Система: Искупление

Глава 17

Секунды близости Лиона и Таллид превратились в моем сознании в бесконечные часы. Ее платье сползало, кое-где надрываясь от натяжения, а украшения градом падали с лица и рук на пол. Я и вообразить не могла, что Лион, который не упускал возможности заявить мне о своих чувствах, воспользовавшись предлогом, смел наслаждаться прикосновениями к другой.

Кровь закипала, пульс разрывал виски, кончики пальцев немели.

– Жизнь слишком коротка, чтобы страдать, – наконец сказал Максимус, пожав плечами. – Сделаем их, Цветочек?

Я с трудом перевела на него взгляд.

– Что?

Удушье не отступало. С болью в сердце я снова посмотрела на Лиона, губы которого ласкали вовсе не меня. Как же я ненавидела тех, кто придумал такое извращенное задание, но еще больше ненавидела его.

Рассматривая раскрасневшуюся Таллид, я будто не узнавала ее. Казалось, из всех участниц она была самой рациональной и находчивой, но, судя по подгибающимся коленям, удовольствие, что доставлял ей Лион, сейчас было для нее первостепенным. Такая глупость, пошлость, на виду у стольких людей… зная ее, я могла поклясться, что мне не суждено увидеть подобного…

– Это всего лишь игра. – Максимус развернул меня к себе.

– Вовсе это не игра…

– Чем они лучше нас? – обиженно кинул он.

Я снова развернулась к сладкой парочке, и новый поворот событий снова застал меня врасплох. На лице Лиона красовалась искренняя широкая улыбка, а сам он что-то приговаривал, склонившись к Таллид.

– Это иллюзия… – внезапно осознала я. Прикрыв рот рукой, я отшатнулась от стекла, разделяющего бокс. – Это иллюзия, Максимус, – увереннее повторила я, прекрасно зная, что в человеческом обличье Лион не способен на подобные эмоции.

– Сомневаюсь… – ответил он, погладив меня по спине. – Но если мы видим это, а ты права, то и они тогда…

Широко раскрыв глаза, мы глупо уставились друг на друга.

– Это и есть проверка верности.

– Если это правда так, я хочу скорее увидеть эту серию. – Максимус заметно расслабился и засмеялся.

Но если у меня была подсказка в виде явной ошибки голограммы, то что же на самом деле происходило за стеклом? Я боялась представить, что испытывал Лион, глядя на то, что вытворял со мной Максимус.

– И сколько это продлится? – От ревности не осталось и следа, и я принялась озираться по сторонам в поисках таймера или чего-то похожего.

Максимус тяжело вздохнул.

– А ведь если бы не ты, моя верность Таллид утратила бы всякую ценность. – Его прекрасные зеленые глаза с грустью наблюдали за возлюбленной, которую прилюдно развращал мой мужчина.

– Все мы поначалу допускаем ошибки, – попыталась я успокоить его, стараясь не смотреть в сторону откровенной картины. – Она уже знает про Земной Эксперимент Мироздания и Локальных Явлений?

– Нет, – сухо ответил он. – Мне рассказали, что ты все узнала… – Он посмотрел на меня и тихо добавил: – И ты все еще здесь.

– Расскажи ей, – посоветовала я. – Один на один. Не дай этого сделать другим.

– Не могу.

– Ты ведь понимаешь, что другая, может, и не догадалась бы, но Таллид со временем все поймет. Кем тогда ты будешь в ее глазах?

– Скажу, что тоже ничего не знал.

– А если она увидит запись этого испытания, где ты только что во всем признался? – Я развела руками в недоумении.

– Не знаю… – Максимус прикусил губу. – Что, если это все разрушит? А я только… я впервые…

Я аккуратно коснулась его предплечья:

– Очень мило, – с улыбкой начала я, – что ты боишься ее потерять, но гораздо важнее быть честным. Только представь, каково это – строить будущее в неведении… Я буду очень рада, если Таллид после проекта все же решит остаться здесь.

– А ты уже решила? – спросил Максимус, и его брови поползли вверх. – Останешься на Веруме?

– Похоже на то, – мечтательно ответила я. – Поэтому, пожалуйста, сделай все, чтобы моя подруга была счастлива. Ты ведь хорош в этом, так ведь?

Он ухмыльнулся.

Сонический бокс начал трансформироваться, медленно поднимаясь к потолку. Я даже присела, чтобы быстрее заглянуть под перегородку, за которой прямо на полу сидела заплаканная Таллид и застывший на месте Лион. Их взгляды впились в нас с Максимусом. Таллид тут же склонила голову набок.

