Сказания пыльных миров. Горняк

Глава 10

Зима на юге и зима здесь, в горах — сугубо различные вещи. В детстве я видел снег, но лишь ближе к середине зимы, и то не всегда. Для Левариса зима — это пора холодных, порой даже ледяных дождей. Откровенно малоприятная штука. Частенько ночью подмораживало достаточно, чтобы вчерашние лужицы подернулись хрупким ледком. Но днем они вновь оттаивали и в таком хрупком равновесии могли просуществовать до самой весны.

В землях гномов я впервые познакомился с зимой настоящей — с метелями, сугробами, морозами. Поначалу это все мне откровенно не нравилось. Я постоянно мерз в пусть и добротном, не продуваемом, но плохо отапливаемом бараке — дрова для печей здесь были вещью дорогой и, можно даже сказать, статусной. Я уверен, что в городах гномов, скрытых под толстым слоем камня в глубинах гор, тепло и без дров. Увы, на поверхности без них жить было как минимум некомфортно. Как максимум — смертельно.

Но, после открытия сопротивления, жить мне постепенно становилось все комфортнее и комфортнее. Всего лишь единица в характеристике, а эффект уже чувствуется — гораздо меньше мерзнут пальцы и уши при работе. Мелочь, но приятная, а главное — это лишь начало. После расспросов я узнал, что при достижении десяти единиц станет практически невозможно себе что-либо отморозить. При пятнадцати можно ходить в легкие морозы полуголым и ощущать лишь небольшой дискомфорт. Разумных, достигших в этом параметре тридцатки и выше, крайне мало, но говорят, что они могут спокойно спать на снегу, купаться в ледяных ручьях, словно в горячей ванне, да и вообще, если говорить о соответствующей стихии, пробрать их сможет либо хороший маг с талантом в школе Льда, либо самые страшные морозы. Из тех, что бывают лишь на дальнем севере, на островах Синего Хлада и на материке Джугар — вотчине йотунов, огров и диких людских племен.

Но все это было не так уж важно. Главное — это была новая характеристика, которую можно относительно легко прокачивать (по крайней мере, куда проще, чем ту же стрельбу из лука, не имея, собственно, лука). А значит, и жертвы будут более эффективны. А значит, быстрее будет расти сила и горное дело. А значит — и выплата долга еще чуть-чуть приблизилась.

Прокачка горного дела до двойки заняла у Фестуса неделю. Произошло это как раз перед обедом, так что мы спокойно закончили работать и пошли в столовую. Выглядела она внутри все так же малопрезентабельно — повсюду сваленные в кучу чужие вещи, неубранные подобия постелей из шкур… ну и запах соответствующий. Новый барак до сих пор не достроили, бригада строителей не могла нормально работать в метели, не видя ничего на расстоянии вытянутой руки, а потому в такие дни вынужденно простаивала и спаивала персонал карьера своими запасами самогона. Ну, я предполагаю, что это был именно самогон, потому как что еще могло пахнуть настолько отвратительно? Пили они либо в домиках персонала, либо во все той же столовой, добавляя в ее и без того неприятный аромат новые нотки.

Так что со своей едой мы расправились очень быстро и поскорее выскочили на свежий воздух. После чего бодрым шагом направились к начальству карьера. Настала пора переводиться.

Судри, подняв взлохмаченную голову, встретил нас хмурым взглядом и не менее хмурым вопросом:

— Чего приперлись? — Причина недовольства явно читалась на его помятом лице. Да и нос явно улавливал легкий запах перегара. И этот туда же…

— Добрый день, гро Судри. — «Гро» у гномов это что-то вроде уважительного обращения к мастерам, добившимся больших успехов в своей деятельности. И к некоторым другим категориям населения. Например, к магам. Судри ни к кому из них не относился даже близко, так что с моей стороны это была лесть. Грубая и неприкрытая. — Мы добились успехов в развитии нашей профессии и хотим подать прошение на перевод. На медный рудник.

