Шаги за спиной

Глава 2

Что известно о первом Преотце?

Что звали его Эртало Дион. Что был он внуком последнего Короля, что основал Храм, что стал первым Преотцом...

Это знают все. А что из этого является правдой?

Луис понимал, что никогда не видать бы ему ни архивов, ни правды, не будь он сыном Преотца, и готов был благодарить небо за свое везение. А еще за то, что отцу было не до сына. У Преотца были дела поважнее - разобраться с орденцами, всех допросить, всех ощипать, кого отпустить, а кого казнить - и тут Луис был не помощник. И мог спокойно заниматься своими делами. Луис не обольщался, как только Эттан чуть освободится, он не то, что вспомнит о сыне - у Луиса минутки свободной не будет. Но и Луиса в Тавальене к тому времени не будет. А пока...

Старые свитки открывали перед ним свои тайны.

Да, парня звали Эртало Дион. И он действительно был внуком последнего короля. Такая вот была история.

Красивая рыбачка разделила с королем ложе, и в положенный срок на свет появился мальчик, названный Альертом. Красивый, умный, и с ярко-синими, королевскими глазами. Так что отцовство и доказывать не понадобилось. Но где Король, а где рыбачка? Не на лодке же во дворец плыть?

Она и не поплыла никуда, жила, вышла замуж, растила сына... и на свою голову, рассказала мальчишке о его происхождении. И об отце-короле.

А ведь он был первенцем.

Пусть незаконным, но какое значение имеет свадьба там, где есть кровь?

То-то и оно...

И Альерт с детства был уверен, что достоин трона. Вот только надо бы встретиться с отцом...

А пока он не придумал, как с ним встречаться, надо было жить. Выходить на промысел, возвращаться домой, чинить лодку, коптить рыбу...

Его звали Альертом, ее - Лисаной. Красивая девочка, умная, яркая, честолюбивая, но по уши влюбленная в мальчика с синими глазами. И стоит ли удивляться, что между ними все сладилось?

Луис вывозился в пыли, но нашел-таки записи первого Преотца. Самое смешное, что их даже не прятали - кого интересует эта древность? Архив, и Ирион с ним, кому там надо копаться? Есть же дела поважнее, например, поделить должности, доходы, прихожан...

Пока Альерт рос, его величество успел жениться, нарожать детей, хотя и не вполне здоровых, но способных унаследовать трон, и был счастлив. Когда Альерту было семнадцать, умерла королева. И его величество решил проехать по королевству, развеяться...

И судьба занесла его на то же побережье, где он почти двадцать лет назад был счастлив, ведь когда нам плохо, мы ищем утешения в прошлом. Пусть не с людьми, пусть просто воспоминание...

Мать Альерта рано состарилась и высохла, море не пощадило ее красоту, но Альерт был копией Короля. И его величество растрогался. Он дал мальчишке имя, и забрал его с собой.

Лисана?

А вот Лисану никто не забирал. Она осталась в деревеньке, чтобы через несколько месяцев понять - история повторяется. Судьба любит шутить над людьми, и кровь Короля не пожелала уходить из деревни. В чреве женщины зрел королевский внук, получивший имя Эртало.

Травить Лисану никто не стал, как не травили и мать Альерта. Все же, королевская кровь - это вам не со свинопасом ребенка нагулять. Это как благословение моря...

Ребенок рос, так же зная и о своем происхождении, и о своем отце, а тем временем...

Альерта поедом ела черная зависть. Покусывала злоба и ненависть.

Он же первенец! Он, именно он должен получить корону и трон! Его право, его кровь... и что мешает? Эти хилые, болезненные отпрыски отца? А ведь если бы их не стало...

Эртало не знал, как именно его отец убирал братьев и сестер, ядом ли, хитростью... он знал другое. Что союзником его был один из герцогов, которому надоела королевская власть. Тимар. И тогда тоже - Тимар.

На свою сторону они привлекли Атрея, на дочери которого женился Альерт Дион. И постепенно, полегоньку, теплая компания двинулась к трону.

Эртало рос.

Альерт убирал со своего пути препятствия. Только вот беда - детей у него никак не было, кроме Эртало, о котором он все же узнал почти через пятнадцать лет, и которого забрал от Лисаны к себе. А законная жена не могла подарить ему наследника. То выкидыши, то мертворожденные, словно природа мстила братоубийце. Его величество до конца не мог поверить в такую подлость сына...

Король не мстил. Он просто...

Перед глазами Луиса, словно наяву встала королевская спальня. Та самая...

***

Ушли Карнавон и Лаис, его величество остался один. Он лежал в полумраке, смотрел своими невозможно синими глазами, и думал, что скоро вернется в море. И волны закачают его на своих ласковых, материнских руках, и кончится постоянная боль, как физическая, так и душевная...

- Отец...

Альерт Дион стоит рядом с кроватью, смотри на Короля, и Эри поворачивает голову.

Они с сыном очень похожи, особенно в профиль. Та же яркая, броская красота, даже не красота - индивидуальность. Линия подбородка, носа, лба, грива волос, яркая синева глаз... Только у отца глаза по-настоящему морские, играющие, каждую минуту сменяющие цвет, словно в них поселился океан, а у сына...

Они синие, но океан в них затянут мутным стеклом. Они не такие, нет... как умелая, но все же подделка.

- Не называй меня так. Я пока еще твой король, Дион!

И голос умирающего бьет, словно хлыстом. Власть крови, власть силы... пусть последних ее капель, но власть. И Дион невольно преклоняет колени.

- Мой Эрт...

- Так-то лучше. Что тебе нужно?

- Я просто...

Слова не идут из стиснутого спазмом горла. А Король смотрит насмешливо, он-то все уже знает, обретя на пороге смерти и ясность разума, и силу провидца.

- Ты просто решил убедиться, что все удалось? Я умираю, мои дети мертвы, остался лишь ты. Кому же еще унаследовать трон?

Насмешка в голосе короля язвит страшнее любого меча, и Дион вскидывается.

- Почему - нет? Я имею право...

Ответом ему становится ядовитый смех.

- Право? Ты - ублюдок, ошибка моей молодости. Знал бы, никогда не польстился бы на твою мать.

- Что, дело только в том, что моя мать - рыбачка? Не из высокородных?

Альерта трясет, в глазах виден гнев, но пока еще он сдерживается. Пока...

- Нет. Дело в том, что ты - ублюдок не по рождению, а по сути. Попомни мои слова - трон не примет убийцу и предателя. Ты можешь попробовать, о, ты наверняка попробуешь. Но тебя ждет неудача.

- У меня есть сын. А других детей твоей крови больше нет...

- Ублюдок родил ублюдка. Вон отсюда, мразь. Я отрекаюсь от тебя и твоей крови! Властью королей!

И в спальне словно ударяет молния, разделяя кровать и Альерта. Тот пятится назад, опрокидывается на спину, вскакивает - и бросается к двери. И только там решается оглянуться.

Его величество мертв.

Он лежит на своей кровати спокойный и довольный, а на губах его играет улыбка. Словно он... выиграл?

Именно с того дня Альерт начинает гнить заживо. А потом и находит свой конец в водовороте.

***

Эртало же...

Мальчишка уродился трусливым и достаточно подлым. Понимая, что следующим может быть он, Эртало решил защитить себя. Люди тогда уже верили в Ардена, правда, это была лишь небольшая секта. Но при поддержке одного из герцогов, да еще во главе с потомком последнего Короля...

Так и был основан Тавальен.

Одного из герцогов.

Тимар, опять Тимар...

И никакого столкновения между ними не было. Просто Тимар потребовал с Эртало расплатиться по счетам. А вот чем...

Этого не было написано. Было сказано, что в ту ночь Эртало поступил, как и привык, он убил герцога, и жестоко поплатился за это.

Проклятие Короля настигло и его.

Преотец пропал, чтобы не уничтожить свое детище, свой Храм, ибо показывать верующим полуживое гниющее создание... В Короля бы они точно поверили, а вот в Храм - уже нет. Эртало умер вскоре после смерти Тимара, и был похоронен в стене первого храма Тавальена. Его просто замуровали там, в нише, чтобы он берег и стерег свое детище.

Но почему проклятие настигло его только после убийства герцога?

И за что требовал расплатиться Тимар?

Луис понял, что не будет знать покоя, если не узнает ответов. Надо, надо поговорить с Алаис...

***

Алаис в это время стояла на Круглой площади. Идеально круглой она не была, но для средних веков - вполне неплохо. Камешки мостовой уложены плотно и утоптаны сотнями ног, посередине - фонтан, вокруг кипит и бурлит жизнь - на Круглой площади торговали дамскими мелочами, вроде расшитых перчаток, вееров, шпилек...

Проследить за кем-то в этой толчее достаточно сложно, а затеряться ничего не стоит. Шщаг в сторону, и к твоим услугам множество улочек и переулочков, и чтобы понять, ву каком из них скрылся человек, надо обладать волчьим нюхом и орлиными глазами.

А где именно их ждут?

А, неважно. Им нужно, пусть они и ищут, а пока - шопинг! Ах, как давно она не гуляла по рынку, просто так...

Алаис как раз приценилась к паре сиреневых перчаток, когда кто-то тронул ее за плечо.

- Тьерина...

- О, а вот и вы, тьер, - в этот раз Стэн был в более подходящем ему образе. Пусть он обзавелся рыжей кудлатой шевелюрой, и такой же бородой, но голос и глаза остались неизменными.

- Вы позволите пригласить вас прогуляться?

- Да, пожалуй...

Вполне невинная сцена.

Дама встретила кавалера, заранее или нет - неважно, таких парочек везде хватает, и внимания на них не обращают. Что в них нового и интересного? Люди, как люди...

Лизетта кривилась, но сопровождала пару, и выглядела типичной служанкой из богатого дома. Парочка прошлась вдоль рядов, а потом вдруг как-то ловко Стэн подтолкнул Алаис к совсем незаметному проходу.

- Туда, скорее...

Женщина повиновалась. Сзади ругнулась Лизетта, ободрав локоть о стену, но Стэн не обратил на это внимания. Он почти тащил за собой обоих женщин, до закрытой кареты, в которую и вскочила вся троица. Кучер свистнул и хлестнул коней.

И только тогда Алаис перевела дух.

- За нами точно не следили?

- Братья сказали, что проверят, и собьют погоню со следа. А могли? - Стэн не спешил расставаться с маскировкой. Вместо этого он вытащил откуда-то из-под сиденья два плаща и протянул женщинам. - Оденьтесь.

Алаис скривила губы при виде слоя пыли на тряпке, но выбирать не приходилось. Она накинула плащ, расправила капюшон и громко чихнула.

- Могли. Мы живем в доме Эттана Даверта, а он коварен и жесток.

- Скоро мы приедем? - Лизетта не скрывала своего недовольства.

- Да.

- С кем я буду говорить?

Стэн покачал головой, глядя на Алаис.

- Прости, я обещал не рассказывать заранее.

Алаис пожала плечами, и стала смотреть в окно. То есть - в темную штору. Поднять ее она даже не пыталась.

Карета ехала по улицам не слишком долго, потом остановилась, и Стэн торопливо помог выйти своим спутницам, подтолкнул к калитке. А карета уехала дальше.

Домик был не слишком большим, но вполне уютным. Этакий английский кирпичный коттеджик, увитый плющом, с большой верандой и украшениями на фронтоне. Алаис с удовольствием рассмотрела бы его поближе, но Стэн почти тащил ее внутрь, и пришлось повиноваться.

В прихожей было темно.

