Системный дед

Глава 5

— Он что, срал тут в бассейн? — Разбудил меня донельзя противный мужской голос. — Славян! Тут все в воде, а в центре, надувной бассейн c каким-то говном стоит!

Ну вот и гости пожаловали, подумал я, просыпаясь и включая телефон, чтобы посмотреть, сколько сейчас время. Четыре тридцать пять утра, час волка, как говорят в народе. Толи они знали, когда лучше влезать в дом, толи им просто повезло. Хотя, не исключаю, что верны оба предположения. Человеческая падаль, что выходит в такие времена, всегда отличалась звериным чутьем и везением. Полежав пару секунд и убедившись, что они не подозревают, о том, что в доме, кроме них еще кто-то есть, попытался встать. Ох, как же затрещали суставы, всё-таки преждевременно я порадовался восстановлению чувствительности в конечностях. Вот уж действительно, что бы с человеком не происходило, он всегда будет недоволен. Хотя, стойкое ощущение, что во сне кто-то меня избивал, притом, возможно, даже ногами и палкой, думаю дает мне право немного поворчать. Хрен с ними, с этими упырями, подумал я, с трудом облокачиваясь на стенку и закидывая в рот пару таблеток обезболивающего, которые всегда валялись в нагрудном кармане. Я конечно всегда презирал мародеров, но решиться вот так вот напасть, не смог. Видимо размяк я к старости, раньше они у меня уже друг друга бы вешали, ну да ладно. В конце концов, если особо ничего брать не будут, то и пусть себе забирают, может сами спасутся и помогут кому-нибудь. А я пока включу дальнее зрение и понаблюдаю. Кстати, невзирая на то, что в описании заклинания говорилось только про зрение, оно отлично передавало звук. Вернее, даже не совсем звук, просто я отлично чувствовал и понимал любое движение воздуха, включая то, что возникало при разговоре. Так что, даже легкий шёпот или шелест не ускользали от моего внимания.

— Вот если бы не золото, хер бы я на это пошел. — Услышал я тихое бормотание, как только применил заклинание. Один из двух жуликоватого вида мужичков, водил руками по дну бассейна и что-то там пытался нащупать. — Слушай, а Ленка не могла тебе в уши нассать, про рыжее? — Вдруг отвлёкся он и закричал подельнику, который в данный момент перерывал мои ящики на втором этаже и, хитро улыбаясь, сразу совал самое ценное себе во внутренние карманы.

— Он что, ищет в бассейне мой золотой слиток? — Не смог сдержать я удивленный шёпот. Я, конечно, считаю всех вокруг придурками, но это, по-моему, какой-то эпический и вымирающий вид кретина. Мне даже стало интересно куда он потом полезет смотреть. В унитаз? А если бы у меня был туалет на улице, он бы и туда нырнул?

— Ты же помнишь, что я с ее дочуркой обещал сделать, тоже самое, что и с ней, в случае подставы. — Засмеялся урод на втором этаже. — Не ссы Колян! Сейчас рыжуху найдем, да и стволы, она говорила, у него есть. И обратно к ней, уж больно мне понравилось, как она дочкину безопасность отрабатывает, а утром вальнем обеих и еще по уровню получим. Ты там представляй, как жопу молодую рвешь, оно и запах не такой противный будет.

— Мародеры, убийцы, насильники, педофилы… — Слова словно камни, падали на мою душу, срывая всю изнеженность, которой я успел обрасти за десятилетия спокойной и тихой жизни. — У Ленки из банка, а только она знала, что я на похороны себе кусок золота купил, дочери восемь лет же всего. Что же вы суки такие, как под вами земля не горит?

Я сам не заметил, как рука нащупала молоток, и в тот же миг открылся портал за спиной идиота, который обшаривал бассейн. Удар в верхний позвонок, и тело практически парализовано.

