Глава 7 Лесополоса

Тина, Миа, Кира, Лола, Дания, Бритни, Ханна и я – та, которая наивно планировала в это время мчаться со всех ног в северном направлении, а теперь плетется туда же со скоростью самой медлительной во всех обитаемых мирах улитки.

Как быстро и как значительно любят меняться мои планы…

Ах да, забыла упомянуть еще одну спутницу. Но, в принципе, Альбину можно вообще не брать в расчет, она сейчас не более чем обременительная ноша. И вообще, все сильнее и сильнее впадаю в уныние при одной мысли о ее будущем, а все потому, что будущего у этой крайне таинственной воспитательницы, скорее всего, нет. После оказанной нами помощи она не стала выглядеть лучше, я бы сказала – даже наоборот. Теперь, спустя примерно час пути, ей уже не дашь те восемнадцать, что можно было дать возле Цветомобиля.

Все двадцать пять – запросто, а то и под тридцать.

Может, Ханна ошиблась, залив ей вместо кровезаменителя что-то вредное? Или она умирает от последствий тяжелого ранения? Страшно представить, что может происходить с человеком, который в трясущемся автомобиле проехал неизвестно сколько километров, будучи пришпиленным к спинке сиденья стальным прутом, проткнувшим спину.

На каждом бугорке и ямке железяка шевелилась, снова и снова калеча непрочную легочную ткань. Даже для сильного мужчины этого могло хватить с лихвой, а уж для хрупкой женщины…

Да ну их, прочь нехорошие мысли! Пошли вон! Надо сразу выкидывать тягостные раздумья из головы. Выживет Альбина или умрет, не поделившись важными для меня секретами, такими размышлениями я ей ничем не помогу, зато могу навредить всем, кто пошел за мной, потому что буду рассеивать внимание на ненужное. А этого делать нельзя, я сейчас не просто так шагаю, сражаясь с сонливостью, я в дозоре вместе с Тиной. Мы в четыре глаза таращимся по сторонам, высматривая важное, но пока что не заметили ничего опасного или полезного.

Зато зловещего много попадается. Мы видели кости коров и людей, видели сгоревший остов автобуса, видели указатель с расстояниями до несуществующих здесь населенных пунктов, смятый, будто лист бумаги, неведомой и явно немаленькой силой.

Я не придумала ничего лучше, чем двигаться вдоль дороги. Трудно точно определиться без компаса, но вроде бы она тянется почти точно на север, это мне подходит. На ней может найтись заправочная станция, мелкий населенный пункт или хотя бы дренажная труба большого диаметра под насыпью, где мы сумеем укрыться и решить самые насущные проблемы.

Проблем у нас столько, что подсчитывать страшно. Даже не представляю – с какой начинать. У нас почти нет нектара, но это может чуть-чуть потерпеть. Нет еды, но голодом не напугать тех, кто зубы съел на разнообразных диетах. Нет воды, а вот это очень и очень плохо.

Это ужасно.

Почему?

Да потому.

День обещает стать жарким, ведь небо почти без облаков. Мы устали, мы перенервничали и продолжаем нервничать и к тому же подвергаем себя физическим нагрузкам, а все это неизбежно вызывает споровое голодание. Поначалу оно легкое, проявляется лишь в едва заметных недомоганиях, незначительных расстройствах мышления и быстро усиливающейся жажде. Ее в первое время можно успокаивать без нектара, но потребуется много воды или заменяющих ее напитков.

В Цветомобиле не оказалось ни капли, и не нашлось емкостей, чтобы заполнить их из озера. Эту теплую мутную бурду пить крайне противно, но я еще помнила себя в состоянии серьезно развившегося спорового голодания и знаю, что очень скоро мы будем готовы с бешеным восторгом лакать из загаженной поилки для свиней.

Итак, вода – первое, что нам нужно найти. Затем одежда. Да, мы не голые, но у всех без исключения можно обнаружить на ткани пятна известного происхождения. Тяжело выбраться чистенькой из грузовика, пассажирский отсек которого так сильно забрызгало. Неизвестно, насколько заметный запах крови мы источаем, но это, без сомнения, лишний риск.

Также нам очень не помешает оружие, но найти его на первой попавшейся дороге – фантастика. Речь, разумеется, идет о серьезных штуковинах. Отряды снабжения Азовского Союза прекрасно знают, в каком из загрузившихся стабов можно надеяться добыть винтовки, патроны и прочее в таком духе, они заранее выдвигаются туда в нужные моменты. Ну а малоперспективные места обыскиваются многочисленными дикими рейдерами, после них вообще ничего не остается.