Вся фраза была заготовленной заранее, так что я оттарабанил ее по памяти, а вот на дальнейшие вопросы пришлось отвечать уже Фестусу. Зря я в последний раз пожертвовал лингвистику, у меня и так с гномьим языком не особо ладилось. А после жертвы и вовсе начал путаться в составлении даже простейших предложений. Причем знание слов осталось — я и сейчас понимал, о чем говорят Судри с Фестусом. Но вот при попытках составить слова в стройное предложение неизменно получался какой-то уродливый кадавр.

Ну а смысл слов Судри был простой — медный рудник находится неподалеку, но прямо сегодня мы туда не попадем. Во-первых, нас должен сопроводить как минимум один из его сотрудников, а они все либо уже пьяные, либо еще похмельные (он выразился более обтекаемо: «они не очень хорошо себя чувствуют сегодня»).

Во-вторых, всяческая бюрократическая волокита, которая у гномов пусть и не процветала так же сильно, как в империях людей, но все же тоже имела место быть. В общем, переведемся мы в лучшем случае завтра-послезавтра.

Еще перед переводом надо заскочить к заведующему складом. Это был скорее добрый совет-напутствие от Судри. Наши кирки выгоднее вернуть прямо здесь за часть их стоимости, потому как на том руднике они просто-напросто никому не нужны. Медь ими добывается с трудом и неэффективно, так что их там если и выкупят обратно, то исключительно за бесценок, а нам все равно придется брать новые, получше.

Под конец гном пообещал, что со всеми бумагами разберется в ближайшее время и сразу пошлет за нами.

Мы пожали плечами, переглянулись и синхронно встали:

— Что ж, в таком случае, не будем вас отвлекать. Ждем с нетерпением, гро Судри.

Тот лишь вяло махнул рукой, снова впадая в свое похмельное оцепенение.

Не знаю, у кого был такой длинный язык — что я, что Фестус сказали про перевод буквально паре человек — но к тому моменту, как мы вернулись вечером в уже привычную столовую из карьера, про это знали все. И, к сожалению, не все испытывали по этому поводу позитивные эмоции. Кроме нас, только один крайне усердный паренек успел открыть себе горное дело (ну или он единственный, кто признался), так что существенная часть наших невольных коллег испытывала легкую зависть. А кое-кто и не очень легкую.

— Что, ублюдок, радуешься? — И кто же у нас здесь первый не сдержался? Разумеется, Эльгер, кто же еще.

— Радуюсь. — После тяжелого рабочего дня у меня попросту не было никакого желания с ним ругаться, так что я спокойно прошел мимо него и направился в свой угол, где последние дни предпочитал спать. Мне кажется, именно это искреннее безразличие его и выбесило.

— Ты! Сволочь, я с тобой не закончил!

— Ну а я с тобой и не начинал.

Пока шел, на всякий случай держал его на краю поля зрения — мало ли что этому психу в голову взбредет? Навряд ли, конечно, он набросится на нас двоих в одиночку и при всех. Разве что у него совсем башню сорвет. Но я недооценил его ненависть ко мне.

— Я вызываю тебя на Суд Фортуны!

Да чтоб тебя демоны в сраку тарабанили…

Суд Фортуны — пережиток старых времен. Используют его редко — Фортуна терпеть не может, когда ее дергают по пустякам. Учитывая же ветреный характер богини, она может решить, что спор двух королей из-за огромного куска земли это тот еще пустяк. А спустя час — что спор двух мальчишек из-за пойманного окуня это вполне себе серьезный повод. Вообще не угадаешь, как обернется. Из-за своей непредсказуемости постепенно этот обычай и уходит в прошлое, уступая куда более логичным дуэлям по законам смертных. С другой стороны, в человеческой дуэли гораздо меньше неопределенности. Кто лучше владеет оружием, тот и победил. Есть еще дуэли магов, там правила совсем другие, но про них я почти ничего не знаю.

В любом случае — в основном это забавы аристократов и богачей. Средний горожанин вызов на обычную дуэль может проигнорировать без урона своей чести. И никто ему слова не скажет. Но проигнорировать Суд Фортуны не может никто.

