Секутор

Глава 15 Май – июнь 225 г. Лугдунская Галлия Повстанцы

Римляне! Откуда они взялись здесь, в этой забытой всеми богами глуши? Разгромив мятежников, пришли из-под стен Кроциотонума? Рассуждать было некогда, следовало срочно готовиться к битве.

– Закрывайте ворота! – деловито распорядился Гретоликс. – И занимайте оборону на стенах.

– Может быть, стоит отступить? – потеребив косы, тихо предложил Амнидикс. – Думаю, так было бы лучше.

– Мы не успеем отойти. – Атаман шайки покачал головой и добавил свистящим шепотом: – Пусть хоть кто-то останется прикрывать отход.

Амнидикс кивнул и посмотрел на башню.

– Да. – Гретоликс усмехнулся. – Пожалуй. Нам стоит взглянуть на легионы самим. Эй, гладиатор! – Он обернулся к Рыси. – Бери наших и занимайте оборону у ворот.

Отдав приказ, он вместе с Амнидиксом скрылся в доме, и почти тотчас же их фигуры замаячили на вершине смотровой башни.

Рысь с Арбаем и прочими, прихватив копья, кинулись к воротам и, задвинув мощный засов, расположились у самой стены на специальной приступке. Выглянув, юноша посмотрел вдаль и увидел наконец римлян. Их было много, очень много, два манипула, а то и когорта – человек шестьсот. Сверкая шлемами и наконечниками копий, они узкой змеей растянулись по дороге от дальнего леса и почти до ручья. Легионеры шли молча, хорошо слышна была их тяжелая поступь. Совсем немного осталось. Рысь усмехнулся: вот уж не ожидал, что прихотливая злодейка-судьба метнет его в ряды галльских повстанцев. Что ж, с этими людьми, пусть даже они разбойники и не по своей воле он попал сюда, он делил хлеб и воду и не собирался теперь их предавать. Сражаться так сражаться, пусть даже в данных условиях это верная гибель. И что с того? В глазах римлян – быть может, он столкнется в бою со свои знакомыми, тем же Луцием, – Рысь все равно оставался предателем. Что ж, у старого центуриона Теренция Капитона будет шанс убедиться в своей правоте. Лишь бы не схватиться с Луцием, не хотелось бы его убивать. А вот ежели в пределах досягаемости неосторожно покажется коварный галл Автебиус – вот с ним-то как раз неплохо будет сразиться!

Рысь про себя хмыкнул: в принципе, они все были для него чужаками – и римляне, и их противники-галлы. И наверное, совсем не стоило ввязываться в схватку, но уже поздно отступать. Как бы расценили сейчас галлы его попытку сбежать? Нет уж, совсем ни к чему еще раз навлекать на себя позор, куда больший, чем при побеге из центурии Теренция Капитона, – ведь тогда он, Рысь, не был ни в чем виноват. А если он попытается бежать сейчас, это будет именно предательство, какими бы там мотивами ни руководствовался гладиатор. Да, пожалуй, лучше погибнуть под мечом легионера, дорого продав свою жизнь. В конце концов, смерть на арене или в бою – какая разница? Ведь другой судьбы нет. А в бою – даже почетнее!

Рысь вытащил меч, всматриваясь в приближающихся легионеров. Вот сейчас они подойдут ближе, растекутся по округе, выстраиваясь в ряды; убыстряя шаг, ринется к воротам ударная группа, как всегда «черепахой» – подняв над головами квадратные выпуклые щиты. Щиты… А что-то их не видно, знаменитых римских щитов. Нет, вот, есть – но овальные, галльские. Ага, наверное, это алауды-«жаворонки»! Хотя нет, «жаворонки» тоже вооружены как обычный римский легион.

Рысь всмотрелся внимательнее, с удивлением отмечая про себя и отсутствие легионерских значков, и полную тишину, и какую-то странную неразбериху, – такое впечатление, что тяжелая и легкая пехота перемешались, чего быть не могло даже на марше. Римляне никогда бы не допустили подобного! Значит, это…

– Это не римляне! – послышался позади насмешливый голос Гретоликса. – Остыньте, ребята.