– Это была иллюзия? – прошептала она.

Ее прическа, одежда и украшения были нетронуты, что подтверждало мою догадку. А значит, разглядывая меня, она думала о том же.

Максимус бросился к ней.

– Лион, – прошептала я, делая шаг ему навстречу.

Но остановилась, когда он молча развернулся и зашагал прочь. Тут же растворившись в толпе, он пропал из моего поля зрения, а я осталась стоять с вытянутой рукой посреди сцены.

– Безумие! – кричал Экстаз под бурные аплодисменты толпы. – Давайте посмотрим, кто из участников купился на нашу уловку. Чего стоит ваша верность, Арион, Паула, Тибаульт и Вефалуизия?

Обернувшись через плечо, я поняла, насколько же далеко они зашли. Поддавшись на провокацию, эти пары не стали ограничиваться поцелуями и невинными ласками… Но для меня это не имело никакого значения.

– Веселье продолжается! – провозгласил Экстаз. – После недолгого перерыва нас ждет следующий этап: проверка искренности! Волнительно? Еще как!

Максимус все еще суетился, взволнованный состоянием Таллид. Окинув взглядом подругу, которая, кажется, окончательно пришла в себя, я улыбнулась. Мне было приятно наблюдать за проявлениями их трепетного отношения и неприятно осознавать, что, в отличие от Таллид, я осталась одна.

Это возмущало.

Это обижало.

Это задевало.

Пусть и не разобравшись в причине ухода Лиона, я все же дала волю уязвленной женской гордости и, хмыкнув, направилась в противоположную от него сторону. Сдержав желание что-нибудь пнуть, я взяла бокал у мимо проходящего андроида.

Неприятно было наблюдать, как другие холостяки успокаивали своих возлюбленных.

Мерзко было вспоминать все то, что до сих пор крутилось перед глазами.

Обидно было справляться со всем этим в одиночку.

Выступ без ограждений, который когда-то служил погрузочной платформой, покрывал мрак опустившейся тени.

Свесив ноги с обрыва, я искал утешения в городской суете. Жизнь шла своим чередом, не обращая внимания на чужие невзгоды. Это напоминало о том, что мир не крутился вокруг меня, меняясь и адаптируясь по собственной воле.

Разрываясь между желанием убивать и рыдать, словно подросток, я прислушивался к ритму своего сердца.

Мне пришлось сбежать, только бы не натворить непоправимых ошибок.

Страшно представить взгляд Ати, если бы я…

Система подготовила для нас испытание, которое страшными шрамами исполосовало мою душу. Надломилось все: вера в любовь, чувство единения, выстроенное между нами доверие.

К собственному удивлению, меня не трогали приставания Максимуса. Убивало другое – красноречивое удовольствие и нескрываемое желание на лице Ати.

Ее влюбленный взгляд, направленный на другого, имел надо мной пугающую власть. В момент, когда я увидел, что Ати предпочла мне его, что ее глаза светились для другого, а не для меня… Я почувствовал, как во мне что-то сломалось.

Я опустил руки, отступил, отстранился.

Стало ясно: любовь – это хрупкая связь, которую невозможно удержать силой. Это не просто пуга́ло, это подталкивало к переменам, к стремлению стать тем, кто заслуживал ее любви по-настоящему. Я не мог допустить, чтобы то, что я видел… стало реальностью. Иначе я потеряю ее навсегда.

Я только сейчас осознал, насколько был далек от прежних эгоистичных чувств. Чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее я проникался ей. Порой ее эмоции вытесняли мои собственные, и я не замечал, как растворялся в них. Если раньше я боялся, что желание обладать Ати поглотит меня, то теперь именно я оказался в ловушке собственных чувств. Я уже не стремился контролировать ее, наоборот, мои эмоции поглотили меня, заставляя зависеть от нее больше, чем когда-либо прежде.

Эта зависимость пугала.

– Как ты? – послышался из-за спины голос Лириадора.

– Прекрасно, – выдал я, не оборачиваясь.

Как ему удалось меня найти?

Покинув общий зал, я поспешил уйти, чтобы как можно скорее обрести покой в каком-нибудь темном углу, где мне и было самое место.

Как я мог поверить в увиденное так просто?

И можно ли вообще считать мои чувства любовью, если я так отреагировал на причиненную боль?

