Шарав

В тот злополучный день с утра всё было нормально, но ближе к девяти вечера, начало основательно портиться настроение, причем по совершенно непонятной причине. Не помогла и роскошная рыбная солянка, заказанная в хорошем ресторане. Даже секс с моими неутомимыми партнерами если и увеличил позитивный настрой, то не настолько, насколько хотелось бы.

"Вот оно, шестое чувство" - подумал бы мистик, а пролетарий умственного труда сказал бы, ничтоже сумняшеся: "Хорошая жопа, заранее чувствует приключения".

В общем, я шла домой по привычному маршруту и внимательно смотрела по сторонам. Пока подозрений ничего не вызывало - редкие такси с гастарбайтерами в качестве водителей, вывернутые по краям дороги бордюры из прошлогодней коллекции, раздолбанный отбойными молотками асфальт тротуаров, и лежащая рядом в аккуратных палетах плитка, ждущая своего звёздного часа, затянутые грязной зеленой сеткой фасады исторических зданий с полусгнившими лесами, в общем, всё как всегда.

Я тряхнула головой, пытаясь отогнать непонятные мысли и повернула во двор через арку. Тут моя задница, на которую пускали слюни все клиенты, чуть не завопила человеческим голосом, я слегка притормозила, но продолжала идти, очень внимательно разглядывая двор. На улице медленно начинало светать, тот самый час между волком и собакой, когда тени, отбрасываемые предметами, кажутся еще чернее. И тут, в глубине двора, я узрела горящие габариты какого-то небольшого белого фургона, сердце трепыхнулась, а рука сама скользнула в нужное место и охватила теплую рукоять, нагревшуюся от тела за время моего ночного моциона.

"А может это какие-нибудь работяги из службы доставки" - одернула я себя: "Не будем их пугать раньше времени".

Однако, когда я уже подходила к своему подъезду, у фургона распахнулась правая дверь и оттуда вышел какой-то господин. Свет в салоне от открытой двери сразу загорелся - сработал концевик, и я смогла оценить водителя - бородатый джигит с восточными чертами лица, впрочем в Москве таких как гавна за баней, но всё равно неприятно. Свет из салона высветил и вторую фигуру, и она, к несчастью, оказалась тоже бородатой, явно восточной и направлялась ко мне.

"Эй ты, шармута, быстро иди сюда" - произнесла фигура, лениво засунула руку сзади за пояс и вытащила на свет божий пистолет.

Включились рефлексы, я упала на правое колено, ствол уже смотрел в левую часть груди оппонента, и я тут же два раза нажала на спуск, мгновенно восстанавливая прицел после каждого выстрела. Пистолет звякнул об асфальт, а сама фигура молча завалилась лицом вперёд. У шофера фургона только было начали открываться от удивления глаза, а я уже совместила целик с мушкой и плавно потянула спусковой крючок. У водителя тут же открылся ещё и третий глаз, точно на переносице, а светлую обшивку сзади заляпали кровавые ошмётки с объёмными розовыми вкраплениями.

"Неплохо получилось" - с гордостью подумала я: "Даже быстрее, чем на тренировке, Лёша бы одобрил".

Однако сзади на шею кто-то накинул удавку и сильно потянул, в глазах потемнело, но я чуть подалась в сторону, воткнула ПСМ в рёбра незнакомца и выстрелила, затем повернула ствол градусов на тридцать вверх и пальнула ещё раз. Удавка ослабла, тело со стуком рухнуло.

"Они ещё и сзади" - я начала разворачиваться, но справа по голове прилетел увесистый удар. Упав на землю, я увидела над собой еще одного джигита, он уже занёс кулак и начал было наклоняться, но второго шанса не получил, а получил пулю снизу вверх, прямо в диафрагму. В голове гудело, но я нашла в себе силы перевернуться и оценить опасность теперь слева, видимо, оттуда её и стоило теперь ждать и не ошиблась. Слева прозвучал выстрел и рёбра ожгло резкой болью, но я видела вспышку и силуэт, поэтому из последних сил, прицелилась и нажала на спуск, стрелок заорал и спрятался за дерево, но я была уверена, что попала. И тут на затылок обрушился очень сильный удар, похоже ногой, вокруг всё поплыло, я упала на четвереньки, почувствовала, как в шею входит игла, и свет перед глазами окончательно померк.

5. После похищения.

Поиск и последствия.

Абдуллахир выбросил пустой шприц, схватил Айгуль и потащил к "Ларгусу".

"Касим, брат, помоги, тяжелая сука".

"Не могу, брат, я ранен".

"Вставай, идём, сейчас менты подъедут, эта шармута своей пальбой весь дом разбудила".

"Попробую брат".

От дерева отделилась тёмная фигура и шатаясь, направилась к фургону.

"Абдуллахир, что с остальными братьями? Где Исмаил и Ияд?"

"Они мертвы, даже не шевелятся, а если еще и нет, то скоро отправятся к Аллаху. Где эта падла выучилась так стрелять? Что ни выстрел - труп".

Вдали начала завывать сирена. Касим открыл правую дверь и тяжело плюхнулся на сиденье, зажимая рану, а Абдуллахир распахнул задние двери "Ларгуса", рывком забросил внутрь голову с туловищем, а затем, приподняв ноги, закинул их туда-же. Потом, быстро обежал машину, выбросил тело Микдада, ставшего шахидом и прыгнул за руль. Фургон, быстро набирая скорость, вылетел из двора на улицу и понесся в сторону аэропорта.

"Абдуллахир, брат, не гони так, не выделяйся". - слабым голосом произнёс Касим, на губах у него пузырилась кровавая пена: "Сколько добираться до Тегерана?"

"Часов пять, четыре-минимум".

"Не долечу брат, вези в больницу, оставишь меня в приемном отделении и уходи, пока они чухнутся, ты будешь уже дома. А я пострадавший, дервиш, хаджи, святой человек. Подвергся нападению скинхедов, паспорт в порядке, хуй чего докажут. Быстрее брат, истекаю кровью".

"Дай посмотреть, брат. Бля... Чуть выше и левее уже сердце, но легкое похоже, задето. Сейчас спрошу, где больница".

Оставив Касима в приемном отделении, Абдуллахир опять прыгнул за руль и давя на газ, судорожно начал набирать Ильяса.

"Алло" - ответил на том конце провода солидный мужской голос. Судя по тому, что в столь ранний час Ильяс не спал, звонка ждали.

"Брат, помогай, один не справлюсь. Попроси не знаю, летчика, штурмана, чтобы девку в самолёт помогли занести, она тоже ранена".

"Какой одын?" - У Ильяса, прожившего в России почти десять лет, от волнения вдруг прорезался акцент: "Где остальные?"

"Это не баба а шайтан, всех положила. Касим тяжело ранен, он в больнице".

"Это пиздец, днём контора до него доберётся, улетай быстро, лётчикам я позвоню".

Абдуллахир заехал прямо на поле, миновав металлические ворота, при его появлении гостеприимно распахнутые смуглолицыми усатыми молодцами характерной наружности. Сверив по бумажке бортовой номер, джигит подкатил к уже опущенному трапу, где его, скучая, ожидал ещё один характерный молодец в белой рубашке. Быстро покинув тачку, Абдуллахир распахнул задние двери "Ларгуса".

"Помогай, брат, бери её за ноги" - схватив бесчуственное тело Айгуль, он потащил его наружу.

"Ты весь в крови брат, вся спина и голова, да и она тоже" - с ужасом произнёс лётчик.

"Мои друзья сегодня стали шахидами" - мрачно сказал Абдуллахир: "Это их кровь, кровь настоящих мусульман".

Положив тело в проход, моджахед наконец, разогнул спину и попытался отдышаться.

Из кабины вышел пожилой седоусый командир бизнес-джета, взглянул на открывшуюся картину и, даже не поздоровавшись с Абдуллахиром произнёс, обращаясь ко второму лётчику: "Набиль, кого это ты принёс и привёл?"

"Салим, хозяин распорядился, надо доставить их в Тегеран".

"Девушка ранена, что с ней?"

"Это не девушка, а шайтан" - подал голос моджахед: "Взлетай, Салим, надо бороться с неверными, а не сопли распускать!"

"С неверными?" - возмущенно ответил Салим, пристально вглядевшись в лицо девушки: "Это она-то неверная? Да я такой чистой крови в жизни не видел, понял ты, дворняжка".

"Она шармута!" - возмущенно заорал Абдуллахир.

"Это ты шармута, проклятый мясник" - ответил седоусый: "Сейчас выкину тебя из самолёта, пешком домой пойдёшь. Надоело вас, ублюдков возить".

"Ах, вот как" - вкрадчиво произнес моджахед: "Ты поди, из бывших? Наверное, ещё собаку шахиншаха Пехлеви помнишь? Хорошо тебе тогда жилось? На срамных девок пялился без хиджабов, пил вино и не почитал пророка? Сейчас позвоню аль-Зейбу, твою семью сразу вырежут, всю, целиком, никого не пощадят, где бы они не спрятались, шакалы. Муртад проклятый, быстро взлетай!"

Салим окинул Абдуллахира ненавидящим взглядом, развернулся и пошёл в кабину пилотов.

Лёша и Паша с утра собрались было уделить должное внимание физическим упражнениям и позавтракать, однако дверь распахнулась и в холл влетел Иван Петрович, взвинченный до предела:

"Сводки по городу только что переслали. У дома Айгуль под утро натуральная бойня была. Я её матери уже звонил, ночевать не приходила. Так, Лёша, быстро собирайся, поедешь со мной. Паша, остаёшься за главного. Делать внизу больше не хуй, поднимайся на второй этаж, садись за АГС и бди. Пользоваться не разучился?"

"Ты охуел, Петрович? Такому не разучишься".

"А я те Паша говорил, что всё это плохо кончится. А ты бля, да забей, больше не сунутся. Помнишь, бля? Представляешь, что они с ней сделают, если её сейчас не вытащить?" - мрачно произнёс Лёша.

"А чо сразу я? А сам? Предложил бы охранять, охраняли бы по очереди. Так что ты сам считай и забил" - огрызнулся Паша.

"Ладно" - подвёл итог Петрович: "Хорош собачиться, быстро одевайся и погнали.

У дома Айгуль вяло бродили менты, стояла "Газель" Следственного Комитета, сквозь сдвинутую дверь которой виднелся юноша в помятом костюме, который что-то писал на откидном столике. 750-я iL с визгом свернула во дворик и остановилась прямо у микроавтобуса СК. Ситуация перестала быть томной. У БМВ распахнулась правая дверь и оттуда пружинисто выскочил явно служивый гражданин среднего возраста.

"Кто главный" - зычно крикнул он.

Юноша из "Газели" лениво повернулся и задал встречный вопрос: "А вы кто?"

"Полковник ФСБ России Сидоров" - гаркнул Иван Петрович, влетев в "Газель" и сунув открытое удостоверение прямо под нос "мятому костюму": "Ты кто такой?"

"Старший лейтенант юстиции Небыстрый" - отрекомендовался юноша, ответно засветив теперь уже свой аусвайс: "А зачем вы приехали? Обычные бандитские разборки между черными, может, бабу не поделили, может, территорию".

"Что нашли?"

"Да вон, все улики на кресле лежат в пакетиках. Ну чо? Паспорта, два Пээма и ПСМ, дешевые мобильники и гильзы, гильз дохуя".

"Каких?"

"Шесть от ПСМ, одна от "Макарова", Второй ПМ вообще не стрелял, владельца сразу завалили - две пули точно в сердце".

"Слушай старлей, а тебя ничего в этой ситуации не напрягает?" - закипая спросил полковник.

"А чо такого?" - вопросительно ответил Небыстрый, подняв на Петровича большие круглые глаза: "Какие-то чурки постреляли друг друга, да и хуй бы с ними, заебали они всех своими разборками".

"Ну например, это" - закипая еще больше, Иван петрович поднёс к носу Небыстрого пакет с паспортами: "Сирийские, обрати внимание".

"Ой, да я Вас умоляю, товарищ полковник, вон зайдите в любую мечеть, кого там только не найдешь - чурки на любой вкус, из дальнего и ближнего зарубежья, хоть кино про террористов скрытой камерой снимай ".

"Ну хорошо" - не сдавался Иван Петрович: "А ПСМ откуда? Сам ведь знаешь, макар намного дешевле, патроны на каждом углу продаются и тоже дёшево. Нахуя такие изыски? Тем более при разборках?"

"Ну вы, товарищ полковник, как вчера на свет родились. Подарок поди, или наградной. Какой-нибудь Абдулла Захир-Шах из Махачкалы, с такой-же ксивой как у вас, своему племяннику - лесному брату подарил на день рождения, да еще и разрешение сделал".

"А ведь он прав, засранец" - с досадой подумал про себя полковник.

"Ну ладно, старлей, не буду ходить вокруг да около. Это ПСМ нашего сотрудника, работавшего по линии борьбы с терроризмом. А вот это его дом. Есть информация, что ночью он похищен боевиками ИГИЛ для вывоза за границу и допроса".

"Ну ёб твою мать!" - выругался Небыстрый: "И опять в мою смену! Вот ведь везёт мне с-сука на вечный гемморой. Ну и где их теперь искать?"

"Вот что, старлей, не ссы раньше времени. Сегодня тебе и вправду повезло: дело мы забираем себе, оно на особом контроле. От тебя последняя услуга: пригони мне опергруппу и ментов, которые опрашивали жильцов и очень быстро, каждая минута на счету. Резво отчитаетесь и пиздуйте пить пиво, этих ублюдков мы сами найдём".

"Вот уж спасибочки, товарищ полковник" - чуть не прослезился Небыстрый и заорал: "Все, быстро сюда, бегом".

Опросив всех сопричастных, забрав у Небыстрого папку с протоколами и пакеты с уликами, Петрович и Лёша уселись в БМВ и подняли стёкла. Газель Следственного Комитета и опергруппа с ментами шустро испарились, видимо опасаясь, что полковник передумает.

"От свидетелей проку мало - дело было где-то в 3-45, еще темно. Была перестрелка, какие-то тени и да, еще небольшой светлый фургон стоял под деревом, то ли "Партнёр", то ли "Ларгус". Номеров никто, конечно, не разглядел, Лёша, посмотри улики".

"Оба-на" - воскликнул Лёша, разглядывая ПМ: "Серия-то чеченская, уже теплее".

"Думаешь, Тепкоев?"

"А хули тут думать? Он, бля буду. И вооружил, и транспорт подогнал. Так что "Пежо" отпадает, жадный он, сука, значит - Ларгус".

"Ну всё, пиздец, он меня окончательно заебал. Грохнем, только по-тихому".

"А от начальства не прилетит, Петрович? Они же все у него на довольствии".

"Говорю-же, по-тихому. Хотя... там посмотрим".

"Дай телефоны... так, ... так, эти только между собой перезванивались. А вот это уже интересно, видимо, командира группы".

"Пошли в контору, пусть контакты пробьют".

