Штурм Черного Предела

Фаза три. Охотники на орков

— Привет, Иул, — Сципион окликнул товарища-сержанта, заметив его на руинах бастионной стены Госпоры.

Минуло около получаса с того момента, как космические десантники победили орков, но инженеры уже приступили к ремонту зияющей бреши, которую проделали зеленокожие. Тут и там команды подрывников, разматывая за собой проволоку, прятались за уцелевшими участками стен, после чего опускали ударники на грубых детонаторах и обрушивали строения. В паре метров от Иула развалилась треснувшая башня, частично завалив брешь обломками.

Бритоголовый сержант даже не обратил на нее внимания и просто вошел в облако пыли, чтобы затем выйти к Сципиону на другой стороне.

— Рад видеть тебя живым, брат, — Сципион крепко пожал руку Иула, и Ультрадесантник стиснул в ответ его.

— Да, — проворчал Иул, утирая пот с блестящего лба, — хотя, похоже, сказать это должен был я.

Бронированным пальцем он указал на лоб сержанта.

Сципион прикоснулся к нему и почувствовал порез, о котором даже понятия не имел. В памяти тут же всплыла схватка с орочьим дредноутом.

— Просто царапина, — ответил он.

— Семеро погибших, — тяжело заметил Иул, устремив взгляд за северную стену Госпору, где лежали горы трупов, в основном орочьих. В дымке Сципион заметил апотекария Венатиона, который с помощью редуктора изымал из павших генетическое семя, чтобы братья могли сражаться и дальше, хотя уже в новом теле и с другим разумом. Так он сохранял их наследие, дабы и в смерти они послужили ордену.

Апотекария сопровождало боевое отделение космических десантников, которые уносили с собой тела павших боевых братьев. Позже павших похоронят, а снаряжение вернут в роту для повторного использования.

— Пятнадцать раненых, — подытожил Иул, смотря вдаль.

— Это прискорбно, — согласился Сципион. — Среди павших Гекор, — мрачно добавил он.

— В смерти своей он послужит ордену, как и все мы, — с какой-то прагматичностью произнес Иул.

— По крайней мере победа за нами, — сказал Сципион, наблюдая, как капеллан Орад бродит среди трупов, краткие всполохи плазменного пистолета обрывали жизни зеленокожих, которые упорно продолжали цепляться за жизнь. Он был здесь также для того, чтобы провести последние ритуалы над теми астартес, которых уже не спасти. Апотекарий и капеллан работали вместе. Прежде чем за дело взялся апотекарий Венатион, Орад склонился на израненным боевым братом и напутственно благословил его.

Вдали, словно ужасные мстители, патрулировали дредноуты Ультраций и Агнатион, убивая случайно забредших сюда зеленокожих и еще больше увеличивая и без того впечатляющий список жертв.

— Победа? Похоже, ты не слышал новостей.

— Каких таких новостей? — невозмутимо спросил Сципион, снова посмотрев на Иула.

— Враг капитана смог уйти. Мы отправляемся в пустоши за городом, где орки соорудили временные лагеря.

— Братья, — Праксор оборвал ответ Сципиона. Сержант с довольным видом шагал мимо суетящихся людей, технодесантников ордена и групп бездумных сервиторов. Они делали все возможное, чтобы обезопасить Госпору, прежде чем Ультрадесантники направятся дальше.

— Слава ордена сегодня умножилась, — гордо кивнув, сказал он. — Сражаться рядом с Сикарием… — добавил Праксор, благоговейно покачав головой при одном лишь воспоминании. — Ты чувствовал его дух, Сципион? Никогда я не был таким воодушевленным. Никогда мой пистолет и клинок не казались столь праведным оружием.

— Это было действительно возвышенно, — отозвался Сципион, почтительно склонив голову. То, как Сикарий прокладывал путь сквозь орду, могло стать основой для легенды, и я присутствовал при этом.

— Признаюсь, это был героический, — согласился Иул, его строгое лицо будто окаменело, — но опрометчивый поступок. Моему отделению вообще повезло добраться до поля боя, как, осмелюсь сказать, и другим. Командовать — это одно, но бросить своих подчиненных в погоне за личной славой — совсем другое.

Голос Праксора стал резким. Сципиону подумалось, что сержант даже стиснул кулаки.

— Понятно, все еще выступаешь за Агеманна, — нейтральным тоном заметил сержант.

— Я ни за кого не выступаю, кроме ордена, — Иул развернулся и уже собрался было уйти, когда его остановил голос ветерана-сержанта Дацея.

— Сержанты, — прорычал он, не обращаясь ни к кому из них в отдельности. — Капитан вызывает вас в прима-факторум.

Ультрадесантники, столь отличные во мнениях, отдали друг другу честь и направились за Львом Макрагга.

Госпора представляла собой гигантское творение расползшихся во все стороны промышленных строений. Сейчас большинство заводов лежали в руинах, но отголоски их существования витали в улье до сих пор. Во тьму на бессчетное количество этажей вздымались башни. Над головами переплетались помосты и переходы, будто инфернальная металлическая решетка. Жилые блоки и цехи сбились в кучки, словно солдаты на параде, которых окатило ушатом грязи.

Из гигантских шестигранных труб горнодобывающих комплексов, которые вгрызлись глубоко в подуровни, валили густые клубы дыма и газа. Над открытыми рудными шахтами, словно переломанные пальцы, возвышались краны. Гигантские механизмы, извивающиеся кабели и траки гусеничных лент — составные части монструозной горнодобывающей техники, позволявшей Черному Пределу работать, экспортировать, торговать и жить — затмевали собой все остальное. Огромный город-улей, в котором когда-то обитали миллиарды людей, превратился в бледное подобие прежнего себя.

Пространство за стеной занимали заводы, а также несколько разбомбленных факторумов — приземистых, неброских зданий.

— Функционально, — Сципиону на ум пришло первое слово, когда они вошли следом за ветераном-сержантом Дацеем в единственное здание, которому удалось более-менее уцелеть после артобстрела зеленокожих. Натриевые лампы на феррокритовом потолке тускло освещали шестиугольную комнату. Обломки и мусор размели по углам, в центре же стоял огромным металлический стол с разномастными стульями и табуретами. К комнате прилегало несколько других помещений, одни были огорожены кусками пластека, другие же утопали в сумраке. Гарь покрывала все поверхности, она небольшими хлопьями постоянно сыпалась с потолка, делая свет зернистым. Коричневатые потеки бежали по углу стены из развороченной трубы, наскоро перемотанной старым, изрешеченным пулями бронежилетом. Заплатка давно прохудилась, из промокшего обмундирования Имперской Гвардии вода скапывала в мутную лужу на полу.

Сципион охватил взглядом все это за пару секунд, едва вошел в комнату. Это была самая настоящая выгребная яма, недостойная даже обычных сервов.

— Мои повелители… — к Ультрадесантникам тут же подошел человек и упал на колени. — Вы спасли нас в этот великий день, — на нем была черная форма и серебристая кираса офицера Соболиных Стрелков. — Меня зовут капрал Вормаст, командующий 81-м, 23-м и 15-м полками Соболиных Стрелков. Добро пожаловать в командный штаб Госпоры.

Коленопреклоненный, чему явно способствовало благоговение, капрал Вормаст представлял собой жалкое зрелище. Его броня потускнела, форма была изорванной и покрытой грязью. Солдаты под его началом выглядели не лучше, многие из них были перебинтованы.

Сципион с жалостью посмотрел на собравшихся людей. Они отдали все, но зеленокожие их одолели бы, не вмешайся космические десантники. Иул выказал лишь холодное безразличие — для него капрал был сродни камню стен или металлу улейных орудий, то есть просто расходным материалом. На лице же Праксора было написано полнейшее презрение. Он глядел над головой человека или прямо перед собой, высматривая куда-то запропастившегося капитана.

— Капитан Сикарий скоро будет, — шагнув мимо офицера со свитой, сказал Дацей, словно прочитав мысли Праксора. — Капрал Вормаст, пожалуйста, присоединяйтесь к нам, — не оглядываясь, добавил он.

Человек поднялся с колен и почтительно заторопился за великаном-астартес.

— Капрал, — заметил Сципион, когда офицер поравнялся с ними. — Не очень-то высокое звание для того, кто командует защитой целого города-улья.

— Да, — нервно ответил Вормаст. Сципиону показалось, что тот к тому же слишком молод для подобного назначения. — Я самый старший из оставшихся офицеров, — сказал он, после чего снял капральскую фуражку, прошелся рукой по мокрым волосам и натянул ее обратно. — Зеленокожие хорошо нас потрепали.

— Оно и видно, — тихо пробормотал Праксор, презрительным взглядом окинув помойку, в которой разместился штаб Соболиных Стрелков.

Открылись огромные противовзрывные двери, пропустив внутрь тусклый свет и хриплые крики инженеров, восстанавливающих укрепления.

В комнату шагнул капитан Сикарий. В руке он держал шлем, за плечами развевалась длинная мантия. Оттертый от крови Клинок Бурь покоился в ножнах на поясе. Даже для астартес он был воплощением величия. Но Иула, казалось, вид капитана совершенно не тронул.

Сикария сопровождали двое почти столь же величественных воинов: первым был огромный Арк Гелиос, с грохотом шагающий в терминаторских доспехах, вторым — брат-сержант Телион, куда меньший по размерам, но не менее опасный и внушительный.

— Братья, — подойдя к столу, произнес Сикарий и поочередно взглянул на каждого Ультрадесантника, прежде чем положить шлем на стол. Затем он опустил взгляд и посмотрел на капрала Вормаста, которому капитан представился таким же гигантским и не менее чуждым, чем орк.

