Было непонятно, почему группа не отступает в сторону автоматических систем нурнов. Им, что бы сбросить шургов с хвоста, нужно продвинуться буквально на триста метров. Один хороший рывок. Грависканер отлично показывал зону разрушения на предельной дистанции огня этих систем и никаких сомнений, что оборонявшиеся эти результаты тоже видят, не было. Там всё слишком масштабно.

Странности копились. Азарт рос.

Перед самым продолжением движения, по приказу Варписа и после расчёта Проши, я сбросил примерно половину запаса БК и экипировки всей группы. Часть бойцы загрузили на себя, часть оставили прямо тут, на месте привала. Причём на себя нагрузили с таким расчётом, чтобы суммарный вес бойцов был чуть меньше моей предельной грузоподъемности при переносе. Уже сейчас. В случае же огневого контакта их вес будет медленно, но монотонно снижаться, что упростит перенос и добавит возможность захватить с собой какой-нибудь груз.

Так же, после того, как я убедительно показал, что три точки подпитки энергией для устройства, которое управляло энергопотоками, даже не нагрузка, а генерируемая энергия намного больше, чем потребляют танки и рейв, на подпитку ко мне, как на довольствие, были поставлены ещё трое стрелков. Остальные хотелки отсёк Варпис, пояснив, что работает эта плюшка только в ограниченной зоне, и ему нахрен не сдалась вся группа, сгрудившаяся возле «розетки».

Последние отрезок пути по пещерам мы пролетели на едином порыве. У всех свербило, всем было интересно.

Подход к пещере уже был не однократно обсуждён. И сейчас мы как раз приближались к слабому месту в нашем плане.

Форма пещеры однозначно говорила об искусственном её происхождении, либо же это была самая масштабная доработка напильником в галактической истории работы напильником, как заявлял мой внутренний остряк в попытке разрядить напряжение.

Абсолютно ровная полусфера, с основанием в виде круга, диаметром полторы сотни километров. Высота полусферы над центром круга достигала семидесяти пяти километров. Часть этой пещеры не попадала в засвет грависканера, но уж достроить невидимую часть по математически точным линиям скал было не сложно. И прикинуть, что от вершины этой пещеры до поверхности планеты осталось совсем немного защищающего нас скального массива.

По внутренней сферической поверхности скал по спирали шла галерея, которая опоясывала всю пещеру. Каждый оборот такой спирали поднимал уровень галереи на два километра. А выход из переходов, по одному из которых приближались к пещере мы, был только на нижний ярус.

Обходить пещеру по спиральной галерее, скрываясь в тени искусственных ограждений, было слишком далеко и долго. Зато безопасно. Шанс быть замеченными без спецсредств на такой дистанции, да ещё и укрытыми массивными декоративными элементами, выполняющими функцию парапетов на этой галерее, стремился к нулю. А вот время выхода на позицию – если и не стремилось к бесконечности, то выходило за рамки разумных величин точно.

Само место столкновения неизвестных с шургами было недалеко от той точки, где мы войдём в эту гигантскую пещеру. И если мы сможем подняться на один виток спирали, то позиция у нас откроется просто великолепная.

Подняться по голой скале на высоту двух километров на примерно аналогичном расстоянии от уже идущего боя. Самое слабое место нашего плана.

Но здания, довольно необычных форм и размеров, массово расположенные практически с самого края пещеры, в высоту достигающие сотни метров, никак не давали нам увидеть обороняющуюся сторону задолго до входа в плотный контакт с шургами. Лезть же в пасть тварям, пытаясь спасти каких-то неизвестных бойцов, вот уже более шести часов, уверенно держащих оборону, а последние сканы не зафиксировали никаких изменений в позициях двух противоборствующих сторон, решение сомнительное со всех сторон. И я рад, что наши с рейвом мнения в этом вопросе совпали целиком и полностью.

Разошлись мы в более глобальномвопросе. В том, что нам делать после того, как зайдём в пещеру. Варпис считал, и мы собирались претворять именно его точку зрения в жизнь, что занять второй ярус галереи – лучшее стратегическое решение в данной ситуации. Шикарная видимость. Великолепная возможность держать оборону в случае непредвиденных осложнений. Невозможность нас обойти. И мы всегда можем свалить.

Я же пытался объяснить, что раз эти неизвестные уже столько держатся, то могут продержаться ещё один час. Тем более, там с этими неизвестными, реально куча вопросов. Странные они какие-то. Важнее в нашей ситуации сначала попытаться выйти на контакт с ИИ, управляющим защитными системами, которые простреливают чуть больше, чем две трети города. Выйти на контакт, и попытаться у него получить данные по текущей ситуации. И, чем чёрт не шутит, заручиться его поддержкой или вообще заграбастать его себе. Расширить, так сказать, клановое имущество.

Но мои планы «сперва обеспечить тылы» без шансов разбились о позицию рейва. Сначала вытаскиваем людей. И это не осуждается.

Подъём по скале с отрицательным уклоном, практически не видимым, но реально существующим, по скале, на которой отсутствуют какие либо щели и трещины, поверхность которой настолько гладкая, что ощущается под ладонью как отполированная кость, на Земле вызвал бы определенные проблемы. Да ещё и скоростной подъём группы.

В нашем случае на всё про всё ушло чуть более пятнадцати минут. Из которых десять мы поднимались на мономолекулярных нитях. Экипировка одного из наших танков, Чука, позволяла штурмовать горные преграды. Он на Земле был большой любитель этих дел, поэтому не удержался и уже на Айне перепрофилировал с учетом этой задачи часть экипировки.

Поэтому Чук довольно быстро и споро организовывал подъём для всей группы. Крепил обводные ролики, выстреливал вверх молекулярные липучки-блоки. Пробежался и каждому рейдеру на доспехи, чуть выше пояса, где позволяла прочность доспехов, аналогичными липучками крепил систему фиксации.

А я пытался охватить всю монументальность сооружения, в котором нам посчастливилось оказаться. К сожалению не первыми.

Данные, считанные со сканера, даже близко не могли подготовить к состоянию охренения, которое накрыло меня, когда низкий свод естественного скального прохода резко перешёл в искусственный свод, кривизна которого практически не воспринималась взглядом. Монументальная вертикальная скала вздымалась за спиной на невообразимую высоту. Она же бесконечно тянулась вправо и влево, постепенно теряясь в оптических помехах.

На мгновение сбилось дыхание, глаза забегали по сторонам, пытаясь дать сознанию физические ориентиры, доказывающие, что это не безграничное пространство. Что граница вон она, плохо, но видна. Я почувствовал себя песчинкой, которую лёгкий бриз швырнул с утёса в бескрайнюю пропасть. Даже абсолютно ровный пол под ногами не смог защитить меня от боязни упасть в бездну. Слегка покачнулся, сделал шаг назад, немного присел, для устойчивости опуская центр тяжести тела ближе к земле. Краем глаза заметил аналогичные попытки удержать равновесие и у других бойцов группы.

И пока мы вот так охреневали, Чук споро и уверенно обеспечил подъём всей группы на второй ярус галереи.

Сам подъём был ещё одним испытанием чувства прекрасного, так как вид, который открывался тем, кто освоился с тягой нитей и сумел уверенно развернуться лицом к пещере, тоже вызывал оторопь. Охватить одним взглядом всё пространство, открывающееся по мере подъёма, не получалось. Фиксировались только какие-то отдельные элементы.

Было видно, что очень мало построек имеет одинаковые формы. Ещё меньше строений имело прямоугольную или квадратную основу. В основном, в ансамбле домов, если это были именно жилые дома, преобладали плавные линии и округлые формы. Цилиндры, конусы, сферы. В разнообразных сочетаниях и вариациях. Стометровые цилиндры и сферы. С чем-то, издали похожим на, опять же, округлые окна и плавные украшения. Строения располагались плотными группами, чередуясь с практически незастроенными участками.

Взгляд плавно смещался, ровным потоком даря сознанию ощущение прекрасного, пока не натыкался на следы боёв. Разруха. Развалины. Уродливые округлые остовы, как рёбра гигантских скелетов неизвестных животных, отмечали места, где и сейчас, скорее всего, небезопасно.

Разрушенные здания широкой полосой чётко опоясывали практически не пострадавший от времени и войны сектор города, центром которого являлась гигантская башня, высотой около десяти километров, с трудом различимая сквозь оптические помехи и искажения воздуха, даже через оптику ЗК. Ещё две, когда то аналогичные башни, расположенные в других третях города были разрушены. Но даже разрушенные, возвышались над уже практически мёртвым, но выглядящим как живым городом, на многие километры.

И где-то в этом безбрежном океане хаоса и порядка копошились шурги и окопалась группа неизвестных бойцов, упёрто не отвечающая на вызовы на стандартных частотах экстренной связи.

***

Подъём завершился без неожиданностей. Второй ярус галереи, после потрясения от самой пещеры и города, впечатлял мало, хотя было чем. Идеально ровный каменный уступ, шириной двадцать метров. Каменные ограждения чуть выше нашего роста, с «небольшими» щелями – бойницами, шириной как раз протиснуться аватару в ЗК защитного типа, лишь немного задев камень плечевыми пластинами. Уклон самой галереи практически не ощущался и без точного знания особенностей конструкции, даже не предположил бы что эта одна галерея, поднимающаяся по спирали вокруг всей пещеры.

Место действительно отличное. И ближняя часть города как на ладони. С засевшими среди полуразрушенных зданий непонятными неизвестными.

Варпис как раз занимался попыткой идентификации. Оптика, которой была оборудована его монструозная винтовка, явно имела разные режимы работы, которые он и переключал, заняв место возле одной из щелей-бойниц в ограждениях и разместив для устойчивости защитный кожух ствола на небольшом декоративном уступе.

– Ничего не пойму! – в сердцах высказался через пару минут активного высматривания рейв, – всей группе! Смотрим трансляцию, высказываем мнение!

У меня перед глазами, слегка сдвинув другую информацию интерфейса, развернулось окно, в котором транслировалось то, что видел Варпис через оптику. В реальном времени.

Место, которое показал нам рейв, мало чем напоминало укрепленную позицию. Так, немного битого камня в кучах, немного скрученных листов металла или композита, кое-где остатки зданий. В центре этой картинки довольно широкая, относительно ровная квадратная площадка десять на десять метров. Все кучи камня и завалы расположены на границе этой, явно видно, что рукотворной площадки.

Вот на площадку из одного полуразрушенного здания, выходят три бойца. Спокойно, не спеша. Один, самый высокий, экипированный явно в защитный ЗК, внешне очень похожий на полноценные средневековые доспехи. Только, если меня не обманывают мои глаза, костяные средневековые доспехи.

– Увеличь среднего дылду, – просит Проша.

Картинка резко увеличивается, и средний, самый высокий боец предстаёт перед нами во всей красе. Действительно костяная броня. Грязно – белого цвета. Отчётливо видна толщина пластин, характерная стилизация ребёр и грудины на передней части нагрудника. Плечи закрыты массивными опять же костяными наплечниками, выполненными из нешироких пластин, зафиксированных внахлёст друг на друге и заканчивающихся с внешней стороны довольно массивными и угрожающе выглядящими шипами. Шлем в виде стилизованного черепа. Ни на что конкретно не похожий, сильно искажённый, с мощными клыками, небольшими, но многочисленными шипами на лбу и парой мощных рогов, растущих над висками.

Странно. Глазницы маски-черепа довольно крупные и глубоко внутри видны глаза. Ничем не защищённые. Слегка светящиеся глаза янтарного цвета. С вертикальным зрачком.

Уже по-новому окидываю внимательным взглядом бойца в костяных доспехах. Доспех не монолитен. Материал стыков сложно опознать визуально, но создаётся ощущение, что это кожа. Даже вижу места соединения кожи и костей. И сухожилия тоже вижу. Твою мать!

– Второго покажи, того, что слева, так же крупно дай башку, – снова просит Проша, и по его изменившимся интонациям я всё понимаю.

Через несколько секунд изучения крупным планам морды второго бойца, неспешно шагающего к центру квадратного, слегка очищенного от мусора участка, голосовой канал буквально взрывается накладывающимися друг на друга возмущениями:

– Пля, что это за мерзость?

– Командир, дай я по ним ёпну!

– Охренеть!

Командный рык Варписа, мгновенно возвращает тишину в канал. И тем более весомо в этой тишине звучит задумчивая фраза Проши:

– Я себя ощущаю как тот трусливый лев. Вроде для храбрости дерябнул, а поджилки трясутся. Ник, ты такое видел? Или наш клановый ИИ может что-то по ним сказать?

Отличный вопрос! Прямо на десятку из пяти возможных. Может ли наш клановый ИИ что-то сказать по поводу этого… Ау, Контролёр, ты где там! Можешь ли ты что-нибудь сказать по поводу того, что сейчас транслируется через каналы связи, которые ты, я просто уверен, читаешь и, значит, уже всё и сам видишь.

Как насмешка или доказательство серьёзности ситуации, над головами трёх фигур, уверенно замерших в центре квадратной площадки, появляются надписи:

«Неизвестно. Уровень ? Эволюция – не опознана. Ожидаемая эффективность наноэкстракции – ?»

И следом в интерфейсе выскочила серебристая пиктограмма в виде конвертика. Контролёр спешил сообщить мне что-то важное?


«Существование особей шургов, визуально зафиксированных вашими системами обнаружения, не имеет под собой основания в текущей концепции противостояния. Поведение, демонстрируемое новыми особями, противоречит общей модели поведения вида. Рекомендация: продолжить сбор данных. Захватить особь для детального изучения. Ограничить распространения информации в среде разумных».


Кто бы сомневался! Опять притащи ему образцы и собери побольше данных! Хотя ещё ни грамма информации по исследованиям слизнюка, биологические образцы которого я припёр в прошлый раз, рискуя всем, чем только можно и нельзя, он мне не предоставил. Как будто ничего и не было. Теперь тащи ему новые.