"А хули их пробивать, я эти номера знаю. Один Ильяса, другой - Тепкоева. И вот еще несколько иностранных, но это глухой вариант, начальство зарубит. Пиздец похоже, Айгуль. Если Ильяс - значит на самолёте вывезли, уже не догоним, но я эту, сука, шайку зачищу здесь до основания, ни с кем больше советоваться не буду. Так, ситуация прояснилась. Позвоню нашим".

Иван Петрович достал смартфон и нажал кнопку быстрого вызова: "Дежурный? Полковник Сидоров. Ну-ка, пробей мне по-быстрому, никого из духов не задерживали вчера ночью с сирийскими паспортами? Ага! Есть потерпевший гражданин Сирии? Хаджи, с пулевым ранением? Где? Ясно, я проверю. Ну вот всё и сложилось, Лёша. В больнице по дороге в аэропорт лежит ещё один "сириец", съездим навестим. Да-а, неплохо подготовил Айгуль - четверых наглухо, пятый в больнице. Сколько же за ней вообще народу послали?"

"Надо было ещё над тактикой и рукопашкой поработать" - глухо ответил Лёша: "Может, тогда сумела бы завалить остальных".

"А вы мне тогда нахуя сдались? Пришлось бы выгнать, а ей повысить зарплату втрое".

"Хорош прикалываться, не смешно, представляешь, что они с ней сделают?"

"Да" - посерьезнел Петрович, поехали в больницу, нехуй языками чесать.

В больнице, проигнорировав нестойчивые попытки напялить на них бахиллы и белые халаты, парочка в костюмах прошла прямо в палату. В ней уже находился представитель СК, правда, рангом чуть поменьше, всего лишь лейтенант. Он сидел на стуле рядом с кроватью и записывал показания потерпевшего. Бледный хаджи тихо что-то втирал следователю, из его руки к капельнице шла прозрачная трубка, а симпатичная медсестра в коротком халатике, заботливо поправляла под чернявой бородатой головой подушку.

"Какие звери!" сказала медсестра со слезами на глазах: "Как так можно! Стрелять в святого человека, пусть другой веры и национальности прямо из пистолета! Куда же смотрит полиция!"

"Гражданочка, не отвлекайте! Отойдите в сторону, не мешайте заполнять протокол" - пробубнил следователь СК.

Петрович и Лёша вошли внутрь, громко хлопнув за собой дверью. Все присутствующие разом обернулись.

"А у нас до сих пор неплохо относятся к иностранцам!" - восхищенно произнес Лёша: "Смотри ка ты, отдельная палата, санузел, охуеть можно. А в соседней палате, я заглянул, восемь человек лежат, практически друг на друге, русские Васи, какие-то и парочку еще в коридоре заметил, похоже, там и живут. Статья была такая раньше, если не ошибаюсь, Петрович - "Преклонение перед западом".

"Была" - мрачно подтвердил пожилой со шрамом через всё лицо.

"Да как вы можете" - завизжала медсестра: "Человек пострадал от каких-то отморозков, наших отморозков, а вы статья! Правильно вас называли раньше - кровавая гэбня!"

"А у тебя чуйка, дочка" - беззлобно улыбнулся старший и развернул удостоверение: "Полковник ФСБ Сидоров, а это" - он кивнул на Лёшу: "Наш оперативный сотрудник, подожди, не уходи, я вам всем сейчас фокус покажу".

Следователь СК встал со стула: "Лейтенант юстиции Беспонтовый" - громко отрекомендовался он.

"Что тут у нас?"

"Нападение скинхедов на гражданина Сирии, святого человека, хаджи" - громко ответил Беспонтовый, как на уроке в школе.

Петрович с жалостью разглядывал тупенькое, безусое и очень молодое личико следователя.

"Вам сколько лет, лейтенант? Двадцать?"

"Двадцать четыре недавно исполнилось" - стараясь говорить басом, ответил Беспонтовый.

"И вы верите в эту басню с нападением скинхедов? Одиночный выстрел в грудь, да еще такой точный - не их стиль, совершенно. Будь у них и вправду пистолет, выпустили бы всю обойму куда ни попадя, только откуда он у них, обычно это же дети, наши дети, которых окончательно заебал этот черножопый беспредел в российских городах - у кого то убили друга, у кого-то изнасиловали девушку, вот откуда всё идёт. Я много раз видел результаты работы скинхедов. Обычно забивают насмерть "гриндерсами", или тыкают ножами и отвертками до тех пор, пока те не сломаются. Как правило, тела после этого бывает трудно опознать, а тут профессиональный выстрел. И всего один. Не насторожило?"

"Ну он же говорит..."

"Да он тебе всё что хошь наговорит, в том числе и то, что он внук старика Хоттабыча. Смотри сюда, и ты дочка, тоже, прежде чем сопли распускать".

Петрович откинул в сторону простыню, обнажив мускулистый торс потерпевшего.

"Знаете, кто такие хаджи и дервиши, святые люди, как вы выражаетесь? Типа монахов, которые посетили Мекку. Таких качков среди них я никогда не видел - питаются плохо, все время молятся, а этот, смотри-ка ты, какой здоровяк! Похожих очень много в лагерях боевиков. Понимаю, это ничего не доказывает, тогда взгляните".

Иван Петрович взял правую кисть пострадавшего на излом, отчего тот заскрежетал зубами и схватил его за указательный палец: "Смотрите сюда, видите, какая специфическая мозоль! У вас такой, поди нету. Знаете от чего? От спускового крючка. Обратите внимание и на этот застарелый синяк на правом плече, тоже считай, почти мозоль. Это от автомата, быстрее всего от АКМ, они их любят. У более современного оружия обычно резиновые затыльники прикладов".

Петрович отпустил руку пострадавшего и произнёс: "А теперь я вам всем расскажу, как выглядел этот скинхед - молодая и очень красивая девушка, наш сотрудник, а эти обезъяны её похитили. Она на Мясницкой положила четверых с такими-же паспортами, ты бы, лейтенант хоть сводки глазами пробежал, прежде чем выводы делать, одного вишь, только ранила, а вы лечите этого ублюдка. И вот что я скажу тебе дочка - не жалей ты чёрных, они тебя точно не пожалеют".

"Всё, лейтенант, свободны, дело мы забираем, дуйте в свой СК".

Посторонние вышли и в палате осталось трое - двое стояли, один лежал.

"Ну что, Касим, или как тебя по настоящему, у нас есть к тебе несколько важных вопросов" - и полковник присел на краешек кровати у изголовья.

"Адвоката" - глухо пробубнил Касим.

"Адвоката?" - удивился Петрович: "Уже двигается в твоём направлении. Лёша...".

Лёша улыбнулся, вытащил из кармана простенький колдстиловский KUDU, ловко открыл лезвие и уселся на ноги потерпевшего. Иван Петрович-же, быстро выдернул у того из-под головы тощую больничную подушку с серой наволочкой и прижал её к лицу Касима, отчего тот громко замычал. Лёша, не теряя времени даром, откинул простыню, слегка приспустил трусы и воткнул лезвие по самую рукоять, наискосок в живот моджахеда и для убедительности покачал нож в ране. Потекла кровь, мычание сменилось сдавленным животным воем.

"Ну всё, не увлекайся..."

Лёша выдернул лезвие и аккуратно вытер простынёй, а Петрович снял подушку с лица джихадиста.

"Так Касим, тебе ещё одного адвоката или сразу посла? Можем также позвонить президенту Сирии, чтобы он побыстрее приехал тебя навестить".

"Врача" - потребовал Касим, с ужасом разглядывя текущую из пореза кровь.

"Знаешь, мой маленький черножопый друг, был такой писатель - Михаил Зощенко, так вот, немного перефразируя его, можно сказать следующее: "При вашей выпуклой физиономии, данное ранение не считается опасным", в любом случае, час ты ещё протянешь, а нам этого времени хватит за глаза, поверь. Начинай рассказывать, пока мы с моим другом не растеряли остатки терпения. Я и так почти всё знаю, нужно уточнить нюансы".

"Врача" - упрямо пробормотал Касим.

"Лёша, отрежь ему пока яйца, а там посмотрим. Какой-то он несговорчивый, глядишь, дойдёт и до яичницы с колбасой, которую нашему другу придётся сожрать в одно лицо".

"Нэт, нэ надо яйца, всё скажу, нэ трогай".

"Знаешь, что меня всегда удивляло в этих придурках, Петрович? Как дело доходит до гениталий, сразу становятся очень сговорчивыми, хотя и понимают, бля буду, что больше они ими в этой жизни воспользоваться не смогут. Ну начал играть в партизана, играй, так нет. Слушай, Касим, ты наверное, на гурий рассчитываешь? Я бы не был так уверен, что они вообще существуют, понимаю, что тебе про это всё наплёл мулла, но ему-то откуда знать? Он ведь там не был. Ладно, начинай рассказывать".

"Яйца резат нэ будешь?"

"Если всё честно расскажешь, убью тебя быстро и практически безболезненно. Если нет, извини - отрежу твои причандалы и скормлю бродячим собакам, тогда с гуриями ты точно пролетишь".

"Спрашивай".

"Ну для начала расскажи, как было дело".

"Мы засада сидель вокруг подъезда, я за дерево прятался. У меня только пистолет был и у Ияда. Аль-Зейб сказаль - стрелят вообще нельзя, баба живой нужен".

"Сколько вас было?"

"Шестеро. Ияд даже пушка достать не успель, баба сразу стреляль, он умер. Зиябу баба прямо в лоб попал, вся кабина в крови бил. Музаффар удавку накинуль, она и его убиль. Исмаил сбоку подкрался, ударил, баба упал и сразу выстрелиль. Исмаил тоже умер. Стрелять нельзя, амир запретил, но нас двое осталось, я стреляль, немного попаль".

"Куда бля?" - взился Лёша

"Мало-мало попал, по рёбрам. Она в меня стрелял, Абдуллахир подкрался, ударил, шприц воткнул, меня сюда, баба в аэропорт повёз".

"Ильяс самолет подогнал?"

"Да".

"Давно вылетели?"

"Уже долетели".

"Пиздец" - произнёс Иван Петрович: "Бедная Айгуль".

Лёша упрямо набычился и достал небольшой планшет: "Так, последний вопрос, но очень важный, сосредоточься. Вот у меня тут аэрофотосъёмка всей вашей территории беспредела. Показывай, где дом аль-Зейба, где базы. Не забудь ни одной, я кое-что и так пробил, а то наш договор будем считать расторгнутым, и я просто порежу тебя на куски".

"Ты что это задумал?" - встревоженно вскинулся Петрович: "Там не наша зона ответственности, полностью НАТОвская, в основном пасутся америкосы. Ты и для них, и для чёрных будешь врагом, тебя просто сразу завалят".

"Потом, Петрович. Давай, мой черножопый друг, показывай".

Касим и Лёша уткнулись в планшет, листая страницы. В блокноте Лёша делал пометки и записывал координаты.

"Сынок вместе с ним живёт?"

"Да, он инвалид, грустный очень".

"Ну тогда всё, Касим, прощай. Зря ты сюда приехал" - и Лёша ловким круговым движением полоснул по горлу моджахеда, перерезав сразу и оное, и обе сонные артерии. Во все стороны плеснула алая артериальная кровь, боевик захрипел и выпучил глаза, но агония продолжалась недолго - вскоре взгляд его остекленел и остановился.

Леша, умудрившийся не запачкаться ни единой каплей - мастерство, как известно, не пропьёшь, нашёл угол простыни не залитый кровью, тщательно протер рукоятку ножа и вложил его трупу в правую руку.

"Ну для следователя будет всё очевидно - стопудовое самоубийство. Моджахед, умудрившись заныкать под матрасом нож и переживая страшные муки совести, поначалу попытался сделать себе харакири, но что-то пошло не так: не хватило навыков настоящего самурая. Поэтому пришлось по-старинке перезать самому себе горло".

"Ладно Лёш, хорош глумиться, надо следователю звонить".

"Так звони".

"Приветствую Иосиф Витальевич, полковник Сидоров. У нас тут ЧП, подозреваемый покончил жизнь самоубийством - спрятал нож под матрасом и, когда мы припёрли фактами его к стенке, вдруг быстро выхватил его и перерезал себе горло. Да бля хорош уже, а? Что значит, дай угадаю - ты с Лёшей, и горло перерезано от уха до уха как последние четыре раза? Ты мне не веришь что-ли? Значит толку от меня мало а шуму много, это кто такое сказал? Руководство? Мой сотрудник навалял кучу трупов на Мясницкой? Так его похитили, похитили блядь! Ты это понимешь? А если бы похитили твою жену и дочь, а? Такие-же вот чёрные дикие ублюдки и увезли бы с собой в чуркестан для развлечений, тебе бы понравилось? Ты понимешь, что это боевики ИГИЛ и ходят по центру Москвы как у себя дома, а местные исламисты, которых вы все дружно крышуете, подгоняют машины, оружие и даже самолёты при необходимости. А я всегда был против брать на обслуживание духов, все проблемы только от них, это ты же в том числе и настоял: "Они наши партнёры, необходимо проявить уважение!" Проявил бля? А теперь в кусты, когда палёным запахло? Что значит сам разбирайся? Какого нахуй милицейского следака? Ты это серьёзно?

Ну хорошо, послушай меня Иося теперь ты. Ты приедешь и проведешь все следственные мероприятия. Просто пойми непреложный факт: ты это ты, а не абстрактный начальник, ты живой человек и с тобой всякое может случиться: например, ограбят в подворотне хулиганы, перезав горло от уха до уха, как только что джихадисту Касиму, или собъёт угнанный грузовик, а главное - концов никаких никогда не сыщешь. Настоящих мастеров силовых акций, оставшихся ещё в конторе, можно по пальцам пересчитать и все они заметь, мои друзья и не такие, как у вас в офисах - дружила жаба с гадюкой, а настоящие, с которыми мы все локальные конфликты прошли. Если чо, то тебя же самого и завалят. И потом, ты что думаешь, если отправил свою семью в Испанию, им там ничего не угрожает? Серьёзно? Ну против рядовых боевиков полиция довольно эффективна, во всяком случае, такого беспредела как в Москве нет. А если отправить туда пару профессиональных диверсантов? Лёшу и Пашу, например? Как думаешь? Да они бля, пол-Барселоны вырежут вдвоём, а уж до твоей-то семейки по любому доберутся. Так что руки в ноги и пулей в больницу. Ты всё понял? Ну и чудненько".

"Бля..." - ситуация накаляется: "Сливают меня. Контора переходит в режим самоудовлетворения, как и наше государство в целом, так я это называю. Им вообще на всё похуй, лишь бы набить карманы, а там хоть трава не расти. Не ебёт, что похищают людей, не ебёт что страна нищенствует, вообще ничего не ебёт. Зачем создавалось ФСБ? Просто аббревиатуру расшифровать и станет всё понятно. Только безопасность людей и своя собственная - две большие разницы. Вот они и обеспечивают свою, заодно поднимая на недосягяемую ранее высоту опять же своё благосостояние. Видишь, на чём Иося сломался? Ссыт сука, когда страшно. Интересно, когда уже нас всех сольют и повыгоняют, кто будет этим ожиревшим чинушам обеспечивать безопасность, или они дружно надеются к тому времени на ПМЖ подальше уехать с полными карманами бабок?"

