Серебром и солнцем

Глава 17 ЛАБИРИНТ

К радости Лиры, Владыка решил не торопиться с поисками. Более разговоров об Избранном не было. Дэви хранил загадочное молчание.

Лира опять скучала. Владыка редко отпускал её, чтобы она могла побыть в одиночестве. День за днём, ночь за ночью она вынуждена была следовать за ним - молчаливая тень! Его "останься со мной" набрало силу приказа, Лира не могла уйти. Их руки словно сковали одной цепью. Дэви цеплялся за неё, он заглядывал в глаза Бездны в её глазах... Он ждал ответа Госпожи.

Однажды, когда они лежали вместе в постели Владыки, он вдруг вздохнул и закрыл глаза. Его рука, накрывавшая её запястье, обессилела и потяжелела. Дэви спал.

"Он же не спит! Никогда не спит!"

Лира не сразу поверила, что так просто избавилась от его давящей воли. Они шевельнула пленённым запястьем, и рука вампира соскользнула на постель. Девушка была свободна.

Лира вскочила, торопливо принялась одеваться. Потом, стараясь не шуршать платьем, она крадучись вышла из спальни, затворила дверь. Дверь скрипнула, и Лира замерла, трепеща. Дэви спокойно спал.

"Надеюсь, он поспит сейчас за все свои годы без сна! Долго, долго..."

Уже никуда не торопясь, она немного погуляла по коридорам и спустилась в зал трапезной. Здесь пахло свежей кровью, и от голода у Низшей закружилась голова. Спотыкаясь, она прошла до едва тлеющего очага, у которого в креслах отдыхали два вампира. Адам Митто с вечной усмешкой подал ей бокал, потом, покачав головой, забрал обратно и подвинул к девушке начатую бутыль стабилизированной крови.

- Можешь без церемоний, - разрешил он.

Лира выпила бутыль до дна, и голод отступил. Она успокоено выдохнула и рухнула в кресло, принесённое для неё Гелером.

- Где Дэви? - с шутливой тревогой спросил Адам. - Девочка, ты всё-таки убила его?!

- Он спит.

Друзья переглянулись и рассмеялись. Лира закрыла глаза и улыбнулась.

- Он устал за столетия. Я приказала ему отдохнуть. Это сон перед битвой, - звонко сказала Бездна её устами. Лира ожидала испуга вампиров, но те расслабленно нежились в креслах. Гелер, вампир-хозяин, медленно смаковал кровь из бокала, Адам подвинулся ближе к задыхающемуся огню.

- Глашатай, придержи свои пророчества до ближайшего совета старейших, - лениво заметил он. - Я не в настроении пугаться и притворно ахать. И не делай такие глаза! Я едва унёс ноги от кукол госпожи Либитины и хочу отдохнуть.

- Либитина в городе? - переспросил Гелер. - Это хорошо. Она недавно просила продать ей несколько моих творений.

- Кукловоды обмениваются куклами?

- Нет. Что я буду делать с её фарфоровыми безделушками? Я дам ей кукол, Либитина поможет мне сведениями.

Огонь в камине потух. Вампиры не заметили этого, а Лира поёжилась от холода. Она поднялась и за несколько минут снова разожгла пламя, изрядно насыпав пепла на ковёр и испачкав платье. Теперь огня было слишком много. Вампиры скорчили гримасы и отодвинулись подальше от пылающего очага

- Кто такая Либитина? Кукловод Дэви? Я не слышала о ней.

- Она - хозяйка многих кукол, но она не служит Дэви, - ответил Гелер.

- Это Нефандус, - кратко сказал Адам.

- О! -

Лире было известно, что значит "Нефандус". Это был кукловод, когда-то служивший Дэви, но изгнанный. Нефандус обитал в лесах у подножья гор, за северными пределами Короны. Там он построил дом и окружил его лабиринтом. Дэви не решался наказать строптивца, ведь Нефандус был владельцем тысяч кукол - целой армии. Непредсказуемый безумец мог в мгновение смести всю вампирскую цитадель! Но он молчал, таился за стенами своего лабиринта. Нефандус не любил войну. Его забавой был театр. Он разыгрывал представления, в которых куклы были участниками и зрителями, а всех, забредавших в лабиринт, пугал сотнями чудовищных отражений себя. И всё-таки желающие посетить его дом находились: кроме кукольного театра Нефандус был также известен обширной коллекцией сведений о тридцати влиятельных Домах Карды.

