Системная Перезагрузка: Том 1

Глава 1

— Пошёл нахер, мужик! — проревел мне в лицо обрюзгший тип и попытался схватить меня за лямку автомата, за что тут же получил по челюсти.

Поймав хорошо поставленный удар, мужик киношно закинул руки над головой и завалился спиной на полупустую лавку, а его футболка задралась, показывая всем посетителям годы залитого в себя пива и тонны жареной еды. Позади меня послышались испуганные возгласы. Кто-то в очереди сказал что-то про полицию, а самый смелый так и вовсе положил мне руку на плечо, но я тут же её скинул, обернулся и посмотрел на него так, как обычный человек не будет смотреть. Смелого проняло, и он не стал больше лезть, отошёл и поднял руки.

— Лёха, ну что там у тебя⁈ — послышалось в рации, закреплённой у меня на груди. — Долго ещё?

— Норма, — нажал я на кнопку сбоку устройства одной рукой, придерживая другой тяжёлый ящик, закинутый на тележку. — Псих какой-то полез драться, дал в табло.

— Живой?

— Насрать, — ответил я, мельком глянув на валяющееся тело, после чего жестом поторопил молодого кассира, который с испуганным видом сканировал штрих-коды на товаре.

— Принято, торопись давай, — вновь ожила рация. — У Макса не лады с пэпсами, а мы полные, нужно разрулить, там жестяк. Отбой.

— Отбой, — потушив рацию, обратился к продавцу: — А ну давай сюда эту штуку, задолбал, иди к аппарату своему и считай.

Вырвав у бедолаги сканер, начал с утроенной скоростью водить им по наклейкам. Думал о том, на кой чёрт мы всё ещё стараемся быть цивильными. Да и бред полный получается. Охрану ТЦ, значит, загнали в подсобку с помощью оружия и закрыли там, погавкались с приехавшими ментами, те увидели, сколько нас и что в руках, сели в машину и уехали. И после всего этого расплачиваемся деньгами, а не тупо грузим и вывозим.

Досканировав последнюю телегу, пихнул её к остальным и рявкнул на продавца:

— Сколько с меня? Резче!

— С-семьсот тысяч триста с-сорок семь рублей…

Выудив упаковку с миллионом рублей из курточки, кинул её на кассу.

— Сдача — твоя. Помоги выкатить.

Парню стоит отдать должное: не растерялся и тут же принялся за подработку, сулившую ему заработок больше, чем за год работы на кассе. Распечатал упаковку с деньгами, схватил куда больше обещанного, перемахнул через кассу. Хекнув, напрягшись, покатил противящуюся и скрипящую от перегрузки тележку в сторону выхода, а я тем временем не отставал от него, толкая свою. Мы упёрлись в спину еле плетущемуся дедушке.

— Зовут как? Сколько лет? — спросил я у парня, после чего шикнул на неторопливого дедка и кивком указал тому убраться с дороги. — Семья есть?

— … цать семь, семьи нет, сирота, — первую часть его ответа я не расслышал из-за ойкнувшего деда. — А вы, ну… из этих? Верите?

— Мы не верим, — я позволил себе короткую усмешку. — Мы знаем и готовимся. Девушка есть?

— Недавно расстался, — грустно вздохнул парень, ожидая, пока автоматические двери разъедутся в стороны.

— Давай к нам! — тут же предложил я, почувствовав ценный кадр.

Сирота, как и я. Одиночка. Такие, как он, без связей, сейчас очень сильно нужны. Плевать, что он щуплым выглядит и замкнутым, на деле же катит вдвое, если не втрое больше своего веса и ещё общаться умудряется при этом.

Пока подкатили к машинам, «клиент» уже был готов. Бесспорно, без запугивания не обошлось — я свою харю в зеркале видел, но сейчас не до сентиментальностей. На улице сегодня было ужасно, куда ни глянь — туман, ещё и моросит так противно, что даже погода, кажется, на фоне происходящего не понимает, начинать ей дождь или нет.

