Серебряные крылья

-- А меня бы после этого продолжили травить, -- горько произнесла девушка. - Стать козлом отпущения - вот, оказывается, какая роль мне была уготована. Тобой.

-- Не драматизируй, -- раздраженно фыркнул майор. - Тебя быстро оставили бы в покое. Или очень быстро. Это Артен, где на одну девушку приходится четверо парней. А дефицит рождает ценность. Даже не самые привлекательные особы пользуются там популярностью. Да на твою защиту встал бы взвод старшекурсников, только намекни. Ты прекрасна, словно видение из другого мира. А красота -- это тоже щит. Его нужно только догадаться использовать. А маленькая балерина мне не показалась идиоткой.

-- То есть у меня был шанс выбраться из всей этой ситуации с наименьшими потерями?

-- Да.

-- Ну, тогда ладно. Если приходится кем-то жертвовать, то лучше уж тем, кто сможет выжить. -- Дана криво улыбнулась. - Выбираем из двух зол меньшее. Разумно. Кстати, ты что-нибудь знаешь об Эстаре? Я как-то не очень хорошо в подобного рода учебных заведениях.

-- Если выражаться понятным тебе языком, то Эстар - милитаристический аналог Танийской Академии. Попасть туда огромная удача. Там воспитывают тех, кто составит будущую военную элиту.

-- Ты пытался туда поступить?

-- Нет. Дед от моего имени отправил туда заявку. И я получил приглашение на отборочные испытания. Однако не поехал. Не могу сказать, что у меня было тяжелое детство. Обо мне заботились. Меня любили. Мною даже гордились, хотя я далеко не всегда этого заслуживал. --Вадим потер переносицу, тяжело вздохнул и продолжил. - Но мне отчаянно не хватало отца, хотя я его и не помнил.

-- И это повлияло на твой выбор?

-- Я поступил в ту же самую академию, где учился он. Другие варианты мною просто не рассматривались. Знаю, это было глупо. Но мне казалось, что так он будет хоть немного ближе ко мне. Или я к нему. Дед был очень сердит. Он считал, что Эстар мог мне дать больше.

-- Думаешь, ребята потянут учебу там?

-- Да. Они способные. Хотя им и придется тяжело. Но твои друзья справятся.

-- Вот и хорошо. -- Девушка улыбнулась. - Теперь осталось решить, чем мы с тобой будем заниматься.

Вадим удивленно вскинул брови и спросил:

-- Тебе мало тех планов, которые у нас уже есть?

-- А у нас они есть? Меня о них никто не поставил в известность.

-- Свадьба.

-- Это не считается.

-- Странно это слышать от девушки.

Диана пожала плечами и беззаботно обронила:

-- Это же ненастоящая свадьба будет, -- потом бросила на своего жениха, подавившегося чаем, который он имел неосторожность пить, быстрый взгляд и пояснила. - Все о будет для публики, а не для нас с тобой. После пятой-шестой репетиции, а я не сомневаюсь, что нас заставят отрепетировать церемонию раз десять, ты меня поймешь.

-- Ну, допустим. Потом я предлагаю немного отдохнуть. У нас вряд ли удастся уехать в свадебное путешествие. Тебе не разрешат прерывать курс реабилитации. Но мы сможем гулять. В паре часов лета отсюда есть неплохой пляж. Как тебе идея поплавать и позагорать?

-- Не знаю. Я едва научилась держаться на воде. И это было до травмы. Но, наверное, это будет интересно. Мне не доводилось еще бывать на море.

-- Замечательно!

-- Вадим, обустройство в новом доме, свадьба и наш небольшой отпуск займут нас едва ли на пару месяцев. А что потом?

-- Так далеко я еще не заглядывал. Однако у меня есть кое-какие мысли на этот счет. Будешь заниматься, постепенно возвращая себе форму. Мы оборудуем зал всем необходимым. Только скажи список и это появится у тебя уже сегодня. Не знаю, что тебе может понадобиться для твоих занятий. В общем, напишешь список.

-- Мне нужен зал и преподаватель.

-- Значит, оборудуем зал и подыщем преподавателя. Это будет занимать тебя на несколько часов в день. А я в это время займусь вопросом Миссий Милосердия. Там надо навести порядок. Не знаю, правда, как это сделать, но постараюсь помочь детям, которые оказались никому не нужны.

-- Ты хочешь спасти всех сирот? - Дана насмешливо посмотрела на своего бывшего куратора. - А не надорвешься в своей попытке изменить этот мир?

-- Всех спасать и не надо, -- серьезно начал Вадим. - Интернаты я условно могу разделить на три категории. Первая. Элитные школы для одаренных детей. Туда практически любой родитель будет счастлив пристроить своего отпрыска. И ты, кстати, училась в одной из них. Вторая. Школы, у которых есть совет попечителей и некоторая финансовая поддержка. Классический пример - Гимназия имени Анастасии Авериной. Ее основала моя прабабка. И наша семья традиционно поддерживает данное учреждение. А сотрудники заводов, принадлежащих деду ежегодно к Новому году делают небольшие пожертвования в фонд гимназии. Это обеспечивает часть детей грандами на учебу. В этих учреждениях у ребят есть шанс выбиться в люди, если они будут усердно учиться. И они об этом знают. К третьей категории школ можно отнести те, что находятся только на государственном обеспечении.

-- То есть никаких грандов на учебу? Тоска и безнадежность?

-- Хуже. Руководители этих школ не отчитываются не перед кем, кроме государства, которому до этих детей дела нет. Над ними не висит Дамокловым мечом попечительский совет, готовый не только оказать необходимую помощь, но и наказать любую ошибку. Они начинают игнорировать свои прямые обязанности и допускают преступную халатность.

-- Но неужели нельзя сделать так, чтобы у всех интернатов были попечители?

-- Инициативные группы наших сограждан предпочитают бросать зерна лишь в плодородную почву. То есть тратить свои силы, время и деньги на перспективных детей.

-- Мне кажется я не совсем тебя понимаю.

-- В школах третьей категории учатся трудные дети. Потому что более престижные школы не желают обременять себя проблемами воспитанников. А в государственных Миссиях Милосердия никому до их трудностей дела нет.

-- То есть всех проблемных ребят исключают из нормальных школ и переводят в этакие отстойники, где у них нет шанса измениться и изменить свои жизни?

-- Боюсь, что все так. Если не хуже. До этих детей никому нет дела. Они остаются один на один с этим несовершенным миром, который стремится их растоптать, предлагая иллюзии счастья. Алкоголь. Наркотики. Секты. Думаешь, откуда берут своих адептов Белый Путь? Подбирают с улиц запутавшихся детей. Забивают их головы всякой чушью. А потом используют, как пушечное мясо.

-- Они что же... -- Диана округлила глаза. - Все становятся наркоманами или сектантами?

-- Нет, конечно. Часть еще закономерно пополняет преступный синдикат. К нормальной жизни приходит примерно треть из этих ребят.

-- Откуда ты все это знаешь?

-- Заглянул в сеть.

Девушка хотела еще что-то спросить, но ее отвлек звонок, который пришел на комм Вадима. Мужчина внимательно выслушал собеседника. Потом попросил его минуту подождать и повернулся к своей невесте.

-- Дана, ты не против сегодня принять риелтора.

-- А я ему зачем?

-- Это же будет твой дом. И он должен тебе нравиться.

Девушка скривилась, но спорить не стала. Какой в этом смысл? Если Вадим решил, что она будет участвовать в выборе их нового дома, ей от этой чести не отвертеться. Настоять на своем майор Аверин умел. Но стоит ли до этого доводить?

И ровно через час перед ними предстал полный невысокий мужчина с намечающейся лысиной и неестественной, будто бы приклеенной улыбкой. Он не говорил с ними, а жизнерадостно сыпал рекламными слоганами. Это утомляло. К счастью, не только Диану.

Минут через десять Вадим окончательно озверел и потребовал, чтобы на все поставленные вопросы господин Ролин отвечал коротко, четко и не столь эмоционально. Риелтор был оскорблен в лучших чувствах, но клиент всегда прав.

-- А нет ли чего-нибудь поменьше? - спросила Дана, рассмотрев третью по счету модель. - Ну, зачем нам столько комнат? Мы же только вдвоем там жить будем.

-- Шесть - это на твой взгляд много?

-- Шесть плюс кухня, столовая и зеркальный зал.

-- Мисс Вирен, -- робко начал риелтор. - Как я понял, дома без зеркального зала не рассматриваются. Подобные помещения есть только в элитных строениях.

-- Засада.

Через час девушка уже готова была на стенку лезть. Как, собственно, и господин Ролин. Его буквально трясло от идиотских вопросов, которые задавала невеста его нанимателя.

-- А чем отличаются второй дом от шестого?

-- Оформлением гостиных. Минимализм и модерн.

-- Хорошо. А первый от девятого?

-- У первого кухня в северном конце здания, у второго в южном.

-- Понятно. Но седьмой и восьмой совершенно одинаковые!

-- Они построены в разных районах.

Диана застонала. Затем бросили раздраженный взгляд на жениха и холодно отчеканила:

-- Ты не лучше своей матери, Вадим. Только ее интересовал текстиль, а тебя архитектура. Но с меня хватит! Сам сиди и выбирай. Если тебе заняться нечем. Эти дома ничем друг от друга не отличаются. По функционалу. Дизайнерских решений в оформлении интерьера я, уж прости не заметила. Словно взяли один трафарет, раскрасив его по-разному. только в здесь стены выкрашены в голубой цвет, а там в лиловый. Здесь шторы изумрудные, а там белые. Что же касается районов... я не знаю этого города!

-- Если тебе все равно, может остановимся на пятом? - майор Аверин примирительно улыбнулся.

-- Да хоть на пятнадцатом!

-- Пятнадцатый мне не понравился. Там балкона нет.

-- А он тебе так нужен?

-- Нет. Но лучше пусть будет. К тому же пятый дом находится недалеко от центра. И там есть лифт, а не только лестница. Конечно, он не так уж сильно нужен трехэтажному строению. Однако избыток удобств - это не недостаток.

-- Как скажешь.

-- Вот и славно. Господин Ролин, подготовьте пожалуйста все необходимые документы.

Риелтор, не веря своему счастью, сбежал даже забыв закрыть за собой дверь.

ГЛАВА 16

Остаток дня прошел для Дианы прошел достаточно спокойно. Когда девушкой не занимались врачи, они с Вадимом смотрели фильмы, разговаривали и смеялись. Страхи и боль прошлых дней словно бы уходили куда-то далеко - в другую галактику.

Однако то, что они забыли о мире, совершенно не означало того, что мир забыл о них. Примерно в восемь часов вечера в палату девушки вошел светловолосый мужчина лет тридцати в военной форме. Он представился капитаном Алексеевым и вежливо, но твердо попросил Дану проследовать за ним.

Вадим же как раз решил воспользоваться душем в палате Джейсона и Саши. Парней он этим никак не стеснял, так как сейчас они зависали у Рея.

Отправляться куда-либо с незнакомцем Диана не желала совершенно. Плюс ко всему опыт общения с дознавателями СБ у нее был и повторять его не хотелось. Поэтому девушка, нацепив на лицо жизнерадостную улыбку сказала твердое:

-- Нет, -- потом, правда, уточнила. - Ордер на мое задержание у вас есть?

Мужчина нахмурился и отрицательно покачал головой. А после осторожно пояснил:

-- Это не арест. С вами просто хотят побеседовать.

-- Тогда точно нет.

-- У меня приказ.

-- Сочувствую. Но на моей стороне первая статья Конституции. Вы не имеете права ограничивать мою свободу. А любую попытку вывести меня из этой палаты я буду расценивать, как похищения. И де-юре буду права. Ордера-то у вас нет. Никуда я отсюда не уйду. С места не сдвинуть. Применять же ко мне силу вы не имеете права. Беседовать ни с кем не буду. И, вообще, я пока что курсант Артенийской Военной Академии. Поэтому требую на допросе присутствия представителя Академии.

-- Никакого допроса. Просто разговор.

-- В частном порядке?

-- Да!

-- Тогда не смею вас задерживать.

-- Но почему вы не хотите просто поговорить?

-- По религиозным соображениям, -- с самым серьезным видом ответила девушка.

Капитан Алексеев завис. А Диана ухмыльнулась. Этой уловке научил ее Дэн, рассказывая об одном интересном явлении. Когда тебе пытаются продать то, что тебе не нужно, сначала спрашивают, почему ты не хочешь это покупать. Потом начинают работу с возражениями. В целом, все, конечно зависит от того, насколько эта вещь тебе не нужна. Однако профессионал тебе и снег зимой продаст. Если ты позволишь втянуть себя в диалог. Поэтому первое и единственное твое возражение должно быть твердым, бескомпромиссным и немного сумасшедшим.

-- Если у тех, кто отдает вам приказы есть желание пообщаться со мной, то пусть они согласовывают это с майором Авериным. А я с вами прощаюсь. Хорошего дня.

-- Так и знал, что здесь будут проблемы, -- раздался знакомый мужской голос.

Диана резко обернулась. Стоя в дверях ей улыбался полковник Марков. И он был совсем не походил на тот образ, что она нарисовала в своей голове. Этот немного грузный седеющий мужчина под шестьдесят казался обычным человеком. Такой внешностью мог обладать менеджер среднего звена, но никак не ведущий аналитик безопасников.

-- Рад наконец с тобой познакомиться, девочка. Алексеев, можете быть свободны.

-- Это вы хотели побеседовать, полковник? - помимо воли ощетинилась Дана.

-- Не совсем. Но счастлив, представившейся возможности. И в первую очередь тому, что ты жива.

-- Позвольте усомниться.

-- Твое право. Особенно после всего того, что с тобой сделали. Это же надо было так искалечить здорового жизнерадостного ребенка.

-- Такой меня сделали задолго до этого ранения.

-- А я о чем? На досуге посмотрел кое-какие видеофрагменты из твоей жизни. Ты была славной девчушкой. Непосредственной, упрямой и очень ранимой. А потом из тебя начали лепить идеальную балерину, медленно, но верно ломая твое истинное 'Я'. После Андорский Театр. Смерти близких. Травля со стороны трясущихся за свои кресла чиновников. А на десерт недавние события. И вот передо мной испуганный, но готовый защищать себя волчонок.

-- Осуждаете?