– Не римляне? – обернулся Арбай. – Тогда кто же?

– Думаю, об этом лучше спросить у Амнидикса.

Стоявший тут же Амнидикс усмехнулся:

– Кажется, я узнал там кое-кого. Это наши, возвращаются от стен Кроциотонума.

Неизвестные воины наконец подошли к воротам и остановились, требовательно затрубив в рог.

– Открывать? – обернулся Рысь.

Амнидикс кивнул:

– Открывайте. Я узнал своего старого знакомца Ладука и еще многих. Эй, Ладук! – громко закричал он. – Кажется, у Кроциотонума вам не улыбнулось счастье?

– Проклятые римляне стянули туда два легиона! – угрюмо откликнулся идущий впереди коренастый белокурый мужчина с приятным и хорошо знакомым лицом – привратник! Доверенное лицо всадника Памфилия Руфа, дуумвира Ротомагуса! Но ведь Памфилий Руф как раз и возглавляет подавление мятежа. Тогда как объяснить, что…

Гладиатор прямо-таки почувствовал гнилой запах предательства.

А люди Амнидикса уже открывали ворота, и первый отряд галльского воинства вошел на просторный двор виллы. Мятежники выглядели неважно – пробитые доспехи, грязные лохмотья вместо одежды, многочисленные раны под повязками с бурой запекшейся кровью. Видно, римляне потрепали их довольно сильно. Еще бы – два легиона против горстки повстанцев! Но – привратник… Кто-то из них ведет двойную игру – либо этот Ладук… либо сам Памфилий! А что нужно всаднику? Богатство у него и так есть, значит, власть. Ну да, власть… Два легиона – это не две центурии! Но кто же ему их дал, неужели наместник… или даже сенат и сам император?! Да, услыхав о почти полном разгроме отряда Теренция Капитона, сенаторы вполне могли принять такое решение, особенно если кто-то сильно преувеличил потери римлян. И этот «кто-то» – Децим Памфилий Руф! Как говорил когда-то Плавт: «Ищи, кому выгодно». Выгоден ли Памфилию разгром римской центурии? Еще как! Во-первых, мятеж в глазах обывателей стал куда более кровавым, а следовательно, тот, кто раздавит повстанцев, станет чуть ли не спасителем Империи! Ну и, во-вторых, именно под это дело Памфилий и выпросил легионы. Конечно, командование такими силами ему не доверят, на то есть легаты. Два легата и, в качестве советника, Децим Памфилий Руф, всадник… Впрочем, какой всадник? Наверное, уже сенатор! Или станет таковым в самое ближайшее время, как, наверное, и дружок его, эдил Марций. Ай да Памфилий, а ведь все прикидывался простачком… О, боги! Но ведь если рассуждать таким образом, то разгром центурии Теренция – дело рук Памфилия Руфа! Ну да, недаром же центуриона приводил в такое недоумение план, разработанный Памфилием. Да-да! Дуумвир специально отдал центурию на заклание! В своих собственных, далеко идущих целях! А теперь расправился наконец и с мятежниками. А чего ж? Надобность в них отпала.

– Римские собаки идут по нашим следам и вот-вот окружат, – между тем тихо произнес Ладук.

Амнидикс встрепенулся:

– Хочешь сказать: спасения нет?

– Не знаю, – вздохнул привратник. – За нами идет Ардакс, на него вся надежда.

– Друид?! – обрадовался Амнидикс. – Ну, тогда боги не оставят нас милостью.

– Не оставят… Лишь бы римляне не пронюхали, где мы. Пока эти твари кружат в болотах.

– Может, там и утонут.

– Может… Кто этот красавчик в римском плаще, что так лихо распоряжается моими воинами?

– Который? – Амнидикс обернулся. – Ах, этот? Это Гретоликс, разбойник, может, слыхал?

– Кто ж в здешних местах не слыхал про его шайку? Он что, тоже с нами?

– Пока да. Думаю, нам стоит поговорить подробней и в более уединенном месте.

