Сборник рассказов

Партнер

Я сделал последнюю затяжку и щелчком вышвырнул сигарету в дверной проем, под дождь. Ливень принял окурок мгновенным шипом и продолжил показ своей силы и власти над природой, поливая все крупными каплями.

Я ждал.

Серые фигуры, едва различимые за стеной дождя, перебираясь от укрытия к укрытию продвигались к дому, в котором мы с Мелким, спрятались от дождя. За окнами открывался вид на заросшую травой хоккейную площадку, с ржавыми воротами, без сетки и поломанными досками ограждения, а за площадкой начинался пустырь, тянувшийся далеко до самых лесопосадок, на горизонте.

Преследователи шли за нами от последнего привала, и я специально привел их к этому дому.

Долго же они! По моим расчетам, должны были появиться еще минут пятнадцать назад.

Сзади, на лестнице, послышался топот, и я обернулся.

Мелкий, с довольной миной, спускался с третьего этажа, застегивая ремень.

— Ну что? — спросил он. — Долго еще будем тут торчать?

Его наглость, меня, порой изумляла, иногда — веселила, а временами — злила. Вот как сейчас, например!

— Если хочешь, чтобы все знали, где ты находишься, то сначала подожди, пока я удалюсь на достаточное расстояние, чтоб не слышать твоих воплей, когда тебе кишки будут выпускать.

Мелкий осекся:

— Извини…

— Да что ты передо мной извиняешься? Головой думать надо, а не в капюшоне ее прятать.

Я учу тебя, что надо быть предельно осторожным и не позволять себе расслабляться, когда ты в зоне, а ты что? — я разошелся. — Ведешь себя так, словно ты на прогулке в парке.

— Да ладно тебе! — Мелкий решил показать гонор. — За таким дождем сам — то своих шагов не слышишь, не говоря уж о ком — то.… Эй! Ты чего?!

Я схватил его за шиворот и подтащил к проему, ведущему на балкон. Вытянул руку и показал вперед.

— Смотри! — и я направил взгляд Мелкого. — Во-о-он туда…

— Ну…

— Около тех ящиков.

Мелкий напряженно вглядывался в сплошную стену дождя. Потом дернулся и напрягся.

Увидел, наконец!

— Да как же они могли… — только и сказал Мелкий, в полном недоумении.

«Конечно не могли! Только кто же тебе об этом скажет!» — подумал я злорадно.

Я подхватил рюкзак и помчался вниз, на первый этаж. На ходу я достал самодельный взрыв пакет и приладил к нему шнур, сзади, уже почти неслышно, бежал Мелкий. Мог ведь, когда хотел…он ВСЕ мог, когда хотел. И это, меня в нем настораживало, но сейчас было не до этого, потом разберемся.

Я спрятался справа от входа, Мелкий на площадке между первым и вторым этажами, за поваленным шкафом, и накладывал внутрь его кирпичи валявшиеся вокруг.

Напротив меня, в полумраке, подрагивала аномалия. Из-за нее то, я и пришел, в этот дом. Я заметил аномалию еще в прошлую ходку. До этого я ни разу не видел таких — аномалия переливалась и пульсировала при этом и, мне показалось, что она даже увеличилась с прошлого раза. Затаилась, словно охотник в засаде и ждала свою жертву. Ну что же, подожди еще немного, и ты ее получишь…уже совсем скоро.

Я услышал чавканье грязи, под чьими-то ногами и приготовился. Адреналин разбежался по крови, и в висках слегка застучало.

Первый из преследователей осторожно появился из дождя, поводя из стороны в сторону скошенным стволом «Калаша». Я сжал свое тело как пружину и резко ударил его в бок ногой. Он охнул и полетел в сторону аномалии, еще не видя ее. Реакция у него была отменная, очередь ударила в мою сторону, и пули выбили крошку из стены, около меня. Ему не хватило сантиметров двадцать, чтобы встать на ноги, он попал в аномалию. Я увидел его лицо, перекошенное ужасом, и рот открывшийся, чтобы закричать, но крик замер, еще не начавшись.

Его тело скрутило, захрустели кости, ломаясь и вырываясь наружу, кровь брызнула в стороны. Тело моего врага словно отжимал вручную какой-то гигант. Потом его выкинуло с другой стороны аномалии, уже мертвого.

Я присел, прислонившись спиной к стене около двери, достал приготовленный взрывпакет, зажег фитиль, бросил за дверь и достал пистолет.

Через несколько секунд в дверь впрыгнул еще один мародер, профессионально сделал кувырок в сторону от меня, мимо аномалии, я даже не успел навести на него пистолет, а он сходу развернулся, вскинул автомат и дал очередь в мою сторону. Я бросился на пол, чуть раньше, чем противник начал стрелять. Кирпичная крошка, выбитая пулями, полетела мне на спину. Я уже не успевал откатиться в сторону, от второй очереди. Холод мгновенно сжал все внутри живота, пробежался по ногам и затылку.

С лестницы три раза гавкнул ПМ Мелкого, а на улице грохнул мой взрывпакет и швырнул в дом комки мокрой земли и клубы дыма. Следом в дверь начали влетать пули, снаружи поливали подъезд длинными очередями. Я снова подобрался и прижался к стене.

«Надеюсь, что у них нет гранат».- мелькнуло в голове.

По левой руке, у меня что-то текло…зацепил — таки, сволочь. Ерунда! Царапина. Иначе, я сейчас, так спокойно не сидел бы.

Я посмотрел в сторону второго нападавшего, он лежал лицом вниз, автомат валялся рядом. По капюшону расплывалось темное пятно, еще два, таких же пятна, на плече и спине.

Н-да, неплохо Мелкий стреляет. Но нельзя расслабляться мародеров еще, как минимум двое. Все они хорошо экипированы, и боеприпасов у них хватает.

К сожалению, я не мог дотянуться ни до одного из автоматов, они лежали с другой стороны от входа в подъезд, а в этот вход, как раз сейчас, лился, противно свистящий, град пуль.

Я достал еще один взрывпакет, снарядил его шнуром покороче, поджег и бросил в дверной проем. Ухнул взрыв. Стрельба на миг прекратилась, то ли задело мародера, то ли он просто перезаряжал оружие. Я бросился вверх по лестнице к Мелкому, в его укрытие.

И тут я увидел, что мне в лицо смотрит дуло пистолета.

— Ложись! — истошно заорал Мелкий.

Я упал на ступени, отшибив колени и ребра, ссадив кожу на скуле и отбив локти. Надо мной сухо загрохотали выстрелы.

Пять! — перезарядка. Я перевернулся на спину, взял пистолет двумя руками и начал палить, еще ничего не видя.

Но стрелять было уже не в кого. Два тела лежали друг на друге буквой «Х», и из-под них разливалась лужица крови. Мелкий отлично стреляет!

Я лежал еще с пару минут, держа на прицеле дверной проем, потом медленно, не выпуская вход из поля зрения, приподнялся и перебрался к Мелкому, за его укрытие.

Он прикрывал меня, пока я перелазил. Я плюхнулся на спину и расслабился.

— Что? Все? — спросил меня Мелкий, не оборачиваясь.

— Думаю, да. — я собрался с силами и принял сидячее положение. — Я видел только четверых.

Мелкий, расслабился — верил мне.

Молодец! Наставника слушать надо, но и не слепо доверять. Я же тоже человек и могу ошибаться.

Мелкий и не доверял. Пистолет его был по—прежнему направлен в сторону возможного появления противника. Он посмотрел на меня:

— Ты как? Ранен?

— Ерунда, царапина, — я пощупал руку. Вроде не особо больно, рукав пропитался кровью, но не сильно.

— Дай, посмотрю, а ты за входом паси.

Теперь я направил оружие в ту сторону, а Мелкий начал осмотр моей раны.

Потом перебинтовал, рана оказалась небольшая, как я и думал.

— Ну что? Двинемся? — спросил Мелкий, когда закончил с перевязкой.

— Двинемся.

Тем временем дождь закончился. И, когда мы вышли, капало только с деревьев и крыш зданий. Под ногами чавкала грязь. Небо по-прежнему было затянуто тучам, только одинокий лучик солнца пробился сквозь серую толщу.

Наша амуниция пополнилась двумя «Калашниковыми», и солидным боекомплектом. Два других мы аккуратно схоронили в разных местах, приложив к ним по два полных рожка. На будущее.

— Не забудь потом занести на карту ту аномалию, — сказал я Мелкому, когда мы уже довольно далеко удалились от места схватки. — Она стабильна.

— ТУ аномалию я точно не забуду.