Иван Петрович задумался и немного погодя сказал: "Так, табу на силовые действия я снимаю, сто бед - один ответ. Со всеми необходимо быстро разобраться, начнём с Ильяса, он ссыкло и сейчас поди, уже собирается свинчивать, звони нашему топтуну".

Лёша достал смартфон: "Мишаня, здоров, Heavy Metall to You. Чо делаешь? Выходной? Отлично! Прыгай в свою тачку и отследи Ильяса, есть мнение, что он собрался за бугор, да, "Вал" возьми на всякий случай - если мы не успеваем, а он уже подъезжает к аэропорту, вали всех нахуй и уезжай. Мы приедем - зачистим. При лёгком раскладе - косарь, при тяжелом - пятёра. Что значит, не торопитесь? Ну ты губу и раскатал. Нам бы с ним ещё пообщаться неплохо, да, и лёгкой смерти он тоже не заслужил".

"Всё Петрович, погнали, я тебя в контору завезу и заберу Пашу".

Ильяс судорожно собирал вещи и документы в максимальном для себя темпе, стараясь ничего не забыть - отсутствовать в России после такого кипиша предстояло долго, а денежные дела не терпят простоев - чуть замешкался и сосёшь писос, а бабки вместо тебя рубит кто-то другой.

"Гаяз" - позвал он: "Машина готова?"

В офис вошел весь обросший густыми чёрными волосами здоровенный детина в костюме: "Да, хозяин".

"Погнали быстрее в аэропорт, нашим я позвонил, самолёт готов. Заезжай прямо на поле и нигде не тормози, есть предчувствие какое-то не очень хорошее, этот урод аль-Зейб нам здорово карму попортил".

Ильяс с Гаязом быстро вышли из здания и прошли на стоянку, где их дожидался серебристый Range Rover, и никто из них не обратил внимания на сиротливо притулившуюся у самого забора, давно не посещавшую мойку малюсенькую Clio RS. Внутри сидел Мишаня, разглядывая в антибликовый бинокль своих клиентов, левой рукой любовно поглаживая автомат с толстым стволом, лежащий на правом сидении.

Ворота поехали в сторону, Range Rover выкатился на подъездную дорогу и, пробираясь между припаркованными практически друг на друге автомобилями, стал выруливать на трассу.

Мишаня, немного постояв для виду, завел мотор и неспешно отправился следом. Range выехал на трассу и, быстро набирая скорость, помчался в сторону области. Водителю джипа явно было плевать на камеры, ментов и правила приличия, поэтому скорость он держал в районе 180 км./ч., притормаживая лишь в явных заторах, а то и объезжая оные по обочине. Однако маленький "Рено", порыкивая своей высокофорсированной "двушкой", не отставал, стараясь не маячить в зеркалах заднего вида "Рэйнджа", но водила оного, видимо, целиком отдался скорости и не обращал на них никакого внимания.

В "Рено" ожил мобильник, громко грянувший "Lava" от "Ministry".

"Где они, Мишаня?" - раздался голос Лёши.

"На Ленинградке, гонят в сторону области, очень быстро".

"Сколько их?"

"Двое".

"Джип охраны?"

"Нет".

"Мы где-то на 50-м километре, напрягли ГАИшников. Увидишь их и нас, разворачивайся и дуй в контору к Петровичу за получкой".

"Может помочь?"

"Зачем?" - заржал Лёша: "Харэ уже, вымогатель, не последний день сотрудничаем".

"Ладно, отбой".

Гаяз понял, что что-то не так, когда увидел ментовский "Фокус", стоящий поперек полосы и перекрывающий её. Впереди маячил гаишник и настойчиво указывал им своей кормящей палочкой на обочину.

"Нэ будем останавливаться, хозяин, уйдем по встречке".

"На "Фокус посмотри".

Гаяз внимательней пригляделся к ментовской тачки и обнаружил второго гаишника, который, спрятавшись за капотом, вёл стволом автомата их Рэйндж.

"Всё, бля, приехали" - упавшим голосом произнёс Ильяс: "Останавливаемся".

"Надо было бронированный купить, ушли бы сейчас, сокрушался Гаяз, а я Вам говорил..."

"Был бы бронированный - ебнули бы из "Мухи", да даже проскочили бы сейчас, достали бы уже в воздухе, "Иглой". О чём этот бдир аль-Зейб думал? Явно не о нас, а ещё двоюродный брат. Пиздец нам, Гияз, прощай".

Range Rover остановился, мент вышел из-за "Фокуса" и, держа водителя и пассажира на мушке АКСУ, стал обходить джип слева. Второй гаишник достал "макаров" и подойдя справа скомандовал: "Выйти из машины, руки на капот".

"А в чём дело, начальнык" - спросил бледный Гаяз, однако достаточно развязно: "Аэропорт торопимся, опаздываем, да. Дэнег можем дать, скажи, сколка хочешь?".

"Сейчас тебе объяснят в чём дело" - ответил старший справа, не проявив привычной заинтересованности: "Быстро вышли из машины, стреляю на поражение".

Ильяс с Гаязом молча вышли и положили руки на капот. Тут-же, у стоявшей впереди чёрной семеры распахнулись двери и на свет божий показались два здоровенных молодца в костюмах. Мерзко улыбаясь, они подошли поближе и один сказал, обращаясь к ГАИшникам: "Спасибо за сотрудничество, служивые, помогли взять опасных террористов, вот вам небольшой приз за беспокойство" - Лёша достал невесть откуда литруху Jim Beam и вручил старшему.

"А этих мы забираем".

Паша тем временем, флегматично достал из кармана горсть толстых пластиковых стяжек и крепко стянул руки сподвижников воинов джихада сзади за спиной.

"Болно, началник" - возмутился Гаяз: "Ослабь".

"Хорошо" - легко согласился Паша, подвёл его к багажнику Рейнджа и открыл заднюю дверь. Затем, достав из кобуры табельную "Беретту", широко размахнулся и врезал Гаязу рукояткой по затылку так, что тот, не издав ни звука, повалился под колёса.

"Жив еще, болезный" - пробормотал Паша, нагнувшись и проверив у того пульс на шее: "Ну ничего, это ненадолго".

Взяв бесчуственное тело подмышки, он отправил его в багажник, обошёл Range Rover и сел за руль.

"Ну чо, погнали?"

Лёша кивнул, схватил за шкирку Ильяса и потащил в сторону БМВ.

"Так, дарагой" - сказал Леша, нажав на газ и посмотрев в заднее зеркало - Рейндж двигался следом: " Сейчас приедем на место и ты расскажешь, где искать аль-Зейба. Знаешь, одного из его бойцов мы нашли почти живого, и он нам честно всё поведал - просто не было другого выхода. Так что по сути, нужно лишь подтвердить информацию. Но твоя смерть не будет лёгкой, не заслужил. Подумай сам, каково теперь Айгуль, а ты ведь сам её подставил, сдал и помог вывезти. И потом, тебя предупреждали, чем это всё закончится. Так что "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Чем ты будешь откровеннее, тем меньше тебе страдать, это понятно?"

Эскорт выехал на МКАД и повернул на юг. Впереди шла семера, посверкивая проблесковым маячком, сзади, почти уткнувшись в её бампер, гнал Range Rover. Миновали Ярославку, Шоссе Энтузиастов и Рязанку.

"Слушай, а куда мы едем?" - задал вопрос Ильяс, пытаясь разогнать кровообращение в затёкших за спиной руках.

"Тебе-то какая разница куда? Надо было раньше об этом думать, впрочем, тайны тут никакой нет - к нашему приятелю, в Капотню. Там собачий приют и небольшой крематорий, ну как крематорий, так просто, металлическая глубокая печка, которая постоянно горит и топится углём. Но ты со своим другом в неё легко поместишься - рассчитана даже на крупных собак, вроде сенбернаров и алабаев. Понимаешь, закапывать вас - только время тратить, а времени мало - нужно яму рыть, а мы в костюмах и штиблетах, перемажемся к тому же все нахер" - доброжелательно ответил Лёша.

Ильяс побледнел ещё сильнее - если раньше цвет его лица, несмотря на врождённую смуглость был просто белым, то теперь явственно посерел. Тем временем, небольшой кортеж повернул на улицу Верхние Поля и некоторое время двигался прямо, затем свернул налево, еще раз налево, потом направо и оказался в какой-то дикой промзоне как из низкобюджетного фильма ужасов - вокруг остовы ржавых легковушек и грузовиков, редкий асфальт в ямах, залитых грязной водой, покосившиеся заборы из железобетонных плит в дырах с торчащей арматурой, облупленные здания с выбитыми окнами и ни единого живого человека. Подпрыгивая на ямах, отчего подвеска БМВ часто срабатывала на отбой и жалостливо поскрипывала, машины, наконец, остановились перед металлическими воротами, покрашенными когда-то в зелёный цвет, а ныне, вследствие естественного окисления в течение долгого времени, ставшие скорее просто ржавыми, чем просто зелёными. Из-за забора раздавался собачий лай.

Лёша несколько раз нажал на клаксон. Через пару минут, громко заскрипев несмазанными петлями, открылась сначала одна, а затем и другая створка. Мужичок, осуществивший данное деяние, пошатывась, отошёл в сторону, а автомобили проехали внутрь. Работник собачьего приюта выглядел не особенно презентабельно, но не падал - держался на ногах. Он был в замасленной телогрейке с многочисленными дырами, из которых желто-серыми хлопьями торчала вата, ноги обтягивали Х/Б треники с вытянутыми коленками, обут он был в кирзачи, оставшиеся видимо, ещё со времён срочной службы - настолько древними оные выглядели. Мужичок широко улыбнулся поситетелям, продемонстрировав целых три уцелевших жёлтых зуба, покрытых никотиновым налётом. Лицо его украшала седовато-пегая щетина, а под глазами красовались обширные морщинистые мешки синевато-фиолетового оттенка. Осуществив все действия в обратном порядке и закрыв ворота, нетрезвый мужичок подошёл к Лёше, уже стоящему возле семёры и разминающему ноги.

"Привёз?"

"Отьебись, Васютка, сегодня не до винных магазинов было, цейтнот. Знаешь такое слово? Да не ссы ты так, не обидим, мы тебя хоть раз наёбывали?"

"А я и не ссу" - гордо ответил Васютка: "Вот выгоню вас отсюда на хер, придётся другое место искать".

Лёша брезгливо помахал рукой перед носом, разгоняя воздух, поскольку, когда Васютка открывал рот, в диаметре, соответствующему разлёту осколков наступательной гранаты РГД-5, распространялось нестерпимое зловоние, состоящее в основном, из перегара, но с явными нотками рвоты и ацетона.

У Рэйнджа открылась дверь, и на землю пружинисто выпрыгнул Паша. Собаки в клетках, увидев его, чуть не сошли с ума и принялись неистово лаять, кидаясь на прутья грудью. Хвосты их при этом крутились быстрее, чем пропеллер у BF-109 времён Великой Отечественной.

Паша подошёл к Васятке и огромной лапой схватил того за грудки: "Что, алконавт ебучий, опять весь собачий корм пропил? Ты посмотри на них - кожа и кости! Я бля, тебя последний раз предупреждаю - будешь пиздить у собак корм, сверну на хуй шею и брошу в печку с одним из наших клиентов - я тебе не интеллихент Лёша, понял меня, хуила?"

"Да ладно, ладно, чо ты сразу?"

"На вот тебе" - Паша брезгливо поморщился, достал из кармана брюк пару купюр и засунул их Васятке в вырез серой от грязи майки-алкоголички.

Тот моментально испарился.

"Лёш, вот все говорят, героин-героин, а ты посмотри на этого упыря - водка по-любому хуже. Он ведь раньше добрым был, собак жалел, кормил их, лечил, ухаживал, а теперь чо?" - Паша сплюнул и, подойдя к багажнику семеры, открыл его и вытащил здоровенный 50-килограммовый мешок с собачьим кормом. В клетках пришли в неистовство.

"Слышь, Паш, в клетки не заходи, а то они тебя всего обслюнявят, придётся новый костюм покупать".

"Учи учёного".

Паша достал из-за пояса сзади свой Applegate-Fairbairn, одним движением срезал верхушку мешка и, подойдя к клеткам, стал щедро сыпать внутрь корм прямо сквозь прутья решёток, одновременно уворачиваясь от горячих и мокрых собачьих языков, норовивших его облизать. Высыпав всё, он отряхнул руки и сказал:

"Ну ладно, Лёш, пора заняться делами, выводи клиента".

Лёша открыл правую дверь БМВ и за рукав вытащил уважаемого бизнесмена на свежий воздух. Он подвёл его к полусгнившему доминошному столику, на котором стояла пара граненых стаканов, заляпанных сальными руками, лежали селёдочные головы со шкурками от дешевой колбасы и вежливо предложил: "Садитесь, господин Ильяс".

Тот с сомнением оглядел грязную скамейку, выглядевшую так же непрезентабельно, как и стол, но Лёша поспешил развеять его нерешительность: "Садитесь, садитесь, брюки вам больше тоже не пригодятся, к тому же их срок жизни не продлится дольше вашего".

Ильяс сел на скамейку.

"Посидите пока, никуда не уходите, да тут и некуда, нам надо вашего друга утилизировать" - с этими словами Лёша взял грязную брезентовую рукавицу и открыл дверь топки, откуда пахнуло адским жаром, и вырвалось несколько ярких языков пламени. Бойцы подошли к Рэйнджу, взяли за руки - за ноги бесчуственное тело Гаяза и потащили к печке.

"Давай сначала голову, ага, вот так".

После того, как в топке исчезли сверкающие штиблеты Гаяза, Лёша опять аккуратно её прикрыл.

"Сейчас немножко вонять будет, вы уж не обращайте внимания, у нас важный разговор, нельзя ничего упустить" - извиняющимся тоном промолвил Лёша.

Из высокой металлической трубы пошёл жирный чёрный дым и, одновременно, сильно пахнуло палёным с каким-то тошнотворным привкусом.

"Вот планшет с аэрофотосъёмкой, вот координаты, которые нам дал недавно ставший шахидом моджахед Касим. Он отметил все базы и дом аль-Зейба. Свои записи я тебе пока не покажу, ты заново всё отметишь. При каждом несовпадении я буду тебе делать по дырке в животе" - Лёша достал из кармана длинную картонную коробку, открыл её, развернул полиэтилен и щелкнул клинком еще одного KUDU: "Лучши не ври, я знаю, куда воткнуть нож, чтобы было очень больно, но не смертельно".

"Бля, Лёша, вот скажи ты мне - когда наконец, нормальную пику себе купишь? Те чё, денег жалко?" - спросил, наблюдающий за процессом допроса Паша.

"Объясняю для долбоёбов - Kudu стоит всего косарь, его не жалко выбросить, оставить на месте как улику, если понадобится, он крепкий, лезвие длинное, полностью подходит под мои цели. Вот поедь ты с Петровичем в больницу вместо меня, оставил бы свой Эпплгейт в руке Касима?"

"Щяз, бля, он из порошковой стали".

