Шутка Хаоса

Глава 30 Лориэль. Безумие Эосина

— Мой царь, не пора ли открыть ворота и впустить в Лориэль несколько отрядов темной армии для успокоения мятежников? — черный маг сидел в удобном и очень дорогом кресле возле трона Эосина. Черный посох с янтарным навершием покоился рядом. Все складывалось как нельзя лучше: гномы затевали восстание, а ему, Лиассину, это было только на руку. — В таких ситуациях грех отказываться от союзников.

На самом деле чародею до тошноты надоело возиться с невменяемым правителем. Впрочем, такое состояние царя являлось целиком и полностью заслугой Лиассина. Каждый день с момента появления в подземном царстве он добавлял правителю в кубок с настойкой порошок, приготовленный из дурманящего лотоса. Этот цветок был здесь почти неизвестен. Он рос рядом с Актаром[1] и достать его было очень сложно.

Черный маг мог давно используя чары открыть ворота Лориэля темной армии, но Медегме не нужны были лишние жертвы среди гномов. Кто тогда будет трудиться в шахтах, добывая золото, самоцветы и драгоценный арант? Именно поэтому Лиассину Вартери было необходимо «убедить» царя не только вступить в союз с черной армией, но и открыть ей ворота объявив своему народу о правильности такого решения.

— Я подумаю над твоим предложением, — мутные глаза царя в упор уставились на Лиассина. — Сейчас как никогда я готов с тобой согласиться.

Во взгляде темного мага лишь на мгновение вспыхнул долгожданный триумф, но через мгновение исчез. На царя вновь равнодушно взирали холодные бледно-голубые глаза, в которых не отражалось эмоций.

Лиассин поднялся и подошел к столу, на котором стояла бутылка настойки и фрукты. Он налил себе, наполнив кубок до краев, и повернулся к правителю.

— Не желаете выпить, ваше величество?

— Налей, — степенно кивнул Эосин и тут же посетовал: — Что-то в горле пересохло…

Лиассин снова отвернулся к столу и, плеснув во второй кубок настойку, достал из кармана маленький флакончик с порошком лотоса. Откупорив тугую крышку начал сыпать дурман в напиток, но неожиданно вошедший в Тронный Зал стражник отвлек Лиассина, и в кубок просыпалось почти все содержимое флакончика. Черный маг выругался, умудрившись вспомнить Тьму и Яму одновременно. Дурман, за который он отдал в свое время кучу золотых монет, теперь был безнадежно испорчен. Давать его царю ни в коем случае нельзя — такая доза любого способна свести с ума, а слабого рассудком Эосина — и подавно; и неизвестно еще во что это выльется. Тогда уж точно все без исключения в Лориэле смекнут, что недуг повелителя спровоцирован Лиассином.

— Великий царь! — стражник пыхтел, словно кипящий чайник. — Дозволь молвить!

Было видно, что он спешил, раз так запыхался и, судя по всему, принес очень важные вести. Чародей вмиг насторожился.

— Говори, — произнес Эосин совсем тихо, но гном его услышал.

— Там, возле дворца, ваше величество, чужеземцы! — выпалил он на одном духу. — Как проникли в Лориэль, мы не знаем, но с ними посвященная Самаэля и она требует срочной аудиенции!

Царь молчал, невидящим взглядом смотря как бы сквозь стражника.

— Так надо было сначала допросить, а уж потом тревожить покой повелителя, — гневно прорычал Лиассин.

Откуда здесь чужеземцы? Как проникли в Лориэль? Что им, в конце концов, надо? Что привело посвященную в подземное царство? А это уже интересно…

— Хотя, — слова чародея остановили стража, уже готового удалиться, — позови-ка сюда посвященную. Только ее одну. Остальных держать под усиленной стражей! Глаз с них не спускать! За исполнение приказа ответишь лично. Все ясно?

По лицу гнома было видно, что исполнять приказы темного мага ему неприятно, но страж не посмел перечить и смиренно кивнув, отправился исполнять приказ.

— Лиассин, — прохрипел царь и закашлялся. — Где моя настойка?

Чародей задумчиво протянул Эосину кубок.

Что же поведает посвященная и с каким посланием явилась? Интересно, как отреагирует на присутствие черного мага в Лориэле?

Лиассин даже постарался представить, как побледнеет лицо служительницы светлого бога.

