Секреты семьи Блом

Глава 9 Шабаш лунных ведьм

Мы с Эмилией дружили с самого детства. Помню, как впервые увидела ее в более или менее сознательном возрасте. Мы с мамой пошли отмечать четвертое день рождение Эмилии. Мое первое воспоминание о ней — как она задувает свечи на праздничном торте. Розовый крем, под цвет ее платья, красовался маленьким пятнышком у нее на носу. Все кричали «с днем рождения». Эми смеялась во весь рот. Ее мама стояла рядом с ней и улыбалась, приобнимая дочь за плечи. Атмосфера счастья и радости переполняла гостиную. И только Колин, как грозовая тучка, сидел в другом конце стола на слишком высоком для него стуле. Один. Он не радовался за сестру, потому что она ему совсем не нравилась. Не нравилось ему и то, что всего каких-то четыре года назад он еще был самым любимым и, что важнее, единственным ребенком в семье. Он обиженно спрыгнул со стула и убежал на второй этаж, не скрывая приступа плача. Его отец безмолвно кивнул его матери, но в этом жесте заложено больше, чем обычное: я разберусь. Он вложил в него всю ту боль, что теперь никак не потушить. Их сын больше никогда не сможет чувствовать себя, как раньше. И все это понимали.

Эмилия и Колин не дружили в детстве. По этой причине мы почти все время играли вдвоем. В те редкие дни, когда он соглашался присоединиться к догонялкам или пряткам, игра в итоге заканчивалась истерикой. Либо Эмилии, либо Колина. Со временем мы перестали звать его. А гнев разрастался все больше, запуская свои корни глубоко в подкорку его сознания.

К пятнадцати годам Колина бесило в Эмилии абсолютно все. Ее голос. Ее жесты. Ее присутствие. И вместе с ней его раздражала и я. Он не скрывал своего презрения, а мы перестали на него обижаться. Родители ничего не могли сделать. Говорили, переходный возраст, но я знала, что так будет всегда.

И оказалась права.

Тот случай за ужином еще раз доказал мою теорию. Да, Колин — самый ненавистный мне человек. Среди вампиров, кстати, это место занимал Джозеф.

Маркус вернулся из поездки спустя три дня после моего разговора с Эмилией. Хотя, конечно, сложно назвать это беседой. Скорее, секундное включение в эфир. Я забросала Маркуса сообщениями и звонками сразу после того, как голос подруги на другом конце провода произнес мое имя. Он успешно игнорировал все попытки связаться с ним. После школы я даже приходила к их дому. Никто не открыл дверь. А работник «Сладкого сна» только разводил руками, говоря, что хозяева уехали по делам и больше ему ничего не известно. И вот, наконец-то, Маркус стоял на моем пороге.

Мама сдержала свое обещание и пригласила Бломов в гости. Только мы решили обойтись небольшими посиделками ближе к концу месяца, чтобы не отвлекать меня и Маркуса от учебы в школе. Знала бы она, что все существование младшего Блома и так отвлекало меня от учебы, не говорила бы этого.

— Маркус, заходи, очень рады тебе! Чувствуй себя как дома! — Сказала она чересчур приветливо, отчего у меня все лицо сделалось красным.

Иногда моя мать не видит грани дружелюбия и ведет себя уж очень наигранно.

Я потянула его по лестнице на второй этаж. Мне не терпелось рассказать о случившемся, а также расспросить о поездке. Я захлопнула за нами дверь и плюхнулась на кровать.

— Маркус, ты прочитал все мои сообщения? — Я не могла сдержать эмоций от радости, что он наконец здесь и я могу с ним поговорить обо всем.

— Да, мне тоже есть что сказать по поводу Эмилии… — начал он, присаживаясь рядом.

— Если она взяла трубку и что-то сказала, значит, что она жива! Понимаешь! О, как я боялась, что ее уже нет в живых! Или, что она стала вампиром. — Резко перебила я.

— Вампиром… — повторил он за мной, — Она сказала только твое имя? Больше ничего?