"Во-во, и как следаку потом объяснять порезаный труп в закрытой палате? Нападением саблезубых инопланетян, умеющих телепортироваться сквозь стены? У нас сейчас проблемы, следак вообще не хотел помогать, так что не пизди. Ну и что ты тут наотмечал, Ильяс? Так, вижу, почти всё совпадает, но вот парочку баз ты почему-то забыл, почему?"

"Нэт, нэ надо нож" - заверещал Ильяс, полностю утративший как человеческий облик, так и столичный акцент: "Я мало на база бывал, аль-Зейб дом толка приглашал, я торговец, нэ боевик".

"Похоже на правду, что ж, допрос можно считать оконченным. Паша, стяни ему ноги и открой печку".

Паша взял рукавицу и распахнул дверцу, откуда теперь несло нестерпимой вонью, а языки пламени по цвету казались значительно насыщеннее. Затем вытащил из кармана стяжку и подошёл к Ильясу.

"Нэт, нэт" - орал тот, пытаясь даже лягаться, однако Паша воткнул ему кулак под сердце так, что хрустнули рёбра и клиент, выпучив глаза, стал открытым ртом хватать воздух.

"Взяли" - бойцы схватили Ильяса за руки за ноги и моментально отправили в топку. Паша подобрал рукавицу и прикрыл печь. Оттуда раздался сначала дикий вопль, потом вой и несколько сильных ударов, отчего печка, сваренная из толстостенной стали даже содрогнулась, а из приоткрытой щели посыпались искры. Наконец всё стихло, из трубы пошёл чёрный дым и потянуло уже знакомой вонью.

"Всё, погнали, надо ещё от машины избавиться".

Бойцы открыли ворота, выехали и, прикрыв их за собой, отправились по одному им известному маршруту. Вскоре они оказались на полностью убитой дорожке, идущей мимо старых гаражей, похоже, ещё советских времён. Некоторые были явно заброшены, из-под ворот других-же, пробивался свет и доносился пьяный гомон. Дорожка была вся завалена мусором и хламом, среди которого посвёркивали осколки пивных и водочных бутылок.

"Блядь, как стрёмно" - сквозь зубы матерился Лёша: Надо было бэху на углу оставить" - он старательно объезжал особенно глубокие ямы и валяющиеся всюду осколки: "Обратно пешком бы дошли, это по-любому проще, чем колеса менять, ботинки и вымыть можно, в конце-концов".

Наконец, маленький кортеж остановился у модифицированного гаража, который, похоже, сделали просто из двух соседних, разрушив среднюю стенку и переделав ворота.

"Паша, ты присматривай за ними - те еще отморозки".

Паша молча достал Беретту и передёрнул затвор.

Леша-же, подойдя к воротам, несколько раз сильно их пнул, раздался металлический грохот и громкое дребезжание. Ворота через минуту открылись и двое молодых людей вышли наружу. Для этих мест они выглядели даже франтовато - в фирменных костюмах Adidas и новеньких кроссовках New Balance. Лет по двадцать, крупные, лысые, у одного под правым глазом красовалась вытутаированная свастика, вписанная в огромную слезу, именно он держал в руках здоровенную, явно самодельную монтировку - скорее, кусок лома, другой - остро заточенную длинную отвёртку.

Лёша усмехнулся: "Игорёк-то дома?"

"Игорь Николаевич, вас" - громко прорал один из мальцов в глубину гаража.

Вскоре перед бойцами нарисовался ещё один деятель, явно постарше и обильно расписанный фанатскими и нацисткими татуировками.

"А... Алексей Владимирович... Вы по делу, али как?"

"По делу, по делу, Игоряша - видишь этот серебристый Рейндж? Прошлогодний, пробег 18 000 км., и стоит всего пятёру грина. Заберёшь?"

"Вот за что я люблю Вас, Алексей Валерьевич, так это за демпинг. Хозяина, видимо, уже черти вилами гоняют?"

"Не совсем, скорее шайтан ебёт в жопу".

"Ах вот даже как! Ну это еще лучше, заберу, конечно".

"Только вот что, Игорёк, я тебе могу даже документы на Рейндж отдать, просто так, в качестве бесплатного бонуса, только лучше на запчасти его разбери - больше наваришь и риску никакого, а то эта тачка одного очень нехорошего зверька, всем он широко известен, как и его джип - могут быть проблемы со всеми этими землячествами и местными вахаббитами".

"Жалко такую машину на запчасти, покатаюсь пока, ну а в случае чего, мне дадут парабеллум".

"Лучше M-60" - серьёзно ответил Лёша: "Я тебя знаю давно, парень ты бойкий, но они могут целую роту за тобой отправить, запросто. У нас недавно сотрудница пропала, женщина. Чуял, дело пахнет керосином, поэтому два с лишним месяца её интенсивно тренировал, со стрельбища не вылезали. Научилась стрелять почти как я - из любого положения, в любую точку тела. Но духи-то об этом не знали и всё равно послали шесть человек, за обычной бабой! Представляешь, сколько за тобой могут отправить? Выследят и приедут прямо сюда".

"О! У нас в Капотне своя атмосфера: приедут - не уедут, да и Васяткина печка под боком, вы чо думаете, только у вас одних права на её эксклюзивное использование?"

"Как знаешь, по мне, чем их меньше - тем лучше, но я тебя предупредил, осторожнее катайся. Вот тебе ключи и документы, бабки неси и забирай тачку".

Приехав в контору, бойцы доложили Ивану Петровичу о проделанной работе: "Ильяс исчез вместе с водителем, машину отдали местным скинхедо-фанатам, так что получается, мы вообще не при делах".

"А пацанов-то не жалко? Разобрали бы лучше на запчасти, ты сказал им, чья машина?"

"Да сказал я всё Петрович и сразу посоветовал её разобрать, но эта бригада - уже не ребятишки, люди взрослые - реальные отморозки, вполне сформировавшаяся банда: и народу дохуя, и все со стволами. Да пусть катаются, те чо, жалко? Ну а вычислят их - не думаю, что сунутся, а даже если и сунутся, там такие катакомбы, с кучей входов и выходов, все полягут. Есть ещё места в нашей Красавице - Столице..."

"Ладно, хорош паясничать, с Ильясом-то проблем никто и не ждал, а вот чо с Тепкоевым делать? Двухэтажный кирпичный дом с кучей охраны, постоянно пасутся родственники, друзья и знакомые из лесных братьев, железобетонный двухметровый забор, поверху "Егоза" под напряжением. Этот гадючник надо было выжечь уже давно, а сейчас чо? Чтобы штурмовать такую точку, нужна рота и БМП, как минимум. У нас таких ресурсов нету и шуметь особо не хочется . Что блядь делать, ума не приложу!"

"Вот ты Петрович, заморочился" - усмехнувшись ответил Лёша: "Сам же всё только что и сказал, а продолжаешь скрипеть мозгой. "Выжечь" - вот ключевое слово. Кароч так: нужны два "Шмеля", и Валеру мы возьмём с ВСС, хорошо стреляет, метко. Как раз бабок хватит с проданного Рейнджа. Завтра поедем, выберем позиции. Ближе к ночи все угомонятся, лягут спать. Валера гасит охрану в будке, чтобы шухер не подняли, я стреляю по первому этажу, Паша по второму, ну или наоборот. В живых никого не останется по-любому, хорошо, если дом не рухнет, а он рухнет, скорее всего. И никакого штурма не надо, даже внутрь заходить незачем. Сядем на тачку и съебемся, вот и всё".

"А чо, охуенный план, не подкопаешься! Займитесь завтра, а ты, Паша, собирайся, поедем на склад, заберём "Шмели".

Иван Петрович и Паша ушли, а Лёша прошёл в комнату отдыха, сбросил пиджак и завалился поверх одеяла даже не скинув ботинки. И тотчас уснул. Проснулся он лишь пару часов спустя от громких голосов и смеха в холле. Выйдя из комнаты, он обнаружил Пашу с Петровичем, наклонившимися над двумя зелеными тубусами и что-то оживленно обсуждающими.

"А, проснулся, зацени: господин полковник выбил не просто "Шмели", а "Шмели-М". Теперь дом на кусочки на хуй, разнесём, а я еще к штатным диоптрическим прицелам захватил два ночных, стрелять-то ночью, теперь точно не промахнёмся".

"А то ты из простого "Шмеля" с механическими прицельными приспособлениями промахнулся бы" - проворчал сонный Лёша.

"Попал бы, конечно" - радостно ответил Паша: "Но всё равно, новые огнемёты по-любому веселее, да и бабахают значительно громче, от дома вообще ни хуя не останется".

"Ладно, пошли спать, завтра надо быть свежими, активными и не вызывать подозрений. С утра заедем в магазин спецодежды за спецовками, чтобы не мозолить людям глаза и кепки надо прихватить с длинными козырьками, чтобы рожами не светить. Валере я сейчас позвоню, назначу встречу".

С утра к дачному кооперативу, расположенному в районе Купавны, завывая раздаткой, направлялась длиннобазная белая "Нива" с наклейками АО "Мособлэнерго". Номера были заляпаны грязью, как частично и она сама. Впрочем, ввиду состояния подмосковных дорог сие не удивляло даже доблестных сотрудников ГИБДД. Заехав во владения искомого кооператива и немного покрутившись по территории, "Нива" остановилась на краю посёлка, у нескольких недостроенных домов. Только на участке одного из них шустро шевелились гастарбайтеры, остальные стройки, видимо в виду глобального экономического кризиса, были пока заморожены.

"Выходим" - скомандовал Лёша: "Надо осмотреться, вещи не берем, пока выбираем позиции. Так Паша, ты по какому этажу хочешь стрелять - по первому или по второму?"

"Монописуально".

"Хорошо, тогда по второму, найди огневую позицию метров за 100-200 от особняка: первый этаж дома, если владельцы в городе, хозяйственные постройки, ну и так далее. Ты, Валера, ищи точку на возвышении не ниже второго этажа, можно выше, как знаешь. Будка охранников сразу за воротами, снизу её не видно. Особенно близко не подбирайся, минимум - метров 100, это реальные боевики, могут заметить. Шухер нам вообще не нужен - проебем операцию сейчас, потом на пушечный выстрел не подойдём, аккуратнее, отнестись со всей серьёзностью. Сбор здесь через час - вот рации".

Три фигуры как из одного инкубатора - в синих облэнерговских спецовках, синих-же кепках с длинными козырьками и одинаковыми ремонтными чемоданчиками вышли из машины и разбрелись в разные стороны.

Через час вся троица опять собралась у "Нивы".

"Ну как?" - задал риторический вопрос Лёша.

"У меня всё пучком" - флегматично ответил Валера: "Видишь ту здоровенную трансформаторную будку? С крыши открывается прекрасный вид на приусадебную территорию и будку охранников, я уже слазил наверх. Народу внутри пиздец, ходят прямо с автоматами, никого не боятся. Бабы кучкуются, детки орут, в общем, всё как в известном всем нам месте".

"Тепкоев там?"

"Там, куда ему деться? Герой бля".

"У тебя, Паша?"

"Ну чо ты блядь, доебался? Сам, поди, всё видел - посёлок почти пустой, будний день, все в городе, на работе. 2/3 домов вообще на хуй закрыты - лезь через забор и пали откуда хочешь - из сарая, с первого этажа, со второго, с чердака или с крыши, похуй".

"Но ты точку нашёл?"

"Да нашёл я точку, лучше вообще не придумаешь - прямо напротив центрального окна второго этажа, метров 150, не больше - солдат срочной службы не промахнётся".

"Ну и я нашёл, подвёл итог Лёша, и тоже удачно. Думаю так: сейчас мы уезжаем отсюда, дабы не мозолить глаза, часов в десять уже стемнеет, вернёмся. В 1-00 занимаем выбранные позиции и наблюдаем, рации включить, но общаться только тоновыми сигналами. Ты, Валера - главный наблюдатель. Если к 2-00 все не уберутся в дом, кроме охранников, даёшь два сигнала, тогда ждём. Как уйдут, даёшь три и снимаешь охранников. Через три секунды стреляет Паша, за ним сразу я. Если же будет всё штатно, в 2-00 уже я даю один тоновый сигнал, Валера стреляет первым - даём три секунды, потом сразу мы. Так, где ваши точки? Ага, ясно. Машину ставим сюда, после акции бегом к тачке, оружие наготове. Паша, тубус от огнемёта не забудь. Ясно?"

Примерно в 22-00, еле урча двигателем, Нива кралась по просёлочной дороге дачного кооператива. Водитель не включил даже габаритов, поскольку его голову украшал прибор ночного виденья. Машина остановилось, и из неё выскользнули три тёмные фигуры, очень тихо прикрыв за собой двери. У одной из них в руках была короткая снайперская винтовка, две других, вдобавок к автоматам, несли длинные тубусы.

Лёша подошел к окну чердака недостроенного дома и оглядел открывшуюся картину. Всё было тихо, видимо, местные моджахеды, утомлённые дневными делами сильно устали и легли спать. Была абсолютная тишина, а на черном небе совершенно беззвучно сверкали звезды. Ближе ко времени "Ч", Лёша привел в боевое состояние свой "Шмель-М" и взглянул через ночной прицел в среднее окно первого этажа. Сигнала от Валеры не поступало, поэтому он включил экран своего G-Shock`а и стал наблюдать за мелькающими на экране секундами.

В 2-00 Лёша нажал на тангенту и приложил тубус к плечу. Выстрелов из "Винтореза" он естественно, на таком расстоянии не услышал, зато услышал грохот Пашиного огнемёта. Прямо из-за забора тёмного дома, расположенного чуть правее, вылетел огненный шар и, оставляя за собой дымный след, влетел в среднее окно второго этажа. Долю секунды спустя, уже изо всех окон плеснуло пламя, а крыша, приподнявшись от своего естественного положения метров на десять вверх, развалилась прямо в воздухе вместе с несущими конструкциями, разбрасывая вокруг металлочерепицу. Столб огня взвился следом. Лёша навел прицел в намеченный им оконный проём и выстрелил. "Шмель" взревел, и вторая термобарическая граната отправилась вслед за первой. С такого расстояния и позиции промахнуться было сложно, изо всех отверстий и проёмов дома шибанул жидкий огонь, а дверь, сорвашись с петель и кружась в воздухе, перелетела через забор. Зашатавшись, второй этаж сложился внутрь, за ним рухнул и первый, подняв тучу пыли и дыма, заслонившую даже далёкие звезды. Дома не было, на его месте осталась лишь куча строительного мусора, сквозь которую, гудя и крепчая, пробивалось пламя.

Лёша щелкнул предохранителем "Вала", взял в левую руку использованный тубус, и стал осторожно спускаться по недостроенной лестнице вниз.

Загрузив в багажник пустые пусковые устройства, группа тихо влезла в автомобиль и всё так же, не зажигая даже габаритных огней, выехала с территории дачного кооператива. Собаки уже вовсю брехали, но народ, похоже, только начал просыпаться, и белая "Нива" ушла никем не замеченной.

Съехав с грунтовой дороги перед самым шоссе в лес, Лёша скомандовал: "Переодеваемся". Скинув спецовки и кепки и, накрыв ими в багажнике использованные тубусы "Шмелей", бойцы натянули куртки и джинсы, а Паша, обойдя машину кругом, отодрал все наклейки и сел за руль.