— А руки-то помнят! — Засмеялся я, хватая его за волосы и опуская голову в вонючую воду. — Этому удару меня старшина научил в свое время. Ударил сильно — паралич, а если чуть ослабил руку, то у такой вот скотины расслабляются все мышцы, и он становится не сильнее котенка, но при этом может говорить и прекрасно все осознавать. Одно удовольствие допрашивать такого, я в свое время, большим спецом был по таким делам. Можно сказать, что это советский ответ китайской акупунктуре, только не игла тут нужна, а кистень или молоток. — Пей, пей голубчик. — Приговаривал я, после каждого его судорожного глотка. — За Ленку глоточек, за дочку ее, за всех кто до них был. На кол бы тебя еще посадить, перед этим, да чувствую, не утащу я такую тушу, так что радуйся. Радуешься? А ты сдох уже, что ли гадёныш такой? Надеюсь, на том свете тебя достойно встретят и повторят, да не раз.

— Эй! Ты чего там бормочешь? У тебя все в порядке? — Донесся крик со второго этажа, от видимо услышавшего нашу возню подельника этой скотины.

— Нормально! Вот кореша твоего в говне топлю. — Не смог сдержать я улыбки, когда начал кричать в ответ. — Сам-то как? Нашел уже золото или оружие какое?

Так, бросаю жмурика и залезаю через портал обратно в подпол. Посмотрим, что там за уведомления побежали от системы, пока второй бежит вниз и психует. Пусть понервничает перед смертью, а то первый, я думаю, слишком уж легко ушел, не заслужили они такой быстрой смерти, мрази.

Ну наконец-то материал проводящий магию! А то я себе уже всю голову сломал, где его взять. Нет, всё-таки подлецам и подонкам слишком часто везет, и даже система это поменять не в состоянии. Кстати, надо запомнить, что убивал я его не системным предметом, а просто держал и все равно получил опыт, значит, не обязательно именно убивать, главное иметь контакт с телом во время смерти. Отсюда вопрос: если контактировать с тем, кого кто-то другой убивает, то опыт ему уйдет или к тебе по пути наименьшего сопротивления, как электрический разряд? Да, столько еще проверять нужно, голова просто кругом. Блокнот себе что ли завести? Ладно, решу по ходу дела, а пока вернусь к просмотру занимательного представления.

— Колян! Колян, что с тобой? Ты живой? — Тряс напарника, пока еще живой скот.

— Да он просто воды наглотался! — С улыбкой, прокричал я ему в ответ, чувствуя, как от злости кровь начинает быстрее бежать по телу, смывая боль и нерешимость. — Надо срочно ему дыхание рот в рот сделать. У тебя же есть средство, как запах приятным сделать, надо просто вспомнить как он тебе жопу рвал. Или тебе ее раньше порвали, пока ты молодой был?

— Сука, ты где? — Моментально развернулся он как кот, или скорее даже как крыса, в полете достав пистолет Макарова и начав водить им в воздухе, пытаясь понять где я.

— Так в подполе я, ты стяни коврик, да загляни ко мне. Я тут вещи твоего любовника перебираю, да к золоту рядом складываю. — Продолжал я злить его, спешно осматривая дом и ища место, где они в него проникли. Надо отрезать ему путь к бегству, крысы, они всегда славились тем, что чуют заранее, когда надо бежать. Ага, вот и оно. Я старый, про окно-то на крыше и забыл совсем, а эти поди и не заметили, что дверь и окна заколочены, сразу там лезли. Ну раз я теперь знаю, куда он побежит, то можно и ловушку на крысу поставить, подумал я, и с кряхтением начал раскрывать медвежий капкан, радостно слушая как грызун в человеческом обличии пытается убрать ковер.

— Не получается подвинуть? — Изобразил я максимально сочувствующий голос. — Так табуретку взять надо! Да ты возьми, возьми. Вон она, под левой рукой же стоит сразу.

— Ну взял, блять! Что теперь? — Злобно выпучив глаза, заорал смертничек.

