Серебряный свет светил

Глава 17

Огромные двери светлой и просторной залы закрылись, придверники в королевских ливреях заняли свои позиции с двух сторон у входа. Молодой мужчина с темными волосами и светлыми глазами, создающими необычное сочетание, самодовольно улыбался и сжимал в ладони бордовую маску, снятую с его лица. Женщина с фиолетовыми локонами не успела осмыслить наплывшую информацию, отчего она с неким опасением наблюдала за ассистентом ее Величества, освобожденного от клейма и проклятия железной маски.

– Примите мои поздравления, … сер Доминик, – ей было непривычно произносить это имя, ведь все так привыкли именовать рядом стоящего по прозвищу нежели именем. В последний раз она обращалась данным именем к нему лет 6 или 7 назад.

– Благодарю, дама Мелиана, за приложенные усилия для обеспечения аудиенции. Если бы встреча не состоялась, события бы приняли иной оборот и возможно исход был бы не самым лучшим. Прекрасно, когда, свет при рассвете разгоняет ночную мглу, и одинокий путник начинает понимать в каком направлении двигаться дальше. Превосходно, что этот рассвет наступил, дама. Позвольте спросить где леди?

– Я устроила ее в Ваших покоях. Распорядилась так, чтобы никого к ней не подпускали. С учётом расположенности к Вам сэров Сидеро, я сочла нужным именно их приставить к дверям для обеспечения ее безопасности.

Доминик понял тонкий намек в словах советницы королевы, ведь несмотря на тесное сотрудничество братья Сидеро и Ток до сих пор держали свои связи скрытым от посторонних. По ходу его неожиданный арест ошарашил всех участников движения до такой степени, что они начали действовать опрометчиво. Айлек Сидеро добился разрешения от владыки организовать поиски владельца кулона по собственной инициативе, что по уставу не позволено рыцарям. Серхио Сидеро несколько раз посещал его в темнице, не задумываясь об опасениях Тока. Если Мелиана Алиот строит догадки про расположенность рыцарей, которые по установленному порядку должны оставаться абсолютно нейтральными по отношению ко всем служащим во дворце, в том числе и чиновникам, и подчиняться лишь приказам своего руководства, то остальные тоже узрели их игру.

– Я бы не стал называть отношение братьев Сидеро ко мне «расположением». Ведь Вам известно мое содействие семье Сидеро при необдуманном поступке Сидеро младшего. Скорее зов чести и долга.

– Верно. Однако, на Вашем месте с учётом окружающих Вас недоброжелателей я бы не стала более им доверять особые поручения. Вам нужно больше соратников в Коронаэ Бореалис, сер.

– Не могу отрицать Ваших утверждений. Стоит заметить нелегкость поставленной задачи в то время как его Высочество пустил корни довольно глубоко.

– Как всегда не могу не согласиться с Вашими рассуждениями. Что-ж не стану отнимать Вашего драгоценного времени. Позвольте повторно напомнить о том, что леди оставим в Вашем распоряжении под личную ответственность.

– Принято к исполнению, дама Мелиана.

Доминик кивнул ей, выразив должное уважение старшему по чину. Она ответила тем же и смотрела в след человеку во дворце, который был как никто другой близок к королеве, исключая ее. Только теперь ей казалось она начинает проникать в мотивы и понимать скрытый смысл в действиях ассистента ее Величества. До сего дня в ней иногда появлялись сомнения по отношению к нему, но сейчас все прояснилось, и она наконец могла полностью доверять ему.

Произошедшие события стали прекрасным началом дня. Доминик шел по светлым коридорам с гордо поднятой головой, снова вернувшись в свою позицию на зло своим ненавистникам. В душе замерцали едва заметные искорки радости, того самого чувства, которое он не испытывал уже давно и успел забыть. Бесконечно длинные коридоры, ослепляющий свет отраженный от белоснежного снега на улице, огненно-красные ковровые дорожки – это все сопровождало начало новой главы в его жизни свободным от клейма, неоправданных осуждений и обвинений. На его лице играла улыбка, шаги были твердые и в то же время легкие, он не замечал людей, которые проходили мимо и засматривались на это незнакомое лицо. Ночь темнее всего перед рассветом, он должен был пройти через немало испытаний, но эта ночь принесла столько перемен. Доминик прекрасно понимал, что он должен был благодарить свою сестру и девушку из Земли за настойчивость. Они, будучи совсем беспомощны, не сдались и пришли, чтобы спасти его, даже его запрет не остановил их. На доске игры с его стороны появились новые игроки с немалым значением, а со стороны оппозиции ясно выделились тёмные фигуры. Этот день послужит началом его действий в новом направлении с новой тактикой.

С раннего утра в темницу подоспели дворцовые врачи и лекари, чтобы привести заключенного в порядок для аудиенции с ее Величеством. После тщательного осмотра, ему позволили умыться и выдали приличное одеяние, перевязали ранения, так что почти все его тело под одеждой было обмотано санитарными бинтами. Кожа все еще оставалась бледной от накопившейся утомленности и общего болезненного состояния, что его мало интересовало. Королева дала ему день на восстановление сил, освободив от всех обязанностей и именно поэтому дама Алиот не стала задерживать его. У самых дверей его лачужки его встретили соратники, Серхио и Айлек, с блестящими аквамариновыми и янтарными зрачками.

– Примите наши поздравления, сер, – выразился Серхио с улыбкой.

– Благодарю, сэр, – ответил с должной скромностью Ток. – Распоряжением ее Величества вас наименуют рыцарями синего королевского полка.

Услышав новость, братья переглянулись между собой с восхищением. Синий королевский полк представлял собой особое формирование, под прямым подчинением исключительно монарху и выполняющее часто секретные поручения без требования отчетности, обоснованности своих действий, самое гибкое подразделение дворцовой гвардии. В полк могли попасть исключительные рыцари, заслужившие особое доверие правителя своими заслугами и преданностью. В тоже время при смене власти полк подлежал расформированию, и синие рыцари опускались снова до простых рыцарей королевской гвардии. Их переход в ряды синих означало подчинение даме Алиот и Току без возбуждения лишних подозрений на не дозволяемую «расположенность».

– Первым приказом ее Величества для Вас стало обучение Ореады военному мастерству, а именно повысить ее физическую подготовку для обеспечения самозащиты.

– Принято к исполнению, – отвесили братья, а затем немного задумались, но не стали вопрошать поскольку привыкли подчиняться приказам беспрекословно.

– В чем смысл Ваших сомнений, товарищи? – обратился Ток отбросив формальный устав.

– Леди остается в королевстве? – заинтересовался Айлек, поскольку в прошлый раз человек перед ним самолично отправил девушку на ее планету без намерения возвращать ее.

– Леди вернулась по собственной воле, с учётом чего, я позволяю себе вообразить, что она даст согласие присоединиться к нам, если не требовать от нее определенных лишений. При тренировках попрошу учесть, что по биологическим особенностям, она представляет все-таки женщину.

– Принято ко вниманию, – сообщил Серхио. – Мы не слепые, Ток, – добавил он с дружеской улыбкой, на что его соратник лишь кивнул.

