Шагнуть в пропасть и полететь…

Глава 1

— Ну, Серж, подгадили тебе эти вонючки из ФБР? — усмехнулся Кларк, раскуривая толстую и ароматную сигару.

— Да ну их к чертовой матери! — досадливо отмахнулся Сергей.

Они расселись в глубоких креслах по сторонам накрытого сервировочного столика. Легкая закуска в виде салатов, овощей, мясной нарезки и нескольких бутылок красного вина. Лоуренс Кларк, глава резидентуры ЦРУ в Москве, вот уже семь лет работал под прикрытием первого секретаря Посольства США. Высокий и подтянутый, будь он в форме, то являл бы собой образец кадрового офицера, некогда с отличием закончившего Вест-Пойнт. Но прошло уже лет двадцать, как он сменил лейтенантский камуфляж морской пехоты на светлый плащ и темные очки шпиона, если иметь перед глазами воспетый фильмами образ. Поработав во времена «холодной войны» практически во всех странах Варшавского Блока, Кларк сделал для себя два очень важных вывода, которыми с тех пор и стал руководствоваться. Во-первых, он не ошибся в выборе профессии. Толкового и, главное, мыслящего оперативника Лоуренса Кларка, действующего в память о «Чехословацком периоде» под псевдонимом «Готт», готовы были принять с распростертыми объятиями все точки ЦРУ.

И второе, понятие «национальные интересы» воспринимается в ЦРУ весьма условно. Достигнув мощи, эта организация стала весьма напоминать государство в государстве. И если американские «национальные» интересы совпадали с интересами Управления, то оно работало на государство, точнее работало оно всегда на себя, но в этом случае оно имело государственную поддержку и действовало за счет Соединенных Штатов. А о количестве тайных операций, от которых у почтенных сенаторов случился бы сердечный приступ, знало, пожалуй, не больше пары десятков людей. Эти операции Управление проводило в различных точках земного шара, невзирая на статус задействованных государств. Самые коварные и дерзкие операции проводились как в джунглях «банановых» республик, так и на территории дружественных США стран и даже партнеров по НАТО. Со спокойной совестью ЦРУ подминало под себя и нелегальные поставки оружия, и наркокартели, не брезгуя никакими деньгами и не считаясь с тем, какой ценой достается могущество. Так что восторженная романтика в мировоззрениях Кларка постепенно вытеснялась здоровым цинизмом.

Прищурившись, Кларк внимательно смотрел на молодого, в принципе, оперработника, невольно вспоминая себя, такого же удачливого и дерзкого. В то же время, доброжелательно выслушывая Стоцкого, Кларк про себя ухмылялся его неудаче. И хотя вины Сержа не было никакой, а даже напротив, с учетом роли в операции «Вепрь», Стоцкого ждет в Штатах нешуточная награда и стремительный взлет в карьере. Тем не менее… тем не менее, явное предательство Криса, его неудавшаяся попытка сыграть на обе стороны краем своей тени заденет и «Змея».

Да, Серж чист. Более того, Криса, как агента по связи и техническому обеспечению, навязали против его воли, невзирая на рапорт Сержа с обоснование почему, по его мнению, не следует назначать на эту должность близкого друга его бывшего шефа — Вествуда, уличенного в предательстве в пользу России. Но руководство решило, Крис — чист, а в итоге — хоть один из каналов нелегальных поставок стрелкового оружия из России и перекрыт, но он вышел из-под контроля ЦРУ. А это значит, утерян контроль над миллиардными денежными потоками! Крису не простят именно этого, а не весьма условного «предательства». Если что и было предано, так это корпоративные интересы Управления! Он мог предложить свой вариант сделки хоть с чертом, хоть с Зюгановым! Его бы предложения внимательнейшим образом бы были проанализированы и, кто знает… Но нет! Он решил действовать в одиночку.

И мало того, свел на «нет» результаты двухлетней работы по операции «Вепрь», так и сам лопухнулся, как распоследний лох. «Кинули» парня классически: ни материалов, ни денег. Да еще и «перо» в сердце! Ту пачку долларов, обнаруженную при нем, можно в местных московских «коммерческих» киосках продавать в качестве сувениров…

«А ведь все, змееныш, провернет в свою пользу!» снова мысленно усмехнулся Кларк и с грустью подумал, скоро, очень скоро такие вот молодые волчата вытеснят подобных ему ископаемых…

— Что нового сообщила милиция? — хмуро поинтересовался Сергей.

Он нервно наложил себе салат и долил вина. Несмотря на его дерганные движения, Кларк, не позволил себя обмануть видимой нервозностью. Ему-то, как никому другому было известно — понурый вид, нахмуренные брови, мрачный взгляд «Оставьте мне один патрон в пистолете!» и прочие показатели «убитости» и невероятной растерянности в случае с Сергеем ровным счетом ничего не значат. Это — для публики. А сам же он уже давно продумал все дальнейшие ходы, и Кларк мог бы поспорить на квартальную премию, этот вариант Стоцкий предусмотрел еще два года назад, приняв все соответствующие меры.

— А что она может толкового сказать?! — пожал плечами Кларк. — Все на ушах из-за убийства американского дипломата. По противоречивым свидетельствам очевидцев, его «собеседник» выглядит то ли как этот их «новый русский», то ли как киллер, а по некоторым свидетельствам его вообще пьяный бомж «замочил» грязной пивной бутылкой!

Кларк и не скрывал досады по поводу такого разнообразия описаний.

— Кстати, наши друзья из русской контрразведки… — Кларк многозначительно поднял указательный палец и несколько секунд придирчиво разглядывал отполированный ноготь. — Я вчера встречался с Абрамовым, это начальник московского управления, — Кларк с почти ленинским прищуром перевел взгляд на Сергея, — и он намекал мне, мол, Крис не был уж вовсе таким безобидным дипломатом! Он, мол, занимался некими делишками, несовместимыми с… Ты случайно ничего не знаешь об этих его делишках?

Сергей покачал головой:

— Если этот идиот принялся разыгрывать из себя крутого шпиона, то это не моя забота! — резко ответил Сергей. — Официально у него была только одна забота — помогать мне. Если, конечно, Абрамов не имел в виду как раз эту его деятельность.

— Может быть. Кто знает… — задумчиво протянул Кларк. — Знаешь во всем этом деле наблюдаются две странности, которые мне довольно трудно объяснить.

Сергей вопросительно посмотрел на него, выказывая всемерную готовность помочь разобраться с любыми странностями, после чего налил вина и вновь наполнил тарелку. Кларк последовал его примеру.

— Первая странность заключается в том, что Крис при всех своих недостатках, ни разу не был замечен в связях с криминальными элементами. По отзывам коллег, он был кристально честным человеком…

— Кристально честные в ФБР не работают! — едко заметил Сергей. — Также как и у нас.

— Ты прекрасно понял, что я имею в виду, Серж. — спокойно отреагировал на выпад Кларк. — Даже если сделать теоретическое допущение, предположив у Криса стремления к правонарушениям, то с бандитскими группировками он не будет иметь дела никогда! Даже, если ему предложат миллион наличными. Криминал это то, чего он боится больше всего на свете. Он сторонится его, он панически избегает его, у него аллергия на бандитов! Тем более — на русских! Такой типичный средний недалекий американец, напуганный триумфальным шествием по миру «русской мафии»…

— Весьма странная характеристика для сотрудника Федерального Бюро! — удивился Сергей.

— Тем не менее это так. — обронил Кларк, не сводя пристального взгляда с собеседника.

Заметив это, Сергей снова спросил:

— А контрабандой оружия, по его мнению, кто занимается?

— Опять же тебе известно — «крышей» выступали сотрудники одного из управления русской контрразведки! А контрразведка, даже если и устраняет человека, то не ножом! — воскликнул Кларк.

— Возможно, они поменяли стереотипы… — заметил Сергей, прожевывая ветчину. — И никто не говорит, это должны быть именно «органы»…

— Вот именно… — заметил Кларк, наконец опуская взор в свою тарелку. Энергично жуя, он продолжил. — Дело в том, что, следуя своей теории о неблагонадежности Криса, Абрамов уже недели две пускал за ним «наружку». В тот день они довели его до «Метрополя», где благополучно потеряли по собственному ротозейству! Искали они его минут тридцать — им просто в голову не могло прийти — отрываться от слежки на пороге дома, в который надо зайти.

— ФБР! — презрительно скривился Сергей.

— А нашли они его уже с ножом в груди… — продолжил Кларк. — Судя по звонку Криса, ты встречался с именно в тот промежуток времени.

— Более того, именно в «Метрополе» я с ним и провел встречу. И если бы фээсбэшники не лопухнулись, то взяли бы нас обоих… — Сергей допил вино, две секунды молча рассматривал резидента и взорвался. — Какого черта Вы тянете резину, Кларк! Я что, арестован?

— Помилуй Бог, Серж! — замахал руками Кларк. — Стану я накрывать стол ради арестанта?! Я просто делюсь с тобой наболевшим…

Сергей успокоился. «Так я и поверил, будто этот дьявол всполошился!» вновь усмехнулся Кларк, молча поглощая пищу, чтобы дать себе время подумать. «Небось мизинец уже в кольцо гранаты вдет! Такие засранцы не дают себя просто так арестовывать… Ничего святого для них не осталось… А, ладно, была не была!»

— «У тебя случайно табака для трубки нет?» — Кларк буквально впился глазами в лицо Сергея.

— Я не курю. — буркнул Серж, не отрываясь от ковыряния вилкой в салате и все еще создавая видимость обиды.

И никто в мире не смог бы определить, что Стоцкий в этот миг почувствовал себя загнанным в угол! Этот пароль он использовал для установления контакта в представителями российской разведки два года назад, во время его «отпуска» в Москву. Значит, где-то произошла утечка. «Слепая» — знают пароль, но не знают, кому его называть! Вот и тычут во всех подряд…

Кларк разочарованно принялся за свой. Разговор сам по себе умер. Проблема с Крисом была закрыта, возобновление каких-либо усилий по реанимации «Вепря» требовало бы таких огромных затрат, на фоне которых теряется всякая целесообразность этих самых усилий. Операция «Клубок» была обмусолена со всеми мыслимыми подробностями, определен круг первоочередных задач, выработаны условия связи, в том числе и экстренной, намечены места тайников и постановок сигналов, оговорены направления действий каждого подразделения, задействованных в этой операции по «внедрению» Сергея в структуры российской разведки…

Сергей промокнул губы и встал с кресла. Руки протягивать не стал, а просто поблагодарил за угощение и четкие инструкции и направился к двери. Уже занеся ногу над порогом под бдительным взглядом чернокожего сержанта морпеха из посольской охраны, обернулся и широко улыбнулся:

— А попытка была неплохая, Кларк! — и закрыл за собой дверь.

Резидент несколько секунд оторопело таращился на кожаную обивку этой двери, а потом откинулся в кресле и громко расхохотался.

Глава 2

Бросив автомобиль возле станции метро «Багратионовская», Сергей зашел в большой так называемый «супермаркет», побродил между стеллажами, постоянно отслеживая обстановку вокруг себя, задумчиво побрел к служебной двери, нырнул в нее, спустился по лестнице на один пролет и стал ждать. Ждал долго. Но никто так в спешке и не вывалился вслед за ним. Он сбежал до первого этажа и вышел во внутренний дворик. Обогнул разгружавшийся трак и оказался в тихом, довольно уютном дворике. За ним по прежнему никто, вроде бы, не следил.

Никто не следовал за ним в отдалении, не начиная при каждом его оборачивании усердно завязывать шнурки или пялиться на пустую витрину. Но это ни о чем не говорит — его могли поджидать на улице, просто взяв под наблюдение оба входа в магазин. И действительно, совершенно незачем умным людям метаться за ним между прилавками. Все равно рано или поздно, но из магазина он выйдет!

Он пересек дворик до следующего выхода из него и влился в вечно спешащую толпу москвичей. Шел, не оборачиваясь по направлению к станции, обдумывая последний разговор с резидентом американской разведки.

Когда-то перед ним стояла предельно простая для понимания и предельно сложная для выполнения задача — «проникнуть и закрепиться в российскую разведку.» По мнению американцев, у Сергея были все шансы на успех. Три года назад была тщательнейшим образом разработана операция, базирующаяся на двух позициях: Вествуд и его подчиненный Серж Стоцкий. После соответствующей подготовки американцы сознательно «засветили» Сергея в качестве представителя Министерства юстиции США. Очень лакомый, по мнению аналитиков ЦРУ, кусочек для русской разведки. Сергей был «обречен» на успех.

К этому их подводил и сам Сергей. Путь же подсказал Вествуд, непосредственный шеф Сергея, на беду свою зачастивший в Москву по своим делам. Пара замечаний, невзначай оброненных Сергеем, заставили серьезно призадуматься ребят из службы внутренней безопасности ЦРУ. В результате американец был взят в оперативную разработку.

А спустя месяц до Сергея дошли ошеломляющие сведения — его шеф действительно находится в близких отношениях с некоторыми представителями российской контрразведки. Дальше — больше! В результате ряда мероприятий основной версией для следователей осталась контрабанда российским оружием. Вествуд допустил главную ошибку — он сделал это своим личным бизнесом!

Вот тогда-то и началась кропотливая работа по внедрению Сергея, с санкции Министерства юстиции, в эту систему. Уже через год участники контрабандной цепочки стали шептаться о некоем «Змее», бесшумно проникнувший на самую иерархическую верхушку. Никто не знал, кто он, никто и никогда его не видел, но при этом каждая из сторон считала его своим и чтобы не задевать партнеров, вся стратегическая информация обязательно шла через неотслеживаемый адрес в Интернете. Вествуд задействовал все свои связи и возможности для выхода на след «Змея», совершенно не подозревая, что «Змей» каждое утро заходит к нему в кабинет на доклад.

Затем Сергей отправился в Пакистан в качестве официального советника. Одним из пунктов в его плане стояла проработка «пакистанского следа», тянущегося посредством Вествуда от одного из подмосковных городов. Вскоре, после того, как «Змей» (по-прежнему под надзором Минюста и ЦРУ), связался с Управлением по экономической безопасности русской контрразведки, на связь к нему вышел глубоко законспирированный агент русских «Кларис» — высокая и сверкающая драгоценностями леди, член специальной комиссии Сената США. До сих пор Стоцкий закусывал губу, виня себя в гибели девушки в Афганистане. В течение года ему удавалось успешно лавировать между этими рифами без единой ссадины, пока…

Пока в результате объявленной на Сергея личной охоты Вествуда агент русских не получила глупейшую пулю, выпущенную буквально в небо умирающим телохранителем американца. Участь самого Вествуда решал Сергей совместно с господином «Браунингом». При этом он так и не вышел за рамки полученных и тщательно разработанных инструкций ЦРУ, предусматривающих, в частности, и ликвидацию Вествуда и попытки «связаться» с российской разведкой, в качестве представителя Министерства юстиции выдав им с головой мертвого и от этого молчаливого американца!

Но он очень устал от всего и не пожелал выпутываться из этого клубка хитросплетений четырех не самых слабых спецслужб мира, предпочтя просто обрубить за собой этот узел. Как он полагал, навсегда…

Именно тогда он в порыве неконтролируемой, с точки зрения руководства, мести застрелил Вествуда, а затем окончательно перебрался в Россию на Смоленскую площадь.

Но в то время Сергею еще только предстояло решать две основные задачи: постановить под свой контроль бизнес Вествуда, для чего, как со стороны американцев, так и со стороны русских ему были даны самые широкие полномочия, а также дать возможность русской разведке «завербовать» себя. К чему его готовила всю сознательную жизнь и мать…

Разрабатывая этот хитроумный план, специалисты ФБР не знали, к тому времени он вот уже как восемь лет являлся кадровым офицером этой самой разведки. Ребята же в Москве хохотали до упадка, обсуждая с Сергеем план его «вербовки» (заметим также, в Лэнгли не менее довольно потирали руки, глядя на неуклюжие попытки своих «внутренних» коллег решить задачу, которую они успешно осуществили те же восемь лет назад).

Но в Москве должно было быть «по-настоящему»: подходы и вербовка американца русского происхождения, бывшего сотрудника Министерства юстиции США, а ныне занимающего руководящий пост в российском Министерстве иностранных дел. Для этих целей был выбран человек, шестидесятилетний оперативник, давно уже «расшифрованный» на Западе и не питающий в отношении своей дальнейшей оперативной жизни никаких иллюзий. Не раскрывая перед дедушкой тайных пружин операции, было поручено взять в разработку некоего Сергея Стоцкого…

Генерал хитро прищурился и вполне дружелюбно поинтересовался:

— Давно хотел спросить, да вот все как-то недосуг — ты в свое время Вествуда-то по какой причине хлопнул?

Сергей напрягся. Достаточно неожиданный вопрос, с учетом давности происшедшего. А прозвучавший из уст Суховлинского, так и вообще стал похож на услужливо предложенный пистоль с одним патроном. Во имя чести, так сказать…

Тем не менее, придал своему голосу достаточно удивления, чтобы его без особых усилий смогли принять за идиота:

— Он мог меня раскрыть!

Суховлинский недоверчиво посмотрел на него, пытаясь понять, то ли парень действительно устал, то ли все эти годы ему просто невероятно везло… Так и не придя ни к какому выводу и смутно подозревая, его самого держат за дурака, на всякий случай развил свою мысль:

— По нашим сведениям, Вествуд был единственный, кто мог подозревать тебя. Да и то лишь в связи с Кларис!

Он сделал паузу, и Сергею показалось, будто его пронзили насквозь. Но ни один мускул не дрогнул на его лице, он просто ответил:

— Да, уже в России я проанализировал ситуацию более… вдумчиво. Поначалу он не имел ко мне претензий… Но, благодаря дьявольской интуиции, не ошибся, зараза, и я… В общем, я попался ему, как …

Генерал снова задымил, сверкнув перстнем.

— Он действовал слишком быстро! — Суховлинский удовлетворенно откинулся в кресле, с видом человека, научившим американца действовать так быстро.

