Секреты Лилии

Глава 4 Дьявольская статья

Русамия. Велидар. 1956 год

Лили не понимала, чего боится больше. Что отец станет кричать громче? Или что замолчит? Скорее второе. К крику она уже привыкла, а вот к тишине, которая воцаряется следом, нет.

– Это, – Александр Николаевич ткнул пальцем в свежий выпуск газеты «Час Пик Велидара», который лежал на столе перед Лили, и охрипшим голосом заявил: —…показывает, насколько ты безответственна.

Лилия уставилась на первую страницу, где во весь лист была напечатана фотография, где она смеется и танцует с Андреем. А ниже заголовок статьи: «Леди – вовсе не леди».

Буквы расплывались перед глазами в маленькие черные пятна. Овальный стол, за которым она сидела словно обвиняемая, удлинился до бесконечности. Голова кружилась, кровь пульсировала в висках, и Лили казалось, что все слышат, как у нее бьется сердце. Оглушительно. Быстро. Отчаянно.

– Я виноват! – воскликнул Александр Николаевич.

Он упал на диван в стиле рококо, где уже сидела, элегантно скрестив лодыжки, его жена. Марина Андреевна сохраняла полное спокойствие, пока бушевал муж, и Лили знала: поддержку в лице матери она вряд ли найдет. Потом, когда они останутся наедине, она обязательно скажет несколько утешительных слов дочери, но не сейчас.

Александра Николаевича била нервная дрожь. Из нагрудного кармана он достал белый платок и промокнул взмокший лоб. Провел ладонью по темным коротким волосам. Развязал на шее галстук в бежево-синюю полоску, глубоко вздохнул. Не выдержал духоты и снял пиджак. Коренастый, с квадратным лицом, сейчас он напоминал запыхавшегося скакуна. Такой же породистый, мужественный, но безмерно уставший.

– Не стоило слушать тебя и маму. Что за идея отмечать выпускной с девушками низшего сословия? Эта затея с самого начала была обречена. И все закончилось даже благополучнее, чем я опасался.

– Она ведь не знала, что они собираются в клуб. Лили честно верила, что девушки идут в кафе. А один танец – еще не катастрофа. – Эдуард оторвался от книги по экономике.

Старший брат сидел в дальнем углу гостиной, в высоком кресле, закинув ногу на ногу. На протяжении всей тирады отца он благоразумно молчал, дожидаясь момента, когда Александр Николаевич выпустит пар.

Лили благодарно улыбнулась, но так быстро, что только Эд мог заметить ее робкое безмолвное «спасибо». На его тонком, как у матери, лице промелькнула знакомая ухмылка. Теплые карие глаза, прищурившись, смотрели на Лили, и она с трудом догадывалась, о чем Эдуард думает. Видимо, поздравляет со вступлением во взрослую жизнь.

– Эдуард, ты серьезно? – Отец снова вскочил, схватил газету и сунул сыну в лицо. – Это только первая статья. Репортеры, как стервятники, налетают на свежее мясо за секунду. – Мужчина щелкнул пальцами. – А наша семья для них вообще лакомый кусочек. Поэтому мы обязаны следить за тем, что делаем, что говорим и как выглядим!

Отец и сын буравили друг друга взглядом. Оба – упрямые, как ослы, и обаятельные, как тигры. Если, конечно, тигры могут быть такими.

– Но это невозможно. Мы – люди, а люди ошибаются, – ответил Эдуард, когда тишина затянулась.

Он отбросил назад темные волосы. Лили всегда считала, что брат выглядит старше двадцати трех лет. Или такое впечатление создавал его дерзкий ясный взгляд?

– Саша, мне кажется, это сейчас не главная проблема, – мягко заметила Марина Андреевна.

Женщина напоминала хрупкую статуэтку, настолько красивую и изящную, что хотелось вечно любоваться ею. Черные локоны аккуратно уложены во французский пучок, в темно-карих глазах таится улыбка. Элегантное платье цвета слоновой кости открывало жемчужное ожерелье на бархатной коже и акцентировало внимание на тонкой талии. Как бы Лилия ни старалась быть похожей на мать, она чувствовала, что ей не хватало чего-то. Только не понимала, чего именно.