Привратник кивнул:

– Согласен. Как раз к вечеру должен появиться друид.

Рысь краем уха слышал весь разговор, правда с пятого на десятое, поскольку его отвлекали приказы Гретоликса: что-то поднести, отвести возы от ворот и прочее. Значит, вот оно как! Пока не придется сражаться с римлянами неизвестно за что. Тогда, наверное, стоит все-таки попытаться исчезнуть поскорее с виллы. Ага, исчезнуть… И попасться в лапы римлян! Если верить привратнику, они как раз и рыщут в болотах, а это не так уж и далеко. Вот если бы знать тропы… Распросить кого-нибудь из местных? Нет, это может показаться подозрительным. Ха! А зачем приставать с расспросами неизвестно к кому? Ведь есть же эта девчонка, Лаэрта! Поди, так и прячется в своем гроте, не убежала еще. Да и как ей сейчас убежать?

Бросив в сторону мешок с награбленным добром, чтобы не мешал проходу воинов, юноша незаметно отошел к воротам, якобы заинтересованный пленниками, – у мятежников нашлись и таковые. Немного, с десяток… О, боги!!! Рысь не поверил своим глазам, увидев в числе пленников Луция! Впрочем, чего тут удивительного? Видно, сотня Теренция Капитона совсем перестала существовать изза предательства Памфилия Руфа! Руки молодого римлянина были связны за спиной крепкими кожаными ремнями, босые ноги сбиты в кровь, на плече – бурые пятна. Тем не менее высоко поднятая голова со шрамом на левой щеке, гордый презрительный взгляд, свойственный только римлянам – победителям половины мира.

Луций… Рысь поспешно отошел, краем глаза следя, куда же поведут пленных. Ах, ну да, конечно же, в эргастул, можно было сразу догадаться, а не маячить здесь без всякого дела. Впрочем, зевак кругом хватало.

Луция нужно выручать. Без сомнений! Все-таки друг, а предавать друзей – самое последнее дело. Правда, он, наверное, сам считает Рысь предателем. Ну, пусть пока считает. Значит, эргастул. Освободить пленников, скорее всего, не составит особого труда: мятежники-галлы – не римляне, никакой дисциплины у них нет, разве что в битве, и то как сказать. А уж что касается отдыха… Наверняка сейчас упьются вином, заведут какие-нибудь игрища, песни, веселье. Вот уж поистине удивительный народ: казалось бы, плакать надо, а они веселятся. Недаром многие образованные римляне считают галлов народом-подростком. Шумным, хвастливым, непосредственным. И впрямь словно дети. Какая уж тут дисциплина?

Проследив, как двое воинов заперли дверь эргастула на засов, Рысь усмехнулся. И в самом деле, в отношении галлов он оказался прав. Даже не выставили часового! Что ж, тем лучше… Осталось переговорить с девчонкой.

Быстро миновав задний двор, гладиатор вышел в сад – обширный, занимавший несколько десятков югеров земли. Стемнело, и кое-где уже раздавался стук топоров: мятежники рубили деревья для костров. Осторожно пройдя вдоль ручья, юноша отыскал мостик и грот и, остановившись невдалеке, позвал:

– Лаэрта! Эй, Лаэрта!

Из грота показалась лохматая голова девушки.

– Ты наконец пришел, гладиатор? – тихо произнесла она. – Я уже устала ждать. Ну, что стоишь? Заходи же.

Рысь посмотрел по сторонам и вслед за девчонкой протиснулся в узкий лаз… даже не лаз, а скорей коридор, выложенный мраморной плиткой. Где-то впереди виднелись желтые блики. Ага! Комната – довольно просторная, с небольшим столиком и низким ложем, застеленным дорогой тканью. На бронзовой треноге горел золоченый светильник. Неплохо устроилась, видно, давно знала про это убежище.

– Хочешь вина?

– Хочу… Ты знаешь окрестные болота?

– Знаю.

Лаэрта взяла стоявший рядом со столом кувшин и плеснула вина в глиняные кружки:

– Пей! И прошу тебя успокойся.

