Секретный удар

15

Одну спокойную ночь Герберт Апач провел на небольшом перевалочном пункте для легкораненых, где его не били, давали полезные таблетки и кормили ужином. А когда замечали на его поясе «засушенные головы», как называли знаки отличия, снятые с убитых врагов, давали еще больше таблеток и почитали за честь дотронуться до Гэри, чтобы зарядиться от него воинской удачей.

Наутро автопоезд из трех длинных кунгов, заполненных полутора сотнями раненых, шестью охранниками и девятью медицинскими работниками, взял курс на север, к упрятанным в горах убежищам, специально подготовленным на случай захвата Куггеля. В том, что захват близок, никто уже не сомневался. Говорили, будто 18-й Гвардейский легион состоит из ста тысяч кораблей и ждет только хорошей погоды на материке, чтобы высадить свои несметные полчища.

Гэри не знал, чему верить, и, слабо разбираясь пока в местной обстановке, предпочел радоваться тем улучшениям в своей жизни, которые уже произошли.

Помимо хорошей еды и чистого белья, к улучшениям относилась и майор медицинской службы Навински. Это была блондинка лет двадцати пяти, стройная, с синими проникновенными глазами и чуть припухлыми губками. Она выглядела стопроцентной секси и числилась самым главным офицером во всем автопоезде, поэтому именно к ней все обращались с возникавшими проблемами.

Навязчивого внимания со стороны пациентов и охраны доктор Навински не замечала, без сомнения давно к этому привыкнув. Не замечала она и улыбок Гэри Апача, который при ее приближении старался принять такую позу на своей койке, чтобы были видны пришпиленные к поясу героические трофеи.

– Как вы себя чувствуете, рядовой Апач? – спрашивала она своим мелодичным голосом, дотрагиваясь до его руки и участливо склоняя голову.

– Хорошо, мэм. Большое спасибо, мэм! Вы знаете… – Гэри собирался задать какой-нибудь дурацкий вопрос, но майор Навински уже обращалась к следующему пациенту со столь же участливой интонацией:

– Как вы себя чувствуете, капрал Дворжек?

Гэри только вздыхал. У него были и другие причины для беспокойства: несколько раз его спрашивали, в порядке ли у него имплантаты и дублирующие пары. Поначалу Гэри только отрицательно мотал головой, не понимая, о чем идет речь, и лишь потом стал примечать жалобы других пострадавших:

– Я чувствую жжение в локте, мэм, может, это шарнирный дублер окислился?

– Не выдумывайте, материалы шарниров не окисляются.

– Тогда проверьте зрительный имплантат, сегодня утром в правом глазу у меня были помехи и пропадал цвет!

После подобных жалоб пациентов обследовали разными сложными приборами, которые подсоединяли с помощью разъемов. Почти у всех они располагались в основании черепа, и только у некоторых, не особенно развитых, проверка производилась с помощью датчиков, наклеиваемых прямо на кожу.

В условиях такого всеобщего усовершенствования Гэри Апач в конце концов начал чувствовать себя неполноценным. С другой стороны, он с детства боялся крови и не представлял, как это в него, живого человека, вдруг зашили бы какие-то телефоны или инфракрасные передатчики.

С краткими остановками на дозаправку автопоезд продолжал двигаться. После полдника, состоявшего из фруктового желе и мятных галет, Гэри самостоятельно сходил в туалет, где чуть не упал, когда кунг подскочил на небольшой кочке.

Вернувшись на свою койку, он обнаружил доктора Навински совсем рядом, возле своего соседа, ночного разведчика Байферса.

– Плохо дается режим «первого зрения», мэм, – жаловался тот. – Сканер еще ничего, но вот «первое зрение» просто проседает. Я что же, не смогу теперь работать, мэм?

В глазах солдата, созданных по специальным военным проектам, стояли самые настоящие слезы.

– Не торопитесь списывать себя, Байферс. Когда в последний раз вы заменяли элементы питания?

– Четыре года назад, мэм. Я могу ходить с ними еще два года, так написано в инструкции.

– Инструкции все время меняются, – уверенно заявила несравненная доктор Навински и чуть шевельнула бровями, отчего Гэри просто умилился. Кроме того, он заметил, что на щеках этой прелестницы иногда появляются ямочки. От этого открытия Гэри просто бросило в жар. Он обожал ямочки.

Доктор Навински позвала сонного санитара, и тот принес набор новых элементов питания.

Очень тонким инструментом, которым доктор Навински мастерски владела даже в условиях дорожной тряски, она извлекла из-под век Байферса элементы питания и, мельком взглянув на них, фыркнула:

– Но это же «Сириус-Б», Байферс! Им лет семь, не меньше!

– Этого не может быть, мэм, – не слишком уверенно возразил разведчик.

– Да? А контузий у вас не было?

– Была, мэм. Она записана в моем медицинском досье.

– Значит, это из-за потери памяти вы и не можете вспомнить, как долго стоят эти элементы… Я заменю их на «Бета-Орион». С ними вы запрыгаете, как земляной заяц.

– Как скажете, мэм, – согласился Байферс.

Несколькими отточенными движениями майор медицинской службы поставила на место новые элементы питания и спросила:

– Ну как теперь?

– О! Совсем другое дело, я действительно как земляной за… – Договорить разведчик не успел, потому что потерял сознание.

– Что такое? – удивленно произнесла доктор Навински. – Ну-ка, переверните его на живот, Флемминг, нужно проверить программный пакет.

Санитар перевернул бесчувственного пациента, и доктор Навински быстро подключила Байферса к тестирующему прибору.

– Ну, так и есть, программы, драйверы – все древнее древнего. Новые элементы питания просто подавляют активность его мозга… Давайте новый пакет, Флемминг.

Санитар подал тонкую пластиночку, и доктор Навински, вставив ее в тестирующий прибор, обновила программы разведчика Байферса.

После перезагрузки пациент открыл глаза и самостоятельно перевернулся на спину.

– Спасибо, док, – произнес он с чувством.

– На здоровье, Байферс, – сухо ответила Навински. – Не забывайте менять батарейки.