Сердце-пламень

8. Стена терновая

Мне снилось Древо.

Все три мира покоились на нем как полагается. И Древо то, сотканное из тысяч и тысяч нитей, сияло в безбрежной темноте Неведомого моря.

Мне было так хорошо и спокойно. Место, куда хочется вернуться. Дом, к которому ведут все дороги. Сияющее светлое Древо. Я видела все это, потому что у меня были крылья. И я знала, что могу отправиться куда захочу.

Верная примета – если тебе снится что-то хорошее, значит, тебя пытаются обмануть или, когда ты проснешься, все пойдет наперекосяк.

Я распахнула глаза и встретилась взглядом со светящимися зелеными глазами. Взгляд притягивал, и даже без колдовских умений я сразу ощутила бегущий по коже мороз и почувствовала, почти как прежде, тонкую ткань междумирья.

– Дарен?!

Я вскочила, сдернула с себя одеяло, вскинула руки в оборонительном жесте, а потом, очнувшись, рванула к ножнам у постели…

Но на постели дыбил шерсть Царёг.

– Иди за мной, – прошипел он. – И клинок захвати!

Не вдаваясь в подробности, чтобы не будить колдуний, я наскоро собралась в свете тлеющего очага.

– Лесёна, ну какого чудня! – взвыла со своей постели сонная Ксантра. – Уймись уже, ночь на дворе!

– Уже ухожу!

– И кота своего забери!

Царёг тут же издал душераздирающий вой. Когда я выскользнула следом за вредной чудью, вслед донеслись ругательства.

– Ну, рассказывай, что случилось?!

Но Царёг уже несся дальше по переходу. Лунный свет выхватывал его пушистый удаляющийся хвост.

Я побежала следом, и таким образом мы миновали нашу башню, переходы, мост, а потом довольно быстро, по меркам Нзира, оказались на распутье Главной башни.

Царёг повел носом.

– Дальше пойдем медленнее, – решительно заявил он. – Быстрее не могу, собьемся.

– Да что случилось?

– Увидишь.

Я потерла глаза и выругалась.

– Как ты понимаешь, куда идти?

– Чувствую нутром. Как и ты, – снизошел до пояснения Царёг. – Нзир общается. Но язык у него для каждого свой…

Я вспомнила, как Лис облизывал малахитовую стену в башне Крыльев – лучше и не скажешь.

Половицы и рамы скрипели, поддаваясь дыханию замка. Но лапы чуди оставляли дорожку кошачьих следов. Мы миновали несколько довольно мрачных переходов, потом Царёг, похоже, обнаружил, что сбился, потому как вернулся назад, снова принюхался и на следующей развилке уверенно отправился к лестнице на верхний ярус.

– Царёг, пока не скажешь, зачем мы здесь, дальше я не пойду!

Все в Главной башне, что было выше лечебницы Алафиры, считалось негласной вотчиной Дарена. Насколько я знаю, никто без особого дозволения туда не заглядывал. Да и я после нашего разговора о моей судьбе не стремилась здесь показываться лишний раз.

– Сейчас мы его поймаем, – пробурчал кот и резко повернул.

Мы вышли на площадку наподобие той, где я уговаривала Дарена не выдавать меня. Такие же перила, резьба, вид на город, ночное небо и облака. С площадки открывался захватывающий вид на пропасть. Похоже, эта площадка находилась прямо под площадкой, примыкающей к покоям Дарена. Я задрала голову – так и есть. Огромный полукруг, правда, на большом расстоянии.

«И зачем Дарену жить так высоко, если, чтобы спуститься, ему приходится преодолевать такие расстояния?» – мелькнула в голове непрошенная мысль.

Царёг уселся на перила и уставился на меня своими зелеными глазищами.

– Хватит глазеть, смотри, какая добыча! – зашипел он, указывая лапой в сторону.

Я повернулась – там, в снегу, лежал бесчувственный Лис.

– Ну, что будем с ним делать? – Царёг спрыгнул и довольно потерся о мою ногу.

Приблизившись, я увидела, что вокруг Лиса сияют руны. Колдовство.

– Что с ним? Он жив?

– Жив, конечно! Просто попался в мою сонную ловушку.

– Ты поймал советника Дарена? – осипшим голосом спросила я.

Но Царёг выглядел совершенно довольным собой.

– Ну, ты же хотела вытрясти из него должок.

