Глава 9. Молчание

Уже больше часа я лежала на своей кровати и смотрела на наушники, что крутила в руках. Голубые наушники были потрясающие. И звук такой чистый… Не знаю, как, но я буквально влюбилась в эти наушники с первого взгляда. О таких только мечтать можно. Но вот теперь они у меня.

Единственным, кто знал о моих сломанных наушниках, был Гокудера Хаято. Ведь именно он их и сломал. Но стал бы парень покупать новые, чтобы возместить ущерб? Это так на него не похоже… Обычно он бы просто на меня накричал, да и послал куда подальше, но чтобы покупать новые и… извиняться? Ведь ко всему прочему была и записка в виде самолётика, на котором имелось всего одно слово на итальянском — «Прости».

Но почему он лично со мной не заговорил? Хотя… Теперь, вспоминая школьные дни, мне кажется, что попытки были, вот только всё всегда получалось не так, как надо. В итоге он просто молчал. Да… Это очень не похоже на Гокудеру Хаято. Словно другой человек. Не тот, каким я его помню…

И теперь… как лучше поступить мне?

Странно… Чувствую смятение. По правилам и учитывая то, что тогда наговорила Хаято, я обязана вернуть наушники парню, дав понять, что ничего не желаю иметь с ним общего. Это вполне разумно и очевидно. Но… Я смотрю на этот нежный голубой цвет, что так игриво переливался, ловя свет лампы, и понимаю, что не хочу отказываться от такого подарка.

Что же тогда делать? Завтра пойду как обычно в школу и понятия не имею, что сказать. Что-то вроде «Спасибо» или «Я тебя прощаю»? Хотя за что именно он извиняется? Теперь отчасти виноватой чувствовала себя именно я. Не надо было мне говорить тех вещей парню. Я не такая… Вернее, я действительно так думала, когда-то давно… Да и в те моменты, когда он придирался ко мне. Но… Что ж, будем откровенны, я уже давно не испытываю той ненависти к нему, что была раньше. Если бы я ненавидела этого человека и сейчас, то боюсь, давно бы сошла с ума или пошла на какое-нибудь преступление. И если подумать, соверши я нечто подобное, то лишь подтвердила значимость в мафии, но… Я считаю, что это неправильно. Нельзя жить всю жизнь пребывая в одной лишь ненависти. Так говорил мне отец.

Если вечно злиться, ненавидеть, страдать и жаловаться на мир, то каким бы ярким ни было солнце, и какой бы плодородной ни была земля, у тебя никогда ничего не взойдёт. Растения чувствительны к чужим мыслям. Вот только… В моих руках в принципе мало что взойдёт.

Папа, если бы ты был здесь, что бы ты сказал? Как правильнее поступить? Я никогда не хотела связывать свою жизнь с мафией. Но волей судьбы с десяти лет вижу весь ужас, который постигает людей, связавших свою жизнь с мафией. Именно поэтому отчасти я очень хочу выписать себя из семейного реестра, после чего вновь буду обычным человеком. Сама по себе. Ещё не знаю, что меня будет ждать и куда я пойду, возможно, я лишусь абсолютно всего, как это было недавно. Но с другой стороны, лучше так, чем чувствовать себя обязанной мафии.

Именно поэтому я не хочу связываться с Вонголой. Савада, Ямамото, Гокудера… Но они словно намеренно притягиваются ещё сильнее. Становятся ближе. И я бы не сказала, что тот же Тсуна — плохой парень. Наоборот, он очень мил и заботится о своей семье.

— Эх… Я запуталась… — протянула я, обхватывая наушники руками и прижимая их к груди.

— Так позволь мне распутать, ку-фу-фу, — послышался голос Мукуро со стороны входа в комнату. Я резко приняла сидячее положение и посмотрела на парня.

— Семпай? Давно ты тут?

— Только что пришёл, пирожочек, — улыбался парень. — Скажи лучше, по ком ты так вздыхаешь? Не по мне случайно? Ку-фу-фу…

— А? Нет, — мягко ответила я, посмотрев куда-то в сторону пола.

