Сердце маски 2

Глава 27

«Ни одна голубая луна не станет виной поруганной чести монаха»

Хихитайская народная мудрость

Пятый час я втыкал пальцы в кадушку с галькой. Пятый час я стискивал зубы и отчетливо дрожал ногами, которые растянулись в полном шпагате и даже слегка прогибались в паху. Я слышал потрескивание и был уверен, что трещало вовсе не кимоно.

– Каждый монах должен быть уверен в своей чести и достоинстве, – нудным голосом вещал сидевший возле меня Ясен Ху. – Никто… Повторяю – никто не должен валять незнакомого мужчину в пыли, бить его по лицу и оскорблять последними словами.

– Он украл у меня кошелек, – вяло огрызнулся я.

Огрызнулся уже в сто пятый раз, так как мои оправдания всё равно не приносят никакого эффекта – я продолжаю сидеть на шпагате, уперевшись стопами в два чурбачка, передо мной стоит кадушка с ненавистной галькой, а прохлаждающийся в теньке Ясен Ху всё также ведет нравоучительную беседу.

– Даже вора нельзя бить и катать по рыночной площади. Монах должен быть всепрощающим и добродушным. Мы должны нести свет и радость. Зачем ты ткнул мужчину лицом в навоз Гадзиллы?

Я снова с выдохом вонзил пальцы в гальку. Стон попытался вырваться наружу, но я его снова загнал под область селезенки.

Если вы меня не знаете, то зовут меня сейчас Ни Кто. Раньше звали разбойником Сиджаром Грозным, пока Сонм Низших Богов не растворил моё грешное тело в кислотных водах Мосгав-реки. Растворить они меня растворили, но в дело вмешались силы, гораздо могущественнее Низших Богов. Меня вернули обратно в мой Истинный Мир, правда, в теле русского парня Евгения Старикова.

Евгений тот ещё зануда: не терпит воровства, не обижает слабых и вообще – мешает мне жить полной жизнью. Его тело напрочь отказывается делать то, что Евгений считает неправильным. А мне из-за этого приходится страдать…

Я был определен в монастырь Чаокинь сначала слугой, потом стал ханином – младшим учеником. А после этого выдержал с достоинством экзамен на переход в другую ступень и одел оранжевое кимоно дулина.

Но это не суть, моя жизненная цель другая – я решил отомстить Низшим Богам и уже успешно четырех убил. Да-да, я та ещё суперпуперняшка… Ну, или мне так хочется думать. От могущественных сил я получил дары, помогающие не отбросить тапочки раньше времени. Ещё у меня появился свой клан «Смерть Низшим Гадам», и даже союзник среди Низших Богов. А так же друг и по совместительству моя беда – монах брат Глу Пыш.

Один из Низших Богов убил мою любовь Черную Лису, девушку, с которой нас очень много связывало. Я пострадал-пострадал и решил мстить дальше. Ведь я же Сиджар Грозный, пусть и под маской туповатого монаха по имени Ни Кто.

И вот сейчас я вынужден страдать физически, чтобы загнать моральную травму как можно глубже.

– Говорю же – он украл у меня кошелек, – ответил со вздохом, когда очередной приступ боли спал.

– И что? Много денег было в том кошельке? – словно ненароком поинтересовался Ясен Ху.

Он взял с деревянной подставки чайник и налил в пиалу зеленовато-желтой жидкости. Я втянул ноздрями запах жасмина – тут же слюна покатилась по горлу в сторону пустого желудка. Громко улькнуло внутри, как в глубине холодного колодца.

– Нормально было в том кошельке, – огрызнулся я. – Там была награда за помощь в деле укрепления семьи. Я же помог ячейке общества укрепить свой брак.

Ясен Ху как раз отпивал из пиалы. Моя информация застала его врасплох, и он фонтаном выплеснул всё обратно. Хорошо ещё, что не на меня. Чай расплескался кляксами по белым камням монастырской площади. Тут же подскочил слуга в сером кимоно и несколькими движениями стер драгоценную влагу. Я снова сглотнул.

Так пить хотелось… казалось, что во рту образовалась пустыня со своими барханами и перекати-поле. Только каравана не хватало…

– Ты? Брат Ни? – недоверчиво спросил Ясен Ху. – Ты помог укрепить брак? Да у тебя даже меч в руках развалился, а ты говоришь об укреплении брака. Какой же идиот купился на твои россказни?

