Сиротка для дракона. Боевой факультет

Глава 10

– Ну вот. – Алек остановился у двери кастеляна.

Сейчас коридор был пуст, и я обрадовалась тому, что никого нет и ссориться не с кем.

– Иди, я тебя подожду.

– Алек… – Я замялась: не наживу ли себе сейчас еще одного врага своей прямотой. Но лучше объясниться сразу. – Не стоит. Давай начистоту: что бы там обо мне ни говорил декан, я поступила учиться не на содержанку, а на боевой. Учиться. Не искать покровителя. Не крутить шашни, как ты недавно выразился…

– Это удар в самое сердце! – воскликнул он, прижимая руки к груди. – Я останусь безутешен!

Прежде чем я успела что-то ответить, он улыбнулся.

– Не будь так серьезна. Это просто флирт. Просто… игра.

Просто… Интересно, для скольких женщин из тех, что потом оставили детей в приюте, все начиналось с подобной «просто» игры? Алек, хоть и тоже подкидыш, все-таки парень, для них все по-другому.

Или я сгущаю краски, наслушавшись рассказов девочек, что успели побывать на улице? Мужчинам только одно и надо, твердили они. Иначе откуда бы брались такие, как мы, никому не нужные дети?

Но ведь я не обязана поддерживать эту игру?

– Я не привыкла к такому, – призналась я. – И правда, не надо.

Он пожал плечами:

– Хорошо, давай начистоту. Нужно очень старательно уворачиваться от правды, чтобы говорить, будто, поступив на боевой, ты собираешься только учиться.

– И ты туда же! – вспыхнула я.

Он поднял ладони в примирительном жесте.

– Постой, дослушай. На первом курсе ты единственная девчонка. На втором – три, на третьем – пять, на последнем – две. При таком раскладе барышня должна быть страшнее изначальной твари, чтобы за ней не таскался хвост кавалеров.

Было в этом что-то… унизительное. Вроде как получше никого не нашлось, можно и за этой поухлестывать. Заодно соперникам нос натянуть, если ухаживание удастся.

– Что, на бытовом девушек мало? – проворчала я.

– Так туда же еще дойти надо, а тут под боком, да еще и из своих, а не кисейная барышня. Так что или учись улыбаться всем и никому одновременно, или все же найди покровителя. Или… – Он ухмыльнулся. – Могу подарить дубинку, отгонять чересчур назойливых поклонников. Впрочем, мы на боевом, не факт, что поможет.

Я не выдержала, застонала, взъерошив волосы. В таком направлении я действительно не думала, и…

Мало мне было забот!

– Неужели нельзя быть просто добрыми приятелями?

– Почему? Можно, – неожиданно легко согласился Алек. – Но дубинку я тебе все-таки подарю. Пригодится. – Он сменил тему: – Ладно, хватит болтать. Давай – к кастеляну, и я все-таки тебя дождусь.

Кастелян, как и в прошлый раз, едва удостоил меня взглядом.

– Подписанное прошение о переводе.

Опять?

– Я не писала прошение о переводе.

Он наконец соизволил поднять голову от амбарной книги.

– Тогда где тебя носило все это время?

– Я была у декана, – пояснила я. – Но прошение писать не стала.

– Значит, все-таки боевой. Два комплекта летней формы.

Он смерил меня оценивающим взглядом и шагнул к стеллажу. Выудил откуда-то холщовый мешок на завязках. Рядом с мешком на стол лег сверток одежды.

– Повседневный мундир. – Он снова развернулся к полкам, достал еще один сверток. – Мундир для занятий по физподготовке. Три комплекта нательного белья. Башмаки… – Он глянул на мои ноги. – На тебя только туфельки.

Прежде чем я открыла рот, чтобы возразить, кастелян гаркнул:

– Я должен обеспечить всех поступивших обувью, не устраивают туфли, сходишь к башмачнику и закажешь хоть походные сапоги!

Я молча начала складывать одежду в мешок. В конце концов, мои башмаки хоть и видали виды, но разваливаться пока не собирались. А там разберемся.

– Башмачник и портниха в здании бытового факультета. Зайдешь к ним, – велел кастелян.

