Шестьдесят девять (СИ)

Гарем повелителя

Когда дверь позади меня захлопнулась, я недовольно повел плечом. Эти идиоты из совета совершенно бездарны. Сколько бы мы не обсуждали важность введения новых торговых реформ, эти бараны упорно стояли на своем. Они отрицали все новшества и нововведения, держась за прошлое. Я же — молодой повелитель, Мин Сяо, совсем иначе вижу правление империей. Пусть власть легла на мои плечи совсем недавно, но я уже знал наверняка, как буду вести дела.

Но сейчас меня обуяла злость. Я гневно взмахнул рукавами чжицюй, велев толпе встревоженных слуг оставить меня одного. Слишком давно я не оставался наедине с самим собой, наслаждаясь компанией действительно умного человека.

Захотелось выйти во дворик, где ещё стояла утренняя пора. Садовник перемещал камни, служанки мели каменную кладку. Я же пока просто стоял, жмурясь от солнца и вдыхая свежий прохладный воздух. Наконец злость отступила, возвращая мое привычное состояние покоя. Оно ушло в тот момент, когда на меня возложили ответственность за империю, все сильнее вдавливая меня в действительность.

Так что было очень приятно вот так наслаждаться покоем. Принимать солнечные ванны, думая лишь о том, как прекрасная великая Китайская Империя.

Гул женских голосов заставил меня лениво приоткрыть один глаз. Вдалеке, не зная, что за ними наблюдает повелитель, шла стайка наложниц. Разодетые, словно заморские птички, они вились друг за дружкой, смеясь и толкаясь. Их веселье было заразительным, так что я тоже не смог сдержать улыбки. Глаза невольно задержались на одной наложнице, которую я приметил ещё давно.

Длинные волосы были уложены в замысловатую прическу, из которой на прекрасное лицо выбивались пару прядей, подхваченные ветром. Её темные глаза вдруг поднялись, ведь наложница заметила на себе мой взгляд. Она смутилась, тут же распрямляя спину. Ну что ты, девочка, ты и так прекрасна. Её ханьфу сидело идеально, словно его очень долго шила самая искусная швея. Рукава струились по белоснежным тоненьким ручкам, а идеально ровные ножки вышагивали горделиво, неся хозяйку с только ей присущей грацией.

Залюбовавшись, я склонил голову набок. Пора, пожалуй, и отдохнуть немного. Закончить с делами и провести ночь в объятиях этой лебедки.

— Эй, Тайо, — обратился я к слуге, стоящему в тени крыши. — Пригласи ко мне Киу Джи сегодня вечером.

Молчаливый слуга лишь покорно кивнул, разворачиваясь на носках туфель. А я снова подставил лицо теплому утреннему солнышку, чувствуя, как тепло разливается и внизу живота. Ох, просто не могу дождаться.

Когда она вошла в мои покои, я уже был слегка возбужден. Лениво бродил туда-сюда, думая о том, что ждет меня ночью. Её мягкие губы, шелк волос, бархат кожи… Я любил своих наложниц, любил их во всех возможных смыслах. Пожалуй, иметь гарем для меня так же важно, как и управлять советниками. Пользоваться доступностью — привилегия, которую не стоит пропускать мимо.

Киу Джи была как всегда прекрасна. Легкое смущение добавляло румянца её бледным щекам, отчего она выглядела ещё привлекательнее. Я не спал с ней раньше, но уже чувствовал, как же хороша она будет. Киу Джи… милая сладкая девочка, желанный цветок на тонком стебельке, Как много сердец она могла бы разбить на жизненном пути, не попадись в мои любовные сети.

— Повелитель, — почтительно склонила голову наложница, не смея поднять на меня глаз. — Могу ли я предложить вам сыграть в вэйци?

Заметив ещё более покрасневшие щеки, я не сумел сдержать ухмылки. О, птичка, конечно, мы сыграем с тобой в вэйци. И ещё много во что, пока ты будешь выстанывать мое имя. Но сам я лишь кивнул, указывая девушке на стол. Там уже стоял резной ящичек с камнями и полем. Я же махнул слуге подготовить для нас ужин. Обычно я не занимался тем, что строил с наложницами досуг. О, нет, я брал то, что хотел сразу же, срывая ханьфу и вдавливая женское тело в кровать. Но Киу Джи, должно быть, отлично играет в вэйци, раз осмелилась предложить их мне.