Шаг, другой, из-под ног выворачивается что-то теплое и мягкое, наверное, кошка, Алаис делает еще несколько шагов - и невольно зажмуривает глаза. Потому что комната ярко освещена - открытые окна, свечи, камин, и все устроено так, чтобы она оказалась на свету, а двое людей, сидящих в креслах - в тени.

Ошеломить? Впечатлить? Напугать?

Да, они добивались именно этого. Но Алаис лишь иронично усмехнулась.

- Свет в лицо и говори правду? Стэн, надеюсь, мои похождения в этой тряпке закончены?

Черный плащ соскользнул на пол. Алаис не сделала даже движения, чтобы задержать его, и осталась в одном маританском платье насыщенного сливового оттенка. Поправила чуть растрепавшиеся волосы, медленно прошлась по комнате. Лизетта замерла у двери, понимая, что они могут отсюда и не выйти. Один неверный жест, шаг...

Алаис выглянула в окно, хмыкнула, повернулась к мужчинам.

- Я правильно понимаю, что соблюсти долг вежливости никто из вас не сподобится... братья?

- Присаживайтесь, тьерина, - Дарош повел рукой в сторону кресла напротив остальных. Стэн, не стой столбом, предложи кресло и второй тьерине, да и сам присаживайся...

Алаис усмехнулась, а потом, ломая все планы мужчин, прошлась по комнате, и уселась прямо на медвежью шкуру перед камином. Запустила пальцы в густой жестковатый мех, с удовольствием вдохнула запах чего-то лесного, звериного... Это вам не синтетика.

- Вы сами добывали мишку, тьеры?

Мужчины недовольно переглянулись. Сейчас они плохо видели лицо Алаис, а она могла разглядеть их лица. Не слишком четко, пламя свечей колебалось, заставляя их бликовать, но это было лучше, чем ничего.

Либо игра на равных, либо - никак!

Орденцы переглянулись, и Ларош опять взял слово.

- Тьерина, вы понимаете, что здесь и сейчас ваша жизнь в наших руках?

Алаис скривила губки.

- Звучит так банально, тьер, вы не пишете на досуге дешевых романов?

- Дешевых романов?

- В дорогих романах авторы стараются избегать подобных пошлых штампов. Но если уж вам угодно... Вы можете меня убить, но освободить своего магистра без меня не сможете.

Мужчины переглянулись.

- Как вас зовут, тьерина? - наконец решил спросить Ларош.

Алаис усмехнулась.

- Уже лучше. Будем знакомы, Алаис Карнавон, герцогиня Карнавон. Можете обращаться ко мне просто - ваша светлость.

Немая сцена удалась.

Ларош открыл рот, да так и застыл. Сидящий во втором кресле Артур оцепенел, глядя на Алаис так, словно рядом с ним на шкуре вдруг оказалась живая косатка, и мало того, что оказалась, еще и хвостом плеснула.

Стэн выпустил из рук оба плаща, и те черным озером разлились у его ног. Самообладание сохранила одна Лизетта, но та уже привыкла к выходкам Алаис. Так что женщина подняла с пола плащи, и вновь сунула в руки рыцаря Ордена.

- Эммм...

Алаис не стала дожидаться еще одного ужасно пошлого вопроса про доказательства. Вместо этого она достала цепочку с перстнем, и надела на палец. Кольцо чуть болталось, все же у мужчин руки более накачаны, да и пальцы потолще. Но перстень точно был тот самый...

- Какие вам нужны еще доказательства?

- Вы позволите кольцо?

Алаис пожала плечами, сняла перстень и протянула Ларошу. Мужчина вгляделся в камень. Черная косатка плыла на него по поверхности кровавого моря, но это еще ничего не значило. Он примерил кольцо на безымянный палец, но оно не налезало даже на первую фалангу. На мизинце оказалось лучше.

- Ждем...

Алаис не стала уточнять - чего именно, и правильно. Потому что спустя пять минут Ларош помянул Ириона, и со злобным шипением принялся стаскивать перстень. Получалось плохо - рука опухала прямо на глазах, словно под камнем притаилось гнездо диких ос.

- Настоящее, м-мать...

Алаис пожала плечами. Конечно, настоящее, кто бы сомневался. Перстеньо опустился в ее руку, и она подавила желание вытереть его подолом платья. Вместо этого женщина с вызовом поглядела на орденцев.

- Что еще вам предъявить?

Ларош покачал головой.

- Ничего не надо, ваша светлость. Простите за недоверие.

Алаис медленно опустила голову. Посмотрела на шкуру у себя под ногами, перевела взгляд на огонь, опять на шкуру. От слишком яркого света глаза даже немного резало.

- Давайте пригасим свечи, сядем и просто поговорим? - тихо предложила она. Разглядывая свое кольцо, как ядовитого скорпиона. Неясно, укусит он или нет, но точно - ядовитый. О таком она читала. Давно читала, любой, кто наденет на себя герцогские символы, права на то не имея, умрет смертью безвременной и страшной, но чтобы вот так? Это ведь почти отек Квинке, только начинается от места введения аллергена. Не снял бы бедолага перстень, так и задохнулся бы. А если бы и она...? А ее сын? - Просто поговорим о том, как вытащить магистра из Ламертины.

Артур встал и пошел гасить свечи. Много чего они передумали, готовились к ловушке, засаде, удару в спину, собирались отбиваться...

Герцогиня Карнавон.

Еще не ясно, что она здесь делает, что ей нужно, чего она хочет добиться, но одно ясно - это не ловушка Эттана Даверта. Много для Преотца чести - даже просто разговаривать с герцогами. Артур переглянулся с Ларошем, незаметно дал отмашку все видевшему Лорану - ни к чему теперь арбалет.

Как странно сплелись судьбы...

***

Десятью минутами позже за столом сидели пятеро человек. Трое рыцарей ордена, Алаис и Лизетта. Стэн разлил по бокалам вино, от которого Алаис наотрез отказалась - кормящая мать, и потребовала воду. Выпила, поставила кубок на стол, положила ладони по обе стороны от него.

- Начнем, тьеры?

Ларош, как самый старший, склонил голову.

- Ваша светлость, как вы здесь оказались?

- Сбежала от мужа, - Алаис пожала плечами. - Лидия Сенаоритская решила, что независимый Карнавон - это слишком большая роскошь на ее землях, и пожелала получить покорных герцогов. Моя семья была уничтожена, а меня оставили, как породистую кобылу, 'на развод'.

Ларош поморщился.

Ее величество не понимала, чем рискует?

- Она полагала, что все это бабкины сказки. Впрочем, я думала примерно так же, - рыцари переглянулись, и Алаис взмахнула рукой в воздухе. - Думаю, вы слышали о том, что младшая дочь рода Карнавон - урод?

Судя по взглядам - слышали, и теперь не понимали почему так было сказано. Алаис тоже не спешила посвящать рыцарей в тайны гормональной перестройки организма, тем более, что сама разбиралась в этом кое-как. Вместо этого она улыбнулась.

- Из самых гадких детей могут вырасти прекрасные люди. И посвящение помогло. Отец хоть и показал меня морю, еще в детстве, но это - одно, а когда я осталась последней из Карнавонов... море приняло меня и изменило.

Рыцари закивали. Алаис положила себе потом расспросить, что они знают про все эти обряды, но потом, потом. А пока...

- Вы знаете, что магистр Шеллен из знатного рода?

- По рождению он - Атрей, - согласился Ларош. - Я знаю, ваша светлость. Только он отрекся.

- Называйте меня Алаис, - махнула рукой женщина. - Нам еще долго разговаривать, давайте не тратить время и силы на нелепые церемонии.

- Хорошо, - согласился Ларош. Стэн с Артуром молчали, негласно отдав первенство самому старшему.

- Он не мог отречься, - припечатала Алаис. - Если ты принял главенство над родом, ты можешь только передать его сыну, или младшему брату, если найдется достойный среди твоих родных - ему, в день совершеннолетия, это возможно. Герцог может умереть, но отречься не может. Никогда.

Мужчины пораскрывали рты.

- Магистр - герцог? - первым сообразил Стэн.

- Да. Более того, у него есть сын.

Только что закрывшиеся рты вновь распахнулись - хоть вороной залетай.

- Сын? - Ларош помотал головой. - Магистр не говорил.

- И правильно делал. Узнай Преотец о его семье, и я не дала бы и дохлой крысы за жизнь вашего магистра. Сразу отвечу - мы с его сыном друзья.

- И по дружбе...

Алаис покачала головой, глядя на Артура.

- Вовсе нет. Просто как герцогиня, я обязана оказать помощь другому герцогу. Понимаете? Если бы я узнала о состоявшейся казни, я бы просто пожалела, поплакала, погрустила, и забыла. Я знаю, что жизнь магистра... герцога Атрея может зависеть от моих действий, я вынуждена помочь ему. Иначе рискую сгнить заживо.

- Вот как... а Карсты? Лаис? Атрей? Другие, не магистр?

Алаис пожала плечами.

- Полагаю, что Мирту Карстскому не до того. Вряд ли он даже знает, что магистр Шеллен - Атрей. И другие то же самое... а чего не знаешь, то и не болит.

Звучало вполне логично.

- Если мы дадим знать?

- Если магистра казнят до того, как получат ваши письма? - поинтересовалась Алаис.

- Казнят? Когда?

Алаис с уважением поглядела на Лароша Дарю. Умный мужчина, сразу выцепил ключевое слово.

- Скоро. Эттан Даверт решил, что магистр - совершенно ненужная ему единица. Не знает только, как лучше - удавить или замуровать... - Мужчины сжали кулаки. Алаис мило улыбнулась, и добила. - Или вы спасаете магистра сейчас, или гордо отправляетесь прятаться по уединенным уголкам мира. Говорят, острова - хорошее место.

- Мы... нам надо обсудить, - хрипло произнес Стэн.

Такого мужчины не ожидали. И Алаис поднялась из-за стола.

- Думаю, вы найдете возможность с нами связаться. Могу ли я вас найти?

- Да, так же. Стэн будет каждый день молиться у Храма.

- Отлично. Нас отвезут домой?

- Да...

***

После ухода Алаис орденцы долго сидели молча. Потом слово взял Ларош.

- Братья, это звучит безумно, но я ей верю.

- Кольцо подлинное, - Артур запустил руки в волосы, и ожесточенно ерошил их, прекращая в стог сена. - Никто другой не смог бы его так носить, только герцогиня. Оно ведь на шее, у кожи...

- Насчет взаимопомощи - тоже правда, - согласился Стэн, - но вдруг мы не знаем всего?

- Например?

Стэн развел руками.

- Все же она живет в доме Даверта. Почему? Как ей удалось убедить сына Преотца помочь ей?

- Надеюсь, хоть он не герцог? - мрачно пошутил Ларош.

- Три герцога на один Тавальен - это все же многовато? - призадумался Артур.

Знай он о прорезавшихся Тимарах, решил бы, пожалуй, что даже двух герцогов - уже много.

***

Бывают в жизни такие моменты...

Болел ты, к примеру, лежал, лечился, пил таблетки, и вроде бы что-то ел, куда-то ходил, смотрел телевизор, разговаривал с людьми, даже работал, а потом выздоравливаешь, и понимаешь, что время-то выпало из твоей памяти. И отпечаталось в ней только темнотой и болью.

Пытаешься вспомнить хоть какие-то ориентиры, нашарить вехи в темноте, но там ничего нет.

И был ли там ты сам?

Ты ли это был?

Оглядываешься назад, и понимаешь, что вышел ты из кошмара совершенно другим человеком. Лучше? Хуже? Нет. Просто - другим.

Вот и Мирт себя ощущал совершенно другим человеком.

