Штабс-капитан Круглов. Книга вторая

Глава 5

Сергей сидел на кухне довольно уютной однокомнатной квартиры, расположенной в новой девятиэтажке.

И хотя необходимость начинать новую жизнь в чужой шкуре для него стало не то что-бы привычным злом, однако и особого шока не вызвала. Выручила толстая история болезни, в которой отдельно упоминалась стойкая потеря памяти.

Впрочем и сам Сергей, как ни старался, не смог припомнить ничего о произошедшем с ним после встречи с женой. Выяснять судьбу отставного капитана, сейчас было вовсе не с руки. Поэтому Круглов решил не гнать события, а позволил им идти своим чередом. А пока он вживался в новую роль. Привыкал,“восстанавливал” в памяти события в которых участвовало его Альтер эго.

Увы, как вскоре понял Сергей, и на первый взгляд, да и на второй, сукой, говоря попросту, этот персонаж оказался порядочной.

К этому выводу привело наличие в книжном шкафу стопки зеленых импортных бумажек и чеков Торгмортранса, а так-же присутствие в квартире всех атрибутов успешного спекулянта и барыги.

Машину, музыкальный центр, видеомагнитофон, телевизор, все это японских, не самых последних фирм, во Владивостоке начала девяностых мог позволить себе моряк торгового флота, на худой конец торгаш подержанными иномарками с Зеленки или обычный фарцовшик, но уж вовсе не младший офицер Военно- Морского флота с окладом в двести рублей.

Особой пикантности общей картинке добавил автомобиль. Краун восемьдесят седьмого года сейчас, в конце девяносто первого, стоил очень приличных денег даже по меркам избалованного японским автопромом Приморья.

И, все-же, последнюю точку в определении сущности бывшего хозяина его тела поставила недолгая беседа с давним товарищем отставного капитан-лейтенанта.

После того, как Сергей пришел себя, едва ли не самым первым, на связь с ним вышел Геннадий Михайлович Ванько, бывший сокурсник Сизова по ТОВВМУ, а ныне успешный корреспондент флотской газеты Боевая вахта.

Он посетил больного в госпитале, куда принес здоровенную сетку деликатесов, дотошно выспросил у врача о состоянии пациента, развлекал больного рассказами о последних городских новостях. Словом проявлял всяческую заботу и внимание.

Столь трогательная приязнь досрочно получившего звание капитана третьего ранга журналиста к обычному отставнику заставила Сергея крепко задуматься. Нет, он ни в коей мере не отметал возможность обычной, что впрочем, сейчас звучит несколько двусмысленно, крепкой мужской дружбы. Однако насторожила та настойчивость, с которой Гена пытался определить, что из прошлого осталось в памяти Сизова, а что тот позабыл напрочь.

Серьезный разговор произошел на третий день после выписки из госпиталя. Организовавший небольшое застолье в квартире вернувшегося в строй товарища, Геннадий казалось был искренне рад встрече.

Однако, в самом конце застолья, он вдруг отодвинул в сторону бокал с, и уставился в глаза сидящему напротив него Сизову.

– Так таки все и забыл? – неожиданно спросил он, слегка улыбаясь, словно произнес веселую шутку.

– Забыл. – Отозвался Сергей, и насторожился. – Ему вдруг показалось, что взгляд сидящего напротив него стал похож на взгляд засевшего в засаде снайпера, выцеливающего жертву.

Гена тряхнул роскошной, слегка подернутой ранней сединой шевелюрой, поправил указательным пальцем тонкие, андроповские очки. – Ну что сказать. Удобная позиция. Не спорю. Однако забыть ты мог Машку из Золотого Рога, или еще мелочь какую-то.

– А то, что все это тебе еще отработать нужно, ты тоже забыл? – тут товарищ плавно повел рукой, указав на расположенную в углу комнаты аудио и видео аппаратуру.

Ткнул пальцем в лежащий на столе ключ от машины. – И это, и это… – Геннадий сжал губы. – Тебе что, за красивые глаза деньги платили? Первый раз – это в зачет хаты пошел. А где остальное? – И сам же себе ответил. – А нету остального, и не будет. Потому, что кто-то по пьяной лавочке мозги себе отшиб. И кого-то со службы на гражданку поперли. И что с тобой сейчас делать прикажешь?

