Сказка про котика и боевую цаплю

Глава 7 Поиски и поиски

Летать на драконе Иржине очень понравилось. А вот спутники ее восторга почему-то не разделяли. Тот, что помоложе, вообще сидел бледный-бледный, в прозелень и время от времени щелкал пальцами, активируя какое-то плетение. Иржина подозревала, что сдерживающее тошноту.

Тот, что постарше, бормотал что-то загадочное о невозможности полета дракона. Мол, дракон большой, крылья для такой массы маловаты, а магии он не чуял. А дракон вопреки этим словам продолжал лететь. Причем, туда, куда надо было. Словно запомнил ту карту, на которой искали нужный дворец, и теперь без особого труда сопоставлял с ней все, что видел внизу.

В общем, на взгляд Иржины, драконы были странными, но интересными существами. И летать на них было здорово. Она даже впервые пожалела, что давно не бестолковая девчонка, а женщинам в ее возрасте визжать от восторга, раскидывать руки и запрокидывать голову – неприлично.

Да и глупо она будет выглядеть. А выглядеть глупо Иржина очень не любила.

И почему эта дева-дракон раньше не появилась?

Иржина угадала. Ринге действительно укачивало на спине дракона. И самое поганое, что он этого от себя не ожидал и в том, что вот так не опозорится, был почему-то уверен. И больше всего на свете ему на этот момент хотелось попросить дракона вернуться и усадить себе на спину кого-то другого. Но просить было поздно, слишком уж далеко они успели улететь. Да и не мог он попросить. Не тогда, когда на этом же драконе сидит пожилая женщина, явно получающая от полета удовольствие.

В придачу к дракону, на крылья которого Ринге старался не смотреть, потому что от их медленных и плавных движений становилось еще хуже, ему так же не повезло с коллегой. Очень общительным коллегой, как оказалось, хотя до сих пор Ринге был уверен, что магистр Ведеро увлеченный наукой тихоня, из которого слово не вытянешь. А тут на тебе, потянуло его поговорить о драконьих странностях. Словно и так не понятно, что у этих ящерок просто какая-то своя магия, которую люди не видят и не ощущают. И не способны ею пользоваться.

К счастью.

Ринге так казалось.

В том, что недолго сможет терпеть летающих соседей, вздумайся им обрести крылья, он был уверен. Либо убьет кого-то, либо сам повесится. Потому что от одного вида крыльев его тошнило.

– А вон там, похоже, дворец, – решил сменить тему болтливый магистр и некрасиво указал на что-то пальцем.

– Нет, это старая казарма. Точнее, развалины казармы, – спокойно сказала Иржина, улыбнувшись магистру, как любимому и очень любопытному внуку. – Дворец немного дальше. Он светлый, из такого, желтоватого камня, из-за чего кажется теплым и светящимся.

– Красивый, наверное, – практически простонал Ринге, потому что проклятое воспитание требовало поговорить с немолодой тетенькой, чтобы она не обиделась.

– Да, красивый, – подтвердила Иржина.

– Был, – припечатал магистр Ведеро, опять первым рассмотревший очередное сооружение.

Иржина стала вглядываться вперед, пытаясь понять, что там случилось с дворцом за то время, пока к нему не мог никто достаточно близко подойти, чтобы рассмотреть толком за деревьями парка. И на первый взгляд казалось, что ничего. А потом сам дворец и часть парка начинали как-то странно плыть и перемешиваться друг с другом, словно вдруг стали жидкими. Или это воздух над ними колебался и обманывал глаза.

Ринге тоже рассмотрел эту невиданную красоту и поспешно щелкнул пальцами, потому что резко усилившаяся тошнота и появившееся головокружение были неуместны в этот момент.

Ведеро тихо выругался.

– Это ведь не тьма, – сказал Ринге, который во времена бурной молодости заходил на земли бывших Темных королевств. – Оно не так выглядит. Оно словно поедает пространство и меняет его для себя. Причем, не так и быстро, на самом деле. Иначе никто не успевал бы ставить Границу. Там ведь сначала нужно собрать компанию специалистов, настроиться…

– Это не тьма. Это больше похоже на то ограниченное пространство, в котором когда-то один идиот смешал эту самую тьму с грибницей пчеловов. Но не оно, что-то другое, просто похоже, – отозвался Ведеро, но не стал говорить о том, как весело проходил практику вблизи от этого пространства, и как им всем пришлось вытаскивать оттуда болвана, догадавшегося привязать себя веревкой за дерево, прежде чем перейти Границу. Они тащили, а то, что, как оказалось потом, было всего лишь искалеченной пчеловской грибницей, не отдавало. А когда вытащили, болван оказался невменяем и пятнист. И если разум, не без помощи целителей душ, все-таки пришел в норму, то чудесные синие и красные пятна тот человек до сих пор маскирует иллюзиями. Хотя его жене, вот уж странная особа, они нравятся.