Он почти ничего не помнил из того, что было. Родители - не отпечатались в его памяти, потому что не дали ребенку того, что следовало бы. В младенчестве с ним возились няньки и кормилицы, а потом, поняв, что мальчик - странный, и не пригоден для наследования титула, герцог махнул на сына рукой. Мать же...

Для матери Мирт стал разочарованием, так что и она вела себя соответственно. Держалась от мальчика подальше.

По-настоящему мальчика любила только его нянюшка, Эльси. Именно она заметила, что малышу нравится рисовать, именно она терпеливо, поправляя раз за разом, учила Мирта всему, что он должен уметь, именно она целовала малыша и бинтовала разбитые коленки...

Ее Мирт и помнил.

Неправда, что в темноте совсем ничего нет. Там есть человеческое тепло, и его мальчик помнил. Запах, голос, ласковые руки...

Сейчас Эльси стала совсем старой, что с того? Все равно нянюшку он любил намного сильнее матери.

Именно няня, и ее муж, Лисиус, которого еще Донат Карст сделал дворецким, внезапно оказались семьей юного герцога. И сколько же радости было для пожилой женщины, когда ее малыш узнал свою нянюшку. Протянул руки, улыбнулся осознанно, обнял...

А что уж там шептал Мирт, 'няня' или 'мама'... кто там сейчас разберет? Может, тьерина Велена и родила сына, но видит море, родить - мало! Рожать и акулы умеют! А ты поди, вырасти...

Сейчас на Мирта свалилось целое герцогство, и Лисиус с радостью помогал 'малышу' разобраться. Неважно, что малыш выше учителя на голову, и бреется два раза в день. Вот, разберется, тогда и сможет старый дворецкий уйти на покой.

Хорошо, что Донат Карст был мужчиной хозяйственным и серьезным, и управляющего он себе тоже подобрал неглупого, который лишний раз не воровал. Таких, чтобы вовсе не воровали, как известно, на свете не бывает, быть при деньгах, да и не украсть хоть малую толику? Это сказки. Но кто-то тащит все, аж карман трясется, и в результате оказывается на вертеле, как глупая белка, которая отожралась до такой степени, что не могла прыгать по веткам, а кто-то по зернышку, аккуратно, осторожно, тащит в свою норку запас на зиму, и потом подъедает его, не попадаясь на прицел охотникам. Вот, управляющий Карстов, Салир Интон был как раз из вторых. Неглупый, осторожный, отлично понимающий, что чем дольше он останется пи кормушке, тем сытнее станут запасы. Он тоже взялся разъяснять Мирту тонкости управления герцогством, справедливо полагая, что благодарный герцог - тоже выгодное приобретение в копилку. Авось, где и глаза закроет...

Учитель же...

Мирту было откровенно тяжело, но мужчина старался. Хотя иногда он просто уходил к морю, в ту бухту, где провел ночь посвящения, и сидел там, в одиночестве. Когда Лисиус увидел это первый раз, он сначала хотел подойти, окликнуть, побеспокоить, придумать хоть какое дело, но потом вгляделся - и передумал. От греха...

Пусть мальчик отдохнет от людей. Ему это нужно.

***

Самым тяжелым и для управляющего, и для дворецкого, и для няни, было рассказать мальчику о его жене, о смерти отца, матери...

Кто сказал, что слуги ничего не знают? Не видят, не обсуждают?

Иногда они понимают даже побольше иных высокородных. И Эльси, вздыхая, и запинаясь на каждом слове, рассказывала своему малышу историю его жизни.

- Ты не думай, отец тебя любил. Но... ты ведь как во сне ходил... - Мирт кивал. Он не требовал от нянюшки обращаться к нему со всем почтением. Прилюдно Эльси и так не забывалась, а наедине... пусть хоть для кого-то он побудет еще ребенком. Родным, любимым, заботливо оберегаемым. - Он и решил, что жена твоя... Ты не думай, может, она и не хотела ничего такого. Я точно знаю, что опаивали ее сонным зельем. Потом уж она догадалась, видимо, обо всем, да переговорила с герцогом. Как они сошлись, не ведаю, а только у них все стало по добровольному согласию. И то, герцог-то мужчина был в самом соку, а герцогине ничего такого давно уж не надо было... прости...

Мирт только рукой махнул. За что тут просить прощения? Нравится ему, не нравится, а знать-то надо! Если няня ему не скажет, то кто другой? Она хоть не солжет ради собственной выгоды...

- Когда герцогесса понесла, мы и не сомневались, от кого. Тут уж все честно было, ни на кого, кроме твоего отца она не смотрела. Тьерине Велене это не понравилось, сильно не понравилось, она думала, как от невестки избавиться.

- Зачем? Они ведь вместе с отцом... да?

- Придумали-то они это с герцогом, но потом она взревновала. Тьерина Лусия оказалась из молодых, да ранних. Ну и красивая, конечно. Неуж ты ее совсем не помнишь?

Мирт напрягал память, но ничего не всплывало из глубин. Кажется, рядом с ним бывала девушка. Черные локоны, влажные глаза, но...

Пятно. Сплошное белесое пятно, в котором тонут желания, эмоции, воспоминания...

- Нет...

- Она очень красивая была.

- Она умерла?

- Ох, и не знаю уж...

- Почему?

- Брат у нее был. И сестру он любил до безумия... нет-нет, ты ничего плохого не подумай, мы-то видели. Для него она всегда была малышкой, сестренкой, когда тьерина Велена начала герцогессу изводить, она много брату писала. И когда тьерина заболела - тоже.

- Отчего она заболела?

Эльси потупила глаза.

- Не знаю, малыш. За руку никто никого не поймал. Тьерина Велена свято была уверена, что изводит ее невестка, а только лекарь ничего не обнаружил. На червя грешили, заводится иногда в человеке и выедает все.

- Это может быть моя жена?

- Уж прости. Не знаю, и клеветать не буду.

Мирт кивнул.

- А отец?

- После смерти твоей матери он к герцогессе как-то охладел. Сильно охладел... Тьерина плакала, расстраивалась, написала брату, тот приехал, а потом они исчезли вместе.

Мирт потер лоб. Как-то сложно все это было, очень сложно...

- Нянюшка, ты хочешь сказать, что брат моей жены мог убить моего отца?

- Не знаю. И соврать боязно, сам понимаешь, не о курицах говорим.А только в одну ночь отец твой умер, а супруга исчезла вместе с братом.

- Он мог увезти Лусию, а отца убить.

- Мог.

- А могло быть и иначе. Если мой отец хотел убить его, или Лусию, но Луис Даверт защищался...

- Не знаю. Ничего не знаю.

Мирт задумчиво рисовал на бумаге квадратики и кружочки. Заштриховывал их, часть оставлял белыми, часть покрывал точками...

- Надо найти их. Но где?

Эльси развела руками.

- Уж не знаю, что и сказать. А только пока твоя супруга жива, второй раз ты жениться не сможешь. Никак.

- Есть закон, - управляющий натаскивал Мирта и по законам, и небезуспешно. - Если за пять лет она не объявится, я могу заявить, что моя жена мертва. Нужно только все это правильно оформить и подать прошение королю.

- Согласится ли король?

Мирт пожал плечами.

- Думаю, надо написать Преотцу. Это его дочь, пусть он ее и ищет.

- А что сделаешь-то? Когда найдешь?

- Узнаю, кто убил отца, и отомщу. Это первое. И второе. Потребую развода.

Эльси с удивлением посмотрела на Мирта. Не ожидала она такой решительности от своего мальчика, нет, не ожидала.

- А если она не виновата? Уж прости, малыш, но ты ей ни защитой, ни опорой не был, потому она и брату писала...

Спорить с этим было сложно, Мирт и не стал.

- Если она не виновата, я назначу ей хорошее содержание. Но смотреть каждый день на женщину, которая спала с моим отцом, прижила от него ребенка.... есть ли у меня брат или сестра?

Эльси развела руками. На этот вопрос она тоже ответить не могла.

- Напишу Преотцу сегодня же. У него больше возможностей.

***

- Ничего не понимаю.

Алаис и правда, ничего не понимала. Реальная история опять расходилась с общепринятой, хотя что в этом удивительного? Легкая корректировка, чтобы основная линия не отклонялась от линии партии, это во всех мирах принято, Рамтерейя не исключение.

- Получается, что герцогов было шесть.

Алаис замотала головой.

- Нет. Пять и один. И он захотел стать единственным.

- Я могу понять Альерта Диона. Все же, он первенец...

- А я не могу понять короля, - отрезала Алаис. - Сочинил бы историю, списал рождение ребенка на гувернера, или близкого друга, и позаботился, и претендентов не наплодил...

- Глаза.

Алаис осеклась. Да, про это она забыла. Глаза морских королей - невероятные, синие, изменчивые...

- А у Альерта были именно такие?

- Кто ж его сейчас знает?

Алаис тоже не знала, но зато она знала о Менделе, и надеялась, что королевские глаза - признак доминантный.

- А существуют портреты Преотцов?

Луис поднял брови.

- Да. А зачем...

- Эртало Дион. Если у него синие глаза, то мы получим хотя бы одно подтверждение своей гипотезы. Итак, Альерт был похож на короля, и замолчать его происхождение не представлялось возможным?

- Видимо, да.

- А убить? Отправить куда подальше?

Знать бы...

Кажется, Луис подумал о том же самом, потому что развел руками.

- Алаис, мы с нашим-то временем иногда разобраться не можем, а что там триста лет тому назад было, вообще не выяснишь. Но допустим. Портреты преотцов существуют, я даже видел их.

- И?

- Не обратил внимания.

- Завтра посмотришь?

- Если отец ничего для меня не придумает.

Алаис кивнула, и принялась дальше размышлять вслух.

- Итак, его величество по какой-то причине не мог убить или отослать Альерта, или просто предпочел держать его на виду?

- Если чего-то опасался, то вполне...

- А чего мог опасаться Король?

- Надо полагать, герцогов, - для Луиса все было логично, для Алаис - нет.

- Герцоги не могут поднимать руку на эрта. Иначе - смерть. Не слишком быстрая и очень болезненная, кстати говоря.

- В каждом правиле найдется лазейка, - пожал плечами Луис.

А Алаис вдруг вспомнилось...

Тимар силен и видит себя на престоле. Атрей породнился с Дионом - и также мечтает о власти для своего сына. Лаис, Карст и ты - вы пока держите нейтралитет.

- Алаис?

- Атрей породнился с Дионом. Атрей. С Дионом.

- Откуда ты знаешь?

- Я... читала.

А что еще могла сказать Алаис? Приснилось?

- Это мы узнаем у Атрея. А почему Тимар видит себя на престоле?

- Не знаю. Так было сказано, и только. А почему...

- И как он мог обойти запрет?

Алаис потерла виски.

- Не знаю. Ничего не могу сказать, не мог же Дион породниться с двумя герцогами сразу? Гаремы здесь не приняты...

- Гаремы?

- Многоженство, - коротко объяснила Алаис. - Когда у тебя пять жен, а то и больше, и все живут под одной крышей.

Луис представил описанную картину, и содрогнулся.

- Не хотелось бы. Это ж ни дня без скандала...

Алаис не стала просвещать мужчину о нравах гарема, ее больше интересовал вопрос с Дионами. Но ответил на него Луис.

- Атрей породнился с Дионом... которым?

Вот этого женщина не знала. Но их же было двое, верно? Альерт и Эртало, отец и сын... и если один женился на ком-то из Атреев, то мог ли второй заключить союз с Тимарами? Или...

- На чьих землях была та деревушка, откуда Дионы родом?

- Атреев, - не раздумывая ответил Луис. - Эртало писал о своей родине, и я так понял, что это во владениях китов.

- Тогда все интересно складывается, - заметила Алаис. - Допустим, Атрею - тогдашнему - донесли о мальчике с королевскими глазами. Что бы он сделал? Что бы сделал ты?

