Сейвер

4. Реакция замещения

Морис Биком в задумчивости почесал переносицу, бесцельно передвинул на столе массивную малахитовую пепельницу, щелчком открыл коробку сигар. Дональд Осборн с удовольствием угостился тонкой даннемановской «Суматрой». Чувствовал он себя достаточно уверенно, грехов что-то не вспоминалось. Так что можно было и сигаркой побаловаться.

Молчание Бикома несколько затягивалось. И означать это могло только одно — задание. Какое-нибудь заковыристое, деликатное. Но и это не портило Дональду настроения. Мало ли какие задания ему приходилось выполнять! На то и сейвер, чтобы делать невозможное.

Наконец он не выдержал.

— Ну, ладно, шеф, не терзайте душу, выкладывайте.

Биком еще раз почесал переносицу, потом смущенно сказал:

— Да понимаешь, дело уж очень необычное. Как бы это поточнее тебе изложить…

Дональд усмехнулся.

— Как есть, так и излагайте. Я ведь не девочка из колледжа. — Но внутренне напрягся. Смущенный Биком — это что-то из ряда вон…

— Вот то-то и оно, что не девочка, — протянул Биком. — А хорошо бы…

— В каком смысле? — Осборн приподнялся из кресла, сминая сигару в пепельнице. Интересное было вступление, многообещающее.

Биком решился наконец.

— Как ты знаешь, никогда еще сейвер-мужчина не ходил по вызову женщины…

Под Дональдом словно граната взорвалась — так его подбросило.

— Ну нет! Только не это! И не думайте даже! Бабой я себя еще не чувствовал! Хватит и мужиков — старых маразматиков!

Дональд был по-настоящему возмущен. Ему, сейверу экстракласса, предлагать подобное! Да за кого его держат? Еще бы педераста подсунули!

Биком успокаивающе поднял ладони.

— Погоди, погоди, не горячись! Выслушай сначала.

Осборн попытался взять себя в руки — дисциплина. Но сел, в душе кипя.

— Ты подумай о том, — начал убеждать Биком, — что, действительно, никто и никогда этого не делал. Но ведь когда-нибудь такое должно случиться? И кто знает, что тогда будет? Конечно, наши умники, работающие с системой перехода, уверяют, что ничего страшного не произойдет. Но ты им, если честно, веришь?

Нет, очкарикам из научного отдела фирмы Дональд, конечно же, не верил.

А Биком продолжал разливаться.

— Смотри на это как на эксперимент. Не могу же я, в самом деле, послать на такое дело новичка зеленого? Он там такого натворить может! Да и ты — справишься ли еще…

Дональд отлично понимал, что его «берут на слабо». Но также понимал, что только «на слабо» его и можно взять в таком деле. Были уже прецеденты. В конце-концов, что это за мужчина, если его нельзя взять «на слабо»?

— Но ведь ребята засмеют, шеф! И потом, а если она шлюхой какой-нибудь окажется?

Биком понял, что побеждает. Недаром ведь работал он директором по персоналу.

— Ну, я думаю, смеяться никто и не будет — дело серьезное. Кроме того, если хочешь — все останется в секрете. А насчет женщины… Вот, посмотри, — он вытащил из ящика стола и протянул Осборну фотографию.

Женщина на снимке была не просто красавицей. Такие рождаются, наверное, раз в сто лет. И обязательно мужчины тут же из-за них начинают убивать друг друга на дуэлях, развязывать войны и совершать разные прочие романтические благоглупости. Но для этого мало родиться просто очень красивой женщиной. Надо обладать какой-то особенно притягательной силой, чтобы всем без исключения мужчинам захотелось немедленно сигануть с крыши небоскреба, лишь бы заслужить хоть один благосклонный взгляд.

— Шеф, мне что, в кино сниматься придется?

— Только Элизабет Тейлор мне в фирме не хватало! Нет, тут другие дела.

Ты знаешь, что только вызов стоит больших денег. Абонирование же — достаточно дешевая штука. И обычно никто от наших услуг добровольно не отказывается. Тем более, что иметь свои «вызовник» в последнее время становится все престижнее.