– Ты шутишь, правда? Боги, нам конец.

Я повернулась и медленно пошла к выходу.

– Ты куда?

– Собирать свои пожитки.

– Нет! – зашипел Царёг, появляясь из тени перехода. – Он должен тебе! Давай вытрясем из него все, что нужно!

– Так нельзя…

– Ах нельзя! – полыхнул глазами кот. – А с тобой, значит, можно?

Я осеклась.

– Долго еще ты собираешься ползать по руинам? Пора показать всем! Бери клинок и выбей уже из него все, что тебе надо! Выпускай коготки, лисонька, а не то тебя тут сожрут звери покрупнее!

– Царёг, мы не должны нападать на своих! Враги только этого и ждут!

– Да? А ты хоть знаешь, что этот плут тебя за нос в Линдозере водил?

Я замерла.

– Как это?

Царёг потушил руны своей ловушки, и Лис, что-то бормоча, начал приходить в себя.

– Ты знаешь, что со мной за это будет? – шепнула я коту. – Давай в следующий раз советоваться, что ли…

– К-к-какой еще следующий раз? – прохрипел Лис. – Да я вас за это на отработку в Третий Круг отправлю!

– Ты сам виноват. – Царёг распушился, укрупнился и прыгнул между нами. – Давай, расскажи ей про свой линдозерский облик!

– Ничего я вам не скажу. – Лис встал, отряхивая пестрый кафтан от снега. – Вы хоть понимаете, что наделали?

Я уперла руки в бока:

– Мы с тобой встречались прежде?

Колдун попытался перекинуться, но Царёг предупреждающе прорычал:

– Лесёна, я могу его сожрать.

Глаза кота сверкнули так, что Лис невольно отступил назад. Да и мне стало не по себе.

– Лис? – Я нахмурилась. – Ты обещал рассказать мне кое-что интересное.

– Ладно, – мрачно сказал Лис. – Тебе же хуже.

Лис отступил еще на шаг, а потом вдруг перекувыркнулся и снова поменял облик. Только на этот раз принял облик старика с сальными, спутанными в комок волосами.

– Постой, – я вгляделась в смутно знакомые черты, – Менай?

Теперь пришла очередь Лиса наслаждаться моей растерянностью. Старик кивнул с кривой ухмылкой, а Царёг издал гортанный рычащий звук.

– Тогда… в Линдозере… – я присела на ступеньку, осознавая все события прошлого заново. – Это был ты! Но как?..

– Это была часть плана Дарена, – произнес он. – Мы искали Печать. Я был соглядатаем в городе. Собирал слухи в корчме.

– Но я видела, что произошло тогда на площади… Жрецы казнили Меная! То есть… тебя!

– Нам пришлось разыграть это представление, потому что в нашем плане появился твой распрекрасный Альдан и едва не загубил все дело. Я подстроил смерть, чтобы отвести подозрения от Дарена. Хорошо, что наш царь потом понял, кто такой Альдан на самом деле, и как нельзя лучше обставил это в битве за Печать.

Я и не догадывалась о величине раскинувшийся паутины… И всей безжалостности Дарена.

– Ну, – Лис улыбнулся, сверкнув неполными рядами зубов, – тебе было интересно?

Меня затрясло от злости. На него. На себя. На Дарена.

– Ненавижу его, – процедила я, вскакивая. – Ненавижу все, что с ним связано!

Я выхватила клинок, и только выражение довольства, промелькнувшее на лице Лиса, остановило меня от того, чтобы срезать жемчужную прядь.

– Нет, – сказала я, выдохнув. – Это было скучно. Теперь расскажи что-нибудь действительно интересное.

И убрала клинок в ножны. Отец-Сол знает, чего мне это стоило. Царёг запрыгнул мне на плечо и ободряюще потерся о мою щеку.

Лис тем временем принял свой обычный облик, и на его лице отразилась злая досада.

– Дарен вернулся в Нзир. Я как раз шел к нему на собрание, – произнес он угрожающе. – Если я не приду туда, он найдет меня, и вам несдобровать!

Я усмехнулась.

– Ну давай, зови его. Расскажешь, как облажался в колдовском обмене.

Было слышно, как Лис скрипит зубами.

– Никто не совершенен!

