Сказка о невесте Полоза

Глава 2. Вслед за змеями

И рад, и удивлен был Марнин отец, когда дочь его вернулась домой живой и невредимой. Но как бы он ни подступался с расспросами, она только отвечала:

– Не тревожьтесь, батюшка. Я ведь обещала что-нибудь придумать. Теперь коварный Лиховран не тронет нашу деревню.

А про себя Марна могла только надеяться, что слова ее правдивы. До сих пор она с трудом верила в чудесную ночную встречу на колдовской поляне. И порой Хмель казался девице лишь мудреным сном.

Но когда Марну одолевали сомнения, она любовалась украдкой драгоценным обсидиановым перстнем, и тревога отступала. Хоть кольцо и пришлось снять с пальца, чтобы отец да односельчане не любопытствовали, но отчего-то владелице тяжело было расстаться с драгоценностью. Посему она продела сквозь ободок крепкую шелковую нить и спрятала перстень на груди, под платьем.

Неугомонные дни то быстро бежали, словно резвые кони, то тянулись невыносимо медленно. А ночи совсем не давали Марне покоя. Глядя в синее морозное небо, девушка думала о том, сдержал ли свое обещание Хмель и удалось ли ему одолеть хитрого Лиховрана. Не явится ли нелюбый жених однажды утром за своей невестой, отомстить за причиненную обиду?

А еще глухой ночной порой Марна размышляла о Змие. И хотя этих мыслей она страшилась больше всего, именно они не давали покоя ее душе. Кто этот Полоз и как он выглядит? Зачем ему нужна человеческая жена и действительно ли Царь Змеиный пришлет за ней сватов по весне?

О Полозе Марне было известно не так уж много, но и эти истории в народных преданиях так часто путались со сказками, что уже невозможно сказать, где выдумка, а где быль.

В деревне люди говорили, будто живет Змий в чаще, оттуда и правит всеми тварями лесными. Рассказывали, что умеет говорить по-человечьи и способен приворожить любого, обернувшись зверем и птицей. В глаза ему лучше не глядеть, а голоса не слышать, иначе на месте окаменеешь или навек потеряешь покой, или того хуже, сгинешь в дремучем лесу…

Страшен ли Полоз на самом деле, девица не знала. И всякий раз, как душа ее полнилась тревогою, вспоминала Хмеля. Его стройный стан и золотые кудри вселяли уверенность, что Царь Змеиный не проглотит ее в тот же миг, как увидит, а позволит хотя бы молвить слово.

А еще врезался в память Марнину звонкий, заливистый хохот златовласого юноши. И, несмотря на то, что была она пьяна от меда в ту ночь, запомнила этот смех и хранила его в своем сердце.

Так проходило время, и народ в деревне позабыл об угрозах Лиховрана. Позабыла и Марна, как дурной сон, свою несостоявшуюся свадьбу. Между тем минула уже и Масленица, а весна все не думала приходить в здешние края. Реки спали, до самого дна скованные льдом, снега окрест лежали такие, что и санями не проехать… Мороз не желал идти на убыль, и по ночам серебряная луна вместе со звездным монистом позвякивала на ветру.

– Что-то зима разыгралась не на шутку, – сказал как-то вечером Марнин отец, входя в сени и стряхивая снег со стриженного мехового кожушка. – Видать, припозднилось тепло, а пора бы уже земле проснуться, явить миру травы да колосья.

Дочь, сидевшая у огонька за прялкой, крепко задумалась, ведь назавтра уже наступал первый день березневый – начало весны.

И хотя, бывало, в здешних краях стужа лютовала до самого цветня, эта зима казалась девушке необычной. И догадки о том, что не давало проснуться земле, тревожили.

Вот, однажды ночью, стали слышаться Марне тонкие голоса. Звоном колокольцев вползали они в ее сны, тихо перешептывались и все звали куда-то:

– Проснись, гос-спожа, проснись…

Но стоило только девице открыть глаза, видела она пред собой лишь пустой терем да огонек, дремлющий в печи.