– Понятно, что наш ИИ может по ним сказать, – Варпис подтвердил, что надпись над головами странной тройки видит вся группа, – что будем делать, Ник? Тут твоё мнение даже нужнее, чем в прошлый раз.

– Пока ждём, смотрим, думаем. Нужно понять, что это, мля, такое, чем они тут заняты и чем нам это грозит, – как бы я не относился к Контролёру, вещи он говорил дельные. Нам действительно важно было понять, что происходит, и во что это может вылиться, – и пока смотрим, что у нас есть с собой из способного одним махом уничтожить это гнездо порока? Есть хоть что-нибудь, чтобы накрыть всё это разом?

– Есть, – немного неохотно отозвался рейв, – я могу спецзарядом пальнуть. Но…

– Но? – удивлённо покосился на рейва я. Уж больно не вязалось это неуверенное и даже чуть смущённое «но» с глыбой Варписом.

– Я уже семь уровней не тестировал этот режим, урон слишком большой и нихрена не регулируется, – пояснил свои затруднения рейв, – может нас задеть, да и экса мы после точно не соберем.

– Чем она у тебя так дубасит? Может щитами отгородимся? Энергии, если что, море, – я попытался прикинуть варианты.

– Гравитацией. Что-то там с двоякостями и перенаправлением, – буркнул Варпис, – никогда не лез в эти заумности, а без них мне система нихрена объяснить не хочет. В общем, в одной точке импульсно создаётся со сдвигом во времени две гравитационные зоны. Одна всех стягивает, другая – отталкивает. Стягивающая сильнее, но благодаря отталкивающей, до центра долетают только ошмётки. Когда последний раз тестировал, накрывало триста метров. Правда с расстоянием урон падает, но если нас накроет – хватит всем. Щиты делают только хуже.

Пока мы в Варписом обсуждали особенности его личного «спецзаряда» у шургов начались подвижки. На тройку, всё также неподвижно стоящих в центре площадки безымянных особей, через завалы камней кинулись две группы обычных шургов.

Одна группа состояла в основном из Гхыров, отожравшихся до максимальных для них двадцатых уровней, и нескольких их младших собратьев – Падальщиков. Эта группа выпрыгнула из-за обломков здания, перемахнула каменную насыпь и практически беззвучно кинулась в бой.

Вторая группа, сборная солянка из самых разных тварей более высоких уровней, чем в первой группе, вступила в бой немного позже, как только первая группа приковала внимание центральной тройки к себе.

Безымянные же действовали очень интересно. Они имитировали наше поведение, нашу тактику, наши уловки. И пользовались чем-то очень похожим на наше вооружение.

Центральный дылда шагнул навстречу волне Гхыров и, присев на колено и разведя длинные руки в стороны, врубил щит. Приближение на транслируемой картинке, ещё в момент появления первых нападавших, было сброшено, и мы наблюдали весь бой чуть со стороны. Дистанция не позволяла однозначно определить, что генерировало силовое поле щита, но это что-то было на руках. Либо перчатки доспеха, либо пальцы твари. Размах рук же позволял растянуть щит чуть более чем на два метра.

Сквозь плоскость силового поля сразу же открыл огонь третий безымянный. Тот, которого мы не успели рассмотреть крупным планом. Стрельбу он вёл с двух рук. Из встроенных орудий. Стволами которых и заканчивались его верхние конечности. Энергия его выстрелов была впечатляющая. Падальщиков разрывало первыми же попаданиями, Гхырам хватало трёх – четырёх зарядов, что бы упасть и больше не встать.

Но десяток тварей для дистанции менее чем пять метров – это слишком много, что бы с той скорострельностью, с которой стрелял третий, зачистить всех до того, как они врубятся в щит первого. И мы наблюдали слаженный удар двух полутонных туш в силовую плоскость. От удара первый чуть отшатнулся, по щиту пробежала волна помех и он схлопнулся. Но твари от удара остановились и были добиты. Вторым.

Второй вступил в бой настолько незаметно, что, когда башка одного Гхыра отделилась от туловища, я не сразу понял, что её отсекло. И только когда тот самый, буквально мгновение назад стоявший неподвижно, второй, костяным клинком, являющимся продолжением его рук, одним быстрым движением отсёк башку последней твари, стало понятно, что произошло с её товаркой.

Но плотное внимание, которое эта тройка уделила первой группе тварей, сыграло против них, так как вторая группа, со спины, уже добралась до них и вступила в бой.

Стремительный, злой, бой, когда в стороны летят куски тварей, синяя кровь мазками разлетается по арене и брызгами смачно расплескивается по всем участвующим.

Первый в ближнем бою показал себя плохо. Но его броня дала ему возможность продержаться ровно столько, сколько понадобилось второму, что бы развалить на куски всех напавших. Третий такой бронёй не обладал, а руки-пушки не давали никаких шансов пережить ближний бой. Он и не пережил. Хоть и захватил с собой пару особей, в упор выдав короткую очередь, но был быстро перекушен в нескольких местах и так и остался лежать среди кусков тварей ещё одной кучей плоти, сочащейся синей кровью.

Через несколько минут на пропитанном синевой изначально сером, похожем на прах, песке рукотворной арены стояли только двое.

Первый, в изрядно повреждённых доспехах, придерживая одной рукой огрызок второй, отхваченный кем-то в пылу схватки, с зияющими дырами в доспехах и сорванной наполовину маске, оказавшейся ничерта не маской, сверкая оголенными клыками и мышцами.

Второй, выглядевший на фоне своего товарища практически не пострадавшим, если бы не сломанные клинки и очень неустойчивая поза, говорящая о том, что двигаться ему какое-то время будет очень сложно. Хотя, что мне известно о биологии и физиологии шургов?

Ещё через пару минут на арене не осталось никого. Двое выживших на своих ногах уковыляли туда, откуда вышли, в развалины близко расположенного здания, а толпа мелких, ранее не встречавшихся мне тварей, растащила останки проигравших и мордами перекопала песок арены, возвращая её первозданный вид.

И если бы не мы, охреневшие от увиденного, то никто бы и не догадался, что тут вообще что-то происходило. И, возможно, происходило не один и не два раза.

– Это что, получается, они учатся нас убивать? – после тягостной минуты тишины, первым высказался кто-то из группы.

– Ну, с такими рожами на шпионов эти уроды точно не тянут, – высказался ещё один боец.

– Самое главное, мы сейчас видели новый вид тварей, информации о которых в базах нет, – заострил внимание тактик и, выждав небольшую паузу, продолжил свою мысль, – не так важно, что именно происходило перед нами: старые твари учились на новых тактике борьбы с нами или новые твари нарабатывали первичный опыт на старых; как важен сам факт того, что появились новые, низкоуровневые твари, способные на наши фишки. Щиты, стрельба и усиленный холодняк. И они, накапливая опыт, запросто могут усилить свои способности до уровней, когда нам станет кисло. Чуете, чем пахнет?

Чем это пахнет, чуяли все. Это подтвердил гул реплик в канале. Осталось решить, что делать дальше. И решать, в этот раз, предстояло именно мне. Об этом недвусмысленно говорил взгляд рейва, в ожидании направленный на меня. Логично, в общем-то. Это уже вышло за рамки обычного боевого выхода за опытом и лутом.

Я же напряжённо размышлял. С одной стороны, очень хотелось уничтожить эту вакханалию. Залить огнём, сравнять с землей, втоптать в прах арены это жалкую пародию на людей. Что бы даже шанса у них не было продолжать своё гнусное дело. И не так уж и важно, тренируют шурги новых бойцов, или это манекены для старых. Сжечь тут всё и перемешать с песком. Все инстинкты просто вопили и требовали именно такой развязки.

С другой стороны, разум мне подсказывал, что дав приказ атаковать – я сделаю только хуже. Прерву на этом наш поход, так как придётся уходить и забирать с собой всю группу. Совместной атаки нескольких десятков тысяч тварей, которые ошиваются в этом мёртвом городе мы не выдержим. Тупо не хватит боекомплекта. И дам шургам много дополнительной информации.

Во-первых, они узнают, что мы знаем. Во-вторых, они попробуют свои новые творения в противостоянии с нами. По данным грависканера, живых бойцов новой формации в этих развалинах к моменту нашего подхода, было десять. Сейчас девять. Двое из которых небоеспособны. Уверен, что оставшаяся на ногах семерка, поспешат показаться нам на глаза и набраться столь ценного опыта. Да, скорее всего мы их завалим. И тем самым усилим следующую группу, которая родится, учтя опыт, ошибки и слабости предшественников.

Но как же хочется дать команду открыть огонь! Чтобы перемешать с битым камнем и композитом эти гнусные морды, эти пародии на нормального аватара, не имеющие никакого права на существование! И я чётко ощущал, что почти все бойцы за моей спиной хотят того же самого. Почти все.

Холодное спокойствие рейдового вождя, его равнодушный взгляд на то, что мною воспринималось как однозначная мерзость, не имеющая никакого права дышать с нами одним воздухом. Это его спокойствие, на контрасте, со стороны, показало мне состояние, в которое я медленно погружался. Фанатичное бешенство. Какое-то тупое бескомпромиссное бешенство.

Понимание этого факта позволило мне на короткое время взять себя в руки, отстраниться от вида этих безымянных тварей, и, осознав проблему, попытаться её решить. Перед этим прошипев в общем канале:

– Не стрелять! Ждать! Не высовываться!

Несколько минут я пытался понять причину такого состояния. Абсолютно мне не свойственного. И только разгон сознания, вновь запущенный, так как в бешенстве я про него просто забыл, помогал держать себя в руках.

Объективно – причина была именно в этой безымянной тройке шургов. Они были противны самой моей сути. Никакого стороннего воздействия я обнаружить не смог. Проверка систем ЗК, после, уже системами ЗК проверка показателей аватара, посторонняя химия в воздухе, посторонняя химия в крови. Все тесты выдавали зеленые результаты. Всё было в норме.

Или мне показывали, что всё было в норме...

Получалось, что биохимия аватара нестабильна? Что если я в бою столкнусь с этими ребятами, то не смогу действовать адекватно и однозначно проиграю и погибну? Эти мысли-размышления я старался думать «чётко» и «громко», убрав все остальные, подтолкнувшие меня проверке именно этой версии, на задний план, сделав их лишь эхом. И, о чудо! Результат не замедлил проявиться!

Накал моей ярости стал снижаться. Медленно, но ощутимо. Ещё через пару минут я мог допустить мысли об этих мерзких созданиях и не ловить себя на срыве в штопор в желании стереть их в порошок.

Вот оно значит как! Поводок значит! Дрессированные значит!

В спешке засовывая эти мысли, так и норовящие в своём накале выскочить на первый план, подальше и поглубже, я совсем другими глазами посмотрел на Варписа. Вспомнил его холодное спокойное равнодушие по отношению к новым тварям, чётко ощущаемое сквозь мою пелену ярости.

Парень, тебе есть что мне рассказать… А мне есть что у тебя спросить… Мы обязательно ещё обсудим, что в тебе не так, что ты можешь спокойно наплевать на команду «фас».

Ещё через пару минут в моей голове царил штиль. Я чётко понимал, что уничтожить этих новых тварей я команду дам. Это однозначно! Это абсолютно точно! Это будет. И на этом наш рейд закончится. Потому что старые твари нас уже никуда не отпустят. Мы сможем уйти только через стационарный карман. Но перед тем как мы ввяжемся в эту бойню, мы обязаны попытаться добраться до рабочей системы обороны города. Той, что держит в целости и сохранности треть города и не даёт дерьму шургов завалить его дорожки и аллеи.

Объяснив Варпису план на остаток рейдового времени, и уже втроём с рейвом и тактиком выбрав точки перемещения, место, где мы будем пытаться «махать руками» чтобы ИИ нас «увидел», маршрут туда, маршрут обратно и прочие подводные камни небольшого по времени, но очень насыщенного опасностями завершающего кусочка рейда, я в голосовом канале обратился ко всей группе:

– Бойцы! То, что нам сейчас встретилось – противоестественно и должно быть уничтожено! – и, сквозь прозрачные забрала шлемов, видя, как глаза парней загораются уверенностью и спокойствием, и понимая, что за непрозрачными забралами происходит тоже самое, чёрт бы драл этот «поводок», я продолжаю, – И оно будет уничтожено! Это сделаете Вы! Но! Перед тем, как мы их уничтожим, мы должны проверить, сохранность оборонных систем города. Потому что, если они рабочие и в состоянии нам помочь, то все вместе мы этих тварей разберём на атомы! Поэтому, мы сейчас максимально скрытно и тихо, не открывая огня, движемся подальше от этого места, но помним, чуть позже мы ещё сюда вернёмся, что бы их уничтожить!

После этой небольшой, пафосной, но очень нужной в данный момент речи мы спокойно выдвинулись в сторону защитных сооружений. Никакого внутреннего протеста я уже не ощущал. То, что висело у всех нас на загривке, было удовлетворено развитием ситуации.

Согласно расчетам, двигаясь по галерее, мы войдём в зону ответственности, вернее, в зону поражения оборонной башни, примерно через час. Возможно, зона ответственности у неё немного шире и мы узнаем об этом пораньше.

Оборонные системы, само собой, оказались рабочими. Иначе твари бы загадили весь город. Но рабочими в определённых границах. Их задача была оборонять город от всякого и огнём сметать всё инородное, не пуская это инородное в охраняемую зону. Задачи вступать в переговоры, предупреждать и о чём-то спрашивать – не было. Или, ответственные за выполнение этих алгоритмов системы были сломаны.

Поэтому Гека, идущего первым, с щитом активированным в режиме максимальной плотности, просто снесло. Вот он идёт впереди меня на максимальном расстоянии, на котором я доставал каналом энергоподпитки, а вот что-то вспыхнуло, с гулом мимо меня пролетел наш танк, с так и не вырубленным щитом, практически мгновенно упорхнув за границы охвата мобильного кармана. А вот с двух сторон, практически одновременно, доносятся два раската. Первый – звуковая волна от выстрела, второй – от столкновения Гека и стены.

