Шамо – посланник небес

Смерть Бая

Я шел по неширокой дороге, по ней иногда возили повозки, местами она поросла травой. Луга сменились лесом, дорога все так же виляла. Не очень густой сосновый лес иногда оживал от ветра. Я очень мало видел животных, они боялись человека.

Впереди я услышал шум, из-за поворота мне навстречу двигался обоз.

Его возглавляли вооруженные воины. За ними – телеги с поклажей. В середине обоза несколько человек несли роскошные носилки. Позади несколько десятков воинов замыкали процессию. Я чувствовал их настороженность остановкой. Они явно боялись нападения.

– Отойди с дороги, неужели ты не видишь, что шествует владыка земель, по которым ты идешь, – закричал глашатай.

Я отошел в сторону, пропуская обоз. В носилках сидел бай, которого я видел на рисунке. Когда наши взгляды встретились, в глазах бая я увидел испуг и страх. Он что-то прошептал одному из своих слуг.

Когда обоз проехал, ко мне подбежало несколько вооруженных воинов.

– Велением нашего господина ты должен следовать с нами, – сказал один из них уверенным голосом.

Я осмотрел их, молодые люди нанялись солдатами, не зная, как прокормиться у власти бая.

– Я не пойду с вами, – ответил я спокойно.

– Тогда нам приказано убить тебя.

– Повиновение или смерть, – сказал я тихо. – Я пойду за вами.

Меня окружили и взяли под пики, так под конвоем я шел за обозом бая.

На опушке обоз остановился, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок перед въездом в город.

Меня подвели к баю, он не слез с носилок, восседая на троне. Красное и толстое лицо с маленькими глазами лоснилось от жира.

Я подивился схожести рисунка, который мне показывал художник, и оригинала. Даже люди, что нас окружали, казалось, носили одну и ту же маску.

Бай долго разглядывал меня, ничего не говоря. А во мне закипала ненависть к нему, о которой я даже не подозревал.

Смотря в его глаза, я видел жизни и души тех людей, судьбы которых он покалечил, я видел, как он отнимал у матери ребенка, у земледельца землю, у нищего хлеб. Как он отнимал жизни и убивал просто так. Как он сам, лично, шел к власти, предавая и убивая. И глядя на все это, чувствовал я, что уже не осталось во мне ничего человеческого.

Бай не выдержал моего взгляда и отвел глаза. Я смотрел на него, пытаясь найти в нем хоть немного прощения и сожаления.

Но в его теле не нашлось ни того, ни другого, только где-то далеко был голос, который твердил одно: Это моё! моё! моё! Моё, всё моё!

И, похоже, ничто не могло остановить этот голос.

– Убейте его, – сказал бай солдатам, что окружали меня.

Но ни один из них не шелохнулся, я подавил их волю, приказав стоять на месте.

– Кто хочет убить, тот будет убит, но перед смертью своей знай, что за деяния свои поплатишься сам, за жизни других поплатишься сам, и ничто не сможет спасти тебя, – услышал я свой голос.

Глаза бая вдруг стали большими, он хотел что-то сказать, но не успел, он умер от боли и страданий тех людей, кому он их причинил, не выдержав и десятой части их.

В обозе начался переполох, заметив смерть бая люди вдруг стали ссориться из-за его вещей и богатств, я увидел алебарду, нацеленную на друга.

– Остановитесь! – сказал я. Мой голос слышали все. – Вы люди, и недостойно вам сеять смерть и убивать друг друга, нет больше над вами власти, кроме как вашей свободы. Не надо вам из-за вещей и внешнего ссориться и браниться, идите по домам и всем расскажите, нет больше причин для ненависти и страхов, нет больше страданий ваших и боли. Живите, как подобает людям, и не предавайте себя злу. А если и предали, то сами ее искупите. Творите добро, и ничто не сможет поработить вас. Прощайте и помните.

Я пошел своей дорогой. В обозе люди опустили мечи и плахи, и за многие годы посмотрели друг на друга, сняв маски, без ненависти и зависти. Сложили свое оружие и сожгли вместе с баем.

Смерть великого и сильного князя была радостной для людей Я же оплакивал тех, кто пошел за ним, предавал свою жизнь его власти, пусть сейчас они и освободились от нее, но почему не нашли в себе сил сопротивляться? Ведь одно сопротивление его власти с самого начала сломило бы его слабую волю, а сам по себе бай был слабым и никчемным.

А никчемность бая без его власти была понятна всем, поэтому люди и надевали маски, чтобы выжить. Теперь, испытав на своем опыте его власть и волю, они вряд ли смогут совершить зло, и все вместе будут жить мирно и счастливо.

Поздней ночью, когда я укладывался спать на раскидистом дереве, мне вспомнились слова художника: «Куда ты пойдешь, один». Да, я был один, и чем больше пребывал в этом мире, тем больше находил разницу между собой и теми, кто живет в нем. Не было никого, кто был подобен мне, но не было никого, с кем я мог найти понимание. Все они жили по-другому, у людей были свои заботы и радости, я прекрасно понимал их, но в то же время я надеялся найти в них что-то подобное себе. Живя среди них и помогая им, хотел найти что-то общее между нами, но находил все меньше и меньше.

И сейчас, лежа на ветви дерева, которое меня приютило, я осознавал, что нет для меня места в этом мире, кроме как служения людям. И не мог я найти большего счастья среди них, кроме того, как служить им и вести их к свету, не принуждая при этом ни к чему. И в то же время я видел, как они счастливы, не все, но единицы. И у каждого счастье, свое и неповторимое. Но такое общее и земное, которое не дано ни одному из богов или ангелов.

Звезды, которые просматривались сквозь листву, говорили мне: – Не надейся, но верь, не зная, понимай. А меч, на который я опирался, лежа на дереве, напоминал мне о другом. – Свое проклятье, судьбу бери с собой.

Уснул я нескоро, долгожданное забытье так и не приходило.