Серые Рыцари

17. ОЗЕРО РАПАКС

Канонесса Людмилла спешила по тесным извилистым траншеям на передовую линию обороны. При встрече с отделениями боевых сестер она по пути коротко благословляла их на бой. Повсюду царила гнетущая тишина, но Людмилла повидала немало битв и знала, что за обманчивым спокойствием в душах горит праведный гнев.

Она миновала очередной поворот. Впереди открылся окоп, затянутый по наружному краю колючей проволокой. На этом рубеже обороны Людмилла расположила почти сотню сестер. Они представляли собой нерушимую скалу, о которую должна разбиться атака врагов. Сестры отлично умели отражать массированные атаки. Силовые доспехи и болтеры позволят им продержаться достаточно долго, чтобы дождаться контратаки отделения Серафимов.

Тишина на позициях только подчеркивалась едва слышными молитвами. Каждая сестра знала на память множество страниц из молитвенника; многие зашивали эти священные тексты в рукава или накидки, надеваемые поверх доспехов. Вера служила им щитом и оружием, была их образом жизни.

Сестры укрывались за высоким краем окопа. В пересечениях траншей стояли тяжеловооруженные воины — сестры с усиленными болтерами или с мультимелтами, так что отдельные прорывы атакующих были обречены на провал. Для защиты от танков врага в землю было врыто несколько бронированных машин. Танк «Экзорцист» стоял таким образом, чтобы его орудия могли накрыть ракетным залпом широкие окопы, если противник их займет.

Старшие сестры деловито занимались последними приготовлениями к битве. Они сдержанно отдали честь канонессе, спешившей занять место на передовой линии. Людмилла подключилась к вокс-каналу, чтобы ее услышал весь отряд из двух сотен сестер.

— Император — наш отец и наш защитник, — начала Людмилла, цитируя духовные откровения благочестивой святой Мины, в честь которой тысячу лет назад и был основан Орден Кровавой Розы.— Но и мы должны защищать Императора, поскольку он есть человечество, и человечество есть не что иное, как вера и усердие во имя Императора. Оскорбление веры есть оскорбление Императора и каждого гражданина Империума. И наш величайший долг — это поддержка веры. Но одной поддержки недостаточно: мы должны бороться против тех, кто оскорбляет веру человечества своей ересью. Мы призваны вести нескончаемую войну за душу Империума. И хотя может показаться, что борьба эта никогда не закончится, победа есть даже в самом жестоком поражении. Лучшее подтверждение нашей веры — жертва. Мы жертвуем собой, защищая души человечества. И это тоже победа; она сильнее любого зла, причиненного еретиками. А значит, в каждом сражении заключен сияющий триумф, которого не может омрачить ни один изменник или отступник.

Людмилла помолчала, давая время словам, произнесенным святой Миной на смертном ложе, проникнуть в души сестер. Каждая из них не раз слышала эти откровения. Но теперь, в тишине перед боем, они затрагивали души как никогда раньше.

Затем канонесса Людмилла запела негромким скорбным голосом:

— A spiritus dominatus, domine, libra nos…

Заслышав высокий готик начальных строк, сестры поддержали пение канонессы в Боевом Гимне Империума:

— От молний и бури огради нас, наш Император…

На главную молитву Империума тотчас откликнулись все сестры и стали подпевать:

— От мора, обмана, искушения и войны, огради нас, наш Император…

Сестры из отделения Серафимов в задних окопах и звенья Возмездия вокруг химического завода — все подпевали гимну. Пели экипажи танков и сестры-госпитальеры на мобильных пунктах помощи вдоль всей линии обороны. Их голоса эхом отдавались в воксе. Даже сестры-ассистенты в штабе кардинала Рекобы запели, укрепляя сердца, чтобы вера оказалась соразмерна долгу:

— От нашествия Врага огради нас, наш Император…

Те из солдат на соседнем участке, кто знал Боевой Гимн Экклезиархии, тоже присоединились к пению. Молитву, начатую в северном секторе, поддержали сотни голосов, и образовавшийся хор наполнил загрязненный воздух верой и надеждой.

Пение еще не закончилось, когда обломки «Рубикона» рухнули на окопы балурианцев.

