Сила и надежда вампиров

Глава 5 Вайго

За окном уже начинало светать, и я нехотя поднялся с кровати. Расставаться с Ташей не хотелось, но другого выхода не было. Синоптики обещали сегодня солнечный день, и если я начну дымиться в её присутствии, то ничего хорошего из этого не выйдет. Сейчас приходилось быть очень осторожным — вдруг она захочет пойти погулять по городу? Я, конечно, нашёл бы способ убедить её остаться дома, но она могла просто захотеть раздвинуть шторы в квартире, и тогда мне пришлось бы не сладко.

У меня уже было придумано оправдание, почему я не переношу солнечного света, но пока Таша не станет моей женой, говорить об этом я не хотел, боясь, что она испугается и откажется выходить за меня замуж.

Одевшись, я наклонился над ней и улыбнулся. Она спала, свернувшись клубочком и я, проведя рукой по изгибу талии, поцеловал её в шею. "Моя ласковая, рыжая кошечка! Как же не хочется расставаться с тобой даже на четыре часа!".

Быстро написав записку, я положил её на прикроватную тумбу и вышел из квартиры. "Если повезёт, то я успею вернуться до того момента, как она проснётся. Ведь я позволил ей заснуть только в восемь утра, и она может проспать до четырёх вечера, даже не узнав, что я отлучался. Но рисковать всё равно нельзя".

Сев в машину, я направился домой. Внутри всё ликовало — я получил её согласие, и половина дела было уже сделано. Сейчас надо отдать Ридаху пару распоряжений, чтобы ускорить нашу роспись. Приезда Негины можно ожидать уже через четыре недели, а это значит, что мне необходимо жениться на Таше в ближайшие две недели, потом неделю подождать и сказать, что мы должны отсюда уехать, плюс неделя ей на сборы. "Только бы Негина не решила проведать свою правнучку раньше!".

Жалко конечно, что свадьбу придётся играть впопыхах. Таша только один раз выйдет замуж, и хотелось устроить ей грандиозную свадьбу со всеми атрибутами, чтобы она с радостью вспоминала этот день. Но, за две недели хорошую свадьбу можно организовать только при помощи больших денег, а показывать ей наличие этих денег у меня не стоит. Мне хватило часов и машины, и я с трудом выкрутился из этой ситуации, поэтому лучше лишний раз не будить в ней подозрения. "Но, белое платье и банкет у неё обязательно будут. Она это заслужила". Да мне и самому хотелось увидеть её в свадебном платье.

Припарковавшись во дворе дома, я поднялся в квартиру. Не успел я закрыть за собой дверь, как из своей спальни появился Ридах.

— Вайго, извини, я потерял счёт времени и у меня гости, — с долей раскаяния произнёс он.

— Ничего страшного. Через десять минут ты можешь спокойно вернуться к своей гостье, — добродушно пообещал я, проходя на кухню. — Как только стемнеет, я уеду, поэтому можешь не спешить с ней.

— Спасибо, — он улыбнулся.

— Значит так, Таша согласилась выйти замуж, и расписаться мы должны в ближайшие две недели…

— Вайго, — он нерешительно перебил меня. — Но сейчас новогодние праздники, и это нереально.

— Мне плевать — реально это, или нет. Дай денег, или пригрози, но когда мы с Ташей придём подавать заявление, его должны у нас принять с улыбкой и расписать в тот день, который я выберу, — властно сказал я. — Понял?

— Да. Но у всех выходные до девятого января, и раньше этого времени я не смогу ничего сделать.

— Тогда потрать это время на поиски слабых мест работников учреждения, которые занимаются регистрацией браков.

— Хорошо, — он кивнул. — А можно вопрос?

— Да.

— Когда ты станешь жить с ней под одной крышей, у неё могут возникнуть некоторые вопросы. Например — почему ты избегаешь солнечного света, или почему ты не ешь дома? Ты скажешь ей, кто ты на самом деле?

— Нет, конечно. Ей этого знать не нужно. По поводу солнечного света, я уже всё продумал, а вот с едой действительно проблема, — нахмурившись, ответил я, потому что не задумывался над этой проблемой. — Буду как-то выкручиваться, и смотреть по ситуации. Пока проблем с этим не возникало.

— Роман, — из прихожей раздался зазывный женский голос. — Нам скучно без тебя!!!! — а через минуту в дверях кухни появилась девушка в мужской рубашке. — Оооо! Какой у тебя друг симпатичный! Может он присоединиться к нам? — она улыбнулась соблазнительной улыбкой. — Мы с Надей будем не против!

Я бросил на Ридаха удивлённый взгляд, а потом посмотрел на девицу, и пренебрежительно произнёс:

— Спасибо детка, но я предпочитаю индивидуальные развлечения.

— Можем устроить и маленький тет-а-тет.

— Спасибо, но я уже практически женат.

— Жаль! — вызывающе бросила она.

— Мне не жаль, — твёрдо ответил я, и пошёл в свою спальню.

