Системная нежить. Real-RPG. том.3

Глава 24 Божественный ветер/神風

Каждый раз мы теряли скорость, а он и так погрузился по пояс, то есть так, что и мои ноги в воде.

Переползаю ему на плечо. Было слегка нелепо и обидно, но великан придерживает меня за ноги как ребёнка. Такого злобного крупного ребёнка.

Второй инвентарь. Граната. Да простит меня Гринпис, ибо сейчас я завалю это краснокнижную скотину. Разгибаю усики, бросаю вперёд и влево. Потом ещё одну, вперёд и вправо. Бахает, водоплавающая тварь — вроде отстала.

Пруд кончился, и мы уперлись в средоточие железнодорожных путей. Впервые сталкиваюсь с тем сколько у нас в городе железных дорог. Впрочем, я, вероятно, тусуюсь вдоль одного и того же скопления.

Поперёк пути движения стоит пустой грузовой состав. Пока я думаю, как убрать великана, перебежать и достать снова, Лих тупо пинает вагон, роняя его набок, запрыгивает сверху и оказывается на другой стороне.

Несмотря на это, сидеть на Лихе мне порядок надоело, так что я всё равно его убираю, тем более что хоть и с более длинными ногами, ходит он не быстрее меня. Вот непруха, ни машин, ни грузовиков, ни завалящей дрезины нет.

Двигаю вперёд. От запаха креозота и нефтепродуктов дерёт глотку. За спиной обманчивое затишье. После путей идёт гаражный кооператив. Ловко запрыгиваю на ближайший гараж, бегу поверху, налево, спрыгиваю, прохожу сквозь широкий створ заезда в кооператив. Что обидно, на поверхности нет ни одной машины. Было бы время, можно вскрыть, подключить Джима, завести без ключа. Короче, облом.

Бегу, не останавливаюсь. От постоянного бега после драки и ползанья по трубам уже начинаю уставать. Какое-то здание. Обхожу его, вижу табличку «управление городским автобусным транспортом» пред которым, словно ожидая пассажиров стоит беленький чуть запылённый НефАЗ. Не похоже, чтобы он пережил приход системы, скорей его бросили только что.

— Пельштейн, скажи, а на автостанции есть убежище?

— На какой?

— Там, где я бегу.

— Пеленгую тебя. Понял… Есть убежище для гражданских. Прошу тебя не оставаться там долго, ты создаешь угрозу для мирного населения.

— А как насчет угрозы для моей шкуры? Конец связи.

Призыватель. Джим появляется с сигареткой и пистолетом наголо.

— Остались патроны?

— Только чтобы застрелиться.

— Сможешь автобус завести? — я нажал на боковую кнопку открывания пассажирских дверей.

Он пробурчал что-то неразборчивое, залез в салон, выпустил своих паучков, беспардонно плюхнулся за руль и через полминуты двигатель благородно заурчал.

— Гони, шеф, два счётчика, — я почти сразу же упал, когда чертов гоблин тронулся. Твою мать. Из-за изгиба гаражного кооператива показалась изрядно мокрая и грязная толпа (надеюсь вас тот бешеный карась тоже покусал). Водить мой частично металлический друг откровенно не умел, рыскал по дороге и с трудом разминулся со столбом.

— Пусти меня за руль. Клянусь, выживем, научу тебя рулить, а пока ты нас быстрее Нёргал угробишь.

Гоблин чуть поворчал, но уступил, мы поменялись, и я стал топить по дороге на запад, среди гаражей и пунктов сбора металлолома, чтобы на развилке свернуть правее, на север.

У развилки дорог, сомкнув щиты в некое подобие «стены щитов» викингов или римской черепахи, стояли около сорока драугров. Я стиснул зубы до боли, по обе стороны крутые овраги. Не объехать.

— Держись, Джим, иду на таран!

— Погоди, я снимаю! — заверещал техногоблин, который уже достал портативную камеру, чтобы заснять момент вхождения автобуса в строй нежити. Идиот.

Я, конечно же и не подумал тормозить, давил и давил педаль, даже когда мы с разгона влетели в фанатичных мертвяков.

Несколько копий пробили радиаторный отсек, два торчали возле руля, но злобные драугры разлетелись как кегли, а по некоторым автобус даже проехался.

— Один-ноль в пользу автопрома!

— Я плохо снял, давай на разворот и переснимем!

— Иди в жопу, Джим, мы тут погибаем, а не тик-токи снимаем!

— Это будет топчик.

Из решетки валил пар, но какое-то расстояние наша повозка ещё пробежит.