Чтобы остаться незамеченным противовоздушными батареями, «Громовой ястреб» спустился к самым плоскогорьям Вулканис Ультора. Аларик видел, как под мутно-серым небом быстро несутся плоские пыльные равнины иссохшей, безжалостно отравленной химическими отходами, лишенной всякой жизни земли. Все вокруг выглядело унылым и голым. Ни один человек не мог бы выжить среди барханов пепла и ядовитых сточных канав, впадающих в реки.

Аларик проверил метки на встроенном в доспехи приборе. Маячки десантных капсул работали — значит, отделения Санторо и Генхайна тоже спускались, и достаточно близко друг от друга, чтобы точка между ними могла служить пунктом общего сбора. «Громовой ястреб» не мог подлететь ближе к линии обороны. У Серых Рыцарей не было никаких транспортных средств — так что до озера Рапакс придется добираться пешком.

Недолгий осмотр с мостика «Рубикона» показал, что северный участок обороны достаточно хорошо укреплен и космодесантникам придется нелегко. Гаргатулот обо всем позаботился.

О месте захоронения святого Эвиссера Аларик знал только одно: оно расположено на берегу озера Рапакс. Серевик больше ничего не мог добавить. Все остальное придется выяснять на месте, как трудно ни было бы до него добраться.

— Сколько еще лететь? — спросил Аларик, перекрикивая рев двигателей.

— Тридцать секунд! — крикнул в ответ пилот Маллеус.

Аларик попытался вообразить, что чувствует пилот, зная, что все его коллеги погибли в огненном шаре, едва не поглотившем и «Громовой ястреб». Но кто знает, о чем может думать человек, у которого нет даже собственного имени? Когда ради службы Ордо Маллеус его разум лишен всего, что придает существу человеческие свойства…

Задний борт «Громового ястреба» отошел назад и вниз. В проеме стали видны быстро убегающая назад земля и вихри пепла, поднятые выхлопными струями двигателей. Равнина быстро приближалась. На земле наверняка много артиллерии — возможно, даже «Ординатус», готовый уничтожить Серых Рыцарей еще до начала атаки. Им придется двигаться как можно быстрее: каждый момент, пока они не доберутся до озера Рапакс, грозит гибелью.

Аларик еще с «Рубикона» пытался связаться с Вулканис Ультора, чтобы предупредить о прибытии Серых Рыцарей, действующих от имени Инквизиции. Но после первых же позывных все каналы связи оказались закрытыми. Защитники были убеждены, что Серые Рыцари являются передовым отрядом Хаоса, и не шли на переговоры из опасений подвергнуться влиянию ереси. Единственным способом добраться до цели теперь оставалось пробиваться с боями, и Аларик уже ощущал на своих руках кровь имперцев.

Резкий запах химикатов, пропитавших воздух Вулканис Ультора, заполнил кабину.

— Мы приземляемся, приготовиться к высадке!

Воины отделений Аларика и Танкреда быстро отстегнули ремни безопасности. «Громовой ястреб» развернулся и стал заходить на посадку. Серые Рыцари напряженно следили, как приближается земля.

Аларик первым выпрыгнул из корабля, за ним последовали все воины. Отделение Танкреда тоже быстро выгрузилось; тяжелые тела в доспехах терминаторов оставили на поверхности небольшие вмятины. Правосудор Танкред нес меч Мандулиса. Отполированное до зеркального блеска лезвие казалось до странности ярким в полумраке поднятых облаков пепла и пыли.

— Улетай отсюда! — приказал по воксу Аларик пилоту Маллеус — несомненно, последнему оставшемуся в живых члену экипажа боевого крейсера. — Перебирайся на запад.

Пилот ничего не ответил. Машина слегка присела при развороте, затем двигатели взревели, и «Громовой ястреб» взлетел, оставив после себя клубящийся шлейф пепла.

Аларик взглянул на метки в приборе обнаружения. Огоньки горели ярко — значит, десантные капсулы где-то поблизости.

— Генхайн, Санторо, мы приземлились, — передал по воксу Аларик.

— Генхайн приземлился, — раздался голос правосудора. — Мы готовы выступить.

— Санторо приземлился, — доложил второй правосудор.