— И обогнал самого себя! — буркнул Сергей.

— Должен Вам заметить, Сергей Владиславович, наши ребята в Вашингтоне провели ряд мероприятий, благодаря которым для тебя ничего не изменилось! А нам известно, как обычно действуют американцы, когда всего лишь предполагается призрак шпионажа! — Он снисходительно улыбнулся, словно давая понять, кто так здорово натаскивает американские спецслужбы. — Ваши принципы нам очень дорого обходятся, Сергей Владиславович! — нахмурился Суховлинский.

Он стряхнул пепел, попал себе на брюки, не обратив на это никакого внимания. Сергей же поразился дословному повторению цитаты Вествуда два года назад. Тот тоже был недоволен его «принципами», и где он теперь?..

Сергей медленно поднялся с кресла. Брови нахмурены, губы крепко сжаты. Шагнул к столу и слегка склонился над ним:

— Решения я принимаю всегда сам. И последнее… Я сумел разделаться со всем своим прошлым, Денис Матвеевич! И совместного будущего не планирую! Я больше не работаю ни на вас, ни на ЦРУ, ни на Господа Бога. Мне есть, что терять…

Бешено вращающийся сверкающий диск приближался с неумолимостью Апокалипсиса. Легкое гудение мотора лишь добавляли ужаса в душу. Он попытался разорвать путы, стягивающие руки и ноги на этом верстаке. Но все усилия были напрасны. Мокрые кожаные ремни до стона впились в его собственную кожу. Ремень же, притягивающий голову, казалось, сжал огненным обручем мозг. В эти последние секунды он вдруг совершенно отчетливо осознал, для спасения ему необходимо оторваться от поверхности стола на пять сантиметров. Всего лишь на пять сантиметров! Пять маленьких отрезочков на школьной деревянной линейке…

Он снова напрягся и, выгнувшись дугой, рванул вверх. Казалось, руки и ноги сейчас оторвутся… Шейные позвонки хрустели, лопатки свелись вместе, соединяя свои усилия с мышцами плеч… А диск уже проходил под его телом… Проходил беспрепятственно!

Он не смотрел вниз. Он устремил вверх всю свою волю, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из-под ремней. Вверх, туда, к закопченному высокому потолку. Сосредоточившись на светлом разводе среди сажевой черноты, до рези в глазах, не моргая, он своим взглядом приближал спасение… Визг диска уже не интересовал его. Этот диск перестал быть ГЛАВНЫМ, главное — это прикоснуться к белесым волнистым линиям, так причудливо меняющим свои очертания, расползающимся по поверхности потолка мелкими змейками…

Напряжение было просто невероятным. Мелькнула мысль, в обычных условиях он вряд ли выдержал бы такое… Все ближе этот грязный потолок… Неизвестно как, вопреки всем законам физики, но его тело приближалось к нему… Даже голова… даже она преодолела сопротивление кожаных ремней! Скоро он сможет лизнуть эту мерзкую черную сажу! Вот тогда он будет окончательно свободен… Еще совсем немного! этот визг уже относится не к нему, он плевать хотел на все, творящееся там, внизу…

Позвоночник у основания шеи разрубился диском циркулярной пилы мгновенно, в стороны брызнули фонтаны крови и клочья изодранной одежды вперемешку с кусками мяса. Немыслимо прогнувшееся тело рухнуло обратно на верстак, на все еще блестящее, радостно повизгивающее лезвие «циркулярки»…

…Очень и очень долго, чувствуя спиной промокшую насквозь простынку, он глазел на изрезанный тенями ночной потолок. Дышалось тяжело, то ли от долгого лежания на спине, то ли виной был приснившийся кошмар… Бессознательно, как и любой человек на его месте, несколько минут воровато оглядывался и прислушивался, ожидая, если не увидеть, то хотя бы услышать звук, отдаленно напоминающий визг металла. Постепенно успокоился, но противный комочек внутри остался. Как и всегда во время участившихся кошмаров по ночам, он не проронил ни слова. Не было ни вскрикиваний, ни метаний по кровати, поэтому Лена спокойно спала рядышком, уютно подоткнувшись одеялом.

Сергей спустил ноги на пушистый ковер, детально повторяя сцену прошлого сна, мысленно плюнул и лег обратно под широкое одеяло. Раньше с ним такого не случалось. Неужели наступил его предел. Ему всего тридцать… ну, с небольшим, а по ночам уже мучают кошмары?! Скоро, стало быть, следует ожидать трясущихся рук и вялого бормотания! Между нами-то, нагрузочка на нервы не такая уж и чтобы… Бывало и похуже. Причем и физически и душевно…

А здесь… А здесь всего лишь задействован запасной план, настолько запасной, что допускал его вероятность только теоретически, не больше! И если бы не вмешательство извне, то не бывать ни завершения операции «Вепрь»… Опять же между нами, ему, оказывается, глубоко наплевать, кому будет принадлежать этот канал торговли оружием. А он ведь непременно будет кому-то снова принадлежать… Если бы все дела ограничивались подобными арестами половины населения Московской области, то преступность вымерла бы еще до того, как люди слезли с деревьев! Да, обе стороны напрасно бы ждали появления «эмиссара»! И «Кольца змеи» никогда бы не развернулись, если бы в его жизнь не… А, какого черта он лежит бревном и жалеет себя!

Имеет смысл лучше вспомнить — за «Вепря» он, наверняка, получит награду. Причем с обеих сторон! Эту операцию вообще можно было бы считать операцией века по количеству занятых в ней сотрудников спецслужб и по нагромождению «дезы», если бы автоматически не стали бы раскручиваться «кольца». Вот уже где разбушевалась больная фантазия! Он еще раз прокрутил в памяти события прошедших дней…

…Спустившись в метро, прошелся вдоль всего перрона, перешел на другую сторону, оказавшись, таким образом, «в кармане» в районе первого вагона, и не вызывая подозрений, совершенно естественно развернулся лицом, словно встречая поезд. Если за ним была слежка, то они должны были прийти за ним сюда. Иного быть не может — «карман» слишком «глубокий», и чтобы не упустить «объект» они вынуждены идти за ним.

С видимой ленцой окидывая прошедший до этого путь, Сергей автоматически запомнил прошедших вслед за ним к дверям первого и начала второго вагонов (дальше «отпускать» нельзя — «объект» может незаметно ускользнуть) и зашел в подошедший поезд. Сел на двойное сиденье рядом с выходом. За тот час, в течение которого он крутился по улицам сначала на автомобиле, а затем пешком. «Хвоста» не было. И как всегда вселилась тревога.

Тем, кто проходил школу шпионажа, знакомо это чуть тревожное чувство, когда после нескольких часов проверки никого за собой не обнаруживаешь и не знаешь, то ли ты сегодня действительно «чист», то ли был недостаточно внимателен, и через некоторое время тебя возьмут за задницу с поличным — мало не покажется!

И хотя со временем привыкаешь к мысли, мол, мир сосредоточен не только на тебе, это чувство не покидает никогда. Даже, когда «прорезаются» глаза на затылке, все равно после всех хитроумных проверок, остается та самая крохотная возможность попасть в последний момент под «летунов». Поэтому даже самые опытные и матерые оперы в конце начинают откровенно хамить.

Не стал исключением и Сергей. Приняв вид человека, внезапно выдернутого из глубоких размышлений, он сквозь закрывающиеся двери выскочил на перрон практически пустой «Кунцевской». Двери захлопнулись. Боковым зрением попытался уловить движение вокруг себя. Никакого. Никому до него дела нет, а если и было, так он уже покатил в поезде дальше. Кинул взгляд вокруг. Никто в обморок от неожиданности не упал. Он побрел к выходу в город. Снова обернулся и откровенно уставился на уже опустевший перрон. Мда, похоже, никого…

Через двадцать минут прогуливающиеся с детьми мамы и бабушки могли заметить фигуру Сергея, мелькавшую среди густой листвы на одной из многочисленных тропинок, ведущих к крутому обрыву, смачивающему свои нижние коряги в мутной коричневой воде. Там, где в задумчивости остановился Сергей, тропинка вильнула в сторону и образовала подобие небольшой, ничем не огороженной природной смотровой площадки.

Прошуршав гравием еще минуты две, Сергей занял удобную позицию, примостившись возле поваленного дерева, и вперил глубокомысленный взгляд в возвышающиеся за водной гладью многоэтажки Крылатского.

Оставалось полчаса до встречи. Он всегда приходил раньше — оценить обстановку на месте, а заодно понаблюдать и проанализировать приход «объекта». Кроме того, ему было просто необходимо еще раз прогнать в голове предполагаемый сценарий встречи. Сценарий был разработан совместно с Кларком. Они продумали все возможные варианты предстоящего разговора. А малюсенький микрофончик под воротником сорочки, соединенный с передающим устройством позволял Кларку посредством кодированной связи незримо присутствовать на встрече.

Тихое местечко, куда редко доходят мамы с детьми, где не проносятся роллеры, а дорожка в оба конца просматривается превосходно, в то время как сам он неплохо скрыт кроной этого самого упавшего дерева…

Ага, вон и его «объект»… Как это бесчеловечно называть людей «объектами»! Словно и не живые они существа вовсе… Приближается спокойно, не нервничает… А чего ему нервничать! Думает, это он «ведет» Сергея. Причем на своей территории…

«О чем я… Ах да, об „объектах“! Да все, в общем-то, правильно. В их ремесле люди делятся на „оперов“ и „объектов“… Смотря, с какой стороны ты играешь…»

Сегодня Сергей и сам выступал в роли «объекта», то есть человека, потенциально способного на предательство по отношению к каким-то своим принципам… Еще не завербованного, но уже подающего определенные надежды на скорое завершение дела.

Так, вероятно, размышляет над своими отчетами о встрече приближающийся человек. Не ведая, что в свою очередь является «объектом», той самой пресловутой «пешкой». Из-за своей неосведомленности относительно будущего, этих людей и называют «пешками». При всей очевидной свободе сделать шаг в любую подходящую для них сторону, ими двинут в том направлении, которое выгодно шахматисту…

Ни разу не оглянулся… Значит, уверен — никто его не «ведет»… Ох уж эти работнички! Привыкли считать, опасность — всегда на чужой территории, а дома непростительно расслабляются…

Да, да, наверное, это правильная мысль. Совершенно неважно, какое положение занимает «пешка». В этой роли может оказаться кто угодно! И только в фильмах «пешками» являются тупые рядовые, которых кладут на заклание высшим интересам. В жизни же этим самым интересам приносятся в жертву люди самого высокого полета! Просто так сложилась на тот момент ситуация, что…

Какого черта! Чего это он головой раскрутился?! Сергей встревожено прислушался и оглядел окрестности. Ничего подозрительного, кроме пересвиста птиц, да рокота водных мотоциклов далеко внизу. Ни одной души вокруг, за исключением старичка, медленно бредущего навстречу «объекту» Сергея, да совсем еще молоденькой мамы, приближающейся к площадке с другой стороны. Оба посторонних не внушают никаких явных опасений. По крайней мере, с расстояния в сто метров. Допустить, конечно, можно многое, но тогда это называется паранойя. А «его-то» человек что заволновался?.. Осталось не более десяти метров…

Сергей вышел из-за раскинувшейся по земле кроны деревьев.

— Здравствуй, Сереж! — протянул руку подошедший человек.

Сергей знал, тому было шестьдесят лет, опытный работник, переведенный после расшифровки во «внутренний» отдел разведки, он уже давно получающий пенсионную надбавку к окладу. Он не был человеком Суховлинского, но они с генералом прорабатывали вариант «вербовки» Сергея. Это должно было стать одним из этапов операции «Кольца змеи». Одним кольцом, так сказать… Второе кольцо параллельно закручивалось бы в здании американского посольства на Новинском бульваре…

Но Сергей принял решение отстраниться от всего, не напоминающего жизнь нормального человека. А когда вновь оказался втянутым в чехарду, то месяц назад начал действовать согласно обговоренному когда-то плану. Но действовать самостоятельно — без всякой координации со стороны генерала…

Пришедший Степан Валерьевич заочно «вел» Сергея с самого начала, то есть с того момента, как тот вышел «на связь» с российской резидентурой в Кабуле после ликвидации Вествуда. В планы Сергея не входило торопиться — ни тогда, ни сейчас. Пусть ребята пройдут все положенные стадии изучения…

— Добрый день. — он ответил на рукопожатие и взглянул на светлые полосы на воде от мотоциклов. — Ничего, притащил Вас в эту чащобу?

— Все в пор…

Степан Валерьевич в голос вдохнул и схватился руками за грудь. Уже бросаясь на землю, Сергей осознал — от смерти его отделял буквально один шаг: пуля прошла на вылет и ее траектория из тела оперативника пролегла в нескольких сантиметрах от Сергея. В тот же миг он вздрогнул от неожиданного грохота выстрелов. Рывком дернул ветви, скрывшие его от тропинки, и остолбенел — та самая «молодая мама» с двух рук азартно палила в другого прохожего, то есть благообразного старичка, шедшего ей навстречу. Правда, из рук последнего уже падал на иссушенную и утоптанную землю устрашающего вида блестящий пистолет с длинным глушителем.

Сергей вскочил на ноги, выхватывая из-за пояса свой официально оформленный, благодаря российским товарищам «Смит&Вессон» и стал перелезать через дерево, путаясь в нем…

Не только из-за мелькнувших среди стволов старых деревьев двух силуэтов, и даже не из чувства благодарности к своей защитнице. Точнее не только из-за него. Ибо ему еще в образе Лары всегда было приятно общаться с милой девушкой Ксенией, а уж лично поблагодарить за громкое вмешательство свою бывшую помощницу по банку он счел просто необходимым.

— Сюда! — крикнул он, озираясь в поисках дополнительной опасности.

Он открыла рот для ответа, но пригнула голову — по гравию защелкали пули, звеня искрами и уходя в рикошет. Он вскинул руку и, не целясь, забухал всеми «девятью миллиметрами». Сверху послышался хруст перебивающихся и осыпающихся веток, брызнули в стороны куски коры.

Хоть стрелять перестали. Не ожидали, дурилы, такого сопротивления…

Бросив коляску, девушка в два шага преодолела расстояние до него. Он метнулся было схватить ее, но промахнулся, и оба они ринулись вниз по крутому склону, отчаянно размахивая руками, подворачивая ноги и делая семимильные шаги. Практически они летели, изредка касаясь земли…

Через десяток метров тело Сергея, будучи более не в состоянии бороться с законами физики, подпрыгнуло, перевернувшись через левое плечо, ноги ушли в арьергард, стелясь уже параллельно поверхности обрыва, а сам он вытянул вперед руки, с целью хоть как-то уберечь голову. Слава Богу, искривленная сосенка прошла боком, он задел лишь торчащие в разные стороны сучки. Но и этого оказалось достаточно, чтобы противно захрустела материя пиджака на боку. А в следующую секунду он, успев кинуть пистолет вперед, грохнулся, как никогда в жизни, стараясь сгруппировавшись выполнить страховку и не сломать при этом руки! Ну и шею, конечно, желательно…

Рядом уже давно раздавались отчаянные вопли, выглядевшие в данной ситуации вполне естественными. Сергей не особо глазел по сторонам, в бешенном темпе скатываясь совершеннейшим бревном, но догадывался, бойфренд этой хрупкой девушки будет иметь хорошие основания поинтересоваться обилием синяков на ее теле…

Финал, как водится, наступил без всякого предупреждения и застал его совершенно неподготовленным. Со всего маху впечатался спиной в очередной ствол. Вместе с шумным выдохом из легких вышел весь воздух. Все попытки вогнать хоть немного кислорода обратно успеха не принесли. Он открывал и закрывал рот, словно пескарь. И выпученные глаза совершенно не искажали образа…

Бум! Другое деревце приняло в свои дружелюбные объятия весьма квалифицированную помощницу шефа банковской службы безопасности. Бывшую. Или кто она там у них?!

Он засипел, что означало злорадные смешки в ее адрес. И скрипнул:

— Совершенно никакой физической подготовки!

Она измученно взглянула на него и закрыла глаза, словно собираясь отходить в иной мир. Застонала.

Сергей согнулся к коленям, оперся на руки, сел, проследил их путь с самого верха, охнул. Осторожно поднялся на ноги, более внимательно вгляделся в просветы между деревьями. Но нет, у тех, кто остался наверху, не было никаких шансов подстрелить их. Придя к такому выводу, обшарил взглядом кочки и коряги в поисках пистолета. Тот приветливо блеснул среди рыжей сухой хвои.

Успокоившись окончательно, Сергей некоторое время взирал сверху на девушку, калачиком ожидающую воспарения души к небесам. Светлая когда-то юбка окончательно потеряла свой товарный вид, покрывшись разводами грязи, глины и утыкавшись иголками. А рваная дыра хоть и добавляла некоторой эротичности, но не способна была привести в восторг хозяйку. Тренированные ноги исцарапаны, как будто их обладательница раскидала десяток одуревших мартовских котов. Тем не менее были целы и красивы.

Ухмыльнулся, присел на корточки и тронул ее за плечо. Плечо отозвалось айканьем.

— Вставайте, Ксения! — улыбнулся Сергей. — Приземление прошло благополучно, желаем Вам приятного пребывания в нашем лесу! Надеемся, Вы снова изберете наши крутые склоны для своих дальнейших путешествий!

Она широко распахнула серые глазищи:

— Откуда Вы меня знаете?!

Сергей протянул выпавший во время перелета ее пистолет и снова улыбнулся. Но ответить не успел.

— Хватит все время улыбаться! — взорвалась девушка. — Или Вы полагаете, улыбка делает Вас неотразимым?!

Проглотив эту язвительную реплику, Сергей стер улыбку с лица и серьезно заметил:

— Мне всегда нравилось, как Вы сердитесь! У Вас необычайно ярко сверкают глаза…

Она задохнулась то ли от возмущения, то ли от удивления. Надула щеки и вскочила на ноги. Вырвала у него предложенный пистолет, поставила на предохранитель и засунула его в скрытую кобуру под жакетом. Сердито огляделась и решительно направилась вниз.