– Купился не идиот, а вполне приличная барышня, – пробурчал я.

Ясен Ху щелкнул пальцами. Тут же слуга в сером кимоно подскочил и подал деревянную скамеечку. Ясен Ху опустил зад на скамью и кивнул.

– Ну-ну, продолжай. Чем же ты смог заинтересовать приличную барышню, грязный пройдоха? – усмехнулся едолин.

– Брат Ясен, у меня язык прилипает к зубам. Можно я хотя бы немного выпью этого волшебного чая? – взмолился я.

– Нет, пока ты не расскажешь, почему ты получил кошелек, я не дам тебе ни капли! – нахмурился Ясен Ху. – И я не разрешал тебе прекращать упражнения!

Я вздохнул и снова вонзил саднящие пальцы в мелкие очаги боли. Снова загнал стон поглубже в себя. Не выдам я свои истинные чувства подмастерью монастыря Чаокинь. Вот хоть всю гальку в песок размолочу, но не выдам.

– В один из дней я пошел со слугами на рынок, – начал было я.

– Когда это было. Не упускай деталей, – потребовал Ясен Ху.

И зачем ему эти детали? Хочет подловить на лжи? Так вот один длинный овощ ему на всё лицо. Я даже и врать не буду.

– Три недели назад, ровно в пятницу, мы закупались продуктами для кухни, – сказал я. – И как-то так само получилось, что обратил я внимание на красивую женщину. Её фигура в богатом кимоно была подобна кипарисному стволу, а вуаль скрывала её точеный профиль. Шаловливый ветер ударил по вуали и открыл мне большой синяк. Вот такой же, как ты, брат Ясен, недавно поставил новому слуге.

– Он был слишком медлителен, – процедил едолин. – Не отвлекайся.

– Я тогда подошел к этой женщине и спросил – кто её обижает, кто посмел поднять руку? Не надо ли кому пальцы на заднице узлом завязать?

– Вот ты не мог пройти мимо? – спросил Ясен Ху.

– Увы, не мог. Мы же, дулины, несем мир и покой всему тому, что рядом с нами. Вот я и захотел принести покой этой женщине, – я воткнул пальцы и снова сдержал стон. – Она сначала отворачивалась и не хотела говорить, но я смог убедить, что мне можно открыться. Тогда мадам Кло Чок мне ответила, что это её муж постоянно колотит…

– Подожди-подожди, это была мадам Кло Чок? – прервал меня Ясен Ху. – А её мужа зовут Су Чок?

– Да-да, это именно они. Ты же знаешь, брат Ясен, что господин Су Чок богатый чиновник и решает дела огромной важности. Он же напрямую подчиняется Низшим Богам, оттого на него возложена невероятная ответственность. А это, в свою очередь, очень большое напряжение для нервов. И друзья… Ты же знаешь, что чем ближе к Низшим Богам человек, тем больше у него друзей. А каждый друг так и норовит угостить чем-нибудь хмельным в надежде на то, что господин Чок замолвит за него словечко.

– И что? Где тут разрушенная ячейка общества? Супруги Чок счастливы в браке.

– Ага, они сейчас счастливы. А до этого господин Чок приходил домой в подпитии, и поэтому он нередко поднимал руку на жену. Да, у них много денег, господин Чок – важный человек, но вот дома у него появились проблемы. И я помог эти проблемы устранить, – я в очередной раз воткнул пальцы в хрустящую гальку.

– Но как?

Я сглотнул, ещё раз, ещё, но тягучая слюна никак не хотела сглатываться и только дразнила меня, перекатываясь во рту. То ныряла в гортань, то выпрыгивала обратно…

– Я не могу вам сказать… Мой рот пересох и у меня не получается говорить, – хитро взглянул я на едолина.

Ясен Ху нахмурился и отвернулся. Конечно же он разгадал мой маленький мухлеж, и не хотел давать воды провинившемуся монаху, которого притащили с рынка полицейские, но вот тайна… Скрытая тайна того, как я получил благодарность от такой высокопоставленной особы не давала ему спокойно дышать.