– На Лили напали бандиты, – напомнила женщина. – Если бы не тот молодой человек, наша дочь могла погибнуть, – на последнем слове голос Марины Андреевны слегка дрогнул.

– И опять же – это моя вина! – взревел Александр Николаевич.

Он подошел к огромному окну в пол, которое выходило во внутренний двор, и сцепил за спиной руки. Лили опустила взгляд на ободранные ладони. Они покрылись коркой, и было больно шевелить пальцами. Постоянное напоминание о глупости, чуть не стоившей ей жизни.

– Не знаю, наверное, в тот день я был пьян, когда согласился отпустить тебя, Лили, – тихо произнес мужчина.

Лилия вспомнила, как появилась на пороге дома в одиннадцатом часу вечера, в грязном порванном платье. Вся в ссадинах, растрепанная, испуганная. Мама плакала, брат стоял в шоке, а отец едва не потерял сознание. Его бледное лицо, раздувшиеся ноздри, затрудненное дыхание. Безумных усилий стоило мужчине сохранить рассудок. Он просто ушел и заперся в кабинете. А Лили продолжала стыдливо стоять посреди зала…

– Главное, что все закончилось… относительно хорошо, – с запинкой сказала Марина Андреевна, бросив мимолетный взгляд на газету. – Дорогая, может быть, стоит отблагодарить твоего спасителя? – Она повернулась к дочери.

– Он не хочет, чтобы его беспокоили, и ничего не просит за свою помощь, – впервые за утро Лили заговорила. Голос казался чужим, и она почувствовала себя марионеткой.

– Будем надеяться, что он не пойдет к репортерам, чтобы подзаработать денег на чужих секретах. И будет держать язык за зубами, – пробурчал Александр Николаевич.

– Натан не такой! – горячо воскликнула Лилия. Она не успела обдумать слова. – Он… он очень благородный и не хочет, чтобы журналисты копались в нашем белье, – тихо добавила она.

– Натан, – фыркнул отец. – Надейся, что Бог услышал твои слова.

Лили переглянулась с братом и снова уставилась на ладони. Что-то во взгляде Эдуарда ее зацепило. Скрытое подозрение. Лилия догадывалась, что брат еще отловит ее наедине. И задаст пару провокационных вопросов.

– Через две недели День города. Мадам Ровийяр уже звонила и напоминала о твоем выступлении. Никаких визитов, никаких прогулок. Будешь ездить только на репетиции. К празднику об этом недоразумении позабудут, а твой сольный номер сгладит острые углы, – вынес приговор мужчина.

Он подошел к Лили и погладил по голове:

– А теперь иди, отдыхай, милая. – Его взгляд устремился в пустоту. Мыслями отец уже был далеко, и слова вылетали на автомате.

– Хорошо, папа. – Лили встала, разгладила складки на нежно-розовом платье и, пошатываясь, вышла из гостиной.

Мама что-то говорила вслед, но она не слышала. Облегчение от того, что разговор окончен, накатило огромной волной и выкачало силы. Лилия прошла сквозь огромную светлую парадную, поднялась по широкой лестнице на второй этаж, дошла до спальни и спряталась в ней, как улитка в домике.

Невольно Лили позавидовала отцу и брату. На их плечах лежали три гостиницы, два торговых центра и несколько спа-салонов. Работа занимала их мысли, и в отличие от Лилии им некогда было думать о пустяках.

А ей нечем заняться, чтобы направить упрямые мысли в другое русло. Они все равно поворачивались назад, возвращались к вечеру, когда Лилия впервые услышала голос Натана. Голос своего спасителя.

Она упала на двуспальную кровать, заправленную кружевным белым покрывалом, и зарылась в мягкие подушки. Стоило закрыть глаза, как Лили снова видела остроносое лицо светловолосой девушки. А потом перед взором появлялись его темно-синие глаза…

– Натан, ты посмотри! На ней платье от Диор! Оооо, я тоже такое хочу, – звонкий голос пробился сквозь удушливую темноту, которая не хотела отпускать Лилию.

– Кристина, перестань. Она – не кукла.

Мужчина говорил так знакомо. Где-то она уже слышала его.