В чем же он состоит? О, в чем угодно. Нет, серьезно — вообще в чем угодно. Три соревнования-поединка, которые выбирает Фортуна лично (ну, или Система, точно никто не знает). Победа в двух приравнивается к выигрышу в Суде. Про виды поединков я слышал не особо много, но один пример врезался в голову особенно четко.

Четыре года назад про Суд Фортуны судачили все вокруг. И все благодаря стычке между двумя мелкими королевствами, Хорпсом и Красноземьем. Король Хорпса, проигрывая, решил пойти ва-банк и во время битвы армий с помощью усиленного магией голоса вызвал противника на Суд Фортуны, сделав ставкой ни много ни мало — все королевство проигравшего. Богиня откликнулась. Битва угасла, и уставшие воины собрались вокруг своих монархов, которые, видимо, ожидали, что у них будет поединок на мечах или что-то еще из такого разряда. Угу, щас. Фортуна решила оторваться на них по полной.

Первым испытанием была гонка на скорость. Вроде бы ничего такого… но оба бегуна должны были быть связаны по рукам и ногам. В итоге тысячи шокированных бойцов в мертвой тишине наблюдали, как их короли, извиваясь и матерясь как сапожники, ползут по дороге, подобно червякам. До финиша они добрались только часа через полтора, пыльные, злые и вымотанные. Победил король Хорпса.

Вторым испытанием оказалась борьба. В грязи. Голыми. Предварительно облитыми маслом. С каждым новым озвученным требованием лица присутствующих вытягивались все сильнее. Если в предыдущем состязании все присутствующие прятали улыбки и максимум тихо хихикали в кулачок, то здесь, как солдаты ни старались, как бы им ни отвешивали затрещины офицеры — смеялись почти все, включая самих офицеров. Только часть солдат бледнела от страха и медленно отходила подальше. В этом испытании победил король Красноземья, с торжествующим воплем оседлав противника и воздев руки к небу.

Третье испытание не удивило уже никого. Все такие же голые и покрытые слоем грязи и масла, короли стояли посреди армий и орали похабные частушки, которые им любезно подсовывала Система. Побеждал тот, кто заставил большее количество людей засмеяться, и им вновь оказался король Красноземья. Обе армии молча склонились перед ним, признав его победу, подтвержденную богами. И лишь самые умные, почувствовав, куда дует ветер, бежали с поля боя сразу после начала третьего испытания. Потому как сразу после триумфального возвращения победитель казнил как своего противника, так и вообще всех присутствовавших при его позоре людей. До кого смог дотянуться, конечно. Остальных объявил в бессрочный розыск и опустошил половину казны на найм гильдии убийц. Но, к сожалению, слухи было уже не остановить. История прошлась по континенту как пожар, стала любимым анекдотом одного из императоров (говорят, угрюмый Кирин Четвертый впервые за многие годы смеялся до слез) и дошла даже до других рас, тоже оценивших юмор чужой богини. А фраза «смеяться, как на красноземном суде» постепенно становилась нарицательной.

А можно?!

— Да.

— Я могу просмотреть список вариантов, доступных для выбора?

Вау.

На заднем фоне нас почтительно обступила целая толпа наших товарищей, сбоку что-то тихо спрашивал Фестус, но мне пришлось отмахиваться и показывать знаками, что я ничего не могу пока ответить. Я понятия не имел, как система может отреагировать на любую мою фразу и не лишусь ли я шанса выбора награды. Потому как свой долг я могу выплатить и самостоятельно, а шанс получить награду от бога предоставляется нечасто (насколько я понял, такая опция возможна, но только если ты вызываемая сторона).