— Мне да, но она говорила с Колином. Хотя, я уже сомневаюсь в этом, потому что ситуация получилась крайне странная.

— Что ты имеешь ввиду?

— Знаешь, он рассказал мне обо всем, так спокойно, что на него не совсем похоже, а потом сделал вид, мы вовсе ни о чем не разговаривали.

— Рей, я думаю, что на него воздействовали, — сказал Маркус на выдохе.

— Воздействовали? — я сдвинула брови.

— Да, убеждение. Как у моей мамы, помнишь. Именно поэтому он забыл обо всем сразу, как рассказал тебе. Ему внушили сообщить тебе это и потом забыть.

Теперь все вставало на свои места.

— Ты прав. Почему я сразу не подумала об этом, — я опустила глаза вниз, расстроившись в своей несообразительности. — Так тебе удалось что-то выяснить?

— Да на самом деле не так много… — Маркус почесал затылок, — только небольшие зацепки. В соседнем городе точно видели рыжеволосую девушку. По описанию похожа на Эмилию, но дальше след обрывается. Я пытался проследить дальнейший путь, но… Рей, что плохого в том, чтобы быть вампиром?

— Я не имела ничего плохого в сторону тебя или твоей семьи, — внезапно поняла, что мои слова могли обидеть его. — Просто то, через что проходит вампир в первые месяцы… Я не хочу такого для Эмилии.

— Не беспокойся, — он придвинулся ближе, приобнимая меня за талию. — Такого не будет. С Эмилией все в порядке.

Я прислонилась щекой к нему и закрыла глаза. Наконец-то он рядом. Он начал медленно отодвигаться, переводя наши лица друг напротив друга, и приблизился к моим губам. Я почувствовала его мятное дыхание из приоткрытых губ, что так манили. И потянулась ему навстречу.

— Ребята! — дверь в комнату распахнулась, а вместе с ней влетела моя мать.

Маркус, за долю секунды, используя все свои вампирские преимущества, отодвинулся на другой конец кровати.

— Мама! — Крикнула я, — стучаться не учили⁈

Она не стала отвечать мне в присутствии Маркуса. Только посмотрела с грозным укором.

— Может быть чаю? — натужно улыбнулась она, — беседа за чашечкой чая всегда помогает сблизиться, как вам кажется?

Мама делала все, что угодно, лишь бы не оставлять нас с Маркусом наедине. Не удивлюсь, если все то время, что мы здесь разговаривали, она нервно расхаживала в гостиной внизу, объясняя моему отцу какую ошибку они совершили, разрешив мне быть с парнем в комнате. Да еще и за закрытой дверью. Или стояла под этой самой дверью, подслушивая, не придается ли ее дочь греховному соитию.

— Не откажусь от чая. Большое спасибо за предложение, — Маркус привстал, протягивая мне руку. — Пойдем? — Он улыбнулся.

Я с благодарностью посмотрела на него и радовалась, что он умеет производить хорошее впечатление. Моя мама, наблюдая всю эту картину, также начала улыбаться. На этот раз искренне. Она чересчур быстро вернулась вниз, что совсем не помогало ей скрывать неловкость. Все-таки первый парень ее дочери будет пить чай на ее кухне. С ней.

Казалось, что по этому поводу мама достала весь наш чайный сервиз, что бережно хранила на самом верху платяного шкафа на кухне.

— Маркус, ты ведь тоже учишься в школе Голдвуда? Уже думал, на кого пойдешь учиться дальше? — Коронный вопрос моей мамы адресован столетнему вампиру, который вряд ли когда-либо пойдет учиться в Университет.

— На самом деле я не собираюсь идти учиться дальше, — ответил он сухо.

Моя мама удивленно приподняла брови и на секунду перевела взгляд на меня. Зачем она снова это делает? Ставит меня в неудобное положение.

— Ты не хочешь, или еще не решил? — вдогонку спросила она, пытаясь все же восстановить картинку идеального спутника для своей дочери.

— Скажу вам честно, я не думаю, что мне это когда-либо понадобится.