Последующая тишина воспринимается с облегчением. Продолжения стрельбы нет. И, значит, если мы не будем продолжать движение, то и не будет. Предупредительный выстрел – он хорошо прочищает мозги. Тем более, если в разряд предупредительного его свела твоя предусмотрительность.

Нервный ржач Гека, медленно сползающего по стене, с высоты примерно четырёх метров, сбросил с нас эффект паралича и вся группа, не делая резких движений, очень плавно и медленно оттянулась назад.

– Парни, кто там мне говорил, что мой щит, сука, обладает слишком высокой парусностью и нужно брать поменьше? – с трудом поборов рвущийся из него ржач, родил членораздельную мысль Гек, – забыл, кто это был! Так вот, передайте этому умнику, что он нихрена не понимает! Шикарный тормозной парашют это! Разбился бы нахрен без него!

Вот ведь. Сходили. Приросли клановой собственностью.

Обратный путь прошёл быстрее. В точку, из которой решили закинуть «спецбоеприпас» Варписа вышли уже через четверть часа. Дистанция – предельная для его оружия, но досягаемая. А для нас – гарантия безопасности. Четыре с половиной километра.

Собрались все кучкой, сразу в зону действия моего кармана. Пытаться визуально оценить результативность стрельбы и мощность воздействия выросшей в уровнях способности рейва не стали. Рисковать и подставлять Варписа под убийство разумных, если всё-таки волна гравитационного воздействия, инициированная его выстрелом, нас достанет и отправит на перерождение – так себе решение.

Как только монструозный ствол, словно пушинка вскинутый Варписом к плечу, на мгновение соединился нестерпимо ярким чёрно-фиолетовым лучом, задавая точку воздействия и передавая инициирующий заряд и обозначая нашу позицию, у меня оставалось примерно треть секунды, чтобы забрать группу и свалить. Бездна времени.

Ещё раз подавил в себе любопытство, всего одним глазком глянуть на большой «бабах», совершил двойной перенос. В карман и следом в комплекс.

Буквально в эту же секунду интерфейс зарябил сообщениями:

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.

«Неизвестно. Уровень ?» – Уничтожен.


И пока я пересчитывал количество строчек, чтобы убедиться, что все, обнаруженные сканером особи нового вида шургов попали под раздачу, долетела новая информация:

«Уничтожены особи шургов: 23197 шт. Средний уровень: 34.

Получено 650% опыта. Усвоено 154% опыта.

Уровень аватара поднимается до 21. Интеллект +2.

Для дальнейшего прогресса, поднимите уровень ЗК».

Что-то аналогичное получила вся рейдовая группа. Это было понятно по радостным выкрикам, победоносно вскинутым кулакам и довольным взглядам.

Рейд завершился не совсем так, как планировалось, но его концовка принесла большей части бойцов группы удовлетворение. Твари повержены. Лут с такой кучи шургов нам, конечно, не достался, но долетевший опыт, а уровни аватара апнули похоже все, прилично так порадовал.

Лишь три человека из десяти, были хмуры.

Я, пытаясь разложить по полочкам всю новую информацию, полученную в этом рейде. Мне очень важно было понять, что происходит с шургами. И мне очень важно было понять, что это было с нами всеми и со мной в частности, какая падла своими цифровыми ручками это натворила. И, самое главное, как с этим бороться. Мне было очень важно понять причины иммунитета Варписа к этому воздействию.

Варпис хмурился, наверное, потому что чувствовал мой взгляд и мысли на его счёт.

Почему хмурился Проша, я не знал, но какое-то смутное беспокойство меня одолевало. На фоне же нарисовавшихся проблем, это было настолько незначительно, что я просто отмахнулся. Были дела и поважнее.

Глава 13

Самым важным для себя в настоящий момент, я посчитал разобраться с умением Варписа. Всё остальное — могло потерпеть. А вот мысль, что меня, как собаку, можно натравить на кого угодно, потерпеть не могла. Жглась внутри меня с дикой силой.

На моё приглашение обговорить некоторые важные моменты, Варпис отозвался довольно охотно, и, было заметно, с облегчением. И вот мы сидели друг напротив друга в зоне свёрнутого пространства, подальше от портальной установки. Посреди поляны, на деревянных полешках, поставленных вертикально, за столом, сбитым из грубо отёсанных досок.

Подальше от технических устройств. И это не для того, чтобы вредный ИИ не подслушал. Пока на нас есть хоть один работоспособный элемент ЗК или другого сложного и многофункционального механизма, ИИ всегда будет в курсе всего происходящего в зоне действия сенсоров. Просто пока шли ногами, я собирал мысли в кучу, а Варпис наслаждался видом. По нему это было хорошо видно. Поэтому, прошли немного подальше. Уже по месту «вырастил» стол и пару полешек в обхват в качестве стульев.

– Как тебе у нас? — начать пришлось издалека, так как сразу в лоб вываливать человеку свои хотелки было не очень удобно.

— Свободно, — после недолгого раздумья ответил Варпис, – нет жёстких обязательств, нет ощущения, что ты «должен».

– В старом клане было по-другому?

— Само собой, — кивнул мой собеседник, — твой, а теперь и мой новый клан не просто молодой и маленький, он, по сути, и не клан ещё. Так, группа людей с одинаковой подписью после имени. Клан – это маленькое государство. Со всем сопутствующим. Но ты меня явно не для этого позвал. Давай к делу.

– Хорошо. К делу, – я кивнул на приглашение переходить к важному, – в этом выходе был эпизод, который меня очень сильно напряг. Момент, когда ты в пещере-городе транслировал нам картинку со своего прицела, выход этой тройки уродов на арену. Глядя на них, было ли у тебя желание их уничтожить?

-- Не было, – отрицательно качнул головой Варпис, и, после недолгого раздумья, добавил, – рассматривал их как насекомых. Мерзких. И прикидывал, откуда они взялись и чем нас могут удивить.

Я кивнул про себя. Всё верно. Как и ощущал тогда, искусственное нагнетание ярости и желания уничтожить противника на Варписа не подействовало.

– Ты чем-то отличаешься от всех бойцов в твоей группе, – я решил больше не ходить вокруг да около, а задать вопрос в лоб, – и для меня знать это отличие очень важно. Я готов обсуждать оплату этой информации, если она секретна или ещё что-то. В чём твоё отличие?

– В качестве оплаты ты мне говоришь, как ты это определил, – улыбнулся Варпис, – оплаты авансом!

Да легче лёгкого! За пару минут я описал рейву свои ощущения в тот момент и ощущения от других бойцов группы. На что услышал:

– А до первого привала не было похожих ощущений? Чтобы чувствовал группу?

– Было. Но первые ощущения я списал на глюк. Но это был не он?

– Нет. То, что ты спрашиваешь, моё отличие от других бойцов моей группы – это выбор, который я сделал на двадцатом уровне. Вот ты что выбрал? Революцию, эволюцию или инволюцию?

– Революцию.

– И я. Вот и ответ.

– Если и ответ, то не полный, – я помотал головой, прекрасно помня, как меня корёжило от желания стереть в порошок мерзких тварей, – на меня это действовало ещё сильнее, чем на других. Но на тебя не действовало совсем.

– Ну, тут сам думай, – пожал плечами Варпис, – я тебе сказал, чем я отличаюсь от всех бойцов своей группы.

На пару минут воцарилась тишина. Я обдумывал сказанное, а мой собеседник, похоже, просто наслаждался обстановкой.

Получалось, и я и Варпис обладали усиленным аватаром и обрезанным ЗК. Этим мы отличаемся от других. По словам рейва. От меня же он сам отличается в первую очередь уровнем. Причём очень сильно. Если я имею двадцать первый, то Варпис щеголяет тридцать седьмым. За эти уровни он мог Поглощением сожрать важную приблуду, которая и позволяла осуществлять такое воздействие.

– Можешь мне перечислить устройства, которые ты «поглотил»? – обратился я к Варпису, – и вообще вспомнить очередность поглощения и развития поглощённых устройств?

– Нет.

– Если что-то нужно в обмен, даже не вопрос, я раскрою свою прокачку, – отлично помня «наставления» Пилы, читанные на форуме, про то, что эта информация – табу, и можно получить «в морду» при попытке её выпытать я всё равно решил сделать попытку, – и гарантирую, что дальше меня информация не уйдёт. Или озвучь свою цену?

– Нет – не потому что не хочу, или нельзя, – довольно миролюбиво уточнил Варпис, – нет – потому что не могу.

И видя моё недоумение, пояснил:

– Я вообще без понятия, какие устройства пошли на обеспечение работы моего стартового выбора. Когда на двадцатом уровне я выбрал «Революцию», то у меня был выбор направления развития. Сразу. В каждом направлении был конкретный кусок моего ЗК. Я выбрал тактику и под раздачу попал тактический интерфейс управления рейдом (ТИУР). Но оказалось, что для его выхода в рабочий режим, мне нужно девять «поглощений». Я набирал экс на полное поглощение, он, Варпис стукнул себя кулаком к грудь, что-то адаптировал. Иногда на это уходила ночь, иногда пара часов в медбоксе. И по новой. Но мне никто не предоставлял отчётов, что и как было адаптировано и в какой последовательности. Поэтому я просто не могу ответить на твой вопрос.

– Погоди, а у тебя в интерфейсе разве нет информации по текущему состоянию поглощённых и адаптированных узлов? Их уровни, эффекты, которые они дают, требования для повышения? – я в удивлении уставился на Варписа.

– Нет, – отрицательно мотнул головой рейв, – у меня всё, что попадает под «поглощение» вообще в интерфейсе больше не отображается. Я его начинаю просто ощущать. Как мой ТИУР. А всё, что помельче и вспомогательное – это как, к примеру, печень. Я её не ощущаю и не могу ей управлять. Но свою работу она выполняет и без этого.

– А как же прокачка уровня адаптированного устройства?

– Никакой прокачки уровней. Ничего. Только девять поглощений. И пока их не набрал, львиная доля экса уходила как в песок. Вообще тогда намучился, и если бы не ресурсы клана, рерольнулся бы, как и большинство выбравших био-развитие, о ком я слышал. А у тебя не так?

– Мне на двадцатом никакого направления развития не предлагалось. Полная свобода «Поглощения». Что хочу – то и жру. А экса нужно действительно до одури много, – желание отделаться общими фразами я задушил на корню, доверие за доверие, – и у меня интерфейс показывает поглощённые элементы. С их особенностями. И возможностью ручного распределения экса по целевым потребителям.

– Слышал о таких типажах, – кивнул Варпис, – ЗК универсальной направленности. Может в любой архетип, но результат слабее, чем у специализированного. Интересная информация, спасибо!

Теперь я задумался ещё крепче. Что в итоге? В итоге я получил подтверждение своего предположения о влиянии ИИ на аватара через ЗК. Логично, в общем то. Создали чудо-юдо. Аватар. Боевой костюм повышенной мощности, автономности и с отличным потенциалом. Костюм, в основу которого заложено всё что нурны, на тот момент, знали о шургах. Но сами нурны воспользоваться аватарами не смогли. Так как о шургах, как оказалось, они знали далеко не всё. Спустя многие годы, появились какие-то дикари, разум которых таки влез в «боевые костюмы». Без контроля такой дуэт оставлять нельзя. А ну как они сговорятся с врагом? А ну как они не разделят устремлений нурнов и не захотят воевать за погибшую расу?

Тьфу, мысли опять ушли не туда. Фантазировать по поводу мотивов и «как это было» можно бесконечно и теорий заговора можно построить множество. Это всё не важно.

Что делать? Точного понимания – какой именно элемент ЗК позволяет воздействовать на аватара – не появилось. Не появилось даже списка таких элементов, чтобы сузить поиск. Поглощать всё подряд я буду слишком долго. Тем более ресурсы – очень больная тема, а ещё и шурги резко стали ощутимо менее «питательными». Не забыть этот вопрос провентилировать. Может, пронесет, и это случайная флуктуация…

Маленькое «бинго!» зажглось в сознании неожиданно. Почему я не вижу решения там, где оно чуть сложнее, чем хочется? Да, я не получил готового ответа на свой вопрос. Зато, я получил информацию о пути, который привёл другого аватара к нужному мне результату. При этом я обладаю чуть большими, чем у него, ресурсами и в моём пользовании универсальная система, раскладывающая любой путь на шаги. Что мешает мне, тугодуму, взять аналогичный ТИУР и попытаться его адаптировать, тем самым определив узлы ЗК, поглощение которых является необходимым для достижения результата. И одним из этих узлов и будет так напрягающий меня поводок.

Увидев расплывающуюся улыбку на моём лице, Варпис тоже чуть улыбнулся:

– Рад, что наша беседа привела к положительным результатам. А теперь могу уже я узнать у своего кланлидера некоторые моменты?

И с той же лёгкой улыбкой, отметив мой кивок, продолжил:

– Скажу сразу, вся моя группа планирует связать свою дальнейшую судьбу с кланом «Продавцы снега». Забавное название. Нам нравится, – на пару секунд Варпис замолчал, прикрыв глаза, возможно собираясь с мыслями, и давая мне переключиться с одной темы на другую, – есть довольно много тёмных пятен вокруг и клана, и тебя, и Витьки, но почти все они меня не интересуют. Это текучка, которая касается только тех, к кому относится. Меня интересуют только два момента. Первый – технический потенциал нашего кланового комплекса. Специализация, ёмкость банка данных, допустимые уровни технологий для импорта и экспорта. Второй – наличие мифического конструктора. Просветишь? Это знание поможет всем развиваться более продуманно и быстро.

И в ожидании замер, внимательно глядя на меня. Отслеживая малейшую реакцию.

