Шёпот Ночи

Мёртвый маньяк. Пролог

СССР, Пенза, 1979 год

Василий сидел в комнате с серыми стенами за деревянным столом. Он был высокий, широкоплечий, с худым лицом и тёмными глазами, которые скрывали очки. Руки были закованы в наручники и лежали перед ним на коленях. Сидел он непринуждённо. Для него было неожиданностью то, что его задержала милиция, но в глубине души понимал, что это должно было рано или поздно случиться.

В комнату зашёл следователь: кудрявый, русоволосый немного полноватый мужчина среднего роста с усами, на вид ему было около тридцати пяти лет. Одет он был в белую рубашку в узкую полоску и милицейские брюки, именно он задержал Василия. Следователь положил на стол кожаную папку, вынул оттуда исписанный листок и передал Василию. Задержанный пододвинулся к столу и взял листок.

— Это протокол задержания,— пояснил следователь.

— Как вас зовут? — спросил Василий.

— Арефьев Владимир Геннадиевич, капитан милиции. А вы — Тишман Василий Алексеевич, родились пятого февраля тысяча девятьсот сорок шестого года, так?

— Совершенно верно.

— Работаете станционным диспетчером на железнодорожной станции Пенза III, так?

— Всё так.

— Женаты, воспитываете дочь, верно?

— Абсолютно.

— Ходатайство о вашем аресте было передано в суд, прокуратура оповещена, родственникам мы сообщим в ближайшее время.

— Да, Владимир Геннадиевич,— Василий внимательно читал протокол,— премного благодарен. Как обстоят дела с защитником?

— Он вам будет предоставлен государством в отведённый законом срок. Вам понятно, на каком основании вас задержали и в чём вас подозревают?

— Да. В умышленном убийстве одиннадцати человек и причинении тяжкого вреда здоровью ещё троим.

— Вы имеете право на телефонный звонок, на защитника с момента задержания, имеете право не давать показаний против себя и на медицинскую помощь, если таковая требуется.

— Гуманно. Думаю, мне есть что вам рассказать. Можно обойтись без защитника. А потом я всё повторю в его присутствии. Налейте коньячка только.

Василий подписал протокол и откинулся на спинку стула. Владимир вызвал кнопкой охранника и попросил найти коньяк. Это было не по инструкции, но он слишком долго ловил это чудовище, и поймал его буквально за руку в лесу за Новозападным кладбищем.

Дежурный принёс бутылку в четверть литра и бумажный стаканчик.

— Извините, что не в стакане для коньяка, мы тут люди простые,— с иронией сказал следователь.

— Ничего, ничего,— Василий налил себе полный стакан и выпил его.

— Закусываете после первой? Могу попросить варёной картошечки принести. Такой важный гость!

Василий был привычен к крепкому алкоголю, но ему всё равно защипало нос. Подавив это ощущение, он сказал:

— Спасибо, не надо. Берите бумагу, ручку. Записывайте. Каково это — делать что-то впервые? Особенно в первый раз заниматься любовью, это просто невозможно забыть! Так и с первым убийством, запахом парного человеческого мяса…

Василий начал свой рассказ с событий трёхлетней давности. Тогда он впервые совершил убийство. Рассказал в максимально возможных подробностях о том, как сделал это. Первой жертвой стала одинокая женщина, с которой он познакомился в электричке, когда возвращался с работы домой. Он решил её проводить, так как зимним вечером было темно, а дорога шла через лес. Василий увёл её с тропинки, вынул из сумки молоток и ударил несколько раз по голове. Убедившись, что женщина мертва, сбросил её тело в канаву и ушёл.

— Действовали вы в перчатках?

— Да.

Ближе к концу рассказа выяснилось, что Василий, по его словам, убил не одиннадцать, а в два раза больше людей.

— Первое описание о вас нам дала Людмила Абрамова. Вы её покалечили, сейчас она инвалид второй группы. Вы просто дали ей уйти, почему вы не стали её добивать?

На миг в непроницаемом лице Василия мелькнуло что-то вроде изумления, но быстро исчезло.

— Я всегда уважал людей, которые борются за себя, которым дорога их жизнь, и они её просто так не отдадут, люди с мощным инстинктом самосохранения. Людмила — из таких, она была не из робких и вела себя со мной достаточно раскрепощенно. При иных обстоятельствах я бы её трахнул в том лесу, но её нужно было проводить, а я получал удовольствие иным способом. После того как она вышла немного вперёд и показала мне спину, я её ударил молотком. Она на мгновение потеряла равновесие, упала на одно колено, а потом поднялась, пнула меня каблуком в пах, развернулась, кинула в глаза горсть земли и побежала с окровавленной головой. Делала она это быстро и грамотно, как будто была готова к такому повороту. Я мог за ней побежать и даже мог догнать, но не стал этого делать. Она заслужила право жить.

— А с чего вы решили, что можете решать, кто достоин жить, а кто — нет?

— В этом и ирония, Владимир.

— В чём ирония? Вам «вышка» светит! Следующий Новый год, скорее всего, станет для вас или последним, или предпоследним.

— В этом-то и ирония. У меня впереди по крайней мере ещё один Новый год, и это решают множество людей: защитники, прокуроры, следователи, судьи. А у моих жертв больше не будет Нового года, и так решил я один — судья, обвинитель и палач в одном лице.

— Как вы выбирали жертв?

— Я выбирал одиноких женщин, стариков и алкоголиков. Предпочтение отдавал алкоголикам, они мне с самого детства казались мерзкими. А женщин и стариков я убивал, только если не встречал указанного выше. Детей не трогал принципиально: у меня у самого дочь, и мне страшно представить, что какой-то извращенец попытается её изнасиловать и убить. А ещё мне не понравилось то, что вы не дали мне убить ту девушку.

— Кончить в штаны не успели?

Василий тихо посмеялся.

— Владимир, вы меня невнимательно слушаете,— убийца лёг грудью на стол и смотрел Владимиру в глаза,— я не испытывал возбуждения от убийств, я никогда не насиловал своих жертв! Я не вырезал им органы и не потрошил! Просто разбивал им черепа и сбрасывал в канаву или канализацию. Мне только это доставляло удовольствие, и всё!

— Убийство ради убийства?

— Да. Да! Да!!! — Василием овладели эмоции, которые он так тщательно скрывал,— Да! Вы сказали это! Вот оно! Идеальный и совершенный мотив! Убийство ради убийства!

Василий откинулся обратно на спинку стула. Он рассказал об остальных своих преступлениях. Позже пришёл защитник, и маньяк всё повторил уже официально.

Дальше было следствие, эксперименты, показания свидетелей, экспертизы. Через год суд приговорил Василия Тишмана к смертной казни через расстрел. Но Василий ни на допросах, ни в суде, ни перед смертью через год после суда не сказал одного: что он увлекался оккультизмом и через фарцовщиков смог раздобыть книги по спиритизму и некромантии. Об этих книгах, которые лежали в квартире, в тайнике, не знала даже его семья. До той самой поры, пока их не нашла маленькая девочка, внучка убийцы. Любознательный ребёнок даже не догадывался, в какой кошмар превратит эта находка жизнь её родных.