— Дорогой друг, гаси камеру, и включи мне навигатор, нужно с направлением разобраться, — я со свистом тормозов останавливаю автобус, выставляя его по диагонали к дороге. — Мне тут надо у пешеходов прощения попросить.

Драугры в сотне метров. Видя, что я остановился, те из них кого не переломало от встречи с отечественным автопромом радостно кинулись в моём направлении. Смело, но глупо.

Бердыш.

Уход в сторону, рубящий удар по переднему, подсекаю второго, двигаюсь плавно, но быстро, тело легкое и послушное, несмотря на налитую в нём силу. Через сорок секунд последний из оптимистов-бегунов пал на потёртый асфальт. С сожалением смотрю на ещё троих, которые шевелятся в месте «ДТП». Идти к ним лень, да и времени нет. Я и этих перебил только ради того, чтобы они восстали гулями, уж больно мне нужны драугры в моей армии. Не глядя подобрал с них три карты, прыгнул в мирно тарахтящий автобус. Пора двигать дальше.

Дорога петляла, и сама собой поворачивала на восток, что не соответствовало моей стратегии ухода на северо-запад. Автобус слушался руля и двигался плавно, я попросил Джима достать его телефон и врубить навигатор, что он без удовольствия (видите ли, отвлёк его от камеры) сделал.

Если ехать всё время прямо, будет куча промышленных предприятий, гаражи и большой перекрёсток с Октябрьской, которая ведёт в сторону аэропорта. Причём на перекрёстке нас будет ждать более основательная засада. Наверняка. В целом Нёргал перемещала крупные отряды, постепенно прижимая меня к границе зоны вокруг города.

— Пельштейн, это снова я.

— На связи. У нас всё хорошо, если тебе это важно. Мозг, Стейн, Кастет с пацанами, Станислава Хрумова, Цезарь и ещё полклана следят за тобой. Мы все болеем за тебя, Лёня.

— Ну, спасибо и на этом. С батей моим свяжитесь.

— Цезарь взял контакты из твоего личного дела, только вот вчера разговаривал, у них всё нормально. Говорим, что ты на заданиях.

Я сдержал подступившие слёзы.

— Передай ему «спасибо.»

— Он тебя слышит.

— Кхе. Скажи, а в аэропорту на северной кто-то из вояк есть?

— Нет. Четыре дня назад прошла орда мутантов, мы перегнали людей и технику на «Временный-8», могу дать тебе координаты.

— А оружие какое-то осталось? Желательно крупнокалиберное? Зенитка нужна или хотя бы бэтээр.

— Нет, конечно, каждый ствол на счету. Там остался Ми-8 МЧС, но на нём нет вооружения, это гражданский борт, у нас даже ключей нет. В той зоне нет групп военных или тяжелой техники. Ближайшие — знакомые тебе танкисты возле того хутора Рождественский, где происходили последние прорывы инсектоидов. Нападений нет, но там стационарная позиция, если дотянешь туда, у них семь единиц бронетехники, помогут.

— Полягут. Да и далеко. Ладно, отбой, — процедил я сквозь зубы.

Поворот в узкую улочку, ориентируясь на свой навык картограф, мимо тоскливого дачного массива. Дорога постепенно превратилась в плотную грунтовку, которая шла по громадному пустырю, пока не уперлась в редкие бетонные столбы, между которых была натянута ржавая от времени проволока и висели покосившиеся таблички «территория аэродрома, запретная зона». Дорога вела вдоль этого забора, но я направил автобус напрямик к погнившую от времени проволоку, вжал педаль.

Нити колючки на мгновение напряглись, парочка из них сорвала торчащие копья, поцарапали краску автобуса, потом они со звоном рвущихся струн лопнули, и мы оказались на таком же поле, только внутри «запретной зоны».

Я вывернул на одну из внутренних дорог, тоже грунтовую и погнал, надеясь, что дорога куда-то выведет.

Через минуту слева показалась зелёная плоскость пожарного водоёма, у которого мой поиск живых засекал крупные объекты, а дальше — огороженную площадку спецтехники, в основном в плачевном состоянии (надо думать, всё что было на ходу укатили, если не мародёры, то военные).

Обогнул площадку, мимо сломанного шлагбаума, и мы оказались на территории аэродрома.

Тут явно был небольшой пожар, но здания целы.

Через минуту мы оказались на большой заасфальтированной территории неподалёку от основного корпуса старенького аэродрома.