В целом, я был не против, чтобы Варпис и его банда знали больше. Знали и, естественно использовали. А то, получалось, что только я один могу пользоваться полной мощностью комплекса, но не пользуюсь, потому что мне это пока не нужно. И оборудование простаивает, не позволяя клану набирать силу.

И, приняв решение, я тезисно, без деталей, ответил на заданные рейвом вопросы. Сказать, что Варписа загрузило – это очень преуменьшить. Отсутствие специализации, ёмкость хранилища данных, возможность воспроизвести «в железе» все технологии из хранилища было воспринято им довольно спокойно, а вот наличие рабочего «мифического» конструктора оказалось тем, к чему он был не готов.

После того, как он смог членораздельно выражать свои мысли, он пояснил своё состояние:

– Пока играли в Айну как в игру, мысль о такой приблуде нормально укладывалась в голове. Игра есть игра и тут любой фитиль админы могут прописать. Отсутствие же, хоть и заявленного на старте, но такого мощного функционала в руках обычных игроков воспринималось логично. Ходили слухи, что где-то есть, но никто лично не видел конструктор в действии. Ну а когда стало понятно, что это не игра, конструктор вообще перешёл в разряд мифов. Проша первый предположил, что тут он есть. Обрадую его. Пусть распаковывает свои многотомники «подгонки» и «расточки». Шансы на реализацию есть. Ты же не просто так, что бы похвалиться, мне про него рассказал? Пустишь пожамкать?

– Пущу, – кивнул я, – только с условием!

– Пфф! Готов почку, селезенку и пару метров прямой кишки отдать! – махнул рукой Варпис.

– Ну, значит, договорились! – рассмеялся я, – только ливер оставляешь себе, а мне отправляешь проекты до и после ваших «подгонок» и «расточек». Сам доступ ко всем этим богатствам получите когда Проныра даст добро. Он у меня в клане отвечает за всякие испытательные сроки, повышения рангов и прочую важную общественную часть жизни.

– Ааааа! Вот ты обломозавр! Я уже губищу раскатал! Тактика зарядил, он у меня вообще копытом бьёт у жилого модуля с расчётами подмышкой!

На Варписа было больно смотреть. Реально расстроился. Вот ведь торопыга.

– А ты Проныру доставай. Выпрашивай у него задания всякие, что бы репутацию с кланом качнуть, ресурс какой редкий соберите, бонусные баллы, там, – нехорошо конечно издеваться над человеческим горем. Но удержаться я не мог, – да, кстати, реально есть задание на два бонусных балла!

– Два? – подозрительно покосился Варпис.

– Ну не могу же я лезть в вотчину Проныры и давать вам задания с наградой круче, чем у него. А если серьёзно, мне срочно нужны несколько тух шургов, уровня до десятого. Бодрые. Сделаешь?

– Да не вопрос, – кивнул рейв, – куда доставить?

– Можете прямо в шлюзе оставить, Контролёр заберет.

На этом мы и расстались. Довольный Варпис пошел доставать Проныру на предмет повышения своего статуса в клане, заверив меня, что его бойцы уже приступили к выполнению задачи, и не позднее чем через четверть часа нужное будет лежать в шлюзе комплекса. Я же, перенеся рейва поближе к их жилому массиву, сам отправился общаться с Контролёром.

По пути заказал криптограмму ТИУР. В списке на выбор было семь модификаций, отличающихся функционалом и мощностью, но с разными требованиями к интеллекту пользователя. Я выбрал одну из низа списка, простейшую, с самыми низкими требованиями, и одну из середины, ту, на которую как раз набрал проходное значение интеллекта. На входе в лабораторию уже получил заказанное.

В принципе, с Контролёром я мог пообщаться из любой точки, но всё равно в лабораторию придётся идти, когда бойцы Варписа притащат шургов, поэтому выдвинулся сразу туда.

Начало разговора с ИИ не задалось. Никаких изменений в тварях любых уровней на подотчётной территории он не фиксировал. Подотчётная территория у нас, это уже, ни много ни мало, сам комплекс, пять форпостов и два добывающих какой-то ценный минерал карьера с автоматизированными системами сканирования, подавления и поражения тварей, вся информация с которых стекается к ИИ Энриувойре.

И вот на тебе. Изменений не зафиксировано. Ссориться с Контролёром мне ещё долго нельзя, но вот очень сильно захотелось.

Что-то происходит. Причём что-то очень важное, новое, опасное. А наш ИИ играет в дибила и не может свести воедино результаты, полученные с разных систем. Ему – не критично, ведь первыми на себя удар примем мы. И вот тогда он, весь такой красивый и незаменимый, и проанализирует данные и выдаст рекомендации.

Пришлось собрать всю злость в кулак, и самостоятельно задавать параметры поиска и сортировки информации. И уже через пятнадцать минут, отсечкой явилось сообщение, что шесть туш шургов доставлены и ожидают в двенадцатом шлюзе, дибилом себя чувствовал я сам. И стало понятно, что зря катил бочку на Контролёра.

Ничего. Данные по шургам, практически по всем физическим параметрам, изменялись лишь в пределах статистической погрешности.

Получается, что изменились не шурги? Тогда что? А ведь совсем недавно что-то произошло с излучением Королевы шургов…

Переключился на другие массивы данных и изменил критерии поиска. Запустил процесс анализа заново. Параллельно на анализ отправил все шесть туш шургов. Если не видны изменения снаружи, это не значит, что нельзя поискать их внутри.

И пока ожидал результатов, полез изучать ТИУРы. Обе криптограммы были первого класса. Брусочки – близнецы стального цвета лежали у меня на ладони и, если бы не подсказка интерфейса, отличить их было бы невозможно.

Первым в свободное гнездо на поясе установил более мощную модификацию. Открыл интерфейс на вкладке «Поглощения» и с раздражением обнаружил, что КМР тоже набрал кап опыта и готов к улучшению. Совсем замотался, забыл. Плохо. Сразу же и запустил улучшение, чтобы снова не забыть. Модуль КМР сразу выпал из рабочих элементов, доступных к использованию на добрых четыре часа. Отлично. Для этого улучшения сон не нужен, через четыре часа и гляну, что из него получится.

Скрестив пальцы, активировал Поглощение, проваливаясь в список доступных для способности узлов и модулей. ТИУР. К поглощению в данный модуль недоступен. Невыполненные требования: наличие поглощённого и адаптированного аналитического центра третьего уровня и управляющего модуля первого уровня. В свою очередь аналитический центр, являясь одним из ядер ЗК, требовал для поглощения АНФ аж пятого уровня. На его фоне управляющий модуль смотрелся совсем демократично. Ему требовалось наличие всего лишь третьего уровня АНФ.

Шикарно. И логично. Ведь весь ЗК и состоит из этих трёх ядер. Нанофабрика, аналитический центр и управляющий модуль. И, скорее всего, система контроля поведения аватара встроена в управляющий модуль. Функционал схож, задачи аналогичны. Но поглотить придётся всё. Где-то глубоко внутри, во мне уже давно укоренилась мысль, что нужно двигаться в сторону максимальной автономности.

Быть зависимым – надоело. И когда появилась реальная возможность расширить рамки свободы до удобоваримых границ, с одной стороны понимая, что абсолютной свободы не бывает по определению, с другой, только самому себе, позволяя определять эти границы свободы, ощутить на шее поводок, транслирующий чужую волю – хуже не придумаешь. И не важно, что чужая воля бесстрастна и бескорыстна, направлена на твоё благо, защищает тебя и заботится о тебе. Раньше у меня не было выбора и приходилось идти на сделку с совестью, с кислой миной соглашаясь с такими лозунгами.

Сейчас – выбор есть. Реальный. Свободный. Только мой. Дать возможность другим выбирать за меня, значит вернуться туда, откуда я ушёл, и не важно, кто эти другие. Или даже что.

Поэтому, несмотря на прорву экса, необходимого для выполнения моих планов по прокачке, с этого пути я не сверну. Тем более – у меня в руках чудовищные по ценности ресурсы. И я могу распоряжаться ими полностью на своё усмотрение.

Меркантильные мысли формата: «кому ещё загнать наноматериал подороже», были прерваны сообщением об окончании анализа массива данных согласно заданным критериям. Прерваны, но не отброшены, заняв строчку в списке дел. Нужно реально часть наноматериала выкинуть на продажу, связавшись с другими кланами и объявив что-то вроде аукциона. Нечего сидеть на «куче золота». Его нужно превращать в силу. А раз выходы за эксом постоянно заканчиваются какой-нибудь лажей – нужно сделать так, чтобы экс пришёл сам. Готовый к употреблению.

Мысли, витающие в голове, не сразу дали возможность сосредоточится на результатах поиска и анализа. Но даже так, поверхностно, был виден положительный результат. Изменения есть.

Излучение, приписываемой Королеве шургов, после резкого падения интенсивности, изменилось. Незначительно. Очень незначительно. Сейчас, пробегая глазами по результатам сравнения, я видел, что только четверть параметров из почти сотни фиксируемых системами нурнов, имела отклонения, выходящие за рамки погрешности измерения. Впервые за прорву лет, что это оборудование фиксирует эти параметры. Сразу после многократного падения интенсивности излучения, плавный его рост, но уже с другими характеристиками.

Напрягая память, я вспомнил свой последний бой с Критулом. Его мысли/эмоции, с которыми он «звал» старшую особь:

«…новый виток будет начат! И все гармонии будут сброшены и рождены новыми!»

Новый виток. Сброс гармоний. Рождение новых. Как то всё просто, прямолинейно, и неприятно собирается. И ведь все шестерёнки чётко встают на свои места…

Если новый виток или цикл – есть полное перерождение, то могло ли произойти и перерождение Королевы? Могло. Перерождение же Королевы вполне может оказаться причиной и падения интенсивности излучения и его последующего изменения.

Тогда, те антропоморфные твари, в городе-пещере, вполне могут быть новыми созданиями перерождённой Королевы и на арене мы видели их обучение. Процесс получения базового опыта.

Попутно в диалоге с Контролёром аккуратно коснулся темы сообщения, полученного в момент первого визуального контакта с новыми тварями. Без особых эмоций и претензий попытался разобраться с отношением ИИ к данным особям. И с причинами таких «рекомендаций». И, совсем аккуратно, попытаться понять причину решения подстегнуть и меня и весь рейд на уничтожение встреченных тварей именно таким способом.

Контролёр не отпирался, не отнекивался и на все вопросы отвечал довольно обоснованно и логично. Всё оказалось просто. Сбой. Загрузка данных, перераспределение мощностей между различными ядрами ИИ, попытка за короткое время проанализировать весь массив данных, собранный за миллионы лет пассивного противостояния и десяток тысяч лет активного. Так как встреченные особи не вписались в текущую концепцию, ИИ был вынужден эту концепцию перепроверить, и найти способ этих тварей туда вписать. Вот и надорвался. Пообещал, что впредь такого не будет, так как, осознав проблему, разработал и внедрил защиту, отключающую его от активных систем, в случае повторных сбоев.

И согласно обновлённой концепции существования шургов, то, что мы видели, с высокой долей вероятности является новыми прототипами для обкатки тактики противостояния именно с аватарами.

В обновлённую концепцию очень хорошо вписывалась информация о слизнюках, уже оплаченная кровью. Это действительно было исследование. Изучение нового «эталона», в мыслях Критула было такой термин. Эталон для запуска нового витка.

Апгемахт! Допрыгались! Нас ждёт новый враг с возможностями и потенциалом старого. Но старого мы хотя бы знали. Эту информацию нам купили нурны. А вот за узнавание нового будем платить уже мы. Своими жизнями.

Чёрт, смысла не имеет тогда продавать наноматериал за бодрые туши старых шургов. Их ценность будет падать, выхлопа экса с них будет всё меньше и меньше, раз это солдаты прошлой эпохи. Или это произойдёт не очень скоро? Успею ли я получить с них достаточно экса, чтобы поглотить все ядра ЗК? Или наоборот, нужно как можно быстрее купить кучу дохлых тварей, пока они ещё хоть что-то могут дать в плане прокачки?

– Контролёр, что по шургам, отправленным на исследование? Есть хоть какая-то информация?

– Подтверждаю. Первичные выводы сделаны. Озвучить?

– Конечно! В следующий раз такие вещи озвучивай сразу!

– Изменение приоритетов зафиксировано, – педантично принял новую установку Контролёр и без паузы перешёл к результатам исследования, – Количество шуйрана ниже расчётного на триста двадцать четыре процента. Время, прошедшее с момента прекращения жизнедеятельности представленных для исследования особей не коррелирует с динамикой разрушения активных веществ. Используя акцент на изменившихся параметрах излучения, зафиксировано отсутствие резонанса частот нового излучения и шуйрана в исследуемых особях. Предварительный вывод: изменения в особях шургов являются последствием падения интенсивности излучения Королевы. Восстановление до первоначальных величин эволюционного потенциала, данных, и аналогичных им, особей, без возвращения частот излучения к первоначальным – невозможно. Высока вероятность дальнейшей потери эволюционного потенциала. Ориентировочное время падения ниже уровня минимальной эффективности использования – от шестидесяти до трёхсот суток. Для более точного анализа необходимо провести дополнительные исследования.

Значит, не позднее чем через пять месяцев, старые твари потеряют практически весь шуйран. Который, если я правильно помню лекцию Контролёра, является частью системы, передающей управляющие импульсы. И вся эта чудовищно гигантская толпа тварей станет неуправляема, либо будет использована по назначению до окончания этого срока.

Ещё раз открыл информационное хранилище, по горячим закладкам нашёл макроданные, используемые для оценки изменения численности шургов на поверхности Айны. Перепроверил себя ещё раз. Значимых изменений нет. Проверил массив данных на глубину более двух недель – всё в рамках. Направленной тенденции нет.