— Мы направляемся к вам. Займите оборону и будьте готовы…

Аларик не успел договорить. Сквозь пелену пыли пробился оранжево-розовый свет. Что-то, горящее небывало ярким пламенем, пронзило серо-сизую пелену туч Вулканис Ультора. Казалось, что этот предмет падает неправдоподобно медленно. Стало видно, что его нижняя часть раскалилась добела, а следом тянутся огромные языки огня. Аларик услышал шум, словно поднялась буря, а затем узнал очертания исковерканного и оплавленного двигателя «Рубикона».

— Всем космодесантникам немедленно в укрытие! — закричал он в вокс и упал на растрескавшуюся землю.

Колоссальная белая вспышка налетела яростной волной. Рев усилился; по равнине прокатилась ударная волна, как будто от взрыва очень мощной бомбы, и на Серых Рыцарей обрушился горячий ураган. Рев оглушал, словно взвыла целая армия демонов. Внезапно огонь в небе погас. Тучи пепла и разбитых в пыль скал взметнулись над землей, окутав все вокруг толстым непроницаемым одеялом. На Вулканис Ульторе стало темно, как ночью. Обжигающая буря бушевала над затаившимися космодесантниками. Отголоски ударной волны непрерывно сотрясали землю. Канал вокс-связи забили помехи, слабое солнце полностью скрылось из виду. Вместо неба над головами кружились мрачные тучи пыли и пепла.

— Ко мне, Серые Рыцари! — во всю силу легких закричал Аларик. — Скорее! Собирайтесь вместе!

Серые Рыцари не должны оставаться там, где их могут обнаружить. Они — лучшие воины в Галактике; но на открытом пространстве они представляют собой слишком удобную цель.

Из темноты показался Танкред. Меч Мандулиса в его руке сверкал так ярко, что, казалось, был объят пламенем. Следом появились братья-терминаторы.

— Мы здесь, брат-капитан,— угрюмо прокричал командир отделения.

Аларик собрал свое отделение и вместе с Танкредом устремился навстречу Генхайну и Санторо, к озеру Рапакс.

Если бы весь боевой крейсер пылающим метеором врезался в поверхность Вулканис Ультора, он на долгие десятилетия погрузил бы мир в зиму и уничтожил целые экосистемы. Упавшая секция «Рубикона» заключала в себе лишь небольшую часть его веса, и двигатель долгое время расходовал топливо, чтобы десант мог благополучно достичь поверхности. Потому удар не уничтожил весь Центральный Улей и большую часть окружающей равнины.

Но для защитников города это было слабым утешением. Рухнувшая секция угодила в южный участок оборонительных укреплений, занятый балурианской тяжелой пехотой. Эффект оказался куда более разрушительным, чем от огромных снарядов «Ординатус», построенных Адептус Механикум. Даже артиллерийский обстрел с орбиты не мог бы вызвать таких последствий.

Тепловое излучение и ударная волна уничтожили большую часть отряда балурианцев. Сотни людей захлестнуло потоками пепла и пыли, обрушившимися на окопы. Три километра укреплений — от передней линии до тыловых складов — были стерты с лица планеты. Командный пост испарился вместе с полковником Гортцем и почти всем его штабом. Сестры-госпитальеры погибли на пунктах помощи. Склады оружия и боеприпасов взорвались фонтанами огня и шрапнели.

Стоящий за позициями балурианцев «Ординатус» тоже был выведен из строя: шквал обломков взорвавшейся секции «Рубикона» оторвал дуло и зарядную часть гигантского орудия.

Плазменные реакторы не взорвались только потому, что их содержимое выплеснулось еще на высокой орбите, когда «Очищение-Бета» развалил боевой крейсер надвое. Вместо вспышки ослепительной плазмы внезапно наступила темнота; громадная масса земли и пепла взметнулась до уровня крайних конусов Центрального Улья, а затем осыпалась вниз. Шквал обломков и земли засыпал ничейную территорию перед окопами, накрыл южный участок укреплений балурианцев и северный — почти до озера Рапакс. Засыпало и окраины Центрального Улья. Многие люди оказались похороненными, многие задохнулись, а остальные откапывались из куч пепла, проникавшего буквально повсюду.

Северная оконечность оборонительных сооружений была окутана тьмой, словно уже наступила ночь. К югу почти все было целиком разрушено: линии связи разорваны, бункеры снесены ударной волной, боеприпасы и горючие материалы уничтожены взрывами. Защитниками овладело смятение. Лишь самые стойкие и мощно экипированные воины были готовы сражаться с теми, кто наступал столь решительно.