- Хочу вернуть земли Гелеров, - тем временем говорил Герман другу. - Либитина намекнула, что знает некую лазейку в старом договоре с Калькарами...

- Ненасытные! Скупили весь запад Термины! - Адам начал загибать пальцы. - Моя земля, твой клочок в Сальтусе, Вако, Меренсы... Теперь они начали подбираться к Вальде.

- Почему вы зовёте Нефандуса Либитиной?

Адам наклонился из кресла к бывшей охотнице:

- Ордену прозвище Нефандус больше по душе, бессмертные же предпочитают иметь дело с Либитиной.

- Но ведь это женское имя!

- А кто он, Нефандус? Мужчина или женщина? Один Дэви знает, кто он был, но Владыка запретил упоминать о нём... или ней. Среди тысячи отражений за полтораста лет никому из гостей лабиринта не удалось найти хозяина.

- Говорят, ты ходил в лабиринт, - полувопросительно сказал Гелер.

- Давно. Ещё до встречи с Хеленой, - Адам покосился на собеседников и недовольно поморщился, поняв, что они ждут рассказа. - Я заглянул в лабиринт Либитины просто... из любопытства.

- Сегодня ты разрушил её представление тоже из любопытства? - усмехнулся вампир.

Адам бросил на друга быстрый взгляд, долженствующий означать: "Не при Лире Диос!" Та оскалилась в улыбке:

- И что ждало тебя в лабиринте, Митто?

- Спектакль, - скучно сказал вампир. - Новый поворот дороги - и новая сцена. И драма, и комедия. Признаться, было интересно. Я даже начал следить за сюжетом. Нефандус - мастер!

- Не понимаю... Спектакль?

- Да. Актёры-куклы, декорации... А в глубине лабиринта играл оркестр.

- Ты шутишь, - усомнился Гелер.

- Либитина шутит. И мне досталась ещё безобидная шутка... Смертных хозяин лабиринта не отпускает, пока не вывернет наизнанку их души. Тогда он убивает их и делает новых кукол. Над сarere morte же он просто глумится.

- Всё-таки что это был за спектакль? - спросила Лира. Пламя жгло кожу невыносимо, и она, как и друзья-вампиры, была вынуждена отодвинуться от очага.

- Я понял это не сразу: спектакль был о фамилии Митто. В конце автор вывел на сцену и истинных героев. Некоторых из моего рода.

- Кукол?

- Да.

- Кощунство! - жёстко сказал Гелер. - На твоём месте я бы сжег лабиринт дотла.

- Столетие назад Дэви пытался. Армия кукловода остановила его. Впрочем, Владыка действовал слишком осторожно: он хотел уничтожить бывшего слугу, но не его архив. По слухам, сведения, что собрал Нефандус, обширны и правдивы. Их обнародование погубило бы немало семейств Короны.

- Кукловоду интересны только семьи Карды? А Дона?

- Ему интересно всё! История Карды и история Доны, Орден и Макта. Легенда о Даре и легенда о первом Арденсе...

Девушка разволновалась. Чтобы скрыть это от друзей-вампиров, она поспешно поднялась, с грохотом опустила заслонку камина. Пламя зачихало и скоро потухло.

- Значит, ты не видел Нефандуса? - звонко спросила она, обернувшись к Адаму.

- Почему же? - удивился вампир. - Открою великую тайну: видел. Когда Либитина вывела ко мне кукол Митто, я не дрогнул. И она сдалась, пустила меня дальше. Я был в доме в центре лабиринта. Нефандус - он, мужчина. Усталый, постаревший раньше времени, разочарованный...

- Слишком просто. Или ты опять шутишь?

- Не в этот раз, леди Диос. Хотите - проверьте мои слова. Надеюсь, Либитина покажет вам со стороны унылый спектакль вашей жизни, - брюзгливо сказал Адам.

Лира вышла за пределы замка и застыла на месте от удивления. Последний раз, когда она покидала мрачное убежище Владыки, стояло лето. Теперь же небо было низким, выцветшим. С деревьев облетела листва. Осень. Предзимье.

"Осень. Но сколько же времени прошло - несколько месяцев... или лет? Который сейчас год?"

- Не ходите к Нефандусу, леди Диос, - сказал подошедший Хиам и повинился. - Я слышал часть вашего разговора с Митто...