Я его понимал. Я видел, как однажды в аномалию попала собака, приятного было мало, а тут человек.… К тому же, я его туда отправил. Но угрызений совести я не испытывал, если бы не мы их, так они нас. А аномалия…на войне все средства хороши. Главное выжить.

У Мелкого, похоже, тоже все было в порядке с совестью…ну по крайней мере в отношении тех мародеров, что мы оставили лежать под лестницей во втором подъезде заброшенной четырехэтажки.

— Ты раньше убивал, — я скорее констатировал, чем спросил.

Мелкий некоторое время молчал. Потом ответил:

— Ну да…было.

И все! Больше ни слова.

Дальше мы шли молча, погруженные каждый в свои мысли. О чем думал Мелкий я сказать не могу, а вот я думал о том, как же я согласился взять этого парня к себе в ученики? Хотя его трудно назвать учеником. Он внимательно слушал все, что я ему рассказывал о зоне, перенимал мои приемы, старательно заносил на карту аномалии, разными значками, в зависимости от типа…, а больше, учить мне его было нечему. Скорее уж наоборот. Стрелял он не просто хорошо, а отменно. Владел рукопашным боем, и, насколько я мог судить, очень неплохо. Ориентировался как будто, всю жизнь в Зоне провел, и уж очень старательно изображал из себя ученика. То тут ошибется, то там…все по мелочи и всегда кстати, именно там, где и должен был бы ошибиться ученик… но не со сноровкой и умениями Мелкого. Это выглядело фальшиво и намеренно…

— Как думаешь, это были люди Большого? — прервал мои мысли Мелкий.

— Не знаю. — Я об этом, как-то даже, и не думал. — Скорее всего, нет. Тогда бы их было побольше, и действовали они бы послаженней.

— А если новички, — не унимался мелкий.

— Ну может, — я не стал упорствовать. — Все-таки вооружены они были неплохо, да и военная подготовка у них имелась, по крайней мере, у первых двух.

— Да, точно, а третий и четвертый — лохи. Из духов. Недавно только дезертнули, наверное.

Последнее время, действительно стали дезертировать из военных частей много молодых призывников. Только получали оружие и деру! И куда бежали? В Зону! В банду Большого. Сначала думали, что их контроллер уводит, а потом поняли, что нет! Сами уходили!

И откуда только взялся этот самый Большой. Еще месяца назад о нем никто не слышал, а сейчас это реальная сила! В его банде многие знакомые мне сталкеры, куча молодняка из дезертиров, и мародеры.

И дисциплина у них строжайшая стала. Говорили, они уже начали дань собирать со сталкеров — одиночек, до меня, правда, еще не добрались, но это дело времени. В общем, появилась в Зоне организованная преступность.

Впереди показалась кромка лесополосы, за ней должен быть небольшой поселок.

Через некоторое время мы вошли в сосновые посадки, земля была устлана рыжим ковром опавших иголок. Пройдя метров тридцать по сосняку, мы нашли кое-что интересное.

Кто-то давно выбросил старый холодильник, краска еще осталась на нем в некоторых местах белыми пятнами. Он был наполовину зарыт в землю.

— Клад! — Мелкий с дурашливым видом начал выплясывать вокруг холодильника, как индейский шаман. — Клад-клад-клад-клад!

— Опять расшумелся! — одернул я его.

— Не боись, командир! — подмигнул он мне. — Я осмотрелся.

Я тоже осмотрелся, и Мелкий был прав, рядом никого не было. Да и разрядка была нужна, после схватки. Я присоединился к нему, понимая, что это глупо и опасно, но ничего уже не мог поделать, и заскакал в шаманском танце.

Мелкий улюлюкал, и эгегейкал, а я кричал «хай-а». Потом он нагнулся, дернул на себя дверку холодильника и… замер.

Я подскочил к нему и тоже замер. В холодильнике, слегка подрагивая, светилась желтым с красным отливом, живая масса. Студень!!! Полный, до краев забитый, холодильник!!!

Мелкий отпустил дверку, и она с хлопком упала на место. Мы стояли и молча смотрели на облезлый холодильник.

— Сколько тут? — спросил Мелкий.

— Больше, чем мы сможем унести, точно! Так много и сразу я еще ни разу не видел.

— А я угадал, — хмыкнул Мелкий и хлопнул меня по плечу. — Точно — клад.

— Ага, — я еще не пришел в себя, слишком много на сегодня впечатлений.

Мелкий достал сигарету, протянул мне. Я взял из пачки одну, и мы закурили.

— Возьмем? — Мелкий кивнул на холодильник.

— Да надо бы. Только все не унесем. Еще раз придется приходить.

Мелкий снял рюкзак и стал распускать завязки, чтобы достать контейнеры.

— Подожди, — остановил я его. — Давай по поселку пройдемся. Может там, после минувшего Выброса, что интересное образовалось, а потом назад двинемся и прихватим эту гадость. Зачем с собой лишний груз таскать.

— Ну, давай. — Он пожал плечами. — Ты — старший, — и затянув рюкзак, закинул его за спину.

Мы направились в поселок, настороженно, высматривая опасность, в любом ее проявлении. Когда показались первые строения, мы затаились и внимательно осмотрелись. Вроде бы все было тихо. Крадучись мы пробрались к ближайшему дому и осмотрели его.

Ничего достойного внимания не нашли и перешли к другому.

В этом, и следующих двух, тоже ничего не было. Зато в пятом доме нас ждал очередной сюрприз.

Что—то, слишком уж много, на сегодня, сюрпризов.

Зайдя в дом, мы даже и не сразу заметили ее…аномалию. Мы разошлись по разным комнатам, и через полминуты Мелкий окликнул меня. Я подошел к нему и увидел то, из-за чего он меня позвал.

Стоявшая в углу металлическая сетчатая койка была дико изуродована, доски на полу проломлены, крыша дома просела, окно перекошено, а за окном поваленные, изогнутые деревья.

Положив автомат на сгиб локтя, Мелкий достал из кармана камень и бросил в угол, к кровати. Камень долетел до нее, потом, мгновенно ускорившись, сменил направление и со свистом вылетел в окно, с сухим хрустом раздробив перекрестие рамы. Останься в окне стекла, сейчас бы стоял громкий звон.

Мы вздрогнули от неожиданности. Сильная аномалия, совсем свежая.

Теперь уже я хлопнул по плечу Мелкого и улыбнулся:

— Ну, давай, пошарь тут, раз уж сегодня тебе так везет, может, еще какой, артефактик найдешь. Только в нее не лезь, — я кивнул в сторону аномалии. — А я пойду воздухом подышу.

Я вышел в сени и нос к носу столкнулся с молодым парнем, в камуфляжной форме, с автоматом наперевес. Мгновение мы смотрели друг на друга, потом он открыл рот, чтобы крикнуть. Я ткнул его стволом своего «калаша» в солнечное сплетение, выбивая дыхание. Вместо крика, парень охнул и согнулся, а я ударил его прикладом в ухо. Парень упал на пол, так и не успев закричать. Я схватил его за шкирку и затащил в дом.

— Мелкий! — шепотом крикнул я. — Сюда! Быстрее!

Мелкий прибежал и помог мне втащить парня.

— Ты где его нарыл? — спросил он, когда мы уже затаились во внутренней комнате, в которой было одно окно, да и то закрытое высоким шкафом.

— Не виноватая я. Он сам пришел. — Огрызнулся я.

— Люди Большого?

— Я откуда знаю? Что тебе дался этот Большой?

Мелкий обшарил парня, и с торжествующим видом показал мне армейскую рацию.

Значит точно ребята Большого. Только у них, да у военных могли быть такие рации, но военным здесь делать было нечего. Я знаками показал Мелкому, чтобы он выключил рацию. Мелкий повернул рычажок.

Внезапно из сеней закричали:

— Рус! — голос почему-то показался мне знакомым. — Рус! Ты где?

Мы напряглись.

Под тяжелыми осторожными шагами заскрипели доски. Мелкий перещелкнул предохранитель на короткие очереди. Я тоже направил ствол на вход в комнату.

Неизвестный, был очень осторожным и не торопился. Я еле мог определить его передвижения, так неслышно он ступал.

И тут у него зашипела рация. Оказывается, он подошел ближе, чем я рассчитал и был прямо за стенкой. От входа в комнату его отделяло всего несколько шагов. Мой лоб покрылся испариной.

— Это Кагор, прием. — Сказал знакомый голос за стеной. — В чем дело, прием?

Ему что-то ответили, я не расслышал.

