Шоу Девочек

1

Понедельник

К тому времени, когда Дэйви Оуэн поднялся по ступенькам станции метро между Бродвеем и Пятьдесят Второй улицей, дождь, который полчаса назад стучал по стеклам окна его квартиры, сменился тонкой, но леденящей моросью. Небо было темным с облаками, которые, казалось, парили прямо над высокими зданиями шумного города. Начав спускаться по тротуару, Дэйви открыл свой зонтик и поднял его над головой, наклонив плечи вперед. Когда он шел, подол его пальто хлопал вокруг коленей.

Усталость, казалось, прилипла к подошвам его ботинок, делая каждый шаг дающимся с усилием. Он хотел развернуться, вновь заскочить в метро, пойти домой и напиться, может быть, сидеть перед телевизором и ждать, пока вернется Бет. Он знал, что это будет ошибкой; если она не вернется, ему станет только хуже.

Вернется ЛИ она? - думал Дэйви. – Как долго я буду себя обманывать?

Затем, после еще нескольких шагов:

Сколько понадобится.

Он поспешил проскочить через двери здания, сложил зонтик и сунул его под руку, войдя в лифт.

- Доброе утро, издательство "Пенн", я могу вам помочь? - отвечала Тэмми на звонок, когда Оуэн вышел из лифта.

Она сидела напротив у прямоугольного окна, пухлая и румяная. Дэйви поймал ее улыбку, повернув направо и пройдя мимо, приблизившись к большой двери в конце коридора. Замок загудел и громко щелкнул, когда Тэмми нажала кнопку разблокировки на своем столе.

За дверью Дэйви повернул налево и начал петлять между столами и кабинками, делано улыбаясь другим сотрудникам, которые печатали и разговаривали по телефону, сгорбившись над рукописями. Он подошел к своей кабинке в дальнем углу.

Его шаги казались ровными, а улыбка выглядела искренней, несмотря на мрачное настроение. Он был худой, среднего роста, с густыми, волнистыми, каштановыми волосами, несколько локонов которых падали ему на лоб. В свои двадцать шесть лет под его глазами уже залегли морщины. Черты лица не особо сильно подчеркивали решительность - никаких острых углов на челюсти, никаких выраженных скул. Это было нежное лицо, лицо любого отца, который искренне радовался бы свиданию своей дочери.

Дэйви на мгновение уставился на беспорядок на своем столе, затем снял пальто и повесил его на крючок. Он распрямил лацкан пиджака и поправил галстук, оценивая себя взором и снова размышляя о том, что когда-нибудь в будущем надо позволить себе купить несколько новых костюмов.

Его кабинка являлась именно кабинкой. Три стены, на одной из которых крепились две полки с книгами, рукописями и копиями журналов, еженедельно и ежемесячно выпускаемыми издательством "Пенн". Места хватало только для стола, стула, самого Оуэна и посетителя, если тот стоял прямо и неподвижно. В кабинке Дэйви выполнял работу практически для каждого отдела в офисе: подписки, исследования, редактирование художественной и научной литературы. Задолго до того, как он заканчивал с одним заданием, на его столе всегда появлялось другое.

Устало усевшись за стол, он нашел записку на своей печатной машинке. Красные чернила, нежный женский почерк:

Дэйви -

Еще три рукописи для "Грубой Силы".

Надо проверить на предмет оружия как можно скорее.

Шери

Он поднял одну из рукописей. Заголовок гласил: "Я уничтожил хулиганов, которые пытались изнасиловать мою сестру". Оуэн пробежал взглядом первые две страницы и заметил несколько ссылок на оружие; необходимо было проверить их точность. Он позвонит Моррису из "Целевого Оружия" в Джерси; Моррис являлся экспертом по оружию и фанатом журнала "Грубая Сила", и считал за честь внести свой вклад по мере возможностей.

Дэйви вздохнул, прислонил локоть к рабочему столу и положил подбородок на ладонь, борясь с желанием надеть пальто и вернуться домой, где он может почитать хорошую книгу, или "Таймс", а может быть, Боже, даже свежий номер "Пипл". Все лучше, чем то, что выпускает "Пенн": низкопробные газеты, журналы о "настоящих" преступлениях и романтические издания, такие, которыми переполнены стеллажи продуктовых магазинов, с обложками, заляпанными жирными отпечатками пальцев. Но, это была его работа.

И эту работу Бет всегда ставила ему в упрек.

- Почти девять месяцев я живу с тобой в этом свинарнике, - сердито сказала она ему этим утром, вываливая содержимое своих комодов в чемодан. – И все эти девять месяцев ты по-прежнему горбатишься в этом дешевом издательстве, надеясь на прорыв, чтобы заработать, может быть, какие-то дополнительные гроши. Но ничего не происходит. Что, - рявкнула она, обернувшись лицом к нему, на ее верхней губе блестела струйка пота, - ты думаешь, в один прекрасный день кто-то просто зайдет к тебе и объявит о треклятом повышении? Может быть, потому что ты хорошо улыбаешься? Ха-ха, мой друг. Так не бывает.

Из глубины груди Дэйви вырвался тяжелый вздох, и он покачал головой, чтобы избавиться от эха ее голоса.

Он попытался сказать ей о повышении, которое может получить со дня на день. Фриц, один из помощников редактора, уволился, и его должность пока пустовала. Дэйви был уверен, что получит ее, потому что он работал дольше всех остальных. Пришло время ему двигаться вверх, черт возьми. Казалось, он целую вечность сидел в маленькой кабинке и читал всякий отстой. Он попытался сказать все это Бет, но ничего не помогло.

- Я не хочу это слышать, Дэйви, - сказала она. - В самом деле. Я имею в виду, как долго ты там работаешь? Они знают, что могут срать на тебя, поэтому собираются продолжать в том же духе. Они дадут работу кому-то, кого они не могут пинать, - oна сделала паузу, чтобы захлопнуть чемодан и щелкнуть замками. - Я знаю тебя, Дэйви. Ты останешься там же, в своей дерьмовой маленькой кабинке, вечно получая дерьмовую маленькую зарплату. И если я останусь с тобой, что тогда? Что насчет меня? - oна посмотрела ему в глаза. - Я имею в виду, что я очень общительный человек, понимаешь? Мне нравится ходить куда-то время от времени, верно? Ты знаешь, черт возьми, что не можешь позволить себе содержать меня, а с грошами, которые я получаю, продавая билеты в "Союзе", я тоже не могу содержать себя. Поэтому я найду других парней. Как я сделала прошлой ночью. И в прошлом месяце. И за пару недель до этого. И я бы продолжала это делать. И, конечно, ты бы смирился с этим, - oна медленно покачала головой. - Нет, Дэйви, я просто не хочу это слышать.

Оуэн рыгнул от голода. Он не позавтракал утром; уход Бет уничтожил его аппетит. После душа он уселся за кухонным столом с чашкой кофе и блокнотом, и начал рисовать. Кто-то в таких ситуациях курит, кто-то щелкает костяшками пальцев. Дэйви Оуэн рисовал. Он никогда не знал точно, что рисует, даже когда его карандаш кружился над бумагой. Просто извлекал все, что накопилось внутри, и позволял этому пролиться на лист. В это утро ему становилось все более и более не по себе от изображений, появляющихся на странице. Сначала волосы. Потом лоб, глаз, другой глаз. Он начал узнавать лицо, которое видел так много раз.

Бет.

Он перевернул страницу и снова принялся рисовать. Линии и кривые начали обретать форму. Рот. Ее рот со странно опущенным уголком на левой стороне, создающий впечатление постоянной улыбки.

Он вырвал обе страницы и выбросил их в мусорное ведро, после чего пораньше вышел на работу.

Сидя за своим столом он подумывал пойти в гостиную выпить чашку кофе, но решил не делать этого, зная, что там, вероятно, находится Чед Уилкс. Чед Уилкс всегда был там. И кофе в гостиной просто не стоил встречи с Чедом Уилксом в это раннее время дня.

- Сукин сын, - вздохнул он, потирая глаза ребром ладони.

От разочарования их стало щипать.

Отрегулировав стул, он наклонился к "Я уничтожил хулиганов, которые пытались изнасиловать мою сестру" и вернулся к первой странице, надеясь, что сегодня он увидит Кейси. Видеть Кейси всегда помогало.

* * *

Уолтер Бенедек сложил зонт и вошел в вестибюль жилого дома своей сестры.

- Привет, Норман, - сказал он швейцару, дружески кивнув.

- Доброе утро, мистер Бенедек, - ответил низкий круглый мужчина с улыбкой, прикасаясь двумя пальцами к блестящему черному козырьку своей фуражки.

Бенедек нажал кнопку "ВВЕРХ" большим пальцем в перчатке, затем встал, сложив руки спереди, лицом к серебряным зеркальным дверям лифта. Он был очень высоким мужчиной с широкими плечами и большой грудью; крупный, но не толстый. Лицо выглядело длинным и гуттаперчевым, и некоторые отвратительно честные люди иногда сравнивали его с мордой бассет-хаунда. Чёрная шевелюра пестрела постоянно появляющимися пятнами седины, а в густых темных бровях блестели отдельные волнистые серебряные волоски. Ему было сорок семь лет, и он выглядел не моложе и не старше.

- Хотите, чтобы я позвонил, мистер Бенедек? - спросил Норман.

- Нет, спасибо. Она ждет меня к завтраку.

Лифт прибыл с тихим звяканьем, и двери мягко распахнулись. Бенедек вошел внутрь, нажал кнопку семнадцатого этажа и начал ждать. Двери закрылись, и он услышал из громкоговорителя едва различимую музыку, так ему ненавистную. Сегодня утром это был хор, поющий старую вещь Битлз. С кучей струнных инструментов. И солирующим сопрано. Бенедек снял перчатки и сунул их в карманы пальто.

Сестра Уолтера Бенедека Дорис Мэйси жила на семнадцатом этаже. Вернон, предположительно, должен был уже уйти на работу, но, - подумал Бенедек, - может быть и нет. Дженис, которая на самом деле не жила там, а только делала вид, станет смотреть игровые шоу со своей матерью. А Дорис. Что ж, Дорис, вероятно, свернется калачиком на диване, уставившись в телевизор, но на самом деле ничего не видя. Она будет сидеть, грызя ногти, нервно дергая ступней, беспокоясь о Верноне.

Она пришла к Бенедеку чуть более двух недель назад. Он открыл дверь своей квартиры и обнаружил ее, стоящей в коридоре с глазами, суженными от беспокойства. Беспокойства за Вернона. Он вел себя... как-то не так. Не был похож на самого себя. Допоздна задерживался на работе, иногда до рассвета, чтобы потом только принять душ и отправиться обратно. Не ел, легко терял самообладание и выглядел очень бледным. Сначала, как Дорис сказала ему, она думала, что у него интрижка на стороне. Потом она начала бояться за его здоровье.

- Он всегда был таким стойким, - сказала она Бенедеку, когда они сидели за его кухонным столом и пили кофе. - Никогда не говорил мне, если болен. Даже серьезно болен. Пожалуйста, Уолтер, у тебя скоро отпуск, не так ли? Может ты смог бы... о, просто побыть с ним какое-то время? Я, правда, не знаю, в чем дело, но ему что-то нужно. Кто-то. И я не могу достучаться до него. Помоги мне, Уолтер. Пожалуйста!

Бедная робкая, безвкусная, добросердечная Дорис, которая, когда еще была молодой и незамужней женщиной, могла бы найти себе кого-нибудь намного лучше, чем этого одутловатого, толстопалого бизнесмена со сдержанной речью и постоянно хмурым взглядом. Бенедек вздохнул и покачал головой, вспоминая, насколько жизнерадостной являлась его старшая сестра, когда они были детьми, и насколько отличался от нее Вернон.

Бенедек не разговаривал со своим зятем. Даже не пытался. Он никогда не чувствовал себя комфортно с Верноном Мэйси. Они всегда не ладили друг с другом. Но у него в запасе имелось немного времени, несколько недель долгожданного отпуска от работы в "Таймс". Поэтому, однажды утром он проследил за Верноном, оставаясь вне поля зрения. И тот пошел не на работу, а на Таймс-Cквер, прямо в какое-то темное местечко под названием "Шоу Девочек". За годы работы в качестве репортера взор Бенедека стал необычайно острым, и он не сомневался в то утро, наблюдая выражение лица своего зятя, проходящего через черный занавес, что Вернон Мейси не только знал, куда идет, но и бывал там раньше.

Бенедек следил за ним еще несколько раз после этого, и каждый раз Вернон возвращался в "Шоу Девочек". Это беспокоило Бенедека, хотя он не знал, почему. Как и не знал, что его так насторожило в этом темном, неприметном маленьком пип-шоу. Может, сработала его репортерская интуиция, предчувствие. Однако, Уолтер Бенедек за все годы своей работы ни на минуту не верил в интуицию или предчувствие.

Он не разговаривал с Дорис о ее муже с тех пор, как она попросила его о помощи пару недель назад. Уолтер знал, что она спросит его об этом за завтраком, и не знал, что ответить. Он предположил, что новости о порочном времяпрепровождении Вернона будут лучше, чем вообще никаких новостей. По крайней мере, она поймет, что он не болен, и не встречается с другой женщиной. По крайней мере, не так, как она подозревала.

Но вместе с облегчением на ее лице появится и боль. Ее верхняя губа скрутится будто старый лист, а слезы заблестят, как алмазы, в уголках глаз.

Дорис будет очень больно.

Лифт остановился и двери распахнулись. Бенедек повернул налево по коридору. Он остановился возле квартиры своей сестры и нажал кнопку звонка. Услышав приглушенный гул внутри, он решил, что скажет Дорис, что Вернон просто переживает кризис, о котором так много говорят, второй в своем роде подростковый возраст. Самому Бенедеку подобное объяснение не казалось достаточно удовлетворительным, но это должно было сработать. Он не думал, что сможет выдержать взгляд ее блестящих слезами глаз.

Уолтер ждал знакомого звука движения за дверью, щелканья открываемых замков. Но все, что он слышал, был телевизор.

- ...и Джерри Мазерс в роли Бивера, - радостно говорил диктор под веселую музыкальную тему.

Бенедек снова нажал кнопку.

Телевизор продолжал громко вещать внутри.

Его густые брови плотно сжались над носом, он поднял большую руку и несколько раз постучал костяшками пальцев по двери.

- Руководствуйтесь своим носом, - пел телевизор, - он всегда учует... запах фруктов...

На этот раз Бенедек сжал кулак и замолотил им, крича:

- Дорис? Дженис? Это Уолт, - oн приложил ухо к двери.

- И вы найдете запах фруктов в каждом кусочке...

Бенедек повернул ручку двери. Та оказалась незапертой и приоткрылась. Холодок распустился будто цветок в животе Уолтера. Казалось, Дорис каждый месяц устанавливала на дверь новый замок, и она никогда не оставляла их незапертыми, даже в такую рань.

После секундного колебания Бенедек открыл дверь и вошел внутрь. Из проема открывался вид на половину телевизора в гостиной в конце короткого коридора. А перед телевизором он заметил две ноги в пушистых белых шлепанцах, две обнаженные ноги, лежащие очень неподвижно, и брызги красновато-коричневого цвета на кремовом ковре вокруг них.

- Боже, Дорис? - позвал Уолтер, почти закричал, бросившись по коридору и оставив за собой дверь открытой.

Свернув за угол, он увидел сестру, лежащую навзничь на полу. Ее кровь казалась темной и покрывшейся коркой на ковре вокруг.

Ладонь Бенедека прижалась ко рту, он подавился, затем сглотнул и несколько раз вздохнул, чтобы избежать рвоты. Уолтер шагнул вперед и опустился на одно колено рядом с телом сестры. Затем – на другое колено. Потом – на одну руку. Он протянул другую руку, чтобы прикоснуться к ней, но не смог этого сделать.

- О, Господи, сестренка? Сестренка? - прохрипел он.

Её халат был распахнут, а ночная рубашка - шелковая, темно-синяя, очень строгая - разорвана почти по всей передней части, обнажая плоть, ставшую теперь мраморно-белой. Каштановые волосы спутались и промокли кровью. Глаза и рот были широко открыты. Как и горло. Разодранная плоть обнажала кровь, хрящи и трахею. Это напоминало садовый шланг, разжёванный собакой пополам. Рана простиралась до самой груди, и розовато-белая кость просматривалась сквозь высыхающую кровь. Но хуже всего оказались руки. Пальцы одной были запутаны в сухожилиях, проходивших вдоль шеи, а другой - сжимали левую ключицу, как у человека, умирающего от удушья, пытающегося стянуть узкий воротник своей рубашки.

- О, Боже, сес... - его слезы капали на ее тело, а большие плечи вздрагивали от тихих рыданий. Он неожиданно сел, потом, задыхаясь, вскочил на ноги, - Дженис! - cначала он тихо произнес имя, затем взревел: - Джеее-нис! - бросившись через гостиную на кухню.

На дверце белого холодильника виднелась единственная струйка крови. Через кухню Бенедек видел столовую, где его племянница сидела у перевернутого стула. Бенедек с болезненным, клокочущим стоном поспешил к девушке.

- Пожалуйста, Боже... - прошептал он, опустившись на колени рядом.

Одетая в синие джинсы, она распростерла босые ноги на полу перед собой. Клетчатая рубашка была сорвана и лежала наполовину на коленях, наполовину на полу. Руки поникли по бокам ладонями кверху. Она была обнажена до пояса, а часть левой груди, оторванная, свисала вниз. Голова откинулась вправо под острым углом, и ее длинные шелковистые светлые волосы - "то, из чего сделаны крылья ангелов", - как говорил Бенедек, когда она была маленькой, закрывали лицо и запутывались в зияющей дыре, на месте которой когда-то находилось гладкое и изящное горло. Бежевую стену позади покрывали темные узоры из крови.

Уолтер отодвинулся от мертвой девушки, ползя по полу, словно краб. Он наткнулся на один из стульев в баре, отделяющем кухню от столовой, и тот упал. Бенедек прислонился к стойке, крепко прижался к ней спиной, обхватив лицо своими большими руками и рыдая в ладони. Осознав, что дышит небольшими порциями, он попытался сделать глубокий вдох и прийти в себя.

- Хорошо, - успокаивающе сказал он себе, - хооооооо-рошо.

Не глядя на труп у стены, Бенедек встал, пересек столовую и направился к дверному проему, ведущему в коридор.

- Вернон? - позвал он ломающимся голосом.

Тишина.

Все комнаты были закрыты, кроме главной спальни. Бенедек пошел по коридору, глядя на следы крови на полу. Они вели прямо к открытой двери. Ноги Уолтера задрожали, когда он приблизился к спальне, стараясь не смотреть на кровь у его ног.

- Вер... Вернон? - сказал он снова, мягче, осторожнее, чем раньше.

Он остановился перед самой спальней, глубоко вздохнул и шагнул в дверной проем.

Костюм Вернона Мэйси лежал в куче на полу; рубашка - на кровати. И все пропитано кровью. Ящик тумбочки валялся сбоку, его содержимое было разбросано повсюду.

- Вернон! – закричал сквозь слезы Бенедек. - Черт возьми, Вернон, если ты здесь, выходи! Выходи... - eго голос сорвался.

Он долго смотрел на одежду своего зятя, затем прошел через спальню к ванной на другой стороне.

Посередине кафельного пола лежал окровавленный кусок мыла, а серое полотенце, почерневшее от крови, было брошено на сиденье унитаза. Лужицы розовой воды собрались прямо под душем. На матовом стекле дверцы душа виднелся кровавый отпечаток руки.

Бенедек сглотнул один раз, второй, после чего, задыхаясь, развернулся и вышел из ванной. Дело не в том, что было много крови, а в том, что он знал, чья эта кровь.

Он простоял у ванной несколько минут. Затем, когда, наконец, пришел в себя, подошел к телефону и вызвал полицию.

* * *

- Да, "Целевое Оружие".

- Моррис? Это Дэйви Оуэн из издательства "Пенн".

- Эй, парень! - Дэйви практически услышал улыбку Морриса по телефону. - Как дела, а?

- Отлично, Моррис, а ты как?

- О, более или менее, парень, как всегда, ты меня знаешь.

На самом деле, Дэйви не знал его. Они никогда не встречались. Но они созванивались так часто, что разговаривали так, будто знают друг друга лет десять, в то время, как на самом деле с момента их первой беседы прошло менее двух лет.

- Чем могу помочь? - спросил Моррис, его зубные коронки щелкнули при этих словах.

- Ну, мне нужна небольшая помощь с историей. У меня есть робкий парень, чья сестра подвергается нападению группы хулиганов. Он применяет против них ружье. Помповое.

- Зачем использовать помповое оружие со всей этой автоматикой, которую сейчас можно выбрать? Помповые ружья устарели.

- В самом деле?

- Да. О, я думаю, их все еще можно купить в "Сирсе", но это уже о чем-то говорит, понимаешь, что я имею в виду, парень?

- Да. Что ты предлагаешь?

- Может двенадцатый калибр?

- Конечно.

- Но я не хочу наступать тебе на пальцы, парень. Я имею в виду, может быть, вы хотите, чтобы в истории было именно помповое ружье, почем я знаю?

- Нет, нет, спасибо за совет, Моррис.

- Хотел спросить... почему автор не знал этого? Я имею в виду, вы ведь публикуете реальные истории, верно?

Дэйви усмехнулся.

- Ну, иногда реальность нуждается в небольшой помощи.

- Да, знаю, что ты имеешь в виду. Так, парень, когда ты заглянешь в магазин? Встретимся лично? Я никогда раньше не встречался с настоящими журналистами. Обед будет за мой счет.

- Как-нибудь, Моррис, - сказал Дэйви с улыбкой. - Когда все немного устаканится.

- Проблемы?

- Нет, просто занят. Вот и все.

- Ладно, сделай перерыв как-нибудь. Я устрою тебе экскурсию. Может купишь себе пистолет. Знаешь, вокруг ведь настоящие джунгли, - oн понизил голос. - Я дам тебе специальную скидку. Только для друзей руководства, парень.

- Спасибо Моррис. Ну, мне пора. Может быть, я позвоню тебе позже на этой неделе.

- Хорошо. Береги себя, слышишь?

После того, как Дэйви повесил трубку, он подумал, что, может быть, однажды и правда заглянет к Моррису. Чтобы отвлечься.

Дэйви отодвинул рукописи в сторону и потер слезящиеся глаза. Кейси еще не пришла. Обычно она заходила повидаться с ним, чтобы поболтать, когда приезжала. Может, опоздала или заболела.

Оуэн окинул взглядом окружающие его три стены. Казалось, они немного подкрадываются, когда он на них не смотрит.

Ругаясь под нос (он ругался все утро), Дэйви встал, схватил свое пальто, надел его, выскочил из кабинки и шагнул через проход к столу Пэм.

- Если кто-нибудь спросит, я пораньше пошел обедать, - сказал он.

Она подняла голову и кивнула.

- Да, конечно. Ты в порядке?

- Просто проголодался. Не завтракал сегодня.

Он поспешил по коридору к лифту, осознавая, насколько сильную ощущает здесь клаустрофобию.

Когда Дэйви вышел через стеклянные двери здания, снаружи по закоулкам и тротуарам завывал резкий ледяной ветер. Он не был голоден, хотя и не ел, и он не хотел пить. Поэтому Оуэн решил немного прогуляться. Он повернул направо и окунулся в холод, положив руки в карманы пальто и слегка наклонив голову вперед, виляя в потоке бегущих пешеходов.

Должно быть, я устал, - подумал он. Прошлой ночью он очень мало спал, потому что постоянно просыпался, чтобы посмотреть, не вернулась ли Бет.

Ее исчезновения не были редкостью, но они всегда беспокоили его. И причиняли боль. На этот раз он планировал поговорить с ней об этом. Полночи Дэйви лежал в постели, репетируя свою речь. Должно быть, он сделал это дюжину раз, выбирая только правильные слова, стараясь не показаться слишком эгоистичным и все же давая понять, что она была невнимательна к нему.

Бет появилась чуть раньше пяти утра. Он спал, но проснулся от звука ее сборов.

- Ты в порядке? – спросил Оуэн.

- Разве я не выгляжу в порядке?

- Ну, ты выглядишь... ты выглядишь усталой, вот и все. Где ты была?

- Какое это имеет значение?

Все еще не отойдя ото сна, он осознал, что она делает.

- Да ладно, Бет, - сказал он, - остановись на минуту и давай поговорим.

- Мы уже пробовали. Я сомневаюсь, что сейчас это получится лучше, чем тогда, так зачем тратить время?

Он встал с кровати и попытался подойти к ней, но она продолжала упаковывать вещи.

- Господи, ты ведешь себя так, будто я что-то сделал.

- Нет, Дэйви, ты ничего не сделал. Вот и все. Ты не... сделал... ничего! - oна остановилась и повернулась к нему лицом. - Ни на работе, ни здесь. Ты просто живешь, позволяя другим топтать тебя, понимаешь? Ты даже не злишься! Я начинаю удивляться, человек ли ты! И я начинаю чувствовать себя долбаной дурой каждый раз, когда оборачиваюсь, потому что ты... ты не... Боже, я просто больше не могу это выносить, Дэйви.

Тогда он подумал, что она останется, если он сможет убедить ее, что получит повышение. Но неприятная мысль разрушила его уверенность.

Тогда что помешает ей найти новую причину, чтобы встречаться с другими мужчинами?

Он выбросил эту мысль из головы и сказал:

- Смотри, Бет, Фриц уволился. Он ушел из "Пенн". В результате должность помощника редактора пока не занята, и я...

- Дело не просто в деньгах и зарплате, а... дело в тебе, Дэйви. Я больше не могу продолжать... относиться к тебе так, как сейчас.

Оуэн все еще не был уверен, правда ли это или просто хорошая отговорка. В любом случае, он подумал, что, возможно, пришло время продемонстрировать немного гнева.

- Ладно! - огрызнулся он. - Хорошо, я в ярости! Это злит меня, Бет, действительно. Я никогда не умел злиться, но я хорошо учусь! Ты бы предпочла, чтобы я кричал и орал? Может быть, бросался вещами и немного побил тебя? Я знаю, что в прошлом ты получала удовольствие от этого, общаясь со своими друзьями-мужчинами, так может быть, ты соскучилась по этому!

Это так разозлило ее, что она разбила флакон духов, бросив его в свою маленькую ночную сумку. Остальные вещи она упаковывала в тишине, а затем вышла из комнаты с сумками по бокам. Он последовал за ней к двери, где она на несколько секунд остановилась. Повернувшись, Бет тихо произнесла:

- Послушай, Дэйви, ты хороший человек. Я тебя очень люблю, и ты это знаешь. Но... ну, ты позволяешь своей жизни проходить мимо тебя, понимаешь, о чем я? Ты просто сидишь! А я не могу больше с этим жить. Действительно, Дэйви. Ты начинаешь хвататься за соломинки.

И с этими словами она ушла.

Дэйви пересек перекресток, лавируя между автомобилями и грузовиками. Он не думал о цели, когда шел, шаркая ботинками по бетону. Колени и локти болели, верный признак недосыпания, но на самом деле он не чувствовал усталости.

Интересно, где теперь будет жить Бет? Одна? С подружкой? С мужчиной? Может быть, с кем-то, кто крушил бы вещи, когда ломается кабельное телевидение? С кем-то, кто бы повалил ее на пол, а потом пнул, потому что она не купила зубную пасту? С кем-то вроде Винса, мужчины, с которым она жила, когда встретила Дэйви? Он часто задавался вопросом о ее отношениях с Винсом. Если бы у него не было проблем с полицией - Бет говорила ему, что это как-то связано с продажей наркотиков – обратила ли она внимание на Дэйви? Может да, а может и нет. Может быть, она действительно увидела в Дэйви то, что ей было нужно...

Как выход.

Ветерок пронес по тротуару ветхую газету. Дэйви пнул ее ногой так сильно, что чуть не споткнулся. Он был поражен нахлынувшим внезапным гневом, и, остановившись на углу в ожидании пока проедет транспорт, сделал несколько глубоких вдохов, испустив облачко призрачного белого пара, унесенного ледяными порывами.

Кейси не одобряла Бет с самого начала. Она не одобряла и Пэтти. Увидев Бет в первый раз, Кейси заявила:

- Надеюсь, ты не имеешь на нее серьезных планов, Дэйви. Ты сломаешь свой шаблон, и она не поможет.

- Что за шаблон? - спросил он.

Она выглядела немного удивленной.

- Ты действительно его не видишь? О, ладно, ты увидишь. Когда-нибудь.

Дэйви много думал об этом шаблоне.

Он вспомнил то, что однажды сказала ему мать, вскоре после того, как отец ушел от них. До этого мать была в меру религиозной женщиной, посещающей церковь каждое воскресенье и помогающей с церковными общественными мероприятиями. Однако после ухода Дональда Оуэна она все больше и больше погружалась в свои религиозные убеждения, перелистывая Библию, будто в поисках причины дезертирства мужа. Однажды, когда Дэйви делал домашнее задание, мать оторвала взгляд от Библии, ее глаза сверкали слезами, и тихо сказала:

- Помни, Дэйви, неважно, в кого ты влюбишься, и как бы идеально это ни казалось, она принесет тебе боль. Такова любовь.

С тех пор она повторяла эту фразу часто и всегда в самый неожиданный момент. На самом деле, это были ее последние слова, сказанные ему во время телефонного разговора, когда он учился на втором курсе колледжа. Дэйви тогда позвонил и предупредил, что приедет домой на выходные.

Когда он приехал в ту пятницу, мать была мертва. Она подавилась стейком и умерла, упав под маленький столик в столовой.

Дэйви не думал о ее изречении в течение некоторого времени, но сейчас, идя по улице, осознал: Mожет быть, она была права.

А затем: Или, может быть, я сделал так, что она оказалась права.

Он прошел мимо высокого темнокожего мужчины, который ходил взад-вперед по тротуару, говоря в свой портативный микрофон.

- И вы хотите знать, почему вы несчастны, братья и сестры? – орал мужчина. - Вы несчастны, потому что живете в мире греха, друзья мои! И ты грешник!

К Дэйви подошел худой мужчина в рваной джинсовке. Его руки копались глубоко в карманах грязной денимовой куртки.

- Курево? Кайф? Курево? Кайф? - пробормотал он, проходя мимо.

Дэйви отвернулся от него. Пушер пошел дальше по тротуару, его тихий голос быстро растворился в звуках улицы.

Дэйви остановился, и другие пешеходы стали обтекать его, как ручей вокруг упавшего дерева. Он оглянулся вокруг.

Он не обращал внимания на то, куда идет, и теперь понял, что теперь находился даже не на Бродвее.

Рядом располагалась грязная стойка тако с окном, выходящим на улицу. Возле нее виднелся книжный магазин для взрослых, предлагающий самый большой выбор резиновых изделий в Нью-Йорке. Перед входом двое стариков, одетых в темную испачканную одежду, стояли у стены, один жевал короткую сигару, другой пил из бутылки без этикетки, часть жидкости стекала по его щетинистым, сморщенным щекам.

Таймс-Cквер.

Дэйви посмотрел на часы; у него все еще имелось много времени, он не был на Таймс-Cквер уже давно, и его всегда очаровывал ее гламурный фасад, который не мог скрыть таящееся под ним убожество. В ней существовала какая-то трогательная красота, как в старом, малобюджетном фильме, который изо всех сил старается развлечь зрителя. Дэйви продолжал идти вперед.

Он миновал магазин-барахолку под названием "Нью-Йоркские сувениры", медленно двигаясь вдоль витрины, чтобы посмотреть на некоторые из нагроможденных там товаров. Кальяны, резиновые маски горилл, грязные маленькие пиратские копии игрушек "Маленьких капустных человечков", выглядящие изрядно потрепанными, коробки шариков для пинг-понга с надписью: "Я люблю Нью-Йорк", напечатанной черным и красным цветом. По углам витрины трепетала паутина, а на самих товарах за мутным стеклом виднелся тонкий слой пыли, из-за чего они выглядели еще более бесполезными.

После барахолки он подошел к длинной прямоугольной картинке обнаженной женщины с прикрытыми только сосками и лобком, поднятой рукой, как бы подзывающей прохожих. Изображение было окружено белыми лампочками, которые мигали подряд, создавая иллюзию, что вспышка света обегает вокруг рамки картинки. Выше виднелась надпись большими печатными буквами: "ЖИВОЕ СЕКС-ШОУ". Дальше мигало еще больше огней, красовалось еще больше фотографий голых женщин, а также стоял очень худой молодой человек в длинном кожаном плаще, который курил сигарету и махал проходящим мимо мужчинам.

- Заходите, ребята! – говорил он довольным голосом. - Лучшие женщины в этом городе, скажу я вам! Красота! Они ждут вас там. Эй, как насчет тебя? - oн махнул Дэйви. - Заходи, приятель, они покажут тебе, что значит хорошо проводить время! Первая выпивка – за счет заведения. Как насчет такого?

Дэйви остановился перед мужчиной и уставился на одну из картинок. Это была очень высокая женщина, которая чем-то напоминала Бет.

А кто мне ее сейчас не напоминает? - подумал он.

Золотая цепочка висела вокруг ее талии, руки были сложены перед промежностью, а кисти прижимали обнаженные груди, подталкивая их наружу, ее нижняя губа была приподнята, а глаза наполовину прикрыты.

Дэйви хотел было спросить: Она внутри? Но не сделал этого. Он закрыл рот, слегка улыбнулся мужчине, повернулся и пошел дальше.

- Эй, давай, мужик, ты здесь отлично проведешь время! – зазывал тощий человек. – Бооо-же!

Дэйви продолжал медленно спускаться по дороге, читая вывески перед каждым из стрип-клубов, которые он миновал: ПАРЫ НА СЦЕНЕ! ШОУ ЛЕСБИЙСКОЙ ЛЮБВИ! ЕДИНСТВЕННЫЙ В НЬЮ-ЙОРКЕ ГЕЙ-БУРЛЕСК!

На любой вкус.

Седовласый мужчина в бежевом пальто быстро вышел из гей-бурлеск-театра с портфелем в руке. Он оглянулся вокруг, посмотрев на Дэйви, когда проходил мимо. Каждое его движение, казалось, кричало: Я ошибся дверью! Я просто зашел не в ту дверь, вот и все, я в действительности не хотел идти туда! Дэйви чуть не рассмеялся.

- Эй, друг мой, - сказал толстяк с зубочисткой во рту, - у нас с ними все в порядке, самые красивые женщины в городе, настоящие модели, прямо здесь, совершенно обнаженные, танцующие с голыми сиськами, ждут не дождутся тебя. Как насчет этого, друг, а?

Оуэн снова замедлил шаг и посмотрел на толстяка перед входом в клуб.

- Что скажешь, парень? - спросил мужчина, ухмыляясь.

Дэйви никогда не ходил в подобные заведения. Он подумал о человеке, выходившем из гей-бурлеск-театра. Вероятно, у него была жена и взрослые дети, не имевшие ни малейшего представления, куда он отправился в свой обеденный перерыв, и каким темным фантазиям он там предавался.

С легким разочарованием Дэйви понял, что у него нет никаких темных фантазий. Просто грызущее любопытство, возможно, вызванное изображением девушки, похожей на Бет, или, может быть, холодной пустотой в его груди.

Вновь заморосило, и Дэйви решил, что пора возвращаться. Он направился к концу квартала, полагая, что пойдет назад по противоположной стороне улицы для большего разнообразия. И на обратном пути он заметил это заведение.

Он остановился на тротуаре и посмотрел на вывеску. В тусклом свете пасмурного дня мигающие красные буквы слабо светились. Черный занавес в дверях мягко колыхался на ветру. Во время этих колыханий занавески иногда раздвигались, и Дэйви наклонил голову, чтобы заглянуть внутрь, но там была только темнота. Отсутствие ярких огней и вывесок, отвратительных торговцев, делало это место каким-то привлекательным.

Он подумал, сколько это будет стоить, быстро прикинул количество денег в кошельке, и взглянул на часы. Времени еще имелось достаточно. Любопытство, конечно, могло погубить кошку, но, как предположил Дэйви, кошка, вероятно, умерла вполне довольной. Он ухмыльнулся самому себе, когда шел ко входу (наиболее искренней улыбкой за весь день), чувствуя себя виноватым подростком, оглядывающимся по сторонам, нет ли поблизости каких-нибудь знакомых лиц.

Может быть, старого учителя воскресной школы? - со смехом подумал он.

Дэйви шагнул через черный занавес.

Одна буква "Е" в слове ДЕВОЧЕК мерцала и гудела.

* * *

Внутри Дэйви понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте. Воздух был влажным и имел какой-то запах раздевалки: ароматы пота и несвежей одежды смешивались со странной сладостью. Он несколько раз моргнул, и тьма медленно расступилась. Перед ним протянулся узкий коридор с низким потолком. Через несколько ярдов он поворачивал направо, и из-за угла просачивалось очень тусклое свечение.

Оуэн повернул направо и столкнулся с похожей на клетку кассой - квадратным зарешеченным окошком с проемом внизу. За решеткой, которая казалась неровной от ржавчины, виднелась только тьма. Глубокая черная тьма. Дэйви заглянул в окошко, но никого не узрел. Он повернулся, чтобы пойти по коридору дальше.

- Жетоны?

Дэйви вздрогнул и снова посмотрел через решетку. Он по-прежнему никого не видел.

- Прошу прощения? - неуверенно произнес он.

- Жетоны? - снова спросил голос.

Это был женский голос, мягкий, почти шёпот, но богатый, полный, голос, который мог бы доноситься далеко, если бы он говорил на полную мощность. В нем чувствовалась сила.

- А, да, - Дэйви вытащил кошелек из пальто. - Гм, сколько?

- Один доллар минимум.

Он снова посмотрел через решетку, пытаясь различить ее, но образ обладательницы голоса скрывался в темноте. Дэйви не ожидал увидеть там женщину. Однако ее присутствие, хотя он не мог видеть ее лица, заставляло его чувствовать себя неловко. Любопытство, которое привело его внутрь, сменилось почти детской нервозностью.

Открывая кошелек, Дэйви уставился на решетку, надеясь взглянуть на кассиршу. Он не увидел ничего. За исключением, на мгновение, чего-то, что, казалось, поймало немного рассеянного света и отразило его: мигающее мерцание красного цвета. Он вытащил банкноту из кошелька, поднес к лицу, чтобы убедиться, что это один доллар, а затем поднес ее к решетке.

Из темноты выскользнула рука, прекрасная рука, которая, несмотря на свою деликатную внешность, двигалась с быстротой и определенной напряженностью, что предполагало немалую силу. Длинные, тонкие, бледные пальцы выхватили долларовую купюру у Дэйви, после чего их нездоровая белизна была вновь поглощена стеной черноты за решеткой. Через мгновение рука появилась опять. Дэйви открыл ладонь, и рука уронила в нее четыре маленькие монеты, а затем убралась. Дэйви постоял какое-то время, ожидая чего-то, сам не зная, чего. Затем он повернулся и пошел по коридору.

Запах усилился, когда Дэйви приблизился к углу, и тьма начала сменяться мягким светом. Чем дальше шел по коридору Оуэн, тем холоднее становилось, как будто он входил в пещеру. Подойдя к углу, он услышал тихие бормотания и вздохи.

Он завернул за угол и вошел в маленькую комнату, в центре низкого потолка которой горел единственный светильник. Лампочка была прикрыта и проливала минимум света на крохотное квадратное помещение. Там находилось четверо мужчин. Никто из них не посмотрел на Дэйви, когда он вошел. Они ходили взад и вперед, заложив руки в карманы, наклонив головы вперед. Один остановился и тихо прислонился к стене, глядя в пустоту.

Все они носили темную одежду. У одного была коричневая шапка с меховыми клапанами по бокам, которую он натянул на уши. У другого виднелась федора, надвинутая на лоб так, что лицо закрывалось тенью от нее. Казалось, никто из них не замечал Дэйви. На самом деле они едва ли замечали друг друга.

И все они молчали.

Другие звуки, казалось, исходили со всех сторон. Дэйви сделал еще один шаг и прислушался. Мягкие вздохи, стоны, шепот. Они шли из-за шести дверей, по две на каждой из трех стен комнаты.

Напротив него на стене между двумя дверями висела табличка. Он шагнул вперед и прищурился, чтобы прочитать ее в скудном свете:

ИНСТРУКЦИЯ

- ВОЙДИТЕ В КАБИНКУ (ТОЛЬКО ОДИН ЧЕЛОВЕК В ОДНУ КАБИНКУ)

- ОПУСТИТЕ ЖЕТОНЫ В КОРОБКУ

- ПАНЕЛЬ ПОДНИМЕТСЯ

- ПРОСУНЬТЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ЧЕРЕЗ ПРОРЕЗЬ ПОД ОКОШКОМ ДЛЯ СЕКС-ШОУ

Дэйви сдержал смешок. Просуньте вознаграждение через прорезь? – подумал он. Он снова посмотрел на мужчин. Каждый из них выбрал дверь и стоял у нее. Каждый, казалось, думал, что он - единственный человек в комнате.

Дэйви отвернулся от них и посмотрел на ближайшую дверь. Сжав челюсти, он шагнул вперед. Раз уж я нахожусь здесь, я сделаю это. Он взялся за ручку (она оказалась холодной и немного липкой) и повернул ее.

Дверь распахнулась, и Оуэн дернулся назад. Он оказался лицом к лицу со стариком, похожим на ходячий труп: его рот был открыт, будто дыра между двумя впалыми щеками, глаза глубоко запали, водянистые, не сфокусированные, зубы, длинные и желтые, а дыхание - боже мой, его дыхание - обдало Дэйви горячей, влажной волной. Дэйви лишь однажды встречал такой запах...

Когда он был маленьким мальчиком. Его пес Брэт, лохматая дворняжка, исчез. В жаркий летний день Дэйви отправился на поиски собаки.

Он нашел Брэта, лежащего рядом с узкой боковой улицей, его живот лопнул, как дыня, а маленькие белые черви ползали по останкам. Запах, исходивший от трупа Брэта, был точно такой же, как изо рта старика...

Мужчина прошел мимо Оуэна и исчез в глубине коридора. Дэйви вошел в черную теплую кабинку и закрыл за собой дверь.

Что-то маленькое забегало на полу рядом с ногами, и Дэйви потопал, пока звук не прекратился с хрустом под его башмаком.

Кабинка освещалась только крошечной, мигающей красной лампочкой на коробке для монеток, прикрепленной к стене справа от Дэйви, и мягким светом, льющимся из того, что, как он решил, должно быть ПРОРЕЗЬЮ ПОД ОКОШКОМ, о которой упоминала табличка снаружи. Она располагалась в стене чуть ниже прямоугольной панели, на уровне пояса. Возможно, когда-то это и выглядело как прорезь, но не сейчас. Он наклонился вперед и внимательно изучил ее. Похоже, первоначально имевший форму щели для писем в двери паз теперь больше напоминал круглое отверстие в стене, возможно, грубо расширенное ножом или зазубренным куском металла. Когда Дэйви присмотрелся повнимательнее, у него возникла глупая мысль, которая сначала вызвала легкую, нервную усмешку:

Похоже, будто кто-то прожевал стенку.

Он выпрямился и вздохнул, уже сожалея о том, что зашел через черный занавес в это грязное маленькое заведение, желая, как можно скорее покинуть его. Почувствовав, что спина начинает потеть в душной кабине, Оуэн снял пальто, аккуратно сложив его на руке, однако затем он наткнулся головой на крючок, установленный на задней части двери позади него. Неохотно повесив пальто, Дэйви снова повернулся спиной к двери и разжал кулак, в котором были четыре жетона трупно-серого цвета. По одному, он бросил их в щель рядом с крошечной красной лампочкой. Падая в коробку, монетки издавали тупые, звякающие звуки.

Дэйви прищурился, когда прямоугольный участок стены перед ним заскользил с низким гулом, заливая темную кабинку мягким, но довольно внезапным светом.

Сначала он увидел ее икры и колени, а затем - бедра: кожа которых выглядела гладкой, как тонкий шелк, насыщенно-кремового цвета, натянутая поверх плотных мышц и идеально структурированных костей. Ее левое колено слегка согнулось, и она, казалось, покачивалась из стороны в сторону. Изящные пальцы правой руки трепетали в треугольнике абсолютно черных волос, мягко двигаясь маленькими кругами под крошечным пупком, который располагался в центре ее плоского, твердого живота. Ее левая рука лежала на тугом бедре, поднимаясь и опускаясь в такт движениям таза, совершающего медленные, роскошные круги. Маленькая грудная клетка была слегка очерчена на коже под сильно приподнятыми грудями, напоминающими две порции ванильного мороженного, увенчанными щедрыми мазками темного шоколада, которые застыли в центре. Над ними располагались два острых гребня ключиц, слегка наклоненных к царственным плечам, и тонкая, мускулистая шея, переходящая в изящную точеную челюсть. Губы казались темными и полными, блестящими и влажными, а над скулами виднелись огромные темные глаза, сверкающие зрачками, погруженными в утешительную тьму, в которую можно падать вечно, никогда не достигая дна. Тонкие черные брови изогнулись над длинными густыми ресницами, а волосы создавали впечатление, что сама полночь падает длинными блестящими волнами на ее голову, мягко опираясь на плечи и колыхаясь вместе с ее нежными движениями.

Казалось, весь мир остановился, пока он смотрел на женщину, стоявшую за толстым стеклом.

Это было совсем не то, что он ожидал. Он представлял себе потасканных, вульгарных беглянок, которых подбирали на автобусных станциях по прибытии из Небраски, использовали до предела, а затем выбрасывали, как бумажные салфетки после дня рождения, грязные и порванные. Данная женщина не принадлежала этому месту со всеми разношерстными, безликими мужчинами и дезинфицирующими средствами, а также с искусственной закрытой круглосуточной ночью!

Он смотрел на нее, как маленький мальчик, первый раз увидевший Санта-Клауса в универмаге, ощущая странное чувство... комфорта.

Через несколько секунд Дэйви понял, что от него ожидают. Не отрывая взгляда от женщины, он потянулся к пальто, нащупал карман, нашел свой кошелек и вытащил его. По-прежнему не отводя взгляд, он вынул купюру из бумажника, сунул его в задний карман и осторожно потянулся вниз, проталкивая банкноту через щель под окном.

Ее восхитительные губы изогнулись в безэмоциональной, но приветствующей улыбке. Она изящно опустилась на колени; ее правая рука схватила купюру, вытаскивая ее из руки Дэйви, в то же время левая рука осторожно взяла его за запястье.

Он вздрогнул от ее прикосновения. Оно было мягким и прохладным.

Правая рука отодвинулась назад, затем плавно вернулась, купюра исчезла, и без малейшего намека на усилие она сдвинула рукава костюма и рубашки Дэйви вверх, одновременно вытягивая его руку через отверстие по самый локоть.

Рот Дэйви стал влажным, и он провел языком по губам, в то время, как женщина начала легонько перебирать пальцами вверх и вниз по его предплечью.

Она слегка откинула голову назад, веки опустились, пока почти полностью не закрыли глубокие темные глаза, и улыбка превратилась в обещание и ожидание, ее губы почти раздвинулись, впрочем, не до конца. Затем женщина сместилась вперед, притягивая его руку к себе и касаясь ее левым бедром.

Сердце Дэйви замерло; он не мог пошевелиться, и сначала не реагировал на прикосновение ее бархатистой плоти. Он просто наблюдал за ней, как она провела его рукой по своему бедру, вверх и вниз, с неизменной улыбкой. Подняв его руку, женщина выпрямила спину и сдвинула таз вперед. Его пальцы слегка коснулись черного кустика волос.

Она наклонила верхнюю часть тела, затем придвинулась к нему, проводя его рукой по своему сильному животу, по ребрам, к грудям, прижимая ее сначала к одной, затем – к другой. Его пальцы мягко щёлкнули по возбужденным сосками и нежно сжались.

Это незаконно! - отчаянно подумал он. – Это должно быть незаконно! Но это здорово, это здорово, потому что она сама позволяет мне трогать ее.

Ему показалось странным, насколько важными внезапно стали ее прикосновения, но он не стал спрашивать об этом.

Женщина наклонилась вперед еще сильнее и поднесла его кисть к своему горлу, наклонила голову и поцеловала его ладонь, а затем направила его руку вниз на свои груди, живот и далее между ног. Она провела его пальцами по лобковым волосам, откинула голову назад и закрыла глаза, когда он ощупывал ее вульву, пробираясь сквозь витиеватые складочки и, наконец, проник внутрь.

Оуэн тихо ахнул, его затылок покрылся мурашками, когда он почувствовал ее средоточие влажности, мокрое, но странно прохладное и вызывающее ощущение покалывания. Она прижалась к его руке, и ее длинные черные волосы раскачивались позади нее взад и вперед.

Дэйви услышал приглушенный звук и через мгновение понял, что его издает он сам от удовольствия. Его веки затрепетали и закрылись, но он сразу же открыл их, как будто не видеть ее было равносильно смерти.

Женщина убрала от себя его руку, наклонилась так далеко, как только могла, и поднесла его кисть с блестящими пальцами к своим губам. Она несколько раз поцеловала его ладонь, затем тыльную сторону его ладони, его пальцы...

Дыхание Дэйви сбивалось, его сердце молотилось в груди, а в промежности начала распространяться тупая боль.

Ее волосы коснулись руки Дэйви, слегка пощекотав ее.

Даже ее волосы кажутся прохладными, - подумал он.

Кончик языка проскользнул между ее губами, и она посмотрела на Оуэна сквозь пряди волос, медленно облизывая его открытую кисть, сначала выше, затем ниже, обхватывая губами указательный палец, лениво перекатывая языком, затем ее рот задвигался вверх и вниз по костяшкам пальцев. Она сделала тоже самое со следующим пальцем и следующим, пока не добралась до мизинца.

Когда она отодвинулась от руки Дэйви и выпрямилась, он подумал, что все закончилось, или, возможно, ей нужно еще денег. Но ее улыбка, казалось, говорила: Будет больше, друг мой, гораздо больше...

Очень осторожно она опустила его рукава и мягко вытолкнула руку из отверстия. Ее глаза оставались прикованными к нему. Женщина слегка сжала его руку, когда та выскальзывала из прорези.

Почувствовав прикосновение к своей ноге, Дэйви посмотрел вниз и увидел, как ее рука пробирается сквозь отверстие. Он наблюдал, как кисть скользнула по бедру к выпуклости под его штанами. Ее рука медленно повернулась, обратив ладонь кверху. Сунув свои изящные пальцы между его ног, чуть ниже промежности, женщина положила большой палец на линию его молнии и слегка надавила. Просто небольшое нажатие, но достаточное, чтобы послать ослепительные нити электричества прямо в центр его тела.

Дэйви снова посмотрел в стекло и увидел, как веки ее глаз прикрылись, когда она ладонью ощупывала его гениталии. Женщина медленно расстегнула молнию и провела пальцами по открывшемуся проему. Почувствовав сквозь тонкий материал своих трусов, как ее ноготь дразнит его эрегированный член, Дэйви застонал, испуская протяжные вздохи. Ее пальцы оттопырили переднюю часть его трусов.

Ее пальцы были прохладными и бархатистыми; они обернулись вокруг его члена и осторожно вытащили его из штанов.

Дэйви наклонился вперед и приложил руки к стенкам по обе стороны окна. Его голова опустилась, и он посмотрел на ее кисть, гладкую и нежную, тянущую его ближе к отверстию. Он сделал маленький шаг вперед. Еще один.

Она ободряюще кивнула ему, лаская свою грудь свободной рукой. Ее губы раздвинулись настолько, что язык высунулся наружу и скользил по ним, очаровательно блестя.

- О, Боже, - выдохнул Дэйви, позволив ей вытащить его член через отверстие.

Его твердые, жесткие края, такие грубые по сравнению с ее гладкой кожей, заставили Оуэна вздрогнуть. Он прислонился почти всем телом к толстому стеклу, когда ее язык слегка коснулся его, черные волосы закрыли обе стороны ее головы, как занавески на окне, приватном и тайном. Сначала она провела языком по налившейся кровью головке его члена, а затем сунула его вниз, медленно и с любовью пройдясь по всей длине пениса.

Дэйви сглотнул несколько раз.

Она на мгновение отодвинула рот и поднесла его член к лицу, ее пальцы ласкали его, когда она слегка сместила пенис в сторону, держа его так, как ювелир мог бы держать драгоценный камень.

Дэйви почувствовал, как ее губы обвились вокруг ствола, ее влажный, пухлый язык, ее зубы, а затем легкий укус, настолько внезапный, что среди всех других переполнявших его ощущений он даже не был уверен в реальности происшедшего.

Женщина настолько быстро взяла в рот его член на всю длину, что колени Дэйви начали сгибаться, и только, проявив усилие, он удержался от падения на пол. Она начала жадно сосать его, и Оуэн застонал, будто его ударили в живот.

Он вскрикнул, сначала тихо, и его дыхание затуманило стекло.

Хоооолодная, - подумал он, - она кажется оооочень хоооолодной.

Его оргазм бился, как животное, бросающееся на решетку клетки, и когда до него остался всего один вздох, он сжал зубы, чтобы сдержать крик. Как бы то ни было, но крик все-равно вырвался из его груди, он ударился о стекло и неудержимо содрогнулся, пот стекал по его телу, стук сердца отдавал в ушах.

Наконец она отодвинула от него свой рот, продолжая поглаживать член рукой.

Глаза Дэйви закрылись, и у него, казалось, не осталось энергии, чтобы открыть их. Панель над стеклом загудела, и он, открыв глаза и бросив последний взгляд на женщину, увидел, что она улыбается, рот блестит от его соков и... чего-то еще... размазанной губной помады?

Она пропала из зоны его видимости.

Дэйви прижал щеку к панели, а она продолжала поглаживать его с другой стороны. Затем отпустила, и он отстранился, упал на стенку справа и съехал по ней на пол. Оуэн оставался там, свернувшись калачиком, как ребенок, дрожа, пытаясь отдышаться, с удивлением уставившись на панель, на отверстие, сквозь которое мягкий свет отбрасывал светящуюся полоску, искажающуюся в пятно на свисающем пальто.

С усилием Дэйви поднялся, опираясь на стену. Застегнул молнию, снял пальто с крючка на двери и неуклюже сунул руки в рукава. Он продолжал смотреть на панель. Прежде чем открыть дверь и покинуть кабинку, он протянул руку и коснулся кончиками пальцев твердой древесины.

Он вырвался из будки и поспешил укрыться в тени коридора "Шоу Девочек". Проходя мимо клетки у входа Оуэн вновь взглянул через решетку. Он ничего не различил в темноте, но знал, что кто-то сидит там, кто-то с большими, красивыми, бледными руками. Кто-то, кто смотрит на него.

2

Кейси Торн направилась в гостиную, как только добралась до издательства "Пенн", закурив сигарету она пошла по коридору. Кейси была маленькой женщиной с быстрой, живой походкой, благодаря которой она ворвалась в комнату, как внезапный порыв ветра. Проигнорировав Чеда Уилкса, она устремилась прямиком к кофеварке.

- Привет, Кейси, - радостно произнес тот. – Доброе утро.

- Доброе утро, Чед, - ответила она с намеренным холодком, взяв пластиковую чашечку из стопки на стойке и опрокинув в нее дымящийся кофейник.

- У тебя волосы мокрые. Забыла зонтик?

Ее короткие светло-клубничные волосы казались влажными и паклеобразными; пряди торчали по краям лица.

- Мой зонтик сломался сегодня утром, - медленно ответила она, стараясь не повышать голос.

Всю дорогу от вестибюля ее спрашивали: Забыла зонтик?

Мало того, что сломался зонтик, но утром не сработал будильник, и она проспала, в результате чего не успела приготовить завтрак или даже выпить кофе. В довершение ко всему Кейси оказалась крайней в перепалке между соседкой по комнате Лизой и ее парнем Селигом, а потом опоздала на автобус.

Понедельник, чего вы хотите.

В животе заурчало от голода, и Кейси засунула между губ сигарету. Чед сидел за одним из двух длинных прямоугольных столиков в гостиной - ближайшем к подносу - ел палочку "Марсa", чашка кофе стояла на столе рядом с рукописью, которую он, видимо, читал. Он улыбнулся Торн, когда та обходила вокруг расставленных в беспорядке вдоль стола стульев, стараясь не пролить кофе. Она не улыбнулась в ответ.

Чед был элегантно одет, как обычно. На его стильном сером костюме не просматривалось ни единой складочки, узкий темно-бордовый галстук висел прямо, как стрела на синей рубашке, а светлые волосы были аккуратно уложены. Единственное, что мешало Чеду Уилксу являться привлекательным - это его лицо, и в частности рот. Очень маленький, с тонкими губами, он походил на крохотный анус, сформировавшийся под носом. На его косых глазах красовались миниатюрные очки в проволочной оправе. Личность Уилкса соответствовала этим жестким, суженным чертам лица: большинство в "Пенн" соглашались, что он мудак.

- Хорошо провела выходные, детка? - спросил он.

Кейси повернулась к нему спиной, затянувшись сигаретой, и налила немного сливок в кофе.

- Знаешь, что, Чед, - сказала она небрежно, - я уже говорила, чтобы ты перестал называть меня деткой. Если ты сделаешь это снова, я однажды ночью залезу в твою квартиру и продырявлю тебе все гондоны.

Она оглянулась через плечо и отметила выражение шока, кратковременно проскочившее по лицу Чеда, как если бы он подумал, что она на самом деле говорит всерьез.

- Ну ладно тебе, Кейси, золотце, - произнес Чед добродушно. - Ты так плохо относишься ко мне. Знаешь, мы должны работать вместе. Нам можно быть более дружелюбными, не правда ли?

Она повернулась к столу, за которым сидел Чед, наклонилась вперед и стряхнула сигарету в пепельницу перед ним.

- Я абсолютно довольна нашими отношениями, такими, какие они есть, Чед, - сказала она. - Враждебными и сильно неприязненными.

Кейси разорвала синий пакет искусственного подсластителя и вытрясла немного в свою чашку. Она услышала, как Чед сжевал последнюю из своих шоколадных палочек, скомкал обертку и отодвинул стул от стола.

- Ну ладно, - сказал он с улыбкой в голосе, нисколько не смущенный ее замечанием. - Мне пора уходить. Мисс Шуман попросила меня о встрече. Не хочу заставлять ее ждать.

Кейси повернулась и с облегчением посмотрела, как Чед быстро подошел к двери.

- Хорошего дня, дорогая, - сказал Уилкс, слегка махнув рукой и выдавив подобие улыбки. - Увидимся позже.

- Чем позже, тем лучше, - пробормотала Кейси.

Она подошла к ряду шкафов над раковиной и открыла ближайший к стене. Со внутренней стороны дверцы висело зеркало, и Торн привстала на цыпочки, чтобы увидеть свое отражение.

- О, Боже, - разочарованно вздохнула она.

Вытянув руку, зажав сигарету между двумя пальцами, она принялась обреченно прибирать волосы. С ними была полная беда. Через зеркало Кейси заметила, что в комнату вошел Дэйви.

Локоны его волос промокли от моросящего дождя, коричневое пальто забрызгалось водой. Плечи были опущены, и... он хромал? Чуть-чуть? Войдя, он не заметил ее.

- Привет, Дэйви, - сказала Кейси, поворачиваясь и закрывая шкаф.

Дэйви от неожиданности остановился.

- Привет, - ответил он усталым голосом.

Кейси подошла и положила руку ему на плечо.

- Эй, ты выглядишь не очень хорошо, мистер.

- Мм? - он улыбнулся, и его лицо, несмотря на бледность и напряженность, казалось, немного ожило.

- Ты выглядишь немного больным. Ты в порядке?

- Да, полагаю.

- Ты полагаешь. Кофе?

- Пожалуйста.

Он подошел к раковине и начал мыть руки.

Кейси положила сигарету в пепельницу, поставила свой кофе и налила чашку Дэйви.

- Как провел выходные? - спросила она.

- Ох, бывало и лучше.

Руки Дэйви влажно чавкали, когда он их тер под струей воды, смывая мыло.

- Добавить сахар? Сливки?

- Черный.

Она подошла к нему и поставила кофе на стойку, пока Дэйви вытирал руки.

- Опять проблемы с Бет или что? - cпросила Кейси.

Она увидела, как его взор медленно обращается к ней из-под отяжелевших век. Это был взгляд, наполненный внутренней усталостью, молчаливое: А ты что думаешь?. Она решила пока не донимать его с этим. Торн знала, что Оуэн сам расскажет, когда сочтет нужным. Он всегда так делал.

Дэйви потянулся за кофе, но, тяжело наклонившись вперед, схватился руками за край стойки, на лице отразилось удивление, когда его колени подкосились.

- Дэйви! - ахнула Кейси, хватая его за руку. – Господи, присядь! - oна придвинула стул от стола к Дэйви, который, казалось, едва держался на ногах. - Садись!

Дэйви рухнул на сиденье и наклонился вперед, положив локти на бедра.

Она присела на корточки рядом с ним, положив свои руки на его.

- Я могу чем-то помочь?

- Нет, нет, - выдохнул он. - Я в порядке, правда.

- В порядке? - тихо спросила она. – От "в порядке" не падают в раковину, Дэйви. Что не так?

Он посмотрел на нее. Его глаза казались впалыми, их насыщенный коричневый цвет, который она так любила, потускнел, а плоть под ними стала темной и дряблой. Даже его щеки осунулись. Кожа была пепельной, выглядя еще хуже от света флуоресцентных ламп в гостиной. Уголок рта дрожал.

- Я не спал прошлой ночью. Просто устал.

Кейси протянула руку и вытерла каплю дождевой воды чуть ниже линии роста волос Дэйви.

- Она снова ушла?

Дэйви откинулся на спинку стула и медленно выдохнул, кивая. Он протянул руку и помассировал свою шею.

Кейси встала и скрестила руки на груди, думая: Боже, как я ненавижу эту женщину.

- На этот раз она забрала свои вещи, - сказал Дэйви. - Она больше не вернется.

Он начал вставать, но Кейси положила руку ему на плечо.

- Хочешь взять кофе? - спросила она.

Он кивнул, и она передала ему чашечку.

- Посиди немного.

Он подул на кофе несколько раз.

- Я понимаю, это было неизбежно.

Кейси точно знала, что последует дальше, и на мгновение закрыла глаза, надеясь, что она ошибается, и Дэйви удивит ее. Он не сделал этого.

- Полагаю, это моя вина, - тихо вымолвил он.

Кейси отодвинулась от стойки и взяла свою чашку.

- Хватит. Я не хочу больше слышать.

- Что?

- Если это твоя вина - а, конечно, это всегда так - я не хочу больше ничего слышать, - oна повернулась к нему, положив руку на бедро. – Каким-то образом, Дэйви, тебе всегда удается связываться с женщинами, которые являются такими экспертами в отношениях, что не могут совершить и малейшей ошибки. И ты, полный олух, берешь и один собственноручно разрушаешь одни отношения за другими. Каждый раз, в обязательном порядке.

Дэйви старался избегать ее взгляда.

- Надеюсь, что то, что я только что сказала, звучит для тебя глупо, потому что это так и есть. Но это ход твоих мыслей, - произнесла она с разочарованием, - и я желаю, ради всего святого, чтобы ты прекратил думать подобным образом, потому что необходимо два человека, чтобы создать отношения, и два - чтобы разрушить их!

Оуэн осторожно встал и медленно прошел к другой стороне гостиной.

- Да, - сказал он, - но я... я думаю, что я... - oн остановился, пристально глядя со сжатыми губами на пол между ног. - Она сказала, что я... ну, все сводится к тому, что она думает, что я слишком хороший! - oн посмотрел через комнату, и она ясно увидела замешательство и боль в его глазах. - Что, черт возьми, это должно значить? Я не избивал ее, как это делали ее старые парни. Я был верен, чего не могу сказать про нее! И она говорит, - он начал смеяться сквозь слова; холодным, скептическим смехом, который звучал очень непохоже на Дэйви, - она говорит, что не может терпеть меня, потому что я заставляю ее чувствовать себя дурой! Я не знаю - я имею в виду, я просто... - он опустошенно покачал головой.

Кейси слышала все это раньше; на самом деле, несколько раз. Ей было больно видеть этот щенячий взгляд, который всегда появлялся на его лице. Это заставляло ее хотеть обнять его, крепко обнять. Поцеловать.

Они провели одну ночь вместе около двух лет назад, и Кейси какое-то время думала, что Дэйви наконец-то проявил здравый смысл. Но, по какой-то причине, ничто после этого не изменилось, несмотря на то, что вечер прошел очень хорошо. С тех пор подобное больше не повторялось.

