Шаровая молния

Глава 21 Кина не будет, кинщик заболел

Я не понимаю, почему проституция незаконна.

Продавать — законно. Трахаться — законно.

Почему же тогда трахаться за деньги — незаконно?

Джордж Карлин

Ох уж эти женщины. Наглые и приставучие. А тем более если добавить к ним новое веяние времени — шопинг. Праздник жизни для женщин и источник страданий для мужчин. Пока этот вид развлечений только зарождался, но Аркаша заверял, что в двадцать первом веке это явление примет характер эпидемии. Бедный Петя, которого с утра вторника захомутали Даша с Маринкой, скрипел зубами от отчаяния, но деваться было решительно некуда.

Девчонки буквально силком затащили его в пещеру Лейхтвейса, замаскированную под квартиру, используемую Витей, как промежуточный склад иноземного барахла. Казалось, что запасы шмоток, обуви, косметики, журналов мод и прочих бабских штучек в этой обители загнивающего капитализма просто неиссякаемы. Как скажите, можно полдня рыться в этом шмотье. Петя просто изнемогал от скуки. А Вите процесс очень даже нравился, и он взахлёб расхваливал девчонкам очередную хрень и вполне себе со знанием дела обсуждал веяния современной женской моды.

И ведь откуда только бабки взялись, изумлялся Петя. Хотя откуда, было вполне понятно. Дашу спонсировал её новый кавалер, который был от неё без ума, мужик, судя по всему, весьма и весьма небедный. И по определению Даши душка и не жмот. Да не какой-нибудь там пузатый папик, а настоящий мачо. Что это за хрен такой — мачо, Петя не очень понимал, но сеструха любила козырнуть иноземными словечками, всё же на факультете иностранных языков училась, не хухры-мухры. В переводе на простой язык энтот самый мачо, скорее всего, обозначал брутального красавчика, по крайней мере, так это растолковал Пете Аркаша.

Что касается Маринки, то она намертво прилепилась к Арнольду и тот, к удивлению Пети, вроде был весьма даже не против. Нет, так-то Маринка конечна была умница, красавица и весьма образована, а Арнольд отличался широтой взглядов и содержание любовницы считал делом вполне нормальным. Бабки у него были, а тратить по большому счёту в условиях суровой и серой социалистической действительности было особо-то и некуда. А душа просила праздника. В общем, судя по всему, он не жмотничал и на расходах своей пассии не экономил.

Пете всё это модное барахло было по барабану, но зануда Аркаша всё же втянул и его в этот самый, мать его, шопинг и Петя в итоге неожиданно для себя приобрёл вполне себе приличную и нужную вещь — зимние кроссовки. Вещь зимой просто незаменимую. Не то чтобы кроссовки, даже зимние, был подходящей обувью для зимнего сезона, но у них было весьма значительное, по мнению Пети, преимущество по сравнению с другой обувью. Они не стесняли движения и меньше скользили на наледи. То есть были незаменимы для уличной драки. Так что свою выгоду от многочасового сиденья в квартире-складе, пока девчонки отоваривались, Петя тоже поимел.

Наконец, пытка шопингом закончилась, и Петя покинул пристанище спекулянта Вити, испытав не меньшее облегчение, как если бы просрался после долгого запора. Фу, какое некультурное сравнение, скажете вы. Зато точное.

Девушки шли впереди, обвешанные пакетами с покупками, как новогодняя ёлка, а Петя мрачно плёлся сзади. Сначала проводили до дома Марину, а затем Петя сопроводил сеструху до дома, до хаты, во избежание, так сказать, незапланированных встреч с местным люмпен-пролетариатом. После чего сестра затащила Петю попить чайку. Ей видать до жути хотелось похвастаться, и нужен был кто-то, кому можно было проехаться по ушам.

На кухне родственников теперь ощущались некоторые следы благосостояния. Чай был индийский, «три слона». Сама Даша предпочла кофе, да не индийское говно, а швейцарский растворимый кофе Nestle. Причём непонятно было, где Дашка им отоварилась, такого даже у Вити в наличии не было. Кроме того, был зефир в шоколаде и мармелад «лимонные дольки».