Раздевшись, я лёг в свою кровать и задумался. "Надо будет купить кольца. Так хочется подарить Таше красивое, дорогое кольцо, но делать этого нельзя". Если бы у неё не было предубеждений против богатых людей, мне было бы проще.

Мне нравилось дарить её подарки и цветы — она всегда так мило начинала стесняться, что внутри всё сжималось от нежности. Таша принимала их с благодарностью, а не со сдержанным высокомерием, или алчным блеском в глазах, как большинство моих женщин. И дорожила даже цветами. Каждый вечер она набирала в ванную воду и, собрав все подаренные мной букеты, закладывала их в воду, а утром доставала их и опять расставляла по вазам. Когда я впервые это увидел, я удивился, но она сказала, что ей их жалко, и таким образом она пытается продлить их жизнь. Я, конечно, пытался объяснить ей, что это всего лишь цветы и когда они завянут, я подарю новые, но она с укором смотрела на меня, и я позволил ей делать то, что она считает нужным.

Такое отношение к моим подаркам только ещё больше разжигало желание ей их дарить, но для неё я был человеком со средним достатком, и приходилось быть очень осторожным. Вот сейчас, в знак согласия, мне хотелось порадовать её браслетом, который я купил вместе с серьгами, а на свадьбу купить ей красивое кольцо с бриллиантом, но если я это сделаю, то она может насторожиться. "Ладно, подождём. После свадьбы всё это подарю. Всё равно деваться ей уже будет некуда. Она, конечно, будет злиться, что я её обманул, но сделать ничего уже не сможет" — я улыбнулся. "А уж способ помириться с ней, я знаю. И примирение будет очень приятным!".

Две недели назад я занялся её обучением, и она оказалась очень способной ученицей. "Да уж, это, наверное, наследственное". Мой брат всегда говорил, что лучшей любовницы, чем Негина, у него не было. Если Таша и дальше будет так быстро учиться, то скоро превзойдёт всех моих любовниц. "Чувственность и темперамент у неё в крови!".

"Кровь!" — я непроизвольно сглотнул, вспомнив её вкус. Когда она порезалась, я огромным усилием воли заставил себя не напасть на неё. Запах был умопомрачительный, и у меня даже закружилась голова. Но и устоять полностью я не смог, и всё же позволил себе её попробовать. Такой вкусной крови я давно не пробовал и теперь не скоро смогу забыть те минуты, когда наслаждался ею. Теперь, каждый раз, когда я целовал её в шею, мне хотелось вонзить свои зубы и ещё раз насладиться её вкусом. Но делать этого было нельзя, и иногда мне казалось, что я испытываю физическую боль от этого. "Хоть бы ещё раз попробовать!".

Конечно, можно было бы это сделать, когда я буду убивать её, но я желал ей быстрой и безболезненной смерти, а если я её укушу, то она испугается, да ещё и будет умирать долго и мучительно. "Нет! Лучше вообще не думать о вкусе её крови! Сейчас надо думать о свадьбе!".

Сколько ей выделить денег на свадьбу, так что не возбудить её подозрений? Пять, десять, или двадцать тысяч долларов? Или свадьба стоит дороже? А вообще, лучше, чтобы она не знала, сколько денег на неё потрачено. Но как сделать роскошную свадьбу, чтобы она не знала сумму расходов?

"Ну, конечно! Здесь всё просто!" — я расплылся в улыбке. Есть ведь специальные фирмы, которые занимаются организацией свадеб! Я предварительно обращусь туда и договорюсь с ними, чтобы для Таши напечатали отдельный прайс с низкими ценами. А сам потом уже рассчитаюсь по реальной цене. Так будет лучше всего!

Часы показывали уже половину третьего дня, а это значило, что солнце уже начало садиться. Поднявшись с кровати, я быстро принял душ и, одевшись во вчерашнюю одежду, вышел из дома. "Надеюсь, что Таша ещё не просыпалась, и я застану её в кровати".

Подъехав к её дому, я припарковался, и тихонько открыв двери в квартиру, прислушался — было тихо. Осторожно пройдя в спальню, я разделся и забрался под одеяло.

Таша спала на животе и я, протянув руку, стал гладить её по спине. Что-то пробормотав во сне, она повернулась на бок и, обняв меня, уткнулась лицом в мою грудь.

— Малышка, просыпайся, — нежно прошептал я, наклонившись к её уху. — Проспишь всё самое интересное.

— Глеб, — жалобно пробурчала она. — Дай поспать.

— Не дам, — я улыбнулся и поцеловал её в щёчку.

— Мерзкий, наглый типчик, — она открыла глаза и вздохнула.

— Ага, а по совместительству, твой будущий муж. Ты же помнишь, что вчера согласилась выйти замуж?

— А что если не помню? — она хитро на меня посмотрела.

— Тогда я быстро освежу твою память, и напомню тебе, как ты согласилась и что было после этого, — я опрокинул её на спину и навис над ней.