– Портниха? – не поняла я.

– Мундир подогнать. – Он снова смерил меня взглядом. – Мерки усредненные, мы не у модистки. Тебе мундир будет по спине широк, и штаны в поясе убавлять придется.

Да, те штаны, что на мне, тоже пришлось ушивать в поясе, спасибо, Лидия помогла.

– Но это за свой счет, – предупредил кастелян. – Подгонка от пяти су.

Я мысленно охнула. Этак никаких подъемных не хватит. Ладно, хоть у меня руки и не тем местом приделаны, как у нормальных девушек, все же иголку держать умею. Справлюсь как-нибудь.

– Это отдашь коменданту общежития. – Он протянул мне записку с печатью. – Пристроит тебя.

Хорошо, что жилье для меня тоже оплачивалось из казны. Как и питание. Мне даже стипендия полагалась. Правда, что-то подсказывало, что на ту стипендию сильно не развернешься. Придется искать подработку, а где, спрашивается, ее искать? Впрочем, пока это не самая насущная проблема.

– Это книжка на питание. – Он протянул книжку размером с мою ладонь. – Отрываешь листок, отдаешь в столовой. Здесь на первый месяц, через месяц вернешь корешки, получишь следующую. Торговать ими не советую, всплывет – останешься без казенного харча.

Я кивнула. Торговать, еще чего. Самой пригодится!

– Это в библиотеку. – Поверх книжки лег еще один листок. – Выдадут учебники. Это тоже для библиотеки.

Я недоуменно моргнула, разглядывая широкий кожаный ремень с прочной пряжкой. Для библиотеки? Но прежде, чем я успела спросить, кастелян вернулся за стол и уткнулся в свои записи.

– Чем застелить постель, даст комендантша, – буркнул он. – Свободна.

Я подхватила неожиданно объемный и увесистый мешок. Сама разберусь что и зачем.

– Теперь поняла, зачем я тебя ждал? – ухмыльнулся Алек, едва я снова оказалась в коридоре.

– Да, спасибо.

Наверное, я смогла бы унести и сумку, и мешок с вещами, но, как назло, заныло плечо, и помощь была очень кстати.

– В общежитие меня не пустят, но до двери донесу. – Прежде чем я успела пикнуть, Алек отобрал у меня и мешок.

– Не стоит, я сама…

– Уймись, – отмахнулся он. – Помнишь, что я говорил? Ты больше не в приюте, так что не отказывайся от помощи.

Я тихонько вздохнула, чувствуя себя неожиданно неловко. Но не отбирать же у него свои вещи?

– А зачем в библиотеке ремень? – спросила я, чтобы сменить тему.

– Пороть нерадивых учеников.

– Да ладно! – опешила я.

Алек кивнул, но долго серьезную мину не удержал, заржал.

– Для учебников и тетрадей. Складываешь в стопку, перехватываешь ремнем, свободный конец наматываешь на руку. Очень удобно. Заодно и засветить можно… навязчивому кавалеру.

– Ну хватит уже! – взмолилась я.

– Не-ет, – протянул он. – Я не злопамятный, просто злой и с хорошей памятью. И припоминать буду долго.

Я ругнулась себе под нос, а Алек снова рассмеялся.

По дороге в общежитие он показал мне столовую – изящный павильон, скрытый среди деревьев.

– Слева от входа зал для богатеньких, справа – для простых, не перепутай, – добавил он.

– Не перепутаю.

Вот и все пресловутое равенство. Видимо, эта мысль отразилась у меня на лице, потому что Алек пояснил:

– Ничего, конечно, страшного не случится, если ты сунешься с талонами туда, где только за деньги кормят, подавальщицы подскажут, но кто-нибудь вроде того гов… самовлюбленного типа, с которым ты сцепилась, может и съязвить. С одной стороны – разбитый нос, с другой – дисциплинарная отработка, тебе это надо?

– Откуда ты знаешь про того типа? – спросила я.

Дисциплинарная отработка? Декан ничего не сказал. Или за этим он меня и звал?

Алек фыркнул.