– Ну не специально же я это подстроил. – Наконец отыскал он нейтральный ответ. – Я ведь чуть было на всю жизнь инвалидом не стал.

– А я не знаю. – Отрезал Геннадий. – Может и специально. – Нанял кого, чтоб он тебе слегка долбанул, а потом на травму все списать, а тот и перестарался.

– Никого я не нанимал. И память у меня по правде отшибло. – Круглов решил дернуть тигра за хвост, и слегка обострил беседу. – Да, выгнали со службы. Да забыл. Ну и что мне теперь делать? Если, как ты говоришь, ты мне на это деньги давал, могу все обратно отдать. Не сразу, конечно, по частям. Ну это, если у тебя бумага есть. А то кто его знает, может, и ты мне чего, на почве амнезии впарить хочешь? Может должен, а может и нет. Я не знаю.

От такой наглости Геннадий даже потерял дар речи. Он вскочил на ноги, и сделал шаг к расслаблено сидящему Сергею.

Впрочем Геннадий решил не доводить дело до стычки.

– Ладно, забыл, так забыл. – Он взял себя в руки, стряхнул пылинку с рукава форменной рубахи. – Однако сам факт того, что это ты потерю автомата организовал, эта амнезия не отменяет. Было, Сережа, было. И если вашему особисту кто анонимно, невзначай, фактиков подкинет, он ведь два и два мигом сложить сумеет.

– А я в этой истории вообще никаким боком. Деньги тебе не я передавал, ствол ты не мне отдал. А разговоры к делу не пришьешь. Понял? То-то.

– И, да, самое главное. Ты ведь не островным бандюганам этот ствол толкнул, как тебе в уши дули. Им на Попова за трепангами с таким охотиться вовсе без надобности. Оружием этим другие люди интересовались.

– Не из нашего района. – Геннадий попытался исполнить крылатую Никулинскую фразу из Кавказской пленницы, но сбился, и закончил уже вполне серьезно. – Так вот, это уже совсем другая статья. И срок там ох какой… вплоть до вышки. Понятно объясняю?

– И что мне теперь делать? – уже совершенно искренне озадачился Сергей. – Со службы меня поперли. Как я вам теперь полезен?

– Вот это уже другой разговор. – Вновь расслабился Васько. – А то устроил тут ромашку. Тут помню, тут не помню.

Он вновь плеснул себе в бокал. – Что комиссовали, это плохо, но не критично. Однако прежде чем о конкретике говорить, ответь мне на простой и незамысловатый вопрос. – Как ты думаешь, что у нас в стране сейчас происходит?

– Что происходит… – Сергей задумался, – ну становление нового государства происходит. Союз то все, кончился. Теперь Россия.

– Вот именно, становление. – Поднял бокал Геннадий, посмотрел на собеседника через стекло. – А становление это значит, смена права собственности. Раньше у нас все было народное, стало быть, ничье. Вернее государственное. А сейчас…

Сергей недоуменно посмотрел на Васько, – что сейчас?

– А сейчас эта собственность осталась без хозяина. И тот кто ее к рукам прибрать первый успеет, того она и станет. Это если в целом. Конечно, все и сразу, в одну морду, никто хапнуть не даст. В каждой отрасли своих таких умников хватает. Это как игра со стульями. Помнишь, вокруг бегают, а стульев на один меньше, чем игроков. И кто поближе, да половчей, то на стул и сядет. Ну а не успел, извини, выход слева.

– Извини, я после госпиталя все эти идиомы как-то не очень. – Сергею надоело слушать вальяжно вкрадчивый баритон профессионального пустобреха. – Конкретно что?

– Будет и конкретно. – Отмахнулся журналист. – Сам я, как ты понимаешь, к материальным ценностям не допущен. Мое оружие авторучка. Хотя и у нас кое-что имеется. Здания, например, площади, станки, типография. Но это копейки.

– Но вот поспособствовать, помочь, организовать, пользуясь связями и силой печатного слова, это в моих силах.

– Теперь о конкретике. Геннадий вновь блеснул стекла очков. – Мы тут с товарищами посоветовались, просчитали все варианты, и пришли к выводу, что тебе стоит заняться вопросами ремонта вооружения и техники.