– На текущий час можете быть свободны и восстановить утерянный сон, – сообщил ассистент королевы освободив их от приказа Мелианы.

Отдав должный рыцарский почет братья Сидеро отклонились от своего ночного поста. Доминик проводил своих соратников взглядом и не торопился переступать в свои покои, задумавшись над тем, в каком состоянии могла оказаться бессильная, растеряв все силы в ночной стычке с магом. Он два раза стукнул по дереву, оповещая о своем намерении войти, и довольно медленно открыл дверь. В другом конце комнаты, на подоконнике сидела она, его спасительница, которая услышав стук, немедленно спрыгнула на пол. Девушка оказалась в полном порядке, отчего волшебник почувствовал некое облегчение, он многозначительно улыбнулся и подошел к Ореаде. Она на него смотрела с некой осторожностью, но ей не понадобилось много времени, чтобы вспомнить этого человека – это же был сам Ток, только она не ожидала увидеть его без маски дива Фрифтара. Ореада на мгновение восхищенно улыбнулась, но вскоре эта улыбка утратила проявленный восторг и переросла в защитную.

– Бледная и еще совсем слабая, но цела и невредима! Отрадно застать тебя в добром здравии, да еще с улыбкой на лице.

– Вас освободили от клейма, – лишь произнесла она, но ее зоркие очи не упустили накопившегося утомления у человека перед ней. Она работала медсестрой и научилась быстро оценивать состояние пациентов, даже при попытках скрыть свои боли.

– Верно, ее Величество не только помиловала меня, но и вознаградила. Но это долгая история, я тебе расскажу как-нибудь потом. Сейчас я бы хотел тебя поблагодарить, – выражение его лица стало серьезным. – Спасибо, что нашла в себе силы вернуться и спасти меня.

– Не стоит благодарности, долг красен платежом. Да и спорный вопрос, кто кого вчера спасал.

– О нет, ты меня неправильно поняла, – Ореада вопросительно посмотрела на него. – Я не ожидаю ни от кого альтруистического отношения ко мне, я прекрасно понял какими чувствами ты руководствовалась. Однако, тебе стоит понять, что именно благодаря твоему появлению мое имя очистилось, а ранее отказанная мне аудиенция была предоставлена. Я действительно мог вырваться из этой тюрьмы без ничьей помощи, но тогда события бы приняли другой оборот, возможно, худший, поэтому я был готов ждать до конца. Ты ускорила ход действий моего плана и спасла от крайностей. Слабая и беззащитная, но все-же решила вернуться, чтобы спасти клейменного, рисковала собой, чтобы освободить меня. Я в тебе вижу огромное мужество и смелость, откровенно говоря чего вовсе не ожидал.

Не в состоянии отказать своим профессиональным привычкам, прислушиваясь к выдвигаемой речи, она также изучала его состояние. В мысли прокрались воспоминания от вчерашнего вечера про багряную джому и утверждения Флоувер про пытки. Ее карие глаза скользнули с белого воротника рубашки по камзолу, словно пытаясь найти следы от скрываемого, чего он не упустил из виду. Только вот она не была уверена в своей правоте, возможно кровь ей вчера лишь причудилась. С виду с ним все было нормально, но сколько ранений на его тело было скрыто от глаз под одеждой. Рубашка плотно застегнута до самой шеи, поверх одеты дворцовый камзол до бедер и кафтан до колен, ноги скрыты под темными штанами и высокими сапогами, на руках темные перчатки, на голове шапка треуголка, и лишь лицо оставалось приглядным для постороннего.

– Я в порядке, – прервал он ход ее мыслей, догадываясь, что заставило ее задуматься. Она подняла глаза, в которых он видел жалость по отношению к себе, а алый румянец на ее щеках, разоблачил ее стыдливость перед ним.

– Я не могла поступить иначе, – она увела разговор в прежнее русло. – Я еще не забыла, что Вы меня спасли от казни, когда я впервые попала в этот мир …

– Ты также помнишь, что тот самый человек, задержал тебя в этом мире по собственным мотивам, воспользовавшись удобно сложившимися обстоятельствами и твоей мало осведомленностью. Неужели, ты не побоялась, что я тебя больше не отпущу обратно?

– И причиной Вашего заточения стала я сама, – докончила она свое недосказанное предложение. – Я обещала родителям вернуться, – твердо утвердила она, но в душе возродилась тревога.

Она совершила свой поступок не обдуманно. Когда Флоувер сказала, что ему угрожает смерть, она даже не задумалась, она просто знала, что ему надо помочь. Она не испугалась, она не подумала о риске, она не подумала, почему его надо спасти, ведь много других людей, которые могут ему помочь. Но Доминик не дал этой тревоге превратиться в страх, он сражу же кивнул ей в ответ, но он чего-то опасался, и приложил указательный палец правой руки ко рту, указывая ей молчать.

– Только не здесь, – прошептал он. – У тебя есть одежда потеплее, мы с тобой навестим Вальдхаус, а во дворе мороз, хоть и солнце светит, – нормально проговорил он.

Ореада посмотрела на себя, и на ее щеках еще гуще заиграла красная краска. Она совсем забыла, что в этот мир она прибыла в домашней одежде, в пастельно розовой футболке с рисунком мишки и сердечка, и домашних штанах, такого же розового цвета, но в клетку, как и рукава ее футболки. Наблюдая за ее реакцией, ее собеседник слегка приподнял подбородок, убрал руки за спину, а уста согнулись в самодовольной улыбке, брови немного приподнялись.

– Тогда превращайся, твоя одежда защитит тебя от холода.

– Я это вчера поняла, это так здорово, когда я впервые превратилась одежда не была такой теплой, мы адаптируемся под сезоны, – она увлеченно подняла ладони перед собой, ее переполняли эмоции от познавания самой себя, и нового мира.

– Да, ты все правильно поняла, – ответил Доминик.

Ореада закрыла глаза, приподняла голову вверх, глубоко вдохнула, концентрируясь на себе, ее окутал ярки свет, а вслед за ней и ее собеседника. Теперь они стояли друг перед другом в новом образе, как фея и волшебник. Ореада и вправду преобразовалась: на ее плечах была белая меховая курточка, на ее сапогах мех, и на крыльях, и на конце перчаток, юбки, а на ногах у нее были теплые колготки телесного цвета. Зимний прикид Доминика не отличался от его летнего образа внешним видом, только одежда оказалась потеплее. На мгновение его внимание охватил образ феи перед ним, но он не мог на нее долго заглядываться.

– Следуй за мной, – он повернулся к двери и пошел вперед, а фея последовала за ним.