Так продолжалось не одну ночь, прежде чем Марна встала с постели и уже к утру, укутавшись в шубу, вышла на крыльцо. Небо сделалось рассветно-серым, и в дрожащем предутреннем мареве она увидала змей, отовсюду ползущих к терему. Здесь были юркие лесные ужи и бесшумные удавы, ломкие, как ветки деревьев, веретеницы и дивных цветов медянки, а еще пятнистые, как барсы, кошачьи змеи.

Девушка вскрикнула и хотела было укрыться за дверью, но тут ужи и гадюки все разом зашипели:

– Приветствуем тебя, гос-спожа! Прими наш низкий поклон.

В тот же миг полозы свернулись пружинами и величаво опустили головы до самой земли, кивая и покачиваясь из стороны в сторону.

Марна замерла, не смея выдохнуть.

– Госпожа, – тем временем, зашелестела медная Веретеница, что обвила хвостом колонну крыльца, – мы приш-шли, чтобы провести тебя во владения нашего Царя – Великого Змия Златого, что правит от начала Заветного леса до далекого Южного моря.

– Стало быть, вы и есть мои сваты? – все еще не веря своим глазам, молвила Марна.

– С-сваты, сваты… – дружно зашумели змеи.

– Но где же кони и телеги? Я не вижу отряда, что будет сопровождать меня.

– Мы – твои провож-жатые, – прошептала учтиво Веретеница, опустив отливающую медью голову. – С-собирайся, нам давно пора в путь.

– Неужто мы так и пойдем? – дрожащим голосом спросила девушка. – Не взяв с собою даже приданого?

– Нам велено отвес-сти тебя в лес. А про другое мы не ведаем, гос-спожа, – хором зашуршали змеи.

Вздохнула Марна и ответила посланцам так:

– Хорошо. Быть по-вашему. Но мне все равно нужно собраться в дорогу.

– У тебя есть время до рас-света, – кивнула, шипя, ломкая Веретеница. – Мы будем ждать тебя здес-сь.

Как только Марна затворила за собой дверь, она прислонилась без сил к стене и закрыла глаза. Небылью казались ей раньше россказни про Змия и лужайки волшебные, а теперь она должна отправляться в лес, чтобы стать Змеевною. В ту минуту хотелось девушке бежать сломя голову и спрятаться так, чтобы ни Царь Змеиный, ни какой другой жених не отыскал ее вовек. Но от себя не убежишь, и коли по доброй воле она дала при слуге Змия обещание, то ей его выполнять.

Девушка вдохнула полной грудью холодный воздух и отправилась в светлицу. Тихо, как мышка, кралась она по палатам, чтобы не разбудить отца. Молча надевала теплые одежды, прочные сапоги. Затем разыскала чернила и села у камелька за бумагу.

«Милый батюшка, – писала Марна, – вас и других любых мне людей я уберегла от лиха. И теперь должна отдать за это плату справедливую. Потому ухожу, и думаю, больше нам не суждено свидеться. Не тревожьтесь обо мне. Обещаю, что буду жива и здорова и никогда не забуду вашей отеческой любви. Простите дочь за то, что уходит под покровом ночи, не прощаясь. Но я знаю, вы не пустите по доброй воле.

Умоляю не искать меня! Я не одна и нахожусь теперь под покровом других всевластных защитников. Ни о чем не печальтесь, тогда и мне будет веселее вдали от дома. Обнимите крепко Любушку. Марна».

Посидев еще немного над письмом, девушка достала из-за пазухи драгоценный перстень, сорвала шелковую нить и надела кольцо на безымянный палец. Теперь она была готова отправляться вслед за змеями.

Золотисто-красный рассвет только занимался, когда Марна, словно ласка, выскользнула из дома. Сонные змеи дожидались ее, окружив крылечко живым кольцом.

– Ведите! – повелительно молвила новоиспеченная невеста, и свита ее зазмеилась по снегу – прочь от человеческого жилья.

Поначалу казалось, что ужи да гадюки в холодный зимний день станут ползти медленно. Но спустя несколько мгновений Марна уже еле поспевала за своими провожатыми. Очень скоро она оставила позади знакомые с детства места и, перейдя прямо по льду реку, вышла на опушку Заветного леса.