– Грязный вымогатель! Не удивлюсь, если и деньги ты получил нечестным путем. Эй, мусор! Дай ему напиться! – Ясен Ху показал слуге на меня.

Теплый жасминовый чай пролился живительной влагой. Я почувствовал себя если не на седьмом небе от счастья, то на пятом точно. Вот как мало надо монаху, стоящему под палящим солнцем на шпагате и втыкающим пальцы в кадушки с галькой, – всего лишь попить.

– Продолжай! – повелительно окликнул Ясен Ху, когда последние капли упали на мой высунутый язык.

– Я подарил мадам Кло три волшебных камня, – ответил я.

Потом я замолчал и начал снова месить гальку пальцами. Пауза затягивалась…

– Какие три волшебных камня? – непонимающе поднял левую бровь Ясен Ху.

– Я ей сказал, что в господина Су вселился Демон Агрессии из Подземного мира. Сам по себе он опасности не представляет, но вот в сочетании с сакэ становится просто неуправляемым. Это не сам господин Су бьет жену, а Демон Агрессии из Подземного мира её метелит.

– Что за Демон Агрессии? Почему я не знаю о таком чудовище?

– Я договорю? – поднял я бровь и, дождавшись кивка, продолжил. – Так вот, чтобы противостоять этому Демону, жене надлежит с приходом мужа взять в рот три волшебных камня и неторопливо их перекатывать языком. На все вопросы мужа отвечать только либо кивком, либо покачиванием головы. Еле слышное постукивание камней будет успокаивать Демона, а вскоре он вообще успокоится и покинет семью Чок.

– И что? Что произошло с Демоном? – заерзал на скамеечке Ясен Ху.

– Кхе-кхе, моё горло снова пересохло, брат Ясен, – откашлялся я. – И солнце палит так сильно…

Лицо едолина перекосилось от ярости, но он сдержался. Ясен Ху снова подозвал слугу и велел тому напоить меня чистой водой и поставить над головой бамбуковый зонтик. Я пил с чувством, с толком, с расстановкой.

Когда почувствовал, что Ясен Ху готов меня растерзать на миллион маленьких дулинов, то я начал говорить:

– Я отдал ей три волшебных камня и убедил пользоваться ими каждый раз, когда муж придет домой пьяный. Как раз вчера я снова встретил госпожу Чок без вуали и такую радостную, что сил не было сдержать улыбку. Она сразу же узнала меня и кинулась благодарить. О, какие слова она мне говорила… Она была на седьмом небе от счастья – в их семью вернулся покой и вместе с ним приперлась благодать. И всё благодаря трем волшебным камням! Как только господин Су Чок возвращался домой навеселе, так госпожа Кло Чок тут же совала три камня в рот и начинала их медленно перекатывать языком. Не стало скандалов, не стало рукоприкладства, зато в семье поселилась радость и спокойствие, – с улыбкой закончил я.

– А где ты взял эти три волшебных камня? – спросил заинтересованный Ясен Ху.

– Пока госпожа Чок отвернулась, чтобы прицениться к спарже, я выковырял их из мостовой и обтер полой кимоно, – пожал я плечами.

Ясен Ху застыл с недоуменной рожей, а потом, спустя долгую минуту, так громко расхохотался, что на нас обратили внимание другие монахи, занимающиеся во дворе монастыря. Я тоже улыбнулся и в очередной раз вонзил пальцы в гальку.

– То есть… ха-ха… То есть она… ха-ха-ха… Брат Ни, ты самый ловкий пройдоха из тех, кого я встречал в стенах Чаокиня, а уж поверь мне – встречал я тут разных людей, – произнес Ясен Ху. – И сколько же было в том кошельке?

– Тот кошелек я собирался отдать настоятелю Бей Теню, чтобы он потратил всю награду на нужны монастыря, – со смиренным видом проговорил я.

– Я не спрашиваю – куда бы ты дел награду, я спрашиваю – сколько было в том кошельке? – напомнил Ясен Ху.

– Там было двадцать золотых монет, – со вздохом ответил я.

– Что? Двадцать монет? Да я бы за такие деньги этого вора… Я бы ему глаза на пятки натянул и моргать заставил! В танце!