Петя с удовольствием пил горячий чай и слушал трёп сеструхи про кавалера, который на днях должен был получить звание майора, документы уже в Управлении кадров и начальство собиралось объявить о присвоении звания к Новогодним праздникам. Даша рассказывала всякие хохмы, которыми потчевал её дружок и тут вдруг чуткое ухо Аркаши выхватила среди болтовни слово ГКЧП.

— Стоп! — вскинулся Петя. — Откуда твой сапог про ГКЧП знает?

— Какой ещё сапог? — изумлённо распахнула глаза Даша.

— Ну, вояка твой.

— Он не вояка, — обиделась сестра.

— Ты ж сама сказала, майор.

— Саша не военный и не мент. Бери выше. Он целый начальник Отдела в областном КГБ.

Заячья душа Аркаши затрепетала и забилась в самый дальний уголок Петиного естества. Контора, ГКЧП. Что если всемогущая организация знает о попаданцах и это кавалер, никакой не кавалер, а пришёл по Аркашину душу. Казематы, камера, допросы, пытки.

— Так, с этого момента поподробнее, пожалуйста, — попросил Петя. — Что это за ГКЧП, что это за странные истории, которые твой майор рассказывает.

— Ну не всем же шпионов ловить. У Саши Отдел такой специфический, они с диссидентами борются.

— Ясно. Бойцы идеологического фронта, — Хмыкнул Петя.

— Ну так, вот. Некоторые из этих чудиков, совсем крышей поехавшие и рассказывают всякий бред. Типа они пришельцы из будущего. Такие истории рассказывают, что просто обхохочешься. Будто СССР распадётся, компартию запретят и прочую чушь. Смешную, но не безобидную. От общества их приходится изолировать и в психбольнице на Алтынке есть целое отделение, где этих чудиков содержат. Так-то они безвредные, но уж больно странные вещи рассказывают. Это хоть и не заразно на людей дурно влияет.

Вот и Саша последнее время носится с идеей, как бы их рассказы использовать для бизнеса. Раз уж в стране объявлен курс на перестройку и рыночную экономику, то нужно этим пользоваться. Психи-то, они психи. Но бывают же ведь и гениальные психи, типа Леонардо да Винчи, которого теперь тоже многие считают пришельцем из будущего. Вон он, сколько фантастических вещей изобрёл.

— Короче твой хмырь кошмарит этих диссидентов в надежде выведать у них что-то такое, что поможет ему обогатиться, — сделал вывод Петя.

— Нет, Петя. Ты всё-таки козёл. Саша, не хмырь, он хороший. Он просто считает, что у психов могут быть гениальные проблески сознания и если для страны в целом это мелочи, из-за которых не стоит огород городить, то почему бы предприимчивому человеку не использовать некоторые идеи.

— Да ты пойми Даш. Я его не осуждаю. Просто он неправильно действует. Мало иметь какие-то знания, надо ещё суметь ими правильно распорядиться. Не надо брать совсем фантастические идеи. Чтобы их реализовать, нужно много денег, людей и ещё множество вещей, которых в этой эпохе ещё нет, и без которых не обойтись. Вот скажем в Средние века, придумал ты радио, а электричества ещё нет. Вот и на хрена козе баян. Тут нужен другой подход. Систематизировать всю их болтовню и выбрать вещи простые, в которых эти психи хорошо разбираются в деталях и для реализации которых есть всё необходимое в стране. И потом сам твой Саша вряд ли разбирается в бизнесе и хозяйственной деятельности. Не знает, как всё организовать. Ему нужны деловые партнёры, типа тех людей, которые над Витей стоят и реальными делами ворочают. Нужно их как-то свести.

— И как я, по-твоему, ему всё это буду предлагать? — задумалась Даша.

— А ты начни с чего-нибудь простого, конкретного, — понесло увлекающегося Аркашу. — У твоего майора наверняка немалое влияние в городе имеется.