-- Тихо радуюсь, хоть по мне и не видно. Ребенок, не просто показывающий зубки, но готовый пустить их в ход имеет больше шансов выжить в этом несовершенном мире.

-- Странно, что вы об этом говорите. Мне казалось, овцы для власти предпочтительнее. Ими управлять легче.

-- Спорить не буду. Но и на волка можно найти управу.

-- Это угроза?

-- Предупреждение. Тебе лично от меня. С тобой и твоими друзьями хочет поговорить один человек. О том, что произошло. И о том, как вы все будете жить дальше.

-- Я буду жить так, как захочу! А ваш человек может валить к дьяволу.

-- Вот именно о такой реакции нас предупреждали наши психологи. Жесткая конфронтация. Что бы мы тебе не предложили, ответ будет: 'Нет'.

-- Вы ожидали чего-то другого?

-- Я предполагал нечто подобное. Однако генерал Тейлор надеялся на то, что ты его хотя бы выслушаешь.

-- Не хочу никого слушать.

-- А если он готов предложить тебе свободу? С некоторыми ограничениями, конечно. Однако тебе они не должны принести особых неудобств. Живи, как пожелаешь. Хочешь учиться - поможем поступить в любое учебное заведение. После курса реабилитации, конечно. Хочешь замуж - твое право. Это никак не отменяет наше изначальное предложение.

-- А что взамен?

-- Молчание о том, что произошло. Не обо всем, конечно. Но ту часть правды, где вы были ушами и глазами штурма вам и вашим друзьям необходимо будет забыть.

-- То есть для всего мира мы как бы ничего и не сделали?

-- Ну, что ты! Даже кроме этого каждый из вас много чего сделал. И каждый получит медаль 'За отвагу'. И мы сделаем все возможное, чтобы объявить о ваших заслугах. Просто немного сместим акценты. Вот, например, Вадим Талин. Принял роды, хотя в нескольких шагах от него стоял адепт Белого пути, который за несколько минут до этого пригрозил расстрелять беременную женщину, если она будет кричать и всех, кто окажется рядом. Мгновенно вокруг несчастной женщины образовалось кольцо пустоты. А он не ушел. Теодор Морье сделал возможным связь с внешним миром. Каролина Дрейк связалась с полицией и рассказала о том, что всех заложников сгоняют в зону А-4, что сделало штурм более узконаправленным. Именно ее точный и своевременный анализ ситуации помог избежать множества жертв. Михаил Снежный оказывал первую помощь пострадавшим, до прихода врачей. А Мария организовала колонну из детей, которые организованно двигались в сторону выхода. Джейсон Риз закрыл собой двух детей, приняв на себя удар сорвавшегося светильника. Ты спасла ребенка. Роуз Миллер. Четырнадцать лет. Примерная девочка, отличница, призер округа по легкой атлетике. Она отделалась лишь парой царапин.

-- Девочка могла выжить и без моей помощи. Шансы на это у нее были.

-- Вот уж не уверен. Ты единственная, кто смог дождаться прихода врачей. Благодаря мужеству и самообладанию Александра Польского. И именно это мы обязаны отметить. Рискуя собственной жизнью во время штурма оказал первую помощь раненому товарищу, блестяще справившись с артериальным кровотечением. А еще вы все вместе спрятали в вагончиках двух девочек, которые благодаря этому остались живы.

-- Вы говорите сейчас от имени того человека? - поинтересовалась девушка, склонив голову на бок, и дождавшись кивка продолжила. -- Мне свобода личной жизни и в перспективе любая хореографическая академия, а ребятам лучшая из военных академий только за то, что мы промолчим об одном не слишком существенном факте? А не слишком ли дорого вы покупаете наше молчание? А ведь в добавок ко всему мы государственные награды получим. Какая-то подозрительная щедрость. Вам так не кажется?

-- Скупой платит дважды.

-- Красиво звучит. Только... слишком это хорошо, чтобы быть правдой.

-- Не вписывается в твою картину мира? - горько усмехнулся полковник. - Что ж... и такое бывает. Тех, кого воспитывали кнутом, не очень-то верят прянику. Начни я угрожать тебе обвинением в пособничестве террористам, ты приняла бы это легко. И в серьезности моих намерений не усомнилась бы.

Девушка пожала плечами. Все было не совсем так. В пряник она верила. И считала его достаточно эффективным средством воздействия. Но дело в том, что кнут выходит дешевле. Зачем высоким чинам что-то давать - медали, гранды на учебу, если они могут просто предложить альтернативу. Или вы делаете то, что мы вам приказываем (то есть молчите о произошедшем) или против вас будет сфабриковано обвинение, которое превратится в приговор. Что там положено уличенным в террористической и экстремистской деятельности? Ах, да, смертная казнь.

-- Я буду молчать, -- Диана устало потерла переносицу. -- Ребята, думаю, тоже. Только объясните мне пожалуйста, с чего вдруг такая щедрость? Простите, но ранее я как-то не замечала в ваших руководителях тяги к справедливости.

-- В прошлом году ситуация была совсем другой. Тогда ты не была частью нашей, скажем так, команды. Ты ничего не сделала. Просто выжила. Наши руководители не святые и повышенным альтруизмом они не страдают. Многие из них те еще сволочи. Но все, кого я знаю уважают честные сделки. И по счетам стараются платить. А вам мы хорошо задолжали. По целой жизни каждому. Я отправил вас умирать. И любой другой командир поступил бы так же. Это было правильно. Чем больше у нас было информации, тем меньше жертв во время штурма. Но это было нечестно по отношению к каждому из вас. Так что мое ведомство сейчас платит по счетам.

-- Как интересно.

-- Диана прекрати ерничать. Раздражает. Понимаю, что неприятен тебе...

-- Вовсе нет, -- перебила его девушка. -- Саша рассказал, как вы мне помогли. Я благодарна за это.

-- Неприятен не как человек, а как напоминание о произошедшем. Возможно мне стоило дождаться майора Аверина? В его обществе ты бы чувствовала себя более защищенной?

-- Не знаю. Возможно.

-- Я попытаюсь объяснить тебе эту, как ты изволила выразиться, щедрость. Здесь сошлось многое. Наша верхушка считает эту операцию очень удачной. Мало жертв среди мирного населения. Убитых, я имею в виду. Раненых хватает. Но, сама понимаешь... это в счет не идет и невосполнимой потерей не считается. Среди же штурмовиков считай и не пострадал никто. Так... несколько ранений средней тяжести.

-- Ну, и кто вы такой? - вместо приветствия вопросил Вадим самым холодным своим тоном. - Судя по форме не доктор, а офицер СБ. А я, кажется, вполне отчетливо дал понять вашим парням: им тут делать нечего. Особенно, когда она одна.

-- При всем моем уважении, майор Аверин, -- сухо начал Марков. - Но я хотел бы напомнить, что ваша невеста совершеннолетняя. С ней и ее друзьями хочет поговорить генерал Тейлор.

-- Как интересно, -- протянул Вадим тем же издевательски-насмешливым тоном, что и Диана несколько минут назад.

Полковник с интересом перевел взгляд с мужчины на девушку. Ему стало любопытно, кто и у кого перенял эту фразу. Она у него или наоборот. Хотя, возможно дело было в том, что они думали одинаково, хотя на первый взгляд были полными противоположностями друг друга.

-- Ей следует присутствовать при данном разговоре.

-- Ну, разумеется! Ведь решение артенийцы должны принять общее. Одно на всех.

-- Да. Иначе сделки не будет.

-- Диана не станет подбивать приятелей к неповиновению.

-- Мы знаем.

-- Тогда зачем она вам?

-- Позволите быть с вами откровенным, майор Аверин? - Марков дождался едва заметного кивка и только после этого продолжил. - Ей в достаточной мере хочется покоя, чтобы убедить одну светлую, но пока еще очень горячую голову, не высовываться.

-- Польский?

-- Да. Он питает к вашей невесте некоторую слабость. Чего там больше - искренней симпатии или чувства вины, пожалуй, даже он сам вряд ли скажет. Однако сейчас Александр поступит так, как ей будет лучше. Остальные послушаются Андерса. А его решение мы все и так знаем.

-- Я хочу присутствовать при разговоре с моими ребятами.

-- А ваши ли они? Вы ведь подали прошение об отставке.

-- Мои. Я ведь еще не уволен с действительной службы. И мой долг проследить, чтобы сделка, как вы изволили выразиться, была честной.

-- Что ж... это приемлемо.

Встреча с генералом Тейлором прошла быстро и радовала своей продуктивностью. Этот подтянутый мужчина с кожей цвета молочного шоколада и удивительными голубыми глазами был тверд и спокоен. И в своей манере вести беседу чем-то напоминал их куратора, который грозной тенью стоял за спиной Дианы, опустив руку на ее плечо.

Генерал после короткого знакомства сказал несколько слов о том, как он рад тому, что они остались живы, как он горд за каждого из них. После изложил основной план. Артенийцы дружно забывают о том, как проводили разведку для службы безопасности. И, разумеется, подписывают контракт о неразглашении. После получают бонус в виде зачислении в Эстар. На первый курс. Единственным, кто немного колебался, была Каролина. Поменять третий курс на первый нелегко. С другой стороны, в этом были свои плюсы. Да, она теряла два года. Но получала возможность учиться в гораздо более престижном заведении и быть рядом с Джейсоном. Пожалуй, последнее и перевесило окончательно чашу весов.

Дану Эстар не интересовал. И тут генерал жестом фокусника достал из внутреннего кармана своего безупречно отглаженного кителя белый конверт с вензелем Танийской Академии Классического балета.

-- Приказ о восстановлении. Вас ждут к началу учебного года.

Это был удар в самое сердце. Ей стало сложно дышать. На глаза навернулись слезы. Вот он билет в прошлое. Только руку протяни. Да что толку?

Дэна и остальных ребят это не вернет. Ну, почему нельзя воскрешать мертвых? За то, чтобы все ее одноклассники, даже заноза Ева, вернулись в мир живых, Диана Вирэн была готова пожертвовать многим.

Но ни им, ни ей учиться там уже не суждено.

-- Если вы думаете, что она сейчас разрыдается от счастья, то глубоко ошибаетесь, -- Выдохнул

Рей бросив на генерала укоризненный взгляд. - Мари, дай ей воды.

Диана трясущимися руками вцепилась в стакан, который подала ей подруга. А Тейлов вопросительно вскинул бровь.

-- Тот, кто подкинул вам эту 'гениальную' идею либо потрясающе некомпетентен, либо решился на открытую провокацию. Лично я ставлю на второе. Хотя доказать злой умысел вряд ли удастся.

-- Почему вы считаете, что он есть?

-- Ваше предложение для нее форменное издевательство, -- Рей сморщился, как от зубной боли. -- Диана не сможет вернуться в Танийскую Академию. По многим причинам. Во-первых, травма. Ей не удастся вернуть прежнюю форму за ближайшие несколько месяцев. А если так, что она там будет делать? Смотреть, как другие учатся? Экзамен ведь она сдать не сможет. Во-вторых, это учреждение имеет устав, запрещающий своим учащимся вступать в брак. Культурное наследие позапрошлого века. А мы все знаем, что ее свадьба состоится в ближайшем будущем. Так что ей нужно будет или отменить свадьбу, или развестись к сентябрю. И мне вот интересно, не хотел ли этот человек еще и майора Аверина этим уколоть. А если хотел, то почему?

-- Я вас услышал, курсант Андерс, -- ответил Тейлор задумчиво. - Мисс Вирэн, я приношу извинения за произошедшее от имени министерства и от себя лично. В этой ситуации разберусь. Слово офицера.

ГЛАВА 17

Дана потухла. Из нее словно бы ушла душа, оставив пустую оболочку. Вадим заметил это не сразу. Девушка постоянно ссылалась то на усталость, то на головную боль и постоянно просила оставить ее одну. Но не твердо и решительно, как она всегда предпочитала, почти что жалобно. Такое поведение мужчину настораживало. Однако спешить с выводами он не собирался. Может у нее и правда, голова болит? Да и кровопотеря была нешуточной, что и должно давать слабость.

Врачи, с которыми он решил посоветоваться в один голос заявляли: 'Это нормально. Не отвлекайте нас по пустякам'. Сжалился над Вадимом снова тот самый молодой врач, что говорил с ним недавно.

-- У нее сейчас угнетенное состояние.

-- Чем оно опасно? Как ее будут лечить?

-- Пока ничем. Это, правда, нормально. У вашей невесты даже не депрессия. Так что и лечить ее пока не от чего. Лучшее лекарство для нее сон, еда и отсутствие стрессов. Просто оградите девушку от всего, что может ее взволновать или расстроить. И через некоторое время она начнет оживать.

Вадим старался быть мягким, предупредительным и по возможности неназойливым. Только это не помогало. Диане становилось хуже. Она больше не разговаривала с ним, и кажется даже казалось перестала замечать.

Мужчина клял себя последними словами за то, что позволил людям и обстоятельствам сломать его маленькую балерину. А потом майор Аверин увидел Рудольфа Кардена, сидящего рядом с Даной, услышал ее смех, и понял Катарину.

'Ревность - это следствие низкой самооценки, -- пронеслось у него в голове. - Чувство, которое охватывает лишь слабаков. Кажется, в своем высокомерии ты именно так рассуждал. А сейчас стоишь возле ее палаты и сгораешь от злости на нее, себя и весь мир. Сомневаешься. В ее любви и своей способности удержать ее рядом с собой'.

-- Она меня любит, -- прошептали его губы. - У меня права на раздражение. Я должен радоваться, что хоть кому-то удалось ее расшевелить.

Но самовнушение не помогало. Кардена хотелось выкинуть из ее палаты Даны, а на нее саму накричать. Это было настолько подло, что поддайся он этому порыву, то навсегда перестал бы себя уважать.

Поэтому майор Аверин развернулся на каблуках и твердым шагом вышел, не проронив не звука. Чем сейчас себя занять, вопрос не стоял. Нужно было рассказать Польскому о том, кто решился его подставить. Разговор должен был быть не из приятных. Однако оттягивать его дальше было уже некрасиво.

Александр привычно обретался в палате Рея вместе с Джейсоном. Жизнь вот ведь какая штука... возьмет и перевернет все в один миг с ног на голову. И вчерашние враги становятся ближе братьев. Как эти трое, например. Вадим Талин, которого одна половина группы яро ненавидела, а вторая едва терпела, очень сдружился с Тео и Снежными. Лишь недоверчивая Каролина привычно держалась особняком, не желая слишком уж сближаться с кем бы то ни было.