- Проверил бы. Оглядел все своими глазами. И написал бы королю, - Луис даже не задумался.

- А если ты с королем на ножах?

- Это как?

- В плохих отношениях?

- Тогда начал бы воспитывать мальчишку в нужном мне духе, если информация подтвердится. Авось да пригодится...

Алаис хлопнула в ладоши.

- Вот! Допустим, только допустим, что Атрею донесли об Альерте. Он воспитал парня в своем духе, внушил ему уверенность в его, Альерта, исключительности, первородстве, как следует... настроил мальчишку. А потом подсунул его королю. Допустим, знал, когда его величество соберется в поход по местам боевой юности, и отправил Альерта в деревню? Там он завязал какие-то отношения с девушкой, родился Эртало...

- Кстати, в пользу этой версии говорит и то, что Альерт о нем узнал далеко не сразу. Надо полагать, Атрей забыл об этой деревеньке сразу же, да и Дион не собирался впредь ее навещать...

- А Тимары?

- Потом, когда стало ясно, что жена Альерта не родит ему наследника, обратили внимание на Эртало Диона. Уж как он смог куда-то добраться, не знаю, но это случилось. Кому на глаза попался мальчишка?

- Надо полагать, Тимарам...

- И что? Чего они хотели? Ребенка с королевской кровью?

- Уж если Атреи его не получили за столько лет...

- Пять герцогов, пять родов, пять гербов. Лаис - акулы. Смерть на службе королей. Мы - косатки, примерно то же самое. Чуть более миролюбивы, но все равно - воины. Дельфины из Карста и Атрейские киты - это знания. А Тимары - интрига. Паутина...

- Думаешь, Тимар смог то, чего не смог Атрей?

- У меня есть такое предположение. Но видимо, для рождения ребенка надо было что-то... не знаю.

- Ритуалы? Обряды?

Алаис пожала плечами.

Глупость? Антинаучно?

В этом мире все возможно. Хотя...

Пес с ними, с возможностями. Людям и веры хватит, чтобы наворотить с три горы! Кто его знает, может, для рождения нормального ребенка королевской крови надо было что-то пить, к примеру, препараты железа, или мочегонные, или следить за давлением, или... Просто информация не была общедоступной, поэтому Атреи ей не обладали, а Тимары знали. И использовали.

Тогда чего пытался добиться Осьминог от Эртало?

- Отдай мне то, чего дома не знаешь?

Алаис произнесла это вслух, а потом вдруг передернулась. Как будто кто-то прошелся по ее могиле. Да, страшная сказка, в которой чудовище требует твоего первенца, но - сказка ли?

Альерт не знал о сыне, мог ли Эртало последовать его путем, кого-то сделать на стороне и не знать? Да запросто! Мужчинам это куда как проще - штаны надел и забыл. Не носить девять месяцев, не рожать...

Странные совпадения?

В своем мире Таня, тогда еще Таня, знала одну семью... Дед после войны женился на женщине с ребенком, усыновил его. А своих детей у них не было. Сын женится на женщине с ребенком, также усыновляет его. И так же своих детей у него нет. Мало того, и третий усыновленный повторяет тот же фокус! Правда, насчет детей у него еще время было, возраст позволял... Но ведь было же! Сценаристы закричат - так не бывает?

Жизнь фыркнет, и придумает такое, что сценарии сгорят от зависти!*

* Лично знаю эту семью. Прим. авт.

И это усыновление, воспитание, куча бумаг и формальностей. А просто нагулять ребенка несложно...

- Алаис?

- А мог ли Эртало тоже нагулять ребенка на стороне? И не отдавать его Тимарам?

Луис покачал головой.

- Я ничего не знаю о детях первого Преотца.

- А если поискать? Не один же Эттан наплевал на сан и чин?

Луис фыркнул.

- Если бы я тебе рассказал, как иные Преотцы развлекались, тебе бы дурно стало.

Алаис пожала плечами. А если бы она рассказала о развлечениях Римских Пап в своем мире... нет, лучше Луису обойтись без такой информации. Пусть этот мир живет спокойно.

- То есть - это возможно?

- Вполне. Я завтра попробуй найти какие-нибудь сведения в архивах...

- Где именно ты ищешь?

- Дневники, библиотека...

Алаис замотала головой.

- Нет! Это не то! Кто же будет писать такое?

- А что ты предлагаешь?

- Финансовые отчеты... Личные траты Преотцов куда-нибудь заносятся?

- Этого мы точно не найдем. Кто ж их будет хранить триста лет? Дневники - другое дело...

Оставалось только вздохнуть. Ладно, другое - так другое. Авось, где-то да повезет...

***

А ночью Алаис приснился замок.

Он стоял на скале, над морем, и реяли флаги на пяти башнях, и Алаис видела их тона. Серебристо-серый с зеленым. Голубой с золотым. Белый с лиловым. Желтый с коричневым. Алый с черным. Над замком реяли флаги герцогов, и посредине - королевский флаг.

Синее полотнище.

Синее?

Нет.

Переливчатое, принимающее то цвет неба, то цвет морской волны, отражающее свет...

Такого же цвета, как глаза морского короля.

И на нем был изображен громадный... кто?

Алаис никогда не видела таких животных, не видела их и Таня. Но узнать - узнали.

Это был Морской Змей.

Громадный, с бирюзово-изумрудной чешуей, с гребнями на мозной голове, с громадными клыками, и с глубокими, ярко-синими глазами. И глаза у Короля и у Змея были одинаковые...

Змей поглядел на Алаис и улыбнулся.

***

- Алекс! Алаис! Проснись, девочка! Проснись!!!

Алаис очнулась от того, что Луис тряс ее, словно яблоню. Открыла глаза, выдохнула, уткнулась лицом в грудь мужчине.

Ее всю трясло.

Замок над морем...

Она и раньше видела его в своих снах, но не так, нет, не так...

Не таким...

- Ирион! Откуда он?

- Что?

- Ирион... Г-герб М-морских к-королей!

- Герб? - Луис помотал головой. - А он был? Короли - и короли, море - и море... вроде как у них на знамени было море?

Алаис отчаянно замотала головой.

- Н-не м-море. М-морской Зм-мей!

- Ирион? - вслед за женщиной повторил Луис. - Ирион?

Алаис трясло так, что зуб на зуб не попадал. Мужчина решительно перетащил ее к себе под одеяло, прижал покрепче.

- Водчики дать?

- Н-не н-над-до...

Тело ее было холодным, словно она только что всплыла с глубины. Луис погладил светлые волосы, наслаждаясь ощущением мягких прядей под рукой.

- Тихо. Все в порядке, все закончилось, я рядом...

- Он смотрел на меня.

Луис тоже поежился. Правда, не от мыслей про Ириона. Ноги у Алаис были ледяные...

- Успокойся. Присниться может еще и не такое, ты ребенка кормишь, а в эту пору женщины с головой не дружат.

- Спасибо, - окрысилась Алаис. Рядом с большим горячим мужским телом она быстро согревалась, и говорила уже вполне членораздельно. - А мне кажется, что это вы все с головой не дружите! Кто придумывал Ардена?

- Никто. Это было еще при Королях.

- А Ириона?

- Тоже...

- А почему образ вашего морского змея совпадает с королевским гербом? Скажешь, просто так?

Луис фыркнул. Как любой мужчина, он решительно не верил в потустороннее, пока оно не придет и не постучится в окошко. А там посмотрим...

Хотя акула-то была! От этого никуда не денешься. И косатка!

А если морской змей - тоже есть?

Луис представил, как ОН поднимается из моря, как горят злобой алые глаза, и содрогнулся уже всерьез. А если - правда?

- Может, и просто так... Хотя... ты намекаешь на Эртало?

- Ага. Думаю, изначально на роль мирового зла отводилось нечто иное, но когда Эртало пришел к власти, то постарался расквитаться с обидчиками по полной. Сделал символ Королей мировым злом... Ирион... Почему я раньше не подумала? Луис, ты можешь завтра посмотреть, как выглядела ваша вера до Диона? Есть же, наверное, какие-нибудь книги?

- Могу, - согласился Луис, мечтая куда-нибудь деться. Все же он был здоровым молодым мужчиной, и присутствие рядом очаровательной и желанной женщины лишало равновесия. Да так душевно лишало, что одеяло скоро могло куполом встать, а это...

Алаис, словно ничего не замечая, извернулась, уперлась локотками ему в грудь.

- Если до Эртало в вашей религии не было Мирового Змея, значит, точно он постарался. Но зачем столько хлопот? Король умер, да здравствует Преотец, к чему плевать на могилы? Гадко это...

- Я читал дневники Эртало. Могу сказать, что он был очень умным человеком.

- Это понятно. Был бы глупым, верили бы вы сейчас в кого-нибудь другого, - согласилась Алаис.

- Ты еще не поняла, зачем он это сделал?

- Ты понял?

- Врага могут добивать. А могут - предупреждать реванш.

- Ты хочешь сказать... - Алаис осеклась, глядела большими круглыми глазами.

- Что где-то на Рамтерейе есть кровь Короля. Последнего Короля. И она может вернуться, и занять трон.

Алаис без особого стеснения постучала пальцем по виску.

- С ума сошел?

Луис надулся.

- Почему еще?

- Потому что... Раньше было пять герцогств, герцоги присягали королям, все остальные повиновались герцогам. Сейчас же герцогства - придатки королевств. Ты всерьез считаешь, что та же Лидия Сенаоритская уступит место Королю? Будь он хоть трижды законным? Замаешься от убийц отбиваться!

Алаис вспомнила, как эта стерва распорядилась в Карнавоне, и ее охватил нешуточный гнев.

Дрянь такая, убить тебя мало...

За отца, за братьев, за сестру... да чтоб ты сгорела, тварь!

- За короля - море и небо, вода и воздух, так говорится в старых книгах.

- Не сомневаюсь, это очень поможет от кинжала или яда, - Алаис демонстрировала недюжинное ехидство. - Особенно воздух...

- Не говори о том, о чем не знаешь.

- Я, конечно, не знаю, - Алаис и не собиралась спорить по такому поводу, - но если надеяться на магию, долго не проживешь. Бог помогает тому, кто сам себе помогает.

- Какой Бог?

- Любой. А если ждать, когда он тебе руку подаст, так и потонешь.*

*- старый анекдот. Суть в том, что пришло наводнение, сидит человек на крыше дома, молится, его приглашают в лодку, на пароход, в самолет, а он все молится и чего-то ждет. Утонул, попал к богу, и сильно обижается. Мол, я молился, а ты не спас... Бог отвечает, что честно ему послал несколько возможностей для спасения, а человек возмущается - я думал, ты мне руку подашь. Прим. авт.

- Это ты о чем?

- Так, навеяло...

- Ладно. Ты пришла в себя?

Алаис чуть шевельнулась. Ноги были теплые, противная дрожь ушла, не оставив и воспоминаний...

- Да.

- Тогда извини...

Луис уже приготовился, как благородный тьер, выбираться из-под одеяла, и удирать, но Алаис придавила его ночную рубашку, и сдвигаться не собиралась. Сама она, кстати, спала в непрозрачной шелковой хламиде, но так выглядело еще соблазнительнее...

- Подвинешься?

- Ближе?

Алаис придвинулась так, что Луис почувствовал все ее изгибы через тонкую ткань, и едва не застонал. Да ты понимаешь, что со мной делаешь, идиотка? Я же сейчас не выдержу, я не железный... хотя в некоторых местах...

- Алаис...

Невероятные, сине-сиреневые глаза оказались совсем рядом с лицом Луиса, пальчик с овальным ногтем коснулся его губ.

