1

Почему так болит голова? Дикость!.. Она не помнила, чтобы у нее так болела голова. За все двадцать пять лет – ни разу так сильно. И эта внезапная боль не просто была очень сильной – она будто кусалась, словно злая собака, не пускающая чужака… куда?… В собственные же воспоминания?… Гале подумалось вдруг, что боль и впрямь «вела себя» словно живое, а то и разумное существо. От этого сделалось неуютно и страшно. А потом сразу – стыдно. Это же надо, до чего она додумалась: боль у нее живая! Совсем, видать, мозги переклинило. Или это уже старость подкрадывается?

Галя фыркнула и сразу сморщилась от нового приступа боли. Да что же это такое? Ведь голова просто разламывается на куски!

– Мамочка, ты чего? – подскочил и дернул за полу халата Костик. – Тебе горькое на язычок попало, да?

– Все хорошо, котеночек, – попыталась улыбнуться Галя. – У мамы головушка болит. Сейчас пройдет.

– Давай позвоним в больничку, – по-взрослому насупил бровки Костя. – Позовем тетю доктора, и она тебя вылечит.

– Ты мой хороший! – прижала к себе Галя сына и легонько потрепала мягонький, белый ежик. – Заботливый мой котенок… – Она поцеловала Костика в макушку и почувствовала, как резко отпустила голову боль. Словно разжались гигантские клещи, изощренно пытавшие ее только что.

Костя ощутил, как вздрогнула мама, и поднял на нее огромные синие глазищи. Увидел на мамином лице счастливую улыбку и тоже улыбнулся:

– Перестала болеть, да? Не надо доктора звать?

– Ты мой самый лучший доктор! – снова обняла Галя Костика. – Когда ты со мной рядом – все мои беды улетают.

– Я не доктор, – замотал головой Костя. – Мне четыре года, а во столько годов люди еще не умеют лечить. – И тут же переключился на второе Галино замечание: – А куда улетают твои беды? В жаркие страны?

– Уж лучше пусть на Северный полюс летят. Там им самое место!

– Когда вырасту, тоже поеду на Северный полюс, – сказал Костик.

– Зачем? – рассмеялась Галя. – Ловить мои беды? Там же холодно, на полюсе!

– Я тепло оденусь, – успокоил ее сын. – А твои беды уже льдинками станут. Как чупа-чупс. И потом их Умка съест. И маму угостит. А я приду – и дам ему настоящий чупа-чупс. И он догадается, что твои беды были невкусными.

– Ох, ты мой фантазер! – вновь потрепала Галя беленький ежик сына. – Но придется Умке еще тебя подождать. А сейчас, боюсь, тебе пора спать ложиться.

– Не бойся, мама! – Глазенки Костика вспыхнули радостной синью. – Я не буду ложиться!..

– Как это не будешь?… – оторопела Галя. А потом не удержалась, засмеялась, уткнувшись в мягкую, пахнущую молоком, солнцем и счастьем Костину макушку. – Ты мой хитрющий котеночек!..


Костя заснул очень быстро, не дослушав и половины сказки, что читала ему Галя. Она осторожно положила книжку на тумбочку, пригасила свет лампы и на цыпочках вышла из спальни. Медленно, стараясь не скрипнуть петлями, закрыла дверь. Давно бы надо смазать, да все руки не доходят. И вспоминается лишь в такой момент, как сейчас вот. Ну, ничего. Зато теперь есть часа три, чтобы от души побездельничать. Почитать, например. Телевизор смотреть совершенно не хотелось, на счете за Интернет кончились деньги… Может, оно и к лучшему. Просидела бы опять до трех ночи в чате! А толку, спрашивается? От этих виртуальных знакомств – только одно расстройство. Вот почему она так легко знакомится в Сети, а наяву это – ну никак не получается? Впрочем, один раз получилось… Галя вздохнула и покосилась на дверь, за которой спал Костик. «Ну и пусть! – подумала она. – Зато у меня теперь есть мой самый лучший на свете котеночек, моя радость, мое славное солнышко! И никто нам больше не нужен, правда?»

Она подмигнула своему отражению в зеркале, висящем в прихожей. Отражение подмигнуло в ответ не очень-то жизнерадостно. Видать, имело на этот счет иное мнение.

Галя внимательно посмотрела в глаза зазеркальной упрямице. Они были такими же большими и синими, как у Костика. Только у сынишки небо, отраженное в них, не закрывали темные тучи тоски и боли.

Она критически окинула взглядом остальные детали отражения. Волосы – тоже почти Костины: такие же светлые и короткие. Ну, подлинней, конечно, чуть-чуть, не ежик. Нос аккуратный, чуть курносый. Губы – в меру пухлые. Ну что еще этим мужикам надо?! Хотя известно что.