— Не надо. Я всё чудесно помню, — она звонко рассмеялась.

— Вот и хорошо, — я поцеловал её, и сел. — Тогда остаётся самая малость — найти фирму, которая займётся организацией свадьбы. У тебя есть справочник? Хочу, чтобы ты прямо сейчас выбрала фирму.

— Ты с ума сошёл? — она удивлённо посмотрела на меня. — Знаешь, сколько они берут за организацию свадьбы? Нет уж, я лучше сама всё сделаю, а подруги мне помогут.

— Малышка, ты не успеешь физически организовать свадьбу за такой короткий срок!

— Почему не успею? У меня минимум месяц впереди, так что времени навалом. И вообще, кто сказал, что обязательно расписываться через месяц после подачи заявления. Давай назначим свадьбу на апрель или май, — она улыбнулась. — Тогда я успею подготовиться без всякой спешки.

— Я не собираюсь так долго ждать, и планировал сыграть свадьбу уже через две недели.

— Как через две недели? — она растерянно посмотрела на меня. — Зачем так спешить? Да и после подачи заявления, должно обязательно пройти не меньше месяца, мне кажется.

— Я думаю, если мы хорошо попросим, то нам пойдут на встречу. И скажем, двенадцатого или тринадцатого января, ты уже станешь моей законной женой, — я подмигнул ей.

— Ещё раз спрашиваю — зачем такая спешка? — она внимательно посмотрела на меня и прищурилась. — Есть что-то, чего я не знаю?

— Нет, просто я хочу, чтобы ты стала моей женой как можно быстрее, разве это плохо?

— Глеб, всё происходит как-то уж слишком быстро. Я не хочу играть свадьбу уже через две недели. Если мы назначим свадьбу на апрель или май, то за это время узнаем друг друга поближе.

— Таша, малышка, всё, что я должен знать, я уже знаю. Я люблю тебя и хочу прожить с тобой до конца твоей жизни, и ты единственная, кто мне нужен. Больше ничего знать я не хочу.

— Знаешь, а ведь ты только что, впервые сказал мне, что любишь меня, — она смущённо улыбнулась.

— Да? — удивлённо спросил я. "Оказывается, я идиот. Вообще упустил это из виду. Таша, как и любая девушка, желает слышать, что её любят". — Прости, малышка, я думал, что это очевидно, — и, прижав её к себе, стал целовать. — Но и ты мне никогда не говорила, что любишь меня, — с укором сказал я.

— А с чего ты взял, что я люблю тебя? Мне просто нравиться секс с тобой, — серьёзно произнесла она и у меня внутри что-то неприятно сжалось. Такое, очень давно я уже слышал. — Ты бы видел сейчас своё лицо, — она звонко рассмеялась, и поцеловала меня. — Ну, конечно, я тебя люблю! Иначе с чего бы мне так быстро выходить замуж.

Я фальшиво улыбнулся, потому что когда Таша сказала, что ей нравиться только секс со мной, я понял, что мне очень важно, чтобы она меня любила. И дело было не в мести и желании показать Негине, что её правнучка готова ради меня на всё, а в другом, но в чём именно, понять я не мог.

— Спасибо и на том, — выдавил я. — А ты оказывается жестокая. Придётся заняться твоим воспитанием, когда ты станешь моей женой.

— Или я займусь твоим, — самоуверенно бросила она.

— Мне уже не терпится, — хорошее настроение стало возвращаться. — Значит, через две недели посмотрим кто кого?

— Глеб, серьёзно, давай не будем так спешить, — она прижалась ко мне. — Ну, посуди сам, сейчас новогодние праздники, и устроить свадьбу практически нереально.

— Я думаю, за деньги, специальные фирмы могут устроить нам свадьбу и через неделю, — уверенно ответил я.

— Да они с нас три шкуры сдерут!

— Давай сначала выберем фирму, обратимся туда, и только после этого будем обсуждать расходы. Договорились?

— Тогда надо подумать, сколько будет гостей, — задумчиво произнесла она, а потом испуганно посмотрела на меня. — И мне предстоит познакомиться с твоими родителями! Боже! А вдруг я им не понравлюсь!

— Малышка, успокойся, если бы у меня были родители, то ты бы им точно понравилась. Но их у меня нет, — с грустью произнёс я.

— Тоже нет? — Таша сжала мою ладонь. — Как ты их потерял?

— Я их никогда и не знал. Меня оставили в роддоме.

— Какой кошмар, — тихо сказала она, и сев напротив меня, провела ладошкой по лицу. — Я думаю, если бы они тебя сейчас нашли, то очень бы пожалели, что бросили тебя, — в её голосе было столько нежности и ласки, что я невольно почувствовал стыд за своё вранье. "Нет, Таша, действительно должна умереть. Если она всё узнает, я не вынесу укора в её глазах".

— Не думай, об этом, — попросил я. — Всё к лучшему, — и прижал её к себе. — С моей стороны будет только один гость — мой босс.