— Оя! Как грубо… И это после того, что я сделал, — протянул парень, несколько обиженно выпятив нижнюю губу, но тут же сменил своё выражение на мягкую улыбку. Присел на кровать рядом со мной. — О чём же ты думаешь сегодня, пирожочек? Позволь помочь тебе и дать совет, если он необходим. И… Хм… Ты ходила по магазинам? — спросил парень посмотрев на наушники в моих руках.

— Нет, — отрицательно покачала головой. — Это подарок.

— Оя! От кого же? — в разноцветных глазах Мукуро блеснули искорки любопытства и азарта.

— Вначале я подумала, что от тебя, пока не прочла записку, — кивнула в сторону листочка, что также находился на кровати. Мукуро с нескрываемым интересом посмотрел на содержимое записки.

— Оя-оя… — протянул он, улыбаясь ещё шире. — И кто же этот «виновник»?

— Думаю, Гокудера Хаято… — вздохнула я. — И это странно. Это правда он? То есть… Тот Гокудера Хаято которого я знаю, вообще никогда не извинялся. Не перед кем. Может… вышла какая-то ошибка?

— Ку-фу-фу, ты правда так думаешь, пирожочек? Но при этом наушники прижимаешь к себе так крепко, что я им немного завидую, — усмехался парень, после чего взял мою подушку, подложил к себе под спину и, расслабившись, улёгся на неё. — Что же тебя беспокоит? Вроде всё пока неплохо складывается, ку-фу-фу…

— А? Да, это так, но… Хм… — Нахмурилась. — Должна ли я их принимать?

— А разве ты уже это не сделала? — На это у меня не было ответа. Сделала ли я выбор? Наверное, но всё же… — Дай угадаю, ты боишься быть обязанной Гокудере Хаято за этот небольшой презент, верно? Но разве это не «извинение»? Просто реши, принимаешь ли ты их в этом качестве или нет? А после дай свой ответ парню. Вот и всё.

— Но… Какой ответ? Вернее, я уже знаю, что принимаю их. Мне… очень понравились наушники, но… Как об этом сказать?

— Ку-фу-фу, то, что ты ими уже пользуешься, говорит о многом, — улыбался иллюзионист, доставая из кармана своей кофты несколько шоколадных конфет и поедая их одну за другой. — Или тебе важно дать ответ именно на записку? — поинтересовался он, вновь взяв листочек. — Просто скажи, что всё в порядке.

— С… сказать?.. — почему-то сердце начало ускорять темп. Стало немного страшно от того, что во время разговора Хаято вновь нагрубит или нахамит, а я… Вновь буду зла и не смогу обуздать свои негативные эмоции, которые мне так противны. — То есть… Только так, да?

— Хм? — Иллюзионист удивлённо приподнял бровь. — Не желаешь общаться? В принципе, этого можно избежать. Сам Гокудера-кун ведь смог отыскать выход, верно?

— А? Значит, мне также следует написать записку? — оживилась я.

— Ку-фу-фу, я не об этом, но ты близка к истине. — Парень хитро прищурил глаза. — Придумай что-нибудь. Ответ можно дать и не используя записки или даже слова. Это проще, чем ты можешь себе представить.

Я задумалась. Не использовать записки и даже слова? Но что тогда даст Хаято понять то, что я хочу? Хм… Трудный вопрос. Однако, как и сказал Мукуро, не невозможный. Нужно только подумать…

— Ты практически каждый вечер приходишь сюда и даёшь мне какой-либо совет, — заметила я. — Но при этом, выгоду пока получаю только я. Что же получишь ты?

— Глупо требовать богатый урожай с только что посаженных семян, ку-фу-фу, — смеялся парень. — Необходимо немного подождать и позволить семенам взойти, пустив корни. — Я замерла, когда-то о чём-то похожем говорил мой отец, но слышать подобное от иллюзиониста… — Скажем так, — продолжал он. — Сейчас ты для меня чистый, невинный, белоснежный холст, на котором я могу нарисовать всё, что захочу. Всё впитываешь, всё запоминаешь и усваиваешь. Результат я получу лишь тогда, когда работа будет закончена.