– Да уже весь боевой знает. И международники тоже, говорят, их декан рвет и мечет. Он все твердил, что международник – это человек, который не выронит из глаза монокль, даже если подкрасться к нему и пнуть под зад. А тут – драка. Одна радость: первокурсник, и учеба еще формально не началась.

Я ругнулась себе под нос: угораздило же прославиться в самый первый день!

– Да ты не переживай. – Алек хлопнул меня по плечу, по счастью, здоровому. – Одной сварой больше, одной меньше. Мы с ними цапаемся, наверное, как наши два факультета появились.

– Почему? – не поняла я.

– Потому что из-за их решений нам приходится умирать, я так думаю. Хотя вслух международники говорят про нас, мол, сила есть, ума не надо, а мы про них – что они изворотливые лицемеры. В общем, теплые и дружественные отношения… Вот мы и пришли.

Он выудил из кармана лист бумаги.

– Переписал для тебя расписание на завтра. В первые недели все будут утрясать, так что пока только на день, на послезавтра сама посмотришь. И не забывай: нулевой парой физуха.

– Физуха?

– Общая физическая подготовка. На полигоне. Не вздумай проспать: Этельмер шкуру спустит.

Он вернул мне мои вещи, открыл дверь, пропуская вперед, и я очутилась в маленьком вестибюле, где за стойкой сидела с вязанием женщина средних лет.

– Я думала, уже все новенькие заселились, – приветливо улыбнулась мне она. – Погоди, сейчас коменданта позову. Вещи пока можешь на стойку положить.

Поблагодарив, я последовала ее совету. Повела плечами. Ноги уже не так отваливались – успела отдохнуть в кабинете целителей. Зато живот пел возмущенные песни, и голова казалась пустой и тяжелой одновременно. То ли от голода, то ли от избытка впечатлений, а ведь день еще не кончился.

Комендантша оказалась полной противоположностью вахтерше: сухая, с плотно поджатыми губами, она жестом велела мне следовать за собой.

– Мужчин не водить, – сообщила она вместо приветствия. – В окна не пускать, застанут – вылетишь из общежития, будешь жить где знаешь.

Вот только мужчин в окне мне и не хватало! Впрочем, эту мысль я решила придержать при себе, тем более что комендантша моим мнением явно не интересовалась.

– Все шашни – в городе. В выходные, праздники и летом можешь вообще в общежитие не возвращаться.

Я выругалась про себя, но решила, что молчание все-таки золото, незачем в десятый раз повторять, что за сегодняшний день мне общения с мужчинами хватило на всю оставшуюся жизнь.

– После десяти вечера двери закрываются, не попала – ночуй как знаешь. Если день будний, получишь дисциплинарную отработку.

Значит, нужно возвращаться вовремя. Или учиться лазить в окна.

– Спиртное в общежитие не приносить, за найденное дисциплинарная отработка…

А как же первокурсники боевого, которые уже «обмывают»? Или для парней другие правила? Или главное – не попадаться?

В любом случае у меня нет лишних денег на спиртное, да и не тороплюсь я его пробовать.

– Дурманные травы – тем более, найдут – вылетишь из университета. Песни по ночам не горланить.

«А стихи декламировать можно?» – едва не брякнула я, но вовремя прикусила язык.

– Мебелью не швыряться и вообще после закрытия дверей не шуметь.

Что ж, этот запрет хотя бы понятен.

– Зелья в комнате не варить, пожары не устраивать.

Ну, это, наверное, больше к алхимикам.

Мы поднялись на третий этаж – неужели и сюда парни залезают в окна? Комендантша извлекла из кармана жетон, на миг блеснувший магией.

– Ключ от заклинания – на входе в общежитие и от твоей комнаты.

– На входе? – переспросила я, припомнив, что прошла в двери безо всяких помех.

– Установится в первый учебный день.

Значит, завтра.

– Не теряй. Восстановление платное.

Она поднесла жетон к двери, и та приоткрылась.

По-прежнему не здороваясь и не стучась, комендантша проплыла в комнату.

– Чего стоишь, заходи. Койки как-нибудь поделите, постель сама застелешь, белье – на койках.

Внезапно оробев, я шагнула вслед за ней и обнаружила лучезарную улыбку Оливии.