За спиной было какое-то навязчивое движение. Автобус с шумом остановился, я высунул голову, так сказать — посмотреть.

За нами бежал и, что характерно, ничуть не запыхался — здоровенный голем. Ах да, это же из той банды что напала на нас у очистных. Упрямая скотина.

Он отсвечивал золотом и медью, издалека напоминал сильно увеличенную и уродливую копию Си-Три-Пи-О из «Звездных войн». Не отстаёт, падла. И из ружья, наверное, не прибить, тут и правда танк нужен или артиллерия. Шайсе.

Карта Лиха. В конце концов, у меня тоже есть свой великан.

Лих появился и сразу же заметил противника подобающего себе размера. Вражеский великан тащил за собой свору из каких-то гиеноподобных тварей, которые заметили его, увязались, но не спешили нападать, предпочитая смотреть на шоу с безопасного расстояния.

Лиху не нужны были команды и объяснения, а вот голем противника себе под стать встретил впервые. И пока «медный» колебался, мой парень подошёл и для начала по-мужицки врезал ему по роже. Или как там она у големов называется?

Гулкий звон, удар весомый, но голем не упал. Наоборот, он отбросил сомнения и переглядки, извлёк из своего пространственного инвентаря меч и попытался завалить моего великана.

Второй инвентарь. Ружьё. Бронебойные.

Отбежал чуть в сторону, прицелился и дважды выстрелил по глазам голема, пока Лих уклонялся от удара и доставал своё оружие, которое оказалось камнем, насаженным на ствол дерева, потемневший от времени.

Ни один из них не имел щита, они просто очень быстро и сильно мутузили друг друга, причём враг был явно техничнее и точнее, а Лих — сильнее. Меня не интересовала честная драка (хотя было эпично), так что в напряженный момент я швырнул противнику под ноги две гранаты и ещё раз выстрелил разрывными по глазам, из-за чего голем пропустил удар по башке, покачнулся и упал. Лих не продемонстрировал благородства, ничего подобного, он тут же вложил свою каменюку в череп противника, потом ещё и ещё, отпрыгивая от конвульсивных попыток голема его достать и не успокоился пока не отбил её полностью, после чего противник замер, а над ним зависла карта — трофей.

Лих плавно потянулся к карте, взял и замер в задумчивости. Вообще мыслительная деятельность не его сильная сторона, он даже пока живым был интеллектом не отличался.

— Она сказала, отдай хозяину, — медленно, громоподобно каркающим голосом произнёс он, так что я вздрогнул. И протянул карту мне.

Карта навыка. Божественный ветер.

Божественный ветер — не является изначально системным или значимым для системы. Локальное. Комплекс навыков и знаний по управлению лёгкой авиацией разных типов, управление лётной военной техники, пилотирование, основы устройства лётной техники, навыки взлета, навигации, противодействия и ухода от средств ПВО, специализированные навыки приземления. Не развиваем.

Я посмотрел на Лиха, но его маленькие мёртвые глазки ничего не выражали.

Вот так просто такой вот выпал навык и всё?

— Пельштейн! Где гражданский Ми-8?

— И тебе привет. Сейчас, проверю журнал…

С сожалением посмотрел на останки голема, в результате некоторых колебаний — закинул в инвентарь. Его нельзя обратить. Может, в металлолом сдам?

После небольшой пауз и шуршания, рация ожила голосом Славы.

— Ангар номер два, но ключи и полётный журнал отсутствуют.

— Что-то мне подсказывает что там даже керосин есть.

— Полетишь куда-то?

— Ага, с Якиным, в Гагры. Слава, приди в себя, город-то заперт. Конец связи.

Повернулся к великану.

— Лих, дружище, выломай ворота вон те. И отбрось их подальше. Спасибо.

Выучить навык? Да/Нет?

Система умеет тонко намекать.

Ну конечно, Да.

Я за любой кипишь кроме голодовки. Остаток очков развития — 0. Кстати, надо быстро поесть из инвентаря пока гоблин проверит и заведёт технику. А то так и помру голодным.

У вертолётов нет ручника. Ну, во всяком случае этот фиксировался от произвольного укатывания стояночными «башмаками», которые я перенёс на пустое пространство перед аэродромом, после чего вручную выкатил технику на открытое пространство. Вертолёт оказался неожиданно лёгким и при движении поскрипывал.

— Джимбо, мне нужно его проверить, при необходимости починить, ну и завести, само собой.

Техногоблин не стал ворчать, а молча принялся за работу.

