Бедный родственник. Шаг в сторону

Глава 6

Утром хозяйка, словно и не было вчера ничего, подала мне завтрак – густую овсяную кашу на молоке, рассольный тягучий сыр и мягкий хлеб со сливочным маслом. Сама принесла, угодливо улыбнулась и спросила, не останусь ли я подольше. Нет уж, спасибо, нагостился.

Так и сказал ей, нет, мол, уеду завтра, ибо дела важные, почти государственные. И присланная мне ночью служанка, которой пришлось отдать ещё одну банкноту, на это решение почти не повлияла, только что выспаться нормально не дала и оставила почти совсем без денег. А нет денег – нет и этих вот незначительных удобств.

Но спокойно позавтракать мне не дали.

Первым ко мне подсел Лейба. Поздоровавшись, пожелав доброй еды и порасспросив о здоровье, он пододвинул мне свёрток.

– Что это?

– Это мои извинения, Марк. За братца моего, вот ведь подлая душа. Знал бы, вот этими руками придушил. – И рыжий потряс в воздухе тощими конечностями. Ну да.

– Ладно, – я развернул свёрток, там лежала тоненькая пачка ассигнаций номиналом по десять и та самая интерактивная карта. – Значит, недорого твой братец стоит. Может, его самого, как вывеску, приколотить где-нибудь в переулке?

Лейба потупился, поклялся, что лучше сам убьёт гнилого продажного родственника и что вот больше ста сорока рысей этот подлец не стоит, а эта чудесная карта – просто подарок приезжему покупателю в благодарность за разговор и совместное распитие кофе. И пусть этот покупатель заходит почаще в лавку к бедным Герцелям, но больше не портит вывеску, потому что новую заказать ой как дорого, а просто покупает хорошие вещи с большой скидкой. Очень большой. И ещё обязательно заходит к ним домой, просто так, по-простому, по-свойски, семья будет очень рада.

Ну да, вчера ночью не поленился и перед сном сходил, долбанул файерболом по зрачку одноглазой вывески, теперь там опалённая дыра, а вывеска крепкая оказалась, не слетела, качественная. Ну и выжег на двери, что ещё вернусь. Айл би бэк, типа. Думаю, они на этой надписи и вывеске ещё бабла поднимут, как-никак, а какая-то новая местная достопримечательность. Палёный глаз.

Выпроводив беспрестанно кланяющегося Лейбу и пообещав обязательно зайти, от чего он слегка сбледнул с лица и начал кланяться ещё чаще, вернулся к завтраку, но ненадолго.

За столом уже сидел следующий посетитель – сутулый помощник олигарха. Пришёл сказать, что Велий Силыч хочет видеть меня, мол, чтобы извиниться. За вчерашнее. Единственно потому, что во вверенном ему селе происходят такие досадные недоразумения, хотя и стража, и сам сельский глава только и пекутся о благе жителей и особенно приезжих. Особенно тех, кто вот такие, как я – мирные, спокойные, непьющие колдуны. Или волшебники. Или маги, парень плавал в этом предмете и в терминологии был не силен, но твёрдо знал, что ошибка вышла и они ко мне со всей душой и уважением.

Управа располагалась неподалёку, на соседней улице, в доме с номером 13. Похоже, местный глава тердекафобией не страдал. Так же, как и те, кто выбирал место для дома московских генерал-губернаторов, впоследствии – мэрии.

Зато Велий страдал отрыжкой и болезнью почек, одутловато-сероватое лицо никак не хотело выдавать улыбку.

По контракту мы договорились. Рукоположили, так сказать, бумажка вспыхнула, но не сгорела, лишь поменяла цвет на золотистый, и буквы на ней слегка светились. По подписанному сторонами договору я должен был сопроводить нанимателя в лес, найти захоронку на обозначенном месте размером десять на десять метров, причём место описывалось довольно точно, с координатами и приметами, потом снять с найденного клада наложенные проклятья и чары, не больше двух и сложностью не выше средних, и получить свои три золотых. После чего покинуть это место и не меньше полугода в село Стародворье Слав-городского уезда Жилинского удельного княжества не возвращаться. А лучше вообще никогда. Отдельно шли клятвы друг другу вреда не причинять и злобы не таить.

Потом Велий разорвал договор на две части, одну отдал мне, вторую оставил себе и наказал к обеду быть у него в поместье, на другой стороне реки.