Пока они шли по коридорам дворца, а после по роскошным садам, Ореада чувствовала на себе отовсюду пристальные взгляды, и ей хотелось быстрее покинуть этот замок. Воины смотрели на ассистента королевы в новом виде, служанки любовались привлекательным молодым человеком. Каждый с немалым любопытством изучал земную гостью, следующую за всем известным Током. Слухи про вчерашние события разлетелись среди всех служащих, и каждый хотел бы увидеть ту, ради который вырвался самый сильный волшебник королевы из цепей, в которых, как выяснилось, он сидел по доброй воле. Наконец, свежий воздух, холодный ветер, и яркое солнце на небе. Ореада почувствовала свободу от этих любопытных глаз, которые так раздражали ее. Вскоре они направились в домик у леса по знакомой магистрали среди укутанных в зимние шубки деревьев на синем автомобиле. Однако, не доезжая до Вальдхауса, Ток припарковался на обочине, и они направились в лесную чашу. Под ногами хрустел снег, а морозный воздух колол им лица. Погода была ясной, что можно было разглядеть всю округу: домишки людей, огромный замок, леса, а небо было голубое голубое, солнце ярко светило, и свет отражался от белого снега вокруг, и день казался необычайно светлым. Доминик остановился лишь когда они оказались наедине среди заснеженных великанов, в тишине чащобы, подальше от трассы и кипящей жизни.

– Не холодно? – вопрос прозвучал довольно грубовато. Лицо ее покраснело от сильного мороза, она посмотрела на Доминика, недоумевая, зачем он задает такой странный вопрос.

– Холодно, но терпимо.

– Ну, перейдем к сути дела. Ведь тебе известно, что никто не знает кем, являемся мы с тобой и эссенции связи между нами. Наша уникальная сила превосходит своими возможностями магии остальных, но слабее одного человека, обладателя вселенской тьмы Фортиссимума. Именно он, и есть мой основной противник в игре. Я посвятил свою жизнь этому противостоянию света тьме, но я один не смогу с ним справиться. В моих силах противостоять ему и не позволить осуществить его коварный замысел, но я не могу победить его, достичь конца игры без одного значимого игрока. Мне не позволяет выиграть моя магия, она частична, хоть и сильнее всех остальных. Мне нужна помощь, и есть только один человек, который поможет дойти до конца и одолеть врага, и этот человек ты. Вместе мы обладаем полной силой, и наша мощь будет равна мощи темноты, но раздельно мы слабее него. Я прошу у тебя о содействии, Ореада. Не важно сможем ли мы победить или проиграем, но я знаю одно, я не дам им тебя уничтожить и не позволю никому навредить тебе. С твоим согласием на содействие, я стану твоим безоговорочным защитником, поскольку мне нужна твоя магия.

– Ток …

– Зови меня Доминик, ты же знаешь мое имя.

– Доминик … я не смогу Вам помочь. Я ведь бесполезна, я не могу даже управлять своей силой. Вы не представляете, как все изменилось, мне стало тяжелее жить с этой магией, мне даже казалось, что она меня уничтожит. За последние два месяца приступы слишком участились, и несколько раз я просто потеряла контроль над собой: у меня была слишком высокая температура, я теряла со знания, несколько дней подряд лежала в бреду, а потом вдруг снова очнусь, будто ничего не было, но совсем слабая и усталая. Мне снятся странные сны, то ли я была Вами, то ли видела королеву с королем, то ли каких-то людей с моей силой, то ли сознание моих пациентов …

– Результат пробуждения твоей магии, – перебил он ее, – а ты человек, и не справляешься с ней, но ты все еще жива, и это значить, что частично контролируешь ее. Я тебе помогу прекратить все это, мы научим тебя управлять твоей силой и твои проблемы решатся сами собой, – довольно просто прозвучали последние слова.

– Отпустите меня, я пришла только чтобы предотвратить Вашу гибель из-за меня, – она покачала головой.

– Я тебе сказал, что отпустил, когда отправил тебя на Землю. Теперь я не буду насильно приводить тебя сюда, – он поднял руки, словно сдаваясь, – ты свободна, все зависит от твоего желания. Я не нарушаю своих слов, и не имеет значения, обещал ли я или просто сказал. Мне нужно только твое согласие на содействие, по доброй воле, а дальше не думай, я тебе во всем помогу. Предложение взаимовыгодное. Только не спеши, подумай.

– Дайте мне время. Мне надо взвесить лишения и блага, которые появятся в моей жизни в результате принятия Вашего предложения.

– Умница, – на его губах заиграла улыбка, а светлые глаза сверкнули хитрой искрой.

Желала бы она проникнуть в его сознание, чтобы понять, что именно творится в его голове, когда так блестят его глаза и на лице превалирует гримаса самоуверенности, будто он контролирует всю ситуацию. По спине пробежались мурашки от мысли своей уязвимости перед его манипуляцией.

– Именно с учетом возможных лишений, я выдвигаю просьбу, а не условия. Я не желаю отбирать у тебя твою жизнь. Два дня, через два дня мы встретимся на Земле, и ты мне дашь свой ответ, готова ли ты отдать часть себя этому миру.

Ореада кивнула в ответ, рука волшебника в темной перчатке протянулась в сторону, а согласно ее движению, исказилось пространство и появился межпространственный проход в ее планету. Девушка задумчиво уставилась в сияющий голубым светом портал, не решаясь переступить через нее и принять облик человека. Тока окутало лунное сияние, приняв образ простого человека. Его темно-синий плащ соскользнул с широких плеч, оставив мужчину в дворцовом кафтане, обычно скрытом от глаз. Темное одеяние порхнуло в воздухе и осторожно опустилось на фею, скрыв ее крылья от посторонних, довольно крупные ладони, оказавшиеся у ее лица, отпустили ткань.

– Не стоит прекрасной фее разгуливать средь бессильных. Вы снова окажетесь на площади Амира Тимура, в кармане плаща есть деньги на проезд. Вы снова в этот мир переместились без добра.

– Благодарю, – ответила она искренне.

– В добрый путь и до новых встреч, леди, – он отошел от нее чуть подальше, уступая дорогу в проход с легким поклоном, как и следовало джентльмену.

Фея ответила кивком на его вежливые жесты и исчезла среди пространственных волн. Пальцы волшебника совершили круговое движение и по их повелению волшебное творение в чаще испарилось в небытие. По исчезновению его единственного собеседника в глуши, приподнятая голова опустилась, уголки уст опустились, брови слегка нахмурились, а взгляд стал отрешенным.

– Я пленник судьбы, Ореада. Но в моих силах тебе дать свободу, и я ее тебе даю, выбор за тобой. Не важно какое решение ты примешь, я тебя пойму, – проговорил он тихо самому себе в окружении немых стражников с темнеющей древесиной среди белизны.

Ореада вступила на Землю снова на площади Амира Тимура, в том самом месте откуда вернулась в первый раз. Волшебник уверенно направлял ее туда, зная, что эта немного побитая асфальтовая дорожка площади среди невысоких елей под кленами обычно пустует и по ней топают сапоги лишь патрулирующей гвардии. Девушка ошеломленно оставалась на месте, вникая в смысл услышанных ею слов эхом в ее собственной голове. Не она ли желала пробиться в сознание загадочного и самоуверенного волшебника?