- Я все знаю. Но сейчас ты мне нужен. Очень.

И столько мольбы было в этом голосе, что Луис сдался. Со стоном перекатился набок, подминая под себя женщину, малым не в клочья разрывая одежду на них.

Потом они пожалеют?

Плевать!

Сейчас ничто не было важно, только Алаис, только ее глаза, ее губы, ее тело, которое страстно отвечало на самые безумные ласки, ее тихий стон над ухом...

Это - его время, и он не упустит ни минуты.

***

Море бушевало.

Лидия Сенаоритская прошлась по спальне, отбросила назад волосы, поглядела в окно. Там собиралась гроза, молнии били все ближе и ближе...

Последнее время ее величество была недовольна. Чем?

Она и сама не знала. Как-то сложно все было...

Карнавон уничтожен, надо радоваться, но не успокаивается Таламир. Присоединил Эфронов, и теперь стал одним из крупнейших тьеров королевства. Если он найдет жену, если та родит ему наследника Карнавонов, то ребенок станет серьезной угрозой благополучию Лидии, а потом и ее сына. Впрочем, сын не слишком волновал королеву. Тихий, болезненный мальчик, предпочитающий проводить время в библиотеке и не пытающийся вырвать власть из ее рук - что может быть лучше?

А Таламир ведь и к нему нашел подход...

Ох уж эта низкородная плесень, чисть, не чисть, везде пролезет. Но и убрать его пока нельзя, все же он полезен...

В спальне было душно, жарко, спертый воздух буквально душил королеву.

Лидия прошлась по комнате, раздраженно открыла дверь и вышла на балкон.

Над головой клубились тучи, прокатывались низкие раскаты грома, со всех сторон яростно рвал платье ледяной ветер... кажется, еще пару минут назад такого не было?

Лидия поежилась, повернулась, чтобы уйти...

Она не успела.

Есть такое явление - сухая гроза. Это когда дождя нет, только буря и молнии, и бьют они - в самые высокие точки. Алаис объяснила бы, что это случается при высокой температуре, когда дождь высыхает, не успевая долететь до земли.

Лидии это уже ничем не могло помочь.

Одного удара молнии хватило с лихвой.

Когда на грохот и шум прибежали испуганные придворные, стражники, слуги, ее величество даже узнать было нельзя. Обугленный скелет опознали по перстням на пальцах, которые Лидия никогда не снимала. Обугленным, с треснувшими камнями...

Все же, разряд молнии...

Балкон тоже обрушился, и раскапывать скелет королевы пришлось долгое время...

А по городу пошли слухи. Шепотки, сплетни...

Ее величество приказала уничтожить Карнавонов. И небо гневается. И море гневается...

Храмы тут помочь не могли. Молись, не молись, что Королям до Ардена? Люди с ужасом глядели на море, и предчувствовали новые беды для несчастного королевства...

***

Солнечный зайчик запрыгал по комнате, остановился на колыбельке с малышом, и проскользнул под полог - кто там такой?

Устроился на маленьком вздернутом носике, пощекотал его, шкодливо перепрыгнул на ухо...

Малыш чихнул, проснулся, и позвал маму. Заплакал.

Алаис встала с кровати, и отправилась кормить ребенка. И только потом осознала, что на ней - ни клочка одежды. По счастью, пеньюар был рядом, на кресле. Она закуталась в кружево, взяла на руки малыша и приложила к груди. Младенец чмокал и похрюкивал, словно маленький поросенок, мордочка была довольной и счастливой. А что надо?

Мама рядом, теплые руки, молоко, незримое облачко любви, которое его окутывает, пеленка тоже была сухой - кормилица постаралась...

В жизни юного Карнавона все было хорошо и правильно. А вот его мать испытывала определенное душевное неудобство. Сидела, покусывала нижнюю губу, и пыталась определиться с разговором. Такой ее и увидел Луис.

Подсвеченный солнцем силуэт напротив окна, пепельные волосы пронизаны солнцем, кожа светится, и вся Алаис такая...

Словно выточена из жемчуга.

Мужчина неловко пошевелился, и прекрасное видение повернуло голову, улыбнулось...

- Доброе утро?

- Доброе...

Чего боятся мужчины в таких случаях?

Наверное, женских планов. Где поставить кровать, как назвать ребенка, и вообще - ты меня что, не любишь? А зачем в постель тянул?

Как будто постель и любовь тождественны друг другу. Или женщина не знает, что предложить и чем удержать мужчину, кроме постели...

Луис и сам не знал, чего он сейчас боится, но Алаис сумела его удивить.

- Ты знаешь, мне такой сон приснился...

- Сон?

- Да. Очень откровенный. И ты там был... даже признаваться стыдно.

Луис отчетливо понял, что ему предлагают путь для отступления. Если бы Алаис сказала: 'давай останемся друзьями', он бы понял, что это разрыв. Если бы завела речь о чувствах - счел бы ее занудой. Женщина не сделала ни того, ни другого, она перевела все в шутку, и предоставила ему право решать. Хочешь?

Признаем все сном и забудем.

Захочешь продолжения? Что ж, можем обговорить этот вопрос... Только о любви речь не пойдет, это уже сейчас видно.

Луис подумал пару минут. Можно, можно сейчас все отыграть назад, она не обидится, это ясно. А хочет ли он, чтобы все оставалось, как прежде?

Спокойное лицо, дружелюбная улыбка, равнодушные глаза... даже на Далана она смотрела с большей симпатией, чем на него! И Далан так и пас ее глазами, щенок сопливый!

Мужчина потянулся на кровати.

- Мне тоже снился сон. Чудесный сон, который я не прочь посмотреть еще раз. Или несколько раз... несколько сотен раз.

- Эх раз, еще раз, еще много, много раз...* - пропела Алаис, шкодно блестя глазами, словно девчонка.

* В. Высоцкий, 'Эх раз, да еще раз.' прим. авт.

Луис согласно кивнул. Именно так - раз, еще раз и много-много раз. А что не так?

- Тебе еще долго кормить малыша?

- Около часа.

Луис сник. Столько он не пролежит, не дадут. Слишком много дел у них... Кажется, Алаис поняла его переживания, и улыбнулась еще веселее.

- Дети...

Впервые Луис понял, почему знатные дамы отдавали детей кормилицам. Очень правильный подход!

***

А глаза у Эртало Диона были ярко-ярко синие. Бездонно синие, не выцветшие даже за триста лет, прошедших с момента написания портрета. Королевские глаза.

Луис стоял, смотрел, как дурак, на фреску на каменной стене, и в голове у него было абсолютно пусто.

Что же это получается - Алаис права? Арден просто взят обиженным бастардом, чтобы отомстить не признавшему его отцу и деду? Потом и Ирион...

Портрет Эртало вообще был торжеством символизма. Первый Преотец сидел на троне, попирал ногой громадного морского змея (правда, художник изобразил, скорее, очень крупного ужа), а за его спиной восходило солнце. Восходило, заливало все золотистыми лучами, и казалось, что Преотец сам светится...

Хороший художник, ничего не скажешь...

У портрета Луиса и застал Эттан Даверт.

- Что ты здесь делаешь?

Луис развернулся, опустился на одно колено и послушно поцеловал отцовскую руку, милостиво протянутую глупому отпрыску.

- Преотец мой...

На лесть, даже в такой форме, Эттан был падок. Да и не лесть это, а чистая правда. Взгляд мужчины смягчился, тигриные глаза зажглись двумя солнышками.

- Как приятно, что мой сын помнит свой долг. И все же, что тебя привело в галерею с портретами?

Луис пожал плечами.

- Алекс спрашивала. Ей интересна история, а мне не жалко побаловать ее рассказами.

- История? Женщине? - неподдельно удивился Эттан. Действительно, Вальеру это никогда не интересовало. Женщина жила домом, детьми, хозяйственными заботами, любила сама составлять духи и травяные бальзамы, но и только. А история...

Нет, в представлении Эттана Даверта одно с другим никак не сочеталось. Ладно еще вышивание!

- Алекс особенная.

Эттан наградил сына снисходительной улыбкой. Конечно, особенная, любимая женщина для влюбленного всегда невероятная, потрясающая и восхитительная. Обычно это проходит через три-четыре месяца, здесь, правда, срок дольше...

Ладно. Мать первенца - это тоже серьезно, можно понять сына.

- Хорошо, что я тебя нашел. У меня есть дело...

- Какое, отец?

- Мне нужно, чтобы ты съездил в Атрей.

- Атрей?

- Да. Там творится что-то непонятное. Разрушен дом герцога Атрея...

- Что?!

Луис выглядел настолько ошарашенным, что Эттан не сдержался и тихо рассмеялся.

- Да, именно так. Не знаю, что произошло, но поместье Атреев стерто с лица земли, и никто из семьи герцога не уцелел.

- Семьи... а кто там был?

- Жинетта Атрей, вдова предыдущего герцога, двое ее сыновей, слуги.

- А внуки? Или они еще не женились?

- Почему же, старший сын женат, но герцогесса отправилась навестить родню. И - нет, она не беременна, так что получается - род Атреев прервался.

Луис открыл рот, и несколько минут выглядел удивительно глупо. Потом с трудом взял себя в руки, тряхнул головой.

- Отец, но получается, что Атрей теперь ждут беды и невзгоды? Если герцоги мертвы?

- Вполне возможно. А может, и не ждут, - Эттан был доволен и спокоен, его-то эти беды точно не затронут, - в любом случае, нам надо все разузнать до мельчайших подробностей. Если все Атреи уничтожены, значит, настало наше время. Мы можем усилить позиции Храма в герцогстве, особенно это хорошо действует, когда кругом беды и проблемы. А если остался кто-то из Атреев, возможно, ему потребуется наша помощь. Ты меня понимаешь?

- Разумеется, - Луис блеснул белозубой улыбкой. - Храм должен помогать людям, и люди должны быть ему благодарны.

- Обязаны, - строго поправил Эттан. - Неблагодарность - большой грех перед Арденом.

- И кому, как не нам его исправлять?

Эттан похлопал сына по плечу.

- Ты правильно все понимаешь. И я хотел бы, чтобы ты поехал в ближайшее время.

- Через три дня? - предположил Луис.

Эттан подумал пару минут, не стоит ли настоять на более ранних сроках, но потом все же кивнул.

- Да, это будет оптимальным решением.

- Александра расстроится...

- Не волнуйся за подругу и ребенка, я о них позабочусь.

Особенно об Александре. Тьерина Тан привлекала Эттана Даверта своей хрупкостью, нежностью, глубоко спрятанным внутри стальным стержнем... с ней будет очень интересно. Мысль о том, что плохо соблазнять любовницу своего сына, Эттану и в голову не приходила. Ему же хочется! И вообще, жену он уже соблазнял, чем любовница хуже?

Мнение Александры Преотца тем более не интересовало. Кто в таких делах спрашивает женщин? Все они продажны, разница только в цене. Кому и медяка хватит, а кому - колье с бриллиантами. Александра тоже обойдется достаточно дорого, но сейчас в распоряжении Эттана Даверта были все богатства Ордена, и он не собирался экономить. Подать Преотцу новую игрушку!

Если бы Преотец знал, о чем думает его сын...

А в голове Луиса словно песок сыпался из одной колбочки часов в другую.

Библиотека.

Тьер Синор.

Загадочный дом Тимаров.

Рыцари Ордена.

Шеллен.

Маританцы...

Да и саму Алаис надо как-то вывезти, теперь чем скорее, тем лучше...

Если он все это сумеет провернуть за три дня - точно, он потомок Лаис. Потому что обычному смертному столько поднять не по плечу. Но отступать Луис не собирался.