— И всё? — она озабоченно посмотрела на меня. — А друзья с института, или с детского дома? Неужели ты никого не хочешь пригласить?

— Нет.

— Ну, в общем-то, — подумав, сказала она. — С моей стороны тоже будет не много гостей. Подруги, пару сокурсников, и пару девчонок с работы. В общей сложности — человек семнадцать, с моим боссом, плюс твой, и с нами получается человек двадцать. Если ты хочешь так быстро расписаться, и у нас примут заявление, то совсем не обязательно обращаться в фирму по организации праздников. Просто распишемся и устроим маленький ужин. Даже свадебное платье не нужно покупать.

— Почему не нужно? Я хочу тебя в нём увидеть.

— Глеб, это глупо. И потом, это сэкономит нам деньги.

— Не глупо. Неси справочник, выберем фирму. И на нашей свадьбе я не собираюсь экономить. В конце концов, у меня приличная зарплата, и есть сбережения.

— Ладно, давай действительно определимся с фирмой, узнаем сколько это будет стоить, а потом уже будем решать, какую свадьбу стоит планировать — с платьем и всей свадебной ерундой, или тихо отметить её в кругу друзей, как этого хочу я.

Фирму мы выбрали быстро и, запомнив её название и телефон, я удовлетворённо выдохнул. Но потом началось мучение. Таша стала расспрашивать меня о жизни в детском доме, и мне пришлось на ходу сочинять байку о моем нелёгком детстве. И чем дальше я лгал ей, тем больше сочувствия и жалости видел в её глазах. В конце концов, когда мне стало уже безмерно стыдно за своё враньё, я просто отнёс её в спальню, чтобы прекратить расспросы, и избавить себя от чувства вины за свою ложь.

Заснуть я ей позволил только в начале четвёртого ночи, и решил поспать сам, потому что не спал уже больше трёх суток.

Проснулся я от дикой боли — казалось, что к моей спине поднесли открытое пламя. Открыв глаза, я понял, в чём дело — комнату заливал солнечный свет. Вскочив с кровати, я бросился к окну и задвинул шторы.

— Глеб?! — Таша стояла у окна и испуганно смотрела на меня. — Что это было? Я раздвинула шторы, а когда повернулась, увидела, что на твоей спине появились волдыри.

"Идиот! Придурок! Надо было проснуться раньше неё! Теперь придётся рассказывать сказку о болезни и ещё неизвестно как она на это отреагирует! Она, скорее всего, откажется выходить замуж! Зачем ей больной муж?" — внутри росла злость на самого себя. Но другого выхода не было, а Таша тем временем выжидающе смотрела на меня. "Буду давить на жалость!".

— Я не всё тебе вчера рассказал, — придав своему голову нотки отчаяния, произнёс я. — Меня не просто так бросили в роддоме, а потому что у меня редкое генетическое заболевание. Оно называется порфирия. Грубо говоря, я не переношу солнечный свет.

— О боже!

— Я знаю, что не имел право это скрывать! И должен был давно тебе об этом рассказать, но я так боюсь тебя потерять! Это не заразно, поверь! И ничего страшного в этом нет, если не выходить на солнечный свет, — Таша не двигаясь, стояла у окна, и мне стало не по себе. — Ты меня теперь бросишь? — угнетенно спросил я.

— Нет! Конечно, нет! — она подошла ко мне и осторожно обняла за талию. — Мне так жаль, и ты зря боялся мне сказать об этом.

— Честно? — на душе тут же стало легче.

— Конечно, — она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я ведь тебя люблю, и мне всё равно, чем ты болен. Ты мне только скажи, что это не смертельно, — прошептала она.

— Нет, это не смертельно, — я тоже обнял её. — Просто мне нельзя выходить на солнце, иначе на коже появляются ожоги, и надо принимать некоторые медицинские препараты.

— Сильно болит спина? — она отстранилась и с раскаянием посмотрела на меня. — Дай посмотрю.

— Не надо, — я улыбнулся. — Ожоги быстро появляются и также быстро проходят. Порфирия бывает нескольких видов и у меня самая лёгкая форма, поэтому всё уже хорошо, — кожа, скорее всего, уже успела регенерироваться на спине, и я не хотел, чтобы Таша лишний раз задумывалась над моими особенностями.

— А разве не надо смазать их какой-нибудь мазью?

— Не надо.

— Нет, дай посмотреть, — настойчиво попросила она.

— Таша, пожалуйста, не надо, — твёрдо сказал я. — Это болезненная тема для меня, и если можно, я вообще не желаю на неё говорить. Ты можешь сделать вид, что я обыкновенный человек, как и все?

Она внимательно посмотрела мне в глаза, а потом нежно произнесла:

— Тебе, наверное, нелегко пришлось в детстве. Пока все дети гуляли и резвились на улице, или купались и загорали, ты вынужден был сидеть в комнате и прятаться от солнца. Тебе, наверное, было очень одиноко, — она провела ладошкой по моей щеке. — Хорошо, давай будем делать вид, что ты такой же, как и все, — встав на цыпочки, она поцеловала меня в губы. — Хотя, это неправильно, потому что для меня ты особенный, и без этой болезни.