А внизу медлено наползающая на парк волна-дворец словно наткнулась на какое-то препятствие и стала так же медленно отползать, увлекая за собой деревья, вытягивая их так, словно они были алхимическим материалом резиной, который не так давно изобрели кикх-хэй.

– Может и здесь пчеловы умудрились свою грибницу потерять? – задумчиво спросил Ринге.

– Ну, да, вместе с личинками, а местные маги так с ними дружили, что спрятали деток, причем, именно здесь, – проворчал Ведеро. – Это что-то другое, но очень похожее. И подозреваю, что тоже что-то предназначенное для защиты, просто работающее неправильно из-за того, что либо оказалось не там, где надо, либо кто-то что-то не так, как надо было, сделал.

– Он провел тот ритуал, – глухо сказала Иржина. – Этот обезумевший недоумок провел тот ритуал.

– Что за ритуал? – спросил Ринге.

Женщина задумчиво на него посмотрела. Потом перевела взгляд на Ведеро и странновато улыбнулась.

– Да, оно действительно должно было защищать, – сказала. – Защищать нашу землю, пока не придет достойный наследник. Это очень старый ритуал. Из тех времен, когда мы чуть не вымерли. Когда нас чуть не убила очередная война с другими Домами. Вот тогда этот ритуал и придумали. И провели. И эта защита должна была развернуться именно в тот момент, когда умрет последний представитель старшей ветви. А потом ждать, пока кто-то достойный придет…

– Но это же идиотизм, – удивленно произнес Ведеро. – Достойность как эта штука должна определять? И… и оно должно захватить все ваши земли, правильно? А люди, которые на них живут?

– Они тоже должны были ждать, – не очень уверенно сказала Иржина, потому что в тонкостях древнего и, как считали современники, не особо продуманного и чересчур опасного ритуала она не разбиралась. И не думала, что кто-то захочет разобраться. Да там те описания спрятали так, что вряд ли кто-то бы нашел. А тут на тебе.

– Подождите. Вы упускаете одну деталь, – сказал Ринге, уловив несоответствие. – Я так понимаю, подобная ерунда должна была начаться, если все представители правящей семьи умрут. Правильно? Соответственно, если даже ваш безумец смог что-то в ритуале изменить, ключевое событие никуда не делось, и катализатором должна была стать его смерть. А если бы он умер, здесь бы была не эта вот ерунда, а темные земли.

– Может ритуал провел кто-то другой? – спросила непонятно у кого Иржина.

И в этот момент в разговор решила вмешаться Вишня. Она повернула голову, практически зависнув в воздухе, удивленно посмотрела на людей и произнесла:

– Большая сила, когда рвется из рук, во что-то воплощается. Мне Шелест в книге читал. Сказал, что именно поэтому нельзя накапливать силу источников, как в его старой школе. Потому что сила воплотится, как захочет. Особенно если ей не успеют или не смогут задать направление.

– Какой умный парень, – восхитился магистр Ведеро. – Если смотреть с этой стороны… то лучше бы это был ритуал. Особенно если одержимый тьмой безумец пытается задать это самое направление… Интересно только, где он эту большую силу взял?

– Тогда все логично. Этот тип ведь наверняка знает о защитном ритуале, вот и пытается его воплотить, – добавил магистр Ринге.

А Иржина одарила обоих неодобрительным взглядом и спросила:

– И что же нам теперь делать?

– Демоны его знают, – честно ответил Ведеро. – Точно держаться подальше от этого места. Тут может произойти что угодно, даже горы за пару часов вырасти. И радоваться, что ваш болван не знает, как открывать межмировые порталы и не желает приобрести личного бога. А сила, даже большая, не бесконечна. И когда она закончится, все должно прийти в норму.

Иржина кивнула и не стала говорить о хранящем круге под дворцом, который накапливал силу, на случай очередной большой войны. И о том, что одержимый болван вроде бы как не должен был суметь к нему обратиться. Нет, она подозревала, что об этом придется рассказать, потому что это может иметь какое-то решающее значение. Может, если знать, откуда берется большая сила, ее можно остановить. Но открывать такую тайну чужакам, не получив одобрения главы Дома, она не могла при всем желании.

– Главное, чтобы к этой силе не примешалась вырвавшаяся тьма, – добавил Ведеро.

И Иржина поняла, что с главой нужно поговорить как можно быстрее. Поэтому она кивнула и царственно велела:

– Возвращаемся.

Ринге поспешно щелкнул пальцами, не дожидаясь, пока дева-дракон заложит крутой вираж, разворачиваясь.