— Когда?…Скоро буду…Конец связи, прием.

Он пошел назад. Шаги удалялись, и тут случилось то, чего я, ну никак, не ожидал:

внезапно зашипела рация в руках Мелкого!

Ведь он же ее выключил!

Я резко обернулся к нему. Вид у него был растерянный. В руках рация, как мне показалось, оглушительно громко, шипевшая. Он быстро выключил ее, и мы замерли. Холодная капля пота пробежала у меня между лопаток.

В доме стояла тишина. Если неизвестный услышал, то сейчас тоже замер.

…Если услышал — нам придется туго.

— Рус, ты?

Значит слышал. Вот гадство!

Потом, снова тишина и, через некоторое время, шаги, выходящие из дома. Надеюсь, решил, что ему показалось.

Я судорожно выдохнул, и вытер, вспотевшие ладони о штаны.

— Ты спятил? Что с тобой такое? — я шепотом ругался на Мелкого.

Он ничего не ответил. Только глаза в пол опустил.

Я смахнул капли пота со лба, и подумал:

«Когда же, наконец, кончится, этот безумный день!».

Но он и не собирался кончаться! Оказывается, денек-то был в самом разгаре!

Об этом я узнал в следующий миг, когда из стен вдруг полетели щепки и у нас над головой засвистели пули. Мы бросились на пол и закрыли головы руками. Стены дома превратились в решето, шкаф у окна разлетелся на мелкие куски фанеры.

Обстрел не прекращался минут пять. А когда стрельба затихла, мы еще некоторое время лежали, не поднимаясь, а неожиданная тишина давила на уши.

— Эй, там, в доме! — закричал с улицы тот, кто до этого заходил искать нашего пленника и назвался Кагором. Очень знакомый голос, но я не мог вспомнить, никого по имени Кагор. — Рус у вас?

Мы молчали, Мелкий подполз к окну, сдвинул остатки шкафа, перевернулся на спину, достал из кармана осколок зеркала и осторожно приподнял его.

Быстро опустил, спрятал назад в карман и ползком подобрался ко мне.

— Видел только четверых, — прошептал он мне. — У всех «калаши».

Я кивнул. Что-то надо было придумывать.

— Отпустите Руса и выходите! — снова закричал Кагор. — Мы вам ничего не сделаем.

Он почему-то был уверен, что мы не убили Руса.

Словно услышав, что речь шла о нем, наш пленник застонал.

— Па-ап… — еле слышно протянул он. Я еще в сенях отметил, что парень очень молодой, лет семнадцать.… И тут я понял, почему Кагор, думает, что мы не убили парня…

Он, просто ХОЧЕТ так думать, надеется на это.

Это можно попытаться использовать.

— Нас тут семь человек, мы хорошо вооружены и неплохо стреляем, у вас нет шансов…

— А с чего ты решил, что Рус жив? — перебил я его. — А, Кагор?

Мелкий посмотрел на меня, вопросительно подняв брови, я знаками показал, что знаю, что делаю.

Кагор замолчал. Потом продолжил:

— А он мертв?

— Это зависит! — ответил я.

Мелкий тем временем пробрался к окну, и держал его на прицеле.

— От чего? — В голосе Кагора послышалось легкое облегчение.

— От того буду ли жив я, — я намеренно говорил только про себя. Зачем им знать сколько нас?

Внезапно, Мелкий выстрелил. На улице, кто-то вскрикнул, и в стены дома снова ударил град пуль. Мы опять оказались на полу.

На этот раз пальба затихла быстро, благодаря приказам и ругательствам Кагора, слышным и нам.

— Эй! Не стреляй! — крикнул он мне.

Хорошо. Значит, поверил… или сделал вид.

— Отзови своих ребят, Кагор.

Я посмотрел на Мелкого и знаками задал вопрос. Он показал мне на ногу.

Я улыбнулся и кивнул.

— Кагор! Я только слегка подранил одного из твоих, но это не был промах. Ты меня понял?

Кагор снова замолчал.

— Понял, — без особого энтузиазма, ответил он.

— Я не собираюсь что — либо делать твоему парню. Если я отпущу его, ты дашь мне уйти?

— Хорошо!

Врет, конечно, слишком легко он согласился, но я начинал надеяться, что нам удастся выбраться из этой ситуации.

В моей голове начал рождаться план.

Тут в комнату влетела дымовая граната, и следом за ней трое парней, в противогазах и с автоматами. Я не слышал, как они подобрались к нам. Профессионалы.

Меня ударили по голове. Уже теряя сознание, я услышал, как кричал Кагор, что мы нужны ему живыми, и короткую очередь, это, наверное, отстреливался Мелкий. Последней моей мыслью было, что не всем планам суждено сбываться и, что день, наконец-то, кончился.

…Мне снилось, то, как я спас Мелкого, после чего, он и стал моим учеником. Это было несколько ходок назад…. Я возвращался из зоны, ходка была пустая, не удалось найти ни одного хабара, или вообще хоть чего-нибудь ценного, что можно было продать, и уже почти, дошел до своего тайного прохода из Зоны, как услышал выстрелы. Поднявшись на холм, я увидел, как какой-то парень отстреливался от слепых собак, а те медленно его окружали, не обращая внимания на потери. Паренек был ловок и вертелся волчком, но одна собака, прячась в высокой траве, подбиралась к нему сзади, и он ее не видел. Я побежал к нему на помощь, на ходу доставая пистолет, и выстрелил в собаку, когда та уже прыгнула. Ее прыжок оборвался на середине, вместе с жизнью. Парень молча принял помощь, и в два ствола мы быстро разделались с собаками, уложив всех до единой. Странно, но собаки не убежали, даже когда их осталось несколько особей. А тупо шли напролом, как безвольные куклы. Парень пожал мне руку, сказал спасибо, сообщил свое имя и то, что теперь он будет моим учеником. Я с каким-то безразличием согласился и продолжил свой путь домой, теперь уже в компании Мелкого. Когда мы проходили мимо последних убитых собак, одна из них подняла слепую голову, засмеялась лающим смехом и сказала мне: «тебя так легко одурачить», и снова засмеялась. А Мелкий подошел и выстрелил ей в голову…

Я проснулся в каком-то сарае. Сквозь неплотно подогнанные доски пробивался свет. Был день. Только вот какой?

Попытался подняться, и, в ответ на мои движения, в голове заработал паровой молот, засвистел, зашипел, застучал. Я схватился за голову и застонал. Под пальцами была корка запекшейся крови.

Больше чем сесть, мне ничего не удалось. Я не был связан, но ни амуниции, ни оружия, конечно не было. Меня хорошо обыскали.

Перед глазами все еще стоял образ смеющейся слепой собаки из моего сна. Такой реальный сон. Ведь почти все так и было. За исключением говорящей собаки и того, что Мелкий, еще почти неделю, ходил за мной и просил научить его быть сталкером, прежде, чем я на это согласился. Где теперь Мелкий, что с ним?

Дверь в сарай распахнулась, и свет больно резанул по глазам. Я зажмурился и попытался защититься от света рукой.

— Очнулся? — высокая фигура закрыла меня от безжалостного света. — Вставай, пойдем.

— Подождите! Как можно?! — возмутился я. — Мне надо пи-пи и почистить зубы!

Появилась еще одна фигура. Ну и здоровый же детина! Про таких говорят: «Бугай!»

Я его так про себя и назвал.

Меня подхватили под руки и подняли, что отозвалось в голове веселым стуком молота.

— А будешь острить, нечего будет чистить. — Пообещал мне, вошедший первым.

Я счел за лучшее внять совету, хотя в туалет действительно хотелось, и дальше меня вели в полной тишине с моей стороны.

Глаза постепенно привыкли к свету, и я осмотрелся.

Мы были в небольшом поселке, всего с десяток домов, и меня вели к самому большому из них.

У дома было постоянное движение. Различные, по количеству людей и вооружению, группы заходили в дом, выходили из него и расходились в разные стороны.

Да-а-а.… Бурную деятельность развел Большой!

Уже почти дойдя до места назначения, я увидел картину, заставившую меня остановиться, за что сразу же был награжден тычком в спину, стволом автомата:

четверо ребят тащили к дому ржавый холодильник. Наш с Мелким холодильник! И занесли его в дом, стоящий слева от штабного, на крыльце они передали свою ношу другим людям, одетым в полную химзащиту.

— Ну чё вылупился? Давай! Пошел! — Бугай снова ткнул меня в спину.