Этими воинами были боевые сестры Адепта Сороритас.

Сквозь темноту Аларик заметил правосудора Санторо с болтером в руке, готового стрелять. Остальные четверо десантников его отделения тесной группой затаились под прикрытием лепестков развернутой десантной капсулы. Подойдя ближе, Аларик хлопнул правосудора по спине:

— Я рад, что ты благополучно приземлился.

Санторо хмуро кивнул:

— Ночь наступила слишком рано. Похоже, мы правильно выбрали место.

В полумраке показался Генхайн. Если бы не усиленное зрение космодесантника, Аларик мог его и не заметить.

— Лахис ранен, — произнес Генхайн.

Бокс все еще был забит помехами, так что Аларику приходилось изо всех сил напрягать голос:

— Серьезно?

— Раздробил ногу при посадке. Ее не спасти.

Аларик увидел брата Гренна и брата Ондурина, помогавших Лахису передвигаться. Нижняя часть правой ноги Серого Рыцаря была исковеркана. Сквозь трещины доспехов виднелись осколки костей. Обыкновенный человек на его месте давно потерял бы сознание.

— Десантник, ты можешь сражаться? — спросил Аларик.

— Да, — ответил Лахис. Он был сравнительно молодым Серым Рыцарем, всего два года назад переведенным из новичков в отделение Генхайна. — Но я не могу бежать.

— Твои братья будут тебе помогать, пока мы не доберемся до линии фронта. После этого придется передвигаться своими силами. Ты будешь прикрывать нас огнем болтера.

— Понял, брат-капитан.

— Мы оставим тебя одного. Ты вряд ли уцелеешь в бою.

— Я все понял.

Аларик вгляделся в бушующую пыльную бурю. Он не мог рассмотреть перерабатывающий химический завод, отмечавший береговую линию озера Рапакс, но чувствовал, как его притягивает центр сплетенной Гаргатулотом паутины.

— Вокс забит помехами. Нам его не восстановить, так что держитесь рядом, чтобы не удаляться за пределы слышимости. Оборону держат граждане Империума, но, пока жив Гаргатулот, они — наши враги. Мы отомстим за их гибель, как только доберемся до Тысячеликого Принца.

С этими словами Аларик устремился в темноту. За ним поспешили все Серые Рыцари. Каждый из них думал, сколько еще понадобится смертей, чтобы закончить борьбу и отомстить Гаргатулоту за гибель невинных людей.

Канонесса Людмилла пригнулась к земле в окопе первой линии. Имплантированные дыхательные фильтры с трудом задерживали поток пыли и пепла, не давая грязи проникнуть в легкие. Некоторые сестры, защищая глаза от пыльной бури, надели на головы шлемы со священными рисунками. Людмилла редко надевала шлем, предпочитая как можно отчетливее видеть врага, чтобы сильнее его ненавидеть.

Вдоль траншеи к канонессе подбежала сестра Лакрима, командующая отделением Серафимов.

— Удар пришелся по балурианцам! — крикнула она. — Они в полном смятении. Штаб Гортца исчез. Мы остались одни.

— Ты видела, что это было?

Лакрима остановилась рядом с канонессой. Лицо старшей сестры пересекали струйки пота, смешанного с пылью; блестящие красные доспехи потускнели от пепла.

— Оно упало с неба. Кое-кто из сестер даже подумал, что экипаж «Ординатуса» нас предал. Оно было похоже на метеор. Наверно, какое-то хитроумное оружие Врага.

— По милости Императора, и сам Враг мог погибнуть внутри этого снаряда.

— Вряд ли его план так прост, — мрачно заметила сестра Лакрима.

— А вот здесь ты права, — ответила Людмилла и достала инферно-пистолет.

Где-то дальше по траншее раздались выстрелы из тяжелого болтера. Резкие щелчки проткнули глухой гул бури.

— Враг приближается! — раздалось из окопа.

— Как далеко враги? — закричала Людмилла, повернувшись к стрелявшим сестрам.

— Близко! Нам почти ничего не видно, но это определенно космодесантники!