– Поедем, когда стемнеет, но лучше, чтобы ты не мелькал перед глазами сельчан. Сам понимаешь, зависть – плохое чувство, если эти чудесные люди узнают, что я чего-то нашёл, могут подумать невесть что. Мол, откопал богатства несметные.

– Например, что можно ещё взять денег в долг?

– Ну! – Велий толкнул меня легонько кулаком в грудь. – Все понимаешь, наш человек, я как тебя в первый раз увидел, сразу родственную душу почувстовал. Ладно, собирайся. Возьми вещи из гостиницы, если есть что брать, по лавкам пройдись, посмотри, что нужно для короткой вылазки в лес, и потом тебе ещё до Кирполя добираться, на дорогу мы тебя выведем, а там вёрст десять по прямой. Не заблудишься. А чтоб по лавкам долго не ходил и к поместью моему вышел, с тобой Луций пойдёт, – кивнул на сутулого. – Луция не обижать, он мне ещё пригодится! Вот держи, аванс тебе, один медведь. Потом вычту, если что найдём. А не найдём, вроде как вот добротой моей пользуйся.

Он кинул мне пачку банкнот. Потолще той, что Лейба принёс, но и номиналом поменьше.

– Спасибо, Велий Силыч, отец родной, – кивнул я. – За щедрость. Не забуду.

– Но-но, только сынков мне тут не хватало. Давай, иди, да пообедай обязательно, заодно Луция покормишь. У меня дома тоже, знаешь, продуктов лишних нет, дармоедов всяких приваживать.

Луция я покормил. Сказал хозяйке, что вечером не приду, дела, и мой ужин съел человек Велия. Как говорится, обед – поделись с другом, а ужин – отдай врагу. Другом мне сутулый не был, а врагом вполне мог стать, хоть и прикрывался угодливостью, но чувствовал я, не слишком хорошо ко мне этот Луций относится. И вообще какой-то мутный, опять же, один глаз косит, а косоглазие просто так не развивается.

Так что все мои капиталы были со мной, те, которые после шопинга остались.

Деньги мы тратили в определённых местах, на мои попытки зайти куда-то в непредусмотренное культурной программой заведение сутулый начинал канючить, что там ворье одно, обвешивают, обманывают и вообще все, что он сам там когда-нибудь покупал, в первый же день рвалось, тухло и прокисало. Зато вот лавки, которые он мне показывал, по его словам, славились самым качественным и дешёвым товаром, от которого только здоровье и румяный вид лица.

Денег у меня оказалось не то чтобы много, Лей-ба занёс четырнадцать рысей бумажками по десять, и пачка бумажек по пять рысей перепала мне в качестве аванса. К тому же я не знал, чем экипироваться. В лавке с оружием с моими капиталами мало что мог себе позволить. Купил неплохой, по словам продавца, кинжал в ножнах, лавочник при мне согнул лезвие, уперев его в кирпичную стену, почти под прямым углом, достал ржавую трубу, отпилил от неё кусок, потом тем же ножом нарезал мягкий хлеб и в конце предложил опробовать острие пальцем – мол, ничего от стены не сделалось.

Я все эти маркетинговые штуки по телевизору раньше видел в «Магазине на диване», но ножик взял. Стоил он всего тридцать рысей вместе с кожаными ножнами, удобно севшими на предплечье.

Огнестрельное оружие стоило дорого, от трёх медведей и дальше, так что я даже прицениваться не стал. И это простая двустволка, вроде той, что у стражника местного была. А двуствольный пистолет с серебряными накладками на рукояти, с откидными стволами, вроде дерринджера, обошёлся бы в два раза дороже.

Ну да ладно, я сам себе пистолет многозарядный. Взял швейный набор из ниток и иголок, ещё две смены белья, тёплые кожаные перчатки с накладками на фаланги пальцев, флягу для воды литра на полтора и небольшую кожаную же сумку через плечо. Все это обошлось ещё в полторы десятки.

На Велия надежды в плане еды мало было, так что в бакалейной лавке взял полкило орехов, галеты и солёный сыр.

Обед в трактире почти не отличался от вчерашнего ужина – мне перепал огромный запечённый в пиве кусок свинины на косточке, с рассыпчатой гречневой кашей, наваристая уха, вместо киселя – неплохое пиво, хлеб я мазал отличным свежим сливочным маслом, да ещё пирожки с требухой к ухе были такие, что пальчики оближешь. Никакого олл-инклюзива не надо, наелся от пуза. Да и Луция покормили неплохо, он даже косить меньше стал.