В полном молчании преодолели несколько десятков метров, отделяющих их от воды, и оказались на довольно приличной дорожке, окаймлявшей этот то ли пруд, то ли водохранилище… Кое-где даже пучился древний морщинистый асфальт, поросший щетиной пожухлой травы.

Не говоря ни слова, Сергей направился к пристани, возле которой тусовалась развеселая молодежь, седлая и улетая вдаль на тех самых рокочущих водных байках. Ксения, пораженная откровенным пренебрежением к себе, уже в который раз за последнее время охнула и даже топнула ногой.

— Я убила человека! — гневно воскликнула она. — Я, между прочим тебе жизнь спасла!

— Полагаю у тебя был приказ охранять меня. — чрезвычайно хладнокровно возразил он. — Не я же пригласил тебя на свидание…

— Да ты… ты… — она топталась, разъяренно гладя на его быстро удаляющуюся спину, не зная, что ей делать теперь. Никто ведь не предполагал всерьез возможность прямого вмешательства «охраны».

— И что же мне теперь делать? — озвучила она свои терзания.

— Можешь присоединиться ко мне, а можешь попытаться вскарабкаться обратно! — не оборачиваясь, крикнул Сергей, продолжая в убыстренном темпе сокращать расстояние между собой и пристанью. — В этих двух случаях у тебя примерно равные шансы скрыться…

Глава 3

С трудом расслышав его последние слова, Ксения машинально оглянулась и со всех ног припустилась догонять Сергея, ибо с противоположной стороны она узрела знакомые силуэты тех, кто стрелял сверху. Найдя, видимо, более быстрый и одновременно безопасный спуск, двое мужчин в черной коже стремительно и сосредоточенно шагали в их направлении, не удосужившись даже спрятать свои бесшумные пистолеты.

Сергей почти бегом влетел на бревенчатую пристань и ринулся к покачивающемуся на легких волнах заведенному байку. Разноцветная молодежь в величайшем удивлении уставилась на его грязную и исцарапанную физиономию. Затем взгляды устремились на его спутницу, не потерявшую ни капли своей привлекательности, а потом, как по команде, глаза опустились к порванной юбке.

Воспользовавшись их замешательством, Сергей шагнул на подножку мотоцикла, ухватил за отвороты спасательного жилета его владельца и простеньким приемчиком швырнул в воду. Через миг он уже оседлал машину и взревел высокими оборотами. Краем глаза заметил, протянутые чисто автоматически, надо полагать, руки к его бывшей банковской помощнице цели не достигли. Она змейкой скользнула под ними, взметнув веером юбку, отчаянно прыгнула ему за спину и крепко обхватила за талию. Мотоцикл заложил крутой вираж, отделяясь от пристани взбрыкнувшей стеной брызг, и до конца выжал газ. Прыгнул вперед, шлепнулся на пузо и, задрав нос, уверенно поскакал по воде…

Сергей оглянулся только один раз, когда сквозь рев мощного двигателя ему послышалась непонятная трескотня. Открывшаяся его скошенному взору картина вдохновила на побитие рекорда скорости: видимо, не произведя пистолетами на развязную и к тому же обозленную предыдущими нахалами молодежь никакого впечатления, один из преследователей начал нагонять страху с помощью направленного в небо короткого автомата.

Предугадав последствия, Сергей устремил свой аппарат к ближайшей точке на берегу, туда, где небольшая полоса лесопосадок отделяет водохранилище от шестнадцатиэтажек. Чуть повернув голову, краем глаза видел напряженное лицо Ксении, обещающее нелегкий разговор. Она была не тем человеком, с которым незамеченными проходят подобные совпадения, превращения и прочие непонятности, заканчивающиеся стрельбой почти в центре города…

Спустя некоторое время их мотоцикл пробороздил пляжный песок и уткнулся носом в земляной бугор. Сергей заглушил мотор и вопросительно уставился на девушку:

— Меня безумно возбуждает, когда красивая девушка крепко ко мне прижимается, но должен заметить…

Она отдернула от него руки, словно от куска раскаленного железа. Моментально спрыгнула на рыхлый речной песок и сверкнула глазами:

— А Ваш образ мышления пугает меня! Я уже давно заметила в Вас склонность к самолюбованию, а составленное Вами же мнение о степени Вашего воздействия на жен…

Буль, буль, буль… Они обернулись — находящийся в паре сотне метров мотоцикл преследователей не позволял их автоматической пукалке бить прицельно, но через несколько секунд…

Сергея словно выдуло из седла. Он схватил за руку девушку, и они стремглав помчались под укрытие деревьев. Миновав полянку со следами кострищ, Сергей направился к густому орешнику, обогнул его и рухнул среди его веток. Ксения пару секунд простояла рядом, то ли ожидая объяснения, то ли собираясь продолжить разговор, затем аккуратно прилегла рядом и тоже достала свой пистолет, правда, заметив при этом весьма едко:

— И не вздумай строить свои фантазии на тему «Лежали они бок о бок в раскидистых кустах…»

Сергей совершенно серьезно посмотрел на нее и прогундосил на английском:

— На «ты», кстати, не я первый перешел!

— Господи Всемогущий! — она зажмурила глаза и снова распахнула их в его сторону. — Мне кажется, я знаю этот голос…

Вместо ответа Сергей словно окаменел, напряженно всматриваясь сквозь листву. Она перевела взгляд на поляну и сразу же возложила на подходящую веточку пистолет.

— Первый раз говоришь? — хмыкнул Сергей, тоже целясь из своего «Компакт». — А захватывает, да? Твой — левый.

Они выстрелили почти одновременно, отчего гулко зазвенело в ушах и защипало глаза. А еще в голову Сергей попала отработанная гильза из «ПСМ» напарницы. Он сердито потер ушибленное место, но ничего не сказал. Оба преследователя распластались в травке, причем один из них уткнулся лицом в серую старую золу.

— Или он фанатеет от запаха костра, или ты не совсем точно попала ему… — задумчиво пробормотал Сергей, не спеша, однако, подниматься.

— Я уверена, попала ему точно в сердце! — огрызнулась Ксения.

— Милая моя! — ошарашено воскликнул Сергей. — Мне снайпера послали в подмогу?! А кто просил тебя вообще убивать его?! Или понятие «язык» существует в твоем понимании лишь как предмет сексуальной агрессии? — он указал своим пистолетом на поляну. — Вон мой, смотри, видишь, как корчится? Это оттого, что влепил я ему прямо в правое колено! И ему теперь совершенно ни до чего нет дела!

Наткнулся на ее многозначительный взгляд, быстренько встал на ноги, не дожидаясь звукового оформления.

Подстреленный Сергеем человек действительно издавал жалобные стоны, схватившись за темное от крови колено и перекатываясь с бока на бок. Он даже не открыл зажмуренные глаза, когда Сергей деловито прошелся по его карманам, приставив пистолет к подбородку.

— Вряд ли там что-то есть… — чуть дрожащим голосом засомневалась Ксения. — Вряд ли на такое дело они пошли бы с опознавательными знаками!

Сергей пожал плечами:

— Если они на своей территории и являются теми, за кого я их…

Он издал ликующее «Опля!» и повертел в руках красненькую с золотым тиснением книжечку, весьма облегчающую жизнь ее владельцу в пределах суверенной России. Поправимся — облегчала. Сергей кинул ее девушки и с удовлетворением понаблюдал, как ее брови стремительно ползли к нижней границе волос. Она закрыла удостоверение и оторопело на него уставилась:

— Но почему… почему они стреляли?! Мы же не…

— Не бандиты? — охотно поддержал разговор Сергей. — А они-то могли этого и не знать! Наговорили им невесть что про террористов… А может, и совсем просто — дали им пару фотографий и скомандовали «Пли!», в результате чего мы и вынуждены были защищаться — они же не представились по всей форме… Впрочем, мы все сейчас и разузнаем…

Он повернул голову к подвывавшему раненому и несильно ткнул его пистолетом в целое колено:

— Ну, брат, говорить… Твою мать!

Он бросился на тело на земле и вцепился руками в рот человеку. По пальцам радостно заструилась жидкая слюнная пена, оскалились зубы, и страшно закатились глаза раненого. Сергей тщетно пытался разжать зубы, но не получалось — голова того все время дергалась, мельтешили руки, создавая труднопреодолеваемое препятствие. Еще два-три конвульсивных прогиба, и тело упало на грязный дерн.

— Мать твою, мать, мать, мать… — зло бормотал Сергей. — Ах ты, паскуда… мать… и меня кретином выставил!

Он вскочил на ноги и в сердцах пнул мертвое тело. Мрачно посмотрел на невольную напарницу и процедил:

— Снайпер фигов!

— Языком трепать меньше надо! — отпарировала она.

Она спрятала пистолет и опустилась на землю. Поковыряла плетеной босоножкой сухую землю.

— И что теперь?

В ответ он встряхнул головой и присел рядом.

— Если успеем убраться с этого места, прежде, чем нас обложат менты, будет неплохо… — его голос был тих и, могло даже показаться — печален. — А потом мы разойдемся: ты отправишься писать отчет о своем геройском поведении. «Объект», то есть я, не пострадал, а ходе вынужденной перестрелки были убиты двое сотрудников контрразведки, а также работник внешней разведки. К рапорту, мол, прилагаю личные документы упомянутых в рапорте личностей… Затем последует соответствующий звонок на генеральском уровне, и дело о трех трупах умрет, не успев родиться. Или будут вестись как два, ну совершенно никак не связанные друг с другом, что, как мы все понимаем, мальчики и девочки, никуда следователей не приведет, кроме как все к тому же закрытию!

Сергей с тупым равнодушием смотрел в землю перед собой, словно вокруг не было ни убитых, ни странной сотрудницы банка — никого. Словно будущее ясно, как божий день. Словно он сейчас проснется, и не нужно будет ни о чем думать… Он так устал за десять последних лет… Он просто хотел быть самим собой, и чтобы никого вокруг не было, никого, кроме его семьи…

Почувствовав легкое прикосновение к плечу, поднял полные настоящего страдания глаза на красивое лицо Ксении. Такое красивое и юное, что он все никак не мог взять в голову, как это ее угораздило втянуться в эти игры. Это в фильмах про секретных агентов все бывает ослепительно красиво и захватывающе — роковые женщины, клубные пиджаки и идеально ровный пробор блестящих волос.

В жизни же, по крайней мере, в его жизни, работа состояла из сплошного обмана — грубого, жестокого. Самые надежные люди оказывались предателями, патриотизм продавался на рынке шпионажа так же легко, как и секретные чертежи сверхновых истребителей, только гораздо дороже. Разведчики работали на несколько правительств сразу, но при этом никакое правительство не могло быть уверенным в полной лояльности своего агента.

«Двойники» зарабатывали бешеные деньги, не снившиеся иному коммерсанту. Но каждый день такого шпиона мог оказаться его последним днем. Настоящие шахматы разыгрывались именно здесь: кто кого опередит — решит ли какое-нибудь правительство отказаться от услуг своего агента, или тот «соскочит с крючка», благоразумно остановившись на достигнутом. Чаще всего агент «уходил» внезапно, в самый разгар очередной операции. И эту, свою последнюю в жизни операцию он планирует не на успех, а использует ее в качестве пути для отхода. Не совсем этично, зато в высшей степени профессионально и надежно. Процент того, что после тщательно проработанной подобной операции тебя найдут — ничтожно мал. Кроме того профессионалы зачастую создают себе дополнительные страховки, о которых до поры никто не ведает…

Сергей же, романтик хренов, двинулся к выходу с открытым забралом, на ходу раскланиваясь и уведомляя всех о своем отбытии. И вот теперь, когда из трупов вокруг него можно было выложить вторую Китайскую стену, он совершенно не представлял, как из этой ситуации выпутываться. Обманов оказалось слишком много, к тому же не все действующие участники сочли нужным зарегистрироваться в начале Игры.

— Как хоть Вас зовут? — судя по корректности, Ксения вновь обрела самообладание и пытается теперь прояснить ситуацию. Для себя, по крайней мере. — Или это тайна?

Сергей выскочил из своей шпионской печали и кисло улыбнулся:

— Мое имя тебе все равно ничего не скажет. Можешь звать меня просто «Змей».

Она уже в который раз широко раскрыла глаза и выдохнула:

— Змей?! Вы — тот самый?

Его улыбка стала еще кислей. Глядя на такую рожу и сам начинаешь ощущать слюну во рту, словно высосал добрый, спелый, живительный лимон.

— Ну да, тот самый… Что, наслышана?

— Да Вы — почти легенда! — пылко воскликнула она, восторженно сверкая глазами.

— Во-во, почти… — сморщился он, чувствуя себя неловко от подобных страстей. — И если не принять решительных мер, то понятие «почти» перейдет в категорию постоянного!

— Я два года следила по оперативной переписке за Вашими действиями! — продолжала девушка, не обращая внимания на его прокисшую физиономию. — Я поэтому и попросилась на этот участок работы, из-за возможности хоть как-то прикасаться к тому делу… О! А я-то, не зная, что Вы — Змей, считала Вас обычным перебежчиком!

— Забыла употребить словцо «презренным»! «Считала презренным перебежчиком!» — вставил Сергей.

— Да, верно. — смущенно улыбнулась она, слегка покраснев. — И все недоумевала, отчего это меня выдернули из «внедренки» и поставили на подстраховку «вербовщика»! Откуда же я знала…

— Дернули, потому как в банке нечего уже было делать! Основные игроки покинули его, вот и Ваша очередь пришла…

— И хорошо еще, вовремя… — она запнулась, недоуменно захлопав ресницами. — А-а… Откуда Вы знаете… про банк…

Сергей поднялся на ноги, потянулся, хрустнув шейными позвонками, и развернулся в сторону тропинки, петляющей вверх по холму.

— А еще можешь звать меня Лара. — он тяжело посмотрел побледневшей девушке прямо в глаза. — Флин Лара. И вот теперь ты по-настоящему в деле! Назад пути нет. Пока бестолковый Змей не распутает свои кольца, больше похожие на глупый павлиний хвост…

Сергей все еще горько усмехался, в то время, как Ксения охотнее всего потеряла бы сознание, или отключилась бы еще каким способом. Сергей взял ее за плечи и хорошенько встряхнул:

— Я всю жизнь работал один. Но сейчас мне нужен напарник. Человек, которому я мог бы всецело доверять…

— Но я…

— Ты подходишь! — перебил он ее. — Я слишком хорошо знаю тебя, хотя может быть это и слишком самоуверенное замечание!

— Но…

— Ты готова? — он не сводил с нее завораживающего, по-настоящему змеиного взгляда. — Но это путь в один конец! И где находится финиш, не знаю даже я…

— Я готова. — просто и спокойно сказала она. — Но…

— Ну что еще такое? — вскинул он брови.

— Но я наговорила столько глупостей, когда считала Ва… тебя американцем!

— В основном, эти «глупости» и помогли сделать мне выбор. Идем, нам много надо сделать…

— А Степан Валерьевич?

— Мы ему ничем не можем помочь… — жестко сказал Сергей, не переносящий жалости во время задания.

— Да нет! — возразила Ксения. — Я хотела спросить, какова была его роль в этой комбинации? Как вообще дошло до перестрелки между контрразведкой и разведкой?!

Боль в ее голосе, отозвалась и в его душе. В это время они преодолевали огромное корневище, и у Сергея оказались свободными некоторое время для ответа. И он вдруг осознал — эта хрупкая на вид девушка совершенно точно выведет его.

Ему стоило большого труда сохранять вид умудренной опытом гадюки. На самом же деле в такой отчаянной ситуации он не был ни разу. И его признание в отношении неизвестного будущего было совершенно искренним. Ситуация просто вырывалась из рук, словно некто изо всех своих темных сил нехило дергал за пресловутые веревочки, которым бы сколько ни виться, все равно петлей обернуться. Кому-то из контрразведки вдруг срочно понадобилось убрать обычного «вербовщика», человека, который, как говорится, ни ухом, ни рылом! Просто статический ноль. Причем сделать это в открытую, нагло и показательно, в центре Москвы! Конечно, у двух спецслужб могут быть разногласия, но не таким же путем их решать!

Выбрав себе напарника, приходилось идти на определенный риск и раскрываться. Поэтому в очередной раз, уже в третий за последнее время, крутой разведчик «НикитA» — Сергей вкратце изложил ситуацию Ксении, посчитав возможным начать с далекого 1988-го. Перед девушкой тенями проносились могущественные политики и головорезы-наемники, разведчики и предатели, простые исполнители и те, кто отдавал самые бесчеловечные приказы. Сфера человеческой деятельности, изначально основанная на лжи и коварстве…

— А если предположить, что Степан Валерьевич, просто случайно оказался на пути пули? — высказала предположение девушка.

— Да вот и мне кажется, уж очень чересчур! — вынужден был согласиться Сергей. — Взять и запросто хлопнуть кадрового офицера «соседей»!.. Но «хвост» приплелся за вами!

— Мы проверялись! — возразила Ксения.

— А если бы они шли вслед за мной, то могли убить в любой и, кстати, более подходящий момент! — рассуждал Сергей.

И в результате спора, длившегося весь обратный путь через лес до линии метро и затем до автомобиля Сергея, они все-таки пришли к выводу, охотились именно за Сергеем. И хотя, по всей видимости, враг сидел во «внутренних органах», но все это выглядело как-то уж лично… Словно месть какая-то… По нему палили с завидной регулярностью, причем невзирая ни на его успехи, ни его неудачи в операциях… Эти самые операции, похоже, и не особо волновали его тайного недруга — охота за Сергеем началась в тот самый день, когда тень Головнина заслонила от него солнце. А в то благословенное время Сергей не думал ни о каких операциях… Докопаться бы до причины подобной настойчивости… А то, черт возьми, пристрелят и не объяснят…

— Куда поедем? — Ксения была нахмурена и серьезна. Она автоматически пристегнула ремень безопасности и уставилась в окно.