Вскоре в дверях снова появился тот же самый стражник и возвестил о прибытии посвященной.

В зал вошла стройная рыжеволосая девушка, одетая в когда-то белую, а сейчас приобретшую серый цвет тогу. Она зябко куталась в перепачканный грязью плащ. Лиассин никогда бы не догадался, что перед ним стоит посвященная, если бы не гордо поднятый подбородок и высокомерный взгляд, что был под стать королевскому.

— Ваше величество, — произнесла девушка высоким голосом, и эхо многократно разнесло его по Тронному Залу. — Могу ли я поговорить с вами наедине?

— Увы, — слащаво произнес чародей, глумливо растянув губы. — С недавнего времени я стал советником правителя и не вижу смысла покидать Зал.

Вопреки всем ожиданиям при виде Лиассина на ее лице не отразилось удивления. Все, что черному магу удалось разглядеть так это проскользнувшую в ее глазах жалость.

Жалость?! Жалеет его? Ей жаль, что он изуродован ожогами? Неужели он действительно выглядит так ущербно, что заслуживает сочувствия?..

Усмешка медленно угасла.

— Что заставило посвященную почтить своим вниманием Лориэль? — на этот раз ему пришлось постараться, чтобы голос не дрогнул.

— Я с важным посланием из Серила, — ответила девушка и слегка склонила голову перед Эосином. Теперь в ее руке чародей разглядел свиток.

Царь не ответил на приветствие, продолжая созерцать одну точку в противоположной стене. Девушка нахмурилась и бросила подозрительный взгляд на черного мага.

— Позволь взглянуть…

Он пересек Зал и приблизился к посвященной. Лиассин протянул руку намереваясь забрать свиток, но девушка резко отстранилась. Маг прищурился.

— Лично в руки, — отчеканила она и уверенно шагнула к Эосину.

— Да будет так, — высокомерно произнес чародей.

Керон приблизилась к царю и заглянула в его мутные глаза. Казалось, он совершенно не воспринимал окружающую действительность.

— Ваше величество! — она произнесла эти слова достаточно громко в надежде, что царь ее все-таки услышит. — Мне поручено передать вам очень важный свиток.

На миг взор Эосина прояснился, но тут же снова заполнился поволокой. Из рук выпал пустой кубок. Правитель подземного царства неожиданно вскочил с трона и опрометью побежал прочь из Зала с криками: «Открыть ворота!». Керон, ничего не понимая, последовала за ним.

Лиассин стоял и ошарашено смотрел на упавший кубок…

Дурман начал свое черное действие.

***

— А долго нам еще здесь стоять? — поинтересовался Ташин у спутников. — Я что-то заморился. Отдохнуть бы да поесть…

— Мы все устали, — тяжело вздохнул эльф. — Но это самый негостеприимный народ. А что ты ожидал? Что нас встретят с распростертыми объятиями, накормят и в постельку уложат?

— Ну, во всяком случае, этого очень хотелось, — подражая Эрвину, грустно вздохнул Ташин.

Они замолчали. После длительного пути совсем пропало желание разговаривать. Все что хотели путники так это перекусить и выспаться. Керон проводили к Эосину уже достаточно давно. По крайней мере, путникам так казалось. Их обступили несколько стражников и, не сводя с компании нацеленных арбалетов, следили за каждым движением. Нельзя сказать, что это не раздражало.

Когда друзья шли через зачарованное болото, оккупированный город и пересекали Пустошь, они имели цель и стремились к ней всеми силами. Теперь цель достигнута — путники вошли в Лориэль, посвященная отправилась со свитком к царю, а их дальнейшая судьба осталась неопределенной. Это-то и мучило больше всего — полная и абсолютная неизвестность.

— Чувствую, что ждать нам осталось недолго, — мрачный голос Йена нарушил воцарившуюся тишину.

Все зло покосились в его сторону. Нервы были натянуты словно тугие струны.

— Открыть главные ворота! — раздался истошный крик из глубины дворца, повторяясь снова и снова. Все посмотрели в сторону искусно расписанных дворцовых ворот. Вскоре из них выскочил гном со съехавшей набок короной и отчаянно жестикулируя, промчался мимо ошеломленных стражников и чужеземцев. Полностью спятивший царь требовал немедленно открыть ворота и впустить в подземное царство войско Медегмы.

Йен оказался в тот момент единственным кто не растерялся.