После неудачной попытки побега от грозных старейших-предков, младший Калькар присмирел. Как и Лира, он не покидал пределов Карды, бродил по окрестностям в сопровождении своей стаи.

- Мне интересно, кого я встречу в его лабиринте.

- Зачем испытывать судьбу? Если Владыка узнает...

- Он скажет: женское любопытство!

- Что тебе на самом деле нужно от Нефандуса, бессмертная?

Собаки молодого вампира-хозяина подбежали, закружились у ног девушки, не давая сделать ни шага. Лира окаменела лицом, но ответила прежнее:

- Я давно не была в театре. Хочу развлечься. Не волнуйся за меня, я возьму Мирту.

Она не была готова к долгому путешествию - ни еды, ни дорожной одежды, и всё же решила отправляться незамедлительно. Хиам печально покачал головой и принёс ей фляжку стабилизированной крови. Лира вскочила на подведённую им лошадь.

- Владыка нескоро проснётся. Я успею! - зачем-то заверила она вампира. Успокоившийся Хиам улыбнулся:

- Всё-таки я вас провожу.

Дорога была долгой. К утру Лира покинула северные предместья Карды. День она отдыхала под неярким осенним солнцем, а её более хрупкие спутники-звери прятались в укрытии. Вечером девушка снова вышла в путь.

Потянулся мрачный осенний лес. Стая собак Хиама по-прежнему следовала за Лирой, а некоторые забегали вперёд Мирты - осматривали дорогу. Они действовали уверенно, чётко, и юная вампирша почувствовала прилив сил.

Она не сомневалась: встреча с Нефандусом необходима. Разумеется, ей любопытно: что же там за лабиринт такой? Но главное - узнать подробности ритуала уничтожения Дара. Наверняка в архиве Нефандуса есть сведения о нём! Кукловод ненавидит Владыку, прогнавшего его, и будет рад помочь врагу Дэви...

Лошадь шла медленно, ступала осторожно, будто плыла над землёй. Скоро встречу Лире перестали попадаться путники, исчезли вдали редкие огни деревень. Она приближалась к логову Кукловода и теперь то и дело озиралась. Во всех встреченных тварях: птицах, лесных зверях Лире мерещился неизвестный вампир-хозяин.

Вот огромный чёрный ворон сорвался с ветки, тяжело махая широкими крыльями, поплыл над лесом к всё ещё далёким горам: несомненно, кукла Нефандуса. Девушка не могла объяснить, откуда к ней пришла эта уверенность, но... Это был он! Впервые за сутки Лира разомкнула губы:

- Ты можешь оставить меня, Хиам.

Собаки сухо залаяли в ответ, а Мирта тронулась быстрой рысью и скоро сорвалась в галоп, ловко лавируя между сухих деревьев. Девушка вцепилась в гриву лошади, не следя, куда та её везёт, думая лишь о том, как удержаться в седле. Справа и слева замелькали рыжие и чёрные пятна: собаки Хиама рассредоточились по лесу, но не отставали.

- Не поворачивай назад! Вези меня к Кукловоду, Хиам! - на всякий случай потребовала Лира.

В бешеной скачке прошло немало времени. Смертные звери давно выбились бы из сил, а лошадка пала, но эти были неутомимы. Лира постепенно осмелела и уже не цеплялась так за Мирту. Она следила за рыжими и чёрными пятнами в лесу.

"Мне кажется, или их стало больше?"

Опять же интуитивно она поняла: в стае появились новички, и эти новые звери принадлежат другому хозяину. Она не видела их движений, взгляда их тёмных глаз, они не принесли никакого иного запаха, и всё же ощущение чужого было. Другой. Другой хозяин... Нефандус, северный Кукловод!

Куклы Нефандуса оттеснили зверей Хиама. Лира осталась с одной Миртой. Она прижалась к шее лошади, зашептала что-то успокаивающее: больше себе, чем всё такой же уверенной, холодной Мирте.

Четвероногие твари Нефандуса приблизились. Теперь они неслись вровень с Миртой, покусывая лошадь за ноги. Несколько раз страшные челюсти полусобак-полуволков ухватили развевающееся платье Лиры.

Лес заканчивался. Впереди посветлело: там было большое открытое пространство, залитое лунным светом. Мирта сбавила шаг и встала. Чужие звери вились у её ног. Девушка спешилась.

- Уходи теперь, - строго велела она Мирте. Лошадь скосила на хозяйку огромный тёмный глаз и фыркнула, как показалось Лире, укоризненно.

