А потом настал тот день, когда я, будучи заключена в смутно знакомый станок, вдруг услышала:
— Наугрим Удрун, что ты можешь нам сообщить!
Почувствовав, как мысли мои потекли в подставленное ведерко, я почти сразу поняла, что день нынче не мой, и что из имеющихся в наличии навыков саморегуляции мне понадобятся все. После чего умерла — пусть не очень легко, зато быстро и окончательно.