– Тогда я доберусь до Дарена и все ему расскажу про твои выходки, – угрожающе произнесла я и добавила: – Особенно про ту, где ты превратился в Альдана и разболтал мне про Линдозеро.

Мы замолчали, кромсая друг друга взглядами.

– Хорошо. Что ты хочешь знать?

– Ты сказал, что шел на собрание. – я указала на верхнюю площадку. – Я тоже хочу послушать.

Колдун помрачнел.

– Я не могу ничего тебе рассказать, иначе это будет измена. Но вообще… Есть один способ.

Царёг выпустил в мое плечо когти, но от радости я этого не заметила. Ну, почти.

– Ты можешь подслушать то, о чем говорят наверху.

Он присел на колени и быстро-быстро принялся расчищать перила и перекладины от наносов льда и снега.

– Я нашел эту вязь, когда изучал город…

Под перилами обнаружилась целая руническая вязь. И более того, большинство рун были мне знакомы. Центральное сплетение – как в щитовом колдовстве.

– Облегчу твои думы. – Лис ухмыльнулся. – Это заклятье защищает от подслушивания. Но с этого места можно кое-что и услышать.

Он принюхался к вязи, а затем показал мне на крохотный узор. Там была руна с Пути Разрушения – Разрыв-трава.

– Эта штука отпирается ключом-заклинанием, – сказал Лис. – Но это просто. Даже ты должна справиться. Давай, кот пусть тебе подсобит, а я пошел.

Наконец-то он рассказал мне действительно что-то полезное!

Лис, почему-то улыбаясь до ушей, выбежал с площадки. Я же поскребла носком сапога несколько плит и совсем не удивилась, обнаружив на одной из них крохотную Разрыв-траву. Затаив дыхание, я встала на нее и прочитала вслух:

– Дарце ранглу аррадо эльхиос, – голос дрожал от волнения. – Вайтарн ехо маос…

И едва последний звук эхом отозвался от каменных стен, как я услышала речь.

– …дороги развезло, но через месяц они доберутся, – сказал голос Леслава. – И не нравится мне это. Может, отправим Рать проредить его войско?

– Нет, – в голосе Дарена слышалось недовольство. – Не хватало еще все испортить.

– Заведем их в болото, там все лишнее и оставят.

– Ты забываешь, кто он такой. Его не заморочить.

– Не переживай, Леслав. Червенцам не добраться до нас в воздухе, – со смешком сказал женский голос, принадлежащий, похоже, что Эсхе.

– Мне донесли, что жрецы строят новую тюрьму для чародеев, – снова Леслав, – и повезут туда всех, кто замечен в колдовстве.

– Что скажешь, Дарен? – спросил нетерпеливо Казимеж.

– Злат надо открыть изнутри.

– Позволь мне отправиться. – Снова Казимеж.

– Нет. Отправь еще одного соглядатая. Пусть разузнает про все тюрьмы. Новые и старые.

– Как угодно, мой повелитель.

Раздался звук шагов, потом послышался запыхвашийся голос Лиса:

– Прошу меня простить, повелитель. Лесёна…

– Что вы узнали? – нетерпеливо оборвал его Дарен.

Послышался тяжкий вздох, принадлежавший, конечно же, Лису.

– Башня Крыльев пуста.

– Продолжайте, – процедил Дарен после небольшой заминки. – Пока меня не будет, вы должны сделать все… Погодите-ка, – вдруг протянул он, – нас кто-то подслушивает.

– Здесь?! – удивленный хор голосов.

Моя спина покрылась мурашками.

– Беги! – зашипел Царёг и первым бросился наутек.

Я последовала его совету.

– Чудь вас раздери! – ругалась я себе под нос, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Длинный подол нижней рубахи и плащ здорово мешали бегству, то и дело путаясь в ногах.

Все-таки как хорошо, что башня такая здоровенная! Я возрадовалась тому, что Дарен живет на такой вышине, да еще и лестница такая крутая. Пока кто-то из колдунов спустится, я успею затеряться на нижних ярусах, я успею…

Из-за следующего поворота появился Дарен. Судя по лицу, злой донельзя.

– Твою же чудову бабушку – у-у… – Я качнулась на пятках, но вместо того, чтобы впечататься в чародея, прошла сквозь него.

Я забыла о его мороках.

– Ну… – я обернулась и развела руками, – это вышло случайно. Почти.

Бровь колдуна немного приподнялась вверх.