Эосин сошел с ума. Сейчас он не в себе и требует неслыханное. Паника в Лориэле совсем не входила в планы волшебника, сдача твердыни — тем более.

Пользуясь тем, что все внимание было обращено на обезумевшего царя, Йен тихо произнес заклинание и слегка взмахнул рукой. Бегущий по мосту Эосин резко наклонился в сторону и, потеряв равновесие, рухнул с каменного моста в пропасть. Несколько мгновений до путников еще доносился его крик, но вскоре все стихло. Гномы, что видели трагический конец своего царя, застыли пораженные.

Конечно, Йен как никогда рисковал. Его колдовство вполне могли заметить и обвинить в гибели Эосина.

На самом деле убивать несчастного ему не хотелось, но и в этот раз, как в случае с древесными големами, он вновь оправдывал свой поступок необходимым меньшим злом. Если бы гномы все-таки подчинились своему правителю и открыли ворота перед темной армией, то невинных жертв было бы куда как больше.

Теперь в Лориэле осталась лишь одна проблема, а именно — черный колдун.

Воцарившуюся на несколько мгновений тишину нарушил многоголосый хор.

И все-таки паники избежать не удалось…

***

Арен медленно шел, раздумывая о своей прошлой жизни и о зыбком неверном будущем. Перспектив в людских поселениях почти не было. Тяжелой работы гном не боялся, но даже если ему посчастливится устроиться кузнецом к богатому лорду, то сердце все равно будет тянуть к родному Лориэлю. А чтобы как-то прожить первое время и не умереть с голоду придется продать подаренный другом клинок.

Он мельком посмотрел на висевший в ножнах меч и с сожалением дотронулся до посеребренной рукоятки. Эфес приятно холодил ладонь.

Но не только эти мысли роились в его голове. Правильно ли он поступил, показав путь почти незнакомым людям и открыв им тайный проход? Хоть подземное царство и отвернулось от него, но Арен никогда бы не предал родину. Как бы там ни было, сердце требовало поверить в людскую искренность, а он привык ему доверять.

Так размышляя о правильности своего решения, он не заметил, как проделал не менее трехсот шагов от потайного хода и остановился лишь тогда, когда услышал совсем рядом вой озлобленных рассков. Вдалеке ему почудились желтые глаза полуразумных хищников.

Гном развернулся и побежал в обратном направлении. Он надеялся добраться до потайного хода прежде, чем его успеет настигнуть голодная стая. И это была не трусость, а умение смотреть правде в глаза. В этот раз бой ему не выиграть. Не сейчас. В недавнем сражении ему просто повезло и если бы не маг, Арен, скорее всего, был бы уже мертв.

Он бежал по скалистому утесу не чувствуя ног, в горле пересохло, дыхание сбилось. Гном не оборачивался, но каждой клеточкой своего существа ощущал, что звери близко, гонятся за ним, наслаждаются этим преследованием. Но как только им надоест играть со своей жертвой, они накинутся разом и разорвут на части.

Вот только расски не догадывались о тайном проходе, что так и остался открытым. Арен быстро скользнул вглубь подземелья, нажав на рычаг. Скалистая стена начала закрываться, но слишком медленно. В еще достаточно широкую щель протиснулась огромная голова расска. Зверь щелкал пастью, по длинным и тонким, словно иглы клыкам обильно стекала вонючая слюна.

Арен выхватил из ножен меч и вонзил лезвие в глаз расска. Зверь отшатнулся и забился в предсмертных судорогах. Щелкнула каменистая дверь. Проход наконец-то закрылся.

Бывший главнокомандующий тяжело опустился на каменистый пол. Сюда им не прорваться — Лориэль надежно защищал своего верного сына.

Долгое время он так и сидел под дверью, надеясь, что расски все же уйдут восвояси. Но за скалистой стеной так и продолжали бесноваться звери: слышался жуткий вой и скрежет когтей, могучие удары хвостов сотрясали каменные двери.

Назад дороги нет. Остается идти только вперед, но и там его не ждет теплый прием.

Он встал и медленно побрел вглубь скалы — тем же путем, что не так уж и давно прошли люди. Достигнув той двери, что выводила к центру подземного царства, он остановился и настороженно прислушался.