— Вольно, командир, — сказал он, положив гигантскую бронированную руку на плечо капрала. Человек попытался принять подобающий вид, несмотря на покрытую гарью кирасу и изорванную одежду, хотя сам доставал лишь до нижнего края нагрудника космического десантника. Сикарий посмотрел на него, словно взрослый на младенца.

— Северная стена в наших руках, зеленокожие разбиты, — продолжил он. — Скажи, где воевода основал свое логово? Отвечай быстро, — предупредил он, — мои боевые корабли уже направляются сюда.

После побега Занзага Сикарий немедленно приказал еще трем машинам — «Пилуму», «Спате» и «Ксифосу» — вылететь из «Мести Валина» вместе с подкреплениями, которые не высаживались на поле боя в десантных капсулах. По мнению капитана, время сейчас было на вес золота. Он жаждал убить орка своими руками, и сделать это следовало как можно быстрее. Судя по всему, слава Верховного сюзерена требовала поторопиться.

Вормаст коротко поклонился космическим десантникам. Казалось, он просто не мог выдавить из себя ни слова, после чего подошел к вмонтированной в стол небольшой панели, нажал несколько символов, на поверхности стола замерцало прозрачное изображение, подсвечиваемое натриевыми шариками. Сципион заметил, как ухмыльнулся Праксор при виде столь безыскусной технологии. Судя по всему, Иула она также не особо впечатлила, сержант скорее удивился, каким чудом Госпора вообще устояла до тех пор, пока с небес на столбах пламени не сошли Ангелы Императора.

Когда изображение полностью сформировалось, на нем возникла карта Госпоры и окружающих ее земель — Соболь, северный материк. Изображение шло по нисходящей, ландшафт подавался уклонами, изотермами и оттенками плотности минеральных отложений. По сути это была горнодобывающая карта, которую приспособили для штабных нужд. На ней вздымалось три города-улья, отмеченных как Лилит, Сульфора и собственно сама Госпора.

— Лилит разрушен, — печально пробормотал Вормаст, быстро изучая карту.

Сципион мгновенно оценил обстановку, сохранив ее в глубинах эйдетической памяти.

Ближайшим соседом Госпоры был улей Сульфора в паре сотен километров на юге. Лежащая между ними пустошь были изборождена искусственными долинами, глубокими ущельями и песчаными наносами, переплетенными сетью черных притоков — загрязненные, богатые углеродом реки Черного Предела. Многие из них пересекались и извивались, будто вены, иные раскинулись вширь и вдаль плотными черными полосами.

Самая длинная и широкая река как раз протекала между двумя ульями и на карте была обозначена как Черногрязка. Один из ее меньших притоков уходил в узкий овраг, окруженный густым лесом, под названием Черная Балка. Могучая река затем поворачивала на восток, где водопадом обрывалась с отвесного утеса. Водное пространство на северо-востоке в нескольких тысячах километров от Госпоры, которое окружало весь северный материк, называлось Соболиным морем. Сципион предположил, что именно из-за него орки не набросились на улей раньше. У них много времени заняло пересечение моря. Скорее всего, имперские защитники перекрыли море, заминировали глубоководье и отправили корабли, чтобы уничтожить нападавших. Сержант представил себе флоты пылающих кораблей на маслянистой глади воды, выпотрошенные и покинутые. Безнадежная жертва перед лицом жестокого и не ведающего пощады врага.

— Зеленокожие сходу взяли Кобальт, Коль и Стигию, — пояснил капрал, потускневшим взглядом осматривая карту. Используя клавиши, он прокрутил изображение северного континента на восток. Сципион заметил, что рука человека дрожала, без сомнения, от шока или нервного напряжения после обороны Госпоры. На ранее скрытом участке карты возникли соседние континенты. На каждом из них располагалось по три города. Все материки, за исключением Соболя, были захвачены орками.

— Два месяца, девять ульев, — произнес Иул, то ли сам себе, то ли боевым братьям. — Орки атаковали быстро и точно. Это не их тактика.

— Есть мысли, как такое возможно, сержант Феннион? — прямо спросил Сикарий.

Иул продолжал рассматривать карту, словно в ней находился ответ на вопрос капитана. Даже под пристальным взором Верховного сюзерена он не утратил самообладания.

— Какой-то корабль, — сказал он. — Им нужен флот, чтобы пересечь море. Корабли должны быть достаточно большими, чтобы на них вместилась вся орда. Это единственный способ, благодаря которому орки смогли бы так быстро атаковать, возможно даже координировать удары.

— Ты полагаешь, что зеленокожие способны на такое взаимодействие, — казалось, строгий голос Телиона заставил всех присутствующих застыть. В его словах звучал не вызов, а лишь констатация факта.

Даже Иул замер, когда внушительный сержант-скаут шагнул под свет стекла-изображения.

— Не знаю, на что они способны, брат-сержант. Они чужаки. Кто знает, что происходит в их отвратных мозгах, какие мысленные процессы руководят ими?

— Так это возможно?

— Да, такое возможно, — наконец ответил Иул.

Телион удовлетворенно кивнул, и Сципион почувствовал, как комнату покидает напряжение и в нее опять возвращается тепло.

— Твои сторожевые башни и часовые, — произнес Иул, — они обнаружили корабль, способный на такую атаку?

— Нет, мой повелитель, — ответил капрал Вормаст, — не обнаружили. После того как они пересекли Соболиное море, мы больше не видели кораблей. Тысячи зеленокожих просто появились на берегу и сразу ринулись на нас. Вокс-передатчики полковника Нахтаузера в Арахнисе, а затем капитана Обена в Эстеносе указывали на один и тот же план действий, прежде чем мы теряли с ними контакт… — капрал замолчал. Сципион представил себе отчаянные мольбы о помощи, пальбу и крики на заднем фоне, прежде чем они не заглушились статическими помехами, и до капрала дошло, что его командиры мертвы.

Иул замолчал, очевидно, не замечая скорби Вормаста, и мысленно стал просчитывать стратегические планы врага, пытаясь их разгадать и тем самым понять природу молниеносных рейдов орков.

— Мы бы увидели их корабли, — наконец отозвался он. — Они все равно не смогли бы их спрятать.

— Тогда они использовали что-то другое, — предположил Сципион. — Какая-то ублюдочная техника орков, с которой мы раньше не сталкивались.

— Наши технодесантники исследуют оружие, с помощью которого зеленокожие с такой легкостью пробили силовые доспехи павших боевых братьев, — заметил ветеран-сержант Дацей. — Это говорит о том, что Занзаг не обычный зверь.

— Похоже, он кое-что знает о технике, — вмешался Праксор, не желая оставаться в стороне от стратегического анализа. — Нам известно, как их грубые технологии действуют на тактические дредноутские доспехи?

Арк Гелиос заговорил впервые с тех пор, как вошел в комнату. К этому времени он уже снял терминаторский шлем. Его голова с выбритым ирокезом светлых волос казалась поразительно маленькой в массивном бронированном облачении и почти касалась затылком натриевых ламп.

— Мы атаковали ветеранов зеленокожих, — его резкий голос разнесся по всей комнате. От одного присутствия и огромных размеров терминатора обычные люди падали ниц. — Наши доспехи оказались прочнее. Благодаря Круксу Терминатусу мы остались без единой царапины.

— Уже то, что воевода сумел избежать нашего гнева, указывает, что мы столкнулись далеко не с простым орком, — заметил Праксор.

— Ему просто повезло, здесь сыграл роль животный инстинкт выживания, — ответил Сикарий.

Судя по отрывистому и ровному голосу капитана, Сципион подумал, что он не сильно обрадовался побегу зверя. «Мое копье», — припомнил он слова Сикария на борту «Мести Валина».

— А удача рано или поздно имеет свойство проходить, — сказал сержант Манориан.

— Да, сэр, — прохрипел Праксор, откашлявшись так тихо, как только мог.

— Итак, капрал… — завершил Сикарий, взглянув на поникшего Вормаста со свитой. — Где моя добыча?

— Ваши скауты… — отозвался Вормаст, собравшись с силами. — Доклады ваших скаутов совпадают с нашими разведданными. Сканеры дальнего радиуса действия, которые еще действуют, отслеживали зеленокожую орду после того, как она отступила сюда, — капрал указал на пустошь между Госпорой и ее уцелевшим соседом, Сульфорой, — где орки возвели несколько твердынь из обломков разграбленных ульев.

Сикарий посуровел. Сципиону показалось, будто он заметил мимолетный отблеск в глазах капитана при мысли поймать Занзага и отомстить ему за то, что орк сумел улизнуть в первый раз.

Утробный вой заходящих на посадку «Громовых ястребов» донесся сквозь трещины в прима-факторуме и заглушил дальнейший анализ. Транспорты прибыли точно по расписанию.

— Собирайте отделения, — мрачно произнес Сикарий, поднимая со стола шлем, — мы отправляемся в пустоши. Полномасштабная атака. Мы научим эти чужацкие отбросы, что значит вызвать ярость Ультрадесантников.

— Мой повелитель… — астартес уже собрались было удалиться, когда заговорил капрал Вормаст. — Мои войска понесли крупные потери, стены укреплений разрушены, — пожаловался он. — Если орки вернутся, мы будем беззащитны.

— Ни один слуга Императора не остается беззащитным, капрал, — напомнил ему Сикарий, оглянувшись на человека, прежде чем надеть шлем. — Вера хранит.

— Конечно, владыка, — продолжал стоять на своем капрал, нервно облизав губы, — но…

— Но тебе станет легче, если за твоей спиной будут стоять могучие астартес, — оборвал его Сикарий, из-за вокса шлема его голос стал жестким и резонирующим. — Мы уже отправили подкрепления, чтобы усилить Госпору, капрал. Ультрадесантники обеспечат вам защиту.

— Брат-сержант Телион, — добавил капитан, взглянув на мастера-скаута, прежде чем направиться следом за другими космическими десантниками.