Хватило пары взглядов и прикосновений, чтобы сжечь во мне все хорошее. Осталась лишь едкая горечь, медленно пожирающая меня изнутри. Она заполнила каждую мысль, затмила все, кроме осознания своей слабости. Но имею ли я право притворяться, что ничего не случилось?

Может ли эта злость быть доказательством тому, что я еще не готов?

Лириадор бесшумно подошел и медленно опустился рядом, свесив ноги с края, словно подражая мне.

– Я ведь серьезно, – мягко произнес он, не сводя глаз с горизонта.

– Чего ты от меня хочешь? – прямо спросил я.

– Знаешь… – тихо начал он, – ты хоть и премерзкий тип, но я не могу не признать некоторых достоинств твоего характера. Будь я на твоем месте – кровавой сцены долго ждать бы не пришлось.

– Благодарю, – сухо подытожил я, не намереваясь продолжать диалог.

Лириадор был последним, с кем стоило откровенничать. Мне даже не нужно было проникать ему в сознание, чтобы чувствовать силу его влечения к Ати. Он любил ее, по-своему, но любил, и это сводило с ума.

– Считаешь, сможешь продержаться до финала? – с нотой сомнения спросил Лириадор. – Или я поставил не на ту лошадку?

Молния гнева пронзила меня, высвобождая накопившееся напряжение. Да кем этот сторонний наблюдатель себя возомнил? Как он смел открыто обсуждать мои слабости, словно они – ничто? Он говорил с легкостью, даже веселился, будто мои страдания были для него просто увлекательным спектаклем.

– Тебе не обязательно прятаться под маской. Я все равно прикрою тебя, если кто-то появится.

– Чего ради ты за мной увязался? – зашипел я, понемногу уступая мраку. – Чего ты хочешь, шавка?!

– Лиончик, ты прямо в сердце метишь. – Он, хихикая, с наигранным смущением махнул рукой.

Я схватил Лириадора за запястье с такой силой, что под пальцами затрещали кости, и, не жалея сил, повалил его на спину. Мощный удар о каменный пол совершенно точно раскрошил бы позвонок обычного человека, но этому все было нипочем. Любой другой уже корчился бы от боли, но Лириадор как ни в чем не бывало лишь злобно улыбался.

– Проваливай! Оставь меня в покое! – Я с трудом сдерживал нарастающий гнев. – Еще звук, и я за себя не отвечаю.

Его губы изогнулись в хитрой, почти издевательской ухмылке, а глаза сузились, сверкая лукавством.

– Получается, минус холостяк. Ну, не велика потеря.

Абсурдность ситуации доводила нервы до предела.

Почему он не защищался, не пытался сопротивляться?

Я нуждался в этом! Выплеснуть все, что так настойчиво рвалось наружу.

– Как же я тебя ненавижу, – выдохнул я, ослабляя хватку и медленно поднимаясь. Когда Лириадор сделал то же самое, я решил его предупредить в последний раз: – Тебе не сто…

Раскатистый удар пришелся прямо по лицу.

К ужасу всех нравственных и общественных норм, я широко улыбнулся – что это, если не очевидное приглашение к продолжению?

– От ненависти до любви всего шаг, красотка, – усмехнулся Лириадор, когда я уклонился от его следующего удара.

Я едва успел увернуться, когда подошва его ботинка со свистом пронеслась мимо моего живота. Прекрасно осознавая полное отсутствие знаний в области действенных боевых приемов, я полагался на грубую силу. Поэтому, схватив Лириадора за ногу, отшвырнул его к стене.

– А ты не так прост, как кажешься, – вдруг заявил он и ринулся ко мне.

Последовала серия взаимных ударов. Каждый из них был точен, болезнен, и я, черт возьми, наслаждался этим. Боль стирала все лишнее, оставляя лишь чистое, необузданное чувство освобождения.

Никогда прежде мне не приходилось вымещать злость на ком-то, кроме стоек в зале… И стоило признать, что более подходящего партнера по спаррингу, чем Лириадор, для меня просто не существовало. Он был единственным человеком на свете, с которым я мог не сдерживаться… будучи самим собой.

– Зазнавшийся придурок! – крикнул я, при первой возможности врезав ему в челюсть.

– Папенькин сынок! – тут же парировал он, сделав подсечку.

Оступившись, я потерял равновесие.

Руки инстинктивно метнулись вперед, но было слишком поздно – пол ушел из-под ног. И когда я понял, что вот-вот сорвусь с выступа, крепкая хватка Лириадора сомкнулась на моем предплечье, остановив неизбежное.

