Сеня. Миссия Наследной Йагини

Сказ иной, тридцать шестой РАССКАЗ ЛУИЗЫ

Девушка помотала головой, но увидев, что на нее уставились абсолютно все, уронила лицо в ладони и разрыдалась. Интуиция Йагини подсказывала мне, что я на верном пути. Что-то она сделала не так, но так мучается и так раскаивается, что смотреть больно.

— Что ты сделала, Луиза? — холодным, отстраненным тоном спросил придворную некромантку Темный Рыцарь, и меня, в этот момент считывающую внутреннее состояние магини, окатило волной боли, сродной той, которую испытывала сама, когда Лиодор отстранился от меня пологом холодной вежливости и равнодушия.

Не выдержав, я пересела к девушке и обняла ее за плечи, показав Авлату взглядом, чтобы помолчал. Тот недовольно нахмурился и отвернулся.

— Я не знала, — сказала Луиза сквозь всхлипывания, — Не знала, что это он.

— Луиза, не бойся, здесь все свои. Я уверена, что ты не так и виновата, как тебе кажется. Расскажи, нам важно знать любую подробность.

— Луиза, — хрипло позвал девушку Анвар, и одного взгляда на придворного боевого мага Темного Рыцаря мне стало ясно, что боль некромантки с кокетливыми белокурыми локонами, выбившимися из высокой прически, он переживает, как свою. Да, не там она ищет свою любовь, ой не там! Вот же она! Гораздо ближе, чем сердце недоступного, непробиваемого ученого. Хотя последние события показывают, что не такого уж и непробиваемого.

Луиза последний раз глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Рассказ ее почти никого не удивил. Просто подтвердилось предположение мужа — насчет того, что в руках Чернобога оказалась нить к ауре Авлата. Иначе столь удачно осуществить похищение Посвященной боевой магини ему не удалось бы.

Луиза думала, что он странствующий рыцарь, благородно происхождения, и возможно маг, только характер магии она не смогла определить, списав на очень искусно сделанную, мощную защиту, стоявшую на незнакомце. Он представился давним знакомым черноволосой боевой магини, и столь же давним поклонником. Попросил во имя его любви к Динеке сохранить небольшую просьбу втайне. Поведал, что и Динеке на самом деле тайно влюблена в него уже многие годы, но злится по причине некоей ошибки, совершенной им в прошлом, о которой он памятует и скорбит. И мечтает, конечно же, вновь повернуть к себе сердце и мысли своей единственной. Для того, чтобы все удалось, Луизе достаточно зайти в опочивальню к Динеке и принести ему заговоренный браслет червленого золота, который он когда-то подарил своей возлюбленной, желая уберечь ее от всех несчастий. Обнаружив пропажу браслета, Дине вспомнит о том, кто когда-то подарил ей его, вспомнит о былых чувствах и своей любви. А тут и появится он — весь из себя страдающий и замечательный. И увезет свою любовь домой, куда именно, Луиза прослушала — главное, чтобы подальше от Темного Рыцаря и вообще от Темной Стороны. Свят-свят-свят, как говорится.

— Я ведь видела, как вы смотрите на нее, — вздыхала некромантка.

Авлат опешил абсолютно. Для него влюбленность некромантки оказалась свалившимся на голову снегом посреди жнивня. Для него единственного, надо сказать. Он даже злиться на Луизу не смог — так оказался ошарашен вынужденным признанием.

— Когда ты передала браслет ему, Луиза? — спросил Лиодор.

— Вчера.

Авлат удовлетворенно кивнул.

— Да, вчера. Дине очень расстроилась, думала, потеряла его. Это я подарил ей этот браслет, предварительно накачав его под завязку своей энергией. Так что у Чернобога в руках оказались две нити, ведущие к нашим аурам — и моей, и Динеке.

Луиза опять разрыдалась.

— Я не хотела ей зла. Думала, она просто уедет подальше.

Я обняла некромантку за плечи. Не так уж она виновата, как убивается. Чернобогу ведомы пути к самым потаенным уголкам наших сердец, и он просто воспользовался слабостью магини. Не она — так пробрался бы к Дине как-то по-другому.

Одно неясно — почему Авлат так уверен, что Чернобогу нужна именно я — в качестве Йагини, так сказать?

— Очень просто, — ответил Авлат, — Ты старшая, наследная Йагиня, молодая девушка, с давно раскрытым даром, вступившим в полную силу. И без Посвящения ты очень сильная целительница, с ним, кстати, станешь еще сильней.

Я вздохнула. Стану, ага. Если не придет капец всему нашему миру раньше.