Вздохнув, она продолжила «осмотр». Опустила взгляд на шею – осталась ею вполне довольна: высокая, тонкая, ни морщиночки, – потом на грудь. Не футбольные мячи, конечно, но и не пустое место.

И все бы хорошо, но вот фигура!.. Галя невольно поморщилась. Мало того что рост – под метр восемьдесят, так еще эти широченные плечи, почти полное отсутствие талии… И не потому что она толстая. Вовсе нет! Просто такая вот конституция по наследству досталась. И мама у нее ширококостная, и бабушка. Говорят, прабабка тоже «особой статью» отличалась.

Галя в очередной раз вздохнула, прищурилась, посмотрела в зеркало сквозь опущенные ресницы – так, что черты лица стали размытыми. Ну настоящий мужик – ни дать, ни взять! Недаром на нее старшеклассницы и молоденькие студенточки оглядываются, когда она в джинсах, куртке и без шапки разгуливает. Издалека очень даже на смазливого паренька похожа. Волосы, что ли, подлинней отрастить? Но с ними, длинными, столько мороки! А времени, особенно по утрам, и так всегда не хватает.

Она бросила на отражение еще один взгляд и собралась уже отвернуться, как вдруг увидела, что из зеркала пристально смотрит на нее страшное, смертельно худое и осунувшееся лицо почти лысого мужчины с черными мешками под глазами.

Галя вздрогнула и заморгала. Ее собственное отражение так же испуганно моргало в ответ. И стремительно бледнело.

Она опустилась на пуфик, схватилась ладонями за щеки. Что это с ней? Сначала голова чуть от боли не треснула, теперь лысые упыри мерещатся! А все из-за этой нервотрепки. Из-за бесконечного дерганья, самобичевания. Надоело быть одной, хочется счастья?

Да, хочется! Очень хочется!.. И ведь ничего особенного, сверхъестественного она не просит. Простого, обычного женского счастья. Чтобы идти домой и знать, что тебя там кто-то ждет. И не надо, чтобы этот кто-то был суперменом, сексуальным гигантом, нобелевским лауреатом или писателем-фантастом!.. Пусть он хоть простым шофером будет или даже… школьным учителем, не дай, конечно, бог. Пусть он зарабатывает мало, пусть для него Чехов «Му-му» написал, пусть он Паганини со спагетти путает. Пусть, пусть, пусть!

Галя стукнула кулаками по коленям. А вот и не пусть! На хрена, спрашивается, ей такой гоблин нужен? О чем она с ним говорить будет? Какое такое счастье она с этим тупым учителем увидит?

А какое бы она увидела счастье с тем лысым толстяком Игорем, что год назад зачастил к ним в офис? Да и не в том дело, что он лысый и толстый, – какая, собственно, разница? Зато вполне себе интеллигентный и не бедный, судя по всему, – во всяком случае, сводив ее два раза в ресторан, цены в меню с тоской не разглядывал. На вспыхнувшие чувства намекал, руку лобызал, глаза закатывал… Зато как только про Костика узнал, так вся его внезапная любовь разом и кончилась.

Так что не надо ей ни худых, ни толстых, ни лысых, ни волосатых. Лучше уж одной жить, чем сыну жизнь портить, то одного, то другого «папу» примеривая. И чтобы какой-то козлина потом ей своим «благородством» в нос тыкал: взял, дескать, с довеском, так молись теперь на меня! А свой нос при этом от Кости бы воротил… Нет-нет-нет! Уж лучше одной!..

И она ведь не одна! Разве ей с Костиком скучно? Разве не рвется сердце от счастья, когда она смотрит в эти синие глазенки, слышит его восторженный голосок?

«Что тебе еще надо, дура?!» – прошипела Галя, обращаясь к зеркалу.


Делать ничего не хотелось. Настроение испортилось окончательно. Она включила торшер и села в кресло. Рука машинально потянулась к журнальному столику, но там, кроме газеты с объявлениями, ничего не было. Галя равнодушно перевернула несколько мятых страниц и собралась уже отложить газету, как ее внимание привлекли вдруг пометки, сделанные шариковой ручкой. Галя удивленно вскинула брови, увидев, что на странице обведено пять телефонных номеров. Но еще больше она поразилась, когда прочитала название раздела, в котором размещались эти объявления: «Магия, гадание, ворожба».

Галя презрительно фыркнула и отбросила газету, которая, скользнув по гладкой столешнице, упала на пол. «Туда ей и дорога!» – подумала Галя. Это ж надо, до чего она докатилась! Чуть к гадалкам за помощью не бросилась!..

