Синхронизация судеб

Глава 4

От кабинета манна, который, по словам Анхеля, обещал так порезать любого бойца «Механического солнца», кто забредет на его территорию, что потом никакой медик не соберет, я ожидала чего угодно – от подпольной лаборатории, где проводились нелегальные модификации и торговля органами, до бандитского притона, полного кровожадных убийц со скальпелями. Однако к тому, что из катакомб окраинного района мы попадем на верхние этажи элитного небоскреба Центра Абисс-сити, я оказалась совершенно не готова.

Кабинету, куда нас с Хавьером привели молчаливые охранники главы «Хирургов», пожалуй, позавидовал бы не только Ли Эббот, но и некоторые из его вышестоящего литианского начальства. Воздух, простор, дорогая отделка. За огромным, во всю стену, окном виднелись высокие шпили небоскребов. Ярко светило столь редкое в трущобах солнце, а небо, не расчерченное белыми следами ховеров, ослепляло бескрайней синевой.

В первое мгновение это дезориентировало. Но стоило глазам привыкнуть к свету, как стало очевидно – передо мной была голограмма, искусно спроецированная на пустые стены. Своеобразное решение. Если верить причитаниям Никс, трясущейся над нашим переносным голопроектором, дешевле было выстроить полноценный кабинет, чем воссоздать его голографическую копию, обвешав подземный ангар датчиками по самое не могу. Но Дамиана Рохаса, судя по всему, это совершенно не волновало.

Иллюзия была идеальна – даже оранжевое солнце рвано пульсировало почти как живое, мешая сфокусировать зрение на высокой фигуре, сложившей за спиной крепкие руки, у панорамного окна. В глаза бросились белоснежный костюм и непривычно светлые для чистокровного шейдера волосы. На смуглом запястье металлически сверкнул из-под рукава корпус дорогого коммуникатора, выпущенного в ограниченную продажу меньше месяца назад.

«Позер, – мысленно фыркнула я, рассматривая манна сквозь прищуренные веки. – Лишь бы пыль в глаза пустить».

По широким плечам пробежала полоска ряби, и я с удивлением осознала, что и сам Дамиан Рохас – не более чем голограмма. Зловеще молчаливая голограмма.

Что ж, после теплого приема, который оказали нам «Хирурги», этого стоило ожидать.

Солдаты, абсолютно невидимые до самого последнего момента, окружили нас в ту же секунду, как уцелевшие после шиссовой ямы собрались у входа в тоннель пятнадцатого. Сопротивляться было бесполезно – на каждого шейдера «Механического солнца» приходилось по два-три «Хирурга» в черной униформе, а на груди Хавьера, лишь частично прикрытой чешуей шейда, застыло не меньше десятка красных светящихся точек.

Адреналин, бурливший в крови после схватки с дронами и шиссами, возможно, и толкнул бы особо рьяных на самоубийственный прорыв – Анхель, судя по напряженной позе, так точно был готов ввязаться в бессмысленную драку, – но короткий взмах руки старшего Кесселя остановил готовящуюся бойню. Хавьер с присущим ему каменным спокойствием позволил «Хирургам» забрать его оружие и коммуникатор, а потом, все так же опираясь на мое плечо, первым шагнул в темноту вслед за молчаливыми проводниками. Остальные нехотя последовали его примеру. Кроме Химика, который в своей непостижимо неуклюжей манере, слабо сочетавшейся с бесконечным бегством на пределе возможностей, умудрился скормить комм одному из шиссов, и Ракель, у которой его вообще не оказалось.

К самому Рохасу ожидаемо пустили не всех. Даже Ракель, которая некогда утверждала, что знает предводителя «Хирургов» лично, наткнулась на недвусмысленно выставленные стволы винтовок и отступила. Меня же остановить не получилось. Прижавшись к Хавьеру, я прошла с ним в приоткрывшуюся дверь кабинета, зло сверкнув глазами на охранника, попытавшегося преградить путь.

Увы, старания пропали даром. Голографический лидер «Хирургов», очевидно, не был настроен на конструктивный разговор.

– Рохас… – Хавьер прочистил горло, когда молчание стало уже совсем нестерпимым. – Я бы и рад подольше полюбоваться такой великолепной копией кабинета мэра Абисс-сити, но, увы, время сейчас крайне дорого.

– Кессель…

Голографический манн даже не удосужился повернуться.

Небрежное движение головы – и на стекле вместо проекции неба вспыхнули изображения с камер видеонаблюдения. Я увидела друзей – Никс, Анхеля, Ракель, Химика и других шейдеров, нервно переминавшихся посреди коридора в окружении нескольких десятков «Хирургов», которые держали отряд на прицеле.

– Это все, что осталось от «Механического солнца»?

– С нами группа, которой удалось вырваться из оккупированного литианами семнадцатого.

– Негусто.

Голограмма усмехнулась. Пальцы дрогнули, командуя невидимым оборудованием. Проекцию одной из стен сменили трансляции особо любопытных моментов последних часов нашего бегства. При виде шиссов, снятых с высоты первого уровня ямы, и крохотных движущихся точек-шейдеров в животе предательски заныло.

Не желая снова переживать падение Шона и Хавьера, я перевела взгляд на Рохаса, почти бессознательно отмечая пальцы манна – пальцы хирурга. Легко было представить, как они порхают над телом пациента, сжимая острый наноскальпель или сверхточные рычаги манипуляторов. Неужели свое прозвище Рохас получил не за педантичную чистоту голографического кабинета и идеально белый удлиненный пиджак, чем-то напоминавший медицинский халат?

– Впрочем, – прервал мои мысли глава «Хирургов», – так даже лучше. Меньше тел отправлять на утилизацию.

Рука Хавьера сжалась на моем плече.

– Ты нарушаешь договоренность.

– Договоренности не было. Предыдущее соглашение остается в силе. Любой боевик «Механического солнца», ступивший в пятнадцатый, не выйдет живым. Единственная из вас, кто может здесь находиться, – это Ракель Вега. – Камера выхватила из толпы бывшую барменшу, склонившуюся над Рамоном. Шейдер шевельнулся – кажется, действие препаратов закончилось, и дядя пришел в сознание. Не слишком вовремя. Даже слишком не слишком. – Ее я готов принимать в пятнадцатом. А полтора десятка маннов, как минимум один из которых тащит на хвосте литиан…