Когда противовзрывные двери распахнулись, Сципион заметил, что их уже ждет сержант Солин с новостями о прибытии «Громовых ястребов».

— Братья-сержанты Манориан и Феннион, — после слов Телиона оба астартес замерли. — «Щитоносцы» и «Бессмертные» вместе с отделением Тириана встанут гарнизоном на случай возвращения орков, — сказал он и без дальнейших объяснений последовал за Сикарием.

Сципион увидел, как Праксор все же пошел за ними к выходу из штаба Соболиных Стрелков. Плечи сержанта «Щитоносцев» поникли, его стремлению обрести честь и славу рядом с капитаном было не суждено сбыться. Хуже Сикарий не смог бы поступить, даже если бы вонзил ему в сердце нож. С другой стороны, Иул нисколько не удивился. Он просто будет делать свое дело, как обычно.

Через пару секунд в комнате остались только капрал Вормаст и его люди. Он склонился над картой, представляя прореженные порядки, разбитые укрепления и горы мертвых бойцов, которые пожертвовали собой, чтобы остановить волну орков. «Сколько еще жизней потребуется, чтобы устранить угрозу зеленокожих?» — подумал он.

— Ты ведь не думал, что он оставит тебя, Праксор? — спросил Иул. Он смотрел в магнокуляры, разглядывая песчаную бурю, поднятую боевой группировкой Ультрадесантников, которые покидали Госпору. Благодаря улучшенному зрению астартес и увеличению устройства, Иул обозревал многие километры с кристальной ясностью. «Громовые ястребы» летели в эскадренном построении, вздымая пыль над песчаными равнинами. Квартет смертоносных кораблей перевозил в себе большую часть роты, в то время как «Лэнд спидер» типа «Шторм» вез на разведку Телиона со скаутами.

Крыло «Громовых ястребов» возглавлял «Гладий». Казалось, кораблю, как и капитану, не терпелось встретиться с орками. В одном из них находился и Сципион.

— Сражайся достойно, — пробормотал Иул, — и не дай им себя убить.

— Капитан Сикарий доверил нам имперскую твердыню, — ответил Праксор на замечание Иула. — Нам следует гордиться таким назначением.

Праксор, казалось, нисколько этим не гордился. Его голос сел от разочарования.

Иул опустил магнокуляры и передал их обратно сержанту из Соболиных Стрелков, который стоял рядом. Двое космических десантников находились в самой высокой точке госпорской куртины, прямо над инженерами, которые под руководством технодесантников заделывали брешь. У Иула был значительный опыт в оборонительных действиях при осадах, он обучался под началом самого капитана Лисандера. Именно по этой причине его оставили организовать оборону, хотя формально главным считался Праксор. Посчитав брешь их наиболее уязвимым местом, Иул решил сосредоточить астартес здесь.

Еще выше, в укрепленной сторожевой башне, расположился сержант Тириан со своим отделением опустошителей. Высокая точка обеспечивала прекрасный обзор и превращала пустошь в огневой мешок для их тяжелого вооружения.

— Из тебя плохой лжец, брат, — Иул пристально взглянул на Праксора.

— Какая слава в том, чтобы нянчиться с людьми? — наконец ответил сержант, но так, чтобы его услышал только Иул.

— Сикария волнует лишь собственная слава, — ответил строгий сержант. — Его стремительный и необдуманный полет в пустошь только подтверждает это, — внезапно Иула заинтересовало что-то вдали. Прищурившись, он окинул взглядом песчаные равнины.

— Лично за твою славу я бы особо не волновался, брат Праксор, — сказал он после краткой паузы. На лице Иула возникла ухмылка, когда он обернулся к другому Ультрадесантнику. Как и все космические десантники, он был воином, выкованным и торжествующим в бою. — Орки идут, — Иул указал на север, на подернутый дымкой серый горизонт.

Праксор проследил за бронированным пальцем сержанта и также заметил дымовые облака от крупной орды орков, которая приближалась к улью.

— Воевода разделил силы, — пробормотал он.

— Оттянув большинство наших боевых братьев, он отправил резервы на новый штурм Госпоры, — закончил Иул и направился к кованой лестнице на нижний ярус.

— Отвага и честь, брат, — сказал он и, пройдя мимо, стукнул Праксора по наплечнику.

— Отвага и честь, — ответил Праксор, с воинственным видом последовав за сержантом.

Они спустились к бреши, где их ждали восемнадцать боевых братьев, разбитых на четыре боевых отделения. Вскоре их разместят на куртине для отражения орочьей атаки.

Вместе с ними был и технодесантник Ласкар, также назначенный Сикарием охранять город-улей. Обильно аугментированный послушник Адептус Механикус подошел к Иулу, едва тот спустился по ступеням.

— Благослови тебя Омниссия, брат Феннион, — нараспев произнес Ласкар, заученной фразой освятив сержанта благословением марсианского техноаспекта Императора.

Иул всегда считал, что технодесантник вел себя чересчур независимо, после вступления в ряды Механикус он будто лишился остатков своих эмоций, став практически машиной. Сержант Феннион ничего не знал о загадочных ритуалах марсианских адептов, но их влияние на боевого брата было очевидным.

Ласкар был облачен в доспехи Марк-6, как и другие Ультрадесантники, но на нижней части наплечника у него располагался символ Адептус Механикус. Знак указывал на его приверженность марсианскому кредо. На спине Ласкара крепились огромные сервоподвески, присоединенные кабелями к тяжелому генератору силовых доспехов. Они состояли из нескольких пневматических серворук, грузоподъемника, огнемета и пары таинственных инструментов на концах извивающихся мехадендритов, включая лазерный резак, плазменную горелку и вибропилу. Ласкара сопровождала пара согбенных сервиторов. Частично лоботомированные автоматы были закованы в доспехи и издавали медленные пощелкивающие вздохи сквозь металлические респираторы. Однозадачные боевые модели, у каждого сервитора на месте ампутированных рук находились орудийные установки. У одного из них был тяжелый болтер, который непрерывно то поднимался, то опускался, у другого тихо гудел тяжелый плазмаган, присоединенный к увесистому генератору.

Адепты Красной Планеты, поклонники Машинного Бога, заменяющие плоть металлом в погоне за единением с Омниссией, обучали Ласкара, как и других технодесантников-астартес, путям машинного духа и искусству починки техники и оружия. Познания Ласкара в этом плане были безупречны, и Иул знал, что опыт технодесантника будет означать разницу между победой и смертью, когда зеленокожие доберутся до стен.

— Все готово, — заявил Ласкар, его мехадендриты дернулись, отражая жажду их обладателя поскорее начать убивать зеленокожих.

— Твой тактический анализ готовности госпорцев? — спросил Иул, стараясь не смотреть на сервиторов. Гибрид отмершей плоти и металла были ему неприятны, несмотря на собственное генетически спроектированное совершенство.

— Гарнизон эффективен на сорок три процента.

— Немного, — отметил Праксор, недвусмысленно выразив свое мнение о простых людях.

— Этого должно хватить, — прорычал Иул, загнав снаряд в казенник болт-пистолета. — Что с тяжелой техникой?

— Пушки «Громовой огонь» уже освящены, над ними проведены ритуалы Меткости и Эффективности, — заверил Ласкар.

Иул заметил первые орудия огневой поддержки космических десантников, с грохотом широких бронированных гусениц въезжающие в пустующие укрепления. В отличие от большей части артиллерии астартес, «Громовой огонь» предназначался для статической обороны. Огромные счетверенные стволы были способны стрелять опустошительными очередями противопехотных, противовоздушных или подземных снарядов. Толпе зеленокожих они нанесут нешуточный урон.

При виде массивных орудий Иул мрачно ухмыльнулся.

— Пусть земля содрогнется, — произнес он.

Сципион равнодушно глядел в оккулипорт «Ксифоса». Темные песчаные берега проносились размытым пятном, пока корабль набирал скорость и высоту. Позади «Громового ястреба» пылали руины спешно возведенной орками крепости. Даже на расстоянии в триста метров Сципион все еще видел поднимающийся дым. Крепость представляла собой обычный лачужный городок, сочетание остовов машин, кованых железных листов и баррикад — своеобразное скопище. Сикарий уничтожил уже три таких лагеря возле Черногрязки, зачистив их пламенем и очередями тяжелых болтеров «Громового ястреба». Наградой каждый раз ему служила развороченная земля, кровь и погребальные костры из зеленокожих. Занзага среди мертвецов не было.

«Громовой ястреб» был далеко не обычным кораблем. Три мощных двигателя, которые питались от бортового термоядерного реактора, обеспечивали скорость и маневренность, могли посостязаться даже со стандартными имперскими истребителями, при этом корабль ничего не терял в огневой мощи. Ее хватало с лихвой. Четыре автоматические турели со сдвоенными болтерами располагались в фюзеляже и на крыльях, соединенные со стрелковым пультом на летной палубе. Из носа, словно копье, торчала спаренная лазерная пушка для уничтожения тяжелой техники врага. И, наконец, установленный на крыше турболазер додавал кораблю серьезный разрушительный потенциал, подкрепленный шестью ракетами «Адский удар».

Несмотря на огромное количество боеприпасов и необходимость максимально увеличить пространство для астартес, здесь все же нашлось место и для маленького реклюзиума, двухместного святилища рядом с транспортировочным отсеком, где воины могли молиться и давать обеты.

В холодной святости реклюзиама «Ксифоса» Сципон и опустился на колени, склонив голову и закрыв глаза. Насмотревшись в оккулипорт, сержант оставил боевых братьев вместе с воинами отделения Октавиана и могучим Агнатионом, громыхающим в перевозочном каркасе, в санктуарине ордена. Это был основной транспортный отсек корабля, в котором астартес ожидали в своих нишах приказа о высадке.