— И что же ты ожидаешь увидеть?

— Не знаю, но разве в этом и не состоит вся прелесть? Ку-фу-фу… Возможно, ты станешь моим шедевром, а возможно, тем от чего… необходимо будет в тот же миг избавиться. — Глаза парня тут же приобрели серьёзность и что-то колючее, жесткое. То, от чего не спрятаться. Мукуро не врёт. Чего бы в итоге мы не достигли, он готов к любому результату. — Пока что я, как истинный художник, получаю удовольствие от самого процесса.

— И тебя не раздражает то, что у меня сотни вопросов и неудач?

— Нисколько, ку-фу-фу, — привычно улыбнулся парень, принимая сидячее положение. — Если подумать, то в этом я даже понимаю того Проклятого Младенца, Аркобалено. Обучать кого-то — весело.

И так всегда. Вроде бы Мукуро дал мне ответ, а вроде и не дал. И я осталась ни с чем. Чего ждать от иллюзиониста? Остаётся только гадать. В любом случае он практически каждый вечер приходил ко мне домой и оставался на несколько минут, а то и часов, чтобы поговорить и выслушать мои истории касаемо школы. Это было странно, но перерастало в привычку. Знала, что он придёт и выслушает меня. Выслушает всё, что бы я ни сказала и ему всё будет… интересным?

В какой-то мере, я понимаю, что Мукуро стал сильной и неотъемлемой частью моей жизни, от которой я бы не хотела отказываться. Как же охарактеризовать эти отношения? Игра? А если и игра, то какая? В семью?

В итоге идей касаемо сообщения для Хаято у меня не прибавилось. Вернее, появилась всего одна мысль и то спонтанная. Но не отказываться же от неё, верно?

Пришла в класс раньше, чтобы не застать парней, хотя многие одноклассники уже были на месте и, как обычно, собирались в толпы. Подошла к столу Хаято, заглянув к нему в ящик для учебников. Пусто. Хотя какая-то помятая пачка сигарет всё же валялась. А также разобранная зажигалка. Да уж… От старых вредных привычек так просто не избавиться. В любом случае медлить не стала. Вытащила из своей школьной сумки небольшой пластиковый контейнер и положила его в ящик. Так, чтобы Хаято тут же заметил находку.

Но на всякий случай, сделала один небольшой снимок его стола, с такого ракурса, где контейнер был хорошо виден.

Немного волновалась, но всё же вернулась к своему столу.

Позже в класс зашли и Тсуна, и Такеши, и Хаято… Если с первым и вторым я поздоровалась, то с последним… Наши взгляды на миг пересеклись, но уже в следующую секунду мы тут же отвернулись в разные стороны, избегая зрительного контакта. Причём как он, так и я. Вот бы понять почему? Но сердце билось довольно часто, и это заставляло волноваться. Непривычно…

Теперь уже я наблюдала за Хаято, выжидая, когда же он заглянет к себе в ящик, но нет. Гокудера просто плюхнул школьную сумку на стол, сложил на неё руки и прилег сверху головой. При этом раз шесть повернулся в мою сторону, но заметив мой взгляд тут же отворачивался обратно.

Эх… Что ж ты будешь делать?

Почему он так странно себя ведёт? Я бы точно не смогла бы с ним заговорить, хоть Мукуро утверждает, что это просто. Нет. Ничего подобного. Это абсолютно не просто. Даже дышать становится труднее, от одной мысли, что мне придётся хотя бы поздороваться с ним. А сердце так бьётся… Страшно. Страшно, что он закричит и вновь нагрубит. Не хочу этого. Не знаю, как отреагирую сама при этом…

Страшно…

Но ведь можно обойтись без слов, верно?

Достала сотовый телефон и выбрала переписку с тем анонимом, что прислал мне вчера фотографии коридора и класса. Загрузила недавно сделанное фото и, задержав дыхание, нажала «Отправить».