– Дальш-ше, дальше… – шипели неугомонные гадюки, двигаясь вслед за змеиной невестой. Но девица то и дело проваливалась в глубокий снег и упускала полозов из виду.

– Возьми меня на ш-шею, госпожа, – прошептала ласково та самая Веретеница, что говорила с ней на рассвете. – Я укажу тебе путь.

Подумав мгновение, Марна позволила медной змейке вползти по ее руке и забраться под меховой воротник. Тут же Веретеница свернулась клубком и принялась шипеть девушке в ухо, подсказывая верную дорогу.

– Разве змеям не время спать зимой? – спросила путница, устав шагать молча.

– С-спать… – мечтательно прошелестела змея. – Вес-сна пришла, но тепла не видать. Поэтому мы прос-снулись, чтобы отвести тебя к Змию Златому. А иначе Зимава будет вечно править и погибнет вс-се живое.

Зимавою в этих краях величали саму зиму, и Марна подумала, что ее попутчица толкует о холодах, задержавшихся до самого березнева.

– Как же вы наши меня среди множества людей?

– Госпожа, – почтительно шикнула змея, – невозможно нам не узнать невесту Полоза! Исходит от нее с-сияние во сто крат сильнее кос-стра.

И Веретеница указала головой на руку Марны, где под варежкой был надет обсидиановый перстень Хмеля.

– Так вот оно что! – догадалась девушка. – Небось и язык змеиный я понимаю из-за кольца.

Змеи вели путницу нехожеными, веданными только им тропами. Может, потому отряд двигался так быстро. Версты оставались позади, как если бы Марну несли на спинах быстроногие степные скакуны. Кое-где девушке приходилось спускаться за змеями в подземелья и пробираться там в кромешной темноте, полной шорохов и шипения. Но всякий раз, как она была готова в страхе повернуть назад, мудрая змея на ее плече мягко убеждала, что бояться нечего.

Временами девице казалось, что неведомая сила сопровождает ее отряд. Ведь порой они не шли, а почти летели над землей. Кроме того, рядом со змеями странница не чувствовала усталости. Уже к полудню девушка была так глубоко в лесу, что сама не отыскала бы дороги назад. Между тем Веретеница на ее шее пригрелась и задремала. Но стоило только Марне задуматься о еде, как змейка подняла голову и зашипела:

– С-стойте! Настал час-с накормить госпожу. Не то скоро она ослабнет от голода.

Тотчас среди змеиной свиты поднялся такой шум, что даже птицы в округе замолкли. Изумрудные полозы и полосатые кошачьи змеи вмиг исчезли в своих норах. Откуда ни возьмись из старых дупел выползли черные лесные гадюки и, поводя из стороны в сторону длинными хвостами, повели Марну к огромному пню.

Там, на скатерти из душистых сухих листьев, неведомо кем был накрыт стол. На нем высился круглобокий расписной кувшин с водой, подле которого горкой лежали сочные зимние яблоки и спелая ежевика, завернутая в дубовый лист. Был здесь также хлеб и сухие ржаные лепешки. А еще мед, драгоценным янтарем застывший прямо в сотах.

– Ай да стол, ничего не скажешь! – всплеснула руками девица.

Поблагодарив черных гадюк, она уселась на поваленную корягу и принялась есть. И хоть яства змеиные были простыми, в тот миг девушке показалось, что доселе она не едывала ничего вкуснее.

– Знатный пир! – молвила Марна, запивая обед ключевой водой из кувшина. – Пожалуй, даже богаче, чем у Хмеля.

При звуке этого имени змеи уважительно зашипели.

– Вы знаете Хмеля? – удивилась она.

И Веретеница на ее груди с почтением ответила:

– Мы не зовем его так, гос-спожа. Мы не смеем произнос-сить его имя.

На том их беседа закончилась. Марна, чувствуя себя отдохнувшей, поднялась на ноги, и змеи повели ее дальше.