— Чистый и смиренный разум истинно служит Императору, — голос, похожий на шорох пепла, раздался из тени реклюзиума.

Сципион почтительно положил болтер, но тут же поднял взгляд, удивившись, что не заметил в крошечной комнатушке еще одного человека.

— Твоя набожность достойна всяческих похвал, брат Воролан, — прохрипел капеллан Орад, немного подавшись вперед, словно заявляя о своем присутствии.

Взглянув на него, Сципион постарался не выдать своих чувств. Капеллан стоял с непокрытой головой. Держа череполикий шлем в руках, он присел возле сержанта «Громовержцев», так что тот смог разглядеть ужасные шрамы на его лице. Розоватая ткань злобно блестела в слабом свете вотивных свечей. Кожа капеллана была изуродована, под сожженной половиной губы виднелись кость и зубы. От левого уха осталась лишь дыра в голове, лишенная формы и очертаний выстрелом биокислоты. А глаз… глаз никогда не закрывался, его разъеденная роговица была налита кровью и всегда казалась недоброжелательной. Сципиону вдруг стало интересно, видит ли капеллан этим глазом.

— Я следил за тобой с тех пор, как ты вошел, брат, — сказал он Сципиону, распухший глаз, казалось, уменьшился, отреагировав на изменение настроения Орада. — Тебя что-то тревожит?

Сципион хотел было солгать, но тут же отбросил подобную мысль. Это было бы нечестно. Более того, капеллан Орад выявил бы ложь быстрее, чем она успела бы слететь с губ Сципиона. Казалось, багровый взгляд проникал в самые глубины его души. Вместо этого Сципион решил промолчать.

— Не хочешь ли зачитать со мной литургию, возможно, какой-нибудь Гимн Геры или Катехизм Кассия?

— Ты делаешь мне честь, брат-капеллан, но в этом нет нужды.

— Значит, ты ищешь свой ответ в уединении?

— Да, мой брат.

Орад какой-то миг, будто лазером, сверлил Сципиона злобным красным глазом, прежде чем удовлетворился ответом и оставил сержанта в покое. К большому облегчению Сципиона, капеллан надел череп-шлем и поднялся, прошептав молитву имперскому орлу на противоположной стене.

— Я здесь ради тебя, сын мой, — прошипел Орад, оборачиваясь к выходу. В шлеме его голос вновь обрел привычное металлическое эхо.

Он коснулся наплечника Сципиона. Сержант словно ощутил на плече всю тяжесть правосудия.

— Тебе стоит лишь сказать, и я услышу тебя.

Когда Орад удалился — его шаги казались более тяжелыми и гулкими, чем у остальных астартес — Сципион выдохнул. Он даже не заметил, как затаил дыхание.

Признанию придется обождать. По правде говоря, ему не в чем было сознаваться, за исключением крошечного сомнения в действиях капитана. После разрушения третьего форта Сципион, пробыв рядом с Сикарием всего пару секунд, заметил, как тот изменился. С каждым часом воевода все дальше уходил от него, капитан становился более одержимым, более сосредоточенным, более… опрометчивым.

Сципион упрекнул себя. Сикарий был героем, храбрейшим, возможно, лучшим Ультрадесантником во всем ордене. Почему же мнение Иула не давало ему покоя? Неужели капитан действительно стремится к личной славе? Хотел ли он занять место правой руки магистра ордена в обход Агеманна? Арк Гелиос был из 1-й роты, но, казалось, не испытывал к Сикарию враждебности.

Размышления Сципиона прервал шорох у входа в капеллу. Он медленно обернулся, на миг обеспокоившись, что Орад все же решил вернуться и прочитать ему мораль. К счастью, это был лишь сержант Октавиан.

— Прости, что прерываю твои молитвы, брат, но капитан Сикарий собирает военный совет. Мы садимся через двадцать минут.

Сципион кивнул, и сержант Октавиан принял это за приказ вернуться обратно в санктуарин ордена.

Надев шлем, Сципион направился за ним следом, сокрушив остатки сомнений под пятой верности ордену.

Четверка «Громовых ястребов» приземлилась к северо-западу от Черной Балки. Под ними сквозь густую поросль окаменевших деревьев тянулось испещренное темными прожилками ущелье. Боевые корабли сели квадратом — аблятивной броней наружу, создав огороженный керамитовыми бортами лагерь, где Ультрадесантники смогли бы рассчитать следующий ход. На планете, битком набитой орками, это было довольно разумное решение.

— Форты зеленокожих разрушены, — сказал Сикарий офицерам, стоящим вокруг портативной гололитической карты. Из закрепленного на земле сферического проектора исходило мутное изображение окружающей местности в трехмерной форме. Здесь присутствовали все сержанты Сикария, которые входили в боевую группу. Арк Гелиос из 1-й роты стоял чуть позади, будто часовой-великан, возвышаясь над боевыми братьями в силовых доспехах. Находясь в компании других офицеров, Сципион вдруг понял, что скучает за Иулом с Праксором. Во всем ордене их единственных он мог бы назвать своими друзьями. Узы, которые связывали их, были чрезвычайно крепкими.

— Но мы понятия не имеем, где находится зверь — этот Занзаг, — Сикарий нахмурился при упоминании имени, его благородные черты лица исказились от раздражения. — Занозу следует вырвать, — решил он. — Я достану его и избавлю планету от отравляющего ее яда. Ничто этому не помешает. Черный Предел останется нашим.

— Северный материк огромен, и он наводнен орками. Двух месяцев более чем достаточно, чтобы возвести аванпосты на расстоянии в сотни километров, — произнес Солин, воспользовавшись шансом высказать свои мысли. — За прошедшую неделю мы разрушили только три из них. Мы двигаемся слишком медленно. Чем дольше тянем, тем сильнее зеленокожие здесь закрепятся. Мы — праведные воины Калгара и Императора, но нас лишь сотня среди многотысячного моря. Что нам предпринять? — спросил Солин у собравшихся.

— Исследовать местность квадрант за квадрантом, — предложил сержант Гелиос, поверх боевых братьев указав на участок карты, отражающий Черную Балку и уже уничтоженные форты. — Мы по песчинке просеем пустоши. Да, на это уйдет время, но есть ли у нас варианты? Пещеры, ущелья, руины — зеленокожие должны где-то устроить логово. Нам нужно только найти его.

Солин неохотно кивнул. Тщательная проверка казалась единственным выходом.

— Я распоряжусь набросать на карте поисковую сетку.

— Нет, — отозвался Сикарий. Капитан отвлеченно шагнул к гололиту и принялся водить пальцем по одному из крупных притоков.

— Что это за река?

— Черногрязка, мой повелитель, — ответил Сципион, пытаясь понять ход мыслей капитана. — У нее самое широкое и глубокое русло из всех планетарных рек.

— Молниеносные нападение, орки действуют скоординировано и способны быстро исчезать… — Сикарий прямо посмотрел на Сципиона. Сержант постарался не вздрогнуть под взглядом великого героя. — Мы направились за зеленокожими всего через полчаса после их отступления от Госпоры, но воеводы уже и след простыл. Как такое возможно, брат-сержант?

— Они используют реку, — догадался Сципион. — У них есть что-то, с чем нам не приходилось сталкиваться, что-то, чему удалось незаметно пробраться мимо наблюдательных постов госпорцев.

— Значит, поисковые параметры суживаются, — заключил Арк Гелиос глубоким голосом. — Начнем искать по квадрантам…

— Нет… — спокойно оборвал его Сикарий, вновь направив взор на гололит. Сципиону показалось, будто лицо сержанта-терминатора на миг оцепенело. — Мы что-то упускаем из виду, — подытожил Сикарий. Последние слова он пробормотал, словно беседуя с самим собой. Будто решив, что из карты он не узнает ничего нового, капитан поднял глаза. Секунду спустя на его лице опять появилась улыбка, а настроение улучшилось.

— Наш ответ уже близко.

— Мой повелитель… — начал было Солин.

— Нужно просто подождать, — произнес Сикарий, посмотрев над головами сержантов на далекий горизонт.

Сципион с остальными сержантами проследили за его взглядом. К ним направлялся «Лэнд спидер» с Телионом и четырьмя скаутами из 10-й роты на борту.

Машина приземлилась рядом с собравшимися воинами, раздельные посадочные двигатели разметывали клубы пыли на гололит, из-за чего устройство замерцало и шумно зажужжало.

Ветеран-сержант Дацей присел и отключил его, чтобы успокоить раздраженного машинного духа.

Телион выпрыгнул из открытого люка «Лэнд спидера» еще до того, как тот коснулся земли выдвижными шасси. Щурясь, он подошел к Сикарию сквозь песчаную бурю и ударил кулаком по нагруднику, прежде чем приступить к докладу.

— Четвертый форт расположен на востоке, через балку и вдоль Черногрязки, — чуть холодно и сдержанно сказал он. Он изолированный и хорошо замаскирован. — Мы нашли его случайно, по бликам стальных частей конструкции. Первичная разведка указывает на то, что там находится крупный орк с таким же телосложением и манерой поведения, что и воевода. Возможно, это и есть твой враг, брат-капитан.

Сикарий медленно кивнул, взяв старого ветерана за плечо.

Сципион заметил, как раздражение и навязчивая мания, терзавшая капитана последнюю пару часов, исчезли в мгновение ока. Охотник вновь почуял добычу.

— Хаксис, — произнес Сципион по комм-каналу, обращаясь к пилоту, хотя сам не сводил глаз с Телиона. — Запускай двигатели, мы вылетаем немедленно. Братья, — добавил он, оглянувшись на сержантов, — мы идем охотиться на орка.

Зеленокожие побежали, оставляя за собой погибших сородичей.

В небесах грохотал гром, но то была не буря. Говорили орудия космических десантников, их ослепительные залпы врывались в ряды зеленокожих, отчаянно пытавшихся скрыться среди редких окаменевших лесов, которые окружали Госпору.