"Валера, как у тебя?"

"Да всё штатно, по пуле в голову, даже понять ничего не успели".

"Молодец!" - Лёша достал из бардачка туго набитый коричневый конверт и вручил его снайперу: "Держи, заработал, тут пятёра".

"Всего за день?" - обрадовался Валера: "Охуенно, а то я обычно стреляю только за лозунги о высоком патриотизме. Больше халтур никаких не намечается?"

"Лично у меня нет, есть, правда, одна работёнка, но крайне стрёмная, а у тебя двое детей. Пока вообще непонятно, получится ли оттуда вернуться или нет".

"Куда это ты собрался?"

"А оно тебе надо? Меньше знаешь - крепче спишь. Обратись к Петровичу, ему по-любому человек вместо меня понадобится, а там совсем другие бабки. Напишешь рапорт - переведёшься к нему в подчинение. Кароче. Сейчас мы тебя домой завезём и на базу, а то чегой-то я заёбся".

Проснувшись ближе к 11-00 уже свежими и выспавшимися, бойцы почистили зубы и отправились в спортзал. Паша, молчавший до сего момента, сделав последний подход на грудь и положив 180-киллограмовую штангу на стойки, вдруг задал вопрос: "А в натуре, куда это ты собрался, почему я ничего не знаю?"

"Я не хотел тебя втягивать" - мрачно отозвался Лёша: "Одну мы уже втянули, теперь над ней зверьё издевается. Поеду, попробую отбить".

"Один? Да тебя сразу грохнут".

"Ну в лоб, разумеется, на штурм пойду, так, по-тихому: Вал, Беретта с ПБС, нож. Аль-Зейб её наверняка дома держит, как и сынка - Касим сказал. Ну чо я, охрану не завалю?"

"До дома ещё добраться нужно, и кто-то спину прикрывать должен, забыл, золотое правило? Боевые двойки, а не боевые единицы. Я с тобой".

"Можем не вернуться".

"Ясен пень, а когда по-другому было? Давно придумал?"

"Да сразу, как её похитили. Понимаешь, это моя баба, вернее, наша, что сути совершенно не меняет. После того, как я засунул в неё член, появилось чувство собственности. И что в результате? Её пиздят у нас прямо из под носа и увозят в другую страну для уже своих развлечений. Это бля, даже не беспредел, а плевок прямо в рожу и мне, и тебе. Ладно, Ильяса с Тепкоевым мы грохнули, но они ведь вообще использовались как вспомогательный инструмент, организатор-то жив-здоров и весел, так что я еду в любом случае".

"Теперь понятно, зачем ты координаты выяснял, придумал, как туда попасть?"

" А хули тут думать, как обычно, но помощь шефа понадобится, или бабки, а вероятнее всего и то, и другое".

Вскоре в холле щёлкнул актуатор и появился весёлый Иван Петрович: "Отлично сработали парни, браво! Там сейчас следственная бригада - они вообще думали сначала, что газ взорвался. Потом нашли двоих охранников у ворот, практически без голов. Пока версия привычная - бандитские разборки".

"Петрович, разговор есть" - мрачно начал Лёша: "Координаты аль-Зейба я вычислил, надо бы к нему наведаться, твоя помощь нужна".

"Бля-а-а-дь, я же тебе сказал, там не наша зона ответственности, это блядь ИГ, там вас первый же прохожий обстреляет".

"Ну мы же не полезем туда в парадной форме с государственными наградами на груди и развевающимся флагом России над головой. Замаскируемся под местных, приклеим бля, бороды, наденем арафатки - а то мы никогда так не делали! В Сирии сейчас наши, а там до места не так уж и далеко, и всё по пустыне, да по горам. Договорись с вертолётчиками".

"Я бля, конечно, могу попробовать, но задаром они не полетят. И потом, покойнику даже деньги ни к чему. Я говорю - там американцы, могут хуйнуть "Стингером".

"Так американские позиции облетим пониже, чтобы радаром не засекли и необязательно нас прямо на место доставлять - сами дойдём. Как в военном училище: марш-бросок в полной экипировке. И потом: мы её втянули, нам и вытаскивать, скажи ещё, что я неправ".

"Я бы не сказал, что так уж сильно втянули - она по жизни авантюристка, к тому-же, крайне невоздержанная на передок. Ну сам подумай - стала бы она за 30 штук работать в офисе, отсасывая по вечерам паре толстопузых плешивых начальников их полустоящие члены? Быстрее всего, после очередного папика с инфарктом, её бы заказала обиженная вдова".

"Так или нет, мы не знаем и потом, что случилось - то случилось. Тебе надо только договориться с вояками, чтобы нас пропустили, с лётчиками, чтобы подвезли и достать два АКМ-а, пусть даже не новых, но в рабочем состоянии".

"Ладно, хер с вами - хотите уйти раньше времени из жизни - дело ваше, даже бабками помогу. На войне, сами знаете, лозунги работают значительно хуже, чем на гражданке".

"Вот спасибо, Петрович, а по поводу работников - не переживай. Вон Валера изъявил желание, да найдёшь людей, это не проблема. А если всё пройдет как надо с основной задачей - выпишем тебе солидный бонус - взорвём к ебеням этот нефтепровод, и ты опять будешь в шоколаде".

6. Последний рассказ Айгуль:

отсечение головы

Очнулась я связанной, лежащей на полу, недалеко от дивана в каком-то довольно приличном доме, судя по окружающей обстановке восточной роскоши. Бок сильно саднил, но кровотечение прекратилось. Руки были связаны за спиной, ноги стянуты пластиковыми стяжками - для активного противодействия предпосылок не имелось. Передо мной обнаружились ноги видимо, хозяина дома - новенькие берцы и камуфляжные штаны, скосив глаза вверх, я увидела разгрузку, набитую автоматными рожками и гранатами, а также чёрную длинную бороду с седыми прядями, которая частично прикрывала все эти смертоносные железки сверху.

"Очухалась, шармута!" - произнёс аль-Зейб, а это был именно он: "Бахтияр, Саад, посадите её на стул и привяжите".

"Осторожнее братья, это ведьма, не дайте ей взять оружие - всю нашу группу за пять секунд положила" - подал из угла голос Абдуллахир, в этой комнате, похоже, он был на последних ролях.

Два здоровенных горилообразных охранника, обросших густыми чёрными волосами, посадили меня на некрашеный грубый деревянный стул с подлокотниками, весь заляпанный бурыми пятнами - на нём обычно казнили неверных под видеозапись, на фоне зелёного знамени пророка и намертво привязали руки и ноги.

"Вот почтенный Адволлакад, всё сделали, как ты сказал" - голос амира звучал с таким подобострастием, что стало крайне любопытно, кто тут может быть такой важный, что сам могущественный амир настолько его боится.

Резное кресло стояло отдельно в тени настольной лампы, но я потихоньку смогла в деталях рассмотреть сидящего в нём человека. Он был высок, костист, на плечах криво сидела крупная нескладная голова, лицо было желтовато-землистого цвета, и на нём злобно сверкали маленькие зеленые глазки под мохнатыми седыми бровями. По местной моде сей господин имел длинную седую бороду, а голову украшал чёрный тюрбан со странными символами. Крупные кисти важного гостя все поросли мохнатыми седыми волосами.

"Давай окончательно обговорим, уважаемый ибн Джаррах, все твои желания" - голос Адволлакада был гнусав и тих: "Что ты хочешь, чтобы я с ней сделал? Только скажу тебе сразу - она опасна, от неё идёт дыхание смерти, я его чувствую. Рано или поздно эта дамочка натворит бед, так что целиком её оставлять нельзя, надо доработать".

"Я хотел чтобы сын развлекался и мои бойцы. Сын инвалид, а из-за этой шармуты остался, можно сказать, без рук. Не хотелось бы, чтобы она его добила и кого-нибудь из братьев прикончила. Она и так мне уже очень дорого обошлась, много народу из-за неё погибло и у самой руки по локоть в крови истинных мусульман".

"Есть один вариант" - криво ухмыльнувшись, произнёс гость: " Я прямо сейчас отрежу ей голову, потом оживлю. Голова будет жить отдельно - тело отдельно. И то, и другое, можно будет использовать в качестве сексуальных объектов дискретно - очень удобно. Связь между головой и телом остаётся максимум на расстоянии метров десяти, так что с телом можно будет делать всё, что захочешь, если убрать подальше голову. Можно насиловать, избивать, пытать, само по себе оно сопротивляться не сможет. Более того, каждую ночь в 00-00, тело и голова будут полностью восстанавливаться, например, сдерешь ты с неё кожу, а в 00-00 она появится опять, без малейших шрамов, такая-же шелковистая и красивая.

Это будет суккуб, но без его сверхьестественных возможностей, их я у него изыму. Личность сохранится - т.е. страдать будет именно она, а не абстрактное сверхъестественное существо, все болевые и прочие ощущения останутся. Есть и небольшие ограничения - жизненно важные органы лучше не трогать, это только в легендах о Прометее и орле, орёл каждый раз выклёвывал печень. Повредите их - неизвестно как всё обернется - магия тоже не всесильна. С головой будьте особенно аккуратны: делайте всё что хотите, но не заденьте мозг - именно где-то там скрывается личность. Прострелите ей башку - это уже будет не Айгуль, которая вам так навредила, а неизвестно кто, с интеллектом животного. В общем, в вашей вере гурия в чём-то похожа на суккуба, только странно, что у вас они водятся в раю, а у нас в аду, впрочем, мне похуй. Собственно вот так, в каждом отдельном доме можно построить свой маленький мусульманский рай с гуриями, за соответствующую плату, понятно. Будет желание - я тебе ещё гурий понаделаю, только о гонораре не забывай, кстати, принёс?"

"Конечно, уважаемый Адволлакад ибн Коппелиус! Как мы могли забыть о вознаграждении для такого великого человека! Бахтияр!"

Бородатый Бахтияр, закинув АКМ за спину, открыл огромный холодильник Samsung и достал оттуда трёхлитровую банку, доверху набитую человеческими глазами, залитыми какой-то жидкостью.

Адволлакад взял банку и стал придирчиво осматривать содержимое: "Аккуратно выковыривали? Ни один не повредили?"

"Что вы, уважаемый ибн Коппелиус, сам проследил!"

"Трупы свежие были?"

"Самые свежие, почтенный Адволлакад! Сразу после боя глаза собирали!"

"Ну смотри, Джаррах, а то вернусь и превращу вас всех в змей и ящериц. Да шучу я, не бзди, не первый раз вместе работаем".

"Ебаный в рот!" - Думала я про себя: "Это же Адволлакад ибн Копеллиус, злобный колдун! Меня им мама в детстве пугала, когда я шалила и отказывалась ложиться спать. Лет после восьми я вообще перестала верить в эти басни, а гляди-ка ты. Ну пиздец... Значит мозг задевать нельзя... Ясно. Интересно, а если господину ибн Копеллиусу засадить пулю в башку, он сохранит разум, или станет животным, как рядовой суккуб?"

Кодун явно умел читать мысли, он вдруг в упор посмотрел на меня, и глаза его злобно сверкнули: "Слушай, Джаррах, не нравится мне эта девка. Давай, может, я её просто в жабу превращу?"

"Не надо, уважаемый! Пусть ребята разлекаются, они заслужили, да и сына хотел порадовать..."

"Ну как знаешь, тогда последние наставления. После моих заклятий это будет уже не человек, кормить-поить не надо. Ты хорошо заплатил, амир, поэтому хочу сделать всё красиво - лучше усыпить, чтобы разрез получился ровным, а то дёргаться будет. Химия твоя ещё осталась?"

"Конечно! Саад, неси ампулы и шприц".

Очнулась я уже в новом состоянии. Похоже, кто-то из братьев-моджахедов положил мою голову на тумбочку. Прямо перед глазами, с широко раздвинутыми ногами лежало моё прекрасное тело, над которым вздымалась и опускалась тощая задница Ваджиха, поросшая чёрными волосами. Он уперся локтями в кровать, хрипел и пускал слюни, стало настолько противно, что будь я в прежнем качестве, несомненно бы проблевалась, но ныне такой возможности у меня уже не было. Поэтому я просто подалась назад, убрав таз и правым локтём врезала Ваджиху под ухо. Тело слушалось беспрекословно, но теперь все мои действия походили на игру в GTA.

"Хорошо, что сподобилась причаститься к миру виртуальной реальности" - подумала я и, откинув в сторону иссохшую руку моего бывшего жениха, стала его душить. Он хрипел, но я оседлала его сверху, схватила за горло теперь и второй рукой, но тут он извернулся, на секунду освободившись и громко заорал.

В комнату вбежал Бахтияр с автоматом наизготовку. Оценив происходящее, он сдёрнул АКМ с плеча и с размаху хотел обрушить мне на спину приклад, но с тумбочки все его действия прекрасно прослеживались, я почти увернулась, но приклад всё равно скользнул по рёбрам, доставив весьма неприятные ощущения. Крутанувшись на кровати, левой рукой я выдернула у него из кобуры заслуженный "Макар", предохранитель, к сожалению, скинуть не успела - в запястье крепко вцепился бионический протез Ваджиха. Бахтияр взмахнул Калашом и сломал мне руку в предплечье - мозг пронзила острая боль, врачи назвали бы её фантомной, но она от от этого слабее не казалась. Рука выронила пистолет, но правой я впилась своим оставшимся от лучших времён маникюром в морду боевика, попытавшись выцарапать ему глаза. Но тут, этот гадёныш-инвалид соскочил с постели и своей иссохшей конечностью сбросил голову на пол.

Она укатилась под кровать, и тело ослепло. Больше активно сопротивляться оно не могло, чем двое воинов ислама незамедлительно воспользовались. Судя по звуку, Бахтияр работал прикладом, а Ваджих ногами. Трещали рёбра, боль была неимоверной. Будь я человеком, давно потеряла бы сознание, но теперь, похоже, и такой возможности у меня не было.

"Хорош, убьём, помнишь, что Адволлакад сказал?" - тяжело дыша, распорядился Ваджих: "В сарай её, где мы раньше рабов держали. Посмотрим, восстановится ли тело утром, ты взгляни, что мы с ней сделали".

Бахтияр протянул свою мохнатую лапу под кровать и вытащил мою голову за волосы. От боли я почти ничего не соображала, боевик вышел из дома, открыл дверь сарая и зашвырнул голову внутрь, она покатилась и сильно ударилась о стену, однако страданий сие не добавило - видимо, с остальным было совсем плохо. Вскоре дверь распахнулась опять, и Бахтияр забросил внутрь тело, которое поломанной куклой упало рядом. Дверь захлопнулась, но глаза начали потихоньку видеть в темноте, тем паче абсолютной она не была - сквозь щели просвечивало яркое дневное солнце, а под потолком имелось маленькое окошко, забранное ржавой решёткой. Да... вторая моя часть выглядела так, как будто столкнулась с грузовиком: вся в крови, несколько открытых переломов, на боках и груди - отчётливые довольно глубокие вмятины, интересно, сколько целых рёбер осталось? Одно - два? Сквозь адскую боль, затмевающую сознание, я попыталась пошевелить рукой или ногой, тело вздрогнуло, одна кисть пришла в движение, да и только, зато голову пронзила такая мучительная вспышка новых ощущений, что я отказалась от подобных экспериментов.