— Это ещё что за покемон? — спросил высунувшийся из кабины водителя тучный Женя по кличке «Порох», смотря на продавца, которого я привёл с собой. — Бонусом на кассе выдали?

— Шутка не удалась, — огорчил я своего старого друга, после чего окликнул стоящих рядом мужиков в брониках и с автоматами, корчащих из себя чёрт-те знает кого: — Чего стоим, у всех перекур? Грузим, и в темпе!

Парни наградили меня многозначительными взглядами, а я вновь обратился к Пороху:

— Что у Макса там?

— На Каспии, что М-6, встряли, — Порох закурил и сплюнул в сторону. — Всю колонну щиманули, документы трясут, справки. Маски-шоу, короче, устроили там, полный буфет: БТР и спецура. При стволах, пока что не шмаляли, но дело к этому близится.

— Ситуация говно… — задумался я вслух. — Ладно, ты, ты и ты, — я потыкал пальцем в грузчиков-автоматчиков. — Идите забирайте три крузака и… пятнадцать тел, готовых к мясу, оформите, я главную машину рулю.

— Ты серьёзно собрался зелёных валить? — удивился Порох, внимательно меня слушавший. — Нас же потом на запчасти разберут.

— Во-первых — это твоё «потом» ещё наступить должно, во-вторых — Миша московских везёт, там баб больше, чем мужиков, так что да, нужно будет — завалим. Честно, не хочу. Ничего из этого не хочу, — я обвёл рукой с зажатым в ней Абаканом парковку и машины. — Хочу сидеть дома и ничего не делать.

— Посидим, посидим, родной… — Порох, как обычно, докурил сигарету в две тяги и запулил бычок в лужу, после чего протянул ко мне кулак. — Не остаться!

— В этой траве, — отбил я его кулак своим и направился к машинам, которые вывели в сторону от колонны.

Парни с решительными и серьёзными лицами уже полностью загрузились. Из приготовлений осталась только открытая дверь у ведущей машины у места водителя, подойти к которому я так и не успел, потому что перед глазами высветилась очередная надпись:

[Программа уничтожения будет запущена через 48 часов]

Выждав несколько секунд, пока она не исчезнет, сел в машину и захлопнул за собой дверь.

— Все видели? — спросил я, проворачивая ключ и заводя машину, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мужичьё отвечало вразнобой, по очереди, протирая глаза:

— Хрень…

— Думал, брешут, теперь не думаю.

— Значит, не глюкнуло нас, вот же…

— Значит-значит, — я вырулил с парковки, убедился, что от меня не отстают две других машины, посигналил и втопил тапку газа в пол. — Значит, что не зря мутим воду. Всё, слёзы потом, собрались, проверили оружие и помолились, кто в кого верит там.

Пока что работающие карты сообщали, что ехать до места назначения часа два. Всё это время были на связи. Реакция на второе сообщение была куда более бурной, чем на первое, появившееся два дня назад. Полезли всяческие новости, люди уже в открытую говорили о том, что видели надписи, кричали о конце света. Форумы, чаты, личные сообщения — у меня кипело всё, и не было времени ответить — баранка не отпускала, и лихачей на дорогах сейчас хватало. Короче говоря, основная биомасса пришла в движение. Сомневающиеся если и остались, то теперь их стало в разы меньше.

Чего нельзя сказать о нашей группе. Мы — Выживальщики. Те, кто готов действовать, если случится что-то ужасное со всем миром. У нас очень много обеспеченных людей, прошлых военных, есть даже политики, как и техника, оружие и бесконечное количество как личных, так и общих складов, бункеров, карманная армия, зарегистрированная как охрана… В стране вряд ли есть группы серьёзней нашей.