Лили медленно открыла глаза. Над ней нависла остроносая девушка, взволнованно разглядывающая украшения. Заметив, что Лилия очнулась, она отпрянула, улыбнулась и тут же нахмурилась:

– Бедняжка! Попасться в руки к уголовникам! Ужасно! – Она вскочила с дивана. – Принесу лекарство промыть раны. Боюсь, ладони будут долго заживать.

И девушка упорхнула на кухню, которая ничем не отгораживалась от гостиной. Пока незнакомка рылась в ящиках, Лили посмотрела на мужчину. Точнее, на парня, потому что он выглядел немногим старше ее. Этот голос… Перед тем как потерять сознание, она уже слышала его.

Лилия поморщилась. Коленка кровоточила, но, слава богу, не распухла, значит, несерьезно. Впереди показательные выступления, и травма никак не вписывалась в ее планы.

Юбка грязная, само платье порвалось на плече. Лили неуклюже поправила рукав, но он безнадежно сползал вниз. А под пристальным взглядом парня она чувствовала, как невольно краснеет.

Он сидел в кресле, скрестив на груди руки. Рядом стоял знакомый дробовик. Парень выглядел спокойно, но Лили догадывалась, что в глубине души он зол. Черные волосы прикрывали высокий лоб. Синие глаза подозрительно прищурились. Он напоминал пантеру перед прыжком. От подобного сравнения сердце Лили заколотилось быстрее.

– Нашла! – радостно воскликнула девушка и прибежала обратно. В руках она держала вату и бутылочку с прозрачной жидкостью. – Натан, ну, не молчи ты как истукан! Девочка и так натерпелась страху. Кстати, меня зовут Кристина, а этот грубиян – мой старший брат. Можешь никак к нему не обращаться, он не обидится. – Кристина подмигнула Лили. – А теперь позволь мне обработать твои ссадины.

Лили послушно вытянула ладони вперед и молча терпела, пока девушка промывала их.

– Меня зовут Лилия, – тихо произнесла она и мельком глянула на Натана. – Вы спасли мне жизнь. Я очень благодарна.

– Пустяки, – отмахнулась Кристина.

– И часто вы гуляете одна в дорогих нарядах? – едко спросил Натан.

Он не изменил позы, продолжал сверлить Лили взглядом, но обстановка накалилась. «Лучше бы ты молчал», – промелькнула в голове досадная мысль.

– Натан! – Кристина рассердилась и кинула в брата мокрую ватку. – Ты беспросветный тупица.

– Это случайное стечение обстоятельств, – вежливо ответила Лили.

Ее поражала простота Кристины. Легкость, с которой она общается с Натаном. В семье Лили этого не было, и ей казалось все чужим и непонятным. Эдуард не любил нежности. И вряд ли бы ему понравилось, что Лили бросается в него ватками.

– Для девушки вроде вас это не может быть случайностью. – Натан просто смахнул на пол ватку. Он проигнорировал негодование сестры.

– Вроде меня?

Парень вздохнул. Лили заметила, что хотя штаны на нем чистые, но уже изрядно поношены, а рубашка застирана. Платье Кристины, аккуратное и скромное, зеленого цвета, явно одевалось не в первый раз. Длинные светлые волосы заплетены в две толстых косы до лопаток, а глаза, как у брата, переливались синевой.

Теперь до Лилии дошло, что имел в виду Натан.

– Вы живете на Элитной улице? – его вопрос прозвучал как утверждение.

– Да, – она кивнула.

– И как же вас занесло к нам? У нас бедный район, здесь живут работяги и домохозяйки, а не бизнесмены и леди.

– Я была на выпускном вечере в клубе «Бархатный цветок», – неохотно призналась Лили.

Она снова вспомнила репортера, и под ложечкой засосало. Даже страшно представить, какие статьи появятся в газетах.

– Леди Лилия с Элитной улицы оказалась в клубе, где собираются самые отъявленные любители легкой жизни за чужой счет, – иронично подвел итог Натан.

Кристина фыркнула. Она обмотала колено Лили бинтом и завязала бантик.

– Ты утрируешь. Да, общество там не первых сортов, но и не до такой же степени. – Она улыбнулась. – Ты, наверное, хочешь чаю? У меня есть домашнее печенье. Сама пекла, – похвасталась Кристина.