– Все равно не понял. – Сергею и вправду было невдомек о чем толкует его новый старый приятель. – Конкретно мне что делать?

– Завтра ты поедешь в управление кадров флота, и запишешься на прием по вопросу трудоустройства. С полковником тем я уже все предварительно согласовал. Он тебе предложит несколько вариантов. Один из них в штаб флота. Должность гражданского специалиста. Вот на эту работу ты и согласишься пойти. Понял?

Сергей только кивнул.

– Пока все. Устроишься, вникнешь в суть, оботрешься, ну а там видно будет. Кстати, полкану нужно будет отстегнуть. За содействие. Понял?

– Да понять то я понял, только это все тактические моменты. А какая сверхзадача? Ну хоть коротко, в трех слова, можешь сказать?

– В трех не получится. – Геннадий дернул бровью, словно решаясь, но если коротко, то суть такова. Сейчас все ремонты флотской техники и вооружения финансируются по двум статьям. Одна – это крупные ремонты, капитальные. Деньги там тоже крупные, но длинные, и на них свои волчары уже пасть разинули. Московские волки. А вот текущее содержание, тут проще. Сейчас на этих потоках сидят, в своем подавляющем большинстве, крупные заводы изготовители. У них на местах и базы есть, и специалисты, и документация. Но…

– Васько поднял палец, – заводам сейчас не до этого. У них своей головной боли выше крыши. Да и еще, денегв следующем году дадут мало. Совсем мало. А если, как Егорка пообещал, цены отпустят, то вовсе пшик.

Геннадий выдохнул, допил свой виски. – А ты говоришь, в трех словах. Все, хватит, я и так больше, чем собирался, сказал. Допиваем, и разбежались. Тебе завтра нужно быть в форме.

Сергей, который в принципе и не пил, с готовностью отодвинул свой бокал. Поднялся.

– Удачи, ну а по результатам звони. – Предупредил хозяина Геннадий, открывая входную дверь. – Справишься на первом этапе, поймешь, как и что сделать, значит ты в команде. А нет, ну тогда извини. Тогда, как говорится, каждый за себя.

А уже на следующий день и случилось его неожиданное трудоустройство.

Сейчас, восстановив в памяти все детали той памятной беседы, Сергей пришел к четкому выводу. – Сам журналист не вполне понимает, о чем говорил.

“И еще… – тут мысленном взоре Сергея вновь возникла ухмыляющаяся физиономия его злого гения, пресловутого Игната. – Главное держать в памяти, что все, что будет предложено сделать, или то, что сделает гражданин Сизов, ни в коей мере не будет согласовываться с нормами закона и морали.”

Ни каких особых открытий первый день работы на новом месте не принес. Ровно в восемь часов утра два десятка офицеров и три мичмана выстроились в узеньком коридорчике управления. Дежурный протараторил бодрую скороговорку, докладывая пузатенькому, с густыми брежневскими бровями адмиралу о готовности личного состава к началу нового трудового дня.

Сергей, следивший за построением через полупрозрачное стекло кабинета, и которому эта мизансцена была до боли знакома и привычна, лишь хмыкнул.

Типаж нового командира, хамоватого самодура, вполне удачно характеризовало его прозвище.

Однако перекур окончился и в кабинет вошел офицер с тремя звездами на погонах. Невысокий, с пегими, едва прикрывающими залысину волосами, вовсе не похожий на строевого офицера, он дружелюбно улыбнулся и протянул стоящему у входа Сергею крепкую, сухую ладонь.

Георгий Николаевич Павленок. Начальник отдела. А вы, как я понимаю, Сергей Иванович Сизов, новый инженер по регламенту? Здравствуйте.

– Здравия желаю. – Вытянулся Сергей, пожимая руку. – Прибыл для дальнейшего… – тут он сбился, – и скомкано закончил. – Готов приступить к работе.

– Я в курсе, что вы недавно уволились со службы, смотрел ваши документы.

Устраивайтесь. – Тут он указал на стоящий возле стены, довольно потрепанный канцелярский стол. – Вот ваше рабочее место. Барахло, которое в ящиках, можно выбросить. Секретные документы в сейфе можно хранить только в течении рабочего дня.

