Сияние. Остров теней

ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. СИЯНИЕ

«Не надо, Стасик, не сопротивляйся. Ты не сможешь противиться моей воле, так что побереги силы, тебе они еще пригодятся. Ведь ты теперь калека».

Голос Марины в голове разразился дьявольским гоготом. Стас бежал куда-то, не разбирая дороги. Он цеплялся бледными почерневшими пальцами за волосы, за щеки, хотел вырвать надменный голос из своего разума. Но он не мог перестать воспринимать голос девушки, голос, вещавший прямо в центре головы, прямо в ней, черт возьми.

Но даже не голос, надменный и властный, сводил Стаса с ума. Он с ужасом осознал, что его собственная воля не способна противостоять вторгшейся в разум чужой воле, воле Марины. Он ощущал внутри себя чужое присутствие, будто раздвоенное сознание, где одна половина может всё, а вторая — лишь наблюдать. Мчась по лесу, Стас падал, врезался в стволы деревьев, катился кубарем с крутых гор, почти тонул в канавах и догадывался: сучка издевается надо мной. Марина специально заставляла своего раба истязать себя.

Когда Стас пытался возобновить контроль хотя бы над собственным телом, Марина начинала яростно хохотать. Ее веселье Стас чувствовал в полной мере, он знал, что девушка опьянена неограниченной властью не только над ним, но и над многими другими подобными созданиями. Господи, кем она стала?

Вообще, мысли рождались редко и представляли из себя не осознанные четкие образы или слова, а смутные, туманные облачка. Стас едва ли понимал их, эти мысли, едва ли мог формировать новые. Его сознание всецело принадлежало Марине, но даже без ее невидимого контролирующего присутствия Стас не мог полноценно мыслить. Он будто отупел, стал «умным грибом», а вовсе не человеком.

Он не замечал местность вокруг. Он вообще ничего не замечал, лишь знал, что куда-то стремительно двигается. А еще успел убедиться в полном отсутствии любой боли, даже в обрубке ноги, когда неловко наступал на него.

Очевидно, Марине быстро наскучило забавляться со Стасом, и она прекратила швырять его на деревья и камни. Зато четко вела куда-то под землю — сначала по неприметному в каменном завале ходу, затем по узкому туннелю с чуть заметным уклоном вперед. Темнота перестала быть помехой для Стаса, он прекрасно видел в абсолютном мраке, правда, видел в странном спектре, где преимущество взял себе красный цвет.

Туннель несколько раз петлял, разветвлялся, уходил все глубже под поверхность. Но рано или поздно он окончился большим помещением без какого бы то ни было света, с покрытыми пылью, а кое-где и плесенью древними столами, шкафами, тумбами, стульями. Когда-то здесь жили или работали люди, много людей, но сейчас не осталось ничего. Лишь пыль, влага, плесень и группа мертвецов.

В центре группы стояла Марина. Она напоминала готическую красавицу, роковую красавицу из фильма ужасов: черные глазищи размером с добротную брошь, растрепанные и словно шевелящиеся волосы, совершенно белое (но в нынешнем восприятии — алое) лицо с кривой ухмылкой тонких бледных губ. Для полной картины девушке не доставало длинного черного платья, узкого сверху, но широкого в юбке.

Марина беззвучно смеялась. В черных глазах не получалось прочесть никаких иных эмоций кроме злости, кровожадности и чувства собственного превосходства. О, да, Стас воспринимал холодные, даже ледяные волны твердой уверенности в себе, исходящие от Марины. Он догадался, какой ныне статус имеет девушка, какую власть сосредоточила непонятным образом в своих руках (точнее, в разуме). Она стала Королевой. Его Королевой.

«Как тебе мои скромные покои?»

Стас не ответил. Он не мог ответить, так как разум был все еще в сильных тисках Королевы. Мозг трепетал и сминался под давлением чужой воли.

«Знаешь, Стас, ты бы мог стать неплохим солдатом моей новой армии. — Марина двинулась. Она ступала гордо, как настоящая царская особа. Медленно обходя Стаса, она говорила с ним, но не словами, а образами, доставляя то, что хотела сказать, непосредственно в мозг. — Ты силен, вынослив, у тебя прекрасное тело. Одно плохо, Стас: ты идиот. Скажи, зачем ты отрубил себе ногу?»

Стас стоял на четвереньках. Иначе он не мог. Когда появилось желание выпрямиться и встать хотя бы на одну ногу, опираясь рукой о стену, Марина подавила его.

«Впрочем, я знаю, зачем ты это сделал. Ты не хотел стать чудовищем, верно? Не хотел, чтобы вирус… эс-девять, да?… чтобы этот вирус проник в каждую клеточку твоего тела и обратил тебя в мертвеца, в ходячего мертвеца с черными глазами и неясными побуждениями. Ты хотел остаться человеком, пускай и без ноги. Кстати, а ты молодец, Стас. Мало кто решился бы отрубить сам себе конечность, да еще в полевых условиях».

Мертвецы в помещении (наверное, когда-то помещение служило лабораторией) стояли недвижимо, как восковые фигуры. Лишь их бездонные глаза не отрывались от Стаса.

«Но ты совершил еще одну ошибочку, Стасик. Первая твоя ошибка — стрельба по моей маме».

Марина послала в голову Стаса быстро сменяющие друг друга образы происшествия у волчьей ямы, когда Стас пустил мертвой женщине пулю в голову. Марина заставила Стаса увидеть это еще раз так, как видел он сам, затем так, как видела Марина, ну а после — как видела мать. За секунду Стас успел «насладиться» длинной вереницей красочных образов и даже охнул от мощного информационного потока.

«Ты думал, я из тех, которые позволяют палить по своим родным? Даже не пытайся сказать мне, что мама была мертва, когда ты хладнокровно прострелил ей голову. Для меня тогда она была ЖИВА. Понимаешь? Я воспринимала ее как ЖИВУЮ и не просила тебя доставать свой поганый пистолет. Так что извини, пришлось оставить тебя тем мертвым парням в бункере. Сие — моя маленькая месть».

Стас ощутил, как давление чужой воли ослабло. Немного, на какое-то мизерное значение, но этого хватило, чтобы сдавленно произнести:

— Ты стала настоящей сатаной.

Марина широко улыбнулась, непроизвольно показав язык. Будто ящерица, будто змея.

— И мне это нравится, Стас, — сказала она своим обычным голосом. — Нравится! Ты не представляешь, какое наслаждение я испытываю, копаясь в твоей голове!

Она рассмеялась. Дико, заливисто, как гиена.

«А вторая твоя ошибочка, Стасик — это отрубание ноги. Зачем ты нужен мне теперь, калека? Ты не станешь полноценным солдатом, ты даже хуже, чем куклы — эти тупые, безмозглые покойники, настоящие покойники, жрущие всякую дрянь. Ты просто никчемен, Стас. Ты бесполезен, как балласт на опускающемся воздушном шаре. Знаешь, что делают с лишним балластом? Полагаю, ты догадываешься».

Контроль над разумом Стаса ослаб еще немного. Он не задумывался, в чем причина ослабления, просто прохрипел:

— Не знаю, что ты задумала, но прошу тебя: не сходи с ума. На острове есть люди — помоги им, не убивай их.

Марина вновь зашлась в хохоте. Она смеялась бы до слез, но вовремя спохватилась и приняла чопорный вид. Лишь дьявольская улыбка блуждала на тонких губах.

— Помогать? ИМ? Стас, я считала тебя умнее. Зачем мне им помогать, что я с этого поимею?

— Они всего лишь хотят уйти отсюда.

— Это можно, — легко согласилась Марина. — Я была бы рада, если бы они ушли, уплыли на большую землю. Но я не могу этого допустить. Пока — не могу. Дальше будет видно.

О чем толковала Марина, Стас не понимал.

«Ладно, хватит тратить время на болтовню. — От Марины вдруг повеяло ледяной зимой. Она будто утратила интерес к Стасу и более не вспоминала о нем. — Прощай, бедолага».