Но когда же она успела сделать эти пометки? Галя нахмурилась, потерла лоб, но в голову ничего не приходило. Пришлось вставать и поднимать газету с пола. На ней оказалась вчерашняя дата. С трудом, но Галя все же вспомнила, что стояла вчера у прилавка с газетами вечером в магазине, как раз на выходе из продовольственного отдела, где больше всего покупателей. Нет-нет, да и привлечет внимание какой-нибудь заголовок, что-нибудь да и купишь. А вот почему она решила взять именно эту газету? Неужели и впрямь из-за гадалок? Или надеялась прочитать объявление о том, что одинокий молодой принц ищет белую лошадь… то есть дебелую дуру вроде нее?

Она перевернула несколько страниц и нашла раздел «Знакомства». Нет, тут ничего помечено не было. Значит, все-таки из-за гаданий?… Но почему же она ничего не помнит? Что-то с ее головой определенно происходит. То память теряет, то раскалывается на части.

Галя осторожно дотронулась кончиками пальцев до висков. Голова была тяжелой, но не болела. И все-таки это ненормально. Наверняка и забывчивость, и головная боль – звенья одной цепочки. Если такое станет повторяться – надо будет обратиться к врачу. Не хватало еще умом тронуться! Как тогда Костик без нее? Бабушка с дедушкой, конечно, его не оставят, они и так помогают – что бы она без них и делала с ее секретарской зарплатой!.. Но мама – это же совсем другое! У каждого ребенка обязательно должна быть мама, и желательно – здоровая. А вот без папы мы уж как-нибудь проживем.

Она снова вздохнула и аккуратно положила газету на столик. Соблазн прочитать объявления о знакомствах она преодолела без особого труда. Ей почему-то казалось, что нормальный человек туда писать не будет.

Галя откинулась на мягкую спинку и закрыла глаза. Вновь попыталась восстановить события вчерашнего вечера. Ну да, в магазин она заходила. Забрала Костю из садика и зашла. Купила хлеба, макарон, яблок. Костик свой любимый чупа-чупс выпросил… А вот что купила эту злосчастную газету, не помнит! Как подошла к прилавку, помнит, а больше ничего. И уж тем более осталось за кадром, как она что-то в этой газете подчеркивала. Нет, с памятью определенно нелады! Хреново. Даже очень.

А сегодняшний-то день она хоть помнит?… Отвела Костика в сад, поехала на работу. Две маршрутки пришлось пропустить, мест не хватило. Едва не опоздала. Ну, саму работу вспоминать смысла нет, там каждый день одно и то же с девяти до пяти.

А вот и нет! Галя внезапно открыла глаза и напряглась, оторвавшись от мягкой спинки. Нет! Сегодня не до пяти!.. Сегодня она у Зои Сергеевны на час раньше отпросилась. Зачем?… Тьфу ты, да как же зачем? Она ж по магазинам решила пробежаться!

По каким еще магазинам?… Галя нахмурилась и сцепила пальцы. Дикость! Какие магазины? До получки еще десять дней, а денег – не кот даже, а мышонок дохлый наплакал!.. Что это взбрело вдруг в ее больную голову?

Она встала и пошла на кухню. Налила холодной заварки, выпила залпом, словно водку. Пить одну заварку, даже без сахара, она привыкла, еще учась на журфаке. Это ее хорошо взбадривало, мозги здорово проясняло. Папа смеялся над ней, «чифирщицей» называл. А вот Романа эта ее привычка бесила. Особенно когда она прямо из чайного носика заварку дула. Университет пришлось бросить, когда родился Костик, почти сразу после этого их оставил Роман. А вот привычку пить заварку она сохранила. Вот и сейчас мысли стали яснее, вытянулись в струнку, будто солдаты на плацу.

Ну так и что там с магазинами этими? Не помнила Галя что-то никаких магазинов. То есть вроде бы и помнила, но неконкретно как-то, расплывчато и туманно. Куда она заходила, что смотрела? Одежду, обувь? Может быть, книги? Нет, в книжный она, когда денег мало, идти боится. Хоть один томик да купит, а чаще всего на этом не остановится. Нет, в книжный она заходить не могла. И его бы она обязательно запомнила. А вот одежда… Да, вроде припоминаются какие-то шубы, куртки… Но ведь не собиралась она покупать шубу? Тем более, в конце мая. Дикость! Но то, что она где-то два с лишним часа болталась, – это точно. Костю предпоследним из садика забрала. Он на нее чуть-чуть обиделся даже. Сказал, что если бы остался в группе один, стал бы горько плакать и устроил бы в детском саду наводнение. А воспитательница плавать не умеет, поэтому пришлось бы строить из столов плот и спасать ее.

Галя, вспомнив фантазии сына, улыбнулась. Раздражение и тревога сразу куда-то спрятались. Галя знала, что никуда они на самом-то деле не исчезли – сидят в закоулках подсознания и ждут лишь удобного момента, чтобы снова выпрыгнуть, как чертики из коробочки. Но покуда их не видно и не слышно, надо бы воспользоваться случаем и поскорее лечь спать.

Загрузка...