– Георгий Николаевич прервался, потер лоб. – Ну про режим секретности, будем считать я вам инструктаж провел, теперь садитесь, наливайте себе чай, вот сахар. Потом, если хотите, можете принести свой. Если Ба… – начальник отдела едва заметно усмехнулся, – если адмирал зайдет, во время чаепития, стакан прятать не обязательно, но и светить особо не стоит.

– Я вам про эти мелочи говорю в первую очередь, поскольку все остальное, касающееся работы, нужно будет записывать.

Дверь распахнулась. В кабинет, распространяя стойкий запах табачного дыма, вошла парочка офицеров.

– О пополнение прибыло. – Пробасил один из них. Здоровый, и чем-то неуловимо напоминающий актера Смирницкого из знаменитого фильма о мушкетерах, капитан второго ранга.

– Штиль Сергей Иванович. – Протянул здоровяк ладонь Сергею. – Фамилия самая, что ни на есть флотская. – Он кивнул лобастой головой себе за плечо, – А это Крамаров Александр Александрович.

Сергей ответно назвал себя, и замолчал.

– Ладно, обживайся. – Махнул рукой начальник, проходя к себе в кабинет. – Орлы, пусть новый сотрудник допьет чай, а вы пока быстренько подготовьте мне материалы по Командно штабному учению. На десять у меня доклад.

Все оставшееся до обеда время для Сергея прошло в заполнении разнообразных бумаг. Он получил в маленькой, темноватой каморке, жестяной чемоданчик с красной полосой выведенной по диагонали крышки, маленькую латунную печать, несколько прошнурованных чистых тетрадей, на которых уже был проштампован суровый гриф секретности, бланк описи. Выслушал длинный перечень требований к ведению секретного делопроизводства.

Нельзя сказать, что для служившего не в самом простом подразделении капитана эти мероприятия явились каким-то откровением. Обычная рутина. Однако количество оговорок и требований к соблюдению режима показалось куда более строгим. Наконец оформление окончилось, и Сергей вернулся в кабинет.

Он глянул в широкое, забранное странной сеткой из тонкой металлической проволоки окно, выходящее на набережную.

Отчетливо видны были стоящие у причальной стенки корабли, качалась на легкой волне парочка белоснежных катеров высшего командования флота, шагали по гранитным плитам спешащие по своим делам горожане.

Но тут он отвел взгляд от окна и заметил свое отражение в створке двойной рамы. На него смотрело совершенно чужое лицо.

– Было, все было, – со вздохом пробормотал Сергей, возвращаясь к своему новому рабочему месту.

Вновь открылась входная дверь, в кабинет вошел начальник отдела. Вытер раскрасневшееся, словно от быстрого бега лицо, пригладил реденькие волосики, выдохнул.

– Лютует Барин? – не отрываясь от письма, по свойски поинтересовался Сергей Иванович.

Павленок не ответил, обернулся к Сергею. – Тетрадь получил? Молодец. Пошли за мной, и позови дежурного. Тебе говорю, Серега, дежурного позови. Боец еще не обученный, откуда ему знать.

Штиль тяжело вздохнул, потянулся к трубке стоящего на полочке телефона. – Дежурный, во второй отдел зайди.

– Да и пусть журнал регламентной службы захватит. – Добавил из своего кабинета начальник.

– Журнал захвати, – продублировал Сергей Иванович, и вернулся к работе.

– Значит так. – Павленок открыл принесенный ему дежурным, молодым мичманом, журнал. Кивнул головой, отпуская служивого, задумчиво перелистал страницы.

– Давно говорю, что эту филькину грамоту нужно прекращать. – Они эту сводку на пять страниц каждую вахту переписывают. И все время одно и то-же. Переписать нормально не могут.

Павленок выдохнул, очевидно приходя в себя после выволочки, устроенной начальником управления, и поерзал на стуле.

– Тебя как по отчеству, Иванович? Выходит нашему тезка? Тогда, я тебя, что-бы не путаться, просто Сергеем буду звать? Не против.

Получив молчаливое согласие, продолжил.

– В общем смотри Сергей. Это журнал регистрации неисправностей. Ведет его дежурный по регламенту. Группирует их по соединениям и флотилиям. Отдельно надводные корабли, отдельно лодки. Полный перечень действующих единиц получишь в секретке. Запиши.