— Стоп! Все равно не сходится! Как бы это сказать, — я замялась, — Все похищенные девушки, они… девушки. Незамужние, понимаете?

Я не знала, как по-другому объяснить, стеснялась.

— Хессения, если ты о том, что ты не девственница, то это вздор, — пожал плечами Авлат, — Твоя любовь к мужу настолько священна, что ты не утратила ни капли чистоты, вступив в брак, а наоборот, приумножила свое богатство. Все эти сюжеты из сентиментальных романов, где главному злодею позарез похищение именно девственницы, не более чем сказки. Иначе очень просто было бы оградить главную героиню от поползновений со стороны зла. Достаточно проявить немного предусмотрительности…

— И какой приятной предусмотрительности, — поддержал Темного Рыцаря Михей.

А мне если честно, полегчало. А то как-то опять взволновалась за Йожку. Все ж таки тоже Йагиня!

— Почему ты думаешь, что Дине и остальные девушки не в Пекельном Царстве? — сменил тему разговора Лиодор, — Ведь это представляется более логичным. Туда смертным хода нет. А значит, и освободить их не представляется возможным.

— Неужели Чернобог будет рисковать? — поддержала я мужа.

— Именно по этой причине, друзья мои. Именно. Не будет Чернобог рисковать, у него просчитано все на несколько ходов вперед. Все-таки это бог, с присущим ему умом, который не чета нашим смертным. В Пекельное Царство смертным хода нет. А девушки для черного ритуала нужны ему живыми. Что со смертным происходит при входе в Пекельное Царство — любопытные могут узнать, полистав некоторые главы из Древних Песен. Не знаю, правда, верить написанному или нет. К тому же, Пекельное Царство не самое удачное место для резиденции бога. Пусть и Чернобога.

— Как мы тогда найдем Дине? Смертные могут попасть в резиденцию бога?

— Могут по той простой причине, что нас там ждут. Не всех, конечно. Сению. Да и обезвредить правителя Темной Стороны и лишить герцогство Дарнийское наследника — тоже не каждый день удается.

— В чем смысл этого черного ритуала, Авлат? — спросила я, — Неужто богу мало своей магии?

Ответить мне Авлат не успел, потому что одновременно со мной Анвар поинтересовался у Темного Рыцаря, будет ли он использовать родственные связи для борьбы с Чернобогом. И поскольку вопрос был сформулирован как нельзя верно, я осеклась, ибо меня тоже этот вопрос интересовал.

— Родственников? — Авлат поднял вверх брови, а потом нахмурился, — Нет, их привлекать не буду.

Общее недоумение на наших лицах заставило его досадливо поморщиться и объяснить:

— Все мы, находящиеся здесь — люди, нелюди — смертные. А они — боги. И Чернобог — один из них. Понятно?

Вся наша компания дружно помотала головами. Было совсем непонятно.

— Ну как же, — помогла Авлату Луиза, — Одно дело противостояние богов и людей, другое — война между богами.

— Мда, это противостояние еще неизвестно чем закончится.

Я задумалась. Некоторые из Древних Песен повествуют о божественном противостоянии. Признаться, маленькая Сеня думала, что выражения типа «кровавая лавина», «красные ливни», «черная от крови Мать Сыра Земля» и прочее в таком духе — сильно преувеличены. А сейчас, задумываясь о масштабе ситуации, понимаю, что все это может быть даже преуменьшенной правдой. Потому что в войне между богами люди да нелюди — даже не пешки в шахматной партии, а пылинки, летящие из-под копыт верного тотсвета, их никто не только не видит, об их существовании даже не задумываются!

— Так что родственников привлекать — гиблое дело, — подвел итог Авлат и повернулся ко мне, желая видимо, пояснить немного о черном ритуале, который задумал провести Чернобог.

— Так и не привлекайте, конечно. Оно никому не надо, — согласился важно сидящий на софе у противоположной стены Хорс.

— Нам-то точно не надо, ваша правда, — согласился с ним Коляда.

Я даже подпрыгнула на месте. Ни к троллю нервы в свете последних событий.

Боги, конечно, не могли появиться тихо. Не по чину, ага. Поэтому их глубокомысленным замечаниям предшествовала ослепительная вспышка и такой невыносимый звон пространства, что уши заложило. А когда все, кроме Авлата, проморгались и промотались головами, осознали, кто внес последние реплики в беседу.

— Понты эти ваши, — проворчал Авлат, — Ведь можете же как люди, без этой всей божественной мишуры, — и осекся.