Десантники Хаоса. А при такой плохой видимости сестрам придется сражаться с ними лицом к лицу, без поддержки отделения Возмездия, расположившегося на крыше завода.

— Лакрима, выведи сестер на первую линию. Мы не можем отступать, будем сражаться здесь.

— Да, канонесса.

Старшие сестры заканчивали читать молитвы перед боем. Людмилла ощутила, как ее охватывает напряжение, но оно было вызвано не сомнениями, а долгим боевым опытом. Так бывало перед каждой битвой: под покровом темноты, окутавшей Вулканис Ультор, напряжение должно излиться кровавым ливнем.

Ударили выстрелы болтеров космодесантников. В ответ раздался грохот тяжелых болтеров сестер Кровавой Розы, ловивших едва видимые цели. Космодесантники обладали полным набором авточувств — это давало им колоссальное преимущество, тогда как сестры не имели шансов прицелиться в удаленного противника.

— Сестры! — воскликнула Людмилла. — За Трон во веки веков! Вперед!

Аларик увидел, как из окопов поднимаются первые защитники города. Они тяжело переваливались через ряды колючей проволоки и стреляли из болтеров, прочерчивая снарядами в темноте красно-белые цепочки. Он рассмотрел красные доспехи и черные накидки и знамена с образами и символами Ордена Кровавой Розы.

Сестры! Гаргатулот вывел их против Сестер Битвы. Гнусный план принца-демона становился все яснее. Сестры были преданными, благочестивыми и прямодушными солдатами имперской церкви; они не раз сражались под командованием Инквизиции.

Но времени для колебаний не осталось. Сейчас некогда думать о милосердии. Сейчас перед ним только враги.

Едва первые болтерные снаряды ударили в доспехи, Аларик перешел на бег, направляясь на окопы первой линии. Болтерная стрельба грохотала со всех сторон, доспехи едва выдерживали удары, и воздух дрожал от пролетающих снарядов. Аларик с разбегу бросился в бой. Ударами алебарды Немезиды он отбросил первую сестру и отсек руку второй. Из темноты на него смотрели полные ненависти глаза, и повсюду сквозь грохот стрельбы слышались громкие молитвы Императору. Рядом с Алариком вступил в бой Дворн: его молот Немезиды, сверкнув, словно молния, опрокинул еще одну сестру.

Танкред сильными ударами разбрасывал нападавших сестер в стороны, расчищая себе путь. Огнемет брата Карлина выбросил мощную струю пламени, чтобы пробить проход. В ответ запылали огнеметы сестер. Вокруг отделения Танкреда стало светло от огненных вспышек, словно Серые Рыцари сражались с боевыми сестрами в преисподней.

Десантники Аларика продвигались вперед вслед за командиром. Алебарда брата Клостуса столкнулась с энергетическим мечом старшей сестры, не перестававшей даже во время сражения выкрикивать девизы Имперского Кредо.

Резким ударом сверху вниз она рассекла грудь Клостуса, а второй рукой обрушила мощный удар в его лицо, опрокинув на спину в разлетающийся пепел.

Аларик не мог останавливаться. Он должен был двигаться вперед.

Стрельба грохотала со всех сторон. В бой включились воины отделения Генхайна, и тотчас раздались залпы тяжелой псипушки. Воины оставили брата Лахиса с исковерканной ногой где-то позади, и он, отыскав укрытие, поддерживал своих товарищей яростным огнем болтера.

Сразу после отделения Генхайна к линии обороны подбежали воины Санторо. Они спрыгнули в окопы на пересечении двух траншей. Этот участок должен был простреливаться сестрами из тяжелых орудий, но в кромешной тьме оказалось невозможно прицелиться. Аларик видел лишь цепочки болтерных снарядов, словно праздничным фейерверком освещавшие схватки на коротких дистанциях. Сам он все еще оставался на открытом пространстве и был очень уязвим. Аларик побежал по следу, прожженному огнеметом воинов Танкреда, и увидел правосудора, стоявшего чуть ли не по колено в горящем прометии. Огнеметы сестер изрыгали струи пламени через край окопа.

Руна Клостуса исчезла с дисплея на краю сетчатки Аларика: космодесантник или погиб, или был слишком далеко, чтобы маячок его доспехов мог пробиться сквозь помехи. В любом случае он был уже потерян.