Меня ввели внутрь, в сенях было удивительно чисто, выскобленные доски полов, стекла в окнах. У порога лежала мокрая тряпка, я перешагнул через нее и меня сразу, сильно дернули за шиворот:

— Ноги вытирай, урод! Большой чистоту любит.

«Надо же!» — подумал я, шамкая ногами по тряпке. Мне даже стало интересно взглянуть на этого любителя чистоты.

За сенями была (я не верил своим глазам!) приемная… с секретарем!!!

Здесь явно кто-то сошел с ума!

— Вот привели, — доложил Бугай секретарю. Это был молодой парень с кобурой на поясе, в которой находился большой пистолет, «Стечкин», наверное.

Парень поднялся из-за стола, подошел к двери, за которой слышались приглушенные голоса, постучал, приоткрыл дверь и бочком скользнул в комнату.

Через полминуты вышел и, обращаясь к Бугаю, сказал:

— Подождите здесь, сейчас совещание.

Он указал на табуреты стоящие в рядок у стены.

Второй конвоир пихнул меня в сторону табуретов, и мне пришлось сесть.

Сами они сели по обе стороны от меня. Я начал ерзать на своем месте, оглядываться, вытягивая шею.

— Ты чего? — спросил, тот, который не любил, когда острили.

— А где тут касса?

— Какая касса? — не понял он.

— Ну, где билеты в этот цирк продают.

Оба пристально посмотрели на меня, с серьезным видом, наверное, шутка не прошла. Потом «Любитель острот» сделал резкое движение и ударил меня локтем в лицо. Удар был не сильный, видимо он боялся испачкать кровью пол, но чувствительный, учитывая, что еще я стукнулся затылком о стену, когда откинулась голова. Молоток у меня в черепе, принялся за работу с новой силой.

Я пошмыгал носом, и сказал:

— Спасибо, за объяснения. Теперь я точно смогу найти туда дорогу.

Парень — секретарь гаденько ухмылялся.

Я хотел, было, спросить, что он еще делает для Большого, кроме того, что подает чай, но тут дверь распахнулась и из нее вышла группа людей. Они молча прошествовали мимо нас, клацая оружием, и мои провожатые поднялись и заставили подняться меня. Они впихнули меня в комнату, закрыли за собой дверь и встали сзади меня. В комнате было накурено. Сизый дым висел под потолком.

И тут я увидел Мелкого. Он сидел на табурете в углу, со связанными за спиной руками. Весь в кровоподтеках и ссадинах, одежда изорвана. Он отвел глаза и не смотрел на меня, хотя в какой-то миг мне показалось, что он мне подмигнул. Я вдруг почувствовал, что это я виноват в том, что он оказался здесь. Не надо было соглашаться и брать его в ученики.

Я опустил взгляд и увидел, что оказался стоящим на красной ковровой дорожке. Поднял глаза выше и увидел большой письменный стол, с простреленной в нескольких местах столешницей. На ней были навалены стопки карт, карандаши, пара пачек сигарет и самодельная зажигалка.

А за столом, откинувшись на стуле, одетый в камуфляж, сидел он — Большой. То, что это Большой я понял как-то сразу, и даже не из-за телохранителей, стоящих по обе стороны от него… ну, просто, кто это еще мог быть, если не Большой?

Интересно, почему его так назвали? Среднего роста, спортивного сложения, с залысинами, в очках. Может, у него были, какие другие достоинства, так вот сразу, незаметные. Надо будет спросить у секретаря!

Он смотрел на меня из под очков, сложив руки на груди, и раскачиваясь на стуле.

— Тебя как звать, сталкер? — голос у него тоже был обычный, с небольшой хрипотой.

— А почему, Большой? — ответил я интересовавшим вопросом. Наглости я научился у Мелкого.

Сзади ударили прикладом по плечу, я охнул и упал на колени, опираясь руками в красную дорожку.

— Не надо этого, — приказал строгим голосом, Большой. — Я отвечу на твой вопрос, сталкер.

Он перестал раскачиваться и сел, сложив руки, как школьник.

— Но только сначала я хочу получить ответы на свои вопросы.

Меня подняли. Большой выдержал паузу и продолжил:

— Так как тебя зовут?

Я почувствовал, что из носа идет кровь. Все — таки сосуды не выдержали. Я вытер кровь рукой и шмыгнул носом. Большой достал из нагрудного кармана платок и бросил мне. Он молча ждал, пока я вытрусь. Я утер кровь и демонстративно запихал платок себе в карман.

— Учитель, — назвался я.

Большой встрепенулся.

— Как? — переспросил он.

— Учитель, — повторил я.

Большой, вдруг, беззвучно затрясся, а потом громко заржал. Ему вторили его телохранители и мои конвоиры. Их веселье не утихало несколько минут. Большой даже снял очки и вытирал слезы, достав из другого кармана, еще один платок. Лично я не находил ничего смешного в своем прозвище.

— И за что же тебя так назвали? Любишь всем на мозги капать? — спросил он, немного успокоившись.

— Нет. Просто до того, как стать сталкером, я преподавал историю в школе, — спокойно ответил я.

— Так ты, и правда, учитель? — и снова приступ смеха. — Домашнее задание будешь проверять?

Ну, просто вершина остроумия!

Еще через минуту, он резко перестал смеяться, и его лицо стало предельно серьезным.

— А теперь слушай, меня очень внимательно…Учитель. Потому что, второй раз я повторять не буду.

Смех в комнате прекратился так резко, что уместно было бы сказать, что он внезапно умер.

— Я сделаю тебе предложение…

Где-то я это уже слышал.

— …от которого, ты сможешь отказаться.

О! Это, что-то новенькое!

Но, видя, с какой убийственной серьезностью, все это говорил Большой, я не рискнул шутить вслух.

— Так вот. Все предельно просто…ты можешь присоединиться к моей команде, согласившись безоговорочно выполнять все мои приказы, и приказы моих офицеров.

Я открыл, было, рот, чтобы вежливо отказаться, но Большой резко поднял указательный палец, заставляя меня молчать.

— Ты получишь полное довольствие, амуницию и оружие по выбору. Или, — он сделал многозначительную паузу. — Ты можешь умереть.

— Какой богатый выбор, — съязвил я.

Большой встал из-за стола, обошел его, заложив руки за спину, и подошел ко мне. Телохранители, слегка напряглись.

— Обычно я предлагаю еще один вариант: отдавать мне часть добычи. Я же понимаю, что вы — одиночки, люди с гордыней. Именно с гордыней, а не с гордостью. Поскольку, какая же это гордость лазить в одиночку по темным подвалам и становиться добычей мутантов?

Но тебе я этого предложить не могу. Извини, учитель. Ты напал на моих людей и тяжело ранил одного из них.

Значит, второго мне не приписали, оставили Мелкому. Я посмотрел в его сторону и удивился, увидев его взгляд. Он наблюдал за всем происходящим с большим интересом, потом быстро отвел взгляд и огонек, мгновение назад горевший в его глазах, исчез.

И тут я заметил, что Большой стоит передо мной и молча ждет ответа.

Внезапно во мне вскипела злость. Она накрыла меня словно цунами.

Чего ты ждешь, ублюдок? Что я должен тебе ответить? Что, да, я согласен служить тебе, убивать от твоего имени, грабить для тебя, исследовать Зону для тебя? Что буду готов отдать за тебя свою жизнь? Или, что я лучше сдохну, чем стану чьим-то слугой? Умру, но не предам мистических идеалов свободы? Внутри у меня все клокотало.

Да кто дал тебе право решать мою судьбу?!

Ты, скотина!

— Да пошел ты…, - зашипел я, бросился вперед и вцепился Большому в горло.

Он явно не ожидал, от меня такой прыти. Мы полетели под стол. На меня со всех сторон посыпались удары, но до головы они не доставали, столешница была довольно широкой.

Меня тянули за ноги, но я не собирался ослаблять своей хватки.

Я изо всех сил сжимал горло этого доморощенного крестного отца, но и он был не слабак! Он напряг мышцы шеи, чтобы мне труднее было его душить, а его руки старались один за другим отогнуть мои пальцы. В какой-то миг наши взгляды встретились. Я не был отличным психологом, но то, что я увидел в этих темных глазах, меня напугало. Абсолютное, чистое, ничем не замутненное безумие!

Я почувствовал, что он слабеет, и это придало мне сил. Сам не знаю почему, но я хотел, просто невыносимо желал, удавить эту гниду, стереть его с лица нашей многострадальной земли, где и так было полно всякой нечестии.

Большой был для меня сейчас, даже хуже крыс!