Не прошло и пяти секунд, как Хаято с непониманием потянулся к своему телефону, что завибрировал в кармане брюк. Несколько привычных движений, чтобы разблокировать экран и прочесть сообщение. Парень резко приблизил экран к самому лицу, нахмурив брови, а после наклонился, заглядывая к себе под столешницу. Вот теперь у меня сердце точно находилось на грани паники. Я волновалась. Очень. И сама толком не понимая, отчего именно.

Хаято достал небольшой контейнер и открыл его, заглядывая внутрь. Там я приготовила обычный спелый виноград. Заранее его весь промыла, почистила и выбрала самые лучшие ягоды, сложив зелёные виноградинки, подобно жемчугу. Использовала перчатки, так что была уверена в том, что с ними всё хорошо. Но даже так, меня немного заботила реакция Хаято. Ладно… Не немного.

Но Гокудера был… в шоке? Сжимая контейнер в своих руках, он обернулся в мою сторону, словно одним только взглядом спрашивая «Это ты?» Но я всё ещё волновалась. Отвела глаза в сторону, достав новые наушники, и, надев их, включила проигрыватель, отгораживаясь от этого мира.

Хотя любопытство взяло верх, и я всё же пыталась хоть немного подсмотреть за парнем. Хаято… улыбался. Это было так странно. Он всегда ходит в школе с хмурым выражением лица. Таким, которое обычно говорило, что если к нему подойдут, то тут же сыщут себе проблемы. Единственный, кому Гокудера улыбался, был Савада Тсунаёши. Но сейчас он смотрел на виноград и… правда улыбался. Мне ведь не кажется. Более того, парень взял несколько ягод и закинул их в рот.

Что ж… Теперь можно сказать, что свою «записку» я передала.

Расслабленно выдохнула и вновь отвернулась в сторону окна.

В то же время.

Тот же класс.

За соседней партой.

Савада Тсунаёши не до конца понимал, чему свидетелем он только что стал. Парень сидел так, что находился в центре между Гокудерой-куном и Вел-сан. Вначале, Савада был уверен, что ему почудилось. Между этими двумя явно множество нерешённых вопросов. Каждый раз сидя за своей партой, Савада мечтал только об одном, чтобы этот день наконец-то кончился, и он смог убежать от гнетущей атмосферы, что нависла над его головой. И так каждый раз.

Он уже и сам пытался поговорить с ребятами. И вместе, и по-отдельности, но кажется всё только усложнил. Но сегодня… Что-то изменилось. Его друг Гокудера Хаято сам лично избегал взгляда с девушкой. Но удивительно и то, что Риччи Велия также ощущала себя не в своей тарелке. Сжимала бледные пальцы и постоянно отворачивалась в сторону окна. Но позже, что первый, что второй, пытались подсмотреть друг за другом. Чего-то ждали?

Что происходит?

Вел-сан обычно не проявляет эмоции, но сейчас… Её явно что-то беспокоило. Но позже она что-то принялась искать в телефоне. Хотя нет… не искать. Писать. Да, почему-то Тсуна был уверен, что это сообщение. И стоило девушке его отправить, как Савада услышал вибрацию телефона Гокудеры Хаято. Совпадение?

Гокудера тут же принялся что-то искать и нашёл. Небольшую закрытую пластиковую коробочку. Наверное, очередные фанатки Хаято… Вечно дарят то игрушки, то шоколадки, то… А? Виноград? Вот это он видит на столе друга впервые. Кто бы стал дарить виноград? Не Велия-сан же, верно? Хе-хе-хе… Или?..

Гокудера обернулся в сторону девушки, но та лишь надела наушники, включая музыку. Почему Тсуна чувствует что-то странное? Раньше он ощущал напряжение, от которого буквально искры разлетались в разные стороны, и хотелось убежать на край земли, но только не находиться здесь. И сейчас Савада так же хотел убежать, но по другой причине… Он словно лишний. Мешает. Самое безумное то, что Хаято… был счастлив?