Пару лет назад я, так сказать, своей властью, поставил на учет одну девушку. Это дочь моего старого друга. Он сам меня об этом попросил, поскольку работа дочери связана с известной степенью риска. И все было нормально до последнего времени. Но вот вчера я получил от нее заявление об отказе. Сам понимаешь, я очень удивился и тут же позвонил ей. Очень холодный разговор. Она прекращает активную деятельность, собирается заниматься литературной работой, а поэтому больше не нуждается в нас. Вполне разумное объяснение, и на этом я бы мог успокоиться и сдать дело в архив. Но мне, старому дураку, вдруг показалось, что в голосе у нее были слезы. И готов поклясться, что, закончив разговор со мной, она разрыдалась. Конечно, может быть, это обычный женский заскок. Но я знаю Сейру уже много лет и не очень представляю себе ситуацию, в которой она может рыдать.

— Она что, летчик-испытатель? — хмыкнул Дональд. На поверку все оказывалось достаточно прозаичным: истеричная молодая девица, нервный срыв, добрый крестный беспокоится о своей крестнице — как бы чего не вышло, и готов для такого дела переступить моральные и служебные рамки. Тем более, что самому переступать не придется, а есть для этого тренированный мужчина, здоровый и психически устойчивый. Тоска. Отказаться бы. Но как-то неудобно, Морис может подумать, что Осборн струсил. Ну, и вообще… Когда-то ему приходили мысли: а что, собственно, они чувствуют, эти женщины? Ведь, что ни говори, а они — совсем другие существа, чем мужчины, и если кто-то утверждает, что до конца знает женщин, — можно смело плевать ему в глаза.

Короче, Дональд согласился. В смысле сходить на десяток минут, узнать, как и что. И быстренько назад. Нечего там валандаться…

В этот день как раз дежурил Тимоти Лоренс — добрый приятель Осборна. Но даже ему Дональд не сказал, куда отправляется. Попросил не шуметь, намекнул, что Биком в курсе, набрал на пульте нужный код и отправился.

Можно было бы, конечно, рассказать об ощутившихся вдруг тяжелых веках и длинных ресницах, об утончившихся руках и постройневших ногах. Но… С сожалением, сам этому сожалению удивляясь, он понял, что ожидания его и Бикома не оправдались. Не дано мужчине почувствовать себя женщиной. Кем родился — тем и будешь. Не зря люди с нарушенной гормональностью не выдерживают жизни в чужом теле и любыми путями стараются добиться операции по смене пола.

Неудобно и неуютно было Дональду в теле этой самой Сейры. Тем не менее он постарался включиться и настроиться. Открыл глаза. И чуть не свалился с пуфика перед зеркалом. То есть — чуть не свалил клиента.

Фотография, конечно, была отличной. Но не передавала она всей той прелести, что была в Сейре. На что уж Дональд считался мужчиной в полном смысле этого слова и не боялся ни черта, ни женщин, а тут бы поостерегся подкатываться. И не отшили бы его — просто не заметили бы. Что, кстати, и обиднее всего.

А дальше думать о красоте и привлекательности стало некогда. Потому что обнаружил Дональд на туалетном столике среди всяких флаконов, коробочек и кисточек три пустых упаковки от сильного снотворного. И почувствовал, что комната плывет перед его глазами, поворачивается против воли и дела хреновые, снотворное уже начало действовать, и съели его в таком количестве с вполне определенной целью, и если, черт бы ее побрал, эту бабу, он тут же что-то не предпримет, то конец его миссии, и пора тогда убираться восвояси, пока не поздно.

Хорошо, что у Дональда был кое-какой опыт в подобных делах. То есть, сам он, конечно не травился. Но пару раз влипал в ситуацию, когда клиент, уже начиненный пилюлями по самые уши, начинал отключаться, но в последний момент пугался и нажимал кнопку «вызовника». Так что в течение следующего часа Осборн в прямом смысле выворачивал клиента наизнанку. Позабыв при этом, что клиент его — женщина. В ванной, в шкафчике, нашлись необходимые медикаменты и шприцы.