Список был большим. И, к сожалению, почти все позиции стоили куда больше, чем двадцать восемь с половиной у.е. — что бы это не значило. Я жадно мотал список, облизывался на недоступные мне позиции, и мысленно отмечал те немногие, которые мне подходили:

Разок я чуть за сердце не схватился, увидев короткую строчку:

Заклинание из давно потерянной школы! Системные заклинания с этой стихией, кажется, не попадались никому уже лет двести! А если у кого они и были, то этот кто-то предпочитал молчать в тряпочку и не отсвечивать, справедливо опасаясь открытия сезона охоты. Охоты на обладателя заклинания. Уж слишком… даже не сильная… скорее полезная стихия. И, соответственно, огромное количество желающих обладать ею. Эх, попадись мне такое, уж я бы точно молчал…

Я лишь тоскливо вздохнул, провожая взглядом этот пункт.

В конце концов, я пролистал список до конца — все триста с лишним позиций — и остановился. Вариантов у меня оказалось не так уж много. Из двух десятков подходящих по цене больше половины занимали всякие материальные ценности: золото, серебро, вышеупомянутый алмаз, а также картина маслом «Утро. Пляж после битвы с Шуб-Ниггуратом» (художник неизвестен). Золото — это неплохо, но я уже привык к тому, что нематериальные ценности куда сложнее добыть, так что лучше начать с них.

Из оставшихся пяти позиций одна, весьма странная, отметалась сразу: «лечение от бесплодия» мне было попросту незачем. Надеюсь. Не проверял. Также не особо нужен был и единственный подходящий по цене артефакт (точнее, его слабое подобие). Всего лишь двуручный меч хорошего качества с зачарованием на твердость стали. Я этот двуручник и поднять-то едва смогу, что мне с ним делать вообще? Продать всегда можно, но тогда уж проще золотом взять — продавать проще будет.

А вот три оставшихся позиции… То, что ценится всегда и везде. То, что временами не купишь ни за какие деньги. То, что определенно пригодится, куда бы ни занесла меня жизнь. И то, что никому у меня не отобрать, максимум — заставить поделиться. Заклинания.

Я сразу же отбросил «Слабость» — к стихии Тьмы я изначально относился с предубеждением. Да, формально темные маги не обязаны быть злыми или бессердечными, и могут вести вполне себе обычную жизнь. Но, во-первых, стоит погрузиться в любую школу и стихию достаточно глубоко, и они начнут исподволь на тебя влиять. Ты сам этого даже и не заметишь, но окружающие — вполне. Ну а во-вторых, существенная часть магов сильнее всего развивала именно ту стихию, которая была им привлекательна. Так что ничего удивительного, что именно со школами Тьмы и Смерти были связаны самые неприятные истории, самые ублюдочные маги, самые ужасные слухи. Да и вообще — нахрена мне эта «Слабость»? Ладно б еще было что-то полезное из этой школы. Тогда можно было бы и подумать.

Малое восстановление прямо-таки напрашивалось на то, чтобы взять именно его — лекари школы Жизни не голодали никогда. Это, конечно, не куда более популярное «лечение ран», но тоже круто, хоть и непонятно, чем именно оно отличается от лечения. К сожалению, расширенной информации по заклинанию не было.

Искра была вторым привлекательным вариантом. Пусть и не особо полезная на первых порах — но, задницей чую, пара лет тренировок — и эта штука эволюционирует в классический фаербол любого боевого мага. Мечта любого мальчишки, в том числе и меня… когда-то. Всего год назад я не задумываясь взял бы именно «Искру». Но с тех пор поменялось многое, в том числе и я. Сложно даже сказать — в чем конкретно… Наверное, стал более рациональным. Фанатом тренировок и вычислений. С одной стороны — жаждущим все большей силы, с другой — начавший понимать, что сила не только в соответствующей базовой характеристике и даже не в мощных боевых заклинаниях. Множество других не менее полезны, а чаще и куда более. Нет, я понимал это и раньше, но достаточно умозрительно. Авторы умных книг из библиотеки отца говорили так, вот я и перенял их мысли, но прочувствовать и принять их я смог только на собственном опыте.

Я горестно поморщился, заткнув рот внутреннему ребенку, возмущенно вопящему «Фа-ер-бол! Фа-ер-бол!». И произнес:

— Выбираю позицию 203.

Что ж, теперь осталась мелочь. Победить.