…Время от времени девушка ела неизвестно откуда взявшуюся снедь, ночью спала в уютных, выстланных листьями норах-берлогах. По вечерам древесные ящерицы-вертихвостки приносили в пасти тлеющие сухие ветки, и Марна разводила костер из хвороста, добытого змеями в лесу. Благодаря этому волшебному пламени девушка и ее спутники не боялись замерзнуть, даже в лютую зимнюю ночь.

На третий день пути Марна стала замечать, что змей становится все меньше. Медянки и пугливые слепозмейки остались позади, и теперь ее вели желтые ужи и пестрые оливковые полозы.

Когда путница спросила об этом свою компаньонку, Веретеница ответила:

– Змеи устают от холода, им все тяжелее двигаться. Мы не вольны подолгу бодрствовать зимой, поэтому приходится просить о помощи все новых сестер.

– А скоро ли мы доберемся до терема Змиева?

– Мы не сможем провес-сти тебя туда в такую стужу, – с сожалением ответила змея.

– Как же так? – воскликнула Марна. – Вы бросите меня на полпути?!

– Не с-сердись, госпожа. Мы отдадим тебе колдовскую цепь. На нее ты посадишь сказителя Кота-Баюна. Он и проведет тебя к палатам Царя Змеиного.

– Что? – она уперла руки в бока. – Выходит, мне еще и кота искать?

– Уже скоро… Не с-серчай! – шептала Веретеница. – К вечеру мы выйдем к чудесной сосне, с которой ты снимешь с-серебряную цепь. И наутро отправишься на поис-ски Баюна.

«Значит, они провожают меня вовсе не ко дворцу Змеиного Царя… – с тревогой размышляла Марна. – Коли так, поможет ли мне Кот-Баюн? Вдруг и он откажется идти к терему?»

Мрачные думы носились в голове у девушки, когда она с дюжиной змей вышла на пригорок. Там стояла высокая сосна: сколько ни запрокидывай головы, не увидишь вершины. У корней ее спал огромный болотный удав. Лишь взглянув на него, путница в страхе отступила.

– Не бойся, гос-спожа, – шепнула ей на ухо Веретеница. – Никто не пос-смеет обидеть невесту Змиеву. С-смело иди вперед!

И Марна стала взбираться на пригорок, придерживаясь за толстые корни сосны. Как только она оказалась у дерева, удав почтительно прошелестел:

– Вс-стань на меня, госпожа. Я подсажу тебя, чтобы ты смогла снять серебряную цепь.

Неверно ступая, Марна оперлась каблуком о гибкую спину удава. В ответ он крепко обхватил ее до пояса и вмиг приподнял над землей. Сильное змеиное тело легко и проворно скользило вверх по гладкому стволу древней сосны. И уже через мгновение земля исчезла в черном море ветвей.

Девица взглянула поверх скованных стужей деревьев – лес стоял притихший, только молодой месяц тонко звенел в небесах.

– Гос-спожа, снимай цепь, – услышала она у своего уха.

Это Веретеница зашевелилась на плече.

В могучих ветвях сосны, у самой макушки, была спрятана тонкая серебристая нить, не толще Марниного мизинца.

– И этой цепью мне надобно будет изловить Кота-Баюна? – жалобно пискнула девушка. Но все же сняла с ветвей цепочку, бережно распутав ее.

Как только вещица оказалась в руках у Змиевой невесты, удав вздохнул и ослабил могучие кольца. В тот же миг они заскользили вниз по древесному стволу с невероятной скоростью. Дыхание у девушки остановилось, а руки непроизвольно вцепились в упругую спину удава.

– Вс-се, – зашипела спустя мгновение Веретеница.

И Марна послушно слезла на землю. Ноги ее дрожали, но в руках сверкала волшебная цепь, а змеи у подножия холма ликовали.

– Спасибо, – непослушным голосом поблагодарила путница болотного удава, прежде чем спуститься с пригорка.

Уже позже, сидя у костра, она снова и снова переживала свое невероятное падение. Потом девушка не раз вспоминала таинственные верхушки зимнего Заветного леса, которые открылись ее взору с вершины сосны…

Большинство змей расползлись, низко поклонившись на прощание невесте Полоза. У огня остались только пара ужей да ее добрая знакомица – Веретеница. Она давала девице последние наставления.

