Глава 7

Франсуаза шла не разбирая дороги. Слезы застилали глаза, а душу переполняла ярость. Она даже не знала, что злило больше: завуалированные угрозы декана или же явные капитана Богарне. Живя в мире, где властвовали мужчины, девушка давно привыкла к несправедливости, но сегодня ее не покидало ощущение, словно на нее вылили ведро помоев. Она опомнилась, только когда оказалась в студенческом квартале с его привычным гамом и вечной суетой.

Сверившись с часами, Франсуаза обнаружила, что у нее полно времени, но возвращаться домой сейчас не имело смысла. Сидеть в одиночестве означало только накручивать себя, все время вспоминая обидные слова, услышанные сегодня, и Франсуаза направилась обратно в академию. Обеденный перерыв еще не закончился, и в коридорах царила благословенная тишина.

Девушка поднялась в библиотеку. Огромное помещение с голубыми стенами и росписями на потолке не пользовалось спросом у адептов в начале семестра, и она легко нашла место у окна. Бонни устроился в ногах, придавив их тяжестью своего тела, но Франсуаза не стала возражать. Сейчас, как никогда, ей нужна была поддержка и пес прекрасно знал это.

Желая систематизировать запросы профессора, девушка открыла сумку, взгляд упал на оранжевую папку, лежащую отдельно от остальных бумаг. Франсуаза и забыла, что затребовала личное дело оскорбившего её капитана. Рука сама потянулась к документам. Злясь на себя за излишнее любопытство, девушка открыла папку и пролистала бумаги. Аттестационные ведомости, характеристики, векселя об оплате…

Внимание привлекло прошение маркиза де Гарне о зачислении сына в академию магии. К нему прикладывалась копия метрики о рождении Этьена Богарне. Странно, но в графе «мать» стоял прочерк.

Покрутив метрику и отложив ее в сторону, Франсуаза просмотрела листы успеваемости. Будущий полисмаг учился на «отлично». Подкачал только четвертый курс, там была четверка по некромантии. Перелистнув табель, девушка обнаружила причину этой оценки: заявление адепта третьего курса о выборе специализации.

Отличник Этьен Богарне прошел все испытания под руководством профессора Ле Шовена и все-таки отдал предпочтения боевой магии. Какой удар по самолюбию некромантов, привыкших отбирать лучших из лучших!

Оплата за обучение от маркиза де Гарне тоже прекратилась, зато к делу было приложено поручительство из полисмагического управления, в котором говорилось, что адепт Богарне внесен в списки королевских стипендиатов, и за его обучение заплатит казна.

Девушка задумчиво покрутила письмо на гербовой бумаге. Интересно, что произошло, если маркиз отказался от своих обязательств?

Насколько Франсуаза помнила, у маркиза де Гарне было три дочери, так что интерес к сыну пусть даже незаконнорожденному был понятен. Для продолжения рода маркизу нужен был наследник. Но что произошло потом?

Официальные бумаги не могли дать ответ на этот вопрос.

Пронзительный звон, раздавшийся над головой, заставил подскочить. Девушка не сразу сообразила, что это звонок, возвещавший о начале дневных занятий. От резкого движения папка упала на пол, документы рассыпались. Охнув, Франсуаза торопливо собрала их, положила обратно и поспешила на лекцию.

Когда она вошла, Ле Шовен уже вещал с кафедры. При виде ассистентки он недовольно нахмурился.

– Вот и еще одно доказательство, что женщинам не стоит заниматься наукой, поскольку они не могут организовать свое время!

В аудитории послышались смешки адептов. В любое другое время Франсуаза бы промолчала, но сегодня это высказывание стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.

– Вы правы, профессор! Я действительно не могу организовать свое время и провожу его в библиотеке, где не увидела хотя бы одного адепта! Уверяю, я обязательно исправлюсь и следующую ночь проведу сначала в питейном заведении, а потом в Нижнем куртии, а рассвет встречу в полисмагическом участке!

Судя по притихшим адептам, она попала в точку. Профессор смерил гордячку суровым взглядом, но промолчал. Девушка прошла к своему столу, находившемуся в самом темном углу. Демонстративно щелкнула пальцами, запуская магический огонек над головой.

– Предлагаю не тратить время попусту, господа, раз уж оно у вас так организованно! Бонни, лежать!

Пес послушно лег у стула.

Ле Шовен стиснул кулаки, но продолжил лекцию, понимая, что не стоит препираться с ассистенткой на глазах у адептов. Пока он рассказывал опостылевшую теорию, Франсуаза занялась докладом, который профессор должен был представить в научном сообществе на той неделе.

В обязанности ассистента входила только проверка достоверности приведенных фактов, но Ле Шовен давно переложил написание всего доклада на Франсуазу. Она не возражала, поскольку вместе с этим получила профессорский доступ в библиотеку и архив.