Нехорошо кольнула паранойя. Ведь если формируются и уже проходят тренировки новые типы тварей, то куда новая Королева денет старые?

И ещё, что интересно. Вот город в пещере, который мы «нашли». Он на глубине около ста километров. Но в нём от тварей – не протолкнуться. А мы до города шли свободно. Пещеры, переходы, коридоры. Нигде даже плохонького шкуродёра нет, который заставил бы нас продираться ползком, по одному. Значит, если тварей припрёт, они так же могут и к нам. Вниз.

Наши клановые форпосты не остановят такую лавину. Они рассчитаны на отстрел случайных групп, забредающих в зону их ответственности, но никак не на оборону от лавины тварей, штурмующих недра планеты, как стая леммингов.

Не думаю, что у других кланов всё устроено как-то иначе. Хотя, у бывших «Вестников» есть монолитные стены, с довольно неплохой системой обороны. Но это не со всех сторон.

Всё держалось на том, что твари никогда на таких глубинах не действовали организованно и не проникали крупными, более чем в несколько тысяч особей, группами в зоны ответственности комплексов.

И вроде бы, наоборот, запуск нового цикла, ослабление влияния новой Королевы на армию старой, не дают предпосылок того, что эта старая армия сможет ударить настолько организованно. Но нужна ли здесь организованность?

Чуйка была неспокойна. Куда-то же нужно деть эти несметные полчища. Которые совсем скоро станут бесполезны. Стоит иметь ввиду и такую возможность. И, наверное, наноматериал лучше продать. Пусть запас будет не только у моего клана. Может это спасёт сколько-нибудь жизней. А то, что я при этом качнусь – так разве это плохо?

И кстати!

– Как продвигается исследование слизи? – вспомнил я образцы биологически даже не активного, а агрессивного вещества, переданные Контролёру после повторного возвращения с места спасения финской девушки Олли.

– Прогресс незначителен. Затруднён применением только бесконтактных способов получения данных. Контакт с любым из использованных веществ вызывает мгновенную адаптацию и химическое разложение тестового образца.

Чёрт, я в химии не силён, но становилось не по себе от осознания вариативности воздействия и агрессивности вещества. Тут же, на секунду, представился споро передвигающийся на коротеньких и многочисленных лапках бочкообразный шург, веселенького лазурно-алого цвета, без глаз, рта, клешней и без хвоста с жалом. Быстро перебирая лапками, тварь подбирается к неприступной стене, умопомрачительной толщины, и с размаху впечатывается в неё, лопаясь и окатывая стену вот таким вот, запредельно агрессивным веществом. Ну к чёрту! Остаётся только надеяться, что в реальности этого не случится.

– Ну а по бесконтактным методам что? Хоть какая-то защита от этой гадости просматривается?

– Ответ отрицательный. Время адаптации под любое из опробованных веществ не превышает нескольких секунд. Силовые щиты не оказывают должного останавливающего действия, так как нейтрализуются пока неизвестными методами. К воздействию в температурном диапазоне от минус двухсот двенадцати до плюс трёх с половиной тысяч градусов Цельсия вещество устойчиво. Температура вне этого диапазона оказывает временное ингибирующее воздействие. Более эффективны – низкие температуры. Их воздействие более быстрое и длительное. Вещество разрушается при температурах выше шести тысяч градусов. К любым другим воздействиям, не содержащим термическую составляющую – вещество малоуязвимо.

– Спасибо за информацию, – задумчиво поблагодарил я Контролёра. Подумать только. До трёх с половиной тысяч градусов – эта тварь даже не почешется.

Неутешительный результат. Способ борьбы с этим веществом – держаться подальше. Если попала на тебя – сдохнуть стиснув зубы. Как хорошо, что я могу уйти в зону свёрнутого пространства при этом, самостоятельно определяя, кто или что пойдёт со мной, а что или кто останется тут. И если бы ещё эта тварь не глушила мозги чем-то…

– Кстати, а что по её излучению? Есть хоть что-нибудь?

– Ответ отрицательный. Никаких излучений, источником которых может являться данное вещество, не обнаружено.

…неопределённым, то я мог бы подобрать защиту и чувствовать себя намного комфортнее в этих тёмных и мрачных пещерах.

Голова уже ощутимо пухла от информации, нужно было всё разложить по полочкам и хорошо обдумать. И я, предварительно стукнув в личку родителям, и убедившись, что они у себя вместе с девочками, и не против, если я вломлюсь к ним на «чай», отправился проветривать голову, «пить чай», и обсуждать свалившиеся проблемы. Заодно и проследить, как у них идут дела, и до чего они дошли, сидя в четырёх стенах.

Шагнув через карман сразу в родительский жилой блок, я обнаружил сюрприз.

Смеющиеся глаза мамы, каменное выражение на лице папы, откровенно ржущая Ленка и стремительно краснеющие Катюша и Виктор. Мда…

– Вождь! Стоямба! Я вообще сюда по делу зашёл, а меня отвлекли и заболтали! – видя выражение моего лица, попытался откреститься мой друг.

– А чего тогда в личку не стукнул? – скептически глянул на него я.

– Да хотел, – вздохнул Виктор и чуть картинно скорчил расстроенную гримасу, – но мне нужно было где-то заныкаться, а то Варпис меня уже достал! И только тут я смог его сбросить с хвоста! Ник, ты зачем это чудовище на меня натравил, а?

Точно, я же отправил его повышать репутацию с кланом прямиком к Виктору.

– И что, ты не смог придумать, чем его занять на пользу клану?

– Занять ЕГО? – в голосе Виктора отчётливо послышались нотки истерики, – ты сбрендил? Этот бульдозер организовал свою боевую ячейку и все мои задачи выполняются в фоновом режиме. Быстро, качественно и не им. А он ходит и нудит! Видите ли, у него ещё трое бойцов не озадачены, а значит репутация фармится не оптимально. Типа, давай, нарезай ему ещё задач!

– Так нарезай! – не понял я затруднения своего зама.

– А кончились! – развёл руками Виктор, – вся ежедневка в работе. Не посылать же его красить наружку комплекса?

Я улыбнулся, представляя Варписа, красящего Энриувойре в кислотно зеленый цвет. Затея ещё та, конечно.

– Ну, раз кончились, значит кончились. Говори, что за дело тебя сюда привело? – и видя непонимание на лице Виктора, пояснил, – ты сказал, что пришёл сюда по делу, но тебя отвлекли и заболтали.

– А! Так через пару часов Беркут со своей бандой будут заселяться. Пойдёшь поприветствовать?

Вот ещё одна головная боль. Пила и Ко. Уже давно забытые договорённости. Но данное слово нужно держать. Обещал сдать в аренду угол – сдам. А разговаривать буду только с Пилой. С ней договаривался изначально – с ней и передоговариваться буду.

– Нет, пусть пока живут, но сначала мне нужно обсудить вопрос аренды с Пилой. Когда она будет, говорят?

– Двое суток – край! – уверенно заявил Виктор.

– Хорошо! – я удовлетворённо кивнул, и тут мне в уже совсем пухнущую голову пришла пакостная мысль, – у меня тоже есть дело. Пришёл вот, обсудить в тесном семейном кругу. Ты как, уже почти в семье? Остаёшься?

И под общий смех еле поймал Виктора за манипулятор, так шустро он попытался ретироваться.

– Шучу, шучу, не дёргайся ты так! Но если продолжите так синхронно краснеть, то замучаетесь отбиваться от шуток! – и, видя совсем заалевшее лицо Катюши, быстро поменял тему, – в общем, дело у меня простое и сложное одновременно. Мне важно услышать ваше мнение по ситуации, которую я сейчас опишу. Я рассказываю – вы спрашиваете. В процессе устаканиваем детали, обмениваемся мнениями. Договорились?

Разговор затянулся. Где то через час подключили Контролёра, но это совсем не упростило происходящее. На мою сторону встали Лена, Виктор и, что меня капитально удивило, папа. Они, как и я, считали, что нужно сосредоточиться на собственном выживании и развитии. Остальные – по остаточному принципу. Понятие «собственное» у нас тоже не вызывало расхождений – это наш клан. Так как выжить вчетвером – впятером будет на порядок сложнее, чем большой группой активных и шустрых единомышленников.

Мама и Катюша считали, что нужно пытаться спасти как можно большее число людей. Начиная от попыток донести до всех на Земле реальность происходящего на Айне, заканчивая тем, что уже на Айне просто раздавать всем наноматериал и криптограммы, так как это поможет спасти множество жизней. А попытаться спасти всех – это лучше и проще, чем попытаться спасти только членов клана.

Причём большим гуманизмом у нас всегда отличался папа, а мама наоборот, считала, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И вот тут такой поворот.

И спор медленно, но верно сполз в противостояние гуманистов и эгоистов. Но, в конце концов, помог мне утрясти мысли и уложить всё по полочкам.

И лишь через четыре часа споров, дважды чуть не разругавшись вдрызг, мы пришли к единому взгляду на ситуацию и согласовали Базисы. Следовать которым честно пообещали все присутствующие.

Базис первый: Так как единственный из нас, кто дееспособен на Земле – это Виктор, то только он решает, будет ли он рисковать собой и пытаться что-то там делать. Всех предупреждать и всех спасать. Давить на него, сидя в безопасности – неправильно.

Базис второй: В клан мы ведём приём, но наш клан скоро будет вне закона, так как регистрация его на Земле затруднена по причинам, изложенным в Базисе первом. Таким образом, при свободном наборе мы можем набрать всяких заведомо не дружащих с законом личностей. А так как наши гуманистки не хотят тесно общаться с криминалитетом, то и набор в клан как был, так и останется ограниченным, контролируемым и под поручительство других членов клана.

Базис третий: Наноматериал мы не раздаём! На всех его попросту не хватит, а определять достойных – то ещё лицемерие. Поэтому наноматериал мы только продаём. Что бы достойные сами определились по своим возможностям и принесли этим пользу и нам.

Базис четвёртый: Криптограммы мы не раздаём. Так как без наноматериала криптограммы малоэффективны, особенно те, что хранятся в базе данных Энриувойре. Мы их дарим в качестве бонусов тем, кто хорошо покупает у нас наноматериал.

Базис пятый: Время – не резиновое и, если мы не прокачаемся сами, но прокачаем других, то они выживут, а мы погибнем. Значит, сначала качаемся сами!

А я, на будущее, зарёкся обсуждать в таком кругу такие вопросы!


***

Примерно в это же время, на планете Земля, в городе Турку, занимающего шестое место в Финляндии, по количеству жителей, в специальной закрытой больнице, расположенной в районе Купиттаа, при центре биологических исследований, в комнате охраны, одна стена которой была увешана мониторами системы видеонаблюдения, солидный пожилой джентльмен, одетый в классический костюм-комплект серого цвета, изучал картинку, транслируемую на самый крупный из мониторов. И размышлял.

Буквально недавно его службу подключили большому проекту. Задача, которую ему поставили – сложная, но интересная. Выйти на контакт и договориться с вполне разумной, как однозначно заявили смежники, общностью. Общностью, обладающей абсолютно уникальным разумом, логикой, чуждой человеческой, своими, пока неизвестными, ценностями и целями. Сложно. Но раз общность разумна, то с ней можно договориться. Договориться можно с кем угодно, обладающим разумом. И чем более далёк этот разум от человеческих норм, тем интереснее задача.

А интересные задачи – это его конёк. Нужны только информация, аргументы и грамотно сформированная ситуация.

Пока шел этап накопления информации. Которую собирали отовсюду. Тщательнейшим образом анализировали, систематизировали и пускали в работу. Картина вырисовывалась на порядок сложнее, чем представлялась в самом начале. Огромные пласты связей и логических предпосылок отсутствовали. Многое попадало в категорию слухов и вымыслов. Без железобетонных доказательств. А в работе против такой цели ни одного аргумента без железобетонного обоснования использовать нельзя.

Некоторое время назад, к ним в сети попала информация о интересном молодом человеке, владеющим интересными ресурсами и участвовавшим в интересных событиях. Интегрировав всё, что, так или иначе, относилось к этой личности, было решено пообщаться с этим русским молодым студентом более тесно. Но, как назло, он сначала пропал из их поля зрения, а потом его чуть не угробили их силовики. Когда первый ручеек данных о его состоянии и местоположении добрался до них, его служба начала прорабатывать несколько схем, как получить в своё распоряжение «объект», но тут очень удачно подвернулась история с младшей Койвисто. Воспользоваться ситуацией не составило никакого труда и стоило им минимальных ресурсов. И теперь партия переходит в следующую фазу.

Глядя как мелкая девчонка, крепко прижалась к «объекту», клещом обхватив его руку, уткнувшись лицом ему в плечо, крепко и спокойно спала, как ему доложили, впервые за несколько дней, джентльмен улыбнулся. Жизнь и здоровье члена цивилизованного общества – очень удобный аргумент. Особенно, когда это молодой, чистый, искренний и открытый ребенок. Комфортный аргумент. Ухватистый. Увесистый. И, главное, с огромным потенциалом эскалации, если не сработал угрожающий замах.

Но всё получилось с первого раза. «Объект» у них. Первичное обследование уже проведено. Часть результатов ещё не получена, но то, что уже получено, однозначно говорит, что тут есть с чем работать. Оборудование проходило испытания и на более тяжёлых пациентах, и осечек не было.

Да, сначала придётся подчистить кровь, слегка подлечить, восстановить общий жизненный уровень организма «объекта». Коновалы на его родине почти смогли его угробить. Талантливые люди. Но кто-то с мозгами там всё-таки нашелся, поэтому им есть с чем работать.

Дадим мелкой Койвисто выспаться, всё равно ждать результатов остальных анализов. Потом нужно будет определить программу восстановления. И сами процедуры не могут длиться круглосуточно. Поэтому на ночь «объект» будет возвращаться в палату к девчонке.