Польский и Риз играли в виртуальные шахматы на планшете. Андерс же сквозь полуопущенные веки наблюдал за их партией. Ребята подобрались, когда к ним вошел их уже бывший куратор. Даже попытались встать, но мужчина остановил их резким движением руки.

-- Что-то случилось? - напряженно поинтересовался Рей. -- Дана в порядке.

-- Не совсем.

-- Ей стало хуже? - в голове Джейсона сквозила тревога.

-- Только если в моральном плане. Она очень тяжело восприняла тот разговор с генералом Тейлором. Но я не с этим пришел. Саша, стало известно, кто отправил с твоего комма Диане тот файл. Ты готов сейчас об этом поговорить?

-- Не уверен. Однако я должен знать, кто это сделал. Не нужно тянуть. Просто скажите, сэр.

-- Скольник и Бурэ.

-- Ожидаемо. Они, как я полагаю, отчислены?

-- Да.

-- Хорошо, -- бесцветным тоном обронил Польский и перевел взгляд на голограмму шахматной доски, сосредоточив свое внимание на ней.

-- Меня беспокоит твое спокойствие, -- попытался улыбнуться Рей. - Обычно такое затишье бывает перед сильной бурей.

-- Я не стану бросаться на людей и крушить все вокруг. В конце концов все мы понимали, что это был кто-то из моего ближайшего окружения. И у них был мотив.

-- Скольник - ладно. Она дура. Причем, злая и ревнивая. Но какой мотив мог быть у Бурэ? - взорвался Джейсон. - Не понимаю! Зачем? Почему? Как он на это решился? Это ведь предательство. Хуже того - преступление.

-- Джейс, уймись, -- шикнул на него Александр. - То, что ты не можешь принять сам факт данного поступка безусловно делает тебе честь. Но неужели ты не понимаешь, почему они это сделали? Скольник... ну, надеюсь у тебя нет сомнений в том, кто это все затеял? Склонить Вирэн к самоубийству эта идиотка вряд ли планировала. Просто захотела вбить между нами клин. А безнадежно влюбленный в Веру Пол пошел у нее на поводу.

-- Ты оправдываешь их, -- Рей вопросительно посмотрел на нового приятеля. - Почему?

-- Я понимаю мотивы данного поступка. Но это не значит, что одобряю прощаю то, что они сделали Диане.

-- А их поступок в отношении тебя самого предпочтешь забыть? - присоединился к разговору Вадим, с интересом наблюдая за бывшим воспитанником.

-- Нет. Такие уроки нужно помнить. Моя вина в произошедшем тоже есть. В принципе не стоило связываться с Верой. Я не должен был играть с ней. Но мне было скучно.

-- Саша, -- майор Аверин с жалостью посмотрел на парня. - Ты спас Диану. Вытащил из этого ада.

-- А перед этим подвел ее к краю.

-- Не льсти себе.

-- Но, сэр...

-- Ты ее слегка раздражал. Но не более того. Она встала на место той девочки не потому, что ты ее так достал. Скорее на нее подействовала общая атмосфера происходящего и воспоминания. Она ведь видела, как расстреливали ее одноклассников.

Рей приподнялся на своей постели и смерил своего бывшего куратора недоверчивым взглядом.

-- Как Мелкая могла видеть это если сама она находилась в складском помещении во время теракта?

-- Ей показали видео.

-- Вы шутите? - голос Андерса сорвался.

-- Нет. Таким способом из нее пытались выбить признательные показания.

-- Это она вам сказала?

-- По своим каналам узнал.

-- Вот же сволочи! Я бы их расстрелял.

-- Рей, -- Джейсон с выглядел откровенно ошарашенным. Да и было отчего. Его приятель всегда такой спокойный, уравновешенный, мягкий сейчас излучал ледяную ярость. - Успокойся!

-- У меня нет истерики, -- парень заговорил неожиданно спокойно и твердо. - Понимаю. Сейчас не время. Я не готов тратить силы на сражения с ветряными мельницами. А настоящего противника мне пока не достать. Да и не справлюсь пока. Но не забуду. Ничего не забуду.

-- И я, -- в один голос отозвались Саша и Джейс.

Вадим грустно улыбнулся и не прощаясь вышел. Вот так и объявляются крестовые походы. А ведь он тоже в свое время горел праведным огнем. Только ранение его погасило. С другой стороны, может это и к лучшему? Тогда сдержанностью и терпением Андерса капитан Аверин не обладал. Сейчас дела обстояли немного лучше. Сказывался опыт прожитых лет и работы в Артене.

Спустя где-то час майор пил кофе в холе, пытаясь переварить разговор, произошедший не так давно и оставивший в душе мужчины горький осадок. Майк поймал его на выходе из палаты ребят и утащил обедать.

-- Ты как? - спросил лейтенант Кейн жадно набрасываясь на стейк с овощами.

-- Нормально.

-- А Диана?

-- В депрессии.

-- У тебя из-за этого такой убитый голос?

-- Как ты думаешь, она что она ко мне чувствует? - ответил вопросом на вопрос Вадим.

-- Почему ты спрашиваешь?

-- Говорят, со стороны видней. Ну, так что?

-- Я считаю, Мелкая в тебя влюблена. У нее в твоем присутствии всегда горели глаза. На счет любви - не знаю. Но Каро мне кое-что рассказала, -- Майкл на минуту замолчал, прожевывая мясо, а потом сказал. -- Черт, я понимаю, что нашей Валькирии будет лучше в Эстаре. Это такой шанс, который и раз в жизни не каждому выпадает. Но как мне не хочется ее отпускать. Где я такого хорошего старшину сейчас найду? А мне ведь и твоих балбесов отдали. Вместе с твоей должностью. Я пока временно исполняющий обязанности, но шеф предупредил, чтобы я и не надеялся сбежать от это кабалы.

-- Поздравляю с повышением. Однако ты отвлекся. О чем тебе поведала Каролина?

-- Дана и Рей попросили друзей передать тебе и Кейт, что они вас любили. На тот случай, если сами они уже не смогут сказать этого. Когда ты думаешь, что это, возможно, последние твои минуты, те, кто безразличен не вспоминаются.

-- Это может быть просто привязанность.

-- Даже если и так. Что тебе не нравится? Не понимаю.

-- Майк, ты сейчас серьезно?

-- Абсолютно. Мне кажется тебе собственная влюбленность начисто отбила критическое мышление вкупе со здравым смыслом. Чего ты от нее хочешь?

-- Любви.

-- А она знает, что это такое? - Майк отложил нож и вилкой и укоризненно посмотрел на своего лучшего друга, а потом издевательски протянул. -- Наверное, любить ее научили мама с папой? Дана - ребенок из детского дома, смею тебе напомнить. Или нормальную любовь она видела в Танийской Академии? Ты как полагаешь? Вадим, там из детей делают звезд мировой величины. Правила, дисциплина и никакой жалости к ученикам. Любовь к своим детям преподаватели проявляют тем, что заставляют их работать на грани человеческих возможностей.

-- Но...

-- Пойми, она не знает ничего об отношениях двух взрослых людей и семейной жизнь. И вряд ли готова сейчас к этому. Ты, например, в восемнадцать лет готов был жениться?

-- Да!

-- Позволь в этом усомниться. Даже сейчас не готов, как оказалось. Вадим, я радовался узнав, что ты нашел свою вторую половинку. Но сейчас твой выбор внушает мне тревогу. Дана только-только вступила в пору юности. И ввиду отсутствия жизненного опыта несколько ограничена. И это ты должен показать ей как нужно любить, научить проявлять свои эмоции. А не обижаться. Так что придется тебе запастись терпением, приятель.

-- Это будет сложно.

-- Если сомневаешься, то свадьбу лучше отложить. Друг, приди же в себя! Как будто бы ты Диану не знаешь. При всей ее твердости и целеустремленности, она очень ранима. Только плакать тихо в уголке не станет. Просто перестанет доверять и начнет в штыки встречать все твои слова и действия.

Майк во всем был прав, как ни горько было это осознавать. Страшно подумать, до чего он мог довести свою семейную жизнь, если бы не взглянул на себя со стороны. Можно сколько угодно оправдывать себя тем, что он пережил стресс и, вообще, не собирался жениться так рано, а планировал медленно развивать отношения.

Когда люди вступают в брак - это ответственность двоих. Так принято считать. Только не всегда этот груз честно делить на равные части. Вот он. Сильный, состоявшийся мужчина, вполне осознающий, что ему нужно от жизни. И она -- девчонка, которой едва исполнилось восемнадцать. Испуганная. Потерянная. Лишенная того, что привыкла считать целью своей жизни.

Вадим очень старательно избегал даже мыслей о том, что их с Дианой брак в любом случае будет неравным. Разница в возрасте и социальном положении - не преступление, но фактор риска, о котором он забыл. Хотя, если быть честным с самим собой, просто не хотел вспоминать. И неизвестно, чем бы ему пришлось заплатить за такую забывчивость, если бы Майк не одернул его вовремя. Возможно, любовью той единственной женщины, которую он хотел бы видеть рядом с собой всю свою оставшуюся жизнь.

Мужчина тяжело вздохнул, одним глотком допил кофе и встал. Нужно срочно исправлять то, что он успел натворить. Дана должна получить возможность выбора. Чтобы через несколько месяцев или лет она не бросила ему горький упрек: 'Я вопреки своему желанию вынуждена была выйти за тебя замуж'.

Он застал Диану одну. Девушка сидела на краю постели и сосредоточенно выполняла упражнения на плечевой пояс.

-- Привет, -- сказал Вадим, присаживаясь на стул напротив нее.

-- Виделись уже, -- она насмешливо посмотрела на своего жениха.

-- Я хотел бы серьезно с тобой поговорить. О нашей свадьбе.

-- И ты тоже?! Сначала позвонила твоя мать. Потом Лелиан. Затем пришел Рудольф. После ко мне заявился Джейс и утащил в палату Рея. И все они желали говорить со мной об этой чертовой свадьбе! Я уже не могу о ней говорить! Сил моих больше нет! И мне надоело отвечать на глупые вопросы ответы на которые все равно никто не слушает.

-- А если то, что я хочу спросить у тебя очень важно для нашего будущего?

-- Это не честно. - тоскливо протянула девушка, усаживаясь поудобнее. - Ладно. Что там у тебя?

-- Диана, я очень сильно тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастлива. И если ты не хочешь сейчас выходить замуж... мы найдем выход

-- Ты, как я вижу, передумал жениться, - голос ее был холоден, как сталь.

-- Это не так. Я жду того дня, когда с полным правом назову тебя своей. Но ты имеешь право на отказ.

-- Значит, одно мое слово и отменим свадьбу?

-- Нет. Я убежден, что у меня больше шансов уберечь жену, нежели воспитанницу.

-- Тогда, к чему этот разговор? Хочу-не хочу... какая разница?

-- Если ты тоже любишь готова попробовать построить семью мы через несколько дней переберемся в наш дом и очень постараемся жить счастливо. А если нет - ты некоторое время после свадьбы проведешь в реабилитационном центре. Мы выберем лучший. Там у тебя будет время прийти в себя.

-- А после мы тихо разведемся?

-- Ну уж нет! -- Вадим весело усмехнулся. - Я сделаю все, чтобы у тебя не то, что желания, мысли такой не возникло.

-- Как? - девушка с любопытством уставилась на своего жениха.

-- Очарую. Я умею быть обаятельным и галантным.

-- Не поможет. У меня на это иммунитет.

-- Окружу любовью и нежностью.

-- И все?

-- Заставлю потерять голову. Соблазню.

-- А если я буду хорошей девочкой: не позволю себе терять голову?

-- Процесс соблазнения станет несколько растянут во времени. Но у меня нет причин сомневаться в результате.

-- Значит, шансов устоять у меня нет?

-- Ни единого, -- Мужчина просто лучился самодовольством. -- Хотя бы потому, что мотивация - наше все. У меня она есть. Ты нужна мне. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой. Хочу делить завтраки и ужины. Хочу каждый вечер рассказывать и слушать о том, как прошел день. Хочу заботиться о тебе. Есть ли у тебя причина сопротивляться, моя радость? Да. Только если ты любишь другого и хочешь быть с ним.

-- Как будто бы ты не знаешь, что я люблю только тебя, -- шепотом ответила Диана, глядя ему прямо в глаза. - Но мне страшно. Вдруг не получится? Понятия не имею, что значит: строить семью. Нам, конечно преподавали основы семейной жизни. Это, кстати, был не тот предмет, на котором мне хотелось концентрировать внимание. Я не думала, что он мне может пригодиться. Зря, наверное.

-- Не думаю. Теория чаще всего очень сильно отличается от практики. И, Диана, ничего не бойся. Пока мы вместе, мы со всем справимся.

ГЛАВА 18

Церемонию пришлось перенести. И об этом просил уже не Вадим, а Диана. Ее друзей через несколько дней должны были откомандировывать в Эстар. Их бы уже давно туда отправили, но Рея врачи категорически отказались выписывать.

А свадьба, где со стороны невесты не будет ни одного гостя казалась чем-то неправильным. Поэтому в комнате девушки сейчас в радостном возбуждении крутились перед зеркалом Каро и Мария, поправляя прически. Дана же сидела стуле с высокой спинкой, мечтая о том, чтобы этот день поскорей закончился.

Хотелось спать. Лелиан с целым штатом стилистов подняла ее до рассвета. Пять часов наведения красоты! Каждый локон завит и уложен в сложную прическу. Каждый сантиметр кожи сияет благодаря жемчужной пудре. На платье нет ни складочки. Макияж подчеркивает кукольную красоту юного лица. Все идеально.

Только добиться данного эффекта тяжело даже для здорового человека. Для той же, у кого темнеет в глазах, стоит лишь резко встать, подобное времяпрепровождение становится изнуряющей пыткой.

-- Ты такая красивая, -- в который раз воскликнула Снежная, восторженно разглядывая вышивку на подоле пышного платья. - В зале столько цветов. Все так романтично! А майор такой... такой... ну, даже не знаю, как описать.

-- Красивый? - подсказала Дана с усталой улыбкой глядя на подругу.