Прежде чем я достал банку консерв пожевать перед полётом кусок дальнего участка бетонного забора покачнулся и упал. По ту сторону стоял полоумный громила в нёргановских доспехах в окружении полусотни живых и мёртвых врагов.

Глянул на скучающего великана.

— Вот ту большую штуку с лопастями береги, с этими я сам справлюсь.

Вздохнув (пожрать не дали, уроды), потянулся ко второму инвентарю. Расстояние до них метров четыреста… вот и пригодились патроны на автоматы.

Глобальное оповещение: последний алтарь Нёргал пал.

Сформировано персональное задание: Убейте «более не богиню» Нергал. Прим. — она убьёт вас. Сложность — повышенная эпическая. Награда — зерно божественности, известность будет существенно повышена, уважение будет существенно повышено. Отказ — невозможен.

Улыбнулся. Ну кто сказал, что я бы отказался от такого веселья. Кажется, Локи сделал свой ход, очередь за мной. Жрать охота…

Полёт был волшебен. Чувство, когда ты держишь за слегка вибрирующий штурвал, когда летишь и под тобой город, который пережил за последние дни столько потрясений и изменений, оно прекрасно. Город красив. Светит закатное солнце. А от того, что Нёргал раскидала все свои войска по городу, особенно его северной и западной частям, а себе оставила только личную гвардию, и что теперь я лечу навстречу цели словно метко пущенная ракета — освобождало от тревог, от страха и печали. Я не знаю, что получится и чем всё закончится, но сейчас нарисую в этой картине жирный красный штрих.

Я не так себе это представлял. Думал, выставлю громил, дождусь чтобы ещё несколько обратились, два тролля опять-таки. Узкое место, игра в триста спартанцев, её войска разрознены, не смогут ударить в одну точку.

Короче, система не зря сомневается в моём уровне интеллекта. Когда взлетел, увидел вокруг аэродрома толпу врагов. Никак не меньше десяти тысяч «голов». Хрен бы я что-то смог, даже если бы прикрылся всей своей армией.

Но крупье, раздающий карты за столом нашего казино, имел своё мнение, отличное и от моего, и от бывшей богини.

Джим, который был не пристёгнут и елозил на кресле второго пилота, снимал всё вокруг на камеру, ухитрялся при этом курить и даже глотнуть пива из инвентаря, сделался серьёзным, посмотрел на меня и сказал.

— Было приятно познакомится, — и исчез в пространственной складке.

Полёт от аэродрома до площади занял объективно минуты три-четыре, включая набор высоты и скорости. И вот сейчас я стремительно снижался, заходя из-за стен кремля в центр отремонтированной после подрыва фугасов площади.

Каждое мгновение — лица, оружие, напряженные позы, выставленные вперёд щиты и копья, двое гигантов, поджарых, семиметровых (никогда таких не видел), приближались, становились более чёткими и до боли неприятными.

Из-за их спин истерила Нёргал. Если подумать, я видел её второй раз в жизни (если считать то, что началось после прихода системы, жизнью). Сейчас она дергалась в руках сразу шестерых накачанных жрецов.

Нейроразгон.

В последний момент я филигранно приподнял штурвал, чтобы изменить угол наклона машины и превратить лопасти в работающую газонокосилку. Сотни воинов истерично прыгали вверх в попытке схватиться за вертолёт.

Воздух наполнился кровавой пылью, это винты встретили прыгунов и тела гигантов. Они гневно и громко, как боевые слоны, орали. Удар. Винты смяло, корпус дёрнуло вперёд, фронтальное стекло стремительно приблизилось, ведь я тоже был не пристёгнут. Инерция ударила мной, пробила как снарядом, мимо обоих гигантов и я влетел сразу в трех жрецов, сломав одному из них шею, а ещё один, пошустрее, схватился за меня. И в глазах его было «поймал», безумие, азарт и удовлетворение.

Нёргал стояла в полный рост, удивлённая и слегка обиженная, прямо передо мной и всё ещё была красива, высока и совершенно обнажена.

Жало. Я извлёк оружие чтобы оно легло в руку концом древка. И как учитель показывает на ошибку в дальнем конце доски, протянул и ударил на остатках инерции.

Наконечник легко и с треском пробил левую прекрасную грудь и оттуда брызнула рубиновая кровь. Я выпрямился в одну нить, в струну. Инерция продёрнула меня ещё на два десятка сантиметров, так что я ощущал сопротивление плоти движению копья.

Задание выполнено. Божественное проклятие (всё ещё работает): вы убиты.

Срабатывание запрета на воскрешение (проклятие)… рассчитывается.