Потом он отправил опустошенную Сейру спать, поплотнее укутав в одеяло, а сам отключился и задумался. Было большое желание выкурить сигарету. Но для этого нужно было возвращаться, а оставлять девчонку одну не хотелось — у нее, дурехи, еще и револьвер в ящике стола валялся. Проснется ненароком — и ага… Вон какая решительная девица — даже от сейвера отказалась, чтобы и шанса не было на спасение. Да не учла, балда, что «вызовник» не сразу отключается.

Любопытства Дональд Осборн лишен не был. Живой человек, как-никак. Но если бы на месте Сейры оказался кто-нибудь другой, мальчишка-неврастеник или старый психопат, Дональд ограничился бы тем, что откачал как следует, провел психомассаж, чтобы снять последствия неудачной попытки самоубийства и успокоить расшатавшуюся психику, да с тем и отчалил бы, не доискиваясь до причины.

Здесь же дело было другое. Ну, кому еще не понятно, что совсем другое?! Так что долго уговаривать свою совесть Дональду не пришлось. Тем более, что Бикому обещал разобраться, в чем тут дело. Вот и разберется. И, сконцентрировавшись, стараясь ненароком не разбудить и не вызвать дурных сновидений, начал работать.

Была Сейра не летчиком-испытателем, а геологом. А это означало жизнь кочевую, полную опасностей, приключений — романтика, чтоб ей пусто было! Понятна, поэтому, просьба отца Сейры о «вызовнике».

Ну, что бабы — дуры, это Дональд всегда знал. Но чтобы настолько?!

Как могла эта красавица, умница, девушка из самых чудных снов, втюриться в такое ничтожество? Толстые волосатые лапы с короткими пальцами, наглая улыбка на морде, бегающие блудливые глазки, бумажник, набитый кредитными карточками и чековыми книжками. Бизнесмен, маклер какой-то поганый. Такой своего не отдаст, и чужого не упустит.

Дональд всегда с недоверием относился к торгашам. И, в общем-то, не зря. Чего хорошего, когда какая-то гнида рыночная присваивает себе право решать за всех и считает себя хозяином жизни потому, что все может купить?

Но как Сейра-то могла? Неужто и вправду — любовь зла?.. Деньги тут были ни при чем. Денег у Сейры и своих хватало.

А ведь этот козел просто измывался над ней. Цедил в трубку, что ему некогда, что у него дела, хотя она отлично знала, что никаких дел у него сейчас нет. Врал, что занимается детьми и не может прийти, а сам шлялся по каким-то своим мелким денежным делишкам. Орал на нее, оскорблял, швырял трубку, просто не подходил к телефону. Даже бил ее.

И она все сносила, терпеливо и прощающе. Но однажды стало совсем невмоготу. Когда поняла, что есть другая. Или другие. Что все равно ему — живет она или уже умерла, что делает, над чем работает, чем дышит. И она решилась. Не для того, чтобы доказать ему — разве такому докажешь что-то даже своей смертью? Просто действительно стало совсем плохо.

Ну, начистит он ему свинячье рыло. Что дальше? И не научит ничему, и Сейре не поможет. Уж настолько-то Дональд жизнь знал.

А он вот что сделает… Убедившись, что девушка спит наконец спокойно и в ближайшие два часа не проснется, Осборн вернулся в дежурку.

Зол он был чрезвычайно. Тимоти и не заметил. Приподнял голову от своей рукописи, спросил:

— Как сходил?

— Ничего, нормально. Ты не возражаешь, если я еще немного поработаю?

— Ну что ты.

Но сначала Дональд прошел в туалетную комнату и устроил себе тщательный осмотр. Из зеркала па него смотрело слегка загорелое лицо человека, знающего, что он делает и с какой стороны у револьвера мушка. Но и только. Был этот человек явно не Клинтом Иствудом с его пригоршней долларов. Конечно, если кому нужен верный парень для особо опасного дела — вот он. А на роль охмурителя прелестной женщины мы не подходим. Дональд вздохнул. Была у него такая мысль… Ну и фиг с ним. Сейчас что-нибудь подберем.