Стол надо мной взлетел вверх, и град ударов обрушился мне на голову. Сработал инстинкт самосохранения, я отпустил горло Большого и стал закрывать голову. Меня оттащили в угол и продолжили избивать, пока окрик Большого не остановил их.

Я заметил, что секретарь тоже прибежал спасать своего патрона.

Все тяжело дышали, и вид у них был потрепанный.

Большой подошел ко мне и присел рядом. Поправил очки и сказал, словно ничего и не произошло, и мы продолжаем наш разговор:

— Жаль, что ты отказался к нам присоединиться, Учитель. Ты хороший сталкер, а у меня мало таких. Ты бы быстро стал офицером.

Казалось, Большой действительно сожалеет.

— Вы не сталкеры, — выдавил я из себя. — Вы сброд. Сборище недоумков с идиотом во главе, возомнивших себя Силой. — Я закашлялся, потом продолжил. — Но в Зоне нет другой Силы… кроме нее самой.… И ты скоро поймешь это, своим скудным умом.

Большой молчал. Потом выпрямился и сказал:

— Большим меня зовут за то, что находится у меня тут, — он ткнул себя пальцем в лоб. — И никакой Зоне со мной не справится.

Потом он повернулся к моим конвоирам:

— Уберите его отсюда и убейте. Он сделал свой выбор.

Он сделал несколько быстрых шагов и вышел из комнаты.

За все время нашей схватки, Мелкий не пошевелился, даже с табуретки не слез.

Меня вытащили во двор, и бросили на землю.

«Они что? Хотят кончить меня прямо здесь?», — удивился я про себя.

Но Бугай и Любитель шуток присели на корточки и тяжело дышали. Меня разобрало веселье: словно это я им задал трепку.

— Дурак ты, Учитель, — сказал Бугай, сплюнув в траву. — Надо было тебе соглашаться. Сейчас бы уже пошли, пообедали вместе. А так придется тебя шлепнуть.

Бугай тоскливо посмотрел куда-то назад и добавил:

— Да и обед, наверное, пропустим.

Я лежал, не шевелясь и не отвечая. Силы у меня еще остались, только их было не много. И я не собирался их тратить на разговор с человеком, который собирался оборвать мою жизнь и сожалел, что из-за этого придется пропустить обед.

— Ну что? Пошли? — сказал, Любитель шуток, поднимаясь.

— Ага, давай, — согласился Бугай. — Куда? На плешь?

— Конечно, она поближе.

И меня снова потащили. Я был не против: пусть побольше подустанут, и специально старался цепляться за землю ногами.

Меня вынесли за пределы поселка, и снова остановились.

— Что-то я запыхался, Хват, — пожаловался Бугай.

Значит, второго звали Хват. Хотя какая разница кто меня убьет, Хват или Любитель шуток.

— Жрать надо поменьше, а то отяжелел совсем, — ответил на жалобу Хват.

- Да я и не больно то… — начал оправдываться Бугай. Потом кивнул на меня. — А может здесь его? А то до плеши еще метров сто тащить.

— Я знаю, где плешь, — Хват подцепил меня под руку. — А еще я знаю, что Большой приказал рядом с поселком не мусорить. Давай, зацапай! Пошли.

Бугай с вздохом, подхватил меня под вторую руку, и мы продолжили свой путь к месту моей казни.

Все таки хорошо, что Большой чистоту так любит. Пусть они побольше вымотаются, так у меня появится шанс — я не собирался покорно умирать, как овца на закланье.

Мы спустились в овраг и мне дали упасть на траву.

— Ну, все, друг — Учитель, тут наши дорожки расходятся, а твоя, так и вовсе кончается, — сказал Хват и снял с плеча автомат.

— Да что патроны зря тратить, так давай, — остановил его Бугай. — Что, зря тащили, что ли?

Я поднял голову и увидел, что воздух в паре метров от меня дрожит, трава, словно втоптана в землю, а вокруг разбросаны осколки костей.

Гравитационная аномалия, наподобие той, что мы нашли с Мелким в том поселке, где нас захватили.

Я понял как «так», решил убить меня Бугай. Сколько же здесь казнили народу?!

Бисеринки жгучего пота выступили у меня на лбу. Пришло время действовать. Я решил, что если мне не удастся выбраться живым, то хоть одного из этих уродов, я утащу с собой на тот свет. Недалеко от меня валялась кость с острым сколом. Я собрался с силами и уже решил начать свой последний бой, как с края оврага, раздался знакомый голос:

— Стойте!

Кагор, начал спускаться к нам, уперев приклад автомата в сгиб локтя. Мы все трое повернули головы в его сторону. Наконец я увидел его. Ведь до этого, мне приходилось только голос слышать. Пронзительные серые глаза на смуглом лице, черная борода, густые брови. Узнать его так и не смог, но по-прежнему был уверен, что где-то видел раньше. Я заметил, что «Калаш» Кагора снят с предохранителя. Пользуясь тем, что на меня не смотрели, я протянул руку и подобрал кость. Осторожно я скрыл ее в ладони и стал ждать дальнейших событий.

— Ты чего, Кагор? Мы уже назад собирались, — сказал Бугай — Сейчас только вот закончим.

Я поднялся на колени и подобрал под себя ноги, готовясь к прыжку. Бугай занес ногу, чтобы пинком отправить меня в аномалию, я приготовил кость.

— Стой, я сказал! — зарычал Кагор. — Он мой!

Он вплотную подошел к моим палачам. И зло смотрел им в глаза.

Оба опустили взгляды.

— Ну да, конечно. Это ведь он твоего Руську приложил, — согласился разговорчивый Бугай. Хват все больше молчал и пристально, исподлобья поглядывал на Кагора.

— Пошли отсюда! Оба! И быстро! — снова прорычал Кагор.

— А может, мы посмотрим? — Не унимался Бугай.

— Мы будем разговаривать один на один, не зависимо от того останетесь вы или нет, — Кагор повернулся к ним спиной и ко мне лицом. — Надеюсь, вы меня поняли.

Более понятливый Хват хлопнул Бугая по плечу и потащил за собой наверх. Бугай состроил за спиной Кагора морду и тоже полез из оврага.

— Через пять минут доложите о прибытии Завалу. Вернусь — уточню. — Добавил им вслед Кагор. — Опоздаете хоть на секунду — пеняйте на себя. Время пошло.

Хват и Бугор выругались и, подхватив автоматы, побежали к поселку.

Теперь мы остались с Кагором наедине. Что-то в его внешности казалось мне знакомым, но вспомнить я никак не мог.

Мои шансы на спасение растаяли как дым.

Я ждал, когда он опустит ствол и выстрелит, уже не таясь, я зажал кость в кулаке и выпрямился во весь рост. Сзади меня, спиной я чувствовал ее биение, жила своей жизнью аномалия.

— Рус, сказал мне, что ты мог его убить, но не сделал этого, — неожиданно сказал Кагор.

Я не ждал такого поворота и немного растерялся, но быстро пришел в себя. Такие шансы не упускают, потому что, выпадают они редко.

— Кто он тебе? — спросил я.

— Сын.

Я хмыкнул. Значит, правильно я тогда догадался.

— Что с М…моим другом? — спросил я.

— Пока не ясно, — ответил Кагор. — Он чем-то заинтересовал Большого. Сегодня его точно не убьют.

— Ясно. А что…со мной?

Мы смотрели друг другу в глаза.

Кагор достал из-за пояса нож и воткнул в землю у моих ног, потом снял со спины рюкзак и бросил к ножу.

— Тут вода, немного еды и лекарства.

Я молчал и смотрел на Кагора, потом бросил кость на землю, нагнулся, поднял нож и рюкзак. Когда я выпрямился, Кагор навел на меня ствол, и положил палец на спусковой крючок.

— Скажи, ты ведь вернешься сюда?

Я посмотрел в глаза Кагора, и понял, что это очень важный вопрос и, что от моего ответа на него, сейчас зависит моя жизнь.

— Вернусь.

Палец на курке согнулся и «Калаш» ударил длинной очередью… в склон оврага, вырывая комья земли.

— Я не ждал другого ответа. — улыбнулся Кагор, сверкнув белыми зубами на фоне черной бороды. — Мы с Руськой уходим сегодня, как стемнеет. Надоело мне это безумство. Твой друг будет ночевать в третьем доме, направо от штаба. Поселок, где вас взяли в том направлении, — он показал рукой. — Примерно десять километров, пойдешь вдоль дороги, не заблудишься. И не тяни с возвращением. Большой, после сегодняшней стычки с тобой, друга твоего точно в живых не оставит. У него принцип: яблоко от яблони…

Я кивнул и пожал протянутую руку.

