Северная баллада

11

— Дезинтегрированная вода!.. Омагниченная!.. Протиевая!.. Сверхчистая!.. Талая!.. Ювенильная!..

Эти слова, как мячики, летали вокруг меня. Я пытался понять, что они значат.

Слова «талая», «сверхчистая» были мне ясны. Но что значит «протиевая», «дезинтегрированная», «омагниченная»?

Все это происходило в большом светлом зале, загроможденном белыми шкафами и рядами стоек, поддерживавших причудливые переплетения стеклянных трубок, змеевиков, соединяющих между собой множество колб разных размеров и форм. На столе, за которым мы сидели, возле телефона грудой лежали останки моего костюма. Поглядывая то на них, то на меня, Трофим Петрович и еще два сотрудника лаборатории — Ольга Матвеевна и Сергей Викторович — молча выслушали мой рассказ, но, едва я закончил, заговорили наперебой, вовсе, как казалось, позабыв о моем присутствии.

— Снег? Но это-то просто. Пометим радиоактивным йодом!

— Но и химанализы — мелочь. Сложнее оценить концентрацию дейтериевой воды.

— Отдадим на масс-спектрометр!

— Зачем! Мы и сами получим результат с точностью, скажем, до двух процентов, а больше пока и не нужно.

— Однако позвольте, позвольте! Еще нужно, как минимум, знать трещиноватость массива, аномалии силы тяжести, напряженность магнитного поля, и, значит, надо немедля привлечь геофизиков. Площадка крошечная. Работы им суток на двое, не больше.

— Погодите! Не слишком ли скоропалительно? Объекта никто из нас еще и в глаза не видел.

— Но и тянуть нельзя. Почти наверняка этот источник сезонный.

— Точно! Еще день-другой, приморозит, и до лета движение воды прекратится.

— И возобновится ль весной?

— Вот именно! В недрах массива добывают руду. За зимние месяцы подрежут выработками сеть питающих трещин — и амба! Если хотите знать мое мнение: никаких рекогносцировок, прикидок. Считать, что доказательств достаточно. Иначе можем потерять все. А феномен поразительный.

— Милая Ольга! Да кто тебе даст возможность двое суток работать в ущелье? Я только вчера с подобной же целью просил прервать движение по Южному шоссе. Мелочь! Ответили: «В город завозят картошку. Автоколонны в пути. Остановить — картошка померзнет». А тут не картошка — руда!

Не понимая, о чем они говорят, я встревоженно переводил глаза то на одного, то на другого.

Трофим Петрович встал из-за стола и решительно махнул рукой:

— Идемте.

— Куда?

— Туда, где мы вчера с вами встретились. По дороге я объясню.