Секреты Чон Ван Ги

Глава 1

— Аджощи, с вами всё хорошо? Аджощи?

Нет, хорошо мне точно не было. Мне было слишком мокро и странно. Я непонимающе уставился на азиата лет сорока, нависающего надо мною. Перед глазами ещё всё плыло, но на заднем плане перепуганного незнакомца медленно проступил синий автобус, в котором отражались огни вывесок. Темно. Вечер⁈ Город⁈

— Аджощи, зачем же вы так выскочили? Я думал, что убил вас, аджощи! — причитал мужчина. Так, ладно. Я пошевелился, пытаясь подняться с мокрого асфальта. Поднял переноску.

Стоп. Переноску⁈ Я приподнял пластиковую сумку, заглядывая внутрь. Оттуда, из-за тканевой решётки, на меня глазел белый кошак с рыжей мордочкой. Вид у него был по-человечески недоумённый.

— Аджощи, я уже вызвал службу спасения.

Мир вокруг постепенно расцветал новыми звуками. Кроме голоса водителя теперь я слышал далёкую сирену, негодующий сигнал клаксона где-то позади застывшего автобуса. Гул толпы. Проезжая часть была пуста, люди стояли на тротуарах и каждый второй снимал меня на телефон.

— Позвольте, я помогу вам, аджощи, — продолжал водитель автобуса. Я пока ещё ничего не соображал. Сжимая в левой руке переноску с незнакомым котом, я позволил довести себя до тротуара.

— Вы можете идти, аджощи?

Ага. Так, его надо отпустить. Полагаю, мужчина сейчас пытается понять, куда ему двигаться дальше: по рабочему маршруту автобуса, или в тюрьму. В целом, претензий у меня к нему не было. Что произошло: не понимаю, но ничего не болит. Ничего не потеряно. И кот цел.

Он же должен быть цел? Куда мы шли вообще? Я снова посмотрел в переноску. Бело-рыжий зверь глазел на меня с откровенной ненавистью, а затем открыл пасть и зашипел, прижав уши. Так, симпатии у нас с тобою нет, я понял.

— Всё хорошо… — ответил я, наконец, ожидающему меня водителю. — Всё в порядке.

— Тогда… Я поеду, аджощи? — с надеждой вопросил тот. Стоило мне кивнуть, как его словно ветром сдуло. Автобус тронулся с места, и вечерняя улица вернулась к привычному ритму жизни. Люди вокруг пришли в движение, моментально забыв про инцидент. Многие без отрыва от своих смартфонов, несмотря на дождь.

Переноска дёрнулась. Кот страшно замяукал и принялся биться в своей пластиковой тюрьме. Мявк белой бестии навевал ассоциации с трёхэтажным матом. Эк его колбасит, конечно, но сейчас переживать за нервную систему внезапного домашнего питомца мне не хотелось. Я стоял под дождём, озираясь. Ощущение было очень странным. Я знал всё, что видел вокруг. Видел это уже, ходил тут постоянно. Понимал: где и что находится. Но ведь ещё несколько минут назад… Точно ведь что-то другое было, а не сумрачный дождливый мегаполис. Совершенно точно помню берёзу и рыжую кошку в ветвях дерева. Лестницу, с которой даже крышу дома увидел. Красную крышу. Ещё была мысль, что помыть её надо керхером.

Ага… Ещё соседского пса поминал недобрым словом. Он пролез под забором и загнал рыжую на дерево.

Значит, я зачем-то лезу к кошке по огромной лестнице. Потом, почему-то, уже лежу на земле, в груди очень сильно болит. Вижу лестницу над собою и злополучное дерево. Рыжая кошка сидит в метре от меня и старательно вылизывается. У неё, определённо, всё в порядке, а вот я смотрю на синее небо, и оно меня поглощает. Судя по тому, что очнулся я в луже посреди города, а не на зелёной лужайке — у меня, совершенно точно, дела чуть похуже, чем у рыжей Мурзи.

