Прожорлив и ленив, хотя это не главное. Важно, чтоб добрым был». И малыш бесшумно, чтобы не разбудить спящего зверя, двинулся дальше.

В библиотеку Лёшиков вошёл без труда – дверь была приоткрыта. На столе, освещённая лунным светом, лежала раскрытая книга – должно быть, кто-то забыл её тут или оставил нарочно. Человечек взобрался по занавеске на стол и, встав прямо на страницу книги, принялся читать. В тексте рассказывалось про далёкие моря и страны, про животных, которые обитают в различных краях, про людей и их занятия. Лёшик прогуливался по страницам книги, как по земле, и читал, читал всю ночь напролёт. Он опомнился, лишь когда взошло солнце, и поспешно, пока не проснулись домочадцы, вернулся в свой подвал. «Спать, спать», – думал Лёшиков, направляясь к своей уютной кроватке, и тут застыл от изумления – коробочка из-под киндер-сюрприза, наполненная сушёными грибочками и ягодками, была приоткрыта.

«Я же её закрывал!» – удивился человечек. Он заглянул в коробку и ахнул: в контейнере не хватало трети содержимого, а ведь Лёшик только несколько раз откусил от одного маленького грибочка.

«Но не мог же я… – малыш покраснел. – Нет-нет-нет, я точно не мог всё это съесть и даже не запомнить!» Он, конечно же, подумал бы ещё, и, возможно, даже нашёл разгадку, но за ночь чтения Лёшик так устал, что глаза закрывались сами собой. В конце концов, совсем раззевавшись, человечек решил, что ему хватит и того, что осталось в коробке, а сейчас самое лучшее, что можно сделать, это закрыть её и лечь отдохнуть. С этими мыслями Лёшиков забрался в кроватку и заснул.

Следующая ночь опять прошла в библиотеке за увлекательным чтением. Но когда Лёшик вернулся к себе, то заметил, что коробок опустел уже ровно наполовину.

«Нет, теперь я уверен, что припасы съел не я! Кто-то тут хозяйничает», – догадался Лёшиков. Он очень разозлился и решил во что бы то ни стало проучить воришку. Поздно ночью, когда весь дом погрузился в сон, человечек не пошёл в библиотеку, а остался в комнатке, ещё раз осмотрел свои запасы и вытащил из кармана крошечный клей-карандаш. Лёшик на время взял его с письменного стола у больших людей. Аккуратно смазав крышку коробки с запасами, малыш лёг в кроватку, укрылся мягким шарфиком и замер. Он совсем не хотел засыпать, вернее, спать он хотел ужасно, но боролся с этим, как мог. «Потерпи, Лёшик, надо увидеть этого воришку в лицо, – уговаривал он сам себя. – Может, это ужасное привидение, и мой клей ему нипочём… Или гном. А может… – зевая, строил предположения Лёшиков. – Может, ещё кто-нибудь… Ой, как хочется спать! Закрою глаза на пять минуточек, а потом обязательно открою», – решил он и заснул.

Его разбудил странный звук. «Пи-пи-пи», – слышалось в темноте. От испуга Лёшик долго не мог сообразить, где он. Отвратительный писк не прекращался и слышался именно оттуда, где стояла коробка с припасами. Включив маленький фонарик, принесённый из подвала, человечек подошёл поближе.

– Сейчас я посмотрю в лицо наглому воришке, который берёт без разрешения мои грибочки, – громко произнёс он и посветил в сторону коробка.

– Пи-пи-пи, простите меня! – пропищал оттуда кто-то, и Лёшик разглядел очаровательную мышку в розовом платьице и белом передничке. На ушке у мышки был привязан крохотный бантик в тон к её платью, на ножках видНеллись маленькие пушистые тапочки. А передние лапки её были… приклеены прямо к крышке коробочки из-под киндер-сюрприза.

– Честное слово, я не хотела, – моргая глазами, объясняла мышка. – Мне просто стало интересно, кто это тут поселился, я потихонечку подкралась, чтобы разглядеть вас, и вдруг учуяла запах… Он был такой сильный, такой необыкновенный, а я всегда, когда волнуюсь, испытываю жуткое желание что-нибудь съесть… – Мышка замолчала и, виновато поглядев на Лёшика, всхлипнула.