И, да, вернулась эта компания без приключений. Ну, почти. Всю обратную дорогу каждый занимался своими делами. Один магистр упорно боролся с тошнотой. Второй рассматривал пейзаж внизу и думал о великом, философском и бесполезном по своей сути. А представительница птичьего Дома за ними наблюдала. И пыталась что-то понять. Что-то неуловимое и, как это ни парадоксально, непонятное.

В общем, этой компании было спокойно и даже скучно, хотя подумать им было о чем.

А вот Лосту скучно не было.

И Нэлле не было.

А как нескучно было Кунмери, даже описать сложно. Кунмери вообще неожиданно для себя, при полном нежелании, познавал ранее неведомые грани мира и ничего с этим поделать не мог.

В этом мире, оказывается, потомственные стражницы, подсвечивая себе амулетом, могут хлопотать над каким-то жалким вольнонаемным магом, как селянки над покусанным соседским псом ребенком. Ну, просто один в один, перемежая помощь и вопросы о том, где и как сильно болит, с ворчанием и напоминаниями о том, что просили ту собаку не трогать и даже к ней не подходить.

Еще в этом мире грозные вольнонаемные маги, которых подобное отношение должно страшно оскорбить, особенно если его демонстрируют перед посторонними людьми, почему-то вяло улыбаются, дергают головой с обгоревшими с одной стороны волосами и мягко ворчат о том, что ничего страшного не произошло, да и не могло произойти. Потому что подобной пакости просто не могло не быть и против нее стояли щиты, которые пропустили самую малость. Так что все в порядке, не о чем беспокоиться.

Но это все было вовсе не самое странное, что вдруг взяло и обнаружилось в мире. Странное сидело под стеной, буквально в двух шагах от стражницы и вольнонаемного мага, держалось обеими руками за голову и что-то бормотало на непонятном языке. А его даже не пытались связать, чтобы не сбежало. Не пытались обездвижить. Да на него вообще не обращали внимания, хотя это именно это странное подожгло волосы Лосту. И оно при этом еще и не пыталось сбежать.

Выглядело это странное как молодой мужчина. Светловолосый, симпатичный и явно уставший. И Кунмери никак не мог понять, почему опасается к нему приближаться. Именно опасается, а вовсе не боится.

А еще Кунмери понимал, что стоять в проеме двери и таращиться на открывшуюся глазам картину – глупо. Но ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что сделай он шаг в любую сторону и эта картина осыплется стеклянными осколками. Вместе со всем миром.

– Эй, – наконец рискнул заговорить Кунмери. Правда, с тем, что бы такого умного сказать, он не определился и именно поэтому сказал не умное. – Эй!

Лост оторвал взгляд от хлопотавшей над ним девушки и посмотрел на него так, словно был уверен, что Кунмери в данный момент вовсе не здесь, что он пытается убежать как можно дальше от этого места, на ходу проклиная свою невезучесть в целом и одного наглого вольнонаемного мага в частности.

– Так, – сказал, насмотревшись, и медленно повернул голову, чтобы полюбоваться еще и сидящим рядом блондином. – Так… это несчастье не обижать. Его и так жизнь обидела… но какая сила воли, я восхищен. Перебороть подчинение, пускай даже частично, пускай оно даже начало ослабевать из-за того, что у того придурка посох отобрали… Но переборол ведь, сделал невероятное. А помочь тут могла только сила воли…

Стражница тоже посмотрела на блондина, и Кунмери себя поймал на том, что тоже на него уставился, не моргая. И это тоже было странно, до сих пор он ничего подобного себе не позволял. Нельзя настолько на чем-то сосредотачиваться, на чем-то одном. Потому что в такие моменты упускаешь все остальное и сильно рискуешь. А Кунмери сейчас даже не мог вспомнить, что же так неосторожно выпустил из виду, хотя ощущения буквально вопили, что что-то опасное.

И вспомнил он об этом опасном только когда Лост, наконец, поднялся на ноги и коротко велел уходить из этого проклятого колодца. Кунмери на опасность наткнулся, спиной, потому что именно спиной вперед буквально вывалился из дверного проема. Забытая опасность с интересом посмотрела сверху вниз и хмыкнула. А его шевелящиеся тени заколыхались языками пламени.

Потом они долго-долго тащили по лестнице вверх найденное несчастье. Потому что на самом деле там, внизу, долго находиться было нельзя. Колодец, конечно, надежно прятал, но он же тянул из мага силу. Вся остальная башня прятала менее надежно, но и убить случайно не могла. Блондин, которого завали Эрсу, об этом знал. Но предпочел рисковать жизнью, лишь бы его не нашли. Был уверен, что больше сбежать не сможет. Что и в первый раз он сбежал только потому, что этого не ждали и что-то где-то ослабили. И Лосту пришлось долго доказывать, что никто и ничего ослабить не мог, что просто сам Эрсу где-то и в чем-то вырос, и стал сильнее.