— Но, как же… Ты не хочешь построить карьеру и найти высокооплачиваемую работу? — Моя мать явно не ожидала такого ответа.

Маркус улыбнулся. Я видела, что он сдерживает смех. И только я могла понять причину его настроения. Для чего ему — столетнему вампиру, сейчас учиться в Университете? Будто за все время своей жизни он не насытился знаниями.

— У нас есть семейный бизнес, который передается поколениями. Цветочный магазин. Я планирую заниматься им после окончания школы, чтобы родители смогли отдохнуть.

— А что твой брат? Он не собирается продолжать семейное дело? Тельза говорила, он хотела поступать в Университет Трейлиди. — Не отставала мама.

— Нет, больше нет. У него, можно сказать, свой бизнес, — загадочно ответил Маркус.

— Какой? — одновременно с мамой спросила я.

— Он развивает сеть по продаже лекарственных трав.

Моя мама вопросительно посмотрела на него, помешивая уже давно растворившийся сахар в кружке.

— Для чая, например, — не растерялся Макурс, указывая на стол, что заставило меня улыбнуться. — Ромашку, мелиссу.

Джозеф, может и использует травы в своих делах, но точно не для того, чтобы пить чай. Интересно, для чего он действительно ее использует? Неужели Роза по совместительству еще и ведьма.

— Как чудесно, может он сможет и нам немного дать, что думаешь?

— Мам! — Воскликнула я, удивившись наглости матери.

— Что? Нам бы не помешал настой из ромашки. Отец вон, из-за работы, постоянно нервничает.

Я закатила глаза, возмолившись, чтобы это вынужденное чаепитие поскорее закончилось. Кстати об этом, Маркус не сделал ни одного глотка. Он что, не доверяет нам?

— Спасибо вам за вечер. Мне уже пора идти, — произнес он в конце маминого допроса.

— Провожу тебя до машины, — я резко вскочила вслед за Маркусом, глазами показав маме, что мне совершенно не понравилось ее поведение. На что она лишь пожала плечами, не осознавая, что ставила меня в неловкое положение.

Мы вышли из дома. Стояли сумерки, но темнота не пугала меня, когда рядом Маркус.

— Встретить тебя завтра перед школой? — Спросил он, отпирая дверь машины. — Твоя мама точно станет мне доверять.

— Да, давай, — я обрадовалась столь скорой встрече, — и извини за маму. Иногда она бывает странной. Ну, ты сам видел.

— Да уж… — он рассмеялся, — но ничего, это ты еще не разговаривала с моей сестрой! Они с твоей мамой могли бы посоревноваться в неловких вечерах, это уж точно. — Он приобнял меня, — Тогда до завтра, Рейвелин.

Я поднялась на цыпочки и кротко поцеловала его в губы. Маркус отправился домой.

Как только машина скрылась из поля зрения, мой взгляд зацепил дом Эмилии. В окнах на первом этаже горел свет. Как бы я хотела сейчас вернуться в тот день, когда мы впервые встретились. Или в какой-нибудь другой, где Эмилия находилась рядом. Только сейчас я по-настоящему понимала, что раньше я недостаточно ценила время, проведенное с близкими. Что с Эмилией, что с Энтони. В случае с моей подругой, все еще могло измениться. Но Энтони… Больше я никогда не смогу увидеть его.

Я перешла через дорогу. Отправилась в их маленький садик. Под старой ивой, нависающей над деревянной скамейкой, где мы провели не десяток вечеров, обсуждая школу и парней. Я присела, уставившись на то место, где раньше светилась дорожка из фонариков. С наступлением осени они горят все меньше, напоминая скорее тусклые фары старого мопеда вдали, чем звезды.

— О, Эмилия, как бы много я хотела тебе рассказать, — проговорила я шепотом, опустив глаза на телефон, который крутила в руках. — Мне так не хватает тебя. Может, ты правда просто решила уйти от нас. Найти себе другое место для жизни, новых друзей.