— Хорошего хабара, — добавил он на прощание, потом повернулся и стал быстро выбираться из оврага.

Я подождал еще с полчаса, после ухода Кагора, и осторожно, ползком, вылез наверх. Осмотрелся: в поле зрения никого не было. Пригибаясь, я побежал к деревьям и позволил себе остановиться только, когда поселок скрылся из вида. Потом я немного передохнул, перейдя на шаг, но ни на миг не останавливался.

Я уже довольно долго шел по лесу, вдоль дороги, в направлении, указанном мне Кагором, когда, внезапно, впереди послышались голоса, и мне пришлось затаился.

По дороге, в спешке, переругиваясь, прошел отряд из восьми человек. Одного несли на самодельных носилках, да и у остальных вид был довольно потрепанный, все были вымазаны кровью, в изодранной одежде, кровоподтеках и ссадинах. Они возвращались в лагерь Большого, откуда я еле выбрался живым, но куда я обязательно вернусь, и постараюсь сделать это, еще сегодня ночью.

Сил у меня становилось все меньше, а до моей цели еще было далеко. Подождав, пока отряд достаточно удалится, я двинулся дальше, с еще большей осторожностью, ведь, чтобы так основательно потрепать восемь вооруженных человек, встреченных мной на дороге, нужна большая сила, и я не хотел бы столкнуться с ней, на своем пути.

Что произошло с отрядом я понял, когда вошел в поселок, где нас с Мелким пленили. На подступах к тому самому дому, с аномалией, всему изрешеченному пулями, повсюду валялись трупы слепых собак. Жестокий был бой. Стая была большая и напала, судя по всему, неожиданно, одному из отряда так и не удалось уйти и его растерзанное тело лежало возле покосившейся изгороди. Остальные отступили в дом. К нему вела дорожка из трупов собак, и насколько я смог увидеть, в сенях, мертвых собак была целая гора.

Я поспешил уйти от злополучного дома, да и из поселка вообще: остатки стаи могли бродить где-то рядом, а я был сейчас очень легкой добычей.

Я прошел мимо места, где лежал, найденный нами холодильник со студнем, в том месте осталось только углубление в земле.

— Сволочи, — ругнулся я мимоходом.

На ходу я сделал несколько глотков воды из фляжки и пожевал несколько полосок сушеного мяса, что дал мне Кагор. Уже немного осталось пройти, но торопиться я не мог себе позволить. Я вслушивался, во все подозрительные звуки, и всматривался во все, что могло представлять для меня потенциальную опасность. Но все обошлось, и я, наконец, добрался туда, куда шел: до заброшенной четырехэтажки, рядом с которой, мы с Мелким, спрятали оружие.

Я достал автоматы из тайников, повесил их на плечо, рассовал магазины по карманам и присел на, лежавшее неподалеку, поваленное дерево. Положил один автомат рядом с собой, а другой на колени. Достал из рюкзака остатки провианта и поел, запил водой, остатки плеснул себе на лицо, правда, я только размазал грязь и кровь, но хоть немного освежился. Проглотил несколько обезболивающих таблеток, посидел еще немного…. Дико хотелось курить. Потом поднялся. Надо было идти — я хотел добраться до поселка, еще засветло. Я набил, пустую фляжку землей и мелкими камушками, взвесил в руке — тяжелая! При случае послужит неплохим оружием, положил ее в рюкзак и пошел.

Когда я проходил мимо хоккейной площадки, трава, покрывающая ее, зашевелилась, я остановился и направил туда дуло автомата. Движение прекратилось. Интересные дела, оружия кто-то испугался?! Да кто же тут у нас такой разумный? Трава не очень высокая, так что спрятаться в ней, из известной мне Зоновской живности, мало кто мог, разве что крысы. Только те не останавливаются, едва завидят автомат, и перемещаются обычно огромными стаями, а не по несколько особей Я постоял несколько минут — трава даже не шелохнулась, сделал несколько шагов вперед, и по зеленой поверхности пробежала рябь. Несколько…объектов (я так и не видел, кто это был) приближались ко мне, но, не достигнув края травы, они остановились. Я стал пятиться задом, не отводя автомата, пока не отошел достаточно далеко, но из травы так никто и не показался. Кто или что это было, узнавать у меня не было ни сил, ни желания, ни времени, и я продолжил свой путь, иногда оглядываясь назад, никто меня не преследовал.

Дойдя до посадок, я оглянулся в очередной раз, но, в наступающих сумерках, не заметил никакого движения.

«Кто же все-таки это был? Надо будет заняться этим вопросом в следующий раз», подумал я и ухмыльнулся:

«Если, конечно, останусь жив, а это будет, ох как не просто».

Когда я дошел до поселка, уже почти стемнело. Тела мертвых собак и человека из отряда Большого, стали добычей птиц. Тучи воронья покрывали место схватки, они громко и противно каркали, деля пищу. Я предпочел сделать небольшой крюк, чтобы обойти черную шевелящуюся массу и не вспугнуть их случайно. В серой вечерней мгле, картина этого пиршества падальщиков, выглядела давяще — пугающей, и, хотя, я не отношу себя к людям впечатлительным, все же поторопился оставить поселок за спиной.

Я вышел на дорогу, рассудив, что даже если на пути есть посты, хруст веток, под моими ногами, когда пойду по лесу, они услышат быстрее, чем увидят меня в темноте.

Тучи, последние несколько дней закрывающие небо, и периодически орошающие землю, решили сделать это еще раз, и пролились дождем, делая наступившую темноту совсем непроницаемой. Частые капли забарабанили по асфальту и деревьям, глуша окружающие звуки и превращая землю, на обочине, в грязь.

Я двигался вперед по правой стороне асфальтовой полосы, готовый, при малейшем подозрительном звуке, прыгнуть на обочину.

Поселок, где расположился Большой, был уже неподалеку, и я продвигался вперед все с большей осторожностью. И, вдруг, в десяти шагах от меня, вспыхнул небольшой огонек, высвечивая лица двух людей в капюшонах, склонивших головы и прикуривавших сигареты. В кромешной тьме огонь спички показался мне ослепляюще ярким, и в глазах даже заиграли слабые зайчики. Я быстро присел и вскинул автомат, но они меня не заметили. Спичка погасла, и снова стало темно, видно было только одинокий огонек, тлеющей сигареты, видимо второй постовой прикрывал свою сигарету рукой. Потянуло дымом.

Они не сходили с места, я тоже не шевелился. Может, они так будут до утра стоять. Мне же надо было, как — то их обойти, и двигаться дальше.

Я опустился животом на землю, грязь залилась мне за пазуху, отполз от дороги на несколько метров и стал продвигаться вперед, по мере приближения к паре часовых, все более медленно, и уже почти поравнялся с ними, когда справа от меня затрещали кусты и оттуда кто — то вышел.

Я уткнулся лицом в землю и затаил дыхание. Буквально в метре от меня, чавкая по грязи и оскальзываясь на траве, прошел человек. Мое сердце стучало так, что, казалось, его слышно на километры вокруг.

— Ну что, Косой, всех мутантов там, распугал? — сказал один из куривших.

— Ага! А сейчас опять штаны сниму и тебя напугаю! — беззлобно ответил Косой. — Пошлите, что встали?

— Да какая разница как мокнуть, стоя или на ходу, — сказал тот, что закрывал сигарету рукой, но повернулся и пошел за Косым.

Все трое направились в сторону поселка, обмениваясь шутками, и подкалывая друг друга.

Я еще минуту не шевелился, потом поднялся и двинулся следом. Через некоторое время, я узнал то место, где вошел в лес, когда днем бежал отсюда. Где-то там, справа, должен быть овраг с аномалией. Но сейчас было не до воспоминаний. Дальше дорога делала крутой поворот и тянулась по — прямой, до самого поселка.

Путь часовых лежал почти до самых домов, потом они развернулись и пошли обратно. Я спрятался за дерево, пропустил их, выждал, когда они уйдут подальше, и, преодолев оставшееся расстояние, вошел в поселок.

Свет горел только в одном доме — где располагался штаб Большого, это облегчало мою задачу. Отсчитав от него третий дом направо, я перебежками стал пробираться к нему, замирая после каждого рывка и вслушиваясь и всматриваясь, на случай если в самом поселке, тоже были часовые. Я никого не видел. Не было их и около дома, где должны были держать Мелкого. Я прокрался и осторожно заглянул в окна: темно, никого не видно. Попробовал толкнуть окно — закрыто, другое — тоже. Решил на всякий случай проверить дверь, мало ли…. Толкнул…. Дверь с едва слышным скрипом открылась.