Пока я пытался одновременно рулить, общаться, отвечать и держать ситуацию под контролем, проскочили место, в котором базировались. Борисоглебск был выбран из-за своего расположения между четырьмя крупными городами. Сейчас же он превращался в небольшую крепость, где активно возводят заготовленные заранее укреплённые стены, а количество людей в городе продолжает увеличиваться. Всё не так, как планировали. Слишком большой поток родственников и знакомых, все одномоментно потянули сюда своих. Но мы справимся. Должны справиться, что бы ни случилось.

И все наши многолетние приготовления дошли даже до того, что местные дороги облагородили, так что проскочили мы с ветерком, добравшись до места назначения за час.

Несмотря на погоду, тут уже было жарко: мигалки, куча ментов при оружии и спецура. БТРа уже видно два, как и самые горячие головы, собравшиеся в две небольшие отдельные группы между машин. С Максом уже связались, и общий сценарий действий обсудили, но он мне не нравился. Хотя мне много чего не нравится…

— Высыпали! — скомандовал я в рацию, резко заворачивая и тормозя прямо перед махающими руками полицейскими.

Открыв дверь машины, выскочил одним из первых, снял автомат с предохранителя и направил прямиком в морду первого мента. Так же сделали и все те, с кем я приехал. Как и группа Макса, схватившаяся за оружие.

— Мордой в пол! — рявкнул я и для убедительности пальнул пару в воздух, мысленно матюгнувшись, потому что забыл бируши вставить.

Автомат пнул меня в плечо, и в ушах, кажется, будет звон до вечера, но господа полицейские всё же послушались и прилегли. А вот спецура, та, что в зелёной форме, не послушалась, и тоже схватилась за оружие. БТРы повернули турели в наши стороны, а со стороны Макса, как и с нашей, появились люди с ручным противотанковым оружием.

Чувствую, что ещё пара секунд, и тут будет целая куча трупов, а не группа Выживальщиков и полицейские со спецурой. Так что решил действовать первым, надеясь на то, что повоюем мы словами, и до реальной мясорубки не дойдёт. Не выпуская автомата из рук, направился к ощетинившейся стволами группе людей в камуфляже, обходя лежащих полицейских.

Хохма получается, но как-то не смешно.

Не понижая градуса напряжения, тут же наехал на них:

— Вы что, суки, устроили⁈ Кто главный⁈ Сюда выходи, или положим всех нахрен!

Из-за брони вылез один мужик. Крупный, стройный и с виду крутой, но по рукам видно, что не рабочий и ни разу не военный. По такому сразу можно сказать, что самый опасный его враг — протеиновый батончик. Лениво и, казалось бы, вразвалочку подошёл ко мне.

— Ну, слушаю, г-говори, — каким бы крутым ему ни хотелось казаться, голос всё же дал петуха.

Я слишком много думаю сегодня… и эмоции уже начинают брать надо мной верх, так что их надо отставить в сторону.

— Вы кто такие, чьи будете? — прямо спросил я.

— Федеральная служба безопасности, — уже без эмоций ответил он, всё же взяв себя в руки. — Режимный объект. Ваш конвой вне закона.

Середина магистрали никак не походила на какой-то там объект, но меня больше смутило другое.

— Вне закона? — я скривился. — Показать тебе, где сейчас твой закон? Подсказываю: там очень темно.

— Нарушение режима чрезвычайной ситуации. Контрабанда и перевозка оружия, — словно читая по бумажке, ответил качок.

— Это не контрабанда, а подготовка к выживанию, — процедил я. — Вы лучше за городами следите, там уже бардак начинается.

Мужик чуть прищурился. Кажется, его впервые в жизни думать заставили, но в нём всё же проснулась некая толика наглости. Я глянул на его плечо и подумал о том, что просто так подобные звания не получают.

— Поговорим без этого цирка? — он кивнул на автоматы, которые держали мои ребята.

Я посмотрел на своих. Они насторожены и не опускают оружия. Командовать и давать приказ, чтобы они расслабились, я не стал.

