Сегодня я умру (СИ)

Глава 17

Лариса

И это всё? Стравил пар и отпустил? А чего звал-то? Он, значит, узнал, что хотел, а я вот не узнала. И что, вообще, тут происходит? Надо поговорить с одним остроухим и черноволосым, авось выясню. Кстати, о нём. Прынц? Ой-ё, так вот почему ко мне особенно и не пристают остальные жители, да и те, что пристают довольно снисходительны. Разве что Фарадир, но у этого свои тараканы.

— Идём домой? — сцапала в обнимку Дорханиэля.

Теперь не отвертишься, хороший мой, поговорим. Вот только у Дорханиэля на обратный путь оказались другие планы, голова моя дырявая, на фоне всех неожиданных событий, напрочь забыла о встрече на тренировочном поле. А вот сапфировоглазый не забыл. Не зря они запоминанием Хроник мозги тренируют. Возле дома обнаружился уставший ждать в оговоренном месте Фарадир и, вручив мне для переодевания свободные штаны по типу бриджей, сапоги до колена и свободную рубаху со шнуровкой спереди, эльфы повели меня на тренировку. Точнее на смотр непаханого поля для физической деятельности. Надо же знать, кого они с собой на дело берут?

Поле оказалось самой настоящей полосой препятствий! Это вам не "козел" в спортзале. При виде того, что они называли тренировочным полем, мой организм протестующе завыл и пожелал оказаться подальше от этого места экзекуции. Вот она великая тайна быстроты и гибкости эльфов! Это просто какой-то шевелящийся частокол на дне медвежьей ямы! Каждое мгновение что-то откуда-то выныривало и от души прикладывало зазевавшегося хоть на мгновение эльфёныша из пары десятков тренирующихся.

— Я, пожалуй, пойду, — попыталась применить испробованный на Дорханиэле приём, но и в этот раз меня постигла неудача.

— Стоять, — грозное рычание Фарадира пригвоздило к месту. — Тебе туда рано, не обольщайся. Те кусты видишь? Проползи за ними так, чтобы ни я, ни Дорханиэль тебя не видели.

Чувство глобального облегчения накрыло с головой. \К\н\и\г\о\л\ю\б\.\нет\ Кусты, значит кусты. Это не проблема. Скрылась за ближайшими раскидистыми ветками и, прижавшись к земле, попыталась проползти на манер героев фильмов о войне. Через мгновение острый камень, чиркнув по воздуху, больно впился в ягодицу.

— Не отклячивай, — донёсся флегматичный голос светловолосого экзекутора.

— Не распахивай свои перья, сложи их за спиной, — ещё через пару мгновений досталось крыльям.

— Голову опусти ближе к земле, — очередной камушек щёлкнул по макушке.

— Да тебя убить милосерднее, чем в разведку брать, — это уже скользящий удар по плечам.

Доползала я отмеренное расстояние уже на чистом упрямстве и злости, тело саднило от острых метких камушков, мышцы ныли от непривычной нагрузки, а Фарадир продолжал отпускать свои саркастические комментарии.

— Опустись ближе к земле, — донёсся справа шёпот Дора, заставив меня взвизгнуть от неожиданности, за что я получила очередной камушек.

Остроухий полз рядом не производя ни малейшего шума, практически сливаясь с землёй в своём зеленовато-коричневом облачении.

— Касайся земли только ладонями и пальцами ног, остальное тело должно быть чуть выше, чтобы не оставлять следов и производить как можно меньше шума.

Не знаю сколько прошло времени и сколько раз я сползала туда-обратно, но под конец у меня дрожала каждая мышца, я и не подозревала, что их в организме столько! Дорханиэль и Фарадир по очереди ползли рядом, приноравливаясь к моей скорости, раздавая комментарии и тычки. По-моему местное мироздание мне за что-то мстило!

— Я больше не могу, — со свистом свалилась под ближайшим кустом и притихла, может, притворюсь мёртвой, они и отстанут?

Не помогло. Остроухие садисты расположились рядышком и тихонько переговаривались.

— Слабая, она и двух метров не проползёт при обстреле, — скептически протянул Фарадир.