-- Нет. То есть он, конечно, достаточно привлекательный. Но красивым, даже в этом строгом темно-сером костюме я бы его не назвала. Не тот типаж. Он слишком...

-- Мужественный? - подсказала Каролина.

-- В точку! Но так вот. Не будь у меня Тео, я бы тебе сейчас жутко завидовала.

Каро насмешливо фыркнула, поправляя нежно-голубое платье:

-- Что было бы чрезвычайно глупо с твоей стороны. Даже не будь у тебя Тео, Аверин - последний человек о котором тебе стоит мечтать.

-- Почему? - В Мари взыграло чувство противоречия. -- Он же умный, серьезный, ответственный. А еще честный и благородный. Каролина, я тебя не понимаю. Почему тогда Диане можно не то, что грезить о нем, но и замуж выходить?

-- Потому что майор Аверин очень нежно и трепетно к ней относится. И, ввиду этого готов сдерживать свой характер.

Девушка задумчиво кивнула, поправляя кружевную фату. Вадим все еще ассоциировался у нее с минным полем. Его мысли и поступки сложно просчитать или предугадать. Но скорее всего потому, что она сама обладала крайне ограниченным опытом общения со взрослыми мужчинами.

Хотя, нрав у ее жениха, конечно, крутой. Этого не отнять. Только никого ближе у нее просто нет. Джейс и Рей для нее, как братья. Она их обоих любит. Однако ни с одним из них ей не хотелось засыпать и просыпаться в одной постели всю свою жизнь. И лишь один человек мог бы, наверное, занять место Вадима в ее сердце.

Диана опустила голову, чтобы подруги не видели, как помрачнело ее лицо. Не хорошо в день собственной свадьбы невесте думать о ком-то, кроме жениха. Но Дэн - ее не случившаяся любовь всегда с ней. Так уж вышло. Девушка горько усмехнулась. Все ведь могло сложиться совсем не так. Рудольф вскользь упоминал, что приглашение в его театр должны были получить жемчужина и бриллиант Танийской Академии Классического балета - она сама и Даниил Милин.

Смогли бы они, оказавшись в мире за стенами их в высшей степени закрытого учреждения удержаться от шага навстречу друг другу? Дана отчетливо понимала: нет. Остаться просто друзьями у них вряд ли получилось бы. Иногда физическое притяжение неизбежно. Особенно, если двое свободны от обязательств, молоды и много времени проводят вместе. А если они еще и дышат одним воздухом, живут ради одной цели...

Это глупо с ее стороны думать сейчас о том, какой могла бы быть ее жизнь, если бы не теракт в Андорском театре. Прошлое не изменить. И лишь будущее в наших руках. А еще... Диана вдруг к своему стыду осознала, что уже не готова отдать все, только бы Дэн и остальные ребята остались живы. Даже представить, что Вадима вдруг не станет в ее жизни, оказалось так больно, что у нее перехватило дыхание.

Этот мужчина стал ее сердцем, ее дыханием, ее светом. И случилось это не в один миг, а как-то постепенно, словно, само собой. И возникал один единственный вопрос. Знал ли ее жених о том, как много значит для нее? Вряд ли. Если она сама осознала это только сейчас.

Девушка резко подскочила со своего стула и опрометью бросилась из комнаты одной рукой поддерживая подол пышного платья, а другой опираясь о стену. Ходить без поддержки она еще не могла. Мари и Каролина ошарашено взирали на нее, не зная, что предпринять - удержать или прикрыть отступление. Лелиан - грозный режиссер этой постановки, руководившая последними приготовлениями, заметив сбегающую в неизвестном направлении невесту, попыталась преградить ей путь. Но Дана ловко поднырнула под ее руку и продолжила свой путь к лестнице, ведущей на первый этаж.

-- Всегда думал, что сбегающая из-под алтаря невеста - это персонаж мыльных опер, а в жизни такого не бывает, -- протянул Вадим насмешливо. - Я ошибся?

Девушка остановилась, а мужчина быстро преодолел лестничный пролет, остановившись в паре ступеней от невесты так, чтобы их глаза были на одном уровне.

-- За такие шуточки порядочные девушки, как правило отвешивают острякам хорошие пощечины. Но я, пожалуй, тебя прощу. Сегодня.

-- Так куда ты так торопилась, любимая?

-- Мне нужно было тебе кое-что сказать.

-- Внимательно слушаю.

-- Я тебя люблю.

-- Знаю.

-- Нет, я тебя очень сильно люблю. Больше всего на свете.

-- Мне бы польстило твое признание, не будь оно сказано испуганным шепотом.

-- Это страшно. Когда кто-то становится так тебе дорог.

Мужчина иронично изогнул бровь и ласково провел кончиками пальцев по щеке девушки отчего ее глаза мгновенно наполнились слезами.

-- Дана, ну ты чего? Я ведь тоже тебя люблю. Или это легендарная предсвадебная истерика? Курсант Вирэн, а ну-ка отставить. Как старший по званию приказываю прекратить.

-- Ты невозможен! И не надо так самодовольно улыбаться. Это был не комплимент.

-- А давай лучше вернемся к первоначальной теме? Ты что-то говорила о том, что любишь меня. Продолжай.

-- Что продолжать? - несколько опешила Диана.

- Рассказывать, как сильно меня любишь. Можешь показать, если слов не хватает. Ну же! Поцелуй меня. Я об этом все утро мечтал. А как увидел тебя сейчас, понял, что не отпущу тебя просто так.

Девушка залилась румянцем, но все же послушно потянулась к губам жениха. Однако была остановлена грозным окриком Лелиан:

-- Не сметь! Прическу и макияж испортите. Платье помнете. И не нужно прожигать меня ненавидящим взглядом, господин Аверин. У вас на всякие нежности целая ночь будет. Вы к ней прикоснетесь только через мой труп.

-- Который мой брат уже готов организовать, -- выкрикнул Стас с подножия лестницы. - Лел, не будь таким тираном. Один маленький поцелуй ничего не испортит. Только оживит немного ее слишком уж идеальный образ.

-- Нет. У нас пятнадцатиминутная готовность. Не хочу в последний момент исправлять последствия их романтического порыва. Это мое последнее слово. Дана, возвращайся к себе. Всех остальных прошу собраться в холе.

Девушка тяжело вздохнула, бросила на жениха тоскливый взгляд, а затем покорно отступила. Постановщика надо слушаться. Беспрекословно. Это непреложный закон для любого актера.

Только некое необъяснимое волшебство момента было потеряно. А на его месте образовалась ноющая пустота. Странно. Почему так? Все ведь хорошо. Вадим ее любит. Он редко говорит о собственных чувствах, но его поступки красноречивее любых слов. Совсем, как у Дэна...

-- Даниил, -- прошептала Диана одними губами, обращаясь к погибшему другу. - Почему мои мысли раз за разом возвращаются к тебе? Почему мне почти стыдно за свое негаданное счастье?

Девушка прикусила нижнюю губу, пытаясь взять под контроль всколыхнувшиеся эмоции и ускорила шаг. Но слезы все равно хлынули из ее глаз.

Словно волной накрыла боль, разрывающая сердце. Как тогда, когда она смотрела видео, где адепты Белого Пути расстреливали ее самого близкого и родного человека. И чувство вины. За то, что выжила, а он и остальные ребята - нет. За то, что была так слепа.

Какое несвоевременное осознание. Но именно сейчас все стало на свои места. Воспоминания замелькали, как картинки в калейдоскопе.

Маэстро Горский намекал своей воспитаннице на то, что Дэн испытывает к ней нечто большее, нежели просто дружба. И делал это не единожды.

Евангелина в пылу ссоры со своим парнем в сердцах выкрикнула: 'Все надеешься, что она, наконец, разглядит в тебе мужчину, а не старшего брата. Ну-ну... жди дальше. Твоя Снежинка не умеет любить. Все это знают. Я тебя ей не отдам. Никогда'. Дана списала данную тираду на слишком уж бурное воображение одноклассницы и не предала этому большого значения. Ева вообще ревновала любимого к каждому столбу. Но настоящую соперницу она почему-то видела только в Диане Вирэн.

Вспомнилось так же как сам Дэн поцеловал ее на одной из последних репетиций 'Ледяного сердца'. Нежно. Осторожно. Словно бы боясь спугнуть. Однако не получив желанного отклика, превратил это в шутку. А ведь она просто смутилась, растерялась, и, как всегда, спряталась под своей ледяной броней.

-- Дэн, отпусти меня, -- прошептала девушка, до боли впившись ногтями в ладони. -- Все равно уже ничего не вернуть.

Лелиан резко остановилась с ужасом глядя на Диану. Как-то нервно хмыкнула и осторожно произнесла:

-- Если ты так хотела, нужно было целовать. Я же не зверь. Погладили бы мы это платье. И прическу поправили бы, если что. Реветь зачем? Ну, хочешь сейчас позову его? Только не плачь.

Девушка лишь мотнула головой и обошла ее по дуге, скользнув в свою комнату.

-- Нужно Аверина позвать. - Лел уже было направилась к лестнице, но была остановлена Каролиной.

-- Ей сейчас нужен Джейс. Мари, позови его пожалуйста. Скажи, что срочно. А церемонию лучше отложить на час или два.

Парень прибежал буквально через минуту. А вслед за ним мчались Саша, Рей и сам жених со своим шафером, но Каро их в комнату Даны не пропустила.

-- Ей сейчас нужен только Джейс, -- сказала она твердо и закрыла дверь за вошедшим в комнату молодым человеком.

-- Курсант Дрейк, -- попытался призвать к порядку свою бывшую теперь воспитанницу лейтенант Кейн.

-- Вам туда не нужно, -- твердо ответила девушка. - Только хуже сделаете.

-- Допустим. Но что во имя всего святого произошло. Она же буквально минуту назад выглядела вполне довольной жизнью. И тут мы видим Снежную, которая спотыкаясь мчится по лестнице и зовет Риза потому что Дане плохо.

-- Мари, -- зарычала Каролина на подругу. - Ну, неужели нельзя было тихо сказать моему парню, что нужна его помощь? Нужно было посеять панику! Браво!

-- Валькирия, пропусти, -- уже взяв себя в руки спокойным голосом попросил Вадим. - Если ей плохо, я должен быть с ней.

-- Нет, сэр. Вы вряд ли сможете ей помочь. Прежде чем заплакать, она сказала: 'Дэн, отпусти меня'. Вы ведь знаете, кто он?

-- Ее одноклассник, погибший в Андорском театре.

-- Скорее самый близкий друг, место которого в сердце Дианы занял Джейсон. Хотя, наверное, она сама это вряд ли осознает.

Джейсон был в некоторой растерянности. Ну, что могло случиться с Мелкой за две минуты по пути в свою комнату? Ничего! Значит и ее, наконец, накрыло. Всех Артенийцев, переживших этот теракт настиг откат. Каждого в свой день. Каждого по-своему.

Сам Джейс однажды проснулся от того, что его душат слезы. Так он и проплакал в подушку весь остаток ночи.

Каролина упала в обморок.

Мари и Сашка смеялись, наверное, минут сорок, пока им успокоительное не вкололи.

Тео подрался с Михаилом. И, главное, объяснить, почему они сцепились, потом не смог ни один, ни другой.

Талин зачем-то съел полтора килограмма шоколадного мороженного. Хотя мороженное он не очень-то и любит. Ему уже через час от этого стало плохо.

А Рей... их спокойный, уверенный в себе и такой сильный Рей... он сломал свою бритву и уже провел лезвием по запястью, когда его увидели они с Сашей. Потом их однокурсник словно очнулся. Даже сам себя лечил. Благо там действительно только царапина была с которой справилась перекись водорода. И тоже не мог объяснить, зачем это сделал.

Судя по всему, сейчас пришла очередь Дианы. Ну, что ж... пусть поплачет. А он будет ее обнимать и успокаивать. Настоящие друзья ведь нужны именно для этого. Чтобы быть рядом, когда тебе плохо.

Девушка стояла напротив огромного зеркала плакала, глядя почему-то на свое отражение.

-- Платок дать? - спросил он, подходя ближе.

Диана кивнула, но к приятелю не повернулась и даже руки не протянула. Поэтому Джейсон достал из кармана шелковый платок и сам смахнул слезы с щек девушки.

-- Дэн тоже так делал, когда я плакала в детстве, -- произнесла она почти спокойным голосом.

-- Что тебя расстроило.

-- Сегодня все мои мысли... о чем бы я не подумала приходят к нему. Он словно бы держит меня, не желая отпускать в новую жизнь. Глупо, да? Его призрак не стоит у меня за спиной. Это все только в моей голове.

-- Скучаешь по нему?

-- Да. А еще я чувствую вину перед ним.

-- Но почему?

-- Я жива. Я влюбилась и выхожу замуж. А его больше нет, -- Девушка сделала глубокий вдох, и лишь потом продолжила. -- Джейс, он меня любил.

-- Конечно. Как может быть иначе? Вы ведь с детства были вместе.

-- Не так. Он по-настоящему меня любил. А я всегда была так зациклена на себе, что ничего не замечала.

-- И ты сейчас жалеешь об этом?

-- Да. Потому что ему было больно.

-- Но ты ведь сейчас не жалеешь, что замуж выходишь за Аверина, а не за Дэна?

-- Я Вадима сильнее люблю. Сама не понимаю, почему. Ведь так не должно быть. Это неправильно. Дэн был со мной всю мою жизнь.

-- Не изводи себя. Любовь, вообще, штука нечестная. Она зла и своенравна.

-- Почему я была такой слепой? Мне кажется все, кроме меня видели, как он на самом деле ко мне относится.

-- Диана, ответь мне на один вопрос. Дэн хоть раз напрямую говорил о собственных чувствах.

-- Нет.

-- Значит он считал, что тебе лучше оставаться в неведении.

-- Или ждал, что я сама догадаюсь.

-- Сомневаюсь. Ему ведь было девятнадцать лет? Тебе -- едва семнадцать. Скорее всего он не желал вешать груз взрослых эмоций на ребенка. И это было правильно. Я, например, тоже не стал бы навязывать маленькой девочке отношения, к которым она не готова. А ты именно, что не была готова к ним тогда. Диана, пойми, в том, что все так вышло, твоей вины нет. Да, ты жива, а он умер. Тебе повезло, а ему - нет. Все могло бы быть с точностью до наоборот. Это судьба. И с ней не спорят. Нужно принять ее и двигаться дальше.