Но не из-за отсутствия попыток, девочка, - подумала она.

- Ну, - тихо сказала Кейси, - а что, если она права?

- Гм?

- Знаешь, можно быть слишком милым. Таким милым, что превратить себя в жертву. Я всегда говорила, что Бет - корыстная сучка, и тебе без нее, черт возьми, будет намного лучше. Но в этом вопросе она права, признаю, - oна фыркнула, ожидая его реакции.

Он просто смотрел на свою чашку с кофе.

- Но ведь это не то, что ты хочешь услышать?

Дэйви наконец пожал плечами и покачал головой.

- Не знаю. Думаю, я просто хочу услышать, что со мной все в порядке, - oн посмотрел на нее. - Знаешь, моя мама говорила, что, в кого бы я ни влюбился, как бы здорово это ни казалось, мне всегда будет больно. "Такова любовь", - говорила она.

- Ой? – ответила Кейси. - То есть ты чувствуешь, что обязан доказать ее правоту? Для меня звучит как самоисполняющееся пророчество.

- Ну, - произнес он разочарованно, - возможно, она была права.

- Докажи, что нет.

- Есть какие предложения?

- Да. Я бы больше всего хотела сказать, что с тобой все в порядке, Дэйви, но не могу. И причины таковы: твои предпочтения по части женщин и твоя бесхребетность, Дэйви. В тебе нет стержня.

Когда он не ответил, Кейси собиралась продолжить, но была прервана Чедом.

- При-вет! - воскликнул он, улыбаясь, широкими шагами направляясь к кофейнику. Его пальцы щелкали по бокам, а плечи подпрыгивали, как будто в такт музыке, которую никто не слышал. – Рад вас видеть.

- У нас здесь разговор, Чед, - сказала Кейси. - Ты не возражаешь?

- Вовсе нет, валяйте. Хм, у нас остались чайные пакетики? Не думаю, что я сейчас в настроении пить кофе.

- Чайных пакетиков нет, Чед. А сейчас просим прощения.

- Конечно. Но прежде, чем вы продолжите, - сказал он, стоя перед ними ладонями вверх, все еще улыбаясь, - я хотел бы дать вам обоим возможность поздравить меня. Боже, Дэйви, ты выглядишь хреново.

Кейси вздохнула и махнула рукой в сторону Чеда, мол оставь его в покое.

- Хорошо, хорошо, - сказал он, снова щелкая пальцами. - Я только что вернулся из офиса Стеллы, хмм, мисс Шуман, и она сообщила мне, что я займу место Фрица, - oн развел руками по сторонам, злорадствуя, довольный собой. - Как вам такое?

Кейси почувствовала, как вздрогнул ее живот, когда она поняла, что, должно быть, ощущает Дэйви. Она посмотрела на него и увидела внезапно отпавшую челюсть и неверие в глазах.

- Она... - прошептал Дэйви, затем прочистил горло. - Она назначила тебя на эту работу?

- Да, разве не здорово?

Кейси видела огонек в глазах Чеда. Он точно знал, как эта новость подействует на Дэйви. И, черт возьми, он наслаждался этим.

- Чед, - сказала она с отвращением, - у тебя сейчас есть чем заняться?

- Да, - сказал Чед, внезапно нахмурившись, - на самом деле, у меня назначена встреча с доктором. Терапевтом. Наверное, будут брать кровь. Боже, ненавижу это, - oн вернулся к полочке для кофе и начал обшаривать прямоугольные отсеки в поисках завалившегося чайного пакетика. - Особенно я не люблю, когда медсестра снимает колпачок с иглы, улыбается и говорит: Немного крови, мистер Уилкс. Будет не больно, - oн слегка вздрогнул. - Клянусь, здесь раньше было несколько пакетиков.

- Чед, ты такой гребаный мерзавец, что у меня слезы на глаза наворачиваются, - тихо сказала Кейси.

- Что? И не поздравите? Не похлопаете по спине? - oн снова улыбнулся и подошел ближе к Кейси. - На самом деле, я думал, что мы с тобой могли бы даже сходить отметить сегодня вечером.

- У меня другие планы, - произнесла Кейси без малейшей паузы.

- Мы могли бы сходить в "Тренч". У них сегодня вечером будет выступать отличная группа, и мы могли бы...

- Я сказала, что у меня другие планы, Чедвик.

Его рот захлопнулся - она услышала, как у него лязгнули зубы. Он ненавидел, когда его называли полным именем.

- Я... Я иду с Дэйви, - сымпровизировала она.

Глаза Чеда стали большими и округлыми, а рот превратился в крошечную букву "О".

- Оооо, - сказал он, глядя на Дэйви, который молча смотрел на его ноги. - У меня есть соперник?

- Ты никогда и не рассматривался, Чед. Теперь ты уйдешь, пожалуйста?

- Ммм, - пробормотал Чед, снова поворачиваясь к подносу и перебирая пакетики с подсластителями, - полагаю, мне пора, - oн сложил пальцы вместе, чтобы стряхнуть с них маленькие белые крупинки "Иквала". Он улыбнулся. - Не хочу заставлять доктора ждать. Кроме того, мне нужно переезжать в офис Фрица. Вам двоим - хорошо провести вечер, - oн начал выходить из гостиной, но остановился и обернулся в дверном проеме. - О, Дэйви, я почти забыл. У меня есть сообщение для тебя.

Голова Дэйви медленно поднялась, и он посмотрел на Чеда.

- Мисс Шуман сказала, что хотела бы поговорить с тобой как можно скорее. В ее офисе, - oн нахмурился. - Знаешь, ты действительно не очень хорошо выглядишь.

Он поспешил по коридору.

Дэйви повернулся к Кейси, массируя шею.

- Ну, нельзя сказать, что моя жизнь ненасыщенная.

Кейси стиснула зубы. Предоставление работы Фрица Чеду Уилксу вместо Дэйви являлось ударом ниже пояса со стороны мисс Шуман. Дэйви был в "Пенн" дольше Чeда, и он работал намного лучше.

- Послушай, Дэйви, - сказала она, подходя к нему и разминая напряженную мышцу на его плече одной рукой, - Чед - бездарный слизень, который умеет просто непревзойденно целовать задницы, и мы все знаем, сколько он должен был прикладываться к жопе доброй старой мисс Шуман, не так ли?

Он слегка кивнул.

- Я уже говорила раньше, Дэйви, и мне, вероятно, придется повторять снова и снова: ты должен уйти из этой помойки. Ты лучше, чем все это, ты здесь тратишь время впустую. Чтобы работать здесь, тебе нужно стать таким же мудаком, как Чед, способным пробраться куда угодно.

- Ой, да ладно, Кейси, - сказал Оуэн, вставая. - Кто меня возьмет? - oн вылил кофе в раковину. - Я так долго работаю в издательстве "Пенн" по сравнению с остальными - и ты знаешь, что я совсем не в восторге от того, что делаю - и я еще всего лишь помощник редактора, ради всего святого! Если я не могу пробиться здесь, что хорошего будет в том, чтобы перейти куда-нибудь еще?

Кейси была удивлена гневом в его голосе; он так редко его демонстрировал. Она заметила, что его руки сжаты в кулаки по бокам. Когда он снова повернулся к ней, стоя прямо перед дверью, его лицо блестело от пота.

- Полагаю, я должен пойти узнать, что она хочет, - сказал он тихо, почти шепотом.

- Подожди, Дэйви. Почему бы нам не встретиться сегодня вечером? По телевизору будет классный старый фильм с Карлофф и Лугоши. Я могу приехать к тебе домой с закусками и выпивкой. Можем нажраться. Это будет лучше, чем сидеть дома и размышлять, верно? - oн начал было говорить, и по выражению его лица она могла сказать, что он собирается сказать "нет", но она этого не хотела. Прежде, чем он успел ответить, Кейси быстро продолжила, - А если ты действительно будешь милым, может быть, я даже тебе подрочу.

Он засмеялся и покачал головой.

- Хорошо, - наконец произнес он. - Как я могу отказаться от такого?

- Отлично. Развлечемся.

Его лицо снова напряглось.

- Что-то еще не так, Дэйви? - спросила она. - Помимо Бет?

На мгновение задумавшись, он покачал головой. Кейси не поверила ему.

- Мне пора, - сказал он.

- Хорошо. Дай от меня в зубы этой городской тупице, на которую мы работаем, лады? – проговорила она громким шепотом.

* * *

Дэйви попытался поскорее пройти по коридору, не выдавая спешки. Он не мог отправиться на встречу с мисс Шуман в таком виде. Он чувствовал себя потным и липким и все еще ощущал стекающие по бедрам капельки. К счастью, на нем были темные штаны.

Оуэн должен был прилагать определенные усилия, чтобы не хромать; что-то щипало у него между ног, мешая нормальной ходьбе.

Дэйви прошел вперед, мимо стола Тэмми, за угол в комнату отдыха. Он вошел в дальнюю кабинку и запер дверь, испытывая приступ дежавю в маленьком прямоугольном отсеке, снова думая о женщине за заляпанным стеклом...

Он снял пальто, спустил штаны и оперся на дверь кабинки, его голова закружилась при взгляде вниз на себя.

Его белые трусы оказались пропитанными чем-то липким красновато-коричневым. Пятна также блестели на темных лобковых волосах и были размазаны на правой стороне его члена.

- Господи Боже, - выдохнул Дэйви, - я истекаю кровью.

Вернувшись в свою кабинку, Дэйви немного посидел за столом, чтобы успокоиться. Он смотрел на руки, смотрел, как они дрожат, точно листья на ветру.

До этого Оуэн почистился, тщательно и неуклюже вымылся в кабинке с мылом и водой из туалетной раковины. Под кровью он обнаружил две царапинки на боковой стороне своего члена. Ранки едва надсекали кожу над веной, проходящей вдоль ствола пениса. Порезался. Натянув штаны, он выругался на себя за то, что оказался таким глупым, что стал просовывать свой член в отверстие в стенке с зазубренными краями.

Дэйви пришлось некоторое время посидеть на унитазе. Он закрыл лицо руками и молился, чтобы не подхватить какую-нибудь богопротивную болезнь.

Встав перед зеркалом, прежде чем покинуть комнату отдыха, он понял, что Чед Уилкс был прав; он выглядел хреново. Он потер свои бледные, как тесто, щеки, пытаясь придать им немного цвета. Затем умыл лицо холодной водой и провел пальцами по волосам. Глядя в зеркало, Дэйви видел ее, словно она была наложена на его отражение, улыбаясь своими глубокими приветствующими глазами, казалось, медленно, мощно тянущими его к ней, к темным сладким губам, которые так приятно почувствовать на своем теле, таааким проооохладным и мягким и утешительным...

Он внезапно вздрогнул и с нетерпением подумал: Mне нужно немного поспать.

Теперь он встал, настраиваясь на разговор с мисс Шуман, и пошел по коридору.

Он пытался думать уверенно, пытался сказать себе, что собирается быть очень твердым в отношении ее несправедливости, в том, что она назначила Чеда на должность Фрица.

Жасмин Барни, секретарша мисс Шуман, сидела за своим столом в предбаннике офиса и разговаривала по телефону. Это была маленькая молодая чернокожая женщина с очень широкой улыбкой, которая никогда не исчезала с ее лица. Подойдя к ее месту, Дэйви внезапно почувствовал сильное головокружение. Он схватился за край стола Жасмин, чтобы не упасть на пол.

Жасмин повесила трубку и с беспокойством посмотрела на него.

- Ты в порядке, Дэйви? - спросила она, вставая.

- Да, думаю, да, - тихо сказал он, выпрямляясь, по мере того, как неприятные ощущения стали проходить. - Садись, я в порядке.

- Уверен? Выглядишь не здорово.

Он глубоко вздохнул и улыбнулся.

- Да, я в порядке. Просто не ел сегодня. Она там?

- Да, - неуверенно произнесла Жасмин, внимательно наблюдая за ним, пока он обходил вокруг ее стола. - Она тебя ждет. Заходи.

Как обычно, мисс Шуман сидела за своим столом, казалось, конкурируя с его размерами, куря сигариллу и изучая бумагу, которую она держала перед собой в одной руке толстыми пальцами.

- Мисс Шуман? - вымолвил Дэйви.

- А, - она положила документ и затянулась сигариллой, показывая, чтобы он подошел к ней. - Заходите.

Дэйви вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

- Садитесь, - сказала она, махнув рукой в сторону стула, покрытого ржаво-красным винилом, напротив себя.

На ней был браслет с несколькими серебряными подвесками в форме раковин, которые болтались и громко звенели при движении.

Дэйви сел, скрестив ноги.

Мисс Шуман потянулась к уродливой деревянной коробке с сигариллами на углу стола и предложила ее Дэйви.

- Курите?

- Нет, спасибо.

- Да, верно, - произнесла она, - вы не курите.

Она откинулась на спинку стула, и тот мучительно пискнул под ее весом. На ней было мешкообразное платье, обхватывающее огромные плечи и гороподобные груди. Переплетающихся черных и красных цветов, оно имело маленький красный бантик на воротнике там, где ее груди только начали погружаться в глубокий вырез. Большие красные бусы обвивали шею, а маленькие черные кубики свисали с ушей под вьющимися, жесткими волосами цвета соли с перцем. Ее блестящие алые губы улыбнулись Дэйви, оттопыривая мясистые щеки, почти полностью заслонившие глаза.

- Вы хотели меня видеть? - спросил Дэйви.

- Да, - резко ответила она, и ее улыбка исчезла. Она еще раз затянулась сигариллой и, выдохнув дым, продолжила. - Я думаю, что пришло время поговорить. Я бы сказала, еще раз поговорить, так как речь будет не о чем-то новом, - oна не без труда наклонилась вперед и постучала пальцем по блокноту перед собой. - Хочу поговорить с вами об историях, которые вы рекомендовали нашим редакторам. Как, например, эта о... - oна подняла блокнот и быстро взглянула в него. - ...о семье, где сын погиб в результате, ээ... - eще один взгляд в блокнот. - ...в результате несчастного случая при чистке оружия, - oна молча посмотрела на Дэйви, ожидая его реакции.

- Ну, - пробормотал Дэйви, задаваясь вопросом, следует ли ему быть честным или сказать то, что она хотела услышать. Он решил быть честным. - Я действительно думал, что это важная история. И хорошо написанная.

- Да ладно, Оуэн, - тихо произнесла она. - Это история про контроль за оружием, что вы передали Максу. Сколько раз я вам говорила, что это совсем не то, что хотят видеть наши читатели. Оставим подобную ерунду Филу Донахью. Мы публикуем экшн-приключенческие журналы, журналы про оружие, военные журналы. В нашем бизнесе, Оуэн, оружие важнее людей. Нас читают те, кто смотрел "Рэмбо" пятьдесят семь раз, и кто с удовольствием станцует на горле поддерживающих законы о контроле за оружием. Если бы мы напечатали эту историю, что вы порекомендовали, они бы взяли штурмом это здание и избили нас всех до полусмерти. В лучшем случае.

- Ну, может быть и так, - быстро сказал Дэйви, наклоняясь вперед, - но правда в том, что...

- Правда в том Оуэн, что вы не выполняете своей работы. Вы просто отрабатываете, но я боюсь, что это не то, что вы должны делать, - oна длительно затянулась сигариллой, откинулась на спинку стула и на мгновение закрыла глаза. Заговорив вновь, она стала жестикулировать рукой, оставляя за ней завитки дыма. - Ваша работа, Оуэн, отбраковывать материалы, вы меня понимаете? Вы можете быть пацифистом, и вам по вкусу может приходиться литература более интеллектуального характера. Америка, однако, это страна диванных воинов, и это те люди, которым "Пенн" продает свои журналы. Нам нужны перестрелки, взрывы, войны, насилие, беспорядки. Для читательниц мы публикуем истории о красивых мужчинах и красивых женщинах с увлекательной карьерой, которые встречаются, влюбляются, и у них нет других забот, кроме как проводить выходные в Париже или Риме, или выбирать себе наряды, - oна снова посмотрела в блокнот перед собой и продолжила раздраженным голосом, - две недели назад вы утвердили историю о стареющем фокуснике, который влюбился в молодую слепую девушку. Ради Бога, Оуэн, это не то, что нам надо, как вы это не понимаете?

Дэйви скрестил ноги и переместился на стуле, стараясь, чтобы его голос звучал не так, как ему хотелось бы.

Ты бесхребетный, Дэйви. В тебе нет стержня.

- Да, - тихо сказал он. - Я понимаю. И я, гмм, постараюсь запомнить это.

- Хорошо. Теперь, как я уже сказала, у нас уже происходил подобный разговор в прошлом году. Так вот, я бы очень хотела, чтобы в следующем году или через несколько месяцев нам больше не пришлось его повторять. Потому что, если возникнет такая необходимость, Оуэн, то третьего раза не будет, вы меня понимаете?

В тебе нет стержня.

- Да, - выдохнул он в ответ.

Она снова улыбнулась, оттопырив щеки.

- Хорошо. Теперь. Если у вас нет вопросов, то это все, что я хотела сказать.

Дэйви встал.

- Нет. Вопросов нет.

- Хорошо. - Пффф. - Спасибо, что зашли.

- Да, - oн попытался улыбнуться, но не смог.

Повернувшись, Дэйви направился к двери.

- Оуэн?

Он остановился.

- Да?

Мисс Шуман нахмурилась, загасив сигариллу в большой медной пепельнице справа от нее.

- Вы хорошо себя чувствуете? Вы выглядите очень бледным.

- Я чувствую... да, я чувствую себя хорошо.

Она вытащила еще одну сигариллу из коробки и сунула ее между губ.

- Вы нормально питаетесь? - спросила она, извлекая газовую зажигалку откуда-то из складок своего пышного платья. – Вы знаете, может ваше тело пытаться вам что-то сказать. Вы должны обратить внимание на свое тело, Оуэн, - oна щелкнула зажигалкой и поднесла пламя к кончику сигариллы. – У вас оно неплохое, - добавила она с хитрой улыбкой, - вы должны заботиться о нем, - oна выдохнула дым в сторону Дэйви. - У меня дома есть рецепт диеты, которую вы могли бы попробовать. Может, я завтра его принесу. Или, может быть, вы как-нибудь сможете зайти ко мне домой, и я покажу вам его.

Дэйви ничего не ответил, потянувшись к дверной ручке. В его глазах сверкнула самодовольная улыбка в духе Чеда Уилкса.

- У меня есть один вопрос, мисс Шуман.

- Какой, Оуэн?

- Ну... насчет должности Фрица? Я так понимаю, вы назначили на нее Чеда Уилкса.

- Это так, - фыркнула она.

- Ну, вы знаете, мисс Шуман, я здесь работаю уже довольно давно. Я надеюсь остаться в этом бизнесе. Продвинуться в карьере. Думаю, к настоящему времени я заслужил небольшого повышения в "Пенн". Я считал, что меня рассматривают в качестве претендента на эту должность.

- Вас рассматривали, Оуэн. Все так. Но у Чеда хорошее чутье. Он знает, что нам надо, поэтому выбрали его. Он... ну, он знает, - она подняла тонко очерченную бровь, говоря с осторожностью, - что мне нравится, - oна наклонилась к Дэйви, не пытаясь скрыть пристальный взгляд в своих глазах, медленно осматривая его с ног до головы. - Знаете, Оуэн, - медленно произнесла она, тщательно подбирая слова, - мы едва знакомы. Может, если бы мы узнали друг друга получше... вы бы тоже представляли, что мне нравится.

Не могу поверить в то, что она говорит, - подумал он.

- И в следующий раз, - продолжила она, - возможно, вы получите должность помощника редактора.

Они знают, что могут срать на тебя, поэтому собираются продолжать в том же духе.

- Может быть, в какие-нибудь выходные, - произнесла она, - мы могли бы поужинать вместе. Провести немного времени вне работы, знаете, познакомиться поближе.

Они знают, что могут срать на тебя...

- Что вы на это скажете, Оуэн?

...поэтому собираются продолжать в том же духе.

Он вспомнил последние слова Бет: Ты начинаешь хвататься за соломинки.

И мягкий выговор от Кейси: В тебе нет стержня.

Вспомнил о самодовольной улыбке Чеда Уилкса, о девушке в кабинке, ее груди и иссиня-черных волосах, и что-то, казалось, раскололось внутри Дэйви.

Оуэн не знал, была ли это уверенность, или гнев, или и то, и другое, но чувство нахлынуло внезапно и мощно, заставив вырваться словам:

- Ни за что.

Мисс Шуман медленно моргнула.

- Что?

- Я сказал: Ни. За. Что, - спокойно, но твердо.

Уголки ее рта дернулись. Она явно не знала, как реагировать.

- Мисс Шуман, - сказал Дэйви. - Думаю, пришло время мне...

Что? – спросил его рассудок, - время чего?

- Да? - отозвалась она.

- Пойти дальше. Я думаю, что пришло время пойти мне дальше.

Она усмехнулась.

- Куда, Оуэн?

- Полагаю, в другое издательство. По всей видимости, мне здесь ничего не светит.

- И что же заставляет вас думать, что где-то еще будет по-другому?

Пауза.

- Я передам свое двухнедельное уведомление перед тем, как уйти сегодня, - oн открыл дверь.

- В этом нет необходимости.

Дэйви наполовину обернулся к ней.

- Мне не нравится ваш настрой, мистер Оуэн. Если вы хотите получить вознаграждение за свою работу, вы должны сделать что-то, чтобы заслужить это. А поскольку вы ничего не сделали, - Пффф. Улыбка. – А Чед сделал. И если вы намерены ходить, задрав нос, дерзя своему начальству, тогда я лучше отпущу вас сейчас, чтобы вы не тратили впустую две недели своего времени. Или моего. Как вам такое? - oна усмехнулась. - Можете забрать свои вещи, когда уйдете сегодня вечером. До свидания, мистер Оуэн.

Она вернулась к бумаге, которую читала, как будто его там и не было.

Дэйви вышел из офиса и тихо закрыл дверь.

* * *

Дэйви собрал свои вещи в кратчайшие сроки, и все это время его лицо не покидала улыбка. Он чувствовал себя лучше, чем на протяжении последних нескольких месяцев, по крайней мере, довольным собой. Немного встревоженным, конечно, тоже. Он понятия не имел, чем займется дальше, но это, по крайней мере, будет что-то, что вернет ему немного самоуважения, даже если придется убирать грязную посуду в ресторанах.

Забрав несколько предметов, которые у него находились в шкафу – ручки, карандаши, банку аспирина, газетные статьи, что он вырезал по тем или иным причинам, и все они прекрасно поместились в его портфель, - он молча попрощался со своим крохотным местом, которое так долго занимал, затем повернулся и пошел прочь.

- Куда это ты собрался? - спросила Кейси, когда он выходил.

- Я уволился.

- Ты что? - прошипела она с улыбкой.

- Ну, вообще-то, я уволился, а потом меня уволили. Я расскажу тебе все сегодня вечером, если ты еще хочешь прийти.

- Смеешься? Я бы ни за что на свете не передумала!

Уходя, он попрощался с несколькими коллегами, улыбаясь даже тем, чьи имена не мог вспомнить. На самом деле, он улыбался и тогда, когда сел в пустой лифт и затем, пройдя через вестибюль с дверьми, открыл зонт и вышел на улицу.

Дэйви присоединился к небольшой группе людей, ожидающих автобуса на остановке: две старушки, чернокожая женщина, держащая ребенка в одной руке, и сумку в другой, а также несколько сквернословящих подростков. Он сложил зонт и сунул его под руку; дождь прекратился, оставив лишь холодный туман.

Он окинул взглядом прохожих, ловя обрывки их разговоров. Затем, без всякой причины, вновь подумал о ней.

Улыбающейся и прохладной.

Мягкой и гладкой.

И, ох, такой многообещающей.

Она была там. Всего несколько кварталов, несколько углов, и он снова может ее увидеть.

Он вспомнил некомфортную липкость в трусах. Стыд и гнев, которые он чувствовал.

И удовольствие, которое он испытывал от прикосновения ее мягких, влажных губ.

Раздался шипящий неприятный звук, когда автобус остановился у обочины. Люди начали заходить; Дэйви шагнул к автобусу, глядя через его дверцу направо, туда, где была она...

Он сделал первый шаг и полез в карман пальто за жетоном. Почувствовал его округлую плоскость, такую же, как и у тех четырех жетонов, которые он держал в руке ранее, тех, которые поднимали панель...

- Ну что, - нетерпеливо хмыкнул водитель на Дэйви, - ты заходишь или выходишь, парень? У меня нет времени торчать здесь весь гребаный день.

- Э-э-э, я... - Дэйви поднял на него взгляд, на мгновение провел пальцем по жетону, затем снова отпустил его. Он улыбнулся водителю и покачал головой. – Не беспокойтесь. Не... беспокойтесь.

Дэйви отошел от автобуса, двери захлопнулись, и тот уехал, обдав Оуэна облаком выхлопных газов.

* * *

Ее кабинка была свободна, и она по-прежнему находилась там, как будто ждала его возвращения. Когда панель поднялась, она улыбалась.

Позже он вышел из "Шоу Девочек" с растрепанными волосами, неровным дыханием и немного неустойчивой походкой. Снова он почувствовал жалящий укус. Снова он ощущал на коже влажное тепло, впитывающееся в его трусы.

Он истекал кровью.

3

Бенедек отрыгнул в салфетку в тот момент, когда Дэйви Оуэн второй раз за день вышел из "Шоу Девочек". Уолтер отодвинул в сторону бумажную тарелку с остатками яйца фу-йонг и наклонился к окну, чтобы понаблюдать за молодым человеком на другой стороне улицы. Казалось, он хромает, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах, войдя в толпу и быстро исчезнув из поля зрения Бенедека.

Он откинулся на спинку маленького пластикового стула и снова отрыгнул, жалея, что поел специальное блюдо дня в китайском ресторане Лима, самой быстрой восточной закусочной в Нью-Йорке. Кислотное жжение в животе отразилось на его лице, когда он смотрел через улицу на "Шоу Девочек".

Такое заурядное маленькое заведение, и все же пристальный взгляд Бенедека различал в нем что-то, чего он на самом деле не мог видеть, но что он, может быть, только чувствовал.

Он ждал полиции в квартире, соседней с Дорис. Миссис Шонесси, старая вдова, услышала его крики и подошла посмотреть, что случилось. Когда она увидела кровавую бойню, то взяла Бенедека за руку, провела его к себе, пробормотав слова утешения, затем уложила на диван и налила стакан скотча.

Приехал Райли, детектив Кеннет Райли. Они встречались до этого несколько раз, и всегда при довольно неприятных обстоятельствах. Райли не любил Бенедека, потому что тот был репортером, а журналисты мешали ему. Бенедек, как правило, не судил людей по их профессиям; он не любил Райли, просто потому, что Райли ему не нравился.

Однако, увидев тела в квартире, Райли выразил Бенедеку нехарактерное для него сочувствие.

- Мне... очень жаль, Уолтер, - сказал он, входя в квартиру миссис Шонесси.

- Да, спасибо, - хрипло ответил Бенедек.

Райли присел на диван рядом.

- Знаете, Уолтер, мне придется допросить вас, - тихо сказал он.

- Прямо сейчас?

- Ну, я бы хотел получить от вас как можно больше информации.

Вел ли себя Вернон Мэйси в последнее время странно? Существовали ли какие-либо бытовые проблемы между мистером и миссис Мэйси? Где сейчас может находиться мистер Мэйси?

Бенедек рассказал Райли все, что мог, особенно о странном поведении Вернона в последнее время и его посещениях "Шоу Девочек".

- Это было не характерно для вашего зятя? - спросил Райли.

- Вы шутите? Абсолютно не в его духе.

После паузы Райли осторожно поинтересовался:

- Думаете, он мог это сделать?

Бенедек посмотрел на него с недоверием.

- Мог? Разве это не так же очевидно, как гребаная погода, Райли?

- Ну, посмотрим. Сначала мы должны его найти. И собираемся начать с его места работы.

- Идите в "Шоу Девочек" на Таймс-Сквер.

- Да, туда мы тоже зайдем в конце концов.

- Идите туда в первую очередь, Райли.

Райли нахмурился, явно озадаченный настойчивостью Бенедека.

- О чем вы думаете, Уолтер? - твердо спросил он. - Если вы что-то знаете, лучше скажите мне сейчас.

Бенедек начал было говорить, но голос так и не вырвался наружу, и он, наконец, запил невысказанные слова еще одной рюмкой скотча. Он ни в чем не был уверен. Просто что-то чувствовал, но это ничего не значило.

Когда Бенедек не ответил, Райли встал и произнес:

- Мы также хотим связаться с его стоматологом. Вы не знаете его имени, не так ли?

Бенедек покачал головой.

- Зачем?

Райли замешкался.

- Они были, хм, укушены. Сильно. Медицинский эксперт считает, что они могли... истечь кровью до смерти, если... если не умерли сразу.

- Крови было не так много, - сказал Бенедек.

- Да, и это то, что поставило эксперта в замешательство. Идите домой, Уолтер. Мне придется поговорить с вами еще немного, но это может подождать до завтра. Давайте уладим все формальности и... Просто идите домой. Отдохните.

Но он пошел на Таймс-Cквер. Некоторое время шагал взад-вперед по тротуару напротив "Шоу Девочек", наблюдая. Ожидая увидеть знакомую коренастую фигуру, спешащую сквозь толпу. Но она так и не появилось.

Вскоре после его прибытия, около десяти тридцати, может быть, одиннадцати, он заметил молодого человека. Он выделялся из толпы, совершенно не походя на большинство клиентов, входящих и выходящих из "Шоу Девочек". Остальные выглядели как обычная клиентура стрип-клубов, возможно, немного нездоровая, изможденная и потасканная. Этот парень, однако, казался молодым и находился в хорошей форме; был ухожен и носил костюм. Когда он вышел, Бенедек заметил, что парень хромает, почти шатается. Затем он, казалось, приложил некоторые усилия, чтобы удержать равновесие, и зашагал вместе с остальными по тротуару.

Почему же, - подумал Бенедек, - респектабельный молодой человек, такой, как этот, посещает заведение, подобное "Шоу Девочек"?

Однако через несколько минут молодой человек был почти полностью забыт. Бенедек просто наблюдал, ожидая Вернона, курил, пил кофе, позволяя своему разуму блуждать.

Он зашел в китайский ресторан, потому что из его окна открывался хороший вид. Уолтер не был голоден, но все равно поел. Теперь он пожалел об этом.

Недовольство его расстроенного желудка было забыто, когда молодой человек вернулся. Он вошел внутрь, а через некоторое время снова вышел, шатаясь, как и прежде.

Ладно, - подумал Бенедек после того, как парень ушел, - один раз это нормально. Может быть, ему было просто любопытно. Но дважды в течение нескольких часов? Э-э-э-э. И почему хромает?

Что-то было не так.

Бенедек встал и вышел из душного ресторанчика. Он направился к углу и сошел с тротуара, чтобы пересечь улицу, зайти внутрь "Шоу Девочек" и посмотреть все самому. Но не сделал этого. Он не был уверен, почему, но это показалось ему не правильным. Пока нет.

Он долго смотрел на "Шоу Девочек". Даже когда стало смеркаться, Бенедек смотрел на черный занавес, пытаясь что-то разглядеть, когда кто-то входил или выходил. Но видел только тьму. И эта тьма вызывала странную тревогу.

Наконец он сдался, поймал такси и поехал домой.

В тот момент, когда он вставил свой ключ в замок, он услышал, как Джеки торопится пройти через квартиру, чтобы добраться до двери. Она стояла в проходе в красно-белом халате с выражением волнения на гладком, нежном лице. Распахнув руки, она обняла его. От нее пахло лавандовым банным мылом, чистым и свежим.

- Я все знаю, - прошептала она, положив голову ему на плечо. - Боже, я так испереживалась, что тебя весь день не было. Звонил Райли, - она отодвинулась и посмотрела ему в глаза, - чтобы проверить, нормально ли ты добрался до дома. Ты в порядке?

Он кивнул, закрывая дверь.

- Звонил Райли?

- Ага.

Бенедек усмехнулся.

- Ему следует быть осторожным. А то кто-то может подумать, что он хороший парень и все такое.

- Садись. Хочешь бренди? - спросила она, стаскивая его пальто.

- Да, пожалуйста.

Он посмотрел, как она выходит из гостиной, при движении халат развевался вокруг ее ног; преждевременно посеребрившиеся волосы мерцали в мягком свете квартиры. Через стереосистему тихо играл Шопен.

Он встретил Джеки Ласло на званном обеде, куда не хотел идти. Она рассказывала анекдоты про репортеров, когда узнала, что он репортер; он рассказывал анекдоты про гинекологов, когда узнал, что она гинеколог. Он попросил ее переехать в его квартиру одиннадцать лет назад, и с тех пор они жили вместе. Несмотря на то, что они относились друг к другу, как муж и жена, найти времени, чтобы официально заключить брак, у них не получалось.

- Вот, - сказала она, принеся бренди. - Что-нибудь еще?

- Нет, - oн отпил. - Просто побудь со мной.

Она взяла его за руку, сев на подлокотник кресла.

- Мне жаль, что это случилось, - произнесла она.

- Мне тоже, дорогая. Райли не сообщил, нашли ли они Вернона?

- Нет, не нашли.

- Ммм, - Уолтер откинулся назад, закрыл глаза и вздохнул, когда она начала нежно поглаживать его волосы.

- Думаешь, что он это сделал, а?

Бенедек кивнул.

- Господи Боже, что могло... - oна не закончила. - Может пойдешь спать, Уолтер?

- Чуть позже.

Он наслаждался вниманием, которое она оказывала ему. Обычно она была чем-то занята. А если нет, то был занят он. Чувствовать ее рядом было приятно.

Бенедек вспомнил молодого человека, ковылявшего из "Шоу Девочек", и подумал, вернется ли он туда завтра. Вероятно. Бенедек решил, что он тоже вернется и подождет его. И последует за ним.

- Ты хмуришься, - сказала Джеки.

- Да. Думаю.

- О чем?

- Ну... ты знаешь, я всегда говорил, что не верю в предчувствия?

- Ага.

- Черт бы меня побрал, но, по-моему, у меня как-раз появилось одно.

* * *

Лежа ночью в постели, уже после того, как дыхание Джеки приняло ритмичный характер, Бенедек никак не мог сомкнуть глаз, глядя в темноту. Он думал о Дорис и Дженис, о том, как Дорис волновалась, когда забеременела, какой любопытной была Дженис маленькой.

Прежде чем заснуть, Бенедек заплакал...

4

Стояла холодная ночь, и воздух, казалось, похрустывал. Сондра зажгла сигарету, загородив рукой пламя зажигалки, чтобы защитить его от ветра. Ладонь почувствовала тепло. Она прислонилась к стене на углу Восьмой и Сорок третьей улиц рядом с "Донат Хэвэн". Высокая и эффектная в черных чулках в сеточку, черной кожаной мини-юбке и серой меховой куртке, Сондра без труда приковывала взоры. Мужчины улыбались ей, и она улыбалась в ответ, вскидывая свои светлые волосы. Она кивнула мужчинам, которые замедлились, проезжая мимо.

Проходящий коротышка с большим носом посмотрел на нее и замедлил шаг. Через мгновение он обернулся и подошел, прислонившись к стене всего в нескольких футах от нее.

- Холодная ночь, не правда ли? - спросил он.

- Да, точно... - Сондра пожала плечами. – Вам надо найти способ согреться, понимаете, о чем я? - oна улыбнулась и затянулась сигаретой.

- Да, - на нем было длинное, горохово-зеленое пальто, руки засунуты глубоко в карманы. Ветер растрепал пряди волос по морщинистому лбу. Он быстро переместил свой вес с одной ноги на другую, стараясь не встречаться с ней взглядом. - Да, так сколько мне будет стоить согреться, а?

Сондра улыбнулась.

- Зависит от того, что вы хотите согреть. И как долго.

- Да? Ну... как насчет минета?

- Двадцать пять.

- Зол... - oн сделал паузу, отошел от стены и занервничал. - Золотой дождик?

Сондра немедленно отвернулась от него.

- Нет. Другой угол.

Мужчина сунул руки глубже в карманы и поспешил прочь, как будто его ударили.

- Взяла, - сказала Хильди, выходя из "Донат Хэвен". - Круллер^[1], верно?

Она являлась миниатюрной азиаткой с пурпурной полосой, спускающейся по длинным черным волосам на левой стороне.

- Да.

- У них был только с ванильной глазурью, - oна передала круллер, завернутый в салфетку.

Сондра выбросила сигарету и кусанула пончик. В течение почти часа она жаждала чего-то сладкого, одно из тех желаний, которые ноют, как нарывающий зуб. Жуя пончик, она пожалела, что взяла его; вкус напомнил ей последний раз, когда она видела свою дочь.

- Есть новости от Чейза? - спросила Хильди, снова залезая в пакет.

- Не-а.

Вытащив покрытую шоколадной глазурью палочку с заварным кремом, Хильди скомкала пакет и бросила его на тротуар.

- Что с ним, мать его, случилось? - раздраженно буркнула она. - Он должен был быть здесь сорок пять минут назад.

- Если достанет кокс, - напомнила Сондра. - Может у него не получилось.

- Да, - Хильди откусила кусочек палочки и замурлыкала от удовольствия.

Сондра посмотрела на круллер, вспомнив улыбку на лице Мэгги, когда та ела свой пончик два месяца назад. Сондра навещала ее в Коннектикуте, и они провели день вместе.

- Моя дочь любит их, - тихо сказала Сондра, улыбаясь.

- Не знала, что у тебя есть дочь, - пробормотала Хильди.

- Да. Мэгги. Ей шесть лет.

- Боже, это хорошо. И как она выглядит?

Сондра вновь откусила круллер и вытерла губы салфеткой.

- Кудрявые светлые волосы, большие голубые глаза. А умненькая! Она стала говорить задолго до того возраста, как это начала делать я. Конечно, меня не было рядом, когда все произошло; я работала на того урода Седрика. Пока кто-то не сделал милость всему гребаному миру и не воткнул нож в шею этого мудака, – в ее голосе послышалась горечь. – Его нашли в мусорном баке позади итальянского ресторана на Бродвее.

- Да. Слышала об этом.

- Лучшее, что случилось после изобретения пенициллина, - oна перевернула в руке недоеденный круллер. - Она живет с моей сестрой в Коннектикуте. Я имею в виду Мэгги. Я ненавижу свою сестру, а она ненавидит меня. Но она любит детей, поэтому я решила, что для Мэгги так будет лучше, - oна снова собралась откусить пончик, но передумала. - Я стараюсь навещать ее почаще.

Она завернула в салфетку серповидные остатки круллера и выбросила их.

Мимо прошли два молодых латиноамериканца, один из которых держал в руках портативную стереосистему, пульсирующую от мощного ритма. Оба улыбнулись Сондре и Хильди.

- Ты выбросила свой круллер, - сказала Хильди, обвивая губами край пончика.

Когда она отодвинула его от себя, кусочек заварного крема прилип к нижней губе, и она слизнула его кончиком языка.

- Больше не голодна.

- Эй, - прозвучал голос. - Мне понравилось, как ты ела.

Они повернулись и увидели подошедшего мужчину в дождевике, его глаза с улыбкой смотрели на Хильди. У него были вьющиеся волосы, редеющие кверху, и очень густые брови, спутанные с ресницами.

- Да? – проронила Хильди с ухмылкой.

- Да, - oн встал перед ней. - Думаешь, ты могла бы попробовать мою палочку с кремом?

- Если будешь себя хорошо вести, я съем всю твою чертову выпечку, дружочек.

- Да? - eго голова качалась вверх-вниз. - Да, конечно, я думаю, все будет нормально. Что скажешь, если мы немного пройдемся и поговорим об этом?

Хильди повернулась к Сондре и протянула ей свой пончик.

- Хочешь доесть?

Но прежде чем та успела ответить, мужчина ухмыльнулся и сказал:

- Нет, нет, возьми с собой, - его голова покачивалась, как надувной мяч на волнах прибоя.

- Увидимся, - бросила Сондра отходящей с мужчиной Хильди.

Она закурила еще одну сигарету и пошла по тротуару. Дул ледяной ветер, и ноги в чулках болели от холода. Ей было двадцать три года, но морщины вокруг ее глаз и рта, хотя и не глубокие, делали ее выглядящей старше тридцати.

- Эй, детка, - произнес невнятный голос.

К ней подошел толстый растрепанный мужчина лет пятидесяти. Когда он находился еще в нескольких футах от нее, она уже учуяла запах джина в его дыхании и на передней части пальто.

- И что ты делаешь на таком холоде, а?

- Жду свой лимузин, спасибо, - oна вернулась к стене.

- Ой, да ладно, дорогуша. Сколько? Двадцать баксов? У меня есть двадцать долларов.

- Извини.

- Ну давай, детка.

- Проходи.

- Ты же не собираешься меня отвергнуть, а?

- Иди спать и трахай себя сам, друочек, - отрезала она.

Он смеясь качнулся по направлению к ней.

- Сам не могу с этим справиться, - oн хихикнул. - Нужна чья-то помощь. Может дашь мне руку? - oн шагнул вперед и потянулся к ее руке.

- Эй, эй! Отвали!

Он закатился напряженным хриплым смехом.

- А то что, милая, вызовешь копов? - eго смех перешел в кашель, и через мгновение он согнулся, держась за живот. Он сплюнул, затем распрямился и сделал еще один шаг к ней. - Давай, детка, давай немного...

- Извините.

Сондра обернулась, услышав глубокий, чистый голос. Поразительно высокая фигура стояла рядом с углом здания, скрытая в тени, руки мужчины были засунуты в карманы длинного черного пальто.

- Ты вроде сказал, что попробуешь найти себе компанию в другом месте? - сказал он пьяному голосом, чуть громче шепота.

Пьяный раздраженно махнул рукой.

- О, отвали, я просто хочу немного развлечься. Кто, черт возьми, ты думаешь, ты...

- Пошел. Прочь.

Пьяный выпрямился, выпятив челюсть.

- Это свободная страна, приятель. Я делаю что хочу, черт возьми...

Мужчина шагнул вперед, схватил пьяного за грязное пальто и рубашку и, оторвав от земли, прислонил к стене здания так, что его ноги оказались тяжело болтающимися в нескольких дюймах над тротуаром.

- Я сказал, уходи. Сейчас же.

Человек отпустил пьяного, и тот рухнул на тротуар. Затем вскочил на ноги и отшатнулся от них, пробурчав ругательства.

Мужчина повернулся к Сондре и вышел на свет.

- Ну, - произнесла она неуверенно, - полагаю, я должна сказать спасибо.

- Нет проблем.

Сондра положила руку на бедро и посмотрела на мужчину с полуулыбкой.

- Итак, могу я что-нибудь сделать, чтобы отблагодарить вас? - спросила она.

- Может быть, - сказал мужчина, медленно кивая. – Почему бы нам не прогуляться?

Он подошел поближе и протянул руку.

Сондра слегка прищурилась, разглядывая его. Очень высокий, тонкие красновато-коричневые волосы, падающие почти до плеч, бледная кожа.

- Куда? - спросила она.

- Всего несколько кварталов.

- Вы еще не ответили на мой вопрос.

- Ну, вообще-то, не для меня.

- Не для вас, хм. Извините. Пусть ваш друг сам придет ко мне.

- Это подруга. И она никуда не выходит.

- Ах подруга? Ну, это интересно. Так кто же она, калека? Я не обслуживаю ампутантов, ничего такого.

- Она в отличном физическом состоянии, я тебе обещаю.

- Да?

Роджер улыбнулся странно темными губами. Он все еще держал руку перед собой, ожидая, когда она возьмет ее.

- Ну, - сказала Сондра, оглядываясь, - видишь ли, я здесь с подругой. Она скоро вернется, и забеспокоится, где я.

Роджер сунул руку в карман.

- Я могу очень хорошо заплатить, - oн вытащил пригоршню купюр.

- О, Господи, приятель, почему бы тебе просто не подбросить деньги в воздух и не посмотреть, сколько внимания мы привлечем?

Он убрал деньги обратно в карман.

- Извини, - тихо сказал он.

Сондра положила руку на бедро, откинула волосы другой рукой и произнесла:

- Ты уверен, что тебе это не надо? Ты, хм... - oна улыбнулась. - Ты довольно интересный, понимаешь? Ты мне нравишься.

Он слегка покачал головой.

- Для подруги.

Она вздохнула и снова оглянулась, высматривая Хильди.

- Ладно, блин, - oна прищурилась. – Идет, но деньги авансом, хорошо?

- Конечно, - oн протянул руку и вложил несколько купюр в ее ладонь. - Двести долларов?

Она моргнула.

- Боже, у тебя, должно быть, горячая подруга, - oна сунула деньги в свою сумочку. - Хорошо, куда?

- Прямо.

Она пошла с ним через улицу, вдоль тротуара, их ноги мягко стучали по мокрому цементу.

- Так что предпочитает твоя подруга? - спросила она. – Знаешь, я не все делаю.

- Сосание.

- Сосание, да? Двести баксов только для того, чтобы я пришла и пососала ей?

Он лишь слегка повернул к ней голову, приподняв одну щеку в нежной улыбке.

- Нет. Она пососет.

Пройдя несколько кварталов в молчании, Роджер остановился перед маленькой черной витриной с мигающей надписью: "ШОУ ДЕВОЧЕК".

- Эй, эй, подожди секунду, - закричала Сондра. - Это же пип-шоу.

- Моя подруга находится здесь, - ответил он, подводя ее к занавеске.

- Нет, - oна остановилась. - Э-э-э-э. Мне не поздоровится, если я войду в подобное заведение со своими штучками. Что, она хочет, чтобы я пошла с ней в одну из этих грязных кабинок или что-то в этом роде? Менеджер обосрется кирпичами, если я зайду туда.

Он снова улыбнулся.

- Она и есть менеджер.

Сондра стояла возле черного здания и думала о двухстах долларах в своей сумочке.

- При первых признаках проблем, - сказала она, - я убираю отсюда свою задницу.

- Устраивает, - произнес Роджер.

Он взял ее за руку и провел через занавеску.

- Боже, - выдохнула Сондра, - здесь абсолютно темно.

- Просто иди со мной.

Она протянула руку и почувствовала холодные ржавые прутья, затем стену. Сразу за решеткой Роджер открыл дверь и дал ей пройти. Она услышала, как дверь захлопнулась, и щелкнул замок. Сондра ощутила присутствие кого-то третьего в темноте рядом с ними. Она принюхалась; пахло чем-то сладким. Она услышала, как Роджер с кем-то говорит шепотом, но не смогла разобрать его слова. Последовал неразборчивый ответ. Сондра на мгновение закрыла глаза, затем снова открыла их. Темнота медленно рассеивалась. Она смотрела сквозь зарешеченное окно на занавеску, под которой только что прошла; свет снаружи проникал через узкую часть в шторах.

- Иди сюда, - сказал Роджер, не отпуская ее руки.

Он провел ее через другую дверь; ее петли скрипели подобно смеху старухи. Дверь захлопнулась за ними. Теперь рядом с ними определенно кто-то находился, кто-то, стоящий позади Сондры справа от нее.

Роджер отпустил ее руку и отошел от нее. С щелчком включилась маленькая лампочка на торцевом столике у стены, бросив пучок мягкого света на грязный пол. Сондра оглядела крошечную комнату; Роджер стоял у лампы, глядя на кого-то через плечо. Она повернулась и увидела силуэт в темноте. Без лица. Тень, отброшенная никем. Роджер улыбнулся ей, затем обратился к фигуре позади Сондры.

- Мне уйти?

- Да, - ответил голос из темноты за спиной Сондры. - Я выпущу их, когда закончу.

Это был женский голос, глубокий и проникновенный, возможно, с акцентом, незнакомым Сондре.

Она услышала царапанье, будто котенок скребся в дверь. Сначала она подумала, что звук доносится из-за двери позади нее. Затем поняла, что источник находится в комнате с ними. Не совсем в комнате, но... где-то под полом.

Кивнув темной фигуре, Роджер повернулся и вышел, улыбнувшись Сондре, прежде чем закрыть за собой дверь.

Слабое царапанье переросло в интенсивное скрежетание по дереву.

Сондра повернулась к женщине, скрытой в темноте. Впервые за долгое время Сондра испугалась, и когда она заговорила, ее голос дрожал.

- Слушай, - сказала она, - мне не нравится все это, понимаешь, о чем я? Не обижайся, но я вот, что скажу. Давай я верну двести долларов и просто уйду. Как насчет этого?

Женщина продолжала стоять, сливаясь с темнотой вокруг себя, неподвижная и невозмутимо молчаливая.

- Хорошо? - спросила Сондра, неуверенно улыбаясь.

Царапанье стало стуком.

Женщина вошла в круг света, излучаемый лампой, и после этого Сондра могла видеть только ее глаза. Глубокие красные очи, приковавшие и державшие ее взгляд. Несколько мгновений она не видела никаких других частей лица женщины, кроме этих двух огромных, всеобъемлющих глаз.

- Ты очень красивая, - сказала женщина, ее голос был таким же тихим, как и мысль, наполненная желанием. – Выглядишь очень здоровой и мягкой. Желанной.

Сондра не могла говорить. Она не могла двигаться. Она даже не была уверена, что дышит.

- Я рада, что Роджер нашел тебя, - продолжила она, делая еще один шаг вперед.

Сондра поняла, что женщина раскрыла для нее объятия. Не в силах сопротивляться, она подошла к ней. Когда руки женщины коснулись ее плеч, Сондра разглядела ее лицо. Она увидела белую, белую плоть, серебристые волосы, обрамляющие вытянутое лицо, узкие вздернутые уши, плоский нос, губы, и когда женщина жадно улыбнулась, Сондра увидела ее длинные, тонкие и острые зубы, с которых капала слюна.

Стук под полом превратился в какое-то безумие. Последней мыслью Сондры было воспоминание о дочери; ее последним ощущением стал рот женщины, прижимающийся к ее горлу...

* * *

Потом она медленно встала, из ее рта капало. Она провела длинными пальцами по губам, затем облизнула их. Протянув руку, она выключила лампу. Ей было удобнее в темноте. Темнота казалась прохладной и успокаивающей.

Она прислонилась к стене на мгновение, чувствуя, как возвращается ее сила, приливает теплота к глазам, вызывая ощущение, будто они светятся в темной комнате. Она чувствовала себя цельной, сильной, удовлетворенной.

Она наклонилась вперед и отворила засов на полу, затем еще один. Обхватив пальцами плоскую ручку, она подняла люк и отступила в сторону.

Они неуклюже начали подтягиваться скрученными руками и бугристыми пальцами. У некоторых из них отсутствовала плоть на кончиках пальцев, а из рваной кожи торчали кости.

Другие прибывали снизу, их крылья с перепончатыми венами мягко хлопали, когда они порхали у потолка, их красные глаза блестели в темноте.

Все они были каким-то образом изуродованы, согнуты, искалечены. Они роились над неподвижной фигурой на полу, их зубы и когти рвали плоть, их шершавые языки наполняли комнату тихими, влажными звуками, когда они питались тем, что осталось от крови девушки.

Она молча прошла через комнату в дверь, тихо закрыв ее за собой. И снова села в клетке, сливаясь с тьмой за решеткой, довольная и ожидающая.

5

- Боже мой! - взвизгнула Кейси, покатываясь от хохота. - Не могу поверить, что она действительно сказала тебе это! Ты, ты... - oна умолкла, пытаясь справиться со смехом. - Ты уверен, что она имела в виду именно это?

- Конечно, именно так это и прозвучало, - ответил Дэйви немного хриплым голосом. Он лежал на диване в старом сером спортивном костюме. Кейси сидела по-индийски на полу, повернувшись к нему, держа на коленях белые коробки с китайской едой. Телевизор был включен на маленькой громкости. В темноте комнаты черно-белые кадры "Чёрного кота" бросали мерцающие отблески на Кейси и Дэйви. – Теперь-то мы знаем настоящую причину, почему Чеда назначили на эту должность.

- Ну, - сказала Кейси с горечью в голосе, - я знала, что это вовсе не потому, что он заслужил повышение. Я даже не думаю, что он осознает, чем занимается половину рабочего времени, ведь все его мысли заняты этим проклятым баром для одиноких, где он тусуется каждый вечер.

- "Тренч"?

- Да. Отстой. Интересно, знает ли мисс Шуман, что ее маленький подопечный гуляет и развлекается со всякими вертихвостками по несколько раз в неделю? Во всяком случае, Чед - именно то, что нужно издательству "Пенн". Он не прочитает больше двух страниц действительно хорошей рукописи, если его не заставить. Ты знаешь, я прочла статью о фокуснике и искалеченной девушке. Хорошая история. Подожди, ее где-нибудь опубликуют, - oна сунула в рот лапшу и зажевала, улыбаясь Дэйви. - Ты поступил правильно.

- Да, - согласился Дэйви. - Я тоже думаю, что поступил правильно. Просто не знаю, что сейчас делать.

- Не беспокойся особо об этом.

- Ну, теперь, когда Бет ушла... Она помогала с арендой и прочим. Немного, но, давай посмотрим правде в глаза; понимаешь, на продаже билетов в этом отстойном кинотеатре особо не зажируешь. Но это было хоть что-то. Мне придется побыстрее съехать отсюда, чтобы я мог, по крайней мере, купить каких-нибудь продуктов. Может, если бы я сделал это раньше... может, она бы не ушла.

- Эй, дружище, - отрезала она, - не начинай старую песенку. Если она ушла именно из-за этого, тебе будет лучше без нее. Вообще, мне наплевать, почему она ушла, но тебе все равно будет лучше без нее, - oна подняла коробочку. - Уверен, что не хочешь? Вкусно.

Дэйви посмотрел на коробочку с лапшой, овощами и соусом, и его живот слегка спазмировало. Он чувствовал себя не очень хорошо с момента, как вернулся домой; аппетит отсутствовал с утра, и он весь день не ел. При мысли о еде начинало мутить.

- Уверен, - ответил он. – Небольшие проблемы с желудком.

Кейси наклонилась вперед и, прищурившись, посмотрела на него.

- Ты выглядишь немного бледным. Может поешь немного супа? Хоть чуток еды.

Он покачал головой.

- Нет, спасибо.

- Получишь много витамина С, - предложила она, кладя в рот еще кусочек.

- Спасибо, мамочка.

- И не будь умником. Ты должен быть в форме, если собираешься искать работу. Никто в здравом уме не наймет тебя, если ты выглядишь анемично.

Он усмехнулся, глядя на телевизор.

- Знаешь, я, наверное, буду скучать по трэшу, творящемуся в "Пенн".

- Не смеши меня.

- Нет, правда. Иногда было прикольно. Кое-что. Из рукописей я узнал много странных вещей. Как проникать в охраняемые здания, как защищаться с помощью карманной расчески. Как взрывать машины шариками для пинг-понга, и...

- Вау, подожди минутку. Шариками для пинг-понга?

- И жидкостью "Драно" для прочистки труб.

- Прикалываешься?

- Не-а.

Она взяла еще кусочек, затем отложила коробку в сторону, с интересом наклонившись к Дэйви.

- Ладно. Верю. Как можно взорвать машину шариками для пинг-понга и "Драно"?

- Берешь шарик для пинг-понга, закачиваешь в него шприцом немного "Драно", затем бросаешь его в бензобак автомобиля своего любимого коммуниста-безбожника, и... бум! - oн широко развел пальцы.

- Да ладно. "Драно" взрывается?

Он пожал плечами и повернулся к ней.

- Какая-то химическая реакция. Бензин через некоторое время растворяет шарик для пинг-понга - таким образом, у хорошего парня есть достаточно времени, чтобы унести задницу - затем, когда "Драно" и бензин смешиваются, все взрывается. Подойдет любой нефтяной дистиллят. Я, - он прикрыл рот ладонью, зевая, - не знаю. Вычитал это в одной из этих "настоящих" приключенческих историй.

- Ну, это, конечно, тебе пригодится, если ты когда-нибудь займешься терроризмом.

Они оба усмехнулись.

Борис Карлофф и Бела Лугоши играли в шахматы на жизнь молодой пары, которая забрела в огромный особняк Карлоффа в стиле ар-деко.

После нескольких мгновений молчаливого просмотра фильма Кейси повернулась к Дэйви и, пока серый свет мерцал на его приятном лице, посмотрела в его отяжелевшие глаза. Заметив ее взгляд, Дэйви спросил:

- Что?

- Ничего. Просто думаю.

Он подождал, но она продолжала смотреть на него, мягко улыбаясь.

- Ну?

- Я просто подумала, что... я отчасти рада, что Бет ушла.

Дэйви несколько раз моргнул. Он привык к ее шуткам по поводу выбора подруг, но теперь ее тон был серьезным. Искренним.

- Прости, - произнесла она, качая головой. – Наверное, это не самая приятная вещь, которую я хотела сказать. Как бы я к ней ни относилась, я знаю, что она что-то да значила для тебя. Но, да, это так, черт возьми! Думаю, мои причины весьма эгоистичны, но это то, что я сейчас чувствую.

- Хорошо, и какие же твои причины?

- Ну, с одной стороны, она приносила тебе много душевных страданий. Но я также думаю, что, возможно, теперь у нас с тобой будет немного больше... времени вместе.

Дэйви немного распрямился.

- По-моему, ты хочешь сказать кое-что еще. Продолжай.

Она поежилась, взяла еще один кусочек еды, отложила коробку в сторону и подвинулась ближе к Дэйви.

- Что случилось между нами, Дэйви? - внезапно спросила она, ее голос был таким тихим, что он с трудом мог расслышать. - Я имею в виду тот день, который мы провели вместе, прогуливаясь по парку, придумывая истории обо всех бездельниках и дамах с сумками, гоняясь за голубями, а затем, когда мы вернулись сюда, то провели ночь вместе... это было чудесно, Дэйви. Я серьезно. Это. Было. Чудесно. А потом мы никогда не говорили об этом, не продолжали, как будто ничего и не произошло. Что мы сделали не так?

Дэйви некоторое время смотрел на нее, надеясь, что она продолжит.

- Я действительно не знаю, - наконец сказал он.

- Я тоже не знаю, что делает ситуацию еще более глупой и разочаровывающей! Тебе не нужно было возвращаться к Бет, и мне не нужно было спокойно сидеть в стороне и наблюдать, задаваясь вопросом, сможешь ли ты когда-нибудь снова прийти в себя!

Он вздохнул, но ничего не ответил.

- Во всяком случае, теперь она ушла, ты свободен, и все такое прочее, и... если тебе интересно... я бы хотела, ну, я думаю, что мы... блин, я не знаю, как сказать. Знаешь, я даже не планировала говорить на эту тему, - на ее лице застыло выражение решимости, и она произнесла, - Дэйви, тебе интересно? Да или нет.

Он почти рассмеялся от интонации, будто она выкладывала карты на стол.

- Кейси, - сказал он, - прости. Извини, если я заставил тебя чувствовать...

- Не извиняйся! - огрызнулась она, приблизив свое лицо к нему так, что он почувствовал запах китайской еды в ее дыхании. - Сейчас все закончилось, и у нас есть еще один шанс. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на извинения. Так что ты скажешь?

Дэйви наконец засмеялся. Мягко.

- А ты крепкий орешек, - сказал он.

- Мамочка Торн не дура.

Он сел на диван, и она подошла к нему, ожидая реакции.

- Должен признать, Кейси, я немного озадачен. Я имею в виду... Я не совсем твой типаж, не так ли?

Кейси отодвинулась от него.

- А кто мой типаж? - oна не дала ему ответить. - Если у кого-то и есть какой-то типаж, то это у тебя. И я не могу вписаться в него!

Она встала и пошла, положив руки на бедра.

- Да? - спросил Дэйви. – И какой же у меня типаж?

- А ты до сих пор еще не знаешь? - oна повернулась к нему. - Помнишь Пэтти?

Дэйви встретил Пэтти однажды утром в лифте по дороге на работу. Она поведала, что собирается подать заявку на вакансию в "Пенн", хотя была уверена, что ее не возьмут. Когда он спросил почему, она ответила:

- Я ничего не могу делать, и я точно не смогу работать. Ну, кроме одной вещи. Но мне это не нравится.

Конечно же, работу она не получила, но Дэйви в тот вечер отправился с ней на ужин. Она уговорила его дать пожить с ним, пока не устроится куда-нибудь. Она утверждала, что занимается поисками, но безрезультатно, хотя тратить деньги ей всегда удавалось.

Однажды, шесть месяцев спустя, Дэйви подцепил грипп и, вернувшись с работы пораньше, застал ее в уборной с сильно упитанным чернокожим мужиком. Она ставила ему клизму в ванной.

- Ничего личного, просто работа! - кричала она перед уходом. - Но ведь для тебя все является личным, не так ли?

Дэйви посмотрел на Кейси, задаваясь вопросом, к чему она клонит.

- Ей требовалась помощь, не так ли? - спросила Кейси. – О ней нужно было, о, я не знаю, заботиться. Правильно?

- Ну да, она...

- Ей нужно было почувствовать собственное достоинство и уверенность в себе, верно? И ты считал, что можешь предложить ей что-то. А насчет Бет. Ты познакомился с ней в вестибюле "Союза", когда ее избил ее парень. Ты отвел ее к себе домой, оставил жить, заботился о ней, позволял ей плакаться у тебя на плече... правда, Дэйви, не возмущайся, когда я говорю, что у тебя есть типаж женщин.

Кейси перестала ходить и остановилась перед ним.

- Ты позволяешь им использовать себя, Дэйви, а потом надуваешь губы. Почему бы тебе не осознать свою проблему и сделать с ней что-то? Перестань думать, что ни одна женщина не будет с тобой, если ты не сможешь сделать что-то для нее.

Кейси села и вытянула руку на спинку дивана.

- Я не хочу, чтобы ты что-то делал для меня, Дэйви, - тихо сказала она. - Я не хочу тебя менять, я не хочу помогать или ублажать тебя. Я просто думаю, что ты потрясающий парень, с которым я хотела бы... - oна немного подумала и хихикнула. - ...оказаться раздетой.

Дэйви засмеялся, но ненадолго. Он чувствовал себя усталым. Не столько физически, сколько измученным постоянным лавированием во время своих отношений с Бет, а до этого с Пэтти, стараясь... что?

Осчастливить их.

Она права, - подумал он с отвращением.

- Кейси, - начал он медленно. - Я не уверен, что это хорошая идея.

- А Бет была хорошей идеей?

- Тушe, - oн вздохнул. - Слушай, я не говорю... я не говорю тебе, что...

- Да или нет, Дэйви.

Он положил руку ей на лицо и осторожно провел большим пальцем по ее мягкой коже. Честно говоря, он не знал, что произошло между ними. Если бы не появилась Пэтти, возможно, у него что-нибудь сложилось бы с Кейси, нечто большее, чем их крепкая, но (за исключением одной ночи) платоническая дружба. И тогда, вероятно, он никогда бы не связался с Бет.

Дэйви коснулся волос Кейси.

- Не сейчас, Кейс. Но это не значит "нет"! - быстро добавил он. - Мне просто нужен отдых, хорошо? Передышка. Может быть, если мы немного... поработаем над этим? - oн остановился. - Ладно?

Она улыбнулась.

- Наверное, это самое разумное, что ты сделал после ухода из "Пенн". Ты начинаешь проявлять здравый смысл, друг мой. Я горжусь тобой, - oна наклонилась и поцеловала его. Поцелуй начался как простой "чмок", но затянулся по времени. Наконец, Кейси отстранилась и выпрямилась, сидя рядом с ним на диване. - Смотри, - сказала она, – сейчас будет самое лучшее место, где Лугоши живьем сдирает кожу с Карлоффа.

Она села рядом, обняв его. Когда Кейси погладила его по волосам, а Карлофф закричал от боли, Дэйви уснул.

* * *

Дэйви пробудился от сна, в котором видел девушку в кабинке. Он лежал на диване, с одеялом вокруг ног, пот тек по вискам. Телевизор был выключен, в комнате стояла темнота, и он находился там один.

- Кейси? - позвал он. Из-за сухости во рту имя царапнуло его горло, как напильник. Он сглотнул несколько раз, закашлялся и сел. - Кейси? - oн обвел взглядом комнату и обнаружил записку, прикрепленную к телевизору.

Уважаемый мистер Ван Винкль,

Сожалею, что ты плохо себя чувствуешь. Надеюсь, утром тебе будет лучше. Завтра отдохни, я позвоню тебе после службы, и мы сможем спланировать твою стратегию поиска работы.

Целую,

Кейси.