Аларик заметил воина из отделения Санторо — скорее всего, брата Джаэкноса. Он стоял на коленях, а покрытые вмятинами доспехи дымились от множества болтерных пробоин. Он все еще вел огонь из болтера, но алебарда Немезиды лежала рядом с ним на земле. Аларик успел заметить, что рука, в которой Джаэкнос обычно держал освященное оружие, превратилась в кровавые лохмотья. В следующее мгновение вокруг десантника взметнулся пепел, поднятый стрельбой разъяренных сестер.

— Вперед, рыцари! — закричал Аларик. — Вперед!

Внезапно по наплечнику ударил болтерный снаряд, и все плечо загорелось от боли. Танкред, выделявшийся черным силуэтом на фоне пламени, прорвался сквозь путаницу колючей проволоки и, выкрикивая боевые молитвы, спрыгнул в окоп. Аларик стряхнул пелену боли и тоже рванулся к траншее. Сестра, встретившая его сразу за колючей проволокой, увернулась от его оружия и сумела прикладом болтера нанести удар по лицу.

Аларик схватил ее за ворот силовых доспехов, поднял над землей и швырнул в жидкий огонь, горящий под ногами. Сестра упала на колени, и пламя охватило ее с ног до головы. Она попыталась выстрелить, но Аларик ударом алебарды снес ей голову.

Менее закаленный человек мог бы сломаться. Но только не Серый Рыцарь. Если Аларик, убивая благочестивых сестер, поддастся отчаянию, Гаргатулот вновь будет торжествовать победу.

Капитан прорвался сквозь колючую проволоку и нырнул в окоп. На дне траншеи лежали тела убитых — простреленные болтерными снарядами или заколотые оружием Немезиды. Танкред все еще сражался, и меч Мандулиса, несмотря на вихри пепла и пыли, сверкал осколком зеркала. В стробоскопических огнях стрельбы Аларик увидел, как брат Локат вонзил лезвие алебарды в грудь одной из старших сестер.

Окопы давали космодесантникам шанс на спасение, укрывая от обстрела сестер, находившихся в тылу. Превосходные доспехи и навыки рукопашного боя создавали дополнительное преимущество.

— На север! — крикнул Аларик. — Как можно скорее на север!

Впереди раздалась стрельба из тяжелых болтеров. Санторо выкрикнул приказ своим воинам: укрыться в нишах и землянках. Танкред в усиленных доспехах терминатора выступил вперед, принимая огонь на себя. Даже усиленное зрение космодесантника не помогало Аларику разглядеть, что происходит впереди. На слух он мог только различить свист снарядов, их удары по стенам траншеи и грохот тяжелого болтера. Еще трещали керамитовые доспехи, свистел в воздухе меч Мандулиса, да где-то шипела струя вылетающего из огнемета прометия.

Внезапно в этом шуме появился новый звук. В воздухе взревели двигатели, пронеслись над их головами по широкой дуге и опустились среди воинов Аларика и Генхайна, в тылу группы Серых Рыцарей.

Едва Аларик это услышал, как тут же узнал вой прыжковых ранцев. Он понял, что не успеет разглядеть противника за низкой завесой пепла, как серафимы нанесут удар сзади. Их сдвоенные болт-пистолеты наполнят узкую траншею морем шрапнели. И еще он знал, что элитное подразделение сестер состояло из самых сильных воинов, бесстрашных и искусных в ближнем бою. Серым Рыцарям, для того чтобы выжить, придется убить этих храбрых и верных слуг Императора.

Старшая сестра серафимов ринулась ему навстречу с энергетическим мечом в руке. Аларик успел отвести клинок, но сестра налетела на него, и он ощутил горячее дыхание, вылетавшее сквозь стиснутые зубы. Сила удара возросла благодаря инерции прыжкового ранца, и Аларик, покачнувшись, упал на спину. Он сумел перехватить клинок сестры той рукой, в которой была алебарда, но сестра коленом прижала его руку с болтером и с размаху опустила локоть на челюсть Аларика. От сильного удара у него закружилась голова. Аларик изо всех сил рванулся — пока сестре не пришел на помощь еще кто-нибудь из серафимов и не изрешетил капитана болтерным огнем.

— От проклятий павших… — не переставала бормотать сестра, нанося удар за ударом.