Я шептала себе под нос, с кончика которого медленно капали слезинки, скатывавшиеся по моему лицу. Они громко приземлялись на экран телефона, создавая тупой звук при ударе о стекло.

— Так и думал, что это ты изливаешь здесь свои чувства.

Я резко подскочила, испугавшись. Джозеф Блом вышел из-за дерева, поднимая руки вверх в знак того, что не хочет на меня нападать.

— Спокойнее, я не причиню тебе вреда, — он опустил руки. — Присядем?

— Что тебе нужно? — Мое сердце билось в унисон накатившей злобе.

— Я просто хотел объясниться, — отвечал он спокойно, — Хочу, чтобы ты перестала считать меня монстром.

— А ты не монстр⁈ — возмутилась я.

— Нет, Рейвелин, я не монстр, — он грустно присел на скамейку, выдохнув.

Я решила дать ему шанс выговориться. Все равно на моей шее висел кулон с лепестками пиона. Джозеф не мог бы мне ничего внушить.

— Хорошо, что ты хочешь мне сказать? — Я не скрывала своего отношения к нему. Сложила руки на груди.

— Так, с чего бы начать… — Он перевел взгляд и смотрел мне прямо в глаза. — Я перед тобой очень сильно извиняюсь. Я не хотел убивать твоего друга в тот день. Знаю, что, возможно, ты никогда не сможешь меня простить. Но я правда искренне раскаиваюсь.

— Да неужели, — я не верила своим ушам, — я тебе не верю.

— Это правда, Рей. Знаю, что мне будет очень сложно добиться твоего прощения. Я действительно хочу этого. — Мне показалось, что в его глазах встали слезы, — Рей, с появлением тебя в нашей жизни все стало иначе. — Он сделал паузу, — В моей жизни точно.

— Что ты имеешь ввиду? — Тихо сорвалось с моих губ.

— Рейвелин, — Он набрал воздуха в легкие, — мои чувства к тебе чисты. Непорочны. Они настоящие. Я сам долго не мог себе в этом признаться, и вот я здесь перед тобой.

Подо мной словно земля рухнула. Что он такое несет⁈ Джозеф Блом — мой самый главный враг, обнажает передо мной свою душу. Да еще и в таком ключе! Немыслимо.

— Джозеф, зачем ты все это говоришь? Я встречаюсь с твоим братом!

— И мне невыносимо видеть вас вместе! — Вскочил он. — Слышать все его рассказы о том, как вам прекрасно! Мне ненавистно это! Потому что, — его глаза забегали, а сам он напрягся. — Потому что я влюбился в тебя с первого же дня нашей встречи! — Он снова вцепился взглядом в мои глаза, — Даже до этого. В тот день, когда ты впервые пришла в «Сладкий сон».

Я не знала что ответить, поэтому молча слушала. Мой рот приоткрылся от удивления. Я боялась даже дышать. Все, что произносил в этот момент Джозеф, совершенно не похоже на рассказы Маркуса о нем.

— В тот день ты говорила у входа не с моим братом. Ты говорила со мной.

— Что? — сорвалось у меня вновь.

— Он попросил подменить его, пока ездил… На охоту. Пойми, Рей, я сейчас открыт перед тобой. Запусти руку и сможешь потрогать мою душу. — Он напряг лицо, будто старался сдерживать свои эмоции. — Наши родители не знают об этом. Только я и Маркус знаем. Но я не могу смотреть на то, как он обманывает тебя день за днем. Я иногда прикрываю его, когда он уезжает. В тот день, когда он вернулся с охоты, я рассказал ему о тебе. Маркус всегда пытается овладеть тем, чего я начинаю желать. Он с детства такой, понимаешь. Выставлял меня в плохом свете, хотя на самом деле именно он всегда и виноват. Тогда он и встретил тебя на улице, идущей под дождем. Подвез до дома. А потом я снова перевоплотился в него, это произошло так глупо… Я не хотел напугать тебя. Я хотел, чтобы ты боялась Маркуса. Он — вот, кто настоящий монстр, а не я, Рей. Все мои попытки образумить его увенчались поражением. Я настаивал, чтобы он перестал пудрить тебе мозги. Но его теперь не остановить. Он одержим желанием помешать мне во всем, что касается тебя. Даже больше.