Стас ощутил колебание ментальных волн. Чудом он догадался, что произошло. Королева отдала приказ присутствующим в лаборатории мертвецам наброситься на Стаса и растерзать его. Но зомби почему-то замешкались, медлили. Будто сомневались в правильности, в корректности и обоснованности приказа.

Марина застыла с каменным лицом. В глазах пылал черный смерч негодования. Девушка вложила всю силу в голос и громко, страшно прокричала:

— НЕМЕДЛЕННО! ИНАЧЕ УТОПЛЮ ВСЕХ В ОКЕАНЕ!

Мертвецы ее поняли. Плотной группой они тронулись с места в сторону Стаса. Инстинкты самосохранения, оставшиеся в душе молодого человека, активировались. Он в страхе стал пятиться ползком обратно в коридор, прочь из лаборатории. Мертвецы ускорились.

Давление на разум продолжало ослабевать. Стас мог даже кое-как рассуждать и принимать какие-то решения.

Случайно, выползая в коридор, он увидел дверь в виде решетки. Сбоку приварена была щеколда, толстая, надежная. Стас вспомнил недавний эпизод.

А вот так ты не желаешь, сучка? Получи!

Он кинулся к двери, с размахом закрыл ее. По подземелью разнесся звонкий металлический звук. Затем щеколда быстро вошла в ушко на стене, и лаборатория оказалась запертой снаружи.

— Вот тебе, тварь!

Марина смешно подняла одну бровь. Она пока не догадалась, что происходит и откуда вдруг у Стаса появилась такая наглая самоуверенность. Но когда подчиненные ей мертвецы попробовали открыть решетку, Королева сообразила, в чем дело.

— НЕТ!

— Да, сучка, да! — нервно похихикивал Стас, отползая от лаборатории.

Он развернулся и как можно быстрее помчался по коридору-туннелю. Позади Марина буйствовала и визжала.

«Гад! Ах ты, гад!»

Мертвецы бились о решетку, но та держалась крепко. Конечно, рано или поздно они проломят дверь и выйдут на свободу, но к тому времени я буду в безопасности. Стас не знал, мог ли он когда-нибудь избавиться от тяжелого контроля Королевы, от тяжести ее холодной воли, но на глазах ослабевающее воздействие на разум вселяло надежду.

Стас полз, полз, полз, пока силы не стали покидать его. Он определенно заблудился в подземельях, сворачивая куда попало. Он не мог найти ни одного выхода на поверхность, а истощившиеся силы открыли новые шлюзы в разуме, куда тут же хлынула вода чужого контроля.

«Я не позволю тебе уйти, Стас. Зря пытаешься. Я найду тебя где угодно, Стас! Ты сам приползешь ко мне, когда я захочу!»

Так что же я не ползу к тебе прямо сейчас, дура ты поганая, мысленно ответил он. Получила ли Марина ответ, Стас не знал.

Но собственная воля уступала место чужой. Стас уже стал замедлять бегство и вскоре вовсе остановился. Пальцы впились в песок, накопившийся на твердом каменном полу туннеля. В ушах грохотали странные звуки, непохожие на пульс, но имеющие с ним некое родство.

Марина возвращала себе Стаса. Ее воздействие усиливалось.

Стас впал в отчаяние. Оно сковало его тело, больно свернуло в узел какие-то мышцы в районе живота, заставило даже взвыть, но…

Стас видел джунгли. Стас слышал джунгли. Стас был в джунглях. Но он был уже не Стас. Он был… кто? Неважно. Он помчался, ведомый чутьем и невероятно острой интуицией, ведомый океаном запахов мимо никогда не виданных ранее, но известных ориентиров. Он быстро достиг высоких тростниковых зарослей, перепрыгнул через миниатюрное озерцо, шмыгнул в какую-то яму и оказался под землей. В одном из туннелей. Стас не удивился, поняв, что имеет все конечности. Он вообще не удивлялся ничему, был спокоен и непоколебим. Он быстро помчался по коридору-туннелю, воспринимая окружающее гораздо хуже, чем раньше, по причине отсутствия света. Но он видел, видел в темноте и мчался по зову инстинктов куда-то в недра лабиринта.

Стас был собой и не собой. Он все еще валялся в туннеле, хватаясь то за голову, то за живот. Он все еще слышал в голове визжащий, полный ярости голос Королевы и почти повиновался ее воле. Но одновременно с тем Стас мчался совсем по другому туннелю на четырех… лапах. Мчался в недра лабиринта, прямо к лабораториям. Он прежде никогда не ходил этими тропами, никогда не совался сюда, так как здесь мерзко воняет гнилостью и обитают опасные создания. Но теперь он мчался, чтобы помочь самому себе.

В лаборатории был другой вход, о котором Марина или не знала, или забыла. Стас-второй проник именно через этот вход, оказался за спиной Королевы и прыгнул на нее. В момент прыжка он выпустил длинные острые… когти.

Тигр. Стас понял, что его спасает тигр. Как? Почему? Неважно. Важно другое — влияние чужой воли исчезло. Разум прочистился, хотя функционировал так, будто его хозяин спал и видел сон. Стас встрепенулся и понесся прочь с удвоенной скоростью.

А тигр бушевал в лаборатории. Он не смог добраться до Королевы — та почуяла неладное и вовремя отпрыгнула. В ту же секунду на тигра со всех сторон набросились мертвецы. Они сражались яростно, как и животное, не щадя себя. Они защищали свою Королеву, потому что та приказала им это. Тигр ревел, его лапы разрубали воздух, а когти рвали плоть мертвецов. Длинные клыки клацали вхолостую, впивались в противников, во рту появился отвратительный, гадостный привкус.

Тигр сражался храбро. Тигр сражался насмерть. Когда мертвецы все же одолели зверя, Стас успел отползти достаточно далеко, чтобы позволить себе перевести дух. Он не испытывал страха как такового, он просто пытался изолировать свое измененное сознание от вторжения чужих мыслей. Стас боролся за свое право быть индивидуумом, а не термитом в термитнике. Стас просто хотел жить.

Бедный тигр, думал Стас, когда исчезло ощущение раздвоенности. Он не понимал, каким образом смог заставить зверя выполнять приказы, да и не считал необходимость понять это существенной. Он завалился в какое-то влажное, мокрое помещение и прислушивался к звукам в туннеле и к звукам в своей голове.

«Не знаю, что это за херня, Стасик, но ты меня удивил. — Голос Марины оставался громким, многогранным, но ее воля более не беспокоила Стаса. — Но ничего, я пойму, как ты заставил котяру послужить тебе. Обязательно пойму. А теперь скажи-ка, куда ты делся?»

Марина аккуратно прощупывала подземелья — Стас чувствовал это. Но обнаружить его у Королевы не выходило. Она утратила контроль над разумом и поведением Стаса.

Господи, что со мной стало? Кто я теперь? Стас обескуражено жалел самого себя, с трудом веря, что все происходящее — не сон, как кажется, а реальность. РЕАЛЬНОСТЬ. Он был мертвецом, он был поражен вирусом смерти и превратился в чудовище. Он перестал быть человеком, перестал мыслить как человек и воспринимать окружающую среду как человек. Он превратился в нечто иное, чуждое человеческому существу. Он стал будто животным, каким-то новым видом животного, злобного и противного, как глубоководные рыбы Тихого океана.

И он был во власти явно сумасшедшей девчонки, которая неясным путем сосредоточила в своих руках власть над мертвецами. Как она смогла добиться такой власти? Кто сделал из нее настоящую ведьму, демона с человеческим обликом? Стас не знал ответов и не хотел их знать. Он понимал, что заблудился в подземном лабиринте, что обречен на безрадостное существование в образе чудовища, и что единственный теперь для него выход — это покончить с собой. Успокаивало лишь то, что он не перестал думать окончательно. Он мог рассуждать, делать умозаключения, искать решения. Он лишился некоторых чувств и эмоций, но получил взамен другие чувства и эмоции. Он остался ЖИВЫМ существом, хотя жизнь в себе ощущал лишь посредственно. Бесспорным выигрышем в схватке с Королевой Стас считал свою сохранившуюся самостоятельность. Он остался не только жив, он остался ЛИЧНОСТЬЮ. Он сохранил воспоминания, ряд навыков.