Ближе к вечеру распахнулась дверь и на пороге показался аль-Зейб со своим похотливым сынулей и телохранителями. Осмотрев лужу крови, в которой лежало моя вторая половина, амир сокрушённо произнёс: "Похоже, перестарались братья. Стоило ли такой огород городить, Ваджих, чтобы в первый же день забить её насмерть?"

"Отец, она меня чуть не задушила, Бахтияр спас".

Бахтияр дёрнул щекой, практически полностью заклеенной пластырем и мрачно подтвердил: "Она ведьма, дикая совсем, пистолет вырвала из кобуры, хотела нас пристрелить. Но мы били аккуратно, только кости поломали, остальное должно быть цело".

"Завтра и посмотим, что осталось целым" - ответил аль-Зейб и скомандовал: "Пошли, братья".

За ними захлопнулась дверь и в несмазанном замке заскрежетал ключ. Пытка продолжалась - по лицу текли крупные капли пота, ощущения становились всё острее. По сути, без медицинской помощи человеку, получившему такие травмы не выжить - начнётся воспаление, гангрена, возможно, прикончит болевой шок. Но я человеком теперь не была, приходилось терпеть. Однако, когда солнце уже давно скрылось за горизонтом и в щели начала заглядывать полная луна, я вдруг почувствовала дивное обегчение. Несколько минут - и боль полностью прошла. Даже приход наркомана от героина или первитина никогда не сравнится с тем чувством блаженства, которое меня посетило, когда каждая клеточка тела полностью избавилась от мучительных страданий.

Тело, подчиняясь команде, гибко поднялось с пола и взяло голову в руки. Я внимательно осмотрела себя и обнаружила, что нет даже намёка на недавнее плачевное состояние - я была абсолютно здорова и от этого счастлива. Одновременно накатило такое чувство ненависти, что потемнело в глазах. Ранее столь сильных ощущений мне испытывать не приходилось, видимо, кое-какие возможности суккуба даже опытный колдун ибн Копеллиус забыл убрать. Что такое магические возможности по сравнению с магической мотивацией? Ненависть переполняла, лилась через край расплавленной лавой, болезненные ощущения забылись как далёкий страшный сон, и я поняла простую и очевидную вещь - всех здесь необходимо убить, невзирая ни на что. Не то, чтобы раньше я этого не понимала, просто людей заботит сразу много чего - чувство самосохранения, стремление к материальному достатку, сексуальные хотелки и так далее. И они его отвлекают. Более того, когда человек понимает, что новая страсть, посетившая его, негативно скажется на основных стремлениях, уже любовно расставленных им по полочкам: желание №1, желание №2, желание №3, он просто откажется от неё. Со мной было не так. Жажда убийства шла вне зачёта, а всё остальные, ранее актуальные намерения, полностью испарились, и больше меня совершенно не интересовали, даже возвращение головы на привычное место виделось теперь второстепенной задачей.

Пора было занятся делом. Я очень внимательно осмотрела сарай на предмет оружия - ничего не было: в углу валялся ворох полусгнившей соломы, служившей недавним рабам постелью. У стены дервянная длинная лавка, изрядно расшатанная и сколоченная из столь-же гнилых досок. В углу лежало то ли рубище, то ли недавнее одеяло - ветхое и всё в дырах, но довольно большое. Взгляд скользил по стенам и тут я увидела здоровенный ржавый гвоздь, точащий из досок рядом с дверью - наверное, когда-то он служил вешалкой. Я подошла поближе и в мертвенном свете луны стала внимательно его изучать. Он торчал довольно далеко наружу, видимо для того, чтобы можно было повесить всё тряпье пленников в одном месте. В диаметре миллиметров пять-шесть.

"Длина должна быть соответствующей" - подумала я: "Если он не проржавел насквозь - будет чем заняться".

План пришёл в голову сам по себе, видимо, опять вмешался суккуб. Такие мысли молоденькой, сексуально озабоченной девчонке еще недавно в голову точно бы не пришли. Я подошла к стене и начала расшатывать здоровенный гвоздище - он не гнулся, посему я решила, что для моих целей, крепости хватит. Теперь я не думала ни о маникюре, ни о цельности рук, а изо всех сил шатала здоровенный кусок железа, торчащий из стены. Сие заняло довольно много времени, но моя настойчивость была вознаграждена - наконец гвоздь выскочил из изрядно раздолбанного моими рывками отверстия. В результате он оказался слегка погнут, но длины хватало.

"Похоже - 150-ка" - подумала я и стала готовится к встрече с братьями - моджахетами, на улице уже начало светать.

Я подвинула лавку к стене напротив входа и аккуратно водрузила на неё голову, чтобы можно было просматривать и контролировать весь сарай. Затем тело закуталось в найденное тёмное рубище и расположилось у стены, крепко сжимая в руке ржавую 150-ку.

На фоне грязной стены, фигура в столь-же грязном рубище практически не выделялась.

"А они ещё со света войдут... Пока глаза привыкнут" - подумала я.

Часа через два дом начал просыпаться, ещё через час послышались голоса, заскрежетал ключ в замке и дверь сарая распахнулась. В проёме показались Бахтияр и Саад. Бахтияр шел чуть впереди, направив ствол АКМ перед собой. И тут они увидели голову, лежащую на лавке прямо перед входом, она приветливо им улыбалась.

"Что, боитесь меня, педики?" сказала голова и звонко рассмеялась: "Скажите, воины священного джихада, вам удалось друг у друга отсосать, или у тебя щека очень болела ночью, а, Бахтияр?"

"Убью, шармута" - прорычал Бахтияр и бросился было вперед, но тут от стены шагнула незамеченная ранее фигура, обхватила боевика за шею левой рукой, а правой воткнула железный штырь тому прямо в ухо, по самую ржавую отметку, затем выдернула его обратно, толкнула обмякшее тело на Саада и, метнувшись следом, всадила гвоздь теперь уже в него. Я целилась в шею, но Саад отшатнулся и гвоздь попал ему не в артерию, а ниже и левее. 100-киллограмовый моджахед пнул тело в ответ ногой, и оно отлетело в угол. Следом вбежал Ваджих и, схватив покалеченной рукой мою голову, повернул её лицом к стене. На нынешнем этапе битва была проиграна.

Следом, похоже, влетели ещё двое воинов ислама, я их не видела, но слышала и чувствовала. На тело опять обрушился град ударов, я сжала зубы и терпела, но тут вошёл аль-Зейб:

"Отставить, братья, бить её бесполезно, можно только убить. Связать".

Я почувствовала как запястья и щиколотки крепко стягивают верёвки. Амир подошёл, схватил меня за волосы и повернул лицом к себе, глаза его горели гневом, но я уловила еще некоторые чувства, которые тот прятал глубоко внутри - растерянность и страх. Я улыбнулась аль-Зейбу самой обольстительной улыбкой, на которую была способна:

"Ну что, Амир, ещё минус два? Скоро я прикончу вас всех, можешь даже не сомневаться, а твой любимый сынок Ваджих будет очень долго мучаться перед смертью".

"Саад жив" - возразил аль-Зейб: " Сейчас в больницу отвезём, он тебя ещё поебёт во все дыры".

Я кинула беглый взгляд на Саада, который хрипя, сидел на полу, привалившись спиной к стене и постоянно сплевывая кровь: "Это вряд ли, не довезёте - горло пробито" - почему-то я знала это совершенно точно.

Амир молча развернулся и потащил меня в сторону дома. Через некоторое время связь с телом полностью пропала - я уже не ощущала даже боль в опять поломанных рёбрах. Аль-Зейб спустился в подвал, открыл дверь в малюсенькую кладовую, заваленную вёдрами, швабрами и грязными тряпками и забросил голову внутрь. Она покатилась по цементному полу и громко ударившись о жестяное ведро, упала набок. Зари Джаррах захлопнул дверь, звякнула щеколда и в подсобке стало абсолютно темно.

Ощущение времени полностью пропало, я лежала и пыталась понять, что нового может выдумать аль-Зейб. Несмотря на врождённую узколобость, ИГИЛовцам была свойственна особая изобретательная жестокость, когда дело касалось пыток и даже моральных мучений. В этом смысле даже нобелевскому лауреату по физиологии человека было чему у них поучиться. Нет, я совершенно не боялась, боль и мучения для меня не существовали, но оставалась миссия - убить всех. И я просчитывала возможные осложнения, которые ждут меня на этом пути.

Наконец, дверь в каморку распахнулась, вошёл амир и схватив меня за волосы стал подниматься по ступенькам вверх. Усевшись за письменный стол в своём богато обставленном кабинете, Джаррах поставил меня прямо перед собой и, криво ухмыльнувшись, заговорил:

"Я придумал, что с тобой сделать. Братья предлагали сжечь живьём, но твоё тело нам еще пригодится, красивое, к тому-же времени и денег потрачены уйма, а я привык отбивать свои расходы. А вот твоя голова нам здесь ни к чему. Можно было бы бросить её опять в чулан навсегда, только мало ли что... Бойцы не гении мыслительного процесса, потом уборщицы ко мне ходят, да и враги есть, хотя на настоящий момент, их почти не осталось. Поэтому я решил убрать её отсюда подальше. Ну и потом, жизнь тебе не должна казаться мёдом. Короче, продал я тебя бедуинам, есть у меня знакомый кади. Бойцов человек 60, женщин не хватает. Так что с утра до вечера ты будешь сосать члены. Ну а если кого куснешь, я предупредил, что ты дикая, просто выбьют тебе все зубы, они ребята простые, будешь сосать без зубов. Я понимаю, что ночью они опять вырастут, и об этом кади тоже знает. Соответственно, вся твоя дальнейшая жизнь будет выглядеть следующим образом: с утра просыпаются бедуины, выбивают тебе зубы и, если у них не окажется других дел, дают тебе по очереди в рот. Неплохо придумано, правда? Такой жизни можно только позавидовать.

Кстати, они неплохо заплатили, даже неожиданно как-то. Впрочем, понятно - пустыня большая, людей, а тем паче баб нет, у всех бойцов хронический спермотоксикоз, так что сачковать не дадут. Сейчас мои ребята тебя накрасят, чтобы выглядела поблядовитее, да и в путь, ехать почти неделю".

"Твои бойцы хуёво меня накрасят, или они чо, заднеприводные? Умеют пользоваться косметикой?"

Амир потемнел от гнева.

"Сама хочу накраситься, у меня лучше получится, заодно и с телом попрощаюсь" - шевельнулась слабая надежда, что в процессе нанесения макияжа, удастся дополнительно сократить численность воинов ислама.

"Ну давай сама, только не думай, что ты сможешь кого-то убить, я приму меры".

Через час амир внес мою голову в гостиную, где стояло приличное по размеру трюмо. Перед ним, крепко прихваченное веревками и ремнями, сидело тело, свободными оставались только руки. Все колюще-режущие, да и просто тяжелые предметы, которые теоретически можно было бы использовать, отсутствовали, зато на расстоянии двух метров от трюмо, с разных сторон стояло двое здоровенных бородатых автоматчиков. Несмотря на зверские рожи, я увидела, что в их глазах плещется настоящий страх, теперь я это чувствовала на подсознательном уровне.

"Действуй" - сказал Джаррах, положив мою голову на столик.

Я оценила крепость пут и поняла, что дергаться бессмысленно. Амир же тем временем, проводил инструктаж:

"Так, братья, близко не приближайтесь и не отвлекайтесь, держите её на мушке. Дернется - сразу стреляйте, но только по рукам и по ногам. В тело очень нежелательно, а голову нельзя ни в коем случае зацепить. Попадёте в неё - повешу как шакалов. Всё ясно?"

Бойцы синхронно кивнули головами.

"Ну что ж, хоть накрашусь. Красота - страшная сила" - подумала я: "Вдруг ещё пригодится?"

Страха и отчаяния, которые испытывал бы человек в подобной ситуации, не было и в помине. Заодно я решила развлечь себя светским разговором со своими охранниками, всё-таки общение - незаменимый аспект в жизни любого социального существа:

"Ну как, братья, Саад уже врезал дуба?" - они не ответили, но по их рожам и так всё можно было легко прочитать.

"Мы не братья тебе, шармута" - мрачно произнёс один.

"А я вовсе и не шармута уже, а суккуб" - я мило улыбнулась обоим в зеркало: "Называется - почувствуйте разницу. Если вы, бдиры, думаете, что избавились от меня, то глубоко заблуждаетесь. Я обязательно вернусь и убью вас всех. Бегите, пока можете".

Моджахеды с испугом переглянулись и слегка отодвинулись. Но светская болтовня продолжалась недолго, вскоре вернулся амир с хурджином и бросил в него мою голову.

"И вот я здесь" - закончила рассказ Айгуль.

7. План спасения

"И что ты думаешь теперь делать?" - спросил Моххамад.

"Не ты, а мы, сам же взялся помогать. Пока не верну своё тело, ты будешь за него, а план действий примерно ясен. Надо назад, грохнуть амира со всей компашкой и отправляться за колдуном. Я всё-таки надеюсь вернуть голову на место, хотя и не особенно сильно. В любом случае, завалить его необходимо, мало ли что он ещё придумает".

"Наях бар!" - испуганно ответил Моххамад, сильно побледнев при этом: "Ты хоть понимаешь, что моё тело по ночам не восстанавливается, а дом ибн Коппелиуса даже самые отмороженные воины Аллаха, полные беспредельщики, которые не боятся ни своей крови, ни чужой, обходят за несколько километров. Однажды пятеро братьев, накурившись гашиша, решили его ограбить, да даже скорее, просто попросить денег на священный джихад, но очень настойчиво. Все знали, что он самый богатый человек в нашем государстве. Больше никто их не видел. Только семьи получили по посылке, которые непонятно как, с утра оказались на пороге их домов. Знаешь, что там было? В каждой по полуметровой зелёной ящерице с очень грустными человеческими глазами".

"Да... весёлый парень ваш Адволлакад и не лишён чувства юмора. Но сие ничего не меняет. Теперь я примерно понимаю, как это работает. По пуле в плечевые суставы, на голову мешок, и ни хрена он нам не сделает. Ночью руки восстановятся, но он уже будет спелёнут как младенец. Откажется помогать - буду пытать лично, как сторона заинтересованная. Ну а выдержит и не сломается - пуля в голову с близкого расстояния, тело сожжём".

"Ну и как ты мыслишь всё провернуть? Прошло два дня, через пять кади позвонит амиру и скажет, что мы не дошли, и нас начнут искать не только моджахеты, но и бедуины, они вообще пиздец, живут только по шариату, грохнут без разговоров".

"Значит у нас пять дней, если не ковырять в носу всё это время, его вполне хватит. Бедуинов искать в пустыне теперь незачем, соответственно, верблюд нам больше не нужен, а это скотина в здешних местах имеет неплохую цену, купим тачку и вернёмся уже по дороге, несколько часов и мы на месте. Да и вообще, у тебя весь верблюд мешками обвешан - посмотри, что там, амир парень явно не бедный".