По всему стало ясно, что в Лориэле не спокойно. Кто-то, кажется, плакал…

Арен медленно отворил дверь. На центральной аллее недалеко от ведущих к дворцу мостов столпились гномы и ожесточенно спорили. Порой до бывшего главнокомандующего долетали громкие реплики. Кто-то действительно плакал, причитая на несправедливость судьбы. Арену оставалось лишь надеяться, что такое поведение гномов не связано с той группой людей, которым он открыл потайной ход.

— Эосин мертв! — донесся до изгнанника знакомый голос. — Мы должны прогнать черного мага!

Брест стоял на небольшом возвышении и призывал толпу очистить подземное царство от адептов тьмы. Кто-то поддерживал его одобрительными выкриками, кто-то напротив, обвинял в попытке присвоить власть.

Раздался грохот и, не смея до конца поверить в случившееся, Арен повернулся на шум. Огромные врата Лориэля открылись и в проход ворвались облаченные в черные доспехи воины Медегмы, выставив вперед арбалеты. Болты со свистом устремились к растерявшимся гномам и большинство из тех, кто в этот момент находился на аллее, упали замертво.

То, чего он так страшился, все-таки случилось!

Следом за черными воинами в Лориэль хлынула орда маарлоков. Размахивая двумя парами мечей, синие дикари перебили ближайших стражников и с воинственными кличами двинулись вглубь подземного царства.

Арен почувствовал на себе злобный взгляд и инстинктивно обернулся. В одном из балконов дворца на миг мелькнул темный силуэт, и тот час же исчез.

Лиассин. Гном не сомневался, что открытие главных ворот это только его рук дело. Вернее, именно его магия распахнула проход захватчикам.

Лориэлю не выстоять. После того как его, Арена, обвинили в предательстве город остался без главнокомандующего. Только он один был способен объединить вместе всех военачальников и подвластные им роты.

Тем временем маарлокам преградила путь расположенная недалеко от дворца рота Керна. На груди одетых в броню гномов красовались гарцующие единороги. Вскоре к ним на подмогу подтянулась и рота Свина с эмблемами василиска.

Возможно, они смогли бы вытиснуть захватчиков, если бы действовали согласовано. Арен больше не мог оставаться в стороне и кинулся в гущу боя. Сейчас никто из гномов не обратит внимания, кто бьется рядом с ними, сейчас каждый боец был на вес золота.

Он отчаянно размахнулся мечом и вступил в схватку с ближайшим маарлоком. Уклоняться от двух пар изогнутых лезвий было сложно, но в конце концов Арен припал на одно колено и сумел проткнуть мечом покрытое синей шерстью брюхо противника. Маарлок покачнулся, ятаганы синхронно выпали из его рук и он начал заваливаться на гнома. Пытаясь выдернуть клинок, Арен заметил боковым зрением новую опасность, но выдернуть меч отчего-то никак не получалось.

Надвигающийся маарлок занес ятаган над головой гнома.

***

Когда царя гномов поразило безумие, Лиассин не последовал за ним и посвященной — он прекрасно понимал, что уже ничего не изменит. Вместо этого чародей вышел на балкон и уже оттуда увидел нелепую смерть Эосина и почувствовал чужое колдовство.

Окруженный стражниками стоял тот самый белый маг, что смог проникнуть в Подземелье Теней и более того — вернуться, принеся с собой Маятник. От него исходили мощные эманации Силы. Ауру подобную этой, Лиассин видел лишь однажды — окружающую Повелителя Ночи.

Зря он не прикончил белого волшебника, когда была возможность…

Впрочем, почему зря?

В голове Лиассина созрел хитроумный план. Вот только прежде чем привести его в действие, нужно открыть врата Лориэля. Со смертью Эосина замысел богини тьмы взять подгорное царство без кровопролития разбился на мелкие осколки. Но черный маг все равно собирался выиграть для нее этот бой. Да, он был верным адептом, пока это шло параллельно его планам.

Лиассин усмехнулся и сосредоточился на заклинании, позволяющем подобно кукловоду управлять другим существом на расстоянии. Волшебство было сложное, требующее огромной концентрации и энергетических затрат. Сейчас он словно настоящий мастер марионеток крепил к застывшему у ворот командиру стражи невидимые нити.

Спустя совсем немного времени гном с невидящим взглядом отдал четкий приказ и ворота открылись.

Черный маг не стал наслаждаться сражением, лишь окинул взглядом развернувшийся внизу кровавый акт и неожиданно заметил стоявшего в стороне Арена.