Нет, я не мертвец. Остальные — возможно. Но я просто болен. Я заражен этим проклятым S9, но не мертв. Я жив. Жив. Жив…

«Ты жив, пока я позволяю тебе жить, засранец, — тут же обмолвилась Марина. — Или ты сейчас же вернешься, или я клянусь, что убью тебя самым извращенным способом».

Да пошла ты, сумасшедшая! Не видать тебе меня, как своей задницы. Стас подождал ответа. Возник слабый интерес, слышит ли его мысли-слова Королева. Оказалось, та их слышала.

«Я предложила тебе сделку, идиот. Или ты возвращаешься, или я убиваю тебя. Окончательно и обязательно».

Я ведь калека. Зачем тебе калека, детка?

«Не называй меня деткой, гад! Ты нужен мне, потому что ты — мой раб! Мне нужны все, кто есть на этом острове. Живые и не живые! Все!»

Да хрен тебе, ругнулся Стас. Говорить с Королевой наскучило.

Возникло знакомое чувство, известное с младенчества — чувство голода. Живот больше не крутило, но страшно хотелось есть. Стас подумал, чем он может помочь себе, как может утолить свой внезапный и сильный голод. Взгляд пал на колонию каких-то личинок.

Личинки. Неплохое начало обеда.

Стас подполз к скользким белесым созданиям и аккуратно выловил всех. Он глотал их, не жуя. Безвкусные личинки немного притупили голод, но их явно не хватило. Тогда Стас услышал слабое попискивание какой-то мышки в другом конце помещения и вскоре поймал грызуна. Съел он его целиком, вместе с шерстью, несколько раз оторвав кусочки теплой плоти.

Стас стал животным, а не человеком. Животным с какими-то мыслями, идеями, но уже — не человеком. Потому он считал вполне нормальным поедать то, что ни один человек его культуры не стал бы делать даже при смерти.

А Марина продолжала его искать.

Попытки обнаружить местоположение Стаса заканчивались плачевно. Марина потратила битый час, сканируя подземелья, так как была уверена: Стас не выбирался на поверхность. Но почувствовать, где же спрятался этот мелкий хорек, Королева была не в состоянии. Ее злило собственное бессилие, тем более на фоне огромной власти, вдруг заполученной над мертвецами. Понять причину своего бессилия Марина также не могла.

Она пустила своих рабов обыскивать каждый закоулок лабиринта. Рано или поздно они найдут Стаса, одноногого, растерянного, голодного и одинокого. Найдут и убьют. Марина не собиралась пытаться перекроить его взбунтовавшееся сознание, дабы окончательно подчинить себе. Она не хотела и думать, вследствие каких причин Стас вдруг возобладал иммунитетом против ее воли. Марина считала Стаса браком — в полном смысле слова. Инвалиды в моей армии не нужны, как и отступники.

Едва Стас обернулся в иное существо — зомби, — Марина получила доступ к его памяти. В голове молодого человека нашлось много интересных моментов из его прошлого, хотя Марина почему-то сомневалась, корректны ли воспоминания, соответствуют ли они действительности. Но анализ решила оставить на потом. Прежде всего, она считала свежие данные — данные из найденных в бункере связи документов.

Из этих данных следовало, что человек, перерождаясь в новую форму жизни, обязан некоему вирусу с кодом S9. Именно «эс-девять» доктор Самария Чейз разрабатывал последние годы своей научной карьеры. Этот вирус он довел до рабочего состояния на острове Теней и ввел первым подопытным обезьянам. Очень быстро очередь дошла и до человеческих существ, одобренных на роль подопытных; первыми инфицированными людьми стали рабочие научного комплекса, рывшие подземные шахты. Следом зараза досталась некоторым ученым.

Марина поняла, зачем Стас отрубил себе ногу — из желания остановить инфекцию. Но, как очевидно, он то ли не успел, то ли содержание отчета 214/4 на имя полковника Дж. А.Робертса являлось ошибкой. Сам полковник, как поняла Марина, был личным телохранителем отца и командиром военизированной охраны острова Теней. Один из служивших под командованием полковника солдат до сих пор был на острове, правда, в иной уже ипостаси, да и служил на иное войско. Марина просканировала голову того солдата и не нашла ничего интересного. Заразили его случайно бежавшие из лаборатории подопытные, после чего он обезумел и обернулся мертвецом.

Королева уже обладала достаточным количеством информации, так что память Стаса не очень ее интересовало. Она хотела узнать, где спрятался ретивый раб, но час спустя, так и не найдя его, плюнула. В конце концов, никуда ему не деться с острова. Что бы там ни хотели эти жалкие людишки, им не уйти живыми.

Марина рассмеялась.

Оставалась возможность говорить со Стасом, и Марина в новой для себя форме общения, надменно и язвительно сообщила:

«Стас, ты бегаешь от меня попусту. Мои солдаты рано или поздно отыщут тебя, и чем позже это случится, тем больше я укреплюсь в желании тебя уничтожить. Так что подумай, не вернуться ли тебе с повинной. Да, кстати, если ты еще не понял, дружок, на поверхности тебя не ждет ничего хорошего. Живые, твои вчерашние друзья, убьют тебя, как только увидят. Неплохо, да?»

Она вновь зашлась в громком, заливистом смехе. Она смеялась и голосом (и звук ее голоса далеко распространялся по мрачным лабиринтам), и в мыслях (и ментальные волны ее разума могли слышать все солдаты и рабы).

Стас не ответил. Марина знала: он услышал. Но предпочел смолчать. Что ж, дело его. Все равно будет по-моему.

«Я была бы рада, если бы тебя прикончил наш бравый командир Игорь, — издевательски говорила Марина. — Вы успели сдружиться на острове, хотя так разнитесь. Я постараюсь не давать своим солдатам Игоря до тех пор, пока он ЖИВЫМ не прикончит тебя. А потом я возьму его в свою армию. Он, в отличие от тебя, все еще двуногое существо».

Снова яростный смех.

Но на этот раз пришел ответ от Стаса: «Лучше быть по-настоящему мертвым, чем в рабстве у больной малолетней дуры!»

«ЧТО?!»

Марину оскорбили слова Стаса. Она разозлилась и на мгновение потеряла связь с ним. А когда восстановила ее, Стас почему-то был будто очень далеко. Марина уже едва ли слышала его мысли.

Это испугало. Налицо ослабление ментальной власти, Королева не то что не могла управлять Стасом, она почти не ощущала его. А ведь он был заражен точно так же, как все другие. Почему же невозможен полноценный контроль над его поведением?

Возможно, все дело в эмоциях, подумала девушка. Надо поменьше давать волю чувствам. Она пообещала себе, что сохранит хладнокровие и ясность своего разума не смотря ни на что. Ведь утратить такую власть было бы не просто обидно. Это опасно. Сегодняшние рабы завтра разорвут ее в клочья — Марина не сомневалась, что у мертвецов хватит на это ума.

Отгородившись от всего мира, Марина попыталась расслабиться. Очень быстро она впала в состояние легкого транса, и сразу же воспоминания прошлого устремились к сознанию, рисуя картины давно прожитых мгновений. Она вспомнила девочку Настю, ее испуганные глаза и искривившийся в ужасе рот…

…- Кажется, я пришла первая!

Настя замерла в неловкой позе. Она часто дышала и смотрела на Марину снизу вверх глазами, полными лютой ненависти. О, да, ей было за что ненавидеть подругу. Ведь Марина вторглась в компанию подростков-ямакаси как фашист в Советский Союз. Марина сразу установила новые правила игры, в которой занимала ключевое звено. Деньги и влияние отца позволяли сие. А еще Марина заграбастала себе бойфренда Насти, красивого, сильного парня Сергея.

— Ты поднялась на лифте!

Конечно, сука, на лифте. Ты думала, я притащила тебя сюда для какого-то дурацкого соревнования?