— У него папа тоже генерал КГБ, сейчас возглавляет Управление где-то в Сибири, а брат в центральном аппарате КГБ в Москве, — вспомнила Даша.

— Ну вот, —оживился Аркаша. — значит, властные полномочия у него есть. Надо теперь их конвертировать в деньги и собственность. Сейчас идут разговоры о том, что часть собственности и целые предприятия будут передавать в частные руки.

— Да, эти психи, что-то такое рассказывали. Про приватизацию, какие-то ваучеры, — подтвердила Даша то, что Аркаша и без неё знал.

— Ну вот. Почему бы ему для начала не перевести в собственность несколько гостиниц. Дело прибыльное, а ты бы могла заняться управлением. Надо брать те, которые поближе к центру: Волга, Олимпия, Словакия.

Даша была девочкой умненькой и понимала, что для того, чтобы привязать к себе такого перспективного мэна, как Александр, одной постели мало. Нужно было сделаться для него незаменимой. Глаза у Даши загорелись энтузиазмом, и она погрузилась в мечты.

Разговор как-то сам собой затих и через некоторое время Петя стал собираться домой. Тема с Дашиным кавалером получалась весьма интересная и перспективная. Попаданцы, которые содержались в психбольнице под видом психов, были золотым дном. Если правильно распорядиться имеющимися у них знаниями, то можно было закрутить большие дела. Главное — не распыляться. Нужны были не фантазёры, а практики, обладающие реальными знаниями, которые можно было применить с учётом имеющейся в стране инфраструктуры.

Аркаша тоже погрузился в мечты, но Петя его сурово одёрнул и напомнил, что не стоит предаваться пустым фантазиям. Окружающая суровая реальность требовала немалых усилий для простого выживания. Кругом бандиты, продажные менты, передел собственности и сплошные разборки и грызня за власть и бабки. Поэтому нужно спуститься с небес и заняться делами. Не далее как сегодня вечером, им предстоит крутая разборка с сутенёрами. Так что Петя выкинул из головы отвлекающие мысли и сосредоточился на подготовке к вечерней разборке.

Готовился Петя к разборке с сутенёрами основательно, облажаться было никак нельзя. На первый взгляд ничего сложного, спортсмены и шпана с самодельными битами асфальтоукладочным катком прошлись бы по не привыкшим к настоящим уличным побоищам сутенёрам. Но не всё было так просто. Если бы Петя не знал про милицейскую крышу сутенёров, то мог бы со своими парнями крепко влипнуть. Но Петя знал и поэтому подстраховался. Однако Глебучев овраг, место такое, где всякое может случиться, и поэтому к схватке Петя готовился на полном серьёзе.

Теперь у его команды было место, где они могли тусоваться и поэтому, воспользовавшись чёрным ходом, парни собрались в задней части служебных помещений Пирожковой. Петя собрал десяток спортсменов, включая пару боксёров, которых он устроил внештатниками в Опорный пункт и пяток пацанов из числа шпаны во главе с Сашком. Силовой вариант разборки Петя не исключал и поэтому настраивал парней в том числе и на такой вариант развития событий.

К назначенному времени ватага парней выдвинулась к месту предстоящей разборки. Окрестности Хлебокомбината были местностью чуть более цивилизованной, чем та часть Глебоврага, где проживал Петя. Вдоль пустыря проходила грунтовая дорога, по которой машины проезжали на склад Хлебокомбината, завозя сырьё и вывозя готовую продукцию. У стен складских помещений имелось даже несколько тусклых уличных фонарей, которые неверным светом освещали царящее вокруг запустение.

Группа пацанов Пети подтянулась с одной стороны, а их противники, соответственно, с другой. Компания сутенёров тоже не была слишком многочисленной, человек пятнадцать. Особо грозными они не выглядели, по физическим кондициям противники существенно уступали спортсменам Петиной команды. Ну, были с Равилем несколько крупногабаритных парней из числа борцов и ещё несколько крепких парней, выглядевших крепкими бойцами. Но в команде Пети были в основном профи, причём более высокого класса.