-- Не могу.

-- А у тебя выбора нет. Только идти вперед. Так поступают все, кто хочет жить. И, нет, не он держит тебя сейчас. Скорее ты поняла, что сегодня тебе его нужно будет отпустить и испугалась. Это не предательство, а естественный ход жизни.

-- Спасибо, Джейс.

-- Не за что, Мелкая. Успокаивайся уже. Вот. Держи платок. Вытирай слезы. Не могу смотреть на твое заплаканное лицо. Такие красавицы, как ты всегда должны улыбаться. Особенно в день своей свадьбы. Пусть и несколько скоропалительной. Это ведь не важно. Потому что вы любите друг друга.

ГЛАВА19

Вадим с некоторой грустью смотрел на спящую девушку, крутя в пальцах свое обручальное кольцо. Дана заснула даже не раздеваясь. Упала на постель пробормотав: 'Я пять минуточек полежу и встану. Сниму этот кружевной ужас и спать'. Раздевал он ее уже сам, испытывая при этом весьма противоречивые эмоции.

С одной стороны, хотелось напиться. Просто так. Гася в алкоголе пережитый ужас последних двух недель. Ну, и стресс, сопровождающий весь этот день.

С другой, он был счастлив. Самое страшное позади. Его девочка почти в порядке. Она жива. Конечно, не совсем здорова, но ее состояние, как физическое, так и психологическое признано врачами более чем удовлетворительным. Свадьбу, которую Диана упрямо называла спектаклем они пережили.

С первой брачной ночью, правда, вышла заминка. Нет, ни на что такое сегодня мужчина не рассчитывал. Его так стремительно обретенная жена вряд ли готова к исполнению супружеских обязанностей. Торопить ее ему не хотелось. На его маленькую балерину и так слишком много всего навалилось. Пусть все идет своим чередом. Хотя от пары Вадим страстных поцелуев отказываться не стал бы. Но, видно, не судьба.

Решив, что страдать по отсутствию того, на что он и так не особо надеялся, майор Аверин забрался под одеяло и выключил свет. Только сон все не шел. Голову переполняли мысли. Странно, однако вспоминались сейчас именно те, кого он лишился и по ком много лет скорбел. Видимо не только душу Даны решили навестить гости с того света.

Отец, которого так недоставало Вадиму-подростку. Хотя дед сделал все, чтобы мальчик не чувствовал себя хоть в чем-то обделенным.

Друзья. Анжей, Рон, Кайл Алексей и Дамир, которых унесла та бессмысленная война.

И с ними мужчина вел свой молчаливый диалог, рассказывая обо всем, что приключилось с ним за последние полгода. А они слушали и улыбались.

'Не сказать, что я сразу влюбился. Вот правда. Всегда предпочитал других женщин. Точнее я всегда предпочитал уверенных в себе и разумных женщин, имеющих опыт романтических отношений. А не девчонок, которым впору за партой и в куклы играть. Но есть в ней что-то такое, из-за чего выкинуть ее из головы не получается при всем желании. Благородство, чистота и сила духа, вызывающая искреннее уважение. Ну, и красивая она. До такой степени, что иногда мне к ней прикоснуться страшно.

Сначала я с ней себя не лучшим образом вел. Цеплялся по всякой мелочи. А потом все как-то закрутилось. По-другому и не скажешь. Сам не понял, как попал в ее сети. Сказать, что Дана стала всем для меня не могу. Есть в этом что-то унизительное, рабское. А офицер не может быть рабом, пусть даже собственного сердца.

Но мою систему ценностей малышка перетряхнула знатно. Жизненный курс пришлось сменить кардинально. Майк затею с увольнением из Артена не одобрил. Он думает, что это порыв влюбленного дурака, о котором я рано или поздно пожалею. Только на чашах весов оказалась моя привычная, при этом уже изрядно опостылевшая жизнь и ее крылья - ее счастье. Для нее не только их Академия была клеткой, а весь Артен. Для нее там не было места. А мне дело везде найдется. Я по крайней мере очень на это надеюсь.

Со свадьбой мы, конечно, поторопились. По-хорошему, стоило бы данное мероприятие отложить на неопределенный срок. Потому что мы оба вряд ли сейчас готовы к семейной жизни. Да только выбора нет. Я ее только так могу защитить.

Сама же церемония прошла вполне терпимо. Думал, хуже будет. Однако все прошло, как по маслу. Ни одного отступления от сценария. Мы не забыли брачные клятвы, не уронили кольца. Только несколько часов к ряду изображать счастье - это не для меня. Диана справилась без проблем. Я же талантами лицедея обделен. Так уж вышло. А еще и фотосессия длиною в три часа. Ненавижу фотографироваться. В принципе. Но то, что заставила нас пережить Лелиан... такое даже пыткой назвать нельзя. Не отражает всей глубины творимого ею безобразия.

Как же хорошо, что все гости отправились восвояси, оставив нас наедине. Я люблю свою семью, однако выносить их всех дольше пары дней мне сложно. Предпочитаю их в малых дозах и на расстоянии. А вот то, что приятели Дианы уехали меня не радует. У нее и так слишком мало близких людей. Но ребятам нужно учиться.

Хотя может все и к лучшему? Мы с моей маленькой балериной сможем побыть наедине, лучше узнать друг друга. Постараемся принять новую для каждого из нас роль'.

Мужчина и сам не понял, как Морфей завладел его сознанием, унося к звездам, которые не снились ему много-много лет. Без серебряных крыльев ему, как оказалось, было гораздо легче летать.

Утро началось со скандала и мужчина, нет, конечно, не пожалел о своей скоропалительной женитьбе, но в полной мере осознал с кем имел неосторожность связать свою судьбу. С ранимым, но достаточно решительным подростком, который не просто готов -- жаждет доказать свою независимость.

Однако, положа руку на сердце, Вадим не мог сказать, что виновата в их стычку только Диана. Он тоже был хорош. Сорвался самым возмутительным образом. Первым голос повысил. То, что девчонка напугала его до смерти, данного факта не меняло.

-- Ну, упала. Глова у меня закружилась. Ничего же страшного не произошло.

-- А позвать меня не могла?

-- Я что должна тебя звать всякий раз, когда в туалетную комнату выйти захочу?

-- Да!

-- Мне пять лет по-твоему? Или я инвалид?

-- Ты должна быть осторожной!

-- Во-первых, не ори на меня! Во-вторых, я была осторожна! На мне силовой контур, настроенный на максимальную защиту. В нем со второго этажа падать можно.

-- Да плевать мне на твой контур.

-- А мне на твое желание меня контролировать! Я вполне способна сама о себе позаботиться. И не стану послушной собачкой, выполняющей команды и оглядывающейся на хозяина всякий раз, когда собирается сделать шаг.

Девушка бросила на мужа злой взгляд, а потом запустила в него диванной подушечкой, которую до сих пор нервно теребила в руках. Попала и, кажется, сама испугалась этого. Диана медленно опустила руку, спросив то ли себя, то ли его:

-- Почему я веду себя, как истеричка? Меня твои замашки деспота, конечно, бесят. Но не до такой же степени, чтобы так срываться.

--Ты просто устала. У нас были тяжелые дни.

-- Это не оправдание. Такое поведение неприемлемо. Прости. Впредь я постараюсь держать себя в руках.

-- Ты не должна извиняться, -- сказал Вадим, преодолев расстояние между ними, и заключая жену в крепкие объятия. - За то, что пытаешься вернуться к нормальной жизни. Я ведь таким же был. Тоже норовил все делать сам. Даже, когда мне врачи это категорически запрещали. Дед со мной даже порывался первое время душеспасительные беседы вести. О том, что надо себя беречь. Потом плюнул на это бесполезное дело.

-- Потому что внук не желал его слушать?

-- Да. Тяжелое было время. Для нас всех. И только сейчас понимаю, как сложно было ему тогда. Маленькая моя, я не пытаюсь оправдаться. Но у меня сердце выскакивает из груди, стоит тебе только покачнуться. Когда ты падаешь, кажется, оно и вовсе сейчас остановится.

-- Прости.

-- Да перестань же ты извиняться! Неадекватно веду себя именно я. Совсем невротиком сделался. Да, не на ровном месте. Это немного примиряет с действительностью. Хотя, скорее создает иллюзию, что, когда пройдет немного времени, все само собой наладится.

-- Так и будет. Все забудется.

-- Нет. Если я буду поддаваться собственным страхам, ничего хорошего ждать не следует. Мы должны попытаться жить нормальной жизнью. Иметь личное пространство.

-- Справимся. Может, не сразу, но все у нас получится. Я же тебя люблю. Но из меня вышла плохая жена.

-- Ты в этом качестве меньше суток пребываешь. Глупостями голову не забивай. Ты для меня лучшая жена на свете. Так и знай.

-- Может мне успокоительных попить? Я сейчас слишком резко реагирую на все. Это тоже ненормально.

-- Завтра спросим у твоего лечащего врача. Может он и мне чего пропишет. Чтобы не срывался на ровном месте.

-- А сегодня?

-- Постараемся держать себя в руках. И будем развлекаться.

-- Может лучше отдыхать? Посмотрим какой-нибудь фильм? Поедим мороженного?

-- Не надоело еще валяться в постели?

-- Просто не уверена, что у меня хватит сил на твои развлечения. Я сейчас несколько не в форме.

-- Я задолжал тебе праздник.

-- А вчера что было?

-- Спектакль, как ты сама это обозвала.

-- Цветы, платье, гости...

-- Дорогой спектакль. Но не то, что счастья, а даже радости он тебе не принес. Поэтому мы сегодня будем гулять. Давно хотел сходить в ботанический сад. Там вот уже год открыли аллею роз. Да повода все не было посетить столь романтическое место. Потом можно заскочить на пляж. Поваляемся на солнышке. Искупаемся. А вечером поедем на поющие фонтаны. Говорят, там очень красиво.

-- Милый, не хотелось бы тебя разочаровывать, но я по дому с трудом передвигаюсь. Но и это делать могу только благодаря силовому контуру.

-- Возьмем инвалидное кресло. Тебе не придется много ходить.

-- На меня все будут смотреть.

-- И что?

-- Тебя совсем не беспокоит, что люди будут видеть меня такой?

-- Диана, иногда я восхищаюсь остротой твоего ума, но иногда поневоле начинаю сомневаться в твоих умственных способностях. Да какое мне дело до того, что подумают совершенно незнакомые мне люди?

-- Хочешь сказать, что тебе совершенно не важна моя внешность? Что только душа имеет значение?

Мужчина поморщился, как от зубной боли. Захотелось выругаться. Но он сделал глубокий вдох и медленный выдох. Дана категорична, и склонна видеть лишь черное и белое, как и многие в ее возрасте. Это не порок, а особенность всех вчерашних подростков. Поэтому мужчина постарался максимально мягко донести до любимой собственный взгляд на данную проблему.

-- Мне льстит, что моя жена красива. Я люблю смотреть на тебя. Эстетическое удовольствие получаю, знаешь ли. Однако влюбился не в оболочку, а в личность -- душу, как ты изволила выразиться. Потому что перед тем, как почувствовать некий романтический интерес, во мне проснулось уважение, сочувствие, и черт возьми, гордость за тебя. А после того, как я тебя чуть не потерял, мне стало все безразлично. Важно только, что ты жива, что мне не придется хоронить ту, с которой хочу прожить всю свою жизнь. Как можно этого не понимать?

-- Вадим...

-- Я люблю тебя. Но какая же ты дурная. Ладно, пошли гулять. И давай больше не затрагивать эту тему. Иначе сорвусь и снова закричу на тебя. Последние события действительно не самым лучшим образом сказались на моем психическом состоянии. Мне тяжело держать себя в руках.

Девушка собралась достаточно быстро. Минут за тридцать. Некоторую проблему вызвал выбор одежды. С одной стороны, хотелось быть незаметной. Облачиться в нечто серое и, нацепить бейсболку. С другой - быть красивой несмотря ни на что. Женская натура победила. И Девушка надела светло-голубой шифоновый сарафан в пол и распустила волосы. Краситься она не хотела. Но придирчиво оглядев себя в зеркало, с грустью признала тот факт, что болезнь ее совершенно не красит. Скорее делает похожей на замученного жизнью подростка. Бледная кожа, круги под глазами. Да и похудела она килограмм, наверное, на пять. Рядом с Вадимом она будет смотреться, как его дочь, а уж никак не жена. Поэтому пришлось рисовать себе чуть более взрослое личико. Такое, чтобы казаться хотя бы двадцатилетней.

А потом они гуляли. Завтрак. Кофе и хрустящие круассаны в уютном кафе. Ботанический сад. Обед уже в ресторане. Пляж, где супруги вынуждены были разделиться. Вадим, который просто фонтанировал энергией, пошел плавать. А уставшая Диана заснула, свернувшись в позу эмбриона, на мягком лежаке. Потом они снова выбрались в город.

-- Я хочу пирожное, -- сказала Дана, обернувшись к мужу, толкающего ее инвалидную коляску. - Нет, два пирожных. Шоколадных. И газировку. Это меня пугает. Буду есть сладости в таких количествах, не влезу ни в одну пачку.

-- А не будешь есть, нормальный вес еще полгода не наберешь. Тебе что доктора говорили? Ни в коем случае не ограничивать себя в еде. Твой организм естественным образом борется с истощением. Ну, и со стрессом заодно. Пойдем. Тут одна небольшая кондитерская есть. Торт купим. Я тоже хочу.

-- Только можно коляску на парковке для велосипедов оставить? Не хочу обращать на себя внимание хоть там.

-- Тебе тяжело не будет?

-- Нет. На мне же силовой контур.

-- Хорошо.

В кондитерскую мужчина зашел, бережно поддерживая жену за талию, что скорее мешало ей, нежели являлось объективной необходимостью. Но Вадим сей факт или не замечал, или игнорировал, что было на взгляд девушки более вероятно. Чувствовать себя хрустальной статуэткой ей уже изрядно надоело. Поэтому терпела она эту трогательную заботу минуты три, после чего оттолкнула руки мужа, тихо фыркнув:

-- Хватит этих нежностей, -- После чего сделала пару шагов назад. И чуть не упала, натолкнувшись на молодого человека, сосредоточенно разглядывающего леденцы в витрине. Юноша среагировал мгновенно, подхватив за плечи, потерявшую равновесие Дану.