— Спасибо, — прошептал я, и прижал её к себе.

Меня переполняла нежность к ней, потому что когда я пару раз использовал это оправдание для других своих любовниц, они начинали смотреть на меня с брезгливостью. А Таша наоборот, проявила какое-то высшее понимание и пожалела меня, вместо того, чтобы оттолкнуть. "Эх, ну почему я не встретил её раньше, и почему она правнучка Негины? Когда она умрёт, я буду по ней скучать и вряд ли когда-нибудь забуду".

— Что тебе приготовить на завтрак? — тем временем спросила она.

— Сделай мне зелёный чай.

— И всё?

— Я не люблю завтракать.

— Хорошо, — она направилась на кухню, и я пошёл следом за ней.

Пока она кипятила воду и делала бутерброд для себя, я с интересом наблюдал за её действиями, чтобы потом, как-нибудь утром, порадовать её завтраком в постели.

— Глеб, а можно один вопрос?

— Да.

— Ведь твой босс знает про твою особенность?

— Да, — ответил я. — Именно благодаря ей я и работаю на него, — пришлось опять врать. — Он давно занимается благотворительностью, и однажды приехав в детский дом, где я рос, он узнал обо мне и решил помочь. Я не мог, как все дети ходить в школу, а потом в институт, поэтому, кстати, у меня практически нет друзей. Так вот, так как я не имел возможности гулять и радоваться детству, как все дети, я рано научился читать, и всё свободное время посвящал чтению. К десяти годам, я уже был очень начитанным и умным ребёнком. Он сказал, что мне надо и дальше продолжить образование, поэтому не пожалел денег и сначала нанимал для меня репетиторов, а потом и оплатил учёбу в институте. А когда я получил диплом, взял к себе на работу личным помощником. В общем, я обязан ему всем, что имею.

"Хм, а это я удачно придумал с детским домом и заботливым боссом!" — похвалил я себя. Теперь, когда придётся сказать Таше, что нам необходимо уезжать, ей ничего другого не останется, как последовать за мной.

— Твой босс, очень хороший человек, — произнесла она, и протянула мне чашку.

— Да, поэтому я везде следую за ним, — ответил я и, взяв чашку, подошёл к раковине.

Пока Таша жевала свой бутерброд и в те моменты, когда она отворачивалась от меня, я по чуть-чуть выливал чай в раковину. Когда с завтраком было покончено, она забрала у меня чашку и быстро помыв посуду, спросила:

— Так чем будем заниматься, пока на улице светло?

— Вариантов много, — я многозначительно посмотрел на неё, и у неё тут же появился румянец на щеках. — Например, я хочу посмотреть твои детские фотографии, — и приподнял бровь.

— Ну… Ты… — она смущённо посмотрела на меня.

— А ты про что подумала? — разыгрывая удивление, спросил я.

— Именно, про фотографии, — чопорно произнесла она.

Расположившись на диване в зале, она стала показывать мне альбомы с фотографиями и рассказывать смешные истории из своего детства.

Обняв её за плечи, я вдруг понял, что мне давно не было так хорошо и весело, как рядом с ней. На душу было полное умиротворение и покой, и я готов был сидеть рядом с ней и слушать её мягкий голос сутками напролёт.

Таша.

Приехав домой после девичника, который мне устроили подруги, я сняла верхнюю одежду и с тоской оглянулась. Квартира без Глеба была пустой. Свадьба была назначена на завтра, и он остался ночевать в съёмной квартире.

Смыв косметику, я прошла на кухню и, приготовив себе чай, села на подоконник и стала смотреть на улицу.

Две недели пролетели незаметно, и все приготовления к свадьбе были практически закончены. К моему огромному удивлению, фирма, которую мы выбрали, согласилась заняться организацией свадьбы, и цены у них оказались приемлемыми. Так как гостей у нас было не много, то они быстро подобрали для нас зал в ресторане, заверив меня, что и с остальным проблем не будет. Хотя я до сих пор не могла понять, каким образом им удалось найти этот зал, потому что сейчас была пора корпоративов.

Заявление у нас тоже приняли без проблем и мило улыбаясь, пошли нам навстречу и согласились зарегистрировать наш брак тринадцатого января.

Мне вообще ничего не пришлось делать, кроме как выбрать меню, музыку и свадебное платье. Я, конечно, предпочитала обойтись без него, но Глеб был непреклонен, и я согласилась и на него.

На работе мне тоже без проблем дали отпуск, потому что квартиру заказчика я уже закончила оформлять, и он остался очень доволен результатом. А сумма моих комиссионных получилась даже больше, чем я рассчитывала, поэтому я решила взять полноценный отпуск, а не пару недель отгулов.

