Схрон. Дневник выживальщика. Книга 4

Глава 10

Кому из вас доводилось драться в замкнутом пространстве? К тому же, с противником, превосходящим по массе и габаритам. Тесная прихожая не располагала к близкому контакту. Даже с вертухи не ушатать агрессивного ублюдка. Поэтому я принял единственно верное решение. Опрокинулся на спину и ногами перекинул через себя массивное тело. Бугай, ожидавший, видимо, кулачный бой по всем правилам, вдребезги разнес зеркало в прихожей. Перекувыркнувшись, я резко подскочил на полусогнутых ногах, готовый, как в квестах: 1. Врезать еще/добить, 2. Поставить блок в случае атаки, 3. Убежать в открытую дверь.

Но ничего из вышеперечисленного не требовалось. По крайней мере, прямо сейчас. Бычара вырубился и вполне мирно лежал вверх тормашками среди обломков трюмо. Я глянул в комнату. Танина такса в шоке откладывала личинку прямо на ковре. Надо валить отсюда и как можно скорее. Успеется. Сперва узнаем, что это за хрен и на кого он работает. Прикрыв дверь, я вытащил свой боевой нож и подошел к мерзавцу.

Прикончить сразу или пусть поживет? Ладно, пусть поживет. И пачкаться неохота. Тем более, тихо лежит. Я принялся обшаривать карманы мудака. В этот момент он зашевелился, замычал. Пришлось четким ударом с локтя продлить действие анабиоза. Так… оружия нет… значит не из патрульных. В наружных карманах отыскалась мятая пачка Мальборо и несколько семок. Маловато, но хоть что-то. Забрал себе. Громила снова замычал. Крепкий, сука. И в этот раз отправил в аут.

Зато во внутреннем кармане куртки нашлось кое-что интересное. Рабочая справка, аккуратно сложенная в потертый файлик. Развернув бумажку, я узнал о том, что передо мной старший смены Кандалакшинского рыбзавода Геннадий Барагозин. И штамп есть. Отлично, теперь это имя станет моим. На время. Я спрятал документ за пазуху. Блять, опять приходит в себя. Что ж ты не можешь полежать спокойно, Гена? Потирая отбитые костяшки пальцев, я прошел в комнату. Чем бы связать неугомонного психа?

Немного порывшись, отыскал в комоде капроновые чулки. Сгодится. Этот, Гена, походу, Танин ухажер с работы. Зашел, проведать, чего она не вышла. Логичная версия. Перевернув козла на бок, связал ему за спиной руки и ноги крепким тактическим узлом. Вряд ли у нее было что-то серьезное с этим бабуином. Теперь он точно перестанет к ней захаживать. Думаю, Таня будет мне благодарна. Жаль, конечно, трюмо и зеркало. Ну, в принципе, это не особо большая плата за секас с таким прокаченным мускулистым красавцем, как я.

А между тем, гамадрил, задергался, зашипел:

– Я тебя закопаю, хуила… тебе хана… я те кишки выпущу!

– Лежи спокойно, Гена, – с усмешкой ответил я и направился на кухню попить водички. Урод никуда не денется, надежно связан.

Где же, блин, Таня? Мне не хотелось уходить, не попрощавшись и не извинившись за неудобства. Чтобы не слышать проклятья и вопли Гены, я вставил наушники, включил плеер и принялся снова чистить револьвер. «Большие города, пустые поезда…» – пели Би-2, пока мои проворные пальцы разбирали оружие. Это здорово успокаивало нервы и позволило немного отвлечься.

Но даже сквозь музыку, через какое-то время я услышал, как скрипнула дверь в прихожей. Ну, наконец-то!

– А! Геннадий! – раздался крик. – Что ты тут делаешь?!

– Танька, шлюха! Развяжи меня быстро! На смену не вышла, чтоб с хахалем кувыркаться, мразь?!

– Сейчас, сейчас, потерпи… какой хахаль, ты чего?

– Да вот этот! – сквозь зубы произнес Гена.

– Отставить, – сказал я, входя в прихожею.

Глаза Тани округлились. Девушка глупо захихикала:

– Это не то, что ты подумал, Геночка. Это сын маминой подруги. Я попросила его починить кран…

– Ну-ка, выйдем, – подхватив под локоть, я вытащил ее в подъезд, затем на улицу.

– Зачем ты избил его?! – тут же переменилась в лице Таня. – Ты просто больной ублюдок!

– Необходимая самооборона, – я пожал плечами, закуривая трофейные. – Сам первый полез. Кто он вообще такой?

– Муж!

– Охуевший какой-то муж…

– Мы не живем вместе, но поддерживаем дружеские отношения! Не думала, что ты такой… такой бандит! Не зря тебя ищет весь город…

– Что с билетом на игры?

Из подъезда раздался страшный грохот.

– Танька-сука! – на крыльцо выполз все также связанный Геннадий. – Че, бля, милуетесь, голубки? Ща я вас!..

Я вытащил револьвер и взвел курок.

– Нет! – крикнула Таня. – Убирайся! Уходи!