Причём большинство парней из обеих компаний друг друга знали и особо в драку не стремились. Да и стимул имел значение. Бойцы Пети получали довольно солидные по местным меркам деньги за охрану рынка и готовы были делом подтверждать свою надёжность, чтобы не лишиться заработка. Люди Равиля, скорее всего, ни хрена не имели. Ну, может, самому Равилю и его ближней пристяжи от сутенёров что-то и перепадало, а вот остальным пацанам вряд ли.

Мягко говоря, силы были не совсем равны. Ясно было, что сутенёры рассчитывали вовсе не на физическое превосходство, а на свой коварный план.

Впереди компании сутенёров выступал взрослый мужик лет за тридцать с округлым одутловатым лицом, в кожаном пальто «на рыбьем меху». Дрянная кожа и сам мужик мерзкий, отметил Аркаша.

Мужичок сразу же попытался захватить инициативу и с ходу наехал на Петю.

— Вы что, шпана малолетняя. Совсем страх потеряли? Вы на кого хвост распушили, сявки.

Петя стоял молча, со скучающим выражением лица.

Мужик подождал немного, ответа не дождался и полуобернулся к возвышающемуся за его плечом Равилю, но поддержки не дождался.

— А ты кто такой будешь? Что за хрен с горы? — скучным голосом поинтересовался Петя. — Меня вот тут все окрестные деловые знают. А ты по ходу дела вообще не местный, залётный. А какие-то предъявы кидаешь. Ты для начала обзовись, кто такой.

— Я, Калач, — гордо обозначил себя мужик.

— Это ты потому возле Хлебокомбината встречу назначил? Чо это за кликуха такая, Калач, — усмехнулся Петя. Его пацаны обидно заржали, и даже со стороны парней Раиля послышались смешки.

— Это, потому что тёртый, — попытался оправдаться мужик, нарушая одно из основных правил подобных разборок. Не оправдывайся. Раз оправдываешься, значит, в чём-то виноват. Значит, уже проиграл базар.

— Да мне похер, — сплюнул Петя. — Я тебя в первый раз вижу. И на предъявы твои мне насрать.

— Да вы молодняк совсем оборзели. Я ворам скажу, вас на лоскуты порежут. Ещё сопли не утёрли, а уже лезете в серьёзные дела. Девочки, это наш бизнес и вас тут не стояло. Чтоб я больше ваших шлюх в ресторане не видел.

— Ты, похоже, дядя, чего-то не догоняешь. Оглянись вокруг. Это Глебовраг, здесь свои законы. Это наша земля и мы здесь рулим. Здесь всё решают сила и авторитет. А за тобой ни того ни другого. Моих бойцов все знают, если будет нужно, я ещё в разы больше парней подтяну. А ты здесь никто. А про воров ты вообще порожняк гонишь. Ворам с теми, кто дырочным бизнесом занимается, дела иметь западло. Никто из воров или серьёзных блатных за вас слово не скажет.

— Да ты пацан, похоже, боевичков заморских насмотрелся по видику. Мне, ваша шпана по барабану. За мной серьёзные люди стоят. Ты сам не понимаешь, куда влез. Будет тебе сучоныш кино, — произнося свой монолог, мужик зыркал взглядом по сторонам, как будто чего-то ожидая.

И Петя даже знал, чего именно. Мужик ждал выхода своей ментовской крыши. Рассчитывал, что прикормленные менты явятся вместе с десятком бойцов из Патрульно-постовой службы милиции и повяжут малолетнюю шпану. Петя тоже ждал появления ментов. Но в отличие от мужика, рассчитывал на совсем другой сценарий.

— Да не будет никакого кина дядя, кинщик заболел, — хмыкнул Петя.

Мужик непонимающе уставился на него, а потом на его лице начало проступать торжествующее выражение. Из-за угла забора Хлебокомбината выкатился милицейский «Бобик», освещая окрестности мертвенно-синими всполохами проблесковых маячков, за ним катила неприметная Нива. Мужик, видимо, ожидал, что следом выкатится милицейский Пазик с бойцами ППС, но кроме двух первых машин другого транспорта в поле зрения не наблюдалось.