— Так по голове себя, тупой как валенок, постучи! Видишь же, что на ковре диван стоит! — Не прекращал я, чувствуя, что сейчас он дойдет до нужной кондиции, когда логика подводит от переизбытка адреналина в крови. — Чего ты его дергаешь, как имбецил? Убери диван, да снимай ковер, если мозгов хватит не в стену его двигать. Хотя, откуда у тебя мозги? Тебе, видать, как жопу порвали, так в горло хером тыкать начали, да так сильно, что вышибли последний через затылок.

— Ах ты старый гандон! Бах. Бах. Бах. — Закричав, начал стрелять он в крышку подпола от бессильной ярости.

— Ну точно вышибли! Ты как собрался своей пукалкой половую дубовую доску пробивать, дегенерат? Слушай, а девок ты языком собирался насиловать? С тебя станется, ты же маразматик. Как подскочил, как засунул ей язык в жопу и гордый к корешам пошел. Понятно, почему они тебя опустили, зачем ты им такой нужен?

Так, капкан готов, ох и нелегко это делать стало, помню в молодости, я даже и не заметил бы такой нагрузки. А теперь, пока он бесится и пробует вскрыть крышку подпола, положим аккуратненько капкан на чердак, перед окошком. Тут узко, сюда хочешь не хочешь наступишь, если собираешься вылезти и по водосточной трубе спуститься. Теперь маленький портал в прихожую, высунув руку, отключаю на щитке электричество. Ох, как он подпрыгнул и начал крутить головой и выпучивать глаза, приятно смотреть. Теперь портальное окошко к газовой трубе и ножницы с гидроусилителем весело перекусывают ее гибкую часть.

Ну как есть крыса! Не успел засвистеть поток газа, как он, развернувшись, побежал сначала к двери, а потом, осознав, что засов на ней прикручен саморезами, кинулся на второй этаж и оттуда на крышу. Как же приятно заскрипели кости под сомкнувшимися челюстями капкана! А как полетел со второго этажа — любо-дорого смотреть.

— Что же ты пистолетик-то свой выбросил? — Поинтересовался я, аккуратно подходя к нему с битой и, в полглаза наблюдая, как зомби-сосед пытается сломать забор и двинуться к нам, но пока застрял в колючей проволоке. — Ах ты ручку вывернул, так что кость торчит, ну беда-бединушка. Как же теперь девок-то убивать и насиловать, да по домам стариков шастать? Несподручно, ведь, будет.

— Дед, а дед, ты чего? — Попытался он отползти, перебирая сломанными конечностями. — Это же мокруха, тебя посадят! У меня дети, пощади, пожалуйста! Я пальцем никого не тронул в жизни, да и к тебе по нужде залезли. Ты видел, что творится? Зомби кругом! Они же натурально людей жрут!

— Да не ори ты так! Сбегутся же отовсюду сейчас. — Посоветовал я ему, нанося первый удар. Потом второй, третий… примерно на десятом, он перестал сопротивляться и только тихо стонал, но я с остервенением продолжал бить, пока он не превратился в кровавое месиво и, только потом, поставил точку ударом в голову.

Сосед в это время, наконец, доломал забор и отправился ко мне, благо, что больше, пока в обозримом пространстве, никого не наблюдалось. Ну тут все должно быть просто, ухмыльнулся я, открывая окно портала, перед лицом зомби, чтобы схлопнуть его, как только оно туда попадет. Однако у него, видимо, на этот счет было свое мнение, ибо, отмахнувшись от святящего круга, он просто развеял заклинание, когда прикоснулся к его грани. В ту же секунду, голову как будто пронзили тысячи игл, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Едва не теряя сознание от боли, я попытался открыть портал в гараж, но заклинание не отзывалось, а боль стала почти невыносимой. Быстро, насколько мог, отправляю биту в инвентарь, и вызываю взамен нее ружье. БАХ. Челюсти соседа отлетают в сторону, но он только немного качнулся, не прекращая движения ко мне и, похоже, даже немного ускорился. БАХ. У него отлетает правая скула, а на границе дальнего зрения появляются новые зомби, которые идут на звук выстрела. Сука, остановившись и проведя рукой по глазам, выругался я, понимая, что следующий выстрел будет последний, а в глазах немилосердно двоится и качается. БАХ! Череп зомби разлетается кусками, и он наконец-то падает на землю. Сознание хочет уплыть, но дальнее зрение, которое показывает, что на звуки выстрелов уже собирается целая лавина зомби, холодным чувством ужаса немного приводит в себя. Убрав ружье в инвентарь, касаюсь немертвого для обыска и, подождав несколько секунд пока он разлетится пеплом, поднимаю серую книгу, которая осталась на месте его трупа. С трудом ковыляю до гаража, просто вваливаясь внутрь и закрывая за собой дверь на защелку. Господи, где взять сил встать? Может, система поможет, надо посмотреть сообщения.