Сделал бы я для него то же самое?

Как бы мне ни хотелось убедить себя в обратном, я знал, что поступил бы точно так же.

– Спасибо, – сказал я, как только почувствовал твердую поверхность под ногами.

Лириадор не отпустил моего запястья, продолжая смотреть в глаза, словно пытаясь прочесть в них то, что было скрыто от меня самого.

– Ты должен вернуться к Ати. И не потому, что я всем сердцем за тебя болею. А потому, что она заслуживает сильного мужчину.

– Позвольте представиться… – Меня окружили несколько мужчин, напыщенно заявившие, что являются представителями элит. Подлизываясь и осыпая меня комплиментами, они, казалось, добивались моего расположения.

Несмотря на бушующую во мне злость, почему-то я продолжала кивать и улыбаться. Мне хотелось уйти, но я продолжала играть роль благоразумной избранницы сына советника. Еще несколько минут назад они стали свидетелями моего унижения, а теперь делали вид, что испытывают ко мне глубочайшее уважение.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь… – За спиной послышался голос Райана. – Но позвольте украсть у вас это манящее очарование, – подытожил он, прежде чем нагло потащить меня за собой.

– Манящее очарование? – саркастически повторила я, безвольно следуя за ним.

– Альби, как ты? – Райан окинул меня нерешительным взглядом.

– Мне нужен не ты, а твой брат, – грубо отрезала я. – Какие же вы все-таки…

Дойдя до зоны отдыха, Райан усадил меня на широкий диван. Атмосфера здесь разительно отличалась от той, что царила в основном зале. Невесомая ткань штор развевалась на легком ветру, поблескивая жемчужными переливами. У наших ног, вокруг неглубокого бассейна, были разбросаны белые декоративные камушки. Тихо журчала вода, плавали рыбки.

Я откинулась на спинку, цокнув языком и разочарованно раскинув руки. Поступок Лиона не шел из головы. Он должен был гордиться мной, моей смекалкой и верностью, а не бросать на глазах у всех, еще и не сказав ни слова!

НИ СЛОВА!

Ха!

– Альби, ты, конечно, куда привлекательнее, когда злишься, но, если ты еще и расплачешься, я точно не смогу держать себя в руках.

– А вот ты мне не нравишься.

– Потому что я единственный, кто с тобой честен. – Райан скептически посмотрел на меня.

Я улыбнулась:

– Ты прав.

– Не злись на брата. Даже меня передернуло, когда я увидел, что с тобой творил Максимус…

Я вопросительно на него взглянула:

– Пара поцелуев сводит вас с ума? Это не нормально.

– Началось все с поцелуев, но закончилось куда более впечатляюще. – Он говорил шепотом, между делом поглядывая в сторону зала, откуда, видимо, мог прийти Лион. – Ваша страсть переросла в какое-то безумство. Максимус поднял тебя и спиной прижал к стеклу, а потом… взял прямо там.

– Что?! – онемела я.

– Только обойдя сонический бокс, я понял, что это проекция. До тех пор, Альби, готов поклясться, я думал сначала прикончить Максимуса, а потом и тебя.

– Но это же бред! Как вообще можно в такое поверить? Или, по-вашему, я какая-то потаскуха? – Я была крайне возмущена.

– Это сложно объяснить! Успокойся, – потребовал Райан, схватив меня за руку. – Поверь, на это невыносимо было смотреть.

Я вырвалась из его хватки и в ответ шлепнула по руке.

– А мне, значит, было легко? Ладно ты, но Лион! Как он мог в это поверить?! Так он меня видит? Больная на голову землянка, которая спустя десять минут после признания в любви раздвигает ноги перед другим? Вы вообще нормальные?

– Поступай, как знаешь. – Он пожал плечами. – Но я все тебе объяснил. Я бы на твоем месте какое-то время брата не трогал.

– Да ты что! Вот сам с ним тогда и строй отношения, – пренебрежительно кинула я и встала с дивана.

Разговор с Райаном расстроил меня еще сильнее. Да, на долю секунды я тоже усомнилась в верности Лиона, но виной тому был эффект неожиданности и удивительно правдоподобная голограмма. Однако же я смогла отыскать объяснение, не поддавшись слепой ревности.

– Мы уходим, – сказала я Лиру, который подошел к нам и теперь не спускал с меня глаз.

– Знаешь, а ведь Райан прав, – согласился он.