На этот раз Коляда и Хориус прибыли не одни. С ними из ниоткуда появился, точнее появилась не виданная нами прежде богиня. Одного взгляда на гордую осанку, немного прищуренный, хищный взгляд глубоко посаженных ясно-зеленых глаз, драгоценную меховую накидку за плечами, скроенную сплошь из черного соболя, лук и колчан со стрелами, ножны с кинжалами у пояса, ни у кого из нас не осталось сомнений — своим визитом нас почтила супруга светлого Святобора, ясноокая богиня Девана.

— Вы как хотите, — нахмурилась богиня, обращаясь к Хорсу и Коляде, а мне этот ваш закон негласный не указ.

— Ну-ка, повернись к окну, дитя, — это уже ко мне, — Хочу получше рассмотреть свою дальнюю родственницу.

Я опешила, но повиновалась.

— Не врут слухи, значит, — поджала губы Девана, — И вправду похожа. Не пущу одну к Чернобогу. С вами пойду.

Сказать, кто из нас опешил больше, было немыслимо. Я, взглянувшая в зеленые глаза своей далекой прародительницы, и также увидевшая некоторое сходство с божественными чертами? Или Коляда с Хорсом, которые нахмурились и одинаковым жестом сложили на груди могучие руки, как бы давая понять, что без боя они не сдадутся? Или Лиодор с Авлатом, Анваром и Михеем, которых вообще строптивая богиня не приняла во внимание, приравняв по сути к пустому месту? А как еще понимать это ее «Одну не пущу»?

— Девана, матушка, — начал было Хорс, и тут же замолчал, прерванный гневным окриком богини.

— Какая я тебе матушка, совсем сдурел?!

— Деванушка, голубушка, — попробовал выручить приятеля по несчастью Коляда.

— Кака еще Деванушка-голубушка? Совсем с ума спятил, старый греховодник? — пуще прежнего взвилась богиня, — и в следующую минуту стены, возле которой устроились на длинной софе Коляда и Хорс, не стало. Я даже не успела понять, что сделала Девана. Просто сперва раздался оглушительный гром и треск, потом из-под изящных пальцев богини сорвался в сторону богов огненный столп, а потом мы все увидели небо в черных разводах, некогда зеленую травку, ныне выжженную напрочь и услышали возмущенное карканье: стая ворон, временно разучившихся летать, с размаху приземлилась на эту самую дотла выжженную траву.

Я захлопала глазами. Вот оно как бывает, когда боги гневаются. И ведь Девана даже не хотела ничего дурного, просто сиюминутная вспышка гнева. Нервный импульс, так сказать. А половину замка Темного Рыцаря как не было. Как корова языкам слизала. Осталась только чудом не пострадавшая длинная софа с невозмутимо сидящими на ней богами. Правда, у Коляды оказались чуть-чуть подпаленными усы и окладистая пшеничная борода, но это не суть важно. Что бы было, если богиня и вправду обозлилась?! И если бы это была не одна богиня, а целый пантеон, разделившийся во мнениях?! Даже подумать страшно.

Девана обозрела масштабы причиненного ею ущерба. Пробормотала что-то вроде:

— Ой, как нехорошо получилось, — и легонько подула.

И тут мы стали свидетелями картины куда более удивительной, потому что в следующую секунду стена, а значит и добрая половина замка вернулись обратно из пустоты, как будто не пропадали вовсе. Даже запаха гари не осталось, не считая подпаленных усов и бороды Коляды. С этим все осталось, как было.

Девана бросила быстрый взгляд на Авлата и приподняла брови. Божественное достоинство не позволяло ей извиняться перед смертным. Тот тут же заверил, что никакого беспокойства.

— Никто вообще ничего и не заметил, — вторил ему Анвар, но его не удостоили взглядом. А может, просто не заметили.

— Деванушка, голубушка, — повторил Коляда, и на этот раз богиня не разгневалась, и даже бросила взгляд на божественных собратьев.

— Горлица сизокрылая, — помог Коляде Хорс, и, увидев, что Девана поморщилась, поспешил продолжить, — Никак тебе с ними нельзя к Чернобогу! Какой дипломатический скандал! Помилуй, ясноокая!

— Вы два бесчувственных пня! — слегка не согласилась с Хорсом и Колядой богиня, — Вам вообще никакого дела до того, что происходит здесь. А я не собираюсь по прихоти выжившего из ума Черного отправлять на смерть свою… своего потомка! Не для того я когда-то позволила своей крови смешаться с кровью лесных Йагинь, чтобы спокойно взирать на творимые с ними бесчинства.

Тут Луиза подоспела с целым подносом сладостей и кофейником, который поставила перед богами. Правильно сделала, что не доверила слугам. Судя по ее невозмутимости, девушка не раз встречалась со светлыми богами — все-таки придворная некромантка Черного Рыцаря!