Да, именно. Тсуна успел хорошо узнать своего друга. И если последние несколько недель на нём лица не было, из-за чего Савада не на шутку переживал. Не случилось бы беды… То сейчас Гокудера буквально сиял. Произошло что-то хорошее?

Тсуна не до конца понимал, что именно, но похоже теперь можно немного расслабиться.

Вечером Савада поделился мыслями с Реборном.

— Хм, а ты довольно наблюдателен, Тсуна, — усмехался Аркобалено. — Но делаешь совершенно не те выводы.

— А какие выводы нужны, Реборн? — вздохнул Тсуна, заваливаясь на кровать. — Гокудера-кун и Вел-сан наконец-то перестали ругаться. Порой я боялся, что кто-то из них точно может пострадать. Они так яростно друг друга ненавидели, а ведь являются членами одной семьи…

— Не будь идиотом, Тсуна! — бросил малыш, нанеся резкий пинок в бок по парню, от чего тот с воплем слетел с кровати на пол, ойкая при этом.

— Реборн! — воскликнул парень. — За что? Это, знаешь ли, больно!

— За то, что говоришь чушь, — строго ответил Аркобалено. — Гокудера и Вел никогда не считали друг друга семьёй. Скорее то, что ты называешь «семьёй», для них сродни проклятию. И естественно, они будут ненавидеть друг друга, благодаря заслугам их родителей. Но дети не обязаны подражать своим родителям и отвечать за их ошибки. Потихоньку именно эта истина доходит до сознания Гокудеры и Вел. То есть, причин ненавидеть друг друга нет, но что делать с чувствами, что хранились долгие годы?

— Э-э-эм… Я не совсем понимаю о чём ты говоришь, — начал Тсуна, поднимаясь с пола обратно на свою кровать. — Но раз причин для ненависти нет, то всё хорошо, верно? Большего мне не надо.

— Глупый Тсуна! — бросил Реборн, вновь пнув парня и сбросив его на пол.

— Ай! Ну что опять?

— Тебе ещё расти и расти, мой ученик, — вздохнул Реборн. — Ненависть — сильное чувство. Многим оно придаёт огромную силу не только жить, но и действовать, что-либо изменять вокруг себя и самих себя. Ненависть может стать как источником жизни, так и смерти. И ты лично видел, как эти двое ненавидят друг друга, готовясь в любую секунду разорвать в клочья. Как ты думаешь, способны ли подобные эмоции исчезнуть без следа за одно мгновение?

— Эм… ну, наверное, нет… — неуверенно, произнёс Савада, больше не предпринимая попыток встать.

— Именно. Нет. Это невозможно. Люди не кувшины с водой, которые можно опустошить и заменить содержимое чем-то новым. — задумчиво продолжал малыш. — Но чувства способны видоизменяться.

— Видоизменяться? То есть их ненависть видоизменилась? — начал задавать вопросы Тсуна, ощущая, как его уставшая голова вот-вот задымится. — Но… видоизменилась во что?

— Хм… — Аркобалено усмехнулся. — А вот это уже верный вопрос. Ложись спать, — произнёс он, спрыгивая на пол и направляясь в сторону выхода.

— А? Ты куда на ночь глядя?

— В школу Намимори, — кратко ответил он, оглянувшись в сторону Савады. Парень нервно сглотнул. Было что-то во взгляде Аркобалено такое… после чего обычно начинаешь искать пятый угол и интенсивно рыть себе могилу. Если ему надо в Намимори на ночь глядя, то пусть идёт, но…

— Зачем?..

— Слышал, что на следующей неделе у вас парные спортивные соревнования… Надеюсь, ты успел подать заявление на участие. Хотелось бы проверить.

— Хи-и-и! — протянул Тсуна, понимая, что теперь он точно не уснёт. Реборн опять что-то задумал. Что-то очень плохое. — Нет, меня это не касается. Не касается!

Однако Савада понимал, что если сейчас это его не касается, то скоро коснётся… Ой, как коснётся.

Средняя школа Намимори.

После занятий.