— …огради нас, Император, — выдохнул Аларик.

При звуках Боевого Гимна Империума старшая сестра на долю секунды замерла. Этого мгновения Аларику хватило, чтобы выдернуть руку и мощным ударом отбросить сестру к противоположной стенке окопа. Он ощутил, как хрустнула ее челюсть; если бы не сломалась челюсть, возможно, треснула бы шея.

Подбежавший Дворн ударил сестру по руке, но болт-пистолет выпустил очередь снарядов в нагрудник Серого Рыцаря. Доспехи отразили удар, рассыпав вокруг снопы искр, а Дворн отшатнулся. Руки брата Ликкоса были заняты псипушкой. Он попытался ногой сбить серафима на землю, но сестра проворно отпрянула. Выстрел Дворна только выбил из стены траншеи фонтан светящейся земли. Остальные сестры вслепую стреляли по окопу сверху, и их снаряды налетали со всех сторон. Отделение Генхайна было занято сражением с другими серафимами, а с севера доносились оглушительные разрывы: там Танкред и Санторо столкнулись с тяжелыми болтерами отделения Возмездия и экипажами врытых в землю танков.

Воздух пропитался кровью, дымом и запахом пота. Пепел носился повсюду, темноту прорезали лишь вспышки снарядов и взрывов. Казалось, все вокруг было захвачено адским ураганом.

Старшая сестра с разбитыми в кровь губами поднялась на ноги.

— От нашествия демонов! — вскричал Аларик сквозь грохот сражения, не опуская нацеленного на сестру болтера. — Огради нас, Император!

За спиной Аларика послышался шум схватки, и он увидел, как через колючую проволоку на Серых Рыцарей прорывается еще одна из сестер. Вьен попытался ее оттолкнуть, но она оказалась проворнее. Отбив его алебарду согнутой рукой, она столкнула его почти на Аларика. Аларик снова повернулся к цели, но внезапно увидел перед собой дуло инферно-пистолета.

— От проклятия мутации… — медленно произнес он.

Аларик заметил, что доспехи старшей сестры отделаны золотыми символами Экклезиархии. На рукавах вышиты слова молитвы на высоком готике, а на щеке видна татуировка розы. Еще он рассмотрел на морщинистом лице несколько тонких шрамов, видимо оставленных медиками после операции реконструкции.

— Серый Рыцарь, — сказала канонесса. — Покажи свою книгу.

Аларик позволил себе опустить болтер, открыл маленькое отделение в нагруднике и достал небольшой томик «Истребления демонов».

— Прочти из нее, — велела сестра.

Аларик открыл изрядно потрепанную страницу.

— Природа демона такова, что благочестивый человек не всегда может ее определить, но, определив, должен с ним бороться, — торопливо прочел капитан, ощущая вокруг дыхание смерти, слыша стрельбу штурм-болтеров Серых Рыцарей, лязг клинков по керамиту и взрывы. — А потому Врага должно узнавать не по рассуждениям, а по аллегориям и притчам…

— Сестры! — воскликнула канонесса, и Аларик понял, что она обращается к своим товарищам по воксу. Вероятно, где-то в тылу у сестер имелась вокс-трансляционная станция, которая помогала поддерживать связь. — Прекратить огонь! Всем немедленно прекратить огонь!

— Серые Рыцари, прекратить огонь! — откликнулся Аларик. Впереди, где находилось отделение Танкреда, в траншее прогремел еще один взрыв. — Танкред! Немедленно прекрати стрельбу! Все подтягивайтесь ко мне!

Аларик огляделся. Серафимы стояли позади него, нацелив на рыцарей болт-пистолеты. Еще несколько сестер поднялись на край окопа и тоже прицелились в Аларика. Серые Рыцари постепенно окружили его; они тоже держали наготове штурмболтеры и оружие Немезиды. Аларик заметил, что из нескольких пробоин в доспехах Ликкоса течет кровь, а нагрудник Дворна покоробился и дымится. Воины Генхайна пострадали меньше, но все же были покрыты ранами и царапинами от пуль. На земле лежали несколько раненых или убитых сестер; земля на дне траншеи пропиталась кровью.

Одна из боевых сестер помогла канонессе подняться на ноги. Ее лицо побелело от потрясения, но в глазах уже не было ненависти.