Тут же оказалось, что светлая богиня не желают кофею и сладостей, берегут фигуру (у нас с Луизой глаза на лоб вылезли), а желают они-с чаю непременно из самовара и соленых крендельков. Когда на столе появился меднобокий, пышущий жаром самовар, Девана, конечно же передумала, и отправила Луизу заново варить кофей, ибо «этот остыл». К моменту, когда все мы созрели для конструктивного диалога, то есть закончилась ругань до хрипа, и когда боги устали что-то доказывать Деване, и Коляда в сердцах пробормотал под нос что-то типа:

— Баба она и в Африке баба.

А Хорс согласился с ним:

— Надоть Святобора звать, — Йожка непонятно как оказалась на коленях бессмертной богини, в Никодем развлекал ту собранной на Темной Стороне коллекцией магического оружия. И когда мы все вусмерть устали от споров, криков, в том числе и божественных… Когда мне было уже даже не до мелких, с завидным упорством осаждавших, или, как они сами говорили, развлекавших, гневливую богиню, правда сначала мне эта их затея абсолютно не понравилась. А дети наоборот пришли в восторг от бурного нрава последней… Так вот именно тогда Девана, напившись кофею, который на шестой раз Луизе «удался», подняла вверх руку, тотчас воцарилась тишина:

— Славные дети, — изрекла богиня и потрепала белокурые макушки мелких, — Пожалуй, возьму их к себе.

Коляда в сердцах сплюнул, а Хорс воздел очи небу и что-то забормотал. Неужели молится? — успела подумать я и тут же отбросила эту мысль, как совсем уж абсурдную. В следующий миг я открыла было рот, чтобы ответить Деване, но та остановила меня милостивым жестом:

— Не стоит благодарности, дорогая, мне не сложно.

— Но я и не собиралась, — возразила я и приложила все усилия к тому, чтобы не зажмуриться, потому что за короткое время общения со своей прародительницей успела убедить в том, что у нее тропический темперамент. Но вопреки моим ожиданиям, богиня очаровательно расхохоталась, запрокинув голову. Как будто серебряные колокольчики зазвенели в воздухе. А Луиза гневно зыркнула глазами на Анвара, который глаз не отрывал от прекраснейшей воительницы и охотницы. Вот значит как, подумала я, то, что Авлат, как и все мужчины, кроме моего Дара конечно, восторженно таращится на небожительницу, ей все равно, а вот столь откровенная реакция Анвара задела некромантку за живое! Так всегда — обожание, объектом которого являешься, можешь не замечать, даже привыкнуть к нему, но стоит ему перенаправиться к другому объекту, тут же чувствуешь себя обделенной! Однако судя по тому, что я осмелилась дерзить светлой богине, пусть и своей прародительнице, чую, что-то сейчас выльется мне боком… Но ничего не случилось. Отсмеявшись, Девана пояснила:

— Заберу их на время, пока вся эта заварушка с Черным не кончится. А вообще-то я не чадолюбива. Правда, эти нормальные, — и она мило улыбнулась Йожке и Демке.

«Нормальные» смотрели на свою прародительницу с восторгом. Еще бы! Им такая жизнь должно быть, по душе. Столько приключений, и за такой короткий период! Ко всему прочему еще и в гостях у богини побывают.

— Деванушка, — почуял, что сердце богини ненадолго смягчилось, Хорс, и, конечно же не преминул этим воспользоваться, — Нельзя никому из нас с ними, никак нельзя. Но мы им кое-чем помочь сможем, будь спокойна.

— Вам нельзя, а мне можно. Сказать, где я видела все эти ваши дипломатические осложнения? Не для того мы смертными Мать Сыру Землю заселили, чтобы отдавать ее Черному под лабораторию!

— Под что отдавать?! — это мы уже все вместе, хором спросили, потому как решили, что послышалось нам.

— У этих вот уточняйте. Они только и знают, что спор какой дурацкий затеять, а как на деле проявить божественную милость, так в кусты, — раздраженно махнула рукой богиня, и положила в рот соленый кренделек. Потом подумала, закусила фиником и принялась переплетать Йожку. Никодемка, испугавшийся, видимо того, что его кудри тоже сочтут достойными заплетания, немного отодвинулся от светлой богини. На всякий случай.