Каждое орудие «Громовой огонь», умело расположенное согласно инструкциям капитана Сикария, то и дело отъезжало назад на гусеницах с бесконечным, грохочущим ритмом, поливая из счетверенных стволов землю снарядами наземно-разрывного действия. Ритуалы технодесантника Ласкара, очевидно, дали результат.

За пять последних дней это был уже пятый приступ. Только в первый день орки смогли непосредственно атаковать саму куртину. Отделение опустошителей сержанта Тириана вместе с карающими очередями «Громовых огней» подавили угрозу в зародыше. С тех пор зеленокожие и близко не могли к ним подобраться под безостановочным обстрелом с дальних дистанций.

— Думаешь, они вернутся? — из комм-устройства в горжете Иула раздался голос Праксора. От сержанта не укрылась толика надежды в его словах.

Иул взглянул на дымящееся поле боя — взрывы поднимали куски земли и разрывали орочьи тела, постепенно направляясь вдаль. Он поднял руку, приказывая прекратить стрельбу.

— Нет, считаю, последний удар их сломил, — ответил он, когда буря стихла. — Можем перейти на воздушные взрывы, чтобы выгнать их из лесов, но это будет пустой тратой снарядов, а на таком расстоянии… излишне карающим.

Комм-канал еще оставался открытым. Иул слышал приглушенные звуки с другой стороны укреплений, где находился Праксор со своими боевыми отделениями.

Сержант явно над чем-то размышлял.

— Говори, — сказал Иул.

Какое-то мгновение на канале царило молчание.

— В этом нет славы, — ровным голосом произнес Праксор.

— Но они этому рады, — ответил Иул, имея в виду Соболиных Стрелков. — Им посчастливилось растянуть свои краткие и торопливые жизни еще на пару дней.

— Почему он оставил нас, Иул?

— Для того чтобы сохранить наши завоевания, требовались астартес, или ты бы просто бросил Госпору? — Праксор понизил голос. Несмотря на то, что они говорили по закрытому каналу, сержант все равно не хотел, чтобы их услышали другие.

— Город мог бы устоять. Если же нет, то он стал бы необходимой жертвой, чтобы найти и уничтожить воеводу, а также спасти весь Черный Предел.

— И получить еще один венец для нашего знамени? А как насчет боевых братьев, которые погибли в первом штурме, как насчет их жертвы? По-твоему, это ничего не значит, Праксор?

— Нет! — громче отрезал Праксор. — Нет, — повторил он, опять понизив голос, — конечно, нет…

— Ты спрашиваешь, почему он оставил именно тебя, не так ли, брат?

Молчание Праксора говорило красноречивее всяких слов.

— Возможно, Верховный сюзерен ценит твой опыт в удержании захваченных территорий. Или, возможно, чувствовал, что тебе следует научиться ценить обычных людей, которых мы защищаем. Для меня они не более чем орудия, не лучше стали для стен или снарядов для тяжелых пушек. Но так же, как я ценю эту стену и снаряды, для меня ценны и они. Но не для тебя, мой брат.

Праксор продолжал хранить молчание.

— Я прикажу проверить стены, возможно, каким-то оркам удалось уцелеть под огнем, — кратко ответил он и выключил комм-канал.

Праксор наверняка был раздражен. Его отделение считалось опытным. Они сражались во многих кампаниях ордена, покрыв себя неувядающей славой, но им не хватало сострадания. Иул также был лишен его, но это скорее касалось прагматичной натуры сержанта, того, как он считал плоть и кровь расходным материалом.

В отличие от Праксора, он был вполне доволен. Оборона продвигалась лучше, чем он рассчитывал. Минимальные потери среди Соболиных Стрелков, и ни одного погибшего среди астартес, за исключением нескольких раненых. Сикарий спланировал все самым лучшим и мудрым способом. По правде говоря, осадный опыт Иула здесь не требовался. Ему просто следовало придерживаться выработанной стратегии.

Несмотря ни на что, Иулу пришлось признать, что его мнение относительно капитана изменилось. То, что он отдал бы за него жизнь, подчинился бы любому его приказу и выполнил его до конца — это никогда не оспаривалось. Но вот сомнения, которые терзали его относительно методов Верховного сюзерена, его стремления к признанию и высокому месту в ордене, желания превзойти почтенного Агеманна — вот они исчезли.

Среди нас есть два столь благородных героя…

Иул припомнил слова Сципиона.

— Как всегда, ты со своей почтенной мудростью, брат? — пробормотал Иул.

Внезапно его внимание привлекло движение на укреплениях. К нему мчался помощник капрала Вормаста. Его лицо было пепельно-серым.

— Сир, — произнес он, рухнув на колени и почтительно сняв шлем.

— Не падай передо мной на колени, боец. Мы оба воины на службе Императора, — строго сказал ему Иул. — И никогда не снимай шлем на поле боя. Ты носишь его для защиты, а не чтобы снимать перед каждым встречным.

— Да, мой повелитель, — быстро ответил помощник и поднялся.

— Теперь докладывай, Соболиный Стрелок.

— Мы получили сигнал бедствия, — выпалил помощник, который, несмотря на выговор, смотрел на Иула с благоговением и почтением. — Орки выдвинулись. Через пару часов они нападут на улей Сульфора.

Форт пылал. Искореженный металл и изувеченные тела смешались с землей. Отовсюду доносилась стрельба. Боевые кличи — чужаков и астартес — раздавались воинственным хором.

Сципион мчался к центру разрушения, остальные «Громовержцы», уже без Гекора, бежали следом. В хибару возле них — обычный ангар, оббитый бронированными листами и покрытый глифами — угодило несколько зажигательных снарядов, и она разлетелась на куски, засыпав космических десантников раскаленной шрапнелью.

Через линзы нового шлема Сципион увидел, как тройка зеленокожих возится с ракетами и крупнокалиберными пушками в гнезде грубо сколоченной сторожевой башни.

Щелкнув по горжету, Сципион заговорил по комм-каналу.

— В башне, — рявкнул он, и отпрыгнул в сторону, когда над головой пролетело несколько снарядов. Неуправляемая ракета испепелила стоявший рядом уже горящий грузовик, разметав обломки. — Северо-восточное направление.

— Нейтрализую… — раздался краткий ответ опустошителей Атавиана.

Мгновение спустя раздался зловещий грохот оружия огневой поддержки «Убийц Титана», и сторожевая башня вспыхнула, будто свеча, шаром прометия. Снаряды тяжелого болтера принялись решетить пылающих орков, полетевших на землю вместе с обрушившейся башней.

Когда зрение Сципиона адаптировалось к слепящему свету, он увидел, что от башни осталась лишь опаленный обрубок дымящегося металла. Остальное попросту испарилось.

— Цель уничтожена, — резко произнес сержант Атавиан.

Комм-канал вдруг отключился.

— Минус три, осталось всего пятьсот, — зло буркнул Сципион, отдав приказ выдвигаться навстречу врагу.

Плотное скопление зданий, из которых состояла четвертая твердыня, было окружено мощной стеной из бронированных плит и листовой обшивки. Поддерживающие ее с внутренней стороны железные подпорки были врыты в выжженную землю, перекрещены и спаяны в противотанковые ежи. За периметром небольшими группками стояли пустые остовы огромных машин, некоторые были скреплены вместе в грубом подобии жилья. Орки также возвели боксы и ангары из гофрированного железа и кусков госпорских куртины и укреплений. Из сторожевых башен открывался вид на твердыню, чьи улицы, переулки и площади примитивно подражали цивилизации. Крышу каждого здания венчали мотки колючей проволоки, повсюду были видны орудийные точки. Мешки с песком, ящики из-под боеприпасов и горы снарядов заполняли бреши и придавали всему форту военизированный вид.

Ультрадесантники атаковали ночью. Решив пойти в обход ворот, Телион со своими диверсантами незаметно миновали сеть прожекторов и через минуту добрались до восточной стены. Там у них ушло шесть секунд на то, чтобы проделать достаточно широкую дыру для целого «Громового ястреба». Еще четырнадцать секунд, и часовые на парапете и двух сторожевых башнях были нейтрализованы меткими монохромными вспышками. Спустя двадцать секунд отделения штурмовиков ворвались в брешь и в воцарившейся суматохе начали резню. Через следующие восемнадцать секунд орки принялись подтягивать войска. Именно тогда из мрака за холмами вырвались «Громовые ястребы» с остальными астартес. Менее чем две минуты спустя Ультрадесантники уже были в форте, сражаясь среди улочек, быстро заполняющихся кровью.

Сципион услышал позади гул двигателей, и над головой с ревом пронесся «Пилум». Через секунду последовал грохот орудий, корабль выпустил ракеты «Адский удар» в скопление бронетехники зеленокожих, которая приближалась с востока. От громогласных взрывов во мраке, оставивших гигантские воронки, задрожала земля. Ракеты полыхнули мощным огнем, который разлетелся во все стороны ослепительным величием, разметав орков во все стороны, будто уродливых кукол, а их техника обратилась в бесполезные обломки.

— Поднажмите! — крикнул Дацей, указав громоздким силовым кулаком на площадь за хижинами, где ждал Сципион со своим отделением. — Вытесните их. Загоните под ракеты «Громовых ястребов».

Перебираясь через обломки, оставшиеся после обстрела «Пилума», он повел «Львов Макрагга» прямиком на орду карабкающихся орков. Остальные корабли кружили в небе, словно вороны, пилоты следили за полем боя через сенсоры дальнего радиуса, ожидая, пока орки соберутся вместе, чтобы приказать стрелкам открыть ракетный огонь.

Сципион направился за Дацеем с его Львами и тактическими отделениями Солина, Вандара и Октавиана. Их болтеры рявкнули, как один, заполонив огненной бурей ничейную землю между Ультрадесантниками и приближающимися орками.