Он лег на диван, чувствуя себя ужасно слабым.

Ему снилась она, ее кремовая кожа... ее длинные черные волосы... Панель поднималась, но между ними не было грязного стекла. Только она.

Дэйви пошел на кухню и плеснул немного водки в стакан с апельсиновым соком. Он достал блокнот, лежащий в ящике кухонного стола, нашел карандаш и начал рисовать.

Тени внутри теней на бумаге, вырисовывающаяся фигура. Глаза, губы, грудь, треугольное пятно тьмы...

Оуэн вырвал страницу, скомкал ее и бросил в мусорное ведро. Он промахнулся и комок покатился по полу.

Дэйви все еще потел. Было не жарко, но он открыл окно и впустил холодный воздух и городской шум.

Он задавался вопросом, работает ли она все еще в кабинке за стеклом, или пошла домой спать, возможно, с любовником. Он представил, как ее волосы растекаются по лицу, черный омут на подушке... как ее груди поднимаются и опускаются во сне.

Дэйви пошел в спальню, оделся и взял зонтик.

Спустившись, он сел на автобус до Таймс-Cквер.

6

Вторник

Таймс-Cквер жила своей жизнью.

Она пульсировала светом: красным, оранжевым, желтым, синим, зеленым, белым, все вспыхивало в ступенчатом ритме, создавая бесшумную гармонию цвета, смягчавшуюся в тумане, оставленным дождем.

Дэйви посмотрел на часы - приближалась полночь - затем - в закапанное дождем окно автобуса. Следующая остановка была его. Автобус встал, двери открылись, и Дэйви вышел на тротуар.

Он проводил автобус взглядом, засунув руки в карманы, пока тот медленно отъезжал, фыркая дымом. На другой стороне улицы, над черным дверным проемом светился ярко-красный знак: "Шоу Девочек". Красные буквы отражались на мокром тротуаре внизу, их образ плыл и исчезал из виду, когда над ним скользили машины. Дэйви сошел с обочины, ожидая перерыва в череде автомобилей, когда заметил движение в темноте переулка справа от "Шоу Девочек".

Кто-то вышел из переулка на тротуар. Кто-то высокий и стройный в длинном пальто из черной кожи с серым меховым воротником. Женщина.

Она поднесла руки к лицу и щелкнула газовой зажигалкой; пламя засияло нежным оранжевым светом на ее изысканном лице, бросая легкие тени над высокими скулами. Темные волосы падали на одну из сторон ее лица. Пламя исчезло; она положила зажигалку в карман пальто и откинула волосы в сторону.

Это были очень длинные волосы.

Дэйви почувствовал, как что-то сжалось в его груди, пока он смотрел, как она идет к углу здания. Женщина махнула в сторону такси, но то уехало, и она начала выискивать взглядом другое.

Это была девушка из кабинки.

Дэйви быстро поспешил по улице с единственной мыслью, что ему надо добраться до нее прежде, чем она сядет в такси.

Раздался гудок, и Дэйви ахнул, когда машина остановилась всего в двух шагах от него. Водитель высунул голову в окно и сдвинул назад козырек своей фуражки.

- Какого хрена, дебииил!

Дэйви проигнорировал шофера и бросился на другую сторону улицы. На мгновение она исчезла за облаком пара, поднимающегося с тротуара, затем он снова увидел ее, тормозящую другое такси, которое замедлилось и остановилось на обочине.

Дэйви побежал к углу здания, лавируя между пешеходами.

Девушка уже взялась за ручку дверцы и наполовину открыла ее, когда Дэйви замахал рукой и закричал:

- Подождите! - eго голос сорвался в звуках дорожного движения, и он побежал быстрее. Она уже поставила ногу в салон, когда Дэйви настиг ее. - Подождите, подождите, подождите!

Вздрогнув, она откинула голову назад и подняла тонкие брови.

- Вы мне говорите? - твердо спросила она, ее лицо напряглось.

Она вытащила ногу из кабины и встала за открытой дверцей, словно это был щит.

- Я... я... - голос Дэйви сорвался, и он неуклюже уставился на нее с открытым ртом.

Над ними быстро вспыхивал белый свет, и на ее лице отражался стробоскопический эффект. Холодный ветер стеганул ее волосами об щеку, и она откинула их в сторону.

- Ну? - сказала она с нетерпением в голосе. – Чего вы хотите?

- Я... я приехал, чтобы увидеться с вами прямо сейчас. Я имею в виду, - он указал через плечо, - там. Я видел вас сегодня раньше. Э-э, вчера, - oн попытался улыбнуться. - Дважды, на самом деле.

- Приходите завтра. Я ухожу на ночь.

Она снова начала садиться в такси.

Дэйви положил руку на дверцу и произнес:

- Подождите.

Она остановилась и снова повернулась к нему, подняв бровь.

- Да? – раздраженно сказала она.

Ее кожаное пальто мягко шевелилось, когда она двигалась. Она быстро затянулась сигаретой.

- Вы спешите? - неуверенно спросил Дэйви.

- На самом деле, да. Мне нужно на работу.

- Я думал, что вы работаете здесь.

- Иногда, - произнесла она покровительственным тоном. - Я также танцовщица.

- Танцовщица! - воскликнул Дэйви с радостной улыбкой. - Где? Я бы хотел увидеть вас.

- Эй, леди, - сказал таксист, - вы едете, или как?

Она наклонилась и посмотрела в кабину.

- Пока ваш счетчик работает, какое это имеет значение? - oна шагнула вперед и положила локоть на дверь. Дым от ее сигареты заклубился между ними, танцуя на ветру. – В клубе. "Миднайт Клаб".

- Ох. Я... не знаю его.

Ее рука находилась в нескольких дюймах от него, та самая, которая касалась его.

- Ну, тогда вы зайдете как-нибудь потом. Я там пять ночей в неделю, - oна улыбнулась, и ее губы блеснули. - До свиданья.

- Я могу поехать с вами? - быстро спросил Дэйви.

Она поджала губы, словно пряча улыбку.

Когда она ничего не ответила, Дэйви добавил:

- Я бы очень хотел вас увидеть. Я имею в виду, как вы танцуете. Сегодня ночью.

Она по-прежнему молчала, наблюдая за ним.

- Я был бы рад заплатить за такси. Меня зовут... - он прочистил горло, - Дэйви Оуэн.

Она затянулась сигаретой и выдохнула сквозь нежную улыбку.

- Хорошо. Можете поехать со мной. Но вам не нужно платить. В любом случае, я бы взяла такси.

Она плавно скользнула в кабину.

Дэйви медленно обошел дверцу, его сердце волнительно колотилось. На мгновение он остановился, затем залез внутрь и захлопнул дверцу.

Она наклонилась вперед и сказала водителю:

- Хадсон и Уоттс, пожалуйста.

Когда такси отчалило от бордюра, она повернулась к Дэйви и прислонилась спиной к двери, прижавшись локтем к спинке сиденья, с сигаретой у изголовья. Пока она затягивалась, ее темные глаза не отрывались от Дэйви, изучая его лицо. Она выпускала дым тонкой медленной струйкой в потолок кабины, наблюдая за ним.

Дэйви начал чувствовать жар и клаустрофобию. Он хотел заговорить с ней, но не знал, что сказать; взгляд ее глаз не способствовал началу разговора. Это был изучающий взгляд, который заставлял Дэйви чувствовать себя микробом под микроскопом.

- Я не проститутка, - сказала она.

Дэйви побледнел и затряс головой.

- Я и не думал! - ответил он быстро.

Ее рот изогнулся в полуулыбке недоверия.

- Но, конечно, такая мысль приходила вам в голову. На мгновение?

- Ну, да... может быть. Но я подошел к вам не из-за этого.

- Тогда почему?

- Как я уже сказал, я пришел увидеть вас. Вы - это единственная причина, по которой я хотел вернуться в это заведение.

Она кивнула, но, похоже, не слишком убежденно.

- Вы часто ходите в "Шоу Девочек"?

- Сегодня первый раз. Мне было... любопытно, наверное.

- Вы приходили дважды.

Дэйви в смущении отвел от нее взгляд. Таксист внезапно затормозил.

- Убирайся с дороги, придурок! - зарычал он на кого-то.

Дэйви попытался улыбнуться.

- Я просто... хотел увидеть вас снова.

- М-м, - eе глаза медленно скользнули по его лицу. - Ты выглядишь не как типичный посетитель.

Дэйви пожал плечами.

В последовавшей тишине она отвернулась от него и уставилась в переднее окно. Ее прекрасный профиль очерчивался на фоне огней проезжающих автомобилей.

- Как часто, э-э, вы там работаете? - спросил Дэйви.

Она повернулась к нему, как будто забыла, что он находился в машине.

- Время от времени, - последовал ответ.

- У вас есть... ну, конкретное расписание?

Она изогнула бровь.

- Я бы хотел прийти, чтобы снова увидеть вас.

Из глубины ее горла донесся низкий, густой смех, смех удовольствия, но, возможно, чуточку насмешливый.

- Поклонник, - сказала она, поднимая бровь.

- Да, - Дэйви усмехнулся. – Можно сказать и так.

- Атмосфера в "Миднайт Клаб" намного приятнее, - произнесла она, снова глядя в окно. - Если в будущем вы захотите увидеть, как я выступлю, приходите туда.

Дэйви разочарованно понял, что она не собирается говорить ему, когда будет в "Шоу Девочек".

Клуб будет намного лучше, чем та кабинка, - утешил он себя. Но в клубе он не сможет прикоснуться к ней; она не сможет водить его рукой по своим гладким, прохладным бедрам, своим грудям...

Дэйви вздрогнул и заерзал в кресле, стыдясь того, что одна лишь мысль о нахождении в той темной тесной кабинке вызывает у него эрекцию.

Когда он снова посмотрел на женщину, ее губы были сомкнуты вокруг кончика сигареты; она выглядела так, словно чувствовала его стыд, и забавлялась этим.

Она посмотрела в переднее окно и сказала:

- Мы почти приехали. Я должна найти вам столик, - добавила она. - Это почти невозможно, если заранее не зарезервировать.

- Спасибо.

- Не за что, - ответила она, вынимая небольшой бумажник из кармана пальто. Она косо посмотрела на него, ее ресницы почти прикрывали глубокие глаза, и улыбнулась. - Я очень рада, что вы пришли, Дэйви.

Такси остановилось, и, пока женщина расплачивалась с водителем, Дэйви вышел. Он огляделся в поисках каких-то признаков клуба, но ничего не увидел; темные окрестности Трайбеки были пустынны. Тротуары освещались только пятнышками света от уличных фонарей. Вход на близлежащую парковку закрывала цепь, а саму парковку усеивал мусор и битые куски цемента. Дэйви углядел только одно освещенное окно на верхнем этаже старого здания с чугунной решеткой; оно мерцало мягким серовато-синим огоньком.

- Сюда, - сказала она. Ее каблуки застучали по мокрой улице. - Обычно я захожу сзади, но я не могу водить гостей через этот вход.

Она сопроводила его до конца квартала и остановилась у двери в углу здания. Женщина открыла дверь, и Дэйви последовал за ней внутрь.

Они вошли в вакуумную тишину. Темно-пурпурный ковер и черные стены фойе, казалось, впитывали звуки подобно губке. Дэйви слышал музыку, звучащую приглушенно, как будто издалека, ее мелодия была не более отчетлива, чем жужжание мухи.

Она повернулась к человеку, стоящему справа от входа. Перед ним на твердом черном постаменте лежала открытая книга.

- Привет, Малькольм, - сказала она. - Это - Дэйви, мой гость сегодня вечером. У нас найдется столик для него?

Мужчина сверился с книгой, проведя длинным пальцем по странице. Верхняя часть его черепа казалась большой и куполообразной, с редкими седыми волосами, зачесанными назад; у него были впалые виски, острые скулы с глубокими тенями внизу и бритвообразная челюсть. Его светлая кожа выглядела гладкой и чистой, как у ребенка. Он носил черный смокинг; алмазный гвоздик сверкал чуть выше его левой ноздри. Малькольм поднял голову и улыбнулся.

- Столик двенадцать, - сказал он. Его голос был свистящим, женственным. - Передайте Седрику, когда войдете.

- Ваше пальто, сэр?

Молодая белокурая девушка стояла за стойкой напротив Малькольма. Она протянула крошечную руку Дэйви.

Oн стянул с себя пальто и отдал ей. Она протянула ему билет, и он сунул его в карман.

Дэйви повернулся к своей спутнице; она большими шагами направилась к огромной черной двери напротив входа, обрамленной красным. Слегка взмахнув рукой, она сказала:

- Пока, Малькольм.

Затем, обращаясь к Дэйви:

- Давай, Дэйви, я опаздываю.

Дэйви увидел, как Малькольм нажал кнопку на постаменте, и черная дверь тяжело распахнулась; музыка, которая секундой ранее звучала как бы издалека, внезапно загремела из-за двери.

Следуя за ней из фойе в клуб, Дэйви оглянулся и увидел, как дверь плавно закрывается за ними.

Внутри клуба было темно; дым, рассеянный тусклым светом, извивался над колышущимися головами. Она провела его вокруг переполненного U-образного бара и сквозь толпу.

Верхнее освещение с фиолетовыми оттенками придавало всему в помещении ущербный вид, смягчаемый лишь маленькими белыми лампочками в центре каждого из круглых столов. Стены были черными и покрытыми белой решеткой, на которой, образуя геометрические фигуры, стояли неоновые лампы; огни вспыхивали красным и фиолетовым, синим и белым.

К ним подошел латиноамериканец с коротко подстриженными волосами и усами. Подобно Малькольму, он носил смокинг, но обладал гораздо более впечатляющим телосложением. У него было жесткое уличное лицо, знающее и хитрое.

- Седрик, - громко представила она мужчину. Спутница слегка коснулась руки Дэйви и произнесла. - Не мог бы ты показать моему гостю столик номер двенадцать?

Седрик повернулся к Дэйви.

- Сюда, сэр, - сказал он с сильным акцентом.

- Подождите! - закричал Дэйви, когда женщина собралась уходить.

Она остановилась и обернулась.

- Как вас зовут? - спросил Дэйви. - Я даже не знаю вашего имени.

Снова полуулыбка.

- Аня.

И ее поглотила толпа.

- Сэр? - сказал Седрик. - Сюда, пожалуйста.

Неохотно, Дэйви последовал за ним через толпу по направлению к источнику музыки.

Дэйви видел пары средних лет, некоторые в парадной одежде и украшениях, другие небрежно одетые, вперемешку с молодыми людьми, облаченными в самые модные наряды и с экстравагантными прическами. Звенели кубики льда, и клубился дым.

Седрик провел его по многолюдному танцполу прямо перед сценой к одному из парадных столиков.

- Вот, пожалуйста, сэр, - сказал он.

Его резкий голос и стальные глаза контрастировали с официальной манерой поведения.

Дэйви сел и посмотрел на Седрика, который внимательно следил за ним. Его взгляд переместился с лица Дэйви, вниз по груди и животу на колени, затем снова поднялся.

- Коктейльная официантка подойдет через минутку, - произнес он.

Когда мужчина отошел, Дэйви заметил у него шрам чуть ниже левого уха; он был, возможно, два дюйма в длину и, очевидно, очень глубокий. Седрик пробирался сквозь толпу, пока не скрылся из виду.

Дэйви посмотрел на совершенно темную сцену и несколько раз недоверчиво моргнул. Белые бестелесные руки играли на белых инструментах: барабанах, гитарах, саксофоне, клавишных. Инструменты светились, как полированная слоновая кость в темноте сцены. Они двигались, дергались и качались; белые руки грациозно скользили по клавиатуре. Эффект создавался потрясающий.

Ритм музыки был тяжелым, но не неприятным. Казалось, что тела, двигающиеся на танцполе, являлись марионетками, которых дергали за струны.

- Что-нибудь выпить, сэр? - спросила официантка.

У нее были короткие рыжие волосы; золотые тени блестели под ее бровями. Она носила верхнюю часть смокинга с юбочкой, а от пояса - только черные трусики и черные чулки.

- А, водку, пожалуйста, - ответил Дэйви. - Без льда.

Когда она уходила, Дэйви смотрел, как хвостики юбки хлопают по ее ногам.

Дэйви заприметил столик с тремя женщинами, лет сорока, безукоризненно одетыми. Они хрипло смеялись. Одна из них, пухлая негритянка, грациозно подняла руку над головой и покачала пальцами, почти как школьница, задающая вопрос в классе. На ее красивом бриллиантовом обручальном кольце сверкнул свет; отблеск просочился сквозь клубящийся дым и на мгновение засиял, как звезда. Седрик подошел к ней, сложил руки за спиной и, улыбаясь, наклонился. Она легонько положила пальцы на его локоть и что-то сказала на ухо. Седрик кивнул и отодвинул стул позади нее, когда она встала. Взяв за руку, он повел ее сквозь толпу.

Дэйви наблюдал за ними, пока они обходили вокруг столиков и проталкивались между другими посетителями. Седрик повел женщину к двери, щелкнул ручкой, отпирая ее, а затем открыл. Они вошли внутрь.

Дэйви опять повернулся к столику, из-за которого вышла женщина. Две ее подруги согнулись над столом, их губы по очереди шевелились, выражения лиц были озорными и заговорщическими.

Дэйви откинулся на спинку стула в недоумении.

Может, она пошла в дамскую комнату? - задался он вопросом. – Но почему дверь была заперта? И почему он пошел вместе с ней?

Песня закончилась, и с танцпола послышались аплодисменты. Люди смеялись и болтали, возвращаясь на свои места.

Руки и инструменты на сцене поблекли и исчезли.

Официантка вернулась с выпивкой Дэйви. Тот поморщился, взглянув на цену, но заплатил. Он медленно потягивал напиток; учитывая его стоимость, торопиться не следовало.

Время от времени Дэйви посматривал на дверь, через которую Седрик провел чернокожую женщину. Никто в нее больше не входил, и никто не выходил.

Внезапное бесшумное движение перед ним застало его врасплох. Пустой танцпол начал подниматься, пока не оказался на одном уровне со сценой; это был уже не танцпол, а настоящий подиум.

Свет погас, и толпа умолкла.

Заиграла музыка, тихая и медленная, печальная и как-то благоговейная. Мелодия казалась тревожно знакомой. Прожектор очертил светлое пятно, когда из темноты над сценой начало опускаться что-то белое и прямоугольное. По мере того, как предмет медленно опускался, музыка становилась громче и насыщеннее. Только тогда Дэйви понял, что за объект он видит, и узнал песню.

На сцену опускался белый крест, а песня являлась старым церковным гимном, который Дэйви помнил по временам, когда он посещал воскресную школу. Он даже вспомнил слова:

Далеко на холме... стоял старый резной крест... символ страдания и мук...

Крест опускался ниже... и ниже...

...и я люблю этот старый крест... где самое дорогое и лучшее... было убито ради мира пропащих грешников...

Основание объекта плавно остановилось на полу сцены, и мягкая, печальная музыка взорвалась плачущими гитарами и грохочущими барабанами. Крест осветился красным светом, и двое танцоров, мужчина и женщина, выпрыгнули из темноты за ним.

На мужчине были только выпуклые трусы-бикини и воротничок священника. Когда он танцевал, густые темные волосы раскачивались вокруг его головы, а тени струились по гладкому мускулистому телу.

На женщине была одета черно-красная комбинация и капюшон монахини, венчающий длинные черные волосы. Это была Аня.

Они извивались вокруг креста, их движения были чувственными и плавными, затем они припали к нему, как гладкие, хищные животные. Танцоры ласкали крест, положив на него руки, прижимали свои тела к сторонам, терлись о него. Аня обвила одну ногу вокруг основания креста и скользила своей промежностью вверх и вниз по его краю; голова безвольно откинулась назад, рот открылся, глаза зажмурились, а длинные волосы раскачивались из-под капюшона. Мужчина обхватил руками верх креста и присел на корточки, пока его выступающие колени не расположились по бокам от основания; прежде чем встать, он несколько раз сделал движения вперед бедрами.

Когда мужчина отошел от креста, Аня придвинула его к себе, подняла и начала танцевать с ним, как будто это был ее партнер.

Музыка пульсировала, будто биения сердца возбужденного гиганта.

Свет менялся с красного на белый, а затем снова на красный.

Мужчина танцевал вокруг Ани в то время, как она закрутилась и опустила крест. Затем наклонила его, оседлала и начала кататься на нем, как любовница.

Дэйви потягивал напиток, наблюдая за ней. Когда он поднес рюмку к губам, то заметил, что его рука дрожит. Что-то глубоко внутри него вызывало дискомфорт. Возможно, смутное воспоминание из детства, как мать в воскресное утро одевала его и провожала за руку в маленькую церковь в нескольких кварталах от дома, где он посещал воскресную школу с ее бесконечными службами и пел гимны наподобие "Старого резного креста", который теперь громыхал по стенам вокруг него, являясь совершенно другой песней с эротическим ритмом, сопровождающим два твердых блестящих тела на сцене.

Слова песни отозвались эхом в голове Дэйви, и он мысленно услышал, как их поет его мать, ее голос был высоким, хриплым и слегка нескладным.

И я буду лелеять старый резной крест... как мой приз в день, когда лягу с ним... я прильну к тому старому кресту... и получу корону взамен.

На мгновение голос в его голове показался настолько живым, что он испугался, что если повернется направо, то увидит рядом с собой мать, стоящую со сборником гимнов в руках.

Он моргнул несколько раз, отгоняя воспоминание, но не чувство вины. Детской вины. И он знал, почему оно присутствовало.

Потому что ему нравилось ощущать эту музыку, пробирающую его до костей. И особенно ему нравилось, как Аня развязно держит крест, и ее язык скользит по блестящим губам.

Она замедлила свои движения, качая головой в такт музыке. Поставив крест в вертикальное положении, она отступила назад, и мужчина схватил его, потанцевал с ним, а затем положил на бок. Подняв крест за основание с пола, он засунул его между своих ног, будто огромный эрегированный член. Затем начал скользить руками вверх и вниз по стволу, медленно поворачивая голову, пока Аня танцевала вокруг него. Потом она опустилась на колени и обняла крест, широко открыла рот и принялась водить головой по всей его длине. Музыка стала громче и безумней; мужчина дернулся и скорчился, изображая оргазм.

Они оба выпрямились, поправили крест и расположились по бокам, все еще двигаясь в такт, после чего отступили, медленно исчезая в темноте. Музыка стала оглушительной, приблизившись к завершению. На последнем ревущем аккорде крест загорелся; пламя мгновенно исчезло с хлопком пурпурного дыма.

Прожектор высветил столб дыма, он двигался и извивался в воздухе, постепенно рассеиваясь, открывая взглядам высокую фигуру.

Музыка прекратилась.

Аплодисменты нарушили краткую тишину. Крики и свист раздались над звуком хлопков в ладоши.

Дэйви с открытым ртом уставился на оставшиеся клубы дыма. Через мгновение он начал аплодировать вместе с другими.

В круге света стояла женщина в черной маске с блестящей серебряной бахромой и тонкими ширмами над вырезами для глаз. Были видны только ее рот и подбородок. Она улыбнулась толпе и подняла руки в знак приветствия. Достающие до локтей рукава обнажали стройные руки с безупречной светлой кожей.

- Спасибо! - громко произнесла она. У нее не было микрофона, но ее голос перекрывал аплодисменты. Она опустила руки. - Большое спасибо. Аня и Маркус - наши танцоры!

Аня с партнером вышли вперед и поклонились. Аплодисменты усилились. Когда танцоры снова исчезли в темноте, публика успокоилась.

- Добро пожаловать в "Миднайт Клаб", - продолжила женщина. - Для тех, кто впервые, я - Шиде, хозяйка этого заведения.

Аплодисменты усилились, но она успокаивающе подняла руку.

- Спасибо, но это не обязательно. Впереди у нас вечер, полный развлечений, и мы только начали.

Дэйви был уверен, что никогда раньше ее не видел. Но что-то в ней казалось странно знакомым. Складки фиолетово-черного костюма грациозно струились по ее изгибам. Отверстие в форме ромба над грудью открывало бледную, гладкую плоть и глубокий вырез. Руки выглядели большими, элегантными и мощными.

- ...хочу, чтобы вы все расслабились и получали удовольствие, - продолжила она. - Для некоторых сейчас уже поздно. Но здесь еще рано, и вечер только начался.

Сверкнула вспышка света, с пола поднялся дым и поглотил Шиде. Вновь появилась бестелесная группа, и когда дым рассеялся, Шиде исчезла.

Когда музыка закончилась, на сцену вышел комик. Он был так же стильно худым, как и стильно одетым.

Дэйви оглянулся, надеясь снова увидеть Аню, но не смог заметить ее в толпе. Он подумал, вернется ли она вообще. Рассматривая задымленный зал, он заметил, что боковая дверь открывается. Чернокожая женщина вышла первой; Седрик последовал сразу за ней. Он проводил ее обратно до столика.

Она двигалась по-другому, медленнее, с меньшей энергичностью шагов. На ее губах блуждала томная улыбка. Седрик усадил ее, коснулся плеча и ушел. Другие женщины наклонились к ней и начали болтать. Она закрыла глаза, улыбаясь и мягко кивая.

- ...но, кажется, что все боятся смерти, я прав? - спросил комик. – Я же смотрю на это так. Мертвым людям не приходится иметь дело с общественной парковкой, понимаете, о чем я?

Раздался жидкий смех.

- ...однажды у меня умерла девушка, - продолжил комик. - Прямо во время секса. Она делала мне минет и вдруг умерла.

Несколько тихих смешков.

- Единственной хорошей вещью было то, что она не подавилась, когда я кончил ей в рот.

Рев смеха и аплодисментов.

Рука опустилась на плечо Дэйви, и он резко поднял голову.

Аня улыбалась ему.

Дэйви начал вставать, но ее рука сжала его плечо, и она засмеялась.

- Нет, нет, не вставай, - сказала она, садясь сама.

На ней было простое черно-белое платье с тоненькими бретельками. Ожерелье из крошечных блестящих белых бусин свисало с тонкой шеи.

Дэйви улыбнулся и наклонился к ней.

- Я... я очень впечатлен. Вы потрясающая танцовщица. На самом деле, я никогда ничего не видел, - он прочистил горло, - подобного этому.

- Спасибо, Дэйви.

- На самом деле, - продолжил он, - я никогда раньше не видел заведения, похожего на это. Я потрясен.

Она подняла руки под подбородком, положив локти на стол.

- Мы очень гордимся им.

Дэйви поднял бровь.

- Мы?

- Что-нибудь выпить? - спросила официантка, появившись рядом.

- Да, - ответила Аня. – Фирменный напиток для меня и еще один для моего друга.

- О, нет, - сказал Дэйви. - Я не...

Аня положила свою прохладную ладонь на его пальцы, отчего всю руку Дэйви начало покалывать. Она наклонилась к нему.

- Это за мой счет, - сказала она.

Официантка ушла.

Рука Ани оставалась на его руке.

- Знаешь, не каждый день, - произнесла она, - преданный поклонник останавливает меня на улице.

Она медленно убрала руку.

- Этот танец... - вымолвил Дэйви.

- Нескромный, не так ли? - oна лукаво улыбнулась.

- Я узнал песню.

- Да? Ты прихожанин, Дэйви? - oна косо посмотрела на него и ухмыльнулась.

- Ну, уже нет. Я ходил в церковь, когда был мальчиком. Но я давно, - усмехнулся он, - свернул с пути истинного.

- Как и все мы, - Аня оглядела клуб. - Да, развлечения здесь немного необычные. Типа этого, - oна кивнула в сторону комика. - Его юмор слишком... о, слишком темный, я полагаю, на вкус большинства. Но он вписывается в концепцию заведения.

- Женщина с белыми волосами, - поинтересовался Дэйви. - Она всегда носит маску?

- Всякий раз, когда выступает перед кем-то. Шиде любит театральность. Она предпочитает окружать себя тайной. Ты уже встречался с ней раньше. Большую часть времени она работает в клетке выдачи жетонов в "Шоу Девочек".

- Так это была она? - спросил Дэйви, его брови удивленно поднялись. – Там было так темно, что я ее не разглядел.

- Видишь, что я имею в виду? - oна нарочито сузила глаза и произнесла громким шепотом - Тайна!

Официантка вернулась и поставила напитки. Анин был в высоком прозрачном бокале; он выглядел коричневато-красным и казался густым.

- Что это? - спросил Дэйви.

- Фирменный напиток. Он только для сотрудников и членов клуба.

- Так это закрытый клуб только для членов?

- Не закрытый, нет. Но не являющиеся членами должны платить больше и резервировать места заранее.

- А как стать членом?

Она улыбнулась.

- Список ожидания очень длинный. И это дорого. Очень дорого.

Внимание Дэйви разрывалось. Он был очарован тем, что окружало его, но не мог отвести глаз от Ани. Та сделала глоток, достала сигарету и закурила. Каждый уголок ее лица, ее тела радовал глаз; каждое ее движение казалось прекрасным.

Одна сторона ее рта поднялась в полуулыбке.

- Куда ты смотришь? - тихо спросила она.

Он моргнул и отвернулся.

- Извини, - посмотрев снова на закрытую дверь на другой стороне зала, он спросил, - что там?

- Почему ты спрашиваешь?

- Просто любопытно, - oн пожал плечами.

Ее пальцы обвились вокруг бокала, а ноздри изысканно раздулись.

- Уборные, - кратко сказала она.

По выражению ее лица можно было понять, что она даже не пытается скрыть неправду в своем ответе. Казалось, его любопытство забавляло ее, но легкий холодок в глазах подсказывал, что данную тему лучше не развивать.

Дэйви отпил свой напиток. Он был крепче первого и пошел тяжело.

- Ты еще будешь танцевать сегодня вечером? - спросил он.

- Еще один раз, и потом я свободна.

- А у тебя есть какие-нибудь планы после работы?

- Собираюсь пойти домой. А что?

- Ну, я подумал, может быть, мы могли бы пойти куда-нибудь выпить или что-то еще.

Что я делаю? - подумал он. – Бет только что ушла от меня, Кейси хочет что-то начать, а я бегаю за этой незнакомкой, которая... - eго глаза медленно скользнули по ее идеальному лицу, - ...которая абсолютно великолепна.

- Мы уже выпиваем здесь, - сказала она.

- Я имею в виду, куда-нибудь, где немного потише. Я бы... - он проигнорировал свои раздумья и скрестил руки на столе, наклонившись к ней.

Аня немного откинула голову назад и подняла бровь, подыгрывая ему.

- Я бы хотел узнать тебя получше, - вымолвил он.

Она улыбнулась с удовлетворением.

- Ты уверен в этом, Дэйви?

- Да.

- Ты уверен, что это хорошая идея?

- А почему бы и нет?

Она курила сигарету и пила напиток, закрывая глаза, когда край бокала касался ее губ.

- Конечно же, у тебя есть жена? Или подруга? - спросила она. - Ты кажешься хорошим, респектабельным парнем. Я думаю, у тебя кто-то есть.

- Ты говоришь так, будто ты не симпатичная и не респектабельная.

- Ну, - oна пожала плечами. - Некоторые так не думают.

- Я не некоторый. Ты для меня выглядишь очень милой. И меня... меня очень тянет к тебе.

Она усмехнулась с закрытыми губами, внимательно посмотрела на него, затем встала, потушив сигарету.

- Ну? - спросил Дэйви. - Как насчет этого?

Она подняла свой напиток, как будто собираясь отпить, мгновение подумала, затем поставила его обратно на стол.

- Встретимся в фойе после моего следующего выступления, - сказала она, положив руку на бокал. – Пойдем ко мне домой.

Дэйви кивнул, чувствуя себя неловко под ее пристальным взглядом.

- Ты не будешь допивать свой напиток? - спросил он.

Она покачала головой.

- Мне это уже не нужно.

7

В тот момент, когда Дэйви вошел в темную, холодную квартиру Ани, она обняла его, приоткрыла рот и, приникнув к нему, провела языком по его губам.

Дэйви замер - отчасти потому, что поцелуй контрастировал с ее прохладным поведением, которое она демонстрировала до этого, и отчасти потому, что ее язык был поразительно холодным - затем медленно расслабился и обнял ее.

Аня отвела голову.

- Ты же не поведешь себя со мной, как мальчишка, а, Дэйви Оуэн? - спросила она. – Ты сам предложил встретиться.

- Да, я знаю. Я просто...

Она рассмеялась. Ее смех был наполнен искренним удовольствием.

- Не ожидал такого прямо сразу?

- Нет, - признался Дэйви. – Не ожидал.

- Но это то, чего ты хотел, не так ли?

Он кивнул.

Ее глаза внимательно осматривали его лицо.

- Ты очень слабый человек, Дэйви, - тихо произнесла она.

Он вздрогнул, так как вспомнил, что Кейси сказала ему накануне.

В тебе нет стержня.

- Почему ты это говоришь? - спросил он почти шепотом.

Она улыбнулась.

- Потому что ты здесь.

Взяв Дэйви за руку, Аня провела его через гостиную. Окна были открыты, и белые занавески на холодном ветру развевались, словно призраки. Пройдя по коридору, они очутились в спальне.

Она повернулась, снова поцеловала его, и сунула руку между пуговиц его пальто.

Дэйви судорожно вздохнул от холода ее ладоней сквозь рубашку. Она глубоко втянула его язык в рот. Когда Дэйви положил руки ей на спину, он почувствовал голую кожу, мягкую, как у ребенка, и прохладную от ночного воздуха. Она подняла одну ногу и прижала к его твердому бугру в штанах. Когда Дэйви отступил назад, чтобы снять пальто, он увидел, что платье уже лежало у ее ног. Он позволил пальто упасть на пол, а Аня, тем временем, скинула туфли и повела его за руку к своей кровати, откинула одеяло и начала расстегивать его штаны. Дэйви положил руки ей на груди и принялся ласкать их снизу своими пальцами.

Дэйви медленно раздевался дрожащими руками, пока она целовала его лицо. Он вспомнил выражение ее глаз, когда впервые увидел ее за заляпанным стеклом в кабинке, этот взгляд, который так много обещал. И этим обещанием был ее свежий, чистый запах и то, как его кожа покалывала, когда она касалась его. Аня спустила его трусы и поцеловала его эрегированный член, затем провела языком вверх по животу и груди к горлу. Он коснулся ее густых черных волос и поцеловал ее виски, ее глаза.

В темноте не существовало ничего, кроме ее кожи, ее запаха и ее рук, и в его жизни не осталось ничего, кроме ее грудей и губ, ее языка и ее зубов, мягко оттягивающих его плоть. Он не потерял работу, Бет не ушла от него, он не жил в огромном, грязном городе, сидящем на острове, подобно темному, приземистому зверю, ожидающему, чтобы проглотить всех, кто проходит мимо. Все его тело содрогалось от желания яростно наброситься на нее.

Он хотел, чтобы это продлилось подольше, поэтому заставил себя двигаться медленнее.

- Тебе нравится это, Дэйви Оуэн? - спросила Аня. Он не видел ее губы в темноте, но мог ощущать, как они движутся к его плечу. - Тебе все это нравится?

Дэйви попытался ответить, но не смог.

Она перевернулась и опустилась на колени рядом с ним; ее волосы легко скользнули по его лицу и плечам.

- Тебе нравится быть поверженным, да, Дэйви?

Быть поверженным? - подумал он, но слова растворились в его голове и улетучились, словно пар от дыхания холодной ночью. Он провел руками по ее стройному телу, когда она наклонилась вперед и поцеловала его шею и уши, его горло и грудь.

Дэйви попытался ответить взаимностью, поцеловать и дотронуться до нее, но его энергия, казалось, утекала из тела через каждый участок плоти, затронутый ее языком, ее губами, ее пальцами.

Аня обхватила пальцами его влажный член и стала медленно водить рукой вверх и вниз.

Дэйви застонал и приподнял тазовую часть.

Она осторожно потерла большим пальцем по головке его члена и слегка коснулась его яичек кончиками пальцев.

- Хочешь снова оказаться у меня во рту? - прошептала она.

Он хотел ответить, но губы не слушались. Он кивнул, закрыв глаза, выпятив подбородок, и Аня прижалась к нему губами, дразня своим ртом, проводя кончиком языка по нижней части пениса, а затем, как и в кабинке, она полностью погрузила его член в рот до самого паха, и начала двигать головой вверх и вниз, вверх и вниз, в то время как все тело Дэйви извивалось и дергалось на матрасе. Он глотнул воздух и застонал, касаясь ее головы рукой; она была настолько слаба, что Оуэн не смог ее поднять и тяжело опустил на кровать.

Аня повернулась, не вытаскивая член изо рта, и ее ноги оседлали лицо Дэйви. Кожа ее бедер казалась атласом на его щеках, а лицо Оуэна мягко уткнулось в ее лобковые волосы и мясистые половые губы. Он сунул язык внутрь, желая доставить ей удовольствие, но волны ощущений, проходящих через него, мешали сконцентрироваться.

Аня начала энергично сосать. Дэйви слышал ее чавканье и чувствовал, как ее пальцы крепко сжимают его бедра. Он почувствовал внезапное ощущение истощения, ощущение опустошенности, похожее на опорожнение полного мочевого пузыря, но без чувства облегчения. С каждым ее глубоким глоточным глотком его пронзала дрожь, а с каждым приступом дрожи – блаженная слабость. Он опустил голову на подушку, не в силах ее удержать. Аня, пока сосала, елозила по его лицу. Тело Дэйви беспомощно поникло под ней. Он не мог ни двигаться, ни как-то участвовать в процессе, только чувствовать.

Только когда она наконец остановилась и подняла голову, Дэйви пришло в голову, что он еще не кончил.

Аня оторвалась от его лица, развернулась и села на него. В ее движениях содержалась какая-то контролируемая ярость, то, как она оседлала его, наклонившись вперед, пока ее груди не оказались качающимися чуть выше его лица.

Дэйви хотел зарыться между ними, но не мог поднять голову. Его тело стало тяжелым, как железо.

Сунув руку под шею Оуэна, Аня подняла его голову к своим грудям. Дэйви открыл рот и лизнул их, вдыхая мускусный запах ее кожи. Пот тек по его бокам, по ребрам, но она оставалась сухой, гладкой и прохладной.

Аня откинулась назад, и с удивительной силой подняла его вместе с собой, взяв одной рукой между плеч, а другой - за голову. Она прижала его лицо к своей шее.

- Укуси меня, - прошипела она, не теряя ритма своих движений. - Укуси меня, Дэйви.

Он попытался поцеловать ее, но она не позволила, продолжая толкать его голову обратно к своей шее.

- Укуси меня!

Укусить ее? Он не мог... сделать... это...

- Я сказала, укуси меня, Дэйви Оуэн!

- Я... я не могу...

Она опустила его голову, прижимая его открытый рот к своей шее чуть ниже уха. Она давила сильнее и сильнее; Дэйви находился на грани оргазма, его тело напряглось, глаза сжались, и он сомкнул челюсти, смутно чувствуя, как зубы пронзают ее кожу.

Она дернулась на нем, застонав ему в ухо.

Дэйви приглушенно вскрикнул, когда кончил в нее. Его губы были мокрыми от липкой теплой жидкости, и он провел языком по ее коже, всасывая ее.

- Соси! – задыхаясь вымолвила она. - Соси, Дэйви, высасывай это...

Дэйви почувствовал, что проваливается; тьма вокруг него сгустилась.

Все исчезло...

* * *

Когда Дэйви проснулся - он не знал, сколько прошло времени - Аня стояла на коленях между его ног. Ее силуэт вырисовывался в мягком свете ванной; она нежно протирала ему промежность теплой влажной тканью.

Дэйви открыл рот, чтобы что-то сказать, и его губы еле раскрылись, липкие и сухие. Во рту ощущался резкий, неприятный вкус. Аня протянула руку и погладила его губы уголком белой ткани.

- Как долго я спал? - спросил он.

- Недолго. Но уже поздно, - oна встала с кровати и пошла в ванную. - Тебе пора идти.

Дэйви сел и свесил ноги с края кровати. Его конечности казались слабыми, а в промежности пульсировала тупая боль.

Когда Аня вышла из ванной, на ней был тяжелый черный халат, доходивший до пола.

- Если хочешь, ты можешь воспользоваться моей ванной, прежде чем уйдешь, - сказала она.

Дэйви встал, поднял разбросанную одежду и направился в ванную. Он умыл лицо холодной водой, сполоснул рот и встал над унитазом, чтобы помочиться. Прикосновение к члену заставило его вздрогнуть; он был чувствительным, а в одном месте конкретно болел.

Порез. Розовый с красными прожилками. Он осторожно потер пальцем и поднял руку. Кровь.

Он глубоко вздохнул, медленно выдохнул и наклонился к краю раковины. Комната, казалось, немного наклонилась; в голове чувствовалась пустота.

Облегчившись и начав одеваться, Дэйви заметил тряпку, висящую на краю ванны. Она была окрашена темно-красным.

Это не порез, - внезапно подумал он. Он понял, что знал это с тех пор, как впервые обнаружил в комнате отдыха издательства "Пенн". Он внимательно рассмотрел две маленькие ранки; проколы. Это укус.

Дэйви заглянул в приоткрытую дверь и увидел, как Аня ходит по темной комнате. Несмотря на то, что он прополоскал рот, Оуэн по-прежнему ощущал какой-то... металлический вкус. Медный вкус.

Укуси меня, Дэйви...

Соси, высасывай это...

Он поспешно оделся и пошел в спальню. Аня приблизилась к нему и улыбнулась.

- У тебя есть деньги на такси? - спросила она.

Он кивнул и начал:

- Я хочу знать, что...

Аня взяла его за руку, и он умолк, едва она посмотрела ему в глаза. Горло Оуэна сжалось, когда она провела его через квартиру к двери.

- Спокойной ночи, Дэйви Оуэн, - сказала она, стоя перед выходом.

Он открыл рот.

Что ты сделала со мной? - хотел он спросить. – Что с тобой не так?

Но, взглянув в ее глаза, он почувствовал спокойствие, утешение, а также увидел в них невысказанные обещания.

- Я... увижу тебя снова? - спросил он натянутым голосом.

- Конечно. И скоро, - ответила она. Затем, закрывая дверь, очень тихо добавила. - Тебе придется.

Замок щелкнул с другой стороны двери.

8

Когда Бет шла по проспекту "С" к дому Винса, снова хлынул дождь. Она достала из сумки складной зонтик и открыла его. Шум ливня напоминал пулеметный огонь над ее головой.

Уйдя от Дэйви рано утром, она пошла прямиком в квартиру Винса и открыла ее своим ключом; когда она уходила девять месяцев назад, Винс не стал просить вернуть его. Бет положила свои вещи в спальню и приняла душ. Чуть позже она пошла на работу, и на тот момент Винс все еще не показался.

Бет задавалась вопросом, вернулся ли он уже сейчас. Как он отреагирует, увидев ее?

Впереди четверо очень крупных мужчин садились на мотоциклы, припаркованные у обочины. Один из них бросил через плечо бутылку, когда плюхнулся всей своей массой на сиденье. Бутылка разбилась о тротуар.

Бет обошла осколки стекла и сморщила нос от сильного запаха виски.

- Эй, сладкие щечки! - крикнул один из мужчин.

Она проигнорировала его и поспешила дальше.

Бет подумала о Дэйви, надеясь, что он не будет слишком подавлен ее уходом. Она не подходила для него; Дэйви мог подарить много любви, но он должен был отдать ее кому-то еще, тому, кто знал, как ее принять.

Она поднималась по ступенькам дома Винса, когда кто-то открыл выходную дверь. Бет свернула зонт и посмотрела на улыбающееся лицо мужчины, который открыл ей дверь. У него были зачесанные назад волосы, выщипанные брови, кривые зубы и шип на правой щеке.

- Привет, - проскрежетал он, когда Бет вошла. После того, как она не ответила, мужчина процедил: - Пизда, - и потопал прочь.

Поднявшись наверх, она сунула ключ в замок и открыла дверь. Бет услышала голос Винса еще до того, как оказалась внутри.

- Ну, ни хера себе! - громко сказал он. - Смотрите, кто приполз!

Она закрыла дверь и повернулась к нему.

В квартире оказалось темно и душно. Все окна были закрыты, и единственный освещением являлась флуоресцентная лампа над плитой в маленькой кухоньке. В спальне мерцал свет свечей. Он занимался бизнесом.

Винс был одет в расстегнутый белый халат, доходящий до колен, а его изможденное тело являлось голым, за исключением синих трусов. Макушка головы выглядела почти лысой, а темно-каштановые волосы спутались и поредели по бокам. Лицо блестело от пота, а глаза были широко раскрыты.

- Я не приползла, Винс, - спокойно сказала она. - Я просто вернулась, вот и все. Если ты не хочешь меня видеть, дай мне день или около того, чтобы...

Он бросился через комнату к ней так внезапно, что она вздрогнула, ожидая, что он ударит ее.

- Почему бы мне не хотелось тебя видеть, детка? - выдохнул он. Он обнял ее и притянул к себе, пока их носы не соприкоснулись. - Скучал по тебе, детка. У меня все замечательно. Напряг с копами закончился. Бизнес идет хорошо. У меня прямо сейчас в спальне находится одна клиентка. Все чертовски здорово.

- Я рада, Винс, - сказала она, пытаясь улыбнуться.

- Так с чего ты вернулась, детка? У твоего дружка закончились деньги? У него не встает? Не хочет полизать тебе? Почему?

Бет узнала взгляд в его глазах, запал в его движениях; Винс находился под кайфом. Возможно, декседрин. В подобном состоянии он являлся бомбой замедленного действия; его настроение могло измениться в одно мгновение.

- Просто не сработало, Винс. Это все.

Он запустил пальцы в ее волосы, сжал их в кулак и оттянул ее голову назад. Не сильно, но крепко.

- Знал, что ты вернешься. Знал, что будешь скучать по мне. Но ты не должна была появляться так внезапно, понимаешь? Мог бы перерезать тебе горлышко, детка. С моей работой нервы никуда не годятся. Сечешь?

- Извини, Винс. Не думала, что ты будешь против.

- Все еще так думаешь, да? - он неприятно ухмыльнулся.

- Виииинс! - заныла девушка из спальни.

Он отпустил ее волосы и отступил назад.

- У меня тут дела, детка, - oн пошел к спальне. - Да, дела как обычно. Не думала же ты, что я буду ждать тебя, а? Нет?

- Конечно нет, Винс, - oна положила сумку и сняла пальто.

Винс вошел в спальню и заорал:

- Убирайся отсюда на хрен!

- Но Винс, я хочу...

- Я сказал вон!

Бет услышала шуршание и шепот.

- Нет, - сказал Винс.

- Пожалуйста... пожалуйста, Винс.

Резкий шлепок заставил Бет закрыть глаза. Бизнес, как обычно.

- Одевайся и выметайся, - прорычал Винс.

Через мгновение из спальни вышла болезненно худая молодая девушка в грязной одежде - в лучшем случае семнадцати лет. Она проковыляла через комнату и тихо закрыла за собой выходную дверь. Бет услышала, как она споткнулась и заплакала в коридоре.

Бет вошла в спальню, где Винс убирал с кровати стопку одежды и грязное белье. На тумбочке она увидела горящую свечу, небрежно накинутый на стойку ремень, шприц и пару мокрых ложек.

Винс сбросил с себя халат и плюхнулся на кровать, безумно ухмыляясь. Его эрегированный член торчала из трусов.

- Давай, детка, - сказал он, поглаживая матрац дрожащей рукой. - Хочу поприветствовать тебя дома.

- Я очень устала, Винс. Я не спала прошлой ночью и работала в...

Улыбка похолодела.

- Блядь, ты думаешь, это отель? - oн приподнял задницу и стянул трусы. – Маленькая красотка не делает херню. Та девка слишком обдолбанная. Хороший клиент, всегда находит деньги, но делает минет, как дохлая рыба, а у меня еще осталось немного пороха, детка, так что... - он хихикнул, - тащи сюда свою маленькую задницу.

Бет потерла глаза. Когда она убрала руки, Винс дергал себя за член; его глаза были наполовину закрыты, а кончик языка блестел в уголке рта.

- Давай, детка, иди сюда, сейчас же, - выдохнул он. Его рука замедлилась, а глаза приоткрылись. – Либо ты отсосешь мне, либо я тебя выставлю.

Она начала раздеваться.

- И сколько раз я говорил тебе, - сказал он, - открой гребаное окно, а то здесь, как в могиле!

Бет открыла окно и закончила раздеваться, зная, что утром он будет лучше. Обычно в первые пару часов дня Винс являлся почти милым парнем.

* * *

Уолтер Бенедек снова присутствовал на свадьбе своей сестры.

Дорис стояла у алтаря лицом к Вернону. Бенедек сидел на скамье спереди, потея в жестком колючем костюме.

Преподобный говорил, но очень тихо. Прозвучало, будто он сказал:

- Вы можете порвать невесту.

Бенедек наклонился вперед и схватился за спинку скамьи перед собой.

Вернон приподнял фату Дорис и улыбнулся, дернув губами на зубах.

- Нет! - крикнул Бенедек, поднимаясь на ноги. - Нет, поцеловать невесту!

Глаза Дорис были закрыты, а голова откинута назад; она нежно улыбалась в ожидании поцелуя. Вернон наклонил голову вперед и погрузил зубы в мягкую кожу ее горла, резко отодвинувшись назад, когда кровь хлынула из отверстия и запятнала белоснежное платье. Вырванный клок кожи свисал с его рта.

- Поцеловать невесту, черт тебя побери! - взревел Бенедек. - Поцеловать ее!

Вернон повернул голову к Бенедеку и улыбнулся, сжимая в зубах ошметок мяса, затем сильно плюнул. Окровавленная плоть шлепнулась на щеку Бенедека и прилипла. Пока Дорис дергалась, задыхаясь, отчаянно вцепившись в свой воротник, Вернон прижался лицом к дыре в ее горле. Затем начал кусать и сосать.

- Нет, поцеловать ее, черт возьми! - рыдая закричал Бенедек, выскакивая в проход.

Что-то держало его ноги, цепляясь за них. Он посмотрел вниз.

Пол был покрыт волосами. Светлыми волосами - волосами Дженис - спутанными кровью. Они обвивали его лодыжки, как мокрые водоросли.

- Нет! – заорал он. - Нет, нет, поцеловать невесту, это моя сестренка, и ты должен был ее поцеловать!

Он проснулся в объятиях Джеки.

- Это сон, Уолтер, только сон, все хорошо, - прошептала она.

Он чувствовал ее губы на ухе, ее пальцы в своих волосах. Его лицо было мокрым от слез.

- Прости, - прохрипел он.

- Не извиняйся, - eе голос был мягким, а дыхание - неровным от сна.

- Я... я не могу... - oн глубоко вздохнул и со стоном выдохнул. - Я хочу найти его, Джеки. Я хочу найти этого ублюдка и убить его.

* * *

Кейси вынырнула из беспокойного сна от звука рыданий Лизы в соседней комнате. Она разговаривала по телефону и ругалась с Селигом с тех пор, как Кейси вернулась домой. Когда Лиза повышала голос, некоторые слова становились отчетливо слышимыми.

- ...ждешь от меня после этого... тогда я хочу тоже самое и от тебя...

Дождь стучал по маленькому окну в комнате Кейси. Скоро должны были начаться месячные, и она чувствовала себя больной и раздражительной. Она была раздражена продолжающимся спором между Лизой и Селигом; ее раздражали люди, с которыми приходилось работать, в особенности теперь, в отсутствии Дэйви, делавшего ее работу более терпимой. Единственным, кто ее не раздражал, являлся сам Дэйви.

Кейси было очень приятно видеть продемонстрированную им некоторую зрелость, долю самоуважения и то, что он не бросился из одной связи в другую. Он давал себе немного времени для перегруппировки.

Может быть, когда они будут вместе, то действительно смогут насладиться друг другом. Кейси считала, что они это заслужили.

Она взяла сигарету из тумбочки и зажгла ее, когда вдруг из комнаты Лизы донесся резкий крик. Она услышала, как громко хлопнула трубка телефона. Несколько мгновений спустя телефон зазвонил и был поднят на первом звонке.

Когда Кейси покинула Дэйви, тот выглядел не очень здорово. Она надеялась, что он хорошо выспится ночью и утром будет чувствовать себя лучше. Она хотела расшевелить его, чтобы он нашел новую работу.

Кейси улыбнулась своей нетерпеливости, затем протянула руку и затушила сигарету в пепельнице.

* * *

Дэйви лежал обессиленным в кровати, но не мог уснуть. Некоторое время он думал о том, чтобы встать и порисовать, но чувствовал себя слишком слабым. Он включил радио возле своей кровати, но джаз, заигравший оттуда, показался неуместным. Громкость была небольшой, но от музыки казалось, что в кожу головы вонзаются иглы, поэтому он выключил ее.

Обычно мягкие простыни на его кровати теперь царапали кожу, как наждачная бумага, поэтому он сбросил верхнюю и раскрылся.

В спальне было жарко и душно, но когда он попытался встать, чтобы открыть окно, то чуть не упал от головокружения.

Он не должен видеть ее снова. Он будет держаться подальше от этого грязного заведения на Таймс-Cквер и этого роскошного клуба с его извращенными развлечениями. И он будет держаться подальше от этой больной женщины. Этой больной... красивой... мягкой... женщины...

- Мы живем в очень больном мире, Дэйви, - однажды сказала ему мать по дороге домой из церкви. Они миновали женщину, спящую прямо на дороге; его мать отвернулась и фыркнула. – Очень больном, - продолжила она. - И единственное лекарство - это Иисус. Я когда-нибудь умру, но ты всегда можешь обратиться к Иисусу. Помни это.

Дэйви внезапно почувствовал ледяной холод, словно с него содрали кожу, а голые кости выставили на мороз. Он натянул шершавые покрывала на свое тело и свернулся, дрожа, под ними.

Когда, наконец, он отключился, ему приснился сон.

Он жестоко трахал Аню, кусая ее кожу, а его мать стояла над ними и орала гимны изо всех сил, выкрикивая после каждого куплета:

- Иисус - единственное лекарство! Единственное лекарство!

И где-то глубоко в своем смутном сне Дэйви был залит кровью...

9

Пепельница Кейси заполнилась. Пепел был разбросан по столу, а на керамическом ободке дымился бычок.

На середине вычитывания истории для журнала "Потерянная и найденная любовь", она зажгла спичку и закурила еще одну сигарету, выдувая дым из легких.

Кейси не могла сосредоточиться на статье. Она звонила Дэйви три раза за утро и не получила ответа. Он мог проснуться после того, как она ушла прошлой ночью и отключить телефон перед сном, но наверняка включил бы его обратно этим утром. Ведь она говорила ему, что позвонит.

Кейси вздрогнула от руки, опустившейся на ее плечо. Чед склонил голову рядом с ней и заговорил прямо на ухо:

- Эй, дорогая, как насчет обеда?

Она отмахнулась от него.

- А что насчет обеда, Чед?

- Ты сегодня кушаешь одна?

- Да.

- Не вижу смысла в этом.

- Мне не до этого сегодня, Чед. Хорошо?

- Ладно. Как насчет завтра?

Она развернула свое кресло и встала так внезапно, что Чеду пришлось отойти в сторону.

- Я не имела в виду, что мне не до обеда, - отрезала она. - Я имела в виду, что мне не до тебя. Ни сегодня, ни завтра и ни через неделю. Хорошо?

- Отлично, - прощебетал он с оптимизмом, от которого кровь в венах Кейси похолодела.

Она схватила пальто и вышла из кабинки. Чед стоял в дверях со сложенными руками.

- Я просто подумал, что поскольку Оуэн ушел, ты будешь...

- Не приплетай его, Чедвик! - oна пыталась говорить шепотом, но была так зла, что слова прозвучали резким хрипом. – То, что он свалил с этой помойки, было лучшее, что он когда-либо сделал, но, на самом деле, он получил бы повышение, если бы ты...

Она хотела сказать: если бы ты не трахнул эту гадкую кучу жира! Но она знала, что слух дойдет до мисс Шуман, а Кейси планировала еще немного продержаться на работе.

- Что? – переспросил он.

Она вынула сигарету изо рта и выпустила дым в его направлении, ответив:

- Ничего.

После чего вышла из комнаты.

Чед последовал за ней.

- Знаешь, - сказал он, - насколько я слышал, он не ушел сам. Его выгнали, если ты понимаешь, о чем я, - oн усмехнулся.

- Насколько я слышала, он ушел, и я слышала это от него самого.

Она выскочила через большую дверь в вестибюль.

Чед шел всего в шаге от нее.

- Ну да, - произнес он, - конечно, именно это он и сказал бы тебе.

Кейси так сильно нажала кнопку лифта, что кончик ее пальца онемел. Двери мгновенно открылись, и она вошла внутрь.

- Ты не мог бы пойти по лестнице? - огрызнулась она, когда Чед последовал за ней.

Она нажала кнопку "L" большим пальцем.

- Я хочу поговорить с тобой.

Она отвернулась от него и выпустила дым на табличку "НЕ КУРИТЬ" на стене. Двери лифта закрылись, и кабина начала опускаться.

- Кейси, - начал он, и его голос внезапно понизился. - Я понимаю.

- Понимаешь, что? - спросила она.

- Почему ты относишься ко мне подобным образом. Ты мило ведешь себя с Дэйви, потому что... ладно... - oн пожал плечами, затем протянул руку и прислонился к стене. - Потому что он не представляет собой угрозу. Но ты стараешься держаться от меня подальше, потому что... потому что боишься своего влечения ко мне.

Челюсть Кейси отвисла, и она принялась говорить ему, что в нем столько дерьма, что даже его уши воняют, но Чед шагнул вперед и положил руку ей на шею, сунул пальцы в ее волосы и притянул лицо к себе, сморщив крошечный рот.

Кейси ахнула и отстранилась, одновременно сунув сигарету в нагрудный карман его пиджака.

Чед отскочил от нее и начал хлопать по дымящемуся карману.

- Что... Господи Бо... это... это новый костюм! - запричитал он, его голос повысился до визга.

Кейси глубоко вздохнула.

- В следующий раз, - процедила она сквозь зубы, - это будет твой глаз.

Лифт остановился, и двери открылись.

- Это дерьмо может сработать с ней, - прошипела Кейси, когда вышла, - но не со мной.

Рука Чеда замерла на дюйм выше кармана, осторожно держа бычок между большим и указательным пальцами. Его лицо окаменело.

- С кем? - спросил он.

Кейси повернулась и прижала руку к краю двери лифта. Она не могла сдержаться.

- Мне любопытно. Чедвик, она когда-нибудь была сверху?

Рот Чеда захлопнулся, и его маленькие ноздри раздулись.

Кейси убрала руку, и двери закрылись.

- Ублюдок! - прошептала она себе под нос, вытирая рот тыльной стороной ладони, будто он и в самом деле поцеловал ее.

Сама мысль об этом заставляла ее чувствовать себя грязной.

Она подошла к таксофонам в вестибюле здания, бросила четвертак в прорезь и набрала номер Дэйви.

После восьми гудков он не ответил.

Она вздохнула и повесила трубку. Покидая здание, чтобы отправиться на обед, Кейси подумала: Пожалуйста, Дэйви, пусть у тебя все будет в порядке.

* * *

Бенедек устало вышагивал по тротуару напротив "Шоу Девочек", держа руки в карманах пальто, низко надвинув шляпу на лоб, пока его колени, казалось, не начали подгибаться под тяжестью его веса. С противоположной стороны улицы стояла скамейка, но она была грязная, и к тому же Уолтер замерз. Единственной альтернативой являлся китайский ресторан Лима, самый быстрый восточный способ заработать язву в Нью-Йорке. Он вошел внутрь, заказал чай и несколько печенек, после чего сел у окна.

Он мало спал прошлой ночью. Джеки настояла, чтобы днем он оставался дома.

- Я отменю свои встречи, - сказала она. - Сегодня у меня нет ничего важного, ничего такого, что не может подождать. Я останусь с тобой и...

- Я не могу просто сидеть здесь, Джеки, - тихо прервал ее Бенедек. - Я должен организовать кремацию, и я просто не могу оставаться здесь. Иди на работу. Со мной все будет в порядке.

Он съел легкий завтрак, позвонил в несколько похоронных агентств, пока не нашел одно с разумной ценой, а потом отправился туда и договорился насчет того, чтобы его сестру и племянницу превратили в две маленькие кучки пепла.

Он сидел в шикарном, мертвецки тихом офисе, слушая представительного, носящего парик мистера Бирнбаума о "наших различных планах, каждый из которых разработан для вашего удобства", все время думая: Я засунул их в гигантскую духовку и сжег до серого мелкого пепла, который можно сдуть одним вдохом.

После этого он взял такси до Таймс-Cквер.

Уолтер откусил печенье. Когда он жевал, к губам прилипло несколько крошек.

День стоял пасмурный и облачный; шины машин поднимали брызги, проезжая по лужам.

Мимо прошел мужчина с опущенной головой, громко разговаривающий с тротуаром - что-то о сокращении расходов и цветов.

Бенедек задавался вопросом, появится ли Вернон когда-нибудь вновь в "Шоу Девочек". Он подносил ко рту еще одно печенье, когда заметил молодого человека, которого видел накануне. Мясной рефрижератор медленно проехал мимо, загородив обзор Бенедека, и он, вскочив, чуть не опрокинул столик. Чай выплеснулся из чашки, и печенья разметались по столу. Бенедек поспешил к двери, протиснулся в нее и встал на обочине, наблюдая.

Грузовик проехал, и Бенедек увидел мужчину как раз перед тем, как он прошел через черные занавески. Без сомнения, это был тот же самый парень. То же пальто, та же походка. Хотя...

Вчера парень выглядел дезориентированным и шатающимся, когда выходил из "Шоу Девочек". Сегодня он, казалось, заходил туда в таком же состоянии.

Бенедек поднял руку в сторону встречного движения и выскочил на проезжую часть. Раздался гудок автомобиля, и водитель сердито прокричал проклятия, махнув кулаком в сторону Бенедека.

- Да, - прорычал Бенедек, раздраженно махая рукой мужчине, - а твоя мамаша сосет сопли, приятель.

Перебравшись на другую сторону, он оказался перед входом в "Шоу Девочек". Он вытащил сигарету, закурил и начал ходить взад-вперед. Вероятно, идти за парнем, будет плохой идеей. Наверное, лучше всего дождаться, когда он выйдет.

Да, - подумал он, - я подожду.

* * *

Дэйви сунул долларовую купюру под решетку и сказал:

- Жетоны, пожалуйста.

Женщина в темноте - Шиде - молча уронила жетоны в его руку. Он пошел по грязному коридору.

Он спал допоздна и проснулся с криком. Неопределенная дурнота мешала ему есть; он даже не смог выпить кофе. Лицо, отразившееся в зеркале в ванной, было напряженным, щеки ввалились, а под запавшими глазами темнели пятна. Во рту ощущался резкий вкус, металлический и липкий. Он долго смотрел на себя, задаваясь вопросом, что с ним не так.

Телефон зазвонил; на третьем звонке он отключил его, не в силах больше выносить пронзительный звук. Он вернулся в комнату и устало рухнул на диван перед телевизором. Затем уставился в него, не воспринимая изображение на экране.

Он укусил ее. Она заставила его укусить ее. Он вспомнил крепкую хватку ее руки на своем затылке, когда она прижимала его рот к своей шее.

Укуси меня.

Возвращаясь к дивану, он начал грызть ногти, пока на одном из них не добрался до мяса, и из маленькой ранки не показалась капелька крови. Когда он положил палец в рот, приступ головокружения вынудил его лечь.

Когда Дэйви пришел в себя, он надел пальто и пошел к Ане, чтобы спросить, что она с ним сделала.

В кабинке он бросил жетоны в коробку. Когда панель поднялась, он крепко сжал скрещенные на груди руки.

Я не должен быть здесь, - подумал он. – Я должен быть дома в постели, я болен, я не должен быть здесь, почему я здесь?

Когда он увидел ее, то понял, почему. У него сразу стал твердеть, и Оуэн отвел взгляд, злой и пристыженный.

Когда панель перестала гудеть, он поднял голову.

- Твоя шея, - выдохнул он.

Там не было никакого следа от укуса.

Когда она увидела его, ее знойный взгляд растаял, а лицо стало отрешенным.

- Не здесь, - категорически сказала Аня, ее голос был приглушен, и она пропала из его поля зрения.

Панель начала закрываться.

- Я просто хочу поговорить с тобой, - быстро произнес Дэйви. - Я хочу...

- Не здесь.

Панель захлопнулась.