А Коляда и Хорс, переглянувшись, поведали нам смысл черного ритуала, который задумал Чернобог. Оказывается, целью ритуала не является магическая сила сама по себе. Хотя если он осуществится, магия навсегда покинет наш мир. Мать Сыра Земля станет совершенно уязвимой для Черного бога. А поскольку у него в руках окажутся целых семь нитей управления нашим миром, то и хозяином здесь станет он. И веками устанавливаемый порядок полетит в тартарары. Поскольку все мы, маги, люди и нелюди окажемся лишь материалом для его экспериментов. А в том, что эксперименты эти будут будьте-нате, никто не сомневался. Все присутствующие знали, что любая боль, страх, ужас, ровно как и жажда бить, убивать, пугать, издеваться и мучить — все равно что самые изысканные яства для Чернобога. Получив власть над Матерью Сырой Землей и всеми населяющими ее расами в придачу, можно только представить себе, какими тварями наплодит он наш мир, и какие страшные преступления будут твориться здесь для услады Черного бога…

— Не знаю, как вы, уважаемые, — повела точеными, но сильными плечами Девана, — Собираетесь в глаза своим потомкам смотреть, а я сидеть сложа руки не намерена. Черного давно пора поставить на место.

В следующую секунду посреди комнаты возник исполинских размеров мужчина, судя по сиянию кожи — тоже бог. Огромный, бородатый, с задорным взглядом светло-голубых глаз. Исполин подмигнул почему-то облегченно вздохнувшему Коляде.

— Дева, любушка, — пророкотал он, и, судя по поджатым губам Деваны, по тому, что на лице ее отразилась одновременно радость и досада, нам всем стало ясно, что этот великан — светлый бог Святобор, или Велес, бог лесов и защитник Матери Сырой Земли.

— Что ты здесь делаешь, Велес, — недовольно повела плечом богиня, сбрасывая руку мужа, вместо того, чтобы поприветствовать его как положено любящей супруге. Однако Святобора этим совершенно не смутила. Видимо, к строптивому нраву любимой супруги он привык, и относился более чем снисходительно.

— У тебя же дела на Плутоне — вечная мерзлота и все такое? — не унималась богиня.

— Какая еще вечная мерзлота, Деванушка, когда я так давно супружницу мою не видел.

— Ну так, и шел бы домой, а не на Мать Сыру Землю, в жилище к смертным, — не сдавалась богиня, — Коляда пожаловался?!

— Не жаловался я, — не согласился с Деваной Коляда, — А что нам остается делать, коли ты всю дипломатическую миссию загубить надумала? «Ради прихоти бабской» — раздалось в воздухе, и, хоть все присутствующие могли поклясться, что Коляда этого не произносил вслух, ясно было, что бог специально слишком громко подумал. Но Святобор не дал супружнице как следует возмутиться и я поняла, почему Коляда, или Хорс, или оба они вызвали Святобора — видимо, мало кто, кроме супруга мог совладать с нравом богини-воительницы.

— В открытую против Черного выступать — гиблое дело, — пояснил Святобор супруге, — Хотя он именно на это напрашивается. Думаешь, он все это затеял, чтобы со смертными в кошки-мышки поиграть? Нет, милая, тут игра более тонкая.

— Так что же делать? Неужто сидеть, сложа руки и смотреть, как он Землю к рукам прибирает?

— Нет, конечно, — Святобор погладил окладистую бороду, — Только действовать тоньше надо. Намного тоньше. Черный только и ждет, что мы в открытую выступим. Но тогда, сама понимаешь, намного больше смертных пострадает.

Девана пожала плечами. Доводы мужа казались ей разумными, но так быстро сдаваться не хотелось.

— Потолковать надо, — продолжал Святобор, — И в безопасном месте.

Хлопнул в ладоши — и все мы оказались на вершине высокой горы. Судя по облакам внизу — очень высокой.

— Здесь никто не подслушает, — важно сообщил Святобор, и начался самый настоящий военный совет.

Я, если честно, была очень обрадована появлением этого исполина. По правде, мне очень понравилась Девана, но только правильно предупреждал Авлат, нельзя богам в открытую выступать против собрата. К тому же, как оказалась, Чернобог именно этого и добивается.

— Мы конечно с вами не пойдем, а все ж подсобим как можем, — заявили боги.

— Я сам спасу ее, — твердо решил Авлат, имея ввиду, конечно, Дине. Луизе оставалось только вздохнуть.

Честно сказать — не помню, сколько длилось наше собрание. И если бы не непосредственное божественное вмешательство, и Сила, исходившая от них, нипочем бы мне не выдержать эти несколько часов планов, опровержений, криков, споров до хрипоты, раскатов грома, метания огненными шарами и прочих обязательных атрибутов божественного совещания. Зато когда наконец-то пришли к общему знаменателю, все присутствующие смогли вздохнуть спокойно. Потому что решение, предложенное Авлатом и Лиодором, оказалось простым и гениальным. Получилось бы.