– Вот я за такие деньги этого вора и побил, – покивал я. – Если бы меня не скрутила полиция, то я бы переломал ему все пальцы и навек отучил бы воровать. А в итоге стою на полном шпагате, под палящим солнцем и доставляю себе ещё больше боли физической, чем духовной. Я же хотел как лучше!

Последнюю фразу я произнес с надрывом, чтобы подмастерье прочувствовал всю глубину своего заблуждения и освободил меня от наказания.

Ага, если бы Ясен Ху так поступил, то я первым делом отвел бы его во врачебные покои и наставил пиявок на виски – не такой уж добросердечный человек едолин, чтобы покупаться на мою жалостливую историю.

– И ты ничего не нашел у этого вора? – поднял бровь Ясен Ху.

– В том-то и дело, что нет! – воскликнул я. – Я видел, как он промелькнул мимо меня, когда госпожа Кло передавала кошелек. А потом я ощутил пустоту в своей ладони и кинулся следом за вором…

– Разиня! – досадливо поморщился Ясен Ху. – Ну надо же быть таким разиней…

– Я догнал его, повалил на землю и начал учить уму-разуму, но кошелька у него уже не было. Похоже, что воришка успел передать добычу какому-то из своих подельников…

– Эх ты… Вот вроде всё хорошо, и с камнями придумал здорово… но умеешь ты в конце так обделаться, что все предыдущие заслуги разом меркнут. Ещё пять тысяч ударов, а потом сможешь явиться на ужин. Брат Глу Пыш! – позвал Ясен Ху моего приятеля. – Мне нужно уйти, а ты должен отсчитать пять тысяч ударов и потом отпустить своего друга. Справишься, или мне позвать кого-нибудь другого?

– Справлюсь, едолин Ясен Ху! – сделал мудру внимания мой друг и скорчил самое серьезное лицо, на которое был способен.

Ясен Ху внимательно посмотрел на Глу Пыша, что-то хотел сказать, но потом махнул рукой и отправился по своим делам. Я же посмотрел ему вслед и хотел было кинуть горсть гальки, но мою руку перехватил Глу Пыш.

– Брат Ни, не надо, – прошептал он. – Лучше сделать всё, что он говорит и пойти покушать. Иначе мы завтра не сможем выйти на улицу.

– А мы собираемся на улицу? – удивленно поднял я брови. – После того, что я натворил?

– Да, после того, что ты натворил. Мы должны будем проверить состояние Закатной горы – настоятель Бей Тень получил заказ на создание каменной лестницы на самую верхнюю площадку.

– И работать будут монахи? – упавшим голосом произнес я.

– Конечно, ведь только в тяжелом труде происходит культивация тела. Только тяжелый труд сделал из кузнечика человека. Как ты думаешь, если бы наш прародитель-кузнечик не поднял палку, в два раза превышающую собственный вес, и не навалял ей как следует по черепу обезьяны – смогли бы мы тогда стать людьми?

Против такой логики у меня не было возражений.

– Ладно, брат Глу, тогда считай, – с выдохом я задействовал энергию Ци.

Удар за ударом. Удар за ударом. Энергия укрепляла мои пальцы. Я отправил мозг путешествовать по каньонам мыслей, а тело продолжало культивировать и развивать себя. Удар за ударом.

Энергия Ци вообще самая ценная энергия в нашем мире. Правда, в самом большом количестве ею обладают Низшие Боги, которые обворовывают, грабят, насилуют и безнаказанно убивают местное население, но я уже вступил на путь мести.

Пусть не сегодня и не завтра, но я смогу одолеть нового Низшего Бога и поставить на его место одного из Изгоев. Постепенно я заменю весь клан Низших Богов. Останется только Прыг Миг. Один Низший Бог, который борется с нами против тирании собратьев. Но об этом будут знать лишь мы – клан СНГ. Для всего остального мира ничего не изменится.

Вернее изменится – перестанут умирать по глупой случайности люди. Перестанут плакать вдовы, мужья которых попались под горячую руку Низших Богов. Перестанут выкидывать на улицу людей, которые не могут заплатить за жилье.

Я – Сиджар Грозный! И я собираюсь поставить этот материк с ног на голову!

Я снова вонзил пальцы в гальку и на этот раз не смог сдержать стона боли – осколок камня впился глубоко под ноготь.