— На мою квартиру. — предложил Сергей. — Если твоя добродетель не возражает против такого оборота…

— Но тебя же могут там ждать! — удивленно воскликнула девушка, смотря на него с откровенным непониманием факта, каким образом этот человек до сих пор оставался живым.

— На одну из моих квартир! — уточнил Сергей. — О которой нашим друзьям не известно. Если, конечно…

Если, конечно, он не ошибался, и «охотники» действительно не принадлежали к «группе Савушкина». В своих рассуждениях он исходил именно из этих соображений. И надеялся, они достаточно логично обоснованы. Как бы то ни было, иных вариантов он не смог придумать, и только будущее покажет, прав он или нет…

Он ничего не сказал девушке о своих сомнениях, только скосив в ее сторону глаза, подумал, а имеет ли он право подвергать ее жизнь нешуточной опасности. Такой опасности, при которой никакая принадлежность к структурам госбезопасности, оказывается, не сможет гарантировать личной безопасности! Вздохнув, признался себе, что и в этом случае у него не было иного выхода! Кому-то надо было вытягивать его из этой сети интриг, сплетенных, кстати, при самом его непосредственном участии.

И хотя, при очевидном сумасшедшем переплетении, весь его сценарий работал безотказно, что-то вмешалось в ход действия, и вмешательством своим разрушило стройную концепцию. Мало того, откровенная охота за ним не поддавалась логическим расчетам, так вдобавок и совершенно непонятно было, кто ее организовал.

Да, конечно, у него в кармане до сих пор лежат два недвусмысленных орластых удостоверения, предоставляющие своим владельцам довольно широкие полномочия. Но это были простые исполнители. А вот кто стоял за ними? Несмотря на очевидность происходящего, Сергей начисто отметал зуб на него со стороны ФСБ. С этой организацией Сергея связывала только операция «Вепрь», и парни, с которыми он работал, прекрасно к нему относились, будучи к тому же уверенными, он — один из них, из какой-нибудь очень глубокой зашифровки. А другие… А с кем-нибудь еще из контрразведки он до сих пор просто не имел никаких дел! Тем не менее…

— … именно ты оказался именно в том банке, была невероятная случайность! Именно такие вот совпадения и делают жизнь не такой пресной!

Сориентировавшись в обстановке и, надеясь, за своими мыслями пропустил не слишком много, Сергей ответил:

— Да нет, не было никакой случайности! — возразил Сергей. — Нам было известно, именно этот банк осуществляет финансирование поставок оружия под липовые контракты железного лома через подставные фирмы. Так я и оказался начальником экономической безопасности, когда снова ввязался в эти игры. Моя жена параллельно, оказывается, в это же время разрабатывала группу Савушкина, состоящую из, как это теперь принято называть, коррумпированных сотрудников. Но где-то произошла утечка, и Савушкин унал об этом, перебрался поближе к ее дому, где мы с ней и встретились. А вот ты действительно оказалась замешанной во все совершенно случайно. Просто в этом банке самым диким образом переплелись интересы трех спецслужб, использовавших его в качестве своей «крыши»!

Ксения задумчиво покачала головой, переваривая услышанное и задала следующий, тоже вполне уместный вопрос:

— А что ты намереваешься делать в своей квартире? — и не удержалась, — В свободное от приставаний к порядочной девушке время…

— Я счастливо женат, мадемуазель! — с достоинством ответил Сергей. — И в отношении Вас мои намерения не выходят за рамки общепринятой морали и норм поведения!

— К сожалению, приходится констатировать, сегодня эти рамки несколько расширились, а нормы существенно видоизменились! — саркастически парировала девушка.

Сергей понимал, им обоим совершенно необходима эмоциональная разрядка. После пережитого в парке, у него самого в желудке до сих пор пульсировало что-то, на его взгляд, постороннее. А уж молодой девушке, к тому же впервые не только стрелявшей (и весьма успешно!) в живую мишень, но и вообще попавшей в серьезную переделку, сам Бог велел пытаться избавиться от тяжелого груза переживаний.

Поэтому он и поддерживал этот пустой и забавный разговор на самую необходимую в этой ситуации тему секса. Давно подмечено, что в экстремальных ситуациях сексуальное возбуждение достигает своих наивысших показателей, а уж лучшего средства для снятия стресса и напряжения чем десять-двадцать минут интенсивного, примитивного секса даже психологи предложить не могут.

Он снова украдкой посмотрел на нее и вздохнул: эта девушка в качестве разрядки предпочтет сделать пару глубоких вдохов-выдохов и выпить стакан холодного апельсинового сока! Если, конечно, она вообще нервничает, чего совершенно нельзя сказать по ее абсолютно спокойным глазам.

— Ты пить хочешь? — неожиданно спросил Сергей без всякой видимой связи с предыдущим разговором.

— Я бы не отказалась от холодного апельсинового сока! — мечтательно ответила она.

Он помрачнел и сосредоточился на дороге.

Глава 4

— Алло?

— Это я. Как вы?

— Все в порядке. — голос Лены был удивленным. — А ты-то куда запропастился?

— Возникли осложнения… — Сергей с досадой мельком подумал, как осточертели все эти осложнения. Он так давно не видел сынишку. — Я не исключаю прослушивая, поэтому тебе лучше не знать, где я.

— Как скажешь! — покладисто согласилась Лена. — А чего тогда звонишь? Моя помощь потребуется?

— Нет, просто предупредить, чтобы не волновались. Скоро все образуется! — он вздохнул, прекрасно понимая, если и образуется, то не скоро, а если скоро, то далеко не все, и вообще, похоже, ничего так никогда и не образуется — видно, не тот он человек, у которого что-либо образуется. — Я люблю вас…

— Возвращайся скорей…

Сергей отключил телефон и в глубочайшей задумчивости поиграл выдвижной антенной.

— Ты с женой разговаривал? — поинтересовалась Ксения, забравшаяся с ногами на диванчик в гостиной квартиры, сохраненной для него ЦРУ на Остоженке.

— Нет, с Мадлен Олбрайт! — резче, чем следовало, ответил Серж.

Встал с кресла, подошел к ее диванчику, сел рядом и взъерошил ей волосы.

— Не обижайся! — он грустно улыбнулся. — Просто все не так, как хотелось бы! И даже не так, как допустимо…

Она выразительно посмотрела ему в глаза взглядом вроде «Просто у кого-то весьма ограниченные желания!» или «Современные рамки допустимости раздвинуты до, черт знает, каких пределов!», но промолчала, перекинула туловище и устроилась головой у него на коленях, спросив при этом весьма буднично:

— Ничего?

— Ничего… — уже не так тоскливо растянул он рот. — Кто кроме тебя имел доступ к моему делу?

— Никто! — Ксеня на несколько секунд задумалась. — Только Утенков Степан Валерьевич, начальник управления и я. Причем, насколько мне известно… а мне известно очень многое, то тебя, вопреки правилам, даже и не проверяли вовсе!

— Да не могли они рисковать такой важной «разработкой» как я! — со всей возможной скромностью поделился Сергей. — Это обычная практика… Точно так же я не прохожу по учетам ФСБ. Вот почему я и считаю, не может эта организация охотиться за мной: во-первых, там обо мне знают тоже три-четыре человека, а во-вторых, располагая такими материалами на меня, какими располагают эти лица, было бы легче подставить меня родным американцам, нежели устраивать войну со всеми атрибутами в Москве! Савушкин же, как узнал, я — «Змей», то чуть в штаны не наделал. До этого-то он охотился за мной, как за «частным лицом»! Логики нет ни хрена!! И это меня бесит…

— А те двое…

— Мы уже обсуждали этот вопрос, — он все еще гладил ее голову, словно этот процесс помогал ему думать. — Но я лично знаю еще так называемых офицеров госбезопасности, таскавших с собой подобные книженции, и совершенно не чтящих никакие законы. Впрочем, они теперь очень далеко…

— Ты их…

— Ну и я тоже… — он окунулся в воспоминания, посмаковав в течении нескольких секунд выражение «окунуться в воспоминания» и поздравив себя с новой, неизбитой и очень оригинальной фразой. — А так основное участие приняли их же коллеги во главе с моей женой. Правда, с моей подачи! Поэтому, как видишь, я прохожу по этому ведомству в качестве «хорошего парня».

— Типично американское выражение! — фыркнула Ксеня. — Так ты их агент?

— Я уже слегка запутался, чьим агентом я являюсь! — вполне серьезно ответил Сергей. — Вернее было бы сказать, слегка запутался в том, кто именно и кем меня считает!

— Не очень-то я верю, что ты способен в чем-то запутаться! — тоже искренне заметила девушка. — А тебе правда нравится моя шея?

Похолодев, он с ужасом отдернул руку, машинально перешедшую с волос на шею девушки, вызвав ее громкий хохот.

— Извини! — сконфуженно пробормотал он, совершенно по-мальчишески покраснев.

— И последний вопрос, прежде чем я пошарю у тебя в холодильнике, — Ксеня спустила ноги на пол, но босоножки одевать не стала. — А почему ты считаешь, мне опасно возвращаться домой?

— Я так не считаю. — спокойно ответил Сергей и в ответ на выразившееся в ее глазах удивление, пояснил. — Я считаю, это мне опасно оставаться одному, а раз уж ты оказалась на моем пути, то ты мне и поможешь!

— Министерство юстиции США тебя не в состоянии защитить? — пустила Ксеня за океан отравленную стрелу.

— Министерство юстиции, да будет тебе известно, не имеет обо мне ни малейшего понятия! — его голос зазвучал жестко, и Ксеня поняла, вот сейчас за ней захлопывается последняя дверь. Самая крепкая из всех. И ручка имеется только с одной стороны — снаружи. — Вообще-то я являюсь сотрудником Центрального Разведывательного Управления США. Моя конечная цель — проникновение в структуры российской разведки. Вот, исходя из этого и была выдумана «крыша» Минюста, чтобы вы мной заинтересовались! С этой же целью нами была произведена «утечка» о совместной с ФСБ операции… У Утенкова, царство ему небесное, аж волосы на голове зашевелились, когда он «случайно» «вышел» именно на меня! — Сергей несколько цинично улыбнулся, глядя на ужас в глазах Ксении. — На самом же деле, поначалу я почти отчаялся, когда после двух дней моих невероятных усилий и намеков, он так ни разу и не взглянул в мою сторону, совершенно не желая увязывать мою скромную персону с псевдонимом «Змей»! Пришлось чуть ли не раздавать свои визитки, засветившись где только возможно, чтобы он обратил на меня внимание! Вот тогда-то и закрутилось с моим изучением и прочей бюрократической дребеденью…

— А как же все-таки «Змей»?.. — растерянно спросила Ксения, явно подрастеряв добрую часть эпитетов типа «легенда», «восторженно» и прочие. — Я думала, он…

— А что «Змей»? С ним все в порядке. Как известно, он очень легко избавляется от своей кожи! — с некоторым пафосом выразился Сергей, стараясь не замечать зарождающегося брезгливого выражения в ее глазах. — Ты наверное, полагала, это меня КГБ в Минюст внедрило? Ошибаешься, красавица. На самом деле и при моем непосредственном участии, сами американцы играют друг против друга, вовсю пихаясь локтями и ставя друг другу подножки. А я, как только могу, раззадориваю их… — он улыбнулся и более жестко добавил. — И, кстати, ей Богу, не подобает младшему офицеру таким взглядом смотреть на старший офицерский состав!

— Чтоо?? — казалось, от смеси возмущения и изумления она лопнет. — Какой старший состав?!

— Офицерский. — повторил он и представился по форме. — Подполковник Внешней Разведки Стоцкий! Я — твой коллега, Ксения, которому на самом деле нет необходимости куда-либо проникать, и которому очень нужна твоя помощь выкрутиться из этой дерьмовой ситуации…

— Простите, мистер Кларенс, Вы к… — интонация девушки-администраторши на великолепный английский манер умерла, оставив после себя вежливую выжидательную улыбку.

— Мне назначена на 11.00 встреча у господина Фицке! — сделал дружественный жест американец, заговорив на довольно приличном, хотя и с сильным акцентом русском языке.

Ее взгляд упал на лист посетителей, фамилия запятнала себя «галочкой», а улыбка буквально осветила приемную, и без этого не самое темное место в банке.

— Да, конечно! — она полным достоинства движением сняла телефонную трубку и деловым голосом, резко контрастирующим с сияющим выражением лица поведала. — Господин Фицке, к Вам господин Кларенс… Да, совершенно верно… Нет, юстиции… Хорошо. — Она снова адресовала очаровательную улыбку Сергею, выглядевшему весьма солидно с накладной бородкой «эспаньолкой», причем на этот раз краешек улыбки перепал и его спутнице. — Господин Фицке ждет Вас…

…— Рад познакомиться, господин Кларенс! — после тщательного изучения удостоверения Фицке протянул руку Сергею, натурально, не узнавая в этом элегантном молодом человеке с несколько властным взглядом бывшего начальника экономической безопасности, сорокалетнего брюзгу Лару. — Надеюсь, наш маленький банк ничем не прогневил родное Министерство юстиции?

Он расхохотался вполне в рамках приличия, приглашая посетителей оценить незамысловатый юморок. Кларенс не посчитал нужным даже растянуть рот в дежурной улыбке. Поэтому заразительный хохот генерального директора банка затух сам по себе.

— Вы, конечно, помните мисс Ксению. — констатировал Сергей. — Мы с некоторых пор работаем вместе… — поведал он чистую правду.

— Очень приятно, мисс! — воскликнул Фицке. — Вот никогда бы не подумал, что русские станут когда-нибудь работать в нашем Министерстве юстиции!

— Правильно подумали бы. — одобрил Сергей, вслед за Ксенией опускаясь в кресла, рядом с журнальным столиком. — Она — наша с Вами соотечественница! Просто ситуация на тот момент требовала, чтобы в Вашем банке она проходила как русская.

Фицке заметно побледнел, но относительно быстро взял себя в руки. Однако его переживания не ускользнули от внимания посетителей, результатом чего стал быстрый и многозначительный обмен взглядами. Вот после него Фицке встревожился основательно, было видно по глазам.

— Вот как! — протянул он. — Понимаю… Сфера национальных интересов…

— Ничего Вы не понимаете! — отрезал Сергей. — В частности, Вас должно больше интересовать проблема финансирования через Ваш банк нелегального экспорта оружия из России! Причем, как Вы можете догадаться, отнюдь не в дружественные по отношению к США государства. И вот это уже, как Вы изволили выразиться, и есть сфера национальных интересов!

Щеки Фицке обвисли с таким отчаянием, словно они одни были виноваты во всей напасти, в чем совершенно искренне и раскаиваются. Их же хозяин переводил растерянный взгляд с одного мрачного визитера на другого, тоже не сияющего радушием.

— Какое финансирование… — голос директора был так же жалок, как и его вид. — Какое оружие… Какие поставки… Как через наш банк…

Несмотря на некоторую сбивчивость речи, он был понят и даже удостоился ответа. На этот раз слово взяла новоявленная американка, с истинно вашингтонской бюрократической обстоятельностью разъяснившая по пунктам:

— Как правило, финансирование было наличным, с использованием депозитных сейфов и счетов для несанкционированных переводов под «липовые» контракты на корсчета в третьих странах. Оружие стрелковое. Пока. В основном — автоматическое. Поставки, как можно догадаться, нелегальные. Через множество границ и с привлечением довольно широкого круга людей, за судьбой которых, кстати, Вы могли недавно проследить по российской прессе… Такова ситуация в общем. В частности же… Кстати, было бы неплохо пообщаться на эту тему с вашим начальником дилерского отдела, исполняющего, как известно, вот уже длительное время и обязанности руководителя отдела международных расчетов, что, как Вы можете догадаться, значительно облегчает ему доступ к системам расчета без Вашего, прошу заметить, участия!

— Так я вне подозрения?! — в величайшей радости вскричал Фицке, аж подпрыгивая в кресле.

— Если бы на Вас что-то было, то беседа наша протекала бы на Пенсильвания-Авеню![5] — несколько оттаял Кларенс-Сергей, но продолжал выжидательно смотреть сквозь спецслужбинский прищур на финансиста.

— Господин Савушкин?! — наконец дошло до Фицке. — Иисус Христос! Но почему Вы думаете, что…

— Работа такая — думать! — рубанула Ксения. И по всему было видно, она по природе своей является трудоголиком.

Фицке стушевался, зачем-то взял карандаш, положил его на место, потрепал раскрытый ежедневник, закрыл и его, переставил на другое место пирамиду настольных комнатных духов. И только после этого у него вызрел следующий вопрос, которого от него и ожидали:

— А я чем-нибудь могу помочь?

— Можете! — ободрил его усатый Кларенс. — В своем рапорте мы могли бы отметить бдительность управляющего банка, то есть Вас, благодаря которому были получены вещественные доказательства! И вот Вы уже герой! Вам объявляют благодарность, а то и к награде представляют…

— А там, глядишь, и президент руку жмет! — подлила Ксения масла в огонь тщеславия Фицке.

Глаза того затуманились. В одно мгновенье он провел незабываемый вечер на Капитолийском холме среди высших сановников Америки, пришедших на прием в его честь. Президент не отходит от него ни на минуту, рассказывая чиновникам самого разного ранга о его, Фицке, вкладе в дело национальной безопасности, а эти чинуши раскрывают в восторге и недоверии рты и похлопывают его по плечу. А Разведывательное Сообщество предлагает ему пост руководителя одной из служб на выбор…

— Если Вы проведете нас в депозитарий личных сейфов, то Вы… все мы получим наглядные доказательства… — змееем-исскусителем вполз в мечты вкрадчивый голос Кларенса.

Все еще пребывая в некоей эйфории, Фицке плавно встал с кресла и полной достоинства походкой человека, не только приближенного к Президенту, но и владеющего всеми государственными тайнами Америки прошел к двери кабинета. Открыл ее и с величайшей важностью произнес:

— Прошу Вас следовать за мной.