-- Спасибо, -- поблагодарил его Вадим, возвращая жену в свои объятия. А потом присмотрелся повнимательнее и неожиданно узнал в нем паренька из больницы и радостно ему улыбнулся. - Привет.

-- Здравствуйте, -- отозвался он немного смущенно и тоже улыбнулся.

Особого внешнего сходства с Дианой у Ильдара не было. Майор Аверин сейчас это понимал вполне отчетливо. Хотя в момент знакомства ему и показалось иначе. Но глаза... глаза у этих двоих и правда, были совершенно одинаковые. Цвет. Форма. Даже выражение словно бы одно на двоих.

-- Как у тебя дела?

-- Хорошо. Денис почти поправился. Его скоро выпишут. Спасибо вам.

-- Я ничего не сделал.

Мальчишка фыркнул, как бы говоря: 'Вы сделали достаточно. Гораздо больше, чем другие'. Именно это читалось в его взгляде. Вадим ненавидел восхищенные взгляды детей, привыкших к несправедливости. Они заставляли его испытывать стыд. За всех взрослых, которые обязаны были защищать тех, кто еще пока не может сам за себя постоять, а вместо этого подло бросали их на произвол судьбы.

Ведь ничего по-настоящему героического в его поступках не было. Он лишь не марал свою честь, не шел против совести с старался оставаться человеком в этом безумном мире, где подростки ждут от старших лишь предательства.

ГЛАВА 20

-- Позволь представить тебе мою жену, -- сказал майор Аверин, чтобы сменить тему. - Диана Аверина. Милая, это Ильдар. Я тебе рассказывал о нем.

Дана нахмурилась, пытаясь припомнить, когда и что Вадим говорил об этом пареньке. Но усилия оказались тщетны. Поэтому она обворожительно улыбнулась, сделав вид, что память подбросила нужный образ. Кивнула.

-- Поздравляю, -- немного смущенно отозвался юноша.

-- А что ты тут делаешь? - Вадим выпустил из объятий девушку, которая обретя равновесие, попыталась отстраниться.

-- За конфетами для младших пришел. Сегодня праздник святой покровительницы нашей Миссии Милосердия.

-- Праздник?

-- Я бы так не сказал. В этот день всех воспитанников заставляют перед завтраком целый час молиться. А потом объявляется недельный пост. То есть кормят нас дважды в день. Утром овсянкой на воде. Без сахара, конечно. Вечером дают луковый суп. В обед, правда, можно прийти в столовую за одной чашкой чая. В общем как-то так. Поэтому мы покупаем для малышни конфеты.

-- Вы - это старшие дети?

-- Конечно. А кто же еще? Мы взрослым не нужны.

Дана осторожно коснулась плеча мужа и шепотом попросила:

-- Давай мы им конфет купим. Я пирожных совсем не хочу. Шоколадных тут все равно нет.

Мужчина сделал глубокий вдох, проклиная про себя тех, кто воспитывал его маленькую балерину. Ну, неужели они не могли дать ей хоть каплю любви? Видимо, нет. Его любимая просто не понимала то, что было чем-то само собой разумеющемся для него самого. Поэтому лишь покачал головой и ответил:

-- А давай конфеты отдельно, а пирожные отдельно? Хотя, может лучше сразу возьмет торт? Так будет лучше. Выбор пирожных тут не очень. Я не разорюсь, оплатив два заказа. Ильдар, что любит твоя малышня?

-- Не знаю. Все, наверное.

-- Вот и замечательно.

После чего мужчина, проигнорировав терминал самообслуживания, подозвал администратора и попросил упаковать в коробку по триста грамм всех видов конфет, представленных на витрине. А затем подать тон тот шоколадный торт. Расплатился, понеся свой комм-линк к терминалу оплаты. Администратор - моложавый мужчина в синей рубашке внес конструктивное предложение - поместить конфеты не в коробку, а в два пакета, чтобы было удобнее нести. Вадим подумал, и согласился.

Минут через десять им вручили заказ. Ильдар потрясенно взирал на два пакета весов в восемь килограмм каждый и судорожно пытался придумать, как пронести их пятнадцать километров. Изначально он планировал прогуляться пешком. Но сейчас понял, что придется купить билет на монорельс. Ему этого очень не хотелось. Потому что потратить придется четверть всех его сбережений, а проедет он при этом всего шесть километров. Оставшиеся девять все равно придется преодолеть пешком.

-- Ильдар, тебя куда подвести? Я все равно собирался вызвать такси. Мы и тебя подкинем.

-- Можно к станции монорельса? - смущенно попросил мальчишка. А в его глазах зажглась робкая радость. Вместо девяти километров ему предстоит пройти только шесть. Сущая ерунда, если подумать. Полтора часа спокойным шагом.

-- Лучше к вашему интернату.

-- Не надо туда. Только к станции.

-- Пакеты тяжелые. Адрес называй.

-- Я кого-нибудь из своих позову. Мне помогут.

-- Ильдар, -- Вадим с легкой насмешкой посмотрел на паренька. - Это был приказ, а не приглашение к дискуссии. Адрес.

-- Улица Северная. Дом 350. Только вы из такси не выходите. Там район не очень спокойный. Местные хулиганы вполне могут прицепиться к леди в дорогом платье. То есть руки тянуть, конечно, не будут, но гадостей, скорее всего, наговорят. Мне бы этого не хотелось.

-- Хорошо. Не будем.

А Диана демонстративно - по-детски закатила глаза. Затем спросила скорее у неба, чем у кого-то из присутствующих:

-- И что такого нового я могу о себе услышать? Даже интересно.

-- Не именно про вас, -- отозвался Ильдар, пряча глаза. - Они постараются сказать что-то плохое. Потому что завидуют.

-- Чему в моей жизни можно завидовать?

-- Красивой одежде, яркой внешности, умению вести себя. Вы как будто из другого -- благополучного мира в который таким, как мы не место.

-- Вадим, -- девушка перевела взгляд на своего бывшего куратора. - Неужели я произвожу такое странное впечатление на людей?

-- Отчего же странное? Дана, Танийская Академия - это элитарное учебное заведение. Мощный социальный лифт, способный вознести воспитанницу детского дома вознести до звезды мировой величины. То, что тебе для этого приходилось каждый день работать на грани человеческих возможностей, ломая себя, к делу не относится. За все надо платить. Тебя воспитывали соответственно высокому положению, которое ты должна будешь впоследствии занять. И, как неизбежное следствие, ты привыкла к дорогим красивым вещам - просто уже не замечаешь то, что многие посчитают роскошью. В Тание даже повседневное платье выглядит очень неплохо. Иначе с чего бы тебе чувствовать себя так непринужденно ребятами из далеко не бедных семей? В Артене ни у кого даже мысли не возникло, что не из одного с ними круга. Даже Саша Польский, а уж это единственный сын достаточно влиятельных людей, принимал тебя, как равную по социальному положению.

Девушка хмыкнула, закусив нижнюю губу и тихо призналась:

-- Никогда об этом не задумывалась. Всегда считала: форма, как форма и жизнь, как жизнь. Но, наверное, ты прав.

-- Такси подъезжает, -- Вадим хмыкнул, мазнув взглядом по своему наручному комму. - На выход, ребята.

Ильдар несколько пришибленно кивнул и пошел вслед за майором и его женой. На Диану он старался даже глаз не поднимать, несмотря на то, что хотелось. Но чего зря душу травить и о несбыточном мечтать? Не для него такие, как она. Яркие, как звездочки девочки, знающие себе цену, обычно, находят кого получше парней из западных окраин. Молодой человек старался не думать о том, что является если и не существом второго сорта, то чем-то близким к этому. От таких мыслей как лавиной его накрывало ощущением полной безнадежности.

У него нет будущего. Как ни печально осознавать данный факт, но... обманывать самого себя глупо. У него нет никаких особых талантов или достижений в настоящем, а значит с перспективами тоже проблемы. Единственная возможность вырваться из ужасающей нищеты такому как он освоить хорошую профессию. Ильдар же мог похвастаться лишь образовательным минимумом.

Хотя и в самоуничижение впадать не стоит. Это тоже идиотская позиция. Те, кто считают себя полными неудачниками, как правило, вызывают брезгливую жалость. Будущее у него, конечно есть. Все же не наркоман, с законом трений не имеет. Да и образование какое-никакое, но есть. Короче, жить можно. При должном упорстве, можно даже выбиться в средний класс. Годам к сорока.

Майор помог жене сесть на переднее сиденье. Сложил инвалидное кресло после чего положил его в багажник. А потом кивнул Ильдару, мол залезай не стесняйся. Юноша послушно сел на указанное ему место рядом с Авериным, поставив пакеты в ногах.

Как только машина тронулась, Диана, как ребенок прилипла к оконному стеклу, разглядывая мелькающие улицы. Вадим же сосредоточил свое внимание на Ильдаре, начав его расспрашивать. Парнишка рассказывал о жизни в приюте, себе и других ребятах. Слова лились из него потоком. Потому что впервые он встретил человека, которому это было интересно.

К зданию Миссии Милосердия они подъехали очень быстро - примерно минут за сорок. Но и этого времени хватило мужчине, чтобы утвердиться в мысли: он в это место еще наведается. Потому что так, как оно есть сейчас оставаться не должно. Да и всю дорогу до дома выкинуть из головы сказанное Ильдаром он не смог.

Дана заметила, перемену в его настроении сразу, как они вернулись домой. Однако расспрашивать, отчего ее молодой супруг так задумчив, не спешила. Только и ее терпения обнаружился предел. После того, как он проигнорировал четвертый по счету вопрос, она решилась прояснить ситуацию.

-- Вадим, спустись с небес на землю. Здесь тебя заждались.

-- Что?

-- Ты сам не свой с тех пор, как мы встретили того мальчика. Ильдара, кажется.

-- Да. Прости. Но я постоянно возвращаюсь мыслями к нему и этим чертовым приютам, в которых до детей никому нет дела. Бывших офицеров нет. Присягу, которую ты давал нельзя снять, как китель и оставить в шкафу потому что она не нужна в этой новой гражданской жизни. Я клялся защищать права граждан и чтить закон. А тут...

-- Попрано и то, и другое?

-- Причем это не какая-то абстрактная несправедливость, живущая непонятно где. Нет же! Вот она у меня под носом. И я ничего не делаю.

-- Милый, а в чем, собственно, проблема? - нахмурила брови девушка, озадачено глядя супруга, который выскочив из-за стола, начал мерить шагами столовую. - Сделай все, что можешь сделать. Пойди туда и разберись.

-- Прямо сейчас?

-- Завтра утром. Ты обещал завести меня в клинику. Мы поедем туда часов в семь. Час или два проведем там. Мне ведь должны составить программу реабилитации. Потом домой. То есть с десяти ты будешь абсолютно свободен.

-- А это уже несправедливо по отношению к тебе. Я ведь должен сейчас быть рядом.

-- Вадим мы с тобой уже об этом говорили утром. Гиперопека меня раздражает. Пойми ты в конце концов. Я интроверт, и не только способна некоторое время находиться в одиночестве, а скорее нуждаюсь в уединении. Мне нужен отдых от общения даже с самыми близкими людьми. У меня есть книги, которые нужно прочитать, записи спектаклей, которые необходимо посмотреть. Подумать в тишине тоже иногда хочется. Ты не разделяешь моих интересов. Я не разделяю твоих. Какой из этого можно сделать вывод?

-- Неутешительный?

Девушка насмешливо фыркнула. Вот он настоящий ответ взрослого человека! Отрицать теперь тот факт, что Вадим на самом деле не так уж и далеко ушел от порывистого и местами категоричного Джейсона она больше не могла. Разница в возрасте есть, а вот особой разницы в поведении или мировоззрении пока не наблюдается. И за маской ледяного офицера все чаще и чаще проскальзывает ее ровесник.

-- Нет, милый. Можно сделать вывод о том, что каждый из нас должен жить своей жизнью, делать то, что ему нравится, а не пытаться перекроить всю свою жизнь в угоду другому. Все равно из этого ничего хорошего не выйдет. Я буду заниматься балетом. Выше головы прыгну, но исправлю то, что натворила -- верну свою жизнь. Становиться домохозяйкой, растворяясь в муже и детях в мои планы не входит. А ты давай займешься наведением порядка и восстановлением справедливости?

-- Если перефразировать твой вежливый посыл, получится: делай, что хочешь, только не путайся под ногами и не мешай мне идти по моему пути.

-- Грубо, но достаточно близко по смыслу. И прекрати уже метаться из угла в угол. Сядь, -- Дана проследила взглядом за мужчиной, который послушно вернулся на свое место за столом. - Вадим, я тебя люблю. Насколько вообще могу любить. Не нужно убивать это чувство и отбирать крылья, которые сам же мне и подарил.

-- Прости. Не думал, что так давлю на тебя.

-- Ничего. Но о том, чтобы туда съездить хотя бы на разведку, все же подумай.

-- Завтра?

-- Да. А чего тянуть?

-- Ты права. Спасибо. За твое терпение и готовность идти на диалог.

-- Разве не так должно быть в настоящей семье?

Мужчина мягко улыбнулся и решил сменить тему:

-- Ты хочешь сегодня посмотреть на поющие фонтаны?

-- Нет. Лучше в другой раз. Я сейчас мечтаю лишь о мягкой постели. И на подвиг в виде еще одной прогулки пока не готова.

-- Тогда останемся дома, -- Вадим откинулся на спинку стула, а потом задал вопрос, который девушка менее всего ожидала услышать от него. -- Дана, ты хочешь отдельную спальню?

-- Зачем? Мы ведь женаты.

-- Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

-- Мне, в общем-то и так неплохо. Но если ты сам хочешь пока спать в другой комнате... я пойму. У тебя ведь есть определенные... взрослые потребности. А тут такое искушение под боком, когда ничего нельзя. Неприятно, наверное. Так что решай сам.

Майор скривился. Да какое тут искушение?! Он сейчас ее обнять боится. А уж о том, чтобы перейти на другой этап их отношений, вообще речи не идет. Единственное, желание, которое вызывает у него его юная супруга - оберегать, то есть окутывать заботой и сдувать пылинки. Нет, конечно он бы не отказался от небольшой порции нежностей, но на этом все. Хотеть женщину, у которой темнеет в глазах, стоит ей резко встать с постели и затянутую в силовой контур - удел извращенцев, к коим майор Аверин себя не относил. Вот только как это все донести до Дианы он не представлял. Но девушка объяснений, как оказалось, не ждала. Она просто встала и пошла в их спальню, позволяя ему решать, хочет ли он последовать за ней.