Все это звучало, как какой-то бред. Маркус же питается кровью из пакетов и совсем не похож на психопата, которым его выставляет Джо. Маркус что, врал мне?

— Так что те цветы, что ты тогда купила… Их дал тебе я, Рей.

— На охоту? Что ты имеешь ввиду⁈ Он питается людьми⁈ — мое шоковое состояние не давало мне мыслить трезво, — Не смей мне врать!

— Я обещаю больше не врать тебе, Рей. — Его лицо сделалось серьезнее, чем раньше, — Да, ну, как, на охоту. Он не убивает их. Знаешь, недалеко от города есть одно нехорошее место. В нем люди сами дают пить свою кровь. Это что-то вроде их фетиша и мании. Их называют Сосудами, а само место Хранилищем. Но находятся там вовсе не драгоценности.

— Что за чушь. — я окончательно разочаровалась в его словах. — Ладно, а что тогда с Розой?

— Тебя только это сейчас волнует? — он усмехнулся, покачав головой. — Что же, с Розой покончено. Мы разошлись. Я понял, что не могу быть с кем-то, кто использует меня. Я понял, что уже давно ее не люблю.

— Перестань, я тебе не верю и не хочу слушать весь этот бред! — Я встала со скамейки. — Как ты связан⁈ — выпалила я уже давно назревший вопрос.

— С чем связан?

— С исчезновением Эмилии! Как ты связан, Джозеф⁈ О чем ты просил старую ведьму? — я чуть ли не кричала, обозленная на старшего Блома, — Ты обещал мне не врать, так что отвечай на вопрос!

— Я хотел, чтобы она помогла с поисками. Мы все знаем, что Эмилия не сбежала. Я как никто другой стараюсь помочь найти ее и вернуть домой.

Сколько можно нести эту чепуху? И он думает, что я поверю ему? С меня хватит!

— Какое тебе дело до Эмилии⁈ Я ухожу домой, Джозеф, — попрощалась я. — Спасибо, что извинился, это действительно важно. Но все остальное — нет. Не нужно разыгрывать весь этот спектакль. Я верю Маркусу! Не думай, что глупыми обвинениями ты сможешь разрушить наши отношения.

Он не стал идти за мной. Я еще один раз обернулась, чтобы убедиться, что Джо точно не будет меня преследовать. Он присел на то же место, куда присаживался до этого, и грустно опустил голову вниз. Впервые я видела его таким. Расстроенным. Какой искусный актер! Для чего придумывать столько неправды? Врать, что это был он, а не Маркус у цветочного магазина. Что это Маркус, а не он монстр, желающий помешать брату. Что за изощренный план зреет в голове у этого кошмарного создания⁈ Погруженная в мысли, я добралась до своей комнаты и закрыла дверь на ключ. Прошла в ванную комнату и набрала теплой воды. Сейчас мне не помешает расслабиться. Я хотела убрать из памяти все то, что наплел мне Джозеф.

Но что, если предположить, что он не врет? И Маркус взаправду скрывает от меня очень темную часть своей жизни и использует ради своей выгоды. Что, если он действительно ездит в то нехорошее место, где обычные люди добровольно позволяют пить свою кровь. Все это звучало как бредовый вымысел. Я ведь знаю, какой Маркус. Он честен со мной!

Теплая вода обволакивала мое тело. Когда я чувствовала себя плохо, расстроенно, это всегда помогало мне. Словно негативные мысли смывались с меня, уходя вместе с проточной водой.

Телефон на краю ванны завибрировал. Издалека я увидела имя отправителя. Маркус. Я улыбнулась и взяла телефон. «Завтра после школы поедем проверять тот ведьмин шабаш, о котором говорила старуха?» — написано в сообщении. Я очень ждала этого, потому что там могли быть зацепки, освещающие исчезновение Эмилии. Вытерла руку о махровое полотенце и напечатала: «Да, с радостью». Наконец-то мы сможем сдвинуться с мертвой точки. Я чувствовала это.