– Ты тоже поверил бы в эту чушь? – выдала я, сжав кулаки.

– Да, – тут же ответил Лир.

– Ты шутишь? – Я остановилась и посмотрела на него. – Что с вами не так?

– Дело не в нас, а в тебе. Думаю, не я один чувствую, что твои решения неокончательны. Иногда кажется, что ты только и ищешь повод, чтобы сдаться, отказаться от всего и сбежать.

Я замерла, не в силах что-либо противопоставить.

– Я не пытаюсь сбежать.

– Не пытаешься, но иногда была бы не прочь, верно? Как, например, сейчас.

– Ты считаешь меня слабохарактерной?

– Я считаю тебя заложницей пути, по которому тебе предстоит пойти.

– Прошу бурными аплодисментами поприветствовать пары Этьена и Бениффи, Жоакуина и Дорианны, Аурелиона и Атанасии, Максимуса и Таллид! Они проходят на следующий этап! – взволнованно изрек Экстаз. – Впереди нас ждет головокружительное испытание на искренность! Вы готовы?

Думая о том, что сказал Лир, я не могла смотреть Лиону в глаза. Он бережно коснулся моей руки и переплел наши пальцы. Не представляю, какие эмоции ему предстояло бы почувствовать, дотронувшись до меня в своем истинном обличье.

Поумерив пыл, я поняла, что все они были правы, хоть и каждый по-своему. Несмотря на желание остаться, я в случае чего была готова вернуться домой, раз и навсегда избавившись от этих воспоминаний.

Я не знала, хорошо это или плохо…

– А начнем мы с наших верных холостяков! – Экстаз взмахом руки подозвал их к себе.

Я отпустила Лиона, так и не взглянув на него. Мужчины, продолжающие участие в испытании, выстроились в ряд напротив Экстаза. Андроиды выдали им замысловатые диадемы, в которых оказались встроены интеграторы.

– Ати, – прошептала Таллид, шагнув ко мне. – Как ты?

– Провалиться бы сквозь землю…

– Аналогично, – грустно согласилась она.

– То, что видела ты, было намного хуже того, что видела я.

– Да, Макси мне все рассказал.

– Макси… – протянула я, улыбнувшись. – А как он зовет тебя?

– Лиди, – смущаясь, ответила она.

– Вы такие милые.

Нам обеим как можно скорее нужно было забыть все, что показали нам добродушные организаторы проекта.

– Всего три вопроса! Ответ один: либо да, либо нет. Что может пойти не так? – интригующе спросил Экстаз. – Готовы? – Дождавшись, пока все холостяки кивнули, он продолжил: – Солгали – выбыли. Все просто!

– Боюсь представить, что нас ждет на этот раз, – тихо высказала свои страхи Дорианна, которая решила присоединиться к нашей с Таллид компании.

Я махнула и Бениффи, предлагая ей присоединиться. Она улыбнулась и, взяв с общего стола четыре бокала, направилась к нам.

– Успокоительного? – предложила она, протягивая нам бокалы с напитками.

– Золотой человек, – тут же одобрила ее жест Дорианна.

Да, сегодня нам не помешало бы отвлечься и отдохнуть. Тяжело вздохнув, мы сделали по глотку.

– Первый вопрос! – объявил Экстаз. – Можно ли назвать любовью ваши чувства к участнице, которую вы выбрали сегодня для испытания?

– Да, – единогласно ответили все холостяки.

– И на первом вопросе выбывает… Этьен! – Экстаз состроил шокированную гримасу.

По залу прокатилась волна удивленных вздохов и перешептываний.

– Все в порядке, – тут же сказала Бениффи, отвечая на наши сочувствующие взгляды. – Мы еще не так близки. Не знаю, зачем вообще он так ответил. Очаровашка.

– Второй вопрос: есть ли у вас любовные отношения за пределами проекта?

– Нет, – все, как один, ответили мужчины.

– Я сейчас описаюсь, – прошептала Дорианна.

Выдерживая долгую паузу, Экстаз заставлял нас мучиться в ожидании. Ставя под сомнение искренность ответов наших мужчин, он демонстрировал и то доверие, что мы испытывали к нашим избранникам.

– Три абсолютно честных ответа! – громогласно выдал Экстаз.

Улыбнувшись друг другу, мы допили свои напитки и потянулись к андроиду за добавкой.

– Финальный вопрос. Если ваша избранница после проекта предпочтет вернуться на Землю, отправитесь ли вы за ней?