- Спасибо, - тогда виновато прошептала девушка и погладила её по щеке. Она отправилась дальше в сопровождении зверей Нефандуса.

Эти звери были совсем не похожи на собак Хиама. Для Хиама его твари были инструментом, и он не задавался целью поддерживать их неотличимыми от живых животных. Но не таков был Нефандус! Никто, кроме, пожалуй, чуткого к чужой Пустоте carere morte, не заподозрил бы, что эти звери давно не живы. По сравнению со стаей Кукловода, звери Хиама были собранием музейных экспонатов - чучел.

Собаки вели себя дружелюбно. Их хвосты реяли как флаги, они толкались влажными носами девушке в ладони, и вампирше даже казалось, что от них исходит тепло, как от живых. Звери легонько подталкивали её, побуждая взойти на большой, поросший кустарником холм. Лира подчинилась.

За холмом снова начиналось редколесье, а дальше высилась странная монолитная стена, не принадлежащая ландшафту и чуждая ему.

"Лабиринт!"

Стая брызнула с холма. Через мгновение звери были внизу, разноцветные пятна их спин замелькали между деревьев. Лира коротко вздохнула и бросилась за ними. Но бежала всё же слишком медленно. Ноги путались в длинной юбке, с холма она чуть не полетела кувырком. Звери скрылись в лесу.

"Постой!" - крикнула она последней, серой твари. Ноги запутались в юбке, и девушка рухнула ничком. Она не успела подставить руки - и вот, всё лицо в сухих жёлтых иголках лиственницы. - Я не успеваю! Подожди!

Нефандус не собирался ждать. Лира поднялась, охнув от боли в колене, а последняя тварь Кукловода уже скрылась. Остались только следы зверей на усыпанной хвоей лесной подстилке.

Лира побежала. Она раскраснелась и разволновалась, но не могла уговорить себя идти тише. Лес закончился резко, словно оборвался. Стена лабиринта внезапно встала перед девушкой, и её сердце испуганно ухнуло вниз.

Лабиринт был не каменным. Обычный, декоративный, только непомерно большой. Стена - высокий, аккуратно подстриженный кустарник. Над ним, едва не задевая крыльями, носились вороны. Лира попыталась просунуть руку сквозь ветки, чтобы определить толщину стены, и птицы сразу же снизились, с громким криком закружились над головой, больно дёргая за волосы: "Трогать нельзя!"

- Хорошо, - пробормотала девушка. Она отступила и двинулась вдоль стены в поисках входа.

Зелёная стена всё тянулась и тянулась. У Лиры закралась мысль, что она ходит по кругу. Птицы кружили невысоко над ней, навевая нехорошие ассоциации с воронами на поле боя, ждущими смерти тяжелораненого... На землю спустилась ночь, и Лира начала уставать. Стена лабиринта слева словно выросла и закрывала полнеба. Девушка остановилась, обратила лицо к птицам.

- Я так не играю, - сказала она тварям Нефандуса. - Я пришла развлечься, а ты не пускаешь меня внутрь. Что ты надеешься узнать обо мне, заставляя бесцельно кружить вне лабиринта?

Вороны хрипло закаркали: "Много всего интересного!"

Однако Нефандус сжалился: впереди открылся вход: красивый, ровный, с идеально вычерченной аркой вверху. Лира, не раздумывая, шагнула в него.

Внутри было светло: на земле через каждые десять шагов были поставлены зажжённые лампады. Довольно широкий коридор уходил далеко вперёд.

"Где здесь столько места для этого? Или это - первая иллюзия Нефандуса?"

Через три лампады от Лиры появилась знакомая серая тварь. Лира не заметила, откуда пришёл зверь, казалось, он просто соткался из тьмы. Собака дружелюбно вильнула хвостом и мотнула головой: "Следуй за мной".

Они шли долго, и Лира начала засыпать. Словно почувствовав её скуку, собака бросилась бежать. Девушка последовала за ней.

Сначала зверь бежал небыстро и, чтобы не терять его из виду, Лире достаточно было просто идти быстрым шагом. Потом тварь ускорила бег, неестественно и страшно выгибая спину и выбрасывая лапы, и Лира побежала.

Коридор по-прежнему шёл прямо. Что за чушь?