Немного за полночь машина Маркуса остановилась на границе леса. Мама думала, что отпускает меня к Бломам. В этот раз помогла Тельза, сказав моей матери, что они устраивают ночной просмотра фильмом ужасов перед грядущим Хеллоуином. Однако мы с Маркусом отправились на поиски того шабаша ведьм, о котором рассказала старушка.

В лесу казалось слишком тихо. Лишь хруст от веток, создаваемый нашими шагами, давал ощущение присутствия живого. У меня в голове пробежала мысль, что, возможно, именно Маркус виновен в отсутствии живности поблизости. Звери, птицы, даже насекомые живут инстинктами. Они почувствовали рядом опасность в виде вампира и убежали прочь. Но я не жила инстинктами и не боялась Маркуса. Я знала, что он не причинит мне вреда.

Где находился разрушенный особняк я не знала. Маркус уверенно вел меня вперед, словно точно знал путь. В лесной глуши я боялась произносить хоть что-то, а мой спутник настолько сосредоточился на дороге, что не начинал диалог сам. Да и не до этого. Меня всю потряхивало от волнения. Чем окажутся ведьмы, которых мы найдем? Окажут ли они теплый прием, если заметят наше присутствие? Оставалось лишь гадать, потому что моя жизнь в последнее время стала абсолютно непредсказуемой.

— Нам туда. — Маркус нарушил долгое молчание, резко повернув в чащу деревьев.

Я начала догадываться, что все это время он использовал свой вампирский слух, чтобы обнаружить ведьм. Наконец, откуда-то и до меня начали доноситься голоса.

Семь девушек, облаченные в красивые черные наряды, стояли вокруг высокого костра. Его языки почти целовали смольное небо. Юбки доходили до пола, колыхаясь над увядшей травой в такт их движениям. Они цепляли на себя мелкие сухие листья и веточки. Мы с Маркусом притаились в тени деревьев. Старались не выдавать своего местоположения. Я следила за происходящим с неподдельным интересом. Что за ритуал они проводят? Я уже встречалась с ведьмой, но такое количество в одном месте пугало меня.

Девушки в один голос произносили слова на незнакомом языке. Словно песня, они несли свое слово в свет, превознося тайные силы, которым поклонялись. Все так непохожие одна на другую, но в то же время сплоченные в одном деле.

— Когда луна осветит землю, напомни нам ты о себе, — произнесли они уже на понятном языке.

Ведьмы синхронно сделали два шага назад от центра, где полыхал огонь.

— Что они делают? — Шепотом спросила я у Маркуса.

— Они напитывают свою молодость лунной энергией, восхваляют Богиню луны. Она дает им красоту и силу.

— То есть они…

— Да. На самом деле не такие молодые, как может показаться.

Нам удалось выяснить совсем немного об этом шабаше, пока мы направлялись за черту города по наводке старой ведьмы. Лунные сестры. Они поклонялись трем Богиням: растущей, полной и убывающей лунам. Сегодня полнолуние. Поскольку полная луна символизирует урожай и силу, в этот день ведьмы напитываются максимальной энергией. Я с еще большим интересом стала наблюдать за ведьмами. Каждая из них так красива внешне. Они стояли вокруг костра, подняв головы наверх, словно купались в лунном свете. Я стояла околдована этим ритуалом. Словами, которые доносили до меня на непонятном языке. Девушки по очереди выкрикивали что-то в темное небо. Костер в центре то затухал, то разгорался с новой силой. Постепенно каждая из них снимала черные одежды, бросая их в пламя, и оставались в одном белом платье. Они сделаны из настолько тонкой ткани, что я могла видеть очертания их тел в свете огня.

Не знаю сколько времени мы еще провели в засаде. Может, полчаса или час. Маркус также, как и я, беспрерывно наблюдал за девушками.