Точно. Мурзя. Её звали Мурзя. Своя память тоже возвращалась.

Хорошо. С прошлым разобрались. Какой-то ориентир нашёлся. Я шагал по знакомому маршруту, пусть ещё и не осознавал этого. Тело послушно торопилось домой, и мешать ему было лишним. С каждым шагом я всё больше и больше понимал происходящее, и когда добрался до своего человейника, безликого многоэтажного здания на окраине Сеула, то на какие-то вопросы о себе уже мог ответить.

Итак, моё имя Чон Ван Ги, мне тридцать четыре года, холост, не очень талантлив и последние несколько лет я тружусь в качестве засидевшегося стажёра в маленькой каморке полуподвального помещения башни Тонгкан Солюшен. Разработчик крошечного подразделения занимающегося небольшим сервисом с очень примитивным наполнением, но использующимся в рамках большого отдела по противодействию коррупции в этой самой Тонгкан Солюшен. В ежедневных задачах Чон Ван Ги не было никакого размаха, никаких перспектив и работка, как я понимал, тоже была та ещё.

Неожиданная информация, конечно, но хорошо что я здесь, а не в школьном туалете на кафеле собираю выбитые зубы и готовлюсь карать юных аристократов, если вы понимаете о чём я… В драке я не очень хорош. Моё оружие это мозг. И судя по текущим реалиям, моя работа его наличие требует, однако старый владелец им особо и не пользовался. Ох, как же сложно было впитывать в себя двойную память. Мне бы по итогам не оказаться в местной дурке. Потому что: какого лешего я Чон Ван Ги, а не Сергей Семёнович Тарасов? Вернее, почему я теперь именно этот самый Чон Ван Ги, а не труп Сергея Семёновича, слетевшего с лестницы с сердечным приступом. Где моя дорога к свету?

Странные ощущения. Одна жизнь перетекала в другую, частицы чужой памяти гармонично сливались с моими личными воспоминаниями, и от этого всё казалось… Нормальным, пусть это и совсем ненормально. Чем-то похоже на ощущение, когда ты либо проснулся, и ещё помнишь старый сон, который казался тебе вполне реальной жизнью. Или, наоборот, заснул и осознаёшь себя уже внутри другого мира, понимая, что в любой момент можешь из него выйти.

С другой стороны, какой смысл в ответах на эти вопросы? Я, неожиданно, жив и моложе на три десятка лет? Это же прекрасно, зачем копаться в причинах и искать ответы. Может, таким и является посмертие для каждого человека. Упал, встал и снова пошёл работу-работушку работать.

Впрочем, это мне предстояло только завтра, и, если принять всё случившееся со мною без эмоций, вариант прогула по уважительным обстоятельствам в связи с заменой личности пока рассматривать не будем. Других источников дохода Чон Ван Ги к своим годам заиметь не сумел, поэтому пока ничего в жизни не меняем. Поработаем, разберёмся, что вообще вокруг происходит. Благо напрягаться не придётся.

Сам Чон Ван Ги пока не впечатлял. Жил амёбой какой-то. Грубо, может быть, но накатывающие на меня воспоминания из жизни этого тела лишь подтверждали описание. На младшем сотруднике отдела ДИТ ПКС ездили все, кому не лень. А он и слова лишнего сказать не мог. Даже не пытался.

Моя квартира, за которую уходила львиная доля зарплаты, была немногим больше рабочего места. Что возмутительно для программиста, которым этот Чон Ван Ги, а теперь уже я, является. Вдвойне возмутительно, что живу я в этом безобразии с белым котом по прозвищу Хо-Сок. Которого сегодня вечером мне пришлось отнести к ветеринару на плановые прививки и отдать за это ещё одну баснословную сумму.