Ещё две лампады... Коридор открылся большим открытым залом, не меньше оружейного зала Дэви. Здесь сиял свет и гуляли люди. Играла музыка... Поражённая, Лира замерла на мгновение, затем вновь кинулась за зверем. Она чуть не сбила с ног какую-то даму, разбила одну прогуливавшуюся парочку. Но тварь упустила. Лира остановилась, напряжённо оглядываясь в поисках серого проводника. Она старалась не обращать внимания на гуляющих, не смотреть в их лица. Эти прекрасные мертвецы вызывали в ней ужас.

Слева мелькнуло серое пятно, Лира бросилась за ним.

Это было похоже на страшный сон: она бежала всё сужающимися коридорами за дразнящейся тварью и никак не могла догнать. Лёгкая музыка, звучавшая отовсюду, только усиливала её ужас. Впереди была уже не собака: спутник Лиры сменил обличье на человеческое: худой, маленький старик в серой накидке бежал с несвойственной его возрасту резвостью и хихикал.

Наверное, можно было прекратить это безумие... Но Лира не могла. Она была бессильна проснуться. Странная игра Нефандуса захватила её. Она должна, должна, должна догнать и поймать того, кто впереди.

Коридор шёл сужающимися кругами. Он закруглялся очень плавно, и бежать было легко. Поэтому, когда коридор внезапно сделал крутой поворот вправо, Лира не сумела остановиться и ударилась о стену листьев. Старик впереди снова захихикал... Мерзкий старик! Нефандус показал гостье язык и сменил обличье: старика поглотила тьма, и вместо него свой серый плащ взметнул крылом другой персонаж: девочка-подросток, высокая и худая, как Лира.

Погоня продолжилась. Коридор теперь делал резкие углы, и Лира то и дело слепо тыкалась в стену. Она устала, спотыкалась на бегу и уронила несколько лампад.

Коридор открылся новым залом, и в нём... шла похоронная церемония. Музыкальное сопровождение, естественно, изменилось: тихая, навевающая грусть и заползающая в самую душу мелодия. Юная вампирша только раз глянула на открытый гроб и сразу же отвернулась. В гробу лежала опрятная старушка, и Лире на мгновение показалось, что это её бабушка.

Нелепая и страшная погоня не кончалась. Нефандус менял обличья как перчатки: старуха, стая собак, крохотное дитя в светлом платьице, едва научившееся ходить, чёрная птица с жирно блестящими перьями... Менялась и экспозиция в залах: то великосветский приём, то вгоняющий тебя во тьму безумия детский праздник: веселье крохотных нарядных мёртвых кукол. Небо вверху зачернело, как оно чернеет только перед рассветом, и Лира совсем выбилась из сил.

Ворон взмыл вверх и растаял в небе. Лира остановилась. Она проводила последнюю тварь злым взглядом и села у стены, устало уронив руки на колени. Она закрыла глаза, изображая крайнюю степень усталости, и Кукловод купился. Новая его тварь, треща крыльями, бесстрашно подлетела к самому лицу Лиры, и девушка мгновенно очнулась, протянула руку ухватить новую птицу.

Птичка увернулась, но отлетела недалеко. Она была совсем маленькая. Серая, с яркой полоской на голове.

"Королёк" - вот как она называется..."

Лира поднялась, попыталась поймать королька. Птичка дразнилась, не давалась в руки. Она вспорхнула на стену и поглядела оттуда бусинами глаз, потом нырнула вниз и скрылась в новом повороте коридора. Лира кинулась за ней. Птичка летела невысоко - протяни руку и схвати. Лира запнулась о лампаду, та разбилась, и позади вспыхнул пожар. Лира не обратила на это внимания: её важно было достать птицу. Поворот, ещё один... Прыжок. Вытянувшись вперёд как змея, девушка, наконец, схватила королька. Тварь затрепыхалась в кулаке, Лира сжала пальцы посильнее и... раздавила птичку.

- О-ох!

Её затошнило от отвращения. Она разжала кулак, отбросила то, что было там, подальше и долго судорожно тёрла руки носовым платком. Крови, к счастью, не было. От птички осталась пыль и перья.

- Либитина всё шутит, - дрожащим голосом сказала Лира темноте. - Ха-ха. Я удивлена, поражена, восхищена. Я аплодирую! - Она замолчала.

Музыка изменилась. Неведомо откуда полилась знакомая, жившая на задворках памяти мелодия: старая колыбельная, которую так любят петь в Карде и в Доне. В стене прямо перед девушкой открылся длинный тоннель. В конце его был свет - неровный неяркий тёплый свет открытого пламени нескольких свечей. И девушка пошла на него, как мотылёк летит на огонь.