Поэтому он просто последовал за ней.

ГЛАВА 21

Утренняя встреча с реабелитологом - темноволосым мужчиной лет тридцати прошла в штатном режиме. Алексей Мирный просмотрел записи об операции, провел несколько тестов и отравил Диану домой - отдыхать.

Девушку такой сценарий не очень порадовал. Она уже настроилась на более активные действия. Тело ныло из-за отсутствия привычных нагрузок.

Но смерив свое недовольство Дана пообещала не снизить нагрузки, больше есть и меньше нервничать. Вадим вздохнул с некоторым облегчением. Про Танийскую академию классического балета и педагогов, отвечающих за воспитание детей он мог бы сказать много того, что им бы не понравилось, однако зачатки здравого смысла они в голову Дианы вложить все же сумели. Как бы то ни было к рекомендациям врачей его молодая супруга все же прислушивалась.

Диана по приезду домой уютно расположилась на софе в гостиной и оказалась совершенно потеряна для общества потому что Рудольф прислал ей файл с записью своего последнего спектакля. Она даже на прощание мужа никак не отреагировала, когда мужчина, поцеловав в висок свое ясноглазое чудо, пожелал ей не скучать без него.

До Миссии Милосердия он привычно добирался на такси. Собственный автомобиль он завести так и не решился. Хотя и мог бы подобрать себе модель с хорошим автопилотом. Полагаться исключительно на технику ему не хотелось -- не верил он в нее в достаточной степени. А на себя полагаться не мог. У его приступов хоть и есть некоторая закономерность, однако просчитывать их у него не получалось.

Здание приюта производило удручающее впечатление снаружи и ужасало изнутри. Обшарпанные стены, трещина, тянущаяся по потолку и пол в грязно-серых разводах и черных пятнах сильно напоминающих подпалины. Самым же странным было то, что там, где не было пятен, живописно расположились небольшие лужицы.

-- Здесь что был пожар во время потопа? - пробормотал мужчина себе под нос.

Хотя не это производило наиболее тягостное впечатление на Вадима. Хорошая уборка и небольшой ремонт -- вот и все, что тут нужно. А вот затравленные взгляды младших воспитанников и настороженные старших проблема посерьезнее. Ну не должны дети так смотреть. Не должны и все!

С директором данного заведения хотелось пообщаться все сильнее и сильнее. И он не заставил себя ждать. Чуть ли не выбежал на встречу гостю, угодливо раскланиваясь. Майора такое отношение изрядно покоробило. Однако этого он решил не показывать, а с вежливой улыбкой проследовал в директорский кабинет. Там ему предложили кофе со сладостями, причем именно того кондитерского дома, который они с Даной и Ильдаром посетили вчера вечером. На мгновение закралась мысль, что это именно те конфеты, но была отметена, как бредовая. Ну, не станет же взрослый дееспособный мужчина объедать сирот?

Далее господин Чаплин начал жаловаться гостю на жизнь, неблагодарную работу, испорченных неуправляемых детей, которые несмотря на все его усилия воспитать из них достойных членов общества неминуемо пополнят ряды преступных структур.

- Дурную наследственность ничем не исправишь, -- наставительно заключил он, поглаживая жиденькую бороденку, а после осторожно поинтересовался, в связи с чем имеет счастье принимать у себя майора.

- Катарина Андраши попросила узнать, чем мы можем помочь детям в данном конкретной Миссии?

- Воспитанники здесь ни в чем не нуждаются, а вот администрация давно ждет новую оргтехнику.

Майор Аверин данное заявление комментировать никак не стал. Попрощался и решил на сегодня покинуть данное заведение, чтобы согласовать с Кати и парой юристов свои дальнейшие действия.

На улице его окликнула девочка-подросток с двумя тоненькими косичками в просторечье именуемые мышиными хвостиками.

-- Вы ведь майор Аверин?

-- Да.

-- Ильдар говорил, что вы не такой, как остальные. Что вы Денису помогли. И что вы младшим конфет купили. Просто так. Потому, что могли.

-- Да.

-- А директор не поверил. Он конфеты отобрал.

-- Как отобрал? -- у мужчины горло перехватило от возмущения.

-- Ну, конфисковал. Обидно, конечно, да только это ерунда на самом деле. И без сладкого прожить можно. А Ильдар сейчас в карцере. Он и так просужен был. Не сильно, но после отсидки в том подвале и абсолютно здоровые заболевали. Пожалуйста скажите директору, что Дар не крал эти конфеты и что их вы купили.

-- Извини, малышка, я правильно тебя понял? Ильдара заперли в каком-то подвале?

-- Правильно.

-- Тебя как зовут?

-- Настя.

-- Настя, ты же сможешь меня к карцеру провести? Вашему директору я все скажу после того, как мы Дара выпустим.

-- Если я вам покажу, меня там запрут, как только вы уйдете. А мне страшно. Там темно - совсем ничего не видно и холодно. Не кормят и в туалет только раз в сутки пускают.

-- Можешь не бояться. Я теперь не уйду. А того, что ты рассказала уже достаточно, чтобы вашего директора посадить.

-- Я же несовершеннолетняя.

-- И что? Любой гражданин независимо от пола, возраста и национальной принадлежности имеет право потребовать от правоохранительных органов защиты...

-- Это только на бумаге так. На деле же у меня даже заявления в полиции не примут. А если будет стоять мое свидетельство против свидетельства 'достойного и уважаемого человека', кому поверят? Мне? Нет ведь. Я только проблемы лишние заполучу. Давайте вы просто господину Чаплину скажите, что Дар ничего не крал? Пусть он даже эти конфеты себе оставит.

-- Мне они поверят. Если я своими глазами увижу Ильдара, запертого в этом вашем карцере.

-- Они скажут, что Дар сам себя в подсобке запер, чтобы оклеветать глубокоуважаемого директора, -- к ним подошел рыжеволосый веснушчатый паренек лет шестнадцати. - Плавали - знаем. Насть, ты зря это затеяла.

-- Но я думала...

-- Чаплин тебе этого не спустит. А какой мстительной скотиной он является тебе, надеюсь, напоминать не надо?

-- Андрюша...

-- Думать - это, как я погляжу не твое. Лучше бы мелким косички заплетала. Все больше пользы было бы.

-- Юноша, я прошу вас воздержаться от оскорблений в адрес девушки, -- ледяным тоном обронил Вадим набирая на своем комме сообщение адвокату с просьбой приехать как можно скорее. - Данные высказывания совершенно неприемлемы для воспитанного человека.

-- А меня некому было воспитывать, -- нагло заявил парень.

-- Это прискорбно. Однако ни в коей мере вас не оправдывает. Вам не шесть, а лет на десять больше. Мужчина не должен в подобном тоне говорить с женщиной. Запомните это.

-- А директора, значат, оскорблять можно?

-- Тоже не стоит. Оскорбления допустимы по отношению к равному или более сильному. И высказывать их необходимо глядя в глаза. Остальное - поведение дурака и труса. Это тоже советую запомнить. А теперь вы проведете меня в карцер. Мы выпустим Ильдара. И, уж поверьте, после этого администрации ванного учебного заведения станет не до мелкой мести паре воспитанников.

После этих его слов дети переглянулись и синхронно кивнули. Может дело было в том, что майор Аверен умен быть убедительным, а может в том, что старшие ребята из Миссии Милосердия святой Елены уже кое-что знали об этом человеке?

Уже через десять минут трое ребят, не рискнувших далеко отойти от Вадима наблюдали как господин Чаплин пытается представить все так, что его оклеветали, и терпеливо ждали приезда полиции.

-- Это провокация, -- в очередной раз взвизгнул директор. - Кому вы верите?

-- Детям, -- невозмутимо ответил майор Аверин. - Не сам же себя он запер в той душной кладовке?

-- А почему не сам?

-- Это чисто технически невозможно. Я осмотрел замок.

-- Значит, запер его кто-то из этих...

-- У меня нет оснований не доверять Ильдару.

-- Он вор и патологический лжец. Его ведь именно из-за этого определили именно сюда.

-- Мне было шесть, когда я украл ту булочку в магазине, -- вспыхнул мальчишка. - Шесть!

Возмущенное восклицание юноши директор проигнорировал и с воодушевлением продолжил:

-- Господин Аверин, я понимаю, что вы - такая же жертва, как и я сам. Вас, непонятно пока еще, с какой целью ввели в заблуждения. Мне бы хотелось верить, что это всего лишь дурная шутка, но тот факт, что подобный наговор не первый в моей практике говорит о злонамеренности данного юноши. Он уже во второй раз выдвигает заведомо ложные обвинения в мой адрес. Ему по началу все верят. Ромалы, как никто умеют складно врать.

-- Вы расист?

-- Ни в коей мере! Но факты - вещь упрямая. Да и дыма без огня не бывает. А о его собратьях уж очень дурная молва ходит.

-- Расист, -- флегматично констатировал Вадим.

-- Вас ловко обвели вокруг пальца эти юные аферисты.

-- Господин Чаплин, прошу вас воздержаться от оскорблений в адрес детей.

-- Ну, как вы не понимаете?! Я вам пытаюсь глаза открыть! Этот... молодой человек ввел вас в заблуждение не только по отношению к нашей чудесной Миссии. Он вам соврал даже в такой мелочи, как собственное имя. Никакой он не Ильдар, а Илька Мухти. Что это, если не доказательство, его паталогической неспособности говорить правду?

-- Это мое имя! - взвился юноша, делая шаг вперед. - Будет моим, как только мне исполнится восемнадцать, и я смогу официально изменить имя данное мне при рождении на то, которое выбрал сам.

Вадим положил руку на плечо Ильдара и твердо сказал:

-- Успокойся. Тебе не нужно оправдываться или что-то доказывать.

-- Но...

-- Ничего из того, что я услышал не кажется мне таким уж страшным. Я в детстве... лет, наверное, до восьми даже и не догадывался, что перед тем, как что-то взять, нужно спросить разрешения. Меня непозволительно баловали в семье. А на счет имени тоже не переживай. Моя жена часто представляется Даной, а не Дианой. И что? Ее тоже в паталогической неспособности говорить правду обвинять будем?

Мальчишка немного повеселел и даже робко улыбнулся. А потом он тихо сказал:

-- Спасибо.

-- За что?

-- За справедливость.

Вадим иронично вздернул бровь. Где-то он уже слышал подобные слова. Именно это сказала ему курсант Вирэн в самом начале их знакомства. Интересно, как там его девочка? Не скучает? Он, конечно уже отправил ей сообщение о том, что по независящим от него причинам задерживается и просит обедать без него, однако ответа еще не получил. Впрочем, скорее всего дело было в том, что она, увлеченная своим балетом, просто еще его не увидела.

Полиция приехала через пять минут после того, как в здание Миссии Милосердия зашел адвокат со своим ассистентом. Мужчины представились, предъявили лицензии детям. Не потому, конечно, что ребята усомнились в их компетенции, а просто потому что их юным подзащитным все было интересно.

Разбирательство затянулось до позднего вечера. Механизм защиты прав детей от беспредела их опекунов, назначенных государством двигался со скрипом и первое время пытался остановиться. Но два юриста и один военный со связями в высших кругах не дали полиции спустить все на тормозах.

Катарина Андраши связывалась с другом детства трижды. Вадим отправил сообщение с кратким пересказом событий ей сразу после того, как вызвал такси. В процессе восстановления справедливости женщина решила поучаствовать лично, что послужило неплохим катализатором данного процесса. Но вот последний ее звонок майора Аверина очень сильно вывел из равновесия.

-- Ты только дослушай меня до конца, -- попросила ого уставшим голосом.

-- У нас проблемы?

-- Можно и так сказать. Я сейчас поругалась с Энио Эддаром.

-- Это...

-- Нет. Отца твоей Дианы зовут Фредерик. Энио - его старший брат. Ну, так вот. Этот Эддар курирует систему Миссий Милосердия и очень не любит, когда в дело всей его жизни влезают всякие идиоты. Это почти дословная цитата.

-- Ближе к делу, Кати.

-- Энио мне заявил, что связался с отделом образования и выяснил одну очень неприятную вещь. Заменить отстраненного директора буквально некем. По своим каналам я узнала о неофициальном звонке тот самый отдел образования. Смысл которого заключался в том, что нового директора рекомендовать они не должны, а любые кандидатуры, вызвавшиеся добровольно необходимо устранить любыми доступными средствами от убеждения до прямых угроз.

-- Я не совсем понимаю его логику.

-- Он хочет развалить данный конкретный интернат.

-- Но зачем?

-- Вадим, ты иногда бываешь до крайности наивен. Это превентивная мера. Ты с самыми благими намерениями влез в разборки с администрацией какой-то конкретной Миссии. Да, вышел победителем. Виновных наказали. Но расплачиваться за твою победу будут дети. Без вменяемого руководителя данное учебное заведение быстро придет в упадок и его вынуждены будут временно расформировать. Детей же распределят в другие заведения, совершенно не считаясь с их привязанностями. После того, как по твоей милости произойдет столько маленьких трагедий хочешь -- не хочешь, а задумаешься: стоило ли лезть в это дело?

Мужчина выругался. Катарина хмыкнула, помолчала полминуты и продолжила:

-- Тебе придется занять место директора Миссии Милосердия святой Елены. На некоторое время. Потом подберешь себе адекватную замену и будешь свободен.

-- Издеваешься?

-- У нас крайне ограниченный выбор. Или боремся до конца или признаем их победу.Ты имеешь опыт, как преподавательской деятельности, так и административной работы в учебном заведении. На тебя нельзя надавить. Невозможно запугать. Ты местным прихвостням Эддара не по зубам. А он сам не станет влезать в это дело - поостережется.

-- Я позавчера женился!

-- Думаешь, Диана не поймет важности того, что ты будешь делать? Или не поддержит тебя?

-- Не в этом дело. Просто мы сейчас выстраиваем отношения, пытаемся понять, как нам жить. И в этот непростой момент моей семейной жизни, я должен буду поселиться на работе.

-- Ну, так уж и поселиться?