Ёксель-моксель, сколько же это у них денег стоит…

Ладно, вернёмся к домашним питомцам. Судя по тому, что творилось в переноске: кот фактом чудовищного надругательства был недоволен и всячески это выражал в процессе моего путешествия жуткими мявками. Успокоился он только у лифта, и то, полагаю, скорее затаился.

Кстати, насчёт котов. Не подумайте ничего плохого: котов я люблю. Они крутые. Просто для животных проживание в крошечной халупе это совсем не праздник. Для хозяев норм. Хозяева ко всем привыкают.

Зато, справедливо поправил я себя, квартирные пушистики на деревья не залезут. Впрочем, не будем о грустном. Та история, определённо, закончилась и Мурзя не пропадёт, я уверен, у меня соседка по диагонали давно на неё с любовью поглядывала. Так что дом рыжая бестия себе найдёт.

А сейчас у меня есть более важные задачи.

Через несколько минут передо мною предстала моя квартира. Вернее, съемная конура, приличный залог за которую сейчас крутил в банке настоящий хозяин, зарабатывая себе на жизнь процентами.

Одна комната, крошечная душевая совмещённая с туалетом. Лоток для кота у входной двери, рядом с лотком видавшая виды когтеточка. Запах в квартире стоял тяжёлый, затхлый. Был бы я не Чон Ван Ги самолично, то оплеуху бы ему зарядил, конечно. Нельзя так жить. Уважать себя надо. Для творческого гения такой бардак ещё можно простить, но будем честными: тот, в чьём теле я оказался — умом не блистал.

Я поставил переноску с котом на пол. Белое чудовище, бившееся всю дорогу как истинный квисин[1], не подавало признаков жизни. Надеюсь, не убился. Выпускать его на волю я пока был не готов. Сначала надо осмотреться.

После чего, по-хорошему, принять литр соджу и забыться, чем и любил заниматься тот, кем я теперь стал. Память нового тела принесла ещё одно воспоминание, этот «программист» ещё и хорошо выпивал… В одиночестве!

Мда, что ещё? Кровать в метре от плиты и примыкающая к приземистому тарахтящему холодильнику. Раскладной столик с въевшимися пятнами над смятым одеялом. Хочешь спать — убери со стола, называется. Какой кошмар. И вешалка, с единственным запасным костюмом, и который мне необходимо будет одеть завтра, потому что мой текущий немножечко испачкан в падении.

Стиральной машины в квартире нет. Холодильник неприятно пах, его давно пора было помыть и убрать из гудящего брюха давно погибшие продукты.

— Айгу! — возмутился я так, как привык возмущаться Чон Ван Ги. — А ты точно программист⁈

Вопрос был не риторическим. Потому что у себя, в прошлом, закончившимся бесславным полётом с дерева на землю, я прошёл путь с уличного парня до энтерпрайз архитектора крупного холдинга, и уже на ступени программиста мог себе позволить нормальное жилье.

Впрочем, память Чон Ван Ги проступала во мне всё ярче и ярче. За квартиру эту он платил около семиста тысяч вон, зарабатывая почти полтора миллиона. Часть умудрялся просаживать в го, упрямо и безнадёжно проигрывая. Об улучшении условий труда не думал, свои собственные умения не качал и плыл по течению, как может себе позволить только тот, кто никуда и не стремится. Которому всего хватает здесь и сейчас. Вероятно, он был счастлив и ему большего не надо. Но я не он. Я так не могу.

Короче, человечек явно потерялся в этой реальности и болтался в ней бесполезным куском мяса.

Пу-пу-пу… Я открыл один из шкафчиков над плитой, увидел склад пакетов с сухим кошачьим кормом. Да, точно. Мой любимый Хо-Сок… О питомцах надо заботиться даже если ты их впервые видишь. Пусть и помнишь.

Я повернулся к двери, уставившись на запертого в клетке кота. Бело-рыжий квисин смотрел прямо на меня.