– Сколько собраний ты умудрилась подслушать?

– Ну-у-у…

– Как обошла мое заклятье?

– Должно быть, ты и правда знаешь далеко не все тайны этого города, – ответила ему я и усмехнулась. – Что случилось, Дарен? Неужели ты чего-то не предусмотрел?

– Злорадствуешь? – Он пристально посмотрел на меня, и его разноцветные глаза будто бы вобрали в себя то, что он увидел, и сделались равномерно темными.

– Что с Линдозером? – мой голос чуть дрогнул. – Где Альдан? Что случилось?

– Случится, если я еще раз застукаю тебя за подслушиванием. – Он придвинулся чуть ближе, а я, забыв, что его облик сотворен из морока, отшатнулась к стене.

– Про что ты говорил? Что разрастается?

– Я был к тебе терпелив, Лесёна. Очень, – проговорил он тихо. – Но я не добрый сочувствующий травник. Я опасен для тебя, и тебе следовало бы это помнить.

Дарен придвинулся ближе и вдруг втянул носом воздух.

– Я слышу запах сон-травы.

Я моргнула и отвела взгляд. Да, Дарен. Сон-трава. Противодействие твоему Дару. Как жаль, что нет чего-то подобного от неясного жара, разрастающегося под грудной клеткой.

– Не приближайся ко мне, иначе тебя снова утянет в самый центр грозы, – прошептал он мне в ухо.

– Что, если я уже там?

Я почувствовала, что он улыбается.

– Что ж, тогда… Идем со мной.

Ночь была черна, тиха и тревожна. Мы скользили по небу, теряясь в складках Срединного мира, и лишь аспид, порождение неба, слюды и камня, находил дорогу в бескрайней ночи. Червоточина изредка бросала багровый отблеск на мир, и тогда я видела пролегающие под нами редкие огни весей и городов.

От ветра и холода нас защищал купол, наколдованный Дареном. Мое тело, наконец оказавшись в тепле, предательски мякло. Если б не бодрящее снадобье, выпитое до того, как мы сели на аспида, я бы наверняка уснула: хоть посреди неба, хоть на аспиде, хоть рядом с Дареном.

О том, что он здесь, говорила лишь ткань, зажатая между моими стиснутыми пальцами. Но тепло его тела просачивалось сквозь рукавицы, словно еще одно заклинание.

И я теряла ощущение времени и своего присутствия. Мы казались мне вечными странниками: какая-то тоска, древняя и немыслимая, по чему-то утраченному, что никак не вспомнить, овевала мысли. Будто летим мы не ночь, а вечность. Что так уже было, что так еще будет. Что это? Попытка вспомнить себя, вызванная близостью страха и гибели?

И я спросила:

– Зачем ты хочешь меня запугать?

Тьма забрала чувство границ, размыла мое присутствие рядом с ним. Я как будто задала вопрос себе, а не ему. Но колдун ответил, и ветер все-таки донес звук его голоса:

– Коль скоро ты ищешь правду, то и бояться не должна.

– Я и не боюсь. Тем более тебя, Дарен, – отозвалась я. – Сейчас или в прошлом… Неважно.

– Опасное заблуждение.

– Что заставляет тебя угрожать мне снова и снова?

– А что заставляет тебя искать тайны Нзира? Сочувствие травнику?

– Ты сомневаешься в моей преданности Нзиру?

– Я сомневаюсь, что ты осознаешь, чему бросаешь вызов. Но если тебе хватает смелости поступать так – это достойно уважения.

Я обдумала эти слова.

– Ты что, хвалишь меня?

– Леслав, когда я еще рос в Ардонии, сказал, что высшее уважение – дать человеку самому справиться со своим страхом.

– Ну так выходит… плохо ты его слушал.

Ветер донес до меня обрывок хриплого смеха.

– С чего ты взяла?

– Ты спасал меня уже несколько раз.

– Это мой долг как правителя. Страх и угроза гибели все-таки разные вещи.

– Поэтому тебя волнует Нзир-Налабах и участь колдунов? Дело не в страхе, а в гибели?

– Я был рожден для этого, – отозвался Дарен и добавил жестче: – И намерен положить конец страданиям колдунов.

– Но как ты понимаешь, когда вмешаться, а когда дать кому-то справиться самому?

– Никак. – Он вдруг нашел мою руку и стиснул ее. – Я ведь не бог.