Преотец сам выковал из него идеальное оружие, что ж, не стоит удивляться, если оно обратилось против своего хозяина. И для начала надо отправить Алаис на встречу с Орденцами. Пусть или поторопятся принять решение, или катятся в пасть к Ириону и не путаются под ногами!

***

Проще всего было начать с библиотеки - так Луис и поступил. И примерно на три часа выпал из реальности, осознавая все коварство Преотца.

Еще того, первого...

Легко ли перевернуть все с ног на голову?

Нет. Но при определенной подготовке - можно. Что есть при любой власти - от Королей до золотарей? Хоть кого поставь главным, всегда будут - недовольные! И их прекрасно можно использовать в своих целях. Это-то и было проделано, и судя по книгам, задолго до самого Эртало.

Кто впервые заговорил об Атрее?

Неизвестно. Сейчас уже не найти. Но старые книги действительно пишут о Мировом Змее, который поглотит все сущее, и скромно намекают, что власть может быть лишь от Атрея. А земные владыки - это в лучшем случае наместники, либо осененные, либо не осененные благодатью свыше. Как Преотец решит.

Изначально задумывалось так.

И королей очерняли упорно, мазали дегтем лет сорок - пятьдесят... если не больше. А кто?

Неизвестно.

Зачем?

Тут у Луиса сомнений не было. Зачем мажут дегтем существующую власть? Да чтобы прийти на место свергнутых. Получается, был заговор против Короля?

Но чей?

В Альерта Диона верилось слабо - мог ли мальчишка так все спланировать? У него бы просто ума не хватило. Луис для себя попробовал набросать план заговора - и уже на втором десятке пунктов сообразил, что надорвется. К такому плану нужны неограниченные средства, а еще бы человек двести доверенных... Тимары? А риск? И возможность сгнить заживо? Или были какие-то обходные пути? Луис готов был поверить во все.

А уж когда наткнулся на сведения о жертвоприношениях...

Когда появились первые служители Ириона?

Да-да, вот именно тогда, примерно за сорок лет до смерти последнего Короля. И обставлялось-то это почти так же. Резали девчонок, бросали так, чтобы нашли, пойманные негодяи вопили, что это во имя служения Мировому Змею...

Почему не обратил внимание Король?

А мало ли идиотов на свете? Каждого допрашивать - с ума сойдешь! Кто-то режет, потому что иначе ему ни одна женщина не даст, а эти в Змея уверовали, и мечтают, чтобы он поднялся из глубины вод...

Луис подумал, что не стоило его величеству быть таким беспечным, но - так случилось. Почему-то король проигнорировал эти жертвоприношения, и кровь продолжала литься. То там, то здесь, то одна жертва, то несколько, а потом нашелся Альерт, жертвоприношения то прекращались, то начинались вновь, а люди боялись. И ненавидели.

Кто-то убивает девчонок во имя Мирового Змея?

Да чтоб он сдох, тот Змей со своими служителями вместе. Так примерно и будет мыслить обычный человек. Луис знал, что привело в Тавальен Массимо, Эттан рассказал. Тайна исповеди?

Он же Преотец, какая тайна? Во имя блага Храма!

Массимо убил негодяев и уехал. А кто-то другой? Слабый, беззащитный... что могут сделать такие люди? Ненавидеть молча? В том-то и дело, что ненавидеть, но не молчать. Кричать о своей боли. И постепенно, за несколько десятков лет, Змей стал не то, чтобы добрым...

Что такое Змей для короля? Луис специально покопался в архиве, выискивая крупицы знаний. Нашел немного, но ему хватило.

Змей - королевский герб с древнейших времен. Говорят, что он спит где-то в водовороте, и поднимается на землю, исполненный гнева Короля. Приказывать ему может только тот, в ком течет королевская кровь, любой другой, будь он хоть трижды герцог, поплатится жизнью. Якобы, его можно призвать, но загнать обратно не удастся, пока он не насытится. Вроде бы раньше был большой остров - Ассан, но его жители прогневали Короля, и его величество спустил на пиратскую базу Змея. От острова и кораллов не осталось.

Насколько это правда?

Ирион его знает! Вот, кстати, имя королевского Змея не знал никто. Ирион там, Доминион, или вовсе Ларион - загадка. Призыв тоже неизвестен, что-то упоминается о крови, но и только. Может, потому его величество и не среагировал на тревожные сигналы? Ну, поклоняются какие-то идиоты Ириону? Хотят, чтобы он вернулся на землю? А при чем тут подвластный ему Змей? Он-то ни разу не Ирион, и даже близко не проползал! Просто кому-то в голову моча (змеиная) ударила.

Всякое бывает в Королевстве. Лечиться надо вовремя, вот что!

Итак, Ирион был еще до смерти последнего Короля, а потом как-то аккуратно, незаметно, слился с символом власти. Кстати, и жертвоприношения участились в последние годы королевского правления, и в первые годы после основания Тавальена. Пользуясь этим, Эртало Дион активно наращивал мышцы, боролся с гнусными негодяями, которые приносят жертвы...

Луис не был бы сыном Преотца, если не сложил бы два и два. Если кто-то кого-то убивает, то уж не просто так? Массовые явления, видимо, и нужны были, чтобы закрепить в головах обывателей власть Тавальена. Вот, к примеру, ситуация.

Жертвопринесли десяток девчонок. Родители рыдают, женихи вытирают сопли, кругом стон и плач, и тут являются спасители-избавители, рыцари Тавальена. И все в белом и обещают покарать негодяев, восстановить справедливость, а главное - именем Ардена! И платить за это не надо. Потом, конечно, вы можете принять нашу защиту, но это мы еще обговорим...

Луис поклялся бы на портрете Эртало, что часть 'жертвоприносителей' точно оплачивал Преотец. Сам чудовище создал, сам с ним бороться стал... все нормально! Все логично. А что прожило сие чудовище дольше своего создателя...

Примерно половина случаев - это точно подражатели и массовая истерия. А вторая половина...

Тварь, какая же тварь!

Луис от всей души пожелал Эртало, чтоб того Ирион жевал, да каждый день и тысячу лет. Попробовал найти подтверждение своим догадкам, вроде что-то смутно замаячило, кого-то Эртало посылал для выполнения секретных миссий, и ему даже отчитывались, что все сделано там-то и тут-то... но это к делу не привяжешь. Никто не писал Преотцу честно: 'убили пять девчонок, нашли трех убийц, настроение толпы направлено в нужную сторону'. Что ж они - идиоты, такое писать?

И все же, все же, не оставляло Луиса неприятное подозрение.

Интересно, что на это скажет Алаис?

***

Алаис он рассказал все, когда они отправляли маританцам голубя с запиской - быть готовыми в ближайшие три дня. Женщина подумала, и пожала плечами.

- Вполне возможно. Чему ты удивляешься?

- Тому, что никто не заметил прямых параллелей.

- Ну, если бы Эртало объявил, что во всем виноваты Короли - да. Заметили бы, отреагировали. А какой-то змей... мало ли сказок о них?

Сказок, действительно, было немало, и делились там змеи примерно поровну, где помогали людям, где мешали.

- Так просто...

- А все гениальное очень просто. Знаешь, люди - удивительные создания, они видят скрытое и не замечают положенного на видное место.

Луис пожал плечами, а Алаис поинтересовалась.

- Что делаем дальше?

- Свяжись с рыцарями. Или они нам помогают, или пусть катятся Ириону под хвост, без них все сделаем. В ближайшие три дня. И готовься к отъезду.

- А мне-то куда торопиться?

- Ты уедешь со мной. Я тебя одну здесь не оставлю.

Алаис помотала головой.

- Подожди, а почему?

- Потому что... - Луис на миг замялся. Не говорить же своей женщине про слишком сильный интерес со стороны отца? Но тренированный разум тут же нашел решение. - Алаис, а если тихо освободить Шеллена не получится? Если тьер Синор где-то соврал? Нам придется уходить с шумом, обо мне донесут отцу - и тут я за твою жизнь и медяка не дам.

Алаис подумала, и согласно кивнула.

- Думаю, мы поедем купаться на море?

- Вот-вот. Карета, Лизетта...

- Мюзетта, Жоржетта, - рассмеялась непонятно Алаис, и поцеловала Луиса в щеку. - Не переживай за нас, я никогда не подставлю своего сына под удар.

Луису хотелось бы в это верить, но...

- Недооценивать Эттана Даверта очень опасно, Алаис.

- Почему он должен нас заподозрить именно сейчас?

- Потому что он никому не доверяет. Вообще.

Алаис пожала плечами.

- Это твой отец, ты его лучше знаешь, а потому я заранее согласна со всеми твоими предложениями.

- Тогда завтра же поговори с рыцарями, а послезавтра ты едешь купаться на море.

- Да, дорогой.

- Тебе надо кормить ребенка?

- Примерно через час.

- Отлично. Как раз Массимо вернется. Успеем.

- Что - успеем?

Луис только улыбнулся, увлекая подругу в спальню. А что тут можно успеть? Час, это маловато, но для затравки - сойдет.

***

Ночь прошла для Луиса не так приятно, как хотелось бы. Вместо любви, пришлось уделить внимание тьеру Синору. Еще раз допросить - и перерезать горло. Все равно то, что от него осталось, нельзя было предъявлять людям. И поделом. Угрызений совести Луис не испытывал, ни секунды. Разве можно страдать, когда приходится раздавить мерзкую гадину?

Кое о чем тьер умолчал, видимо, до последнего надеясь на милость Ардена. Тьер Синор отлично понимал, что хозяева домика не вечны, что платить ему постоянно они не будут, и вообще, когда-нибудь он может и надоесть или стать опасным. И - копил компромат.

На всех, кто посещал домик, на всех, о ком узнал, на хозяев домика...

То, что узнал Луис, было абсолютно верным. Домик опосредованно принадлежал именно Тимарам. Через третьи руки, под управлением совсем других людей, а Осьминоги там бывали. Часто. И вопреки всем заявлениям об их вечной ненависти к Тавальену, о разрыве всех отношений... Самого герцога там ни разу не видели, но его старшего сына тьер Синор видел лично, и даже общался. Парень, конечно, представился, другим именем, но тьер Синор не поленился навести справки. Нет в роду Эльтей высоких блондинов, и отродясь не было. А вот Тимары именно такие. И старший сын герцога полностью подходил под описание тьера Синора, вплоть до родинки на шее.

Что им тут нужно было?

Тьер Синор не знал. Мог только догадываться.

Оставшись без нескольких пальцев, он рассказал и о догадках.

Или в Тавальене хранилось нечто, принадлежащее Тимарам, или у Тимаров хранится что-то такое... тьер Синор пожимал плечами, но клялся и божился, что Тавальен чем-то важен для Осьминогов. Подробностями с ним никто не делился, но из вопросов тоже можно вывести какие-то ответы, верно?

Луис бы с удовольствием, но мужчина просто не знал, о чем спрашивать.

Провести Осьминогов во дворец Преотца? Этого не было. В Ламертину? Тоже нет. Осьминоги словно бы собирали информацию, и иногда поддерживали тех, кто им выгоден. Чего они хотели добиться? Чего ждут?

Неясно, ничего не ясно. Но если Осьминоги захотят сравнять с землей дворец Преотца, со всеми его обитателями, они легко это сделают. Дадут денег, и тот же тьер Синор подсыплет в кубок Преотца зелье без вкуса и запаха...

Тимары никого не искали специально?

И этого тоже не бывало. Иногда тьер Синор наводил справки о каких-то людях, но специально никого и никто не искал.

Луису оставалось только признать свое поражение, и все рассказать Алаис.

***

Наверное, никогда эта женщина не перестанет его удивлять. Как обычно, мысли Алаис шли какими-то совершенно другими путями, и выводы были другие - женская логика?