— Курица или рыба? — показал я ему по очереди два пакетика. Хо-Сок пронзительно мяукнул и в моей голове взорвалось:

«Кто ты такой, червь⁈»

Голос был такой громкий, что я едва не уронил кошачий корм. Интонация возмущенного кошачьего воя изменилась, как и тон голоса в голове:

«Как ты посмел занять предназначенное мне тело, отпрыск одноногой собаки и слепого осла⁈»

Хо-Сок прищурился и открыл пасть, показывая белые острые клыки. Снова завыл, выгибая спину.

«Ты не он. Не энергетическая составляющая моего сосуда. Я вижу в тебе чужака. Иномирец! Кто предал меня? Кто обошёл? Красный колдун Алараз⁈ Семья Башино? Шестой слуга Безымянного⁈ Отвечай мне! »

— Я так полагаю, что это ты шумишь, да? — ткнул я в его направлении пальцем. — Убавь громкость, пожалуйста.

Кот склонил голову набок, взгляд стал чуточку удивлённым. Мяукнул он чуть потише:

«Ты не такой тупой, как мне показалось? Сомневаюсь. Кто предал меня, отвечай! Я съем твои глаза и ничто мне не помешает, поэтому говори быстро!»

— Киса, я…

«НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТАК! Я ПОВЕЛИТЕЛЬ ВЕРХОВНОЙ СИЛЫ СТРАЙГОР!» — завизжал Хо-Сок.

Так он наорёт мне до крови из ушей. Ладно, сам он громкость отключать не хочет, значит, будем тестировать её регуляцию народными средствами. Я подошёл к клетке, где бесновался Хо-Сок/Повелитель Верховной Силы и повернул её в сторону.

Кот мяукал так, словно ему проводят кастрацию без наркоза, но вот голос из головы убрался восвояси. Ага, значит, нужен прямой зрительный контакт для вербальной коммуникации. Вот и славненько. Клетка покачнулась от удара изнутри. С шипением, рычанием и взмякиваниями Повелитель Верховной Силы бился о стенки.

Я вернулся к кровати, стащил с неё тяжёлое одеяло и вернулся к переноске. Положил его поверх сумки. Звуки должно приглушить.

Мяуканье и вправду затихло. Славно. Значит, можно хотя бы немного убраться и дать болтливому коту успокоиться. Не удивляться же его словам, верно? Если им удивляться, то надо тогда быть последовательным и начать с того, что я теперь живу в Сеуле, а не у себя в родной Ленинградской Области.

Поменять что-то могу? Сомневаюсь. Тогда нужно занять себя делом. Надо очистить сознание. Можно пойти в какой-нибудь сад и заняться медитацией, а можно заняться самым медитативным занятием, доступным здесь и сейчас.

Так что я принялся за уборку. Сначала старательно протёр стол и кухонную столешницу, с трудом избавился от старых пятен, затем подмёл пол, протёр тряпкой всё, до чего смог дотянуться. Критично оглядел результат своего труда.

В крошечном помещении есть свои плюсы — уборка много времени не занимает. Поэтому старый Чон Вон Ги вдвойне амёба, раз жил в такой грязи и непродуманности. Вон, в холодильнике ничего живого не сохранилось, и мой желудок не очень-то этим новостям обрадовался.

Я посмотрел на часы. Так, если мне не изменяет память носителя, то рядом должна была хорошая лапшевня. Она так и называлась: «Лапшевня бабули Бо». Еда там была приятная и не слишком дорогая. Как раз про мои финансы история.

Ладно. Что там у нас с Повелителем. Я сдёрнул одеяло, повернул переноску окошком к себе. Бело-рыжий кот лежал на животе и тяжело дышал. Глаза у него были совсем безумные.

— Поговорим на пониженных? — предложил я.

Хо-Сок облизнулся, приподнял голову и коротко мяукнул:

«Почему ты занял моё тело?»

Как ему ответить понятнее-то?

— Потому что, — пожал плечами я. — Я не знаю. Упал, очнулся, оказался здесь. Обратно не хочу.