Лире открылась гостиная: богато обставленная гостиная великосветского дома. Стены, обитые шёлком, мягкий ковёр на полу... Красными отсветами очага поблёскивали мечи, арбалеты, развешанные на дальней стене и занимавшие её от пола до потолка. Знакомое оружие охотников!

В комнате были двое. Лира увидела эту пару издалека и, пока она шла тоннелем, её сердце гулко ухало в пустом теле, грозя разрушить его изнутри. Это были знакомые фигуры! Мужчина лет тридцати сидел на диване, повернувшись к Лире в профиль. Его рубашка была расстёгнула и спущена с одного плеча. Рыжеволосая женщина склонялась над ним и нежными движениями втирала в больное плечо душистую мазь.

Лира замерла на пороге гостиной, боясь спугнуть видение из далёкого детства: родители возвратились из рейда. Папа опять потянул плечо, и мама взяла свою волшебную болеутоляющую мазь... Травяной и свежий запах снадобья опять, как в детстве, дурманил Лиру. Ей казалось, она снова, таясь, заглядывает в гостиную в старом родительском доме. Даже бледный свет наступающего утра за окнами был тем же самым. Звенела знакомая песня-колыбельная...

Лира глубоко вздохнула и приказала сердцу успокоиться. Потом она отвернулась от родителей.

- Ты немного проштрафился, Нефандус! - крикнула она в темноту тоннеля. - Да, мои родители были убиты, их тела до сих пор не найдены, не похоронены... но напрасно ты думал обмануть меня этими... этими... куклами! Они не похожи на моих родителей. Что мама всё прячет лицо за волосами? Почему папа не повернётся к дочери? Кстати, мама никогда не пела эту колыбельную. Она сама сочиняла песенки для меня... И оружие охотников в нашем доме не вешали на стену пылиться: мечи и арбалеты нам постоянно были нужны, надеюсь, ты понимаешь, зачем. Кстати о доме: мы никогда не жили так богато. Отец все лишние деньги возвращал в виде пожертвований обратно в Орден! Так что ты немного проштрафился, Нефандус... И хорошо! Будь это мои мама и папа, я бы достала тебя из-под земли, я бы отыскала тебя на краю света, я бы выцарапала тебе глаза и открутила голову! Я бы разорвала тебя на части одними руками за то, что ты посмел сделать с ними!

Нефандус молчал. Свет потух, и за одно мгновение темноты и тишины сцена, вместе с куклами, была убрана. Стены камеры, в которой она помещалась, сдвинулись, став продолжением коридора, в котором стояла Лира.

В конце удлинившегося тоннеля вновь вспыхнул свет - на этот раз яркий, безжалостный, как свет солнца. Девушка, заслонив глаза козырьком ладони, сумрачно поглядела туда: "Чем ещё думает напугать её Кукловод?"

Три человеческие фигуры зачернели в светлом конце коридора: две мужские и одна женская. Неестественно высокие и тонкие поначалу, ступая к девушке, они словно обретали плоть. Скоро Лира различила, что это - пожилой мужчина, юноша и маленькая девушка, все в зимней одежде. За плечом пожилого виднелся разложенный арбалет, девушка прятала руки в маленькой муфте, юноша, скрестив худые руки на груди, неотрывно глядел на Лиру, и предательница, не видя этого взгляда, чувствовала, как он пронзает её копьём. В руке юноши серебром сверкал маленький кинжал.

Самое страшное Нефандус приберёг напоследок. Он знал, как заставить Лиру вопить от ужаса: показать охотнице погибших из-за её предательства в Призрачном парке. Эта была старая её вина: давняя-давняя, из какой-то прошлой жизни, спрятанная от всех и в первую очередь от себя.

Фигуры приближались, и Лира не выдержала. Она бросилась бежать - прочь, прочь! Дорога услужливо бросалась под ноги. Коридор распрямился - больше никаких поворотов и зигзагов! Девушка пулей вылетела из лабиринта через пару минут, не успев задохнуться от безумного бега, и, не помня себя, стала продираться сквозь лесочек. Скоро платье зацепилось за сук и остановило её. Лира опустилась на мягкую, усыпанную хвой тропинку и закрыла лицо руками. Её била нервная дрожь. Так бесславно закончился для самоуверенной юной вампирши визит в лабиринт Либитины.