По ту сторону щели что-то задвигалось. Когда Дэйви посмотрел вниз, он увидел ее рот, обрамленный грубыми деревянными краями. Аня тихо проговорила:

- У меня перерыв в три. Два часа. Встретимся перед моим жилым домом.

- Но я просто хочу поговорить с...

- Позже.

Она ушла.

Кабинка внезапно показалась меньше, темнее. Пахло потом и сексом. Дэйви открыл дверь и поспешно вышел, думая о гладкой, неповрежденной коже ее шеи.

Через несколько мгновений после того, как Дэйви вывалился на тротуар, глубокий лениво звучащий голос рядом с ним произнес:

- Извините?

Он проигнорировал его.

- Сэр? Извините.

Дэйви обернулся, ожидая увидеть одного из бродяг, просящего четвертак. На него смотрел высокий мужчина с вытянутым обвисшим лицом. Он улыбнулся Дэйви, довольный тем, что привлек его внимание.

- Меня зовут Уолтер Бенедек, - сказал он, идя рядом с Дэйви. - Я хотел бы задать вам пару вопросов, если вы не возражаете.

Дэйви почувствовал вспышку страха.

- О чем? - спросил он.

- Ну, - Бенедек затянулся сигаретой и бросил ее, - я репортер газеты "Таймс". Прямо сейчас я занимаюсь статьей про секс-индустрию.

Дэйви остановился и подозрительно посмотрел на мужчину.

- Вот, - Бенедек вытащил свой кошелек и показал Дэйви удостоверение личности. - Видите? "Нью-Йорк Таймс". Работаю там почти двадцать семь лет, - oн убрал бумажник. - Теперь готовлю данный материал. Это представлялось хорошей идеей, - oн развел руками. - Она процветает, верно? Но это не так просто. Никто не хочет говорить об этом.

Дэйви пошел дальше.

- О, конечно, некоторые соглашаются, но большинство из них, - он покрутил пальцами у виска, - немного того, понимаете, о чем я? Я увидел, как вы выходите из этого заведения, из "Шоу Девочек". Вы мне показались интеллигентным. Адекватным, - oн засмеялся. - Я хотел бы поговорить с кем-нибудь, конечно, на условиях анонимности, о том, каково это - ходить по подобным местам.

Дэйви нахмурился.

- Похоже на то, что это вы ходите за мной.

- Нет, нет, совсем нет. Видите ли, если я не напишу эту статью, ее передадут другому парню из нашего офиса, который принадлежит к типу морального большинства. А он считает, что Бог доверил ему миссию очищать город от скверны, если вы понимаете, о чем я. Я думаю, что рассказ должен быть объективным. Просто хочу услышать ваши мысли. Если у вас есть немного времени...

- Нет, - быстро произнес Дэйви, ускоряя шаг.

Бенедек не отставал от него.

- Давайте, я куплю выпить? Или обед? Мне нужно всего полчаса. Как насчет выпивки? Подходящая погода для хорошего горячего рома, а?

Не глядя на мужчину, Дэйви обдумывал предложение. Несмотря на одежду и плотное пальто, он чувствовал себя замерзшим и каким-то легким, будто сильно похудел. Горячий ром оказался бы очень кстати – если, конечно, он смог бы его в себе удержать. Звук чьего-то другого голоса - даже голоса незнакомца, в особенности голоса незнакомца – мог оказаться тем, что ему сейчас нужно.

- Мое имя не будет упоминаться? - спросил он.

- У вас вообще не будет имени, - ответил Бенедек.

- Хорошо. Полчаса.

- Отлично. Пойдемте. Я знаю хорошее место.

* * *

Бенедек посмотрел, как молодой человек скользнул в кабинку в тихом темном баре. Дэйви неосознанно хватался за перила, скамейки, стены и дверные косяки до самого бара, словно стараясь не упасть. Его веки казались такими набухшими, что, просто глядя на них, Бенедеку захотелось спать.

- Итак, Дэйви, где вы работаете?

- В издательстве. По крайней мере, работал. Я работал в издательстве "Пенн". Но я, ну... я ушел. Достало.

- Не обижайтесь на вопрос, - сказал Бенедек, удобно устроившись за столом, - но вы себя хорошо чувствуете?

Дэйви почесал подбородок и кивнул.

- У меня грипп.

Когда подошла официантка, Бенедек заказал два горячих рома, а затем закурил. Он достал блокнот и ручку и громко откашлялся.

- Что привлекает вас, - спросил он, - в таком месте, как "Шоу Девочек"?

Дэйви пожал плечами.

- Первый раз я пришел туда вчера. Мне было, я не знаю, любопытно. Моя девушка бросила меня в то утро, и я просто хотел отвлечься.

- Угу, - Бенедек делал записи, как будто это было самое настоящее интервью. - Вы когда-нибудь посещали подобные заведения раньше?

- Нет.

- Какова была ваша первоначальная реакция?

- Поначалу небольшое сожаление, что я зашел. Было грязно, темно и...

Официантка принесла напитки, и Бенедек заплатил ей.

- Послушайте, - сказал Дэйви, - вы уверены, что не хотите поговорить с кем-нибудь еще? Я имею в виду, что не часто посещаю подобные заведения.

- Сколько раз вы там были?

Дэйви засопел и посмотрел на свой напиток.

- Три раза.

- За два дня? Довольно часто. Почему вы вернулись? - Бенедек пригубил ром.

Дэйви поднял свой напиток и уставился на него. Он отпил, как ребенок, принимающий лекарства от кашля, и поставил бокал на стол. Его лицо напряглось, а губы сжались. Он виновато улыбнулся Бенедеку.

- Извините. Небольшие проблемы с желудком.

Бенедек кивнул на напиток Дэйви.

- Это пойдет вам на пользу. Итак, почему вы вернулись? Не нашли ничего лучше? Там нечто больше, чем просто пип-шоу?

- Почему бы вам не зайти и не посмотреть все самим?

Хороший вопрос, - подумал Бенедек.

- Потому что, - ответил он, - мое мнение не должно оказывать влияния на статью. Я хочу, сосредоточиться на ваших чувствах и чувствах других людей, которые посещают это заведение и подобные ему места. Я хочу представить точку зрения тех, кто там работает, и...

Брови Дэйви изогнулись.

- Вы разговаривали с персоналом? Я имею в виду из "Шоу Девочек"?

Бенедек был заинтригован. Казалось, он что-то зацепил.

- А я должен? – спросил он.

Дэйви сделал еще один глоток, не встречаясь взглядом с глазами Бенедека.

- Я просто... поинтересовался.

- Хорошо, вернемся к моему вопросу. Что заставило вас вернуться туда?

- Думаю, я был заинтригован.

- И все? Послушайте, Дэйви, если там творится что-то незаконное, вы можете сказать мне. Как я уже обещал, ваше имя и название заведения не будут упомянуты, – oн припомнил несколько выдуманных историй. Бенедек давно понял, что ничто так не развязывает язык, как подобный опыт другого человека. – В молодости, когда я жил в Джерси и рвал задницу, пытаясь сделать карьеру в газетном бизнесе, там был один бар. Девчонки забирались на стойку, танцевали и раздевались. Но не до конца, не тогда, по крайней мере, но достаточно, понимаете? И один парень, который ходил туда намного дольше меня, рассказал мне секрет. У девушек были тайные знаки. Они смотрели тебе в глаза, и, если ты чего-то хотел, надо было поднять руку и как бы потрогать нос, будто чешешь его. Затем, во время танца девушка суёт палец себе в рот, что означает: Ты хочешь минет? Или показывает кулак – мол, подрочить рукой? Или кладет руку на промежность – типа, хочешь трахнуться? Когда она показывает то, что ты хочешь, тебе надо снова потереть себе нос. Потом она встречает тебя в туалете для сотрудников, ты платишь ей, и она все делает. Я постоянно ходил туда, пока однажды вечером заведение не прихлопнула полиция - когда я там находился! Слава Богу, не в туалете. Я написал обо всем этом, и в результате получил работу в какой-то газетенке.

Он засмеялся, довольный собой, думая: Уолтер, ты непревзойденный мастер по сочинению всякой чепухи.

- Так что, - продолжил он, - я не только что с Луны свалился, Дэйви.

Дэйви уставился на свой ром.

- Ну, - начал он медленно, - там есть одна девушка...

Бенедек нахмурился. Дэйви, казалось, очень занервничал. Нет, испугался.

- Да, продолжайте.

Бенедек внимательно слушал и делал заметки, пока Дэйви рассказывал о своем посещении "Шоу Девочек", об Ане, а затем, застенчиво, как стеснительный юноша, повествующий о своем первом поцелуе, поведал о минете, который Аня сделала ему через отверстие в стене.

- Хорошо, - произнес Бенедек с усмешкой. - Какая-то очаровательная девушка делает вам минет, и, конечно, вы возвращаетесь, верно?

Посмотрев на Бенедека впервые за несколько минут, Дэйви открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем отвернулся.

- Что такое, Дэйви? - тихо поинтересовался Бенедек.

Дэйви покачал головой.

- Ну же, парень, что еще?

- Я думаю... - прошептал Дэйви. Его голова опустилась, а пальцы дергались вокруг бокала. - Я думаю, она... кое-что сделала со мной.

Вот оно, - взволнованно подумал Бенедек. – Что бы это ни было, это оно.

- Что? - спросил он. – Что вы думаете, она сделала с вами?

Дэйви сделал большой глоток и схватил пальто.

- Думаю, мне пора, - сказал он дрожащим голосом. - Я не очень хорошо себя чувствую и хочу лечь.

- Подождите секунду, - сказал Бенедек, когда Дэйви выскользнул из кабинки. - Не уходите.

Дэйви встал, начал надевать пальто и упал.

- Боже, - пробормотал Бенедек, вставая на колени рядом с ним. - Вы в порядке?

- Я в порядке... в порядке, - выдохнул Дэйви, садясь, - думаю, просто выпил натощак.

Бенедек внимательно посмотрел на него. Под глазами Оуэна виднелись темные круги, а лицо было бледным.

Может он всегда бледный, - подумал он, - что я о нем знаю? - Но он сомневался в этом. Когда Бенедек впервые увидел его вчера, он даже на расстоянии казался вполне здоровым.

Официантка бросилась к их столу, пухлая и задыхающаяся пергидролевая блондинка.

- Что случилось? - спросила она. – Что-то не так?

Бенедек нахмурился и произнес:

- Неужели не видите, что человек слишком мало выпил? Принесите еще один горячий ром, - oн помог Дэйви подняться на ноги, усадил его за стол и сел напротив него. - Дэйви, - тихо сказал он, - расскажите мне об этой девушке.

- Ну, она... красивая. Абсолютно, невероятно красивая, - eго глаза прояснились. - Я вернулся позже тем днем. А потом прошлой ночью. Я встретил ее на улице. Она направлялась в клуб, где работает танцовщицей. "Миднайт Клаб".

Бенедек записал это.

- Кажется, я слышал о нем. Это на... на углу...

- Это в Трайбеке.

- Точно, - Бенедек сделал быструю пометку.

- Насколько я могу судить, - продолжил Дэйви, - клубом руководят те же люди, что и "Шоу Девочек".

Бенедек оторвал взгляд от своего блокнота.

- В самом деле?

- В любом случае, я отправился туда с ней и посмотрел, как она танцует, потом я пошел... - oн вздохнул. - Не могу поверить, что рассказываю вам это. Я даже не знаю вас.

Его слова звучали медленно и немного невнятно из-за рома.

- Тем лучше, Дэйви, поверьте мне. Незнакомцы - лучшие доверенные. Они не знают никого из ваших друзей, поэтому не могут насплетничать. Так что вы сделали, привели ее домой?

- Я поехал к ней.

- И...?

- Я лег с ней в постель... - eго лицо затуманилось. – А потом она выпроводила меня.

- Вы виделись с ней сегодня?

- Cобираюсь. Чуть позже. У нас встреча.

Бенедек поднял руку и потер себе лоб. Что-то во всем этом было абсолютно неправильным.

- Ранее вы сказали, Дэйви, что она что-то сделала с вами. Что именно?

- Я не уверен, но думаю, что она... укусила меня... и теперь я... болен.

Бенедек оцепенел.

- Она укусила вас? Куда?

Когда официантка принесла еще один ром, Дэйви покачал головой.

- Между... между... ног.

Слова, казалось, застревали в его горле, словно рыбные косточки.

Бенедек с трудом подавил желание схватить Дэйви за руки и вытрясти из него ответы. Он вытер лицо своей крупной рукой, закурил сигарету и сделал большой глоток.

- Послушайте, Дэйви, я хочу поговорить об этом с вами побольше, хорошо? Что-то здесь не так. Знаете, что моя жена врач? Пойдемте домой со мной, и она может...

- Нет.

Он снова взял свое пальто и встал, на этот раз медленно и осторожно.

По выражению его лица Бенедек мог видеть, что Дэйви сожалел о том, что разговорился с ним. Он также догадывался, что Дэйви не все ему рассказал.

- Дэйви, подождите. Я хочу помочь вам.

- Я в порядке. Ничего страшного. Спасибо за выпивку.

Дэйви направился к выходу из бара, шагая быстро, но стараясь сохранить равновесие.

Бенедек схватил свой блокнот и последовал за ним на улицу. Он увидел, как Дэйви зашатался и упал на тротуар.

- Давайте я помогу, Дэйви, - сказал Бенедек, присев на корточки рядом с ним.

- На самом деле, я в порядке.

- Вы не в порядке, черт возьми.

Бенедек поднял его на ноги и поддержал рукой.

- Давайте, отвезем вас домой, - сказал он, ведя Дэйви к тротуару и сигналя такси.

Две машины проигнорировали его; третья остановилась. Бенедек открыл дверь, помог Оуэну забраться внутрь и скользнул рядом с ним. Затем повернулся к Дэйви.

- Какой адрес?

Бенедек повторил адрес водителю, и они влились в поток автомобилей.

- Я бы хотел, чтобы вы просто оставили меня в покое, - тихо произнес Дэйви.

- Эй, Дэйви, я хочу, чтобы вы послушали меня, хорошо? На самом деле я не пишу тематическую статью о секс-бизнесе. Я ничего не пишу. Я действительно репортер газеты "Таймс", но сейчас я в отпуске. Причина, по которой я задал вам все эти вопросы, заключается в том, что я считаю, что в "Шоу Девочек" что-то очень не так, что-то опасное.

- Типа?

- Я еще не знаю, поэтому я и решил поговорить с вами. Я видел, как вы вчера заходили туда дважды. Я был...

- Вы следили за мной?

- Нет, нет, не за вами. Я искал моего зятя.

- Я не понимаю.

Бенедек объяснил Дэйви изменения в поведении Вернона после того, как тот начал часто посещать "Шоу Девочек"; он рассказал ему об убийстве своей сестры и племянницы.

- Некоторое время, - сказал Бенедек, - Дорис думала, что он болен. Он стал бледным, похудел. Она также думала, что он встречается с другой женщиной, - Уолтер наблюдал за Дэйви, ожидая реакции, надеясь, что он втянется в разговор. Лицо Оуэна оставалось усталым и невозмутимым. - Как я уже упоминал, Дэйви, моя жена - врач. Если бы вы просто...

- Нет! Я не хочу к врачу, - oн отвел взгляд от Бенедека. – Со мной все будет в порядке, - oн пожал плечами. - Ну, может я что-то и подцепил в том заведении. Если не пройдет, я схожу к кому-нибудь.

- Отлично. Но не могли бы вы хотя бы сделать одну вещь?

Такси остановилось у дома Дэйви.

- Держаться подальше от "Шоу Девочек", от Ани, - пояснил Бенедек.

Дэйви снова повернулся к нему, его брови сморщилась, и он медленно покачал головой.

- Я не знаю, смогу ли.

Бенедек заплатил водителю, затем повел Дэйви в здание и сопроводил его в лифт.

- Вам не надо идти со мной, - сказал Дэйви, когда лифт поехал. Двери открылись на девятом этаже. - На самом деле, я...

- Дэйви!

Бенедек увидел приближающуюся к ним молодую женщину с распущенными клубнично-светлыми волосами и сигаретой во рту.

- Где ты был? - спросила она. - Я звонила и звонила, а потом пошла на обед и не смогла ничего есть, поэтому я приехала сюда, и теперь я опоздала, - oна взяла Дэйви за руку и повернулась к Бенедеку. – А вы кто?

- Это... - начал Дэйви.

- Уолтер Бенедек. Друг Дэйви, - oн повернулся к Дэйви и предостерегающе посмотрел на него.

- Дэйви, Боже, тебе не следует вставать с постели, не говоря уж о том, чтобы одному уходить из квартиры, – затем, обращаясь к Бенедеку: - Кстати, я - Кейси Торн. Приятно с вами познакомиться. Давай же, Дэйви.

Она повела Дэйви к квартире, где тот отпер дверь и впустил их.

- Вы уверены, что не хотите... - начал Бенедек.

- Уверен, - ответил Дэйви, кивая. - Но спасибо за предложение.

Бенедек достал свой блокнот и что-то начеркал на страничке.

- Это мой номер. Позвоните, если, ну, если что-нибудь понадобится.

- Ну же, Дэйви, ты выглядишь действительно ужасно.

Не обращая ни на кого внимания, Дэйви исчез в своей спальне.

- Мисс Торн? - тихо спросил Бенедек.

- А? – казалось, она не могла дождаться, чтобы он ушел.

- Вы что-нибудь знаете о заведении под названием "Шоу Девочек"?

Она нахмурилась.

- Нет. А что?

Бенедек прикусил губу. Он ничего не знал об ее отношениях с Дэйви; рассказ о визитах в "Шоу Девочек" мог вызвать определенные проблемы. Он пожал плечами.

- Да нет, ничего.

Кивнув ей, он вышел из квартиры.

* * *

Дэйви растянулся на своей кровати полностью одетым; он даже не удосужился снять пальто, которое все еще было влажным. Он услышал, как дверь в соседней комнате закрылась, когда Бенедек ушел. С закрытыми глазами, Оуэн уловил, как Кейси вошла в комнату, почувствовал легкий толчок, когда она опустилась на матрас. Она заговорила, но ее голос являлся для него всего лишь белым шумом, потому что его внимание привлек запах.

Просто дуновение, смутно знакомый аромат, темный и мускусный. Его желудок забулькал и заурчал.

- ...действительно надо возвращаться на работу, хорошо?

Дэйви дернул головой в сторону Кейси.

- Что? – спросил он.

Она покачала головой и раздраженно вздохнула. Потом коснулась его лица и сказала:

- У тебя, кажется, нет температуры. На самом деле, ты очень холодный. Пожалуйста, Дэйви, я хочу, чтобы ты остался в постели. Отдохни. Мне надо вернуться на работу, но ты можешь позвонить мне, если что-то понадобится, хорошо? Обещаешь?

Он кивнул.

- Я вернусь вечером. Если тебе не станет лучше, то надо будет пойти к врачу.

- Тебе не нужно возвращаться.

- Но я намерена зайти, - она стояла на своем. – Может, уже разденешься и ляжешь, как следует?

- Да, мамочка.

Она поморщилась и коснулась его руки.

- Я просто волнуюсь, Дэйви. Ты смотрел на себя в зеркало? Ты выглядишь ужасно.

Снова этот запах. На мгновение в голове Дэйви стало легко, он почувствовал пустоту в животе и одновременно голод и тошноту. Он был готов спросить Кейси, чем от нее пахнет.

- Побереги себя, Дэйви. Я вернусь вечером, - oна сжала его руку, затем начала отпускать, но Дэйви продолжал держать ее. Она нахмурилась. – Что?

Он посмотрел на ее маленькое округлое лицо и почувствовал прилив тепла. Вспомнив пристальный взгляд ее глаз, когда она спросила его, хочет ли он начать отношения, Дэйви улыбнулся, хотя ему внезапно и необъяснимо захотелось плакать. Кейси всегда давала ему опору всякий раз, когда он нуждался в этом, и он пользовался ее щедростью. Он обращался к ней со всеми проблемами, от катастрофических до тривиальных, однако свои радости, свое счастье связывал с Пэтти и Бет. И когда эти отношения становились неустойчивыми и, в конце концов, терпели неудачу, она снова подставляла ему свое плечо, лишь мягко упрекая и проявляя сочувствие.

Дэйви вдруг захотел встать с кровати и ударить себя. Ударить что угодно. Но у него осталось сил только, чтобы лежать и смотреть на ее лицо. Он знал, что, если попросит ее остаться, она отпросится до конца дня, сказав, что заболела. Она сделает все, что угодно. И он, вероятно, позволит ей, и ничего не даст взамен.

Что она во мне нашла? - задавался он вопросом.

В тебе нет стержня, Дэйви.

Она права. Он вдруг увидел это с ясностью, которая раньше как-то ускользала от него. Если бы у него был стержень, он бы не встретился с Аней в тот день. Или в любой другой день.

Она ответила с такой уверенностью, когда Дэйви спросил, увидит ли он ее снова.

Да, - сказала она с самодовольной улыбкой, - и скоро. Тебе придется.

В тебе нет стержня, Дэйви.

- В чем дело? - спросила Кейси, снова сжав его руку.

Опасаясь потерять голос, он тихо произнес:

- Нет, ничего. Просто... возвращайся сегодня вечером. Я буду рад.

Она улыбнулась.

- Обязательно. Я должна рассказать тебе одну историю насчет Чеда, - oна засмеялась и покачала головой. - Он такой мудак. Ну ладно, пойду. Оставайся в постели, - oна вышла из комнаты, улыбаясь. – Пока.

Дверь закрылась.

Непроизвольно он подумал о зяте Бенедека. Перед ним мелькнул образ перерезанного горла, и он свернулся клубком на кровати. Начало знобить; руки и ноги казались какими-то чужими.

Конечно, убийства не имели ничего общего с визитами этого человека в "Шоу Девочек".

Некоторое время Дорис думала, что он болен. Он стал бледным.

Совпадение, только и всего...

...похудел. Она также думала, что он встречается с другой женщиной.

Это не имеет к нему никакого отношения...

Тебе нравится быть поверженным, да, Дэйви? – спрашивала Аня.

Быть поверженным...

Дэйви сел в кровати и посмотрел на время. До встречи оставалась еще пара часов. Он должен был спросить ее, что она сделала с ним, что она делает. Он хотел увидеть след от укуса на ее шее. Он должен был быть там! Он просто не заметил его при плохом свете в кабинке. Он отправится поговорить с ней, но не пойдет в ее квартиру. Больше не пойдет.

В тебе нет стержня, Дэйви.

Он снова лег на кровать, испуганный, растерянный и дрожащий.

Часы на прикроватной тумбочке тикали, неуклонно приближаясь к трем.

* * *

Дэйви приехал к дому Ани в двенадцать минут четвертого. Менее чем через пять минут после этого Аня выскользнула на тротуар из такси. Она ничего не сказала, когда подошла к нему.

- Надо задать пару вопросов, - произнес Дэйви. - Я не хочу идти к тебе.

Она взяла его за руку и повела ко входу.

- Я же сказал, что не...

Она повернулась и посмотрела на него.

- Мы можем поговорить наверху, - тихо вымолвила она и повела его внутрь.

Прежде чем войти в лифт, Аня поздоровалась со швейцаром. Когда кабинка поднялась, она продолжала хранить молчание, глядя вперед и держа Дэйви за руку.

В его груди все трепетало, а в промежности становилась все теснее. Это злило его, но весь гнев и стыд улетучивался от прикосновения ее прохладной руки, того, как красиво она держала голову, а также плавных изгибов ее грудей и плеч, ее чистого и безупречного горла...

Они вошли в квартиру, и она заперла дверь. Дэйви осознал, что ему лучше. Окна были все еще открыты, и в квартире стоял зимний холодок, но он чувствовал себя тепло и непринужденно, хотя слегка подрагивал от ожидания.

Спроси ее, - подумал он. – Спроси ее, что происходит!

- Я пришел... чтобы поговорить с тобой, - сказал он, когда она повернулась к нему.

Ее пальто упало к ногам, она сняла туфли и положила руки ему на грудь.

- Я хо... хотел задать тебе вопрос.

Она принялась расстегивать его пальто.

- Что, что ты...

- Тссс, - прошипела она, касаясь его губ своими.

- Но твое... твое горло...

- Тсс-тсс.

Когда она начала прикасаться к нему по всему телу, у Дэйви возникло ощущение, что он попал в водоворот, который засосал его в маленький узкий туннель. Его вопросы так и остались без ответа.

* * *

Когда Бенедек вернулся домой, он подошел к своему столу, достал из ящика телефонную книжку и посмотрел номер Итана Кольера.

Бенедек знал Итана семнадцать лет. Тот вел развлекательную колонку в "Нью-Йорк Пост", в которой обозревал фильмы, спектакли, ночные клубы и рестораны. Он также являлся ведущим ночного ток-шоу на местном кабельном телевиденье, где брал интервью у знаменитостей и светских звезд.

Кольер был на шесть лет старше Бенедека, и представлял собой образчик очень эффектного гомосексуалиста, который гордился своим положением в газете, несмотря на репутацию человека, уделяющего больше внимания различным сенсациям, нежели правде.

- Алло, - произнес голос Кольера, - это Итан Кольер. В данный момент я занят и не могу подойти к телефону. Если я дома, и, если вам повезет, я отвечу, прежде чем вы повесите трубку. Если нет, то я либо ушел, либо вы мне не понравились. Спасибо за звонок.

- Возьми трубку, старый педик, - усмехнулся Бенедек.

- Уолтер! Мой друг! Как дела?

- Держусь. Как ты?

Бенедек нарисовал в воображении модного худого седовласого мужчину, свернувшегося на диване персикового цвета, читающего последний роман Джеки Коллинз.

- Я веду очень продуктивную жизнь, Уолтер, - сказал он мягким, женственным голосом, - не волнуйся. Извини, последний раз мы общались несколько месяцев назад. Я как раз собирался позвонить, чтобы выразить свои соболезнования. Сожалею насчет твоей сестры, Уолтер.

- Спасибо, Итан. Я ценю это.

- Ты держишься, мой друг?

Бенедек поморщился, прекрасно зная, что имеет в виду его собеседник.

- Я держусь, Итан. Можно спросить тебя о кое-чем?

- О чем хочешь, дорогой.

- Ты когда-нибудь слышал о месте под названием "Миднайт Клаб"?

- Конечно. Кто о нем не слышал?

- Что ты можешь рассказать мне о нем?

- Ну. Это определенно не для широкой публики. Это для тех, кто предпочитает... о, я полагаю, немного более мрачные, чем обычно, развлечения. Он дорогой. Место забронировать непросто. Если честно, Уолтер, это не совсем твой стиль. А почему ты спрашиваешь?

- Мне нужно попасть туда сегодня вечером.

- О, господи, Уолтер. Ты расширяешь свой горизонт?

- Можешь считать так.

- А что ты хочешь от меня?

- Мне нужно попасть туда. Сегодня вечером. Ты можешь помочь мне?

- Ну, не уверен. Когда ты хочешь пойти?

- Пораньше вечером.

Бенедек услышал, как его собеседник задумчиво цыкнул зубом.

- Я посмотрю, что можно сделать. Могу я позвонить тебе через пару часов?

- Конечно. Я буду очень благодарен, Итан.

- Пустяки, - Кольер сделал паузу. - Ты уверен, что у тебя все в порядке, Уолтер?

- У меня все отлично.

- Хорошо. Поговорим позже.

- Спасибо.

Когда Бенедек повесил трубку, он улыбнулся. Это была его первая настоящая улыбка за весь день.

* * *

Дэйви ощущал себя подвешенным в красноватом тумане; он потерял чувство времени и места. Он смутно осознавал собственный голос:

- ...снова истекаю кровью... что ты со мной сделала? - но не мог сказать, прокричал он эти слова или прошептал.

Когда туман начал рассеиваться, он почувствовал себя так, словно очнулся от тяжелого сна, наполненного видениями. Улыбающееся лицо с глазами, прикрытыми веками, парило на несколько дюймов выше его собственного.

- Мне пора возвращаться на работу, Дэйви, - тихо сказала Аня. - Можешь отдохнуть. Сегодня вечером мне не надо в клуб, так что я буду дома к девяти. Можешь остаться здесь до этого времени, если хочешь, или можешь вернуться к нему. Но будь к девяти здесь.

Дэйви поднял голову и посмотрел, как она пересекает комнату. Аня уже полностью оделась и застегивала пальто. Он попытался говорить, но не мог вымолвить и слова; получилось только выдохнуть.

- Запомни, - сказала она, поворачиваясь к нему у двери, - очень важно, чтобы мы встретились сегодня вечером. У нас будет целая ночь, Дэйви, - добавила она с неспешной улыбкой.

После чего повернулась и ушла.

Простыня под ним казалась липкой. Он сел на край кровати и посмотрел на себя. Крови не было, но он чувствовал знакомое ощущение укуса. Наверное, она, все подчистила, как мать, моющая ребенка. На самом деле, она вела себя странно по-матерински и в других отношениях. Ее поцелуй перед уходом являлся легким прикосновением губ, в то время, как ее рука нежно лежала на его груди, будто она укладывала его в постель.

Окно спальни было открыто, и туманный дневной свет проникал сквозь узкое пространство между шторками. Тусклое освещение комнаты странно успокаивало.

Живот Дэйви внезапно сжался, он обхватил себя руками и сильно рыгнул. Впустую.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз ел, но мысль о еде вызывала отвращение. Он положил руку на тумбочку, чтобы встать. Прежде чем сделать шаг, Оуэн заметил толстую книгу с черной обложкой, похожую на фотоальбом. Заинтересовавшись, он включил прикроватную лампу и наугад открыл книгу.

В пластиковый кармашек была вставлена газетная вырезка. Заголовок гласил: "ТАНЦОВЩИЦА СТОИТ ЦЕНЫ ЗА ВХОД". Это оказался обзор ночного клуба в Новом Орлеане, где Аня, очевидно, работала раньше. Критик высоко оценивал ее выступление. Но бумага выглядела слегка пожелтевшей.

Дэйви посмотрел на верхнюю часть страницы и увидел дату: 2 декабря 1962 года. На прикрепленной странице красовалась фотография Ани на сцене в темном боди. На фотке она выглядела ни на каплю не моложе, чем сейчас.

Нахмурившись, Дэйви перелистнул пару плотных страниц. Еще одна статья и еще одна фотография из чикагской газеты от 8 июня 1956 года.

Дэйви медленно выдохнул, снова опустившись на кровать. Это не могла быть та же самая Аня...

Он перевернул другую страницу, ближе к началу альбома. Еще одна статья. Сан-Франциско, 12 мая 1949 года. От времени страница приобрела желтый цвет испорченных фруктов.

Он перелистнул еще. Лос-Анджелес, 24 января 1946 года.

- Что, черт возьми, происходит? - выдохнул он.

Он стал переворачивать страницы в обратном направлении, продвигаясь к концу книги. Последняя вырезка была свежей, бумага выглядела белой и чистой. Статья из "Таймс", датированная восемью месяцами ранее. Обзор "Миднайт Клаб", восхищение танцами Ани и фотография...

Дэйви начал отчаянно листать альбом, пытаясь найти смысл в том, чего не может быть. Все, что он обнаружил, было еще больше статей, еще больше фотографий.

Самая старая из всех была на первой странице. Края вырезки изодрались, а текст бороздили складки. Она датировалась 9 августа 1920 года. На зернистой, размытой фотографии виднелась та же самая Аня, такая же красивая и молодая, как и та, что вышла из комнаты несколькими минутами ранее.

10

Кейси стояла в переполненном автобусе, вцепившись пальцами в липкий поручень. Позади нее расположился толстый пыхтящий мужчина с тростью. От него воняло, как из псарни, запах заставил ее поморщиться.

Сплошные раздражающие личности, - подумала она. После инцидента в лифте она все послеобеденное время пряталась от Чеда Уилкса. А сейчас оказалась стоящей рядом с ходячей канализацией.

Кейси решила сразу отправиться к Дэйви, не заходя к себе домой. Если ему не полегчало, она настоит на том, чтобы он показался врачу. Больные всегда заставляли ее нервничать. Ее отец умер от рака, когда ей было двенадцать. Уже потом она узнала, что все, кроме нее, находились в курсе того, что он умирает. И с тех пор, когда кто-то из близких заболевал, она начинала опасаться, что ей что-то недоговаривают, и это ее раздражало. Она не могла представить, что Дэйви способен скрывать от нее что-то серьезное, и пыталась убедить себя, что у него всего лишь грипп. Но она никогда не видела, чтобы грипп вызывал столь сильные изменения облика человека.

На ее задницу опустилась рука, и она оцепенела. Повернувшись к толстому вонючему мужчине позади нее, она увидела ухмылку на его лице. Касающиеся ее пальцы легонько сжались.

Кейси стиснула зубы и процедила:

- Если сейчас же не уберешь руку с моей задницы, я тебе ее оторву, и буду по одному запихивать пальцы в глотку.

Брови мужчины, усыпанные белыми перхотинками, медленно изогнулись, рука чуть пообмякла, но по-прежнему осталась на месте.

Кейси сунула руку вниз и схватила его за промежность, после чего сильно сжала.

- Как тебе такое?

Он убрал руку и подальше отскочил от нее.

- Ты не должна жить в Нью-Йорке, - часто говорила ей мать. – Твой рот доведет тебя до беды. Ты из тех людей, которые могут отвесить пощечину вооруженному грабителю и сказать, что он не в своем уме, несмотря на то, что, если у тебя есть пистолет, это в порядке вещей быть не в своем уме, в порядке вещей быть всем, кем пожелаешь, черт возьми.

Когда автобус остановился, Кейси вышла и заспешила по тротуару, сжимая под мышкой зонтик. Темное небо было все еще затянуто тучами, но, по крайней мере, дождь прекратился.

Поднявшись в дом Дэйви, она постучала в дверь его квартиры, и та тихо приоткрылась. Кейси нахмурилась; оставлять дверь незапертой было совсем не в духе Дэйви.

Войдя внутрь, она услышала голос мистера Роджерса из телевизора:

- ...а мистер Когсвелл – электромонтажник. Вы можете выговорить слово "электромонтажник"? Я знаю, что можете.

- Дэйви, - засмеялась она, - что за фигню ты смотришь?

Он сидел на софе спиной к ней, уставившись в телевизор. Волосы были растрепаны, торча во все стороны.

- Дэйви?

Он медленно повернулся к ней. Белизна лица резко выделялась на фоне коричневатых волос.

- Кейс? – тихо произнес он.

Она закрыла дверь и пошла к нему. Дэйви встал, туго запахнув халат спереди, и сделал шаг назад.

- Может, не стоило тебе приходить, - сказал он. – Я могу быть заразным.

Она уставилась на него с открытым ртом. Казалось, за последний день или около того он сбросил столько веса, сколько ей не удавалось согнать неделей строгой диеты, а кожа выглядела практически сметанно-бледной.

- Как ты себя чувствуешь, Дэйви? – в его позе было что-то неестественное.

- Ничего. В самом деле, – oн обошел вокруг софы, не приближаясь к Кейси. Его движения казались отрывистыми, а сам он выглядел напряженным и нервозным. – Я собрался завтра сходить к врачу.

- К кому?

- Помнишь того парня, с которым я пришел сегодня? Уолтера Бенедека?

Она кивнула.

- У него жена работает врачом. Я завтра позвоню.

Было непохоже, что Дэйви говорит правду. Его язык высовывался из-за плотно сжатых губ, двигаясь взад-вперед, как маленький юркий зверек.

- Он оставил номер домашнего телефона, - сказала Кейси. – Позвони сегодня.

- ...время отправиться в Страну Желаний, - произнес мистер Роджерс.

Дэйви всегда бросал бумажки с номерами рядом с телефоном на прикроватной тумбочке. Кейси поспешила в спальню, нашла нужный клочок и начала набирать номер. Дэйви подошел сзади. Он взял ее за руку и отвел трубку от уха, одновременно нажав другой рукой рычажок на аппарате.

- Пожалуйста, Кейси, я позвоню ей завтра утром. Пораньше. Позвоню домой, прежде, чем она уйдет. Тебе будет легче от этого?

Она обернулась и увидела, что он улыбается. Неестественно и натянуто.

Его ноздри раздулись, и он склонился к ней. Вешая трубку, он тихо спросил:

- Что это за запах?

- Какой запах?

- Не знаю. Точно так же пахло, когда ты была сегодня первый раз. Типа, не знаю, может, мускуса?

- Ну, я не пользуюсь подобными духами.

Он положил руку ей на плечо и сказал:

- Это ты. Запах идет от тебя, – oн сжал пальцы сильнее и придвинулся к ней ближе, принюхиваясь. - Сними пальто, - произнес он, расстегивая ей пуговицы.

- Дэйви, что...

- Он идет от тебя. Я знаю, это он.

Он стянул пальто с ее плеч, и оно упало на пол. Его улыбка медленно расцвела, широко и искренне.

- Как хорошо пахнет, - выдохнул он.

Он наклонился и поцеловал ее, долго и страстно.

- Дэйви, - пробормотала она, отстраняясь, однако, он снова поцеловал ее.

Он скользнул руками по ее груди и начал расстегивать блузку. Его прикосновение вызывало мурашки по коже, но одновременно пугало ее. Что-то было не так. Она решительно оттолкнула его.

- Что с тобой происходит? – спросила она с непроизвольным смешком.

- Ты так хорошо пахнешь, - прошептал он.

- Ну, у тебя определенно изменились вкусы, не так ли? - oна начала застегивать блузку.

- Пожалуйста, не надо, - остановил он ее.

Наклонившись, он поцеловал ее в шею, неуклюже распахнул блузку и засунул туда свою руку, проведя ей по ее коже.

- Дэйви...

Он пододвинул ее к постели и начал расстегивать юбку, но затем перестал. Толкнув Кейси на кровать, он сунул руку под юбку, двигая ей по ее бедру.

- Дэйви, я не могу, - выговорила она.

Казалось, он ее не слышал. Его рука переместилась выше по бедру, пройдя по верхней части чулок, к ее трусикам.

- Дэйви, я же сказала, что не могу. У меня "дела".

Он внезапно выдохнул; из его груди вырвался стон, когда он с силой прижался губами к ее рту. Он сунул пальцы под ее трусики и стянул их вниз. Она задрожала от ощущения его прикосновения к ней.

- Дэйви, - тихо ахнула она, - пожалуйста...

Он поцеловал ее шею и грудь, ее живот и бедра. Затем задрал юбку, раздвинул ее ноги и прижался к ней носом. В течение мгновения его пальцы ощупывали ее, затем нашли нитку тампона и плавно вытянули его. Его язык перемещался по ее складочкам, ее тело напряглось от удовольствия, и она застонала.

Кейси услышала звуки, издаваемые его ртом, чмоканье, медленное и влажное, и еще она почувствовала движения его губ и языка, пощипывающие, сосущие. Между ее ног возникло тепло, распространившееся по всему телу.

Голос мистера Роджерса успокаивающе гудел в соседней комнате:

- ...не всегда можем быть счастливы, не так ли, мальчики и девочки? Мы должны помнить, что иногда грустить – в порядке вещей. Это естественно. Вы можете произнести слово "естественно"? Я знаю, что можете.

Пока Дэйви вылизывал ее, как собака, она слышала его бормотание, доносящееся между ее бедер:

- ...то, что мне нужно... так здорово...

Он накрыл ее грудь своей рукой, отодвинув в сторону ткань лифчика. Его пальцы на ее соске, его губы, зубы и язык, скользнувшие по ее клитору, заставили ее вскрикнуть.

Почему он это делает? Что-то не так... что-то не так...

- ...так вкусно...

- Дэйви...

Она почувствовала, как его рот оторвался от нее, и он поднялся. Кейси подняла голову и посмотрела на него. Она хотела закричать, но крик застрял у нее в горле.

Дэйви опирался на негнущиеся руки. Вокруг его рта, носа и щек, даже в его волосах, виднелась липкая кровь. Глаза сверкали тусклым светом, а улыбка выглядела широкой и жесткой.

Это была улыбка, которую она никогда не видела прежде, и выражение его глаз, похотливое, возбужденное выражение, настолько непохожее на Дэйви, что делало его лицо незнакомым.

Низким гортанным голосом он произнес:

- Вы можете выговорить слово "мен-стру-ация"? Я знаю, что можете...

Его рот раскрылся до предела, а губы подобрались, обнажив все зубы, блестящие белым и красным, он откинул голову далеко назад, и она не сомневалась в том, что сейчас Дэйви погрузит свое мягкое, доброе, кроткое лицо вниз и вонзит зубы в губы ее вагины, пока они не пробьют нежную кожу. Кейси закричала и начала отчаянно отбрыкиваться от него.

- Дэйви Дэйви, Боже мой, Дэйви, что ты делаешь? – завизжала она.

Лицо Дэйви внезапно расслабилось; он несколько раз моргнул, будто очнулся от глубокого сна.

- Из... - начал он. Он дважды провел языком по окровавленным губам. – Извини, - oн быстро отошел от кровати и отступил в сторону, повернувшись к Кейси спиной. - Извини, Кейси, ты должна... ты должна уйти отсюда и держаться подальше от меня, - прорыдал он, - со мной что-то не так. Что-то очень не так, - eго плечи поникли, и он всхлипнул сквозь слезы.

Кейси встала и привела себя в порядок. Когда она подошла к Дэйви, тот бросился в туалет. Она услышала, как его рвет. Кейси взяла салфетку из коробки у кровати, завернула в нее тампон и бросила в мусорное ведро в углу.

- Дэйви, давай я позвоню ей сейчас, - сказала она, подходя к двери.

Дэйви стоял на коленях в туалете, его халат спал к ногам. Он медленно встал и оперся на раковину. Умыв лицо, он вымолвил:

- Со мной все будет в порядке. Почему бы тебе сейчас не уйти?

Когда Дэйви вытирал лицо, Кейси вошла в туалет и встала рядом. Дэйви шарахнулся, как будто его ударили.

- Просто уйди, Кейси, ладно?

Она увидела, что его руки дрожали, а пальцы теребили края полотенца.

- Дэйви, ты что-то скрываешь от меня, - твердо заявила она. - Если ты скажешь мне, что на самом деле происходит, я постараюсь помочь, но я не хочу, чтобы меня обманывали!

Увидев исказившееся лицо Дэйви, Кейси сразу же пожалела о своем гневном тоне. Слезы сверкнули в его глазах, и он отшатнулся, тяжело опустившись на край ванны. Сквозь слезы он начал рассказывать ей об Ане.....

* * *

Мужчина по имени Седрик подвел Бенедека к столику. Что-то в этом человеке – может шрам у него на шее? - заставило Бенедека думать, что он должен его знать. Его темное угловатое лицо казалось очень знакомым, но Бенедек не мог припомнить, при каких обстоятельствах он его встречал.

Изможденный, лысеющий мужчина у двери неохотно впустил его в клуб, окинув Бенедека взглядом своих глаз-бусинок. Бенедек был уверен, что если бы Итан Кольер не позвонил заранее, то худощавый мужчина с полыми щеками за стойкой с улыбкой завернул бы Бенедека прочь.

Как только Бенедек сел за свой столик, Седрик сказал ему, что официантка подойдет через мгновение, и ушел. Бенедек осторожно, вскользь начал разглядывать окружающую его обстановку.

Заведение казалось темным и ухоженным с разрозненными людьми, что не удивительно, учитывая время – только-только перевалило за семь. Улыбающаяся белокурая официантка приняла заказ Бенедека: ром и кола со льдом. Когда она ушла, он закурил и посмотрел на других посетителей.

Две женщины разговаривали, склонившись над столиком. Одна из них, возможно, лет пятидесяти, поразительно привлекательная с высокими скулами и густыми волосами песочного цвета, помахала Седрику после того, как Бенедек сел за свой столик. Седрик проводил ее до двери на другой стороне комнаты и впустил внутрь.

Уборная, - рассеянно подумал Бенедек, однако на двери не было никаких табличек.

- Ты уходишь? - спросила Джеки, вернувшись домой и увидев, что Бенедек одевается.

- На некоторое время.

- Это очень плохо. Я так ждала, когда мы сможем провести вечер в постели, смотря телевизор. Сегодня показывают "Ниночку".

- Не этим вечером, дорогая.

- Куда собираешься?

Бенедек подумал о том, чтобы соврать ей, чтобы она не волновалась, но, как бы хорошо он не лгал ей, она всегда чувствовала это.

- Я собираюсь в заведение под названием "Миднайт Клаб".

- Так рано в ночной клуб?

- По делу, а не ради развлечения, - oн закончил завязывать галстук, обнял и поцеловал ее. Все еще не отпуская ее, он произнес: - Между клубом и "Шоу Девочек" есть какая-то связь.

Она осторожно отступила.

- Уолтер, тебе не кажется, что лучше оставить все, как есть? Они найдут его.

- Они найдут его, может быть. Но я не думаю, что они найдут то, что я ищу.

- А что ты ищешь?

После паузы Бенедек вымолвил:

- Пока не знаю.

- Уолтер, - она положила руку ему на шею и сжала, - твоя сестра и невестка были убиты. Они мертвы. У тебя ужасная потеря. Разве ты не должен быть...

- В трауре?

Она нерешительно кивнула.

- Милая, я в трауре. Только по-своему. Так и есть. И частью этого является необходимость что-то сделать.

- А что ты делаешь, Уолтер? О чем ты мне не рассказываешь?

Он на мгновение отвел от нее глаза.

- Ты права. Есть кое-что, о чем я тебе не рассказываю. Когда я узнаю больше...

Она коснулась его лица.

- Хорошо, - прошептала она, кивая. - Я доверяю тебе. Делай то, что должен. Но будь осторожен.

- Не волнуйся, дорогая, я просто хочу осмотреться.

- Боже, - она усмехнулась, снова возвращаясь в его объятия. - То, что ты называешь "осмотреться", большинство людей именуют проникновением со взломом. Ты со своей отмычкой...

- Не мучайся бессонницей из-за этого, - сказал он, улыбаясь. - Иди спать. Включи автоответчик на телефоне. Расслабься. Я вернусь через некоторое время.

- Знаменитые последние слова.

В нескольких столиках от него, две пары - яппи, как сразу решил Бенедек, - смеялись над бокалами белого вина.

Кроме Бенедека единственным человеком, сидевшим в одиночку, был веселый азиат в синем деловом костюме. Он ерзал и елозил на своем месте, поглядывая через оба плеча каждые несколько секунд, как будто ожидая кого-то. Немного понаблюдав за ним, Бенедек понял, что мужчина ждет официантку. Каждый раз, когда она проходила, даже в отдалении, мужчина робко махал ей пухлой рукой. Но недостаточно заметно. Он все более волновался, дергал себя за воротник, вытирал лоб, бросая взгляд на дверь и...

Вот почему он все время оглядывался через плечо. Он смотрел на дверь.

Официантка принесла Бенедеку выпивку, и он заплатил ей. Когда она отошла от его столика, азиат помахал ей; она не обратила на него внимания.

Какого черта ему нужно, разрешения? - подумал Бенедек.

Наконец мужчина встал и сам подошел к двери. Он подергал ручку, и, видимо, обнаружил, что та заблокирована. Он громко постучал костяшками пальцев, затем сделал несколько нервных шагов туда и сюда перед дверью.

Дверь открылась.

Кто-то выглянул.

Круглое, мясистое лицо. Волосы цвета соли с перцем. Тонкие губы и морщинистый лоб. Буквально мгновение.

Азиат вошел, и дверь закрылась.

Сигарета выпала из пальцев Бенедека на пол. Даже не задумываясь, он прихлопнул ее ногой, оставив на ковре черное пятно. На него нахлынуло чувство триумфа и страха одновременно.

Лицо в дверях принадлежало Вернону Мэйси.

* * *

- Ради всего святого, Дэйви! - рявкнула Кейси. - Что, черт возьми, заставило тебя отправиться в подобное заведение?

Она закурила сигарету, вышагивая перед ним по маленькой ванной. Голос был наполнен сарказмом и обвиняющим, хотя она понимала, что сейчас ему как никогда нужна помощь друга. Что ж, она и являлась другом, не сдающимся и проявляющим к нему незаслуженную жалость. И, как решила Кейси, сейчас больше всего ему нужен хороший пинок под задницу.

- Если бы ты захотел только минет, ты всегда мог прийти ко мне. По крайней мере, я тебя ничем не заражу. Господи, кто знает, что ты там подцепил. И ты возвращался к ней! Боо-же!

- Она укусила меня, - прошептал Дэйви, глядя на свои колени.

- Укусила! Она тебя укусила? О, Боже, - oна остановилась и посмотрела на него. - Ты с ней разговаривал? Я имею в виду, ты хотя бы спросил ее, что она сделала?

- Я пытался, но...

- Ты пытался, - процедила она. - Дэйви, я по горло сыта твоей жизненной позицией. Ты все время роешь себе ямы и прыгаешь в них, а потом просишь меня вытащить тебя. Или, по крайней мере, ожидаешь от меня этого. И я постоянно делаю это. Что ж, тебе это прекрасно удается. Если ты хочешь, чтобы я была понимающей и полезной, то надо подвести черту. Очевидно, тебе нравится чувствовать себя несчастным, иначе ты бы подумал о каких-нибудь переменах в своей жизни. Повзрослел бы и взял на себя ответственность за свою жизнь, и перестал вести себя как гребаный плаксивый ребенок! Ты бы... а, на хрен, - oна собралась уходить. - Боже, я надеюсь, ты меня ничем не заразил.

- Кейси, подожди. Это не то, что ты думаешь. Здесь что-то не так... - oн прижал руку ко лбу и закрыл глаза. - Внутри меня. Мне снятся... кошмары и приходят в голову... ужасные мысли. Я не могу... держаться... подальше от нее. Может быть, смог бы после первого раза. Но она делает со мной что-то... что мне сейчас нужно. Не знаю, что и почему, но мне что-то необходимо, и это непереносимо. Этот запах... твой запах...

Он встретился с ней взглядом впервые за несколько минут.

- Он сводит меня с ума, - хрипло сказал он.

Кейси непроизвольно отшатнулась от него. Только сейчас она поняла, что было не так с Дэйви. Голодный взгляд, взгляд ребенка, смотрящего на витрину с выпечкой.

Больного ребенка.

Он встал, облизывая губы, и все его тело содрогнулось.

- Я голоден, Кейси, - прошептал он. - Но я не могу есть.

Она отступила в спальню, и он последовал за ней.

- Дэйви, тебе нужно обратиться к врачу, - сказала она.

Дэйви прошептал дрожащим голосом:

- Боюсь, он меня просто прогонит. Наверное, надо подождать, пока это пройдет.

Она подошла к двери спальни и остановилась.

- А если нет? – спросила она.

Слезы потекли из ее глаз; она внезапно испугалась своего лучшего друга.

- Если нет, то, как ты сказала, это будет моя проблема. Я... - oн отвернулся от нее, подошел к кровати, сел и стал раскачиваться взад и вперед. Слова слетали с его губ быстро, склеенные воедино. - Я справлюсь с этим, а теперь уходи, пожалуйста.

Он раскачивался и раскачивался, как умственно отсталый ребенок с руками, скрещенными на животе, ведя себя так, будто ее нет рядом.

- Хорошо, Дэйви, - сказала она, пытаясь говорить ровно и уверенно. - Я уйду. Но не мог бы ты сделать кое-что для меня? У меня в сумочке есть "либриум". Лиза дала мне его несколько месяцев назад. Выпьешь пару таблеток? Они тебя успокоят, помогут заснуть.

Сначала она подумала, что Дэйви ее не расслышал. Затем он отрывисто кивнул.

Кейси взяла сумочку в гостиной, достала коробочку с таблетками и прошла на кухню. Держа стакан под краном, она заметила, что у нее дрожат руки.

Она была напугана. Дэйви представлял собой опасность. Может быть, таблетки на время удержат его от чего-нибудь плохого. Кейси не знала ни одной болезни, венерической или иной другой, которая проявлялась бы так внезапно и с такими симптомами. Но что она знала о болезнях? Что, если эта женщина, Аня, являлась заразной? Конечно, она знала об этом, знала, что заражает этим своих клиентов.

Неужели ей все равно?

Она ощутила прилив гнева из-за безответственности этой женщины. И безответственности Дэйви.

Какой надо быть, чтобы сознательно сделать это? - подумала она, крепче сжимая стакан.

Как она могла...

Стакан лопнул, и зазубренный край стекла врезался в подушечку плоти между большим и указательным пальцами. На мгновение она зажала порез между губами, затем взяла еще один стакан и наполнила его, не обращая внимания на осколки в раковине.

В спальне Дэйви все еще раскачивался на краю кровати.

- Вот, - мягко сказала Кейси, протягивая таблетки в ладони.

Дэйви открыл глаза и уставился на кровь на ее руке. Его губы приоткрылись, а грудь стала вздыматься, когда он начал быстро и неглубоко дышать. Он заполз на кровать и отвернулся от нее.

- Положи их и уходи! - хрипло крикнул он. - Просто убирайся от меня к черту!

Он свернулся калачиком на кровати в позе эмбриона.

Когда Кейси положила на стол таблетки и поставила стакан с водой, ее сердце бешено колотилось. Клочок бумаги с номером Бенедека лежал рядом с телефоном. Она подняла его, схватила пальто и, на ватных ногах, поспешила из квартиры.

На улице Кейси подошла к телефону-автомату. Она положила четвертак и набрала номер.

- Нас сейчас нет дома, - раздался записанный голос мужчины, - но, если вы оставите сообщение, мы свяжемся с вами. Спасибо.

После сигнала Кейси произнесла:

- Это Кейси Торн. Подруга Дэйви. Дэйви Оуэна. Вы оставили ему свой номер. Он упомянул, что ваша жена врач, и я подумала... Дэйви очень болен, и мне кажется, он в беде. В большой беде. Ему нужна помощь. Я вышла от него всего несколько минут назад. Ммм, сейчас...

Oна взглянула на часы и начала говорить "семь двадцать два", но телефон отключился, и ей в ухо холодно зазвучал гудок. Она бросила трубку и вышла из будки. Надо было что-то делать, но она не знала, что именно.

Поразмыслив несколько секунд, Кейси поспешил на угол, чтобы сесть на автобус, идущий до Таймс-Cквер.

11

С пересохшим ртом, будто набитым камнями из пустыни, Бенедек долго смотрел на закрытую дверь. Светловолосая официантка проходила впереди него, направляясь к другому столику.

- Мисс, - позвал он.

Она развернулась и, улыбаясь, подошла к нему.

Сделав быстрый глоток, Бенедек встал и спросил:

- А где здесь туалет?

Она указала пальцем и произнесла:

- Прямо там, сэр.

Слева от входа Бенедек увидел дверь с небольшой вывеской над ней, на которой синими неоновыми буквами было написано "ТУАЛЕТНЫЕ КОМНАТЫ".

Сопротивляясь побуждению перейти на бег, Бенедек пересек комнату и вошел в дверь. По другую сторону находился тускло освещенный коридор; дамская уборная располагалась слева, мужская - справа. В конце коридора виднелась дверь. Без всяких вывесок, даже таких, как "ВХОД ВОСПРЕЩЕН" или "ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ".

Быстро двигаясь, Бенедек выудил из нагрудного кармана небольшой кожаный мешочек. Он вытащил два тонких гибких металлических предмета - отмычки - и сунул мешочек на место. Отмычки ему двенадцать лет назад подарил друг, Гровер Дюмон, по случаю ухода последнего из полиции.

- Я много раз использовал этих крошек в поисках справедливости, - сказал ему тогда Дюмон с опытным блеском в глазах. - Может, и тебе они пригодятся в поисках истины, а?

Осторожно оглянувшись через плечо, Бенедек попробовал повернуть ручку. Обнаружив, как и ожидалось, что она заперта, он плавно вставил отмычки в замок и аккуратно, легонько пошевелил ими.

Дверь в другом конце коридора со скрипом отворилась, и внутрь ворвалась музыка из основного зала. Бенедек выдернул отмычки из замка, сжал их в кулаке, развернулся и неторопливо пошел обратно по коридору.

Невысокая, неряшливая женщина в длинном синем платье и кремовой шали прошла через дверь, повернулась в сторону дамской комнаты и остановилась, чтобы взглянуть на Бенедека. Она приподняла бровь, принюхалась и толкнула дверь, не обращая внимания на его приветливую улыбку.

- Господи, - выдохнул он, немедленно вернувшись к замку и работая с ним до тех пор, пока не услышал знакомый щелчок.

Ручка повернулась, дверь открылась, и он вошел. В надежде, что по другую сторону его не обнаружат, он бесшумно закрыл за собой дверь.

Широко расставленные лампы горели мягким пурпурным светом над головой. Коридор с закрытыми дверями по обе стороны уходил налево и направо, покрытый толстым ковром, который заглушал бы шаги любого, кто завернет за угол.

Бенедек почувствовал пульсацию в горле; он повернулся налево и пошел, надеясь, что коридор выведет его к двери, через которую он увидел Вернона.

Звук, донесшийся спереди, заставил его остановиться и прислушаться.

Хихиканье.

Позади него раздался вздох.

Протяжный и похотливый стон.

Бенедек оглянулся. На ковер перед третьей от него дверью проливалась лужица мягкого света.

Прижав руку к стене, он наклонился к ближайшей двери и склонил голову.

- Да, да, соси меня...

Он не мог сказать, был ли приглушенный голос мужским или женским. Но он не сомневался в том, что творится за дверью.

Проститутки? Возможно. Это могло бы объяснить нервозность азиата. Но как насчет проходившей ранее через дверь женщины? Мужчины-проститутки были обычным делом, но чаще всего они являлись геями.

В любом случае, в "Миднайт Клаб" продавалась не только выпивка. Это имело смысл, учитывая связь заведения с "Шоу Девочек". Но сколько людей знали об этом? Наверняка не все завсегдатаи.

Может быть, только члены клуба.

Слишком много вопросов, - подумал Бенедек в то время, когда голос за дверью начал завывать:

- Я кончаю! Не останавливайся, я кончаю!

Голос все еще был приглушен до уровня шепота, будто бестелесный зов в полузабытом сне. Что-то в этом обеспокоило Бенедека.

Он двинулся в пересекающийся коридор. Слева находилась дверь - дверь, ведущая в главный зал, он был уверен в этом, - а справа - стена тьмы. Впереди коридор заворачивал за угол.

Бенедек услышал, как за ним открылась дверь, и нырнул в темноту, надеясь, что она скроет его.

Приглушенные голоса из-за угла доносились все ближе; дверь тихо закрылась.

- ...как всегда невероятно, - промурлыкала женщина. - О, Боже, у меня дрожат колени, - oна хихикнула.

- Я получил огромное удовольствие, - произнес низкий мужской голос.

- Вот, вот, позволь мне... - выдохнула женщина, шурша чем-то.

- Но ты уже...

- Нет, нет, это тебе, Седрик. И там есть еще, там, откуда я это взяла. Я зарезервировала столик на неделю со следующей пятницы. Ты будешь здесь?

- Я всегда здесь, - Бенедек мог буквально услышать улыбку на лице Седрика.

- Моя подруга Памела не знает, что пропустила, - продолжила женщина. - Кажется, она предпочитает того чернокожего парня.

Они подходили ближе, и Бенедек крепко прижался спиной к стене, желая, чтобы тьма поглотила его. Его живот сжался от страха, он затаил дыхание.

На пересечении, повернув налево, они подошли к двери спиной к Бенедеку. Он узнал высокую рыжеволосую женщину из главного зала.

- Что ж, - сказал Седрик, потянувшись к дверной ручке, - каждому свое.

Седрик открыл дверь, и смех женщины заглушила музыка.

Бенедек глубоко вздохнул, когда дверь снова закрылась. Он пошарил руками по стене позади себя. Коридор заканчивался всего в паре футов справа от него. Стоя лицом к задней стенке, Бенедек поднял руки и провел ими по гладкой поверхности перед собой, ища...

Дверь. Она приоткрылась буквально на щелочку под его большими руками. Найдя ручку, он повернул ее; дверь была заперта. Судя по всему, просто не полностью закрыта.

Мягкое флуоресцентное свечение проникало через узкую щель. Бенедек не слышал никакого движения, но за дверью стоял низкий, почти незаметный гул. После легкого толчка дверь приоткрылась еще больше.

По другую сторону находилась небольшая квадратная комната. На столе у дальней стены стояли два металлических подноса с рядами стеклянных пробирок. Пробирки закрывали красные пробки, и они были пустыми, за исключением блестящих затеков по бокам, как будто из них недавно была слита какая-то темная жидкость.

Через открытую дверь слева лился свет.

Бенедек вошел в комнату, осторожно оглядывая ее. За исключением стола, комната была абсолютно пустой. Он на цыпочках подошел к открытой двери. Гул стал громче, и он услышал мягкий щелчок. Нет, звук от размеренной, быстрой капли.

Через дверной проем Бенедек увидел холодильник. Подойдя ближе, он разглядел другой.

Кухня? - подумал он. Белый линолеум на полу и белые стены сияли в свете флуоресцентных ламп.

Напротив дверного проема над белой плиткой и раковиной нависал ряд шкафов. Кран капал. На прилавке стояли другие подносы со стеклянными пробирками, но на этот раз их заполняла очень темная красная жидкость. Бенедек положил руку на дверной косяк и уже начал заходить, когда вдруг услышал шаги. Он отшатнулся от дверного проема. В комнате кто-то был.

Он услышал клацанье; кран включили.

Выглянув из-за дверного косяка, Бенедек увидел человека, стоящего у раковины, склонив голову, и энергично двигая перед собой руками, моя их. Выключив воду, мужчина развернулся и улыбнулся.

- Уолтер, - произнес Вернон Мэйси, вытирая руки о свой белый, запачканный красными пятнами халат, - я ждал тебя.

* * *

Кейси стояла перед ярко освещенной стойкой с хот-догами в нескольких ярдах от "Шоу Девочек" и курила сигарету. Пластиковая голова клоуна с толстыми красными улыбающимися губами висела над служебным окошком; свет вспыхивал и гас за лицом, вырисовывая силуэты крошечных насекомых, которые ползали и прыгали за круглыми щеками.

Когда Кейси подносила сигарету к губам, ее рука дрожала. Теперь, приехав на Таймс-Cквер, она не совсем понимала, что здесь делает. У нее определенно не было права злиться на работниц "Шоу Девочек" только потому, что Дэйви что-то подцепил от одной из их девочек, не так ли? А чего еще ожидал Дэйви? Это его проблема.

Нет, - подумала она, - нет, это и их проблема тоже. Одна из их девочек заразна, и они должны что-то с этим сделать!

Думая, что она, вероятно, очень наивна, Кейси бросила сигарету на тротуар и поспешила под холодным ветром к "Шоу Девочек".

Она отодвинула черную занавеску и шагнула в темноту. Влажный воздух и грязный мускусный запах заставили ее вздрогнуть.

Когда ее глаза привыкли, темнота начала постепенно рассеиваться, и она увидела прутья решетки справа.

- Эй? - спросила она, наклоняясь к решетке. – Есть здесь кто-нибудь...?

- Жетоны?

Низкий женский голос напугал ее, и она отшатнулась.

- А-а, что?

- Вам нужны жетоны? - голос выражал некоторое нетерпение.

- Жетоны? - смущенно спросила Кейси. Она прищурилась, но по-прежнему никого не увидела. - Э-э, нет, я здесь, чтобы...

- Тогда, пожалуйста, уходите.

- Нет, подождите секунду. Мне нужно поговорить с кем-нибудь об одной из девушек, работающих здесь.

- Я прошу вас...

- Поверьте, я не хочу здесь задерживаться. Дай мне секунду все объяснить. Пару дней назад сюда приходил мой друг. Он утверждает, что одна из ваших девочек... - она замолкла; все это звучало слишком нелепо. - Он говорит, что она его укусила. И после этого он заболел. Я имею в виду, он сильно заболел. Я беспокоюсь за него. Я думаю, может быть, у вашей девушки...

- Если вы не уйдете, я попрошу кого-нибудь вывести вас, - твердо сказала женщина.

Чувствуя приступ гнева, Кейси шагнула вперед и резко произнесла:

- Я не уйду, пока не закончу! У вас здесь работает очень больная девушка, и она, вероятно, заражает...

Кейси остановилась на середине предложения, когда услышала звук от внезапного движения в темноте перед собой. Ее неспособность видеть женщину вызывало сильное ощущение уязвимости, будто она плавала в темной, тихой воде, не чувствуя дна. Она полезла в карман пальто, вытащила газовую зажигалку и щелкнула ею.