– Хорошо, хорошо, вы только не плачьте! – ответил человечек. – Я совсем-совсем не обижаюсь, честное слово. Просто вы могли бы спросить, и я бы охотно с вами поделился…

– Правда? Но я так вас боялась… – прошептала мышь, уставившись в пол.

– А давайте-ка познакомимся! – опомнился малыш. – Меня зовут Лёшик, – и он протянул ей ладонь.

– А меня Банечка, – пропищала мышь и хотела подать ему свою крошечную лапку, да не смогла – лапка прочно приклеилась к крышке коробка. – Ой! Пи-пи-пи… А как же мне теперь? – нежданная гостья вопросительно поглядела на человечка.

– Честно говоря, об этом я как-то не подумал, – смутился Лёшик. – Сейчас прочитаем, что написано на упаковке клея.

Человечек мигом нашёл упаковку и, посветив на неё фонариком, принялся за чтение.

– «Клей мгновенный, быстровысыхающий. Сохраняет свои свойства в течение месяца. Не смывается водой». – Лёшиков вздохнул и обратился к мышке: – Придётся подождать месяц…

– Месяц? – изумилась Банечка. – Но у меня нет столько времени… Я умру с голоду. Моя мама, сестрёнки и братишки будут переживать, и вообще, вдруг придёт этот ужасный кот Мурзик или, ещё хуже, девочка Неля, а я тут, приклеенная?! Тогда, тогда… – всхлипывая, продолжала она, – мне конец!

– Подожди, не волнуйся ты так! – успокаивал пленницу Лёшик. – Кого ты боишься? Того огромного рыжего кота, который с утра до ночи объедается сосисками? Да перестань! Он в жизни сюда не пойдёт. Он такой ленивый, что вообще едва передвигается по дому. А Нелли здесь нет, в доме только девочка Анастасия, которую домашние зовут Стасенькой!

– Да, Нелли живёт в соседнем доме, – пропищала мышка. – Но если бы ты знал, какая она жестокая и бессердечная, то понял бы, почему я так опасаюсь…

– Хорошо, давай сначала освободим тебя, а потом ты мне всё расскажешь, – предложил человечек. – Про то, что придётся ждать целый месяц, я, конечно же, пошутил. Надо найти другой выход.

Лёшик присел рядом с коробкой и, обхватив руками голову, стал напряжённо раздумывать.

– А что, если мы вырежем ножницами по кусочку коробки под твоими ладонями?

– А вдруг я поранюсь? Я ужасная трусиха… – пискнула мышь.

– Да-а, тяжёлый случай. Слушай, а есть кто-нибудь, ну, из друзей, знакомых, кто мог бы тебе помочь? Боюсь, вдвоём нам не справиться…

– Нет, – категорично покачала головой Банечка. – Никого нет. Только мама да папа, да тётка с дядькой, и сестёр штук двадцать, а может, тридцать, и ещё братья… А так никого нет!

– Так зови их! – вскричал Лёшиков

– Что, всех? – удивилась мышка.

– Конечно!

– Я бы с удовольствием, но не могу, – огорчилась Банечка. – Моя семья живёт в доме Нелли, я одна оттуда сбежала и больше туда никогда не пойду! Не ступлю в тот дом даже лапкой! Хотя лапки у меня и так приклеены… – и мышка снова заплакала.

– Подожди! Не расстраивайся раньше времени! – сказал человечек. – Расскажи лучше, где живёт Нелли. Я сам позову твою родню.

– В соседнем доме – белом таком, с зелёной крышей. Моя семья обитает в подвале, – пропищала Банечка, и Лёшик тут же отправился на поиски.

Когда он подошёл к особняку, на который ему указала Банечка, то сразу же понял, о какой девочке рассказывала ему мышка. Это был тот самый дом, в котором человечек хотел поселиться несколько дней назад, но передумал, потому что там жила противная девочка, мучившая кошку Мусю. В памяти тут же возникла бедная Банечка, одетая в платьице, передничек и тапочки, и Лёшик догадался, откуда у мышки этот наряд. Не теряя времени, человечек отыскал полуоткрытое окно и залез в дом.

Лёшиков упал на что-то мягкое и тёплое и сразу же увидел перед собой два больших удивлённых глаза.

– Мурр-р, это опять ты? – спросила кошка. – Что-то ты к нам зачастил…

– Здравствуйте, Муся! Я пришёл по делу… – начал было объяснять человечек.