- Как ты думаешь, могли Тимары стоять за Дионами?

- А предательство?

Алаис замотала головой.

- Какое предательство? Ты о чем? Тимар ведь не против Короля, он за его сына, старшего, кровного, родного...

Луис затряс головой.

- А в таких случаях проклятие может не сработать?

- Именно в таких случаях и не сработает. Это ведь не предательство. Просто так получилось, что старший сын Короля оказался в другой семье, но если Тимар воспитал его, вырастил... в любой клятве есть свои оговорки.

Луис медленно кивнул. Он понимал, в чем тут суть.

Нельзя предать короля, то есть сделать что-то ему во вред. Но разве вредит ему незнание о бастарде? Да нет... Наоборот, мальчик присмотрен, воспитывается в хороших условиях, у него все есть. Разве это предательство - сказать ребенку, что он первенец Короля? Это правда. И что королева не обрадуется такому наследнику - тоже, и что он имеет право на трон предков... что плохого в гордости и честолюбии, если они - королевские?

Предательство - очень сложная материя, и все не предусмотришь. А за мысли тоже карать не будешь. Иногда и родители, глядя на детей, мечтают, чтобы те куда-нибудь делись... на часок, больше не надо. Но думают же!

- Ты думаешь...

- Если Тимар решил возвести Диона на престол - это не предательство, он просто наследует после отца. Это нормально, это правильно.

- А если Тимар стоял за ирионовцами?

Алаис пожала плечами.

- Допустим, сейчас об этом узнают. Чем это грозит Тимарам?

Луис подумал пару минут.

- Практически ничем. Они и так сидят тихо, ни с кем не общаются, ничем не интересуются...

- Понятно, что дела давно минувших дней никого не интересуют. А если Тимары сегодня стоят за этими ирионовцами?

- Сейчас?

- Но откуда-то же все это вылезает! Раз их искоренили, два искоренили, а они все живы и живы? Кто-то должен сохранять обряды, кто-то должен давать деньги, одним словом - за сценой обязательно есть кукловод.

- И боги их за это не покарают.

- Это же не против Королевской крови.

Луис схватился за голову. В ней определенно все это не укладывалось.

- Алаис... ты хочешь сказать, что и сегодня... что это продолжается уже триста лет?

Женщина хмыкнула. Повернулась к окну, обхватила колени руками и задумчиво уставилась на луну. Та мгновенно отразилась в глазах Алаис, превратив их в пустые бельма. Луису даже страшновато стало, как будто рядом с ним возник призрак.

- И что такого? Да, может, и триста лет. Что тебя удивляет?

- Зачем?

- Причин много. Власть, деньги... Я не всегда могу понять таких людей, но я готова признать их существование. Скажи, твоего отца остановило бы время или пространство?

- Если бы он мог при этом получить власть? Нет.

- Вот и кого-то еще не остановило.

- Триста лет...

Да, триста лет. И что дальше?

В масонские заговоры Алаис не верила, в цель отдельно взятого рода... а пес его знает. Тут могло выйти надвое. Либо предки учили потомков, воспитывали в определенном ключе, вели выбраковку неподходящих особей и методично двигались к своей цели. И тут - да, тут могло и триста лет пройти до цели. Пока царил бардак после смерти Короля, пока все устоялось, пока можно было начать нормально действовать...

Второй вариант был грустнее. Еще в родном мире Алаис читала какую-то историю... Суть была в том, что для охраны ценностей запустили машину, а потом в результате войны цивилизация уничтожилась. А машине никто ничего не сказал, и отключить не соизволил, и несколько сотен тысяч лет она гробила всех, кто подошел или прошел рядом. Машина-с. По определению - безмозглая, тупо выполняющая заданную программу. Могло здесь быть точно так же?

Да спокойно. Но Луису Алаис говорить этого не собиралась, для него была третья версия.

- Возможно, раньше они просто не могли начать. По каким-то причинам. Может, и сейчас не могут.

- А зачем жертвоприношения? Ты же не думаешь, что Ирион...

Алаис от всей души фыркнула.

- При чем тут Ирион? Просто кто-то хочет на трон, а сложить правильно кусочки картины мы не можем. Не знаем всего. Может, и не узнаем никогда.

- Жаль...

- Чего? Что не станешь очередной жертвой безумцев? Думаю, за триста лет столько крови уже пролилось, что человеком меньше, тысячей больше... разницы никто из них не заметит.

- Обязательно жертвой...

Луис хорохорился, и сам понимал это. Но было жутковато. Словно ты стоишь на краю пропасти, а она вся, до краев, заполнена мертвецами. Триста лет. Сколько крови, сколько боли...

- И все ради власти.

- И я бы сказала, что шансы у этих людей есть.

- Есть?

- Луис, скажи мне, если вернутся Короли, что изменится для большинства людей?

- Эммм...

Луис задумался, а потом вдруг понял, что правильным ответом будет - ничего. Ничего не изменится.

- Вот именно, - подтвердила его размышления Алаис. - Люди пахали, сеяли, собирали урожай и торговали при Королях, при королевствах, и если на трон опять сядет один Король - тоже не почешутся. Если, конечно, налоги не поднимут.

- А благородные? Или Тавальен?

- Судя по тому, как просвечен Тавальен, в нужный момент здесь просто устроят резню. Или пожар. Или какое-нибудь знамение, а под шумок уберут всех несогласных. Не думаю, что их будет много, прикормленные люди сядут на нагретые места, и все пойдет своим чередом. Большинство жителей и не заметят, что там что-то поменялось.

- А тьеры? Благородное сословие...

- Ты готов ручаться за всех и сразу?

Луис засопел, признавая неприятную правоту. Да уж... Сам-то он... вспомнить иные поступки стыдно. А было, было, не вычеркнешь.

- А что сделаешь ты, если придут Короли?

- У меня нет выбора. Принесу клятву верности, или сгнию заживо. Второй вариант мне нравится меньше. Так что подумай еще раз, надо ли это тебе.

- Что именно?

- Лаис.

- Я же уже...

- Ты просто введен в род Лаис. Ты не надел реликвии рода, не принял главенство, не взял все на себя. Ты еще можешь уехать и просто жить в тихом уголке...

- Растить брюкву, делать детей, читать книжки...

- И чем плох такой сюжет?

- Тем, что меня в покое не оставят. Я ведь правильно понимаю, все это легко и быстро не закончится?

- Может, оно и вообще не закончится при нашей жизни. А что?

- Я не хочу, чтобы за мое желание спокойной и сытой жизни расплачивались мои дети, внуки, правнуки. Когда война постучится к ним в дом, они не будут такими, как я. И погибнут... я не хочу.

- Тебе никто не мешает вырастить их готовыми ко всему.

Луиса откровенно передернуло. Он вспомнил, как растил и его, и братьев Эттан Даверт, как натаскивал на кровь, словно дикого зверя, как...

- Нет. Я не смогу так, как мой отец. Да и ты... ты хочешь, чтобы с твоим ребенком поступили, как с тобой?

Алаис опустила глаза. Тут она попала в свою же ловушку. Да, если ребенок растет в неблагоприятной среде, он вырастает с когтями, зубами и очень размытыми границами дозволенного. Это есть, и пробиваться такие дети умеют просто замечательно, и за себя постоять... но есть и другой вариант!

Отец, настоящий, Танин отец, в жизни никого из детей пальцем не тронул, все они были родные и любимые, все чувствовали, что мир вращается только для них... родители так точно живут для них, и все готовы сделать для своих солнышек. Но не выросли же негодяями?

Наоборот, когда отец заболел, Таня знала, что все сделает. На панель пойдет, почку продаст, украдет, убьет... вы скажите, что надо, чтобы отца вылечить, а она сделает. Вот и все. И брат с сестрой сделали бы то же самое. И для матери, и друг для друга, и для своих детей...

Нельзя сказать, и что они ничего не добились. Таня продержалась в администрации двадцать лет, поверьте - это и стаж и статус. При всех властях и при любой погоде она осталась на своем месте. Брат обзавелся небольшой лесопилкой, и производил срубы для домиков, бань и прочие полезные деревянные вещи. А сестра занимала место директора гимназии, причем добилась она своего без особой протекции. Вот и получается - любовь, которой детей не избаловали и не испортили. Но сколько ж сил пришлось вложить родителям!

Справится ли Луис с такой задачей? Справится ли она сама?

Алаис медленно покачала головой. Она ни в чем не была уверена, но Луис принял ее движение за ответ на свой вопрос.

- Вот, ты и сама все понимаешь.

- Я люблю своего сына. И хочу, чтобы у него было все, что я могу ему дать.

- Отец...

- Лучше хороший отчим, чем такой отец, как Таламир. Он начал бы перекраивать моего сына под себя, а я такого позволять не собираюсь. Перебьется.

- Мне кажется, что ты за ребенка любого убьешь.

Алаис пожала плечами.

Привыкшей к большой и дружной семье, к родным, которые не просто болтали языком, но и реально готовы были помочь друг другу, ей было сложно в одиночестве. Что оставалось делать? Только создавать свою семью. И для начала - беречь и любить своего сына, чтобы он это видел и чувствовал. Никак иначе.

- Может, и не убью.

- Но человек об этом сильно пожалеет...

Луис расхохотался, и привлек к себе несопротивляющуюся женщину. Уснули они еще не скоро.

***

На этот раз кругом было море. Алаис словно висела в воздухе над гладкой синей поверхностью. Бегала по волнам рябь, крохотные белые барашки то появлялись на гребнях, то исчезали вновь, на горизонте лежал остров, и откуда-то Алаис знала - там враг!

Страшный враг, смертельный, жестокий и коварный.

Но что же с ним делать?

А потом Алаис увидела это...

Волны словно искажались, смазывались, так бывает, когда кто-то плывет недалеко от поверхности. Только Алаис не видела пока, кто это такой. Но он был там, и плыл он именно к этому острову.

Подводная лодка? - пришла ей в голову идиотская мысль.

Она шевельнулась, понимая, что может последовать за этим пловцом, и понаблюдать дальше. И не прогадала.

Рябь стремилась к острову, на котором стояла крепость, на ней развевались какие-то флаги, люди на стенах были готовы к обороне, но в то же время - спокойны. Никто не поднимал тревогу, пока не стало поздно.

Рябь приблизилась вплотную к острову.

А потом...

Это было внезапно даже для Алаис, а уж каково это было для защитников острова, даже и представлять не хотелось. Из моря начало воздвигаться... нечто. Или некто?

Морской змей, - с ужасом поняла Алаис.

Он был громаден. Невероятен. Сознание Алаис просто не вмещало мысль о существовании такого чудовища. Она знала про голубых китов, но такое...

Тридцать метров?

Да тут вся сотня! Эта тварь может акулами вместо селедки питаться! И кита сожрет, чего ей!

Змей был покрыт голубовато-зеленой чешуей, из-за чего под водой его было просто не видно, он сливался с цветом моря. Морда...

В пасть было лучше не смотреть. Алаис подозревала, что туда можно слона поставить, и еще место для пары жирафов останется. Зубы поражали своим размером и величием. Морда у него была не типично змеиной, а скорее, драконьей, более квадратной, с гребнями и выростами. Наверное, больше всего он напоминал монгольского дракона Луу, но без гривы, гребней и усов. И конечно, без лап.

Но и так он производил впечатление.

Люди в крепости заметались, кто-то бежал, кричал, пытался что-то сделать...

Змей не открывал пасть, не охотился на людей, не... Он просто всей тушей обрушился сверху на крепость. Остров, видимо, в основе своей был коралловым, потому что он очень легко начал уходить под воду. Взметнулся громадный хвост, хлестнул по тому, что оставалось, раз, другой, третий, летели во все стороны камни, люди...