Рысь медленно выпил, не отрывая от девушки взгляда.

– А теперь ложись. – Лаэрта нежно обняла его за плечи и поцеловала. – У меня так давно не было мужчин! Ну, расслабься…

Юноша хотел было сказать, что сейчас не время, что, пока не поздно, нужно попытаться бежать, предварительно освободив из эргастула пленных, что…

Он ничего не сказал, ощутив ладонями девичье тело, трепетное и горячее, жаждущее любви…

Когда Юний покинул убежище, уже наступила ночь и мятежники, разложив костры почти по всему саду, жарили мясо хозяйских овец. Где-то громко смеялись, где-то слышались песни и пьяный женский визг – видно, галлы напоили-таки вином не успевших убежать женщин. Пару раз юноша чуть не наступил на прятавшиеся по кустам парочки. Вот и задний двор. Приземистое кирпичное здание – эргастул, тюрьма для провинившихся рабов, в которой сейчас находились пленники. В звездном небе ярко светила луна, красновато-желтая, как медный таз, и, наверное, такая же звонкая. Ну конечно же, никто эргастул не охранял. Какие там часовые, когда вокруг такое веселье?!

Усмехнувшись, юноша ухватил засов.

– Ну наконец-то! – засмеялись за спиной. – Хоть один трезвый и исполняющий свой долг воин.

Рысь быстро обернулся и увидел перед собой Гретоликса. Атаман-философ, в отличие от остальных, был деловит и собран.

– Вот что, гладиатор, – негромко произнес он, – бросай свой пост и иди за мной.

– А пленники?

– Да никуда они не денутся! К тому же я лично не отдавал тебе приказа их охранять, а на слова Амнидикса можешь наплевать и забыть. В конце концов, похоже, нам придется с ними расстаться, и гораздо раньше, чем ты думаешь.

– Вот как? – Юноша удивленно моргнул.

– Да, так. Но об этом чуть позже. Объявился друид, и мы хотим спокойно обсудить ситуацию, что, признаться, в этом лупанарии весьма тяжело. Хорошо, что я нашел тебя. Встанешь у входа в хозяйский кабинет и будешь отгонять всякую пьянь, чтоб нам не мешали. Задача ясна?

– Уж куда яснее, – усмехнулся гладиатор.

Они прошли вдоль горящих повсюду костров и, войдя в дом, по узкой лестнице поднялись на смотровую башню. Рысь с любопытством посмотрел вдаль, на залитые лунным светом поля, луга, перелески. Недалеко от ограды тускло блестел ручей, а за ним, за лесом и холмами, виднелись какие-то искорки.

– Костры римлян, – шепотом пояснил Гретоликс. – Их лагерь не так уж далеко, за болотами. Если утром выйдут, к полудню будут здесь.

– Так чего ж мы ждем?

– Посмотри туда. – Вместо ответа атаман взял гладиатора за плечи и развернул. И там тоже были оранжевые искорки – пламя далеких костров.

– И вон в той стороне, – показал рукой Гретоликс. – И там…

– Так что же, выходит, мы в окружении? – тихо поинтересовался Рысь.

Разбойник не стал скрывать:

– Выходит, так. Впрочем, есть у меня одна задумка… Всем нам не уйти, слишком много народу…

– Похоже, нужно поскорей избавиться от лишних.

Гретоликс пристально посмотрел на юношу и улыбнулся:

– Я всегда знал, что ты умнее, чем кажешься.

Они спустились вниз, в атриум, и Рысь встал часовым у входа в библиотеку, куда немного погодя вместе с Гретоликсом прошли несколько человек – Амнидикс, привратник Ладук, какой-то надменного вида старик в низко надвинутом на глаза капюшоне, с седой, тщательно заплетенной в косички бородой – видимо, это и был друид – и еще какой-то согбенный человечишко, тоже в накинутом капюшоне.

– Я вижу, наши дела не очень удачны, о, благородный друид! – донесся из библиотеки звучный голос Гретоликса.

Ну так и есть – друид.