Сципион почувствовал, как возле шлема просвистели пули, над головой раздался грохот падающих снарядов. Что-то угодило ему в наплечник, но сержант лишь встряхнулся и продолжил идти. Боевой брат, которого не сумел разглядеть, упал рядом с ним — еще одна жертва самодельного орочьего оружия. Звери были хорошо вооружены — должно быть, Ультрадесантники натолкнулись на банду Занзага. От орды отделилась группа воинов с ожоговыми шрамами и в сварочных масках. Их мускулистые руки были обмотаны тряпками либо же обтянуты перчатками, и каждый из них нес ручной огнемет.

Над головой что-то пролетело. С ревущими прыжковыми ранцами отделения Страбона и Иксиона приземлились посреди авангарда и принялись беспощадно вырезать его. Сципион заметил с ними и размахивающего Клинком Бурь Сикария, у которого на доспехах был закреплен прыжковый ранец. Орки отшатнулись, когда на них налетел Дацей с остальными отделениями. Одна молниеносная атака, и орки уже отступают. Сципион услышал голос капитана по комм-каналу.

— Сержант Гелиос, ты на позиции?

На один удар сердца он замолчал, слушая ответ терминатора.

— Хорошо, — произнес капитан. — Направляйся в западный квадрант. Площадь наша, мы направляемся туда.

Убрав обломки бронетехники с помощью гранат, боевая группировка двинулась дальше, уничтожая по пути бегущих орков.

Дацей направил огневую команду в составе отделений Вандара и Октавиана охранять северный подступ к площади, по которому удирали зеленокожие. Он не хотел, чтобы космических десантников обошли с фланга, если противник соберется с силами и решит ударить в ответ.

В западной части твердыни находилась крупная масса зеленокожих, воинов из клана самого Занзага. Большинство Ультрадесантников теперь направилась прямиком к ним в пасть.

Лучшие воины зеленокожих собралась среди настоящей свалки грузовиков, вагонов и багги в западной части твердыни. Башенное оружие на машинах все еще могло стрелять, и использовалось в качестве импровизированных огневых точек. Выстроившись перед крепостью, на космических десантников катилась волна орков и бронетехники. А там, в самом ее сердце, оглядывая свою банду из грубого насеста на одном из массивных вагонов, находился Занзаг, бранившийся, будто спятивший жрец.

Болтерный огонь колотил из чернильно-черных глубин за зеленокожими — Гелиос и его терминаторы вместе с дредноутами вынуждали Занзага искать убежище в самом центре орды. Орк полагал, что среди сородичей будет в безопасности. Он понятия не имел, в какой опасности находится. Воевода оказался именно там, где того и хотел Сикарий.

— Вот и он, Арк, — прорычал он. — Теперь гони его ко мне.

— Тогда нам пора в самую пасть ада, — вновь воссоединившись с капитаном, мрачно заметил Дацей, разглядывая бесконечное зеленое море.

Он вместе с остальными Львами укрылся от артобстрела орков за баррикадами. Вокруг них собрались другие Ультрадесантники, решительно обмениваясь с орками выстрелами.

— Нет нужды, брат, — отозвался Сикарий. — Нам нужно просто отсечь голову, — напомнил он в яростном звоне болтерного шторма — Ультрадесантники перешли в атаку.

— Да, мой капитан, — согласился Дацей, — но до головы еще нужно добраться.

— Мы обойдем орков, ударим там, где их меньше всего, — сказал ему Сикарий. — Держи роту здесь. Брат-капеллан, — добавил он, когда возле командного отделения появился Орад в череполиком шлеме. Казалось, крозий капеллана потрескивал в унисон с его настроением. — За тобой оперативное командование. Сдерживай волну. Привлеки внимание зверя.

— А где будешь ты, брат-капитан? — спросил Дацей, явно не удивленный планом Сикария.

Глубоко на левом фланге орды прогремел мощный взрыв. Пожар, будто голодная волна, разлился во все стороны, испепеляя орков в бушующем пламенном шторме. Ночь разорвал спорадический болтерный огонь из скрытых позиций, приглушенный и отдаленный.

Сципион находился на переднем крае баррикад рядом с Сикарием и Львами. Они издали обстреливали зеленокожих. Здесь его болт-пистолет был бесполезным, поэтому он просто следил за воеводой, который призывал свои войска закрыть пылающую дыру, созданную взрывом, который устроил Телион.

— Я воспользуюсь брешью, сержант, — услышал он ответ Сикария. — Сержанты Страбон и Воролан, — продолжил капитан, — вы со своими отделениями выдвигаетесь со мной.

Место Сципиона занял сержант Октавиан с «Мечами Правосудия», когда он сам вместе с «Громовержцами» и штурмовым отделением Страбона направился за капитаном Сикарием на правый фланг.

— Штурмовики пойдут в авангарде, — кратко распорядился Сикарий, пока они обходили разбросанные обломки и выжженные здания, чтобы выйти на позицию для маневра. — Сержант Воролан, ты в резерве.

Сципион уже собрался было подтвердить приказ, когда понял, что они уже выдвигаются. Его сердце бешено заколотилось.

Сражаться под началом самого Магистра Караула?

— «Громовержцы», строиться за мной, — сказал он по комм-каналу, не сбавляя шага.

Двигаясь по обходному маршруту вдоль линии фронта, убивая по пути отбившихся зеленокожих, Сципион добрался до огромного ангара. Переступив порог через пару секунд после Сикария и отделения Страбона, сержант увидел внутри несколько поврежденных орочьих бомбардировщиков. Они были объяты пламенем — явно дело рук Телиона и его диверсантов.

Были тут и другие доказательства виртуозной работы скаута-сержанта. На полу валялись мертвые зеленокожие часовые, пилоты, механики и рабы-гретчины. Большинству просто перерезали глотки, хотя у некоторых виднелись глубокие ножевые ранения в глазах и ушах или одиночные пулевые отверстия в головах. Опыт боев научил астартес, что крошечный орочий мозг находится под толстой и прочной черепной коробкой. Это делало подобные снайперские выстрелы даже еще более впечатляющими.

Сикарий был великим военачальником. Он вдохновлял и сражался с отвагой самого Жиллимана, даже если иногда его методы казались странными и непонятными. Телион же был кем-то совершенно иным. Сципион попросту не успевал уследить за действиями скаута. Казалось, он находился одновременно повсюду, причиняя разрушение, сея панику, подобно цепочке взрывов зажигательных снарядов. Понятие «опасный» и близко его не характеризовало, даже «смертоносный» ему не вполне подходило.

У Сципиона больше не было времени размышлять над этим — впереди их ждал тупик.

Стена ангара была из усиленной стали. Судя по виду и грубым граффити, это было одно из первых строений, возведенных орками после высадки на Черном Пределе. Толстые железные столбы поддерживали стены изнутри, сквозь феррокрит проступали металлические балки. Сципион сомневался, что их смог бы пробить даже брат Агнатион.

— Передай наши координаты «Гладию», — приказал Сикарий сержанту Страбону.

Капитан снял шлем и закрепил его на доспехах, пока Страбон передавал свою позицию на «Громовой ястреб».

— Мой повелитель, зачем вы сняли шлем? — спросил Сципион, на миг встревожившись, что стремление любой ценой убить воеводу орков затмило рассудок Сикария.

Капитан улыбнулся. В его глазах пылал внутренний огонь.

— Я хочу видеть лицо зверя, когда буду его убивать, — пояснил он. — Никогда не стоит недооценивать эффект, который это оказывает на врага. Он воочию узрит мой гнев, поймет, что я его не боюсь, и спасует передо мной.

Сикарий щелкнул по горжету, открыв доступ к комм-каналу, едва Страбон договорил.

— Брат Хаксис, мы готовы, — сказал он, — сделай мне вход.

Выключив комм-канал, капитан приказал отойти всем на двадцать метров.

Сципион присел за наполовину обвалившейся стеной, его отделение собралось вокруг него.

— Если он хочет сделать то, о чем я думаю, — заметил брат Гаррик по закрытому каналу, — то предел погрешности ракетного удара составляет плюс-минус двадцать пять метров.

— Тогда лучше надеяться на то, что брат Хаксис — отличный пилот, а его стрелок — меткий, — ответил Сципион, когда от гула тяжелых двигателей со сводчатого потолка ангара посыпалась пыль.

Секундой позже донесся рев ракет «Адский удар». Еще через мгновение стена ангара разлетелась на куски.

Обломки еще падали, когда Сикарий вскочил на ноги и бросился к зияющей дыре, которая осталась после точного удара «Гладия».

Погнутые балки торчали, будто металлические кости, от силы взрыва опоры треснули и покорежились. Повсюду валялись куски феррокрита. Густая пыль летела, словно серый дождь. Сципион со своим отделением ринулся внутрь вместе со Страбоном.

Огромная брешь в стене вела прямиком в сердце орды. И когда Сципион вырвался наружу, на ходу убивая ошеломленных орков, он услышал злобные крики Занзага и увидел его в башне вагона.

Сикарий также заметил воеводу.

Капитан был в нескольких метрах впереди атакующих Ультрадесантников, сея смерть на своем пути. Добравшись до баррикады из перевернутых грузовиков и вагонов, Сикарий активировал прыжковый ранец, чтобы забраться на нее.

За несколько секунд преодолев преграду, не обращая внимания на барабанящие по доспехам пули, он прыгнул с верхушки башни. Несмотря на высоту, его от Занзага отделяло значительное расстояние.

Почти невозможный прыжок.

Сципион прошептал имя Робаута Жилилмана, когда его капитан перелетел бурлящее море зеленокожих. Во тьме расцвел взрыв, озарив его сверкающие доспехи. Сикарий походил на синего ангела, несущегося сквозь прошиваемую пулями ночь, вокруг него проносились трассирующие снаряды.