– Ты пленник судьбы! – с недовольством выбросила она в пустоту перед собой. – Ведь если я и ты реально две части одной силы, то и я пленник, как и ты. В твоих руках дать мне свободу, но какой ценой ты это собираешься сделать? Насколько велика твоя жертва, чтобы дать мне эту свободу? Почему мы пленники судьбы, что тебя там держит? Почему ты не договариваешь до конца, почему ты все держишь при себе? Чтобы принять верное решение, я ведь должна знать кто мы такие, если мы такие необычные как ты говоришь, в чем смысл ведомой тобой битвы, называемой игрой! – в ней забурлил гнев. – Насколько интересно истина тяжела, что меня от нее же пытаешься защитить, – в следующий миг порыв раздражения пропал, наступило умиротворение. – Как же я не догадалась сразу, ты же пытался спасти меня отправив на Землю в прошлый раз от чего-то, о чем я и понятия не имею. Что заставляет тебя заботиться обо мне?

Перед ней появился патрулирующий сотрудник национальной гвардии, неторопливо шагающий по площади и молча наблюдающий за странной девушкой, разговаривающей сама с собой. Она немедленно покончила рассуждение вслух, натянула плащ потуже и съёжившись зашагала по замёрзшему асфальту. Как странно! Ее сердце взволнованно екнуло, перед глазами всплыл образ с больно знакомой многозначительной улыбкой, таившей его истинные чувства от всех окружающих. Неужели Доминик действительно абсолютный альтруист, каким его вырисовывают его соратники? Ведь он словно невидимый защитник предстал, чтобы вызволить ее из темницы, упрятать от преследователей, а затем отпустить на Землю без требования взамен своей помощи ничего, хоть и нуждается в магии в ее плоти. Он без нее не сможет одолеть врага, а на кону судьба целого королевства из параллельного мира. Он сделал свой выбор, он отказался от собственной жизни ради других, сейчас просил ее о содействии, и причина в их особо связанном даре.

Все так не понятно и абстрактно, темнота против света, но что именно его держит в экзо-планете, если он тоже из Земли? Эти люди, этот мир, эта планета – все это и для нее, и для него чужие, они дети Земли, почему они должны отказаться от себя и спасать чуждый для них мир? Почему они сами не могут позаботиться о себе, разве зла нет и на Земле? Ведь самые простые люди, бессильные, решают свои проблемы сами: свергают тиранов, поддерживают мир, спасают нуждающихся, добиваются процветания – почему в волшебном королевстве он должен думать обо всех? Факт есть факт, он посвятил себя другим, а теперь просил ли он ее повторить его действия, только потому что без нее он слабее? Пред ней предстал тяжелый выбор. Она категорически отказывалась принимать его полную самоотверженность, она не могла заставить себя поверить в жертвенность. Его действительно что-то держит в постороннем мире, чего он напрочь отказывается признавать. В то же самое время, он не дал ни одной веской причины ей, чтобы она была склонна принять решение остаться в посторонней планете, кроме ее личной выгоды контролировать свою магию. В чем кроется подвох?

Ознакомление с иным миром не оставило ее жизнь без перемен, за прошедшие месяцы ей не удалось вернуться на привычную колею. В то же самое время, если вникнуть во все произошедшее, она вовсе не пожалела о своих приключениях, несмотря на возникшие в последствии тяжести. Приступы волшебных атак ее магии участились в результате чего она потеряла работу, поскольку институт, как и любая структура не желала иметь болезненного сотрудника. Ей пришлось сменить работу, перейдя в учреждение с более низкой оплатой труда, что достаточно ограничило семейный бюджет. Иногда наступал панических страх смерти из-за частых магических атак в ее собственном организме.

С другой стороны, были и положительные изменения в ее жизни. Если раньше, она была отчуждена от мира, то она еще больше замкнулась в себе после необычного путешествия на другой планете. Одиночество, именно это качество было необычно свойственным для нее: ей трудно приходилось заводить знакомых, принимать к себе друзей, боялась верить окружающим. Но с другой стороны до ее перехода в иной мир, ей было тяжело психологически справиться со своей отчужденностью, жалея, что она была неспособна стать частью того общества, в котором жила. Чтобы справиться с постоянным энергетическим отталкиванием со стороны ее окружающих, она уходила от них подальше мысленно, найдя себе хобби и смысл существования в изучении той, науки, которой она хотела себя посвятить. Однако, после ее перехода в другой мир, она с удовольствием отдавалась в это одиночество, поскольку теперь ее мысли в моменты уединения занимал мир волшебства. Она представляла из себя существо чуть больше чем человек, и это делало ее особенной, придавало внутренней уверенности. По другую сторону огромного космического пространства она приобрела друзей, радушно принявших ее и с увлечением приспосабливающих под собственный уклад жизни. Ее ограниченное мировоззрение в рамках правил Земли резко расширилось с устоем экзо-планеты. В ней бурлила необычная магия и часто по вечерам она с восхищением игралась со своей силой, пуская искры по своей комнате. У нее появился шанс стать частью чего-то большего и значимого, придать красок своей однообразной жизни, она нашла себе подобных людей.

Такие думы заняли ее мысли все последующие два дня после повторного недолгого визита в королевство Фэриландию. Семье пришлось пройти через непростые обсуждения и в конце концов решение было принято. Наступил пятничный вечер, волшебник не прибыл в мир бессильных в обещанный час по истечению данного на раздумье времени. Ореада, только что вернувшаяся из больницы, разочарованно бросила свой рюкзак с толстыми учебниками на ковер рядом со столом. Она со вздохом уселась на стул и лишь собралась переодеться, как шумный ветер растрепал ее волосы и излился ослепительный свет портала. Перед ней явился человек, ожидаемый утром сего дня, но протянувший момент встречи до самого вечера.

– Мое почтение, леди, – он слегка приклонил голову и скорее поторопил, – Твой ответ?

– Добрый вечер, сер, – ответила она с должным почетом иного мира с немного игривой улыбкой, вовсе не свойственными ей озорными искрами в глазах и приподнятыми бровями.

Доминик не ожидал такого приветствия и его уста тоже изогнулись в улыбке, но не в привычной самоуверенной ухмылке, а отражая немного растерянность перед ней и беспомощность в сочетании с слегка приподнятыми и зажатыми плечами, словно пытаясь защититься от чувственно манящего к себе образа. Заметив его необычную реакцию, девушка немедленно посерьёзнела и продолжила, – Мой ответ «да» при условии, что я не покину мой дом и не буду отрекаться от своей привычной жизни. Я буду Вам помогать, но не покину Землю, здесь моя семья, мое обучение, моя работа – вся моя жизнь здесь… – он поднял правую руку, и приложил свой указательный палец к ее губам, остановив ее торопливую речь.

– Я принимаю все твои условия, главное твое согласие, – произнес он, теперь уже вооружившись против ее неосознанно примененных чар со своей привычной уверенностью. Его брови сошлись на переносице в сочетании с изогнутыми уголками губ, его голос прозвучал также таинственно, нанося ответный удар за свое мимолетное ошеломление. – Только … что именно подтолкнуло тебя на это решение, я ожидал другого ответа?

– Я же не спрашиваю, что подтолкнуло Вас отказаться от своей жизни, – уверенно ответила она, но будучи сраженной неловкостью перед ним.

– На то есть вполне обоснованные причины, я никогда не действую просто так.