Сверкнула бело-красная вспышка, после чего с гортанным шипением между прутьев вылетела рука и железной хваткой сжала запястье Кейси. Свет дрожащего пламени ненадолго осветил длинное белое лицо с кроваво-красными глазами, в центре которых виднелись черные дырочки зрачков, вздернутый, приплюснутый нос - Pыло, - дико подумала Кейси, - Господи, он похож на рыло! - над рубиновыми губами и длинные белые зубы, влажно блестящие и заостренные на концах; светлые волосы падали на лицо женщины длинными блестящими волнами, из которых торчали два длинных сужающихся уха, а ее глаза - большие миндалевидные, чистого темно-красного цвета, нарушаемого только крошечными черными зрачками - казалось, притягивали глаза Кейси, как магниты, испуская искры света.

Зажигалка выскользнула из пальцев Кейси и со стуком упала на пол. Женщина наклонилась вперед, так что ее лицо было видно сквозь решетку даже в густой темноте. С шокирующей легкостью она так сильно втянула руку Кейси через решетку, что ее лицо чуть не ударилось о прутья.

- Отпусти... - Кейси издала булькающий возглас, когда пальцы сжались на ее запястье, будто стальные тросы; она зажмурилась, ожидая, что вот сейчас ее запястье треснет с тупым звуком.

Ничего не произошло. Но пальцы сжались еще сильнее, и боль пронзила руку Кейси и застряла у нее в горле, как кусок твердого сухого мяса. Когда она открыла глаза, то увидела, что другая рука женщины проскальзывает между прутьями, после чего ее пальцы сомкнулись на воротнике пальто. Она прижала лицо Кейси к влажным ржавым прутьям решетки.

Обдав Кейси сладким, мясистым дыханием, женщина прошипела:

- Я же приказала тебе уходить! - oна открыла рот, и ее зубы засверкали, как смертоносные иглы.

Кейси начала кричать и биться, царапая кожу лица о комья ржавчины на решетке, мечась взад-вперед, взад-вперед, пока вдруг - так внезапно, что она испугалась - она оказалась на свободе! Она отшатнулась назад к стене и осела на пол. Когда она подняла глаза, женщины уже не было.

Кейси, спотыкаясь, с трудом поднялась на ноги. Прислонившись к стене, она повернулась к двери. Но перед этим бросила последний взгляд...

Что-то ползло под решеткой, что-то длинное и гладкое, блестящее белым, с маленькими красными глазками.

Когда тварь плавными движениями скользила под решеткой, ее пасть открылась, обнажив острые, как бритва, зубы.

Змея.

И она смотрела прямо в глаза Кейси.

Она бросилась к дверному проему и врезалась в черный занавес, захлопав по нему, пытаясь найти проход.

Занавеска обернулась вокруг ее рук, накрыла голову, обвилась вокруг шеи, как душащие руки; каждое отчаянное движение только еще больше запутывало ее в тяжелой материи.

Что-то плавно обернулось вокруг ее лодыжки и начало закручиваться по ноге под пальто и платьем, и Кейси начала кричать, ее голос тонул в складках занавеса.

Змея находилась чуть ниже ее бедра, когда Кейси почувствовала, что она набухает и становится тяжелой на ее ноге, приподнимая платье и пальто, взбираясь вверх по спине и заключая ее талию в тугие, сковывающие объятия.

Кейси отчаянно сопротивлялась, но объятия были настолько крепкими, что удерживали ее неподвижно, перемещаясь ровно настолько, чтобы вытянуть ее из черного кокона.

Мерзкий мягкий голос проговорил ей в ухо:

- Уже слишком поздно...

* * *

Вернон Мэйси скомкал халат и, все еще улыбаясь, бросил его на стойку. На нем были темно-синие брюки, как всегда, безукоризненно отглаженные, и розовая рубашка с закатанными до локтей рукавами.

- Я слышал, что ты собираешься прийти, - сказал он. - Малькольм упомянул твое имя ранее. Он сказал, что тебя рекомендовал Итан Кольер. Малькольм был раздражен, но, вообще говоря, - Мэйси усмехнулся, - похоже, он всегда раздражен.

Бенедек уже почти забыл, насколько пугающе мягким был голос зятя; его шепелявящая "С" всегда заставляла Бенедека скрежетать зубами. Речь Мэйси, однако, не казалась такой неприятной, по сравнению с улыбкой, которую Бенедек увидел на его лице. Это была довольная и непринужденная улыбка, искренне счастливая.

- Дорис говорила мне, что ты очень умный и хитрый человек, Уолтер, - продолжал Мэйси. - Поэтому, когда я услышал, что ты собираешься прийти, я знал, что ты меня ищешь. Не знаю, что тебя сюда привело, но это не имеет значения. Я знал, что ты найдешь меня.

Он снял со стойки один из подносов и понес его в холодильник. Пробирки мягко позвякивали, когда он пересекал комнату. Открыв холодильник и поставив поднос на полку, он сказал:

- Знаешь, Дорис часто говорила о тебе. Если бы ты не был ее братом, - он улыбнулся Бенедеку через плечо, - думаю, я бы очень ревновал.

Он повернулся за другим подносом.

Горло Бенедека горело от гнева. От легкости, с которой Мэйси говорил о Дорис, Бенедеку захотелось проблеваться.

- Он хороший человек, - сказала ему Дорис, объявив, что решила выйти замуж за Вернона Мэйси. - Он обеспечит мне хорошую жизнь, Уолтер. И я люблю его.

Расставляя подносы на полках холодильника, Мэйси произнес:

- Ты был очень дорог своей сестре, Уолтер. Ей всегда было ужасно жаль, что мы с тобой не ладим. Я помню, как однажды сказал ей, что мы...

Прежде чем он полностью осознал, что делает, Бенедек нырнул к Вернону со спины; сдавленный звук вырвался из его горла, когда он соединил руки вместе и занес их, чтобы ударить Мэйси по шее сзади.

Рыхлый маленький человечек развернулся с удивительной скоростью и схватил Бенедека за руки, крепко удерживая их. Мэйси широко открыл рот и зашипел, как кошка.

Сверкнули два длинных острых зуба.

Бенедек попытался отступить, но пухлые руки Мэйси оказались сильнее, чем он ожидал.

- Успокойся, Уолтер, - прошептал Мэйси. - Давай поговорим.

Бенедек недоверчиво уставился на ставшее таким незнакомым лицо.

- Что, черт возьми, с тобой случилось, Вернон? – выдохнул он. - Что с тобой не так?

Мэйси улыбнулся, медленно опуская руки Бенедека.

- Все в порядке, Уолтер.

- Ты убил свою жену и дочь, - рявкнул Бенедек, убирая руки и отступая назад, - что-то, черт возьми, не так!

Улыбка Мэйси дрогнула, когда он отошел от холодильника, оставив дверцы медленно закрываться. Он подошел к стойке, к рядам пустых чистых пробирок, разложенных на тряпке. Затем начал складывать их одну за другой на пустой поднос.

- Я должен был это сделать. Она преследовала меня и... была слишком любопытной. Я хотел просто уйти. Тихо. Но она закатила истерику, а я был... голоден.

Бенедек проглотил ком в горле.

- Ты был...

Мэйси снова повернулся к нему и улыбнулся. Этакая теплая, дружелюбная улыбка, несовместимая с холодными глазами.

- Ты многого не знаешь, Уолтер. Теперь, когда ты здесь, у тебя будет достаточно времени, чтобы наверстать упущенное.

- Другие люди знают, что я здесь. Если я не вернусь домой, они начнут задавать вопросы.

- А мы скажем им, что ты и не приходил.

- Есть свидетели. Клиенты. Это привлечет внимание к клубу. И если я смог найти тебя, полиция найдет и подавно.

Мэйси со вздохом откинулся на край стойки.

- Во-первых, Уолтер, тебе разрешили прийти сюда. Все сотрудники знают, кто ты есть. Ты никуда не денешься. Во-вторых, знаешь ли ты, сколько важных людей сюда приходит? Сколько жен важных людей? Очень одиноких жен. Они приходят сюда, чтобы встретиться со своими друзьями, выпить и зайти в задние комнаты для столь необходимого общения. Я полагаю, ты заметил это, не так ли? Это все жены городских чиновников, политиков. А ты знаешь, какое влияние оказывают жены на своих мужей.

Плаксивым женским голосом он произнес:

- Ох дорогой, "Миднайт Клаб" - восхитительное место, очаровательное место, мы с подружками постоянно встречаемся там, конечно же, там нет ничего плохого, там все безупречны, - oн наклонился вперед и прошептал, - и они лижут "киску" так, как ты никогда не делал, дорогой муженек, – после этого он запрокинул голову и засмеялся. - Ты не представляешь собой угрозу, Уолтер.

Бенедек хотел сделать шаг вперед и сжать горло Вернона руками, но вместо этого решил продолжить разговор.

- А это все что такое? - спросил он, указывая на холодильники и подносы с пробирками.

- Это их плата за наши услуги. О, они думают, что для нас важны их деньги. Знаешь, просто удивительно, насколько больше люди предпочитают и ценят какие-либо вещи, если им приходится платить за них хорошие деньги. Я давно это усвоил. Но... - oн подошел к холодильнику и открыл его, показывая Бенедеку полки с подносами, ряды темно-красных пробирок. - Вот то, чего мы действительно хотим. Они просто не знают, что дают нам это.

- А кто такие эти "мы"? Кто управляет этим клубом?

- Они вообще не люди. Они боги. И они сделали меня таким же, как они. Моя жизнь стала маленькой жертвой для того, чтобы попасть сюда. Убить Дорис? Убить Дженис? Очень-очень маленькие цена, Уолтер, - в его глазах мелькнула вызывающая искорка.

Бенедек больше не мог терпеть; он бросился на Мэйси, схватил его за мясистое горло и сжал. Мэйси улыбнулся, вскинул руки вверх и без особых усилий отдернул руки Уолтера. Прежде чем Бенедек сообразил, что потерял свое преимущество, он оказался прижатым к открытой дверце холодильника, а руки Мэйси сомкнулись на его шее, сжав ее ровно настолько, чтобы у него перехватило дыхание.

- Уолтер, Уолтер, - прошептал Мэйси, медленно покачивая головой и улыбаясь, как обеспокоенный ребенок, которому нравится ломать игрушку. - Я уже не тот человек, который женился на твоей сестре, Уолтер, - oн медленно запрокинул голову и открыл рот, обнажив два смертельно острых зуба. – Совсем не тот человек, - oн сильнее прижал большие пальцы к горлу Бенедека и медленно наклонился вперед.

Бенедек безрезультатно ударил кулаком по мягкому животу Мэйси. Его правая рука задела одну из полок холодильника, и пробирки громко стукнулись друг о друга. Рука коснулась холодного стекла, пальцы обхватили одну из пробирок, вытащили ее из подноса и ударили о внутреннюю стенку холодильника. По блестящей белой поверхности растеклось красное пятно, залившее лампочку, а осколки стекла зазвенели по металлическим полкам. Бенедек вытащил руку из камеры, сжимая оставшуюся половину разбитой пробирки. Его лицо раздулось, поэтому он не мог как следует прицелиться, и вслепую ударил острием осколка, почувствовав, как зазубренный край пробирки вонзается в рыхлую плоть, прорезая хрящи и мышцы.

Руки Мэйси отпустили горлo Бенедека, и мужчина с ужасным хрипящим звуком отшатнулся. Бенедек сделал шаг назад, потянув за обломок пробирки, выскользнувший из горла Мэйси. Темная струя крови хлынула по переду розовой рубашки и залила белый пол. Мэйси откинулся на стойку и наклонился вперед, схватившись за горло и давясь. Кровь побежала из его рта, продолжая также вытекать из дыры в горле.

Заглатывая воздух, будто это была вода, Бенедек посмотрел на свою правую руку. Небольшой кусочек плоти зацепился за один из острых зубцов; руку запачкала красная полоса. К горлу подступила желчь, но он сдержался и обошел Мэйси, приближаясь к двери.

Мэйси внезапно выпрямился и ухмыльнулся Бенедеку, все еще держась за горло. Кровь блестела на его губах и подбородке, однако течь из раны прекратилась. Он втянул воздух, убирая руку от шеи.

- Господи, - прохрипел Бенедек.

Горло Мэйси заживало прямо у него на глазах.

Бенедек почувствовал легкое головокружение и понял, что слишком часто дышит. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Затем закрыл дверь и повернулся к зятю.

Мэйси все еще кашлял и хрипел, но его дыхание стало легче. Горло быстро зарастало.

Сжимая зубы, не желая того, но зная, что он должен это сделать – ради Дорис, - кричал его разум, - я делаю это ради Дорис и Дженис, я должен! - он шагнул вперед и взмахнул рукой по дуге, снова вонзив окровавленную пробирку в горло Мэйси, а затем так же быстро вытащил ее.

Хлынул новый поток крови, после чего Мэйси сжал пальцы и упал вперед, хватаясь за Бенедека, который отступил в сторону, позволяя мужчине с тяжелым стуком упасть на пол. Мэйси перевернулся, вытянул руку и что-то забормотал. Слов разобрать было невозможно, только булькала кровь и раздавалось отрывистое шипение, когда он, беспомощно размахивая руками, бил по воздуху.

Бенедек стоял на безопасном расстоянии, глядя, как корчится Вернон. Глаза Мэйси сфокусировались на нем, и он протянул руку в сторону Бенедека, хрипя... хрипя...

Бенедек знал, что никогда не избавится от воспоминаний об этом ужасном, кошмарном хрипе.

Хрип усилился и превратился в выдох, а выдох стал звучать, как голос.

Обойдя Мэйси, Бенедек остановился у его головы и начал смотреть, как рана снова стала затягиваться.

- О, Боже, - процедил он сквозь зубы, - Господи, Боже!

Он встал на одно колено и попытался сдержать рвоту, снова вонзив пробирку в горло Мэйси. Затем снова. И снова...

Под подбородком Мэйси образовалась черная дыра с рваными краями, и он начал метаться, как рыба, выброшенная на сушу. Его руки хлопали по линолеуму, а ноги бились, пока кровь текла вокруг него. Когда он попытался закрыть дыру, его пальцы соскользнули и исчезли в черно-красной ране.

Конвульсии прекратились. Руки и ноги Вернона замерли.

От Вернона Мэйси начал исходить запах прогорклого мяса, а кожа стала темнеть. Его глаза выпучились, а живот раздулся, натягивая пуговицы окровавленной рубашки.

Кожа стала пурпурной, а затем медленно почернела, а на опухшем лице появились крошечные трещинки.

Тело испустило звук, похожий на сильную отрыжку, и запах экскрементов, смешанный с запахом гниения, заставил Бенедека содрогнуться.

Густая вязкая смесь гноя и крови сочилась из ноздрей Мэйси и медленно скатывалась по обе стороны его лица.

Осколок пробирки выскользнул из руки Бенедека и разбился об пол. Он прижал рукав пиджака ко рту и носу, безуспешно пытаясь побороть запах, а затем подошел к стойке и схватил смятый халат.

Вытерев с себя столько крови, сколько это было возможно, Уолтер поспешил к двери. Медленно повернувшись, он бросил последний взгляд на раздувшееся тело.

Глазницы Мэйси были пусты, а ногти почернели.

Это являлось абсурдом; он умер меньше минуты назад, но выглядел так, будто был мертв уже несколько недель.

Бенедек отвернулся, зная, что его вырвет, если он будет продолжать чувствовать этот запах.

Он знал, что не может выйти тем же путем, как пришел; его будут ждать. На самом деле, они, вероятно, в любой момент могут отправить кого-нибудь в комнату.

Бенедек отчаянно оглядел помещение. На другом конце виднелась еще одна дверь; когда он заглянул в нее, то обнаружил небольшую кладовую. Напротив прохода были аккуратно сложены коробки, а на противоположной стене располагалось высокое окно. Он вошел внутрь, закрыл и запер за собой дверь, затем, по одной, перебрал несколько коробок, пока не нашел наполненную, казавшуюся достаточно твердой. Поставив ее под окно, Бенедек взобрался и начал бороться с защелкой. Вскоре она поддалась, и он толкнул ставню.

Уолтер свалился на тротуар в переулке снаружи. Морщась и тяжело дыша от напряжения, он встал, пробежал по переулку и поспешил за угол здания.

Три женщины вылезали из такси, смеясь и болтая. Бенедек хотел сказать им, чтобы они держались как можно дальше от "Миднайт Клаб", но потом решил, что, скорее всего, они сочтут его сумасшедшим. Проведя рукой по густым волосам, он подождал, пока женщины выйдут из такси, желая, чтобы холодный ночной воздух унес из его ноздрей липкий гнилостный запах смерти.

Когда женщины ушли, Бенедек сел в такси и громко назвал адрес своей квартиры через прозрачную перегородку.

Когда такси тронулось, Бенедек попытался успокоиться, зная, что Джеки расстроится, если он вернется домой в таком состоянии. Он запрокинул голову и потер глаза, глубоко дыша. Потом его осенило. Его голова вскинулась, и он уставился в лобовое стекло такси с открытым ртом, видя не то, что творилось впереди, а лицо Седрика, высокого официанта в клубе.

Эти глубокие глаза, эта дерзкая улыбка и, что самое главное, шрам на шее, - все это слилось воедино в голове Бенедека.

- Говно на палочке, - пробормотал он, наклоняясь вперед и стуча по перегородке. - Водитель! Отвези меня в "Нью-Йорк Таймс". Скорее!

12

К тому моменту, когда "либриум" полностью впитался в организм Дэйви, он лежал голым в постели, то погружаясь в мутный беспокойный сон, то выходя из него. Время от времени он открывал глаза с тяжелыми веками и смотрел на радио-будильник только для того, чтобы обнаружить, что прошло всего несколько минут, казавшихся часами.

С глубоким вздохом он отвернулся от часов и снова закрыл глаза. Во сне он видел свою мать. На ней была лучшая воскресная одежда, и от нее пахло лосьоном для рук с маслом какао. Прижимая к груди старую Библию с рваными краями, она наклонилась вперед, чтобы поговорить с ним, но смогла издать только сдавленный хриплый звук. Затем выплюнула полусжеванный кусок мяса, залитый кровью. Он приземлился рядом с Дэйви на кровать, где начал тихо пульсировать.

- Помни, Дэйви, - хрипло произнесла она, - неважно, в кого ты влюбишься, и как бы идеально это ни казалось, она принесет тебе боль. Такова любовь.

Ему захотелось закричать на нее, обругать ее, но он не мог вымолвить ни слова.

Она наклонилась к нему ближе, и он увидел, что ее губы посинели и опухли.

- Иисус - вот единственное лекарство, - сказала она. Отвернувшись от кровати, она во все горло фальшиво запела, выходя из комнаты. - Сила в крови, сила в крови...

Когда она ушла, он посмотрел на кусок мяса и увидел свою старую собаку Брэта, лежащую рядом с ним.

Белые толстые черви вяло копошились в разрезанном животе животного.

Дэйви скривился от подступившей тошноты. Он был сбит с толку. Запах, исходивший от разлагающегося трупа, был таким же, как в тот жаркий летний день много лет назад, но что-то в нем казалось приятным.

Манящим...

В животе что-то жадно забурлило, и Дэйви, дрожа, опустил руку, пока кончики пальцев не коснулись липкого края раны. Затем рука проскользнула в извивающуюся массу личинок. Она была поглощена влажным теплом; от движения червей покалывало кожу. Он немного пошевелил пальцами, затем вытащил руку. Клочки темного окровавленного мяса прилипли к его пальцам, и он поднес руку к открытому рту.

Дэйви внезапно проснулся и обнаружил, что жует подушку. Язык казался похожим на толстую полоску кожи. Простыни намокли от пота. Снова посмотрев на часы, он увидел, что сейчас без четверти десять. Ему уже надо быть у Ани.

Он сказал себе, что даже если бы он физически был в состоянии пойти, то не стал бы этого делать. Не смог бы. Все, что она бы с ним ни вытворяла, нужно было прекратить. И кем бы она ни была...

Те фотографии пожелтели и помутнели от времени, и все же Аня казалась такой же красивой, как и всегда, ее кожа была такой же безупречной, а ее грудь - такая же упругая сегодня в возрасте...

Сколько ей лет? Конечно, она тогда являлась недостаточно взрослой, чтобы быть на тех фотографиях. Отзывы, скорее всего, относились к ее матери...

Через поднятые на окне шторы снизу, с тротуара проникал свет уличного фонаря. Снова шел дождь. Капли стучали по стеклу, и когда Дэйви опять отключился, звук материализовался в его сне в виде белых пустых туфель, танцующих в темноте...

Сквозь стук с ним негромко заговорили голоса.

В тебе нет стержня...

...безапелляционно...

Она принесет тебе боль. Такова любовь.

Шорох... шорох... Мыши в стенах?

Дэйви повернул голову к окну и ахнул.

Аня улыбалась ему через мокрое стекло. Будто под водой, ее длинные черные волосы развевались вокруг головы. Она улыбнулась, прижав ладони к окну.

Не может быть, - подумал Дэйви. – Девятый этаж...

Она с резким скрипом провела ногтями по стеклу, оставляя после себя длинные царапины, и беззвучно произнесла его имя:

- Дээээйвиии...

Улыбка стала ярче, и она широко открыла рот. Змеиные клыки блеснули на свету, как маленькие ножи.

- О, Господи Иисусе, - выдохнул Дэйви, закрыв глаза.

Hо вместо успокаивающей тьмы его веки мерцали зернистыми желтыми изображениями Ани, изображениями десятилетней давности, изображениями, которых не могло быть.

Когда он снова открыл глаза, то увидел, что она обнажена. Ее грудь возвышалась над нижним краем окна.

- Дээээвиии, - произнесла она, ее идеальные губы скользнули по смертоносным зубам, - позволь мнеее вооойтиии.

Ее ногти царапали окно, оставляя следы на стекле.

Она прорежет стекло насквозь, - подумал он, - Господи Иисусе, она просто прорежет стекло!

- Оставь меня в покое! - прохрипел он, пытаясь сесть в постели. - Держись от меня подальше!

Ее губы снова зашевелились:

- Слииишком поздно...

Грациозно паря в тумане, Аня поднималась, пока он не увидел ее живот, бедра, колени. Она медленно раздвинула ноги, коснулась прядки черных волос и провела двумя пальцами по своим розовым блестящим губам...

И как тогда, в кабинке, когда он наблюдал за ней через грязное стекло, у Дэйви медленно появилась эрекция.

Когда он сел на край матраса, по его телу распространилось глубокое тепло.

Аня улыбалась ему, трогая себя.

Это просто сон, - подумал он, стоя на слабых ногах. - Это невозможно, значит, это должен быть сон; я болен, у меня жар, и мне снится...

Он прижал ладони к створке и открыл окно. В порыве дождя и ледяного воздуха руки Ани обняли его, а ее губы коснулись его щек, ушей, его горла, после чего она прошептала:

- Ты не приходил ко мне, Дэйви, поэтому я сама пришла к тебе.

Их тела переплелись на кровати, и Дэйви потерялся внутри нее.

* * *

Бенедек несся, огибая столы в городской приемной, на пути к своему маленькому офису в задней части здания.

- Привет, Уолтер! - услышал он голос. - Думал, ты в отпуске.

Сэл Беркетт догнал Бенедека. Он был маленьким и жилистым, с длинными светлыми волосами. Сэл работал штатным фотографом, но за все три года работы Беркетта в "Таймс" Бенедек ни разу не видел его с фотоаппаратом. Также Бенедек никогда не видел его без комка жевательной резинки во рту.

- Я и есть в отпуске, - сказал Бенедек, немного запыхавшись, - но я так соскучился, что решил зайти.

- Ты в порядке? - спросил Беркетт, следуя за Бенедеком в небольшой офис. - Выглядишь так, будто только что увидел дрочащего Папу Pимского.

Бенедек сел за свой стол, повернулся к компьютерному терминалу и закурил.

- Ты знаешь, Сэл, я больше не заморачиваюсь по таким мелочам. Карлайсл здесь?

- Ушла пару часов назад. А что? - Беркетт выдул большой розовый пузырь; он лопнул и оставил после себя сладкий запах.

- Нужна кое-какая информация, только и всего.

Бенедек набрал ЗАРЕЗАН / СУТЕНЕР и начал добавлять месяц, но остановился, зависнув пальцами над клавиатурой.

- Может, я смогу тебе помочь, - сказал Беркетт, подойдя к Бенедеку и глядя через его плечо.

Стул под Бенедеком скрипнул, когда он откинулся назад и затянулся сигаретой.

Посмотрев на экран, Беркетт спросил:

- Ищешь мертвого сутенера, да?

- Не уверен, что он сутенер, но почти точно он мертв.

- Ну, знаешь, это не редкость в нашем городе. Я имею в виду мертвых сутенеров, - oн усмехнулся. – Они лучше всего для этого подходят. Когда это произошло?

- Также точно не знаю. Может быть, апрель? Май? Видел только фотографию этого парня. Латиноамериканец. Самоуверенный вид. Думаю, его нашли в мусорном контейнере недалеко от...

- Бродвея?

Бенедек моргнул, глядя на молодого человека.

- Ага.

- С ножевой раной в шее?

- Да, точно. У тебя должно быть хорошая память, Беркетт.

- Ну, не совсем, - сказал Сэл, стоя рядом с Бенедеком и наклоняясь к компьютеру.

Его тонкие пальцы застучали по клавишам, и он произнес:

- Я запомнил потому, что это было довольно странное дело.

- Почему?

Беркетт отошел от компьютера, и на экране янтарным шрифтом замерцала короткая статья.

- Вот дерьмо, - выдохнул Бенедек.

Тело Седрика Паласиоса, осужденного сутенера, найденного зарезанным в четверг, было украдено из морга Бельвью сегодня утром. Мотив вора и способ проникновения остаются загадкой. Без признаков взлома и...

Усевшись на угол стола, Беркетт с интересом изучал лицо Бенедека.

- Эй, Уолтер, ты что-то разнюхал?

Бенедек медленно покачал головой, не отрывая глаз от экрана.

- Убийцу поймали? – спросил он.

Беркетт надул и лопнул еще один пузырь.

- Неа. Сомневаюсь, что кто-то его ловит. Я имею в виду, что этот парень был сутенером, понимаешь?

- Ты помнишь что-нибудь необычное насчет его смерти?

- Что ж, посмотрим.

Сэл встал со стола и снова повернулся к компьютеру. Вскоре на экране появилась статья об убийстве Седрика Паласиоса. Бенедек быстро прочитал ее.

Ранение не являлось смертельным. Нож не попал в яремную вену, и Паласиос мог бы выжить.

Если бы он не истек кровью.

Власти предположили, что Паласиоса убили в другом месте, а затем засунули в мусорный контейнер, потому что вокруг тела было очень мало крови.

- Уолтер, ты не очень хорошо выглядишь, - тихо сказал Беркетт. - Ты в порядке?

- Чисто из любопытства, Сэл... ты слышал, чтобы кто-нибудь еще умер подобным образом? Я имею в виду, истек кровью?

Лицо Беркетта просветлело.

- Ты что-то разнюхал, Уолтер. Тебе понадобятся фотографии?

Длинный кусочек пепла упал с кончика сигареты Бенедека, пока он продолжал смотреть на экран.

- Закрой дверь, когда будешь выходить, Сэл.

- О. Хорошо.

Он подошел к двери, повернулся и произнес:

- Кстати, Уолтер, мне очень жаль, по поводу твоих...

- Увидимся через десять дней, Сэл.

- Ага. Увидимся.

Он тихо закрыл дверь за собой.

Бенедек затушил сигарету о дно пепельницы и зажег другую.

Ему не нравилось то, о чем он думал. Подобные рассуждения могли закончиться работой уборщика в Центральном парке, где он бы зарабатывал на жизнь, собирая заостренной палочкой старые пакеты из-под молока и использованные презервативы.

Однако какими бы странными не были его мысли, они имели пугающий смысл.

Дорис и Дженис истекли кровью, но крови, как таковой, в квартире оказалось мало.

Седрик Паласиос истек кровью, но крови вокруг тела было обнаружено мало.

Но он жив и обслуживает столики, ради всего святого! - подумал Бенедек. – Он трахает одиноких женщин средних лет в темных комнатушках! Затем ему в голову пришла неприятная мысль: Или он в действительности совсем не жив...

В считанные секунды труп Вернона достиг крайней степени разложения, как будто он умер несколько недель назад.

Может так и было...

И Дэйви Оуэн...

Я думаю, она меня укусила, - сказал он, - а теперь я болен.

Бенедек схватил телефонную трубку и набрал номер Джеки.

- Алло? - неуверенно ответила она.

- Привет, дорогая. Извини, что разбудил тебя, но это важно. Окажешь мне услугу?

- Ты где?

- В своем офисе. Проверь автоответчик и посмотри, есть ли для меня сообщения.

- Секундочку.

Он подождал, пока Джеки прослушает записи.

- Звонил Райли, - наконец произнесла она. - Он хочет поговорить с тобой завтра. И позвонила женщина, назвавшаяся Кейси Торн. Сказала, что она подруга Дэйви и что он очень болен. Она звучала очень взволнованной и упомянула что-то о визите к твоей жене-врачу. Уолтер, ты предлагаешь мои услуги всем попало, не...

- Она оставила номер? - настойчиво спросил он.

- Нет, пленка...

- Черт! Слушай, Джеки, мне пора. Я может позвоню тебе позже. Возможно, тебе надо будет посмотреть этого парня.

- А что с ним...

- Пока не знаю. Спасибо. Люблю тебя, - oн повесил трубку, затем встал и выбежал из офиса.

На улице он поймал такси, назвал адрес Дэйви и предложил водителю двадцать баксов, если тот вычеркнет из памяти все правила дорожного движения на время поездки.

Бенедек дрожал и очень боялся.

* * *

Только после того, как они закончили, Дэйви понял, что это все не сон. Его губы казались липкими, а во рту ощущался привкус крови. Холодный воздух из открытого окна немного прояснил сознание, и, хотя он чувствовал сильное головокружение, к тому времени, когда Аня встала с кровати, Дэйви был уже настороже.

Она зашла в ванную и вернулась с мокрой тряпкой.

- Уйди от меня, - сказал Дэйви.

- Я просто хочу вытереть...

- Уйди и держись подальше! - oн сел у изголовья. - Ты меня чем-то заразила, ты... ты больна, у тебя... - oн вытер рот и отвернулся от нее.

Стоя у изножья кровати, Аня, смеясь, убрала с лица длинную прядь черных волос.

Она бросила тряпку на кровать.

- Ты считаешь, у меня венерическое заболевание? - спросила она насмешливо. – Ну же, Дэйви, ты ведь не дурак. Как ты думаешь, чем я занималась последние несколько дней? Как ты думаешь, как я добралась до окна твоего девятого этажа? И Дэйви... - oна подошла к краю кровати. - Как ты думаешь, почему я сегодня оставила тот альбом возле кровати? Ты полагаешь, это была случайность?

- Что ты со мной сделала?

Она улыбнулась.

- Я подарила тебе новую жизнь, Дэйви. Жизнь с бесконечным потенциалом и силой, которую ты никогда не...

- Убирайся прочь!

- Нет, ты не должен оставаться один сегодня вечером. Трансфузия завершена, и ты...

- Транс-фузия?

Она села на кровать, протянула руку и cтерла пальцем кровь с уголка его губ. Сунув палец в себе в рот, она слизнула кровь и улыбнулась.

- Кровь в твоих жилах, - прошептала она, - больше не твоя. Это кровь богов, Дэйви, и она меняет тебя. Прямо сейчас. Сегодня вечером ты умрешь. А когда проснешься, то будешь...

- Убирайся от меня к черту! - закричал он, поворачиваясь к ней спиной.

Дэйви накинул на себя одеяло и свернулся под ним калачиком. Он почувствовал, как она встала с кровати.

- Я бы предпочла не оставлять тебя одного, Дэйви, - мягко сказала она. - Некоторые вещи станут тебе понятны инстинктивно, но другие... Однако, если ты настаиваешь. Знаешь, Дэйви, не я сделала это с тобой. Ты позволил мне сделать это. Как я уже говорила, ты очень слабый человек.

Он хотел отгородиться от ее голоса, но тот был таким низким и мягким, таким успокаивающим.

- Скоро увидимся, Дэйви Оуэн.

Он открыл рот, чтобы сказать ей, чтобы она держалась от него подальше, что он больше не хочет ее видеть, что она гребаная сумасшедшая и больная, а он просто хотел выздороветь, черт возьми, но прежде чем Дэйви смог заговорить, в воздухе произошла странная перемена, возникло странное завихрение.

Дэйви перевернулся и увидел, как что-то улетает прочь из окна, и, наконец, его поразил холодный, почти осязаемый страх, который поглотил целиком, этакое ощущение падения в бездонную яму, где не за что уцепиться, и нет никакой надежды остановить падение, пока не достигнуто дно, и, когда он попытался сесть, весь воздух хлынул из его легких, зрение затуманилось, а голова как бы отключилась от тела, полностью потеряв контроль; обмочившись, он встал и, пошатываясь, отошел от кровати, пытаясь найти опору, но упал лицом вниз, услышав раскат грома, прозвучавший в его черепе; он попытался завопить, но не смог, потому что не хватало воздуха, он не мог дышать, и когда оттолкнулся от пола, чтобы подняться, комната закружилась и упала, а он тихо вскрикнул, но голос застрял в горле, после чего его вырвало желчью на пол.

Сегодня вечером ты умрешь.

Сквозь пульсацию в ушах Дэйви уловил стук в дверь. Он мучительно медленно повернулся ко входу в спальню. Стук раздался снова.

- Дэйви? – послышался мужской голос.

Он открыл рот и попытался заговорить, но смог выдохнуть только отрывки слов.

- По... помо... гите... по... жалуйста...

Его внутренности, казалось, разрушались, тело будто выворачивалось наизнанку. Затуманенное зрение стало меркнуть, пока он не перестал видеть ничего, кроме осколков мягкого света.

- Дэйви, это Уолтер Бенедек! Открой мне!

Он хотел ударить кулаком по полу, надеясь, что его услышат, но руки не сжимались. Когда Оуэн попытался вдохнуть, его снова вырвало, и ему показалось, что живот разрывается.

Уолтер Бенедек продолжал стучать в дверь, и звук пронзал череп Дэйви, как дрель.

Сегодня вечером ты умрешь.

Дыхание не возвращалось, полностью прекратившись, и когда Дэйви закрыл глаза, то увидел ослепляющие красные вспышки, после чего он начал растворяться, как медленно рассеивающийся утренний туман, а его внутренности стали распадаться в пузырящейся массе внутри него. Голос и стук отдалялись все больше и больше...

- Дэйви? Это Уол... недек... ой мне, Дэй...

И даже красные вспышки начали тускнеть, пока не осталось ничего, в том числе и самого Дэйви Оуэна.

* * *

Бенедек выругался сквозь зубы, вставляя отмычки в замок, надеясь, что, несмотря на то, что здание не охранялось, у Дэйви не было засовов на двери, потому что отмычки в этом случае не помогли бы, а он должен был попасть внутрь, так как там происходило что-то неладное.

Замок щелкнул, Бенедек повернул ручку и толкнул дверь. Внутри темная квартира казалась очень холодной, а воздух влажным.

- Дэйви? Это Уолтер.

Суставы Бенедека занемели. Он боялся посмотреть по сторонам, боялся того, что может найти. Он не мог больше выносить вида крови.

- Дэйви?

Он нерешительно вошел на кухню.

Никого.

Ванная комната также пуста.

Он в спальне, - сказал сам себе Бенедек, - ты знаешь, что он там, поэтому так не хочешь заходить туда.

Дэйви Оуэн лежал на полу, его обнаженное тело выгнулось, как будто он с чем-то боролся. Глаза и рот были открыты, но Бенедек сразу понял, что он мертв.

Холодный воздух дул в открытое окно, и занавески хлопали по стене. Бенедек опустился на колени рядом с Дэйви и коснулся его горла, чтобы проверить пульс.

Пульс отсутствовал. Его кожа казалась холодной, как будто он был мертв уже в течение некоторого времени.

Не в силах больше выносить холода, Бенедек подошел к окну, закрыл его и внимательно осмотрел стекло. Что-то прорезало стекло длинными полосками, что-то с обратной стороны окна. Прорези были сгруппированы по четыре, как будто от человеческой руки, вцепившейся в стекло когтями.

Уолтер отвернулся от окна и пересек комнату, бормоча "сукин сын", после чего снова повернулся к телу Дэйви. Затем прислонился к стене, думая о статье, которую прочитал на своем компьютере.

Тело Седрика Палосиоса... украдено из морга Бельвю сегодня утром... никаких следов взлома.

Что там Вернон сказал насчет жертвы?

Моя жизнь стала маленькой жертвой для того, чтобы попасть сюда. Убить Дорис? Убить Дженис? Очень-очень маленькие цена, Уолтер.

Бенедек потрогал нижнюю губу и уставился на Дэйви. Он подошел к нему и снова проверил пульс.

Ничего. Он прижал ладонь ко рту Дэйви. Дыхание отсутствует. Он определенно был мертв.

Очевидно, кто-то думал, что Седрик Паласиос тоже определенно мертв. Достаточно мертв для того, чтобы его поместили в морг. Но сейчас он больше не был мертв.

Его не украли из морга, - подумал Бенедек. – Он просто встал и ушел.

Такой вариант являлся слишком безумным для того, чтобы его рассматривать всерьез. Но для Бенедека это начинало обретать смысл.

Я уже не тот человек, который женился на твоей сестре, Уолтер, - говорил Вернон, – Совсем не тот человек.

Пока Бенедек думал, он ходил вокруг тела.

Насколько мертв Дэйви Оуэн? Достаточно мертв, чтобы у него не было ни пульса, ни дыхания, но был ли он достаточно мертв для того, чтобы и дальше оставаться таким?

Бенедек остановился и начал отчаянно оглядывать комнату, пока не заметил шнуры от штор. Он подошел к окну, схватил один из них и сильно потянул вниз. Стержень упал на пол, занавески собрались в кучу. Уолтер вытащил шнуры и вернулся к неподвижному телу на полу.

Он крепко связал руки и ноги Оуэну, затем сел на кровать, закурил сигарету и, наблюдая за Дэйви, стал ждать.

* * *

Кейси очнулась в темноте. Воздух был затхлым и сладко пахнущим. Она почувствовала руку на своем бедре и поняла, что голая.

Мужчина спросил:

- Вы хотите, чтобы я спустился и...

- Нет, - перебила его женщина. Ее голос был глубоким, насыщенным. - Я хочу, чтобы она осталась с нами.

Стук шагов. Дверь тихо закрылась.

- Ты ранена? - спросила женщина, нежно проводя рукой вверх и вниз по бедру Кейси.

- Нет, я... - oна попыталась сесть и обнаружила, что была связана. Кейси резко вскинула плечи и попыталась брыкнуться. - Отпустите меня!

- Ты только навредишь себе, если будешь сопротивляться. Я не причиню тебе вреда. Просто расслабься; ляг и расслабься, - oна продолжала гладить бедро Кейси, двигая рукой все выше и выше. - Меня зовут Шиде. А ты кто?

- Убери от меня свою блядскую руку! – выплюнула Кейси. Она не могла видеть ничего, кроме нечетких очертаний над собой в темноте и случайных проблесков красного цвета. - Что... - eе голос сорвался, и она вздохнула. - Чего ты хочешь?

Кейси больше почувствовала, чем увидела, как фигура наклонилась к ней. Когда Шиде говорила, она ощутила ее горячее дыхание на ухе.

- Дружбы с тобой.

- Дружбы... - недоверчиво отозвалась Кейси. Ее голова пылала гневом, и она снова безрезультатно напрягла свои путы. – Какого ху...

Со звучным "чирк" в темноте зашипело пламя спички. Его ореол мягкого света перешел к фитилю свечи, такой черной, что казалось, будто огонь горит на конце тени. Желтое сияние мелькнуло на лице Шиде, заставив заплясать тени под острыми скулами и сверкнув в ее кроваво-красных глазах.

Взгляд женщины будто парализовал Кейси.

- Как тебя зовут?

Кейси открыла рот, намереваясь выругаться на нее, но все, что вышло, было:

- Кей... Кейси. Торн.

- Торн, - прошипела она имя. - Красивая, как роза, но с фамилией, как терновник, - oна положила прохладную руку на лицо Кейси.

Бледное животное лицо Шиде, казалось, исчезло, пока все, что Кейси могла видеть, были красные глаза и крошечные черные зрачки, которые словно открылись, как руки, ждущие, чтобы заключить ее в объятия.

- Я собиралась убить тебя, Кейси Торн. Ты меня очень разозлила. Но у тебя такое красивое лицо. Такие живые глаза. У тебя должна быть красивая улыбка, Кейси. Ты улыбнешься мне?

Кейси почувствовала, как рука скользнула по ее лицу, по горлу, к груди. Большой палец слегка коснулся соска, и тот мгновенно затвердел. Не в силах сопротивляться, Кейси улыбнулась этим глазам, но одновременно мысленно пристыдила себя за то, что так легко сдалась. Если бы она только могла отвести взгляд от этих глаз...

- Красивая улыбка, - прошептала Шиде; ее голос был подобен ласке освежеванной руки. - Я не причиню вреда человеку с такой улыбкой. Хочешь немного побыть со мной, Кейси? - спросила она, прижав пальцы между ног Торн.

Нет! - услышала Кейси собственный голос, кричащий в голове, но глаза держали ее, словно покрытые шелком тиски.

Шиде наклонилась вперед и поцеловала Кейси в горло.

Кейси закрыла глаза, но образ этих двух красных сфер, глубоких и немигающих, все-равно остался.

- Я могу научить тебя разным штучкам, - прошептала Шиде, проводя языком по уху Кейси. - Я могу делать тебе то, что ты никогда не считала возможным, - oна прикусила мочку уха Кейси и начала посасывать ее. - Я могу сделать из тебя то, о чем ты даже и не мечтала, - oна коснулась языком уголка рта Кейси. - Бессмертную... - и нежно поцеловала ее, - ...неумирающую... - затем скользнула языком в рот Кейси, вращая им, - и такууую могущественную...

Мысли Кейси закружились от прикосновения Шиде, от ее глубокого и долгого поцелуя, от странного ощущения острых зубов у ее верхней губы. Она смутно осознавала тошнотворное отвращение внутри, желание укусить, закричать и отстраниться, но это желание было слабым, как далекое воспоминание.

- Прошло так много времени, - прошипела Шиде, двигаясь губами вниз по горлу Кейси, по ее груди, к ее соску, - с тех пор, как я была с любимым человеком.

Холодный язык Шиде прошелся по соску Кейси, втянул его в рот и энергично пососал.

Кейси потеряла дар речи. Слезы навернулись на ее глаза, и она тихонько всхлипнула, когда рот женщины скользнул по ее животу и остановился между ног. Язык снова выскользнул наружу и вклинился в нее, медленно лаская, погружаясь в ее отверстие и выходя из него. Она могла слышать хлюпающие и сосущие звуки, издаваемые женщиной, стон удовольствия, исходивший от нее, когда она лизала и чавкала.

Несмотря на волевое усилие, по телу Кейси прошли волны удовольствия, но она осталась незатронутой ими, пыталась подавить их, игнорировать их.

Зубы Шиде скользнули по клитору Кейси, и ощущения, возникшие при этом, казались теплыми и густыми.

Женщина заговорила, и ее слова звучали приглушенно:

- ...ничто не сравнится с женским...

Кейси вздрогнула и непроизвольно приподняла таз, прижимая его ко рту Шиде.

Ее губы изгибались над лобком Кейси, язык был безжалостен, и она все сосала и сосала...

Оргазм Кейси заставил ее вскрикнуть от удовольствия и гнева, разочарования и беспомощности.

Шиде двинулась по ней, скользнула языком вверх по животу Кейси и по ее груди, время от времени останавливаясь, чтобы нежно поцеловать ее кожу, пока лицо не оказалось над лицом Кейси, а груди прижались к ее грудям.

Ее белые волосы падали на лицо Кейси.

В мерцающем свете свечи Торн наблюдала, как Шиде поднесла руку к своему горлу и прижала ноготь большого пальца к своей плоти так, что на ней появился порез. Она потянула палец вниз, удлиняя царапину, которая сразу же начала кровоточить. Сцепив руки под головой Кейси, Шиде подняла ее к своему горлу.

Губы Торн проехались по теплой липкой ране, и ее язык скользнул в разрез. Инстинктивно она попыталась отстраниться.

- Нет! – выдохнула Шиде, прижимая рот Кейси к своему горлу. - Соси! Соси сейчас, пока не затянулось!

Она почувствовала вкус крови и поперхнулась, но потом обнаружила, что делает то, что ей приказали.

Подобно виски, кровь разлилась в желудке приятной теплотой. Расслабляющий жар распространился по всему телу, и она застонала от роскошного ощущения, затуманившего голову, точно наркотик, оглушительно бьющийся по венам и проедающий путь до самых костей.

- Разве это не прекрааасно, Кейси Торн? И ты получишь больше, сколько захочешь.

Кейси яростно сосала и глотала.

- Да, продолжай сосать... не останавливайся.

Не в силах сдержаться, Кейси оторвала рот и засмеялась девичьим, хихикающим смехом, чувствуя себя пьяной, сильной и новой.

* * *

Еще прежде чем открыть глаза, Дэйви почувствовал пылающую пустоту внутри. Тошнота прошла, прошла и холодная уверенность в том, что он умирает, но теперь его горло крепко сдавливал сильнейший голод.

Он открыл глаза и повернулся, глядя в потолок.

- Дэйви?

Дэйви повернул голову и увидел Уолтера Бенедека, сидящего на кровати и курящего сигарету.

- Как ты себя чувствуешь, Дэйви?

Дэйви моргнул и попытался пошевелиться, но обнаружил, что его руки и ноги связаны.

- Как долго... - его голос был хриплым, словно шум ржавых труб в стенах. Он несколько раз закашлялся. - Как долго я пробыл в таком состоянии?

- Я пришел сюда полтора часа назад. Уже почти полночь.

- Ты нашел меня... ты вошел и...

Бенедек затушил сигарету в стакане, подошел к Дэйви и посмотрел на него сверху вниз.

- Когда я нашел тебя, ты был... без сознания.

- Без... без...

Бенедек присел рядом с ним.

- Дэйви, ты не дышал.

- Я не... - Дэйви закрыл глаза и осторожно попытался вытряхнуть туман из своей головы.

- У тебя не было пульса. Твое сердце не билось.

Открыв глаза, Дэйви взглянул на Бенедека. Тот выглядел серьезным.

- Я не знаю, что...

- Дэйви, ты был мертв. Когда я пришел сюда, я нашел тебя мертвым.

Было ли это то, о чем говорила Аня? Она сказала, что сегодня вечером... сегодня вечером он...

Дэйви слегка кивнул.

- Она сказала, что я умру сегодня вечером.

- Кто?

- Аня.

- Ты ходил к ней?

- Нет. Она пришла сюда сама. Через окно спальни.

Бенедек оглянулся через плечо на окно, затем снова посмотрел на Дэйви.

- Это она оставила царапины?

Дэйви кивнул.

- Ты живешь на гребаном девятом этаже!

Натянув веревки, Дэйви спросил:

- Почему я связан?

Бенедек положил руку Оуэну на плечо и сжал.

- Дэйви, ты меня слышал? Ты живешь на девятом этаже, как она могла прийти через твое проклятое окно?

- Я не... я... - Дэйви хотелось, чтобы его оставили в покое. Он не желал ни о чем думать, но образ Ани, парящей за окном, никуда не девался. - Она просто была... она просто была там.

- И ты впустил ее.

Оуэн кивнул.

Бенедек внезапно встал и пошел прочь от Дэйви, закуривая еще одну сигарету.

- Боже мой, - проревел он, - если ты так хотел потрахаться, почему ты не смог найти женщину, не парящую в воздухе?

После долгой паузы, бесшумной, если не считать шагов Бенедека, Дэйви прохрипел:

- Уолтер, почему я связан?

Его вопрос был проигнорирован.

- Дэйви, в "Миднайт Клаб" есть человек по имени Седрик. Высокий латиноамериканец со шрамом на шее. Знаешь такого?

Дэйви кивнул, вздрогнув от спазма в животе.

- Около шести месяцев назад Седрик был найден мертвым в мусорном контейнере недалеко от Бродвея. Он истек кровью, но крови вокруг тела не обнаружили. Позже его тело исчезло из морга. Поскольку мысль о трупе, уходящем из морга, чертовски нелепа, чтобы ее все рассматривали всерьез, предположили, что тело украли, - oн снова встал над Дэйви. - Теперь он работает в ночном клубе, где трахает женщин средних лет - и мужчин, насколько я знаю - и, как я могу судить, берет у них кровь, которая хранится в холодильнике в подсобке, охраняемой моим зятем, умершим три недели назад. Ты видишь в этом какой-то смысл?

Спазмы не проходили, и Дэйви свернулся калачиком на боку.

- Просто оставь меня в покое, - проворчал он. - Развяжи меня и уходи. Я болен.

- Дэйви, - мягко сказал Бенедек, встав на колени, гнев в его голосе сменился озабоченностью, - ты должен быть мертв, понимаешь? Я хочу помочь тебе. Если ты сможешь объяснить что-либо из...

- Я гооолоден! - завыл Дэйви, запрокидывая голову и широко открывая рот.

Бенедек внезапно вскочил на ноги и попятился, задыхаясь:

- Боже правый, твои зубы!

Оуэн моргнул.

- Открой рот еще раз, - дрожащим голосом прошептал Бенедек.

Дэйви осторожно провел языком по зубам. Они оказались длинными и очень острыми. Дэйви застонал и отвернулся от Бенедека.

- Прямо, как у Вернона, - пробормотал Бенедек.

Пустота внутри Дэйви, казалось, раздувала его живот, пока не возникло чувство, что он вот-вот лопнет. В ушах зазвенело, и ему пришлось закрыть глаза, потому что комната начала вращаться. Он не мог думать о том, что с ним происходит, не мог думать о зубах во рту, которых не было полтора часа назад, так как голод пожирал его изнутри.

- Уолтер, - прохрипел он, - в холодильнике на второй полке есть гамбургер. Принесешь его мне... пожалуйста?

Мясо, он жаждал мяса.

- Ты хочешь, чтобы я его приготовил? - неуверенно спросил Бенедек.

От мысли, что гамбургер будет теплым и поджаренным, Дэйви захотелось поежиться.

- Просто принеси его!

Он слышал торопливые шаги Бенедека, открывающийся и закрывающийся холодильник, звук рвущегося целлофана.

- Вот, - сказал Бенедек, возвращаясь к нему.

Дэйви повернулся на спину и посмотрел на мужчину. Тот казался высоким, как здание.

- Ты развяжешь меня, Уолтер?

Бенедек медленно покачал головой.

- Боюсь, что нет, Дэйви. Пока нет.

- Тогда положи мне его в рот.

Наклонившись, Бенедек оторвал кусок влажного бургера и осторожно прикоснулся им к губам Дэйви.

Оуэн жадно втянул сырое мясо в рот, прижимая его языком к небу. Холодный, медный привкус крови был слабым и утолял голод не более, чем сухие дрова в огне. Он скорчился, выплевывая мясо изо рта и крича:

- Этого недостаточно!

Он взглянул на Бенедека и увидел страх в его глазах, страх и беспомощность. И увидел еще кое-что...

Даже в темноте Дэйви разглядел пульсацию на шее Бенедека. Ровный пульс, от каждого удара которого кожа слегка вздувалась.

- Уходи, Уолтер, - умоляюще сказал Дэйви, не в силах оторвать взгляд от вены. Если бы он мог просто подойти достаточно близко, чтобы содрать зубами кожу, прокусить ее, кровь вылилась бы на его язык и в горло. Его пенис начал твердеть. - Убирайся к черту отсюда сейчас же!

- Дэйви, я позвоню жене, и она приедет...

- Уолтер, я голоден, - прошипел Оуэн. - Я не знаю, что со мной происходит, но я голоден и причиню тебе вред, если...

- Вот почему ты связан, - уверенно сказал Бенедек.

Дэйви безо всяких усилий встряхнул руками, и шнур порвался и упал с его запястий. Он сел, глядя на шею Бенедека.

- Уолтер, - сказал Оуэн гортанным и резким голосом, - я голоден, а у тебя есть то, что мне нужно.

Бенедек мгновенно добежал до двери.

- Дэйви, я хочу тебе помочь.

- Тогда уходи, Уолтер. Я не хочу причинить тебе вред, - cлезы жгли его глаза, отвращение забилось комом в горле, из-за чего ему было трудно говорить. - Но я совершу это. Я ничего не могу с собой поделать.

- Хорошо, Дэйви, послушай. У тебя есть мой номер. Когда тебе... станет лучше, позвони мне. Я постараюсь помочь, если смогу.

- Спасибо, Уолтер. А теперь уходи.

Звук закрываемой двери в гостиной заглушил шаги Бенедека.

Не решаясь встать на ноги, Дэйви подполз к кровати и поднялся, опираясь на нее. Комната накренилась, и он на мгновение присел на край матраса, затем осторожно подошел к окну. Оуэн с трудом поднял створки и позволил холодному ночному воздуху окутать его.

Аня сказала, что трансфузия завершена.

Он стал таким же, как она. Он позволил ей изменить себя, и теперь, когда это было сделано...

Дэйви не мог думать об этом сейчас. Он представил себе весь город, раскинувшийся перед ним, наполненный миллионами людей, миллионами сердец, перекачивающими теплую кровь по венам и артериям...

Он встал на колени у окна и положил голову на руки.

Он знал, что ему нужна кровь. Каждая секунда, которая проходила без утоления голода, казалось, истощала его тело. Однако сама мысль о том, чтобы выпить жизнь из другого человека была...

Была...

Он вздрогнул. Хотя Дэйви изо всех сил пытался заставить себя считать подобный поступок отталкивающим, он не мог этого сделать.

Подняв голову, он посмотрел на темное ночное небо. Его язык казался наждачной бумагой, а сухие глаза горели.

Жизнь с безграничным потенциалом и силой.

Он представил, как скользит по городу, быстро и бесшумно, чувства обострены, он остро ощущает все вокруг, каждый вид и звук, даже самые слабые запахи на ветру.

Некоторые вещи станут понятны инстинктивно.

Когда он посмотрел в небо, фантазия стала настолько яркой, что он даже не осознал изменений, происходящих в его теле, сокращения костей, сжатия кожи...

Окно, казалось, росло, становилось огромным, и вид за ним открывался все шире и шире, пока под Дэйви не осталось ни пола, ни стен вокруг. Город внизу представлялся мимолетным пятном, его огни пробивались сквозь то, что выглядело туманом в его глазах, и, как будто придерживаясь давно хранящегося в голове плана, Дэйви понял, что не имеет ни малейшего сомнения насчет того, кем он будет питаться.

* * *

Чед Уилкс наблюдал за спиной девушки, пока она отходила от барного стула рядом с ним и присоединялась к толпе на танцполе. Она являлась миниатюрной блондинкой, чуть выше рта у нее виднелась крошечная родинка.

Ну что ж. В любом случае, она, вероятно, стерва без всякого чувства юмора.

Чед использовал на ней одну из своих любимых затравок для начала разговора, ту, что он применял, когда находился в приподнятом настроении, а он в этот вечер был именно в нем, потому что отменил свидание со Стеллой Шуман (то, на что он пытался набраться смелости довольно долго), но девушку его ухищрения совсем не позабавили.

- Итак, какой у вас знак Зодиака? - спросил он и после ее резкого ответа продолжил, - ах, Овен? А я Стрелец. Я немного подзабыл астрологию, но, если не ошибаюсь, сегодня вечером мой Млечный Путь должен проскользнуть в Уран.

Она выхлебала остаток своей выпивки и ушла.

И она являлась его четвертой попыткой! Время близилось уже к полуночи, а ему все не везло. Ну ладно, даже ничего, все лучше, чем ужин с ней. Сначала все было не так плохо, потому что он знал, что это его куда-нибудь приведет. Но теперь, когда он получил повышение, и особенно когда разговоры об их отношениях стали распространяться - небольшое замечание Кейси Торн в лифте его действительно разозлило - он не знал, приблизится ли к ней снова.

Прислонившись к стойке, Чед оглядел толпу, держа в руке бокал с винным кулером, в ожидании кого-нибудь интересного - и заинтересовавшегося.

Он допил свою выпивку и решил, что для того, чтобы почувствовать себя лучше надо как следует отлить. Чед небрежно отошел от бара, улыбаясь и кивая каждой женщине, с которой ему приходилось встречаться взглядом.

Туалетная комната была тесной, грязной и не очень хорошо освещенной, вонь мочи и фекалий еле заглушалась ядовитым запахом чистящего средства с запахом сосны. Маленькое прямоугольное окно, распахнутое в задней части помещения чуть выше последней кабинки, давало слабый приток свежего воздуха, который, однако, далеко не проникал.

В туалете стояло два писсуара: один, заваленный мокрой туалетной бумагой, а другой – с приклеенной табличкой "НЕ РАБОТАЕТ".

Щелкнув языком, Чед подошел к первой кабинке и толкнул дверь. Та заскрипела, поворачиваясь на петлях, а в туалетной комнате что-то захлопало.

Чед оглянулся через плечо на вход в туалет.

Ничего.

Дверь кабинки снова начала медленно захлопываться, и он остановил ее рукой. Для подобной тонкой, шаткой двери это потребовало довольно серьезного усилия. Чед вошел внутрь, толкнув ее плечом, чтобы она закрылась.

Расставив ноги перед пожелтевшим унитазом, Чед расстегнул ширинку, но прежде чем успел облегчиться, он снова услышал хлопающий звук прямо позади себя, так близко, что его волосы растрепало. Развернувшись с зияющей ширинкой, он уткнулся взглядом в два маленьких красных глаза и рыльце, отороченное бритвообразными зубами, свисающие вверх тормашками с крючка на двери. Два крыла с тонкими нежными жилками широко распростерлись, а затем внезапно прыгнули вперед и обернулись вокруг его лица, вынудив его упасть прямо на унитаз.

Боль пронзила ноги Уилкса, когда его бедра ударились о грязную фарфоровую чашу. Чед закричал, но звук был заглушен тварью, облепившей лицо. Он поднял руки и попытался сбить ее, но та держалась крепко и, казалось... становилась все тяжелее и, Господи Боже, становилась все больше и сильнее, расползаясь по всему его телу, пока...

Существо отодвинулось, и Чед попытался встать на ноги, но не смог, поскольку сильная рука удерживала его. Это был мужчина, голый мужчина - о, Господи, мать твою, меня собрались изнасиловать! - не летучая мышь, каким он выглядел несколько секунд назад, и когда Чед поднял взгляд к лицу человека, то втянул воздух так сильно, что чуть не задохнулся.

- Привет, Чедвик, - сказал Дэйви Оуэн с усмешкой, выговорив имя, как плевок.

- Дэйви, какого хрена ты здесь делаешь? Ты голый, Дэйви, Господи, что...

- Я пришел, чтобы найти тебя, Чед.

- Ты напугал меня до усрачки.

- Извини, - сказал Дэйви, улыбаясь.

Адреналин все еще бурлил в теле Чеда, но его страх прошел теперь, когда он знал, что это всего лишь Дэйви Оуэн. Вероятно, Дэйви был расстроен насчет повышения по службе и потери работы, в чем, конечно же, не было вины Чеда. Он сердито попытался смахнуть руку Дэйви с плеча. Та не сдвинулась с места.

- Хорошо, - рявкнул Чед, - ты нашел меня, чего, черт возьми, ты хочешь?

- Немного крови, мистер Уилкс, - прошептал Дэйви.

- А...? Что...? Дэйви, ты...

Чед почувствовал, что его поднимают и бьют о стену. Его голова ударилась по диспенсеру "Сани-Щит" над унитазом. Глаза расширились. Может быть, Дэйви принял какие-нибудь наркотики, фенциклидин, например, которые делали людей сильными, не так ли? Должно быть именно так, потому что Дэйви Оуэн просто никогда не являлся таким сильным.

- Послушай, Дэйви, я знаю, ты расстроен из-за...

Дэйви открыл рот, и от вида клыков, блеснувших слюной, Чеду захотелось кричать.

- Это ничуть не больно, мистер Уилкс, - мягко сказал Дэйви, наклоняясь вперед.

13

Среда

Когда Стелла Шуман открыла дверь своего кабинета в двенадцать минут девятого утра, ее встретил порыв холодного воздуха. Два листа бумаги сорвались со стола и упали на пол.

Позади ее стола в окне виднелось зазубренное отверстие, из которого по остальной части стекла тянулись, как паутина, несколько тонких трещин.

- Жасмин, - сухо позвала она.

Секретарша подошла к ней.

- Да?

- Вам об этом что-нибудь известно?

Увидев дырку, Жасмин Барни слегка прикоснулась кончиками пальцев к губам.

- Нет! - сказала она задыхаясь.

- Черт, - рявкнула мисс Шуман, войдя в офис и положив портфель на стол. - Немедленно вызовите рабочих и скажите, чтобы они с этим разобрались, будьте любезны.

Жасмин вышла еще до того, как ее начальница закончила говорить.

Выдохнув в сердцах, мисс Шуман опустилась на одно из своих круглых колен и взяла бумаги, затем положила их в стопку, используя коробку для сигарет в качестве пресс-папье.

По ковру под окном растеклось большое пятно воды от вчерашнего дождя.

Они были бесконечны, эти маленькие неприятности, бесконечны. Прошлым вечером ее телевизор закапризничал, из-за чего Пэт Саджак из "Колеса фортуны" выглядел уродливым азиатом. Затем Чед в ходе отрывочного телефонного звонка отменил свидание.

- Нет времени объяснять, - сказал он, - но кое-что произошло. Увидимся завтра на работе.

Отлично. Ты помогаешь кому-то подняться по служебной лестнице, а потом он становится слишком большим, чтобы помещаться на ступеньках. Если она узнает, что он пошел в тот отвратительный бар на мясном рынке, который часто посещал, что ж, она бы его хорошенько пуганула. Может быть, сказала ему, что собирается уволить нескольких помощников редактора из-за падения тиража. Пусть мелкий прохиндей подрожит с недельку.

Уголки придавленных бумаг затрепетали на ветру.

Кто мог это сделать? Птица? Уж точно не вандалы; окно располагалось на восемнадцатом этаже.

- Черт, - повторила она, взяв портфель со стола и покидая кабинет. - Я не могу здесь работать.

Она шагнула в дверь и начала было говорить Жасмин, что идет в гостиную, но остановилась, увидев лысого мужчину, склонившегося над секретарским столом.

- Я могу вам чем-нибудь помочь? - спросила мисс Шуман.

Мужчина поднял глаза и быстро улыбнулся.

- Стелла Шуман?

- Да.

- Детектив Кеннет Райли, полиция Нью-Йорка, - oн показал ей свой значок и удостоверение, затем сунул их в карман пальто. - У вас есть несколько минут?

- Что я могу сделать для вас?

- Мне нужно спросить вас... мы можем куда-нибудь пройти?

- Я как раз иду в гостиную, – затем в сторону Жасмин: - Скажи Чеду, что я хочу его видеть.

- Он еще не пришел.

- Ну, когда придет.

Когда они двинулись по коридору, детектив поинтересовался:

- Вы сейчас спрашивали о Чеде Уилксе?

- Да, а что?

- Он и есть та причина, по которой мне нужно поговорить с вами.

- Боже правый, - огрызнулась она, - что он еще натворил?

Держа бумажный стаканчик в руке, она подошла к кофейнику.

- Его убили.

Вздрогнув, она повернулась к нему.

- Вы уверены?

- Совершенно уверен, мисс Шуман.

- В квартире? На улице? Где?

- В туалете клуба под названием "Тренч".

- О, Боже, - oна наполнила чашку, внезапно рассердившись.

Чед не подозревал, что она знает о его визитах в "Тренч", однако она планировала убедительно посоветовать ему избегать этого места. Она часто беспокоилась о том, что он может что-нибудь подцепить от блядушек, с которыми там встречается.

- Когда вы в последний раз разговаривали с ним?

- Вчера вечером. На самом деле, в начале вечера. Мы должны были встретиться, и он позвонил, чтобы все отменить.

- Встретиться?

Она посмотрела на детектива, прихлебывая кофе.

- Для ужина. Мы собирались обсудить возможность презентации нового журнала. Это имеет значение?

- Нет. Он объяснил, почему поменял планы?

- Нет, - oна села за один из столов.

- Мисс Шуман, вы не в курсе, были ли у мистера Уилкса враги, которые ненавидели его настолько, что могли убить?