Обычно после уроков я брала список дел, что передал мне Хибари Кёя, и выполняла что-нибудь одно, по мере своих сил и возможностей. Это были разные подсобные обязанности. Начиная от мытья полов в неиспользованных аудиториях, заканчивая покраской батарей, организовав небольшой ремонт. Но также у меня учитывались перерывы на отдых и перекус. Иными словами, я работала, вот только денег за это не получала. Иногда в то помещение, где я была, мог заглянуть Хибари, но лишь для того, чтобы проверить, как продвигаются дела. Убедившись, что работа не стоит на месте, он обычно тут же молча удалялся, ничего мне не сказав.

И вот сегодня я направлялась в бывший музыкальный класс, который закрыли около года назад. Причины неизвестны. Вроде как окна хотели менять в этой части здания, но то денег недостаточно, то работа над сменой окон будет мешать ученикам и так далее. Каждый раз что-то мешает. А мусор ведь там скапливается.

Ладно… И теперь туда иду я, чтобы прибраться. Надеюсь, крыс на своём пути не встречу.

Открыв ключом запертую дверь, я оказалась в большом просторном зале, в котором на удивление было сухо, светло, хотя и воздух немного спёртый. Деревянный пол полностью покрыт толстым слоем серой пыли. Хоть расписывайся. Около стеночки аккуратно стояли сложенные друг на друга школьные стулья, словно их вот-вот расставят по всему залу и урок возобновится. Но удивило меня то, что в самом начале помещения находилось большое фортепиано чёрного цвета.

— Ого… — присвистнула я, решив осмотреть музыкальный инструмент со всех сторон.

Он был также покрыт пылью. Причём сильно. Раз аудиторию закрыли, то и играть на фортепиано мало кто будет. А перетаскивать инструмент с места на место — рискованно и неудобно. Кому это надо?

На всякий случай я выглянула в коридор, чтобы убедиться, что никого поблизости нет. Да, так и есть. Все ученики уже разбежались по домам, да и в этой части корпуса мало кому взбредёт в голову тут гулять. Воспользовавшись этим моментом, я прикрыла за собой дверь, взяла тряпку с ведром воды, что прихватила с собой и подбежала к фортепиано. Хоть им давно не пользовались, инструмент был в полной готовности. Клавиши словно молили пройтись по ним хотя бы раз.

Я знаю, моя игра… непрофессиональная. Но так хотелось… Так хотелось…

И раз в этом маленьком мире я одна, то переживать, что тебя осудят или на тебя накричат, не стоит. Что бы сыграть? У меня скопилось много композиций, которые я бы хотела попробовать. Пока они только в тетрадке, а в живую не исполнялись ни разу. Но сейчас…

Хм… Неожиданно стало грустно. И сидя перед чёрно-белыми клавишами, я задалась вопросом, а кому я вообще готова играть свою музыку? Отчасти это что-то личное. Сокровенное… Страшно не то, что об этом кто-то узнает. Страшно то, что, узнав об этом, люди тебя осудят. Плюнут в душу и растопчут, а я из тех, кто не справится с подобным… Музыка для меня — то, что нельзя выразить словами. То, что я не показываю лицом, но очень хочу выразить. Мой голос… Голос моей души…

Думая об этом, руки сами легли на клавиши, и зазвучала мелодия…

В то же время.

Школьные коридоры.

Гокудера Хаято знал о том, что Вел отрабатывает наказание после занятий. Он уже много раз встречал её то в одном, то в другом кабинете, изредка наблюдая, как она трудится. Не жалуется и не требует помощи. Выполняет всё добросовестно, чему парень был удивлён. Его бы даже угрозы Хибари не заставили палец о палец ударить. Но Вел… смирилась, что ли?

Но в этот раз он её найти не мог. Сам не понимает, зачем ищет девушку. Привычка? А может… что-то другое? Ох, не знает он! Просто Хаято чувствует, что надо… Может именно это и называется интуицией? Хотелось увидеть Вел. Увидеть и убедиться, что с ней всё хорошо. Вот, да… Именно это. Просто убедиться, что с ней всё нормально. А то этот чёртов любитель дисциплины совсем не видит разницу между женской и мужской работой. Она же не раб, чёрт бы его побрал!