– И у меня тоже есть причины согласиться. Скажете мне свои, и я отвечу на Ваш вопрос. Пока Вы молчите, и я буду молчать.

– Это молчание нам не помешает! Тогда в путь, мы перемещаемся в Коронаэ Бореалис, ее Величество распорядилась принять Вас, леди, под мое личное менторство. Нам стоит Вас оформить.

Земная фея и волшебник исчезли в потоках пространственных волн, портал закрылся, оставив за собой лишь голубые искры. В комнату вбежали ее родители, успевшие понять про переход их дочери в иной мир.

– Зачем же ты ей разрешил? – на глазах у Мелинисы навернулись слезы, поскольку муж не позволил ей остановить дочь, и теперь они ее отпустили в какую-то планету, к странным людям, где на каждом шагу ее могла поджидать опасность.

– Ведь нас попросила Ореада, и … моя сестра.

– Какая еще сестра? О чем ты говоришь? У тебя ведь только братья остались! Вечно неприятности от твоих родственников! – с обидой проговорила беспомощная мать.

– Сестра … моя потерянная сестра. Ведь за Ореадой пришла девочка, и потом появилась женщина, в тот день, когда она побежала спасать, как она сама говорит, волшебника, который спас ее. Эта женщина … она моя сестра! Адлия была особенной девушкой. Она была окружена тайнами, нам было ее не понять. Она часто исчезала из дома и всегда придумывала какие-то нелепые причины для своих разгулов.

Адлия жила с нами, но у нее был свой мир, как мы думали ее воображаемый мир. У нее не было друзей, она не могла терпеть скучные уроки в школе, в университете. Она училась только потому что так надо. Она жила только потому что так надо. Ее ничего не интересовало, было видно, что ей скучно со всеми из нас, но было что-то что ее возбуждало и радовало очень сильно, и мы этого не знали. Она могла исчезнуть в любой момент, а когда появлялась снова ее глаза сияли, сама она парила.

Тайны, они очень опасны, когда человек держит тайну, его поведение кажется странным для окружающих, и когда не знаешь причину его действий ты начинаешь думать, и очень часто люди ошибаются в своих догадках. Мы боялись, что она сбилась с пути чести, мы все ее подозревали в том, чего она, как я сейчас понимаю и не совершала. Мы хотели ее перевоспитать, и тогда она решила сделать очень важный шаг – попытаться нам все объяснить. Я не помню деталей ее рассказов, но хорошо запомнил утверждения про мир иной, магов, нуждающихся в ее помощи, о первой любви с неким лордом, оказавшимся на самом деле наследным принцем и сделавшим ей предложение руки и сердца. Тогда-то мы и поняли, что она просто сошла с ума. Вместо того, чтобы попытаться ее понять, мы просто на просто заперли ее в психиатрической больнице. При каждом посещении она умоляла выпустить ее, она не хотела с нами прощаться, она хотела, чтобы ее поняли, но мы не послушали ее. Я не имею понятия через какие беды ей пришлось там пройти, но в определенный день мы застали ее в тяжелом состоянии в бреду. Врачи опустили руки, ее постиг неизвестный недуг, она лежала при смерти, переживая неизвестные муки будучи в сознании, не в состоянии отключиться, так что даже препараты оказались бессильными. Нам посоветовали перенести ее домой, чтобы она провела последние минуты жизни в кругу родных.

По приезду домой, мы ее уложили в кровать, подсоединили к оборудованию, но стоило нам по неосторожности ее оставить одну из комнаты раздался шум, из щелей двери пробился голубой свет. Когда мы вбежали внутрь в комнате уже не оказалось никого, только хаос: листы исписанной бумаги летали над кроватью, стул был повален, карандаши рассыпаны по полу, оборудование оторвано от пациента, Адлия исчезла, а посередине комнаты растворились остатки чего-то голубого, что помогло ей сбежать. Все решили, что Адлия умудрилась каким-то образом сбежать, но не поняли каким. Ее поиски оказались безуспешны, она исчезла бесследно, таинственно, а сейчас я понял куда она исчезла, она сбежала от тех, кто ее считали сумасшедшей, она сбежала в иной мир, чтобы начать новую достойную ее жизнь.

Я пришел в ужас, когда Ореада нашла тот кулон в форме звезды. Ее рассказ, она не врала, и это не были галлюцинации. Моя дочь тоже связана с иным миром! Я в тот же день понял, что происходит, что ее может постигнуть участь Адлии, я думал если она избавится от кулона, то все останется таким, как есть. Однако ее похитили, ведь Ореада исчезла в моих же глазах в голубом пространстве, забравшем однажды мою сестру. Мы ей должны позволить сделать то, что она думает нужным. Она не человек, она волшебное существо, такая же каким была Адлия. Поверь мне, они ее не отпустят, а если мы окажем сопротивление, они могут отнять нашу единственную дочь навсегда.

Мать Ореады была поражена рассказом мужа, бурливший в душе гнев остыл, наступило сожаление. Мысли запутались, последующие шаги стали неизвестными, жизнь словно перевернулась с ног на голову. Ее дочь не человек, изначально не была человеком, что же она за существо? Почему и как это случилось?

– Я сожалею, о том, что эта участь, это проклятие постигло нашу дочь. Должно быть что-то в моем роду, – он протянул деревянную шкатулку с прекрасной деревянной резьбой. Резные цветы, и деревья, узор по краям, а в середине изображена девушка, с крыльями на спине. – Эта шкатулка передается из поколения в поколение в моей семье. Мы не знаем, что там внутри. Моя мать говорила, что это у нее от бабушки, и там хранится послание, новому поколению, но никто до сих пор не мог его открыть. Шкатулку откроет только тот член нашей семьи, кто обладает особым даром. Мне кажется я понял, каким особым даром – это быть не человеком. Шкатулка неподвластна людям, ее могут открыть только такие как Адлия и Ореада. Я думаю, что Адлие все же удалось прокрасться в тайну, но она никому об этом не говорила. Я даже не представляю, что же за страшная истина там хранится, в записях моих предков. Я это передам Ореаде, но, когда придет время.

– Когда же это время придет? – с упреком спросила его супруга, она сожалела, что породила свое дитя от человека с проклятием в крови.

– Я пока не знаю. Что если там послание покинуть наш мир, или есть какое-то незавершенное дело, что должно завершить молодое поколение? Боюсь, что она в силах добраться до того, что скрыто от нас, и боюсь, что раз так эту вещь скрывали, она опасна для нас. Я не знаю даже, чего ожидать, но пока, я не готов, не готов принять все, что с ней происходит, не готов, узнать истину, которая может быть ужасна.

Тем временем, ментор и его студент провели остаток вечера будучи занятым в оформлении девушки во дворце с надлежащим пропуском, ознакомлением с персоналом. Братья Сидеро почтительно встретили своего ученика для тренировок. Если им с учетом особой подготовки рыцарей королевской гвардии было поручено тренировать девушку владению своим телом и развитию боевых навыков, то Вальтеру Мантованелли, благодаря его высшему мастерству наряду с Линдоном Дербиширом и Дафной Онорати, предстояло заняться обучением девушки владению магией и управлению силами. Дафна наотрез отказалась принять на себя тренинги по овладению магией, поскольку ее не оставила равнодушной сцена перед исчезновением земной гостьи в свою планету. Линдон Дербешир, будучи на позиции сына графа, был неимоверно занят, и его соратники лишь радовались его стремлению быть в движении и находить время для более важных действий.