– Не стоит тебе сюда ходить! – перебила его кошка. – Нелли после прошлого твоего визита весь дом перерыла. Закатила истерику и всё требовала, чтобы родители тебя из-под земли достали. Ты просто не представляешь, как все балуют эту несносную девчонку. Если тебя обнаружит кто-нибудь из взрослых или, ещё хуже, сама Нелли, то посадят в клетку. Она будет наряжать тебя в кукольные одежды, петь ужасные немелодичные песенки и пичкать всякой ерундой, пока не замучает до смерти. Поверь мне, это самая страшная участь! Поэтому не приходи сюда ни за что.

– Но… Но там мышка, Банечка! Она приклеилась к коробке, – объяснял Лёшик. – Мне необходимо найти её семью!

Откуда-то сверху донёсся топот, и Муся, вскочив с подстилки, нервно закружилась на месте.

– Я знаю, знаю Банечку! Очень хорошая мышка! Я вообще дружу с мышами, – проговорила кошка. – Её семья живёт в подвале… Беги, беги скорее!

Лёшик рванул в сторону, но было уже поздно – на пороге показалась Нелли в коротких штанишках и яркой блестящей футболке. Волосы девочки были завязаны в два хвостика, в руках она держала леденец. Остановившись у входа, Нелли окинула комнату взглядом и, на счастье Лёшика, не заметила человечка. Зато Муся, прокричав: «Беги, я её отвлеку!», с громким урчанием вдруг рванула к мучительнице.

– Ах ты, злюка! – воскликнула маленькая хозяюшка. – На меня шипишь? Ну-ка, пошли в комнату, я дам тебе валерьянки и заодно причешу.

Лёшиков спрятался за ножку стола и с сожалением посмотрел вслед кошке, которую несносная девчонка схватила на руки и куда-то понесла.

«Да, теперь понятно, почему отсюда сбежала Банечка», – подумал человечек.

Но времени было мало, и Лёшик кинулся вниз, в подвал. Едва он только вошёл туда, как отовсюду послышалось шуршание и лёгкий шелест – это обеспокоенные мыши спешили спрятаться от незнакомца.

– Извините, что побеспокоил, уважаемые мыши! – громко произнёс Лёшиков в наступившей тишине. – Дело в том, что Банечка попала в беду и мне срочно нужна ваша помощь!

Шелест со всех сторон тут же возобновился, и через минуту Лёшик увидел тут и там мышиные головки.

– Что с ней?

– Пи-пи-пи, что случилось?

– Где она? – пищали отовсюду мыши.

– Ничего страшного, не волнуйтесь! – ответил человечек. – Банечка приклеилась к коробке лапками. Честно говоря, это моя вина, и я хотел бы всё исправить. Если вы все пойдёте со мной, то вместе мы справимся! Нам надо оторвать мышку от коробки.

Мыши согласились. Они все благополучно добрались до подвала, в котором находилась Банечка, и Лёшик снова повёл речь:

– Итак, пусть несколько мышей схватятся за коробку, я буду тянуть Банечку на себя, а другие мыши станет тянуть меня. Понятно?

– Пи-пи-пи, понятно, – ответили мыши.

– Не надо, пожалуйста, я боюсь! – раздалось в толпе всхлипывание – это сестрёнка Банечки, такая же милая мышка, утирая слёзы, переживала за сестру.

– Не бойся, – пропищала ей Банечка, – хоть мне и самой страшно, но лучше рискнуть, чем оставаться приклеенной.

Несколько минут ушло на то, чтобы мыши построились, как надо. Затем Лёшик, уцепившись за Банечку, потащил её на себя. Сзади его тянули мыши. Другие грызуны вцепились в коробку. Усилия не пропали даром, клей не выдержал. Коробка отлетела в сторону, а освобождённая Банечка не удержалась на ногах и упала на Лёшика. Тот, в свою очередь опрокинулся на спину, отчего все мыши с диким хохотом повалились на пол.

Так Лёшиков познакомился с мышиным семейством.

После этого все радостно покружились, расцеловали бедную Банечку и рассказали ей, как они за неё переживали, а спасённая мышка поведала человечку свою историю.