Здорово! Выставляют часовых, но не запирают и не охраняют пленников! Что-то тут не так. Тревога закралась мне в сердце, заставив его учащенно биться.

Я тихо продвигался по темному, погруженному в тишину дому.

Сени, кухня, одна комната.

Я присел на пороге комнаты. Никаких звуков, только дождь, снаружи, выбивает свой нестройный ритм. Так и хотелось позвать, крикнуть шепотом: «Мелкий!», но я сдержал порыв и, пригибаясь, пошел вперед. В комнате не было никакой мебели, только, мне показалось, в дальнем углу слева, что — то навалено на полу. Подойдя ближе, я увидел, что это лежит человек, радость захлестнула меня, заглушая тревогу, звеневшую в мозгу тонким колокольчиком. Я присел и протянул руку, чтобы растормошить его, коснулся груди, и угодил пальцами в какую-то вязкую теплую жидкость. Мелкий не шевелился.

Теперь я понял, почему пленника никто не охранял. Зачем его охранять, если он мертв!

Но ведь Кагор сказал, что его оставят в живых, как минимум до утра! Как же он мог ошибиться! Я опоздал…

Сволочи! Ублюдки! Гады!

Волна ярости захлестнула меня. Я выпрямился с диким рыком и внезапно почувствовал сзади движение. Я ударил назад прикладом, но не попал, противник был ловок, а я слишком устал. Может, ярость и придала мне сил, но смерть Мелкого вызвала в душе горькое ощущение поражения.

Руки врага прошли справа и слева от лица, я едва успел поднять ствол автомата, как тонкий шнур, прижал его мне к лицу и впился, по бокам, в шею. Напавший понял, что промахнулся и так просто меня удушить не удастся, но продолжил тянуть. Я попытался схватить его назад рукой, не достал, получил сильный толчок в спину и свалился на пол, «калаш», оказавшийся подо мной, больно ударил по ребрам. Колени противника уперлись и давили на позвоночник, одной рукой он тянул на себя шнур, а другую положил мне на лоб и отгибал назад голову. В глазах начало мутнеть, я почувствовал, что теряю сознание и вместе с ним жизнь.

— С-уу-у-у-ка… — выдавил я.

И тут он меня отпустил.

— Учитель?!

Голос Мелкого.

Не может быть. Он жив?! Или это я уже мертв и валяюсь на полу со свернутой шеей, а дух Мелкого пришел забрать меня в последний путь.

Он перевернул меня на спину, и стал хлестать по щекам.

— Учитель, очнись.

Пощечины, довольно чувствительны, а для бесплотного духа, его рука слишком тяжелая.

Сознание медленно возвращалось ко мне. Надо мной склонился Мелкий.

— Живой, подлец, — сказал я и улыбнулся.

— Живой, живой, что мне сделается, — Мелкий, приложил к моим губам фляжку, я приподнялся, опираясь на руки, и сделал пару глотков. Потом сел.

— А там кто? — я показал на угол.

— Охранник.

Я немного отдышался.

— Где удавку-то взял?

— Всегда со мной была, — ответил Мелкий.

И объяснил:

— Леска, между верхней и нижней пуговицами, на куртке.

Ну, дает! Всегда она у него, видели, была! Зачем спрашивается? Для таких вот случаев? Но я, например, не планировал ТАКИХ случаев. А он, выходит, планировал.

Ну ладно не время сейчас, потом поговорим, я немного отдышался, надо уходить.

— Ну что? Двигаем? — я стал подниматься.

Мелкий тоже молча встал, и выдал:

— Я не могу.

В изумлении я замер.

— Как это?

Мелкий помялся, но ответил:

— У меня задание.

Круто! Праздник продолжается — подарки еще не закончились!

— И какое же? — Спросил я.

— Я должен убрать Большого.

Все-таки прав я оказался — не простой паренек, мой ученик.

— И за что вы его? Ну, зарвался мужик немного, ну решил стать местным крестным отцом, отряды объединил, сталкеров под «крышу» взял. Неужели его за это убивать? Нет, я его не жалею. Просто никак не могу понять, чем он заслужил внимание…э-э-э… вашей организации.

— Госбез. — Сообщил мне Мелкий.

— Да не важно, хоть ЦРУ. Мне все равно. Просто неприятно, когда из тебя дурака делают.

Зачем ты в ученики набился. Наверное, и то, как я тебя встретил, тоже подстроено?

— Как? С собаками-то… — потом осекся. — Ну, в общем, да.

— То-то они вялые такие были, обкололи чем?

— Ну…да…почти…

Темнит, Мелкий! Ой, темнит!

— Так, что? Зачем в ученики и, что такого совершил Большой? — не отставал я, не обращая внимания, на явное нежелание Мелкого говорить.

Его молчание, стало меня раздражать.

— Ну ладно. Ты жив — здоров и свободен. Давай! Работай! А я пошел, мне еще выбраться отсюда надо.

И я двинулся к выходу.

Мелкий остановил меня:

— Подожди… я расскажу.

Он еще помолчал, видимо отсеивая все, что нельзя мне говорить, и начал свой рассказ:

— Раньше, Большой был военным биологом, причем одним из ведущих. Специализировался на влиянии радиации на живые организмы. Сделал какие — то открытия, получал премии. В Зоне он начал работать, почти сразу, после ее появления, во главе группы ученых. Их задачей было выявление мутаций и влияние Зоны на геном животных. Тогда мы еще не знали ни о контролерах, ни о карликах и о геноме человека речь не шла. Вначале все было нормально, от групп приходили регулярные отчеты, результаты исследований превосходили все ожидания. Потом стали происходить странные вещи. В группе Сигаева, то есть Большого, погибли двое ученых, якобы случайно. По его версии, подопытные образцы слепых собак вырвались на волю, и растерзали ученых. Но потом мы узнали, что он собственноручно убил их, за то, что они не захотели поддержать его безумства. Через некоторое время пропали сразу две исследовательские группы, причем вместе с оборудованием. А вскоре и сам Сигаев исчез, с остатками своей лаборатории.

Мелкий сделал паузу, потом продолжил:.

- Первого Урода, мы их так называем, обнаружили примерно полгода назад. Он шлялся за пределами Зоны, питался животными, которых умудрялся ловить и разным съедобным мусором. Это трудно описать.

Мелкий снова замолчал, словно подбирал слова.

— Представь прямоходящую собаку, около полутора метров ростом, без шерсти, с сильно развитыми конечностями и с зачатками разума. Когда мы нашли его, он дрожал от холода и почти умирал от голода. Но нам так и не удалось взять его живым.

Я был в группе захвата, и, когда мы поняли, что живым мутанта не взять, был приказ уничтожить. Мы убивали его в течение двух часов, в нем было столько пуль, что он стал весить наверное раза в три больше! Половина нашего взвода выбыла из строя. А потом, когда он, наконец — то, упал, я увидел глаза этого…Урода, когда он умирающий, лежал в луже собственной крови. И можешь мне поверить, он плакал, но в его глазах была радость! Я до сих пор помню этот взгляд, почти осмысленный, он словно жалел нас, людей.

Последнее время, Уроды стали появляться часто, и всегда за пределами Зоны, сразу после Выброса. Только поодиночке, и ни одного из них не удалось взять живым, они словно сами не хотели жить, и лично я считаю, что это так и есть. Потом стало известно, откуда они брались. Это было дело рук Большого.

Он организовал свои собственные лаборатории, и ставил в них эксперименты. Какие цели он преследует, точно неизвестно, информацию приходится добывать по крупицам, но он учится управлять этими тварями, и если это произойдет, то может начаться кошмар. Было принято решение его ликвидировать. К тому времени он уже подмял под себя почти всю Зону.

Осталось очень мало неподвластных ему отрядов и сталкеров — одиночек. А нам не нужен тут еще кто-то, с кем придется считаться, нам самой Зоны за глаза хватает.

Мелкий поднялся.

— Вот такая история, — сказал он. — А почему к тебе в ученики… а почему бы и нет? Мне нужна была легенда. Она мне, кстати, помогла на допросе.

Я почувствовал, что он улыбается в темноте.

— И прости за холодильник, но мне нужно было, чем — то его заинтересовать, а Большой любит артефакты, почти так же, как свои эксперименты. И, Учитель, — Мелкий протянул руку и положил мне на плечо. — Спасибо, что вернулся за мной.

— Знал бы…

— И что? Не пришел бы? Да ладно врать-то.