— Правосудор? — спросила канонесса.

— Брат-капитан, — отозвался Аларик. — Исполняющий обязанности.

— Боюсь, в этой сумятице произошла ужасная ошибка.

Канонесса опустила взгляд на тела лежащих сестер. Как хорошо она ни владела бы своими чувствами, полностью скрыть горечь потери не удалось.

— Здесь не было ошибки, — возразил Аларик. — Причина всех возмущений на Шлейфе находится здесь, на Вулканис Ульторе. И чтобы ее скрыть, Враг использовал имперские войска. Этот Враг рассчитывал, что никто из защитников не слышал о Серых Рыцарях, но, как я полагаю, он ошибся.

— Мой Орден служил при инквизиторе Карамазове в районе Потока Тигуриана. Серые Рыцари тоже были там, хотя мне и не довелось сражаться рядом с ними. Вам повезло, что я вас узнала. — Канонесса опустила инферно-пистолет. — Канонесса Людмилла Кармина, Орден Кровавой Розы.

— Брат-капитан Аларик. Ваши сестры защищают озеро Рапакс?

— Вряд ли оно стоит того, чтобы его защищать. Мы занимаем позиции на фланге обороны, а на озере стоит только химический перерабатывающий завод.

— Больше на озере ничего нет?

— Нет, только завод.

— А вы были внутри?

Людмилла покачала головой.

— Валинов предупредил нас, что внутри находятся опасные химические вещества.

Аларик остолбенел.

— Инквизитор Валинов?

— Да. Вы знакомы с ним?

Аларик задумался. С чего же начинать объяснения? Но, видя, что честная канонесса ждет ответа, он решил сказать всю правду:

— Валинов наш враг. Он был приговорен к смерти Ордо Маллеус, но сумел скрыться. Эта неразбериха — его рук дело. Он приказал вам оборонять завод, поскольку именно там должен возродиться его хозяин.

— Но Валинов — инквизитор, — решительно заявила канонесса, и Аларик понял, что еще не до конца завоевал ее доверие. — Он действует с благословения кардинала Рекобы и всех жителей Вулканис Ультора. А вы убили несколько моих сестер и чуть не убили меня. Серый Рыцарь ты или нет, но ты требуешь слишком высокого доверия в такой короткий срок.

— Мы не агрессоры, — сказал Аларик. — Первые выстрелы прозвучали с вашей стороны.

Людмилла оглянулась на юг, где под слоем пепла еще рдели остатки рухнувшего корабля:

— Балурианские пехотинцы могли бы это оспорить, брат-капитан.

Танкред протолкнулся ближе к Аларику. Серворегуляторы его терминаторских доспехов работали с полной нагрузкой, керамитовые пластины почернели от копоти и пропахли прометием.

— Канонесса, — угрюмо произнес он. — Ваши сестры отлично сражаются. Но я хотел бы убедиться в этом другим способом.

Людмилла перевела взгляд на него.

— А где сейчас Валинов? — спросил Аларик.

— Его офис в конусе кардинала Рекобы, — ответила канонесса. — Но когда произошел взрыв, он собирался осматривать наши позиции.

— Значит, он уже здесь.

Аларик опустил голову и посмотрел на погибших сестер, храбрых солдат и слуг, незаменимых для Империума. Из тыла уже спешили сестры-госпитальеры, чтобы позаботиться о раненых и унести мертвых.

— Канонесса, я очень боюсь опоздать, и мне требуется помощь — ваша и ваших сестер. Валинов затевает нечто ужасное на берегу озера Рапакс, а чтобы отвлечь внимание, он подстроил нашу стычку. Он рассчитывал, что мы будем драться до конца, но, к счастью, ошибся. С вами или без вас, я намерен наказать его, но, боюсь, нам одним не справиться.

— Я не смогу вам помочь, пока не узнаю, против кого мы будем сражаться, брат-капитан.

Аларик вздохнул. Как можно разъяснить существование зла, состоящего из знаний; зла, которое в качестве оружия использует безумие и разложение? Зла, которое невозможно ни понять, ни убить; которое, однажды родившись, внедряется в структуру Империума и для его обнаружения требуется тысяча лет?

— Сестра, — осторожно начал Аларик. — У нас не так много времени для подробных объяснений. Но он называет себя Гаргатулотом…