Сергей взглянул на Ксению, она подмигнула ему, и они вышли вслед за Фицке. Пройдя по длинному коридору, столь знакомому всем идущим, они вошли в лифт, который Фицке поворотом своего ключа направил в подвальные помещения, где располагались три комнаты-хранилища.

Возле раскрытых дверей лифта внизу их поджидал хмурый милиционер, возложивший руки на короткий «Калашников». Он кивнул Фицке, откровенно подозрительно осмотрел его спутников, получил в ответ не менее оценивающие и нажал на большую кнопку, расположенную посередине пульта перед ним.

Плавно отъехала в сторону блестящая толстая сейфовая дверь, открывая за собой ярко освещенное помещение, где располагались по круговой стене ячейки личных сейфов. Дверь встала на свое место, невольно посеяв легкую панику от абсолютно закрытого помещения. Фицке в преддверии подвигов, решительно посмотрел на Кларенса:

— Который? — он многозначительно обвел взглядом ячейки. Сверкнул проблеском догадки. — Савушкина! Знайте, я не потерплю использования банка русской мафией!

— Браво! — рявкнул Сергей-Кларенс и кивнул на довольно большую дверцу савушкинского сейфа.

Фицке достал электронную записную книжку и попиликал различной тональностью. Бросил самодовольный взгляд на попутчиков:

— У меня здесь все коды!

— И Вы таскаете их с собой?! — ужаснулся Кларенс. — Куда же смотрит ваш начальник безопасности?!

— В небо! — мрачно ответствовал Фицке. — Точнее, с неба на землю, я полагаю. Некоторое время назад он пропал… Теперь думаю, что он сел на хвост негодяю Савушкину, и тот избавился от него! Прекрасный был работник! — с чувством добавил он и многозначительно поднял указательный палец. — Они с Савушкиным были друзья, но теперь-то я понимаю, это был тактический ход, чтобы втереться тому в доверие! Очень неглупым человеком был этот Лара…

Сергей почувствовал глубочайшую симпатию к этому толстяку. Ксения разинула рот, но вовремя спохватилась, сумев не расхохотаться.

Между тем Фицке набрал на панели код и вставил запасной универсальный ключ. Вязко закапали секунды. Но по мере раскрытия дверцы, Сергей все больше веселел — он узрел краешек черной спортивной сумки!

Фицке на правах хозяина всунулся в мрачное и холодное отверстие сейфа, крякнул и появился на свет, держа знакомую одному из присутствующих ту самую…

Сергей подтолкнул к директору банка столик на колесиках, на которую тот и взгромоздил эту черную тяжесть. Окинув всех многозначительным взглядом, Фицке расстегнул молнию и обомлел. Сергей по себе помнил, какое действие оказывает вид этой кучи денег. Сергей обернулся к опешившей Ксении, щелкнул пальцами у нее перед глазами, приводя в чувство и буднично поинтересовался:

— Акт в Вашингтоне не забыла?

Все еще не отрывая взгляда от содержимого сумки, девушка на ощупь нашла в своей сумочке листок бумаги, украшенный всевозможными грозными печатями и протянула его Сергею. Даже не беря его в руки, Сергей перевел ее руку в направлении Фицке. Тот дрожащими руками принял листок, сумев оторвать глаза от денег.

— Что это? — дрогнувшим голосом поинтересовался он.

— Это — деньги. А это — постановление об изъятии вещественных доказательств, проходящих по делу нелегального экспорта оружия. — казенным тоном пояснил Сергей.

Он сделал шаг вперед, отстранил опешившего Фицке от стола, вжикнул обратно молнией и навесил сумку себе на плечо. Повелительно взглянул на девушку:

— Идемте, агент Квазински!

Фицке вытаращился на «агента Квазински», она — на Сергея, но тот решительной поступью уже двигал к выходу.

— Но… но… — огромный подбородок банкира мелко дрожал, словно свежий холодец, в глазах бушевала неутоленная жадность. — Но вы не можете так просто взять деньги банка и унести их. Здесь… в конце концов, территория России… ваша юрисдикция…

Сергей круто развернулся на каблуках и насмешливо сощурил глаза.

— Чьи, простите, деньги?!

Он недобро улыбнулся, надвинулся на Фицке и, заунывно растягивая слова, прогундосил:

— Это — грязные деньги, ты вонючий боров! На эти деньги закупается оружие, из которого потом психопаты в наших школах от пуза бьют очередями по своим одноклассникам! Поэтому не стой на моем пути, задница! А то нашим российским друзьям придется долго гадать, кого это они откопали под стенами Кремля! Жми на кнопку, вонючка!!

Фицке сдуло к двери, набрался очередной код, и мышеловка медленно растворилась. Не глядя ни на банкира, ни на пасмурного охранника, супермен-Кларенс прошагал к лифту и скрылся в его кабине, куда спустя несколько секунд уже влетел запыхавшийся Фицке и очаровательный «агент Квазински».

Расстались прямо возле лифта, от которого Сергей не оборачиваясь и не говоря ни слова вспотевшему банкиру, прямо через приемную вышел на улицу. Ксения ни на шаг не отставала от него, но перед самой дверью обернулась и обронила в направлении Фицке:

— Встреча с президентом отменяется! — и хлопнула дверью еще сильнее, чем ее напарник…

Глава 5

Всю дорогу до самого дома никто не проронил ни слова. Сергей обдумывал свои дальнейшие шаги. Теперь, когда он выцарапал деньги, нужно было подумать и о деле, ибо в ходе мальчишеской авантюры с деньгами он не продвинулся ни на шаг в разгадке того, кто же на него так бессмысленно ополчился?!

«Звонила какая-то дура…» вспомнил он слова Витьки Головнина. Черт, что же это за «дура»? И какая нужда была таинственной незнакомке заманивать его в многочисленные ловушки, привлекая, кстати, для этого то продажных бойцов коварного Савушкина, а то и просто оперативников ФСБ! А если…

От неожиданности он даже притормозил, чем вызвал шквал гудков со всех сторон. Тронулся, поздравляя себя с тем, что лето еще и закончилось, а он придумал некий ответ.

А что вы хотите, думал он, с ненавистью глядя в зеркало заднего вида, в котором виднелся его правый глаз, в нашей службе идиотов не держат! Ловить на «живца» и вернуться в свой город, где вся каша и заварилась — это вам каждый дурак первым делом предложит! «Двойные» агенты, это о-го-го! Умище! Хапнуть чужие деньги, это — запросто! А продумать стратегию…

Но зато он вполне профессионально и грозно щурится! Этот «агентский» взгляд, должно быть, служит компенсацией ума для определенной категории представителей спецслужб…

Он опять вспомнил представленного ему несколько дней назад немецкого контрразведчика…, как его … Мартини… Бьянко! Ну да, конечно, типично бюргерская фамилия! И то хорошо, что не баварское Челентано…

Так вот, тогда ночью на Сергея взглянул такой же вот прищур. Моментально обшаривающий человека, охватывающий ситуацию у него за спиной, а заодно сканирующий помещение через стенку. Но ни кому бы и в голову не пришло бы усомниться в профессиональных способностях этого германца. Сергей помнил, как тот лихо «жмуриков» клал одного за другим! Словно мстил за проигрыш во второй мировой… (Ничего, Сергей еще не знал, мы с ним встретимся снова уже через пару-тройку недель! И тогда объективный и справедливый читатель узнает правду о том, кто «жмуриков» кладет, а кто головой думает!!)

Мимолетно Сергей поймал себя на мысли, что совершенно упустил из виду такой немаловажный (для других, натурально — он то и не подумал спохватиться об этом раньше!) вопрос, а какого черта этот немец вообще присутствовал на операции? Кто его вызвал, и почему не был извещен «Змей», то есть он?! А потому как дураков предпочитают по пустякам не дергать! ответил он сам себе.

Хоть и сомнительное, но все же объяснение, повеселел Сергей и игриво утопил акселератор.

Перед домом вроде все было спокойно. Он помог выбраться Ксении из своего низкого «купе», пискнул сигнализацией и отпер дверь подъезда.

— Вот так-то! — выдохнул он, бросая сумку на пушистом ковре и падая в кресло.

Дотянулся до виски, но передумал — сегодня и так достаточно изображал крутого агента! Развинтил бутылку минеральной воды и влил в себя добрую треть. Сразу же пузырьки ударили в нос, из глаз брызнули слезы.

Ксения некоторое время внимательно смотрела на него, затем осторожно присела в соседнее кресло.

— Почему «Квазински»?! — видимо, этот вопрос мучил ее очень давно.

— А какая разница? — с надрывом от газовых пузырьков ответил Сергей. — Должна же ты была в его глазах отработать свои русские корни. А так, по мнению среднего американца, все славяне, состоящие на службе в ФБР, носят именно такие фамилии.

— А что ты теперь будешь делать с этими деньгами? — задала она свой следующий вопрос.

Он отставил бутылку, поудобнее расположился и свил пальцы под подбородком. С улыбкой глядя на девушку, произнес:

— В сумке — пятьсот тысяч долларов США, может чуть меньше — я давно их не видел… В любом случае когда-то был договор, что половина — моя. Владелец второй половины… скончался у меня на руках, скажем так. Поэтому двести пятьдесят тысяч до недавнего времени были бесхозными, а вот уже … — он взглянул на часы. — …сорок минут они принадлежат тебе.

Он эффектно замолчал, от всей души наслаждаясь ее растерянным видом.

— Как это мои… — тихо произнесла она. — Это же… школьники оружие покупать будут… Ну, что ты так красиво излагал в подвале банка! — воскликнула она.

Он скривился в циничной ухмылке.

— Во-первых, на эти деньги никто ничего уже не купит! Они были изъяты из оборота одним нашим общим хитрозадым знакомым…

— А другой хитрозадый его чуть не грохнул! — вступил в диалог новый голос, от которого Сергей подпрыгнул, а Ксения в величайшем удивлении оглянулась.

Из ванной комнаты, кряхтя, выплывал Савушкин, гаденько улыбаясь и сжимая в левой руке необычного вида пистолет. Он боком миновал Сергея, от напряжения аж побелев суставами пальца на спусковом крючке.

Сидящие затаили дыхание. Сергей вообще испытал одно из сильнейших потрясений в своей жизни. Перед глазами мелькнула хищная костистая рожа некоего Филибера, грабителя банков, на которого восемь лет назад они с Ликвидатором извели около трех десятков пуль, а после этого тот сам из них чуть дух не вышиб. Представив, ему снова придется иметь дело с кем-то из бессмертных, он застонал.

Между тем Савушкин предельно аккуратно опустился на диванчик, держа двоих под прицелом, и в изумлении уставился на Ксению:

— Так вот кому он отдает мои денежки! — присвистнул он. — А ты-то как здесь оказалась?

— Не твое дело! — машинально огрызнулась девушка.

Его перекосило. Он в бешенстве вскинул пистолет, но сдержался и лишь обронил:

— Мы с тобой еще после побеседуем!

— Ты бы еще употребил «позабавимся»! — за этот короткий промежуток времени Сергей огромным усилием воли сумел взять себя в руки, решив, как обычно играть на обострение.

— Позабавимся мы с тобой, придурок! — совсем рассвирепел Савушкин. — Вставлю пистолет в зад и спущу курок — вот смеху-то будет!

— Рад, что ты снова подвернулся под руку! — примирительным тоном начал Сергей. — В тот раз не успел спросить у тебя, а кто та женщина?

Савушкин даже и не понял, Сергей блефовал, увязывая в один клубок Савушкина и звонившую Головнинскую «дуру». Бывший банкир погасил свирепый взор и расплылся в сладкой улыбке:

— Тебе, козел такая женщина и не снилась! — самодовольно пробубнил он, подтверждая тем самым подозрения Сергея. — Огонь баба! Не знаю, чем ты ее прогневил, но уж в очень сердитом ключе она о тебе отзывалась!

Сергей с Ксенией переглянулись, оценивая речевой оборот.

— А случайно не знаешь, откуда она меня знает? — максимально тактично поинтересовался Сергей.

— Не знаю! — Савушкин снова стал беспечен, чувствуя полнейший контроль над ситуацией. — Толи ты ей место в автобусе не уступил, то ли ногу отдавил, не знаю!

— Где? — удивился Сергей.

— В Караганде! — не отказал себе в удовольствии бывший банкир и торговец оружием. — В вашей этой деревне, где ты меня чуть не ухандокал! Только мы с ней нормально жить стали, как она через неделю указывает на тебя и попросит оказать ей услугу… Да живуч ты, сволочь, оказался! Ушел в первый раз! Из ментовки сбежал, да и со взрывом «подцепил» ты меня. Поверил, не скрою… Ладно, думаю, одна фигня! Да и семейка у тебея под стать! Мои балбесы даже не удосужились проверить, кого тогда из квартиры выносили! — Савушкин матюкнулся в адрес своих «балбесов». — Пока это мы раскопали, куда женушка твоя переехала! Ну да ладно, думаю, хоть от тебя избавился… Так нет! И свалился на мою голову в банке, клоун чертов! — он взглянул на Ксению. — Лару помнишь? Так вот он рядом с тобой сидит, шоумен, хренов! Коперфилд, блин…

— А сейчас-то где она? — буднично спросил Сергей, возвращаясь к женской теме.

— У начальства свои заботы! — резко ответил Савушкин. — Укатила куда-то — звание-то у нее поболе моего станет!

— Так она из вашей конторы? Прямо-таки из ФСБ?! — изумился Сергей, окончательно погружаясь во мрак бестолковых загадок безо всякой надежды когда-нибудь выбраться.

И вместе с этим сбоку пульсировала мыслишка — не зря Савушкин столь откровенен! Решил значит, сволочь, клад старым пиратским способом разделить: себе презренные деньги, а верных соратников — на корм рыбам! Его невеселые размышления были прерваны девушкой.

— Так ты, правда, Димку убить хотел? — в своем ошарашенном удивлении Ксения была бесподобна. И обращалась она к нему, к Сергею. — За что?! И о чем здесь вообще речь идет?! При чем здесь Лара, и вообще…

Сергей понял, если ему удастся выбраться из этой передряги, то он уйдет на пенсию. Его лицедейские способности в подметки не годились актерскому мастерству Ксении! Савушкин метнул на нее быстрый взгляд, вдребезги разбившийся об ее кристально прозрачные глаза, из которых просто сочилась брезгливость по отношению к коварному Сергею. Савушкин расхохотался.

— Захомутать девчонку хотел? — ржал он, не спуская, однако, пистолет с Сергея. И разоблачил. — Да он — шпион американский!

— Что-о??!!

Изумление Ксении не поддается описанию. Она переводит растерянный взгляд с одного на другого и непроизвольно забивается в угол кресла, хоть чуточку, но подальше от Сергея.

— А меня… ты использовал, чтобы…

— Чтобы украсть мои деньги! — победно закончил Савушкин счастливым образом свалившуюся ему с неба мысль.

— Подлец! — выдохнула Ксения.

Она не кричала, не билась в истерике, она просто заморозила Сергея своим коронным взглядом, отвернулась от него, с интересом взглянула на Савушкина.

— Как же он тебя убить-то хотел? — она еще была растеряна, но акценты ее благосклонности совершенно отчетливо сместились. — Ну, хоть, слава Богу, промахнулся…

— Как же, промахнется он! Жди! — зло воскликнул Савушкин. — Все в сердце всадил, сучий потрох! «Броник» пробил, из меня потом все эти пули извлекали! Ну… не из меня, конечно… — заскромничал Савушкин. — Они просто на излете ткнулись в меня и кроме синяков — никакого вреда…

— Какой ужас! — всплеснула руками девушка. — Прямо в тело?! Не может быть!!

Она во все глаза глядела на чудотворца Савушкина, вышедшего живым и невредимым из-под пуль вражеского шпиена. Савушкин изо всех сил стал молотить по железу, пока оно, как повсеместно известно, горячо. Рванул рубашку и поддетую под ней футболку кверху, обнажая поросший редким и жестким волосом жирный торс.

— Во, гляди! — по-мальчишески гордо указал он на три сине-зеленых гематомных пятна вокруг легких поверхностных шрамиков под складкой груди.

За грохотом выстрелов никто не обратил внимания, но все три пули поразили банкира прямо в старые отметины. Сергей от неожиданности вжался в кресло, словно при космических перегрузках. Савушкину тоже было не до сравнительных изысканий. Он недоверчиво опустил глаза к залитой кровью груди и стал заваливаться на бок. Ксения дотянулась ногой и со словами «Не смей наставлять на меня пистолет, сволочь!» столкнула его на пол, где банкир и успокоился на этот раз окончательно и во веки веков. Аминь!

И тут Сергея прорвало:

— Сколько раз тебе можно говорить! — вопил он. — Не убивай моих врагов!! Я сам пристрелю их, когда придет время, слышишь?! Когда придет время!! Я и так ничего не знаю, а ты… Что ты наделала??

— Второй раз спасла твою жизнь.

Такой спокойный и уравновешенный голос, будто бы ничего и не произошло, подействовал на него отрезвляюще, невольно вызвав на лице краску стыда. Он вскочил с кресла, поднял ее и прижал к себе. «Спасибо…» прошептал он, зарывшись в ее волосы…

* * *

…Яркий свет пробивался даже сквозь зажмуренные до боли глаза, потоком разливались в голове. Не в силах более противиться, он открыл веки…

Но никакой боли не почувствовал. Столь нестерпимо яркий свет, словно смягчился, обволакивая зрачки, лицо, тело ватным теплом. Неведомая сила помогла подняться на ноги, услужливо поддерживая, пока ослабевшие от потери крови ноги не окрепли достаточно, чтобы он смог стоять самостоятельно. Затем клубящийся туман стал таять, стелясь по выжженной потрескавшейся земле, и исчез окончательно. Свет заполнил собой все пространство. Это не было солнечным светом в обычном понимании этого слова. Нельзя было сказать — падал, струился сверху. Нет! Свет был повсюду, он являл собой окружающее пространство. Оно состояло только из света. Белого и умиротворяющего…

Заметив вдали еще размытые расстоянием фигуры, он сощурился, пытаясь рассмотреть, кто это был. Несколько звенящих среди абсолютной тишины секунд, и он отчетливо рассмотрел маленькую живую фигурку ребенка. Даже сейчас она вела себя неспокойно, то нагибаясь, то, словно с удивлением, оглядывалась назад, крутила головой по сторонам, не выпуская руки женщины, идущей рядом.