— Прикроем, — с преувеличенным энтузиазмом отозвался Дорханиэль.

— И поляжем рядом, — с не меньшим оптимизмом ответил ему светловолосый. — Раз уж мы всё равно торопимся на тот свет и идём туда откуда не возвращаются, она меньшая из зол. После заката выходим.

А, может, не надо? Но мой мысленный позыв остался проигнорирован. Мужские руки подхватили меня одним лёгким движением, будто и не ползал тут со мной наравне, и Дорханиэль, прижимая моё измученное тело, отправился домой. В ванной эльф меня раздел и опустил отмокать в горячей воде, после чего намазал какой-то дурнопахнущей мазью и, завернув в одеяло, уложил в постель.

— Дор, — тихо позвала эльфа с удивительными синими глазами. — Каким образом ты со мной связан? Что это значит?

— Значит, что ты моя, а я твой, — с лёгкой улыбкой повернулся ко мне Дорханиэль. — Все души рождаются из одного Истока и после смерти возвращаются к нему, чтобы воплотиться вновь. Но иногда две души рождаются одновременно, это связывает их в жизни и в смерти. В каждом воплощении они узнают друг друга и всегда будут находить, даже рождаясь в разных мирах. От рождения до смерти нам суждено вечное единение.

— А как же любовь? — жалобно протянула я. — Вечное единение без любви, разве это возможно?

— Через несколько минут станет легче, мазь подействует, — не ответив на вопрос, выдал мне задумчивый эльф и вышел из комнаты.

А я провалилась в липкую усталую дрёму, из которой на мгновение вынырнула от обжигающих кожу нежных прикосновений.

Дорханиэль

Люди. Они всегда чувствовали по-другому. И если для моего народа всё ясно с первых мгновений, её народ будет сомневаться, метаться, искать и, даже полюбив всей душой, однажды уйти, решив, что это не то светлое и нежное, что заставляет желать жить. Каждым своим жестом, взглядом она тянулась ко мне, не подозревая об этом. Не было бы этой ночи, если бы в глубине её души не рождались те чувства, что сводили меня с ума.

— Была бы моя воля, ни её, ни тебя бы в Тёмные земли не отпустил, — без своей обычной усмешки протянул Фарадир. — А ещё лучше, запер бы где-нибудь на пару лет, пока выясните отношения и искрить перестанете. В глазах уже рябит.

— Ты ходил к нему? — проигнорировал недовольство друга.

— Я с вами, — кивнул Фар. — И Тарналиэль пойдёт, последняя вылазка перед тем как пустит корни на тренировочном поле.

— Хорошо, — с Таром наши шансы вернуться живыми значительно возрастали. — Скажи мне только, что он задумал? Почему так легко отпустил?

— Я знаю лишь то, — подумав и смерив меня оценивающим взглядом ответил друг. — Что с помощью Ларисы хотят выманить Проклятого.

— Зачем?

— Ты знаешь, что он никогда не объясняет, — Фарадир задумчиво потёр переносицу. — Всё должно приниматься на веру.

Знаю. И раньше я принимал это как данность, но сейчас на кону его игры стоит жизнь крылатой девушки. Потерять её я не согласен.

— Отдохни, Дор, — руки друга легли на плечи, разворачивая обратно ко входу в дом. — Впереди трое суток пути, да и чем они закончатся неизвестно. Я приду за вами на закате.

Последовав совету, вернулся в спальню. Лариса свернулась клубком, избавившись во сне от одеяла. Такая хрупкая, нежная. Что же нужно от неё Тёмному?

Колючее чувство заскреблось в душе и вернуло недавние мысли. Осторожно лёг рядом, притягивая девушку к себе. А если она любила Габриэля? Что будет когда мы найдём его? Если он жив? Будет ли у меня шанс перед тем, кого она знает всю жизнь и, возможно, любит? Как же сложно всё у людей!

Тревожный сон затянул в свой омут через несколько минут, но перед тем как окончательно погрузиться в его объятья, почувствовал её руку, скользнувшую по моей груди.

Я тебя ему не отдам.