— Разве? — Марина чуть склонила голову набок. — Я забралась раньше тебя по западной стене.

— Ты поднялась на лифте! — Настя оперлась руками о парапет и подняла тело выше. — Ты не выглядишь уставшей, подруга. Ты смошенничала! Значит, победительницей осталась я!

Ну уж нет, сука. Победа будет за мной, как и Сергей. Как и вся ваша дебильная компания отморозков.

Настя со смехом перекинула ногу через парапет, затем перекинула вторую и уселась на бетонном ограждении. Она светилась радостью, дикой радостью сумевшего совершить подвиг человека.

Марина тоже светилась. Но не радостью; ее улыбка выражала нечто плотоядное, безумное и страшное. Настя поняла это слишком поздно.

Прощай, тупая сука. Таким дурам нечего попирать своими нежными ножками землю.

— Сережа будет моим, — грубо пробасила Марина.

И столкнула соперницу с парапета…

…В памяти осталось выражение лица Насти. Марина никогда прежде не видела таких огромных, таких кричащих глаз. И такой нелепой, странной ухмылки. Будто сама смерть вселилась в Настю, когда та начала падать. Смерть вселилась и воззрела на Марину глубокими темными глазами, а на губах играла улыбка, ЕЕ улыбка.

Смерть нашла Настю три года назад на крыше высотного здания.

Марина понимала, что в тот день совершила страшное преступление — убила человека. Преступление отягощалось предательством, ведь Настя была ее подругой. Однако никакой вины теперешняя Королева мертвых не ощущала. Более того, она думала, что поступила верно. Таким сукам нечего делать в жизни. Таким сукам незачем вообще рождаться.

Причины своей ненависти к девочке Марина не могла понять, да и не пыталась. Ненависть — как и любовь; она приходит внезапно и подчиняет себе волю. И в порывах ненависти ты способен на все.

Прощай, тупая сука…

Марина отдала бы половину своих солдат сейчас в обмен на Настю. Тогда-то она повеселилась бы на славу.

Она вспомнила остальных друзей, Сережу, свою пассию. Теперь она ненавидела их всех, этих бесхребетных, никчемных детей, возомнивших себя «крутыми» только потому, что изредка устраивали скалолазания по фасадам зданий. Особенно сильна была ненависть к Сергею, заставившему столько страдать. По сути, Марина убила Настю из-за Сергея, из-за этой амебы, недостойного и ноготка на мизинце ноги Королевы. Зачем ей был нужен Сергей? Да просто так… Чтобы показать остальным: всё желаемое Марина получает очень быстро. Сейчас она понимала, что ни о какой любви не могло идти речи. Она не любила Сергея и никогда не полюбила бы такого парня. Вот Стас или Игорь — другое дело, усмехнулась Марина. Крепкие, находчивые парни, не потерявшие головы в страшной обстановке диких джунглей, населенных мертвецами. Они не теряли самообладания ни на секунду и смогли выжить и даже сопротивляться зомби. А такие, как Сергей, взращенные в городе на денежках родителей, занимающиеся паркуром от безделья, не проживут в диких условиях и суток. Тьфу, мразь ты, а не человек…

Пришло воспоминание о катастрофе лайнера «Серенити». Марина четко представила тот страшный вечер. Она бежала от охранника отца по палубе, хотела скрыться на корабле до прихода в порт Соединенных Штатов, а потом — затеряться на берегу. Но вдруг корабль сотрясся от толчка. А потом последовал страшный взрыв, кинувший девушку в воду.

Пассажирский лайнер не налетел на рифы, вдруг поняла Марина. Где-то на острове сейчас находился подчиненный Королеве матрос «Серенити», собственными глазами видевший очень странные вещи: за несколько минут до столкновения с рифами матрос наблюдал в штормящем океане какое-то судно, идущее без огней и флагов, силуэт некоего корабля-призрака. А затем, за секунду до взрыва матрос видел… торпеду. Длинная тень периодически выскакивала из волн, стремительно приближаясь к корме лайнера. Торпеда, пущенная вовсе не с незнакомого корабля — тот плыл с другой стороны.

Взрыв сотряс палубу, по корпусу корабля прошла ударная волна, вышибая стекла и ломая двери. Палуба вздулась и брызнула деревянными брызгами щепок. Из пробоины в боку корабля вырвалось пламя, тут же объявшее все нижние палубы кормы. Марина полетела в океан, оглушенная и ничего не соображающая, а над головой цвело красивое, непривычное природное явление — полярное сияние.

Но осталась еще одна загадка, на которую ответ не находился. Когда прогремел взрыв от попадания торпеды, Марина осталась на палубе. Да, она сильно ушиблась, пролетев несколько метров вниз по лестнице, но удержалась за перила и не улетела в воду. Как же она там оказалась? Вано. Черт, Вано, подлый говнюк! Марина четко вспомнила, КАК оказалась за бортом: ее подхватил подмышки охранник отца и с сильным замахом вышвырнул в океан. Так-то вот. Он выбросил ее как котенка, хотя девушка могла бы остаться на корабле.

И не попасть на остров.

Случайностей не бывает, подруга. Вано выкинул тебя за борт неспроста, а по приказу. По приказу Самарии Чейза или человека, который ныне отвечает за проект «Воскрешение», если доктор Чейз успел почить в бозе.

Последние дни жизни девушки все было кем-то четко спланировано, расписано до мелочей. И все вело к одному — к восхождению Марины на трон. Почему же неизвестные, но изворотливые люди просто не похитили Марину, скажем, на Украине и не перевезли сюда? Неужели такой вариант более сложен? Видимо, причина, настоящая причина кроется в чем-то другом. Чейзу необходима была катастрофа лайнера и ЯКОБЫ случайное попадание его дочери на остров. Что тому причина — черт его знает. Но катастрофа — вовсе не случайность. Как и Вано, и сияние, и торпеда, и все остальное. Даже пилот Джон Карчер, мертвый ныне, попал на остров Теней не случайно.

Паззл слишком сложен. Чтобы сложить его правильно, требуется время. Марина была уверена: время у нее есть. Потому не беспокоилась по поводу возникших вопросов, на которые пока не могла найти ответов.

Пока — не могла.

Марина отбросила воспоминания до поры. Когда придет время, она все поймет, расставит по полочкам. Королева принялась искать Стаса дальше.

С рассветом все приготовления к отплытию завершились. Шлюпка покачивалась в искусственной гавани, готовая выйти в море. Мачта с поперечиной крепко держалась на шлюпке, и парус, сложенный до поры, слабо трепетал на ветру. Люди так же не забыли и о пулемете: они закрепили его в самодельном станке на носу «Сияния» на всякий случай. Теперь шлюп был не просто кораблем, но военным кораблем.

Игорю не давало покоя предрассветное видение. Он пытался понять, что могло так ярко светиться под водой, откуда в небо прямо из океана вырвались три мощных световых луча. Ведь подводная лодка, если она в самом деле существовала, вряд ли могла проплыть незаметно так близко к берегу. Глубина не позволила бы ни одной крупной субмарине во время отлива затаиться в полукилометре от острова. Разве что субмарина была небольшой, вроде батискафа. Но лучи — такие прожектора на батискафе никто не поставит, потому что батискафу они просто ни к чему.

Лучи — это полдела. Ведь не только они светились в воде. Вся вода огромным пятном диаметров метров в двести горела как люминесцентный светильник. Мысли о водорослях и прочих живых организмах, способных светиться, Игорь не принял, потому что никакая колония светящихся животных не будет испускать свет настолько интенсивно.

Но времени думать не оставалось. Подумаю после того, как вернусь, решил Игорь. Вместе со своими спутниками он ухватился за борт шлюпки и стал толкать ее в воду. Шлюпка медленно отходила от берега, и когда Игорь скрылся в воде по пояс, то запрыгнул на «Сияние». Расправили парус. Удачно дующий с острова бриз надул парус, шлюпка пошла быстрее. Для управления движением были предусмотрены четыре неказистых весла.