На них были надеты будто свитые из окружавшего их света тоги, совершенно неподвижные даже во время движения. Когда до них оставалось несколько метров, обе фигурки замерли светлыми необычайно чистыми и светлыми образами. Он счастливо засмеялся.

Все складывалось прекрасно — они снова вместе! Выходит, он зря волновался — НА САМОМ ДЕЛЕ ничего не произошло! Вот они стоят, живые и невредимые. От страшных переживаний, терзавших его до сих пор, не осталось ни следа. А слезы… Слезы эти счастливые! Он ведь тоже человек и имеет право на чувства. Господи, как все хорошо… Отныне все будет ослепительно прекрасно. Он знал это! Все его существо было исполнено восторженным ожиданием предстоящего неземного счастья…

Он в умилении протянул к ним руки и хотел сделать два шага. Всего два шага отделяли его от счастья, но женщина жестом остановила его. Ничего не понимая, он еще улыбался, сглатывая слезы и невероятным усилием удерживаясь от рыданий. Неужели он ошибся… Почему они не зовут его?! Ведь он видит свет! Свет излечил его рану на груди, свет вдохнул в него жизнь… Жизнь! Мы ведь все живы… Разве нет?.. Он же видел их мельчайшие черточки, такие знакомые и любимые…

Женщина печально улыбнулась и опустилась на одно колено, склонив голову к головке мальчика. Так они смотрели на него, не произнося ни слова. Даже обычно озорные глазенки маленького человечка были грустными. Но слез в них не было. Рыдания содрогали только его, застилая влагой их силуэты и еще больше размывая их…

А потом этот свет за ними словно расступился, открывая скрытый до сих пор путь, такой же светлый и прямой среди мертвой корки земли. И он понял, сейчас они уйдут! А он останется один. Один со своей невыносимой болью! Уйдут без него и…

— Не уходите… — прошептал он дрожащими губами.

И его услышали. Женщина снова обернулась, посмотрела на него и с улыбкой слегка наклонила голову. И улыбка эта была светла и несла покой в себе. Покой и надежду! И мальчик замахала радостно ручками, словно показывая, сколько ему нужно, просто необходимо рассказать…

Он упал на колени и, сжав голову, радостно, в полный голос рассмеялся. В момент глубочайшего отчаяния ему было даровано величайшее счастье… Его не забудут! Его будут ждать! Ждать столько, сколько потребуется. Он может быть абсолютно спокоен…Они обещали это… И затем они всегда будут вместе! Неразлучны… Вечно… Только они втроем! Окруженные светом и покоем…

…Губы все еще дрожат, глаза разбухли от слез. Протянул руку и провел по спине лежавшей рядом женщины. Материя. Значит она в футболке, догадался Штирлиц. Несмотря на обоюдное, но довольно-таки странное влечение, до сих пор между ними не было интимных отношений. Он знал это, но заставил себя нарочно вспоминать — этого действительно не было. Не было. Просто она была его напарником. И другом. И дважды спасла его жизнь. Вот и все.

Он провел рукой по ее коротким волосам на затылке.

— Что такое… — сонным голосом отреагировала Ксения.

— Ничего… — прошептал Сергей. — Ничего, спи …

Он тихо встал и вышел в гостиную, прикрыв за собой дверь. Достал спутниковый телефон, набрал номер. Долго никто не подходил. Еще бы, это только ему не спится в три часа ночи, как тому барсуку…

— Алло… — тоже сонно. — Кто это?

— Я, милая! — он вжал трубку в ухо, будто от нее одной зависело расстояние.

— Ты где? — немного встревожено.

— Все по плану. — он улыбнулся и облегченно вздохнул. Тоска понемногу стала отступать.

— А чего звонишь среди ночи?

— У вас все в порядке?

— Ну да… конечно!

— Я люблю вас! — прошептал он в трубку.

— Тогда заканчивай скорее и возвращайся! А будешь будить по ночам — плюну в трубку! — она помолчала и добавила. — Я… мы тоже тебя любим. Приезжай. Мы ждем… очень.

— Пока!

— Пока…

Глава 6

Приехав на следующий день в свой родной город, Сергей оставил машину на новомодной платной стоянке прямо на въезде в городок и предложил Ксении знакомиться с местными достопримечательностями пешком. С удовольствием откликнувшись на это предложение, девушка ступила на асфальт и потянулась. При этом та часть ее туалета, которую она сама без тени смущения именовала юбкой, приподнялась, заставив смотрителя на стоянке вылезти по пояс из окна своей будки. Сергей тоже с восхищением уставился на гладкие бедра и…

И почуяв неладное, резко обернулся. За углом находящейся рядом спортивной школы как раз скрывался мышиный китель сотрудника ГАИ. Даже не подумав, что помимо своего «старого знакомого», в ГАИ, наверняка, служат и другие люди, Сергей вприпрыжку помчался за ним, чем вызвал недоумение не только своей напарницы, но и сторожа стоянки, который никак не мог взять в толк, как это можно убегать от такой потрясающей женщины.

Добежав до угла, Сергей выглянул, но простирающаяся дальше улица и примыкавший к ней дворик были по-летнему пустынны. Еще не вернулась из лагерей и деревень детвора, взрослые разбрелись по своим рабочим местам, либо предпочитали валять дурака в других, более приспособленных для жары заведениях.

Временами под порывами теплого ветра лениво клубилась пыль вперемешку с пустыми сигаретными пачками и прочим обычным для российских городов мусором. От всей картины веяло неприкрытой тоской и запустением. Привлеченный внезапной активностью, навстречу Сергею открыл мудрые глаза дворовый пес с отчаянно свалявшейся шерстью неизвестного в природе колера, который спасался в тени детской песочницы от палящего солнца.

«Да, да, именно „палящего“!» не упустил случая поддеть сам себя Сергей, вместе с тем внимательно обшаривая взглядом окрестности. «А какое же солнце еще может быть? Что я, Пушкин — эпитеты подбирать?!»

Все равно никого! Куда-то мерзавец скрылся. Причем этот факт в глазах Сергея выдавал человека в форме с головой. По его мнению, честный человек не станет так стремительно исчезать!

Он в досаде хотел плюнуть, но вовремя заметил кожаные ремешки босоножек, оплетавшие стройные ноги его спутницы. Как обычно она подкралась совершенно бесшумно, заставив болезненно отреагировать шпионское самолюбие Сергея.

— Что там? — прошелестела она ему в ухо.

Поняв, возможно, будет весело, пес открыл второй глаз и навострил уши. Голова его, правда оставалась лежать в песке. А все существо Сергея тем временем невольно трепетало от прикосновения девушки. Хотя, наверное, прикосновением это назвать можно было бы с большой натяжкой: находясь позади него, она просто распласталась на его спине, с интересом разглядывая пустой дворик.

— Здесь твое детство прошло? — уже громче и смелее поинтересовалась она. — В противном случае, я отказываюсь понимать, что в этом пейзаже такого уж привлекательного!

Стараясь без нужды не шевелиться, он повернул к ней голову и прошептал:

— А это у меня такой оригинальный способ завлекать очаровательных девушек!

Ее тело отлепилось от его спины вместе с чувствительным тычком. Взглянув на улыбающуюся девушку, Сергей вздохнул и добавил:

— Как всегда мадемуазель превратно поняла мои слова!

Пес закрыл глаза. Он был старым и мудрым. А люди ушли, так и не заметив в окне второго этажа лестничного пролета соседнего дома человека в гаишной форме, все еще оттиравшего пот от стремительного броска через двор, когда он заметил мчавшегося к нему Сергея.

Это был тот самый майор, с которым Сергей когда-то повстречался у себя во дворе. В то время, когда он был еще полон радужных надежд и светлых планов относительно спокойной жизни в кругу семьи. Когда он еще не знал, что вот уже несколько лет, как его жена является офицером контрразведки и на ее счету успешное проведение совместной операция «Вепрь», соединившая в себе усилия стольких спецслужб.

Лишь позже она расскажет ему свою историю… Красный диплом Академии ФСБ, распределение в Московское управление. По иронии судьбы, после свадьбы с Сергеем она не имела даже права «раскрыться» перед ним, пока не будет закончена операция «Вепрь»…

Спокойной жизни не получилось. Кончилась. Когда-то давным-давно. Не успев начаться. Так давно, что он и не помнил иной жизни. Теперь же, отдавая все силы и умение стране, ставшей его второй родиной, и пытаясь попутно выбраться из собственных хитросплетений, он с пугающей отчетливостью понимал — так будет всегда. Он всегда будет ввязываться в бой ради понятных одному ему представлений о добре и зле, о вседозволенности и недопустимости.

И позже, когда бок о бок с Локслеем и автором этих строк, он станет прорубаться сквозь войска Правителя, он ни на йоту не отступит от своих принципов. Не знаю, правда, можно ли идею возрождения человечества в полной мере отнести к жизненным принципам.

Пытаясь с отчаянной решимостью выследить своего «охотника», Серж еще не знает, что переживет не только его, но и все человечество, которое сгинет в результате Катастрофы, утратив прошлое и не имея будущего…

Но это уже другая история! В данную минуту он с воодушевлением водил Ксению по местам, с которыми у него были связаны счастливые воспоминания, в душе надеясь, одно его появление в городе способно вызвать если не панику в стане неизвестных врагов, то хотя бы заставит предпринять их какие-нибудь телодвижения.

Однако, три часа прогулки прошли без осложнений. Не свистели пули, не хрустели в драках кости, не было вообще ничего… Кроме телефонного звонка…

Развалясь в обнимку за столиком уличного кафе и наслаждаясь в этот жаркий денек горячим кофе, они непринужденно болтали, когда произошло событие, самым радикальным образом изменившее всю его дальнейшую жизнь и, выражаясь свежо и небанально, перечеркнуло все планы. Всего лишь протенькала спутниковая трубка. Приложив палец к губам, Стоцкий откинул панель и поколдовал над кнопками кодировки. Звонить ему могли лишь из одного места, поэтому он сократил вступительную речь до перечисления своего личного номера, текущего пароля и кода допуска. Потом долго слушал, мрачнея все больше, по мере того, как на дисплее высвечивались минуты…

Девушка с интересом наблюдала за выражением его лица, пытаясь ради победы над скукой проникнуть в его мысли.

Проводила взглядом юркнувшую в чехол на поясе телефонную трубку и посмотрела в его мрачные глаза. Сергей невесело улыбнулся и привлек ее голову обратно на свое плечо. Поняв, лучше пока ничего не говорить, она рукой завладела вниманием официанта, показала, мол, неплохо бы повторить, дотянулась до босоножек, расстегнула ремешки, скинула их и положила ноги на соседнее кресло, сразу сумев привлечь внимание двух сынов гор за столиком в паре метров от них. Не в силах удержаться от озорства, приподняла полу пиджака Сергея, продемонстрировав его кобуру. Взоры потухли. Статус кво восстановилось.

Сергей все молчал. Не то, чтобы он думал. Думать тут было не о чем — все было сказано предельно просто и доходчиво. Он просто был ошарашен, хотя предпочел бы поворочать мозгами. Скосил глаза в сторону сияющего лица девушки, вздохнул.

— Вот и все! — голосом, достойным древнегреческих трагедий, произнес он.

— Ну вот, а я только кофе заказала! — воскликнула Ксеня, давая ему возможность уйти от неприятного разговора и перевести все в пустую болтовню. Она понимала, не всякой информацией можно поделиться даже с партнером. Даже с тем, которого выбрал сам…

Но он не воспользовался ее намеком. Он с наслаждением вдохнул аромат свежего кофе.

— Звонил Кларк. — Сергей был мрачен. — Это…

— Я знаю, кто это! — перебила его Ксения, предлагая продолжить дальше.

— Полученные указания сводятся к следующему: прекратить все дальнейшие контакты с российской стороной, то есть с вашим ведомством! Несмотря ни на что… Просто обрубить! А кто-то из твоих начальников, возможно, останется без награды в связи с незавершенной «разработкой»…

— А как с «охотником»? — с некоторого времени ее больше стал интересовать именно этот аспект, хоть, конечно, это было и не профессионально. Но с некоторого времени она плевать хотела и на это.

— Американцам ничего не известно о нем! — воскликнул Сергей. — Но намеками известили о предстоящем выезде из России. А значит, придется поискать нашего друга в следующий раз! Если, конечно, представится возможность…

— Как уезжать?! — растерянно произнесла девушка. — А что со мной?

Он развернулся к ней и взял в ладони ее лицо. Долго смотрел в ее большие серые глаза, такие испуганные и трогательные сейчас.

— Ты осталась жива, Ксеня. Это — очень много. Ты — настоящий профессионал!

— Но… — в ее глазах дрожало нечто, им до сих пор не виденное. — Но я ведь ничего не сделала!

— Всего лишь дважды спасла мне жизнь… — пожал плечами Сергей. — Конечно, какие уж там подвиги!

— А теперь-то что? — она закусила губу, и Сергей почувствовал неприятное жжение внутри.

— Теперь… теперь ты богата, можешь реализовать все свои фантазии! И мой тебе совет — увольняйся к чертовой матери!

— Но ты-то не собир…

— Я-то? — Сергей пожал плечами и грустно улыбнулся. — Я — просто идиот! Ископаемый…

А еще Сергей подумал, что очень крепко привязался к этой невысокой красавице, которая провела с ним бок о бок всего-то пару дней. Настоящий друг, которых у него стало теперь два. В полном молчании они допили кофе и, по-прежнему не произнося ни слова, побрели к автостоянке.

Но прежде чем сесть в автомобиль, Сергей обнял ее, Ксения пробормотала:

— Я уж думала, этого никогда не случится!

— Я уж думал, никогда не решусь! Хотя Ваши мысли, мадемуазель… — начал было он, но был перебит.

— Мои мысли тебе, слава Всевышнему, недоступны! — улыбнулась она и еще раз прижалась к нему. — Мне было очень приятно работать с тобой. И знаешь… после знакомства с тобой и этих безумных дней моя дальнейшая жизнь покажется пресной и унылой! Езжай, я доберусь на электричке…

— Но…

Она зажала ему рот ладошкой и прошептала «Прощай, напарник!» Затем круто развернулась и стремительно пошагала к виднеющейся за редкими лесопосадками железнодорожной станции. Резкий гудок заставил ее обернуться.

— У «агента Квазински» большое будущее! — крикнул Сергей из своего кабриолета и помахал рукой. — Напарник…

Она продолжила путь и, несмотря на капавшие слезы, счастливо улыбалась. Этот человек обладал невероятной способностью не только внушать самые безумные надежды, но и исполнять самые невероятные проекты. Теперь она не была уверена, ее жизнь будет пресной и унылой…

Глава 7

Кларк повертел в руках шифротелеграмму, почесал подбородок и пробубнил: «Какого черта ей понадобилось в Москве?» Ткнул кнопку селектора:

— Уитни, зайдите, пожалуйста!

— Да, сэр.

Через несколько секунд перед ним сидела темнокожая женщина, лет пятидесяти восьми и доброжелательно смотрела на шефа, положив на колени блокнот. Кларк не спешил. Он набил любимую трубку пахучим табаком, старательно раскурил ее, посмотрел на женщину, жестом предложив ей выбрать сигарету из великолепного набора ассорти у него на столе. Молчание заклубилось табачным дымом.

— Вы ведь знакомы с мистером Стоцким? — прервал паузу Кларк.

— Да, сэр, много несколько лет. С тех пор, когда он еще носил фамилию матери. Мы вместе работали у господина Вествуда.

Уитни невольно перенеслась в то время, когда в Вашингтоне работала сплоченная команда, пока не грянул гром среди ясного неба: Вествуд — перевербованный агент русских! А для всех его подчиненных начались счастливые времена тотальных проверок. Не стал исключением и Серж, хотя именно он и провел блестящую операцию по выявлению вражеского агента.

— Да, да… — рассеянно промолвил Кларк. — Я рад, что теперь Вы работаете у меня.

— Спасибо, сэр. — улыбнулась женщина. — До сих пор мне не очень везло с начальниками — как правило, их убивали.

Кларк предпочел пропустить последнее замечание мимо ушей.

— Насколько мне известно, Вы были также знакомы с Лаурой Брайтман, матерью нашего русского? — американец скосил взгляд в бумаги на столе.

— Совершенно верно, сэр! — удивленно ответила женщина.

— Да… а не знаете ли, она по-прежнему является экспертом по ближневосточному региону? — уточнил Кларк.

— Совершенно верно… — подтвердила Уитни, все еще не понимая, куда клонит шеф. — Но…

— Вот и я ни черта не понимаю, зачем специалисту по ближневосточному региону переться в Москву! — в сердцах воскликнул Кларк. — Еще немного, и вся бывшая вествудская «мафия» соберется вокруг моего стола!

— Зачем ей что?! — Уитни округлила свои выразительные глаза. — Как это ехать в Москву… Она же… уволилась… после Югославии.

— Так Вам не было известно об ее возвращении? — обомлел в свою очередь резидент. — А хотя откуда… — пробормотал он. — Вы ведь в то время уже приступили к работе здесь…

— Лаура вернулась! — расцвела Уитни счастливой улыбкой.

— Офицер! — призвал к порядку Кларк, насмешливо щурясь.

— Прошу прощения, мистер Кларк! — погасила улыбку Уитни, но сияющие глаза все равно выдавали ее восторженные чувства.

— Итак, Уитни, послезавтра Вы сможете поболтать с Вашей подругой. — стал серьезным Кларк. — А пока будьте добры, переключите телефоны на меня, я освобождаю Вас от «текучки»… — он прикинул по времени. — Но к вечеру я ожидаю от Вас подробного доклада о мисс Брайтман. Абсолютно все, что Вы можете вспомнить! Вплоть до того дня, когда вы виделись в последний раз, включая и слухи. Все ли понятно?

