Сказание о Доме Вольфингов

От переводчика

«Сказание о Доме Вольфингов» является, на мой взгляд, наиболее ярким и современным произведением Вильяма (как-то не симпатичны мне Уильямы, простите) Морриса. Да: поэт, прозаик, дизайнер, художник, близкий к прерафаэлитам, издатель, социалист. В выдающейся роли В. Морриса в мировой культуре усомниться невозможно. Он был блистателен во всем, к чему прилагал руку. И все же в литературе выдающийся британец как бы оттеснен на второй план. Однако ничто не мешает писателю «условно» второго плана создать истинно гениальное произведение. О чем же оно? Оказывается, о совершенно устаревших в наше время понятиях: о мужестве, доблести, самопожертвовании, любви – к своей избраннице, к своей дочери и к своему роду (в наше время принято говорить «к отечеству»). О сопротивлении злу в любой его форме. Моррис несомненно являлся предтечей Толкиена и примером для него. Герои каждого из этих авторов, узнав о наступлении зла, выходят на битву с ним. Черно-белая этика, мир битвы добра и зла? Безусловно!

И все же тема эта не стареет, и перед любым человеком встает вечный вопрос. С кем ты? На какой стороне Силы? Вот и сейчас вопрос этот задан всем ныне живущим.

Вольфинги. Готы против Рима! Казалось бы, что нам до этих и до тех? Но оказывается, что готы – наша родня, один из корней русского народа. Напрашивается аналогия: Россия (Третий Рим) русские, против Америки, англосаксов, латинян, Рима Первого… И текст оказывается весьма актуальным. Снова схватка не на жизнь, а на смерть. Чья возьмет? «А теперь косари на поля – рубите, косите. / Жизнь вы заслужите – если опять победите». Да, право на жизнь нужно заслужить, вырвать его зубами. Но у кого? По ситуации. Темная туча вновь поднимается над нашим миром…

Стилистика текстов Морриса сродни пышному узорочью его орнаментов, его проза пестра и расшита золотыми и серебряными нитями, украшена самоцветами. В старой английской литературе еще сохранялась традиция написания некоторых существительных и прилагательных с прописной буквы. В переводах текстов великого писателя решено было частично сохранить этот колорит: с прописных букв, помимо имен, прозвищ и топонимов, пишутся названия некоторых титулов, сакральных мест и предметов, а также существительные в роли определений. Полученный таким образом эффект позволяет смотреть на главных героев как на аллегорические фигуры, согласно одной из важных особенностей средневековой словесности.