Разумеется, Улей настолько безграничен, что немногочисленные люди физически не в состоянии успевать полностью обыскивать хотя бы ту полосу, которая намертво зажата между Внешкой и не самым дальним западом. То есть районы с наиболее высокой плотностью иммунного населения. Но глупо рассчитывать на то, что мы, бредя через неизвестно где расположенные лесополосы, вдруг наткнемся на ценные трофеи.

Во времена своего знаменитого побега, при всем нескончаемо пополняемом богатстве Улья, я обрадовалась куску простого стекла. Конечно, не забиралась в опасные места, где повышенный шанс найти что-нибудь получше, но все же факт красноречивый.

Подобравшись к краю лесополосы, присела за густым невысоким кустом и начала внимательно изучать открывшуюся картину. Все как было и до этого, то есть вообще ничего интересного. Далеко-далеко тянется поле каких-то колосков, я в них совершенно не разбираюсь, но выглядят симпатично. Смутно представляю все эти процессы, но вроде бы из растущих здесь зернышек изготавливают измельченную массу, из которой потом можно печь булочки. Называется она мукой, и по ней не скажешь, что она выросла на стебельках. Очень хорошо, что растение это невысокое, в нем разве что ползун спрячется. Но это низший зараженный, и он настолько безобидный, что его можно не брать в расчет. Такого даже убивать нет смысла – совершенно бесполезный, у него обычно даже пустого спорового мешка нет, всего лишь зачатки.

Убедившись, что признаков опасности не видно, юркнула назад к деревьям и увидела, что Тина идет навстречу:

– Элли, ну что там?

– Ничего, кроме колосков. А у тебя?

– Зараженных не видно, но дальше на дороге стоит машина.

– Машина? Скажи нашим, чтобы подождали чуть-чуть сзади, а я посмотрю.

Тина не ошиблась, посреди дороги и правда застыла машина. Причем машина странная и одновременно красивая, такую я никогда не видела, хотя похожие иногда попадались на некоторых кластерах. Она выглядит опасно легкой, ажурной, маленькой, ее стекла не прикрыты ни листовой сталью, ни хотя бы металлическими сетками. Просвет под днищем до смешного мал, на такой невозможно проехать не то что по дикому стабу, а по не сильно разбитой грунтовке. Дверь водителя распахнута настежь, остальные закрыты.

– Машинка из свежих, – заметила Тина, приседая рядом.

Ну да, тут и до Лолы быстро дойдет, что это не техника Улья, это обычная машина, свалившаяся сюда после одной из перезагрузок. Ее никто не стал переделывать, что, в общем-то, оправданно, ведь она слишком хлипкая для здешних условий, на нее не повесишь приличную защиту, да и с проходимостью беда.

Стыдно, что меня вообще удивил вид этого автомобиля, я ведь не всю жизнь провела исключительно за стенами Цветника. Мы регулярно выезжали стрельнуть по разику в мертвяков, привязанных в карьере; нас катали на экскурсии по разным местам, не всегда приятным; регулярно вывозили во временные лагеря, устроенные на стандартных кластерах. Последнее необходимо для профилактики статической лихорадки или, в простонародье, трясучки. Это жуткая болячка иммунных, которая может превратить тебя в кошмарную уродину, что, конечно, Азовский Союз допустить не может.

Мы ему нужны вечно цветущими и самыми красивыми.

Не стоит забывать и про мой непродолжительный, насыщенный приключениями вояж на запад, я там успела всякой техники насмотреться, в том числе и такой – брошенной на обочинах, никому не нужной.

Но я не привыкла смотреть на подобные предметы не через смотровые щели в броне, а вот так, скрываясь в зарослях и пугаясь каждого дуновения ветерка. Под таким ракурсом все выглядит совершенно по-другому.

– Как ты думаешь, ее бросили или хозяева ненадолго отошли? – спросила Тину.

– Не знаю, но брошенной она не выглядит. Если и ушли, то недавно.

Тине виднее, в отличие от меня, она родилась не здесь, а в нормальном мире и даже успела прожить там целых четырнадцать лет, что почти немыслимо.

Среди воспитанниц немыслимо, потому что в Цветник крайне редко забирают тех, кому исполнилось больше одиннадцати. Это практикуется лишь в тех случаях, когда у кандидатки выдающиеся личные данные или почти уникальная черта, вроде моих глаз.