Ну да, там, откуда я сюда попал, мои дни закончились. Странно было бы хотеть.

Кот тяжело вздохнул, совсем как человек, и с трагичным видом замяукал:

«Я готовил этот обряд семь долгих лет, терпя чудовищные лишения и кошмарнейшие мучения. Я старательно подбирал определённый мир и нашёл самый лишённый сил среди тех, что мне подходили. Он должен был стать моим вечным царством, моей наградой за моё учение. Эта простая реальность, населённая примитивными червями, в большей своей части не способными даже на Первый Круг владения Верховной Силой. Такой лакомый кусок для любого постигшего осознанную реинкарнацию! Миллиарды покорных слуг для праведной власти мудрого господина. Ундага моя Ундага… Горе мне…»

Не то, чтобы мне было очень жаль сорвавшиеся планы завоевателя, но котик выглядел несчастным. Хотелось погладить бедолагу, вот только даже открывать переноску пока желания не возникало. Это же вон, целый завоеватель миров. Вдруг и в правду ночью мне лицо обглодает.

«Я перебирал временные линии, находя оптимальные, лишь бы не пошатнуть равновесие. Отслеживал шаги подходящих сосудов до секунды, нашёл идеальный момент для переноса, ненасильственный захват свободного тела. Тела, устойчивого к Влиянию. Тела, готового к рунам. Я настроил всё для него. Всё-всё-всё! И, воплотив поистине шедевральный план в жизнь, оказался… Здесь. Очень близко от заветной цели и так ужасающе далеко! Да как ты-то попал сюда, тыквенный червь?» — отвлёкся от меланхолии Хо-Сок.

— Будешь обзываться, снова накрою одеялом, — предупредил я. — Так что выбирай выражения, Повелитель. Тем более, что я уже всё тебе сказал.

«Прости, человек. Смиренно хотел я, чтобы ты рассказал, что же предшествовало твоему падению. Я уверен, что это поможет понять причину моей трагедии. И зови меня Страйгор. Из твоих уст Повелитель звучит как насмешка»

Насмешка и есть. Но я удержал этот комментарий при себе.

«Прости», смиренно мяукнул Страйгор. Вот ведь хитрая пушистая задница! Умеет, значит, прогибаться?

Кот же продолжил:

«Теперь поведай же мне о том, как ты оказался здесь и в каком мире прежде находился? Какой Круг ты прошёл? Ведь не мог ты не пройти его. Быть может, пошатнулся Носитель Весов, и крупицы силы просыпались в нужный момент в ненужное мне место? Ведь не мог же я ошибиться»

Про круги и Носителя Весов я ничего не знал, но о последних своих воспоминаниях рассказал. Не забыв упомянуть рыжую Мурзю.

Страйгор прищурился, встал на лапы и прижался мордочкой к решётке:

«Ты спас кота⁈»

Он выглядел изумлённым, а затем глаза его прищурились:

«И Кошачий Озорник увидел это и вздумал подшутить? О да, он мог. Он мог. Ради шутки! Но как лукавая морда узнала про меня? Это же не могло быть совпадением. Мой сосуд не был связан с его служителями! Мерзавец, негодяй… Но нет. Нет, нет силы у него такой. Он мог лишь тело одного из своих слуг отдать, он не мог поселить тебя в…»

Кот замолчал, и его взгляд скользнул по комнате. Затем вернулся ко мне. Страйгор тихонько и горестно мяукнул:

«Что ты говорил про курицу и рыбу? Выпусти меня, человек!»

— Я тревожусь, не опасен ли ты для моего общества, — с сомнением произнёс я.

Кот поднял правую лапу и принял торжественный вид:

«Клянусь Ундагой, что не причиню тебе вреда!»

Интересно, что это за Ундага такая. Я медленно подошёл к клетке, сел на корточки. Коты, они вроде мелкие и мягкие, но царапают и рвут так, что шрамы на всю жизнь остаются. Если паршивец меня обманет, то переедет на улицу.