- Боже, нет. Чед работал и днем, и даже ночью. Он, конечно, не был особенно популярен, потому что являлся выскочкой, но до такой степени его никто не ненавидел.

- Тем не менее, я хотел бы поговорить с кем-нибудь из его коллег.

- Подождите секундочу, - мисс Шуман поскребла ногтем по стенке чашки. - Пару дней назад работник по имени Дэйви Оуэн уволился с работы, потому что был очень рассержен. Чед получил повышение, на которое претендовал Дэйви.

- Вы знаете, как я могу с ним связаться?

- Моя секретарша скажет его адрес и номер телефона.

Они двинулись по коридору к столу Жасмин.

- Мистер Райли, это может быть, э-э, глупый вопрос, но как был убит Чед?

- Его горло было разорвано, - шепотом ответил Райли. - Он истек кровью. Мужчина, который его нашел, утверждает, что видел большую птицу, возможно, летучую мышь, летающую по туалету. Парень подумал, что именно эта птица или что там убила его, так как ее всю покрывало нечто, похожее на кровь. Однако это невозможно, потому что следы зубов на горле Уилкса - человеческие.

- Следы зубов?

- Да.

- Боже, - перед столом Жасмин мисс Шуман произнесла: - Жасмин, дайте детективу адрес Дэйви Оуэна.

Райли поблагодарил мисс Шуман за уделенное ему время и сказал, что вернется сегодня позже, чтобы поговорить с другими ее сотрудниками.

- Жасмин, вы вызывали рабочих? - спросила мисс Шуман.

- Они уже идут, - ответила секретарша, листая картотеку "Ролодекс".

Мисс Шуман вошла в свой кабинет и достала из коробки сигариллу. Детектив казался почти разочарованным тем, что она не расплакалась.

Когда он ушел, она снова вышла из холодной комнаты.

- Мисс Шуман?

- Хм?

- Подойдите сюда, посмотрите на это.

Она посмотрела через плечо Жасмин на "Ролодекс". Одна из карточек была вырвана; осталась только нижняя половина, все еще зацепленная за кольца. На предыдущей и последующей карточках виднелись черно-красные пятна.

- Это была ваша карточка, - сказала Жасмин. – Вы брали ее?

Она коснулась одного из пятен. Пятно оказалось сухим; ничто не прилипло к ее пальцам.

- Что это? – спросила она.

Мисс Шуман молча пожала плечами.

Бесконечны, - подумала она, - неприятности бесконечны. Однако по какой-то причине это казалось чем-то большим, чем просто неприятность.

- Секундочку, - сказала она, дотронувшись до плеча Жасмин.

Мисс Шуман подошла к углу и посмотрела в коридор. Детектив Кеннет Райли ушел.

Она решила, что расскажет ему об этом, когда тот вернется, может быть, попросит его проверить у службы безопасности, не случилось ли что-нибудь странное вечером накануне.

- Исправь, - сказала она Жасмин, показывая пальцами на "Ролодекс", проходя мимо стола.

Она вернулась к двери офиса, чтобы закрыть ее и прекратить ледяной сквозняк. Ее глаза остановились на дыре в окне.

Большая птица, может летучая мышь... вся в крови...

Мисс Шуман долго смотрела на разбитое стекло, зажав сигариллу двумя пальцами, не в силах понять внезапный дискомфорт, который она почувствовала.

Бесконечны, - снова подумала она, закрывая дверь.

* * *

- Господи Боже ты мой, мать его за ногу, - проворчал Бенедек, наливая себе стакан апельсинового сока.

- Извините, что разбудил вас, - безучастно сказал Райли, входя на кухню.

- Нет, нет, я должен был встать пару часов назад.

Бенедек подошел к столу и плюхнулся на стул, жестом приглашая Райли сесть.

Складки на лбу Райли казались такими глубокими, что напоминали порезы. Он обхватил острый подбородок правой ладонью, поглаживая щеку большим пальцем.

- Как дела, Уолтер? - тихо спросил он.

- Думаю, я в порядке, - Бенедек за пару глотков допил апельсиновый сок. - Хотите кофе?

- Да.

Бенедек встал, достал из тумбочки фильтр и насыпал туда несколько ложек.

- Итак в чем дело?

- Прошлой ночью произошло еще одно убийство, Уолтер.

- Это Нью-Йорк. Наверное, их было пару десятков.

- Да, но это такое же, как в случае вашей сестры.

Большой палец Бенедека остановился в полдюйма от кнопки запуска кофеварки. Он щелкнул ей и медленно повернулся к Райли.

- Что вы имеете в виду?

- У мужчины было разорвано горло. Разжевано. Он истек кровью, но вокруг тела ее много не оказалось.

- И вы думаете, это сделал Вернон?

- Ну, не совсем. Следы зубов явно не его. Но есть... сходство.

- Какое?

- Я к этому еще вернусь. Поскольку убийство было идентично убийству вашей сестры и племянницы, мы, естественно, подумали, что может быть какая-то связь с Верноном Мэйси.

Бенедек прислонился к стойке и тяжело вздохнул. Он должен быть осторожен; Райли слыл проницательным, и быстро просечет, что он что-то знает. Очевидно, что убийство прошлой ночью совершил не Вернон, но Бенедеку придется притвориться тупым.

- И что вы от меня хотите? - спросил он.

- Жертвой стал Чедвик Морган Уилкс. Он был помощником редактора в издательстве "Пенн". Ни о чем не говорит?

- Нет, - солгал он. – А должно?

- Я подумал, может быть, вы знаете о какой-либо связи между вашим зятем и "Пенн" или этим парнем Уилксом.

- Может быть, - он откашлялся, - Вернон не имел к этому никакого отношения.

- Это предположение. Сегодня я пошел в "Пенн" и узнал, что их бывший сотрудник разозлился на Уилкса, так что я собираюсь проверить это. Но детали обоих убийств были так похожи...

Кофеварка начала булькать, и Бенедек повернулся к Райли спиной, чтобы достать чашки из буфета.

Он был готов поспорить на свою следующую зарплату, что Райли имел в виду Дэйви Оуэна.

- Уолтер, - сказал Райли, пока Бенедек наливал кофе, - это все не для протокола, не так ли? Я имею в виду, вы ведь не собираетесь бежать к своему компьютеру, когда я уйду, и записывать все это, а?

- Нет, - Бенедек поставил чашки на стол и вернулся к своему стулу. - Нет. Я все равно работаю над другими вещами. Он отпил крепкий черный кофе, отчаянно пытаясь сменить тему.

- Вы бы не стали ничего от меня скрывать, правда, Уолтер?

- Зачем я буду это делать?

Райли пожал плечами.

- Может быть, вы надеетесь найти своего зятя раньше меня?

- Неа. Это ваша работа.

- Ага, - Райли невесело усмехнулся. - Моя работа, - oн обвил пальцами ручку кофейной чашки, но не поднял ее. - Иногда мне хочется быть водопроводчиком.

- Райли. Я действительно слышу в вашем голосе некоторое недовольство?

- Что-то вроде того, - oн обхватил чашку обеими руками и посмотрел на Бенедека. - Уолтер, мы не являлись лучшими друзьями последние несколько лет.

- Нет, не являлись.

- Но даже при том, что вы временами были занозой в моей заднице, я всегда считал, что вы хороший репортер. Я имею в виду, что не из тех придурков, которые придумывают что-нибудь только для своей статьи.

Уолтер не мог сдержать смеха.

- Что ж, спасибо, Райли. С возрастом вы становитесь мягче. Либо это, либо вы к чему-то клоните.

Райли мгновение смотрел на стол.

- Да, вроде того. Уолтер, насколько вы суеверны?

Улыбка Бенедека исчезла. Может быть, Райли являлся более проницательным, чем он думал.

- Ну, - медленно сказал Бенедек, - если вы говорите о том, чтобы не проходить под лестницей или не наступать на...

- Не совсем. Я имею в виду, ну вы очень религиозны?

- Нисколько.

- Вы верите во зло?

Бенедек наклонился ближе к детективу.

- Послушайте, Райли, прежде чем вы начнете спрашивать мое мнение, почему бы вам не уточнить, о чем вы говорите?

Райли заерзал на стуле, как ребенок в церкви. Бенедек никогда не видел его таким нервным и неуверенным.

- Тот факт, что ваша сестра и племянница истекли кровью, но крови в квартире нашли очень мало, представляется странным. Слишком странным. Около шести-семи месяцев назад мы нашли мертвого сутенера в переулке. Зарезанного. Он истек кровью. Но вокруг тела ее нашли очень мало. Решили, что он был убит в другом месте и перенесен туда, но между предполагаемым коронером временем смерти и временем, когда нашли тело, прошло самое большее десять минут.

Теперь настала очередь Бенедека заерзать.

- Я видел тело, Уолтер. Этот щенок был выкачан, белый как простыня, - Райли жевал ноготь большого пальца, задумчиво глядя поверх плеча Бенедека. - На следующий день тело сутенера исчезло из морга. Все замки целы. Просто пропало. Как будто он ушел.

Бенедек встал из-за стола и взял со стойки сахарницу. Обычно он никогда не добавлял сахар в кофе, но сейчас ему было необходимо скрыть чувства от Райли, будто его секреты внезапно стали очевидными, и ему приходилось что-то делать, чтобы скрыть их.

- Сутенер, - продолжил Райли, - ваша сестра и племянница, а теперь и этот парень Уилкс. И было больше. Я проверил. Время от времени кого-нибудь находят с растерзанным горлом - иногда с аккуратно перерезанным горлом - и истекшими кровью до смерти, но, как по волшебству, - он развел руками, - нигде крови нет! - Райли встал и медленно обошел вокруг стола с чашкой. - Я наткнулся на кое-что странное, Уолтер, - продолжил он. - В январе нам позвонила женщина и сообщила, что кто-то превращает ее восьмилетнего сына в зомби. Сказала, что тот ведет себя очень странно, худеет. По ее словам, он выглядел очень бледным, будто у него анемия. И она поведала, что на его горле виднелся порез, который не проходил. Ей посоветовали отвезти его к врачу, но она заявила, что не сможет этого сделать до следующего медицинского осмотра.

Райли подошел к стойке и оперся на нее, повернувшись лицом к Бенедеку.

- Два дня спустя она позвонила, Уолтер, и сказала, что нашла его мертвым в постели. Она, конечно, была в истерике, и к ней тут же выслали сотрудника, - oн поднес чашку к губам. - Мать находилась в гостиной, рыдая. Мальчик исчез. На простынях было обнаружено несколько капель крови. Тело так и не нашли, - oн снова сел.

Бенедек лениво вертел ложкой в своем кофе. Он откашлялся, потер шею сзади и вздохнул:

- Хорошо, Райли. К чему это все?

- Происходит что-то очень нехорошее, Уолтер, что-то очень плохое, и, кажется, никто не обращает на это внимания. Вы знаете, что под этим городом живут люди? Обнаженные сумасшедшие люди, которые стали похожи на животных, они поедают дерьмо из канализации, спят на кучах кишащего червями мусора. Вы знаете, что в этом городе водятся крысы, способные унести двухлетнего ребенка?

- Ну, я слышал...

Кивнув, Райли прервал его:

- Да, вы слышали, но не особо об этом думали, не так ли? Никто не думает. Когда происходит что-то, слишком выбивающееся из общего потока, слишком ужасное, это игнорируется или всегда находятся какие-нибудь разумные объяснения. Вот, что, я думаю, здесь происходит. Что-то очень выбивающееся из общего потока, и этому пытаются дать разумные объяснения.

- Может быть, это недостаточно странно, чтобы кто-то считал...

- Послушайте, Уолтер, я говорю вам это, потому что мы знаем друг друга долгое время, и, несмотря ни на что, я верю, что вы сможете помалкивать. И потому что... ну, вас это непосредственно касается. Я имею в виду, что это была ваша сестра... - он запнулся. - Следы зубов на горле вашей сестры и племянницы определенно принадлежали Вернону Мэйси. Но они отличались от рентгеновских снимков дантиста. Там было два, хм...

Клыка, - мысленно закончил фразу Бенедек.

- Ну, они были длинные и тонкие, как... как клыки, – Райли смущенно посмотрел в сторону. - Есть доказательства, что подобные зубы имелись и у убийцы Чедвика Уилкса. Помните, я говорил, что есть сходство между следами зубов? Ну вот, зубы разные, но кажется, что в обоих случаях присутствовали клыки.

- Может, они, ну знаете, что-то использовали, - предположил Бенедек.

- Да, - коротко кивнул Райли, - тоже самое сказал и медэксперт. – ‘Похоже, у него выросли клыки’, - заявил он, - 'но мы все знаем, что этого не может быть, так что он, должно быть, использовал какие-то иглы или что-то в этом роде’. Он игнорирует очевидное.

- Очевидное?

- Уолтер, - сказал Райли и замолчал. Когда он заговорил снова, слова посыпались быстро. - Уолтер, если бы вы освещали эту историю, и я сказал бы, что, по моему мнению, существуют вампиры - или, по крайней мере, люди, которые думают, что они вампиры, - бродящие по Нью-Йорку, сосущие кровь, вы бы изобразили меня в статье этаким психом?

Бенедек потер подбородок. Он мог бы рассказать Райли всю историю прямо сейчас, рассказать ему, где найти мертвого сутенера, и все о "Миднайт Клаб" и "Шоу Девочек", и Райли поверит ему, он поверит каждому слову, потому что созрел для этого. Но что-то заставило Бенедека сдержаться, что-то подсказало ему, что время еще не пришло.

- Нет, Райли, - сказал он. - Я бы не стал этого делать. Я бы просто привел вашу цитату и не более того.

Райли кивнул и улыбнулся.

- Спасибо, - oн отодвинул стул и встал. - Сегодня у меня много работы. Мне нужно идти. Благодарю за кофе.

Бенедек тоже встал.

- Вас высмеют на работе, - откровенно произнес он.

Райли молчал до тех пор, пока не остановился в коридоре, выйдя из квартиры.

- Нет, если я смогу это доказать.

Бенедека удивила уверенность этого человека.

- Вы ведь никогда не встречали мою жену, Уолтер. Она социальный работник, да благословит ее Бог. Она работает в тех частях города, о которых я даже не хочу знать. И еще у меня шестнадцатилетняя дочь. Каждый день я беспокоюсь о них, и это просто потому, что я знаю, что они находятся там, со всеми этими ненормальными человеческими существами в Нью-Йорке. Я совсем не в восторге от мысли, что они находятся во власти чего-то нечеловеческого. Если понадобится, я стерплю несколько насмешек, - oн погладил Бенедека по плечу, - Хорошего дня, Уолтер.

Бенедек закрыл дверь и сразу подошел к телефону. Он должен был добраться до Дэйви раньше, чем это сделает Райли.

Поняв, что у него нет номера Оуэна, он отыскал его в справочнике.

Он перестал считать звонки на пятнадцати, и только спустя некоторое время после этого Дэйви наконец-то ответил.

- Алло? - голос был хриплым спросонок.

- Дэйви? Это Уолтер Бенедек.

- Уолтер? - oн произнес это так, словно никогда раньше не слышал данного имени.

- Дэйви, помнишь меня? Уолтера Бенедека?

- Секундочку, я... дайте мне... - oн кашлянул и вздохнул, пытаясь проснуться. - Точно, да, - сказал он.

- Послушай меня, Дэйви, у тебя могут быть проблемы. Сегодня к тебе в квартиру приедет полицейский детектив. Не открывай дверь никому, кроме меня. И не отвечай на телефонные звонки. Просто держись подальше от глаз всех, ладно? Я приеду через некоторое время. Ты понял?

- Д-да, но почему...

- Мы поговорим об этом позже. Просто дождись меня.

Он повесил трубку и поспешил в ванную, чтобы принять душ и одеться. У него было много дел.

* * *

После телефонного звонка Бенедека Дэйви сел в постели и потер глаза. Сон, казалось, цеплялся за его череп изнутри, как высыхающая грязь.

Открыв глаза, он увидел свое отражение в зеркале на другом конце комнаты. Что-то темное было размазано вокруг его рта. Прикоснувшись к субстанции, он обнаружил, что она высохшая и запекшаяся.

Дэйви повернулся к прикроватной тумбочке, надеясь найти тряпку или салфетку, чтобы стереть вещество, но вместо этого заметил разорванную, заляпанную красными учетную карточку. Он прочитал имя и адрес, и события предыдущей ночи по частям начали всплывать в его голове.

Он пошел в ванную и умылся холодной водой, затем на мгновение посмотрел на себя в зеркало, вспоминая страх в глазах Чеда.

Чед Уилкс являлся засранцем, настоящим мудаком, но Дэйви убил его.

И это было так здорово, - подумал он, - как доза для наркомана, как секс, Господи Боже.

Поэтому-то к нему и собирается приехать детектив.

Он включил душ и шагнул под струю. Горячая вода смыла его сон и еще больше прояснила воспоминания о содеянном.

Горный лев не беспокоится о том, заслуживает ли лань смерти, - подумал он. – Льву нужно есть, поэтому он убивает.

Но совесть не позволяла ему так легко сорваться с крючка.

Ты не животное! - спорил он сам с собой. - Ты человек, и Чед был таким же!.

Он прислонился к стене душевой и повернулся лицом к воде, закрыв глаза.

Дэйви понимал, почему он вырвал эту карточку из "Ролодекса" Жасмин Барни прошлой ночью. Он хотел знать, где живет мисс Шуман, и, когда его голод вернется...

Должен же быть другой способ питания, способ, который никому не причинил бы вреда.

Он вспомнил густой красновато-коричневый напиток, который Аня заказала в клубе.

Фирменный коктейль... только для сотрудников и членов клуба.

Что там сказал Уолтер о хранящейся в "Миднайт Клаб" крови?

Хранится в холодильниках в подсобке...

Он отправится туда за тем, что ему нужно.

Когда Дэйви выключил душ, он услышал стук в дверь.

Он начал вытираться полотенцем, удивленный после последних нескольких несчастных дней и ночей, насколько хорошо он себя сейчас чувствует, насколько сильным и с проясненной головой.

В спальне он тихонько оделся, ожидая, когда стук прекратится.

* * *

Бенедек пришел с коричневым бумажным пакетом в руке и выражением осторожности в глазах.

- У тебя все нормально? - спросил Бенедек в дверях. - Я имею в виду, ты ведь не собираешься...

Дэйви почувствовал укол вины; мужчина боялся его.

- Я в порядке, Уолтер. Пока что.

Они сели в гостиной лицом друг к другу.

- Уолтер, почему ты защищаешь меня от полиции? Я имею в виду, после того, как твоя сестра была...

- Ты убил человека прошлой ночью, верно?

Дэйви нерешительно кивнул.

- Хорошо. Я не оправдываю тебя, Дэйви, хотя я знаю, что ты должен был это сделать, однако я...

- Ты не знаешь, я не думаю, что ты понима...

- Я понимаю, Дэйви, все начинает обретать смысл. Не хороший смысл, не здравый смысл, но все-таки своего рода смысл. Ты умер прошлым вечером, но потом воскрес, и теперь тебе нужна кровь, я прав? Как, скажем, диабетику нужен инсулин. Теперь, если полиция поймает тебя, они все-равно не смогут тебя удержать, а если они попытаются тебя убить, их ждет сюрприз на всю жизнь.

- Что ты имеешь в виду?

- Что ты знаешь о своем состоянии?

- Не много.

Бенедек глубоко вздохнул и рассказал Дэйви о своей встрече с Верноном Мэйси в подсобке клуба.

- Рана просто заживала, - скептически произнес он, - прямо перед моими глазами. Господи, я не знаю, сколько раз мне приходилось... - oн закашлялся и покачал головой. - Я хочу помочь тебе, Дэйви, - продолжил он. - Если я смогу удержать тебя от убийства людей, как поступают они, я буду удовлетворен. И я бы хотел, чтобы ты тоже помог мне.

- Как?

- Я бы хотел отстраниться от всего этого, Дэйви, действительно хотел бы, но не могу. Я знаю, что они существуют, и я знаю, что они творят. Я не могу просто побежать к полицейским или кому-то еще и сказать: "Вам надо что-то сделать с этими вампирами, они орудуют среди нас". Мне нужно с чего-то начать. Я даже не могу опубликовать эту историю в своей газете. Ее никогда не напечатают. Даже если бы я мог все это доказать. Но я должен что-то сделать.

Он положил бумажный пакет себе на колени, полез внутрь и вынул деревянное распятие с серебряным Христом на нем.

- Это как-то влияет на тебя? - спросил он.

Дэйви какое-то время смотрел на крест, затем покачал головой.

Бенедек бросил крест в сумку, пробормотав:

- Да пошел ты на хер, Брэм Стокер, – затем, в сторону Дэйви, - Ты в последнее время смотрелся в зеркало?

Дэйви кивнул, слегка улыбаясь.

- Да, и у меня есть отражение.

- Перестань ухмыляться. Думаешь, мне это нравится? Со всем этим я теперь мог бы быстро получить работу в "Нэшнел-гребанном-Эсквайр".

Он достал пакетик "Зиплок" с защелкой, открыл его и полез внутрь.

- Протяни руку.

Дэйви раскрыл ладонь, и Бенедек положил в нее три зубчика чеснока.

Это выглядело так нелепо, что Дэйви чуть не рассмеялся. Вампирский тест! Отправьте форму, приведенную ниже, и мы оценим ваш потенциал для успешной карьеры в сфере вампиризма!

Дэйви почувствовал запах чеснока и уже было решил поделиться шуткой с Бенедеком, но когда открыл рот, чтобы что-то сказать, то обнаружил, что его горло слиплось, глаза начали слезиться и опухать, а легкие горели, как в огне. Он бросил вонючие комочки на пол и схватился за шею, что-то бормоча. Попытавшись встать, он упал на пол, его рвало, а пальцы судорожно сжимались.

Медленно состояние стало улучшаться, пока, наконец, его горло снова не очистилось, а зрение не прояснилось.

Бенедек немедленно запечатал чеснок обратно в пакет; запах исчез.

- Извини за это, - сказал он, помогая Дэйви подняться на ноги и снова сесть на стул. - Ты в порядке?

Дэйви сухо кивнул.

- Ну вот, это и есть начало, - Бенедек завернул горлышко бумажного пакета. - Послушай, Дэйви, на твоем месте я бы убрался к черту из города. Езжай в деревню, высасывай кровь у скота и держись подальше от неприятностей. Я сделаю все возможное, чтобы придать всему этому публичную огласку и таким образом, чтобы каждый мог проглотить данную историю, и не спрашивай меня, как, потому что я еще сам не знаю. Но когда я это сделаю, на вас объявят охоту. Я не думаю, что ты плохой человек, и я бы не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Извлеки максимум выгоды из своей ситуации. Но делай это за пределами Нью-Йорка.

Дэйви все еще дрожал. Почему это произошло? Ради всего святого, это был всего лишь чеснок. И как он мог уехать из города? Куда бы он направился? Как будет жить? И что скажет Кейси?

- Мне нужно поговорить с Кейси, - сказал он.

- Твоей подругой? Она звонила мне вчера вечером. И очень переживала за тебя.

Бенедек подошел к двери и повернулся к Дэйви.

- У тебя есть мой номер, - сказал он. - Позвони и сообщи мне, что решишь делать. Береги себя, Дэйви.

Дэйви набрал номер Кейси, но не дождался ответа, затем понял, что она должна быть все еще на работе. Он решил подождать до вечера.

Стоя у окна, Дэйви закрыл глаза от дневного света. Несмотря на то, что небо было затянуто облаками, свет казался ярким.

Он так многого не знал о том, кем стал, о том, на что способен и о своих возможностях. Может, поэтому Аня не хотела оставлять его одного.

Извлеки максимум выгоды из своей ситуации.

Дэйви включил телевизор и растянулся на софе, чтобы дождаться темноты. Когда он расслабился, то почувствовал в себе зарождающуюся пустоту.

* * *

Вернувшись домой, Бенедек обнаружил, что Джеки пришла с работы пораньше. Она свернулась в своем любимом кресле и читала книгу в мягкой обложке. В синих джинсах и коричневой клетчатой рубашке Джеки выглядела невероятно комфортно.

Бенедек держал в руках два пакета: бумажный, с которым он ходил к Дэйви, и белый пластиковый, наполненный чесноком. Странный взгляд, которого он удостоился от азиатского продавца на овощном рынке, был бы ничем по сравнению с предполагаемой реакцией Джеки; вероятно, она подумала бы, что у него поехала крыша.

Бенедек планировал разложить чеснок вокруг всех дверей и окон в квартире до того, как Джеки вернется домой. Теперь у него не осталось этой возможности.

- Ты уже дома, - сказал он по пути на кухню.

- Ты тоже, - ответила она, и он почувствовал улыбку в ее голосе. – Мы, должно быть, уже знаем все друг о друге, у нас так много общего.

Он поставил пакеты на стойку, отнес пальто в спальню и подошел к Джеки. Скользнул пальцами в ее гладкие белые волосы, наклонился и поцеловал ее.

- Где ты был? - спросила она.

- По всему городу, - oн обнял ее и сел на подлокотник стула. - Почему ты так рано вернулась?

- Мои последние два пациента отменили визиты, и я устала, поэтому пошла домой, чтобы абсолютно ничего не делать.

- Хорошо.

- Уолтер... - oна запрокинула голову и посмотрела на него. - У тебя все нормально?

- Устал.

- Ты выглядишь измученным. - Она протянула руку и погладила его по щеке, морщась от царапающих ее усов.

- Думаю, мне нужно побриться, - сказал он.

- Ты уверен, что все в порядке, детка?

Сквозь беспокойство на ее лице Бенедек видел любовь в глазах Джеки, и он почувствовал волну нежной теплоты.

- Не беспокойся ни о чем, - мягко сказал он, снова целуя ее.

- Уолтер, почему от тебя пахнет чесноком?

- Я купил его.

- Ты что, катался в нем?

- Нет, - oн усмехнулся. - Я купил совсем немного.

- Сегодня вечером ты готовишь?

Нет, рано, - подумал он. – Надо над этим поработать.

- Если хочешь, - сказал он, улыбаясь.

Она бросила книгу на диван и со вздохом обняла его за грудь.

- Я весь день скучала по твоим объятиям. Меня не волнует, как ты пахнешь.

- Я тоже, - oн прижал ее к себе. - Плохой день?

- Миссис Беннет потеряла ребенка, - eе голос зазвучал глухо. - Это их третья попытка. Я надеялась... Я не думаю, что она сможет попробовать снова.

- Мне очень жаль.

- Издержки профессии, - oна снова посмотрела на него. - Звонили из морга. Они оставили сообщение на автоответчике.

- И?

- Они хотят знать, ты... ты уверен, что не хочешь, знаешь, какую-либо церемонию перед кремацией.

- Они запланировали на сегодня?

Она кивнула.

Во рту Бенедека внезапно пересохло. Он тяжело сглотнул и сказал:

- Я позвоню им попозже, - oн посмотрел на часы; было без чего-то три. – Хочешь выпить?

Она потянулась к столику с лампой и достала пустой стакан.

- Еще бренди, Дживс.

Бенедек взял стакан и пошел на кухню. Он налил выпивку, взял пакет с чесноком и вернулся в гостиную.

- Спасибо. А ты будешь?

- Пока нет, - сказал он, входя в спальню, надеясь, что она не последует за ним.

Он достал из пакетика пару зубчиков и подошел к окну. Оно было длинным, прямоугольной формы, открывавшимся с обоих концов. Уолтер прижал два зубчика к подоконнику и начал двигать ими взад и вперед, растирая их и морща нос от запаха. Он растер чеснок по бокам и над окном, затем оставил зубчики на подоконнике. Бенедек доставал из пакетика следующую пару, когда Джеки вошла в спальню.

Она держала перед собой деревянное распятие, которое несколько раз повернула в руке.

- Уолтер? - тихо произнесла она.

Больше ей не требовалось ничего говорить. Они давно достигли такого уровня отношений, на котором вопросы можно было задавать одним словом, интонацией голоса, иногда одним лишь выражением лица.

- Я купил его сегодня, - сказал он, - для друга.

- Что ты... - oна фыркнула. - Уолтер, что ты делаешь? - Джеки поставила распятие на комод и приблизилась к Бенедеку, когда он перешел к другому окну. - Уолтер, что происходит?

- Я все объясню через минуту. Просто дай мне...

- Я хочу знать сейчас.

Он повернулся к ней и увидел, что она не только серьезна, но и взволнована. Бенедек положил зубчики на подоконник.

- Я бы все сказал тебе раньше, - произнес он, - если бы мне было, о чем тебе сказать. До прошлой ночи я не имел нужной информации.

- Сказать мне что? - спросила она, страх смягчил ее голос.

Они сели на кровать вместе, и Бенедек медленно и осторожно рассказал ей все.

14

Кейси понятия не имела, где она находилась, как долго то отключалась, то пробуждалась. Иногда она даже не была уверена, видит ли сон, или звуки, которые она все время слышала в темной маленькой комнате, являлись настоящими.

Они приходили и уходили как ветер: крики, смех, царапанье, голоса:

- ...чувствую, как пахнет...

- ...так голодны...

Она не знала, день сейчас или ночь, прошла ли неделя или час.

После того, как Шиде погасила свечу и вышла из комнаты, Кейси хотелось только спать. Она чувствовала себя расслабленной, довольной и сонной. Во сне ей мерещились прикосновения Шиде, ее ангельские белые волосы и красные глаза, и то, как ее язык ощущался внутри Кейси. Однажды - Кейси была уверена, что это не сон - Шиде вышла из темноты с обнаженной белой кожей, улыбаясь.

- Пришло время опять, любимая, - прошептала она, наклоняясь над лицом Кейси.

Она почувствовала запах половых органов Шиде, когда те нежно коснулись ее рта.

Их занятие любовью, казалось, длилось вечно, закончившись, как и прежде, сосанием, которое так ее наполнило.

После этого Шиде развязала ее и дала подушку, на которую она могла лечь. Снова оставшись одна, Кейси изо всех сил старалась не спать. Если бы она смогла собраться с силами, чтобы встать сейчас, когда больше не связана, возможно, она смогла бы найти выход или, по крайней мере, узнать, где находится. Однако ее руки и ноги налились свинцом; она не могла поднять их с подушки. Кейси была слишком утомлена, чтобы сердиться. Поэтому она спала.

Сны продолжались: мутные красные сны, которые кружились и колебались. И звуки...

Неистовое, целенаправленное царапанье и удары.

Искаженные голоса:

- ...чую это...

- ...моё...

- ...она даст нам...

Кейси переворачивалась и металась на подушке.

Когда она, наконец, проснулась - когда убедилась, что проснулась и сны прекратились - то поняла, что кто-то снова зажег свечу. И она все еще могла слышать звуки. Они ей не снились.

Она попыталась сесть.

- Кто здесь?

Комната, казалось, двигалась вокруг нее, но это был всего лишь свет свечей, колеблющийся над стенами и полом.

Кто-то сгорбился в углу.

Неподвижность и тишина фигуры заставила Кейси сжаться от страха. Пытаясь приподняться на локтях, она скатилась с подушки и упала на твердый пол. Затем повернула голову в сторону угла.

Мгновение спустя она рассмеялась коротким шипящим смехом через нос.

Это был стол с маленькой лампой.

Но что за непрекращающийся стук она слышала? Кейси была уверена, что его источник находился в комнате с ней. Затем она увидела, как пол зашевелился. Ее глаза находились на одном уровне с плоской поверхностью, и вдруг со следующим тяжелым ударом она заметила, как участок пола всего в нескольких футах перед ней на мгновение приподнялся.

Кейси зажмурилась, затем открыла глаза, пытаясь сфокусироваться. Еще два удара, и часть пола дважды вздрогнула. Люк.

- Кто здесь? - снова спросила Кейси.

В горле у нее пересохло, говорить было больно.

Раздался резкий, настойчивый шепот, но слова являлись искаженными.

Кто-то под полом пытался с ней заговорить.

- Что? - рявкнула она, подползая ближе к источнику голоса.

- ...помочь тебе! Мы хотим помочь тебе!

Был ли это еще один сон? Может она все еще спала?

- Дэйви? - с надеждой спросила она. Ей захотелось расплакаться от облегчения. - Кто вы?

- Друзья. Мы пришли освободить тебя.

- Да, - выдохнула она. - Пожалуйста, вытащите меня отсюда!

- Открой люк.

Голос казался хриплым, как будто он исходил из горла, забитого мокротой.

- Как? - Кейси приподнялась на четвереньках. - Как мне его открыть?

Комната немного покачивалась каждый раз, когда она двигалась.

- Отодвинь засовы на...

Другой голос заговорил резким протестующим шепотом, но был быстро заглушен.

- Отодвинь засовы и открой люк, - продолжил первый голос. - Мы вытащим тебя.

Кейси провела рукой по полу. Она нащупала края люка, петли, засов.

Повозившись, она сдвинула его.

- Другой тоже! - тревожно прошипел голос. - С другой стороны!

Кейси не могла двигаться достаточно быстро. Она не знала, кто они такие и как ее нашли, но это не имело значения. Она хотела лишь уйти отсюда!

Ее пальцы сжались, и она рухнула на пол, однако вытянула руку и стала щупать, пока не нашла второй засов. Попыталась схватить его, но не смогла.

- Открой его! - прорычал голос.

- Я пытаюсь, я пытаюсь!

С новым ударом открытая сторона люка приподнялась на пару дюймов, а затем захлопнулась. Затхлый воздух хлынул из-под пола, и Кейси чуть не задохнулась от запаха гниющего мяса.

Ее рука одернулась от засова, словно обожженная.

- Открой ебаный люк, пизда! - потребовал булькающий голос. - Открой его!

Кейси попятилась от люка.

Свободный угол снова приподнялся, но не захлопнулся. Кейси увидела два глаза, большие и слезящиеся, уставившиеся на нее из темноты; запах стал почти невыносимым.

- Отодвинь ебаный засов, или я выломаю его!

Глаза расширились, и Кейси почувствовала, как ее дыхание замирает, а глаза заглядывают внутрь, проскальзывают в ее череп, как туман, и тянут нервы, мускулы, пока ее рука не поднимается рывками, снова потянувшись к засову.

- Открой люк, и я тебе помогу.

Ее пальцы дрожали, пытаясь сопротивляться, но глаза существа обладали слишком большой силой. Их гипнотический взгляд притянул ее руку к засову.

Я не могу допустить, чтобы это повторилось, - отчаянно подумала она, - Я не допущу, чтобы это случилось, - однако эта мысль рассыпалась, как выпавшее из банки печенье.

- Ты можешь спуститься к нам, - продолжал голос. Гнев пропал; существо говорило успокаивающе, с ритмом, немного похожим на детскую песенку с подпрыгиванием в такт словам. – Здесь есть окош... ко...

Ее рот сложился в слове "нет", но голоса не было.

- Мы спасем тебя от нее, спасем. Ты знаешь, что она с тобой делает, нет?

Другой голос обвиняюще зашипел, под полом началась борьба, и люк захлопнулся.

Глаза исчезли.

Кейси ахнула, словно внезапно вырвавшись из мертвой хватки, одернула руку и рухнула на спину.

- Нет! - гаркнул голос. - Я хочу ее сейчас, я не хочу ждать, запах... Я хочу ее сейчас!

Другой голос что-то укоризненно зашептал.

Кейси уставилась на люк, понимая, что все, что поджидает ее внизу, является намного хуже того, что происходило в этой комнате. Ей надо снова запереть засов, сдвинув задвижку на место так, чтобы угол люка уже нельзя было приотворить. Она поползла по полу, протянула ослабевшую руку и растопырила пальцы над засовом, когда внезапно угол люка с резким деревянным скрипом приподнялся, и рука - ужасная рука с опухшей, багряной кожей и розовыми, гноящимися наростами, блестящими от стекающей из них жидкости, а также острой серой костью, торчащей из пальцев, где была оторвана плоть, - крепко схватила Кейси за запястье и потащила ее руку в зловонную тьму под полом, затянув до самого локтя, пока она не почувствовала горячее липкое дыхание на ладони и грубый язык, скользящий по среднему пальцу.

Кейси крепко зажмурилась, зная, что произойдет, если она заглянет в проем, зная, что один взгляд этих двух могущественных глаз заберет у нее те немногие силы, что осталось. Повернув голову в сторону, она взмолилась:

- Отпусти меня, отпусти, о Господи, пожалуйста, отпусти!!!

Она резко дернулась, но рука не отпускала. Кожа на ней казалась грубой и липкой, а обнаженные кости, торчащие из кончиков двух пальцев, угрожали пробить плоть Кейси.

В темноте внизу послышалось движение, звуки вздыхающих голосов.

Их становилось все больше и больше.

Она почувствовала другую руку и, открыв глаза, закричала, потому что еще три конечности тянулись к ней, с отсутствующими некоторыми пальцам или вообще без пальцев, а то, что пробиралось вверх из темноты, протискиваясь между ними, было вообще чем-то нечеловеческим: узловатой, перекрученной клешней.

Она кричала, пока не выдохлась, затем глубоко вздохнула и завопила снова.

- Прекратить! - раздался позади Кейси голос, такой громкий, что, казалось, он заполнил всю комнату. - Отпустите ее!

Кейси повернула голову и увидела Шиде, возвышающуюся над ней, с плоскими круглыми ноздрями, раздувающимися от ярости.

Все руки, кроме одной, отцепились и скользнули обратно в темноту.

- Отпусти! - снова приказала Шиде.

- Я больше не буду ждать! - забулькал голос из-под люка. - Я голоден!

Шиде наклонилась, взяла Кейси за руку и потянула ее, пока не стала видна схватившая ее опухшая, больная конечность. Она обхватила своими изящными пальцами запястье существа и дернула вверх. Запястье сломалось со звуком хрустнувшей веточки сельдерея. Снизу раздался звериный вой, и люк захлопнулся. Что-то тяжело грохнулось под ним, несколько секунд слышался плач, после чего он перешел в жалобное хныканье и затих.

- Ты цела? - мягко спросила Шиде, задвигая засов ногой.

Кейси не мог ответить; ее рыдания приобрели такую силу, что, даже несмотря на то, что руки и эта ужасная клешня – Господи, - все думала она, - что это было, что за херня? - исчезли, она не могла остановиться.

Шиде наклонилась и, не прилагая никаких усилий, обняла Кейси, отнесла ее на подушку, осторожно опустила и села рядом.

Рыдания Кейси начали стихать, и Шиде погладила ее по щеке. Когда слезы перестали течь, Кейси поняла, что опасность все еще не миновала. Женщина рядом с ней являлась чудовищем, даже не человеком, какой бы мягкой ее ни была кожа, каким бы нежным не казался ее голос, как бы прекрасно не выглядели ее глаза...

Кейси снова закрыла глаза и крепко прижалась головой к подушке.

- Держись подальше от этого люка, - произнесла Шиде. - Даже не подходи к нему.

- Кто они? – Спросила Кейси.

Шиде некоторое время молчала, словно внимательно изучая ее реакцию.

- Мои дети, - наконец сказала она. – Такие же, как ты. Но они слишком быстро вышли из-под моей опеки, слишком быстро начали питаться самостоятельно. Они питались плохой кровью. Кровью, насыщенной химикатами, опасными химикатами. Наркотиками. Другие потребляли кровь, зараженную несколькими болезнями, от которых у нас нет иммунитета. Они больны, искалечены. Но я забочусь о них. Там внизу есть окно, и они могут уйти, если пожелают, но они не хотят, так как не могут сами постоять за себя. Они нуждаются во мне.

Во время речи Шиде, глаза Кейси наполнились слезами, а живот тошнотворно содрогнулся.

- Как я? - прошипела Кейси, все еще не открывая глаз. - Что ты имеешь в виду?

Шиде коснулась волос Кейси.

- Я думала, что уже объяснила тебе это. Я преображаю тебя, даю тебе то, о чем ты даже не мечтала. После сегодняшней ночи ты больше не будешь той женщиной, которой являешься сейчас. Ты сможешь менять свою форму, внешний вид с помощью мысли. Ты станешь сильнее, чем считаешь возможным. Если порежешься, то плоть заживет в считанные минуты. И мышцы, и внутренние органы. Если ты будешь заботиться о себе, Кейси, ты сможешь жить... вечно.

- Нет, - прошептала Кейси, качая головой, пытаясь оттолкнуть руку Шиде от своих волос, - нет, это неправда, это не может быть правдой, ты лжешь мне.

Шиде вытянулась рядом с Кейси и прижалась губами к ее уху.

- Я спала с королями, Кейси. С императорами, фараонами, королевами и принцессами. Я жила в замках, которые сейчас превратились в руины, в городах, которых больше нет. Я наблюдала за сражениями с неба и питалась от умирающих и раненых, от людей, о которых ты читала в учебниках истории. Это не ложь, Кейси. После сегодняшней ночи ты станешь практически бессмертна. Ты будешь смеяться над теми, кого оставишь позади, над их предубеждениями о тебе. Кресты и дневной свет. Святая вода. Ничего из этого не работает, Кейси, это просто фантазии, вещи, которые они придумали, чтобы заставить себя почувствовать, что у них еще есть какая-то сила. Но ее нет. Ты будешь богом, Кейси, непобедимым, если позволишь мне научить тебя тому, что тебе нужно знать.

Кейси продолжала качать головой, крепко закрыв глаза и бормоча:

- Нет, нет.

- Ты должна позволить мне рассказать тебе о твоих уязвимостях. Их всего несколько, но они могут оказаться фатальными. Опасная аллергическая реакция на чеснок, незначительная чувствительность к яркому свету, типы крови, которых следует избегать. Иначе ты будешь похожа на них, тех, кто там, в котельной.

- Нет...

- Ты же не хочешь этого, не так ли?

- Пожалуйста, отпусти меня.

- Думай о себе, как о моей дочери до тех пор, пока не сможешь уйти и жить самостоятельно. Пока не поймешь свою силу.

- Нет, просто отпусти меня, пожалуйста! - на последнем слове ее голос перешел на крик.

Шиде нежно положила большие пальцы на глаза Кейси и приподняла ее веки.

- Ты не можешь уйти, - сказала она. - Для этого уже слишком поздно.

Кейси мотнула головой слева направо.

- Я не хочу быть такой, как ты! - крикнула она.

Шиде оседлала ее, по-прежнему держа голову Кейси своими большими белыми руками.

- Неважно, что ты хочешь, Кейси, - мягко произнесла Шиде, улыбаясь. - Я хочу тебя.

Она наклонилась вперед и прижалась губами к губам Кейси.

* * *

Хотя она не могла себе позволить подобной роскоши, Бет решила взять такси вместо того, чтобы ехать на автобусе, направляясь в грязные сумерки по Авеню "С". Она должна была прийти на работу к семи, а было уже почти шесть тридцать. Когда такси наконец остановилось, Бет села и назвала водителю адрес Дэйви; пускай она немного опоздает в "Союз", ей все равно.

Глупая идея, - подумала она, откинувшись на спинку сиденья и пытаясь устроиться поудобнее. Это оказалось нелегко; Винс пару раз хорошо засадил ей перед отъездом. У нее болело левое плечо, а на правом расплылся уродливый синяк. Нижняя губа была разбита.

Бет знала, что ей лучше подождать до завтрашнего дня, когда Дэйви будет на работе. У нее все еще хранился ключ - Бет всегда пыталась хранить ключи, зная, что рано или поздно они пригодятся - чтобы она могла проскользнуть внутрь, пока его не было, взять то, что оставила, и уйти. Он даже не узнает, что она заходила.

Но она хотела его увидеть. Понимала, что ее появление, вероятно, сделает ему больно. Да, она эгоистка, она это признавала. Это не являлось сюрпризом, она знала это давно, и, если Дэйви не совсем слепой, он знал тоже. Как он мог не думать так, если она постоянно ныла из-за того, что у нее никогда не имелось достаточно денег, если она встречалась с другими парнями, у которых были деньги.

Конечно, деньги - не единственная причина. Если бы это было так, она, черт возьми, не якшалась бы с Винсом. Конечно, у него имелись деньги, но существовали и другие парни, у которых их было еще больше, парни, которые относились бы к ней лучше. Нет, деньги - это еще не все.

Квартира Винса превратилась в настоящую магистраль наркотрафика. Колёса, героин, кокс – все, что угодно. Не то, чтобы она нуждалась в них, но время от времени, можно было пропустить таблетку другую декседрина или чего-нибудь нюхнуть. Она не похожа на Винса или на женщин, с которыми Винс тусовался; она не являлась наркоманкой.

Пока нет, - усмехнулся в глубине ее разума мерзкий голосок. Голос, который она игнорировала.

Дэйви не знал о наркотиках. Конечно, время от времени они курили траву, но не более того.

Дэйви не такой. Может быть, это являлось частью его привлекательности, эта невинность и наивность.

Это и было одной из причин, по которой она собиралась зайти в его квартиру сегодня вечером, а не завтра, пока Дэйви отсутствовал - она хотела снова увидеть эти глаза маленького мальчика, те глаза, которые, как она знала, будут смотреть на нее с любовью, несмотря ни на что. Она не собиралась больше пользоваться этой привязанностью. Просто хотела увидеть их. А потом забрать свои вещи и уйти.

Когда такси остановилось, она заплатила водителю. Бет не могла позволить себе оставить чаевые и проигнорировала гневное замечание, которое шофер бросил через плечо, когда она вышла.

Наверху она встала у двери Дэйви, нервно сжимая кулаки по бокам. Может, он не впустит ее. Может, глаза маленького мальчика исчезли.

Она знала, что ее первый стук был недостаточно громким, и ей пришлось сделать глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем она смогла постучать снова.

Без ответа.

- Дэйви?

Может, он все-таки не дома.

Она постучала еще раз, подождала, а затем стала рыться в сумочке в поисках ключа.

Телевизор работал; передавали новости. В спальне послышалось движение.

- Дэйви? - позвала она снова, немного громче.

Оуэн вышел из спальни и остановился, пораженный.

Бет робко подняла руку в знак приветствия и улыбнулась.

- Привет, - мягко сказала она.

Дэйви ничего не ответил, он просто стоял в джинсах и серой рубашке с закатанными рукавами, упершись руками в дверной косяк. Его глаза были широко раскрыты, как будто она застала его за чем-то нехорошим. Он выглядел... иначе.

- У меня остался ключ, поэтому я вошла, - объяснила она. - Я кое-что забыла здесь. Я думаю. То есть, я не могу найти некоторые вещи, поэтому я решила, что они здесь. Три пары туфель и мое ручное зеркальце. Помнишь ручное зеркальце, которое мне подарила бабушка? Я не могу его найти. Так что я подумала, что...

Он и бровью не повел.

- Дэйви, ты в порядке?

Он медленно кивнул головой.

- Ага.

- Надеюсь, ты не возражаешь, что я просто, знаешь ли, вошла вот так.

Он пожал плечами.

Да, он определенно выглядел иначе. Что-то было в его глазах. Они казались такими круглыми и на удивление настороженными, как будто, может быть, он находился под кайфом. Не Дэйви...

- Ну, - сказала она, - как ты?

- Хорошо, – наконец-то он сдвинулся с места, выйдя из дверного проема. – А ты?

- Отлично, - oна направилась к нему, чтобы пройти в спальню за туфлями.

- Твоя губа... - oн сглотнул и отвернулся от нее, как будто ему было стыдно. – Она разбита.

Она ничего не сказала, подошла к шкафу и пошарила внутри, пока не нашла туфли.

- У тебя есть сумка или что-то в этом роде?

Бет услышала, как он пошел на кухню и вышел оттуда с коричневым бумажным пакетом, после чего она запихнула в него обувь.

- Не видел мое зеркальце? - спросила она.

Дэйви снова отвернулся; он выглядел нервным, может быть, даже немного напуганным.

- Нет, не видел. Посмотри в ванной.

Бет положила руки ему на плечи и услышала, как он резко вздохнул.

- Дэйви, что случилось? - спросила она более резким тоном, чем хотела.

Он стоял к ней спиной, некоторое время склонив голову. Затем выпрямился и поднес руку ко рту.

- Ты приятно пахнешь, - произнес он.

Бет улыбнулась. Он не так уж сильно изменился.

- Спасибо.

Она вошла в ванную и, немного поискав, нашла зеркало в задней части ящика слева от раковины. На самом деле оно было довольно уродливым; с золотой ручкой и резной рамкой с четырьмя блестящими стразами вокруг стекла. Однако она хотела его забрать вовсе не из-за внешнего вида. Бет положила зеркало в пакет и вернулась в гостиную.

- Ты снова живешь с Винсом, не так ли? - спросил Дэйви, по-прежнему не глядя на нее.

- Да. Во всяком случае, на какое-то время, - солгала она. - Квартира довольно просторная, так что, знаешь, мне не обязательно быть с ним все время. Не лучший район. Это на Авеню "C" около Четырнадцатой улицы, но довольно милое. Я имею в виду здание. Дом из красного кирпича, вроде бы захудалый, но... о, я не знаю.

- Он ударил тебя.

Бет прикоснулась к своей слегка опухшей губе.

- Я наткнулась на дверь.

- Он ударил тебя.

Она направилась к выходу.

- Ладно, он меня ударил, и что? Может, мне время от времени нужна взбучка, понимаешь? Может быть, если бы ты устроил мне ее хотя бы один раз, я бы сейчас все еще жила с тобой! - oна тут же пожалела о своих словах и повернулась к нему. - Дэйви, извини, я не должна была этого говорить. Я не хочу, чтобы ты думал...

Дэйви обернулся, и выражение его лица оборвало поток слов Бет. Его губы были плотно сжаты, а зубы стиснуты. Ноздри раздувались, а голова слегка выгнулась вперед, будто он нюхал воздух.

- Тебе пора идти, - тихо произнес он тоном, которого она никогда раньше не слышала.

Не злым, не обиженным, а угрожающим.

- Хорошо, - сказала она, - я уйду, но я просто хочу, чтобы ты знал, что...

- Уходи, - прошептал он.

- Господи, Дэйви, что случилось, ты выглядишь так, будто сейчас потеряешь сознание.

Она шагнула к нему, ожидая, что он вот-вот рухнет, но Дэйви быстро сделал шаг назад.

- Пожалуйста, Бет, - выговорил он, и на мгновение старый Дэйви вернулся, глаза маленького мальчика мягко посмотрели на нее.

Но только на мгновение.

Мягкость покинула его лицо, рот широко раскрылся, и он отвернулся от Бет. На полсекунды ей показалось, что она увидела что-то необычное в его зубах, однако теперь он был расположен к ней спиной, направляясь на негнущихся ногах к спальне.

- Пожалуйста, просто уйди сейчас, Бет! - отрезал он.

Он захлопнул дверь за собой, и ей показалось, что она услышала его всхлипывание по другую сторону.

Бет закатала верх пакета и вышла из квартиры. В коридоре она изо всех сил пыталась сдержать слезы, не обращая внимания на неприятное чувство вины, разливающееся в животе.

- Прости, Дэйви, - выдохнула она, направляясь к лестнице.

* * *

Уолтеру Бенедеку не хотелось пробуждаться от комфортного сна без сновидений, поэтому, когда матрас под ним слегка зашевелился, он перевернулся и снова задремал.

Убедить Джеки поверить в его историю оказалось нелегко, но Уолтер приложил все усилия. Отсутствие чего-то, что можно увидеть или даже потрогать, не облегчало его задачу; Джеки была упрямой и не хотела убеждаться в чем-либо без веских доказательств. В конце концов на нее произвело действие то, что Бенедек сам обладал подобным же скептицизмом. После этого ее неверие медленно сменилось страхом. Пока Бенедек рассказывал ей о событиях последних трех дней, они сидели на кровати. По мере его повествования, Уолтер и Джеки сдвигались все ближе и ближе друг к другу, пока их руки не соприкоснулись.

- Ты весь дрожишь, Уолтер, - сказала она.

- Это потому, что я в ужасе. Я уверен, что они уже нашли Вернона. Они узнают, что я сделал это с ним, и придут за мной. И за тобой.

После этого она посмотрела на него с тем суровым выражением лица, которое принимала всякий раз, когда ей приходилось что-либо преодолевать: избыток боли, работы, информации.

- Тогда давай сделаем так, чтобы они держались подальше отсюда, - сказала она ему. - Я помогу тебе.

Вместе они обработали чесноком все окна и даже дверь квартиры.

После этого Джеки, которую уже тошнило от запаха чеснока, приняла ванну с пеной. Бенедек присоединился к ней. Они просидели в теплой воде почти час, скрестив ноги, Бенедек неторопливо курил, Джеки выпила бренди немного больше, чем обычно. Выйдя, они осторожно вытерли друг друга, а затем отправились в постель, где впервые за продолжительное время занялись неторопливой размеренной любовью.

Лежа рядом друг с другом, они погрузились в глубокий крепкий сон.

До тех пор, пока матрас не пошевелился и Бенедек не заерзал, пытаясь снова заснуть.

До тех пор, пока не раздался шепот...

Бенедек всхрапнул, постепенно всплывая на поверхность сна.

Это был голос Джеки.

Что-то издавало тяжелый скользящий звук.

Бенедек открыл глаза и прищурился.

Джеки отодвигала ставню окна.

- Что, дорогая, - хрипло пробормотал он. – Что происходит?

Две руки прижимались к оконному стеклу, когда Джеки поднимала его, но что-то было не так, потому что руки находились за окном, а этого просто не могло быть, потому что их квартира располагалась на восемнадцатом этаже.

Джеки неподвижно стояла у окна в короткой тонкой ночной рубашке.

- Джеки? - рявкнул Бенедек, его сонливость быстро растаяла, когда он сел на кровати.

Затем он увидел лицо за окном, улыбающееся лицо, которое, казалось, слегка покачивалось в тумане, его глаза терялись в глубоких тенях: Седрик Паласиос.

Возможно, это был кошмар, потому что он внезапно обнаружил, что двигаться почти невозможно, как будто он бредет по пояс в воде.

- Джеки, отойди от окна! - крикнул он, но она, казалось, его не слышала.

Джеки полностью приподняла окно, и руки Седрика Паласиоса вытянулись вперед, словно собираясь обнять ее...

- Боже, Джеки, давааай!

Его ноги казались неуклюжими, негнущимися и онемевшими, как будто к нижней части его тела прикрепили два ствола деревьев.

Но затем внезапно руки одернулись, Паласиос издал болезненный стон и его вырвало, когда он попятился от окна, по-прежнему не отрывая взгляда от Джеки.

Чеснок, - подумал Бенедек, - он действует, слава богу, он действует!

Она не отходила от окна, как бы громко Бенедек ни кричал:

- Джеки, отойди, отойди!

И Бенедек знал, что она не слышала его, она слышала что-то другое, то, что Седрик Паласиос беззвучно говорил ей, потому что, если бы Джеки понимала, что делает, она никогда не осталась бы стоять у того окна.

Он попытался броситься к ней, оттолкнуть от тех длинных могучих рук, которые тянулись через окно, проскользнули под руки Джеки и начали вытаскивать ее из комнаты, пока ее ноги не оказались свисающими из окна, и то, что беспокоило Бенедека больше всего, он знал, что запомнит наиболее ярко об этом моменте на всю оставшуюся жизнь, было то, что ее ноги не брыкались, они просто безвольно свисали с подоконника, ускользая, как веревки, через борт лодки, когда их тянет вниз якорь, падающий на глубокое темное дно. Бенедек резко бросился вперед, вытянув руки, намереваясь схватить ее за лодыжки, но ноги продолжали двигаться, и его пальцы только задели икры Джеки, на мгновение коснулись ее кожи, ощутив легкую щетинку небритых волосиков, такое приятное, безопасное, знакомое чувство, которое, он знал, никогда больше не испытает, кроме как в своей памяти, последнее впечатление от Джеки Ласло, потому что она ушла, она была в объятиях Седрика Паласиоса в воздухе на высоте восемнадцатого этажа, и Паласиос улыбался, крепко прижимая ее к своей груди, а, когда ее руки обвились вокруг него, он сказал голосом, таким же плавным, как движение змеи:

- Чеснок. Ты очень умный человек.

Все еще лежа на полу, Бенедек хотел выкрикнуть имя Джеки, чтобы заставить ее выйти из ступора, в котором она пребывала, но не смог, его горло сжалось от ярости и ужаса, от осознания того, что Седрик Паласиос, вероятно, будет последним человеком - последним существом - когда-либо державшим Джеки в ее жизни, и он мог только наблюдать, как их поглотит ночь.

- Может быть, слишком умный, а? - усмехнулся Паласиос.

И они исчезли.

В тишине комнаты раздался странный звук, и Бенедеку потребовалось мгновение, чтобы понять, что звук исходит от него самого. Это был жалкий стон, детский и беспомощный. Уолтер вскочил на ноги и подошел к окну. Схватившись за подоконник, он высунулся наружу.

Свежий воздух ударил его в лицо и покрыл крошечными капельками холодной влаги.

- Джеки, - прохрипел он, - Джеки, Господи Боже, Джеки.

По его щекам катились слезы, которых он не замечал.

Куда Паласиос ее унесет? В клуб? Наверное. Как долго они позволят ей жить?

Он надеялся, что ему хватит времени, чтобы помочь ей.

Пришло время рассказать обо всем Райли. Детектив являлся единственным, кто был готов поверить в эту историю.

Бенедек знал, что у него где-то записан домашний телефон Райли, ему не хватило терпения найти его. Он подошел к аппарату и набрал номер полицейского управления, пытаясь не думать об образе ускользающей от него покорной Джеки.

Он перетаптывался с правой ноги на левую, потирая глаза и лоб рукой, в ожидании ответа на другом конце провода.

- Да, - сказал он, когда, наконец, услышал голос в трубке, - Я, м-м, меня зовут Уолтер, м-м, Бенедек, я друг Кеннета Райли, и мне нужно поговорить с ним прямо сейчас, это чрезвычайная ситуация.

Женщина на линии долго колебалась.

- Кто, вы сказали?

- Уолтер Бенедек. Репортер "Таймс", - oн попытался говорить связно и ровно. - Он на месте?

- Нет, нет, его нет. Насколько хорошо вы знаете детектива Райли?

- Что вы имеете в виду, когда спрашиваете, насколько хорошо я... - Бенедеку внезапно пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть, потому что он уловил, что женщина что-то недоговаривает. - Что произошло? - поинтересовался он хриплым голосом.

- Детектив Райли мертв.

Бенедек соскользнул по стене и опустился на пол.

- Он и... - произнесла женщина официальным голосом, прочистив горло, - ...его семья были найдены убитыми чуть больше часа назад.

Трубка с грохотом упала на пол. Бенедек почувствовал, что у него все сейчас отключится: тело, разум, самоконтроль. Он практически слышал, как ткань его жизни трещит по швам.

- Алло? - сказала женщина. - Алло? С вами все в порядке? Вы слушаете?

Бенедек ее не слышал. Он ничего не слышал, кроме медленно нарастающего грохота страха в своей голове.

Он должен был рассказать Райли то, что знал, когда у него существовала такая возможность. Слишком поздно: они первыми добрались до него. И Бенедек был уверен, что они не успокоятся, пока и он сам не умрет.

Это делало Дэйви Оуэна его единственным оставшимся источником помощи, а если Дэйви не захочет работать с ним, ему придется обнародовать данную историю раньше, чем он планировал.

Бенедек поднес трубку к уху.

- Мне... мне жаль это слышать, - сказал он с дрожью в голосе.

- Могу я еще чем-то вам помочь?

- Нет. Спасибо. Просто хотел поговорить с... ним.

Бенедек медленно поднялся на ноги и повесил трубку.

Он позвонит Дэйви. Но не сейчас. Ему нужно немного времени, чтобы взять себя в руки. Просто немного времени.

* * *

Дэйви сидел в автобусе и смотрел в окно, пытаясь сосредоточить внимание на мелькающих снаружи огоньках.

Однако его мысли продолжали возвращаться к Бет.

Почему она пришла прошлым вечером? Почему она не могла просто оставить проклятые туфли и зеркало у него дома?

Он продолжал думать о ее разбитой губе.

Он закрыл глаза при воспоминании о том, как отчаянно хотел поцеловать ее, прижать свой рот к ране.

Две молодые девушки расположились на следующем сиденье, смеясь и перешептываясь. У девушки прямо перед ним были платиновые волосы и изысканно гладкая кожа.

Дэйви не мог заставит себя перестать думать о том, что находится под этой плотью. Он не мог игнорировать горящую пустоту в животе, дрожь в руках. Автобус двигался медленно; Дэйви задавался вопросом, доберется ли он до клуба вовремя.

Автобус остановился, и в него вошли несколько человек. Свободных сидений больше не осталось, поэтому они стояли, раскачиваясь вместе с движением автобуса, держась за поручни.

На следующей остановке вошли еще несколько человек.

Девушка впереди него закурила сигарету и повернулась к окну, чтобы выдохнуть дым, смеясь над тем, что сказала ее подруга. Дэйви посмотрел на ее горло. Связки на ее шее сжались, когда она повернулась, и он смог увидеть пульсацию яремной вены прямо под ее кожей.

Дэйви дернул голову в сторону и уставился в окно.

Но он чувствовал их всех, толпившихся в автобусе, их стучащие сердца...

Когда автобус снова остановился, Дэйви быстро встал, протолкнулся по проходу и вышел через заднюю дверь.

На холодном воздухе ему стало легче. Он быстро пошел, склонив голову, пытаясь не обращать внимания на других пешеходов, мимо которых он проходил по тротуару. До "Миднайт Клаб" оставалось недалеко, всего несколько кварталов.

Когда он толкнул дверь клуба, Малькольм широко ему улыбнулся.

- Мистер Оуэн, - тихо сказал он, - как у вас дела сегодня вечером?

Дэйви рассеянно кивнул.

- Хорошо, спасибо. Я пришел, чтобы увидеть Шиде.

Малькольм приподнял бровь.

- Я не знаю, здесь ли она, мистер Оуэн. Почему бы вам не зайти и не спросить ее?

Он нажал кнопку на стойке, и двойные двери бесшумно распахнулись. Полился поток звуков: громкая музыка, смех, звон бокалов.

Дэйви шагнул внутрь, и его встретила улыбающаяся высокая блондинка. У нее были круглые голубые глаза, и слегка кривая улыбка, которая, однако, выглядела теплой и доверительной.

- Здравствуй-те, мистер Оуэн, - сказала она низким тягучим голосом. - Мы надеялись, что вы придете сегодня вечером. Меня зовут Робби. Могу я подготовить вам столик?

У нее была оливковая кожа, ровные белые зубы, девушка казалась такой дружелюбной и отзывчивой. Она говорила так, будто знала его, ожидала его.

Конечно, - подумал он. – Я же теперь член клуба.

Дэйви задался вопросом, чем она пожертвовала ради этой новой жизни. Мужчиной, что ее любил? Семьей? Как долго она мертва?

- Мистер Оуэн?

Дэйви заглянул в ее теплые, душевные глаза и внезапно представил себе, как Робби откусывает мужской язык посреди долгого, глубокого поцелуя.

- Вам подготовить столик? - снова спросила она.

- Нет. Нет, я ищу Шиде.

- О, ее еще нет. И не будет до одиннадцати тридцати.

- Она в "Шоу Девочек"?

- Да, я думаю.

Дэйви кивнул и начал поворачиваться, но почувствовал, как рука Робби мягко опустилась ему на плечо.

- Вы уверены, что не хотите выпить, мистер Оуэн? - спросила она.

Обеспокоенность в ее голосе разозлила Дэйви, заставила его отстраниться от ее руки и поспешить к выходу.

Но в животе булькало, голова болела, под кожей ощущалось жжение, которое, как он знал, только усугубилось бы, если он не...

Робби наклонилась и посмотрела на него с лукавой улыбкой, как будто она знала секрет, о котором он ей не рассказывал.

- Вы выглядите так, будто вам нужен наш фирменный напиток, - сказала она.

Дэйви сжал кулаки по бокам. Он не хотел оставаться, не хотел быть с ними. Но если он не выпьет, то ему придется получить то, что ему нужно, в другом месте. От кого-то. Он покорно кивнул.

- Ага. Я выпью.

- Позвольте мне взять ваше пальто.

Она встала позади него, стянула с него пальто и перекинула его через руку.

- Сюда, - сказала она, качнув головой.

Он последовал за ней в клубящийся дым и смеющуюся толпу.

* * *

Робби усадила его за столик перед входом, сказав, что скоро вернется, и пошла за напитком.

Дэйви огляделся. Клуб выглядел иначе, чем в первый его приход. Люди выглядели иначе. Он каким-то образом знал, какие из них были членами клуба, а какие нет. Благодаря чему-то в том, как они двигались, как улыбались. Чему-то в их глазах.