– Ну, умная мышка, рассказывай, – велел Лост, когда Локар, героическими усилиями, дотащил эту мышку до верха лестницы.

Эрсу поднял голову и с непониманием на него уставился.

– Ну, не зря же ты монеты по городу разбросал, прежде, чем спрятаться. Уверен, по городу ты бродил, пока зов подчинившего не стал настолько громким, что не подчиниться стало чересчур сложно. И, возможно, это именно тебя сейчас ищут мои оборотни вместе с представителями одного Великого Дома. Так что рассказывай.

– Я его узнал, – тихонько сказал Эрсу. – Узнал и подумал, что если он смог сбежать и освободиться, то и у меня есть шансы.

И указал пальцем на Локара.

– Узнал? – удивился он.

– Узнал. По рисунку. По рисунку магии. Ты можешь сколько угодно менять свое лицо, но рисунок у тебя одинаковый. Я тебя узнал. И решил тоже сбежать, для начала. И я старался, старался, старался, а потом паутина ослабла и у меня получилось. Может только потому, что он увлекся и ослабил внимание, но у меня получилось. Понимаете, получилось. И мне нужно было что-то с этим сделать, чтобы не зря. А больше всего шансов появиться у вас было именно в этом городе, мне так сказал тот человек. Или не человек. Я не уверен. Он очень странно появился. Или мне показалось. А мне хотелось вам сказать…

– Так говори! – приказал Кунмери, которому начало казаться, что его здесь пытаются свести с ума.

– Тихо, не пугай умную и храбрую мышку, – мягко, мурлычаще попросил Лост, и прозвучало почему-то пугающе. – А ты действительно рассказывай. Быстрее расскажешь, быстрее пойдем в один дом. Там у нас даже лекари душ есть. Они тебя удержат, если зов усилится.

Эрсу кивнул и стал рассказывать.

Эрсу оказался довольно молодым человеком. Свой возраст – двадцать семь лет – он назвал сразу, как оказалось, для того, чтобы всем было более понятно, что он из себя представляет. И его возраст действительно помогал пониманию.

Потому что Эрсу был потомком беглецов из мира птичьих Домов. Тех самых магов из той самой долины.

И да, эти беглецы были намерены вернуться. Сбежали ведь они вовсе не от птичьих Домов, что бы те себе ни думали. Они сбежали от других магов долины, на тот момент более сильных, собравшихся в более сильную группу. Прадед Эрсу, неглупый человек, хорошо знавший коллег, был уверен, что при отсутствии противника, которым являлся этот самый прадед со своей группой, оставшиеся передерутся и сами друг друга уничтожат. А беглецам останется только вернуться, набрать учеников и вернуть былое величие. Он даже время им на это уничтожение дал, в уверенности, что высчитал его достаточно точно.

А потом оказалось, что кое в чем он сильно ошибся. А именно в том, что запросто вернется в родной мир. И пришлось беглецам обживать тот, где они были, незаметно для себя в него врастая, но все еще выискивая пути для возвращения. И людьми, надо сказать, они были неглупыми и неплохими. Поэтому, наверное, и смогли столь незаметно в новом мире обосноваться. Они же не пытались обращать кого-то в свою веру, не пытались воровать талантливых детей в ученики, не пытались прятаться под землей или в пещерах. Они просто жили. В одном небольшом городке. Дядя Эрсу в том городке даже в младшей школе учителем работал. А одна из теток защитила магистерское звание, правда, в лекарском деле. Но для женщины оно очень даже неплохо.

А сам Эрсу, который родился уже в новом мире, если честно, даже не сильно понимал, почему старшие родственники так стремятся в мир старый. Не находил ничего особо привлекательного в их рассказах, про любимую родину. Ну, вот зачем возвращаться туда, где какие-то Дома мечтают уничтожить, а выживших учеников забрать себе в качестве слуг, обязанных выдать какие-то секреты? Где жить приходится все время за щитами? Где…

В общем, там много было недостатков, на взгляд Эрсу, а старшему поколению почему-то туда хотелось вернуться. Несмотря на то, что в родном для него мире был только один недостаток – запрет на работу с тьмой, из которой его семья умела черпать силу. Да и этот недостаток грозил вскоре исчезнуть. Эрсу очень внимательно следил за слухами и теориями в магическом сообществе и даже подумывал о том, чтобы податься в столичную школу и попытаться пробиться туда в качестве аспиранта, с темой о работе с той самой тьмой, в которой уже подозревали еще одну стихийную силу.

– Ну, тебя там точно не хватает, – добродушно проворчал Лост. – Ты главное, сразу просись в ученики к тому несчастному, у которого уже есть аспирант Локар. Этот несчастный к ученику, вокруг которого вьется тьма, уже привычен.