— Предпочитаю говорить с цирком, — я повернулся обратно к военному. — Чей приказ был остановить нас?

— Московские.

— Фамилию. Конкретную.

— Туманов.

Генерал-майор, значит. Серьёзные дела. Но это уже по моей специальности. Проигнорировав мужика, убрал оружие и полез за телефоном. Пара сообщений, звонок, минута ожидания и сожжённых нервов с обеих сторон конфликта, три гудка и…

— Алло, да, слушаю, быстрее, — послышался грубый голос из трубки.

— Туманов, сопля ты маринованная, ТЫ ЧЁ ТВОРИШЬ⁈ — заорал я в телефон, не сводя при этом взгляда с мужика напротив меня, наблюдая, как у него с лица сходит краска. — Тебе кресло задницу жмёт, и ты решил рэкетом заняться? Ты знаешь, ЧЬЮ колонну ты тормознул?

— Я… я не… Павлович? А… ты не много на себя берёшь⁈ — уже более сиплым и удивлённым голосом ответили мне из трубки.

Ругались мы минут пять и делали это профессионально, да так, что собравшиеся подтянулись и начали прислушиваться. Голосил Туманов знатно, что даже громкую связь не нужно было включать — и так всё слышно. После нашего крайне «культурного» диалога я передал смарт военному, а тот выслушал новый приказ и продублировал его уже для своих:

— Отбой. Пропускаем, по машинам и в столицу, — договорив, он вернул мне телефон. — Алексей Павлович, прошу прощения за неудобства.

— Просит он, как же, — буркнул я, забирая телефон. — Как мамок с бабками кошмарить — так сразу, а как разговор серьёзный начался — так в будку.

В общем, ситуация была разрешена, и военные действительно укатили. Осталось только надеяться, что у Туманова хватит ума не обострять произошедшее.

— Лёха, ну ты… — ко мне подбежал Максим, возглавляющий бедовую колонну, и пожал протянутую руку. — Ты… Приехал, мля, звонок, туда-сюда и всё, охренеть!

Он хоть был молодым, но крайне энергичным человеком и, что самое важное, тем, на которого можно положиться.

— Дед Пихто, сделал и сделал. Всё в порядке?

— Ага, перепугались только, но люди в норме, живы-здоровы, — искренне улыбнулся Макс. — Доедем спокойно, тут фигню осталось, спасибо, Лёх, честно, от сердца.

— Для себя стараюсь, — я щёлкнул предохранителем автомата и наконец-то убрал его, когда последний БТР растворился в тумане. — Ладно, поехали уже.

Спустя полчаса мы уже были в Борисоглебске. Переговорив со всеми, с кем только можно, и добравшись до своего дома, наконец-то позволил себе короткую передышку.

Тут уже становится тесно. Даже мне пришлось приютить знакомых. Впустил к себе две немаленькие семьи. Было как-то странно наблюдать за бегающими детьми на фоне целого стеллажа с автоматическим оружием, но… таковы реалии. Мы готовимся. Тратим все деньги, которые можно потратить, и собираем все ресурсы, которые можно собрать. Всё это делается в спешке.

Дело в том, что мы не знаем, что именно должно случиться. Может произойти что угодно, мы можем лишь догадываться. Может, нас сотрёт с лица планеты ядерным супервзрывом, или мы вообще исчезнем все разом, или магическим образом… Короче, ни у кого нет чёткой теории по поводу того, что будет, лишь домыслы.

Присев у окна, открыл ежедневник, привычка вести который осталась у меня ещё со школы, просмотрел последнюю запись, в которой было процитировано первое сообщение, которое увидели все люди два дня назад, включая меня:

25 марта 2025 г. четверг, 13:00 Человечество является ошибкой.

Программа уничтожения будет запущена через 96 часов.