– Тот, на кого мы надеялись, предал нас, – глухо ответил старец.

– Памфилий Руф – предатель? – разом воскликнули Гретоликс с Амнидиксом.

– Да! Он перехитрил нас, нарочно отдав нам на растерзанье лишь одну центурию, взамен же получил легионы!

– Которые, похоже, скоро доберутся до виллы.

– Ничего, и у нас найдется, чем прижать недостойного. – Друид засмеялся…

– Кстати, знаете ли вы, что Памфилий подослал сюда своего соглядатая? – вдруг поинтересовался старец.

– Соглядатая? И ты знаешь – кого?

Гладиатор навострил уши.

– Я покажу его вам, – усмехнулся друид. – Чуть погодя.

Снаружи послышался какой-то шум, и в атриум вошло с десяток галлов с факелами и копьями в руках. Столпились вокруг бассейна, недобро поглядывая на Рысь, загомонили. В дверном проеме показался Гретоликс.

– Твой меч при тебе? – взглянул он на стража.

Рысь пожал плечами:

– Ну да, как и всегда.

– Дай его мне на время.

Юноша вытащил клинок из ножен и протянул атаману.

– Ты все сделал правильно, Гретоликс. – Возникший за спиной разбойника друид резко отбросил назад капюшон и, указывая на Рысь, крикнул воинам: – Хватайте предателя!

Предателя?! Юний похолодел. Это он-то предатель? Впрочем, рассуждать было некогда. Рысь склонил голову, вообразив себя журавлем, да не просто стоящим – а пляшущим, вернее, вращающимся все быстрее и быстрее. Скопом бросившиеся на него враги попали под удары размашистых крыльев-рук, впрочем, они и без этого сталкивались друг с другом, мешали, падали под ноги – ведь Юний не стоял на месте, и нельзя было предугадать, кому, когда и в какой момент он нанесет удар. Вот отскочил в сторону один, столкнувшись с напарником, вот упал другой, завыл третий… Пожалуй, пора и выбираться, пока не опомнились…

Сделав очередной разворот, Юний сграбастал за шиворот одного из попавших под руку – кажется, это оказался привратник – и, используя инерцию раскрутки, с силой швырнул его в сторону нападавших. Впрочем, те были со всех сторон, так что не было никакого смысла выбирать какое-то определенное место, да вряд ли это было б возможным.

Оп! Привратник влетел в гущу врагов, а следом за ним, не теряя времени, бросился Юний, тараня попавшегося на пути воина головой в живот. Подпрыгнул, перескакивая через сунутое под ноги копье… и, получив сильный удар в спину, повалился на землю – кто-то ударил юношу тупым концом копья. Если бы острым – пронзил бы насквозь, такой силы оказался удар!

– Хватайте его, хватайте! – злобно брызжа слюною, закричал друид.

Впрочем, и кричать-то уже нужды не было: на распластавшегося по земле парня, не давая ему опомниться, навалилось с полдюжины человек. Заломив за спину руки, связали, и тут-то Рысь и увидел смеющегося гада с коротким копьем в руках. Это был Автебиус! Но как он очутился среди мятежников? Сбежал? Да нет, скорее всего сдался во время боя, когда погибла центурия. Что же он тогда не с остальными пленными, а на свободе?

Все эти мысли молнией пролетели в голове поверженного гладиатора, однако главное потрясение еще ждало его впереди.

Связанного юношу рывком поставили на ноги. Рысь покрутил головой, сплюнул и хотел было бросить что-нибудь презрительное Автебиусу, да вот что-то того не заметил. Зато наконец-то хорошо разглядел и друида, и того, согбенного, наконец откинувшего капюшон… и недоуменно потряс головой. Горбатый, сильно выступающий вперед нос, лысина с венчиком седых волос… Нет, не может быть… Никак не может…

Согбенный нехорошо усмехнулся:

– Вижу, узнал.

Рысь узнал, конечно. Но никак не мог поверить, узнав в спутнике друида старика Астиния, вилика из поместья всадника Авла Галлия Флора, прежнего хозяина юноши.