Лили не успела ничего сказать, как девушка уже принялась сервировать журнальный столик.

– Миндальное, Натан обожает его. – Кристина выложила в вазочку для конфет печенье в форме звездочек.

– Спасибо, – пролепетала Лилия и устало прикрыла глаза.

Накатывала мигрень. Насыщенный день давал о себе знать, и Лили мечтала вернуться домой, забраться под теплое одеяло и забыть обо всем. Но… Она распахнула глаза и встретилась взглядом с Натаном. Так же сильно ей хотелось, чтобы он перестал смотреть на нее столь угрюмо и нелюдимо.

– Кристи, думаю, нашей гостье пора домой, – выразил мысли Лилии парень.

Кристина застыла с чашками в руках. Она с отчаянием взглянула на нее и прикусила нижнюю губу:

– Но…

– Мне и правда пора.

Лилия не хотела быть обузой, а Натану явно не терпелось ее выпроводить. Она встала, и мебель поплыла перед глазами.

Лили пошатнулась. Кто-то обеспокоенно придержал ее за плечи, и, когда зрение восстановилось, она увидела Натана. Парень стоял близко, и Лили уловила запах мяты, исходящий от него. Снова стало так спокойно, что перехотелось уходить.

– Я отвезу вас. – Натан резко отпрянул и засунул руки в карманы.

Он уставился на печенье, и Лили не понимала, как он успевает так быстро меняться. То язвит, потом переживает, а теперь и вовсе отстранился.

Кристина со звоном поставила кружки на столик и уперла кулачки в бока:

– Натан! В кои-то веки в нашем доме живая душа, а ты прогоняешь ее? Господи, неужели нельзя быть более человечным?!

– Нет, – отрезал парень. Морщина прорезала лоб. – Дамочку заждались дома, к тому же она не из нашего круга. Не стоит смешивать социальные слои.

Презрение, с которым он произнес последние слова, охладило желание Лилии остаться. Она поджала дрожащие губы.

«Леди должна быть вежлива со всеми, независимо от положения человека в обществе. И никогда не теряет контроль над эмоциями. Сдержанность, моя милая, – одно из главных достоинств настоящей леди».

Уроки матери снова ворвались в реальную жизнь, не позволяя Лили выйти из себя.

– Натан, – простонала Кристина.

– Все в порядке. – Лили с благодарностью пожала девушке руку. – Спасибо вам огромное. Я не останусь в долгу.

– А вот это лишнее. – Натан сверкнул глазами и накинул потертую кожаную куртку.

Только сейчас Лили заметила, что на улице стало совсем темно. Часы с забавной кукушкой над камином показывали одиннадцатый час. Отец ее убьет. Она опоздала. Лили нервно вздохнула.

– Нам не нужно ничего взамен. Возможно, в вашем мире платят за каждую мелочь, но в нашем добро – бескорыстная вещь. – Натан открыл двери, и холодный воздух мурашками прошел по коже Лили.

Она поежилась.

– Вы ошибаетесь. До свидания, Кристина. Надеюсь, мы еще встретимся.

– О, я тоже! – Кристина проводила их до порога. – Натан, веди себя полюбезнее, – вдогонку крикнула она, но брат вряд ли ее услышал.

Лили поспешила за парнем в гараж. Внутри стоял старый автомобиль мышиного цвета, по форме напоминавший булочку. Раньше Лилия не сталкивалась с подобными машинами. В окружении отца ниже «Шевроле» не опускались, а эта явно сделана на местном заводе.

– Садитесь, – буркнул Натан, – или вы не привыкли к подобным каретам? – Он обвел рукой машину и сел внутрь.

– Вы правы, эта карета весьма любопытна. – Лили позволила себе маленькую улыбку, но парень не отреагировал.

Она устроилась на переднем сиденье рядом с ним и пристегнулась. Снова вспомнила, куда они едут, и сердце бешено заколотилось. Если можно было бы избежать встречи с отцом…

По дороге они молчали. Натан не нарушал тишину, а Лили слишком устала, чтобы поддерживать светскую беседу. Все, что она могла, это запоминать дорогу. Хотя зачем, если они вряд ли увидятся еще раз. И то, что Лили сказала Кристине, пустая формальность. Она снова вдохнула мятный запах. Очень жаль.