Моххамад стал рыться в больших мешках и хурджинах, внимательно разглядывая их содержимое.

" Ну тут жрачка, подарки кади, всякая хуйня, вот шёлка целый моток, куда бля столько? А... вот и деньги, не так много, правда. А эти коричневые пачки в скотче вообще непонятно что".

"Это кокс или героин" - кинула Айгуль быстрый взгляд на пачки: "Не знаю, сколько это стоит здесь, но в Москве за такое количество можно получить несколько лямов баксов или дырку в голове и безымянную могилу в лесу. Второе намного вероятнее. Закопай в песок, спалимся, в этом бизнесе все друг друга знают, как и пути движения товара. Попытаемся толкнуть, тут-же грохнут или доложат аль-Зейбу и нас сразу начнут искать. Так. Берем деньги, шёлк, жрачку. Остальное поглубже закопай, чтобы никто не нашёл и нас не смогли отследить. В моём хурджине проковыряй дырку на уровне глаз и аккуратно положи голову, чтобы я могла всё видеть. Нам нужно в ближайший крупный город, где есть большой рынок - там мы сможем всё купить и при этом не будем бросаться в глаза. Пушку держи наготове, всё, погнали".

"Да тут в любом городишке толкучка есть со всем необходимым, хоть "Калаш", хоть "РПГ-7".

"Выберем населенный пункт побольше, в маленьких все друг друга знают. Калаш с РПГ нам тоже без надобности, необходим хороший импортный пистолет с глушителем, потом надо продать верблюда, шёлк и купить машину, так что погнали в ближайший административный центр, два - три часа погоды не сделают".

Через три часа верблюд мелонхолично подходил к довольно крупному городу, пригороды кишели людьми, тарахтели мопеды и мотороллеры, сновал лёгкий и более тяжелый коммерческий транспорт, в общем, наблюдалась деловая активность.

"Стой, Моххамад" - раздалось из мешка.

Юноша остановился и взял хурджин в руки.

"Сделаем так: повесишь его на плечо поближе, тогда мы сможем общаться, не привлекая особого внимания, а чтобы вообще ни у кого вопросов не возникало, положи смартфон в нагрудную рубашку, а наушник засунь в ухо - типо общаешься по телефону с помощью Hands Free, тогда никто не подумает, что ты ебанутый и говоришь сам с собой. Сначала надо двинуть верблюда, тут я полностью полагаюсь на тебя - не в курсе стоимости подобных транспортных средств, к тому же в Халифате. Сделать это желательно быстро, так что цену не ломи, но старайся особо не продешевить - это может вызвать ненужные подозрения".

Моххамад кивнул и остановился у лавки торговца овощами, который изнывал от жары. Переговорив с ним несколько минут, он вновь взгромоздился на верблюда и погнал его в сторону. Рынок под открытым небом занимал немало пространства, там блеяли козы, кричали ишаки и величественно возвышались Корабли Пустыни.

Моххамад проехал мимо и остановился чуть в стороне.

"А неплохой у нас верблюд" - раздался шёпот Айгуль из хурджина: "Здоровый такой, упитанный, по сравнению с подавляющим большинством".

"Зари Джаррах понторез, он гавна не держит, благо бабки есть. Смотри, там левее ещё автомобильный рынок, можем сразу прикупить тачку".

"Надеюсь, Моххамад, ты в них разбираешься. Пара штук нам по-любому нужна на пушку, всё не трать и машину бери максимально незаметную, на которых всё ездят".

"Не боись, звезда моих очей, сделаем всё, как надо".

Тут-же подошли несколько бородатых граждан в тюрбанах и стали придирчиво осматривать презрительно глядящее на них животное. Начался торг. Моххамад несколько раз отрицательно качал головой и отворачивался к настырным покупателям спиной, но те воздевали ладони к небу, как будто призывая в свидетели самого Аллаха, и торг возобнавлялся с новой силой. Наконец, обе заинтересованные стороны ударили по рукам, и один из владельцев тюрбана достал из потайного кармана на поясе пачку баксов. Юноша внимательно просмотрел каждую купюру на свет, поцарапал ногтями, послюнил, в общем, по всем признакам долары были настоящими.

"Фух, как заебали эти барыги" - обратился Моххамад к Айгуль, вытирая вспотевший лоб: "Полторашка, нормальная цена, за двушку такого не продать, не хотелось терять еще несколько часов из-за лишних трёхсот баксов. Ладно, посмотрим тачку".

Юноша неспешно прохаживался по рынку, разглядывая выставленные на продажу автомобили. Главенствовали пикапы, что было вполне объяснимо, учитывая привычку местного населения устанавливать в кузов ДШК или, на худой конец, ПК. Особой любовью у аборигенов пользовались пикапы и джипы "Toyota", как впрочем, в любой горячей точке мира. Цены на них были явно завышены, отчего Моххамад явственно морщился. Тут его внимание привлёк пожилой бородатый мужик, который со слезами на глазах гладил по боку свою ухоженную вишнёвую красавицу. Пикап выглядел очень неплохо и юноша тут-же сделал стойку.

"Как вас зовут, уважаемый?"

"Хусаин" - ответил бородатый мужик.

"Сколько хочешь, уважаемый Хусаин за свою ласточку?"

"Дорого хочу, вообще продавать не хочу" - Хусаин чуть не плакал.

"А зачем продаёшь?"

"Уезжаю я, дочка зовёт в Швецию, она давно уехала - замуж вышла, детей родила, внуков хочу няньчить".

"Так сколько?"

"Две тысячи хочу" - ответил бородатый.

"Ну это ты загнул, NP-300 уже пять лет как не выпускается".

"Последняя партия - на документы, смотри, пробег всего 140 000 км., для этой машины ничто. Сам обслуживал, масло менял, ухаживал как за ребёнком. Ни разу не ломалась!"

"Верю, там просто ломаться нечему, давай торговаться, Хусаин".

В результате пикап был приобретен за 1700$, и довольная парочка отправилась на вещевой рынок уже на колёсах.

Поставив свой Nissan под деревья,чтобы потом не садиться в раскалённый жарким солнцем салон, Моххамад с хурджином ввинтился прямо в пёструю галдящую толпу на огромном вещевом рынке.

"Сначала шёлк надо толкнуть" - зашептала из мешка Айгуль:" Тут всё как с верблюдом - не дорого, не дешёво и максимально быстро, у тебя пока хорошо получается".

И юноша повернул в сторону рядов, где торговали тканями.

"Не думал, что такая хрень может столько стоить" - Моххамад пересчитал бабки и сунул их в карман: "У нас ещё штука, теперь хватит на всё и еще останется".

"Не спугни удачу раньше времени - она капризная дама, пошли в оружейные ряды".

Площадь, отведённая под торговлю оружием оказалась огромной - понятно, сознание определяет бытие, как говорили идеалисты. Такому обилию и свободе позовидовали бы не только абсолютно бесправные жители России, но и какой-нибудь почётный член НСА, родом из Техаса. Цены также очень радовали, ещё бы - не надо платить всяким таможням, разрешительным органам, полиции, Росгвардии и другим паразитам, присосавшимся к теме. Для приобретения оружия или боеприпасов нужен был лишь один типовой документ - зелёная бумажка с рожей одного из президентов США, не одна естественно, что ситуации в целом не меняло. Никакого запрета на тип, автоматическую стрельбу и ёмкость магазина, как и калибр. Связками у прилавков стояли знаменитые "РПГ-7", "Мухи" и даже "Аглени". В отдалении, где народ кучковался уже не столь густо, похоже, по причине цен и эксклюзивности, виднелось даже несколько "Хашимов", лежала парочка "Игл", "Стингеров" и, завершающим штрихом техногенного натюрморта, являлся дорогущий FMG-148 "Javellin".

"Да... вездесущая коррупция проникла во все страны мира" - думала Айгуль не отрывая взгляда от здоровенного чёрно-зеленого тубуса причудливой конфигурации: "Интересно, а американцы, которые здесь воюют, об этом знают?"

ДШК всех поколений и различной степени убитости, "Утёсы", "Печенеги" и конечно-же, привычные ПК. Больше всего было оружия российского производства, что удивления абсолютно не вызывало, учитывая, что коррупция в России - это схема государственного устройства, а не бранное слово или преступление. Лицензионные и не очень "Калашниковы", стекались сюда со всех стран мира: Китая, Румынии, бывшей Югославии и конечно-же России и свисали на своих брезентовых ремнях с углов многочисленных палаток, словно гроздья бананов.

"Спроси про импортные пистолеты" - дала Айгуль ценное указание своему компаньону: "А то мы так до вечера будем ходить. Нужны реально родные, не китайская подделка и с резьбой под глушитель, который нам также жизненно необходим".

Переговорив с одним улыбчивым моджахедом, продающим гранаты всех мастей, Моххамад двинулся в указанном направлении. Через несколько минут парочка подошла к искомой торговой точке и принялась изучать выставленное на продажу. У прилавка народу вообще не было, поскольку цены здесь, по сравнению с другими доступными для покупки местами, здорово кусались. На стуле в палатке сидел скучающий пожилой бородач в арафатке.

"Бери брат, не пожалеешь - всё родное, сам смотри, даже патроны родные, прямо оттуда, со складов - ни задержек, ни перекосов, ни отказов при стрельбе. Вот Colt M4, вот H&K 416, а хочешь настоящий убойный олдскул? Выбирай: FN FAL или G3? Все новые, отстрелянные, говорят, это вообще лучшие винтовки всех времен и народов. Бронежилет - не бронежилет, похуй: либо пробьёт, либо от заброневой травмы пиздец настанет. Может, поменьше надо? Всё есть брат, H&K MP-5, 7, FN P90, правда TMP под заказ только, но надо - скажи, послезавтра будет.

"Бля-я-я..." - помотал головой юноша: "Не части так, уже голова болит. Мне хороший пистолет нужен, импортный и патроны под него".

"Вот лежат, дорогой, сам смотри, выбирай, всё только самое лучшее".

Моххамад с удивлением разглядывал явно увиденные им в первый раз блестящие, матовые и воронёные импортные стволы разных размеров и конфигураций. Единственное, что он узнал из этого изобилия - 92-ю Беретту, из которой удалось выпустить целую обойму по мишени в лагере подготовки моджахедов и огромный Desert Eagle, знакомый по множеству голливудских боевиков.

"Что скажешь, Айгуль? Я всегда из "Макарова" стрелял и только один раз из "Беретты".

"Ну и как тебе "Беретта"? Очень неплохая машинка, недаром стоит на вооружении в НАТО".

"Рукоятка очень толстая, рукой не охватишь, этож какая лапа должна быть!"

"Я тоже не очень шарю, в основном теоретически, со слов наших бывших охранников. Но их начальник, Иван Петрович, не такой крупный как они, носил 226-й SIG, и все о нём очень хорошо отзывались".

"А 226-й SIG у вас есть?" - спросил юноша.

Продавец по-новому, с уважением взглянул на покупателя: "Так вот же он, только у меня простой, под 9Х19, а не под 357-й. По мне, так это лучше - патрон и так достаточно мощный и найти всегда можно".

"Моххамад, блядь! Глушитель!" - раздалось из хурджина.

"Мне тактическая версия нужна, с резьбой под глушитель. И ещё глушитель и коробку патронов, брат".

"Что это ты задумал брат?" - продавец даже слегка отодвинулся от юноши, но тот на ходу начал импровизировать.

"Шакал один - отца убил, сестру украл, я отомстить должен".

"Кровная месть - святое дело" - продавец облегчённо вздохнул: "Но это всё дорогие штуки".

"Не дороже денег, сколько?"

Однако, оказалось не всё так страшно. Сторговавшись на 2300$, Юноша забрал покупки, а продавец в качестве бонуса за опт подарил ещё и кобуру, которую Моххамад повесл на пояс и прикрыл своей белой длинной рубахой сверху. Теперь снаружи, если не приглядываться, ничего заметно не было, что могло дать дополнительный шанс в случае чего.

Вскоре парочка уселась в автомобиль и, включив на полную кондиционер, двинулась по пыльной дороге в сторону дома амира. Голова лежала на правом переднем сиденье рядом с водителем и давала ценные указания:

"Так, Моххамад. Пушка новая, надо потренироваться, чтобы потом вопросов уже не возникало. Возьми с десяток бутылок, банок, вон, валяются на обочине, заедем в пустыню, чтобы с дороги не было видно, ты прикрутишь глушитель и постреляешь".

Так и сделали. Моххамад расставил на песчаном бархане мишени и отошёл метров на двадцать. Первые выстрелы успехов не принесли. С сиденья у открытой двери NP-300 ругалась Айгуль:

"Ну кто так блядь, стреляет? Чему вас нахуй вообще в лагере боевиков учили? То-то я твоих коллег столь легко положила. Не дёргай рукой, не надо пытаться компенсировать отдачу, пока ты дёргаешься, пуля давно уже вылетела, это пистолет, а не винтовка. Мушка должна всегда смотреть на цель, подводишь под срез целик и жмешь на курок. После выстрела опять восстанавливаешь прицел и так каждый раз, ясно?"

После пары обойм пули начали ложиться туда, куда надо, а когда бывший моджахед снёс с бархана последнюю алюминиевую банку, Айгуль поморщилась, как недавно Лёша, но сказала:

"Хуй с ним, сойдёт, голова-то по-любому больше, чем банка из-под пива. Ну и поближе подойди, не ошибёшься. Ладно, поехали".

"Ну как ствол, понравился?"

"Да, удобный, плавный спуск, мягкая отдача, еще чуть потренироваться и хоть в соревнованиях участвуй".

"Так не будем затягивать! Сегодня вечером и потренируешься снова, но уже на живых мишенях". К вечеру пара путешественников подобралась к особняку Зари Джарраха.

"Спрячь машину в кустах, чтобы не видно было. Подберись поближе, дабы слышать, что они говорят, тогда шансов будет больше. И скажу тебе прямо, Моххамад: заметят - нам пиздец и тебе, и мне, промахнёшься при стрельбе - пиздец, напустишь в штаны - пиздец, так что соберись, но ничего не бойся. Страх - он только мешает в бою: сковывает члены, не даёт полностью включиться твоим инстинктам, понял?" - давала последние инструкции Айгуль.

Юноша кивнул головой, подобрался к забору особняка и стал подглядывать и подслушивать. Собаки его знали, тем паче он когда-то, как низший по иерархии сам за ними и ухаживал - кормил, поил и убирал дерьмо из вольер, так что с этой стороны проблем не ожидалось. Во дворе находился крупный отряд на двух джипах. В кузове каждого, за самодельным щитом из сваренных толстостенных стальных листов стояло по "Утёсу". Моджахеды, похоже, готовились к отъезду - проверяли амуницию, снаряжение и щёлкали предохранителями своих АК. Наконец во двор вышел амир:

"Братья по вере!" - начал он свою пламенную речь: "Отряды неверных наступают! Но мы должны любой ценой защитить наш участок нефтепровода - от этого зависит наша с вами жизнь и сама возможность бесперебойных поставок оружия из России. Противник силён, у него танки, авиация, артиллерия, но и мы не лыком шиты: позиции подготовлены, днем были завезены ПТУРСы, новые РПГ, крупнокалиберные миномёты, есть даже несколько "Васильков" и 15 "Игл" из прошлой поставки наших российских братьев. Защитим нашу страну и веру!"