Одна из них оказалась прямо перед нами. Она возникла, будто из ниоткуда.

— Могу чем-то вам помочь? — Ее голос зачаровывал.

Я посмотрела через ее плечо, туда, где проходил ритуал. Полянка перед зданием пустовала. Костер одиноко тлел. В окнах на первом этаже уже горел приглушенный свет. Видимо, девушки переместились туда достаточно давно. Только я не могла понять, почему не видела этого своими глазами. Словно большую часть времени кто-то показывал мне фильм.

Девушка поразила меня своей красотой. Тонкие черты лица, как и она сама, похожая на тростиночку. Она стояла с абсолютно прямой спиной, плавно наклоняя голову в стороны, изучая тех, кто стоял перед ней. Ее голубые глаза будто светились. Волосы, цвета пшеницы, настолько длинные и шелковистые. Краше их я не видела даже на фотографиях моделей.

— Вы языки проглотили? — вновь спросила она, но уже более строго.

— Тея, что ты там делаешь? — К ней подошла другая ведьма. — А вы кто такие⁈

— Мы просто… — я растерялась.

— Если не хотите проблем, вы все нам расскажете, ведьмы, — грозно произнес Маркус, — выходки в Голдвуде — ваших рук дело?

— Какой-то вампир смеет мне приказывать? — возмутилась вторая.

— Погоди, я, кажется, знаю, о чем они. — откликнулась Тея и махнула спутнице, — Какие? В доме той рыжеволосой девчонки? — Она снова обратилась к нам.

Маркус кивнул, не сводя злого взгляда с первой ведьмы.

— А, так вы про это, — она рассмеялась, — Мне заплатили за это. Пара фокусов с передвижением предметов, ничего серьезного.

— Тея! — Одернула ее вторая ведьма, — я думала, ты покончила с делами на стороне!

— Кто? Для чего? — вступила я в диалог.

— Ох, милочка, — она перевела на меня свои ярко-голубые глаза, игнорируя слова своей сестры. — Я не спрашиваю такие вещи. Те, кто может заплатить большие деньги, не раскрывают своих мотивов. — Она перевела взгляд обратно на Маркуса. — Я никому не навредила, а значит, не сделала ничего плохого. А теперь уходите. Пока другие мои сестры не увидели. Иначе проблемы будут уже у вас.

— Спасибо за информацию, — Маркус кивнул ей и потянул меня за собой.

Мы быстро вернулись к его машине, оставляя тайное место ведьм позади.

— Но мы ведь не узнали почему она делала это! — Возмутилась я, когда мы вышли из леса. Всю дорогу он тащил меня за руку, как провинившегося ребенка, и не давал сказать и слова.

— Мы узнали достаточно, Рей, — отрезал Маркус. — Ей заплатили, чтобы она устроила это представление. Другой информации мы бы не смогли из нее вытащить.

— Но ведь… — не унималась я.

— Послушай меня, здесь мы закончили. Мы уезжаем! — Крикнул он, и выдержав небольшую паузу, продолжил. — Рей, соседушка, нам нечего больше делать с этими ведьмами. — Сказал он ласково, — Поехали домой.

Я улыбнулась и кивнула. Иногда резкие перепады настроения Маркуса волновали меня. В одну секунду он может быть самым прекрасным на всем белом свете, а уже в другу в его словах проскальзывает скрытая агрессия. А иногда вовсе не скрытая. Хотя, может, мне это только кажется? Ведь последнее время я смотрю на все через призму недоверия. Эмилия пропала, или, скорее всего, ее похитили. Энтони… Не хочу думать о том, что случилось с ним. Джозеф явно дал понять, что раскаивается. Своей злобой на него мне все равно не вернуть друга. Но все же ту гнусную ложь, что он сказал о своем брате, я не могу принять. Для чего он это сделал? Маркус совсем не такой, как Джо про него говорил. Он добрый. Он очень нежно ко мне относится.

Мы подъехали к моему дому.

— Не хочешь остаться у меня сегодня? — Набравшись смелости предложила я.