Ничего полезного, удача явно сегодня не на моей стороне! Не успела дверь немного прогнуться внутрь, как я нашел в себе силы встать и подпереть ее стоящей рядом арматурой.

— Вот что страх и пиздюль животворящий делают, — прошептал я, закашливаясь. — Подскочил, как миленький, и сразу не старый почти, — криво ухмыльнулся я в бороду, и сплюнул вдруг ставшей вязкую слюну. Давай Илюха, архимаг ты или старый шашлык, выбирай, попытался я настроить себя. Закрыв глаза и вспомнив все ощущения, что возникали при открытии портального окна, сжал зубы и опять нажал на иконку умения, на этот раз мысленно удерживая ее в нажатом состоянии. Пространство передо мной заискрило, треснуло и… снова стало обычным. — Ну еб твою… — прошептал я, вытирая кровь, которая пошла из носа и глаз. — Я же перетерпел, превозмог, все как в книгах писали. Какого хера, ты не открылся?

Так, надо срочно что-то решать. Можно выползти через дырку, оставшаяся со времен, когда у меня была собака, она как раз напротив входа, но ведь, зомби же вокруг. Как их отвлечь? В этот момент, я непроизвольно коснулся двери окровавленной рукой, что привело просто к феерическому волнению тварей. Те, что были прямо за ней, издали какой-то душераздирающий вой, и начали с удвоенной силой ломиться внутрь, остальные же, синхронно повернувшись, как солдаты на учениях, стали стекаться к ним. Вот оно! Они чуют кровь и общаются, размышлял я, стягивая куртку и вытирая ей окровавленное лицо. Так, пока они заняты, у меня есть маленький шанс ускользнуть, надо только сбить свой запах. Повесив измазанную в крови куртку на дверь, чтобы зомби постоянно чувствовали запах, я попытался поднять канистру с соляркой, но тут же упал на колени от боли в заклинившей спине.

— Черт! Как же все не вовремя-то, — прорычал я сквозь зубы, наклонив канистру и обмазывая лицо вытекающей жидкостью, чтобы замаскировать запах крови. Ну ничего, надо только немного потерпеть. Закончив, плеснул еще на всякий случай себе на голову и за шиворот, на четвереньках дополз до собачьей дырки. Проверив дальним зрением, что сейчас почти все зомби пытаются выломать дверь, прижался к земле и медленно выполз наружу. — Давай, давай старый пень, ты сможешь, — мысленно костерил я сам себя, пытаясь отрешиться от боли в позвоночнике. Еще две грядки, как прапор учил когда-то, прижимая жопу к земле и не поднимая голову, ну, Господи, спасибо тебе, за такую высокую зелень этим летом. Спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, я наконец добрался до будки, которую так и не решился снести, после смерти своего четвероногого товарища и, кривясь от боли, залез внутрь. Снова ты меня спасаешь, старый друг, прошептал я, вспоминая огромного, но добродушного волкодава, который не единожды предупреждал меня в лесу о диком звере, и повесил на вход тряпку, которая когда-то служила ему подстилкой. Тихо закрепил ее, чтобы не колыхалась от ветра и не привлекала внимание, и тут же, одну за одной разжевал четыре таблетки обезболивающего. Боль раздирает разум на части, и мне остается только свернуться калачом и, закусив край тряпки, тихо шептать:

— Я выживу, я обязательно выживу, никто кроме меня им дорогу назад не закроет. Я выживу…