С Богом…

Шлюпка удалялась от берега. Она все еще шла на мелководье, где не было течения, но приближалась темная вода, холодная, текущая над прибрежной впадиной на юг. Игорь беспокоился сейчас о той воде, ведь если течение окажется стремительным, шлюпку попросту захватит и утащит в открытое море. И даже парус не поможет.

Но когда шлюпка попала в зону течения, она лишь немного отклонилась от курса. Бобби искусно правил миниатюрной яхтой, поворачивая парус по ветру. Он улыбался, хохотал и никого не слышал. Он просто плыл вперед, к намеченной цели, не опасаясь никаких течений, рифов и прочих опасностей.

Остов «Серенити» стремительно приближался, рос. Игорь считал, кто до корабля придется плыть по меньшей мере минут тридцать, но шлюпка покрыла расстояние от берега до лайнера за десять минут. Белоснежный борт «Кристал Серенити» навис над головами как арктический ледник. Серебристо-золотистые буквы в носовой части буквально кричали имя роскошного лайнера.

Шлюпка врезалась в борт со страшной силой. Все полетели на пол, а Бобби вовсе свалился в воду. Но ничего плохого за столкновением не последовало: шлюпка осталась невредимой, никто не пострадал.

— Надо добраться до кормы! — велел Игорь, вытаскивая Бобби из воды. — Там мы сможем забраться внутрь корабля!

Бобби кивнул, ничуть не удрученный столкновением, и развернул парус. Остальные взялись за весла и отталкивали шлюпку от борта «Серенити», пока Бобби правил свой кораблик к корме. Еще через десять минут шлюпка вошла в пробоину — огромную дыру, где оборвались все палубы.

Корма вообще отсутствовала, будто лайнер был распилен надвое. Четко просматривались уровни палуб, коридоры, служебные помещения. Нижние этажи судна были затоплены водой. С высоты свешивались длинные наплывы пластика, пахло гарью, жженой резиной. Сплошной завал из обломков преградил путь «Сиянию», шлюпка уткнулась в куски металлической обшивки.

Бобби привязал шлюпку веревкой к обломкам, чтобы ненароком не унесло в море. Теперь надо было как-то забраться по развалам уничтоженной кормы на уцелевшие палубы. Игорь пошел первым. Он спрыгнул в воду, проплыл под нагромождением металла и дерева, ловко уцепился за свисающие к воде изогнутые и почерневшие перила, подтянулся и вскарабкался на высоту нескольких метров. За ним последовали Джек и Бобби. Остальные предпочли стеречь «Сияние».

По местами ненадежным, местами обгоревшим и захламленным участкам палубы Игорь направился к носовой части, уцелевшей совершенно. Он прикинул, что находится где-то на двенадцатой палубе, или чуть повыше. Следом пробирались чертыхающиеся спутники.

Уже через минуту подозрение закралось в душу Игоря. Поначалу он не мог объяснить, в чем причина того подозрения, что гложет его разум. Но затем до парня дошло.

Он развернулся к спутникам и тихо, как в церкви прошептал:

— Я не видел ни одного трупа. А вы?

Те лишь развели руками.

Трупы. Они должны быть повсюду. Обгоревшие и убитые взрывной волной, удушенные угарным газом и затоптавшие сами себя в панике. На погибшем кораблей должны быть трупы, трупы двух тысяч человек!

Но трупов не было. Игорю стало страшно от мысли, что все две тысячи человек теперь бродят с воспаленно-черными глазами по острову.

Где же мертвецы? Уж не покидались ли они в море в тот шторм?

На палубе царил бардак. Куда не успел добраться огонь, там все было сломано, разбито и выворочено. Ни дверей, ни стекол в иллюминаторах и окнах — всё разбито. Взрыв прошелся по корпусу судна и смял его, так что лишь издали нос «Серенити» казался целехоньким. На деле тут опасно было даже ступать по палубам.

Началось систематическое обследование внутренних помещений на нижних палубах. Группа разделилась, каждый пошел своим маршрутом с тем, чтобы завершить обследование судна как можно быстрее. Игорь поднялся несколькими этажами выше, отпирал каждую дверь то ударом ноги, то какой-нибудь трубой, пользуясь ею как рычагом. Нигде он не видел ни единого трупа, ни части тел, которые могли остаться после взрыва. Судно вообще казалось никогда не выходившим в море с двумя тысячами человек на борту.

Случайно Игорь наткнулся на запертую дверь с табличкой «Captain L.J.Maria». Каюта капитана, догадался Игорь. С четвертой попытки дверь в каюту распахнулась, представив взору разруху внутренних покоев капитана. Диваны, кресла, разбитые зеркала, обломки мебели, куски пластика и доски — все нагромождалось большими кучами хлама, искореженное и бесполезное.

Но не разруха прежде всего бросилась в глаза. Игорь, едва проникнув внутрь каюты, увидел большое пятно высохшей крови на полу у стены, а в самой стене обнаружил несколько дырок от попадания пуль. Глянув под ноги, Игорь увидел и поднял две гильзы от автоматического оружия. Значит, на корабле была стрельба. Но кто и когда ее устроил?

Некстати вспомнились черные аквалангисты. Неужели они захватили судно и убили всех пассажиров? Игорь живо представил, как «Серенити» погрязла в сумасшедшей панике, как люди, лишенные рассудка взрывом, ослепшие и оглохшие, метались по палубам, кричали и простирали к небу руки. А черные аквалангисты в масках шли по палубам, методично расстреливая каждого попадающегося на пути пассажира и матроса. Трупы они сбрасывали в море, где их тут же вылавливали другие аквалангисты и грузили на резиновые плоты.

В соседней комнате, служившей капитану спальней, Игорь нашел большую тетрадь. Он открыл ее на последней странице и прочел написанную аккуратным почерком по-английски запись: «Сегодня в 22:09 радист вновь пытался вызвать преследующее нас судно, но вновь — безуспешно. А десятью минутами спустя с мостика можно было наблюдать большой корабль военного назначения, шедший параллельным с нами курсом без огней»…

Значит, Бобби был прав. «Серенити» сопровождали другие суда. Военные. И черные ныряльщики, и субмарина, и ракетный удар — все стало походить на реальность, на пугающую реальность.

Игорь забрал тетрадь с собой. Он решил, что капитан вел личный дневник, куда делал записи точно так же, как и в судовой журнал. Последний также стоило бы поискать, потому Игорь направился на мостик. По пути к мостику располагалась радиорубка, где в момент катастрофы, да и в любое другое время сидели радисты судна. Игорь зашел в отворенную дверь радиорубки и опасливо уставился на многочисленные приборы, компьютеры и непонятные агрегаты. Всё оказалось уничтоженным, но не взрывной волной, а автоматными очередями. Многочисленные гильзы на полу красноречиво свидетельствовали об этом. Игорь прошелся вдоль длинного стола с расстрелянными мониторами, задержался у каких-то приборов, долго разглядывая всю аппаратуру. С горечью Игорь убедился, что радиорубка полностью уничтожена. Послать сигнал с борта «Серенити» теперь не удастся.

Что же здесь произошло? Кто расстрелял радистов? На стенах, мониторах, клавиатурах темнели засохшие кровавые пятна и брызги. Стрелявшие расправились с радистами в легкую, расстреляли тех почти в упор. Затем забрали тела.

Задерживаться в радиорубке Игорь не хотел. Едва убедившись в поломке всех средств связи, он пошел дальше — на мостик. Там у штурвалов лежали несколько пустых автоматных магазинов, повсюду опять — гильзы, следы от пуль и засохшая кровь. За приборами Игорь нашел фуражку корабельного офицера с простреленным козырьком, окровавленную. Не оставалось никаких сомнений в том, что на «Серенити» после взрыва шла бойня. Военные или какие-то иные службы, имеющие в своем распоряжении боевые суда, взяли лайнер абордажем и уничтожили всех, кто на нем уцелел. Всех до единого — Игорь не склонен был сомневаться в обратном. Военные ныряльщики в черных аквалангистских костюмах угрюмо шлепали по палубам и убивали, убивали людей.