– На вашем месте я бы больше не разгуливал по вечерам один, – неожиданно произнес Натан. – Типы, с которыми вы столкнулись, не выпустили бы вас живой. – Он вцепился в руль так, что костяшки пальцев побелели.

Лили задумчиво посмотрела на него:

– Знаю. Не волнуйтесь, я усвоила урок. И спасибо.

– Прекратите. Одного раза достаточно, – отмахнулся он.

И снова повисла пауза.

Вскоре мимо замелькали роскошные особняки. Они въехали на Элитную улицу.

Лили посмотрела на сосредоточенного Натана и подумала, что раньше здесь не появлялись на таких машинах, как у него. Два разных мира. Он прав, с этим не поспоришь.

Она повернулась к окну:

– Остановитесь здесь, пожалуйста.

Натан припарковался на обочине:

– Вы тут живете?

Лилия посмотрела на трехэтажный особняк с белыми колоннами. К парадному входу вела дорога. Она заканчивалась круговым движением, в центре которого стояла статуя греческой богини. Вдоль дороги с обеих сторон был разбит сад, напоминающий волшебную сказку, где зеленые кусты причудливо подстригли в форме животных.

– Нет, – солгала Лили. – Я живу чуть дальше, но дойду сама.

Стало стыдно. Лилия не понимала почему, но не хотела, чтобы Натан, который ездил на старом автомобиле, знал, что она живет в подобном месте. Он и без того презирал ее.

– Как скажете. – Парень пожал плечами.

Лили выбралась из машины и остановилась на тротуаре:

– До свидания, Натан. И передайте вашей сестре, что у нее чудесное печенье.

Натан выглянул из окна:

– Вы ведь не попробовали его.

– Ну и что, – Лили улыбнулась, – я и так знаю.

До безумия хотелось увидеть его улыбку. Она представила, как синие глаза озаряются искрами, а белые зубы мелькают на смуглом лице.

Ответа не последовало. Улыбки тоже.

Мужчина завел машину, развернулся и помчался прочь. Лили долго стояла на обочине, вглядываясь в ночную дорогу, освещенную тусклыми фонарями. И до последнего лелеяла надежду, что Натан вернется. Может быть, он забыл что-то сказать ей? Или отдать? Но сумочка Лили была при ней. Вещи целы. Нет. Он не вернется.

Лили вздохнула, загоняя нерадивое чувство, которому она не могла дать название, вглубь себя, и повернулась к особняку. Впереди ее ждали гораздо более серьезные проблемы. К примеру, разъяренный отец.

Лили потянулась в кровати. Дневной сон снял напряжение, и она чувствовала себя намного лучше. На мгновение даже показалось, что не было никакого выпускного и она никогда не встречала Натана. Но лишь на мгновение…

Лилия подошла к окну. Распахнула белоснежные шторы, открыла дверь и вышла на балкон. Солнце уже превратилось в яркую полоску на горизонте и готовилось уступить место луне. Теплый ветер ласкал кожу, вдалеке виднелось море, и Лили даже почудилось, что она слышит, как оно шумит.

Она посмотрела в ту сторону, где находился дом Натана. Почему он был так суров с ней? Неужели только из-за социального различия? Но ведь она не давала повода презирать ее. Или ему не нужна причина?

Лили замотала головой. О чем она думает? Никому не интересны ее переживания и желания. Какая разница, что она хочет узнать о Натане больше. Увидеть, как он смеется. Если отец догадается, какие мысли бродят в голове его дочери, тут же выдаст замуж за сына одного из деловых партнеров. Лили даже не сомневалась, что он уже выбрал кандидатуру.

Она замотала головой, прогоняя депрессивные мысли. Нет. Причина не в этом.

Лилия вцепилась в перила, изо всех сил сопротивляясь памяти. Но та упорно засасывала в прошлое.

…Ведьма вскочила, опрокинув стул. Взметнула рукой, и свеча загорелась диким пламенем.

– Тогда слушай, дитя. Твоя мать проживет еще тридцать лет, день в день, но никто и никогда не должен узнать о цене, которую тебе пришлось заплатить. Иначе, – ведьма щелкнула пальцами, – она умрет, и наша сделка будет расторгнута.