Не откладывая на завтра то, что можно начать сегодня, Серхио и Айлек принялись за первое тренировочное занятие. Ореаде не раз пришлось перед ними краснеть за свои жуткие результаты в оценивании ее физических способностей. Она скорее отвечала критериям книжного червя, нежели озорного ученика в года школы. Лишь благодаря своему росту, ей удалось освоить навыки хорошей игры в баскетбол и участвовать в школьных соревнованиях, но не более того. Однако, вежливость братьев поражало ее воображение и их настрой помогал перебороть разочарование в себе. Что Айлек, что Сидеро казались эталоном благородности и настоящего рыцарства, отчего и тяжелый труд в зале показался ей немало интересным. К завершению их занятий, когда девушка и ее наставники отрабатывали вместе первый ее прием в залу распахнулись двери и вошел молодой мужчина с каштановыми волосами в темном кафтане и камзоле из богато расшитых тканей, подчеркивающих его статус. Это был никто иной чем Тенебрис Рас Альгети с вежливой гримасой полной благородных намерений.

– Мое почтение, отрадно видеть Вас снова в нашем мире, милая леди, – с этими словами лорд прервал их занятия. Серхио и Айлек отдали должный рыцарский почет ученику его Высочества Де Кастро и лорду по титулу.

– Добрый вечер, – последовал ответ от застывшей на месте Ореады с пылавшим лицом.

– Признаться стоит, Ваш благородный поступок заслуживает восторга. Вот только убежден, что, к сожалению, Вы потерялись во мгле и Ваши действия обоснованы на неверных рассуждениях. Примете ли Вы мое предложении о моем Вам содействии на пути к просветлению? При всей моей скромности, мои навыки многократно превосходят навыков рыцарей рядом с Вами.

– Как же невежливо с Вашей стороны прерывать занятия юной леди и ставить ее в довольно неловкое положение перед Вами, мой лорд, – в зале появился Ток с абсолютно холодным выражением лица.

– Ох, и с Вашей стороны также, сер, – непринужденно ответил Тенебрис.

– Вовсе нет. В моем случае законом писано тщательно наблюдать за успехами леди в ее занятиях. Правила приличия позволяют ментору застать врасплох своего ученика.

– Вот как? – Тенебрис изобразил легкое удивление. – Приношу свои искренние извинения, леди, – он слегка наклонился.

Ток лишь бросил взгляд низкой девушке в длинном зеленом платье и темными уложенными волосами. Она немедленно направилась к Ореаде.

– Леди, позвольте Вас сопроводить, – она сделала легкий поклон.

Ореада с радостью собиралась покинуть залу, наступило томное молчание, и когда она в сопровождении служанки оказалась параллельно с Током, он нарушил тишину:

– Сэр Серхио и сэр Айлек, в Ваши обязанности будет входить задача не подпускать к мисс Ореаде лорда Тенебриса Рас Альгети в пределах Коронаэ Бореалис. Приказ ее Величества, – последние слова были особо подчеркнуты, лорд заулыбался и соизволил обернуться к Току.

– Вот оно как? – последовал вопрос, а правая бровь слегка приподнялась.

– Вы ведь не станете идти против воли ее Величества, мой лорд?

– Без лишних волнений, сер. Разумеется, я не желаю попасть в немилость ее Величества.

– Леди, покидая помещение Вам следует отдать должный поклон лорду, – едва слышно произнесла служанка.

Ореада растерянно остановилась, но быстро собралась, легонько порхнула рукой, приложила к груди и отвесила традиционный узбекский поклон со словами «Мой лорд» и вежливой улыбкой на лице, после чего удалилась из залы в сопровождении. Тенебрис застыл с восхищением приглядевшись к больно знакомому и милому для него жесту – с такой нежностью его приветствовала ему полюбившаяся девушка. Ток недовольно и раздражено вздохнул, заметив наплывший восторг на лорда, но не стал выражать их словами. Он отвесил должный поклон и тоже покинул залу.

После усердных тренировок, Ореада с превеликим удовольствием приняла освежающий душ и привела себя в полный порядок. Нагрянувшая усталость словно немного отступила, сначала ей будет тяжело, но вскоре она привыкнет, и ее физическая сила возрастет. А сейчас она думала о своей теплой постельке, ей хотелось скорее оказаться дома и броситься в кроватку. Однако, Доминик не давал ей так просто отвязаться от этого мира, он по каким-то причинам не желал открывать портала в пределах дворца, как и города. Они ехали на синем автомобиле по темной магистрали, среди чернеющего леса во мгле, в направлении к Вальдхаусу.

– Можно задать вопрос? – этими словами усевшаяся на заднем сиденье и прикованная к окну Ореада заставила очнуться волшебника за рулем от своих мыслей. На мгновение его светлые глаза посмотрели на нее через зеркало заднего вида и снова вернулись на проезжую часть.

– Несомненно, я же тебе говорил, всегда спрашивай, когда что-то не понятно.

– Это, возможно даже, личное.

– Хорошо, задавай, – с большим нежеланием ответил он.

– Вы говорили, что Вы и Флоувер тоже из Земли. Можете рассказать свою историю? Как Вы вмешались в путаницу экзо-планеты?

– Хорошо, рано или поздно мне придется тебе рассказать. Просто обещай придержать информацию при себе без разглашения.

– Разумеется буду молчать, раз Вы так утверждаете.

– Королева к власти пришла двенадцать лет назад, по предположениям избавившись от настоящей королевской семьи, чтобы захватить власть. Предшествующему королю и королеве помогали мои отец и мать, уроженцы Земли, но верные соратники монарха другого мира, борцы за справедливость. Мой отец хранитель силы Фортиссимума, силы звезды, а моя мать его верный спутник по жизни. Наши родители часто перемещались в этот мир, а Хоттабыч был наставником моих родителей, представляя старшее поколение силы Фортиссимума, он обладает силой луны, впрочем, как и я. После кровопролития в Вельёрум Касл силами тьмы пропали мои родители и королевская семья. Я помню, тот последний день с ними. Мне всего то исполнилось двенадцать, а Флоувер осталась ребенком у меня в руках. Опекунство над нами взяли наши родственники, и мы теперь жили с семьей дяди. По воле судьбы мне и Флоувер пришлось покинуть Землю и переселиться в королевстве, где исчезли мои родители, уже под властью той, что уничтожила их из-за жажды к трону, и именно эта страна стала моим спасением.