Как и где получить достоверный ответ на вопрос, что здесь происходило и почему, Игорь не представлял. Он продолжил обследовать каюты, служебные помещения, палубы, коридоры, лестницы, везде натыкаясь то на кровь, то на использованные обоймы, то на гильзы.

На пятой палубе Игорь встретился с Бобби. Тот нес подмышкой кипу бумаг и был озадачен не меньше чем Игорь. Бобби, к тому же, легко трясся от напряжения или от страха, что более вероятно.

— Глядите, кэп! — Бобби сунул Игорю принесенные бумаги. — Думаю, вас это заинтересует!

— Что это?

— Какие-то записки, рапорты, факсы, я думаю. Смотрите сюда, — Бобби наслюнявил палец и выудил из кипы факсимильный документ. Дата на документе соответствовала дате крушения лайнера. — Видите? Эта бумага пришла часа за полтора до крушения.

Игорь внимательно вчитался в строчки документа.

Курс верен. Акция начинается по ранее согласованному сценарию. В назначенное время всем агентам быть на третьей палубе и ждать сигнала.

Прочитанное напоминало секретную телеграмму. Вот только кому она была предназначена?

— Где ты это нашел?

— Там, — Бобби махнул рукой, указывая куда-то позади себя, — в каюте. Там еще и факс стоит, думаю, на него пришло это сообщение.

— Ты знаешь, о чем идет речь? — почему-то спросил Игорь.

— К сожалению, нет, сэр. Но всё это попахивает какой-то интригой, капитан, можете мне поверить.

Игорь вынул наугад еще один документ. Перед глазами предстали какие-то схемы, чертежи, карты, столбики цифр и координат. Игорь не имел представления, что эти данные могли значить, на обороте листа он нашел начерканную от руки надпись: «Остров Теней. Прибытие группы в соответствии с планом».

Остров Теней… Игорю будто было знакомо это название. Он попытался вспомнить, где мог слышать какое-либо упоминание об острове Теней, но тщетно. Память отказывалась выдавать информацию по данной теме. Хотя Игорь почему-то уверовал, что в его памяти ХРАНИТСЯ подобная информация.

Я начинаю сходить с ума, определенно…

Новый документ вызвал новые вопросы. Подписанный неразборчиво, напечатанный на принтере или — скорее всего — том же факсе, с крупной печатью какого-то ведомства и строчками:

Спешим сообщить, что возникли некоторые затруднения по проведению завершающей фазы эксперимента. «Глаз» не смог распознать судно, идущее вашим курсом, что вызывает сомнения в успешном развитии эксперимента. Кроме того, вам следует знать, что остров Теней вновь стал нестабилен. За прошедшие сутки он дважды не наблюдался ни «глазом», ни ближайшими контролерами. Устройство включалось на обратной фазе, тогда остров вновь появлялся на экранах. Мы полагаем, что причина всего — мощная магнитная буря, разразившаяся вследствие недавних вспышек на Солнце.

Беспокоиться не о чем. Если остров Теней нестабилен, мы прекратим выполнение текущей фазы эксперимента до окончания магнитной бури и стабилизации координатной сетки. Однако помните: условный сигнал оповещает о продолжении работы.

Продолжайте контроль всех объектов, особенно — объекта Q. Контролеры активной фазы на судне должны быть на запланированных позициях сразу после условного сигнала.

Наши друзья уже подготовили все необходимое как на острове, так и в акватории вокруг него. На востоке острова вас будет ждать их аппарат.

Удачи.

Игорь почувствовал, как его сознание отправляется в самостоятельное путешествие черт знает куда. Он не понимал ни единого слова из написанного. Вернее, слова-то он понимал, но что они значат в совокупности, не мог даже предположить. Он не желал думать о принесенных Бобби документах как о документах, причастных к крушению лайнера, но как ни заставлял себя, не мог думать иначе. В документах явно говорилось о вещах и событиях, имеющих непосредственное отношение ко всему, что произошло с момента выхода «Серенити» из Португалии.

Игорь мысленно воззрился на остров, что сейчас раскинулся с правого борта туристического лайнера. Остров Теней… Не так ли называют это место? Остров Теней, остров Проклятых. Весьма мрачные названия местности. Зато точно говорящие о происходящих здесь событиях.

Игорь с глупым видом уставился на нечто в центре большой круглой печати. Он долго смотрел туда, а в памяти бурлящими пузырями поднималась на поверхность картинка.

В центре печати был смайлик. Забавная рожица, состоящая из окружности, двух точек и дуги в ней. Смайлик. Такой же, как в мире Интернета, в мире компьютеров и в современной западной культуре. Смайлик. Такой же, какой Игорь случайно увидел на шее мертвой девушки в свой первый день пребывания на острове. Точно такой же.

Совпадений быть не может. Игорь не верил, что два одинаковых смайлика, один из которых вытатуирован на теле мертвой девушки, а второй вписан в официальную печать — простое совпадение.

Чертовщина какая-то. Мозги пухли от напряжения, пытаясь свести воедино то, что не могло быть сведено. Информации не просто не хватало, ее количество приближалось к нулю. А средств обработки этой информации, алгоритмов, которыми информация могла бы быть расшифрована, вовсе не существовало.

— Вы в порядке, капитан? — обеспокоено спросил Бобби. — Выглядите вы не очень, сэр. Может, вам стоит прилечь?

— Нет, спасибо, Бобби, я просто задумался.

Смайлики. Забавные улыбающиеся рожицы. Эмблема какой-то могущественной организации, подстроившей крушение лайнера. Не подстроившей, а УСТРОИВШЕЙ его. Ракетная атака, расстрел пассажиров, аквалангисты, собирающие в воде тех, кто уцелел. Остров, населенный чудищами, бункер и подземные ходы… Игорь догадывался, что для раскрытия всего заговора (а заговор явно имеет место) у него не хватит мозгов и жизни. Слишком все казалось запутанным и непонятным. Слишком мало было информации.

Игорь вдруг спросил:

— Скажи, Бобби, ты когда-нибудь видел такую рожицу?

Бобби внимательно рассмотрел указанную Игорем рожицу в центре печати. Затем угрюмо заворчал:

— Может, я немного и болен, сэр, но я не идиот. Конечно, я видел такую рожицу!

— Ты видел ее на компьютере? — уже сожалея о своем вопросе, поинтересовался Игорь.

— Да нет же! Точно такая же рожица есть у вас на спине, капитан!

Игорь обомлел.

— Ты уверен?

— Конечно! Вчера я заметил ее, когда вы купались. Я подумал еще, что обязательно сделаю себе что-нибудь подобное. Ведь у вас такая восхитительная татуировка! Восхитительная, сэр, потому что до смешного простая и стильная. У вас потрясающий вкус, можете мне поверить!

— Тс-с-с-с… — Игорь прижал палец к губам. Ему нужна была тишина, чтобы начать думать.

Не может быть…

Но он отдал бумаги Бобби и бросился в ближайшую каюту, на ходу стягивая куртку. В каюте имелось зеркало, встроенное в дверцу платяного шкафа и разбитое наполовину. Однако того, что осталось, хватило. Игорь встал спиной к дверце и как мог повернул шею.

Он увидел небольшую татуировку на спине повыше лопаток. Она издалека смахивала на родинку, но вблизи являлась смайликом. Точь-в-точь таким же, как у девушки на шее. Таким же, как на печати.

Что это значит?

— Господи…

Бобби с легким удивлением наблюдал за Игорем.

— Вы не знали, что у вас на спине татуировка! — догадался сумасшедший матрос. — Ну дела! Должно быть, вы были сильно пьяны, когда делали ее.

— Должно быть, — повторил потрясенный Игорь.

Но настоящее потрясение ждало его дальше. Он вырвал из рук Бобби кипу бумаг и с яростью стал перебирать их, пока не нашел то, что искал.

«Остров Теней. Прибытие группы в соответствии с планом».