Вещей у меня не было, вчерашние покупки разместились в купленной сумке, в поход я отправлялся практически налегке.

К местной Рублёвке на десяток домов вела мощённая плоским камнем дорога, не слишком ровная, но и не убитая совсем, хотя колеи от колёс были в наличии. Ну да, не асфальт, просто так не переложишь. Идти пришлось пешком, никаких экипажей мне не подали, ну и ладно, пешие прогулки способствуют правильному перевариванию пищи, подумаешь, всего-то минут двадцать быстрым шагом. У сутулого на этот счет было другое мнение, он кривился, обходя немногочисленные лужи, и что-то бормотал себе под нос. Все попытки установить с ним хоть какие-то коммуникации потерпели крах, за жизнь разговаривать он не хотел, на вопросы о хозяине отвечать отказывался. Послеобеденное благодушие с сутулого слетело сразу, так что он стал ещё мрачнее и неразговорчивее. Все, на что Луция хватало, так это на перечисление достоинств хозяина и попытки убедить меня в том, что мне несказанно свезло работать на Велия Силыча. Стоило мне в ответ поинтересоваться, почему, собственно, повезло – Луций замыкался в себе. Когда мы дошли, я рад был, что отвяжусь от него.

Велий жил в небольшой крепости. Примерно гектар земли, обнесённый каменной, из необработанных булыжников, стеной высотой метра три, со сторожевыми башенками на углах и при входе, вмещал господский дом и несколько хозяйственных строений. От кованых ворот до крыльца с мощными мраморными колоннами и такими же помпезными ступенями шла дорога, выложенная пиленым плитняком. Возле дома стояли две деревянные повозки с толстыми шинами, без какой-либо упряжи. Именно на одной из них я Велия на дороге уже видел.

На небольшой площадке несколько человек с оружием пытались друг друга зарубить, заколоть и зарезать. Велий стоял неподалёку и что-то кричал сражающимся, видимо, требовал хоть какого-то результата, непорядок, когда такое количество режущих предметов впустую используется. Увидев нас, махнул рукой, сутулый дёрнул меня за полу куртки и потянул в сторону площадки.

– Вовремя, – Велий знаком приказал дерущимся остановиться. – Марк, скидывай свои вещи, сейчас покажешь, на что способен. Ребятам надо знать, на что рассчитывать.

Надо, значит, надо. Сбросил сумку, кучка народу расступилась, открывая вид на мишени – на Г-образной подставке висело чучело, обряженное в потрёпанную железную броню.

Я сосредоточился и под ободряющие выкрики выдал редкую серию файерболов с мелкую монету. Броню они не прожгли, но подпалили немного. Те части, что могли гореть, затлели. Судя по выражениям лиц зрителей, не слишком-то я преуспел.

– Н-да, хиленько, – выразил общее мнение Велий. – А как же ты вывеску сжёг?

– Так ведь один удар, потом восстанавливаться надо, – пояснил я. – Подождёте минут пять, могу ещё раз попробовать со всей силы вдарить. Прям с корнем выворочу эту виселицу.

– Да отличный результат, – влез под общий хохот один из дружинников, – вон как завоняло, если по волку попадёт, то тому кирдык от страха придёт. Или обгадится от запаха.

– Ладно, с этим понятно, – Велий остановил веселье. – Давай теперь твой щит проверим.

Со щитом было получше. Я выдержал не меньше двадцати попаданий копьём, правда по строго определённому месту. Когда били двое или трое, меня хватало ударов на пять-шесть, и потом несколько минут перерыв.

– Что-то мне подсказывает, что переплатил я, – олигарх, сидя в роскошном кресле прямо на площадке, устало зевнул, – ну да ладно, давай попробуй ловушку обезвредь. Вот там, видишь, около куста. Найди её и развей. Потом руку в неё сунешь, чтобы убедились мы, что хоть на что-то годен, достанешь, что там лежит. Не получится, уйдёшь без руки и денег.

Я огляделся – выражения лиц окружающих не оставляли сомнений, что просто так я отсюда не уйду. Даже без денег и руки.

К кусту подходил осторожно, но уже шагов за пять заметил небольшой туман из переплетения тонких линий бору, клубящийся над участком земли примерно сантиметров в двадцать в поперечнике. Для верности обошёл несколько раз вокруг куста, вроде только одна ловушка. Дружинники, вот ведь хорошие ребята, подбадривали меня всякими необидными выкриками и ценными советами, вроде «Давай, парень, на животе поползай, как член оторвёт, найдёшь её, родимую». Ну такие способы я и сам знал. На один раз они, потом надо что-то другое отрывать.