Улыбка исказила лицо женщины, и Лили показалось, что на нее смотрит змея. Гипнотический взгляд сковал по рукам и ногам. Она не могла вдохнуть полной грудью, в сердце закололо. По щекам побежали маленькие противные слезы.

– Страх заставляет людей жить. И ты боишься. Это хорошо, очень хорошо.

Ведьма наклонилась ближе, а затем метнулась к комоду. Открыла верхний ящик и достала кинжал.

– Ты молода и красива. Ты выдержишь, – шептала женщина, но ее голос напоминал свист.

У Лили закружилась голова, и только благодаря оцепенению она не упала. Сквозь густой и вязкий туман она наблюдала, как ведьма берет ее за руку и поворачивает ладонью вверх. Острая боль, и капля крови скатывается с указательного пальца. Падает на горящую свечу, раздается шипение.

– Теперь пути назад нет, – прошелестела ведьма. – Последний штрих, и твое желание исполнится…

– Лили? Ты здесь?

Лилия вздрогнула и обернулась. От пережитых воспоминаний перед глазами все помутнело, и она поспешила вернуться в комнату.

Брат стоял возле столика, где служанка обычно укладывала ей волосы, и задумчиво вертел в руках гребень.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, заметив Лилию. – Ты бледная. Словно с самой смертью встретилась.

Лили вздрогнула. Слова Эдуарда попали в точку.

– Глупости, – она села на кровать и подождала, пока брат присядет рядом, – накопилась усталость. Ты что-то хотел?

Она догадывалась, зачем он пришел.

– Да, – Эдуард растерянно растрепал волосы, – ты так рьяно защищала этого Натана…

– Всего лишь благодарность, – поспешно перебила его Лилия.

Парень опустил тяжелую ладонь на ее макушку:

– Разве? Ты не видела свои глаза. Раньше они у тебя так не блестели, когда ты говорила о ком-то из нашего окружения. Я хотел тебя предостеречь от необдуманных поступков. Отец любит тебя, но плебей из…

– Натан не плебей! – яростно возразила Лили.

Они сцепились взглядами, но она быстро остыла, поражаясь неожиданной злости.

– Как скажешь. – Брат похлопал ее по голове и усмехнулся: – Влюбиться в спасителя, конечно, романтично, но голову не следует выключать окончательно. Она еще может пригодиться.

Он явно не верил Лили. А у нее не было желания убеждать его, что Натан – лишь человек, который ее спас. Потому что она сама не верила себе.

– Не хочешь прокатиться на лошадях, пока не стемнело? – Эдуард встал и засунул руки в карманы. – Эльза соскучилась по тебе.

Дорогой костюм сидел на нем как влитой. Молодой человек не отличался высоким ростом, как и отец, но унаследовал семейную харизму. И Лили знала, что ее одноклассницы из школы Фолькова с ума сходили по Эдуарду. И тем сильнее им гордилась.

– С удовольствием, – она обрадовалась, что Эд решил оставить предыдущую тему, – подождешь меня, пока я переоденусь?

Эдуард вышел из комнаты, и Лили быстро сменила платье на более удобные и практичные брюки. Единственная слабость, которую она позволяла вопреки воле родителей. Леди не носят брюки. Но когда Лили садилась верхом на Эльзу, белоснежную сильную лошадь, она забывала о правилах. Дикий нрав животного передавался и ей, раскрепощая внутренний дух. Ах, если бы Натан увидел ее такой, он никогда бы не подумал, что она – очередная богатенькая зазнайка.

Лили глянула в сторону балкона, где ее одолели неприятные воспоминания, и поморщилась. Это ерунда. Никакого проклятья нет и не было. И если она захочет встретиться с Натаном, то ничего ужасного не случится.

Лилия замерла. Руки нервно пригладили растрепанные волосы.

Придется попросить у брата помощи. Одна она не справится. Отец приставит к ней охранника, так что, если она действительно еще раз хочет увидеть Натана, нужно действовать незаметно. Но как Лили попросить Эдуарда? Он откажет, точно откажет. И все же…

Лилия вскинула подбородок и расправила плечи. Стоит рискнуть.