В Тине нет ничего уникального, и ее внешние данные более чем сомнительные. Если к нам попала аккуратной пышечкой с глазами на половину кукольной мордашки, то чем дальше, тем шире таз, грубее плечи, невзрачнее лицо. Красавицы, как правило, вырастают из гадких утят, я это давно подметила, в том числе и по себе, но преображение происходит в определенный жизненный период, а у нее он уже остался в прошлом. Нет, ее нельзя назвать некрасивой, но все же до запредельных стандартов Цветника явно не дотягивает, таких, как Тинка, на каждом углу хватает. Почему ее пропустили при отборе – уму непостижимо.

В последнее время я опасалась, что ее от нас вот-вот заберут, как не оправдавшую надежд. Такое случается крайне редко и, как правило, связано не с внешностью, а с психологическими причинами, так что Тина могла стать четвертой на моей памяти, кого объявили дурнушкой, недостойной высшей лиги.

Она молодец. Все понимает и не показывает вида. Держится так, как я бы на ее месте вряд ли смогла.

Не выдержав давления не вовремя свалившихся ненужных мыслей, тихо произнесла:

– Тинка, я не собираюсь возвращаться.

– Значит, и правда опять сбегаешь? – спросила, не отводя взгляда от машины и ничуть не удивившись словам, сказанным невпопад.

– Вообще-то, я уже сбежала. Так же как и ты.

– Возле Цветомобиля нельзя оставаться, это еще не побег, такое поймут. Наверное.

– Мой избранник отпустил меня.

– Тот самый?

– Ага.

– И как это было?! – жадно полюбопытствовала Тина.

– Долго рассказывать. Одно скажу – все произошло совсем не так, как ты сейчас нафантазировала.

– Откуда ты знаешь, что я фантазировала?

– Я тебя не первый раз вижу, знаю – не сомневайся. И знаю, что ты тоже сбежать мечтала. Да вы все об этом только и думаете, Кира не зря ваши перешептывания вспомнила.

– Мне страшно, Лиска.

– Думаешь, мне не страшно?

– Другим ты тоже сбежать предложишь?

– Естественно, я же не могу бросить Альбину, а сама ее не донесу. Думаю, Дания сразу согласится и Миа тоже. У обеих лица звереют, когда речь заходит о избранниках. Ну и Кира тоже пойдет.

– А ты знаешь, куда идти?

– Знаю.

– Тогда я с тобой. Я с тобой куда угодно пойду.

– Правильно, тебе в Цветнике опасно оставаться, сама знаешь. Да и где сейчас этот Цветник?..

– Лиска, скажи правду – была атомная бомба или нет?

– Нет, но разве это что-то меняет? Муры сами по себе хуже любой бомбы, и они сейчас в Центральном. Какая разница, был там атомный взрыв или нет? Результат все равно один.

– Ты не можешь это знать.

– Не сомневайся – знаю.

– А куда ты собралась бежать?

– Есть место, где я не буду вещью.

– Мы всегда будем кому-то принадлежать.

– Нет, не всегда. Все зависит от нас.

– Лиска, ты просто глупая и мелкая. Подрастешь и будешь, этот закон в любом месте работает.

– Даже в твоем мире?

– И в моем, и в твоем. Но в моем, конечно, все немного не так. Правда, не везде, ведь мир большой.

– Вы чего тут засели? – неожиданно спросила бесшумно подкравшаяся Ханна.

– Блин! – Тина дернулась от неожиданности. – Фиалка, предупреждать надо!

– Тише ты! – шикнула я и пояснила: – Там машина на дороге, не можем понять, есть возле нее кто-нибудь или нет.

Ханна, присев рядом, цепко уставилась в ту же сторону. Взгляд у нее какой-то интересный стал, наверное, у меня такой бывает только в те моменты, когда целишься в голову мертвяка, оставленного солдатами на дне песчаного карьера.

Странная девочка. У меня к этой фиалке много вопросов накопилось, но сейчас не время и не место их задавать.

Рыженькая покачала головой:

– Если человек уходит надолго, он не оставляет дверцу нараспашку. Водитель мог переродиться, обычно после такого у них хватает ума справиться с замком. Если не хватает, они или стекла выдавливают, или долго стучатся изнутри, а потом становятся ползунами и умирают. Слышала, что некоторые догадываются обгрызать себе руки и поэтому держатся дольше, но, наверное, это просто вранье. Свежий пустыш, когда выбирается из машины, не сидит на месте, он начинает искать еду, ему она сразу нужна, иначе потеряет силы и станет ползуном. Бывает, конечно, что крутится неподалеку, но если ничего интересного в округе нет, это ненадолго. Так что, если вы боитесь только хозяина машины, можете не бояться.

– Согласна, – кивнула я. – Пойди скажи остальным, что можно идти. Но напротив машины надо будет остановиться, там густые кусты всех прикроют – удобное место.