Присел около ловушки, чтобы осмотреть её, а не потому что живот прихватило, как предположил Велий под дружный хохот, надо же, мужику все шутки удаются, всегда аншлаг. Стендапер местный.

В этом месте трава была чуть увядшей, и почти невидимый глазу дымок скручивался в нити, образовавшие цилиндр без верха. На дне лежала серебряная монета достоинством в десять рысей. Вспоминать, что и как объяснял ан Траг, не было нужды, модуль подрисовал точку узла заклятья, оставалось только выбрать, какую из четырёх нитей, выходящих из этого узелка, прервать первой.

Вытянул руки прямо над цилиндром, одна из нитей дёрнулась ко мне, но, упёршись в щит, отвалилась, частично впитавшись. Отлично, теперь структура стала видна ещё лучше. От узла шла нить прямо к монете, подпитывалось заклятье от неё, значит, как говорил наставник, оно наведённое, а не самостоятельное, а с таким проще – надо только разрядить источник, и конструкция схлопнется. Аккуратно сформировал вокруг монеты небольшой цилиндр щита, отсекая её от внешней схемы, и пальцем ткнул в узелок.

Эффектная вспышка могла только ослепить, я предусмотрительно поставил себе на лицо отсекающий лишнее излучение щит, но дружинники-то этого не знали, двое самых любопытных сейчас тёрли себе глаза, на ближайшее время выбыв из строя, остальные просто отошли подальше и отмаргивались. Велий привстал с кресла и внимательно вглядывался, ожидая, что же я буду делать.

А чего там делать-то. Структура нарушена, подпитки нет. Сама по себе монета если и содержала какую-то энергию, то почти вся она ушла в землю – вон как трава почернела, и запах пошёл гнилостный. Но на этом все, я поднял тяжёлую монету и сунул себе в карман, десять рысей, они вот так редко на дороге валяются.

– Молодец, – Велий похлопал меня по спине, даже соизволил ради такого с кресла подняться, – ну-ка, Луций, иди погляди.

Сутулый подбежал, достал из кармана монокль с изломанной линзой, вгляделся в место ловушки, в монету, которую пришлось достать из кармана.

– Заклятье ушло, остаточные эманации ещё есть. Но не больше трёх процентов, в пределах допустимого.

О как, значит, в норматив местный уложился.

– Ну вот, – хозяин, так и не получив монету назад, не расстроился совершенно. – Это тебе к авансу. Из общей суммы вычту.

Скупердяй поганый. Были у меня такие клиенты, за каждую копейку удавятся. Но, как ни странно, именно они аккуратнее всех платили, и долги практически не приходилось выбивать.

– Выдвигаемся ближе к ночи, ты пока тут с ребятами посиди, хочешь, с мечом попрыгай. Да, самострел колдуну не давать, не нужно, – один из дружинников, видимо старший, кивнул, Велий повернулся к нему. – Инвар, за новичка отвечаешь, по саду чтоб не шастал, сидел тут рядом с вами. В половине девятого по повозкам, и двинем к месту. Луций, за мной.

И вместе с сутулым ушёл. Кресло тоже унесли, так что остались пара скамеек и земля, где хочешь, там и отдыхай. Выбрал скамейку.

Ребята на меня внимания особо не обращали, занявшись своими делами – продолжали друг дружку рубить и колоть, но стоило мне привстать со скамьи и сделать пару шагов, все понимающий Инвар тут же возник рядом, показал на неказистое строение.

– Облегчиться там можно. Заодно и умыться.

Строение только с виду было неприглядным, внутри все было устроено как надо – отдаю Велию должное, о своих людях он заботился. Умытый и облегчённый, я больше не порывался самостоятельно исследовать окружающий пейзаж, а уселся обратно на скамейку и достал иудейскую дань. В смысле – карту.

Лейба не был бы настоящим торговцем, если отдал бы мне действительно работающий девайс. Карта включалась, на толстой пластине, сделанной из материала, похожего на пластик, послушно отображалось село, метка со мной, видимые отметки приближались и удалялись, вот только все окрестности покрывал так называемый туман войны. При попытке поглядеть, что же ещё есть на белом свете, ничего не происходило. Бракованная, наверное.