Яма его поглоти! Все-таки выжил! Да еще и вернулся…

Пустить бы в гнома молнию прямо здесь и сейчас, да слишком много энергии пришлось потратить на открытие ворот, а силу Маятника пока использовать нельзя.

Маг покинул балкон и остановился посреди Тронного Зала. Сжав в кулаке медальон, он мысленно потянулся к Марике. Металл в его руке накалился. Такое же обжигающее тепло сейчас должна почувствовать и она.

«Марика! Слышишь меня? Уходи оттуда! В доме оставаться опасно. Срочно иди во дворец и разыщи меня!»

Девушка не ответила, да и не смогла бы при всем желании. Вести переговоры через подобные медальоны могли лишь сведущие в колдовстве и только на близком расстоянии, но Лиассин не сомневался — она услышала каждое слово.

— Ты мне еще понадобишься, — прошептал чародей. Пока смерть Марики не входила в его планы.

Теперь дело осталось за малым.

Маг вытащил из-за пазухи прозрачную сферу, точь-в-точь такую же, какие находились в шатре архимага, и она повисла в воздухе. Мимолетная вспышка и вот сфера уже явила четкое изображение.

На Лиассина бесстрастно взирал Повелитель Ночи, стоя в своем походном шатре возле Хрустального Шара. Как всегда он был одет в черную мантию, лицо замотано черным шарфом, а светящиеся замогильным светом глаза, кажется, видели все насквозь.

— Приветствую тебя, архимаг, — Лиассин согнулся в поклоне.

— Чего тебе, Лиассин? — скучающе произнес Повелитель Ночи. — Врата Лориэля открыты?

— Да, Повелитель, но не все пошло по плану…

Лиассин замолчал и отвел глаза в сторону. Сейчас главное не выдать своих чувств ни взглядом, ни жестом.

— Дальше! — прогремел резкий приказ.

— Эосин мертв. Врата открыты, но наше войско сдерживают гномьи роты. И еще… Маятник в Лориэле…

— У тебя?

— Нет. У белого мага.

Изображение исчезло, сфера погасла. Лиассину лишь оставалось надеяться, что архимаг не замедлит явиться. Пусть грызут друг другу глотки, а он под шумок ускользнет с артефактом. Где-то глубоко в душе Вартери надеялся, что у белого мага хватит сил уничтожить Повелителя Ночи и темная армия останется обезглавленной. Тогда-то и настанет его время…

— Твое время закончилось, черный маг.

Лиассин обернулся. На пороге в Тронный Зал стоял белый волшебник, крепко сжимая в руке пульсирующий посох. Длань Тьмы уже пометила его — Лиассин прекрасно это видел магическим зрением. Оставалось непонятным, почему он все еще не сменил мантию?

— Я бы так не сказал, — нашелся черный маг и сделал шаг назад. — Разве у нас есть причины враждовать?

Тягаться в могуществе с ним он не мог, но если план провалится — придется задействовать силу Маятника. Умирать определенно не хотелось.

— А разве нет? — белый чародей прищурился. — Разве не ты стал причиной творящегося в Лориэле хаоса?

— Почему это тебя волнует? Ты здесь никто. Чужак. Что тебе с того?

Нужно было тянуть время как можно дольше.

— Не имеет значения, — отрывисто бросил волшебник и зашептал заклинание.

Ну что же, выбора не остается. Открыв ворота, Лиассин растратил почти весь энергетический резерв. Да и что там говорить? Он все равно бы не смог сравниться в могуществе со своим противником. Черный маг опустил руку в карман мантии и нащупал Маятник.

За спиной светлого появилась Марика и, приставив к его спине заряженный арбалет, произнесла:

— Не двигайся, иначе схлопочешь в спину болт, и никакая магия тебе не поможет.

Держа его на прицеле, она медленно начала обходить волшебника, двигаясь в сторону Лиассина.

— Вижу, я вовремя, — произнесла она, поравнявшись с черным магом. — Как ты и просил…

— Архимаг уже в пути, — произнес Вартери, с удовлетворением наблюдая, как изменилось лицо всадницы. В ее глазах появилось смешанное со страхом недоверие.

Словно подтверждая слова Лиассина, Тронный Зал озарил неестественно яркий свет и через образовавшийся портал шагнул Повелитель Ночи.

-------------------------------------------------

Актар — лес темных эльфов.