Наизусть зная содержание лекции о спиритических сеансах и подчинении духов воле вызвавшего их, девушка разложила бумаги и приступила к работе. Она как раз закончила первую треть доклада, когда профессор окликнул ее, поскольку для вызова духа необходимо было как минимум двое. Как всегда, прикосновения профессора были слишком чувственными и вызывали отвращение. Стиснув зубы, девушка подавила в себе желание вырваться и произнесла необходимые ритуальные фразы.

– Да будет так! – пробасил профессор. Как правило, мсье л’Омбр появлялся ровно через три секунды. Но не в этот раз. Сердце отстучало пять ударов, потом еще пять, но противный старикашка так и не появился.

– Что за ерунда? – растерянно пробормотал профессор, вытаскивая платок и промокая пот, выступивший на лбу. – Мадемуазель д’Эгре, вы правильно произнесли все фразы.

– Конечно, – кивнула Франсуаза. – Возможно, мне стоит сходить в архив…

Она не закончила предложение, поскольку воздух вдруг сгустился и задрожал. А над лысой головой Ле Шовена возникла полупрозрачная женская фигура. Светловолосая обнаженная девушка обвела взглядом аудиторию. Адепты как один шумно выдохнули. Заметив Франсуазу, призрачная девушка полетела к ней, но была остановлена заклинанием, которое визгливо выкрикнул Ле Шовен. Воздух вокруг кафедры вспыхнул зелеными сполохами. Не задевая живых, они устремились к бесплотному духу. Девушка вскрикнула и с мольбой посмотрела на ассистентку профессора.

– Помоги мне! – прошептала она, прежде чем растаять.

Несколько секунд в аудитории царила тишина, сменившаяся возбужденным галдежем.

– Тихо! – голос Ле Шовена перекрыл возгласы. Под его пристальным взглядом адепты один за другим опустили головы. – Вы только что увидели пример того, как важно тщательно запоминать порядок слов в заклинании и правильно все выговаривать, в противном случае вместо убеленного сединами старца мы можем вызвать дух девушки непристойного поведения, верно мадемуазель д’Эгре?

– Да, профессор, – Франсуаза предпочла не спорить. Она вернулась на свое место, машинально погладила Бонни, шерсть которого все еще мерцала искрами магии. Пес не кинулся на защиту хозяйки, значит, призрак не мог причинить вред. Странно, что Ле Шовен не стал интересоваться, откуда взялся дух. И эта уверенность, что девушка при жизни не отличалась высокой нравственностью…

Стараясь не привлекать внимания, Франсуаза внимательно следила за профессором. Он стоял за кафедрой и что-то оживленно объяснял адептам. Слишком оживленно, отметила для себя девушка, как и то, что руки Ле Шовена подрагивали. Значит, использовал магию по полной. Чем же его так напугал призрак?

Едва дождавшись звонка, означавшего окончание лекции, девушка устремилась к выходу.

– Мадемуазель д’Эгре! – строгий оклик профессора заставил остановиться.

– Да?

– Могу я поинтересоваться, куда вы направляетесь? – за бравадой слышался испуг.

– В архив, – Франсуаза не видела смысла скрывать свои намерения. – Надо же посмотреть, что там с мсье л’Омбром!

– С ним все в порядке, – очень веско произнес Ле Шовен. – Вы просто перепутали слова заклинания и открыли не тот проход.

Он махнул рукой. Мир вокруг завертелся, а слова начали звучать глуше, заполняя мозг:

– Открыли не тот проход… не тот… Ай!

Франсуаза вздрогнула, возвращаясь в реальность. Первое, что она увидела: профессор зажимает кисть, а Бонни, оскалившись, стоит между ним и хозяйкой. Шерсть пса стала золотой от искр магии.

– Мадемуазель д’Эгре, вы понимаете, что сейчас произошло? – процедил Ле Шовен.

– Конечно, профессор, вы пытались подавить мою волю и внушить мне свою версию событий, – она спокойно выдержала тяжелый взгляд. – Надеюсь, вы помните, что это строжайше запрещено!

Ле Шовен с шумом выдохнул:

– Вам почудилось!

– Так же, как и вам укус Бонни. А сейчас простите, мне надо идти!

– Надеюсь, вы проявите благоразумие и займетесь моим докладом, мадемуазель! – напутствовал ее профессор. – Иначе мне придется информировать декана, что вы не соответствуете занимаемой должности!

– Неужели вы напишете доклад сами? – Франсуаза холодно улыбнулась. – Не стоит сотрясать воздух пустыми угрозами, профессор!

От такой наглости Ле Шовен задохнулся. Девушка не стала ждать, пока он придет в себя. Она вышла из аудитории и направилась к архиву, но на полпути передумала. Даже если профессор и не вызвал духа к себе, как только непокорная ассистентка покинула аудиторию, мсье л’Омбр слишком честолюбив, чтобы признаваться в провале женщине, пусть и некроманту.