- Вот, - сказала Робби, возвращаясь с высоким бокалом красновато-коричневой жидкости. - Я вернусь немного позже, чтобы проведать вас, - oна снова улыбнулась, подмигнула ему и ушла.

Дэйви прикоснулся к бокалу. Он был холодным. Он поднял его, поднес к губам и начал пить.

* * *

Кейси открыла глаза и увидела, как темная комната кружится вокруг нее. Она не знала, как долго спала.

Что-то зашевелилось под ней, и она начала вставать.

- Нет, нет, все в порядке, - прошептала Шиде. - Лежи.

Она лежала в объятиях Шиде. Ее голова прижималась к груди женщины.

Шиде погладила Кейси по волосам, наклонилась вперед и посмотрела ей в глаза. Она улыбалась.

- Как ты себя чувствуешь, любимая? - мягко спросила она.

Кейси не совсем понимала, как она себя чувствовала. Последнее, что она помнила, это то, что она прижалась губами к горлу Шиде, чувствуя внутри себя ее пальцы, потом стало ужасно плохо так, что дыхание остановилось, и она провалилась в... ничто.

- Кейси? - мягко произнесла Шиде. – Все уже закончилось. Как ты себя чувствуешь?

Кейси задумалась на несколько мгновений, затем посмотрела в эти красные глаза.

- Я голодна, - сказала она.

* * *

Дэйви чувствовал себя отяжелевшим, когда выходил из автобуса на Таймс-Cквер. От напитка во рту остался кислый привкус.

Его голод утих, но не исчез.

Он отодвинул черную занавеску рукой и вошел в "Шоу Девочек".

- Жетоны, - сказал он у клетки, засовывая банкноту под решетку.

Из темноты протянулась рука. Пальцы разжались, как паучьи лапы, и в ладонь Дэйви упали монетки.

Недолго думая, он прошел по коридору за угол и направился прямиком к кабинке, в которой всегда встречался с Аней. Он распахнул дверь, вошел внутрь и запер ее, затем бросил все четыре жетона в копилку.

Панель начала открываться.

Он увидел ее ноги.

Но это не были ее ноги. Они были другие, покороче, бедра полнее...

Дэйви стало дурно.

Он отступил на шаг и натолкнулся на дверь. Протянув руки, он коснулся стекла в то время, как панель поднялась еще выше.

- Кейси! - имя вырвалось из его горла.

Она была обнаженной, трогая себя, выглядя скованной и смущенной. Кейси опустила взгляд на Дэйви, и ее губы беззвучно произнесли его имя, как будто она не была уверена, что перед ней находился он.

В голове Дэйви проносились вопросы: как долго она здесь? Что они с ней сделали?

Кейси медленно наклонилась к нему и положила руки на его руки по другую сторону стекла. Она выглядела напуганной и сбитой с толку. Что-то в ее глазах - неуловимая, знакомая холодность - подсказало ему, что именно с ней сделали. И он знал, что это его вина. Он захотел обнять ее, попросить простить его.

- Мне очень жаль, - прохрипел он, прижимая руки к стеклу. - Мне очень жаль.

- Дэйви, мне страшно, - сказала она приглушенным голосом. - Забери меня отсюда, Дэйви, пожалуйста.

Он быстро закивал головой.

- Я сделаю это, Кейси, обещаю.

Она наклонилась еще ближе.

- Я так голодна, Дэйви.

- О, Боже, - выдохнул он, закрывая глаза и прислонившись лбом к грязному стеклу.

Он сделал это снова, втянул ее в свою проблему. Но на этот раз, все будет по-другому, на этот раз он будет действовать. Он извлечет максимум выгоды из своего положения, как и говорил Уолтер Бенедек. На этот раз он ухватит Бога за яйца.

Дэйви поднял голову. Казалось, два разных человека смотрят на него глазами Кейси: один, готовый убить ради утоления голода, другой - отчаянно боящийся.

- Кейси, я вытащу тебя отсюда, - сказал он. - Я не знаю как, но я сделаю это, клянусь.

Она кивнула, прикусив нижнюю губу.

- Есть ли там какая-нибудь дверь? - спросил он. - Другой вход или выход?

Она нахмурилась и покачала головой.

- Я не знаю. Есть окно...

- Где?

- Думаю, под зданием. Подвал.

- Где?

- Я не уверена, не знаю.

Панель начала закрываться.

- Но Дэйви, ты должен быть осторожен, потому что...

- С какой стороны здания оно расположено?

- Я не знаю, не знаю!

Панель закрылась.

Кейси выглянула в отверстие внизу.

- Она скоро вернется, Дэйви, посмотреть, накормилась ли я.

- Я пойду. Но намерен вытащить тебя, - медленно произнес он, подчеркивая каждое слово, словно пытаясь убедить себя не меньше, чем Кейси. - Я обещаю.

- Будь осторожен.

Дэйви протянул руку через отверстие и на мгновение коснулся ее лица. Ее кожа была холодной.

Он выскочил из кабинки и, побежав к выходу, завернул за угол.

- Дэйви!

К нему спешила Аня, одетая в серый халат.

- Дэйви, - тихо сказала она, - я слышала, что ты был здесь. Я должна была работать, но я...

Он прижал ее к стене и прошептал:

- Слушай меня. Там в кабинке работает моя подруга. Моя хорошая подруга. Я хочу знать, кто, черт возьми...

Она улыбнулась.

- Что это значит?

- Что ты имеешь в виду, что это значит?

- Дэйви, нам нужно поговорить. Есть вещи, которые тебе необходимо знать, прежде чем ты начнешь питаться.

- Ты имеешь в виду, прежде чем я начну убивать людей? - рявкнул он, наклоняясь к ней ближе. - Я уже сделал это один раз.

- Но тебе надо быть осторожным. Этот город полон очень больных людей. Их кровь может навредить тебе. Есть вещи, которых нужно остерегаться.

- Например?

- Наркоманов - существуют химические вещества, которые могут быть очень опасными. Немощных и больных людей; пройдет время, прежде чем ты научишься распознавать признаки опасности, поэтому тебе нужна моя помощь.

- Мне не нужна твоя помощь.

Дэйви повернулся от нее, чтобы уйти, но она взяла его за руку и потянула назад.

- Я знаю, о чем ты думаешь, Дэйви. Ты думаешь, что можешь избежать причинения вреда другим, если будешь ходить в клуб и пить наш фирменный напиток, - oна улыбнулась. - Верно?

Он ничего не ответил.

- Это не сработает, - прошептала она. - Он поддержит тебя некоторое время, но ненадолго. Тебе нужна еще теплая кровь, Дэйви. Тебе нужно чувствовать, как она качается в рот.

Его губы дернулись, и он оторвал взгляд от нее.

- Тебе не нужно убивать, Дэйви. Я знаю, что поначалу это трудно не делать. Новый голод всегда сильнее всего. Но убивать не обязательно. Ты можете взять то, что тебе нужно, даже оставшись незамеченным. Но чтобы стать дисциплинированным, нужно время. Время и помощь, помощь, которую я могу тебе оказать. Если хочешь, можешь поработать в клубе. Как Седрик. Ты сможешь кормиться и зарабатывать деньги, что будет самым мудрым решением. Именно за этим мы и держим клуб. И "Шоу Девочек". И если бы ты согласился работать в клубе, - она улыбнулась и нежно сжала его руку, - мы смогли бы видеться чаще.

Он отдернул от нее руку и отступил на шаг.

- Я могу быть похожим на тебя, - прошептал он, - но я не один из вас.

Он отступил на несколько шагов по коридору, затем развернулся и прошел через черный занавес.

В момент, когда Оуэн поспешно выходил, он услышал, как она тихо произнесла:

- Тебе по-прежнему нужно кормиться, Дэйви.

На улице у него закружилась голова и он почувствовал слабость. Он нырнул в переулок, который шёл вдоль "Шоу Девочек", прислонился к стене и попытался устоять на ногах. В животе все сжалось; казалось, что его начисто выскребли. Крошечные клешни насекомых, будто цеплялись прямо под его кожей.

Он прижался головой к стене и застонал, понимая, что Аня права.

- Эй, дружище, ты в порядке?

Дэйви повернулся налево и посмотрел на одетого в лохмотья старика с тонкой, как карандаш, шеей и острым подбородком. Он сидел на корточках в переулке лицом к стене, его руки зависли над приоткрытым окном прямо над землей. На нем была кепка с гибким козырьком, которая выглядела так, будто ее окунули в грязь.

Он улыбнулся Дэйви; несколько оставшихся зубов почернели от гнили.

- Ты плохо выглядишь, - сказал он.

Дэйви озадаченно уставился на него. Мужчина потер руки, словно над огнем.

- Ох, - мужчина засмеялся. Он кивнул в сторону прямоугольного окна и пояснил. - Там внизу котельная. Греюсь.

Дэйви уставился в окно. Его руки дрожали, и сосредоточить мысли становилось все труднее и труднее, но окно было важно. Оно располагалось прямо под "Шоу Девочек".

Есть окно...

- Вы когда-нибудь туда лазили? - спросил Дэйви.

Он медленно покачал головой.

- Там внизу твари.

Дэйви изо всех сил старался думать связно. Если бы он смог проникнуть незамеченным... что тогда? Он не просто хотел вытащить Кейси, хотя это являлось самым важным. Он хотел отомстить им. Остановить их, если это возможно. Но как?

Его лицо исказилось, когда он соскользнул по стене на землю, ослабевая от боли, которая волнами проходила по его телу.

Тебе нужна еще теплая кровь, Дэйви...

Ему надо было насытиться.

Тебе нужно чувствовать, как она качается в рот...

Скоро.

- Эй, что случилось, приятель?

Старик встал над Дэйви, протягивая узловатую руку.

- Отойди, - сказал Дэйви.

- Тебе помочь?

- Просто уйди! - Дэйви откатился от него и вскочил на ноги.

Он, спотыкаясь, пошел по тротуару, уворачиваясь от пешеходов. Ритмичный звук ног, шлепающих по цементу, стал громче и походил на канонаду ударов сердца. Огни вокруг него казались слишком яркими, а запахи... он чувствовал запахи людей, когда они проходили мимо, когда они шли рядом с ним...

Он прислонился к окну, уставленному крошечными мигающими рождественскими огоньками, и увидел свое отражение в стекле.

Его лицо немного округлилось; он выглядел сильнее. Он все еще был бледен; в свете включающихся и выключающихся огоньков его кожа вспыхивала красным. Затем что-то в окне, что-то под его отраженным лицом привлекло его внимание.

Два шарика для пинг-понга с черными и красными надписями: "Я люблю Нью-Йорк" на них.

Шарики для пинг-понга.

Котельная.

В этих двух объектах было что-то значимое, что-то, что повисло вне зоны его досягаемости, нечеткая мысль, которая никак не могла сфокусироваться.

Его глаза загорелись.

Во рту все пересохло.

Огонь лизнул нижнюю часть его плоти.

Больше ждать было нельзя.

15

Бет медленно поднялась по лестнице в квартиру Винса. Ее ноги налились свинцом, а пакет в руках, казалось, становился тяжелее с каждым шагом.

Ее глаза все еще были опухшими и красными от слез, которые она пролила в автобусе. Она вытерла каждый из них большим пальцем в надежде привести их в порядок, чтобы Винс не узнал, что она плакала, затем сунула руку под сумку, решив больше не утруждать себя по этому поводу. Было только четверть десятого; Винс поймет, что что-то не так, поскольку она так рано пришла с работы.

Примерно через полтора часа после того, как она начала работать в кинотеатре "Союз" в тот вечер, ее босс, Стиви, открыл дверь кассы и сунул внутрь свою круглую голову. Стиви был невысоким парнем, где-то пять футов и два дюйма ростом, с брюшком и черным шиньоном. На его сосискообразных пальцах всегда красовались толстые, дешево смотрящиеся кольца. С улыбкой он поведал ей, что ему пришлось уволить некоторых из своих сотрудников и удвоить количество работы для оставшихся.

- Извини, милая, - сказал он, - но ты здесь не так долго, как некоторые другие.

Долгое время Бет стояла в будке кассы неподвижно с ничего не выражающим лицом, а затем заплакала. Ей было почти тридцать, и, учитывая минимум образования и навыков, самое большее, на что она могла претендовать - это продавать билеты на второсортные ужастики и фильмы по боевым искусствам.

Теперь, - подумала она, желая остановить поток слез, - у меня нет даже этого!

Она провела слишком много лет, полагаясь на других, тех, кто мог бы поддержать ее, слишком много лет, надеясь, что в ее жизни появится Правильный Мужчина. Бет осознавала, что Дэйви подходил на роль Правильного Мужчины больше всех из тех, с кем она общалась или, вероятно, будет когда-либо общаться. От этой мысли ей стало только хуже, и она, схватив сумочку, пошла в здание кинотеатра за пальто.

- Эй! - позвал Стиви, когда она натянула пальто и направилась к двери. - Куда собралась?

- Домой.

- Но еще только... Эй, эй! Я не имел в виду, что увольняю тебя прямо сейчас!

Не ответив, она вышла на улицу.

- Эй! – закричал Стиви ей вслед. - Нам нужно, чтобы кто-нибудь сидел в кассе сегодня!

- Сиди сам.

Бет стояла у двери Винса, заставляя себя открыть ее. Неуверенно постучав - Винс настаивал на том, чтобы она всегда стучала - Бет вставила ключ в замок, повернула его и вошла внутрь.

Воздух в квартире был затхлым; перед уходом она забыла открыть окно. Она попыталась вести себя тихо, надеясь, что Винс спит или, что еще лучше, ушел. Услышав приглушенное журчание сливаемого унитаза, она подумала: Не повезло.

Бет вошла в спальню, положила пакет на кровать и сняла пальто.

Она замерла.

На простыне неубранной кровати лежал пистолет. "Магнум" калибра .357 Винса. Пистолет вынимался из тумбочки исключительно тогда, когда у Винса были проблемы или, когда он сам устраивал проблемы.

- Какого хуя ты притащилась так рано? - поинтересовался Винс, входя в спальню.

Он стащил пистолет с кровати и сунул его в нижний ящик тумбочки. Затем обернулся и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, его губы растянулись в ухмылке.

Бет узнала его птичьи движения, выражение лица и сразу же поняла, почему пистолет лежал на кровати.

Более девяти месяцев назад Винс ограбил аптеку с этим пистолетом. Фактически две аптеки; в первой он не смог найти то, что хотел. Гидрохлорид кокаина.

Судя по его поведению сейчас, он добыл еще одну порцию фармацевтического кокаина. И Бет была готова поспорить на хорошие деньги, что он использовал свой пистолет, чтобы добыть его.

- Что это? - рявкнул Винс, хватая с кровати бумажный пакет. Он просунул руку и вытащил зеркало. - Что это, черт подери, такое? Ты купила его?

- Нет, Винс, - сказала Бет, вешая пальто в шкаф. Она подошла к окну и открыла его. – Оно у меня с самого детства. Я оставила его у Дэйви, поэтому зашла за ним сегодня.

- Ты ходила к нему домой?

Она повернулась к нему и попыталась улыбнуться.

- Просто чтобы забрать зеркальце и туфли, которые я оставила. Моя бабушка подарила мне его. Оно уродливое, но, - она пожала плечами, - я хочу сохранить его.

Его ухмылка осталась, но одна бровь приподнялась над глазом.

- Значит, ты потащилась к нему домой, чтобы забрать его. Слушай, детка, если ты хочешь возвращаться сюда, отлично. Но, блядь, ты не должна якшаться со своими старыми дружками, если собираешься жить под моей крышей, ты понимаешь?

- Да, Винс, - прошептала она, кивая и отворачиваясь от него. - Я больше не буду.

- Ты, блядь, права, больше не будешь! - проревел он, швыряя зеркало в стену спальни.

Стекло разбилось и усеяло пол осколками вокруг позолоченной рамки.

Бет прикусила нижнюю губу. Я не расплачусь, - твердо подумала она, - не расплачусь!

- Ты принесла что-нибудь пожрать? - спросил он, бросая пакет с туфлями обратно на кровать.

Она подняла пакет и отнесла туфли в шкаф.

- Не-а.

- Господи Иисусе, дома нечего жрать, пахнет помойкой, все окна всегда закрыты, и какого хуя ты так рано приходишь с работы?

Бет знала, что произойдет дальше. В этот момент она даже не сможет уйти. Он остановит ее.

Ей было трудно говорить; горло горело от слез, хотя еще ничего не случилось.

- Я потеряла работу, - прошептала она.

Винс молчал. Иногда ей казалось, что его молчание было хуже всего. За ним всегда следовала вспышка гнева. А ей всегда предшествовала оглушительно громкая тишина.

Винс хихикнул. Это походило на то, как будто полдюжины сухих веток ломают одну за другой.

- Тебя уволили? - спросил он.

Она кивнула.

Он подошел к ней ближе.

- Это очень плохо, детка. Мне жаль, - eго голос казался мягким. Он просунул палец под ее подбородок и осторожно поднял голову, глядя ей в глаза. - Надеюсь, ты не думаешь, что я буду заботиться о тебе, - прошептал он с улыбкой.

Она начала говорить, намереваясь объяснить ему, что, конечно, она так не думает, что она найдет другую работу, только и всего, однако ей не дали шанса.

- Потому что, если ты так думаешь, то очень сильно ошибаешься! - eго ладонь с силой врезала ей по лицу.

Голова Бет дернулась от удара, и она отшатнулась. Ссадина на губе зашлась огнем и снова начала кровоточить.

- Я не твой ебаный папа! - крикнул он, смазывая тыльной стороной ладони по ее лицу.

Бет ударилась о стену.

- Хорошо! - сказала она, стараясь не повышать голос слишком сильно, надеясь, что сможет сдержать слезы, пока он не успокоится.

- Ты не можешь удержаться на работе, это твоя проблема! - eще одна пощечина, еще сильнее. Он обвил ее шею рукой, схватил за волосы и откинул голову назад. - Ты меня понимаешь?

Ее рот приоткрылся, и она издала горлом длинный тихий скрипучий звук. Казалось, что ее волосы вот-вот оторвутся от черепа, если он не отпустит.

- Д-да, В-Винс, я по-понимаю.

- У тебя есть место, где ночевать, ты получаешь лучшее дерьмо в городе задарма, но я не собираюсь быть твоим ебаным талоном на питание!

- Я-я н-не ду-думала...

- И сколько раз я должен говорить тебе, чтобы ты не думала! - oн впечатал кулак ей в живот.

Колени Бет подогнулись, и она упала, испустив стон боли; Винс наклонился над ней, не отпуская волос.

- Так что случилось? - прошипел он, приближая к ней свое лицо. Его влажное дыхание отдавало несвежим никотином и пивом. – Ты делала слишком долгие перерывы? Отсасывала уборщику в задней кабинке? - oн снова захихикал.

Она молчала, потому что не могла сделать вдох. Ей казалось, что кулак Винса разбил все ее внутренности.

- Я. Задал тебе. Вопрос! - Винс выпрямился и потянул ее за собой, бросив на кровать. - Ты что, потеряла свой ебаный слух вместе с работой?

Она приземлилась на спину, подпрыгнув на матрасе. Винс сел на кровать и оседлал ее, затем глубоко погрузил пальцы в ее волосы и сжал кулак.

- Я спросил тебя, почему ты потеряла работу? - выдохнул он.

- П-потому что им н-нужно было ч-чтобы... - oна не смогла закончить предложение.

Ее лицо горело, из губы текла кровь прямо в рот, а живот, казалось, был разорван до кишок. Она отвернулась от него, и ее взгляд упал на открытое окно.

Что-то сидело на подоконнике.

Что-то темное.

С зубами.

- В-В-В... - Она даже не смогла выговорить его имя. Существо задвигалось и поползло по подоконнику, подтягивая себя крошечными крючковатыми когтями, которые росли из вершины его крыльев, как у летучей мыши, Боже, это и была летучая мышь, но такая большая, ее темно-красные глаза казались такими чертовски большими! – В-В...

- Смотри на меня... - взревел Винс.

Он сжал свободную руку в кулак...

- ...когда я...

...и занес его над головой.

- ...говорю с тобой!

Винс начал опускать кулак, будто молот, но существо в окне закричало и прыгнуло с подоконника, расправив крылья и открыв клыкастую пасть. Его крылья охватили предплечье Винса, а зубы врезались в его запястье.

Винс завопил, как ребенок, и оторвался от нее, перекатился по кровати и упал с края на пол.

Бет услышала, как его кулак молотит по полу, пытаясь сбить животное с руки. С резким хлопающим звуком существо взлетело к потолку и закружилось над кроватью. Оно двигалось так быстро, что казалось не более, чем размытым пятном.

Встав на ноги, Винс, шатаясь, обошел кровать, держась за окровавленную руку, не сводя глаз с существа, летающего над ним.

- Черт возьми, - закричал он, - ты оставила гребаное окно открытым, ради Христа, принеси мне швабру... что-нибудь, Господи, где мой пистолет?

Существо спикировало вниз и с громким шлепком вцепилось Винсу в грудь, а затем впилось зубами в его горло. Винс врезался в комод и, упав на колени, ударил тварь. Он попытался что-то сказать, но слова потонули в ужасном бульканье, после чего из его рта брызнула кровь, и он упал на пол у изножья кровати.

Бет издала тихий хныкающий звук, перевернувшись и став на четвереньки на кровати. Она больше не могла видеть Винса, но слышала его барахтанье, слышала влажный хриплый звук его дыхания, всасываемого через кровь. Она переползла через кровать к тумбочке, схватилась за ручку нижнего ящика и вытащила его так, чтобы тот упал на пол. Онемевшими от страха пальцами она неуклюже обхватила рукоять пистолета, вынимая его из ящика.

С пола у изножья кровати донесся новый звук, ужасный звук.

Сосание.

Пистолет оказался настолько тяжелым, что она даже не могла поверить, что он столько весит, она никогда раньше не пользовалась им, никогда даже не держала в руках. Оружие ощущалось совершенно чужеродным, тем не менее она взяла его обеими руками, села и начала на коленях переваливаться к изножью.

Руки Винса безвольно раскинулись; глаза широко открылись и остекленели, а горло представляло собой рваную кровавую дыру. Существо сгорбилось на его груди, крылья распростерлись на плечах, а голова склонилась к ране.

Грудь Бет задергалась от неконтролируемых рыданий, и она попыталась поднять пистолет, но не смогла, потому что ее руки ослабли и ее тошнило, она почувствовала, как комок подступает к горлу, после чего руки безвольно упали, оружие полетело на пол, и она закричала, так как ей очень нужен был этот пистолет, а теперь он валялся внизу, и, если бы она потянулась за ним, ее рука оказалась бы всего в нескольких дюймах от твари.

Существо внезапно оторвало голову от горла Винса, оттолкнулось от его тела и издало странный плюющийся звук. Его уши дергались, и оно мотало головой из стороны в сторону, сползая вниз по телу Винса. Добравшись до ног, оно плюхнулось на бок и завизжало, до предела открыв пасть, и зажмурив красные глаза. Одно крыло качнулось вверх, затем ударилось об пол, после чего существо снова закричало.

Распластавшись на животе, оно хлопало обоими крыльями.

Господи Иисусе, оно пытается взлететь, - подумала она, отодвигаясь на кровати, желая оказаться как можно дальше от твари. – Оно пытается взлететь и не может, что-то пошло не так, оно не может взлететь.

Его окровавленная пасть снова открылась, и оно, задыхаясь, сплюнуло, затем, хлопая крыльями, оторвалось от пола и направилось к окну, но внезапно повернуло влево и упало на кровать, бешено трепыхаясь. Бет начала кричать, прижимаясь к изголовью.

Тело существа задрожало, голова задергалась взад-вперед, пока его черты, казалось, не начали сливаться, пока у него не стало видно ни морды, ни головы, только пасть и два блестящих глаза, а крылья соединились и...

Нет, нет, не может быть, этого просто не может быть, Господи, пожалуйста, нет!

...тело начало раздуваться, как наполняющийся газом воздушный шар, а крыло отодвинулось от движущейся массы кожистой плоти и щетинистого меха, но это уже было не крыло, а удлиненный обрубок, из которого внезапно выросли пять дрожащих пальцев...

Господи Иисусе, останови это, заставь меня проснуться, Господи, Господи, пожалуйста!

...и пальцы сжались в мокрый, шевелящийся кулак, а рот раскрылся и издал пугающий человеческий крик...

Сделай, чтобы это прекратилось, прекратилось, прекратилось!

...знакомый, чем-то знакомый, но этого не могло быть, так как этого просто не могло быть, и кулак опустился вниз и ударил по матрасу, а крик перешел в долгую глубокую рвоту, которая брызнула кровью из зияющего рта по всей кровати и на туфли и щиколотки Бет, и она инстинктивно подтянула ноги и подогнула их под себя, после чего закричала, а то, что было перед ней, продолжало блевать кровью на кровать.

А затем все прекратилось.

Существо лежало неподвижно в течение нескольких мгновений, вытянув смутно напоминающую человеческую руку перед собой, открытый рот хрипел, хватая воздух, глаза были плотно закрыты.

А затем они открылись.

И посмотрели на нее.

Крик Бет превратился в хриплые рыдания, когда она взглянула в эти глаза.

Они больше не были красными. Они были карими. Большими, карими и укоризненными. Грустные глаза. Глаза Дэйви.

- Д-Д-Дэйви? - eе голос дрожал от слез.

Глаза моргнули.

- Господи Иисусе, Дэйви?

Рот закрылся, и масса снова начала двигаться. Рука втянулась, существо скатилось с кровати и тяжело упало на пол.

Она не могла заставить себя посмотреть через край, не хотела видеть, что там происходило.

Это не Дэйви, он не может быть Дэйви, боже мой, я схожу с ума, я теряю, блядь, рассууудок!

Бет свернулась еще более плотным клубком и прижалась к изголовью кровати, скрестив руки на груди, чтобы защитить себя. Она неудержимо дрожала.

Бет услышала шарканье на полу рядом с кроватью, а через мгновение увидела, как существо толкает себя крыльями по полу, направляясь к окну. Судорожно вздрогнув, оно запрыгнуло на подоконник и медленно повернуло к ней голову.

Глаза снова стали красными, но они приобрели печальное, испуганное выражение, взгляд одиночества, который она видела ранее этим вечером. Щенячьи глаза. Глаза Дэйви. Они моргнули один раз, и существо выбросилось из окна с протяжным, тоскливым визгом, который быстро был заглушен взмахами крыльев.

Она снова зарыдала, но теперь с облегчением. Ее голова запрокинулась, глаза закрылись, и она знала, что, когда снова их откроет, все исчезнет, кровь, разгром, Винс окажется в соседней комнате и начнет кричать на нее, и все будет как прежде.

Но когда она открыла глаза, кровать по-прежнему была залита кровью. Стену у комода усеивали красные пятнышки. В комнате пахло потом и экскрементами.

Тихо и утешительно бормоча себе под нос, Бет медленно спустила ноги с края кровати. Она подошла к шкафу и взяла пальто. Под одеждой на полу стоял небольшой чемоданчик, в котором Винс хранил то, что он называл "деньгами на крайняк", тратя их только в случае экстренной необходимости. Она вытащила чемоданчик, подняла его и поставила на край кровати. Внутри Бет обнаружила несколько десяток и двадцаток, скрепленных резинками. Ей было все равно, сколько там; она просто сунула деньги в карман пальто, затем подошла к шкафу, взяла несколько своих вещей и положила их в чемодан. Закрыла его, защелкнула и пошла в ванную. Бет сунула в карманы зубную щетку, пасту и расческу, осторожно положила чемоданчик на бачок унитаза, наклонилась вперед, после чего ее рвало до тех пор, пока не защипало глаза.

Бет медленно подошла к раковине и прополоскала рот, стараясь не думать, не обращать внимание на дрожь в руках. Она взяла чемоданчик, покинула ванную, медленно и уверенно пересекла гостиную и вышла за дверь, даже не потрудившись закрыть ее за собой.

Во время спуска по лестнице, ее охватило головокружение. Она села на ступеньку и обхватила голову руками. Увидев кровь, забрызгавшую ее туфли, она закрыла глаза и тихонько заплакала.

Она понятия не имела, куда идет. Она понятия не имела, что только что произошло.

Ничего, - подумала она. Внезапное спокойствие обрушилось на нее, как холодный ветерок. – Ничего не случилось. Я просто ухожу. Далеко. Я ухожу.

Бет осторожно встала и спустилась по лестнице на тротуар.

Она пошла пешком, все еще пытаясь ни о чем не думать, кроме, как сесть на автобус или такси и уехать...

Далеко. Только и всего. Подальше. Может, в мотель. Может, в аэропорт. Это уже не имело значения.

Просто подальше.

* * *

Кейси съежилась за окошком, измученная, наслаждаясь сладостным теплом, которое проходило через ее тело.

Панель закрылась, мужчина в кабинке убрался из отверстия, и она могла слышать его дыхание с другой стороны, дребезжание пряжки его ремня, когда он одевал штаны, шелест его ширинки, когда он застегивал молнию. Звуки доносились до нее сквозь мягкое жужжание в ушах.

Глаза Кейси были закрыты, и она медленно провела языком по губам, наслаждаясь медным послевкусием.

Она сделала в точности то, что ей сказала Шиде. Некоторое время она медленно двигалась к стеклу, сохраняя зрительный контакт с мужчиной в кабинке. Она не могла вспомнить, как он выглядел; все, что помнила, были его глаза. Он дал ей немного денег, и она начала прикасаться к нему. Когда он просунул эрегированный член через отверстие, Кейси взяла его рукой и на мгновение подумала, что не сможет сделать это. Однако ее мнение изменилось, когда она нашла венку и почувствовала пульсирующий поток крови под кожей.

Она питалась под оханья и стоны мужчины.

Чья-то рука коснулась лица Кейси, она открыла глаза и увидела склонившуюся к ней Шиде.

- Чувствуешь себя лучше? - спросила женщина.

Кейси кивнула и даже немного улыбнулась.

Шиде взяла ее за руку и помогла встать, затем дала ей тонкий серый халат. Кейси надела его.

- Иди, полежи, - мягко произнесла Шиде. - Ты можешь снова заняться этим попозже, когда понадобится.

Кейси чувствовала себя сильной и крепкой, легко стоящей на ногах. Она вернулась в комнату с Шиде и плавно опустилась на подушку.

Она долго лежала молча, наслаждаясь темнотой.

* * *

Дэйви рухнул на ствол дерева в парке, его рвало, он был голым и вспотел. Крепко сжав руки на животе, он, пытаясь защититься, обнял себя, его мускулы напряглись от иссушающего жжения, которое снова и снова пронизывало тело.

Есть вещи, которых нужно остерегаться...

После нескольких минут качания на стволе дерева лихорадка стала стихать.

Дэйви начал расслабляться.

Существуют химические вещества, которые могут быть очень опасными...

Что-то пошло не так. Он съел что-то плохое, что-то опасное.

Его руки на мгновение безвольно опустились на колени, затем, нахмурившись, он поднес левую к лицу.

Пальцы на ней искривились, загнулись, суставы приняли узловатый вид. Он не мог их распрямить.

Сжав зубы, Дэйви попытался правой рукой разогнуть пальцы. Безрезультатно.

Их кровь может навредить тебе...

Он отпустил руку и откинул голову назад, глубоко вдыхая холодный ночной воздух.

Есть вещи, которых нужно остерегаться...

Вдобавок к пережитой боли голод по-прежнему терзал его внутренности. Он должен был накормиться, должен был попробовать еще раз.

Он вспомнил залитую кровью карточку "Ролодекса". Мысленным взором он увидел адрес, выделенный жирным шрифтом, и имя заглавными буквами: ШУМАН, СТЕЛЛА.

Дэйви соскользнул с дерева и лег на влажную траву, желая отдохнуть, хотя бы ненадолго.

Однако он чувствовал, что, если не накормится в ближайшее время, то засохнет, как осенний лист.

У него не было даже немного времени.

* * *

Мерв Гриффин стал ярко-зеленым, дергаясь по всему экрану. Стелла Шуман стояла перед телевизором, безрезультатно пытаясь осуществить точную настройку. Она регулировала цвет, размеры по вертикали и горизонтали, но ничего не помогало.

- Черт побери, - пробормотала она, отойдя от телевизора и вернувшись на диван, где ее ждала большая миска карамельного попкорна.

На ней был пышный красный халат с черной отделкой и черно-серебряные тапочки, которые Чед купил ей несколько месяцев назад.

С тяжелым вздохом опустив свою тушу на диван, она поставила миску на колени.

- Нет, ну только посмотри на это, - сказала она себе, наблюдая, как Мерв Гриффин дергается, меняя цвет.

Она снова выругалась под нос.

Ее кот Таббс запрыгнул на диван рядом и громко мяукнул.

- В чём дело, Таббс? - проворковала она, набив рот карамельным попкорном.

Большой серый кот снова мяукнул, расхаживая по дивану.

Стелла Шуман погладила кошачью шерсть мясистой рукой. Мерв брал интервью у сексопатолога, чья откровенная терминология вызвала много смеха у аудитории студии.

Она повернулась к коту и нахмурилась. Обычно Таббс был вялым и тихим. Она никогда не видела, чтобы он так нервничал. Кот прошелся по подушкам дивана еще несколько раз, затем спрыгнул и последовал в гостиную, снова и снова мяукая.

- Ты проголодался, Таббс? - умиротворенно спросила она, отставляя миску и вставая. - Давай найдем что-нибудь тебе поесть, хорошо? Ладно, кис-кис?

Кошачья миска стояла в углу кухни; в центре лежал кусок липкого коричневого корма.

- У тебя есть еда! - воскликнула она. - И вода. Так в чем проблема, кот? - oна вернулась в гостиную и обнаружила Таббса у окна; он стоял вертикально, поставив передние лапы на подоконник, и мяукал. - Тсссс! - рявкнула она, и Таббс отскочил от окна, бросившись под стереосистему.

Стелла Шуман вернулась на диван и принялась жевать карамельный попкорн. Она решила, что завтра ей придется попросить кого-нибудь посмотреть телевизор. Плохое изображение бесило ее, но она оставила телевизор включенным, в основном из-за знакомого звука голоса Мерва Гриффина. Стелла Шуман не любила тишину.

Радио или телевизор всегда были включены. Она даже спала с тихо играющим радио у кровати.

Таббс прокрался обратно к окну и снова начал мяукать.

Ему просто одиноко, - подумала Стелла Шуман.

- Сюда киска, сюда, - oна похлопала рукой по своему круглому бедру, чтобы привлечь внимание Таббса.

Кот не отреагировал.

- Таббс, - решительно сказала она, теряя терпение из-за завывания животного. - Иди сюда, Таббс.

Что-то ударилось об оконное стекло, и Стелла Шуман чуть не просыпала карамельный попкорн себе на колени. С недовольным ворчанием она быстро встала и повернулась к окну.

Таббс теперь стоял на четвереньках, готовый к атаке, прижимая уши к голове и скаля зубы. Он шипел в сторону окна.

Сердце Стеллы Шуман затрепетало в груди. Обхватив миску с карамельной кукурузой в одной руке, она обошла диван и подошла к Таббсу.

- Таббс, мальчик, в чем дело?

Сделав осторожный шаг к окну, она прищурившись посмотрела через стекло на ночной пейзаж за стеклом.

- Проклятые птицы, - пробормотала она, наклоняясь и подхватывая Таббса свободной рукой.

Кот спрыгнул на пол и подошел к окну, снова поставив передние лапы на подоконник. Из горла животного вырвалось низкое рокочущее рычание.

- Таббс! Убирайся отсюда!

Она потянулась, чтобы оттащить упрямого кота от окна.

Таббс зашипел и ударил лапой по стеклу.

- Что за...

Она подошла ближе к окну и попыталась сфокусировать взгляд на том, что находилось за пределами собственного отражения.

Стекло взорвалось внутрь и залило ее дождем осколков, отбросив назад.

Миска с карамельным попкорном упала на пол, она споткнулась, пытаясь удержать равновесие, затем завалилась на спину, в то время, как осколки и холодный воздух хлынули внутрь, и что-то быстро захлопало над ней. Стелла слышала рычание, фырканье и шипение Таббса, она попыталась встать, но поняла, что ее лицо изрезано; она чувствовала жгучую боль и то, как по щеке течет теплая струйка. Она перевернулась и встала на колени, ощутив, как осколки стекла врезались в ее пухлую плоть, ругаясь между вздохами и осматривая гостиную в поисках предмета, разбившего стекло. Стелла чуть не закричала, когда увидела обнаженного мужчину, стоящего в темном углу комнаты.

- Ч-что вы... к-кто вы... чего вы хотите? - пробормотала она, пытаясь подняться на ноги. Шуман осторожно коснулась щеки и поморщилась. Она чувствовала легкое головокружение и тошноту. - У меня есть пистолет! - рявкнула она.

Мужчина слегка пошевелился, но она все еще не видела его лица, а могла лицезреть только низ живота.

Стелла Шуман обнаружила, что ее глаза не могут оторваться от гениталий мужчины.

Он шагнул вперед.

- Оуэн!

По телевизору зрители в студии хрипло засмеялись.

Стелла сделала шаг вперед и чуть не споткнулась.

- Оуэн, что вы здесь делаете?

Половина его рта изогнулась в улыбке.

- Вы сами сказали, что мы должны проводить больше времени вместе.

- Но, но... - oна оглядела его с головы до ног. - Вы голый. И ваша рука... Как вы... - oна указала через плечо на разбитое окно. - Что-то влетело в... в...

Она закрыла глаза и на мгновение опустила голову. Возможно, что-то ударило ее по голове, когда разбилось окно, и ничего этого на самом деле нет.

- Стелла.

Она открыла глаза и посмотрела вверх. Он подошел ближе.

Губы Дэйви Оуэна начали подергиваться, и приоткрылись, как будто в улыбке. Но это была не улыбка, а когда он открыл рот шире...

- О, Боже... - выдохнула Стелла Шуман.

Дэйви Оуэн обнял ее за плечи и прижался губами к ее дряблому горлу.

Кровь забрызгала улыбающееся зеленое лицо Мерва Гриффина, и зрители в студии зааплодировали.

16

Четверг

Бенедек сидел в квартире Дэйви, втайне думая о сигаре.

Он пришел сорок пять минут назад и обнаружил, что Дэйви нет дома. Войдя при помощи отмычки, он придвинул стул-стремянку к окну за телевизором и тихонько сел, уставившись в ночное небо. Единственный свет исходил из кухни; Уолтер предпочитал темноту.

Ему хотелось сигары, потому что последний раз он курил ее три года назад. С Джеки. Одна из ее пациенток, жена спортивного обозревателя "Таймс", родила первенца. Ее муж, Фрэнсис, пришел в кабинет Бенедека с двумя длинными толстыми "гаванами" и с ухмылкой протянул их Уолтеру.

- Это самое банальное, что я когда-либо делал, но эй, - засмеялся Фрэнсис, - это мой первый ребенок! Отдай одну из них Джеки, хорошо?

Он так и поступил. Она засмеялась, развернула сигару, приподняла бровь и сказала:

- Найдется прикурить, приятель?

Они оприходовали сигары в постели, веселясь, как дети, курящие после школы. Запах оставался в спальне на протяжении следующих двух ночей.

Ему хотелось такую же прямо сейчас, хотя обычно он относился к ним спокойно.

Бенедек глубоко вздохнул через нос, убеждая себя, что он не знает, что они сделали с Джеки, что, возможно, она жива, ее держат только для того, чтобы наказать его, чтобы заставить прийти к ним. Повода для паники пока не было.

Пока.

Бенедек услышал крик. Он начался с пронзительного визга снаружи здания, но по мере приближения становился все ниже и громче, пока не достиг дома - крик взрослого мужчины.

Пружины кровати скрипнули под внезапно навалившимся весом.

Крик превратился в рыдания.

Бенедек медленно подошел к открытой двери спальни, заглянул внутрь и обнаружил, что на кровати лицом вниз лежит Дэйви, голый, дрожащий. Несколько мгновений Уолтер стоял молча, ожидая, пока Дэйви успокоится.

- Дэйви? - наконец произнес он мягким голосом.

Сначала казалось, что Дэйви его не услышал. Затем он медленно перекатился на бок и посмотрел на Бенедека; его рот был залит кровью.

Бенедек задумался, кого он еще убил.

- Уолтер, - неуверенно сказал Дэйви. Он устало сел, перекинул ноги через кровать, затем встал и подошел к шкафу. Надевая халат, он поинтересовался, - Что ты здесь делаешь? - Дэйви сунул левую руку в карман халата.

- Жду тебя.

Дэйви, поморщившись, провел свободной рукой по окровавленному рту. Он протиснулся мимо Бенедека и пошел в ванную.

Бенедек последовал за ним, остановившись прямо за дверью.

- Они забрали Джеки, - сказал он, когда Дэйви начал умываться над раковиной.

Дэйви встал и повернулся к Бенедеку, его лицо было мокрым.

- Твою жену, - без всяких эмоций сказал он.

Бенедек кивнул.

Оуэн взял полотенце, быстро вытер лицо и выключил воду. Они прошли в гостиную, и Дэйви сел на подлокотник дивана, снова засунув левую руку в карман.

- Они забрали Кейси тоже, - сказал он. - Не знаю, когда, но сейчас она в "Шоу Девочек". Работает в одной из... - он сглотнул и вздохнул, - в одной из кабинок. Боже мой.

Бенедек достал сигареты из кармана пиджака, вынул одну из них и закурил.

- Причина, по которой я пришел сюда, - сказал он, выпуская дым и обходя диван, - в том, чтобы спросить, не хочешь ли ты мне помочь.

- Помочь чем?

- Пока не знаю точно. Остановить их. Уничтожить их. Раскрыть их. Не представляю, с чего начать. Но я собираюсь что-нибудь сделать, так как не могу просто сидеть сложа руки.

Дэйви медленно покачал головой, глядя на Бенедека. Его брови сдвинулись над переносицей, а глаза наполнились болью и сожалением.

- Извини, Уолтер, - сказал он. - Это я во всем виноват.

- Нет, Дэйви. Ты не мог...

- Это так. Если бы я не пошел в это проклятое место, если бы не позволил связать себя отношениями с Аней... - oн встал и подошел к окну, протянув правую руку и прислонившись к стене. - Что со мной не так? Я попадаю в эти безнадежные ситуации, как если бы у меня были повязки на глазах. Пэтти... Бет...

Бенедек не знал, о чем говорит Дэйви, но не стал его прерывать, понимая, что ему, вероятно, просто нужно выговориться.

- Как будто я хочу причинить себе боль, - продолжил он. - Может быть, я пытаюсь доказать, что моя мать была права. И вместо того, чтобы что-либо сделать, чтобы изменить это, чтобы улучшить ситуацию, я просто утопаю в ней, - eго голос казался мягким, но в нем чувствовался горький привкус отвращения к себе. – А затем, вместо того, чтобы выбираться, я тащу за собой других. Например, Кейси. Господи, бедная Кейси. И твоя жена... - oн вытащил левую руку из кармана и посмотрел на нее.

Кисть руки была искривленной, скрюченной, с загнутыми пальцами. Кожа стала багрово-серой, а костяшки пальцев превратились в большие круглые узлы.

Бенедек хотел спросить его, что случилось, но Дэйви, казалось, забыл о его присутствии; он казался погруженным в мысли и даже немного злым.

Дэйви медленно оторвал взгляд от руки и посмотрел на Бенедека.

- Я помогу тебе, Уолтер, - прошептал он. – Я тоже хочу их уничтожить.

- Что произошло с твоей рукой?

Дэйви сунул ее обратно в карман и только покачал головой. Бенедек решил не настаивать; если бы Дэйви хотел об этом рассказать, он бы рассказал.

- Что ж, - сказал Бенедек, - если мы собираемся что-то делать, мы должны это предпринять в ближайшее время.

Он подошел к пепельнице на столике и затушил сигарету.

Дэйви кивнул, повернувшись к окну. Когда он смотрел через стекло, его лицо напряглось от сосредоточенности. После нескольких минут размышлений оно расслабилось.

- Думаю, у меня есть идея, - сказал он Бенедеку. - Ты можешь достать шприц?

Бенедек кивнул.

- Да, я думаю, у Джеки дома есть парочка.

- Хорошо, - Дэйви на мгновение отвернулся, задумчиво поджав губы. - Наверное, нам стоит немного поспать сегодня вечером. Сейчас уже за час ночи. Утром я хочу навестить своего друга в Нью-Джерси, у которого оружейный магазин. Пока я его навещаю, ты раздобудь шприц, пару шариков для пинг-понга и немного жидкости "Драно".

Бенедек нахмурился.

- А...?

- Жидкости "Драно", ты не ослышался. Завтра вечером, сразу после заката, мы пойдем в "Шоу Девочек".

- Я не понимаю. Что мы будем делать с шариками для пинг-понга, "Драно" и шприцем?

- Давай я объясню это утром. Если хочешь, можешь поспать здесь.

Бенедек решил, что это не такая уж плохая идея. Его не прельщала мысль выходить из дома, пока за ним охотились.

- Одеяла лежат в шкафу у ванной, - сказал Дэйви. - Надеюсь, ты не имеешь ничего против дивана. А я лягу в кровать. Увидимся утром.

После того, как Дэйви ушел в свою спальню и закрыл дверь, Бенедек встал у окна и выкурил еще одну сигарету. Его тело жаждало сна, но он не стремился поскорее лечь. Уолтер знал, что не сможет закрыть глаза на время, необходимое, чтобы отключиться.

Он подозревал, что Дэйви тоже находился в подобном состоянии.

* * *

Спустя много часов после первого кормления Кейси лежала в темноте, пытаясь избавиться от тревожных мыслей...

Когда мне придется сделать это снова?

...и мечтая о сне. Ранее она чувствовала себя удовлетворенной и расслабленной, но сейчас ей снова стало страшно.

Шиде не вернулась проведать ее. Кейси было интересно, когда придет Дэйви, если он вообще придет.

Дверь отворилась, и кто-то вошел, высокий и что-то несущий на руках. Затем дверь снова закрылась.

- Кто здесь? - спросила она, садясь.

- Седрик.

Мужчина шагнул в желтый свет свечи, и Кейси увидела, что он держит на руках женщину. На ней была ночная рубашка, а белые волосы ниспадали на руку Седрика и раскачивались взад и вперед при каждом его шаге.

- Где Шиде? - спросила Кейси.

- Она сегодня работает в клубе.

В клубе? - подумала Кейси.

- Сколько сейчас времени? – спросила она.

- Чуть больше двух, - мужчина подошел к люку. - Не приближайся, - сказал он ей, кладя женщину на пол.

Он потянул засовы на дверце и сдвинул их. Женщина у его ног зашевелилась и вздохнула.

На мужчине был смокинг.

- Кто это? - спросила она, кивая в сторону женщины, которая пыталась сесть.

Седрик бросил на нее неодобрительный взгляд, как бы говоря, что она задает слишком много вопросов. Одним плавным движением он приподнял дверцу и толкнул женщину ногой, позволив люку захлопнуться за ней.

За стуком падающего тела сразу же последовал хор хрюкающих и чмокающих звуков, а потом – женские вопли, которые вскоре затихли.

Седрик улыбнулся Кейси.

- Им нечасто удается покормиться живыми, - довольно произнес он.

Он снова запер люк ногой, затем повернулся и, хихикая, вышел из комнаты.

* * *

После рассвета солнце начало выглядывать чаще, чем в последние несколько дней, когда оно лишь изредка пробивалось через разрывы в тучах, затемнявших большую часть неба.

Отойдя от автобусной остановки, Дэйви увидел в нескольких ярдах вверх по кварталу надпись: "Огнестрельное Оружие". Кисть левой руки он держал в кармане пальто. Ночью дела с ней стали немного хуже. Пальцы превратились в тонкие костлявые палочки с толстыми, похожими на пораженные артритом суставами. Кожа посветлела до мертвенно сероватого оттенка. Дэйви не мог смотреть на это больше нескольких секунд. Это была не его рука; когда он поднял ее, казалось, что он смотрит на товар из магазина диковинок. Он не мог пошевелить всеми пальцами, а три из них вообще ничего не чувствовали. Прикосновение к пальцам было похоже на прикосновение к вяленой говядине.

Дэйви подумал, будет ли его кисть сморщиваться до тех пор, пока просто не повиснет на запястье - сморщенный, бесполезный кусок мяса и сгнившая кость.

Он все время держал руку в кармане, стыдясь ее, даже немного боясь. Она являлась очевидным напоминанием о том, кем он стал, и о той слабости внутри него, которая привела его сюда.

Часы показывали 10:35, когда Дэйви вошел в "Огнестрельное Оружие".

На дальней стене напротив двери висела голова лося. Ниже красовались несколько фотографий охотников со своими трофеями.

Повсюду было оружие. Оружие на стенах, в стеклянных витринах, оружие в обшитых бархатом дубовых ящиках.

Там находились полки с боеприпасами всех видов, ящики и чехлы для оружия, а также принадлежности для чистки.

За кассой стоял мужчина с бочкообразной грудью и разговаривал по телефону. Кудри его густых седых волос падали на морщинистый лоб. Его щеки были розовыми, а челюсть - квадратной и твердой. Руки казались массивными, даже жирными, но Дэйви мог сказать, что когда-то на этом месте располагались крепкие мускулы. Кисть руки, держащая телефонную трубку, выглядела большой и квадратной, а предплечье покрывали волосы. Мужчина походил на медведя, но в серых глазах светилась улыбка, делающая его габариты чем-то второстепенным.

- Слушай, тут ко мне только что клиент зашел, - сказал он в телефон. – Я тебе перезвоню. Но не принимай решения, пока я не поговорю с тобой снова, хорошо? Пока, - oн повесил трубку и широко улыбнулся Дэйви. - Привет, - прогудел он. - Чем могу вам помочь?

- Моррис?

- К вашим услугам.

- Дэйви Оуэн, - Дэйви, улыбаясь, протянул руку.

- Ну и ну, - засмеялся Моррис, с энтузиазмом пожимая руку Оуэну. - Это же мой парень, все-таки решил нанести визит, а?

- Приятно наконец-то встретиться.

- Ага-ага. Эй, хочешь небольшую экскурсию по магазину?

- Конечно. Но, боюсь, я ненадолго.

- Должен возвращаться к своей старой тягомотине?

Дэйви сделал паузу, решая, как перейти к тому, что он хотел сказать.

- Ну, я больше не работаю в "Пенн", Моррис.

- Что? Ты ушел?

- Ага. Понял, что ничего там не добьюсь. Я просто... - он пожал плечами.

Моррис сильно хлопнул его по плечу и сказал:

- Красавец, красавец. Никому не позволяй вытирать о себя ноги. Итак, чем ты сейчас занимаешься, парень?

- Ну, пока ничем.

- Да? Что ж, не беспокойся об этом. Знаешь, сейчас трудно найти работу. Но у тебя все будет хорошо. Я знаю, я сам находился в подобной ситуации. В молодости, только что вернувшись с войны – Второй Мировой - я не знал, чем, черт возьми, заняться, понимаешь? Тогда я начал изучать...

Дэйви нерешительно оборвал его.

- Моррис, извини, но, как я уже сказал, я ненадолго.

- Ах да, конечно. Я что-то разболтался. Так что, тебе нужно что-то особенное, или ты просто зашел потусоваться?

Дэйви положил руку на стойку и тихо произнес:

- У меня проблемы, Моррис.

Глаза старика сузились, а губы приоткрылись, когда он наклонился к Дэйви.

- Проблемы? Какого рода, парень?

- Мне нужен пистолет.

Моррис приподнял бровь.

- Пистолет, да? Послушай, парень. Оружие - отличная вещь, и я думаю, что оно должно быть у всех, но покупка пистолета, когда у тебя какие-то проблемы, немного похожа на покупку крупы, когда дико хочется жрать, понимаешь, о чем я, парень?

Дэйви кивнул, закрыв глаза.

- Я знаю, и, если ты не захочешь мне помочь, Моррис, я пойму. Но мне действительно нужен...

- Нет, подожди, парень, я хочу тебе помочь. Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что делаешь.

- Поэтому я и пришел к тебе.

Моррис сжал руку Дэйви.

- Хорошо, парень. Я рад, что ты это сделал. Итак, какие у тебя проблемы?

- Извини, Моррис, но я не могу вдаваться в подробности.

- Расскажи мне столько, сколько считаешь нужным. Твоя жизнь в опасности?

Внутренний голос Дэйви усмехнулся: Уже нет.

Дэйви кивнул, облизывая губы.

- Множество жизней.

Моррис долго изучал лицо Дэйви, затем отодвинулся от стойки. Он протянул руку под кассу, вытащил две трости, взял по одной в каждую руку и, используя их как опоры, заковылял вдоль прилавка. Во время ходьбы, его ноги издавали мягкие щелкающие звуки. Он посмотрел на Дэйви и стукнул тростью по одной из своих ног; нога оказалась деревянной.

- Потерял их во Второй Мировой, - сказал он. – Сейчас у меня эти ходули. Все лучше, чем ничего, а?

Он прошел через магазин ко входу. Заперев дверь, он потянулся к окну и повернул табличку "ОТКРЫТО" так, чтобы она теперь гласила "ЗАКРЫТО".

- Пойдем, парень, - позвал он, проводя Дэйви через дверь под головой лося. – Добро пожаловать во внутреннее святилище.

Комната представляла собой тесный офис с выдвижным столом, заваленным бумагами и папками, несколькими стаканчиками из пенополистирола и обертками от фруктовых пирожков "Хостесс". На стене висели фотографии, запечатлевшие Морриса на собственной свадьбе, Морриса в военной форме, Морриса в окружении маленького мальчика и девочки, Морриса, держащего пойманную рыбу и гордо улыбающегося.

- У тебя проблемы с копами? - спросил он, прислонив трости к стене.

- Нет.

- Не с копами, да? Тогда все плохо. Ну, я не любопытный тип. Не буду давить на тебя, - oн повернулся к старому деревянному шкафу для документов и выдвинул верхний ящик до упора. Проникнув в пространство за папками с файлами, Моррис достал металлическую коробку с ручкой наверху. Он положил ее на шкаф и, поворачиваясь к Дэйви, задвинул ящик. - Позволь мне сказать тебе одну вещь, парень, и это очень важно, хорошо? - когда Дэйви не ответил, Моррис повторил: - Хорошо?

- Ага, хорошо.

Моррис ткнул пальцем в Дэйви.

- Ты никогда не приходил сюда, понимаешь? Ты меня даже не видел.

Дэйви кивнул.

- Хорошо. Пока мы это понимаем, все в порядке, - oн снял металлическую коробку со шкафа, затем провел рукой по углу стола, освобождая место, и поставил ее. – Пистолет, да?

- Да, это то, что мне нужно. Чтобы было удобно носить.

Моррис открыл ящик стола, достал ключ и отворил коробку. Откинув крышку, он вытащил пистолет и взвесил его в руке.

- Это, - сказал он, - девятимиллиметровая "Беретта" модели девяносто два. Вмещает пятнадцать патронов в магазине, легко переносится, быстро заряжается. Также очень мощная и маленькая. Ты часто стрелял из пистолета?

- Боюсь, что нет.

- Тогда возьми, почувствуй его, - oн бросил пистолет Дэйви.

Инстинктивно Дэйви вытащил левую кисть из кармана пальто и поднял обе руки вверх, чтобы поймать оружие.

Он чуть не уронил его, но все-таки сумел прижать к груди.

Дэйви заметил, что взгляд Морриса задержался на его скрюченной руке, и быстро сунул ее обратно в карман. Он не мог смотреть в глаза Моррису и опустил голову.

- Эй, парень, - мягко сказал мужчина. - Не смущайся, - oн постучал костяшками пальцев по одной из ног. - Помнишь? Я тоже не идеал.

Дэйви медленно вытащил руку из кармана и поднял ее.

- Это они сделали это со мной, - прошептал он.

- Они? Ты имеешь в виду людей, с которыми у тебя проблемы?

Дэйви кивнул.

- Они сделали это с тобой?

- Да.

Моррис прищурившись посмотрел на кисть и покачал головой.

- Боже. Уверен, что не хочешь рассказать об этом, Дэйви?

- Уверен.

- Хорошо, - oн ободряюще похлопал Дэйви по плечу. – Вот, что я тебе скажу. У меня в подвале тир шестьдесят футов^[2] в длину. Мы спустимся туда и немного постреляем, а?

Снова засунув руку в карман, Дэйви попытался улыбнуться.

- Спасибо. Я очень ценю все это, Моррис. Я не... Я не хочу, чтобы у тебя возникли какие-нибудь неприятности.

- Неприятности?

- Ну, я мало знаю насчет законов об оружии, но разве тебя нельзя вычислить по этому пистолету?

- Неа. Я знаю о законах об оружии все, просто обязан знать для своего бизнеса, и всегда стараюсь, чтобы у меня было несколько не отслеживаемых стволов. Это один из них. И запомни, парень. Ты никогда. Не получал его. От меня.

- Я знаю. Сколько я тебе должен?

Мужчина втянул подбородок и развел руками.

- Парень. Мы же деловые партнеры, помнишь? Я не собираюсь брать у тебя деньги за помощь, - oн поджал нижнюю губу и немного подумал. - Просто пообещай мне кое-что. Я так понимаю, у тебя проблемы и все такое, ты заточился на ублюдков, которые сделали это с тобой. Ты хочешь защитить себя, возможно, защитить кого-то из близких тебе людей. Но поверь мне, парень, не используй эту штуку, если в этом нет крайней необходимости. Если ты кого-то убьешь, и мне все равно, кто это, тебе придется с этим жить дальше. А это не так-то просто.

Дэйви был искренне тронут заботой этого человека.

Он хотел сказать: Люди, которых я собираюсь застрелить, уже мертвы. Но он знал, что в этом случае Моррис сочтет его сумасшедшим и, вероятно, не отдаст ему пистолет. Дэйви предпочел полуправду.

- Не волнуйся, Моррис, - успокаивающе сказал он. - Я не планирую никого убивать.

- Ну и молодец. А теперь пойдем вниз, и я покажу тебе, как пользоваться этой игрушкой, а?

* * *

Бенедек осторожно вошел в свою квартиру, сначала заглянув за дверь, а затем быстро осмотрел гостиную. В квартире пахло чесноком. Он был доволен. Это означало, что они, вероятно, не приходили в его отсутствие.

Все находилось на своих местах. Не было никаких признаков вторжения непрошенных гостей. Он закрыл дверь и запер ее, затем пошел в ванную.

Джеки всегда хранила шприцы в нижнем ящике под раковиной. Время от времени она приносила их домой на протяжении всего периода их совместной жизни. Когда Уолтеру удалили шпору со ступни, после возвращения из больницы Джеки делала ему уколы демерола, чтобы снять боль. Когда она обнаружила, что шприцы удобны для полива комнатных растений, она начала регулярно приносить их с работы.

Он нашел парочку в ящике вместе с иглами для подкожных инъекций в пластиковых обертках.

Бенедек все еще не понимал, за каким чертом Дэйви понадобились шприцы, а также шарики для пинг-понга и "Драно". Ему это казалось довольно странным. Но тогда все, что произошло за последние несколько дней, выглядело странным.

Всю предыдущую ночь он дремал на диване Дэйви, ни разу не погрузившись в глубокий сон. Один раз он пробудился от того, что, как ему почудилось, было голосом Джеки. Но это оказалось воем сирены на улице.

Бенедек не мог сказать точно, когда Дэйви ушел - в это время он, очевидно, закемарил. Он нашел на холодильнике записку, в которой ему предлагалось позавтракать, а также, что Дэйви вернется к часу. Бенедек ничего не ел; жжение в животе отбивало всякий аппетит.

На часах Бенедека было 11:48. Скоро ему надлежало возвращаться к Дэйви.

Прежде чем выйти из санузла, Бенедек взглянул на ванну. Внутреннюю поверхность опоясывало засохшее кольцо, оставленное пузырями, в которых они с Джеки купались прошлой ночью. Стопка, из которой пила Джеки, стояла на краю ванны, на дне все еще оставалась капля бренди. Он взял ее в руки и втянул носом несвежий аромат напитка. Глядя на пустую ванну, Бенедек вспомнил, как выглядела Джеки: ее расслабленная улыбка, тяжелый взор глаз, то, как ее соски выглядывали сквозь прилипшие пузырьки, капли влаги вперемешку с веснушками на ее груди.

Уолтер тяжело сел на сиденье унитаза, внезапно задавшись вопросом, как теперь жить без нее. Он оперся локтем о край раковины, обхватил голову рукой и всхлипнул.

* * *

- Хорошо, Дэйви, - решительно сказал Бенедек, когда Дэйви вошел в квартиру. – Я раздобыл твои шприцы, шарики для пинг-понга и чертову жидкость "Драно". Надеюсь, сейчас ты просветишь меня, или я должен угадать, что ты задумал?

- Извини, Уолтер, - сказал Дэйви, снимая пальто и бросая его на диван. – Я просто боялся, что ты сочтешь мою идею глупой и начнешь настаивать на том, чтобы мы придумали что-то еще.

- Эй, ты здесь эксперт по этой части, - ответил Бенедек. - Только не держи меня в неведении, хорошо?

- Где все это?

- Здесь.

Бенедек провел его на кухню. Вещи, которые он купил, лежали на столе.

Дэйви выдвинул стул и сел. Взяв в правую руку прямоугольную коробку с двумя шариками для пинг-понга, он поднес ее ко рту и зубами сорвал целлофановую пленку.

- Когда я работал в "Пенн", - начал он, - мне приходилось вычитывать всевозможные истории для мужских журналов, журналов о наемниках и прочей подобной хрени. Большинство из них рассказывало о парнях, стрелявших друг в друга, или о новых видах оружия, но время от времени я сталкивался с некоторыми необычными и креативными методами изготовления взрывчатки. Это, - он указал на предметы перед собой, - один из них.

Заинтересованный Бенедек сел напротив него.

- В соответствии с одной статьей, которую я прочитал, - продолжил Дэйви, - если заполнить из шприца один из этих, - он взял шарик для пинг-понга, - некоторым количеством этого, - он постучал шариком по бутылке с жидкостью "Драно", - заклеить отверстие скотчем и бросить его в любой нефтяной дистиллят, такой как бензин или масло, скотч растворится, и реакция смешивания "Драно" с бензином вызовет взрыв.

Все это звучало неправдоподобно, но Бенедек решил на время воздержаться от скептицизма.

- И как это нам поможет? - спросил он.

- В переулке рядом с "Шоу Девочек" я обнаружил окно, ведущее в подвал. Там котельная; готов поспорить, что котел работает на масле. Я собираюсь пойти туда сегодня вечером. Если я прав, то, когда я брошу это в котел, все заведение улетит к верхним людям.

- И ты тоже, если сработает.

- Лента отклеится не сразу. Я надеюсь, что у меня будет достаточно времени, чтобы подняться и забрать Кейси, а затем уйти.

- Я могу пойти, пока ты в...

- Нет, Уолтер. Ты будешь ждать меня на улице в такси.

- Хочешь быть героем, а?

- Вовсе нет. У меня гораздо больше шансов выбраться оттуда. Я один из них. Я не такой уязвимый, как ты.

- Послушай, Дэйви, я не могу просто...

- Ты не знаешь, на что они способны, Уолтер. Если ты пойдешь туда... они захотят заполучить тебя, понимаешь?

- Там может быть Джеки.

- Это не вариант, Уолтер. Либо ты меня ждешь снаружи, либо не идешь вообще, - голос Дэйви дрогнул, и он отвел глаза от Бенедека. Когда Оуэн снова заговорил, это был всего лишь шепот. - Я не могу позволить тебе пойти туда, поскольку и так несу ответственность за многое случившееся. Если я найду Джеки, клянусь, я сделаю все возможное, чтобы вытащить ее.

Дэйви, казалось, внезапно постарел прямо на глазах у Бенедека. Создавалось впечатление, что он нес на спине всю тяжесть мира.

- Дэйви, ты не можешь винить себя за это, - тихо сказал Бенедек. - Ты не имел никакого отношения к тому, что случилось с Джеки.

- Ты бы никогда меня не встретил, если бы я не пошел в "Шоу Девочек". Ты мог предоставить копам возможность позаботиться о твоем зяте. Ты вообще мог не участвовать в этом. И, возможно, Джеки все еще была бы с тобой.

- Может, может. То, что могло бы быть, не стоит и дерьма, Дэйви.

Дэйви взял одну из игл для подкожных инъекций и зубами сорвал пластиковую обертку.

- Хочешь помочь? - спросил он.