Всё шло в принципе очень хорошо, вот только мои подруги стали косо посматривать на меня. Вернее Люда и Света, считали, что всё происходит очень быстро, а Катя была на моей стороне, считая, что я поступаю правильно.

Правда, если быть честной, когда я давала согласие на свадьбу, я рассчитывала, что она состоится не раньше, чем в апреле-мае месяце, и когда Глеб сказал, что хочет расписаться уже через две недели, я была в шоке. И меня даже стали охватывать непонятные подозрения, но когда Глеб рассказал мне про своё детство и про свою болезнь, я всё поняла.

Он всю жизнь был одинок. Сначала его бросили родители, испугавшись его заболевания. Потом он вынужден был вести жизнь отшельника и скорее всего сверстники в детском доме старались держаться от него подальше из-за того, что он не такой, как они. И ему ещё здорово повезло, что его босс взял своеобразную опеку над ним, иначе жизнь Глеба сейчас была бы очень тяжела. Именно поэтому он хотел создать свою семью, и здесь я его понимала, как никто другой, потому что после смерти своих родителей, я тоже осталась одна и иногда чувствовала себя потерянной и одинокой. Мы нужны были друг другу, и это послужило решающим фактором.

Да, жизнь у нас будет необычной из-за болезни Глеба, но проштудировав некоторые медицинские сайты, я поняла, что та форма заболевания, которая у Глеба, не представляет особых проблем. А на одном из сайтов вообще было написано, что возможна ремиссия.

Вот только меня чуть-чуть беспокоило, что заболевание наследственное, и была двадцатипятипроцентная вероятность того, что у нашего ребёнка тоже будет такое заболевание. Но с другой стороны — процент ведь не большой, и страдают в основном этим заболеванием женщины. "Если я рожу мальчика, то шансы, что он будет здоров — велики".

В общем, я уже на сто процентов была уверенна, что поступаю правильно. "Я люблю Глеба, а это самое главное! И пусть даже он болен — это ничего не меняет".

Допив чай, я помыла чашку и пошла в спальню. Раздевшись, легла в кровать, но сон никак не шёл — мне не хватало Глеба. За те четыре недели, что мы практически жили с ним, я настолько привыкла, что он рядом, что мне казалось, будто я его знаю не полтора месяца, а полтора десятилетия. Когда он был рядом, я чувствовала себя счастливой и защищённой.

"Завтра в четыре часа я стану его женой!" — я улыбнулась от этой мысли. "А теперь надо спать, а то в Загсе буду иметь бледный вид". Взяв подушку, на которой спал Глеб, я обняла её и стала засыпать.

В десять утра квартира превратилась в дурдом — сначала приехали мои подруги, потом приехали стилист и визажист. И началась подготовка к свадьбе — маникюру, макияжи, причёски, а в половину третьего меня стали одевать.

Если вначале я не нервничала, то к трём часам превратилась в комок нервов, и когда раздался звонок в дверь, я чуть не потеряла сознание.

Когда мы обсуждали с подругами свадьбу, я сразу поставила условие, что никаких выкупов и конкурсов проводиться не должно, но теперь уже жалела об этом. Сейчас бы мне не помешало лишнее время, чтобы успокоиться и взять себя в руки. "И как жаль, что мама с папой не дожили до этого дня" — на глаза стали наворачиваться слёзы, потому что в этот момент, мне как никогда, не хватало маминого мягкого голоса и улыбки, и папиного оптимизма.

Катя взяла меня за руку и поставила в центр зала, а потом крикнула Свете:

— Открывай!

Я перестала дышать, а внутри всё замерло в ожидании. Глеб вошёл в зал и улыбнулся мне искренне и открыто, и только после этого я смогла выдохнуть.

— Малышка, ты просто красавица, — нежно прошептал он, подойдя ко мне, и я почувствовала, что сейчас по щеке побежит слеза.

— Куда уж мне до тебя, — нервно ляпнула я, глядя на него. — И не стыдно тебе везти меня в Загс.

Он внимательно посмотрел на меня, а потом поднял руку и провёл пальцами по моей щеке. От этого жеста я окончательно расклеилась и почувствовала, как по щеке покатилась слеза. Глеб аккуратно её стёр и серьёзно сказал:

— Не плачь. Я обещаю, что сделаю тебя счастливой. Поверь.

— Я знаю, — промямлила я, пытаясь взять себя в руки.

Наклонившись, он поцеловал меня, а потом отстранился и, улыбнулся. На душе, после его слов и поцелуя внезапно стало легче, и вся нервозность прошла. Я улыбнулась ему в ответ и в этот момент меня ослепила вспышка.

— А теперь встаньте рядом, — возле нас начал суетиться фотограф и командовать нами.

Дальше я уже плохо понимала происходящее, вернее ничего не замечала, кроме Глеба. Послушно исполняя всё, что меня просят делать, я крепко держалась за его руку и боялась её отпустить.