— Да, сэр. — Уитни стала серьезной. — Вы полагаете, могут возникнуть проблемы?

— Я не знаю, что и думать! — воскликнул Кларк. — Но я задницей чувствую, когда люди начинают заниматься не своим дело, то ничего хорошего от этого не жди! Прошу прощения, мисс… Хватит с меня всеядного Вествуда, устроившего вселенский шухер в свой последний визит к нам!

— А Вы знали тогда о его предательстве, сэр?

Кларк пожал плечами.

— Мы получили «циркуляр», предписывающий нам действовать с учетом такой вероятности.

— И он… как-то проявил себя?

Глаза у негритянки разгорелись любопытством. Она впервые оказалась замешанной в шпионские дела, да еще пикантности добавлял факт предательства любимого шефа! И вот сейчас появилась возможность хоть что-то узнать.

— Если срыв всех плановых мероприятий резидентуры может служить подтверждением его злого умысла, то он с головой выдал себя! — улыбнулся Кларк….

По старой привычке Сергей появился на месте встречи заранее. Он впервые был в этом баре «Tuborg» на Остоженке. Очень удачно расположенный в глубине небольшого садика в крыле здания дипакадемии, он предлагал своим посетителям уютный зал с утопленными в глубине кабинок дубовыми столами. Публику составляли в основном стильные и безвкусные, но всегда дорогие костюмы, так как попить пивка в этом заведении мог позволить себе далеко не каждый российский труженик и даже не каждый студент расположенного невдалеке ин'яза.

Сергей не остался в дворике, а выбрал столик в дальнем углу прохладного зала и с удовольствием заказал литровую кружку ледяного пива. После полуторачасовой пробежки по городу в целях проверки темная пенистая жидкость оказалась очень даже кстати.

Сделав большой глоток, Сергей несколько расслабился и по привычке прокрутил в голове последние события. Начал с анализа проверки. Там все было чисто. Он был уверен. А потом вспомнил разговор с Кларком, благодаря которому он сегодня и мотал круги по столице. Накануне, среди прочего, Кларк сообщил Сержу о необходимости быть на следующий день именно в этом баре в условленное время и с соблюдением всех конспиративных уловок. Специально для встречи с ним из Вашингтона прилетает очень важный человек. Кларк не назвал имени этого «важного человека», но заметил, тот знает Сержа в лицо и подойдет сам к его столику.

С тех пор Сергей терялся в догадках, и кроме как награды, никакой иной причины для прилета «важного» человека не видел. Критически осмотрев просторную пеструю рубаху и наметив места для орденских дырочек, Сергей поухмылялся и еще попил пивка. Обстановка в баре не вызывала подозрений. Хотя, помнится, в Филевском парке он тоже был абсолютно спокоен…

Тень протянулась по столу откуда-то из-за его плеча и уперлась кривой черной головой в глиняную кружку с пивом. Он скосил глаза, проделал неспешный путь по легким, почти прозрачным брюкам, добрался до оголенного живота, перевалил через шелковый, кремового цвета, топик, скользнул по шее, нежно очерченный подбородок,… знакомый смешливый изгиб губ… Иисус Всемогущий!! Дыхание перекрылось, сквозь живот прошел раскаленный прут, к черту разворотив позвоночник, а сладкая жуть пробежалась от поясницы по ногам и приклеила их к полу, напрочь лишив подвижности. Сил осталось лишь на то, чтобы прокаркать пошлейшую сентенцию:

— Не может быть…

Но, как выразился классик, это было. Женщина, улыбаясь, сделала пару шагов и изящно опустилась на круговой диванчик напротив него. Он с завидной выдержкой продолжал таращиться, пытаясь собрать свои мысли воедино.

Ее улыбка стала шире, но пальцы несколько нетерпеливо забарабанили по поверхности стола. Он не пошевелился. Постепенно ее улыбка сформировалась в глубочайший скепсис, а «Турецкий марш» в ударном исполнении приобрел просто бешенный ритм.

— Кхе, кхе! — сделала она попытку вывести его из транса.

Помогло.

— Но ты…

— Несколько нестандартная встреча родственников, не находишь? — как-то хищно усмехнулась она.

Последняя фраза отрезвила его лучше холодного душа.

— Мне очень жаль, что твоя последняя операция провалилась. Я не знал о твоем возвращении… — пробормотал Сергей.

Она пожала плечами и рукой подозвала пышногрудую фроляйн в кружевном передничке.

— Пива. Темное. Бочковое. Через пятнадцать минут кофе. — четко проинструктировала она официантку и вновь обратилась к Сергею. — Что было, то прошло. Мои ошибки и промахи. Главное — мы встретились. И как это — работать с сестрой? Стоит ли это предательства твоей Родины?

Сергей раскрыл рот, но снова захлопнул его. Среди кружащего в голове вихря не удавалось отыскать мало-мальски приемлемого варианта. Какой, на фиг, сестрой?! Какого, к дьяволу предательства?! И какого черта его мамаша примчалась на встречу с ним, после их окончательного разрыва три года назад!!!

— Но милым ностальгическим воспоминаниям мы сможем предаться позже! — довольно резко заметила она, словно угадав его мысли. — Давай-ка перейдем к делу, а то ты вон уже нервничать начинаешь…

— «Когда все аргументы исчерпаны…»

— «…последним доводом остается вера.» — закончил он, на этот раз контролируя свою мимику.

— Обойдемся без латыни? — деловито предложила Лаура, так как полная версия пароля действительно подразумевала пару латинских фраз.

— Вполне! Я очень давно перестал верить в такие совпадения…

Сергей собрался с мыслями, голова работала четко. Объяснилось, если не все, то многое. И, прежде всего, конечно, кем был этот таинственный «важный человек» из Вашингтона. А еще выяснилось, что Вествуд многого не понял. И не знал. Тоже очень многого. Смертельно много. Также как, впрочем, и еще несколько сотен человек по обе стороны океана. Включая его самого…

— Бар ты выбирала? — нашел силы улыбнуться он.

— Первый попавший из справочника. — вернула она улыбку. — Кстати, в Вашингтоне народ находится под большим впечатлением от твоих успехов в операции «Вепрь».

Он склонил голову, принимая похвалу из уст этой женщины, которая, похоже, прекрасно ориентировалась во всех хитросплетениях происходящего. При этом не ускользнул и странное выражение ее глаз. А что там с баром?.. Конечно, первый попавшийся… по той же улице, где находится квартира Сергея-Лары.

Подрулила официантка с двумя миниатюрными чашками кофе и листком счета.

— Я плачу! — заявила Лаура, извлекая изящное портмоне из сумочки и бросая ее рядом на диване.

Некоторое время они с девушкой в фартучке были заняты расчетами, а когда она обернулась, Сергей уже допивал маленькими глотками кофе.

— Может теперь, когда контакт установлен, перейдем в другое место? — предложила она. — Да и поговорить нам надо о многом. Ты мне, наконец-то внятно расскажешь, какого хрена пристрелил Вествуда три года назад, а я так и быть приоткрою тайну твоего генералогического древа…

Он согласно кивнул, протянул руку к глубокой кадке с пальмой и сбросил скомканную солфетку из зажатого кулака.

— Мусор из кармана! — усмехнулся он своему маленькому нарушению общественного порядка.

Отложив разговоры о делах на потом, молча пили кофе, время от времени бросая друг на друга изучающие взгляды. Глядя в жесткие, проницательные и холодные глаза женщины напротив, Сергей снова убедился — его мать как нельзя лучше подходит для работы в этой сфере. Со временем такими они становятся у всех, кто связан со шпионским бизнесом, но из ее глаз совсем исчезла доброта… веселый блеск. Видимо, она не зря получала зарплату на своем месте. И то — не каждый человек из Вашингтона заставляет вытягиваться в струнку резидента. Как же, станет такая рыдать о застреленном очередном любовнике, а тем более отлучать от материнского лона сына! Или он не был простым любовником и шефом сына… Ох, уж, этот Фрейд… Да еще это словцо — сестра! Или… нет, бред… никак не связывается слово «сестра» с персоной Вествуда… А с кем же он, в принципе, мог работ… Всемогущий спаситель и вся его орда!! Да это же… Это настолько невозможно… это даже хуже, чем бред!!

…Она, оказывается, успела снять целую квартиру здесь же на Остоженке. Совсем недалеко от того места, где в свою банковскую бытность снимал квартиру Сергей. Он прошелся по трем комнатам, сделав вывод о явном намерении женщины провести здесь долгое время.

Развалившись в кресле, Брайтман долго наблюдала за сыном, пока тот не опустился на диванчик напротив.

— Какая идиллия! — усмехнулась она. — Но, надеюсь, обойдемся без родственных поцелуев?

— Думаю, страстью не горим мы оба… — осторожно заметил Сергей, усаживаясь поудобнее.

Она сверкнула глазами и расхохоталась:

— Что же, давай подведем черту!

Ее голос был спокоен, и невероятным двадцатым чувством Сергей понял — вот оно, то самое, ради чего эта таинственная женщина прилетела из Вашингтона. Все остальное было лишь прикрытием… И ему стало не по себе…

— Хочешь знать, почему именно я прилетела? — словно угадала его мысли Лаура, не сводя с него странного взгляда. — И зачем вообще влезла в эту совершенно неинтересную для меня операцию?

Он пожал плечами, как бы передавая инициативу ей. Она кивнула головой и порылась в своей сумочке. Прошло несколько томительных мгновений, в течение которых Сергей смотрел в окно. А когда взглянул на нее снова, то уставился в черный глазок короткоствольного револьвера. Он недоуменно перевел взгляд с пистолета на рыжеволосую и все еще очень красивую женщину.

— Тебя некоторые придурки с картинами Тициана готовы сравнивать, а ты…! — укоризненно заметил Сергей.

— Наверное, ты всегда так много болтаешь! — холодно подтвердила Брайтман. Затем ее голос чуточку смягчился. — И даже сумел уболтать чертову уйму не самых глупых государственных умов. Ты знаешь, некоторые продолжают считать тебя романтиком? Из тех, кто мечтает стать космонавтом или летчиком! Ты, по-видимому, немного опоздал родиться…

— Я еще вполне мог бы записаться в космонавты… — голос Сергея стал задумчив и немного грустен.

Этой женщине удалось всколыхнуть в нем видения далеких прошлых лет. Той поры, когда они были обыкновенной американской семьей, когда он часами мог просидеть на поросшем соснами крутом берегу «их» залива в Онтарио, уставившись в тонущий желток солнца и провожая головой светлые бурунные клинья, остающиеся за рокочущими катерами. Когда был жив отец. Когда он не умел хоронить.

— И убивать.

Глухой голос Лауры грубо швырнул его в реальность, заставив вздрогнуть от невольного продолжения его мыслей. А может он просто все это произнес вслух?..

— И я не сумела уловить тот момент, когда из романтика ты превратился в тривиального убийцу! — продолжила Лаура, не сводя с него уродливого револьвера. — Ты предал мечту. Но не только свою, но и мою! Разве так ты представляешь служение Америке?! Убивая без разбора?! Предавая ее интересы…

— Интересы отдельно взятой страны — ничто в сравнении с судьбой нашей цивилизации! Просто вы, американцы, не…

— Хватит с меня твоих принципов!! — взвизгнула Брайтман. — И ты — такой же американец, хоть и с примесью этой ублюдской крови!

— А ты здорово изменилась. — спокойно сказал Сергей. — Не припомню, чтобы мой отец…

— Каюров мертв. На этот раз…

— Кто? — прошептал Сергей.

— Твой бывший начальник по МИДу! — зло усмехнулась Брайтман. — Не знал?

— А ты? Ты знала?!

— С недавних пор… — нехотя призналась американка.

— Он не погиб… — ошеломленно бормотал Сергей. — Мой отец не погиб… Я два года работал с ним бок о бок и ничего не знал… И никто мне…

— Бедненький! — цинизм настолько сильно изливался из нее, что Сергей просто отказывался узнавать эту женщину. — А стоит это того? Вообще, чего стоит любое знание?! Может, смерти близких и любимых людей? Не отвечай… Я знаю все, что ты можешь сказать мне. Хотя ты не станешь говорить ничего. Я сама прошла через это, только мне было еще труднее… И давай, наконец, покончим с этим. После нашего разговора мне еще многое надо будет сделать в связи с таинственным исчезновением «Змея»…

Сергей побледнел и похолодел. Какой же сильной должна быть ненависть, заставившая эту женщину нести с собой события туманной давности… Хотя, скорее всего, она преследует свои личные интересы, до которых ему никогда не докопаться — времени не осталось… А смертью сына-«предателя» так удобно и легко успокоить свою совесть!

А раз так, значит надо действовать… Ее придется аккуратно «завалить» в глазах американцев. Как в джунглях — пожираешь другого, невзирая на родственные отношения, а зачастую, даже в силу их… лишь бы выжить самому… И чтобы кому-то третьему прилепился орденок…

Казалось, что мысли обретают физическую словесную форму и мельтешат перед глазами. Он совершенно не слышал, что шипела женщина о «Змее», об отце, о его сестре… сестре? Ну да, очень даже может быть. Она же оставила фамилию мужа… Теперь его ответственность удваивается… Черт! Черт!! Его даже не очень интересовало прыгающее перед его глазами черное отверстие устрашающего «сорок четвертого» калибра. Он оценивал последствия СВОИХ дальнейших действий.

Заметив, он ее совершенно не слушает, Брайтман замерла на полу-каком-то-слове, блестя влажными зубами. Раскрывшиеся было широко глаза, вспыхнули затем совсем уж демоническим огнем и злобно прищурились. Момент истины наступил. Сейчас она назовет жизнь или смерть. Выбор всецело принадлежит ей, свой он уже сделал… Много лет назад… Теперь его старый мир делает ответный шаг, после которого возврата не будет ни для кого!

Она не использовала свой шанс.

Свой последний шанс.

Не меняя выражения лица, Брайтман спокойно нажала спусковой крючок. Как в тире. Без всяких там «Умри, сволочь!», «Прощай, тварь!» и прочих неуместных в этой ситуации нежностей, даже не взведя картинно предварительно курок.

Она хотела именно убить его, просто и без затей. Своего сына. Своего врага.

Барабан прощелкнул на следующую позицию. Надо заметить, выдержка у нее была железная. Она не стала недоуменно крутить в руках револьвер, бормотать, мол, ничего не понимает. Нет! Она знала — с револьвером все ДОЛЖНО быть в порядке, она слишком долго готовилась к этому моменту, чтобы с оружием возникли проблемы. Поэтому, даже не задумываясь о причинах первой неудачи, она моментально повторила попытку выстрела. Чик!.. А вот теперь легкая паника в глазах… Чик, чик, чик…

Уже вся ее фигура выражала отчаяние. Рука с револьвером бессильно обвисла, словно он стал невыносимо тяжелым, плечи ссутулились, скрадывая ее высокий рост, а на лицо опали прекрасные рыжие локоны.

И опять же она просто приняла все как есть — пистолет оказался пустым, а каким образом, так это сейчас совершенно неважно! В двух шагах находится ее враг, представитель нового мира. Мира без нее! Мира, пугающего для нее и, наверняка, прекрасного для них, этих новых людей… И автоматический пистолет, впорхнувший в руку сразу же после первой попытки, уж точно заряжен под завязку. А поэтому все остальное бессмысленно. Она попыталась разыграть свою последнюю партию, и ее мир проиграл, и никто по обе стороны Атлантики еще не знает об этом. Она — первая…

Сергей понимал ее так, словно сам был на ее месте. И не было насмешливых издевательств с его стороны, улюлюканья, облегченного хохота и многозначительных фраз. Он ведь тоже был не любителем, а сцена и так слишком затянулась. «Когда ты меня раскрыл?» — «Сразу же, как ты назвала пароль! Количество участников операции, знающих пароль было строго ограничено, и каждого из них выбирал лично я. Тебя в списке не было… А уж то, что „Змей“ — это я, из них знали вообще шестеро, из которых двое — мертвы…»

Такой диалог мог бы состояться между ними, но его не было. Зачем нужны слова, не имеющие абсолютно никакого смысла… Просто один сумел переиграть другого, и все остальное превращалось в пыль… Даже он не мог с уверенностью ответить, кого он окончательно собрался убить — своего врага или свою совесть…

Но одно объяснение он ей задолжал. Как умному и опаснейшему противнику. Как профессионалу. Как своей матери.

— Пока ты платила за кофе…

Глава 8

Два человека находились в кабинете генерала Суховлинского. Сам генерал, сквозь переплетенные пальцы взирающий на мир со своего кресла, и вездесущий человек в форме майора ГАИ, расположившийся с фужером коньяка в мягком кресле напротив.

— Если бы ты только знал, Матвеич, как мне надоела эта форма! — пожаловался «майор», проводя рукой по серому сукну форменной куртки.

— Ничего, Димыч, на этом твой пленэр заканчивается!

Березин с интересом наблюдал за своим собеседником, Ежиным Сергеем Дмитриевичем, выступавшим в течении своей долгой оперативной жизни в самых разнообразных обличиях. Стоптав не одну дюжину ботинок в «наружке», после развала Союза нырнул под крыло Суховлинского, высоко ценившего профессионализм Ежина.

За тягучие годы перестроечных реформ отношения между ними достигли высокой степени доверительности. Совместно разрабатывая тайные операции, эти единомышленники терпеливо ждали своего часа, когда же государству снова понадобятся их услуги в полном объеме. Впрочем, в этом томительном и унизительном ожидании пребывали с девяносто первого все сотрудники госбезопасности, независимо от того, в каком подразделении они трудились и в какой из структур служат сегодня.