– Утром, гос-спожа, поднимайся и иди на вос-сток. Там, за синими горами, при земле да у месяца спрятан лес-с Кота-Баюна.

– Как же мне перейти через горы? – недоумевала Марна.

– Пойдеш-шь по этой тропе. Она заворожена и приведет тебя на мес-сто раньше, чем сядет солнце.

– Иди и ты со мной! – повелела уже привыкшая к нежной змеиной ноше девушка.

– Прос-сти, госпожа, глаза мои с-смыкаются. Устала твоя служанка и будет с-спать до весны.

Марна задумалась и ласково погладила змейку.

– Тогда полезай ко мне на руку и там отдыхай. А когда будет нужно, я разбужу тебя.

– Хорош-шо, – согласилась Веретеница и скользнула Марне на левое запястье. Там она застыла изящным медным браслетом. – Держи свой путь на вос-сток и никуда не сворачивай. Как придет вес-сна, я буду тебе прислуживать во дворце Змия Златого…

Сказав это, змейка опустила голову и тут же уснула.

Улыбнувшись, Марна осторожно накрыла ее рукавом. И сама свернулась клубком у костерка, как настоящая змея.

Много ли мало времени прошло с тех пор, но услышала девица знакомый голос.

– Гляди не проспи рассвет, – с улыбкою молвил Хмель.

Он присел на землю по другую сторону огня и лукаво глядел на Марну.

Девушка поднялась, протирая сонные глаза.

– Ты ли это? – не проснувшись до конца, спросила она.

– Кто знает, – загадочно ответил юноша, подбрасывая в огонь поленьев. – Быть может, я просто снюсь тебе.

Марна пригладила спутанные волосы и плотнее запахнула шубку. Во сне или наяву, она была рада видеть Хмеля, но старалась не показать этого.

– Скажи, не жалеешь ли, что пошла со змеями? – тем временем спросил он.

– Жалею или нет, теперь все равно! – молвила она свысока.

– Почему же? Я могу провести тебя обратно. Только верни мне волшебное кольцо, – и Хмель протянул к девушке руку ладонью кверху.

– Еще чего! – своенравно мотнула головой невеста Полоза. – Не хватало мне по лесу туда-сюда бегать. Сказала же, выйду замуж за Змия, и слово мое многого стоит.

– Ну, хорошо, – улыбнулся довольный Хмель. – Как скажешь. Да только знай, что дорога к Полозу нелегкой будет.

Марна придвинулась ближе к костру, приготовившись слушать.

– Змеи верно сказали тебе, что не смогут идти дальше. Все пути к терему Змиеву скованы льдом, и они попросту замерзнут в снегу. Так что придется найти другого провожатого. Лучше всех дорогу знает Кот-Баюн. Но не больно-то он жалует людей.

– Что за кот такой? – боязливо спросила Марна, заранее остерегаясь ответа.

– О нем сложено немало легенд. Говорят, что живет Кот-Баюн хоть при земле, да у месяца… Сказки сказывает, песни помурлыкивает. И слушают их птицы да звери дикие…

А коли путник какой лилейный голос Баюна заслышит, то не сможет мимо пройти. Подойдет ближе да на травушку присядет. Так и уснет сном зачарованным.

А Котейка кругами похаживает, басни, как бисер на нить, нанизывает… Одна краше другой. То про земли дальние, туманами укрытые, а то вдруг про сокровища, от глаз людских упрятанные…

И коли заслышишь песню Баюнскую, вовек не забудешь. Слова те волшебные как огнем на сердце писаны… Да недосказан сказ… Проснешься, а вокруг все леса да болота. Не сыскать поляны заветной…

Станешь ходить-расспрашивать, как дойти при земле до месяца, но нет ответа… И лишь в ушах иногда голос сладкий котовий шепнет аль мурлыкнет. Обернешься в поле, а Баюна как не бывало…

– Как же поймать его, раз зверь так хитер?

– Для того дана тебе цепь змеиная. Нужно только накинуть ее на шею кошачью, и он уже твой слуга.