Когда пришло время рассаживаться по машинам, я с трудом заставила себя разжать руку, и сесть в арендованный лимузин без него. Подруги всю дорогу мне что-то говорили, но смысл их слов не доходил до меня, и я желала только одного — скорее приехать к загсу и опять оказаться рядом со своим будущим мужем.

Как только мы подъехали туда, я выскочила из машины, не дожидаясь пока мне откроют дверь, и с улыбкой пошла навстречу Глебу, вышедшему из второй машины.

Церемония прошла быстро и как в тумане. После того, как Глеб сказал "да" я смотрела и видела только его, и Кате даже пришлось толкнуть меня локтем, чтобы я тоже сказала "да".

После загса мы сели с ним в лимузин, и как только захлопнулась дверь и машина тронулась, он усадил меня к себе на колени и стал целовать.

— Жена, — довольно протянул он, перестав меня целовать.

— А ты мой муж, — произнесла я, пытаясь привыкнуть к этому слову.

Прокатившись по городу, в половине шестого мы подъехали к ресторану, и начался банкет. Тосты и слово "горько" звучали через каждые пять минут, и к десяти часам вечера мне показалось, что у меня уже распухли губы от поцелуев, потому что я никогда в жизни столько не целовалась.

Сидя на диванчике, в объятиях Глеба я наблюдала за всеобщим весельем, и на душе было полное спокойствие, а в теле лёгкость от выпитого шампанского.

— А Катя всерьёз заинтересовала твоим боссом, — с улыбкой произнесла я, наблюдая, как они танцуют. — И как хорошо, что он согласился быть твоим свидетелем.

— Малышка, а давай сбежим, — прошептал Глеб мне на ухо. — Гости пусть веселятся, а мы поедем домой.

— Но ведь это некрасиво.

— Некрасиво мучить меня и так соблазнительно выглядеть, — он скорчил гримасу мучений и страданий. — Я целую ночь провёл без тебя и одних поцелуев мне мало. Я требую продолжения!

— Хорошо, — прошептала я, чувствуя, как на щеках загорается румянец. — Поехали.

Незаметно выскользнув из зала, мы сели в машину. Прижавшись к Глебу, я подставила губы для очередного сладкого поцелуя, но он чопорно сказал:

— Нет. Сначала приедем домой, иначе мы рискуем начать свою брачную ночь прямо на заднем сиденье этого лимузина.

— А знаешь, я не против, — улыбнувшись, ответила я. — Никогда не занималась этим в машине.

— Однажды мы это попробуем и в машине, но не сегодня. Даже не соблазняй! — твёрдо сказал он, пряча улыбку.

— Как скажешь дорогой, — я отодвинулась от него и стала смотреть в окно.

— Но маленькую разминку всё же можно начать и в машине, — не выдержав, он посадил меня к себе на колени и начал целовать.

Когда мы приехали к дому, я уже просто изнывала от желания. Глеб подхватил меня на руки и понёс в квартиру.

Не успел он поставить меня в спальне на ноги, как я уже протянула руки и стала его раздевать.

— Малышка, не спеши, и дай мне насладиться каждой минутой, — попросил он и, развернув меня спиной к себе, расстёгивая платье, начал целовать меня в шею. — Ты так умопомрачительно пахнешь, — прошептал он, снимая платье и проводя руками по голой коже.

От его прикосновений и его шёпота у меня начала кружиться голова и, не выдержав этой сладостной пытки, я развернулась и быстро начала расстёгивать на нём рубашку, а потом пояс брюк. Глебу ничего другого не оставалось, как сбросить с себя одежду.

Уложив меня в кровать, он наклонился и прошептал:

— Теперь ты моя до конца жизни. Запомни это, — это были последние слова, которые я отчётливо запомнила, потому что после них я погрузилась в океан наслаждения и любви.

Вся следующая неделя пролетела незаметно. Мне казалось, что такого счастья и такой радости я ещё никогда не испытывала. Глеб почти постоянно находился рядом со мной, только пару раз отлучившись вечером, потому что его боссу нужно было решить какие-то проблемы.

В остальное же время он всё время был рядом со мной и дарил мне себя без остатка. Мне нравилось просыпаться и засыпать в его объятиях, нравилось слушать его рассказы о тех местах и странах, где он побывал, нравилось с ним гулять по городу, когда на улице становилось темно. Мне нравилось в нём абсолютно всё, и счастье переполняло меня.

"И как я раньше жила без него?" — спросила я себя в субботу вечером, сидя на подоконнике в кухне и глядя в окно, ожидая приезда Глеба, которого опять вызвал босс.

Во двор въехала машина, и я радостно улыбнулась. Увидев, как Глеб выходит из неё и достаёт букет цветов, я спрыгнула с подоконника и понеслась к входной двери. Открыв её, я стала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, ожидая, когда он поднимется.

— Таша, радость моя, не стой на сквозняке, — увидев меня, сказал Глеб, поднимаясь по лестнице.

— Я соскучилась, — жалобно произнесла я, обняв его, когда он подошёл ко мне.