Все что касается радиотехнического вооружения все наше.

Внезапно Павленок вчитался в текст, и вновь c чувством хлопнул ладонью по столу.

– Сан Саныч, слышишь меня?

– Так точно. – отозвался из-за перегородки голос Крамарова.

– Какая сволочь открытые данные вместе с грифованными разрешила писать. Я сколько раз им буду говорить. Журнал не секретный, валяется на стойке вместе со всяким барахлом, а они в нем что пишут? МГК-500, Скат-3М, блок 331 – это раз. Второе: бортовой номер, а рядом номер заказа и войсковой части. Ну и в конце, вовсе молодцы. "Ремонт ведется силами П/Я 3776. Приостановлен до такого-то числа. В скобках, вообще прелесть. – “До возвращения из Советского, ушли на загрузку боезапаса”.

Вот попадется этот журнал какому нибудь проверяющему из восьмого отдела, и привет. Не посмотрят, что новые, пАнимашь, веяния во внешней политике. – Ты разберись, понял? Ноль десятый приказ никто не отменял.

– Есть, разобраться, – Крамаров не удержался, и добавил, – да все это супостаты давным давно знают. И бортовые, и открытые наименования, и состав разнородных сил флота. Бардак такой, что…

– Я не говорю про то, что знают, или не знают. – Буркнул начальник. – Главное что-бы не от нас.

Начальник отдела протянул журнал Сергею. – Вот здесь вся информация. Ты же факультет радиоэлектроники заканчивал. Ну значит будет проще. Получишь сводный перечень. Там все записано. Состав подразделения, какие корабли, какого проекта, какое на них радиотехническое вооружение, Чем стрельбовая РЛС от МВУ, от вычислителя отличается, надеюсь, помнишь еще? Вот и хорошо.

– Неисправности флагмана, честно скажу, почти всегда от балды докладывают. Ну там если сгорел трансформатор, это понятно. А если нет развертки, то причин может быть сотня. Поэтому ты особо на их писанину не ориентируйся. Здесь тебе куда больше диспетчера ремонтных организаций подсказать могут. Телефоны их здесь тоже записаны.

По мнению Сергея, для специалиста этот инструктаж мог быть вполне информативным, однако для него вопросов оказалось куда больше. Еще бы. Это тот, бывший каплей Сизов был каким-никаким, но специалистом по радиотехнике. А вот сам Круглов, к сожалению, имел специальность немного по другому профилю.

“Однако не боги горшки обжигают”. – Решил Сергей, обложился бумагами, и принялся за освоение новой профессии.

А в конце рабочего дня, уже после выхода с проходной, случилось еще одно, довольно интересное событие.

Он уже подошел к своему автомобилю, припаркованному почти у самого поворота на бывшую улицу Ленина, а ныне Светланскую, завел двигатель, и в ожидании, пока машина прогреется после долгого простоя, начал протирать стекла.

Сначала он услышал скрип тормозов. Когда обернулся, то увидел замершую возле него черную волгу с короткими флотскими номерами. Стекло пассажирской двери волги поползло вниз, и в проеме возникла круглая, как блин физиономия его нынешнего босса.

Начальник управления с интересом всмотрелся в блестящие обводы японского авто, перевел взгляд на хозяина, и вдруг спросил. – Ты, что-ли в Гришкин отдел пришел?

Сергей выжидающе глянул на адмирала, автоматически продолжая вытирать стекло.

– Твоя тачка?

– Моя. – Вынуждено признался Круглов.

– Хм, а я дурак, все на волге езжу. Надо было и мне, после училища не на Камчатку, а на Русский служить идти. Глядишь, тоже… – Он не закончил, и властно кивнул водителю, разрешив продолжить движение.

“Интересно… – задумчиво размышлял Сергей, управляя автомобилем неспешно ползущим в пробке по вечернему городу. – А и правда, как собирался мой, назовем его так, предшественник, замотивировать покупку столь дорогой машины? Неужели был настолько дурак, что не понимал каким вниманием будет обеспечен? Или все-же подстраховался? Наверное стоит выяснить этот вопрос. Все равно придется звонить журналисту. Не забыть бы поинтересоваться".