Я промолчал. А что я мог сказать? Конечно я не оставил бы его тут даже зная, что он меня обманывает, хотя я и раньше догадывался, что с ним дело нечисто. Да и сейчас не брошу, все-таки ученик. Хотя, какой уж теперь ученик, сейчас мы, как минимум, на равных.

— Вот сукин сын, — сказал я беззлобно.

Мелкий хмыкнул:

— Не скажу, что я бы без тебя не справился, но твоя помощь будет очень кстати, Учитель.

Вот наглец! Он просто уверен, что я буду ему помогать.

— А нельзя было послать, например, отряд спецназа? — спросил я. — Почему ты?

— Отряд слишком заметен, а одиночка, он всегда — одиночка.

Ну да. Исчерпывающий ответ. Ну что же, удовлетворимся и этим.

— И что сейчас будем делать? У меня не было других планов, кроме как вытащить тебя и убраться отсюда, — сказал я.

— Нам надо захватить Большого и доставить его в определенную точку, в пределах Зоны, там спрятана рация, после того, как будет подан условный сигнал, за нами прибудет вертолет. В случае невозможности выполнения этого плана, Большого необходимо ликвидировать.

Мелкий говорил сухим официальным языком, словно зачитывал задание, и, как будто, не было больше никаких других вариантов, кроме как захватить или ликвидировать. Возможность того, что нас самих, захватят или ликвидируют не рассматривалась.

Ну это, конечно, придавало оптимизма. Ровно на столько, чтобы ввязаться в эту авантюру.

— Любой ценой, — добавил Мелкий.

Вот и весь оптимизм.

— Ладно, — скомандовал я. — Не на докладе, нормально говори. Есть какой план?

— Да, вроде, это и есть план, — нерешительно сказал Мелкий.

— Отлично! Тогда по нему и будем действовать. На, держи, — я достал из-за спины второй автомат, из кармана — магазин к нему, и отдал Мелкому. — Пошли.

Мы осторожно вышли из дома, вокруг, по — прежнему, было тихо и темно, шумел только дождь, который даже и не думал прекращаться. Пригибаясь, мы стали продвигаться к штабу Большого. Подойдя ближе, мы увидели, что на крыльце дежурили двое часовых. Они о чем — то тихо переговаривались, было слышно только бормотание, но слов не разобрать. Свет горел только в одном окне с правой стороны дома, там охранники не могли нас увидеть, мы подобрались и заглянули в него.

Большой сидел за столом, волосы взъерошены, в зубах незажженная сигарета, в руке карандаш, которым он, что-то очень быстро писал, потом яростно зачеркивал написанное и снова писал. Не дать, не взять, злой гений из фильма.

Мелкий знаками показал на нож, у меня на поясе. Я передал его ему, и снова знак — оставаться на месте, сам Мелкий, отправил автомат за спину и, ползком, направился к крыльцу. Я навел прицел автомата на охранников и ждал. Мелкий появился перед часовыми внезапно, ударил одного ногой в грудь так, что тот перелетел через перила крыльца, замахав руками, и упал на землю. Мелкий, тем временем, схватил второго охранника за шею, выработанным движением, вывернул его так, что тело выгнулось дугой, а голова оказалась у Мелкого под мышкой, и всадил в сердце нож, быстрым движением. Разогнул руку — тело упало. Перемахнул через перила к первому охраннику, уже начавшему подниматься и в прыжке, коленом, ударил его в лицо. Охранник без звука, подлетел и, кулем свалился под завалину.

Все это заняло какие-то секунды. Я подбежал, Мелкий поднялся на крыльцо и толкнул дверь — заперто. Дверь двухстворчатая, открывается вовнутрь, я встал с Мелким рядом и мы одновременно, со всей силы ударили ногами. Створки разлетелись в разные стороны, и мы рванули вперед. Приемная, дверь в кабинет Большого приоткрывается, и из-за нее показывается рука с пистолетом. Мелкий, с разгону, врезался в дверь, отбрасывая человека за ней обратно в комнату, и впрыгивает следом. Я подскакиваю и помогаю, обездвижить Большого. Под нашим весом ему трудно дышать, и он ругается прерывистым голосом и не громко.

— Ты! Будешь вопить, тебе — конец! — зашептал Мелкий на ухо пленнику. Потом бросил мне:

— Теперь ходу!

Мы подхватили Большого под руки и поволокли. Он не сопротивлялся и не кричал.

Едва мы вышли на крыльцо, как перед нами кто-то появился.

— Что за… — вырывался у него удивленный возглас.

Я узнал его, это паренек-секретарь. Мелкий сходу ударил его, но парень ушел от удара и тут же контратаковал, вынудив его отпустить Большого, чем тот не преминул воспользоваться, и отшвырнул меня от себя. Я полетел в грязь, а Большой метнулся и схватил автомат убитого охранника. Я услышал, как щелкнул предохранитель, и, словно в замедленной съемке, увидел, что Большой направляет ствол Мелкому в спину.

Я выстрелил, прямо с земли.

Не целясь, дал очередь.

Пули пробили тело Большого в нескольких местах, и он упал на колени, но не выпустил из рук автомат, и даже попытался снова поднять его, но я нажал на курок еще раз. Большой упал на спину, и не шевелился.

Я поднялся. Мелкий и секретарь перестали драться и оба, тяжело дыша, смотрели на меня. Из домов, что-то крича, начали выбегать люди, слышно было, как хлопали двери. Я повел стволом и сказал секретарю:

— Пошел вон!

Он посмотрел на Мелкого, потом, снова на меня, и побежал в темноту.

Мы тоже побежали, сзади послышались крики и выстрелы, пули засвистели рядом,

но темнота и дождь скрывали нас.

— Там патруль, — зашептал я Мелкому набегу.

И как в воду смотрел! Впереди, внезапно, сверкнули вспышки выстрелов, и комья земли полетели в разные стороны, у нас из — под ног. Мы метнулись в сторону, пробежали еще немного, и тут меня что-то толкнуло сзади.

Не больно, но сильно, и я грохнулся на мокрую траву, проехав на животе несколько метров, и тут же огненная боль охватила левое плечо. Я застонал.

— Давай! Не останавливайся! — Мелкий подцепил меня и помог подняться. — Нам бы только до леса, а там уйдем.

Меня замутило, и закружилась голова, перед глазами плавали красные круги, а в уши, словно набили ваты. Я автоматически переставлял ноги, то и дело оскальзываясь, а Мелкий все тянул меня куда-то и что-то говорил. Сознание уплывало от меня, и я уже почти не чувствовал боли. Серая мгла открыла мне свои объятия, и манила, обещая отдых и покой, и я с радостью ей отдался.

Я открыл глаза. Белый потолок, светлые стены, справа, на тумбочке стоит ваза с цветами, я повернул голову налево и увидел Мелкого, спящего на стуле, опустив голову на грудь.

Его правая рука была перевязана, но в целом вид он имел здоровый и опрятный. Он словно почувствовал мой взгляд, дернулся и проснулся, поднял голову и часто заморгал глазами.

Увидел, что я смотрю на него, и заулыбался.

— Наконец-то! Ну и горазд же ты спать!

Я тоже улыбнулся:

— Выбрались, значит?

— А то! Что с нами будет-то?!

Я по мере возможности, осмотрел себя. Много бинтов, левая рука на перевязи.

— Долго мне тут? — спросил я.

— Ну, придется немного побыть. А ты иль торопишься? — Мелкий достал пакет, а из пакета — апельсин. — На вот, лучше, апельсинчик слопай.

И стал чистить.

— В Зону, небось? — Он протянул мне уже очищенный фрукт. — Что ты там в ней не видел?

— Да есть, пара вопросов, — сказал я, беря правой рукой апельсин. Мелкий достал еще и тоже начал очищать от кожуры.

Мелкий помолчал немного, а потом спросил с серьезным видом:

— В напарники возьмешь?

Я ухмыльнулся:

— А как же служба?

— Да ну ее к шуту! — Мелкий махнул рукой, запихивая в рот пол-апельсина. — Кстати, нам с тобой тут премиальные неплохие причитаются, да и компенсация за холодильничек. Так что неплохая основа, для нашего совместного предприятия.

Вот наглый тип! Уже все за меня решил!

Я хотел, было разозлиться, но понял, что не могу, и засмеялся.

Мелкий тоже засмеялся.

А я подумал:

«Сколько же ты тащил меня на себе? Ведь я потерял сознание, едва мы выбежали из поселка».

Хм-м-м…

«Партнер», — произнес я про себя, пробуя на вкус новое слово.