— Я тоже, — он поцеловал меня, и протянул букет цветов.

— Тебе показать или рассказать, как я соскучилась? — хитро спросила я, когда он вошёл в квартиру и закрыл дверь.

— Конечно, показать, — улыбаясь, ответил он. — Но сначала я хочу поговорить с тобой.

Его тон насторожил меня и внутри что-то неприятно сжалось. Глеб взял меня за руку и провёл на кухню. Усадив меня на стул, он сел напротив и сказал:

— Таша, к сожалению, перспективных предприятий для своих инвестиций мой босс так и не нашёл в этом городе, поэтому он собирается уезжать отсюда в свой родной город.

— Как? Но ведь он только недавно сюда приехал? — растерянно спросила я.

— Да. Когда мы изучали ситуацию и выбирали предприятия, то всё казалось прибыльным, но на месте изучив ситуацию, мы поняли, что нам это не интересно, — сдержанно сказал он.

— И что теперь делать? — оторопело произнесла я.

— Я не могу бросить своего босса, потому что многим обязан ему и с моей болезнью, не факт, что я найду себе такую же высокооплачиваемую работу. Понимаешь? — я кивнула. — Поэтому, нам надо уезжать следом за ним.

— Уезжать? Но куда?

— В Питер.

— В Питер? — тупо переспросила я. — Но как?… Я большую часть жизни прожила в Уренгое… Здесь мой дом, мои друзья, моя работа, похоронены мои родители…

— Малышка, я всё понимаю, — Глеб взял мои руки в свои ладони и сжал их. — Но и ты пойми меня — я многим ему обязан. А сейчас ситуация вообще тяжёлая — всемирный кризис и я буду неблагодарной свиньёй, если оставлю его. Ты понимаешь? — он грустно посмотрел на меня.

— Понимаю, — прошептала я.

— Обещаю тебе, что года через два-три мы вернёмся сюда. Ты откроешь свою фирму по дизайну интерьеров, и у меня к тому моменту будет достаточно денег для того чтобы открыть свой бизнес. Это всего на пару лет. Ты же не бросишь меня и поедешь в Питер?

Я смотрела на Глеба, и сердце обливалось кровью. На одной чаше весов была моя привычная жизнь, а на другой чаше — он и то счастье, которое я испытывала находясь рядом с ним. Выбор был очевиден.

— Поеду, — решительно ответила я.

— Спасибо тебе! — он усадил меня к себе на колени и улыбнулся. — Я так тебя люблю и так боюсь потерять! Ты не представляешь, как я боялся, что ты не согласишься ехать со мной!

— Именно потому, что я тоже люблю тебя и сама боюсь потерять, я поеду за тобой хоть на край света, — вздохнув, произнесла я.

— И ты не пожалеешь об этом, обещаю! — сказав это он стал целовать меня, а потом поднялся и направился в спальню.

Если первую неделю я испытывала счастье и радость, то вторая неделя моего замужества была омрачена отъездом и постоянными слезами.

Первые дни я вообще не могла представить себя живущей в другом городе, и на сердце поселилась тоска из-за того, что мне тяжело было бросить дом, где я много лет жила со своими родителями, подруг и свою работу. И когда, в понедельник Глеб уехал по делам, я долго плакала, но потом взяла себя в руки, успокаивая тем, что это всего на пару лет.

Выезжать мы должны были в субботу, и необходимо было решить массу вопросов. Поэтому уже во вторник я поехала на работу и написала заявление об уходе. Мой босс толкнул длинную и трогательную речь, из-за которой я расплакалась, а потом заверил меня, что с радостью примет меня на работу, когда мы вернёмся в Новый Уренгой.

А вечер, когда я собрала своих подруг и объявила о своём отъезде, вообще превратился в вечер слёз и смеха. Сначала мы долго плакали, а потом начали вспоминать наши школьные и уже последующие, взрослые годы. Мы договорились, что пока я с Глебом буду жить в Питере, в моей квартире будет жить Света со своим парнем, и у меня чуть отлегло от сердца. Прощание с подругами вышло долгим и мучительным, и я вернулась домой только в два часа ночи, но Глеб отнёсся к этому с пониманием, и терпеливо ожидал меня, а потом до утра занимался со мной любовью, даря мне столько ласки и нежности, как никогда раньше.

Сборы тоже были мучительными. Было столько милых и любимых сердцем безделушек, которые хотелось взять с собой, но я понимала, что глупо тащить за собой весь дом, если мы всё равно вернёмся сюда. Поэтому я решила взять с собой только всё самое необходимое и любимое сердцем — то, что мне будет напоминать о моих родителях и лучших годам моей жизни до встречи с Глебом.

В субботу утром, я последний раз обошла квартиру, вспоминая все прожитые в ней годы и пытаясь сдерживать слёзы, а потом молча вышла и захлопнула дверь. "Два-три года и мы сюда вернёмся с Глебом, чтобы жить долго и счастливо!" — пообещала я себе.