Моджахеды, заорав "Аллах Акбар" и дав несколько очередей в тёмное небо, стали грузиться на пикапы. Вскоре ворота распахнулись и два новеньких "Хайлакса" отправились навстречу приключением, облепленные как мухами, бородатыми фигурами в камуфляже.

"Не торопись" - прошептала Айгуль из хурджина: "Надо посмотреть, сколько осталось охранников и всех быстро и тихо грохнуть. Обычно в особняке их постоянно было двое - Бахтияр и Саад, но я их завалила, амир мог усилить охрану".

Моххамад с уважением посмотрел на Айгуль, она подмигнула в ответ: Не ссы, это совсем не страшно. Да, они здоровые, бородатые и злобные, но стоит шестиграммовой пуле проделать у них сквозную дырку в голове, эти боевики становятся не опаснее кучи дерьма. Так что не бойся - мандраж худший помощник при стрельбе, просто подходи и стреляй, но пока наблюдаем".

У каменной лестницы, ведущей в особняк стоял бородатый джигит с автоматом через плечо и явно скучал. С нижнего этажа послышались голоса и двое боевиков, открыв дверь, вытащили на улицу стол, видимо, в комнате было душно.

"Гаяс, брат, садись с нами, отдохни, весь день стоял на солнце, устал. Водки выпьем, покурим, отряд раньше утра не вернётся. Не бойся, пей, солнце зашло - Аллах не видит".

Гаяс не заставил себя долго упрашивать. Тем временем, здоровый бородатый горилла, видимо главный здесь, достал косяк и запалил его. Запахло марихуаной и заряженная сигарета пошла по кругу. Гаяс продержался недолго:

"Пойду спать, братья, устал за день" - он закинул АК за спину и ушёл в комнату.

"Минус один" - злорадно прошептала Айгуль: "Караульная служба здесь охуительно поставлена, и это очень хорошо".

"Я знаю главного" - прошептал в ответ Моххамад: "Вот тот здоровый - Абдаллах, раньше отрядом руководил, теперь похоже, в охране".

"Тем лучше, и он тебя поди знает?"

Юноша кивнул головой.

"Тогда так: спокойно заходишь через калитку, они дернутся поначалу, но Абдаллах тебя узнает и расслабится. Подожди пока положат оружие и стреляй обоим в голову, сначала тому, кто окажется ближе, потом второму и не тормози. Двух тихих хлопков никто не услышит, тем паче они гомонят, как стая обезьян. Третий охранник, похоже спит. Не буди его - подойди и выстрели в голову, а потом отправляйся к аль-Зейбу. Он подлянки не ждёт, постарайся не убивать, только выруби, нам его еще потрошить. Сынуля- инвалид, у него с руками проблемы, так что особо за него не переживай, но и не расслабляйся - секи за ублюдком. Доставай SIG, так, передерни затвор, посмотри - патрон в патроннике? Хорошо, прикручивай глушитель. Возьми в руку, спрячь за спину, ну всё, иди, ничего не бойся".

Моххамад поставил хурджин у забора, подошёл к калитке и открыл её, но охрана внимания никакого на это не обратила и отвлеклась от игры в нарды лишь тогда, когда калитка хлопнула, закрывшись. Абдаллах схватил свой АКМ и развернулся на шум, но увидев Моххамада опять расслабился и поманил его пальцем:

"Ну что, тощий бдир? Голову отвёз?" - и Абдаллах уставился на юношу своими расширенными от гашиша зрачками.

Моххамад кивнул.

"Смотри брат" - обратился Абдаллах ко второму охраннику: "Какой симпатичный мальчик! Прямо как девочка и жопа ничего. Если бы не шармута без головы... Но она всё равно лучше, так что не бойся" - и воины аллаха громко захохотали, глядя друг на друга.

Моххамад вытащил руку из-за спины, направил глушитель за ухо Абдаллаху и нажал на спусковой крючок. P-226 негромко хлопнул, фишки на доске дополнились мозгами вперемешку с кровью, и голова моджахеда с бильярдным стуком упала на стол. Потом юноша перевел ствол на лицо второго охранника и опять нажал на спуск, у того на переносице образовалась круглая дырка и боевик завалился на спину, только мелькнули подошвы фирменных берцев от комплекта "Ратник". Затем юноша зашёл в темную комнату и, ориентируясь по громкому храпу, подошёл к кровати. Там, с широко открытым ртом спал третий моджахед, силуэт которого хорошо выделялся на светлом покрывале. Приставив ствол ко лбу воина аллаха, Моххамад произвёл третий выстрел. Храп прекратился.

Юноша вышел во двор, осмотрелся и, не обнаружив больше ничего подозрительного, открутил глушитель, сунув его в карман, 226-й же занял своё привычное место в кобуре. Зная, как покойный Абдаллах любил свой "родной" АКМ, новенький, купленный им относительно недавно с расконсервации, через корыстолюбивого русского прапора, Моххамад решил взять трофей, который, как ни крути, к тому же значительно увеличивал его огневую мощь.

"Моххамад" - позвали его из-за забора громким шёпотом: "Про меня не забудь, тем паче, там моё тело, если что-то пойдёт не так, может пригодиться".

Юноша сходил к забору и притащил сумку с головой. Айгуль осмотрела место боя и довольно сказала: "А ты молодец, не растерялся, а ведь именно этого я боялась больше всего. Бери сумку, повесь за спину как рюкзак, чтобы не мешалась, автомат возьми в руки, пошли".

Моххамад стал подниматься по ступенькам на второй этаж, и уже на середине лестницы он услышал горячечный шёпот Айгуль: "Ну всё, я его чувствую, теперь всем внутри пиздец". Юноша скромно постучался в дверь, через минуту она открылась и перед ним предстал амир, дожевывая что-то блестящими от жира губами. От него пахло молодым барашком и хорошим французским вином. Моххамад как будто с другого ракурса взглянул на своего бывшего хозяина, брезгливо оглядел его одутловатое лицо, хитрожопо-жестокий взгляд и вдруг подумал: "А если бы не Айгуль, я бы сейчас с его боевиками скакал под пулями, пока этот уродец обжирается и пьёт вино, запрещенное Аллахом". Он вдруг вспомнил старый потёртый плакат, русский, оставшийся еще со времён СССР, который висел на стене одного из бараков в лагере подготовки моджахедов. Там была изображена последовательность действий бойца при рукопашном бое. Данный плакат, похоже, когда-то давным-давно рисовал солдат-срочник, поскольку фигуры, представленные на нём, не радовали совершенством пропорций. Но было заметно, что паренёк очень старался, посему динамика и суть приёмов виделись абсолютно прозрачными. Почему-то особенно ясно бывшему моджахеду запомнился один из них, под названием "Удар магазином в лицо". Моххамад перехватил АКМ поудобнее и врезал магазином прямо под нос аль-Зейбу. Тот влетел обратно в комнату и рухнул на пол, обливаясь кровью и уставившись непонимающим взглядом на своего бывшего слугу по мелким поручениям.

"Ты сто делаес?" - шепелявил амир, выплевывая осколки зубов вместе с недожеванной бараниной.

Но юноша не был склонен к беседам. Он отщёлкнул предохранитель до упора вниз и устало произнёс: "Если кто-то из вас дёрнется, прострелю брюхо, это понятно?" Данный спич относился и к Ваджиху, который сидел в углу за письменным столом перед ноутбуком. Воцарилось молчание, которое прервал голос из хурджина: "Сними мешок и положи на стол, разверни дыркой к той двери справа".

Моххамад выполнил порученное. Открылась дверь и оттуда грациозно вышла высокая гибкая фигура без головы, облачённая в цветастый халат и тапочки без задников, одетая видимо, в соответстветсвии с сексуальными предпочтениями воинов Аллаха. Фигура перешагнула ноги аль-Зейба, подошла к Ваджиху и нанесла ему резкую "двойку" в голову. Ваджих залился кровью, а из мешка донеслось недовольное бормотание: "Блядь, башка как из камня, все руки отбила, и фигура начала трясти кистями рук, затем подошла к хурджину, достала свою недостающую часть и взяла её подмышку.

"Моххамад, дай ка мне свой старый "макар" - попросила Айгуль : " А то жаль об этого ублюдка свои собственные конечности отбивать, они конечно, восстановятся, но всё равно незачем".

Юноша с готовностью протянул ей старый потёртый ПМ. Айгуль взяла его в руку как молоток, за ствол и, размахнувшись, врезала Ваджиху прямо в левое ухо. Тот сверзился на пол и заверещал как заяц.

"Ну что ты орёшь?" - ласково спросила девушка: "Побереги связки, это ещё не боль, она ждёт тебя впереди, как и твоего папашу. Вы, ёбаные ублюдки, значение слова "пиздец", знали пока лишь теоретически, поскольку на своей шкуре его ещё не испытвыали, только других пытали - сдирали кожу, отрезали головы. Но ничего, скоро мы в полной мере восполним этот пробел и начну я амир, с твоего сынка - инвалида".

Аль-Зейб уже давно всё понял и на его лице отражался мучительный мыслительный процесс. Однако выхода из сложившейся ситуации он пока не видел.

Тут от сильного пинка распахнулась входная дверь и на пороге нарисовались двое здоровенных молодцев, закутанных в арафатки по самые глаза. По экипировке было понятно, что это опытные боевики: новенький НАТОвский камуфляж, импортные разгрузки, утыканные автоматными рожками, под которыми явственно угадывались ещё и бронежилеты.

Амир оживлённо заёрзал: "Убейте их, братья" - прошепелявил он.

Айгуль медленно обернулась с головой в одной руке и пистолетом в другой, но боевики повели себя очень странно - стволы, направленные на них дрогнули, а один из воинов Аллаха вообще тяжело опустился на низенький гостевой диванчик и положил автомат на колени, громко произнеся по-русски: "Ёб твою мать". Второй же, левой рукой содрал с головы арафатку и Айгуль увидела Лёшу, обросшего бородой, словно заправского моджахеда.

"Это мы" - после недолгого молчания произнёс Лёша: "За тобой приехали, похоже, несколько запоздали".

"В общем, не особо" - радостно отозвалась голова из-подмышки: "У вас не было шансов успеть, эти уроды отрезали мне башку прямо в первый вечер. Моххамад мой человек, можно сказать, младший муж, а теперь вот старшие мужья подтянулись, стало совсем хорошо".

"А как..."

"Да как, оказывается у этого гавнилы, который сидит на полу, есть друган, местный колдун, кстати тот ещё ублюдок и крайне опасный. Знаю, что вы скажете, я тоже раньше не верила в колдунов, но теперь пришлось поверить, куда деваться?"

"У тебя есть план?" - подал Паша голос с дивана.

"План тут есть у всех" - засмеялась Айгуль: "Даже у тех трёх трупов внизу полные карманы. Ну а если серьёзно, то как без него? Вы очень кстати зашли. Сейчас надо выяснить, где живёт этот ебучий ибн Коппелиус и наведаться к нему в гости. Как всё это работает, я примерно поняла, так что шансов превратить всех нас в змей и лягушек мы ему не дадим. Поначалу я хотела заняться амиром, но коли уж вы здесь, перепоручу это дело вам, как профессионалам в данной области - нужно выяснить точное местонахождение колдуна, он кстати, особо и не прячется, все его бояться, так что если аль-Зейб при допросе сдохнет - не беда, сами найдем, только чуть больше времени потеряем. А я пока займусь его сынулей, у меня к нему накопилось очень много претензий. Паш, ты всегда был фанатом хороших ножей, дашь попользоваться?"

Паша встал с дивана, выдернул из ножен свой Апплгейт и протянул его ручкой вперёд.

"Вот спасибочки" - фигура сделала книксен, взяла кинжал и, приставив лезвие к горлу Ваджиха, заставила того подняться: "Пойдём, уродец, пора". И парочка исчезла за дверями спальни.

Уже через минуту оттуда раздался первый вопль, который ту-же минуту и продолжался, легко меняя тональности в пределах нескольких октав и иногда переходя в вой. Потом, на десяток секунд всё, кроме громких рыданий прекратилось, но затем раздался столь оглушительный визг, проходящий похоже, по нижней границе ультразвука, что даже у четверых граждан в соседней комнате заложило уши. И опять на пару секунд всё стихло, чтобы возобновиться с новой силой и громкостью.

"Бля, что она там с ним делает?" - задал глупый вопрос Паша.

"Так она-же сразу сказала - претензии накопились" - Лёша свою воспитанницу не осуждал.

У Зари Джарраха, сидящего на некрашенном стуле для видеоказней, по лицу текли слёзы и он попытался договориться со своими незнакомыми гостями: "Спасите сына! Всё расскажу и всё отдам, у меня сейф стоит наверху, там деньги, золото, бриллианты, всё есть, код скажу, сына спасите только".

"Ну и как я по-твоему, спасу твоего сына?" - задал встречный вопрос Лёша: "Минут пять уже прошло, а знаешь, что за пять минут можно сделать с человеком? Вижу, знаешь. А расскажешь ты нам всё и так, можешь даже не сомневаться. Забьёмся на пузырь, Паша? Через пять минут мы будем знать и код от сейфа, и где живёт колдун".

"А хули там забиваться?" - проворчал Паша: "Где я тебе в этой мусульманской жопе мира пузырь возьму? Конечно расскажет, и так всё видно по глазам, да они все блядь, примерно одинаковые - как запахнет настоящим гавном, сразу приобретают повышенную словоохотливость".

"Ну-с, проверим" - Лёша с глухим щелчком выдернул из пластиковых ножен значительно более простой и дешевый, нежели Апплгейт, но от этого не менее непрятный с виду 81-й Glock. Нож очертил дугу, и левое ухо аль-Зейба упало на пол. Амир громко заорал и прижал обе руки к ране, по щеке текла кровь, а из глаз Зари Джарраха крупные слёзы. Лёша никогда не делал многозначительных пауз в процессе работы, посему и правое ухо, отделившись от головы, мягко упало к ногам амира.

"Нет, не надо, всё скажу" - заверещал аль-Зейб.

"Ну начинай рассказывать" - Лёша вытер чёрный матовый клинок о штаны амира, убрал пику в ножны, затем достал небольшой блокнот с ручкой и приготовился записывать.

Уже через пять минут вся интересующая бойцов информация находилась в блокноте, в том числе местонахождение дополнительных тайников в доме, точный адрес колдуна, даже с GPS - координатами и, разумеется, код от сейфа.

"Ну всё" - Паша достал Беретту: "Больше он нам не нужен". И приставил ее к голове амира.

"Пока не стоит, дождёмся Айгуль, возможно у неё остались вопросы или претензии и к этому деятелю".

"Не надо шармуты, стреляй, прошу как солдат солдата" - вдруг опомнился аль-Зейб.

"Да какой ты солдат?" - возмутился Лёша: "Скорее заплечных дел мастер, вот и умрешь как собака".