Но когда я повернулся, мои глаза расширились, став похожими на камешки из игры. Киу Джи стояла у разложенных камешков перед доской совершенно нагая, сбросив ханьфу к изящным стопам. Прикрыв грудь рукой, она подошла ко мне, пальцем приподнимая мой подбородок, заставляя смотреть ей только в глаза. От неё пахло жасмином, терпкими травами и женским естеством.

— Правила игры будут немного другими, — с хитрой улыбкой произнесла наложница, растягивая слова. — Мой повелитель, сумеете ли вы победить, так ни разу на меня и не взглянув? Если я замечу ваши глаза немного ниже, боюсь, вы проиграете. И я буду вынуждена уйти.

Это было так нагло и дерзко, что даже прекрасно. Я оскалил зубы, глядя только в лицо зазнавшейся наложнице. Жестом пригласил её к доске, направляясь следом. Даже зная, что Киу Джи не заметит спиной моих действий, я не опускал глаз. Только полная, честная и достойная победа. С таким же полным вознаграждением.

И как бы Киу Джи не изворачивалась, как бы ни пыталась привлечь мое внимание, я смотрел ей точно в глаза. Она проиграла эту игру ещё давно, как и раунд в вэйци. Глупенькая маленькая наложница, неужели ты всерьез думаешь, что можешь просто так размахивать куском мясо перед львом? И я пожирал её душу глазами, обещая мысленно оттрахать каждую дырочку её нежного тела. Чтобы навсегда запомнила, что такие игры с Мин Сяо не пройдут.

— Ты проиграла, Киу Джи, — ещё шире растянул губы я, убирая с доски камни. — Проиграла сразу две игры.

— Вы слишком искусны, мой повелитель, — только и сумела проскулить наложница, снова прикрываясь руками.

Что, не вышло прослыть наложницей, сумевшей сломить волу императора? Тогда я тоже могу немного поиграть.

Подхватив Киу Джи под бедра, я поднял её с подушки, направляясь к кровати. Отпустил грубо, заставив девушку рухнуть на простыни. Она лежала, растянув руки и ноги в стороны, глядя на меня беспомощно и слегка растеряно. Чаще я начинал долго, растягивал момент, позволял наложнице воспылать. Но сейчас я был почти зол, запуская руку под чжицюй, я сжал налитый кровью член. Он уже давно был готов, пачкая красивую голубую ткань солеными каплями.

За ногу стащив Киу Джи чуть ниже, я навис над ней, касаясь её лона краем своей плоти. Тяжело дыша, я смотрел на неё, словно на загнанную лань, которую вот-вот собирался сожрать хищник. Щедро смочив ладонь слюной, я мазнул между её ног, касаясь нежных горячих губ. Вопреки испуганному виду, наложница была готова к возлежанию, она подрагивала от вожделения, стыдливо облизывая губы.

Надавив головкой члена, я с трудом вошел внутрь. Стало ещё горячее, я тяжело продирался внутрь. Киу Джи стонала, цепляясь пальцами за кровать. Она что-то скулила тихо, но я не разбирал, входя все глубже, все резче, все сильнее.

Маленькая птичка трепыхалась в моих руках, она билась, сжимаясь на члене и умоляя меня никогда не заканчивать. Я же был человеком чести, раз пообещал себе опробовать каждую дырочку, значит — опробую каждую.

Перевернув Киу Джи на живот, я руками развел её задницу. Лизнув палец, надавил на тугое отверстие, ныряя внутрь. Хорошо, даже отлично. Выскользнув из лона, я направил головку во вторую дырочку, услужливо открывшуюся мне. Входил с трудом, заставляя наложницу сдавленно шипеть. А коснувшись яйцами её влажного естества, я замер, наслаждаясь ощущениями.

Двигаясь размеренно, я едва держался. Жар Киу Джи сводил с ума, как и её бесконечные стоны, которыми полнился уже весь дворец. Чувствуя, что вот-вот сдамся, я снова вышел, на сей раз разворачивая наложницу к себе лицом. Стоя на четвереньках, она вобрала член в рот и толком даже не успела задвигаться. Семя брызнуло ей в рот, заставляя наложницу поморщиться. Какие мы нежные.

Завалившись на постель, я тяжело дышал. Это было неплохо, конечно, но слишком долгое вступление, длинною в целый раунд. Повернув к ней голову, я даже задумался, буду ли впредь вызывать к себе Киу Джи?

Попка у неё отличная, жаль, проигрывать достойно она не умеет.