– Хорошо, – сказала Ханна, разворачиваясь.

Тина, проводив ее задумчивым взглядом, заметила:

– Чудная она какая-то.

– Ага, странная. Слишком много знает и ведет себя ненормально. Но нам это только на пользу, она не делает глупости. Поднимайся, надо добраться до тех кустов быстрее остальных.

– Зачем ты хочешь там остановиться?

– Осмотримся или даже выберемся на дорогу.

– Но зачем?!

– Как это – зачем? Это же машина, надо посмотреть, вдруг что-нибудь полезное найдем.

– А, вот ты о чем. Ну да, хорошо бы воду найти, пить очень хочется, никогда в жизни так не хотелось.

– Это только начало, Тинка.

– Начало чего?

– Начало настоящей жажды.

– Да я и от этой вот-вот умру. Мне надо больше пить, у меня проблемное лицо, без воды может ухудшиться цвет.

– Не о лице сейчас думать надо.

– Лиска, но как можно не думать о лице?!

– Тише, Тинка, просто не думай, и все. Лица нам сейчас вообще ничем не помогут, можешь свое на вешалке оставить, пускай болтается.

– Ну да, и где же здесь вешалка?

– Вот и я о том же. И помолчи уже, мы не на прогулке вокруг клумбы, тут все очень серьезно.

* * *

До машины рукой подать, не больше десяти шагов. В упор таращимся, но ничего так и не разглядели. Тишина гробовая, если не считать того, что птички весело чирикают.

Не сводя взгляда с дороги, я спросила:

– Тинка, а ты умеешь управлять такой машиной?

– Не знаю.

– Вот ведь балаболка, ты ведь постоянно рассказывала, что можешь водить любую, а теперь отнекиваешься, – заметила Миа.

– Ничего я не отнекиваюсь, просто надо сесть за руль, вспомнить, что там и как.

– Мы не толстые, мы туда все можем поместиться и уехать, – завороженно произнесла Лола.

Наша робкая одногруппница при поспешных сборах ухитрилась надеть туфли на высоких каблуках, ходить по мягкой земле лесополосы для нее теперь пытка, никакие тренировки не помогают справляться с такими неудобствами. Да и Тина от нее недалеко ушла.

С обувью не только у них беда, пешком ходить для некоторых – та еще проблема, этот важный момент я упустила. Да и как можно за всем уследить в такой обстановке?

– Носилки в машину не поместятся, – возразила я.

– Если и поместятся, далеко не уедем, – спокойно произнесла Ханна. – Даже не самый сильный зараженный разнесет этот драндулет на ходу, да и как на такой можно проехать по плохой дороге? Элли, если ты не против, мне бы хотелось сходить к ней вместе с тобой.

– И Тина пусть идет, – буркнула Миа. – Пусть покажет, что не врет, что и правда водить умеет. Чуть-чуть пусть проедет, а мы посмотрим.

– Да что ты к ней привязалась?! – не выдержала Кира.

– Тише обе, – попросила Тина. – Схожу, раз кое-кому так сильно хочется. Самой интересно вспомнить. Я ведь не очень-то каталась, права только взрослым дают. Только с папой вокруг озера, ну и во двор загоняла иногда. Хочется вспомнить.

– А вы сидите тут тихо и смотрите во все стороны, – попросила я. – Чуть что, тихонько говорите нам, но только чтобы мы услышали.

В свой первый побег я бы ни за что не выбралась на открытое с двух сторон место ради осмотра подозрительной машины. Это ведь опасно, пугалась каждого намека на угрозу. Но в тот раз получила кое-какой опыт и теперь знала, что вечно отсиживаться по кустам не получится. Если уж нужно хотя бы иногда действовать рискованно, то лучше начинать это делать сразу, пока ты еще полна сил и пока голова хоть что-то соображает, а не просто бездумно раскалывается из-за нехорошей стадии спорового голодания.

Заглянув внутрь, я не заметила ничего заслуживающего внимания. Ни на одном из сидений ничего нет, то есть зря мы вообще из кустов выбрались.

Тина, обойдя меня, неуверенно плюхнулась на сиденье водителя и радостно произнесла:

– О! Ключ есть! Значит, можно покататься.

– Лучше не надо, у этой машины хоть и слабый мотор, но могут услышать, – предупредила Ханна.

– Я потихонечку, – ответила на это Тина и, начав зачем-то перебирать ногами, непонятно почему напряглась, после чего недоуменно заявила: – Я ничего не понимаю… Девочки, это какая-то не такая машина, я на другой ездила. Эта вообще непонятная, я не знаю, как ею управлять.

Загрузка...