– А большой ли кот? – уже строила мысленно планы девушка.

– Не маленький, – с хитринкой ответил Хмель. – Тебе, может, до пояса достанет, а то и больше. А точно никто не скажет, потому как из леса его не возвращаются.

Снова задумалась девица, покрутила в руках цепь волшебную да кота колдовского представила.

– Пойдешь ли? – коварно спросил Хмель, искушая отказом.

– Пойду! – твердо кивнула Марна. – Не такова трусиха, чтоб от кошек бегать! Я и в худших переделках бывала. Верно, придумаю, как быть.

– Раз так, дам я тебе две вещи. Первая – это совет бесценный. Как услышишь песню котовью, что хочешь делай, только не спи. Коли заснешь, считай, ты пропала. Заворожит тебя Баюн и навсегда оставит спящей в своем царстве.

– А вторая вещь? – с надеждой выпытывала девушка, не слишком доверяя силе первого подарка.

– Подарю тебе еще иглу золотую. – И Хмель, подойдя к Марне, протянул ей толстую острую иголку. – Вещица эта заговоренная. Как только почувствуешь, что больше невмоготу терпеть опутывающую дрему, проколи себе палец, и морок вмиг отступит.

Да только помни, главное – не предметы волшебные, а храбрость твоя. Не бойся Кота, тогда ничего он тебе не сделает.

Сказав это, Хмель направился прочь, но невеста Змиева удержала его, ухватив за полу парчового кафтана.

– Постой. Расскажи хоть, кто ты такой!

– Помнится, мы уже знакомились…

– Больно скупое представление! Выходит, ты обо мне все знаешь, а я должна с незнакомцем разговаривать.

– Ладно, девица, – Хмель ухмыльнулся и присел рядом с Марной. – Что ты хочешь знать?

– Ты слуга Змиев? – затаив дыхание, спросила она.

– Не совсем, – уклончиво отвечал Хмель. – Но можно сказать и так.

– Ты ему подчиняешься?

– Тоже не очень верно, – заметил юноша.

– Что же ты все путаешь да темнишь. Отвечай толком! – потребовала Марна.

Хмель расхохотался, и золотые его глаза блеснули огнем.

– Отвечу, коли не боишься моих слов, – он приблизился к Марне вплотную, отчего ее щеки запылали. – Я обладаю силой великой, но не той, которую ваши колдуны неволят с помощью своих заклятий. Чары мои свободны от пут, их дает мне сама природа. Я хорошо знаю Царя Змеиного. Послан, чтобы помогать тебе на пути. Но дорогу свою ты должна одолеть сама.

Многое я умею: говорить со зверями и птицами, становиться невидимым и являться в чужие сны. Могу заворожить так, что даже имени своего не вспомнишь…

– Не больно-то сложное дело – голову морочить, – фыркнула, отстранившись, Марна. В голосе ее не было страха. Не боялась она даже змеиного взгляда Хмелева. – Я вон тоже, считай, околдовала Лиховрана сердешного.

Внимательно посмотрел на девушку Хмель:

– Ты храбрая, Марна, и упрямая. Пусть же стойкость сослужит тебе хорошую службу. А за Лиховрана не тревожься.

– Ты убил его? – не сумев побороть любопытства, воскликнула девица.

– Не убил, – ответил с уверткой Хмель. – Но в своем нынешнем обличии не принесет он больше вреда людям.

– Хорошо… – у Марны отлегло от души, ведь лесной кудесник не забыл и свое обещание.

– Все ли выведала, что желала узнать? – дерзко спросил Хмель.

– Все. На сегодня… – зевнула Марна. – Завтра приходи снова. Будут еще загадки.

Усмехнулся юноша и молвил:

– Удачи тебе, девица! В сундуке за старым дубом утром найдешь платья заморские – подарок Змия. На вид они тонкие, как шелка, но станут греть теплее твоих шуб. Надевай наряд и отправляйся искать Кота. И береги иголку заветную…

Марна еще раз внимательно взглянула на драгоценный подарок.

– Смотри-ка, здесь слова начертаны… – но когда она подняла голову, Хмеля уже и след простыл.