– А билет?

– Вали прочь! Я сейчас патруль вызову! – Она бросилась к Гене.

Убрав пушку, я горько вздохнул и сказал на прощанье:

– Сдашь меня – убью.

И уверенной спортивной рысцой побежал прочь.

***

Переулками, стараясь держаться в тени, я пробирался через враждебный город. Да, с билетами вышла засада. Денег нет, а времени осталось мало. Завтра вечером уже игры, на которые так необходимо попасть. Доберусь до дедов, вместе что-нибудь придумаем. Лишь бы не нажрались они снова.

Выглянув из-за угла, тут же отпрянул прочь. По улице медленно ехал уазик. Ментовский. С включенными мигалками. Я присел за сугроб, жалея о том, что нет шапки-невидимки. Пронесло. Машина проехала мимо. Через открытое окошко были слышны переговоры по рации на пендосском языке.

Бля, походу все силы подняли на поимку меня. Как я завтра пойду на стадион? Наверняка, уже везде висят ориентировки, фотороботы… надо будет как-то сменить внешность. Но как? Даже бороду не отрастишь за это время. Хм… бороду… а что, может, Егорыч поделится своей? Интересно, как он отреагирует на такое предложение? Неслышной тенью я отправился дальше.

Уже виднелись склады и корпуса промзоны, где находится будка Пахомыча, когда вновь показались солдаты противника. Не патруль в этот раз. Полноценное подразделение. Двадцать пять-тридцать экипированных янки шагали, бдительно чекая сквозь прицелы во все стороны. Я находился возле какой-то кирпичной постройки. Но сейчас они будут здесь и увидят меня! И бежать некуда, на открытом пространстве нашпигуют свинцом из своих «Эмок».

О, да тут есть дверца! Нырнув в темное вонючее помещение, я прикрыл за собой и стал наблюдать через щель. Сердце стучало, как отбойный молоток, под топот армейских ботинок проходящего отряда. Рука скользнула к револьверу… но какой с него прок? Не хватит патронов, чтобы всех перестрелять. Колонна миновала мое укрытие. Я уже собрался перевести дух и закурить, когда один из солдат оторвался от остальных и зашагал, конечно же, прямиком ко мне. Нет! Это фиаско, братан! Солдера окликнул, видимо, командир. Тот что-то ответил, рассмеялся. Без мухоморов я не особо понимал английский. Но, походу, он просто решил поссать? Может, не будет заходить внутрь?

Но пендос, вытащив из подсумка рулон туалетной бумаги, ускорил движение. Он точно щас зайдет внутрь! Куда тут спрятаться? Здесь просто тесная каморка!

Дверь отлетела от резкого пинка. Солдат ворвался внутрь, на ходу сдергивая портки. Раздались не очень приятные звуки, какие обычно издает срущая жопа.

– О май гад, оу, еее… – кряхтел пендосец.

Если бы он поднял голову, то увидел бы меня, висящего в распоре под потолком, словно гигантский черный паук. Так часто делал Джеки Чан в своих фильмах, видать, поэтому эта уловка пришла на ум в критическую минуту. В зубах у меня был нож. Руки-ноги еще могли держать тело, так как были отлично накачаны, но вот челюсти уже адски сводило. Надо было прикусить за ручку, а не за лезвие. Я чувствовал, как сталь противно поскрипывает по металлокерамике, миллиметр за миллиметром соскальзывая. Гребаный пендос, давай уже, сри быстрее, гад! Но тот, похоже, никуда не торопился. Включил фонарик, прикурил сигаретку и, развернув комикс, принялся со смешками и подпердываниями читать.

Эх, будь, что будет! Нет сил уже держать клинок. Я разжал зубы, готовясь обрушиться на засранца. Но добрый боевой ножик крутанулся в воздухе и вонзился по самую рукоятку в открытый мясистый затылок. Ништяк! Спрыгнув на пол, я подхватил тело, чтоб не брякнулось на пол и не испачкалось в говне. У меня возникла идея. Убедившись, что других пендосов не видать, быстро избавил воина от шмоток и снаряги. Ударом ботинка разбил пшикающую рацию.

Спустя минуту я выглядел, как стопроцентный янкес из Кентукки или Алабамы. Сняв с предохранителя М-16, повесил ее на шею и короткими перебежками двинулся вглубь промзоны. Быстрей! Быстрей, пока амеры не хватились своего серуна.

До сторожки добрался без помех. Вот она, в ста метрах. В окнах горит свет. Но сквозь запотевшее стекло ничего не видать. Я был на таком стреме после всех событий, что просидел несколько минут, внимательно наблюдая и стараясь понять, кто внутри. Егорыч с Пахомычем или противник? В конце концов, надоело ждать, да и подмерз малость. Пригнувшись, я начал осторожно подкрадываться. Глаза неотрывно следили за домиком, уши сканировали обстановку на триста шестьдесят градусов. Я был бдителен и собран, как никогда… но как? Как я пропустил неожиданный удар? Эта была моя последняя мысль, перед тем, как провалиться в темную бездну.