Но в отличие от многих своих коллег, они не «ушли на заработки», не опустились до врастания в криминал, донкихотские понятия чести и достоинства не позволили им работать во вред стране, служению которой посвятили всю свою жизнь, как бы эта страна их ни пинала. Разработав нехитрую философию «У каждого правительства только свое дерьмо, и его надолго не хватает. Страна же стоит отдельно», они терпеливо сносили потоки лживой либеральной грязи, как никто другой зная, от каких порой мелочей и случайностей зависят судьбы не только людей, но и целых правительств. «И ты будешь долгие годы загадочно смотреть на мир человеческий и смеяться над ним в твоем великом и таинственном молчании…» — написанные за многие десятилетия до их рождения, эти слова относились именно к ним…

— Устал с подопечным? — улыбнулся Суховлинский.

— Устал. — печально подтвердил Ежин, делая длинный смакующий глоток. — Старею я, Матвеич! Нет былой прыти… А у этого словно шило в заднице — не успеваешь проследить, а он уже на другом конце Союза!

— России, Димыч… — заметил генерал.

— Тьфу на тебя! Не трави душу! И без тебя найдутся добрые люди, «россияне»! — насупился Ежин. — Как тогда: только я подвалил к нему на подмогу, а он уж одного вырубил и растворился в ночной тиши!

— Да ты поэт! — удивился Суховлинский. — Это же надо — «растворился в ночной тиши…» Ну, ничего, как и обещал, можешь снимать эту мышиную мантию и напяливать цивильное!

— Ах, Матвеич! Дорогой мой человек! — растрогался Ежин, вытирая морщинистой ладонью несуществующую слезу в хитрых глазках. — А может и этого дьявола от меня уберешь?

— Уберу, уберу! — обрадовал его генерал. — Вот только выполнишь последнюю просьбочку и все!

Ежин насторожился, рука с коньяком замерла на полпути ко рту.

— Прошлая твоя просьбочка стоила мне пряди седых волос, бессонных ночей и вышедшего из строя помощника на первых секундах общения с этим террористом!

— Да ладно, Димыч, нормальный он парень! — посерьезнел генерал. — Немного ветер свищет в голове, но толк будет! Ты-то в его годы небось простым опером еще топал, а его от звезды героя отделяет лишь время прохождения приказа по нашим хитрым извилинам кадров!..

— Да шучу я! — сдался Ежин. — Люблю я его, как собственного сына… Чего там ты надумал?

— Не буду долго объяснять всю историю…

— Можно подумать, когда-нибудь объяснял! — пробурчал Ежин, полуприкрыв глаза и настраиваясь впитать информацию.

Суховлинский улыбнулся и продолжил:

— Тут кое-какие обстоятельства сыграли нам на руку, но маленькая корректировочка не помешала бы, для ускорения процесса, так сказать…

В течение десяти минут Ежин внимательно слушал, не делая при этом никаких записей и не обсуждая слова генерала — дружба дружбой, а все-таки начальник! Если он и удивился, то сделал это незаметно, про себя. Хотя если бы спросили его мнения…

— Понятно? Вопросы есть? — Суховлинский испытующе смотрел на своего товарища.

— Все ясно, товарищ генерал! — по-военному ответил Ежин. — Акция запугивания, никаких жертв. Время, место, детали — со всей ответственностью назначаю я. Никого к операции не привлекать. Доклад — лично и сразу Вам.

— Ладно! — усмехнулся Берзин. — Можете быть свободны, полковник…

…— Сергей Владиславович! — насмешливо окликнул Суховлинский — Ладно Вам, упрямый человек! Уж не обижайтесь на старика. Позвольте хоть поздравить с успешным окончанием операции!

Сергей снова сел и взглянул на ухмыляющегося хозяина шикарного офиса.

— Угу. — буркнул Сергей. — Змея обмотала кольцами все, что только можно!

— Я бы употребил слово «обвила». — мягко заметил генерал, свивая в свою очередь пальцы перед подбородком. — Я, конечно, давно ожидал от тебя подобного решения, но… Не так скоро, что ли!

Сергей насуплено молчал.

Суховлинский устало потер пальцами виски, отгоняя тревожную мысль о Ежине, больше суток не выходившим на связь. А надо бы. Автономия автономией, но следовало бы ему держать руку на пульсе событий. События стали развиваться совершенно по иному сценарию. И необходимость в проведении всяческих «акций запугивания» отпала. «Оказывать всемерную… предстоящей операции…»

— Все! — неожиданно жестко рявкнул генерал. — Я Вас никуда не отпускаю. Забыли. Тема пройдена. Для Вашего сведения: час назад правительственный курьер доставил конверт с сургучными печатями, содержимое которого, не буду скрывать, повергло меня в шок…

А старый хрыч Ежин словно испарился. Как бы не успел натворить чего!

Генерал наклонился вперед и пошуршал отпечатанными листками. Сергею не было видно их содержания, но Суховлинский вряд ли во время разговора станет отгадывать кроссворд. Поэтому можно предположить…

— Да, да, именно. — снова угадал Суховлинский, стараясь, чтобы Сергей как можно дольше не замечал его неуверенности. — И много же интересного тут про Вас понаписано. Начиная с Вашей стычки с наемной шпаной и заканчивая женским трупом, идентифицированным как Лаура Брайтман, пятьдесят третьего года рождения, гражданка США, сотрудник ЦРУ, псевдоним «Кларис» и… Ваша мать.

Глядя на нулевую реакцию собеседника, генерал нахмурился.

— Она…

— Да знаю я, кто она! — отмахнулся Суховлинский. — Работали бы с нами с самого начала, обошлись бы без латиноамериканских страстей! Утечку из Вашингтона мои ребята вычислили уже давно, а затем и ее саму… Ты ведь знал, что она два года была любовницей Вествуда? Она-то и подталкивала его к перевербовке, оставаясь при этом показательно примерной американской патриоткой. — глаза Берзина подернулись дымкой, словно он говорил о своем любимом ученике, ставшим первым космонавтом. — А параллельно подминала под себя его бизнес и исподтишка, инкогнито «сливала» тебе информацию о его предательстве.

Он расхохотался, видя, что подопечного наконец-то проняло.

— Но почему она не убила меня раньше? — изумился Сергей.

— Она не является чудовищем, которое ты вообразил. И при всей своей жестокости она не могла потерять сына после того, как потеряла его отца. И тем более она не смогла этого допустить, когда вновь обрела его. Но позже…

Глава 8

— Может досидишь до конца сеанса? — сделала последнюю попытку Лена, впрочем зная — ее мужа не свернуть с пути. Если он чего-то наметил, его упрямство сметет все на своем пути. Вот и сейчас, вместо того, чтобы до окончания сеанса поплескаться с ними в бассейне, он заявляет, мол, у него дела неподалеку и спокойно направляется в раздевалку.

Хотя слово «спокойно» в данном случае неуместно. Она не знала, в чем дело, но видела, Сергей накануне вечером принял некое важное решение. А приняв его, уже не мог усидеть на месте. Вскочил в свой автомобиль и куда-то укатил, вернулся через три часа и радостными воплями носился с сыном по комнатам. Он не стал ничего объяснять ей, а она ничего не спрашивала, зная, когда придет время, она не останется в неведении. Теперь у них не было тайн друг от друга…

Вот и сегодня, он собрался уже покидать их, хотя до этого обещал провести с ними весь вечер. Ох уж эти мужчины с их серьезными играми…

Эта шифртелеграмма стала своеобразным продолжением информации, полученной им по телефону пару дней назад. И из этого расшифрованного донесения совершенно определенно следовал перевод на новый участок. А раз он снова в Игре, значит надо играть опять по-крупному, иначе все теряет смысл…

И значит, надо идти к Суховлинскому и форсированными темпами «возвращаться» в разведку. В этой ситуации он просто не имеет права разыгрывать собственные спектакли. Отныне, будучи одним из самых удачливых «двойных» агентов, он продолжает оставаться кадровым офицером российской разведки. Отбросив все колебания. Отныне и навсегда…

Как только он ознакомился с шифровкой, то ему стало понятным странный «телефонный» приказ американского резидента прекратить все контакты с представителями российской стороны и не дожидаться окончательного завершения его «вербовки» со стороны российской разведки…

Очень странный приказ, показалось ему позавчера. А сегодня у него волосы на голове шевелятся! Ему уже и взлетную полосу, оказывается, подготовили, причем в буквальном смысле слова. Все было продумано на пять шагов вперед. И такая исключительная предусмотрительность бывает лишь в исключительных же случаях.

Код «Полнолуние» — «прекратить все текущие операции и дожидаться дальнейших указаний» — означает чрезвычайно серьезную ситуацию, требующую мобилизации всех агентов на близлежащих территориях.

Код «Рассвет» подразумевает вступление Америки в войну против недружественного государства, временное прекращение разведывательных действий со стороны работников резидентуры в этом или этих государствах до получения дополнительных указаний. Такой код звучал в эфире всего два раза за время существования США.

«Закат» наступает только в случае ядерной Третьей мировой войны. И на этот случай имеются четкие инструкции.

Но все эти коды подразумевают борьбу и конечную несомненную победу Америки. «Багряный» же «закат» является предупреждением, что над всей планетой нависла грозная беда. Этот код не призывает ждать инструкций. Вместе с ним уже поступает какой-то приказ, ослушаться которого нельзя, иначе — гибель всего живого на Земле! Насколько он знал, этот код был задействован впервые. Исполни или — умри…

Полученное же по личному спутниковому каналу другое сообщение, не связанное ни с одной из разведок, лишь подтверждало чрезвычайную серьезность ситуации, отодвигая на второй план все прочие хитроумные шпионские интриги…

…— Машину оставляешь? — спросила Лена, что-то прикидывая в уме.

— Да. Мне тут пешком пять минут… — Сергей был рассеян, поглощенный предстоящим разговором.

— То есть мы забираем твой «Пежо»? — уточнила Лена.

— Да, да, конечно…

— А Маришка доедет до «Люкса» на джипе…

— Да, — обрадовалась подруга Лены. — Нам с дочкой только примерить закройку и все! И вернем через полчаса. Вам-то с Сашкой чего мотаться!

Ну ладно, дорогой, иди, мы тут сами поделим машины и разберемся! — подхватила Лена.

Он с видимым облегчением выскочил из пузырящейся «джакузи», наклонился к жене, поцеловал ее мокрые волосы и прошептал:

— Завтра все изменится! Завтра… — и прошлепал в раздевалку…

— И Вы… знали обо всем?

— Насчет Каюрова — нет. Вот уж воистину мелодрама! — Суховлинский раздраженно посмотрел на телефон. «Ежин, мать твою! Все звезды посрываю!»

Сергей же в это время ускоренным калейдоскопом просматривал последние три-четыре года. Он-то себя считал крутейшим и коварнейшим агентом, шпиеном долбанным! А оказывается, имели его все кому не лень и в любых позициях! В извращенной форме. Страшная изжога, казалось, уничтожит все внутренности.

— А мне она в последний момент о нем рассказала! — все еще отрешенно вымолвил Сергей.

Генерал молчал. Пускал клубы ароматного дыма и давал молодому человеку возможность в полной мере осознать реальную глубину игры. А заодно привыкнуть к мысли, не только политические и национальные интересы определяют ее ход. Главным же и непредсказуемым фактором всегда остается человеческий. Вот он-то и диктует правила, а политика лишь корректирует их…

— Она действовала как настоящий, крепкий профи! — прошелестело от генеральского стола. — Тебе совершенно не за чем было знать правду. В отличие от тебя, она всегда рассчитывала на девяносто девять процентов успеха. Но один процент… Целый процент, слышишь? оставляла на провал. И оказалась права… А теперь проси прощенья…

— За что? — вскинул глаза Сергей.

— За вранье! — отрезал генерал. — Ведь тебе с самого начала было известно о перевербовке Вествуда российской контрразведкой в обход нас. От Брайтман. И ты умолчал! Ни разу не упомянул в своих рапортах.

— Я…

— Ты затеял СВОЮ игру! — отчеканил Суховлинский. — И это твое самодовольство привело к невероятным осложнениям с примесью этого самого человеческого фактора.

— Я же не мог предположить…

— Я тоже не все могу предположить! — раздался возглас. — Но если мои подчиненные будут докладывать мне лишь то, что считают нужным, то на кой черт я тогда нужен?!

Сергей промолчал, осознавая справедливость упреков. Затем спросил:

— Так как же Вы узнали про Вествуда?

— Да твоя мать пособила. — озарилось улыбкой сухое генеральское лицо. — Она объявилась три месяца назад под личиной представителя Сената и выложила всю правду о тебе в той мере, в какой считала нужным. И просила посодействовать в твоей, так сказать, изоляции… Но что-то в ее речах не стыковалось! Да и я хорошо изучил тебя… Операция набирал обороты… В общем, я принял к сведению ее слова, сдобренные фээсбэшным видением проблемы, поднял на уши всю нашу штатовскую «сеть»… А к тебе приставил ангела-хранителя в форме мышиного цвета. Вот так-то…

…Ежин кряхтя, разогнулся и, посвистывая, побрел к подземному переходу. Перейдя улицу, удобно устроился на лавочке в сквере так, чтобы «подопечный» автомобиль находился в поле его зрения.

Пока все спокойно. Как и должно быть.

Только попугать… По его подсчетам, сеанс в бассейне заканчивается в 16:45, и минимум, минут десять Ежин отвел на переодевание. Итого, владелец автомобиля появится… минут через пятнадцать. Долбанет же уже через пять. И в должной мере «показательно» и никаких жертв! Как в аптеке…

Оперативник извлек «Эриксон» и ловко запикал миниатюрными кнопочками…

…Суховлинский хмуро взглянул на Сергея и покачал головой.

— Беда с тобой, Сергей!

Неожиданно громко запиликал один из телефонов. Настолько неожиданно — Сергей вздрогнул. И тут же обругал себя за расшатанные нервы.

Генерал схватил трубку…

…— Так что, если хотите сами все услышать… — Ежин сделал многозначительную паузу, а затем удивленно поднял глаза.

Солнечный свет загородили два бугая в милицейской форме. Автоматы недвусмысленно болтались на животе. Серые кепки сдвинуты на затылок наподобие еврейских камилавок. Один из них буркнул под нос, что могло бы сойти как за приветствие, так и за предложение убираться к черту, а второй более внятно потребовал документы…

… Стараясь сохранять полное спокойствие, Суховлинский будничным голосом произнес в трубку:

— Нет, господа, так не пойдет! — при этом он жестом извинился перед Сергеем, показывая, мол, немедленно освободится и вернется к разговору. И очень надеялся, ледяной пот, ручьями струившийся по спине, не выступит на лице. — Давайте-ка все отменять! Слышите? Немедленно! И… Любой ценой!

…Ежин оторопело выслушал телефон и побледнел: по ступенькам спортивного комплекса, явно в направлении припаркованного джипа спускалась женщина, ведя за руку малыша…

Мысли оперативника закружились вьюгой: о женщине не было никакой речи! И тем более о ребенке!! Этот парень… Как его… Стоцкий! И не сейчас! Еще рано! Еще целых десять минут до появления должно пройти!!

Не обращая внимания на милицию, он рванулся с лавочки, но две пары крепких рук пригвоздили его к разноцветным доскам, а в зубы ткнулся АКСУ.

— Сидеть, твою мать!

Телефон упал под ноги, но на него никто не обратил внимания…

…Суховлинский с некоторым удивлением покосился на свою телефонную трубку и еще сильнее вжал ее в ухо, стараясь расслышать и разобраться в происходящих совсем недалеко отсюда — возле «нефтяного» спортивного комплекса событиях…

…Ежин извивался, пытаясь вырваться и не догадываясь вынуть из кармана «ксиву». Сильный удар в солнечное сплетение на несколько секунд выбил из него дух. Он согнулся и скатился под лавку.

…Женщина забросила в багажный отсек спортивные сумки и направилась к двери, намереваясь помочь малышу забраться на высокое сиденье «Фронтьеры».

…Удар несколько отрезвил. Он молниеносно сунул руку во внутренний карман и выхватил бумажник. Через секунду опешившие стражи порядка лицезрели на фотографию человека в форме полковника рядом с грозной надписью, извещающей, где эту форму выдают.

— Извини, командир, у тебя ж на лбу не написано! — Процедил один из них, козыряя и возвращая удостоверение…

…Генерал уже не пытался смахнуть капельки пота с лица. Его рука дрожала и побледнела. Он так сжал трубку, словно хотел раздавить ее, а сам он молился неизвестно чему. Не было четких слов и мыслей. Была просто мольба о спасении…

…Хлопнули автомобильные дверцы. Ежин метнулся к шоссе, не обращая внимания на отчаянный визг тормозов и раздавшийся сбоку глухой удар. Он не видел ничего. Из всего цветного калейдоскопа в глазах, различался лишь красивый джип «Опель Фронтьера», до которого оставалось не более десяти метров…

…Сергей нутром почувствовал неладное. Внутри него взметнулась горячая волна и закрутилась в спираль, тошнотой уткнулась в горло. Он вскочил с кресла, но Суховлинский, не обращая на него никакого внимания, молитвенно шептал потрескавшимися старческими губами…

…Ежин с дикой радостью видел — женщина еще даже не вставила ключ в замок зажигания. Она приникла к окну, привлеченная, слава Богу, аварийным столпотворением рядом с ней на шоссе и недоумевала, какая нужда у нормального на вид человека бросаться под колеса автомобилей…

…Сергей на ватных ногах шагнул к столу генерала, но, будучи не в силах вынести даже эту нагрузку, снова упал в кресло. Беспричинно тело отказывалось ему повиноваться…

…У него все еще был шанс спасти этих людей. В отчаянном регбистском броске Ежин преодолел последние два метра и мертво вцепился в дверную ручку, задохнувшись в беззвучном крике.

Испуганно глядевшая на него все это время женщина, твердо решив избавиться от психопата, решительно провернула ключ…

…Вдруг Суховлинский вздрогнул и непроизвольно отпрянул от трубки. Затем снова вжал ее в ухо. Но слушать было уже нечего. И некого.

Он закрыл глаза.

Выпустил трубку, и она, звякнув о ножку стола, стала мягко раскачиваться на витиеватом шнуре, то касаясь пушистого ковра, то делая плавный рывок вверх…