Сделка с демоном

15

Рин

— Боже мой, боже мой! Рин, это слишком!

Мои когти обвиваются вокруг бедер моего милого человечка, а мое лицо зарывается в ее влагалище. Я не останавливаюсь, чтобы ответить. Я не могу остановиться. Она сможет выдержать еще немного.

Я не закончил. Прижимаясь к ней ртом, я посасываю и облизываю ее сочный маленький бутон, а затем высасываю из нее соки, пока ее тело пульсирует от удовольствия.

Ее маленькие тупые ноготки впиваются в мою голову, пока она не находит мои рога. Затем она хватает меня за них. Калли издает протяжный вопль. Ее бедра вздрагивают около моих ушей.

— О, Боже. О, черт!

Я сжимаю ее крепче, притягивая к себе. Конечно, она выдержит еще один. Мне просто нужен еще один.

Ее тело выгибается подо мной. Я должен держать ее крепче. Мои когти впиваются в мягкую плоть, и Калли стонет. Я лихорадочно ласкаю ее, втягиваю ее складки в рот, упиваясь ею. Ее вкус божественен — или это то, как я представляю себе божественность. Сладко-цветочный, соленый и абсолютно совершенный. Но следующее прикосновение испорчено чем-то новым. Вкус металлический и острый, совсем не такой сладкий, каким он был минуту назад. Хотя этот вкус мне знаком, и он наполняет меня ужасом: кровь.

Я отступаю назад, глядя на ее идеальную пизду. Ее идеальную пизду, которую я в исступлении задел своими чудовищными клыками. Пятно крови пачкает ее темные-розовые складки.

Мои ребра сжимаются под давлением при виде десяти кровоподтеков на ее бледной коже, там, где мои когти впились в ее плоть. Я отпускаю ее, увеличивая расстояние между нами, насколько могу, хотя и ненавижу это.

— Прости меня!

Мой член, мгновение назад возбужденный и пульсирующий, становится вялым.

Калли приподнимается на локтях и хмуро смотрит на меня.

— Что случилось? — она немного задыхается, ее щеки раскраснелись, волосы растрепаны.

Она выглядит восхитительно, но я не могу перестать пялиться на дрожь ее бедер и отметины на ее совершенном теле.

— Я причинил тебе боль.

Она, моргая, смотрит на свои бедра, а затем снова на меня.

— Я даже не почувствовала этого.

— Я все еще причиняю тебе боль. И я чувствую вкус крови на твоей пизде. Я порезал тебя и там.

Она проводит рукой между бедер и смотрит на нее.

— Там почти ничего нет, — она плюхается обратно на подушки, и на останавливающее сердце мгновение мне кажется, что она потеряла сознание. Я быстро наклоняюсь, чтобы проверить, как она.

Калли одаривает меня широкой улыбкой, настолько контрастирующей с моим собственным беспокойством, что я на мгновение не могу осознать это.

— Рин. Ты слишком сильно беспокоишься. Но нам, наверное, стоит немного отдохнуть, а? Девушка не может получить так много оргазмов подряд!

— Конечно, — я напряженно встаю и иду, оставляя ее, но она протягивает мне руку.

— Куда ты идешь?

— Я оставлю тебя отдыхать.

Калли переворачивается на бок и подпирает голову рукой.

— Ты не обязан уходить.

Я смотрю на нее сверху вниз. Я разрываюсь. Я хочу прижать ее к себе и ощутить ее запах в носу, даже если мне придется прекратить питаться от нее. Но если я это сделаю, у меня возникнет искушение, и я могу причинить ей еще большую боль.

— Давай, — Калли похлопывает по кровати. — Иди приляг со мной. Это был такой ленивый день, но мне даже нравится.

Не в силах сопротивляться, я забираюсь обратно в кровать, ненавидя себя за слабость. Она поворачивается, и я прижимаю ее к груди, очень аккуратно поглаживая когтями ее бок. Я проявляю особую осторожность, чтобы не поцарапать ни единого дюйма ее тела. Калли вздыхает и придвигается ближе, и мой член снова оживает. Чертов орган.

Я поспешно переключаю мысли на что-то другое. Я причинил ей боль. Нельзя допустить, чтобы это повторилось. Должно быть, это связано с сексуальной разрядкой, которую она подарила мне ранее. Ни один человек никогда не пробовал меня на вкус. Должно быть, это отняло у меня больше сил, чем я предполагал. Я никогда не испытывал такого отчаянного желания насытиться, как после того, как Калли вытянула из меня семя и выпила его.

Мне придется быть более осторожным.

Даже если я не могу контролировать свой член, я могу не позволить ей снова опустошить меня таким образом. Мне не нужно кончать. Я могу продолжать брать у Калли все, что мне нужно, если только не позволю себе снова опасно истощиться. Тогда я смогу сохранять контроль над собой и не причиню ей боль.

Приняв решение, я зарываюсь носом в ее мягкие золотистые волосы и глубоко вдыхаю. Она издает долгий вздох, звук такой довольный, что сжатый кулак беспокойства в моей груди немного ослабевает.



Несколько часов спустя я все еще держу Калли на руках, но ее желудок протестующе урчит, и я понимаю, что мне нужно быть более внимательным и регулярно кормить ее. Особенно если я собираюсь питаться от нее ежедневно, что я определенно намерен делать.

Я высвобождаюсь из ее объятий и сажусь.

— Я закажу тебе что-нибудь поесть.