– Я жила в том доме вместе со всеми, – пропищала она. – Там всегда много крошек и неубранной еды. Хозяева, включая девочку, не очень-то за собой убирают, и мышам самое настоящее раздолье. Я так привыкла к этому, что совершенно не думала о безопасности. Однажды ночью, бродя по дому, я увидела большой кусок сыра. Он так манил меня, что я забыла обо всём на свете. Подбежав к этому кусочку, я схватила его в лапки и случайно задела хвостиком какую-то монетку. Это было моей главной ошибкой, потому что на монетке держался стакан, под которым лежал сыр. Монетка отлетела, стакан накрыл меня вместе с сыром, и я, сколько ни пыталась, так и не смогла оттуда выбраться.

– Такую мышеловку эта девчонка придумала, – объяснила Банечкина сестрёнка Ника. – Что только она не выдумает, лишь бы сделать какую-нибудь подлость.

– Я помню, как Банечка запищала, мы все прибежали, но стакан был такой тяжёлый, что, сколько мы ни пытались, даже с места его не сдвинули, – смахнув слезу, сказала мама-мышь.

– А потом пришла Нелли, – проговорив это, Банечка задрожала от страха. – Она вытащила меня из стакана и посадила в клетку. Затем принесла мне поесть и стала мучить. Она надевала на меня кукольные платьица, заворачивала в пелёнку и качала, отчего у меня кружилась голова. Засовывала в какие-то маленькие домики и машинки, катала и издевалась.

– Бедная моя крошка, – всхлипнула мама-мышь.

– Бедная сестрёнка, – пропищала Ника.

– Я думала, что умру в этой клетке, но как-то раз девочка забыла запереть дверцу. Дождавшись, пока все в доме уснут, я выбежала из своей тюрьмы и примчалась в подвал, к моей семье, как была, в этом платьице, переднике, тапочках и с бантиком.

– Сколько мы не пытались это снять, так и не смогли. Нитки такие крепкие, даже зубами не перегрызть, – пожаловалась мама-мышь.

– А наутро, – продолжала Банечка, – Нелли устроила целый скандал. Она кричала на весь дом, требуя, чтобы меня нашли. Что там началось! Её родители стали бегать по всем этажам с фонариками в руках, перевернули всё вокруг, лишь бы меня найти.

– Бедная Банечка залезла под пол и лежала там ни жива, ни мертва, – проговорила Ника.

– Мы уже тогда поняли, что не будет нашей крошке жизни в этом доме, – сказал папа-мышь. – Но всем нам перебираться на новое место тяжело – в доме у нас свои ходы, свои норы, сами видите, какая у нас огромная семья, да и еды там вдоволь. А тут хозяева очень чистоплотные, всё за собой убирают.

– Тогда я решила бежать одна, – пропищала Банечка, – и следующей ночью удрала из того ужасного дома. Вот уже несколько недель я обитаю тут. Здесь мне одной хватает крошек со стола, люди тут живут тихие и спокойные. А больше мне ничего не надо. Только вот одиноко иногда…

– Каждую ночь мы с нашей крошкой встречаемся у забора и общаемся, – сказал папа-мышь.

– А я иногда прибегаю к ней в гости, – с улыбкой проговорила Ника.

Рассказ бедной мышки очень впечатлил Лёшика. Он сочувственно поглядел на Банечку и произнёс:

– Теперь тебе не будет одиноко, потому что я тоже буду жить тут. И если хочешь, я могу достать маникюрные ножницы и перерезать завязки, чтобы ты сняла эти кукольные наряды.

– Спасибо! Я очень хотела бы избавиться от тапочек и бантика – очень уж в них неудобно, – пропищала Банечка. – А вот платьице и фартук, пожалуй, оставила бы. Я уже привыкла к этой одежде. Да и в передничек удобно класть сухарики, а я всегда, когда волнуюсь, что-нибудь грызу.

Всё мышиное семейство с улыбкой посмотрело на человечка.

– Теперь я не волнуюсь за свою крошку, – сказал Лёшикову папа-мышь, – вижу, что у неё появился хороший друг.

– Я очень рад, – проговорил человечек, – ведь у меня сегодня появился не один друг, а очень много, боюсь, не сосчитать вас всех.

С тех пор Лёшиков и Банечка стали очень дружны – делили поровну еду, вместе обходили стороной ленивого рыжего кота, гуляли по саду, окружавшему дом, любуясь чудесными цветами и наслаждаясь их благоуханием.