Он засел за компьютер, совершив еще один служебный проступок, забравшись в картотеку фирмы, и через полчаса поисков выбрал троих. Претендентов, так сказать, на руку и сердце. Космонавт, модный писатель. А один особенно был хорош: профессиональный охотник, красавец, да вдобавок ко всему еще и потомок польских королей. Дональд аж залюбовался точеным профилем, холодными, голубыми, немного насмешливыми глазами. Ну, королевский потомок, не подведи!

Собственно говоря, то, что затем совершил Дональд, было уже даже и не служебным проступком, а целым использованием служебного положения… Нет, не в личных целях, конечно же! Работал он, в прямом смысле, не за страх, а за совесть.

Как объяснит себе Сейра то, что, проснувшись на разоренной постели, она вдруг встала и на подгибающихся от слабости ногах поплелась в душ смывать холодный липкий пот, а потом, после рюмки коньяка, присела к зеркалу — приводить себя в порядок для чего-то предстоящего, важного и нужного? Тут Дональду, не имевшему понятия о секретах макияжа, пришлось чуть ослабить контроль — и едва все дело прахом не пошло! И как объяснит она то, что в наше неспокойное время, в вечернем платье, не имея в сумочке не то что револьвера, а и обычного кастета, отправилась в маленький китайский ресторанчик в далеко не самой респектабельной части города? Тут Дональд проявил вкусовщину — ресторанчик был его любимым. И не то, чтобы дорогих кабаков не знал — а вот так вот! И как, скажите на милость, объяснит она то, что официанту было настрого заказано — никого к столику не подсаживать, а появится такой-то человек — его вести?!

А как потомок чертовой пропасти королей объяснять себе и ей будет все это, Дональда меньше всего волновало. Соврет что-нибудь. Не впервой.

Порой Дональду казалось, что еще немного — и он сойдет с ума. Метания: Сейра — дежурка — потомок — дежурка — Сейра и так далее — даром не проходили. Оказываясь в своем теле, он мечтал лишь об одном: закончить бы побыстрее, забрать Тима и завалить куда-нибудь (только не в китайский)! А потом можно будет кое-кого вызвонить. Или не вызванивать, Бог с ней?

Однако, как ни был он замотан, как ни был увлечен тем, что происходило за столиком, к исходу второго часа Дональд почувствовал себя третьим лицом. Главное он сделал — Сейра и этот холеный потомок настолько заинтересовались друг другом, что узкую женскую ладонь то и дело накрывала широкая мужская; и было послано в соседний ресторан за шампанским (поскольку здесь не подавали, а уходить куда-то еще не хотелось), и строились фантастические планы совместной геолого-охотничьей разведки, и две сигареты уже прикуривались одними губами. Честное слово, к последним бредням и делам Дональд не имел никакого отношения.

Но, отключившись от развеселой пары, он так и не сделал того, что собирался. Вяло махнул Тимоти, которому оставалось всего полчаса до смены, вышел из здания фирмы, кое-как доехал до своей квартиры, захватив по дороге пару блоков «Тюборга». А потом валялся на диване, смотрел на дурацкий «всплывающий» светильник и изредка дергал за кольцо очередной банки. Да пропади оно все пропадом! Нет, ребята, ничего нам больше не надо! Работа интересная, веселая, пиво под боком — чего еще желать? Девочки? Сейчас номер накрутим! Вот только телефон далеко стоит, вставать лень.

Однако на следующий день, прежде чем идти докладываться к Бикому, Осборн не удержался и еще раз сунул нос в сознание Сейры. Занималась та самым что ни на есть женским делом — сидела в каком-то салоне в кресле, а юркий итальянец с повадками дамского любимца суетился вокруг нее, что-то делая с тяжелой гривой волос. Дональд готов был облегченно вздохнуть — кто же самоубивается с новой прической? Но обнаружил, что в сумочке лежит изысканное приглашение на сегодняшний вечер в самый респектабельный ресторан. Ничего себе… Дональд понял, что перестарался — ситуация вышла из-под контроля и средство стало целью. Что теперь — отговаривать ее, что ли — смотри, мол, проще, не ходи никуда, не для того тебя с поляком знакомили?! Он яростно отключился и отправился к Бикому, даже не попытавшись заглянуть к королевскому потомку — противно было.