И пару репортажей обязательно надо будет запустить, вроде как «если бы службы промедлили хоть немного, то погибли бы и девочка и мальчик». Материал – вот он, одна – спит спокойным сном, второй, обслюнявлен как плюшевый мишка, хоть и в коме. И папка с материалами. Толщиной с бедро взрослого мужчины. Результаты обследований. Чёрт, там одно название вещества, угробившее парня – на пол страницы. Сюжет хорошо ляжет на готовящийся цикл передач по формированию отношения к происходящему на Айне.

У их службы, конечно, своя задача, которая не касается общественного мнения, но это не частная драка. И он вполне может потом извиниться. Если будет перед кем.

Его задача проще. Договариваться. Только сначала нужно обеспечить внимание второй стороны, подготовить аргументы, создать атмосферу повышенного уюта.

А для всего этого нужна проверенная информация. И не важно, что «объект», обладающий этой информацией, порвал поводок, связывающий разум пользователя с аватаром. Это дилетанты, ничего не понимающие в современных технологиях могут лишь вздохнуть, констатируя факт поражения. И только варвары будут искать способы попасть разумом в аватара, минуя запреты и контроль. Разумный человек, истинно ценящий тёплую беседу лицом к лицу, всегда найдёт способ вернуть собеседника в данное ему от рождения вместилище. Тем более используя настолько современные технологии.

Глава 14

То, что я не собирался встречаться с бывшими «Вестниками», до одного из них, похоже, не довели. Настойчивая просьба Беркута застала меня в мастерской задумчиво рассматривающего таблицу параметров второго уровня кинетики. Того, во что превратился КМР после поглощения и улучшения.

«Просьба встретиться и обсудить вопросы цены и условий аренды части комплекса»

Такое сообщение с пометками «Важно» и «Сообщить о прочтении» выскочило мне на интерфейс. Отправитель — Беркут.

Уточнил у Виктора, довёл ли он до этих ребят мои условия. Получил в ответ заверение, что всё довёл буква в букву и они, хоть и были не очень довольны, со всем согласились.

Хмыкнул, пожал плечами и сбросил ответное, максимальное короткое сообщение о возможности встречи по поводу цены и условий аренды только с Пилой. До этой встречи попросил не беспокоить. Если тема встречи иная – изложить её в письме.

И снова залип на таблицу параметров. Выходила забавная штуковина. Второй уровень не усилил мою кинетику. Скорострельность, дульная энергия, скорость полёта пули, энергоёмкость — всё осталось без изменений. Улучшения коснулись потенциала. Появилась возможность улучшения. Аж в трёх направлениях.

Первое направление — улучшалась конструкция самой кинетики. Это позволяло повысить скорострельность, первая же ступенька давала прирост этого показателя на пятьдесят процентов. Увеличить эффективную дальность стрельбы, увеличив длину разгонного участка и эффективность систем разгона пули, повысить энергию выстрела. В разы.

Второе направление — улучшалось взаимодействие устройства с носителем. Первая ступень выбора данного улучшения давала возможность менять место расположения кинетики, добавляя ещё две позиции, где могло разворачиваться оружие и снижала время на перепозиционирование.

И третье направление – улучшению подвергались боеприпасы. Данное направление требовало для активации наличия четвёртого уровня АНФ и запрещало использовать сторонний БК. Только «самодельный». На первой ступени были доступны всего три типа боеприпасов: обычные болванки с повышенным пробитием, зажигательные, правда с температурой горения до трёх тысяч градусов, и взрывчатые, с небольшим количеством взрывчатого вещества.

Радовало только то, что если это первая ступень, то, как минимум, есть ещё и вторая. Но на высокий приоритет развития кинетика не наскребала. Одно хорошо, хоть слот под криптограмму освободил, хоть какая-то польза.

Второе письмо от Беркута, прилетевшее буквально следом, показало, что настрой у него серьезный, и вот так просто мне от него не отделаться. Открыл. Прочитал.

«Прошу о встрече. Необходимо обсудить ряд вопросов. В том числе и по оплате аренды. Есть риск, что Пила не сможет повторно вернуться на Землю. Нужно понимание, что ты готов взять в оплату. Есть варианты. Я работаю как голос Пилы. К сожалению онлайн связи с Землёй нет»

Вздохнул. Голова ещё не отошла от «семейного совета». Я как раз хотел немного отвлечься, переключившись на железо. Планировал раскидать приоритеты по эксу. Аватар упёрся в кап уровня по ЗК, долетевшего опыта от убийства спецзарядом Варписа нескольких десятков тысяч тварей разом, как раз хватило на то, что было совсем не нужно. Значит, теперь ещё и ЗК кормить. От попыток наполнить огромный бассейн из чуть капающего крана, накатывало раздражение и периодически хотелось совершить какую-нибудь глупость. Но здравого смысла пока хватало. Прекрасно понимаю тех, кто пересоздал аватара, не выдержав такой скорости прокачки. И пошёл по другому пути развития.

Вот почему все дела, которые мена касаются – срочные? Не отложить, не перенести, не назначить никого вместо себя. Пришлось собирать мысли в кучу и выдвигаться к Беркуту.

Тот, с хмурым видом, встретил меня у кабины телепорта, поздоровался молчаливым кивком и повёл в зону отдыха. Через минуту мы уже были на месте. Довольно просторное помещение, уставленное различными креслами, диванами, столами, столиками и прочее ерундой для проведения досуга группы людей. И оно не пустовало. Почему Беркут не воспользовался связью и не попросил очистить помещение заранее, было непонятно, но как только мы вошли, он, буркнув «Все вон!» приземлил пятую точку в глубокое кресло у ближайшего стола, напротив которого стояло как раз ещё одно. Для меня.

Из пятерых, кто шустро покидал помещение, троих я знал. Тра, Вдох и Свин. Ещё двое мне были незнакомы. Невысокая зеленоглазая брюнетка с тонкими чертами лица и крепкого сбитый, коренастый парень с выражением лица, копирующим Беркута. Хмурый и недовольный. На удивление, увидеть тех, с кем мы практически спина к спине бились с Критулом, хоть и всего один раз, зато с полной отдачей, было приятно. Им, судя по тёплому приветствию — тоже. Незнакомые парень с девушкой просто кивнули, проходя мимо нас.

— Насколько мне объяснила Пила, — начал разговор, как только дверь за пятеркой «отдыхающих» с тихим шипением закрылась, – договор у вас с ней был простой. За аренду помещения мы платим половину нанопасты, получаемой комплексом из сданного нами ресурса. Вторая половина – наша. А за право использовать эту половину как ресурс для крафта на твоих мощностях, одна должна была тебе платить по сорок тонн гринов. Верно?

Я кивнул, ожидая продолжения.

– Но пока мы тут сидим запертые, – продолжение не заставило себя ждать, Беркут не был настроен на вежливые расшаркивания, -- мы ничерта не можем. Никакой работы, значит никакой аренды! Какого хера, Ник? Почему бы нам не начать сбор ресурса? И вам хорошо, и нам. Зачем эти ограничения?

Это у них что, клановое? С Пилой тоже не сразу разговор наладился. Пришлось ей указывать на дверь. Чтобы напомнить, кто к кому пришёл. Дубль два?

– А не пойти ли вам всем нахрен? – я искренне поинтересовался у слегка замершего от этого вопроса собеседника, – тебе мой зам всё чётко обсказал. Ты согласился. Переехал и тут же начал карданом тут размахивать. А не охренел ли ты? Настойчиво меня сюда зовёшь, вроде как обсудить что-то важное. Если это и есть твоё важное – то разговор закончен, а вы все выметаетесь к черту!

Молчаливая пауза тянулась долго. У Беркута слегка расширились зрачки и он замер. Было видно, что думает. Очень напряжённо. Его выдавал абсолютно замерший аватар. Даже дыхание остановилось. Полный стоп движений.

– Заканчиваем и разбегаемся? – на исходе второй минуты молчания поторопил я собеседника.

– Извини, был неправ! Давай сначала! – пошёл на попятную Беркут

– Хорошо, – кивнул я, – сделаем вид, что претензия про «запертых» не была озвучена. И постарайся впредь обойтись без претензий. Я изначально был настроен очень лояльно и собирался махнуть рукой на сорок тонн гринов. Но вот сейчас они уже не кажутся мне такими уж ненужными. Ага?

– Прости, прости, – поднял руки в жесте «сдаюсь» Беркут, – действительно был неправ, что позволил своему дерьмовому настроению влиять на мой язык.

– Давай уже к делу.

А дальше началось прощупывание ситуации. В процессе которой, стало понятно, что предложить им практически нечего. Вернее, мне ничего не нужно, из того, что они могут предложить.

Как объяснил Беркут, у Пилы резко поменялся статус. Из обеспеченной свободной и независимой молодой женщины она практически в один момент стала сиротой. Без средств к существованию. Как только заканчивается действие медицинского полиса, и её выписывают из больницы – она оказывается на улице.

Вообще, статус поменялся не только у Пилы. Вся их группа оказалась «на мели». Клан «Вестники» был больше чем просто группой людей, которые играли вместе. Это было многолетнее вложение всех сил и средств, которое уже прошло период окупаемости и вышло в серьезную прибыль. Стало средством производства. Которое у них отобрали.

– Стоп! – прервал я Беркута, пока он не вырвал на себе последние волосы, – ты достаточно красочно описал задницу, в которой вы находитесь. Я впечатлился, охренел и готов сделать вашей группе скидку. Что ты предлагаешь?

– Мы готовы разговаривать об уменьшении процента нанопасты, которую будем получать после переработки собранных нами ресурсов.

– Не вариант! – сразу отмёл я это предложение. Сейчас у нас уже не стоял так остро вопрос с нехваткой наноматериала. Клановые группы добывали ресурс в достаточных объёмах и недалёк тот момент когда без интенсивных трат бункера наноматериала будут заполнены, – наоборот, это я готов разговаривать об увеличении процента нанопасты, которую вы будете получать за свою добычу. Блин, мне реально вас жалко, но я не могу отдать всё практически просто так! Ты мне хоть что-то дельное предложи, а? А то меня мой зам засмеёт и больше не пустит на переговоры! Ты же первым взвоешь!

Ведь реально и засмеёт, и затроллит. Вспоминая его едкие комментарии на наших «семейных посиделках» когда мы горой стояли на пути паровоза «блага для всех и даром», я представлял, как он будет подкалывать уже меня, если я сейчас хоть что-то, хотя бы отдалённо похожее на оплату, с этих ребят не срублю. Да и сам я себя тоже не пойму.

– Есть один вариант. Он больше эстетическую ценность представляет, является собственностью нашего кланлида и, в силу обстоятельств, не может быть представлен в оригинале, но поделиться с тобой скан-копиями уникальных авторских разработок создателя «Души Айны» мы можем, – состроил загадочное выражение на лице Беркут, – Пила хотела чтобы я этот набор рисунков передал как символ наших хороших отношений, вроде как они бесценны. Но может быть их можно зачесть как оплату?

– Рисунки? В скан-копиях? – переспросил я с лёгким недоверием, – ты издеваешься?

– Сам не очень доволен тем, что вынужден тебе это предложить, – чуть скривился Беркут, вздохнул и продолжил, – но я лишь голос своего кланлида. А Пила настойчиво просила тебе это вручить. Правда, повторюсь, безвозмездно, как символ, всё такое. Может глянешь?

Чёрт возьми! Мне что, реально нечего с них взять? С группы, в которой состоит лучший стратег русского игрового сегмента?

– А Всевид ещё с вами? Или переквалифицируется? – решил уточнить я

– С нами. Сегодня до конца дня будет тут. Пока добивает дела на Земле.

А почему бы и не нагрузить этих ребят проработкой вариантов защиты от того, что мне пока только чудится? Будет нападение или не будет – конечно неизвестно, и если не будет – то работа будет сделана зря. Зато, если нападение будет – то только подготовившись заранее и поработав этот вопрос досконально, мы сможем от него хоть как-то защититься. Если это конечно возможно. А если же защититься невозможно – и Всевид это обоснованно докажет – то будем думать, что делать. У меня вон комплекс может телепортироваться! Не по щелчку пальцев конечно, но имея в запасе время – можно этот вопрос решить. Люди есть. Желание жить тоже есть.

– Тогда у меня для вас есть цена, – подвёл я итог своим размышлениям, – право участия в производственном процессе сроком на пол года будет стоить вам решения задачи защиты комплекса от массированной атаки шургов. Трёхмерную модель всех недр ближайшего окружения Энриувойре я загружу Всевиду, ему же выдам всё, что может понадобиться для решения этой задачи. Пусть рассчитывает на атаку максимально большим числом тварей, ограниченным только пропускной способностью пещер. И ещё учтёт возможность расширения части проходов самоубийственными атаками более крупных тварей, которые раньше на такие глубины и не заходили. В общем, детали – передам напрямую ему, что бы время не тратить и по два раза не повторять. Срок – вчера. Предельный срок – две недели. Любые варианты – должны иметь алмазное обоснование. Готовы заплатить такую цену?

Некоторое время Беркут молчал. Думал. Возможно, обсуждал мною предложенное в чате. Я его не торопил.

– Оу, – первое, что он изрёк после минуты тишины. Потом затих ещё на минуту. Следующая фраза была более осмысленна, – насколько эта атака реальна?

– Как жираф на улице столицы, – улыбнулся ему я, – шанс его встретить равен пятидесяти процентам.

– И лучше быть к этой встрече готовым, а не как дегенерат распахнув рот хлопать глазами?

Я лишь кивнул.

– Хорошо! Такая валюта нас устраивает целиком и полностью! – Беркут в предвкушении потёр ладони друг об друга, – вечером обсужу всё с Всевидом, а завтра подтянется Пила. Завтра вечером сможем снова встретиться и утрясти детали?

И уже перед тем, как разойтись по своим делам, а я собирался прямо из этого мягкого, глубокого и чрезвычайно удобного кресла через карман уйти в мастерскую и продолжить чахнуть над железом, пожимая мне руку, Беркут сделал вторую попытку:

– Ну теперь то мы можем выходить за пределы комплекса?