Алаис закричала и проснулась не от этого.

Она проснулась, когда морской змей повернул голову в ее сторону, и посмотрел так, словно знал о ее существовании.

Глаза у него были, как у последнего Короля.

Густо-синие, изменчивые, с оттенками лилового, зеленого... и взгляд их был разумным. Почти человеческим.

***

Алаис проснулась в холодном поту, и далеко не сразу поняла, что рядом с ней, так же, с криком, вскочил на кровати Луис.

Наверное, несколько минут они просто держались друг за друга, осознавая, что они рядом, что вокруг - город, что над головой надежная крыша, и чудовища - нет. А потом поглядели друг на друга.

Внимательно, серьезно.

- Ты видела?

- Остров, - механическим тоном перечислила Алаис. - Змея. Его глаза...

Луиса ощутимо встряхнуло.

- Да.

- Ты тоже это видел?

- Да. Может, я с ума сошел?

- Это только чумой все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят, - отмахнулась Алаис, перефразируя культовую фразу из старого мультфильма. Луиса она успокоила, вот что значит - классика.

- Но как тогда?

- Ты видел то же самое?

- Крепость на острове. И как змей ее уничтожил. Бррррр....

- Да, откормленная зверушка, - страх постепенно уходил, и Алаис уже способна была иронизировать над собой. - Какие еще есть предположения, кроме сумасшествия?

- У меня есть только предложение - напиться, - в ответ пошутил Луис.

Алаис покачала головой.

- Нельзя. Дел на завтра слишком много, надо бы иметь трезвую голову, а не похмельную. Вообще, мы могли просто говорить, потом подумать об одном и том же, а потом оно нам приснилось...

Такой сон у Алаис был не первый и даже не пятый, но докладывать Луису она не спешила.

- Я об этом не думал.

- А еще могли... есть такое предположение, что самые значительные события запечатлеваются в памяти мира. И если оказаться на том же месте...

- Мы же не там.

- Там, подозреваю, ничего и нет.

- Водоворот есть.

Алаис передернулась. Водовороты она не любила. Видела пару раз, и очень не одобряла. И, да простят ее поклонники Наруто, при виде того самого пролива и того самого водоворота она никаких восторгов не испытала. Только ужас до костей пробрал.

- Думаешь, эта тварь там? На дне?

Луису и думать о таком не хотелось.

- Надеюсь, нет. Я даже на корабль больше вступать не хочу...

- Этой твари корабль на зубочистки пойдет.

Алаис покрепче прижалась к боку мужчины, потерлась всем телом, ощущая рядом человеческое тепло, и давая понять Луису, что он не один.

- Им кто-нибудь управляет?

- Видимо, короли.

- А еще?

- Судя по книгам, остальных он попросту ест.

- Интересно, а что он ест сейчас?

Читать лекции о планктоне Алаис не стала. Пожала плечами.

- Змеи редко едят и долго спят, переваривая съеденное. Может, речь в вашем пророчестве о том, что если змеюка поднимется из воды, она не заснет, пока не нажрется, а утихомирить его нельзя, потому что королей всех извели?

- Страшновато звучит.

- Выглядеть это будет не лучше...

Стоит ли говорить, что наутро и Алаис, и Луис встали с громадными синяками под глазами и ползали, словно сонные мухи?

Впрочем, домашние отнесли это на счет скорого расставания, и не придали особого значения. Бывает, дело молодое...

***

Встретиться с рыцарями оказалось достаточно просто. Сразу же, как только Луис попросил, Алаис отправила Лизетту с просьбой, и получила ответ. Пришлось опять садиться в карету, петлять по улицам Тавальена, но чего не сделаешь ради общего блага?

И теперь ей надо было уговорить рыцарей не мешкая, принять участие в их с Луисом авантюре. А уговаривались они откровенно плохо, косились друг на друга, переглядывались, но молчали. Алаис расхаживала по комнате. Речь она, конечно, закатила пронзительную и прочувствованную, но скептицизма в атмосфере не убавилось.

- Либо вы с нами, либо - не обессудьте. Времени у нас уже нет.

- У нас есть время на размышления?

- Завтра на рассвете вы либо приходите с оружием, куда я скажу, либо не приходите. Если нет - постарайтесь нам хотя бы не мешать.

Алаис отлично понимала, что без рыцарей они не справятся, но выбора не было. И времени тоже, а потому...

- Я сейчас вам напишу адрес одного домика. Прогуляйтесь туда, посмотрите на содержимое подвала, и решайте.

Ларош явно выражал недоверие. Но адрес взял.

- Я бы предложила вам заложников, - честно сказала на прощение Алаис, - но у нас каждый человек рассчитан. Если вы не придете, оставшихся с трудом хватит.

- А если вы...

- Если мы освобождаем магистра без вашей помощи - можете катиться Ириону в зубы. Мы ему расскажем про вас, конечно, когда он придет в себя. Не раньше.

Рыцари сверкали глазами, но останавливать Алаис не решились.

Женщина ушла с ощущением того, что все потеряно. Не было, не было времени у нее, как следует обрабатывать этих упрямцев. А красивые слова...

Их можно говорить много, долго, убежденно... у них лишь один недостаток.

Им давно уже никто не верит.

***

- Я ей не верю.

Артур расхаживал по комнате. Лоран молчаливо поддерживал друга. Стэн, наоборот, сидел за столом. Ларош расположился чуть поодаль, в кресле, наблюдал за перепалкой рыцарей.

- А я верю, - Стэн положил ладони на стол, добавляя своим словам весомости. - Она спасла меня.

- Все мы способны на неожиданные поступки. Ей это ничего не стоило, - рубанул воздух рукой Артур.

- Если бы ее кто-то заподозрил - разорвали бы на части!

- Да кто мог ее заподозрить! И она могла бы просто сказать, что Карнавон!

- Вот именно! Она - из герцогского рода. И магистр тоже, ей кровь не позволит предать.

- Кровь, любовь... сказочки все это! Для истеричных баб! - Лоран тряхнул русой челкой. - Предать может кто угодно, хоть последнего короля вспомни. Важно понять, чего она добивается!

- Гадать мы можем долго, думаешь, узнаем правду?

- Думаю, даже рядом не узнаем, - согласился Артур. - А потому и доверять ей не стоит!

- Именно, - Ларош говорил тихо, но весомо. - Поэтому помогать освобождать магистра пойдем я и Стэн. А вы двое не пойдете.

- Что?

- Как?

- Почему?

Три возгласа слились в один, рыцари уставились на старшего, требуя ответа, и Ларош развел руками.

- Подумайте сами. Если мы попадемся, то только я и Стэн. А вы, братья, останетесь на свободе.

Артур и Лоран переглянулись. Похоже, их этот довод не убедил.

- Вы сможете отомстить за нас - при удаче. Или хотя бы не так бесцельно сложить головы. Или обеспечить нам пути отхода.

Вот это уже было понятнее.

- А вы со Стэном.

- Я рискну поверить этой девочке. Она неглупа, это видно, и не таит камня за пазухой. Если магистр и впрямь Атрей, она его не предаст. Здесь Стэн абсолютно прав.

- Прямо уж, - Лоран сдаваться не собирался. Ларош покачал головой.

- Представь себе - ты последний из рода. У тебя есть сын, но его еще надо вырастить, что ты станешь делать? При условии, что на тебя охотится половина Сенаорита?

- Искать союзников.

- Правильно. Может ли магистр быть таковым?

- А Преотец - может?

- Может. Но доверять Эттану Даверту?

Рыцари дружно рассмеялись. Доверять Эттану Даверту? Хорошая шутка, смеяться после слова 'доверие'.

- А Луису Даверту?

- Я знаю его. Знал еще до того, как Эттан стал Преотцом. И могу сказать так - он раб.

- Вот!

Ларош пригвоздил Артура взглядом, и медленно продолжил, придавая своим словам весомости.

- Он - раб, сломленный отцом. Луис блестящий тьер, он очарователен, умен, отличный фехтовальщик, но в глубине души... страшнее рабского бунта нету ничего. Ему есть за что ненавидеть отца, есть за что мстить, я знаю. Сейчас у него появилась возможность, и бешеный волк сорвался со сворки.

- Это не делает его достойным доверия.

- Мы и не доверяем до конца.

- Нас мало. Слишком мало!

- Вот именно, - согласился Ларош. - Нас слишком мало для полноценной мести, для возрождения Ордена, для... да для чего ни возьми - нас мало. Так может, стоит довериться, и попробовать послужить хорошему делу? Умереть мы всегда успеем!

С этим спорить не стал никто.

- А пожить было бы лучше, - Стэн понял, что его поддерживают, и теперь пер напролом. - Что делать будем?

- Артур с Лораном идут покупать коней, и будут ждать нас завтра в условленном месте. Если мы не придем, пусть возвращаются в город, и узнают, что с нами случилось. Думаю, это будет несложно.

- А если разминемся?

- Тогда... есть лишь одно место, где Аттрей сможет чувствовать себя в безопасности. Думаю, туда они все и отправятся?

- Маритани, - дружно выдохнули рыцари.

- Именно. Если мы разминемся, вы просто отправитесь вслед за нами. Узнаете новости, и поедете. Добраться до Маритани несложно, а уж на острове мы друг друга найдем.

Рыцари согласно кивнули.

Ларош бросил на стол тяжелый кошелек.

- Покупайте. Штук десять хороших коней, лучше - больше.

- Куда столько?

- продать можно всегда. А если все получится - заводные лишними не будут.

И с этим никто из рыцарей спорить не стал. Артур сгреб кошелек, кивнул Лорану, и направился к двери.

- Слушаюсь, брат.

Дверь захлопнулась, и Ларош повернулся к Стэну.

- Пойдем, будем экипироваться для завтрашнего предприятия.

***

Этим же занимался и Луис Даверт.

Кольчуга, оружие, причем упор делался на метательное - ножи, стилеты, звезды, удобная одежда, чтобы ничем не зацепиться и не споткнуться в нужный момент, то же самое для Массимо...

Луис понимал, что силой Ламертину не возьмешь, а потому придется рассчитывать на хитрость. План был готов.

Безумный, очень опасный, только вот выбора не было. Луис мог попробовать нанять сотню наемников, пробиться внутрь Ламертины, вызволить магистра... это Тавальен. Им не дали бы уйти из города.

А вот их план мог осуществиться - при удаче. Но Массимо...

- Ты понимаешь, что если что-то пойдет не так, я не смогу помочь?

- Понимаю - Массимо ухмыльнулся. - Я все отлично понимаю, но выбора у нас нет.

Луис положил руку на плечо... друга? Или уже родственника?

- Я не хочу тебя терять. У меня нет близких людей...

- У тебя есть Алаис.

- Это другое... нас тянет друг к другу, но будущего у нас нет. Любая женщина рано или поздно захочет семью, детей, а я не смогу ей этого дать. Я - пустышка. Как сын Преотца я мог бы многое, как обычный тьер... Помощь? Защиту? Я даже детей не смогу ей дать, потому что мы родственники.

- Может, у нее другое мнение?

- Ей просто тяжело сейчас, и она ищет опору. Во мне. Но когда жизнь изменится, она уйдет, и это - правильно.

- А ты останешься плакать над своим разбитым сердцем?

- Я не плачу, - мрачно отозвался Луис.

- И сердца у тебя нет.

- И сердца... Издеваешься?

Массимо фыркнул.

- Я старше тебя, мальчик, и многое повидал. Чувства не берут в расчет ничего из перечисленного тобой.

- У нас нет чувств.

Кажется, Массимо ему не поверил.