Он приземлился на самом краю башни вагона, от удара тяжелых ботинок прогнулся металл. Сходу выстрелив из плазменного пистолета, капитан расплавил броню на груди врага. Занзаг зарычал от боли, но встряхнулся и размахнулся топором. Сикарий точно бы потерял равновесие свалился, не отрази удар силовым мечом. С клинков призрачным электрическим штормом полетели искры, когда оржие на миг столкнулись, а затем вновь разделилось.

Занзаг хладнокровно замахнулся еще раз, но Сикарий на этот раз отбил топор плоскостью меча и затем прижал его бронированным ботинком. Прежде чем воевода зеленокожих успел опомниться, Сикарий сделал выпад Клинком Бурь и вогнал силовой меч в грудь зверя. Пока рану не прижгло, капитан вырвал оружие, и из нее хлынула кровь. Второй удар отрубил запястье Занзагу, когда орк попытался выхватить топор из-под ботинка врага. Зеленокожий яростно завопил, мстительно оскалившись. Гнев Сикария вполне мог сравниться с его собственным.

С лицом, искаженном в воинственной гримасе, капитан Ультрадесанта взмахнул Клинком Бурь и одним безжалостным ударом обезглавил воеводу.

Отвратительная голова Занзага слетела с плеч и покатилась в орду. Сикарий победно взревел и пнул еще стоящее тело.

Орки недоверчиво смотрели на происходящее. Внезапно нахлынувшее на них отчаяние чувствовалось физически. Не прошло и пары секунд, как враждующие вожди принялись биться за освободившееся место.

Соплеменники Занзага, поначалу запаниковавшие после гибели своего воеводы, быстро опомнились и попытались добраться до Сикария. Покрытые шрамами ветераны прицелились в капитана из своих пушек, но на них вовремя обрушился Страбон со своим отделением.

Сципион с «Громовержцами» помчался следом за сержантом штурмовиков. Вместе они окружили капитана и принялись сдерживать рвущихся к ним орков.

Основные силы Ультрадесантников перешли в наступление. Даже сквозь шум боя слышался голос капеллана Орада, который использовал вокс-приемник в качестве громкоговорителя, выкрикивая литургии очищения и наполненные ненавистью катехизисы.

С противоположной стороны появился сержант Гелиос с непобедимыми терминаторами и могучими дредноутами Агнатионом и Ультрацием.

Орки оказались между двух огней, Телион и его скауты сеяли кругом панику. Вскоре они сломались. Зеленокожих охватила паника, и они принялись убивать друг друга в отчаянной попытке избежать гнева астартес.

Никто не должен уйти. Таков приказ Сикария. В последовавшей резне зеленокожих истребили полностью.

Остекленевшие глаза Занзага безучастно взирали на занимающийся рассвет. Поле боя, где валялась голова, тонуло в туманной дымке, подергиваемой легким ветерком, который нес с собой смрад смерти.

Боевой нож бесцеремонно вонзился в череп и поднял голову с земли. Телион присел на ковре из распластавшихся тел зеленокожих, среди которых лежал и труп поверженного воеводы. С помощью тела не составило труда отыскать и саму голову.

Космические десантники патрулировали твердыню, в перерывах между поисками трофея капитана проводя казни раненых зеленокожих. Голова оказалась не там, куда ее бросил Сикарий — в последнем акте отвратительного почтения сородичи Занзага попытались утащить ее с собой.

Неудивительно, что ее отыскал именно Телион. Мало что могло ускользнуть от внимания мастера-скаута.

Сципион почти отыскал ее, но ветеран-сержант все же опередил его.

Пристально осмотрев голову, на доселе непроницаемом лице Телиона промелькнуло разочарование.

Капитан Сикарий, заметив находку мастера-скаута, тут же подошел к нему.

— Это не зверь, — решительно заявил Телион.

Глаза Сикария недовольно сузились.

— Уверен? — вопрос был совершенно излишним, заданным скорее в надежде, чем в ожидании, что сержант ошибся.

— Сам посмотри, — ответил ветеран-сержант, оттянув губу мертвого орка. — Полный набор клыков, недавних ранений нет.

Сикарий ранил зверя у Госпоры, попав ему в шею и челюсть. На мертвой же голове, насаженной на нож Телиона, подобные ранения отсутствовали.

— Одежда, размер, вес — почти идеальный аналог, — заметил скаут. — Подобная хитрость довольно нехарактерна для зеленокожего.

— О чем ты, брат-сержант? — спросил Сципион, который также решил взглянуть на находку Телиона.

— О том, что все было заранее спланировано. Орки создали двойника, пусть и с изъяном.

— Но ради чего? Зачем им все это?

Ответил Сикарий. Жесткость, которая присутствовала в нем на поляне, вернулась.

— Чтобы зализать раны, собраться с силами и контратаковать. Так они хотели обхитрить нас, оттянуть оттуда, где мы нужны сильнее всего, и рассеять наши силы, — ответил он. — Мы, Ультрадесантники, сильнее любого орка, но нас совсем немного. В войне на истощение зеленокожие владеют преимуществом, — признал Сикарий. Недалеко от них несла свои воды Черногрязка. Сикарий мрачно взглянул на реку, словно пытаясь углядеть отблеск того, чего не мог никак поймать. — И нам придется начинать сначала, — закончил он.

По полю боя к ним приближался ветеран-сержант Дацей, лицо его казалось мрачнее обычного, настоящий глаз смотрел пристально и холодно, словно второй, бионический. Прежде чем заговорить, он кратко поприветствовал братьев.

— На «Гладий» поступило сообщение, мой повелитель, — сказал он. — Орки идут к Сульфоре.

Капитан стиснул бронированный кулак, от сильнейшего напряжения перчатка затрещала.

— Телион, продолжай поиски орка. Возможно, вам удастся отыскать его, — обернувшись к Дацею, он продолжил, — остальная боевая группа отправиться к Сульфоре.

Ветеран-сержант кивнул и ушел собирать войска.

— Отделения скаутов не хватит, — заметил Телион. — Для задуманного мне понадобится подмога.

Сикарий повернулся к Сципиону, который собрался было к своим «Громовержцам».

— Сержант Воролан, твое отделение ведь специализируется на разведке и операциях во вражеском тылу?

— Да, мой повелитель.

— Отбери лучших, остальных передай Дацею, чтобы возместить потери других отделений. Ты переходишь под командование брата-сержанта Телиона.

— Вы хотите разделить мое отделение? — подобные вопросы старшему по званию считались неповиновением, но Сципион попросту не мог поверить ушам. Своим вопросом он не собирался оспаривать авторитет Сикария.

— Ради блага ордена, выбери братьев, а Дацей приглядит за остальными, — судя по тону Сикария, дальнейших пререканий он не собирался терпеть.

— Да, брат-капитан, — смиренно ответил Сципион и уважительно кивнул.

После того как Сикарий развернулся и ушел, взгляд Сципиона переместился на Телиона.

Лицо мастера-скаута оставалось непроницаемым.

— Добро пожаловать в 10-ю, сержант Воролан, — произнес он с совершеннейшей серьезностью.

Сципион встретился с ледяным взором Телиона. Он уже потерял Гекора, его тело будет остывать в мортиариуме на борту «Мести Валина». А теперь еще четверых его воинов забирают, чтобы убить Занзага и дать капитану возможность обрести свой трофей. «Громовержцев» рвали на части.

Ответ Сципиона был кратким.

— Какие будут приказания, сержант Телион?

Ночь была тихой, на самом деле она ничем не отличалась от предыдущей. Ветер доносил отдаленное грохотание тяжелых орудий в битве за Сульфору. Всматриваясь во мрак из рощицы окаменевших деревьев у Черногрязки, Сципион представлял себе пламенные взрывы, пепельно-белый дым от артиллерийского огня, в котором утопала куртина. Его братья, половина его отделения, сейчас сражались там, пока сам он рыскал среди руин.

— Юго-восточный подступ квадранта один, все чисто, — тихо произнес он в комм-бусинку в ухе.

После того, как Сципион отобрал боевых братьев, ему с четырьмя воинами отделения приказали доложиться о прибытии на «Ксифос». Там они переоблачились в панцирные доспехи роты скаутов — силовая броня была слишком громоздкой и массивной для секретной операции, задуманной Телионом. Вся операция не займет много времени, даже несмотря на то, что их «Громовой ястреб» взлетел последним. Позже «Ксифос» отправится к Сульфоре. Капеллан Орад обеспокоился из-за снятия силовых доспехов без подобающих ритуалов, но Сикарий оставался непреклонен. Нужно сделать все возможное, чтобы поймать зверя, и притом как можно быстрее.

В конечном итоге у Орада не осталось другого выбора, кроме как уступить. Встав позади «Ксифоса» вместе с почетной стражей отделения Октавиана, он кратко благословил новых рекрутов Телиона.

Из-за странных ощущений легких доспехов Сципион чувствовал себя неуютно и уязвимо. Прозвучал доклад Гаррика — в квадранте два движения также не обнаружено.

Два отделения по пять человек рассредоточились по всему периметру разрушенной орочьей твердыни. Они прикрыли все пути подступа. Астартес безмолвно ожидали на замаскированных позициях. Телион предположил, что орки вернутся, чтобы собрать обломки. Такова была их природа. Ультрадесантникам стоило лишь устроить все так, чтобы орки поверили, будто все космические десантники отправились на войну в Сульформу. Но пока их жертва не повелась на обман.

К нему подкрадывался красный скорпион, из представителей фауны Черного Предела, его увенчанный шипом хвост приготовился нанести удар. Сципион стремительно проткнул его ножом, стряхнул с кончика лезвия и раздавил ботинком. Бездеятельность начинала понемногу утомлять, и на мгновение он понял, что чувствовал капитан.