Торжествующее выражение лица предводителя сутенёров, сменилось на недоумённое. Тем более что машины ехали неторопливо и матюгальники или сирены для устрашения не включали. Ехали как на прогулку. Может, мужик ещё ожидал, что пацаны Пети засуетятся, испугаются, начнут метаться и даже побегут. Но те стояли спокойно и никак особо на приближающихся охранников правопорядка не реагировали. Сутенёр начал понимать, что что-то пошло не по плану.

Луноход медленно прополз мимо противоборствующих сторон, заднее стекло опустилось, и, одетый в форму участковый Николай Каданников, окинул толпу внимательным взглядом. Ничего не сказав, лейтенант поднял стекло и милицейская машина, проехав пару десятков метров остановилась. Из автомобиля никто не выходил, а синий проблесковый маячок продолжал всё так же ритмично мигать.

А вот ползущая следом Нива, встала точно напротив главарей, и в открытое окно машины на них уставился также облачённый в форму капитан Сидорчук.

— Вы, двое. Оба подошли сюда! — рявкнул он.

Петя и Калач, переглянувшись, направились к автомобилю.

— Значит, так, — заявил капитан, когда оба главаря подошли к Ниве. — Я у себя на территории беспредела не допущу. В ресторане у меня должен быть порядок. Место там тихое, культурное. Солидные люди отдыхают, с деньгами. И со связями. Мне лишний геморрой не нужен. То, что вы мне платите, это ещё не значит, что вы можете в ресторане разные безобразия творить. Поэтому разбирайтесь между собой, как хотите, но, чтобы в ресторане был порядок. Будете залупаться, ни того ни другого там не будет. Я найду, кто туда будет девочек поставлять, свято место пусто не бывает. Всосали, ушлёпки? Короче, я всё сказал.

Выдав свою глубокомысленную тираду, капитан закрыл окно, и обе машины укатили с пустыря.

— Сучары! — злобно сплюнул Калач. — Мало того что бабки сосут, так и толку от них никакого.

— Да потому что не хер не по делу залупаться, — отрезал Петя. — Короче, слушай сюда. Расклад такой. Территория наша, мои бойцы твоих пацанов на раз запинают. Да и не станет никто за тебя биться, почти все, кого ты сможешь привлечь из отбойщиков, наши кореша, все друг друга знают и за тебя кровь лить не будут. Мы свои, а ты им никто. Воры и блатные за тебя не подпишутся, им с тобой дело иметь, западло. Менты и с тех и с других деньги тянут, им разборки вообще ни к чему. Да и, если разобраться, то вообще непонятно из-за чего весь кипиш. Наши девочки с твоими шалавами никак не пересекаются, у них контингент разный. Девчонки в основном студентки, ищут папиков на длительные отношения, разово почпокаться не дают. Поэтому предлагаю так: вы к нам не лезете, мы вас не трогаем. Расходимся краями. Иначе кабзда вам. Думай.

Калач долго стоял молча, кривил рожу, кидал косые взгляды на Петю и его бойцов, которые мирно что-то перетирали с парнями Равиля, большинство пацанов было между собой знакомо. Ничего Калачу не светило, и он это понимал. Весь расчёт у него был на ментов, которые его кинули самым бесцеремонным образом.

— Ладно, договорились. Разбег, — буркнул он и ссутулившись побрёл к своей кодле.

Петя стоял и смотрел ему вслед. Вроде всё нормально прошло, но радости не было. Не доверял Петя Калачу, какой-то тот гнилой. Как, впрочем, и большинство сутенёров. Надо будет за ним присматривать. А лучше втихаря замутить дела с Равилем, который обеспечивал сутенёрам силовую поддержку. Равиль так-то пацан нормальный, с ним дела делать можно. А если будут общие дела, то татарин вовремя маякнёт, что Калаш на измене, и затевает какую гадость.

Петя вздохнул и направился к пацанам. Осточертели уже ему эти разборки и конца-края им не видно.