Надпись на обороте одного из листов со схемами, графиками, картами и непонятными цифрами. Надпись, сделанная шариковой ручкой. Теперь Игорь понял, почему этот почерк показался ему так знаком в первый раз.

Ведь это был его собственный почерк…

Не может быть, Господи Иисусе… Что это все означает? Откуда у меня татуировка на спине, которой я никогда не делал? Откуда появилась эта надпись, сделанная моей рукой? Откуда у меня… такие странные ощущения, будто я ЗНАЮ, что такое остров Теней? Откуда… откуда… откуда…

Игорь осел на пол по стене. Ему вдруг стало дурно. Бобби тут же запаниковал, но быстро взял себя в руки и исчез на полминуты. Вернулся он со стаканом воды.

— Попейте, капитан. Вы перегрелись на этом проклятом тропическом солнце. Можете мне поверить, нет ничего хуже, чем тропическое солнце, палящее с утра до вечера как микроволновая печь.

Игорь сделал глоток, затем другой, выпил всю воду. Немного полегчало. Но в голове вертелась головокружительная карусель неясных, неуловимых образов, обрывков воспоминаний и шальных мыслей. Игорь начал сомневаться в том, что его зовут Игорь. А это — первый шаг на пути к полному сумасшествию, черт побери…

Необходимо было успокоиться. Пока ничего страшного не произошло, и он оставался самим собой. Потому несколько глубоких вдохов и новый стакан с водой освежили разум и окончательно привели Игоря в чувство. Он поднялся на ноги, крепко сжимая документы. Там, в этой кипе бумажек он может найти некоторые ответы на миллион вставших ребром вопросов. Но сделает это не здесь, а на берегу. Сейчас же главное — совсем другое.

— Спасибо за воду, Бобби, ты здорово мне помог!

Игорь дружески похлопал Бобби по плечу. Тот засиял и расхохотался, хлопая «капитана» в ответную.

Вскоре они повстречали третьего из людей, ступивших на корабль, Джека. Он рассказал, что несколькими палубами ниже нашел комнату охраны лайнера. Там было оружие. Игорь спустился в указанное помещение и действительно нашел несколько единиц огнестрельного оружия: короткоствольные «Узи» и пистолеты «Глок», всего десять стволов. Гадая, зачем охране туристического лайнера огнестрельное оружие (пиратов они опасаются, что ли? Или, может, террористов?), Игорь собрал весь арсенал, включая патроны, и вскоре этот ценный груз был переправлен в шлюпку. Но на корабле оставалось еще много всего, что могло пригодиться в быту уцелевших пассажиров. Как Робинзон Крузо, буквально разобравший свой разбившийся о скалы корабль, Игорь хотел перевезти с «Серенити» на берег всё до единого болтика, всё, что даже гипотетически может сослужить службу на острове. Ведь Игорь отчего-то был полон уверенности, что никто не приплывет их спасать.

Никто не придет за нами. Мы обречены, друзья. Он мог бы сказать это своим спутникам, но зачем? Пусть они думают, что спасение близится. Что когда-нибудь, завтра или послезавтра, к острову подойдет большое спасательное судно и заберет всех из проклятой преисподней на большую землю, к цивилизации, безопасности и покою.

В шлюпку, кроме оружия, за час с небольшим погрузили так же несколько коробок с консервами, ящик виски и бутылей восемь вина, крупу, соль, спички, столовые приборы и посуду из металла, кое-какие теплые вещи, книги и журналы, игральные карты. В шлюпку поместилось бы еще много всего, но Игоря больше беспокоила сохранность оружия. Если «Сияние» перевернется, нам крупно не повезет. И потому было принято решение идти к берегу с неполной загрузкой. К тому же, если группа собиралась остаться здесь и заняться разбором «сокровищ» «Серенити», необходимо предупредить остальных, чтобы не волновались.

«Сияние» отошла от громады пассажирского лайнера и взяла курс на берег. Обратная дорога заняла в два раза больше времени.

А уже почти у самой кромки воды, когда два человека даже спрыгнули в воду, чтобы затаскивать шлюпку на песок, из лесу показались мертвецы.

Бобби увидел их первым.

— Там! Глядите! Мертвые! Мертвые!

Он кричал что есть сил и указывал пальцем на берег.

Игорь вскочил к пулемету на носу шлюпки, передернул затвор и убедился, что оружие заряжено. Остальные схватили «Узи».

— Дайте мне, — сказал Игорь. — Не тратьте патроны, они нам еще пригодятся.

Мертвецы не бежали. Они спокойно шли к воде, бледные, грязные, оборванные, с черносливами глаз. Кое-кто кривил рот в беззвучном крике, кое-кто плотоядно улыбался, но в целом толпа мертвяков походила на группу лунатиков: безмолвные, медлительные, спящие.

— Нате, получите! — пробормотал Игорь и нажал на гашетку.

Громкий треск оглушил в первую же секунду. Пулемет, кое-как закрепленный на носу, запрыгал в руках Игоря. Приходилось прилагать невероятное усилие, чтобы удерживать оружие в нужном положении, но главная проблема состояла в том, что Игорь почти не мог его поворачивать. Потому, расстреляв троих, он бросил рукоятки пулемета и схватился за «Узи».

— Вперед! — приказал он уверенным голосом.

Игорь уже не боялся мертвецов. Конечно, он не стал безрассудным храбрецом, готовым сцепиться с грозным львом голыми руками, но страха перед зараженными тварями уже не испытывал. Зато злоба и ненависть переполняли душу Игоря. Он спрыгнул в воду по пояс и пошел навстречу мертвецам, держа оружие на вытянутой руке. Трое спутников рассредоточились за спиной и так же направились на берег.

Когда вода была уже по колено, а до мертвецов осталось метров двадцать, Игорь открыл огонь. Он не старался попадать противникам в голову, он просто расстреливал их. И те, испытав на себе убийственную мощь израильских пистолетов-пулеметов, перешли на бег.

Но с оружием в руках четыре человека быстро справились с парой десятков мертвяков. Больше половины из поверженных извивались в песке, вставали и продолжали делать попытки к нападению на людей, однако те уже расстреливали в упор, прямо в голову. Через три минуты скоротечного боя все закончилось.

Пляж был завален трупами и залит черной кровью.

Стрелки напряженно вслушивались в звуки леса, но больше никто не желал нападать на них.

— Отлично сработано, парни! — хохотал Бобби. — А наш капитан — так тот вообще смельчак, каких мало!

— Бобби, захлопни пасть! — рявкнул злой Джек. — Интересно, как они на нас вышли? Если бы я не знал, что они просто тупые мертвяки, то подумал бы, что их на нас кто-то вывел.

— Я подумал о том же, — согласился Игорь.

Опять перед внутренним взором встала татуировка на спине. Она прямо-таки жгла, привлекая к себе внимание и будто говоря: «Игорек, дружище, а ты здесь занимаешь более значимую роль, чем думаешь!»

Предстояло решить, что делать дальше. Оставлять на берегу без присмотра груз — не самое лучшее решение. Если его не уничтожат мертвяки, то растащат обезьяны. А разделяться — вовсе уж скверная мысль. Однако прежде чем начинать перевозить с лайнера полезные вещи, предстояло сообщить о том в лагерь. Ведь там начнут беспокоиться из-за долгого отсутствия группы. И могут предпринять безрассудные действия.

— Нам нужно вернуться в лагерь, — сказал Игорь. — Предупредим, что на корабле есть много полезный вещичек, которые надо перевезти на берег. И заодно расскажем, что послать сигнал бедствия не удалось.

— Думаю, ты прав, — поддержал Джек. — Распить виски мы всегда успеем.

Взяв лишь пару бутылок вина, люди опасливо пошли в сторону Рощи секвой. Там Игорь планировал устроить ночлег, так как до заката им все равно не добраться в горы.