— Сколько нам еще прохлаждаться здесь? — пробормотал Сципион.

— Сколько придется, брат.

Сципион вздрогнул от голоса Телиона и инстинктивно потянулся к болт-пистолету.

— Быстрая реакция, — заметил Телион, пробравшись к нему. Ветеран-сержант двигался совершенно бесшумно. Даже со своим улучшенным слухом Сципион не заметил его приближения.

— Прости, брат-сержант, — ответил Сципион.

Телион почти незаметно пожал плечами.

— В этой работе важно терпение. Ты привык быть громом и молнией на поле боя. Отвыкать не всегда легко. Самое трудное для воина — это отдых, — Телион не сводил глаз с Черногрязки, сжимая бесшумный болтган с оптическим прицелом и укороченным прикладом. Он казался безмятежным, но Сципион знал, что Телион находится в полнейшей боевой готовности. Именно когда он выглядел спокойным, мастер-скаут был наиболее опасен.

Опустилась тишина, нарушаемая только тихим течением реки и стрекотом цикад и других насекомых Черного Предела, копошащихся в песке.

— Ты ведь обучал его, — произнес Сципион, желая развеять напряжение, при этом решив также довериться Телиону и рассказать о том, что его беспокоит.

— Я тренировал многих капитанов ордена, как и целые ордены, — ответил Телион, сразу догадавшись, куда клонит Сципион.

— Я видел его у Госпоры. Он был величественным. Его героизм и отвага, казалось, не имели границ.

Телион молчал, призывая Сципиона продолжить.

— В форте все обстояло так же. Но был один момент… момент, когда я подумал, что его обуяла гордыня.

— Ты говоришь об его сумасбродной атаке, благодаря которой орда побежала, — прервал его Телион, — я и сам видел ее.

Если в его словах и был какой-то намек, Сципион его не заметил.

— Если бы он не допрыгнул, то скорее всего бы погиб, а наша победа стала бы не такой легкой, если вообще возможной, — заявил Сципион, осторожно подбирая следующие слова. Это показалось мне… чрезмерно рискованным.

Телион опять затих, словно над чем-то раздумывая.

— Все мы повинны в гордыне, брат Воролан. Сам факт того, что мы сражаемся по всей галактике во имя властвования человечества, тому лучшее доказательство. А риск? Риск может сравниться только с вознаграждением, а в твердыне оно было очень большим. Я никогда не гнался за наградами и славой, хотя мои капитаны и магистры ордена осыпали меня множеством почестей. Но я понимаю необходимость в героях. Не тех, которые крадутся во тьме и выковывают стальных воинов из податливой глины неофитов, но явных героев, которые видят славу и стремятся к ней. Именно на одном из таких столпов зиждется наш орден.

Теперь пришла очередь Сципиона помолчать. Конечно же, Телион прав. Он обладал многовековой мудростью, которую ветеран-сержант сейчас и проявил. Но поблагодарить его Сципион не успел, прерванный на полуслове поднятой рукой мастера-скаута.

Он медленно кивнул на спокойную гладь Черногрязки.

Сципион проследил за его взглядом.

— Что-то приближается, — прошипел он и вжался в окаменевшее дерево.

Сципион последовал его примеру, наблюдая за тем, как на поверхности воды забурлили пузырьки, поначалу немногочисленные, но их становилось все больше и больше. Из пенящихся глубин широкой реки вырвались антенны и выхлопные трубы, за ними последовал иззубренный металлический киль. Следом появился черный корпус, покрытый бронированными пластинами с намалеванными на них глифами. В бортах крупного судна виднелись трубы и круглые шлюзы. С палубных орудийных установок стекали каскады воды. Из кормы торчал грубый двигатель, который замолчал, едва прекратилась выгрузка балласта для подъема. Сципион, ветеран-охотник на орков, немного понимал их первобытный язык, а потому смог прочитать название, написанное на борту глифовым письмом — «Моркилус».

Загадка того, как зеленокожие наносили молниеносные удары и бесследно исчезали, разрешилась — у них была подводная лодка.

Перископ осмотрел берега на непосредственную угрозу, после чего наверху распахнулось несколько люков, и из них вылезло около десятка орков и в три раза большее число гретчинов. Они что-то рычали друг другу на своем отвратительном языке. Один из орков, высунувшийся на половину из люка, с большой видавшей виды шляпой на голове, жевал сигару. Он влепил гретчину звонкую затрещину за какую-то провинность, после чего исчез обратно в недрах корабля и захлопнул за собой люк.

Скауты терпеливо ждали в тени деревьев, пока вся команда зеленокожих не исчезла в руинах твердыни. На крыше корабля осталась лишь пара гретчинов, которые возились с трубами и заклепывали бронированные пластины чрезмерно большими гаечными ключами и молотками.

Телион отдал по комм-бусинке субвокальный приказ, дав скаутам сигнал удерживать позицию и следить за орками. Затем боевыми жестами он сказал Сципиону приступать.

Подводная лодка появилась в их квадранте, и поэтому задание придется выполнять ему и Телиону. Оба космических десантники бесшумно вышли из рощи окаменевших деревьев, не сводя глаз с работающих гретчинов.

Подкрадываясь к жертве, Сципион потерял из виду Телиона, мастер-скаут попросту слился с окружающей тьмой. Когда сержант был уже в пяти метрах от гретчинов, один из них вдруг обернулся. У Сципиона кровь застыла в жилах, и он уже собрался метнуть нож, когда маленький зеленокожий дернулся, и у него из уха брызнула багровая струйка.

Из-за резкого движения собрат гретчина также оглянулся, его глаза округлились, стоило ему заметить Ультрадесантника. Рот существа уже открылся в беззвучном крике, когда из мрака раздался тихий щелчок, и его постигла та же судьба, что и первого.

Сципион быстро прошел мимо трупов. Приказы он получил еще до начала разведывательной операции. Сержант вышел на берег и затем медленно погрузился в Черногрязку. Холодная вода тут же просочилась сквозь одежду и доспехи.

Цепляясь за бронированные пластины и прижимаясь к ним всем телом, Сципион обогнул корпус и направился к носу лодки. Оказавшись на месте, он отпустил броню и нырнул. Мультилегкое позволяло ему дышать даже в воде, хотя он пробыл в Черногрязке недостаточно долго, чтобы воспользоваться им.

Из поясного кармана Сципион достал маячок и прикрепил его к корпусу. Убедившись, что устройство включено, он выплыл на поверхность. Со стороны твердыни доносились звуки мародерства. Орки все еще были заняты. Выбравшись обратно на берег, Сципион заметил, что тела гретчинов исчезли. Ни единого признака того, что они вообще здесь были. Казалось, они попросту испарились. Возможно, орки подумают схожим образом, если вообще заметят их отсутствие.

Укрывшись в тени деревьев, Сципион стал ждать.

Утреннее солнце пламенной вуалью накрыло дюны Черного Предела. В ярком свете окаменевшие деревья отбрасывали длинные черные тени. Черногрязка тихо несла свои воды, кругом царила неподвижность — подводная лодка ушла. Ночью орки вернулись с награбленным скарбом и погрузили его в трюм. Мертвых гретчинов никто не хватился, и после того, как орки задраили люки, подводная лодка погрузилась обратно в реку.

— Маячок работает, — сказал Телион, стоя на опушке леса. Гаррик находился возле него, придерживая ветерану-сержанту ауспик. Недалеко от них был и Сципион.

— Сигнал остановился у скалы, где обрывается река, — после недолгого молчания продолжил Телион.

— Откуда нам знать, что это корабль Занзага? — спросил Сципион.

— Ниоткуда, — согласился мастер-скаут, — и вот почему я прихватил это, — он поднял с земли парочку гретчинов, словно охотник добычу.

— Нам понадобится лишь один, — добавил он и бросил гретчина на землю, после чего приказал Гаррику спрятать второго в лесу.

Присев возле трупа, Телион достал нож и сделал глубокий надрез на голове гретчина. Сначала он срезал кожу и плоть, затем рукоятью расколол кость и вскрыл череп. Погрузив в трещину пальцы, он выковырял оттуда вязкую массу. Телион тут же проглотил ее и закрыл глаза.

Омофагия космического десантника располагалась между грудным позвонком и стенкой желудка. Более поэтически ее название звучало как «запоминатель», она позволяла астартес, съевшему плоть или органы любого существа, поглощать часть его воспоминаний. Познание психологии чужака всегда сопровождалось огромной опасностью, но гретчины не обладали такой непредсказуемой энергией, как орки. Их мыслями можно было управлять.

Веки Телиона задрожали, судя по быстрому движению глаз, процесс усвоения начался. Спустя пару секунд лицо мастера-скаута скривилось в гримасе. Он оскалился, челюсть сосредоточенно сжалась. В его разум хлынули изображения, впечатления, собранные из примитивных нервных соединений гретчина. Из этой мешанины ощущений — зрения, звуков, запахов, осязания и вкуса — Телион выстроил ментальную картину, с помощью продвинутой физиологии астартес просеивая и сортируя ветви воспоминаний, чтобы придать им смысл.

Сципион и Гаррик наблюдали за процессом, зная, что сейчас ветерану-сержанту лучше не мешать. Но, несмотря на это, напряжение ощутимо витало в воздухе.

На лбу мастера-скаута выступил пот. Телион сжал кулаки и продолжил искать, изучать генетический материал, манипулировать хромосомами, превращая в то, что смог бы использовать и понять.

После нескольких секунд, казавшихся долгими минутами, Телион спокойно выдохнул и расслабился. Открыв глаза, он позволил редкую для себя улыбку.

— Свяжись с капитаном Сикарием, — сказал он Сципину. — Сообщи ему, что мы нашли логово зверя.