– Нет, – я был вреден и категоричен, но в этот раз счёл нужным пояснить свою позицию, – во-первых, за стенами комплекса – небезопасно. Больше информации по этому вопросу вы получите, когда возьмётесь за предложенную проработку. Во-вторых, за людей, которые сейчас будут шляться туда-сюда никто не отвечает, а мне риски не нужны. У меня очень натянутые отношения с «Единым фронтом». А вы – как раз оттуда. И, наконец, в-третьих – договор не заключён. А значит, вы тут гости, на которых не распространяется часть работы систем безопасности. Важная часть. Поэтому – терпим, отдыхаем, расслабляемся.


Уже в мастерской меня догнало письмо от Беркута с извинениями по поводу своей забывчивости и вложением с доброй сотней файлов. В пояснении было написано, что большинство файлов – это скан-копии работ Прохорова Михаила, сделанные им ещё в раннем детстве, пока он ходил в художественную школу и переданные «на сохранение» своему «тайному другу» Лариной Полине.

Решил бегло пролистать вложенные файловы, раз Пила считает, что это бесценные рисунки, хоть гляну, о чём речь. Я не большой фанат живописи в целом, но такое трепетное отношение подкупало.

Уже после четвёртого рисунка желание бегло пролистывать испарилось. Рисунки цепляли. От некоторых веяло тоской и безысходностью, некоторые внушали страх. Единицы – оторопь. Вот карандашный набросок Дырокола, который Пила демонстрировала мне при первой встрече. Значит, это рисовал Прохоров. И Пила об этом знала. Тогда почему спрашивала меня? Странно.

После пятого десятка мне стало не по себе. Твари. Твари. Твари. Разные. Но все опасные, страшные, агрессивные. На всех рисунках позы – предельно выражающие желание напасть или уже в атаке.

И это рисовал пацан в раннем детстве. Рисовал очень точно, я поразился сходству Ищейки с очередного рисунка, на котором она смотрела на меня, разинув крокодилью пасть, с реальными особями, встреченными не так давно. А значит, видел их очень отчётливо. И часто.

– Контролёр! Ты видишь эти рисунки?

– Подтверждаю.

– Я вообще удивлён, как Прохоров чего-то добился в жизни, а не свихнулся в детстве! – не представляю, как он рос, видя перед глазами ЭТО. Железяки, что с них взять, – закачивать в голову ребенку ТАКУЮ информацию и надеяться на успех – это вы оптимисты с запредельной удачей. Ваши надежды оправдались действительно чудом.

– Изображённое не является единственным информационным наполнением переданного пакета данных.

– О да! Пацан просто втыкал на чертежи и схемы оборудования чтобы не видеть этого ужаса! Безальтернативно вы ему «подсказали» путь. Либо загибаться от страха, либо изучать матчасть. Думаю никаких голых баб, на которых можно было повтыкать во время досуга, в переданном пакете не было. Да, железяка?

– Пакет данных не содержал постороннюю информацию. Ресурсы были на исходе и наполнение выбиралось законченным и охватывающим наибольшее количество смежных областей.

Вот вот… Никакого досуга у парня не было. Либо схемы, либо обаяшки.

А обаяшки впечатляли. Тут была добрая половина бестиария. А часть тварей и в бестиарии не было. Парочка точно мне ещё не встречалась ни на страницах описания игры, ни на Айне. Похоже, эти экземпляры живут на поверхности.

То, что информация с поверхности в переданном Прохорову пакете была, нашло подтверждение уже на следующем рисунке.

В цвете. Поверхность планеты и красноватое светило, встающее или садящееся за слегка вогнутый горизонт. Лёгкая зеленоватая дымка – туман. Бордовые нити пронизывают воздух у поверхности, редко где сгущаясь в более плотные клубы.

Видел я подобное. Только без фона в виде цветной планеты, светила и прочей красивости. Бордовый туман.

– Контролёр, что это?

– Затрудняюсь ответить. Изображения такого плана в переданном пакете отсутствуют. Возможно искажение восприятия или выдуманный образ.

– Так это не Айна и Норайна?

– Подтверждаю. Норайна имеет спектр излучения, отличающийся от изображённого. Геология планеты отлична от геологии Айны.

Хмыкнув, я оставил при себе своё мнение и виденное своими глазами. Пусть так. Листнул на предпоследний файл. Чуть напрягся. Листнул на последний. И набрал Беркута. Для пояснений.

Неожиданно видеть после детских рисунков, хоть и заметно прогрессирующих с каждым последующим файлом, чёткую фотографию открытого пластикового бокса, в котором лежит шлем виртуальной реальности. И фотографию чуть голубоватого металлического диска пятнадцати сантиметров в диаметре и сантиметр толщиной, сфотографированного на заботливо подложенной линейке.

Диск я видел первый раз и иероглифы, идущие по его гурту, мне ни о чём не говорили. А вот шлем ВР был один в один как тот, что был изъят у меня доблестными стражами порядка. И шлем. И бокс.

Не знаю, может быть, шлемы ВР так и выпускаются и поставляются, в таких боксах, я не видел магазинную упаковку. Как то не довелось. Но зачем тогда его фотографировать и подшивать в такую подборку?

– Слушаю? – голограмма абонента развернулась практически мгновенно.

– Два последних файла. Зачем они в подборке рисунков и что на них такое?

– Ха, пролистал? Как тебе картинки? – Беркут выглядел неподдельно заинтересованным.

– Цепляет. Особенно осознание, того, что нарисовал их ребенок. Сколько ему было на тот момент?

– Самые последние нарисованы в десять лет.

– Жуть! Так что на последних фото? – вернулся я к теме звонка.

– Там то, что мы вытащили буквально пару дней назад. Сами не знаем что это и зачем. Вроде обычный шлем, только в какой-то нестандартной упаковке. И железяка с иероглифами.

– Что эти фото делают в подборке рисунков Прохорова? Они с ним как-то связаны, или это просто криворукая сборка скан-копий?

– А! Ты про это! – сориентировался в вопросе Беркут, – как-то связаны! Пила буквально на днях смогла вскрыть ребус, переданный Прохоровым. Ребус свежий, за пару дней до смерти оставлен. Но передан по каким-то каналам из их босоногого детства. По наводке оказалась посылка вот с этими двумя предметами. Пока сами не знаем что это такое.

– Ну шлем, я подозреваю, аналогичен тому, что был у меня. Со сбитыми настройками. Бокс – один в один. Возможно, этот шлем позволит активировать ещё один какой-нибудь убер законсервированный комплекс. Было бы неплохо. Лишняя помощь и поддержка нам не помешает, – подарил я Беркуту эту информацию. Глядишь, ещё один мощный производственный комплекс будет введён в строй и появится у моего клана хороший союзник, – только убедитесь, что в руки властям не попадёт. А то мой они изъяли, и в результате четверть столицы в руинах.

Первоначальная радость, отобразившаяся на лице Беркута, как только он услышал про шлем, быстро сменилась недоверием:

– Прости, что ты сказал? По поводу теракта?

– Какого к чёрту теракта? – я смотрел на осознающего сказанное взрослого мужчину, на лице которого сменялись неверие, шок и разочарование, – то, что случилось тем утром – это Королева шургов одни глазком взглянула на пригласивших её отведать нового вкусного мира. Пригласивших по своему скудоумию и криворукости.

На Беркута было страшно смотреть. Мертвенно бледное лицо. Застывший взгляд. Сжатые до скрипа зубов челюсти.

– Позже договорим, – сквозь зубы процедил он и отключился.

– А железяку с иероглифами я и сам первый раз вижу, – уже в пустоту проговорил я.

***

Выписка Лариной Полины Игоревны затянулась до позднего вечера. Долго бегали с бумагами. Пока всё оформили, пока расписались, пока поставили все печати. Всё-таки страховка у неё была дорогая, и аккуратное оформление всех бумаг, чтобы больница могла получить по ним довольно крупную сумму, причитающуюся за её лечение, было критически необходимым. Персонал больницы всё делал аккуратно.

Но вот бюрократия осталась позади, и Пила шагнула через порог больницы в пустоту. Осознание, что она осталась одна, навалилось на неё со всей силой.

О гибели мамы ей сообщили практически сразу, как она пришла в себя. По словам следователей, мама погибла на дежурстве, когда на их хирургический корпус больницы, в которой она работала, упал заходящий на посадку дальнемагистральный Боинг, в тот самый первый час после применения неизвестными неустановленных спецсредств.

С папой всё произошло на её глазах. Страшная картинка на секунду мелькнула в её памяти, но была задвинута на задний план сильной волей девушки. Хоть они и находились в одной комнате в тот момент, но на саму Полину эта мерзость оказала намного более слабое воздействие. И вот она уже в порядке. А последний её родной человек в этом мире – нет. Врачи ничего не говорят обнадёживающего. Воздействие неизвестно, его последствия – тоже. Способов диагностики не существует. Как лечить то, что нельзя диагностировать – не знает никто. Диагноз – кома. Чтобы хоть что-то написать. Да и, как ей объясняли, немного схожие состояния.

Но прослеживается отрицательная динамика. И если ничего не произойдёт, то он угаснет в течение месяца.

Привлечь высококлассных специалистов она не смогла. Попыталась, но ей быстро объяснили, что распоряжаться ресурсами корпорации она больше не имеет никакого права. Какие-то юридические тонкости позволили папиным замам опротестовать его завещание и сформировать управляющую структуру с государственным участием. Что-то по законам, касающимся стратегических производств.

Заодно, и все сбережения, инвестиции и прочие «подушки безопасности» были подобраны и поменяли владельцев. У Полины осталась только небольшая квартира на окраине столицы. Хоть не на помойку вышвырнули. Привлечение же высококлассных специалистов стоило очень дорого. Запредельно. И стало не по карману дочери бывшего владельца огромной корпорации. Ещё живого. Хоть и ненадолго.

Возле выхода из больницы Полину ждал Беркут. Последний верный лично ей человек. Единственный, кто поддержал её в это тяжёлое время. Постоянно был рядом и не давал наложить на себя руки. Можно сказать, помог врачам вытащить её с того света. Своим оптимизмом держал на плаву, распространяя вокруг себя волны жизнерадостности и уверенности в будущем.

– Привет! Рад тебя видеть! Машина за воротами, пойдём, – он забрал её сумку, небольшую и лёгкую, и, пытаясь казаться уверенным и жизнерадостным, повёл Полину в сторону выхода с территории.

Но обмануть её он не смог. Полина видела – с ним что-то случилось. Впервые она увидела Петра Сергеевича, с улыбкой всегда просившего называть его Беркутом, в таком состоянии. Даже болезнь дочери – не довела его до такого. Что же случилось сейчас?

– Пётр Сергеевич? – тихим голосом окликнула своего безопасника Пила, – что-то случилось, да?

Из него как будто выпустили весь воздух. Плечи поникли, походка стала чуть шаркающей. Вся напускная жизнерадостность рассыпалась.

– Пойдем в машину, Линка. Не на улице же душу изливать, – и чуть сгорбившись повел Пилу за ворота, к припаркованному там внедорожному монстру.

Беркут молча сел в машину, дождался, пока девушка пристегнётся, завёл мотор и плавно тронулся. Через несколько минут, вливаясь в плотный вечерний поток большой транспортной артерии столицы, он начал свой эмоциональный рассказ:

– Продали нас, Линка. Просто продали. За фантики, за лживые обещания и за морковку на верёвке. Были подозрения, но я же «бывший»! Кто же «бывшему» расскажет всё как есть. Вот и списывал на недомолвки и свою паранойю. А зря списывал. Всё верно мне чуйка твердила, – Беркут в крайнем раздражении без размаха, но сильно и резко ударил кулаком в приборную панель, слегка помяв прочный пластик, – Пока меня мордой не ткнули в очевидное! Дальше уже всё быстро раскопал и сопоставил. Твари! Ты же знаешь, чем твой отец занимался? Я из конторы на вольные хлеба ушёл, а ему за заслуги «заводик» на прокорм выдали. Только с условием. Всё что нужно для конторы – он делает быстро, качественно и недорого. Часто у него потом новые технологии отрабатывали и новые материалы тестировали.

Проводив взглядом метнувшийся из левого ряда в средний, буквально перед капотом его машины, ярко красный седан с парой молодых парней, и, игнорируя эту выходку, Беркут продолжил свой горький монолог:

– Какое-то время твой отец вёл работу над несколькими проектами, ноги которых растут с Айны. Не буду рассказывать, как я сводил обрывки и намёки, и откуда мне пришлось выдирать информацию, это лишнее. Просто знай, что у него всё получилось. Буквально за пару дней до этой трагедии на завод приезжали несколько человек с самого верха. Всё посмотрели, покивали, впечатлились и бодро укатили, потирая в предвкушении руки. А потом, когда всё это случилось, выясняется, что его списали, тебя списали, всё оборудование демонтировано и утилизировано, вся техдокументация собрана и исчезла в неизвестном направлении. Официально всё провели как «Неперспективное направление. Материалы утилизированы». А неофициально – три фуры документации, оснастки, промежуточных материалов и уникального оборудования увезли в аэропорт, где загрузили в дипломатический борт. Который уже через два часа покинул наше воздушное пространство.

– Они убили столько людей, чтобы забрать разработки, компанию папы и замести следы? – ужаснулась Пила

– Нет конечно! Они всё-таки не коновалы, тем более всё это можно было сделать проще и не так кроваво, – отмахнулся безопасник, – просто воспользовались тем, что случилось.

– Не знаешь, кто организовал этот теракт? – стараясь, чтобы её голос не дрожал и не выдавал обуревающих её чувств, спросила Полина. Этот вопрос был для неё важен. Ей нужна была цель, чтобы жить дальше и месть казалась ей вполне удобной целью. Сначала она отомстит тем, кто убил, а потом, если останутся силы, уже тем, кто обокрал.