Но вечером опять не выдержал и поперся в этот самый шикарный кабак. Так туда еще и без галстука не пускали! То, что человек в мятой рубашке и кожаной куртке — им ничего. А без галстука — ни-ни! Благо, тут же можно было это самое украшение взять напрокат. Чувствуя себя совершенным идиотом в атласной «бабочке», Дональд потягивал терпкое испанское вино по бешеной цене, рассеянно отбивался от приставаний поддатой соседки (тоже мне еще — респектабельный ресторан: приличному человеку спокойно поужинать нельзя!) и наблюдал за тем, как эти два голубка милуются за своим столиком. Горько ему было, и какой-то ком стоял в груди. То ли от непривычного вина, то ли от мысли, что никогда и никто не будет смотреть на него с таким теплом и нежностью, никто не будет звонить несколько раз на дню с совершенно пустячными вопросами, лишь бы только услышать его голос, никогда не будут терпеливо его дожидаться часами, полагая мужскую работу самой важной и нужной. Горько, господа, горько…

Получаса этой пытки хватило ему с избытком. Потом Дональд бросил на стол несколько кредиток, сунул в бокал «бабочку» и ушел, едва не бегом. Провались они все!

Через два дня Тимоти Лоренс на очередном дежурстве попросил Дональда переговорить с клиентом. А он пока кофе сварит.

Эта хитрая морда, Тимоти, похоже, только прикидывался, что ничего не замечает. Было у Осборна одно подозрение: появившиеся в журналах рассказы о сейверах некоего писаки по фамилии Плог — дело рук Лоренса. Уж слишком узнаваемы были ситуации и персонажи. Но разве докажешь? Попытался Дональд его прижать, так Тимоти наставил свои невинные серые глаза: «Что ты, Дон! Куда мне!»

Вот и здесь — неспроста он вместо себя друга послал. Клиентом, с которым следовало переговорить, была Сейра. Обругав в душе Лоренса последними словами, Дональд принял у девушки заявление о восстановлении на учете в фирме, задал пару дежурных вопросов, записал ответы, стараясь, чтобы не дрожали пальцы, и сунул бланк в щель приемного устройства. Лишь потом бросил хмурый взгляд на Сейру — садистка чертова!

И натолкнулся на два толедских клинка — так остро смотрела девушка на него, словно старалась проникнуть в самую глубину, достать до сердца.

Несколько минут длилась эта немая схватка. И, наверное, впервые в жизни Дональд поддался.

— Ну я, я это был. Еще вопросы есть? — Грубость была его последним бастионом.

Но бастион просто не заметили. И вопросов не было. Был приказ:

— Иди сюда…

Лишь спустя какое-то время он смог перевести дыхание и спросить:

— А как же твой потомок ко…

Но мягкая ладонь остановила: «Молчи, молчи…»

«Оторвет мне Морис голову», — подумал Дональд.

Спустя два месяца, после дежурства, Осборн обнаружил на сиденье своего «ягуара» свежий журнал с очередным рассказом Плога из жизни сейверов. Просмотрев его, хмыкнул — зараза Тимоти! — и, вернувшись домой, закинул журнал подальше.

Оказалось, что недостаточно далеко. Каким-то образом Сейра наткнулась на журнал и забралась с ним в ванну.

Дональд уютно расположился в кресле, поставив на живот стакан с джином. Вот до пульта бы еще дотянуться, ящик включить…

Внезапно послышалось:

— До, подойди, пожалуйста!

Кряхтя, он поднялся, босиком прошлепал в ванную.

— Да, заяц?

Из пены была видна только голова Сейры.

— Почему ты мне не сказал, что он в тебя стрелял?

Сколько тревоги было в этом вопросе!

— Кто стрелял, моя хорошая?

— Артур.

— ?

— Королевский потомок.

Тут Дональд наконец узрел злополучный журнал и с облегчением сказал:

— А, ты об этом? Господи, ну разве можно верить во всю брехню, которую сочиняет Тим? Надо же отличать художественный вымысел от правды жизни. Куда ему стрелять, он до сих пор от слез не просох, наверное. Слушай, у меня тут идея хорошая появилась… — и как был, в джинсах, полез в ванну.