Через четыре с небольшим часа они добрались до Рощи секвой. Бомбардировщик был на своем насиженном месте, ничего здесь не изменилось. К счастью, по пути не встретилось больше ни одного мертвяка, и люди даже расслабились. Пока светло, собрали топливо для костра, насобирали фруктов, а Джек умудрился подстрелить грызуна. Зверька на всех все равно не хватило бы, потому его так и не разделали, выкинув подальше от места стоянки. Таким образом, ужин состоял из фруктов и вина, и никто не жаловался. Вино оказалось крепленым, и уже через час вся команда пребывала в состоянии опьянения.

Но опьянение быстро прошло, когда в отсвет костра вышел одинокий мертвец. Он словно сам не ожидал увидеть людей и замер на опушке леса, сверкая глазищами.

— Вот же зараза, — заворчал Джек, потянувшись к оружию.

Но едва Джек успел выстрелить в мертвеца, как из лесу повалила настоящая толпа монстров. Их было не меньше полусотни, и все быстро неслись к растерявшимся людям.

— Отходим! — воскликнул Игорь. — Скорее!

На секвойи забраться не получилось, потому что не было парашюта, за стропы которого можно было ранее цепляться. А без тех строп секвойи стали неприступными, как Эверест для альпиниста без горного снаряжения.

Потому Игорь решил спасаться бегством, отступая к болотам. Он знал, что болота не менее опасны, чем мертвяки, однако обилие естественных укрытий на подходах к Земле мертвых могло пригодиться.

Периодически отстреливаясь от лавины преследующих мертвецов, люди мчались по темному лесу. Кто-то упал, но быстро поднялся и продолжил бежать. Кто-то врезался в ствол дерева, но не растерялся и пустился далее. Игорь слышал дыхание своих спутников и их тяжелый топот и был уверен, что никто не отстал.

Но когда он обернулся, чтобы удостовериться в этом, то не увидел рядом никого из спутников. Зато тут же был сбит мертвецом. В скоротечной драке Игорь победил, приставив «Узи» к виску твари. Короткая очередь, и мертвец перестал дергаться.

Подоспел второй противник. Игорь из лежачего положения расстрелял его, затем — еще одного, а затем у него кончились патроны.

— Черт! — ругнулся Игорь то ли на русском, то ли на английском языке.

Три мертвеца стремительно неслись сквозь чащу прямо на него. Отбросив пистолет-пулемет, Игорь пожалел, что не захватил второго или не взял «Глок» для перестраховки (всё оружие они спрятали на берегу Синневера за большой скалой). Под руку попалась толстая ветка. Игорь схватил ее двумя руками и замахнулся, планируя размозжить первому же гаду голову. Только суньтесь ко мне, уроды!

Но сражаться с мертвяками ему не пришлось. Из леса, ранее никем не замеченные, в длинных мощных прыжках вылетели два… тигра! Звери, ничуть не страшась и не мешкая, тут же принялись за мертвецов. Они в мгновение ока разорвали одного, затем разделились и повалили наземь других. Сквозь рычание Игорь слышал хруст костей и шмякающие звуки рвущейся плоти.

Думать, что происходящее могло бы значить, Игорь не стал. Он бросил свою дубину и помчался дальше в болота, вглубь Земли мертвых. Вовремя спохватившись, Игорь свернул правее, где болота были менее опасны. Отдавшись воле провидения и собственной интуиции, Игорь пересекал заболоченную местность как можно быстрее, несколько раз с головой ушел под воду, падал, отплевывался, фыркал, но бежал дальше.

Его гнал страх.

Ночью на болоте чувствуешь себя не очень комфортно, особенно если позади бегут пятьдесят злобных зомби.

Страх гнал его все дальше, пока местность не начала повышаться. Под ногами стало сухо, бежать — легко. Но уставший, вконец обессилевший Игорь уже не мог бежать, а еле плелся. В ушах барабанил пульс, тело тряслось как при лихорадке, красные глаза бешено вращались в орбитах, вглядываясь в темноту.

Игорь вышел на место, где когда-то вместе со Стасом и Мариной устраивал ночлег. Именно здесь Стас увидал отсвет костра на соседней горной гряде. Без труда найдя небольшую известняковую пещерку, Игорь в изнеможении повалился на землю. Бежать он больше не мог, как ни хотел.

Минут пять он просто лежал и восстанавливал дыхание, ни о чем не думая. Затем начал представлять, что могло случиться с Джеком и Бобби. Что могло случиться? Ими закусили, приятель. Их больше нет для тебя, так что перестань о них думать.

Игорь почувствовал огромную волну стыда. Он мог бы развернуться и попытаться спасти хотя бы одного из спутников. Но вместо того, чтобы проявить героизм, он струсил и помчался дальше.

Их было слишком много, успокаивал себя Игорь. Их было в десять раз больше нас. Если бы я вернулся, то погиб бы непременно. Непременно, повторил Игорь будто заклинание. Так что лучше один уцелевший, чем ни одного.

Но душа все равно находилась в смятении. Игорь поймал себя на странной, страшной мысли, что если бы сейчас на гору поднялся тот же Джек и обвинил бы Игоря в трусости, то Игорь убил бы Джека. Убил бы, как свидетеля своей трусости…

Бред… Иного не могло случиться. Мы отступали, я их потерял. Я думал, что они бегут рядом, а оказалось — это были мертвяки. Я не мог помочь им, даже если бы захотел.

Поблизости прозвучал подозрительный шорох. Игорь вскочил, трясущейся рукой пошарил по бедру, но тут же вспомнил, что безоружен. Совершенно безоружен. В темноте нечто приближалось к нему, он даже видел два блестящих глаза. Мертвец полз к нему, полз со стороны болот. И он был очень голоден…

Но Игорь увидел не мертвеца. К нему вышел огромный тигр, местами грязно заляпанный то ли землей, то ли кровью мертвяков. Тигр медленно подошел к Игорю и спокойно улегся у его ног.

Ну и дела…

— Привет, — шепнул пораженный Игорь. — Как твои дела?

Тигр лишь глянул на человека, затем положил морду на лапы и закрыл глаза.

Да он пришел меня охранять!

Игорь присел на корточки и аккуратно прикоснулся к зверю. Он погладил густую теплую шерсть, и это принесло успокоение. Тигр лишь дернул ухом, но даже не открыл глаза.

Ну и дела, продолжал удивляться Игорь.

Так он и сидел рядом со зверем, а зверь лежал рядом с ним. Прошла половина ночи, небо стало постепенно светлеть, начинался новый день.

Игорь задремал сидя. Он видел какой-то тревожный сон, связанный с прошлой жизнью. Видел каких-то людей в форме, какие-то странные секретные бумаги, слышал неясные разговоры о чудесах… Но вдруг резко проснулся.

Тигр стоял на четырех лапах с прижатыми к голове ушами. Тигр был явно чем-то встревожен. Когда же зверь поднял глаза и посмотрел на небо, а Игорь последовал его примеру, то стало ясно, что встревожило хищника.

На небе ярко сияло трепещущее море полярного сияния. Такого ярчайшего сияния Игорь никогда не видел, никогда больше не увидит. Сияние занимало весь обозримый небосвод, переливалось всеми цветами радуги и гипнотизировало. Завороженный, Игорь смотрел на небо, пока не ощутил легкое колебание земли. Он бы подумал, что ему показалось, но тут же где-то поблизости в скалах что-то обрушилось, с грохотом и треском повалились вниз большие камни. Вдалеке также произошло несколько сильных обвалов.

Землетрясение! На острове происходит землетрясение!

Земля дернулась еще раз. Теперь гораздо ощутимее. Воздух стал будто иным, каким-то ионизированным, или, быть может, насыщенным озоном. А еще воздух стал прохладнее, подул свежий ветер.

Сияние на небе, на пик активности которого пришлось землетрясение, начало быстро затухать. Через две минуты от него ничего не осталось. Лишь продолжал дуть крепчающий ветер, холодный и будто чуждый этому месту.

Игорю стало не по себе. Даже в компании с большим и сильным тигром он чувствовал себя потерянным, брошенным, кинутым, забытым…

Если бы Игорю пришло на ум еще раз взглянуть на небо, он бы непременно заметил, что рисунок созвездий изменился…