Калли зевает и потягивается, и я с трудом могу отвести взгляд от ее идеальных розовых сосков, выглядывающих из-под одеяла, чтобы сосредоточиться на ее словах.

— Вау. Который час? У меня такое чувство, что мы сегодня ничего не делали, кроме как спали и трахались!

— Тебе больше ничего не нужно делать. Кроме еды. Тебе нужно поесть.

Она смеется и встает с кровати и одевается во вчерашнюю одежду. Я свирепо смотрю на нее. Не только потому, что эта одежда прикрывает ее великолепное тело, но и потому, что Кали не должна носить то же, что и вчера.

— Я закажу тебе и новую одежду.

У Калли отвисает рот.

— Ах, ты не обязан этого делать. Кроме того, я сама шью большую часть одежды для себя или переделываю ее. Так она лучше.

— Я хочу дать тебе все, что тебе нужно, — я уже ищу телефон, чтобы заказать ей еду, поэтому не вижу выражения на ее лице.

— Рин…

Я оглядываюсь и вижу, как она хмуро смотрит на меня.

— Ты не обязан это делать, ты знаешь. Мне все равно скоро нужно идти домой. Завтра у меня работа и еще много дел.

— Нет, — я знаю, что мой тон слишком резкий, когда это слово срывается с моих губ. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь смягчить его. — Я еще не готов к тому, что ты уйдешь. Скажи мне, что тебе нужно сделать, и я устрою все так, чтобы ты могла остаться со мной.

Лицо Калли расплывается в улыбке, она подходит и прижимается к моей груди.

— Рин, это мило, правда. Но я большая девочка. Я должна сама позаботиться о себе. Мне нужно купить кое-что из еды в магазине на неделю, и мне нужно убраться в ванной. Понимаешь? Скучная рутина.

Я хмурюсь.

— Тебе не нужно было бы покупать еду или убираться в ванной, если бы ты просто осталась здесь.

— Что? На всю неделю? — ее взгляд такой недоверчивый, что я проглатываю то, что на самом деле хочу сказать: навсегда!

— Да. Почему бы и нет?

— Хм, потому что я только что встретила тебя, и ты за меня не отвечаешь. Ты мой клиент! Кроме того, все мои швейные принадлежности и рабочая одежда дома.

— Тогда привези их сюда.

Она смеется и отстраняется.

— Рин, поверь мне, я тебе быстро надоем, если я приеду, привезу сюда все свои вещи и буду все время путаться у тебя под ногами. Но я обещаю, что приеду к тебе еще, хорошо? Мне было весело сегодня.

Похоже, на этом разговор заканчивается. Калли не желает вести переговоры. Последнее, что я хочу сделать, это оттолкнуть ее или испортить ее идеальный аромат, поэтому я отказываюсь от аргументов и погружаюсь в свои мысли. Я заказываю ей суши, и пока она сидит за моим обеденным столом, я смотрю, как она ест, и думаю о том, что мешает ей быть со мной. Работа. Это первое. По тому, как она говорит о своем боссе, и как меняется ее тон, я понимаю, что ей не нравится ее работа. Она работает только для того, чтобы оплачивать счета. Что ж, об этом я могу позаботиться. Если я возьму на себя все ее счета, то ей не нужно будет работать, и она сможет проводить все время со мной.

За исключением того, что у нее есть мечта. Ее шитье. Возможно, мне нужно воплотить ее в реальность сейчас, чтобы она могла заниматься любимым делом и таким образом оплачивать свои счета. Да. Это лучше, чем ждать, пока она сама накопит денег. Мы можем разорвать соглашение в Чудовищных Сделках, и она может быть моей.

Я улыбаюсь про себя.

Это хороший план. В конце концов, ей нужно будет чем-то заняться в те часы, которые я провожу занимаясь своим бизнесом. Иногда дела занимают меня надолго. Я куплю новое здание, где мы сможем открыть ее флагманский магазин на первом этаже и многоуровневые апартаменты над ним, куда Калли сможет переехать и жить со мной. Таким образом, она будет рядом, когда я буду возвращаться домой, и мне никогда не нужно будет оставаться без нее.

Это идеально. Настолько идеально, что я лишь слегка хмурюсь, когда Калли относит тарелку на кухню и объявляет, что ей пора идти.

— Я легко мог бы нанять уборщицу для твоей квартиры, — говорю я ей, не желая уступать без еще одной попытки.

Калли просто протягивает руку и дергает меня за рог самым недостойным образом. Это в высшей степени очаровательно и полностью выводит меня из равновесия. Не потому, что ее ничтожная человеческая сила действует на меня, а потому, что каждый раз, когда она одаривает меня очередной лучезарной улыбкой, я сдаюсь.

— Ты милый. Я напишу тебе, когда вернусь домой, хорошо? И, может быть, мы сможем сходить на свидание завтра. Когда я закончу работу.

Свидание? Потраченное впустую время, когда я мог бы пожирать ее пизду. Но если она хочет свидания, я приглашу ее на свидание. Я заставляю себя улыбнуться.

— Я бы этого хотел.

Калли снова смеется и легонько толкает меня.

— Не смотри так. Ты не можешь есть мою киску двадцать четыре часа в сутки. И тебе может даже понравиться то, что я задумала.

Как несправедливо, что она, очевидно, может читать мои мысли, но ее разум все еще так же закрыт для меня, как и в день нашей встречи.