Здесь я поступил на королевскую службу, здесь я обустроил мою жизнь, получил образование, здесь я стал тем, кем я сейчас являюсь. Я познал смысл слов «выживает сильнейший» и «жизнь из слабого делает сильного». Годы, проведенные здесь в одиночестве, вынужденный выживать, во мне пробуждали ненависть тем, кто меня лишил моих родителей и тем, кто заставил меня бросить все позади и начать все сначала без ничего, одному, без ничьей поддержки. Мною двигала ненависть, которая все вырастала, с каждым днем моего пребывания в той стране, но это чувство неправильное. Человек, который поддается обиде и ненависти, не сможет ничего добиться. Я этого не понял сразу, мне помог Хоттабыч, с которым мне удалось свестись снова позже. Он стал моим путеводителем и наставником, направив меня на правильный путь, по которому я должен идти по воле судьбы и моего отца.

Со временем я понимал, что не только я пострадал, а все окружающие меня люди, все без исключения. Я думал только о себе, о своих чувствах, ведь я тогда не понимал, что побуждало моих родителей отдаться этому миру, а теперь я сам продолжаю ими начатое дело. Маской дива Фрифтара меня клеймили в восемнадцать, когда ее Величеству стали известны некоторые мои намерения по свершению некого обряда, возомнив себя выше остальных. Единственная ночь и день, в котором я мог быть свободен – это ночь начала нового цикла планеты. Я понял, что со временем, меня, как Доминика не станет, останется только Ток. Вот я и начал новый этап моего существования, превратился в Тока и собрал своих соратников. Это все и связь с Землей наша тайна, надеюсь, ты сможешь сохранить ее.

– Мне жаль, – тихо проговорила Ореад закусив нижнюю губу и устремив взор на темнеющую чащобу.

– Не стоит, я тебе кажись говорил, что не нуждаюсь в жалости окружающих.

– Королева как-то связана с силой темноты?

– Я так думал, но сейчас я знаю, что нет. Пока рано об этом говорить другим. Они все думали, что королева единственное зло, а теперь перед нами новый враг.

– Это лорд Тенебрис, ведь он хотел Вас уничтожить в тюрьме. Именно он говорил, что Вы хотите поглотить мою силу, именно он должен был такое же сказать королеве, и обвинить Вас в преступлении. Он ведь обладатель третьей части силы, я видела, что он сильнее, чем кто-либо другой.

– Ореада, тихо, пока наш враг королева, время еще не пришло, – светлые очи мельком взглянули на нее снова через зеркала.

– Почему все так абстрактно? Добро против зла, что по-вашему значить добро, а что зло? Почему Вы мне не скажете за что Вы тут боретесь, теперь я вижу, что даже ваши союзники не знают Вашей истиной цели. Они мне говорили, что Вы против королевы, а выходит, что это не так. Все, что связано с Вами это тайны и еще раз тайны, тайна внутри тайны. Как Вы еще сами не запутались? – она тихо рассмеялась, представив себе сцену «игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц спрятан в ларце, ларец висит в цепях на дубу, который растёт на чёрной горе». После недолгого молчания, неожиданно для нее автомобиль остановился, водитель расстегнулся, развернулся к ней со знакомой холодной улыбкой на губах, отчего ей стало немного жутко.

– Почему ты согласилась, Ореада, что тебя на это подтолкнуло? Я не хотел губить твою жизнь, вот зачем я отправил тебя на Землю, а ты вернулась, чтобы спасти меня. Такого поворота событий я даже не мог бы предположить. Зачем, Ореада? Почему тебе не было безразлично, что могло бы со мной случится? Почему рисковала собой? На эти вопросы у меня нет ответов, – девушка настороженно уставилась на него, прижалась к сиденью, а пальцы вцепились в ткани. – Забавно, ты боишься, – его будто действительно развлекал ее страх, его брови приподнялись. – Ты не можешь предсказать моего последующего шага. У тебя в глазах есть страх, который ты пытаешься скрыть от меня, следовательно, у меня возникает следующий вопрос. Что тебя держит несмотря на твои опасения?

– Мы же договорились молчать об этом, и я не боюсь Вас, – Ореада недовольно нахмурилась, пытаясь доказать, что она сильнее духом, что она смелее, чем кажется, что она может преодолеть чувство страха.

– Не боишься? – короткий вопрос был переполнен сарказмом. – Не проще ли признать истину? Ты человек, с которым я вынужден сотрудничать по воле планиды, а я не могу понять тебя. Сколько не думаю, не понимаю, не в силах тебя понять.

– Я не знаю.

– Это ответ, на какой из моих вопросов, девочка? Я опять тебя не понимаю.

– На все вопросы, это ответ на все вопросы. Я не понимаю сама себя, я не знаю, почему я вернулась, я не знаю, почему я так рвалась помочь Вам. Я могла бы этого и не делать, но приложила все мои усилия. Да, иногда Вы наводите на меня страх, может это вас раздражает, злит, расстраивает или забавляет, но это правда. Мне страшно, где-то внутри меня играет страх, особенно когда Вы так вот меня допрашиваете. Я пыталась не бояться Вас, ведь не было до сих пор причин для опасения, я не могу перебороть страх, но …

Она резко прервала себя, чтобы не раскрыть все свои мысли. Она почувствовала, что в ней сейчас нет страха, только возбуждение, он на нее надавил так, что она просто взорвалась, что было чуждым для нее. Она просто наблюдала и делала выводы, и никто до сих пор ее ни в чем не разоблачал. Она видела перед собой опасного человека, который пробирается в ее мысли.

– А что «но»? – он произнес, подчёркивая каждое слово, словно говоря «что ты хочешь от меня скрыть».

«Боже, я беру его слова за истину!» – с ужасом подумала она.

Она только что поняла, что ему и его соратникам доверяет так, как никому не доверяла на Земле, настолько, что отдала себя в его руки без раздумий. Он в ней вызывает целую гамму эмоций, не оставляет ее душу в покое: иногда она восхищается им, потому что он отличается от всех, кто ее окружает, иногда рядом с ним она чувствует себя в безопасности, потому что знает, что он силен и защитит ее, иногда при встрече ее охватывает радость, как это произошло, в ночь его освобождения, иногда жалеет его и хочет помочь, а иногда боится, как произошло сейчас, иногда раздражается, иногда желает познать его мысли.

– Ореада, девочка моя, тебе пора домой, твои родители будут волноваться, – внезапно открылась дверца автомобиля и послышался голос Хоттабыча, отчего она легонько вскрикнула и всполохнулась на месте.

– Боже, спаси меня от этих существ, – она замахала ладонями словно отгоняя от себя нечисть, а Хоттабыч с полным удивлением уставился на нее.

– Учитель, что же стряслось? – спросил Ток еле удерживаясь от смеха. – Вы девочку чуть до инфаркта не довели.

– Что же вы тут обсуждаете и не соизволите слезть с машины? Во дворе ночь, а ты держишь девушку.

Ореада недовольно прислонилась к креслу и все еще разбиралась в своих мыслях, ненавидя себя за проявленную трусость. Доминик столько лет ото всех скрывал самого себя, что он не любил, когда кто-то хотел узнать больше про него. Ее вопросы про его личную жизнь, а потом про его тайные цели сначала разозлили его, хоть и внешне он сохранял абсолютное спокойствие. Он решил сделать ответное наступление, но кажись слегка перегнул палку, а Хоттабыч окончательно перепугал ее, отчего ему теперь стало смешно. Но Доминик отлично маскировал свои эмоции, все уже давно думали, что он не способен, что-либо чувствовать. Хотя его состояние полностью переменилось расположенностью к девушке, выражение лица приняло серьезный вид, чтобы не смущать собеседницу.