- Нет, подожди. Если я пойду туда, то смогу найти Джеки и Кейси, пока ты займешься котельной. Так будет намного безопаснее.

- Нет, не будет. Тебе никогда не выйти оттуда живым.

- А что насчет тебя? Ты думаешь, они будут сидеть сложа руки и позволят тебе взорвать это заведение только потому, что ты один из них?

- У меня есть пистолет.

- И что толку от этого?

- Несколько пуль задержат их.

Бенедек кивнул. Он понял, что Дэйви был полон решимости сделать все сам, и, вероятно, он прав. Если Бенедек войдет внутрь, ему никогда больше не позволят уйти.

- Хорошо, - покорно сказал Бенедек. - Я буду сидеть в такси на улице, но я не буду ждать вечно. Если ты не появишься через пятнадцать минут, я войду туда.

Дэйви на мгновение задумался.

- Если ты войдешь, - сказал он, - и не вернешься, не останется никого, кто сможет рассказать людям об этом.

- Что, - огрызнулся Бенедек, - ты думаешь, я стану типа спасителем рода людского? Ты думаешь, что я просто приду к главному редактору и скажу ему, что по Нью-Йорку бегают вампиры, а он ответит: Боже мой, Уолтер, мы должны поместить это на первую полосу? - oн покачал головой. - Как бы мне ни хотелось обнародовать все это, я не знаю, как я это сделаю. Так какая разница?

- Я хочу, чтобы они сгорели, - выдохнул Дэйви. - Аня, Шиде, женщины, которые работают в этих кабинках, я хочу, чтобы они все сгорели. Если мне придется сгореть вместе с ними, так тому и быть. Но я пойду туда один.

- Будет убито и ранено много невинных людей.

- Нет, если я все правильно сделаю. Я собираюсь выгнать клиентов из кабинок.

- Ты слишком много берешь на себя.

- И самое время.

- Хорошо, Дэйви, - кивнул Бенедек. - Хорошо, - oн взял один из шприцев и насадил на него иглу. – Пусть будет по-твоему.

17

Дождь стучал по крыше такси и стекал по окнам, делая город похожим на тающее грязное мороженое. Казалось, что все снаружи движется медленнее, чем обычно: машины, пешеходы, даже дворники, очищающие лобовое стекло автомобиля.

Таксистом оказалась коренастая женщина с вьющимися черными волосами, которая тихонько насвистывала сквозь зубы в такт с движениями дворников.

Дэйви сидел на заднем сиденье с Бенедеком; оба молча смотрели в окна.

Оуэн ощутил, как на лице у него выступил холодный пот. Он чувствовал, будто его страх принял форму и сидел на корточках позади него на спинке сиденья, его лицо злорадно ухмылялось, обдавая шею ледяным дыханием.

Дэйви пришло в голову, что он никогда не видел Джеки. Повернувшись к Бенедеку, он спросил:

- Как выглядит твоя жена?

Не оборачиваясь, Бенедек ответил:

- У нее белые волосы, зеленые глаза. Когда ее похитили, на ней была синяя ночная рубашка, - некоторое время он смотрел в залитое водой окно, затем тихо продолжил. - На самом деле она не являлась моей женой. То есть мы прожили вместе одиннадцать лет, но так и не поженились. Как бы я хотел, чтобы мы это сделали, - oн нежно улыбнулся. - В свадебном платье, с белыми волосами, она выглядела бы потрясающе...

Такси внезапно остановилось, и перед ним прошел крупный темнокожий мужчина в рваных лохмотьях, стукнув большим кулаком по капоту. Его губы беззвучно шевелились, и он жестикулировал перед собой, как колдун, читающий заклинание.

- Этот псих, вероятно, когда-нибудь станет президентом, - пробормотала таксист, качая головой.

Когда Дэйви увидел мигающие огни Таймс-Cквер, сияющие сквозь размытое стекло, он полез в карман пальто и обхватил пальцами правой руки пистолет. Тот был заряжен, а, кроме того, Моррис дал ему несколько дополнительных обойм. Перезарядить одной рукой будет непросто, но Дэйви потренировался несколько раз, поэтому знал, что это возможно.

Такси остановилось у тротуара; Дэйви и Бенедек повернулись друг к другу. Оуэн подумал, что Уолтер выглядит старше, чем, когда он впервые встретился с ним всего два дня назад.

- Дэйви, - сказал Бенедек, решительно наклоняясь к нему, - ты уверен, что не хочешь, чтобы я...

- Уверен.

Дэйви проверил карманы пальто и убедился, что он ничего не забыл: дополнительные обоймы и два подготовленные с Бенедеком шарика для пинг-понга в левом кармане, а также пистолет, фонарик и прочный, недавно заточенный кухонный нож - в правом.

- Вы, ребята, выходите? - спросила водитель, глядя на них через плечо.

- Он выходит, - ответил Бенедек. – Мы будем ждать.

- Ждать? Вы не говорили, что надо будет ждать. Сколько...

Бенедек полез в карман, вытащил мятую двадцатку и сунул ее под перегородку.

Женщина кивнула, взяв купюру.

- Значит ждем.

Когда Дэйви открыл дверь, чтобы выйти, Бенедек взял его за руку и сказал:

- Даю тебе пятнадцать минут, потом пойду я.

Дэйви покачал головой.

- Пожалуйста, не надо, Уолтер.

- Нравится тебе это или нет, но я пойду. Так что просто сделай все, что сможешь, и убирай оттуда свою задницу в течение пятнадцать минут.

Дэйви кивнул и вышел из такси. Капли дождя ударили ему в лицо, как маленькие холодные пули. Впереди сквозь ливень мерцали красные буквы на вывеске "Шоу Девочек". Заведение выглядело будто клякса в темноте. Оуэн закрыл дверь такси и поспешил по тротуару сквозь дождь.

Было 21:12.

* * *

Кейси не могла унять дрожь в руках и ногах. В животе у нее тошнотворно бурлило, а по коже волнами пробегало ощущение жжения.

Взбивание и сжигание, - думала она, обнимая себя, сидя на подушке, раскачиваясь взад и вперед.

Взбивание и сжигание, сжигание и взбивание...

Торн неуклюже встала и обошла подушку, пытаясь преодолеть слабость в ногах. Когда она проходила мимо свечи, пламя зашевелилось, посылая вспышки мягкого оранжевого света на стены.

Кейси повернулась к настольной лампе в углу, нащупала выключатель и щелкнула им. От внезапно вспыхнувшего света она зажмурилась, однако он пронзил веки, как бритва, а в голове мгновенно началась пульсация.

Она снова выключила свет и позволила тьме омыть ей глаза, словно прохладной очищающей воде. Она на мгновение оперлась на маленький столик и обернулась, услышав открывшуюся дверь позади.

- Тебе следует покормиться, - мягко сказала Шиде, входя в комнату и закрывая дверь.

- Я не хочу, - ответила Кейси, отвернувшись от нее.

- Конечно, хочешь, - cквозь ее голос сквозила улыбка.

- Я не буду.

- Будешь.

Кейси повернулась.

- Я вижу, как ты сейчас дрожишь, - продолжила Шиде. - Твоя кожа начинает гореть, я права? И вскоре каждый вдох будет подобен вдыханию огня, - eе улыбка стала шире. - Ты уверена, что не будешь кормиться?

Кейси вспомнила, как прижималась губами к мясистому пенису, изолированному от тела, который торчал из отверстия под окном; она вспомнила, как использовала язык, чтобы найти пульсирующую венку, а затем быстро скользнула по ней зубами, проколола кожу и услышала приглушенные крики удовольствия мужчины, когда она сосала его кровь...

У нее перехватило горло при воспоминании о теплой липкой жидкости и ее медном вкусе и, что хуже всего, о том, как хорошо она себя тогда почувствовала.

Кейси снова повернулась к Шиде, стараясь не встречаться с ней взглядом.

- Я не буду, - снова сказала она.

- Отлично. Через некоторое время ты будешь умолять меня позволить тебе покормиться. Ты не протянешь долго.

- Я хочу уйти.

- Хмм?

- Я сказала... - внезапно дрожь и жжение стали настолько сильными, что Кейси осознала, что сжимает кулаки по бокам. - Я хочу уйти из этой проклятой комнаты! - крикнула она.

Уголки изящных губ Шиде слегка опустились вниз, и она сделала шаг к Кейси.

Когда она увидела, что правая рука Шиде медленно замахивается на нее, Кейси попятилась, пока не оказалась у стены. Шиде подошла к ней так близко, что их груди соприкасались. Она положила руку на шею Кейси, прижав большой палец к ее горлу. Шиде начала надавливать, постепенно увеличивая нажим, пока горло Кейси не оказалось перекрытым, и она почувствовала, будто палец пробивает кожу и хрящ.

- Ты научишься, - выдохнула Шиде, - никогда не кричать на меня.

Внезапно палец убрался, горло Кейси открылось, и она снова смогла дышать. Девушка положила руку себе на шею и попыталась сделать медленный, глубокий вдох.

- Я вернусь позже, - сказала Шиде, повернувшись к двери, - чтобы посмотреть, готова ли ты кормиться.

Закрывая дверь, она не оглядывалась.

Кейси снова легла на подушку, массируя намятое горло и молясь, чтобы Дэйви пришел поскорее.

* * *

Когда Дэйви свернул за угол в переулок рядом с "Шоу Девочек", он обнаружил троих мужчин, сбившихся в кучу у окна подвала. Один из них, худощавый чернокожий мужчина с тонкой шеей, короткими седыми бакенбардами и кривой самокруткой между губ, на мгновение посмотрел на Дэйви с пустым выражением лица. Человек посередине был в шляпе; дождь стучал по ее гибким полям и стекал по краям, скрывая лицо бродяги. Он держал в руке грязную бутылку без надписи и в знак приветствия поднес ее к краям своего головного убора.

Оуэн встал позади них, глядя через плечи собравшихся на грязное окно, открытое всего на четверть. Справа от Дэйви мужчина с густыми спутанными каштановыми волосами и бородой сидел на корточках перед окном, дергая и перебирая пальцами болтающихся между ног рук.

- Прошу прощения, парни, - сказал Дэйви. - Я бы хотел влезть в это окно.

Мужчина посередине медленно повернул голову и посмотрел на Дэйви через плечо.

- Хочешь согреться, сынок? - спросил он.

- Нет, я хочу залезть.

Подергивающийся встал и засмеялся; его смех походил на стрекотание огромного жука.

- Ох, ты не хочешь этого делать, - сказал он, переминаясь с одной ноги на другую. - Ты, ох, нет, чувак, ты не хочешь этого делать.

- Почему нет?

- Ох, потому что там что-то вроде тварей, чувак, да, твари, вроде бы, мы их слышим. Иногда они разговаривают, - oн покачал головой. - Ой, нет, чувак, ты не хочешь этого делать. Нет.

Там внизу твари...

Дэйви посмотрел в окно. Оно было узким; пришлось бы очень сильно сжаться, чтобы пролезть. За ним виднелась только тьма.

Что там может быть? - размышлял он. – Наверное, просто еще больше ИХ, - затем он подумал: - Как будто тех, что есть недостаточно.

- Я должен пойти туда, - сказал он. - Там внизу есть кое-что, что мне нужно.

Мужчины встали и отошли в сторону.

Дэйви двинулся вперед и коснулся окна ногой, чтобы посмотреть, сможет ли он открыть его сильнее.

С резким скрипом оно полностью отворилось. Дэйви почти потерял равновесие, его нога провалилась в проем; он одернул ее, задев холодную кирпичную стену.

Кто-то засмеялся; это был сдавленный смех, словно исходивший изо рта, прикрытого ладонью.

Дэйви посмотрел на троих мужчин; сначала он подумал, что смеялся один из них. Но нет, это был голос молодой девушки...

- На вашем месте я бы держался подальше от этого здания, - нервно сказал Дэйви.

- Ты, черт возьми, мужик, ты собираешься их выпустить, не так ли? - спросил подергивающийся, медленно и со страхом пятясь. - Ой, чувак, ты можешь сделать это, чувак, я слышу, как они там разговаривают, они всегда говорят о том, что все время голодны, чувак, так что, ох, дерьмо, нет, чувак, ты можешь сделать это, - oн нервно провел рукой по спутанным волосам, затем повернулся и поспешил по переулку.

Двое других мужчин остались стоять на приличном расстоянии от окна, с любопытством наблюдая.

Дэйви присел перед окном, пытаясь решить, как лучше забраться внутрь. Конечно, вперед ногами и, вероятно, лицом вверх. Он вынул фонарик из пальто и посветил в окно. Узкий луч прорезал тьму и чиркнул по грязному, потрескавшемуся полу. Когда Дэйви направил луч глубже в комнату, его поглотила тьма.

Его ладонь вспотела, а в груди возник знакомый трепет страха.

На какое-то мгновение окно напомнило ему открытый рот.

Дэйви сел на мокрую землю, приподнял ноги и пропихнул их в окно. Немного сдвинувшись вперед, он свесился внутрь. Просунувшись по пояс, он посмотрел на двух мужчин, наблюдающих за ним.

Они сделали еще один шаг прочь от окна, медленно пятясь назад.

Страх на их лицах заставил его остановиться, ему захотелось снова вытащить ноги, прежде чем что-то внизу в темноте схватило бы его за лодыжку и начало тянуть...

Но он продолжил лезть в окно.

Продвижение вперед резко прекратилось; его пальто за что-то зацепилось. Когда Дэйви попытался высвободиться, он услышал треск материи и скрип дерева, однако пальто не порвалось; ему, видимо, придется потянуть сильнее, вероятно, испортить его, и кто ему теперь даст деньги на новое, черт возьми, он не мог себе позволить подобную покупку, но это уже не имело значения, не так ли, в свете всего остального, в частности, таких вещей, как звук, который Дэйви слышал внизу, звук скольжения чего-то тяжелого по грязному, потрескавшемуся, цементному полу под его ногами; что-то метнулось к нему, и, когда Дэйви снова попытался отцепить пальто, что-то вцепилось в ткань его штанины и сильно потянуло, в результате чего зацепившаяся материя разорвалась, и Дэйви рухнул на пол.

Он начал брыкаться, упираясь в стену, пытаясь отбросить все, что находилось в темноте перед ним. Прижавшись спиной к стене, Дэйви полез в карман пальто и неуклюже достал пистолет с фонариком. Он щелкнул кнопкой и зажал фонарик в зубах, держа пистолет правой рукой, будучи готовым использовать его.

Сначала он не увидел ничего. Воздух был пыльным и пах... болезнью. Это вызвало в его голове образы зияющих, обожженных ран и только что распиленной кости. Что-то без перерыва капало.

Затем темнота за пределами луча начала принимать форму и двигаться. Послышался шепот. Еще один. Сдавленное хихиканье.

Дэйви снова услышал шарканье по полу и направил луч вниз на то, что сначала выглядело не более чем большим комком, пока существо не подняло голову, покосившись на Дэйви, и не потянулось к нему обрубком руки, ощерившись в улыбке, обнажившей гнилые зубы.

Дэйви с трудом поднялся на ноги и двинулся вдоль стены подальше от твари.

Существо подтянулось ближе к нему другой рукой, за исключением того, что это была не рука, а скрюченное крыло, крыло летучей мыши с кожаными складками и острыми когтями, выступающими сверху, а также темными прожилками, пронизывающими влажную, нежно-розовую плоть. У твари не было ног. Слюна блестела на губах и черном языке существа, раздвинувшихся еще больше в жесткой ухмылке.

- Еще один живой, - пробулькало оно, придвигаясь ближе, волоча за собой мясистые обрубки.

Затем тьма позади твари ожила целым хором шарканья, звуками скольжения и тяжелых зловещих бум-шшш... бум-шшш.

Из темноты проступили лица.

Все они смотрели на него.

Все они улыбались.

* * *

Бенедек достал сигарету из пачки и щелкнул зажигалкой.

- Эй, - сказала водитель, хмуро глядя на него. Лицо у нее было круглое, плоское и чем-то напоминало свиную морду. – Я уже вас предупреждала, что в такси курить нельзя.

В самом деле? - подумал он, засовывая сигарету обратно в пачку. – Наверное, да.

Ему стало интересно, что именно Дэйви делал в этот момент, забросил ли он уже шарики в котел, или его остановили.

Бенедек потер глаза и понял, что водитель смотрит на него, положив руку на спинку сиденья.

- Вы в порядке? - спросила она.

- Да, я... я в порядке.

- По вам не скажешь, - мгновение она его изучала, а затем добавила. - Послушайте, если вам так нужно покурить, то покурите. Просто такси пропитывается запахом табака, понимаете?

Бенедек чуть не рассмеялся, несмотря на свое беспокойство, и решил воспользоваться предложением.

- Ага, - кивнул он и достал еще одну сигарету. - На самом деле, мне действительно очень нужно покурить, - oн глубоко втянул дым и медленно выпустил его.

- Ваш друг надолго ушел? - спросила водитель.

Бенедек медленно покачал головой.

- Надеюсь, нет.

Было 21:18.

* * *

Из темноты показалась рука с двумя пальцами.

Что-то, переваливаясь, направлялось к Дэйви, издавая чмокающий звук.

Над головой послышалось трепетание, и Дэйви направил луч вверх. Он осветил нечто размером с ребенка, свисающее вверх тормашками с трубы, нечто темное и влажное, лижущее свою клешню розовым гибким языком.

Боже правый, - подумал Дэйви, пятясь назад. Луч фонарика сверкал в глазах, наблюдавших за Дэйви из паутины труб и железок над головой.

Существо на полу было намного ближе. Когда оно снова заговорило, его голос звучал флегматично.

- Отдай мне свою ногу, - сказало оно. - Только одну ногу...

Дэйви поднял пистолет, прицелился, уперев его в запястье своей мертвой изуродованной руки, и выстрелил.

Голова существа дернулась назад, и задняя часть его черепа взорвалась фонтаном брызг, окатив розовую голую спину. Крыло захлопало, издавая звуки влажных шлепков по бетонному полу. Голова с хрустом оторвалась, и Дэйви сделал еще один шаг назад, когда увидел белых, толстых, ленивых червей...

Крыло продолжало стучать по полу.

В темноте раздался шепот.

Дэйви направил туда пистолет, медленно двигая им вперед и назад; его рука дрожала.

- Кусается, - захихикала женщина.

Ее голос был низким, как если бы она говорила, набив рот пудингом. Когда говорившая шагнула вперед, Дэйви увидел, что ее рот ужасно деформирован и перекошен под неестественным углом, а нижняя челюсть кривая и бугристая. Ее тело выглядело стройным, а кожа бледной, однако она что-то волочила за собой, что-то, что казалось тяжелым, розовым и студенистым в короткий момент, когда на него попал свет.

Дэйви обернулся, когда почувствовал тепло позади себя, и луч фонарика осветил ржавый корпус котла, торчащий в углу, с небольшой группой датчиков и ручек у его основания. Однако, он не увидел маслобака. Две трубы уходили из задней части котла в стену за ним.

Масляный бак находился за стеной.

Сзади над Дэйви возникло движение, он обернулся с поднятым пистолетом и увидел, как существо, которое висело на трубе, нырнуло к нему, его крылья быстро хлопали, его пасть была открыта, а висячие яички покачивались под огромным блестящим эрегированным членом.

Дэйви снова выстрелил из пистолета, и тварь рухнула на пол, как мокрое полотенце, трепыхаясь, будто искалеченная моль. Существо начало рвать.

Колени Дэйви почти подкосились, и он качнулся вправо. Его челюсть начала болеть от фонарика, а на нижнюю губу капала слюна. Луч метнулся в сторону и выхватил из темноты дверной проем справа от него. Дэйви снова нацелил туда фонарик и осветил его.

Проем находилась всего в нескольких футах от него и вел в комнату за стеной, комнату, в которой он, по идее, должен был найти резервуар с маслом. Дэйви направился к нему.

Что-то капнуло ему на лицо, и он отпрянул, посмотрев вверх.

Это оказалось всего лишь водой, капающей из трубы. Он прислонился к стене и закрыл глаза, позволив себе выдохнуть с облегчением. Когда он снова открыл их, лицо женщины склонилось к нему, и она прошипела:

- Поцелуууй... меня.

Потом она прикоснулась к его лицу липкой рукой...

* * *

Кейси вздрогнула, когда дверь распахнулась, и Шиде ворвалась внутрь в вихре черной одежды и распущенных седых волос. Торн свернулась клубочком в углу, прижимая к себе подушку для защиты, ее конечности дрожали, зубы были стиснуты, и она выдыхала через рот. Шиде встала перед ней.

- Чем ты здесь занимаешься? – резко произнесла она.

- Н... н... ничем.

- Что это был за звук?

Был ли действительно звук? Чуть ранее Кейси услышала два громких щелчка, но довольно отстраненно подумала, что это звуки в ее черепе, трещащем из-за невыносимой пульсации внутри.

- Я не... не... не знаю, - запинаясь сказала она.

Шиде наклонилась и отодвинула подушку, взяв Кейси за руку. Затем поставила ее на ноги.

- Сейчас тебе надо покормиться, - приказала она.

- Нет! - Кейси начала пинаться и брыкаться, пока не вырвалась из рук Шиде.

Та отбросила подушку и присела рядом с Кейси, снова забившейся в угол.

- Сейчас тебе надо покормиться, - прошептала она, - или я брошу тебя туда, - oна указала на люк. - К ним.

* * *

Дэйви издал глубокий свистящий звук, откинувшись назад и оторвав голову от руки женщины. Он ударился головой о стену и застонал от внезапной острой боли.

Пытаясь отстраниться от нее, его правая рука опустилась, а левая поднялась, защищая лицо.

Женщина застыла, все еще вытянув руку, глядя на левую кисть Дэйви. Она наклонилась немного ближе, и когда Дэйви повернулся к ней, снова осветив фонариком, он увидел, что ее голубые глаза потеряли свое холодное, голодное выражение. Они стали мягкими, переливающимися, словно наполнившись слезами. Женщина нежно коснулась кончиками пальцев его онемевшей серой руки.

- Ты такой же, как мы, - мягко прошептала она. Ее голова наклонилась влево, и если бы Дэйви проигнорировал остальную часть ее изуродованного лица, то мог бы увидеть сочувствие в ее глазах. - Ты тоже поверил в обман.

Дэйви убрал свою руку и снова поднял пистолет, целясь ей в голову и медленно продвигаясь вдоль стены к проему. Грязь, галька и куски щебня хрустели под его ногами.

Существо у окна, через которое проник Дэйви, все еще хлопало крылом по полу, но теперь медленнее.

Тварь, свалившаяся с трубы, металась по полу, ее рвало.

Женщина наблюдала за Дэйви, пока он приближался к проему, а затем усмехнулась; это был смешок без какого-либо юмора или злобы.

- Добро пожаловать в ад, - сказала она.

Остальные вышли вперед.

Они проступили из темноты перед ним, некоторые ковыляли на культях, другие скользили по полу, как огромные толстые черви, а третьи шли выпрямившись, держа свои деформированные части тела на руках или тяжело волоча их.

Дэйви отвернулся от них и направился к проему, но ударился ногой о что-то тяжелое и мягкое. Он посмотрел вниз.

На него смотрело лицо молодой девушки, прикрепленное к приземистому трехфутовому телу, покрытому спутанным коричневым мехом и переходящему в розовый хвост. Ноздри девушки раздувались; она обнюхивала его ногу.

Дэйви чуть не выронил фонарик из зубов; он наткнулся на дверной проем и еще раз оглянулся через плечо.

Они по-прежнему ковыляли к нему.

Дэйви быстро вылетел в проем и обшарил комнату лучом фонарика.

Внутри сразу слева находилась крутая деревянная лестница, ведущая к потолку. Она располагалась прямо под люком, покрытым глубокими порезами, такими как те, которые Аня оставила на оконном стекле Дэйви.

У дальней стены стояло несколько ящиков и коробок, а между ними моргали слезящиеся, потерянные глаза. Коробки сдвинулись, зашевелились.

С труб над головой свисала паутина.

Что-то задвигалось над ними. Существо заворковало, как счастливый малыш, а потом засмеялось, будто пьяный.

Масляный бак находился в углу справа от Дэйви. Он был толстым и ржавым и стоял на четырех коротких металлических ножках у стены, как какой-то отдыхающий, раздутый металлический зверь. Наверху располагались два манометра, которые искрились на свету, как зоркие глаза. Позади индикаторов виднелось отверстие, плоское, круглое и закрытое. Дэйви подошел к нему.

Он сунул пистолет в карман и потянулся к отверстию. Оно находилось слишком высоко; Дэйви не мог до него добраться.

Он повернулся, вытащив фонарик изо рта и держа его перед собой, и посмотрел на ящики у противоположной стены.

Позади них скользило что-то тяжелое.

Дэйви сделал несколько неуверенных шагов к ящикам. Через прогал между двумя из них он увидел лицо, покрытое блестящей чешуей. Он снова вложил фонарь в рот и потянулся к пистолету, увидев, что лицо скользнуло в его направлении.

Глаза существа моргали с неопределенным любопытством. Похоже, оно не хотело причинить ему какой-то вред.

Ты такой же, как мы.

Дэйви убрал вспотевшие пальцы с рукоятки пистолета в кармане и осторожно потянулся к одному из ящиков.

Возможно, ему не понравится, что его убежище потревожат, - подумал он, и голос, пробормотавший предупреждение в его голове, был голосом того же маленького мальчика, что каждую неделю сидел на жесткой шаткой скамье, чтобы выслушать все эти проповеди, извергающие адский огонь и проклятия.

На мгновение этот маленький мальчик вернулся, как будто никуда и не уходил.

Он может не просто моргать и смотреть, он может вылететь из этого узкого пространства, щелкая зубами, и, достигнув нужной высоты, впиться этими зубами между моих ног и никогда не отпускать...

Дэйви схватился за угол одного из деревянных ящиков и потянул, ожидая, что окажется слишком слабым от страха, чтобы сделать нечто большее, чем подтащить его по полу. Однако он легко поднял его...

...сильнее, чем ты когда-либо мог помыслить...

...и оторвал от остальных.

Что-то длинное и покрытое блестящими открытыми язвами скользнуло по стене и исчезло за другим ящиком.

Дэйви пятился к резервуару, неся ящик. Он положил его, поставил ногу, испытывая на прочность, затем наступил на него, потянувшись к крышке отверстия бака. Обхватив ее пальцами, он принялся толкать и крутить, пока крышка с металлическим скрипом не откинулась вверх на петле. Дотянувшись правой рукой до левого кармана пальто, Дэйви вытащил два наполненных жидкостью шарика для пинг-понга.

Опершись левой рукой о стенку бака, Дэйви занес шарики над отверстием...

Они могут взорваться немедленно, - подумал он, - а могут и не взорваться вообще.

...и бросил их.

Земля ушла у него из-под ног.

* * *

Бенедек начал ругаться себе под нос. Он смотрел на часы чуть ли ни каждые тридцать секунд.

Было 20:24, на три минуты раньше лимита времени Дэйви. Бенедек помял подушку сиденья под собой пальцами одной руки, прижимая пальцы другой руки к низу своего живота, где начало появляться знакомое чувство, ощущение, что что-то пошло не так.

- Простите, - спросил Бенедек водителя. – Вы не знаете, сколько времени?

- Я думала, вы знаете, - пробормотала она, глядя на часы. - Либо вам нравится смотреть на свое запястье. Гм, по моим часам около девяти тридцати.

- Господи, - выдохнул Бенедек, перелезая через сиденье. - Послушайте, оставайтесь здесь, хорошо? Я пойду за своим другом. Никуда не уезжайте, и заработаете еще двадцать долларов.

- Эй, я никуда не тороплюсь, - сказала она, махнув рукой.

Бенедек захлопнул дверцу такси. Возможно, часы водителя спешили, а, может быть, часы Бенедека отставали, но это не имело значения, Дэйви имел достаточно времени, чтобы попасть в беду, поэтому Бенедек побежал, остановившись под красной надписью.

Глубоко вздохнув, Бенедек толкнул черный занавес и в первый раз вошел внутрь "Шоу Девочек".

И в последний...

* * *

- Пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня, - умоляла Кейси, - просто отпусти меня, мне нужно немного воздуха, вот... вот и все.

Ее тело горело до кончиков пальцев рук и ног.

- Не воздух, тебе... - Шиде остановилась, склонив голову. - Кто-то здесь есть, - прошептала она. - Когда я вернусь, либо ты покормишься, либо отправишься туда.

Шиде встала и развернулась; ее черное платье зашелестело, когда она поспешно вышла из комнаты.

* * *

Дэйви упал в груду сломанных деревянных дощечек от ящика, не выдержавшего его веса. Фонарик выскользнул изо рта и покатился, виляя лучом по полу. Он вытащил ногу из разбитого ящика и пополз на четвереньках к источнику света, но вдруг фонарик схватила серая рука, на которой отсутствовало половина пальцев.

Дэйви отдернул руку.

Чешуйчатое создание между ящиков поднесло фонарик к лицу, изучая его любопытными глазами. Оно с усилием раскрыло рот и сказало резким, но тихим шепотом:

- У моего сына был такой.

Существо медленно подняло голову к Дэйви.

- Можно я оставлю его себе? - глаза моргнули, ожидая ответа.

Не отводя взгляда от создания, Дэйви поднялся на ноги и попятился.

Святой Боже, его сын!

Луч фонарика светил вверх на лицо существа, отбрасывая тени на его плоские чешуйчатые черты.

С отвисшей челюстью Дэйви кивнул.

- Спасибо, - прохрипело создание.

Как черепаха, втягивающаяся в панцирь, оно медленно отступило в свое укрытие.

Без фонарика в комнате стало темно, но Дэйви все еще мог видеть вещи вокруг; его глаза привыкли к недостатку света.

Он повернулся к крутой шаткой лестнице и увидел, что остальные существа входят в комнату, проталкиваясь через дверной проем.

Почему-то они больше не казались такими опасными, как раньше, просто потерянными, сбитыми с толку. Дэйви подавил желание вытащить пистолет, но решил держаться на расстоянии и очень медленно двинулся к лестнице, шаг за шагом, пока его нога не наткнулась на что-то.

У подножия лестницы лежала женщина; кровь заливала ее белые волосы и забрызгивала остатки ее разорванной голубой ночной рубашки и лицо.

Дэйви не мог посмотреть на ее лицо.

Он знал, что это Джеки.

Дэйви оглянулся на существ, перешагивая через тело и ставя ногу на нижнюю ступеньку, затем на следующую, не сводя глаз с движущихся за ним зрителей, пока не смог, наконец, поднять правую руку и надавить на люк.

Он не открывался.

Дэйви толкнул снова, сильнее.

Люк оставался неподвижным.

- Боже... черт возьми, - пробормотал он, ощупывая края дверцы, ища какой-нибудь способ, любой способ, чтобы открыть ее.

Но ничего не нашел.

Что-то быстро задвигалось по полу внизу, и Дэйви повернулся.

Все отошли в сторону, чтобы пропустить нечто, хлопающее по цементному полу и резко хрипящее. Это оказалось безногое существо, в которое Дэйви стрелял ранее, быстро подтягивающееся вперед, его голова была распухшей и треснувшей, но уже цельной, а в волосах извивались черви. Направляясь прямо к лестнице, оно посмотрело на Дэйви и пробулькало:

- Ты повредил мне голову!

Существо достигло нижней ступеньки, и Дэйви начал стучать кулаком по люку.

* * *

Войдя за занавес, Бенедек был поражен запахом.

Как будто залез в презерватив, использованный неделю назад, - подумал он.

Он сделал несколько шагов в темноту, протянул руку и нащупал стену.

Справа заскрипела дверь.

Он услышал, как кто-то движется, и повернулся на звук.

Прутья решетки. Клетка.

Мелькнувшие белые волосы.

Бенедека охватило чувство облегчения, и ему захотелось выкрикнуть ее имя.

- Джеки? - неуверенно прохрипел он.

Он снова отчетливо увидел белые волосы.

- Джеки! О, Боже, Джеки, милая, - oн прижался к прутьям, обхватив их руками. - С тобой все в порядке?

Что-то устремилось к нему.

- Джеки?

Большая белая рука проскользнула между прутьев, схватила его за волосы и оттолкнула, а затем сильно ударила головой о решетку.

Тьма внезапно стала намного-намного глубже, и Бенедек потерял сознание.

* * *

Кейси прижала колени к груди и прикрыла уши запястьями, пытаясь заглушить звук ударов под полом, пытаясь не думать о том, что находится там внизу, безуспешно пытаясь игнорировать грубое, первобытное чувство нужды, которое грызло ее тело.

- Прекратите! - закричала она, сильнее прижимая запястья к ушам.

Стук прекратился.

Она услышала голос, сначала приглушенный, затем громче и отчетливее.

- Кейси?

Она отдернула одно запястье и сквозь слезы посмотрела на люк.

- Кейси, это я, Дэйви!

Она вспомнила цеплявшиеся за нее руки.

- Кейси, ты здесь?

И задалась вопросом, был ли голос настоящим.

- Кейси, открой люк!

Или может они снова пытаются ее одурачить.

Стук продолжился.

- Кейси, пожалуйста!

Она зажмурила глаза и снова закрыла оба уха, всхлипывая, пытаясь не воспринимать стук, голос и боль своего голода.

* * *

Когда Дэйви снова начал стучать в люк, он почувствовал, как под ним задрожала лестница. Посмотрев вниз, он увидел, что существо с трудом подтягивает себя клешней по ступеням.

Дэйви сделал шаг вниз и, стараясь не упасть, изо всех сил ударил ногой тварь по лицу.

Осколки черепа монстра разлетелись в темноту и зацокали по цементу. Существо упало на пол, но тут же перевернулось и, несмотря на темную жидкость, стекающую со лба в глаза, снова начало подниматься по лестнице.

Дэйви вытащил пистолет из кармана и опять нацелил его на голову создания.

- Я сделаю тебе еще больнее, - выпалил Дэйви, стараясь, чтобы пистолет не дрожал. - Я сделаю тебе очень больно.

Существо остановилось на лестнице и уставилось на Дэйви, издав низкое гортанное жужжание.

Остальные создания немного отодвинулись.

Одно из них засмеялось; смех больше напоминал отрыжку.

Дэйви продолжал целиться в изуродованное чудовище.

Оно не подходило ближе, но и не отступало.

Над головой Дэйви послышались шаги; их сопровождал звук, как будто что-то волочили по полу.

Шум открывающегося люка.

Голос, слова которого были едва различимы, сердито проговорил:

- ...он для тебя, если хочешь, а не хочешь... отправляйся туда и дерись... с другими ради этого...

- Боже, он живой...

Кейси!

- ...его до того, как он очнется...

- Нет! Не надо больше, пожалуйста!

- ...должна!

- Нет, нет, я не буду... его...

- Хорошо, - шаги, снова звук волочения. - Если это... - неуклюжие щелчки, сотрясающийся люк, - ...то, что... - снова щелчки, - ...ты хочешь.

Люк распахнулся, и Дэйви увидел Шиде, мягкий золотистый свет отбрасывал тени на ее высокую фигуру, приподнимающую обмякшее тело за заднюю часть пальто и свешивающую его в проем.

Господи, это же Уолтер! - подумал Дэйви.

Она бросила тело, и оно тяжело приземлилось на Оуэна, сбив вместе с собой со ступеньки. Дэйви крепко сжал пистолет, чтобы не уронить его, когда они перекатились по безногому существу на лестнице и растянулись на полу. Лежа лицом вниз на Бенедеке, Дэйви почувствовал, как тот задвигался.

- Уолтер! - прошипел Дэйви, поднимаясь.

Бенедек лежал на спине; на лбу кровоточили две ссадины.

Оуэн опустился на колени и начал трясти своего друга.

- Уолтер! Это Дэйви, Уолтер, ради Бога, вставай!

Два шарика покачивались на поверхности масла где-то внутри тихого приземистого резервуара в углу и могли взорваться в любую минуту. Дэйви понятия не имел, когда это произойдет, и произойдет ли вообще. Если да, то вся комната будет уничтожена пламенем в мгновение ока.

- Отпусти! - закричала Кейси. - Пожалуйста, отпусти меня, о Боже, не бросай меня туда, пожалуйста!

Дэйви поднял глаза и увидел, что руки Шиде, сцепленные под мышками Кейси, подняли ее и начали неистово выпихивать в открытый люк.

- Уолтер, вставай! - крикнул Дэйви, последний раз сильно встряхнув мужчину, после чего начал подниматься по лестнице прыгая через ступеньку, не сводя глаз с ног Шиде, находящихся на самом краю проема; выныривая из подвала, он ударил ее плечом по голеням.

Шиде полетела назад, ударившись о стену; Кейси откатилась от нее по полу. Шиде приземлилась на подушку в углу, но снова вскочила еще до того, как полностью упала.

- Дэйви! - закричала Кейси, повторяя его имя снова, смеясь и плача одновременно. - Дэйви, слава Богу...

Дэйви стоял на коленях, когда Шиде рванулась вперед, ее белые волосы развевались вокруг головы. Он поднял пистолет и не целясь выстрелил.

Руки Шиде взметнулись в разные стороны, и ее тело бросило спиной о стену. В кремовой коже прямо над вырезом ее черного платья появилась темная дырочка.

Она запрокинула голову; ее лицо напряглось, а глаза зажмурились; она прижалась к стене и издала глубокий, почти неслышный рык.

Пуля медленно начала вылезать из блестящей раны на ее груди, пока полностью не выскочила из отверстия и с щелкающим звуком не упала на пол.

Дырка начала зарастать.

Дэйви выстрелил еще раз, и ее опять отбросило к стене.

Он снова выстрелил. И снова... и снова... и снова...

* * *

Что-то хлопало у Бенедека в голове и что-то впивалось ему в спину чуть ниже правой лопатки, острое и твердое. Он начал переворачиваться, болезненно приподняв голову.

Где я? - подумал он.

Справа от него раздался шепот.

- Этот тоже живой.

Что произошло? Буквально мгновение назад он нашел Джеки в клетке... они держали ее в клетке... ему надо снова отыскать ее...

Бенедек перекатился влево, морщась от боли в голове, спине и ногах, приподнялся на локте и задохнулся, увидев Джеки всего в паре футов от него, лежащую на спине, со слегка приоткрытыми губами и вытянутыми над головой руками.

- Джеки! Джеки! - проревел он.

Ее ночная рубашка была разорвана и окровавлена, а в волосах виднелись какие-то темные прожилки - что это такое? - и Бенедек потянулся к ней в то время, пока хлопки продолжались - выстрелы, как он смутно подумал - сверху.

- Уолтер! - крикнул Дэйви в перерыве между выстрелами. - Уолтер, иди сюда!

Бенедек почувствовал, что улыбается, когда он потянулся к Джеки и прижал ее к себе. Он открыл рот, чтобы крикнуть Дэйви, что нашел ее, но слова застряли в горле, а улыбка превратилась в беззвучный крик, когда он увидел, что левая сторона лица Джеки исчезла, оставив выступающие раздробленные кости на месте гладкой и желанной для поцелуев щеки, рот широко улыбался до пустой лунки левого глаза, обнажив челюсть и два ряда зубов, а горло слева было разорвано, кожа истрепана, приобретя мясисто-коричневый цвета по краям, и Бенедек понял, что его сейчас стошнит, к горлу подступил комок, он оторвался от тела Джеки и опорожнил желудок на грязный пол. Он не слышал голоса позади себя.

- Отдай мне свою ногу...

И почти не заметил, как дернули его за ботинок, слыша только звон гонга в ушах, и когда он повернул голову и посмотрел назад, то почувствовал горячее дыхание сбоку от его босой ступни, а потом судорожно вздохнул после того, как зубы впились в плоть.

* * *

Дэйви перестал стрелять.

Во внезапно установившейся тишине рыдания Кейси, казалось, стали громче.

Шиде прислонилась к стене, ее голова наклонилась вперед, а белые волосы ниспадали перед ней. Стена была запачкана ее кровью и кусками плоти. Последним выстрелом ей вырвало правый висок и глаз.

Дверь в комнату с грохотом распахнулась, и Дэйви развернулся, направив пистолет на высокого лысеющего человека с тонкими рыжевато-каштановыми волосами. Увидев Шиде, мужчина издал сдавленный звук, выражающий потрясение, затем повернулся к Дэйви, обнажая клыки, и бросился вперед.

Дэйви выстрелил из пистолета, и мужчину отбросило назад, он схватился левой рукой чуть ниже правого плеча; кровь потекла между его пальцами, однако он снова двинулся к Дэйви.

Пистолет щелкнул.

Мужчина поднял руку, чтобы ударить Дэйви.

- Роджер!

Он замер, держа руку в воздухе.

- Уйди!

В животе Дэйви все опустилось, когда он оглянулся через плечо и увидел, что Шиде поднимается на ноги. Ее голова представляла собой кровавое месиво. Дыра над правым виском была несколько меньше.

Господи, - подумал Дэйви, - тринадцать пуль, я всадил в нее тринадцать пуль!

Ее платье блестело от крови, но она больше не текла из ран, как раньше.

Она исцелялась.

- Он мой, - сказала она, глядя на Дэйви.

Оуэн сунул пистолет под левую руку и полез в левый карман за другой обоймой, но Шиде двигалась слишком быстро.

- Уходи! - снова огрызнулась она в сторону мужчины у открытой двери, затем опять повернулась к Дэйви.

Ее лицо, залитое кровью из выбитого глаза и раненой головы, пылало ненавистью, губы прижались к клыкам, а морда ощерилась в смертоносном рычании.

Мужчина вышел, захлопнув за собой дверь.

Бенедек завопил внизу:

- Джеки!

Кейси выкрикнула имя Дэйви.

Дэйви выпустил пистолет из-под руки. Он сунул руку в правый карман пальто и схватился за рукоять кухонного ножа; когда Шиде приблизилась к нему, Дэйви вытянул лезвие, так что она налетела прямо на него. Нож вошел чуть выше тазовой кости, и она заворчала, обхватив Дэйви за плечи своими мощными руками. Навалившись всем телом, Оуэн потянул лезвие вверх, рассекая плоть и мускулы живота до самой грудины. Она с силой уперлась в Дэйви; он чувствовал, как ее внутренности сочились на пальто, теплые и влажные. Ее хватка ослабла, руки соскользнули по его бокам, лицо легло на его плечо, и она выплевывала кровь с булькающими вздохами. Дэйви вытащил нож, отступив ровно настолько, чтобы ее кишки упали на пол, затем отошел еще назад, чтобы Шиде не на что было опереться, и она рухнула на пол лицом вниз.

Дэйви положил окровавленный нож обратно в карман.

- Кейси, - выдохнул он, - ты в порядке?

Он бросился к ней вокруг открытого люка; она прижалась к стене на другом конце комнаты, дрожа и плача. Дэйви присел рядом с ней и прижал к себе.

- Мы должны убираться отсюда. Ты можешь идти сама?

Все ее тело дрожало в его руках, она прижималась к нему, шипя:

- Дэйви, я так голодна, я так голодна, Дэйви, помоги мне, пусть это прекратится.

Он осторожно отстранился и двинулся к люку, из которого можно было слышать шум дерущегося Бенедека.

Оуэн посмотрел через край и увидел своего друга, пытающегося взобраться по лестнице, его руки нащупывали опору, а рот был широко открыт.

Что-то позади него тянуло его назад.

- Дэйви, - прохрипел он, - они кусают меня, Дэйви, они кусают меня за ноги!

Дэйви спустился на две ступеньки вниз по лестнице и, наклонившись вперед, уперся левым локтем в край проема, после чего протянул правую руку Бенедеку.

- Хватайся! - крикнул он.

Бенедек потянулся к руке Дэйви, но его бросило назад на несколько ступенек, пока он снова не ухватился за что-то рукой и не поднялся на одну ступеньку, другую, еще одну... и еще одну...

Существо позади Бенедека прыгнуло ему на спину, впившись когтями своего крыла в его плечо. Повернув опухшую, треснувшую голову к Дэйви, тварь прокаркала:

- Мы нашли его первыми!

Она засмеялась сквозь свою кровавую ухмылку и потащила Бенедека вниз по лестнице.

* * *

Кейси попыталась унять дрожь, но та только усилилась, пока не стало казаться, что кожа соскальзывает прямо с костей, как желатин. Она лишь смутно осознавала присутствие Дэйви и крики Бенедека на лестнице внизу и...

Кейси повернулась и посмотрела на Шиде позади люка.

Та лежала на полу на боку, а затем с болезненным стоном перекатилась на спину. В процессе этого от ее живота до пола растянулась кровавая липкая масса. Пытаясь сесть, она провела рукой по вязкой гуще рядом с собой и неуклюже положила ее на живот. Когда она зарычала, на ее шее проступили сухожилия.

Шиде прижала обе руки к разверстому животу, потом глубоко вдохнула и выдохнула в медленном, гортанном вздохе. Она медленно села и повернула голову к Дэйви.

* * *

Дэйви вынул из кармана нож и спустился еще на две ступеньки. Махнув им вверх мимо головы Бенедека, он воткнул лезвие в левый глаз существа, протолкнув его до рукояти. Поток крови хлынул на руку Дэйви и голову Уолтера, а тварь закричала, бросившись назад по лестнице, прочь от Бенедека.

Нож остался в руке Дэйви, поскольку голова существа соскользнула с него.

Оуэн протянул Бенедеку окровавленное предплечье.

- Хватай меня за запястье! - сказал он.

Когда Бенедек крепко схватил Дэйви обеими руками за запястье и руку, Оуэн попятился, поднимая Уолтера вверх по лестнице, пока тот не смог ухватиться за края проема и выбраться до конца.

Сердце Дэйви громогласно стучало в груди, его легкие горели огнем, а глаза начинали слезиться, затуманивая зрение, но не настолько, чтобы он не мог, обернувшись, увидеть сидящую у стены Шиде. Она уверенно улыбнулась, затем попыталась встать, но споткнулась и попробовала снова.

Дэйви поставил Бенедека на ноги.

- Дэйви, у них там Дж... Джеки, я ее нашел, она...

- Уолтер, тебе нужно убираться отсюда! - рявкнул Дэйви, поворачивая его к двери. - Иди на улицу, возвращайся в такси, просто выматывайся из здания!

Уолтер поплелся к двери, но Шиде бросилась вперед и обвила его ногу, пытаясь использовать ее как костыль, чтобы подняться. Бенедек чуть не споткнулся, но вовремя развернулся.

Она продолжала держать его.

Правая ступня Бенедека была голой и окровавленной, на левой виднелся только разорванный носок. Дэйви увидел боль на его лице, когда он перенес вес на правую ногу, и гнев, вспыхнувший в его глазах, когда он откинул левую ногу назад и с силой пнул Шиде в живот. Ступня в носке на мгновение исчезла в ране на животе женщины, затем выскочила назад, капая темной жидкостью.

С криком, заглушенным кровью в горле, Шиде отпустила его ногу и ударилась о стену.

Бенедек отшатнулся от нее, налетел на дверь, открыл ее и повернулся к Дэйви.

- Пошли, - хрипло сказал он, кивая в сторону Кейси. - Бери ее и пойдем.

Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать вопли Шиде.

Дэйви поспешил к Кейси и поднял ее, повернувшись к двери, но в это время высокий лысеющий мужчина вновь вошел в комнату, миновав Бенедека, словно его не было, и присел рядом с Шиде. Он взглянул на Дэйви, обнажил клыки и взревел:

- Что ты с ней сделал?

Затем повернулся к Дэйви и сгруппировался, как кошка, готовая к прыжку, однако Бенедек среагировал быстрее, сильно толкнув человека ногой, отбросив его на пол ровно настолько, чтобы тот провалился в открытый люк.

Под вопли мужчины Дэйви захлопнул дверцу.

Бенедек придержал дверь, и Дэйви понес к ней Кейси, однако остановился, когда услышал голос Шиде, но другой, более густой и глубокий.

- Вы не уйдете никуда, - прорычала она, - где бы я не смогла вас нааайти!

Теперь ее лицо казалось темным, закрытым волосами. Дэйви вынес Кейси через клетку для жетонов в передний коридор. Ее голова была прижата к его плечу, и она что-то бессмысленно бормотала.

- Вот, - сказал Дэйви, обращаясь к Бенедеку. - Забери ее на улицу. Я хочу вывести клиентов из кабинок.

- Здание может взлететь на воздух в любую секунду, черт возьми! - рявкнул Бенедек.

- Я ненадолго, - настойчиво произнес Оуэн, осторожно перекладывая дрожащее тело Кейси на руки Бенедека. - Уходите!

Дэйви побежал по затхлому коридору и завернул за угол в комнату с кабинками. Из одной уже выходил мужчина, застегивая брюки через распахнутую переднюю часть плаща.

- Что за херня происходит? - рявкнул мужчина, откинув назад несколько жирных прядей своих черных волос.

- Пожар! - закричал Дэйви. - Уходите! Живо! - oн стал стучать кулаком по дверям и орать, - Пожар! Уходите!

Схватившись за ручку одной из дверей, он резко дернул ее, сломав защелку.

Внутри невысокий старик открыл рот, натягивая штаны.

- Боже, что за... кто вы...

Дэйви схватил его за воротник пальто и вытащил из кабинки. Мужчина упал на пол со спущенными до колен штанами.

- Уходите отсюда! Пожар!

Старик пополз, одновременно пытаясь натянуть штаны.

- Дэйви! - голос был приглушенным, но Оуэн сразу его узнал.

Он заглянул в кабинку и увидел прижимающую руки к стеклу Аню.

Она была прекрасной.

- Дэйви, что происходит? - крикнула она. - Что ты делаешь?

Дэйви холодно улыбнулся и захлопнул дверь кабинки, несмотря на желание остаться и посмотреть, как она будет гореть.

* * *

Бенедек усадил Кейси на заднее сиденье такси и сел рядом с ней.

- Что, черт возьми, происходит? - спросила водитель. - Что с ней? Послушайте, я не хочу никаких проблем, хорошо?

Не обращая на нее внимания, Бенедек хлопнул дверцей и сказал:

- Заводите машину и останавливайтесь там, - указывая на "Шоу Девочек".

Когда такси тронулось, Бенедек откинулся на сиденье и стиснул зубы из-за пульсирующей боли в ноге и спине. Глядя через лобовое стекло, он увидел, как несколько мужчин выбегают из "Шоу Девочек", их длинные пальто хлопали за спиной, некоторые были с расстегнутыми ремнями и распахнутыми ширинками.

Такси остановилось и замерло перед "Шоу Девочек".

- Черт побери! - зашипел Бенедек, когда увидел высокую, обнаженную женщину, выпрыгивающую из-за темного занавеса и бегущую по тротуару, ее черные волосы развевались позади нее в такт длинным изящным шагам. За ней последовала еще одна. – Они разбегаются.

- Кто разбегается? - поинтересовалась водитель. - Послушайте, что бы вы там ни делали, я не хочу принимать в этом участия, так что выметайте свои задницы из моего такси!

- Дэйви? - прошептала Кейси, прижавшись к дверце.

Бенедек обнял ее. Девушку сотрясали жестокие судороги; когда она посмотрела на Уолтера, ее губы сжались в гротескной болезненной гримасе. Она сжала воротник его пальто, и на ее глазах выступили слезы.

- Я... так... го... лодна... - вздохнула она.

Ее влажное гнилое дыхание заставило Бенедека вздрогнуть.

Бенедек мягко поинтересовался:

- Я могу чем-то помочь?

- Вы меня не слышали? - рявкнула водитель. - Я сказала, что хочу, чтобы вы выметались...

- Я услышал вас, но у меня здесь больная женщина, видите? - oн наклонился к Кейси и снова спросил: - Чем я могу помочь?

Она мягко коснулась его лица, и, пока говорила, водила рукой по его уху, к шее, вокруг его горла, похлопывая ею по его плечам, смотря прямо в глаза.

У нее были красивые глаза. Бенедек не заметил в первый раз, когда увидел ее, насколько они прекрасны, какие большие, мягкие и манящие, какие обволакивающие...

- Мне нужно подкормиться, Уолтер, - выдохнула она, - мне нужно скорее подкормиться, или... или я не знаю, что со мной случится, что-то плохое, я... я чувствую, как будто моя кожа плавится, и я боюсь...

Она положила руку поверх его руки и прижала ее к своим плечам.

- ...что если я сейчас не подкормлюсь...

И аккуратно приподняла ее, немного задрав рукав.

- ...она стечет. Прямо. С. Моих. Kостей.

Бенедек глубоко вздохнул, когда она коснулась губами его запястья, глядя на него сквозь длинные ресницы.

- Кейси, - сказал Бенедек, но его рот произнес имя беззвучно.

- Совсем немного, - прошептала она, ее дыхание согревало его кожу. – Только и всего, совсем чуть-чуть...

Почувствовав укол, Бенедек внезапно ощутил слабость и тяжело оперся на спинку сиденья.

Кейси смотрела на него, не мигая.

Она тихонько причмокнула.

Бенедеку хотелось закрыть глаза и расслабиться, насладиться ощущением легкости, окутывающим его, но он не хотел терять из виду ее глаза...

- Ну так сколько еще ждать вашего друга, а? - спросила водитель.

Бенедек моргнул, посмотрел на водителя в зеркало заднего вида, затем на Кейси. Он увидел каплю крови, выступившую в уголке ее рта, и отдернул руку - легкость, которую он почувствовал за мгновение до этого, превратилась в тошноту, и он хлопнул ладонью по кровоточащему запястью.

Кейси отвалилась от него, прислонившись к противоположной дверце, слегка улыбаясь и облизывая окровавленные губы, тихо смеясь глубоким горловым смехом, все ее тело оргазматически дрожало. Она закрыла глаза и скрестила руки на груди, обнимая себя.

- Вы слышали меня? - спросил водитель. – Сколько еще ждать вашего...

Помассировав запястье, Бенедек заметил Дэйви через мокрое окно машины через плечо Кейси. Он выбегал из "Шоу Девочек".

- Вот он идет, - сказал Бенедек.

* * *

Дэйви остановился на мокром тротуаре, отчаянно пытаясь отыскать такси.

- Дэйви! Сюда! - позвал Бенедек.

Подбежав к такси, Дэйви закричал:

- Поехали! Поехали! Поехали!

Водитель гаркнула через плечо:

- Я хочу, чтобы вы, бездельники, выметались из моего проклятого такси, или я...

Однако, Бенедек стукнул кулаком по перегородке и заорал:

- Просто гони отсюда ко всем чертям!

Дэйви плюхнулся внутрь.

Дверца захлопнулась.

Водитель включила передачу.

И темный дверной проем "Шоу Девочек" изрыгнул пламя с сокрушительным ВА-БУМ!

Отъезжая от тротуара, автомобиль содрогнулся от взрыва.

- Быстрее! - крикнул Дэйви.

- Это не гребаная автострада! - ответила водитель, однако ее гнев сменился страхом и замешательством.

Дэйви и Бенедек на мгновение посмотрели друг на друга - Оуэн почувствовал, как улыбка приподняла уголки его губ - затем они обратили свои взоры на заднее окно.

Пешеходы спешили на противоположную сторону улицы от горящего здания; некоторые падали; на одной из женщин загорелось пальто; пламя лизало тротуар и поднималось к ночному небу. Раздался еще один взрыв, и здание рядом с "Шоу Девочек" объял огонь; его окна взорвались наружу, засыпая улицу стеклом, а мигающий знак, обещающий секс-шоу в живую, упал и разбился вдребезги, разбрызгивая искры по тротуару.

Вспышка пламени вырвалась из огня, взметнувшись вверх, а затем, заколыхалась, опускаясь по яркой дуге над улицей, принимая форму и расправляя крылья.

- О, Боже, - прошептал Дэйви.

Падая вниз, прямо на такси, крича...

- Гони быстрее! - завопил Дэйви, стуча по перегородке.

Это был громкий крик, наполненный болью и яростью.

Крик Шиде.

Существо с сильным толчком приземлилось на багажник, ударилось головой об окошко, и на стекле образовалась паутина из трещин.

Ее лицо было едва различимо среди пламени, которое уже уничтожило плоть и обнажило кости под ней, она распростерла горящие крылья над окном и беззвучно закричала, а затем медленно соскользнула с багажника и плюхнулась на дорогу в виде горящей кучи, яростно дернувшись. несколько раз, а затем оставаясь неподвижной, пока пламя не погасло под дождем.

Дэйви рухнул на дверцу, вытирая пот с лица.

- Господи, - пробормотал он. - Я не думал... - oн повернулся к Кейси. Она лежала между двумя мужчинами, ее голова была запрокинута, глаза закрыты, на смягчившемся лице отражалась эйфория. - Кейси? – тихо поинтересовался Дэйви. - Ты в порядке?

Она не ответила.

Оуэн увидел окровавленное запястье Бенедека, заметил капли крови на подбородке Кейси и понял, что произошло.

- Уолтер, мне очень жаль.

Бенедек покачал головой.

- Все нормально. Я знаю, что она не хотела причинить мне вред, и... - он посмотрел на нее сверху вниз, - я думаю, ей это было нужно.

Когда Бенедек наклонился вперед и назвал водителю свой адрес, Дэйви придвинулся к уху Кейси, прижимая ее к себе.

- Кейси? Ты в порядке?

Она медленно кивнула.

- Мы уехали. Мы вырвались оттуда. Там все горит.

Она приоткрыла глаза, на мгновение улыбнулась и выдохнула:

- Хорошо, - затем оперлась на Дэйви, втиснувшись в сгиб его руки.

- Нет! - рявкнула водитель Бенедеку. - На следующем углу я вас, клоунов, высажу, вы меня слышите?

- Послушайте, это важно. Еще десять баксов, если...

- Эй, вы уже должны мне двадцать за ожидание.

- Господи, - вздохнул Бенедек, копаясь в кармане. - Ладно, у меня осталось две двадцатки. Это нормально?

Водитель подумала, потом пожала плечами.

- Хорошо.

Они молчали всю дорогу.

Дэйви наконец почувствовал, как стук в груди утихает, и, успокаиваясь, начал замечать начало собственного голода.

18

Бенедек стоял перед своей аптечкой в ванной, осторожно заклеивая раны на запястье двумя пластырями. Звон в ушах не утихал, а в ноге пульсировала боль из-за травмы.

Он долго смотрел на свое отражение, замечая насколько оно выглядит загнанным в ловушку в хромированной рамке, окаймляющей зеркало. В ту же ловушку, где находился он сам. В ловушку знаний о том, что назревает в городе. Он знал, что не может использовать газету для распространения новости. Редактор посмеется и скажет что-то вроде:

- Отнеси это в "Пост", Уолтер.

Если бы "Таймс" хоть что-то опубликовала из этой истории, это был бы небольшой отрывок, запрятанный где-то на последней полосе газеты, с заголовком вроде: "ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СО ЗДОРОВЬЕМ В МАНХЭТТЕНЕ".

Бенедек потер рукой щетину на подбородке, обдумывая идею.

* * *

Дэйви сидел на диване, а Кейси лежала напротив него. Он нежно поглаживал ее волосы. Облегчение от того, что она находилась с ним живой - по крайней мере, такой же живой, как он сам, - почти перевешивало ужас от случившегося.

- Ты весь дрожишь, - сказала она.

Он кивнул.

- Мне скоро придется подкормиться.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

- И что мы будем делать? - спросила она.

Дэйви вздохнул.

- Я не знаю. Нам придется покинуть город. Полиция все еще преследует меня.

- Почему?

На мгновение в памяти Оуэна вспыхнули испуганные глаза Чеда Уилкса. Сдавленный крик Стеллы Шуман эхом отозвался в его сознании. Он понимал, что полиция тоже свяжет ее смерть с ним.

- Я убил Чеда, - тихо произнес он.

Глаза Кейси медленно расширились, и она коснулась пальцами губ, подавляя смех.

- Извини, - сказала она. - Просто, ну... это просто вызывает в воображении некоторые смешные образы.

Дэйви улыбнулся. Приятно было видеть, что Кейси не слишком изменилась.

- Он думал, что его насилует гомосексуалист, - добавил он.

Она зажала рот ладонью, и зажмурила глаза, пытаясь сдержать смех.

- И, - Дэйви на мгновение отвел взгляд, - мисс Шуман.

Она громко рассмеялась, но затем смех перешел в громкие рыдания, и она обняла его, крепко прижимая к себе.

- Дэйви, я не хочу быть такой, - крикнула она приглушенным голосом в его плечо.

Он обнял ее, и почувствовал, как скрутились мышцы в его животе.

- Мне очень жаль, - выдохнул он, - мне очень жаль. Это моя вина. Мне жаль.

Они так и держались друг за друга, пока в комнату не вошел Бенедек.

- Как дела, Кейси? - спросил он.

Та посмотрела на Бенедека печальными глазами.

- Мне очень жаль, - прошептала она.

- Не переживай об этом, - oн улыбнулся и поднял забинтованное запястье. - Видишь? Уже лучше. Я рад, что с тобой все в порядке.

- А с тобой все в порядке, Уолтер? - спросил Дэйви.

Бенедек сел в кресло напротив них.

- Сейчас. Прямо сейчас у меня по венам струится целая река адреналина, - на мгновение он поднял руки вверх. - Но я подозреваю, что через какое-то время у меня, вероятно, случится упадок сил.

- Извини.

- Думаю, на сегодня было достаточно извинений.

- Что ты собираешься делать?

Он пожал плечами.

- Хочешь написать историю?

- Да, напишу, но не для "Таймс". Они мня отправят в еще один отпуск. Насовсем. Но не волнуйтесь; историю напечатают. Не знаю, насколько хорошо ее воспримут, но, по крайней мере, опубликуют.

Дэйви встал и улыбнулся Бенедеку.

- Спасибо, - сказал он, пожимая ему руку.

Уолтер стоял, выглядя как-то растерянно и поникши.

- Вам нужна какая-нибудь одежда? - спросил Бенедек, нахмурившись, глядя на тонкий халат Кейси.

Она пожала плечами, вставая.

- Какая разница?

Бенедек закрыл глаза и кивнул.

- Ага. Полагаю, что так.

Кейси встала, и все трое подошли к окну, чтобы попрощаться.

* * *

После того, как они покинули его, Бенедек подошел к телефону. Он взял трубку и набрал номер Итана Кольера.

- Да? - проворковал Кольер.

- Итан? Это Уолтер.

- Уолтер, друг мой, как ты?

- Ничего. А ты?

- Ты же меня знаешь, Уолтер. Я всегда счастливый и голубой.

Бенедек усмехнулся.

- Чем я могу тебе помочь? - спросил Кольер. - Я ухожу, и у меня мало времени. Знаешь, вечер только начинается.

- У меня есть просьба.

- Ой? Так быстро после последней? Кстати, как прошел твой вечер в "Миднайт Клаб"?

- Поучительно.

- Хорошо. Надеюсь, ты немного расслабился. Думаю, тебе это необходимо. Джеки понравилось?

Бенедек откашлялся.

- Она не ходила.

- А-а... Как она?

Повисла долгая пауза.

- Джеки мертва, Итан.

- Господи, Уолтер, когда это случилось?

- Вчера поздно ночью.

- Боже мой, как...

- Вообще-то, Итан, я позвонил именно поэтому. У меня есть для тебя история.

- История? Я не понимаю.

- Я хочу написать статью и передать тебе. Для "Пост".

- У тебя есть история для "Пост"! Для газеты, над которой ты столько лет издевался? Для газеты, которая, как ты говорил, намного хуже простого клочка бумаги? Что это за история? Разве "Таймс" не напечатает ее?

- Нет. Она типа... невероятная.

- Это как-то связано со смертью Джеки?

- Да, но я не хочу, чтобы под ней стояло мое имя. Я собираюсь подписать ее псевдонимом. Хочу передать ее тебе, когда она будет готова, чтобы ты положил ее на нужный стол.

- История правдива?

- Боюсь, что да.

- И ты думаешь, люди поверят в нее, если прочтут это в "Пост"?

- По крайней мере, они прочтут, - ответил Бенедек. - И даже, если они не вполне поверят этому, я могу только надеяться, что они не посчитают это полной чушью, - oн шмыгнул носом. - Ты мне поможешь?

На другом конце провода воцарилась многозначительная тишина.

Затем Кольер тихо ответил:

- Конечно.

* * *

Город раскинулся под ними, как блестящее одеяло.

Дождь прекратился, и в облаках образовались разрывы, в которых виднелись мерцающие звезды.

Воздух был холодным и все еще влажным.

Звуки города долетали до них в виде тихого шепота.

Его огни исчезли, когда они устремились в поисках безопасного места. Любого места.

Места, безопасного для них.

И безопасного для всех остальных.

Ⓒ Live Girls by Ray Garton, 1987

Ⓒ Gore Seth, перевод, 2021