Гадая, как поступить, Франсуаза вернулась в библиотеку, села на свое излюбленное место и открыла портфель, намереваясь заняться докладом. Взгляд упал на папку, все еще лежавшую в отделении. Личное дело Этьена Богарне. По правилам его следовало вернуть в тот же день, иначе хранитель архива обязан был известить ректора. Франсуазе не хотелось, чтобы по академии поползли слухи о ее повышенном интересе к полисмагу. Достаточно было прогулки под руку по улицам города.

Пришлось идти в архив. Мсье л’Омбр был там. Он парил под потолком, зло оглядывая свои владения. Заметив девушку он взволнованно замерцал, но снова обрел свою полупрозрачную сущность.

– А, мадемуазель д’Эгре! – противно протянул он. – С чем пожаловали?

– Хотела вернуть документы, – Франсуаза достала папку и положила ее на стол. При виде торчащих во все стороны листов призрак охнул и суматошно закружил над головой.

– Это что же?.. Это ведь как, а?

Франсуаза внимательно наблюдала за ним. От ее взгляда не укрылся сбитый на сторону отложной гофрированный воротник, всклокоченная шевелюра и неравномерная плотность призрака – все свидетельствовало, что он собирался идти в открывшийся коридор призыва, но второй призрак оттолкнул его.

Франсуаза нахмурилась. Она не слишком хорошо знала спиритизм, предпочитая работу с умертвиями, нежели с духами, но помнила, что неупокоенные души не могут далеко отходить от своих тел. Если девушка появилась не в самой воронке вызова, то ее тело находится в Суар де Бонне. Подавив в себе желание вскочить и броситься проверять морг академии, Франсуаза взглянула на хранителя архива, театрально причитавшего над помятыми бумагами.

– И ведь не постеснялась отдать так! Все ректору расскажу! – пригрозил он.

– А заодно добавь, как тебя девица облапошила и в проход вызова кинулась, – хмыкнула Франсуаза. Мсье л’Омбр стал почти прозрачным.

– Ты это… я… в общем… она голая была!

Признание было настолько неожиданным, что Франсуаза рассмеялась. Кто бы мог подумать, что умерший много столетий назад призрак подвержен обычным человеческим страстям!

– У тебя же нет плоти! – не сдержавшись, воскликнула она.

– И что с того? – оскорбился призрак. – Думаешь, если я прозрачный, то слепой?

– Откуда она появилась? – Франсуаза попыталась воспользоваться ситуацией. Но мсье л’Омбр покачал головой:

– Думаешь я вот так все скажу? Я, между прочим, только что твоему профессору слово дал, что обо всем молчать буду!

Девушка зло сверкнула глазами.

– Он не мой профессор.

– Да ладно! – от удивления призрак взмыл под потолок. – Хочешь сказать, он тебя к себе взял, потому что ты умная?

– Наконец-то догадался! – фыркнула девушка, уязвленная замечанием. – Так все-таки девица откуда выскочила?

– Да не заметил я, – призрак окончательно смутился. – Оглянулся, а она тут как тут. Со своими… – он выразительно округлил руки.

– Какая неприятность! – поцокала языком Франсуаза. – И ты…

– Я-то поклонился, как положено, глаза прикрыл, чтобы сраму не видеть, а она оттолкнула и в проход кинулась! – мсье л’Омбр испуганно взглянул на девушку. – Только я тебе ни о чем не говорил!

– Конечно, – она наклонила голову, подтверждая свои слова.

– В морг не суйся, тамошних Ле Шовен предупредил! Да и вообще не женское это дело с трупами да умертвиями якшаться!

Франсуаза улыбнулась и вышла. Бонни ждал под дверью.

– Ты все слышал? – обратилась девушка к псу.

Тот тявкнул.

– И что мне теперь делать? – вздохнула Франсуаза.

Бонни вильнул хвостом и потрусил к лестнице, то и дело оглядываясь на хозяйку.

– Пойти? Но куда?

Пес не ответил, только ускорился. Заинтригованная Франсуаза последовала за ним. Бонни уверенно провел хозяйку к Новому мосту.

– Зачем нам идти на остров? – недоуменно нахмурилась девушка. – Там только храм и… Бонни!

Пораженная догадкой, она замерла у парапета, недоверчиво смотря на пса. В лучах заходящего солнца шерсть отливала золотом. Или это была магия васконов?

– Ты хочешь, чтобы я пошла в полисмагическое управление?

Бонни ухмыльнулся и вывалил язык.

– Нет, это… – Франсуаза оборвала саму себя. На самом деле, это было совершенно правильно. Капитан Богарне потребовал, чтобы до заката показания были даны. И если она придет, вряд ли полисмаг отмахнется от ее слов. Франсуаза взглянула на солнце, готовившееся спрятаться за высокие шпили кафедрального собора Паризьенны, и направилась в управление.

Загрузка...