— Но как же твоя мама? Уже глубокая ночь, — он провел рукой моей по щеке, погладив большим пальцем по скуле.

— А она и не узнает. — Я хитро улыбнулась, предвкушая исполнение своего плана, — ты ведь всемогущий вампир. Заберешься через окно. — Я кивнула на второй этаж своего дома.

— Ну и придумала ты, Рей, — он рассмеялся, поглаживая меня теперь по голове, — За это я тебя и люблю. За твои потрясающие идеи.

Что? Маркус сказал… Люблю⁈ Я раскраснелась, издав нервный смешок.

— Тогда, получается, увидимся совсем скоро? — Прошептала я, приблизившись к его губам.

Я аккуратно поцеловала его, быстро отстранившись. Все так же нервно смеясь, я открыла дверь и побежала в сторону дома, махая ему рукой.

Первая ночь с Маркусом у меня дома должна пройти идеально. Я быстро запихала вещи, валяющиеся на кровати и полу в шкаф; расставила книги обратно на полку; убрала все принадлежности в ванной. Приняла душ, переоделась в розовую шелковую пижаму — самую красивую из всех, что у меня есть. Выключила свет и принялась ждать. От волнения у меня тряслись руки.

Звонкий стук по стеклу вырвал меня из переживаний. Я выглянула в окно — Маркус стоят внизу, махая рукой. Тихо, стараясь не создавать много шума, я открыла окно и отошла. Через несколько секунд Маркус уже находился в моей комнате.

— Какая милая пижамка, — прошептал он, осматривая меня с ног до головы, тем самым взглядом, что заставлял переворачиваться внутри все естество.

Сделав два широких шага я оказалась рядом с ним. Наши губы соприкоснулись и слились в поцелуе. Руки Маркуса Блома оказались на тех местах, куда я еще не допускала его. Я чувствовала, как желание пронизывает всю меня. И не хотела мешать инстинктам. Маркус подхватил меня на руки, а я оплела ногами его крепкий торс. С еще большей страстью я впилась в его губы, а он отвечал мне не меньшей взаимностью. Он наклонил мое тело вперед, осыпая жаркими поцелуями шею и грудь. Я дышала, жадно глотая воздух. Все вокруг искрилось. Я сама искрилась. Молнии метались по комнате, создаваемые энергией, порождаемой слиянием наших тел.

В тот вечер мы снова не стали заходить далеко. Я хотела привыкнут к Маркусу, чтобы полностью довериться ему.

— А здесь спокойно, когда твоя мама не врывается на самом интересном моменте, — мы рассмеялись, лежа друг напротив друга спустя полчаса пылающих страстей. — Но если говорить честно, Рей… Я рад, что мы вместе. Быть с тобой так близко — дорогого стоит. И отдельно я ценю то, что ты не боишься того, кем я являюсь… Я благодарен тебе за это доверие. Ты — моя. — Он начал покрывать мое лицо поцелуями с такой нежностью, что бабочки в животе запорхали словно в первый раз.

— Маркус, — я остановила его, — ты не стал бы мне врать?

Толика сомнений все же успела прорасти в моем сознании посеянное словами Джозефа.

— Почему ты спрашиваешь? — прошептал он, приподнявшись.

— Хочу быть уверена в тебе, — я приподнялась и посмотрела ему прямо в глаза, надеясь, что они меня не обманут.

— Нет, Рей. Я никогда не стал бы тебе врать. — Он прилег на спину, занося руку за мою шею, — иди ко мне.

Я прислонилась к нему, уткнувшись носом в грудь. В его взгляде я не увидела обмана. Он смотрел на меня также ясно, как и раньше. С той же нежностью.

— Засыпай, — прошептал он, чмокнув меня в макушку.

— И я тебя, — я решилась сказать вслух ответ на его признание в машине.

Я услышала, как он выдохнул, и подняла голову. Улыбка Маркуса Блома сияла лишь для меня. Теперь я знала, что любовь бывает взаимна. Теперь я чувствовала ее.