– Я перемещу ее прямо домой, мне удалось разведать ее жилище, теперь имею представление куда стоит открывать портал, – сказал он и выбрался из автомобиля.

– Простите, что я так истерично перепугалась, – с улыбкой извинилась девушка перед Хоттабычем. – И еще здравствуйте.

– Доброй ночи, милая. Не стоит извинений, девочка моя.

В парковке у Вальдхауса открылся портал, Ореада остановилась прямо у прохода рядом с волшебником, безразлично застывшем на месте в ожидании ее отбытия.

– Но, оказалось, я Вам слишком много доверяю, – тихо произнесла она, следя за лицом мужчины рядом с ней.

Но как только его очи устремились к ней, она резко отвернулась, на ее щеках расцвели алые розы. Она призналась, что доверяет чужому человеку, тем более мужчине. Она сама от себя такого не ожидала, ее реакция была резкой, она, как обычно это делает, когда допускает ошибку, закусила губу.

– Прошу тебя больше не задавать мне личных вопросов, тогда и тебя не буду ставить в неловкое положение.

Ореада кивнула в ответ с печально уставившимися глазами в портал, а в следующую минуту голубой свет проглотил ее.

– Доминик, зачем ты сеешь семена сомнений в ее душу? Ты никогда не должен отдаваться своим чувствам, они должны лежать у тебя глубоко внутри. Почему ты ее пугаешь? Что если она завтра теперь не придет, ты ведь не хочешь притащить ее сюда силой?

– Разве я дал волю чувствам, учитель?

– Конечно же дал. Я согласен, что ты скрыл это от нее, но сам пошел на поводу у своего гнева, и начал на нее давить. Не теряй разума, ты так совершишь неисправимую ошибку. Очнись, твои чувства сейчас не уместны. Ведь Тенебрис хотел ее перехватить, ты это помнишь? Она может тебя предать в любой момент, никто не знает, что бы она тогда сделала. Неужели ты ей доверяешь?

– Но, учитель, она спасла меня, рискуя жизнью. Я ее отправил на Землю, но она вернулась, чтобы спасти меня, – так Доминик ответил, но в душе у него появились сомнения, которые до сих пор его не тревожили.

Ореада совершила то, чего он ни от кого не ожидал, кроме Флоувер, но она не смогла бы его спасти. Достаточно ли она сделала, чтобы заслужить его доверие? Или это были просто иллюзии? Доминик посмотрел на небо, покрытое облаками. Он вспомнил про страх, охвативший Ореаду рядом с ним. Она боится его. Может ли этот страх подтолкнуть на предательство или нет? На этот вопрос он не мог ответить.

– Доминик, я понимаю тебя, но ты не думал, что она сговорилась с Тенебрисом? Ее действия иначе и не объяснить.

– Я устал, попрошу Вас прекратить говорить о ней такое.

«… я Вам слишком много доверяю,» – прозвучало у него в голове, и она это сказала, преодолев себя. Он видел, как она потом пожалела о том, что сделала, ее слова были искренни, он в этом не сомневался.

– Я не хотел ей причинять боли, но пока я не могу позволить себе доверять ей полностью.

Хоттабыч раскрыл рот услышав его слова. Доминик казался не пробиваемым, охладевшим и полностью готовым к исполнению своего долга, но по ходу эти убеждения были ошибочными. Его молодой друг еще не потерял все свои человеческие качества.

– Что ты сейчас сказал? Причинить боль? Ты что питаешь к ней какие-то чувства?

– Нет оснований для волнений. Я не позволю себе совершить ошибку, я знаю, что пошел не по тому пути, по которому должен был идти, но я думаю, что вы нашли не самое лучшее решение. Вы правы, к сожалению, она все еще способна предать нас, но хочу ей дать возможность сделать правильный выбор, а не отогнать ее, чтобы предотвратить ошибку, или наказать за то, что она еще не совершила. На данном этапе, пожалуйста, остановимся на этом. Спокойной ночи, учитель.

– Спокойной ночи, Доминик!

Хоттабыч направился домой, а волшебник остался один, в саду. Слова верного друга, больно тронули, но он сказал всю правду. А что если Ореада предатель? Тогда на все вопросы нашлись бы разом ответы. Он стоял и смотрел на темный лес. Ни единого света. Способна ли она на предательство? Почему же она боится его? Как ему узнать правду, которую она хочет от него утаить? Доминик чувствовал, будто он заблудился в том темном лесу. Он не видел просвета, он не видел решения проблемы. Как же ему выиграть эту игру?

Не успел закрыться портал, который освещал небольшую комнату, вернувшаяся домой Ореада бросилась в кровать и обняла своего мишку. Она все крепче прижимала к себе мягкую игрушку, и думала о том, что случилось.

«Он подумал, что я сумасшедшая!» – ее руки сжались еще сильнее.

«Прошу тебя больше не задавать мне личных вопросов, тогда и тебя не буду ставить в неловкое положение,» – вспомнила она.

«Вы меня решили так наказать за мое любопытство о Вашем прошлом! Я все поняла, теперь буду молчать, пока сами чего-то не скажете, а это значить никогда ничего не узнаю!» Как же она могла признаться, что она ему доверяет?

Душу охватило тяжелое чувство совершения проступка и ее воспитание под лад узбекской культуры было тому причиной. Она с сожалением для себя осознала, что неосознанно поддается мужскому обаянию. В ее понятии влюбляться, заглядываться на противоположный пол, кокетничать, обсуждать с девочками парней – все это было неправильным. До сих пор ей не тяжело было соблюдать все эти правила, девушки в ее возрасте уже давно попробовали вкус влюбленности и разочарования, хоть это были просто подростковые чувства, но она никогда не испытывала такого. Она жила по всем правилам, установленным в обществе, которые она думала должна соблюдать, одна из которых строго запрещала девушке влюбляться. Она не понимала тех, кто пытались бороться за свои чувства, а признаться в чем-то личном это унижение и умаление своего достоинства. Она не могла свободно говорить про свои чувства, ей даже было стыдно признаться в тайне самой себе, что она питала симпатию к другому человеку. Самое страшное она сама не могла усечь в какой именно момент в ее душе произошли перемены по отношению к нему. Она все это прекратит, никто не узнает, что с ней случилось, она не совершит больше ошибок. Она чувствовала будто показала себя со слабой стороны, она боялась любви, она боялась унижения. Ведь она видела, как некоторые парни унижают девушек, которые так глупо поступают, доверяя им. Жизнь жестока, она понимала это, ей надо избежать ошибок. Она должна контролировать себя, не дать понять ему, что он в ней возбудил непонятные для нее, и ошибочные чувства. Наконец, она почувствовала холод, который охватил все ее тело, закрыла свои глаза и погрузилась в сон.