Но неожиданно Хаято замер. Что это? Музыка? Похоже на клавишный инструмент… Да, это точно музыка. Откуда она доносится?

Хаято брёл на звук, стараясь лишний раз не шуметь и передвигать ногами тихо, словно зверь во время охоты. Звуки были мягкими, мелодичными и безумно грустными… Он изучил множество знаменитых композиций, но эту не узнавал. Слушал впервые. Так красиво и… одиноко.

Гокудера нашёл дверь, откуда доносилось звучание музыки. Слегка приоткрыл её, заглядывая внутрь. В этот момент, у него между губ крутилась незажжённая сигарета, но стоило парню увидеть исполнителя мелодии, как сигарета выпала изо рта, и парень о ней тут же забыл.

За фортепиано сидела Вел.

*На этом моменте рекомендую включить музыку: Dark Sanctuary — Les Memoires Blessees*

Музыка была медленной, позволяющей девушке не спеша нажимать на клавиши и раскрывать свою душу полностью. Без страха и сомнений. Хаято не знал, что именно сподвигло Вел написать эту мелодию. Не знает, что за время тогда у неё было. Но почему-то, слушая звук фортепиано, он вспоминал всё прошлое. То, как он сбежал из дома в восемь лет и глупым неуклюжим мальчишкой пытался приютиться хоть где-нибудь. Переезжал из города в город, просясь то в одну, то в другую мафиозную семью, но… Везде терпел неудачу. Весть о том, что он полукровка, быстро разлетелась по всей Италии. Таких не терпят. К таким относятся с пренебрежением. В итоге он и вовсе потерял надежду отыскать свой уголок в этом мире.

Неужели у Вел были те же чувства? Неужели она пережила то же самое?

Но тогда ему позвонил Реборн-сан и сообщил о новом Десятом Боссе семьи Вонгола. Возможно, это была случайность, а может спланированный ход Аркобалено, но в итоге он нашёл себя. Что же касается Вел?

За окном полил дождь.

Словно сама природа не выдержала той тоски, что девушка вложила в звучание клавиш, и заплакала от грусти и одиночества.

Хаято не знал, как поступить. Ему хотелось слушать и дальше эту игру, но также он понимал, что его неожиданное появление напугает Вел. Как тогда… Как в тот раз. По какой-то причине она не хочет это кому-то показывать. Скрывает. И кто Хаято такой, чтобы настаивать на обратном? Но мелодия такая красивая… Хотел бы он сыграть её… хотя бы раз. И это при том, что за музыкальный инструмент он не садился с восьми лет. С того дня, когда убежал из дома.

Наконец-то Вел закончила свою игру и отклонилась назад, устало смотря на клавиши. Дождь на улице не прекращался и только усиливался. Неожиданно распахнулось одно из окон. Вначале Хаято подумал, что это ветер, но уже через секунду осознал, насколько ошибался.

— Ку-фу-фу, это было прекрасно, пирожочек.

Рокудо Мукуро⁈ Какого чёрта ему надо от Вел⁈

— Семпай⁈ — удивилась Вел, обернувшись в сторону иллюзиониста. — Ты всегда появляешься так неожиданно… Ты… ты… Всё слышал?

— Оя! Не стоит так смущаться, пирожочек, — пропел он, спрыгивая с подоконника и подходя к Велии. С формы Кокуё медленно стекала вода. — По правде сказать, я не планировал сегодня видеться с тобой. У меня были другие цели, ку-фу-фу… но твоя игра завораживает.

Стоп-стоп-стоп… Хаято не ослышался⁈ «Пирожочек»?.. «Семпай»⁈ Стоп… Вел говорила, что её семпай — итальянец. И с ним знаком Хибари… Он предупреждал Вел об опасности и… и…

Какого дьявола здесь происходит⁈

Загрузка...