– Знаю, – кивнул на её слова Беркут. И показывая, что уловка не сработала, добавил, – будешь мстить?

– Буду! – твёрдо кивнула Полина, – эти твари забрали у меня всё! Они обязаны за это ответить!

– Тогда можешь взять в бардачке ствол и вышибить мне мозги первому. Потом вернёшься в больницу и добьёшь отца. И на этом твоя месть только начнётся, – с кривой усмешкой ответил ей Беркут. И видя краем глаза, как в ужасе уставилась на него девушка, счёл нужным пояснить, – это не теракт. Это был вышедший из под контроля эксперимент. Проводившийся конторой, в которой раньше служили и я, и твой отец.

Минут десять в машине стояла тишина, изредка нарушаемая значительно заглушёнными качественной шумоизоляцией звуками трассы. Радио было выключено.

– Самое страшное не это, – первым нарушил тишину Беркут, – самое страшное, что всё это зря! Все люди погибли зря! Всё, что получено, исследовано и наработано – всё продано за границу. Мы заплатили за эти знания жизнями наших близких! Платили, не желая этого, но так сложилось. А чем заплатили они? Тем же самым! Жизнями наших близких! Взяв эту чудовищную плату, уже внесенную нами и обесценив её в один миг! И когда по нашей земле побегут твари, те же, что мы уничтожаем пачками на Айне, тут нам придётся драться с ними голой задницей! А все новые технологии будут защищать другую страну. Не ту, что оплатила их разработку!

Ещё несколько минут в машине стояла вязкая тишина. Беркут сосредоточился на дороге, давая девушке собраться с мыслями. А Полина, собрав волю в кулак, пыталась вырваться из липких объятий паники и безысходности. Это состояние, уже не в первый раз за последнее время, правда пока в лёгкой форме, пустило свои эмоциональные щупальца в душу девушки на выходе из больницы, и с того момента только крепло.

Полина знала – дай волю этим чувствам, поддайся и продолжи себя жалеть, и они загонят тебя в полную яму, из которой будет только одна дорога – на тот свет. Хватит!

Из любой ситуации есть выход! Это она уяснила уже очень давно. И если ты его не видишь, это не значит, что его нет. Возможно, ты просто смотришь не туда! И чтобы увидеть этот выход, для начала нужно хотя бы начать смотреть.

Её папа, когда ещё не ушёл в отставку, очень гордился местом службы и всем, что делал для защиты страны. И в дочери, с самого детства, воспитывал трепет, восхищение, боязнь и уважение к месту своей службы. Со временем его взгляды поменялись, но он не стал разрушать созданную у ребенка картину. Поддерживал уважительное отношение к конторе до самой отставки. А после неё вообще эта тема была дома табу. И картина у девочки деформировалась сама. Жизнь ломала и не такое. И совсем не так, как мог бы сделать родитель, оберегая своего ребенка от стресса. Жизнь это делала без сантиментов. Без жалости. И без раскачки.

К моменту, когда она осознала, что именно явилось причиной и огромной трагедии города и маленькой трагедии её семьи, в тот момент, когда Беркут предложил ей взять оружие и отомстить ему, как имевшему отношение к этой конторе, она чётко провела Грань. Она отомстит. Когда сможет. Обязательно. Те, кто способен на такое – не должны остаться безнаказанными. А для этого ей нужно их найти в огромном механизме. Не самые маленькие винтики, которые ответственны за случившееся. Но в масштабах всей конторы – одни из сотен, может тысяч. На это потребуется очень много времени.

Сейчас же ей важнее было выждать. Подготовиться. А для этого нужно было двигаться вперед.

– О чём договорились с Призраком? Что он хочет за договор? – отбросив в сторону мешавшие ей эмоции, Пила взялась определяться с плюсами и минусами ситуации. Определять активы и пассивы. Нужно было двигаться дальше. А ведь ещё оставались люди, за которых она отвечала. Один из них сейчас сидел рядом с ней в машине. И ему было намного хуже, чем ей.

– С Ником сошлись на оплате мозгами, – встрепенулся Беркут. Деловой и собранный тон Пилы дарил ему надежду, – Ему нужны мозги Всевида для поисков стратегии защиты комплекса. Решение задачи в обмен на шесть месяцев полноценной аренды комплекса с нормальным производственным участием.

– Настолько важная и сложная задача? – уточнила Пила.

– Если в двух словах, то Ник опасается максимального давления тварей, сконцентрированного на узком участке расположения комплекса, – кратко озвучил разговор с кланлидером «Продавцов снега» Беркут, – Обещал предоставить всю геологию, чтобы мы сами просчитали массированность атаки исходя из теоретически возможной логистики. И даже с учётом расширения тварями некоторых пещер. С Всевидом я уже вопрос обсудил, он уже начал проработки. Так что, как только ты заходишь, мы заключаем договор и начинаем работу.

– Сколько нас всего осталось? – чуть дрогнувшим голосом поинтересовалась кланлидер уничтоженного клана.

– С тобой будет двенадцать, – усмехнулся безопасник, – это если твоих Артёмку и Пашку, считать за полноценных бойцов. А так нас осталось всего десять.

Пила кивнула. Десять человек из клана, в котором в общей сложности состояло более пятнадцати тысяч человек. Всего десять.

Целых десять человек. Двенадцать – поправила себя девушка. Артём и Павел. Одиннадцати и девятилетние сгустки эмоций и энергии. Дети, умершие на Земле и теперь живущие тут. Растущие и развивающиеся. И зовущие её «тётя Полина».

– Как мальчишки пережили смену клана и всю эту ерунду? – спросила Пила

– На удивление без проблем! – чуть улыбнулся Беркут, – ИИ комплекса их не считал за полноценных разумных и не учитывал в расчетах. Данные об их существовании не ушли новому лидеру нового клана, а парни не выходили из жилого блока, где ты их и попросила находиться. Играли в разведчиков. А дальше уже с нами и ушли. Благо нанопасты у нас было с запасом.

Целых двенадцать человек, за которых она отвечает. Нельзя ей киснуть и жалеть себя. Она по-прежнему не одна. Нужно двигаться дальше.

– Что ты там сказал, про тварей и голую задницу? – Пила переключилась на сказанное Беркутом буквально только что, – ты серьёзно допускаешь пришествие шургов на Землю?

– Беда в том, что не только я. В Конторе бегают как ужаленные, пытаются доказать невозможность этого, а Ник, в разговоре намекнул, что это не только вполне возможно, но и довольно вероятно.

Плотность трафика возросла, и разговор сам собой на время затих. Беркут вёл машину, стараясь миновать развязку и не попасть в пробку, Пила размышляла.

Картинка рисовалась отвратительная. Если они разрабатывали технологии, берущие начало на Айне и у них, со слов Беркута, всё получилось, и тут же все разработки были «проданы» за рубеж, означало ко всему прочему ещё и то, что за рубежом делают тоже самое.

Пытаются подстегнуть свой прогресс, используя Айну. И делают это только в своём маленьком прудике. Мешая делать тоже самое другим. Ведь производство на папином заводе не скопировано, а уничтожено. А значит, суммарно Земля не стала сильнее. Там прибыло, тут убыло. Баланс не изменился. Зато один прудик стал сильнее другого.

– Что из Айновских технологий воспроизвели на папином заводе? Оружие? – ситуация на дороге стала немного спокойнее и Полина решила уточнить у Беркута детали.

– Точно не знаю. Только по косвенным данным, но скорее всего, нет. Что-то с энергетикой связанное и с материалами. Ресурсы. Мы всегда специализировались по ресурсам. Почему не оставили нам то, что мы и так уже не одно десятилетие даём миру? Не лезли же не в своё, – довольно развёрнуто и эмоционально ответил Беркут.

Пила кивнула. Логики в таком варварстве никакой. А где нет логики – там политика. А значит, туда лучше не лезть.

– Как твои Маринки? – снова перевела тему разговора девушка.

– Нормально мои Маринки, – тепло улыбнулся в ответ безопасник, разбавляя градус негатива, – Марина Петровна уже закончила шестой класс, совсем большая стала. И умная, вся в Марину Владимировну. Которая тебе каждый раз привет передаёт и интересуется, когда ты снова появишься пробовать её выпечку?

Ответа на заданный вопрос не прозвучало. Оба собеседника понимали, что возможно уже и никогда. Накануне выписки они обсуждали планы на будущее, и одним из основных моментов был уход Пилы на Айну. Насовсем.

Несмотря на то, что практически всё, что было у семьи Лариных уже изъято, для профессионалов было понятно, что Полина – не жилец. Так будет надёжнее. Наличие наследницы при любых раскладах – опасно для противной стороны. Поэтому, несчастный случай – лишь дело времени.

Сколько у них этого времени – зависит от уверенности в себе их противников. Если она граничит с самоуверенностью – то много, если же там есть профессионалы, то стоит Беркуту отвернуться и Полина на ровном месте подвернёт ногу и, падая, сломает шею.

Своего противника теперь они знали твёрдо. И иллюзий больше не питали.

– Кстати! Презентовал я Нику твою коллекцию, как ты и просила! – спохватился Беркут и торопливо начал рассказывать последние новости, – он зацепился за закладку, которую мы вскрыли на днях. Говорит, шлем и упаковка – один в один как его экземпляр. Надеется, что мы сможем по нему попасть в новый комплекс.

– Не сможем, – почти беззвучно прошептала Пила, рассматривая дорогу, проносящуюся мимо и машины, хаотично мелькающие то быстрее, то медленнее, и уже чуть громче уточнила, – его ИИ эти фотографии видел?

– А бес его знает, – пожал плечами Беркут, – обычно они всё видят, что по их каналам ходит. Значит видел.

– Диск он опознал? – следующий вопрос был задан всё так же негромко, но очень твёрдо.

Беркут не хотел признаваться, что вспылил в тот момент и не довёл порученное до конца. Повёл себя как мальчишка, хотя задача перед ним была поставлена чёткая и недвусмысленная. Если шлем будет опознан, то задать ИИ комплекса, активированного тем, кто использовал этот шлем прямой вопрос по поводу этого диска. Но скрывать свой промах – худшее, что он мог бы сделать.

– Нет, я этот вопрос задать не смог. Был не в состоянии.

– Так иди и задай! Сейчас мы доедем до убежища, ты подключишься и сразу задашь этот вопрос. Не сможешь сам – заставь Ника это сделать. Это очень важно.

Беркут сосредоточенно кивнул, неосознанно чуть прижимая педаль газа и ещё сильнее разгоняя тяжелый внедорожник до скорости, которая хоть и является превышением на данном участке магистрали, но превышением недостаточным для того, чтобы на перехват отправить машину с сотрудниками. А уж фотофиксация и штрафы – это меньшее, что его сейчас тревожило.

Пила же смотрела в боковое окно и пыталась скрыть эмоции, предательски рвущиеся наружу. Ещё рано. Всё может оказаться не так, как написал Михаил в письме, приложенном к диску. Но страшно хотелось верить. Ведь всё может оказаться так просто и так близко.

И снова она про себя повторяла строчки письма, пришедшего прямо из её детства:

«Здравствуй! Надеюсь, ты та девчонка со сломанной ногой. Не знаю, как тебя зовут. Не важно. Тем тайна и хороша! Раз ты нашла эту посылку, считай что она пришла по адресу. Я, как первый адресат выбыл. Не знаю почему. Наверно, снова Тайна. К делу. Если её получу я, то нет смысла всё расписывать, но есть ненулевая вероятность, что её получишь ты, девчонка со сломанной ногой. Поэтому я пишу это письмо.

Айна! Я живу с нею в голове с самого рождения. Я понимаю её один на Земле. И не понимаю совсем. Она живая, раз может умереть и неживая, раз её не смогли убить те, кто убивает всё живое! Я не знаю. Как смог, я поделился Айной с тобой. Но со мной она осталась всё такая же. Может, ты поймёшь лучше.

Три шлема с прошитым адресом я смог изготовить, раскидать и спрятать. Только первый перенос любым из этих шлемов пересоздаёт аватара. После, по этому адресу будет отправлять только тех, у кого на Айне ещё ничего нет. Это путь туда, где живёт душа Айны. Чтобы не умереть, Айна слилась с ИИ последнего, резервного комплекса. Благодаря этому – смогла докричаться до нас, почему то выбрав меня. Ей нужны мы. Мы дадим Айне жизнь, она вернёт её нам. Так мне сказали. Я верю. Но если она не успеет, я смог изготовить якорь. То, что выглядит как диск, и диском не является. Это якорь! Материальный носитель набора уникальных констант, рассчитанных и реализованных в нашей точке пространства. Через него Айна может придти к нам. Покажи Айне изображение Якоря и спроси прямо. Она не может не ответить. Ответ даст доступ Айны к Якорю. Но только через тебя. Только человек в аватаре способен использовать якорь. И только Айна знает, как это сделать. Возьми, и ты узнаешь тоже. Надеюсь, ты не сильно на меня обижена за то, чем я с тобой поделился»

Сумбурно, местами совсем непонятно. А местами пугающе прямо.

Если она всё поняла правильно. Если хватит времени, чтобы разобраться с Якорем и если папа доживёт. У неё был почти месяц. Если земная медицина не может поднять на ноги человека, может быть, сможет медицина Айны.

Глава 15-1

Уже через пять часов, после отправки предложения о продаже наноматериала всем самым крупным кланам, Контролёр доложил, что список участников сформирован. На продажу я выставил, информировав всех в ознакомительном письме, двести тонн единоразово и был готов в будущем, если найдутся желающие, поставлять двадцать тонн в сутки. Без привязки к величине партии и количеству покупателей. Хоть десяти кланам по двадцать тонн сразу и по две тонны в сутки в дальнейшем. Хоть одному — всю партию.

Загрузка...