-- Да! Чтобы привести здесь все в порядок нужно будет год, а то и полтора пахать, как проклятому.

-- Ты утрируешь.

-- Скорее адекватно воспринимаю происходящее. Проблемы ведь не только и не столько в ветхих стенах. С ремонтом я справлюсь быстро. А вот всякий мусор из голов детей мне придется вычищать очень долго.

-- Прости, но раз уж ты в это влез, то отступать уже не вправе. Ели не хочешь усугубить ситуацию, конечно.

-- Как же ты меня раздражаешь!

-- Тем, что всегда права?

-- Нет. Тем, что не можешь удержаться и не съязвить. А ведь какой милой и доброй девочкой ты была... лет до пяти.

-- Старый друг, ты только не прикидывайся мальчиком с тонкой душевной организацией. Тебе это совершенно не идет. Лучше делом займись. Прикинь объем работ, подумай, что нужно будет сделать в первую очередь. А нужна будет помощь - пиши. В случае чего будем вместе думать, как быть.

ГЛАВА 22

Дом встретил Вадима темнотой и тишиной. Мужчина по началу даже почувствовал укол тревоги, но взглянув на часы заставил себя успокоиться. Время было десять вечера. И приличные девочки, к коим, безусловно относилась его юная жена, сейчас должны были находиться в постели.

Диана действительно ждала его в спальне. Она сидела на перед туалетным столиком и глядя в зеркало расчесывала свои длинные черные волосы. Майор ошарашенно уставился на девушку, пытаясь осознать данную перемену в ее внешности.

-- Мне идет? -- кокетливо поинтересовалась Дана

-- Нет, -- честно ответил он, начисто забыв, что говорить такое женщине, как минимум невежливо.

-- Ну, и ладно. Это все равно лишь тоник. Стоит пару раз голову помыть, и от него даже следа не останется. Мне просто делать было нечего. Вот и развлекалась как могла. С ребятами пообщалась.

-- Как они?

-- Сложно сказать. По-моему, не очень. Даже Джейсон выглядит немного пришибленным. А у Марии крупными буквами на лице написано: 'Зачем я на это согласилась? Мама, забери меня обратно'. Но отступать уже поздно. Они уже там.

-- Твои друзья справятся.

-- А еще Лелиан прислала видео и фото со свадьбы. Красиво вышло. Ее шоу я тоже посмотрела.

-- И как?

-- История про Золушку. Иначе и не скажешь. Но, видимо, людям нравятся простые сказки, поэтому рейтинг Лел взлетел до небес. Кстати на обсуждение нашей свадьбы и предшествующих этому событий ей выделили целых три часа в эфире вместо положенного одного, чем она невероятно довольна. А как прошел твой день?

На новость о том, что Вадим нашел себе новую работу Диана ответила насмешливой фразой: 'Не удивил'. Более никаких эмоций по данному поводу она не выказала, что мужчину неприятно царапнуло и он, не сдержавшись спросил:

-- Тебе все равно?

Девушка удивленно на него посмотрела и осторожно отозвалась:

-- Честно ответить? Ты только пойми меня правильно. Мне абсолютно безразлично, где и как ты будешь реализовывать свои таланты вместе с тягой к восстановлению справедливости. Я готова поддержать тебя в любом решении.

-- Но...

-- Что?

-- Ты готова поддержать, но...

-- Просто поддержать. Без условий или оговорок. Вадим, я прекрасно понимала, что ты не сможешь усидеть дома долго.

-- Я хотел побыть с тобой, пока все не наладится.

-- У меня все наладится минимум через полгода. Когда я стану на пуанты. А может и через год. Так, что, тебе все это время за мной хвостиком ходить? Давай будем реалистами. У тебя не такой характер, чтобы стать тенью жены. Пару недель, наверное, выдержишь. А потом? Взвоешь. Спорить готова. В четырех стенах и без дела по сердцу. Милый, зачем тебе так над собой издеваться? Ладно, я - у меня выбора нет. Мне придется строить сейчас свою жизнь именно так, а не иначе.

-- Ты не должна проходить этот путь одна.

-- Давай ты тоже прострелишь себе ногу, и мы поедем по нему вместе? - Дана сморщила носик и принялась заплетать косу. - Вадим, ну, что за глупости ты говоришь? Я и не буду одна, если ты, конечно, не надумал разводиться.

-- У нас еще медовый месяц не то, что закончиться, начаться едва успел, а ты...

-- Прости. Это было дурной шуткой.

-- Мне кажется, что я поступаю неправильно, сбегая спасать мир. Что предаю тебя. Ведь именно сейчас тебе больше всего нужна моя поддержка.

-- Мы уже обсуждали данный вопрос. Хватит к нему возвращаться. Меня уже начинает душить твоя забота. Я люблю тебя. Люблю сильнее всех на свете. И понимаю, ты из самых лучших побуждений так себя ведешь. Нормальная семья. Традиционные ценности. Наверное, так жить правильно. Но в моей жизни никогда не было ничего подобного. То есть, Дэн, конечно, обо мне заботился, и теперь я понимаю, что любил. Только он это делал по-другому.

-- Не сравнивай нас. Пожалуйста, -- попросил Вадим горько улыбнувшись. - Это нечестно. Он будет выигрывать всегда. Живой человек с его слабостями и недостатками никогда не сравнится с воспоминанием о том, кого уже нет.

-- Да я совсем не о том. Ну, как же тебе объяснить? Дэн заботился, но не так, как ты. Мы были... свободны. Нет, не так. Каждый из нас в первую очередь жил своей жизнью, своими собственными интересами. Почему мы с тобой так не можем?

-- Я меньше всего на свете хочу загонять тебя в клетку.

-- Ты не меня -- себя в ней запираешь. И кому от этого лучше? Кто выигрывает? Вадим, я очень-очень тебя люблю. Но давай я буду учиться и танцевать, а ты... делать то, что сам считаешь нужным?

-- То есть ты просишь меня держать дистанцию? Попробую, если тебе это нужно.

Диана опустила глаза и тихо, почти шепотом попросила:

-- Когда поймешь, что больше не любишь меня, просто скажи. Ладно? Я тебя отпущу.

-- Если мне не изменяет память, не далее, как позавчера мы клялись быть вместе в печали и радости. Сегодня ты уже второй раз ни с того ни с сего заговариваешь о разводе. Этому есть какое-то логическое объяснение или у моей жены просто сдают нервы?

-- Второе, наверное. Я не знаю, Вадим. Все произошло так быстро. Не было времени задуматься, разложить все по полочкам.

-- А сейчас оно появилось?

-- Да.

-- Вот, как знал, что тебя сейчас нельзя оставлять одну. До чего ты еще додумалась?

-- Это не днем, а сейчас произошло. Я поняла, что не похожа на женщину, которая тебе нужна.

-- Ты, вообще, на женщину не похожа. Особенно сейчас. Подросток подростком. Диана, ты мне необходима. Как воздух. Я без тебя не хочу, не могу жить.

-- Почему?

-- Не знаю. У меня нет привычки копаться в собственных чувствах, разбираясь, что и почему. Не могу и все.

-- Тебе больше подошла бы Катарина Андраши.

-- Смеешься? Мы росли вместе и когда-то даже дружили. Но хотел я на ней жениться лишь в нежном возрасте пяти лет. Позже эта идиотская мысль мою голову не посещала. Кати замечательная. Однако моего сердца она не тронула. А в тебя я влюбился. Как мальчишка.

-- Мне кажется я сейчас занимаю не свое место. И рядом с тобой должна быть другая женщина. Та, что сможет быть тебе женой по-настоящему. Она бы рожала тебе детей. Разделяла твои интересы.

-- Растворялась во мне? Жила моей жизнью, пожертвовав своей?

-- Да. Но я слишком эгоистична для этого.

-- Может я хочу женщину, которую буду уважать, которой буду восхищаться? Рабы, пусть даже и семейного очага никогда не вызывали у меня подобных чувств - только жалость.

-- Тебя очаровали мои крылья? Ты влюбился потому, что я стремилась реализовать себя на сцене, а не через брак?

Мужчина насмешливо фыркнул и делая шаг навстречу, спокойно произнес:

-- Люблю тебя. Всем сердцем.

-- Но почему?! Я ведь ничего не могу дать тебе. У меня сейчас ничего нет. А то, что было, лежит в руинах. Могу поделиться только проблемами. Их у меня в избытке.

-- Справимся. А на твой вопрос, не знаю даже, как и ответить. Сердцу, вообще-то, не прикажешь. Мы просто влюбляемся и все. Помнится, ты недавно пересказывала Рудольфу историю Русалочки. Глупышка отдала все, что имела ради шанса быть со своим принцем. Бросила свой дом, родных. Лишилась голоса. Ходила по земле, как по острым кинжалам. И что в итоге?

-- Он женился на другой.

-- А почему?

-- Потому, что на берегу его нашла принцесса, которая воспитывалась в монастыре. И принц посчитал, что именно она его спасла, а не русалочка.

-- То есть ты на полном серьезе полагаешь, что дело было в том, кого он увидел после того, как очнулся? Тогда я такого мужчину даже ничтожеством назвать не могу.

-- Но... все не так.

-- Да? - протянул Вадим насмешливо. -- А может кто-то невинно-наивный себя обманывает?

Дана пожала плечами и опустила глаза.

-- Ты ужинал? - спросила девушка нерешительно.

-- И даже не обедал.

-- Пойдем в столовую? Я тебе мясо разогрею.

-- Не нужно. С микроволновкой и сам как-нибудь справлюсь. Тебе сейчас нужно больше отдыхать. К тому же мне самому нужно хотя бы десять минут тишины. Уложить собственные мысли хотя бы в относительный порядок.

-- Хорошо.

-- Я быстро поем, а потом мы будем пить чай с тортом. Он же еще остался? Я сюда принесу. Идет?

-- Только дай планшет. Я свой потеряла.

-- Где?

-- Знала бы - давно нашла. Еще днем. Еще до того, как волосы покрасить решила. По всему дому искала. Без толку. Зато я побывала в балетном зале. Сначала боялась туда заходить. А потом все же решилась. Там стоит настоящее фортепьяно. Представляешь? Настоящее? Из дерева! Только оно не настроено. Я попыталась сыграть. Получилась какая-то какофония.

-- Ты еще и этому училась?

-- Только основам. Но простенькую мелодию наиграть смогу. А там даже интерактивный проектор для нот есть. Здорово, правда?

-- Буду рад тебя послушать.

-- Вот уж чего делать не стоит. Ты лучше есть иди.

Мужчина кивнул и вытащив планшет из внутреннего кармана пиджака, протянул его Диане. После чего быстро вышел из спальни.

Дана уже была готова войти в сеть и ожидать возвращения мужа, слушая музыку, но неожиданно в ее голову пришла не самая здравая мысль. Совесть попыталась воззвать к разуму. Только любопытство победило. И девушка дрожащими пальцами набрала запрос: 'Вирэн Диана'. Желание увидеть свое досье было настолько сильным, что она почти не колебалась.

-- Я просто хочу знать, что о моей жизни известно ему, -- словно бы оправдываясь, произнесла начинающая шпионка.

Но вместо текста, скупо описывающего не такую уж и богатую событиями жизнь бывшей ученицы Танийской Академии классического балета, девушка увидела папку с видеофайлами. Она коснулась первого, запуская воспроизведение.

Закулисный разговор, который давно выветрился из памяти, сейчас вызвал улыбку. Сценка в медицинском кабинете заставила рассмеяться. И она, не задумываясь над правильностью своего поступка открыла третий файл.

Мужчина в белом халате отчего-то казался знакомым. Может от того, что его яркие голубые глаза были именно того редкого оттенка, что она каждый день видала в зеркале? Тихий с хрипотцой голос неожиданно вызвал смятение в ее душе. Вдруг захотелось плакать. А желание... прямо сейчас бросить все и сорваться куда угодно, только чтобы увидеть этого человека, накрыло с головой. Но она не то, что пошевелиться, дышать боялась, чтобы не разбить странное чувство узнавания.

Возвращения Вадима Дана попросту не заметила. И вздрогнула, когда он вытащил планшет из ее побелевших пальцев и привлек к себе. Девушка словно бы очнулась от транса и с силой оттолкнула мужа:

-- Где он? Ты ведь знаешь? -- Из ее глаз градом покатились слезы еще до того, как он ответил.

-- Он умер. Несчастный случай.

-- Почему так случилось? Это же не честно!

-- Жизнь не всегда справедлива.

-- Ты ведь давно знаешь об этом? А когда собирался рассказать мне?

-- Не знаю. Когда-нибудь. Но точно не сейчас.

-- Я всю свою жизнь считала, что меня бросили. Как не нужную вещь. Что я никому не была нужна, -- проговорила она бесцветным голосом. - Во мне жила горячая обида на тех, кто дал мне жизнь. И презрение. Они не согласились на аборт, хотя могли бы и предохраняться, раз не хотят детей. В то же самое время эти люди не приняли на себя ответственность за мое рождение. Остановились где-то посередине. А вот оно как оказалось...

-- Если ты хочешь встретиться с этими людьми, то я смогу это устроить.

-- Я для них умерла, еще даже до того, как родилась. Так, что не хочу. Но мне нужно хоть что-то узнать о том, кто дал мне шанс выжить.

-- Его звали Анатоль Вирэн. И у него не было другой семьи, кроме тебя. Давай попросим Стаса узнать о нем.

-- Спасибо. Но ты не должен был скрывать такое от меня.

-- Я не был уверен, что это знание принесет тебе пользу. За последнее время на тебя и так многое свалилось. Не хотел добавлять тебе повода для переживаний. Но если бы мне дали шанс вернуться в прошлое и все исправить... я все равно бы промолчал. Прости.

-- А мне остается что-то еще? - Девушка горько усмехнулась и покачала головой. - Давай спать?

-- Будешь чай?

-- Нет. Уже не хочу. Я музыку немного послушаю перед сном, ладно?

Вадим не решился спорить. Он выпустил жену из объятий и с тоской наблюдал, как она, словно строя стену между ними, закутывается в одеяло, надевает наушники и закрывает глаза.

ГЛАВА 23

Не все зависит от нас. Хочешь ты того или нет, но иногда жизнь выходит из-под контроля. И словно горная река несет тебя куда-то. Нет возможности повернуть назад. Нет возможности даже просто остановиться на мгновение, чтобы попытаться осознать происходящее.