Я щёлкнул задвижкой, открыл дверку клетки и Страйгор неторопливо вышел на свободу.

«Ты не пожалеешь, что поверил мне, человек», — важно мяукнул кот.

Ну да, наверное.

Когда Повелитель Верховных Сил захрустел сухим кормом, кушая величественно, но жадно, как истинный представитель своего вида, я решил и сам поужинать. Притворил за собой дверь, оставляя Страйгора в одиночестве, и вскоре уже был в лапшевной бабули Бо.

Заведение готовилось к закрытию, но пожилая, покрытая глубокими морщинами и не прекращающаяся улыбаться хозяйка не отказалась накормить запоздавшего гостя. Я расположился в самом углу заведения, и вскоре уже вкушал прекрасный рамён.

Насытившись и тепло попрощавшись с владелицей, я вернулся на тёмные сырые улицы Сеула. Итак, ситуация складывается любопытно. Можно даже сказать: интересно. Я в чужом теле, в чужом городе, и, может быть, в чужом мире. Моё положение не самое комфортное, но поправимое. Потому что терпение и труд всё в порошок сотрут. В моей унылейшей квартирке сейчас доедает корм целый Повелитель Верховных Сил, целившийся в тело несчастного Чон Ван Ги, но слегка промахнувшийся. Опасен ли этот Страйгор (это, кстати, имя, фамилия, прозвище или диагноз)? Сомневаюсь, что опасен. Если бы он мог, то криками и мявканьем бы не ограничился. Возможно, кошачье тело блокирует его способности. Тогда ему действительно не выжить на этих улицах. Котам в городах вообще тяжело приходится, если без хозяев.

Выбрасывать на улицу целого Повелителя я не собирался, конечно. Всё-таки тварь Божья, пусть и вредная, да ещё и червяком норовит обозвать. Спишем его поведение на стресс.

Кошачий Озорник, Носитель Весов и прочая околофантастическая терминология сейчас будет лишней, и поэтому её можно сразу отмести. Потом разберёмся, а сейчас мне вполне достаточно и говорящего кота. Ещё немножко необычного добавить в унылые будни, и чердак у меня точно может потечь. Поэтому дозируем такую информацию.

Так, что ещё?

А ещё я понял, что у меня внутри всё даже как-то оживилось, после такого вот изменения в жизни. Последние годы старого бытия ставили разные проблемы, но когда ты достиг потолка, то наступает момент отсутствия желаний. Потому что всё уже есть, чего хотелось раньше, а вот новых желаний уже нет. У тебя есть настолько всё, что ты даже вместо того, чтобы отправить охрану снимать кошку, лезешь за ней сам. Потому что это хоть как-то пахнет настоящей жизнью.

Так что, этот поворот судьбы меня более чем устраивал. Так что, Сергей Семёнович в прошлом, а нынче Чон Ван Ги — вперёд и в бой. Утро вечера мудренее. Пусть и сильно раннее утро, так как до офиса мне отсюда добираться почти час. Но, думаю, это тоже получится исправить. Хорошие архитекторы сложных задач не боятся.

А я был хорошим.

Перед тем как устроиться спать, я обнаружил, что у меня есть телефон, и что он разрядился. Пришлось поставить на зарядку, и синий экран засветился в темноте, окрашивая моё скудное жилище в призрачные тона.

Потом телефон пиликнул, рассказав о том, что у меня двадцать пропущенных звонков от Мун Джи Сонга, и еще девять сообщений от него.

Мун Джи Сонг это мой начальник. Наверное, у него что-то случилось. Я погасил экран, не читая, повернулся на бок и сладко зевнул. Надо соблюдать work-life balance[2], умные люди не просто так его придумали.

[1] квисин — демон

[2]work-life balance — это разделение личной и профессиональной жизни, которое помогает им взаимно друг друга поддерживать