Это было написано на русском языке, на котором я и увидел его. Как уже выяснилось — люди из других стран видели его на родных языках. И я бы тоже посчитал надписи перед глазами галлюцинацией, если бы не засуетилась верхушка, к которой у меня есть доступ. Меня звали… туда, но я отказался. Друзья детства и организация оказались важнее, чем старые задницы политиков.

— Чаю? — спросил пожилой дедушка из одной из семей, поднося мне стакан, который я принял. Старичок присел рядом и посмотрел в окно, на всю людскую суету, творящуюся там, на ездящие машины и носящихся туда-сюда людей. — Беда будет, чувствую.

— Все чувствуем, отец, — я отпил ароматного чаю. — Вот и готовимся. Что думаешь, кстати, по поводу всего этого?

— Игра, — пожал плечами дедок и тоже пригубил горячий напиток.

— Игра? — удивился я такому заявлению.

— Ну да, игра, когда надписи были, — он стукнул мозолистым пальцем по моим записям, — видел рамку у неё. Читал такое, мол, хана вам всем, игра и всё. Каждый сам за себя. Ужасы и глупости, а оно вон как, — дед кивнул в сторону окна. — Беда большая.

Рамка, значит… Не заметил обрамления у надписей. Домысел деда заставил меня задуматься. Затем закончился чай, как и мой небольшой отдых. Озадаченный новым вопросом, поспрашивал людей. Выяснилось, что у сообщений действительно была рамка. Едва заметная, полупрозрачная, но однотипная у всех, с парой завитушек. Одна девушка даже попыталась зарисовать её, но художество получилось, откровенно говоря, так себе. Поняв, что занимаюсь каким-то идиотизмом вместо важных дел, присоединился к общему потоку Выживальщиков, и очередной безумный день продолжился.

Следующие два дня прошли как в тумане. Делал, в принципе, то же самое, что и до появления загадочных надписей. Использовал свою репутацию и связи, но даже это не всегда помогало. Создавалось такое ощущение, будто они тают на глазах, а сильные мира сего попросту испаряются один за другим. Фраза «не может сейчас ответить» стала для меня прямо-таки мантрой, которую мне раз за разом повторяли всяческие помощники, менеджеры и прочие подставные лица.

Финальный раунд подготовки оказался самым жёстким. Надписи указали на 24 оставшихся часа. Замечание деда про одинаковую для всех языков рамку оказалось правдивым, но мне уже было не до подобных мелочей. Ситуация накалилась, и всё было настолько плохо, что мы уже вооружились по полной и успели отбить атаку каких-то ополоумевших бандитов на окраине города. Увы, несколько наших людей уже никогда не узнает, что будет там, в конце отсчёта.

Последняя ночь и утро выдались особенно жуткими и тихими. Я, как и многие другие, не смог уснуть. Количество важных дел, требующих моего прямого и срочного вмешательства, росло в геометрической прогрессии. Но, как это всегда бывает с чем-то действительно важным, я решил прекратить метаться, расставить приоритеты и сказать себе чётко и ясно: «Стоп».

Пришлось жрать таблетки, просто чтобы вырубиться на часов 10. Настроение народа поменялось кардинально, сомневающихся в грядущем пушистом звере уже не осталось. Полиция исчезла с улиц, а сам город будто бы вымер.

Сообщения о 12 часах не было, и все ждали, что же случится. Как и мои бойцы, с которыми мы собрались рядом с местным ТЦ, перегруженным сейчас припасами настолько, что он был готов лопнуть. Вишенкой на торте стал доклад о прибывшем Туманове с целой гвардией и несколькими военными поездами, гружёными так, будто бы он отправлялся в последний путь.

— Лёх, ну что? Когда там? — нервно спросили меня, оглядываясь в сторону приоткрытой и распечатанной сейчас гермодвери ядерного бункера, поверх которого был построен ТЦ.

— Порох, жабья ты морда, минута, жди.

И мы дождались. Как только я придавил последнюю сигарету ботинком, у меня перед глазами вспыхнули надписи, быстро сменяющие друг друга…