Аспид резко нырнул в подавшуюся нам навстречу тьму елового бора, и мне пришлось оставить свое удивление беззвездному небу.

Порой мне казалось, что мы с Дареном говорим об одном и том же, но каждый раз я не знаю, чего от него ждать. Нас разделяло всего несколько слоев одежды, но он по-прежнему оставался далек и непостижим. Похоже, я больше не смогу понять его.

Но одно я теперь поняла – он привез меня сюда, чтобы показать что-то страшное.

Змей опустился на окраине леса. Подлесок уже оплело снежное кружево, и чудь, веселясь, носилась меж веток, то и дело свиваясь в клубки под еловыми корбами. Я стащила рукавицу и поймала одну из снежинок.

– Первый снег, – сказала я. – В Светлолесье выпал первый снег. У Феда была песня про это. Он пел ее в Сиирелл…

Змей взмыл обратно в ночное небо и издал такой протяжный крик, что вся лесная чудь бросилась врассыпную. Широкие взмахи крыльев подняли снег на опушке.

– Куда это он?

– Аспиды не любят землю, – ответил Дарен, вынимая из воздуха посох. – И не любят чудь.

– Ты нашел их в горах? А как их приручил?

– Хочешь поговорить со мной про аспидов?

Я вспыхнула.

– Мне жаль, что я убила одного из них, но, если бы пришлось, сделала бы это снова.

Он кивнул с таким видом, будто нашел в моем ответе ответ и для себя.

– Идем.

Он пошел через опушку, и я последовала за ним. Тьма сомкнулась, деревья обрели дрожащие серебристые очертания.

– Я уважаю тебя, Лесёна, за силу твоей воли, но это не значит, что буду потворствовать тому, что ты делаешь. Особенно если ты намерена вставать мне поперек дороги.

Тишина в лесу стала всепоглощающей. Я словно оказалась внутри сновидения. Все, кроме Дарена, подернулось кровавой пеленой.

– Что это значит?

Дарен бросил на Червоточину резкий, презрительный взгляд.

– Обернись.

За мной, по другую сторону опушки, уходила вверх глухая стена из терновника. Зимнее серебро инея прочно обхватило ветви и шипы и топорщилось морозными иглами во все стороны.

– Что здесь стряслось?

Ни оберег, ни Дарен не дали ответа; я почувствовала их негласное желание предоставить мне самой получить его.

Я подошла ближе и услышала, как от терновника исходят тихие голоса. Это были самые печальные звуки, какие только слышала в своей жизни, и сердце преисполнилось сострадания к существам, заключенным по ту сторону.

Не по ту, вдруг поняла я.

Терновник поглотил их так же, как и Мечислава когда-то…

– Там люди? – выдохнула я. – Дарен, они… все они… там?

Я обернулась, не в силах объять происходящее разумом. Дарен молчал.

– Как ты это допустил?

– Как я это допустил? – переспросил он зло. – Ты настолько ослеплена верой в справедливого Полуденного царя, Лесёна?

Я ощутила, как осознание хватает меня за горло.

– Ты велел Ворону это сделать…

– Слушай меня внимательно, Лесёна, – его голос задрожал от гнева, а между ключиц забилась жилка. – Я не остановлюсь ни перед чем, пока колдуны не обретут свое место.

Я хотела сказать, что знаю это и так, но слова все еще терялись в горле, не находя выхода.

Он подошел ближе.

– Что же ты молчишь?

– Как это поможет колдунам обрести свое место?

– Чудова Рать тянется к той земле, в которой пролилась кровь колдунов, Лесёна. Чтобы сдержать ее, нужно приносить большие жертвы. Нужно много крови.

– Ты отдал их? Всех этих людей?

– Они спят, как спал Мечислав. Ворон и его Рать черпают их жизненные силы… пьют. Капля за каплей.

– Как же ты мог допустить такое зло!

– Зло? – насмешливо спросил он. – Они остались живы. Мы должны прекратить войну между колдунами и людьми, и только тогда я смогу отпустить Рать.

– Ты не Полуденный царь, – произнесла я звенящим от ненависти голосом. – Ты не он.

– Посмотри хорошенько, Лесёна, – хрипло сказал он. – Вот во что ты лезешь. Вот где ты сама можешь оказаться. Посмотри еще раз на то, что стало с Линдозером.